рый образовали стражники, загородив часть дороги. Дженнсен увидела трех человек, которые стояли на лестнице, наблюдая за солдатами. У двоих были накидки серебряного цвета. Между ними, ступенькой выше, стоял человек, одетый в белое; руки его были расставлены в разные стороны, и видны были рукава, отороченные золотой, сверкающей на солнце лентой. Том остановил повозку, а один из солдат взял лошадей под уздцы. Прежде чем Том начал слезать, Дженнсен положила руку ему на плечо: -- Вы дальше не пойдете. -- Но... -- Вы сделали достаточно. Дальше я справлюсь сама. Взгляд голубых глаз оценивающе пробежал по охранникам, стоящим вокруг повозки. Похоже, он не хотел уступать ей. -- Не думаю, что будет хуже, если я пойду с вами. -- Я бы предпочла, чтобы вы вернулись к своим братьям. Он взглянул на ее руку на своем плече, потом посмотрел ей в глаза. -- Ну, если ты действительно этого хочешь, -- сказал он почти шепотом. -- Увижу ли я тебя снова? Это прозвучало не столько вопросом, сколько просьбой. После всего, что он для Дженнсен сделал, она не могла отказать ему в такой простой вещи. -- Когда я освобожу моего друга, нам понадобится купить лошадей. Я приду к твоему месту на рынке. -- Обещаешь? -- Я должна заплатить тебе за услуги, помнишь? -- совсем тихо сказала она. На его лице появилась знакомая кривая ухмылка. -- Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, Дженнсен. Я... -- Он взглянул на солдат, вспомнил, где они находятся, и прокашлялся: -- Я благодарен вам за то, что вы позволили мне сыграть эту небольшую роль, госпожа. Надеюсь на ваше слово и во всем остальном. Дженнсен горячо надеялась, что по ее торопливой улыбке он поймет, насколько она благодарна ему за помощь, поскольку догадывалась, что может и не выполнить обещание увидеться с ним. Могучей рукой он обхватил ее и сказал тихо и торжественно: -- Сталь против стали, чтобы он мог воспользоваться магией против магии. Дженнсен не поняла, что он имеет в виду, но, глядя в глаза, напряженно смотрящие на нее, ответила уверенным кивком. Она не хотела, чтобы солдаты заметили в ее поведении какую-то слабость, поэтому сразу слезла с повозки и остановилась перед человеком, который показался ей главным. Она позволила ему мельком взглянуть на нож и вложила лезвие в ножны. -- Мне нужно видеть человека, который отвечает за содержащихся у вас заключенных. Если память мне не изменяет, его зовут капитан Лернер. Человек сдвинул брови: -- Вы хотите видеть капитана тюремной охраны? Дженнсен не знала звания этого человека. Она мало разбиралась в военных делах, зная одно: солдаты, вроде этих, всегда пытались убить ее. Этот человек мог быть и генералом, и капралом. По одежде мужчины и его поведению она сделала вывод, что его звание явно выше капрала. Но она боялась ошибиться и решила, что будет безопасней проигнорировать вопрос вообще. Она ответила резким взмахом руки: -- У меня не целый день в запасе. Мне, конечно, потребуется эскорт. Несколько человек будет вполне достаточно. Поднимаясь по лестнице, она обернулась и увидела, что Том подмигивает ей. Это вселило в нее бодрость. Солдаты разошлись в стороны, чтобы пропустить отъезжающую повозку, и Том стегнул лошадей вожжами. Дженнсен было больно смотреть, как он уезжает -- его присутствие успокаивало. Он отвлекал ее от пугающих мыслей. -- Вы, -- сказала она, указывая на человека в белых одеждах, -- отведете меня туда, где держат заключенных. Этот человек, макушка которого просвечивала сквозь редеющие седые волосы, поднял вверх палец, отсылая большую часть снующих вокруг солдат назад, на свои посты. Офицер загадочного для нее звания и дюжина солдат остались за ней. -- Могу я взглянуть на нож? -- вежливо спросил человек в белой одежде. Дженнсен подозревала, что человек, имеющий право отсылать охранников, должен быть важной шишкой. Важные шишки во Дворце лорда Рала должны иметь дар. А если он действительно принадлежит к одаренным, то он тут же обнаружит, что она -- дыра в мире. Дженнсен также пришло в голову, что сейчас неудачное время для того, чтобы выложить все начистоту. И еще более неудачное время для того, чтобы рвануться к воротам. Ей оставалось надеяться, что он -- чиновник из Дворца и не наделен даром. Многие солдаты все еще наблюдали за ней. Дженнсен небрежно вынула нож из ножен и протянула нож с таким лицом, что всем стало ясно: неизвестная гостья теряет терпение. Она держала нож перед глазами человека в белом так, чтобы он мог видеть орнаментированную букву "Р" на рукояти. Он некоторое время смотрел, скосив глаза, на оружие, потом снова обратил свое внимание на Дженнсен. -- Это что, настоящий? -- Нет, -- огрызнулась Дженнсен. -- Я сама отлила его, сидя у костра прошлой ночью. Вы собираетесь отвести меня туда, где держат заключенных, или нет? Человек грациозно протянул руку: -- Если вы последуете за мной, госпожа. Глава 26 Чиновник в белом поднимался вверх по ступеням, а по бокам его шагали два человека в серебряных одеждах. Дженнсен держалась сзади этих людей, на расстоянии, которое она сочла безопасным. Человек в белом заметил, что она отстает, и замедлил шаг, чтобы дать ей возможность догнать их. Она, в свою очередь, убавила шаг, соблюдая прежнюю дистанцию. Человек в белом нервно оглянулся и пошел еще медленней. Дженнсен снова убавила шаг. Процессия сделалась совсем медленной. Когда они достигли следующего пролета этой широкой мраморной лестницы, человек в белом снова оглянулся. Дженнсен нетерпеливо махнула ему рукой. Он, наконец, понял, что гостья не намерена идти рядом, но хочет, чтобы он возглавил процессию. И он убыстрил шаги, позволяя ей сохранить требуемую дистанцию. Офицер неизвестного звания и дюжина солдат следовали за ней, пытаясь соблюдать такую же дистанцию, какую она сохраняла с идущими впереди. Всем мужчинам было нелегко. Этого Дженнсен и добивалась: как и ее рыжие волосы, неуклонное соблюдение дистанции не давало им успокоиться. Пологие мраморные лестницы прерывались широкими площадками, и здесь ноги отдыхали перед новым восхождением. Наверху лестницы, за мощными колоннами, виднелись высокие, украшенные рельефом двери. Весь фасад Дворца, возвышавшегося над ними, представлял собой один из самых величественных видов, которые доводилось встречать Дженнсен, но ее сознание сейчас было сосредоточено вовсе не на сложной архитектуре входа в здание. Она думала о том, что находилось внутри. Они миновали тень от возвышающихся колонн и быстро вошли в двери. Солдаты все еще шлейфом тянулись за Дженнсен; их оружие на ходу позвякивало; звук шагов по полированному мраморному полу эхом отдавался от стен. Вскоре процессия привлекла внимание обитателей Дворца. Шедшие по своим делам, разговаривающие друг с другом, прогуливающиеся по коридорам оборачивались в сторону чиновников в белом и серебряном, солдат и женщины с рыжими волосами. По ее одежде было видно, что она только что с дороги. Дженнсен своей одежды не стеснялась: ее вид добавлял ощущения срочности и таинственности. А реакция зевак невольно заражала теми же чувствами и эскорт. Человек в белом пошептался с двумя своими спутниками, они кивнули и исчезли за ближайшим углом. Охрана следовала за Дженнсен на прежнем расстоянии. Процессия запетляла по лабиринту из небольших коридоров. Подошли к узкой спиральной лестнице, поднялись по ней, прошли по каким-то пустынным залам, по полутемным коридорам, несколько раз спустились по самым разнообразным лестницам... В конце концов Дженнсен потеряла всякую ориентировку. Однако, поскольку лестницы были мрачными и пыльными, а коридоры пропахли плесенью, она решила, что человек в белом ведет ее по Дворцу кратчайшим путем. Это обнадеживало, ибо означало, что ее воспринимают всерьез. Это помогало ей. Она все время твердила себе, что является важным человеком, личным представителем самого лорда Рала, и не даст никому помешать ей. Все они здесь только для того, чтобы помочь ей. Это -- их работа, их обязанность... Запомнить все повороты и спуски, которые они проделали, было совершенно безнадежно, и она решила сосредоточиться на том, что предстоит. В первую очередь она напомнила себе, что для нее не должно иметь значения, в каком состоянии находится Себастьян. Надо проявить сдержанность -- не расплакаться и не броситься ему на грудь, -- иначе им обоим будет только хуже. Она надеялась, что, увидев его, не забудет об этом. Человек в белом повернул на очередную, каменную, узкую, как колодец, лестницу. Из-под отколотой краски на металлических перилах проступала ржавчина. Неудобные крутые пролеты спиралью спускались вниз и, наконец, вышли в коридор, освещенный трепещущим светом стоящих на полу факелов. Двое знакомцев в серебряной одежде ожидали их у подножия лестницы. Сизый дым висел под низкими стропилами, пахло зловонной горящей смолой. Дженнсен заметила, что ее дыхание в холодном воздухе превращается в пар. Она физически почувствовала, как глубоко они оказались под Народным Дворцом. У нее мелькнуло знакомое неприятное ощущение темной болотной воды над головой. Вдоль сумрачного каменного коридора тянулись двери, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга. В некоторых дверях, кажется, виднелись пальцы, вцепившиеся в края маленьких решеток. Откуда-то издали доносился сухой кашель, отражавшийся от стен эхом. Похоже, что людей сюда посылали не в наказание, а с целью умертвить. Перед одной из железных дверей стоял человек могучего сложения, расставив ноги, руки за спиной, подбородок задран. Он так холодно глянул на Дженнсен, что она испугалась. Ей захотелось бежать отсюда. Почему она решила, что сможет осуществить задуманное? В конце концов, кто она? Да никто, что бы там ни говорила Алтея!.. Эх, самой бы так верить в свои способности, как верила Алтея... Глядя Дженнсен в глаза, человек в белом сказал: -- Капитан Лернер. Как вы и просили. -- Он повернулся к громиле и протянул руку в сторону Дженнсен. -- Личный представитель лорда Рала. Так она говорит. Капитан хмуро улыбнулся ему. -- Спасибо вам, -- сказала Дженнсен людям, сопровождавшим ее. -- Это все. Человек в белом открыл рот, но, встретившись с нею глазами, предпочел просто кивнуть. И повел двоих в серебряном и дюжину солдат прочь. -- Я ищу человека, который, как я слышала, попал в тюрьму, -- сказала Дженнсен капитану Лернеру. -- Зачем? -- Кто-то все перепутал. Этого человека взяли по ошибке. -- Кто сказал, что это -- ошибка? Дженнсен вынула нож из ножен и, держа за лезвие, бесстрастно показала капитану рукоять: -- Я говорю. Холодные, как сталь, глаза всмотрелись в орнамент на рукояти. Капитан продолжал стоять в расслабленной позе, загораживая собой металлическую дверь. Дженнсен подкинула нож, ловко поймала его за рукоять и одним движением вложила в ножны. -- В свое время я тоже носил такой, -- сказал капитан, кивнув на нож. -- Несколько лет назад. -- Но больше не носите? -- Дженнсен надавила на рукоять, и замок ножен щелкнул. Тут же отозвалось из темноты эхо. Капитан пожал плечами: -- Когда тебе все время приходится рисковать своей жизнью ради лорда Рала, это изматывает. Дженнсен испугалась, что он спросит что-нибудь о лорде Рале, и решила пресечь эту возможность. -- Вы, значит, служили еще при Даркене Рале. Тогда мое время еще не наступило. Должно быть, знать его -- большая честь. -- Ты явно не знала этого человека. Дженнсен испугалась, что не прошла первое испытание. Она считала, что все, кто служит здесь, должны быть верными сторонниками лорда. Она была уверена, что, решив так, не ошибешься. Оказывается, ошибешься... Капитан Лернер отвернулся в сторону и сплюнул. Теперь он смотрел на нее с вызовом. -- Даркен Рал был извращенный выродок. Я всегда хотел засунуть его нож ему же меж ребер. Несмотря на испуг, Дженнсен удалось сохранить холодное выражение лица. -- Так почему же не сделали этого? -- Когда весь мир сходит с ума, быть нормальным не выгодно. В конце концов, я сказал им, что стал слишком стар, и начал работать здесь. И оказавшийся лучше меня, в конце концов, послал Даркена Рала к Владетелю. Дженнсен была ошеломлена таким неожиданным проявлением чувств. Она не знала, действительно ли этот человек ненавидел Даркена Рала, или это только слова, чтобы проявить свою преданность новому лорду Ралу, Ричарду, убившему своего отца и захватившему власть. Она попыталась сохранить спокойствие: -- Ну, Том сказал, что вы -- вовсе не тупица. Похоже, он знает, о чем говорит. Капитан засмеялся естественным, глубоким, раскатистым смехом, который был настолько неожиданным для человека с такой мрачной внешностью, что Дженнсен и сама невольно улыбнулась. -- Уж Том-то знает! -- Он ударил себя кулаком в грудь, отдавая честь. Лицо его смягчилось, появилась доброжелательная улыбка. "Опять Том помог мне", -- подумала Дженнсен. И тоже прижала кулак к сердцу. Похоже, так и надо было сделать. -- Я -- Дженнсен. -- Очень рад, Дженнсен! -- Капитан вздохнул. -- Возможно, знай я нового лорда Рала так же, как ты, я все еще служил бы вместе с тобой. Но к тому времени я уже бросил службу и перешел сюда. Новый лорд Рал все изменил, все правила, он весь мир перевернул вверх дном. Дженнсен понимала, что ступает на зыбкую почву. Она не знала, что имел в виду этот человек, и боялась ляпнуть что-нибудь не то. Она просто кивнула и поспешила объяснить причину своего появления здесь. -- Я понимаю, почему Том посоветовал мне встретиться именно с вами. -- В чем же дело, Дженнсен? Дженнсен глубоко вздохнула. Она обдумывала предстоящее и была готова приступить к делу. -- Знаете, те, кто служит лорду Ралу, не всегда могут позволить себе рассказ о том, что мы делаем и кто мы такие. Капитан Лернер кивнул головой: -- Конечно. Дженнсен сложила руки на груди, словно хотела приглушить бьющееся сердце. Она угадала верно. -- Со мной работает один человек. Я узнала, что он попал в тюрьму. Меня это нисколько не удивляет. Парень выделяется из толпы, но для наших дел это часто попросту необходимо. Характер его миссии был таков, что ему пришлось появиться во Дворце вооруженным, и это вызвало подозрение у остановивших его охранников. Раньше он тут не бывал, поэтому не знал, кому можно доверять. А главное, мы занимаемся предателями. Капитан нахмурился, потирая челюсть: -- Предателями? Во Дворце? -- У нас нет полной уверенности, но, похоже, что сюда внедрился противник, которого мы и пытаемся отыскать. Поэтому парень не мог никому здесь довериться. Если бы чужие уши услышали, кто он на самом деле, возникла бы опасность для многих из нас. Я сомневаюсь, что он назвал свое настоящее имя, хотя мог -- Себастьян. Зная, в какой мы опасности, он понимает, что, чем меньше скажет, тем меньше риска будет для остальных членов нашей команды. Капитан внимательно слушал и, похоже, был поглощен историей. -- Ни один заключенный не назвался таким именем. -- Он вновь нахмурился. -- Как выглядит твой парень? -- На несколько лет старше меня. Голубые глаза. Короткие седые волосы. -- Есть такой. -- То есть информация оказалась верной? Он у вас? -- Дженнсен хотелось встряхнуть этого человека, хотелось спросить, не причинили ли они Себастьяну страдания, хотелось кричать, чтобы его немедленно выпустили... -- Да, он у нас. Если ты говоришь именно о том человеке... Во всяком случае, он подходит под твое описание. -- Хорошо. Мне надо, чтобы его выпустили. У меня срочное дело, и я не могу позволить себе никакой задержки. Нам необходимо сразу убраться отсюда, пока след еще не остыл. И будет лучше, если из его освобождения не получится спектакля. Нам надо выскользнуть незаметно, чтобы было как можно меньше контактов с солдатами. Может быть, враги внедрились в саму стражу. Капитан Лернер скрестил руки на груди и, вздохнув, наклонился к ней, как старший брат к младшей сестре: -- Дженнсен, ты уверена, что это один из ваших людей? Дженнсен боялась переиграть свою роль: -- Его выбрали для этого задания специально. Глядя на него, никогда не скажешь, что он один из наших людей. Себастьян умеет так подойти к внедрившемуся врагу, что у них не возникает никаких подозрений. -- Но ты уверена, что знаешь, что у него на сердце? Ты уверена, что он не собирается нанести вред лорду Ралу? -- Себастьян один из наших -- в этом я уверена. Но я не уверена, что человек, которого вы задержали, мой Себастьян. Я должна посмотреть на него. Если это Себастьян, я должна дать ему нагоняй и новое задание. -- Хорошо! -- Капитан Лернер решительно кивнул головой. -- Если это твой человек, я, по крайней мере, узнаю его имя. -- Он повернулся к железной двери и сунул руку в карман, за ключами. -- Если это он, ему повезло... Ты пришла прежде, чем одна из этих дамочек в красном успела задать ему вопросы. Из него бы выжали не только имя. Так что он и сам уберегся, и тебя уберег от неприятностей. Дженнсен обуяла бурная радость -- Морд-Сит не успели замучить Себастьяна пытками. -- Когда занимаешься делами лорда Рала, держишь рот на замке, -- сказала она. -- Себастьян знает цену молчания. Капитан хмыкнул, соглашаясь, и повернул ключ. Гулко щелкнул засов. -- Ради нынешнего лорда Рала я готов держать рот на замке, даже если все Морд-Сит начнут задавать вопросы... Впрочем, ты лучше меня знаешь лорда Рала, так что нет необходимости объяснять это. Дженнсен не очень поняла, но ничего не спросила. Капитан толкнул дверь, и она медленно распахнулась, открывая длинный коридор, освещенный несколькими свечами. С каждой его стороны находились двери с маленькими зарешеченными окошечками. Они проходили мимо этих окошечек, и множество рук тянулось к ним, пытаясь дотянуться и схватить. Из темноты раздавались мольбы, грязные ругательства и проклятия. По количеству тянущихся рук и по числу голосов Дженнсен поняла, что в каждой камере содержится по несколько человек. Она следовала за капитаном, все дальше углубляясь в крепость-тюрьму. Когда заключенным удавалось разглядеть, что идет женщина, они начинали выкрикивать непристойности. Дженнсен была потрясена этими грубыми выкриками и издевательским хохотом, но постаралась скрыть свои чувства, надев на лицо маску спокойствия. Капитан Лернер держался центра коридора, время от времени ударяя по вытянутым рукам заключенных. -- Берегись! -- предупредил он ее. Дженнсен еще не успела ничего понять, когда кто-то бросил в нее какой-то грязный ком. Ком пролетел мимо, шлепнувшись о противоположную стену, и Дженнсен с отвращением увидела, что это испражнения. К забаве подключилось еще несколько заключенных, и Дженнсен то и дело приходилось уклоняться и отпрыгивать. Капитан внезапно пнул ногой дверь, за которой очередной заключенный готовился сделать очередной бросок. Грохот разнесся по всему коридору, послужив предостережением "стрелкам", и они отступили в глубину камер. И лишь убедившись, что его угроза понята, злобно сверкающий глазами капитан пустился в дальнейший путь. Дженнсен, не сдержавшись, спросила: -- В чем обвиняют этих людей? Капитан вполоборота оглянулся: -- Кого в чем... Убийства, насилия и прочее в том же духе. Несколько человек -- из тех, за кем ты охотишься. Шпионы... Зловоние стало таким, что у Дженнсен перехватило дыхание. Дикая ярость заключенных была ей понятна, но даже невзирая на симпатию к людям, которые сражались с жестоким правлением лорда Рала, их поведение было самым настоящим свинством. И Дженнсен не отступала от капитана Лернера ни на шаг, пока он, наконец, не свернул в боковой проход. Он подошел к нише, высеченной в стене, достал лампу и зажег ее от ближайшей свечи. Свет от лампы не только не разогнал эту кошмарную тьму, но и сделал ее еще более пугающей. Очередная открытая ключом дверь вывела их к новому коридору, где двери располагались ближе друг к другу. Дженнсен догадалась, что это камеры-одиночки. В одно из окошек внезапно просунулась грязная, покрытая язвами рука, попыталась схватить Дженнсен за плечо. Та оттолкнула руку прочь и зашагала дальше. Капитан Лернер открыл ключом дверь в конце коридора, и они вошли в совсем узкий коридорчик. Этот извивающийся, стесняющий движения проход, похожий на трещину в скале, напугал Дженнсен так, что по коже мурашки забегали. Ни одна рука не потянулась из-за решеток. Капитан остановился и, подняв лампу, заглянул в маленькое отверстие в двери справа. Удовлетворенный увиденным, он вручил лампу Дженнсен и открыл дверь. -- Мы держим здесь особо опасных преступников, -- объяснил он. Чтобы открыть дверь, ему пришлось действовать двумя руками и приложить весь свой вес. Дверь протестующе скрежетала. Внутри, к своему удивлению, Дженнсен обнаружила пустой крошечный закуток и еще одну дверь. Вот почему здесь не высовывались в коридор руки: в этих камерах были двойные двери. Отперев вторую дверь, капитан забрал у Дженнсен лампу. Пригнув голову и держа лампу перед собой, он нырнул в низкий дверной проем. Дженнсен сразу очутилась в темноте, но капитан протянул ей руку и помог перешагнуть высокий порог. Дженнсен ступила в камеру. Камера оказалась больше, чем можно было ожидать; похоже, ее высекли прямо в скале. Ни один из заключенных не сможет сделать здесь подкоп... На скамье, выдолбленной в скале, сидел Себастьян. Его голубые глаза были устремлены на Дженнсен. В этих глазах не было ничего, кроме желания выбраться отсюда. По физиономии Себастьяна никто никогда не смог бы определить, что он знает Дженнсен. Его одежда была в полном порядке, ничто не показывало на то, что его пытали. На холодном камне лежал аккуратно сложенный плащ -- Себастьян использовал его как подушку. Как хорошо было снова увидеть его лицо, глаза, короткие белые волосы!.. Он облизнул губы, свои красивые губы, которые так часто улыбались ей. Сейчас, однако, об улыбке не могло идти и речи. Но Дженнсен очень хотелось кинуться ему на грудь, обнять и завыть от облегчения. Капитан указал на узника лампой: -- Это он? -- Да, капитан. Дженнсен шагнула вперед, но наткнулась на предостерегающий взгляд. -- Все в порядке, Себастьян, -- сказала она спокойно. -- Знакомься, это капитан Лернер. Он знает, что ты один из нашей команды. -- Она легонько постучала по рукояти ножа. -- Ты можешь доверять ему. Никто не узнает от него, кто ты такой. Капитан Лернер протянул руку: -- Приятно познакомиться, Себастьян. Прости за эту путаницу. Мы не знали, кто ты. Дженнсен рассказала, какая у тебя миссия. Я служил в свое время и понимаю, что бывают моменты, когда необходимо хранить тайну. Себастьян поднялся со скамьи и пожал капитану руку: -- Мне не причинили никакого вреда, капитан. Я не могу винить наших людей за то, что они делают свое дело. Себастьян не знал плана Дженнсен и явно ожидал, что она поведет главную партию. Она нетерпеливо махнула рукой и задала вопрос, который должен был объяснить ему ситуацию: -- Ты обнаружил кого-нибудь из проникших во Дворец лазутчиков, прежде чем тебя задержала стража? Ты узнал хоть одно имя? Себастьян тут же подхватил игру и, убедительно вздохнув, ответил: -- Прости, нет. Я едва-едва прибыл, и у меня не было возможности сделать это... -- Глаза его опустились к полу. -- Мне очень жаль. Капитан Лернер переводил взгляд с одного на другую. -- Хорошо, -- снисходительно сказала Дженнсен. -- Я не могу винить стражу за то, что они не оставили тебе шансов. Теперь нам надо двигаться дальше. Мне удалось достичь кое-каких успехов в поисках и раскрыть некоторые важные связи. Время не терпит. Эти люди очень осторожны. И надо, чтобы именно ты вышел на них. Не могу же я покупать им выпивку -- они меня не правильно поймут. Поэтому ими займешься ты, а у меня есть другие дела. Себастьян кивнул головой: -- Хорошо. Капитан взмахнул рукой: -- Пойдемте, я выведу вас. Себастьян шагнул за Дженнсен, но остановился: -- Мне понадобится мое оружие, капитан. И все монеты, что были в кошельке. Это деньги лорда Рала, они мне нужны, чтобы выполнить его приказ. -- Ничего не пропало, -- ответил Лернер. -- Даю слово. Все трое вышли в коридор. Капитан закрыл дверь камеры и вдруг взял Дженнсен за руку. Дженнсен похолодела, боясь вздохнуть, и почувствовала, как рука Себастьяна скользнула по ее талии к рукояти ножа. -- Это правда, что говорят люди? -- спросил капитан. Дженнсен, обернувшись, посмотрела ему в глаза: -- Что вы имеете в виду? -- Я про лорда Рала. О том, как он.... Ну... Я слышал, люди говорили -- те, кто встречал его... Они говорили о том, как он обращается с мечом, как сражается и все такое, но больше всего они говорили о нем как о мужчине. Их рассказы -- правда? Дженнсен не поняла, о чем он, и побоялась ляпнуть что-нибудь не то. Она не знала, что именно д'харианские солдаты говорят между собой о новом лорде Рале. Она понимала, что можно убить этого человека, здесь и сейчас. У них преимущество неожиданности. И Себастьян, держащий руку на рукояти ее ножа, определенно думает о том же. Но им все равно придется искать выход из Дворца. Тело наверняка найдут очень быстро. Д'харианские солдаты -- кто угодно, но только не дураки. Даже если Себастьян и Дженнсен спрячут мертвого капитана тюремной стражи, проверка заключенных скоро выявит, что Себастьяна нет. И шансы на успешный побег станут тогда совсем малы. Еще хуже было то, что она попросту не могла убить этого человека. Пусть он и д'харианский офицер, у нее не было к нему ненависти. Он казался человеком порядочным, а никаким не чудовищем. Он нравился Тому и сам уважал Тома. Одно дело -- заколоть ножом человека, который пытался бы убить их. Но тут будет совсем другое... -- Мы готовы отдать жизни за этого человека, -- сказал очень серьезно Себастьян. -- Я бы не выдал вам ничего под любыми пытками, если бы знал, что этим подвергну лорда Рала опасности. -- Я тоже, -- тихо добавила Дженнсен. -- Я почти ни о чем не думаю, кроме как о лорде Рале. Он мне порой даже снится. Она говорила правду, но это была правда, рассчитанная на то, чтобы обмануть. Капитан улыбнулся, глядя на Дженнсен; он явно был удовлетворен ответом, и пальцы его отпустили ее руку. А следом и рука Себастьяна соскользнула с рукояти ножа. -- Полагаю, все подтверждается, -- сказал капитан. -- Я долго служил. Я потерял всякую надежду и даже не мечтал о таком. -- Он поколебался секунду, затем спросил: -- А его жена? Она действительно Исповедница, как говорят? Я слышал всякие байки про Исповедниц, в той стороне, где границы, но никогда не знал, правда ли это. Жена?.. Дженнсен никогда не слышала, что у лорда Рала есть жена. Дженнсен не могла представить его с женщиной и не могла представить женщину, которая захочет быть с ним. Зачем лорду Ралу жена, если он может иметь любую женщину, какую только пожелает?.. Жена, да еще Исповедница!.. Что такое "Исповедница" также оставалось полной загадкой для Дженнсен, но сам титул звучал зловеще. -- Увы, -- сказала Дженнсен. -- Я не встречала ее. -- Я тоже, -- сказал Себастьян. -- Но я слышал о них то же самое. Капитан рассеянно улыбнулся: -- Я рад, что дожил до такого лорда Рала. Я рад, что появился лорд Рал, который, наконец, возьмется управлять Д'Харой так, как надлежит. Дженнсен снова пошла вперед. Она решила не обращать внимания на слова человека, который рад тому, что лорд Рал намерен завоевать мир и управлять им от имени Д'Хары. Сейчас Дженнсен всей душой мечтала об одном -- выбраться из тюрьмы и из Дворца. Они прошли по узкому коридору, миновали железную дверь, и двинулись мимо тянущих к ним руки узников. Капитан на этот раз лишь угрожающе прорычал на них, но и этого хватило: заключенные убрали руки и замолчали. В тюрьме повисла напряженная тишина. Наконец они прошли через последнюю обитую железом дверь, перед лестницей. И остановились. Высокая привлекательная женщина, с длинной светлой косой, затянутая в красную кожу, стояла, ожидая их. Выражение ее лица было подобно собирающейся ударить молнии. Это могла быть только Морд-Сит. Глава 27 Ничто теперь не могло оказаться случайным. Звуки шагов эхом отлетали от стен, и все ближе надвигались, сгущались над головой грозовые тучи... По телу Дженнсен, от коленок до самых корней волос, волной пробежали мурашки. Ровным, размеренным шагом женщина обошла их кругом, оглядев с головы до пят. Как ястреб, высматривающий добычу... Дженнсен тут же заметила эйджил, оружие Морд-Сит, прикрепленное изящной цепочкой к запястью. Девушка знала: оно обладает смертельной силой, хоть и выглядит обычным кожаным стержнем длиной не более фута. -- Что за важные лица явились сюда! -- раздался шелковый голос Морд-Сит, переводящей мертвый взгляд холодных глаз с Себастьяна на Дженнсен и обратно. -- Он решил, что мне необходимо спуститься и лично проследить за происходящим. За женщиной с рыжими волосами... Кажется, из-за нее могут возникнуть проблемы... Как ты думаешь, о чем он так беспокоился? Капитан вышел из-за спины Дженнсен: -- Здесь не произошло ничего такого, что бы потребовало вашего вмешательства. Раздался легкий щелчок, и эйджил обернулся вокруг кулака Морд-Сит, направленного капитану в лицо: -- Вам никто не давал слова. Я спросила молодую женщину. -- Острый как бритва взгляд теперь был обращен только на Дженнсен. -- Как ты думаешь, почему он мог просить о необходимости моего присутствия?! "Дженнсен". -- Потому, -- сказала Дженнсен, не в силах отвести взгляда от этих холодных голубых глаз. -- Он самовлюбленный идиот и не вынес, что я ему не подыграла только потому, что он носит белые одежды. Улыбка, родившаяся на лице Морд-Сит, отдавала дань уважения правдивости сказанного Дженнсен. Но при виде Себастьяна она испарилась. Взглядом, вновь обращенным на Дженнсен, казалось, можно было резать сталь. -- Самовлюбленный он идиот или нет, это дела не меняет. Есть узник, и для его освобождения необходимо нечто большее, чем твое слово. "Дженнсен". Дженнсен раздраженно вынула из-за пояса нож, сунула рукоять к лицу женщины: -- Моего слова достаточно. Вот подтверждение. -- Ерунда, -- шелковым голосом прошипела Морд-Сит. Кровь бросилась Дженнсен в лицо: -- Неужели... -- Ты думаешь, меня так просто надуть? -- Красная кожа обтягивающего костюма скрипнула, когда Морд-Сит наклонилась к Дженнсен. -- Приходишь сюда, рассказываешь сказки, тыкаешь ножичком и полагаешь, что все наши подозрения моментально испарятся? Гладкая кожаная одежда лишь подчеркивала силу тела. Дженнсен чувствовала себя маленькой и безобразной рядом с этим безупречным созданием. А все идиотские байки, которыми она пыталась накормить эту уверенную в себе женщину, видящую весь их шитый белыми нитками рассказ, лишь ухудшали положение. Но сворачивать было поздно: это было равносильно подписанию им с Себастьяном смертного приговора. -- Я ношу этот нож во имя лорда Рала, и ты в этом убедишься! -- Дженнсен постаралась вложить в слова все презрение, какое у нее было. -- Правда? И как же? -- Это доказательство того, что лорд Рал доверяет мне. -- Конечно... Но только с твоих слов я должна поверить, что лорд Рал дал тебе нож? А может, ты нашла его, мы ведь не знаем... А? -- Нашла? Да ты не в себе! -- Или вы с дружком подкараулили настоящего владельца и отобрали нож... Убили с целью заполучить желаемый предмет -- в надежде, что он придаст вам авторитета... А? -- Не понимаю, как можно верить в такую чушь? -- А может, вы прикончили парня во сне? А может, у вас и на это мужества не хватило, и вы наняли убийцу... А? -- Чепуха! Морд-Сит наклонилась так близко к лицу Дженнсен, что та почувствовала ее дыхание: -- Или ты соблазнила парня своими стройными ножками, и, пока он с тобой развлекался, твой приятель украл нож. Или ты проститутка, а убийца или вор расплатился им за твои услуги... -- Я? -- отпрянула Дженнсен. -- Я никогда бы... -- Короче, этот нож ничего не доказывает. Мы не знаем, чей он. "Сдавайся". -- Нож мой! -- сказала Дженнсен. -- Да что ты говоришь! -- произнесла Морд-Сит, выпрямляясь. Капитан сложил на груди руки. Стоявший рядом с Дженнсен Себастьян и бровью не повел. Девушка почувствовала, что панические слезы уже готовы предательски хлынуть из глаз. Усилием воли отогнав их, она придала лицу дерзкое выражение. "Дженнсен. Сдавайся". -- Я выполняю по поручению лорда Рала важное задание, -- процедила она сквозь зубы. -- У меня нет времени на пустые разговоры. -- Важное задание, -- передразнила Морд-Сит, -- по поручению лорда Рала... Да, звучит серьезно! -- Она повела плечами. -- И какое же задание? -- Тебя не касается. -- Магическое? Да? Все дело в магии? -- холодная усмешка опять озарила лицо Морд-Сит. -- Это мое дело. Я выполняю поручение лорда Рала, и хорошо бы тебе зарубить это на носу. Не думаю, чтобы ему понравилось твое вмешательство. -- Вмешательство? -- от удивления брови Морд-Сит поползли вверх. -- Моя дорогая юная леди, Морд-Сит никогда ни во что не вмешивается. Будь ты тем, за кого себя выдаешь, уж об этом бы, по крайней мере, тебя уведомили. Морд-Сит существуют с единственной целью -- защищать лорда Рала. Не кажется ли тебе, что я совершу служебный проступок, если не обращу внимание на такое странное происшествие? -- Но я же говорю... -- А если получится так: лорд Рал, теряя жизнь, спросит меня о причине, а перед смертью услышит байку о девушке, устроившей представление с целью освобождения подозрительного молчаливого узника. Спектакль произвел на нас огромное впечатление -- отличный нож, прекрасные голубые глазки! И мы сразу же отпустили узника. Что ты на это скажешь? -- Конечно, твой долг... -- Продемонстрируй свою магию. -- Морд-Сит протянула руку, коснувшись большим и указательным пальцами рыжих волос Дженнсен. -- Ну-ка? Это будет доказательством твоих слов. Попробуй вызвать молнию или создай огненный шар! -- Я не умею. -- Продемонстрируй магию, ведьма! -- в интонациях властного голоса прозвучали отголоски смерти. "Сдавайся". Дженнсен вышла из себя. Резким движением она отбросила руку Морд-Сит: -- Хватит! Себастьян был быстр, как молния. Но эйджил оказался еще быстрее: конец смертельного оружия коснулся плеча Себастьяна. Тот взвыл. Мягким движением руки Морд-Сит надавила на эйджил. Раздался новый вопль, и Себастьян, сжавшись, мешком свалился на пол. Дженнсен бросилась к Морд-Сит. Резкое движение, и эйджил был уже перед лицом девушки. На полу в агонии бился Себастьян, и Дженнсен забыла обо всем, кроме его спасения. Схватив эйджил, она отпихнула оружие вместе с рукой Морд-Сит и опустилась на колени рядом с Себастьяном. Того трясло, как после удара молнией. Но от мягкого прикосновения и тихих слов Дженнсен ему стало легче, и он попытался сесть. Дженнсен придерживала его под локоть. Результат одного лишь прикосновения эйджила был ужасен. Глядя в глаза Себастьяну, Дженнсен пыталась понять, узнает ли он ее. Ему было ужасно больно, однако он ответил слабым кивком головы. -- Встаньте, -- прозвучал над ними голос Морд-Сит. -- Оба! У Себастьяна не было сил. Дженнсен поднялась с колен, вызывающе глядя в лицо женщины. -- Я не собираюсь больше терпеть все это! Если лорд Рал узнает, тебе дадут плетей! Женщина потрясенно смотрела на нее. Протянула эйджил: -- Возьмись! Дженнсен снова отпихнула оружие: -- Перестань! -- Он же работает, -- пробормотала Морд-Сит. -- Я чувствую... Она повернулась и коснулась смертоносной игрушкой руки капитана. Тот завопил и упал на колени. -- Хватит! -- Дженнсен схватила эйджил и едва не вырвала из рук Морд-Сит. Та не могла придти в себя от удивления: -- Как это у тебя получается? -- Что именно? -- Эйджил не причиняет тебе вреда! Никто не может безнаказанно прикоснуться к нему, даже лорд Рал. Дженнсен поняла: происходит нечто беспрецедентное. Она не стала вникать в тонкости, она знала одно: если ситуация вышла из-под контроля, этим надо воспользоваться. -- Ты хотела магию, вот и получай! -- Но как... -- Ты полагаешь, что лорд Рал доверил бы мне нож, если бы я была болтлива? -- Но эйджил... Капитан Лернер медленно вставал на ноги. -- Что ты делаешь? -- сказала Дженнсен женщине. -- Ведь у нас обеих одна цель. -- Да, -- отрезала Морд-Сит. -- И это защита лорда Рала! -- Она подняла эйджил. -- Вот мое оружие для его защиты. И я должна понять, почему оно дает сбой. Дженнсен подошла к ней, снова взялась за оружие и встретилась с Морд-Сит взглядом. Она не совсем понимала, что происходит, но надо было пользоваться полученным преимуществом. Она вспомнила о своем происхождении и представила, что бы сделала на ее месте персона, принадлежащая к элите. -- Я понимаю твою озабоченность. Я знаю, что ты хочешь защитить лорда Рала. Я разделяю твою преданность и священный долг. Наши жизни принадлежат ему. Наши цели совпадают: защита лорда Рала. Ты многого не знаешь, а у меня нет времени объяснять. Я и так достаточно тебе рассказала. Жизнь лорда Рала в опасности, и нельзя терять ни минуты. Не дав мне выполнить задание, ты подвергнешь его жизнь еще большей опасности, и мне придется убрать тебя с дороги. Морд-Сит задумалась. Интересно, о чем?.. Дженнсен даже не предполагала, что Морд-Сит могут размышлять, она принимала их за безмозглых убийц. Но в глазах этой явно светился разум. Наконец, Морд-Сит приняла решение и, протянув Себастьяну руку, помогла ему встать. Потом повернулась к Дженнсен: -- Я бы с огромной радостью получила плетей, лишь бы это помогло защитить лорда Рала. И даже больше чем плетей... -- Теплая улыбка озарила ее лицо, она напутственно похлопала девушку по спине. -- Поторопись. Да пребудут с тобой добрые духи! -- и задумчиво добавила: -- Но почему же на тебя не действует сила эйджила? Такое просто невозможно! Дженнсен ошеломило, что столь злобное и жестокое существо осмеливается взывать к добрым духам, среди которых находилась теперь и ее, Дженнсен, мама. -- Извини, но именно это я не могу тебе сейчас рассказать. Тем более, что от этой тайны зависит безопасность лорда Рала. Женщина подняла на нее тяжелый взгляд. -- Меня зовут Нида, -- сказал она в конце концов. -- Дай мне клятву, что ты выполнишь свое обещание. И защитишь его. -- Клянусь, Нида! Мне нужно идти. Нельзя больше терять время. Но не успела она и шага сделать, как Морд-Сит схватила ее за плечо: -- Что -- время?.. Нам нельзя потерять лорда Рала, или мы потеряем все. Если я когда-нибудь узнаю, что ты меня обманула, клянусь: я найду тебя, где бы ты ни спряталась! И твоя смерть окажется страшнее самого ужасного ночного кошмара. Я ясно выразилась? Дженнсен под ее лютым взглядом смогла лишь кивнуть. Нида повернулась и пошла вверх по ступенькам. -- Как ты? -- спросил капитан Себастьяна. Себастьян смахнул пыль с колен: -- Мне дали плетей, но, кажется, я еще жив. Капитан, в свою очередь потирая руку, улыбнулся: -- Надо вернуть твои вещи: оружие и деньги. -- Это деньги лорда Рала, -- поправил Себастьян. Самым горячим желанием Дженнсен было поскорее выбраться за пределы дворца. Она все прибавляла шагу, стараясь не сорваться на предательский бег. -- Эй! -- Морд-Сит остановилась и, держась за перила, поджидала их. -- Я забыла сказать вам. -- Что еще? -- спросила Дженнсен. -- Мы торопимся. -- Помните ч