обходимости и выделить драгоценное время на все эти разговоры. Вперед выступили сразу двое - рослый черноволосый бородач и растрепанная женщина. - Мы являемся представителями общественной организацией "Жизнь ради жизни", - агрессивно начал бородач. Женщина за его плечом кивала. - Мы настаиваем на том, чтобы представители общественных организаций были допущены в морг храма Гулы-Ишхары... Генерал подумал немного и неожиданно согласился. - Мы настаиваем на том, чтобы нас сопровождали представители иных организаций, - встряла растрепанная женщина. - Например? - Гимиллу прищурился. Ему очень хотелось вышвырнуть нахалку в окно, и он вовсе не скрывал этого. К тому же, она была некрасива. - Правительственных, - пояснила женщина. Генерал продолжал глядеть на нее в упор, все более откровенно давая ей понять, НАСКОЛЬКО же она некрасива. И молчал. И тут задерганный злющий лейтенант сказал: - Здесь имеется представитель Государственного Оракула. И безошибочно указал на Пиф. Пораженная, Пиф поднялась. Злющий лейтенант подал ей руку. Как он ухитрился запомнить ее, если видел удостоверение служащего Оракула всего лишь мгновение и уже несколько часов не обращал ни малейшего внимания на ее присутствие? Приволакивая ногу, Пиф подошла ближе к группе журналистов. - Почему она хромает? - спросила растрепанная женщина. - Вы стреляли в нее? - У меня ноги затекли, - хрипло объяснила Пиф. Генерал Гимиллу фыркнул. - Теперь я могу идти? - ядовито поинтересовался он. И, не дожидаясь ответа, вышел. В ожидании, пока провожатые будут готовы выступить, журналисты бродили по комнате, где стало очень тесно и душно, возбужденно переговаривались между собой, перематывали фотопленку, листали блокноты с записями. Пиф снова подошла к окну. Чернота притаившегося внизу разгромленного города казалась беспредельной. Ночное небо озаряли пожары. Горизонт был беспокоен - горело даже далеко за городом. Внизу, в Эсагиле, шла своя жизнь. Проезжали грузовики и бронетранспортеры. Внезапно оживал и начинал орать динамик - какие-то лязгающие команды, обильно разбавленные матом, без начала и конца, мгновенно смолкающие, когда выключали трансляцию. Несколько раз открывалась перестрелка, но и она смолкала, будто ножом обрубленная. Дважды Пиф слышала одиночные выстрелы. Растрепанная женщина, которая препиралась с генералом Гимиллу, подошла незаметно к окну и, услышав эти выстрелы, проговорила: - Раненых добивают, сволочи... Пиф отошла от нее подальше. Ночь была бесконечной, но спать никому не хотелось. Пиф нашла злющего лейтенанта и попросила у него поесть. Лейтенант глянул куда-то в угол, мимо Пиф, сунул ей в руки копченую рыбу с куском мокрого хлеба и ушел. Таясь от остальных, чтобы не отобрали, Пиф жадно проглотила хлеб и рыбу. Ей сразу стало легче и даже усталость прошла. И ночь сразу перестала быть бездонной. Она снова села на ящик, обхватив колени руками. "СЛЕДСТВИЕ: ВОЗМОЖНОСТЬ СОЦИАЛЬНОГО ВЗРЫВА..." Она дала прогноз. Почему они допустили?.. Смутно она догадывалась, что ее предсказание каким-то странным, непостижимым образом повлияло на решение мар-бани начать мятеж. И еще она знала теперь, что предсказание было неправильным. "Жрица - пустой сосуд." А она, Пиф, - вовсе не пустой сосуд. Она полна любви и страха. - Эй, девка, - позвал ее кто-то тихим осипшим голосом. Она подняла глаза. Злющий лейтенант. Стоит рядом, протягивает ей плоскую жестяную флягу. - На-ка. Она взяла, поболтала флягой. Там что-то плеснуло. Ей хотелось пить, поэтому она бросила на лейтенанта благодарный взгляд. Лейтенант неожиданно усмехнулся. Во фляге была водка. Пиф закашлялась от неожиданности. - Вот блядь!.. - пробормотала она. И приложилась к фляге уже поудобнее. Сделав еще несколько глотков, вернула владельцу. - Ух. Спасибо. Тот забрал флягу, завинтил потуже пробку и ушел. Постепенно Пиф сморил сон. Она так и заснула в ярко освещенном помещении, под громкие возбужденные голоса журналистов. Их выпустили из башни только к полудню следующего дня. Пиф проснулась оттого, что ее мучила страшная жажда. Она грызла губы и злилась. Но почти сразу же после ее пробуждения в башню вошел генерал Гимиллу и негромко сказал: - Господа, конвой готов сопровождать вас. Убедительно прошу соблюдать порядок и спокойствие, иначе к вам будут применены санкции. В городе объявлено военное положение. Храм Гулы-Ишхары находился в Шуанне, где вчера ночью лютовали пожары. Из развалин домов поднимался дымок. В пыльном летнем воздухе стоял едкий запах пожарищ. Журналисты оживленно вертелись по сторонам, то и дело наводя камеры на сгоревшие дома. Кто-то из них горько рыдал, поскольку видеокамера оказалась разбитой. В голове у Пиф мутилось от жажды. Она подошла было к общественному колодцу, но солдаты отогнали ее, сказав, что местные жители сбрасывали туда трупы. Во дворе храма распоряжались солдаты. Танк хозяйски расположился на клумбе, сломав несколько розовых кустов и разметав гусеницами при развороте комья жирной черной земли - драгоценнейшей земли, которую привозили сюда из Барсиппы и Урука. Журналистов провели в просторные Залы Смерти - попросту говоря, в морг, где холодильные установки поддерживали постоянную температуру. Погибших продолжали сносить - работа по очистке города еще не завершилась. На стеллажах в два яруса лежали одеревеневшие тела. Пожилой раб в черном ватнике и валенках на босу ногу ковылял от трупа к трупу. Непрерывно слюня химический карандаш, писал номер на босой ступне очередного покойника и ковылял к следующему. Когда журналисты входили в Зал Смерти, он как раз выводил номер 381. Все вновь вошедшие тут же замерзли и принялись стучать зубами. Пиф отделилась от журналистов и стала медленно ходить между стеллажами, разглядывая лица убитых. Растрепанная женщина нагнала Пиф и повисла у нее на руке. - Что вы скажете как представитель Государственного Оракула? Пиф тупо посмотрела на нее. - О чем? - Как - о чем? Об этом бесчеловечном избиении! - ...СЛЕДСТВИЕ: ВОЗМОЖНОСТЬ СОЦИАЛЬНОГО ВЗРЫВА... - проговорила Пиф. - Вы согласны, что политика нынешнего правительства зашла в тупик? В экономический и социальный тупик? - наседала женщина. - Да, - сказала Пиф, чтобы та отвязалась. - Но как представитель государственного... - Я не знаю, - с раздражением произнесла Пиф. И добавила, ощутив неожиданный прилив сил: - Пошла на хуй, липучка. Женщина, оскорбленно вереща, отстала. А Пиф пошла дальше. - "Триста... восемьдесят... пять..." - бормотал служитель в ватнике, мусоля карандашом чью-то грязную мертвую пятку. Пиф подошла поближе, поднялась на цыпочки, чтобы увидеть лицо. - Беда, девка, - сказал ей дружески раб. - Ты гляди, сколько народу побили. И все несут и несут. Пиф молча смотрела на убитого номер 385. Он лежал, запрокинув голову, одна рука на груди, другая слегка развернута тыльной стороной. У сгиба локтя синела татуировка - номер. Пиф видела цифры: 812... университетский шифр. И дальше средний балл: 3.3 - да, он плохо учился. Он вообще не был усерден, ни в университете, ни потом, в Оракуле... - Во как, девка, - повторил служитель. - Страсть, чего наделали. Пиф смотрела на мертвеца и молчала. У него было безобразное синее пятно на переносице. Раб сказал: - Знакомца встретила, что ль? Как о живом спросил. Пиф кивнула. И прибавила: - Кажется... Раб ухватил мертвеца за плечо, повернул набок. - Гляди, девка, в затылок его застрелили, - сказал он. - Вот ведь зверье... А перед тем еще и били. - Положи его, - сказала Пиф. - Не трогай. Она старалась, но не могла его узнать. Да и нечего было узнавать в этой окоченевшей пустой оболочке, где не оставалось больше никакого Бэды. По этой брошенной оболочке она даже плакать не захотела. Да, но если он ушел, то куда? Где он, в таком случае, если здесь его больше нет? Пиф поглядела по сторонам. В противоположном углу щелкали фотоаппараты, несколько человек осаждали руководителя работ по очистке города - тот на свое несчастье зашел в храм посмотреть, как идут дела. Шаркая валенками, служитель пошел дальше ставить номера. Мертвец лежал и бессмысленно таращился в потолок. Пиф набрала полную грудь воздуха, насколько позволяли легкие, запрокинула голову к теряющемуся в полумраке потолку и страшным, нечеловеческим почти, голосом закричала: - Бэ-э-эдааа!.. В СВЯЗИ С НЕОБХОДИМОСТЬЮ КАЧЕСТВЕННО УЛУЧШИТЬ РАБОТУ ГОСУДАРСТВЕННОГО ОРАКУЛА И ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ ВАЖНОСТЬ ЭТОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ДЛЯ ЧЕТКОЙ РАБОТЫ ВСЕГО ГОСУДАРСТВЕННОГО МЕХАНИЗМА ПРАВИТЕЛЬСТВА ВАВИЛОНСКОГО... ПРИКАЗЫВАЮ: ...КОРЕННАЯ РЕОРГАНИЗАЦИЯ... КАЧЕСТВЕННЫМ ОБРАЗОМ... (и так далее) ...ОТНЫНЕ ДОЛЖНОСТЬ ВЕРХОВНОГО ЖРЕЦА СЧИТАЕТСЯ УПРАЗДНЕННОЙ. ДЕЙСТВУЮЩИЙ ВЕРХОВНЫЙ ЖРЕЦ ПОДЛЕЖИТ УВОЛЬНЕНИЮ С ВЫПЛАТОЙ ВЫХОДНОГО ПОСОБИЯ В РАЗМЕРЕ ПЯТНАДЦАТИ МЕСЯЧНЫХ ОКЛАДОВ. ВВЕСТИ ДОЛЖНОСТЬ ВЕРХОВНОГО МЕНЕДЖЕРА С ОКЛАДОМ В РАЗМЕРЕ, РАВНОМ ОКЛАДУ ВЕРХОВНОГО ЖРЕЦА... ...ЗА НАРУШЕНИЕ ТРУДОВОЙ ДИСЦИПЛИНЫ, ЗЛОСТНОЕ НАРУШЕНИЕ ОБЕТА БЕЗБРАЧИЯ И БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПРИ ДАЧЕ ПРОРОЧЕСТВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ, ЧТО ИМЕЛО НЕОБРАТИМЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ И ПОСЛУЖИЛО ДЕТОНАТОРОМ (и так далее) МЛАДШУЮ ЖРИЦУ, ИМЕНУЕМУЮ ПИФ, УВОЛИТЬ ИЗ ОРАКУЛА ЗА ПРОФЕССИОНАЛЬНУЮ НЕПРИГОДНОСТЬ БЕЗ ВЫХОДНОГО ПОСОБИЯ. ...ХАЛАТНОСТЬ И БЕЗАЛАБЕРНОСТЬ... ВЕСЬ ПЕРСОНАЛ МЕДИЦИНСКОГО КОРПУСА ОШТРАФОВАТЬ НА СУММУ МЕСЯЧНОГО ОКЛАДА... ...ИМЕНУЕМУЮ КАНДИДА... ...С ПУБЛИЧНЫХ ТОРГОВ... Ну вот, собственно, и все.