Тем временем незнакомец, странно похожий на Аль-касара, оглядывался по сторонам. Его явно тревожили эти валуны с их неподвижными взорами. -- Не нападут? -- спросил он тролля. -- Они совсем ручные, -- успокоил его Иллуги. -- Я кормлю их с ладони. Ни разу не укусили. -- А чем ты их кормишь? -- полюбопытствовал Хелот и еще раз посмотрел на живые камни. -- Сырым мясом, конечно, -- ответил Иллуги. -- Чем же еще? Первое время нагло требовали мясо дакини или на худой конец гнома, но я быстро приучил их к зайчатине. Ближайший к нему валун неожиданно распахнул огромную пасть, полную острых, как иголки, зубов. Выделялись четыре гигантских клыка. Иллуги показал троллю кулак, и пасть с громким лязгом захлопнулась. Глазки, полускрытые мхом, блеснули желтоватыми огоньками. -- Ой! -- взвизгнул Тэм, запоздало испугавшись (вся сцена разыгралась слишком быстро). -- Вы уверены, что нас не сожрут в этом лесу, господин Иллуги? -- Пока я здесь, разумеется, не сожрут, -- важно ответил Иллуги. -- Ведь вы избрали дамой сердца мою дочь. Разве я могу допустить, чтобы Имлах была огорчена? Разве я смогу видеть ее расстроенное личико? Нет, я не могу этого допустить, я не смогу этого видеть. Я должен охранять вас. -- И на том спасибо, -- проворчал Хелот. Иллуги отогнал подальше любопытствугощих троллей и уселся опять к своему костру. -- Прошу, -- пригласил он своих гостей и принялся колдовать с чайником, в котором варился какой-то темный напиток. Гости не без опаски пристроились поближе к хозяину. -- Да, трудное дело вы затеяли, сэр Хелот, -- снова заговорил Иллуги. -- Трудное, но почетное и достойное воина. Я, правда, не видел ни одного дракона, но от гномьего племени доходили слухи об их свирепом нраве и ужасных обычаях. Да и богиня Боанн предостерегала от их коварства. Велика, мудра, исполнена доброты Боанн! И как у такой благонравной богини мог родиться столь беспутный отпрыск! -- Иллуги покачал своей крупной головой. -- А богиню Боанн вы тоже не видели? -- спросил Тэм, придвигаясь поближе. -- Видел. Выпало счастье видеть эту спасительницу нашего народа. Глаз не оторвать, такая красавица, хотя, конечно (да простится мне эта дерзость), краше моей Имлах не найти. Иллуги на секунду задумался. -- Да, -- выговорил он наконец. -- Извести проклятого супостата непросто. Подготовиться надобно не спеша, основательно. Известно ли вам что-либо о драконьих повадках? -- Кое-что, -- ответил Хелот. -- В моем мире драконов, по-моему, давным-давно извели, если они вообще были. Но сохранились книги и письменные свидетельства, к которым, как к живительному источнику, я прикладывался в былые времена. -- Это хорошо, -- одобрил Иллуги. -- Вряд ли наш Демиург придумал что-то такое, к чему и оружия не подберешь. Но говорят еще вот что. Будто бы дракона может убить не всякий меч, а только тот, что закален в источнике мудрости. Ибо в тот момент, когда герой отрубает дракону голову, из перерубленной шеи начинает фонтаном бить ядовитая кровь. Одной капли, попавшей на кожу, достаточно, чтобы умереть в страшных мучениях. И только меч из источника мудрости остужает драконью кровь, и она не выходит из жил убитого чудовища. Имя же этому мечу -- Секач. -- Предположим, -- сказал Хелот. -- В таком случае, мне необходим такой меч. А как здесь с источником мудрости? -- Есть. Бьет между корней одной высокой сосны. Я храню там свой глаз. Вполне возможно, что в незапамятные времена в этих водах и был закален меч по имени Секач. Мне об этом ничего не известно. Скорее всего, волшебное оружие прячут под землей гномы. Хелот задумался: -- Подождите-ка... Вроде бы, один из гномов был среди гостей барона. -- Верно. Почтеннейший Лоэгайрэ. Да только у него снегу зимой не допросишься. Первейший жадина во всей округе. Его даже сами гномы называют Лоэгайрэ Скупой, а уж если такие скареды, как гномы, придумали ему такое прозвище, значит, нам с вами у него ничего не отломится. -- Это мы еще посмотрим, -- сказал Хелот. -- Может быть, мне удастся его уговорить. Иллуги покосился на смуглого черноволосого спутника лангедокца. -- А это кто с вами? -- спросил он, как показалось Хелоту, ревниво. -- Не тролль? -- Кто его знает, -- ответил Хелот задумчиво и тоже посмотрел на незнакомца. -- Он и сам толком не знает... -- Значит, тролль, -- с облегчением констатировал Иллуги. -- Да и рожей уродлив. Наверняка из нашего брата. Ох, зло потешился над нашим троллевым горем проклятый Демиуржище. Но ничего, выйдем и мы на свою войну, уничтожим драконов -- злобные его творения, а его самого предадим вечному проклятию. -- Он повернулся к незнакомцу и похлопал его по плечу, действуя с осторожностью, дабы не навредить. -- Оставайся со мной, бедняга. Вместе мы выступим, когда настанет черед. Нам, троллям, нужно держаться друг друга. Но незнакомец покачал головой: -- Не думаю, чтобы я был троллем. Мне кажется, мы с Хелотом одного рода. -- Вы? -- Иллуги забегал глазами, сравнивая их. -- Может быть-. -- нехотя признал он наконец. -- Но маловероятно. Кхх-. Давайте пить кофе. Хелот честно признался, что пьет подобную вещь впервые. Тэм -- тот закашлялся, начал плеваться и в конце концов заявил, что Иллуги поит их живой горечью и что он, Тэм, отказывается вливать в себя подобную гадость. Что же касается незнакомца, то он вдруг глубоко задумался и сидел в неподвижности, глядя на свою кружку, пока Хелот не подтолкнул его в бок: -- Что с тобой? Заснул? -- Нет.. -- Он медленно перевел глаза на Хело-та. -- Мне кажется, я узнаю запах... Откуда здесь этот напиток? Иллуги пожал плечами: -- Говорят, Демиург откуда-то притащил. Не знаю. Растет, вроде, на кустах или деревьях, гномы выращивают, а потом продают втридорога. И такие хитро-ваны, не передать: ведь эта штука вроде наркотика, то есть если привык, то жить без него уже не сможешь. Они сперва приучили всю округу пить кофе по утрам, а потом стали требовать за него меха, костяные украшения и наконечники, ягоды, -- словом, троллям пришлось изрядно побегать, чтобы заполучить желаемое. Я по утрам варю целое ведро, чтобы напоить свое стадо. Они у меня такие. Свое не получат, мычат -- недовольство выражают. Но и троллюшки мои вовсю стараются. Весь сбор ягод и орехов -- их трудами. -- А может, я и вправду этот." тролль, -- все так же тихо сказал незнакомец. -- Но мне кажется, я помню кофейный запах с самого детства. -- Ты молодой тролль, -- сказал Иллуги, присматриваясь к нему повнимательнее. -- Я рад, что тролль-ши начали рожать нормальных детей. Надоело жить среди пней да валунов... -- Послушай, Иллуги, -- заговорил Хелот, отставляя свою пустую кружку и укладываясь на мягкий мох, -- Тэм уверяет, будто видел у Народа ужасную колдунью. -- Это их богиня, -- нехотя пояснил Иллуги. -- Лично я никогда не встречался с ней. Солнечная Женщина -- так они ее называют, а имя ей подобрали сами и кличут Фейдельм. Говорят еще, будто ее не творил Демиург и, стало быть, она чиста. -- Что она может? -- продолжал Хелот. -- Да все может. Что тебе нужно? -- Чтобы этот человек мог вспомнить свое прошлое. Сказал, кто он и откуда. Иллуги покосился на мрачноватого спутника Хелота: -- Так ведь мы уже решили, что он тролль? Что еще узнавать-то? -- Я не хочу, чтобы произошла ошибка, -- спокойно сказал Хелот. -- Потому что у меня есть совсем другие предположения на его счет. -- Лучше отдайте его мне, -- повторил Иллуги. -- Ему здесь будет хорошо. -- Это уж не мне решать, -- усмехнулся Хелот. -- Я с одним мальчишкой справиться не могу, а вы предлагаете мне распоряжаться судьбой взрослого человека. -- Вы уверены, что он свободный человек? -- Во всяком случае, здесь он волен идти, куда ему вздумается. -- Спасибо, -- проговорил незнакомец. -- Кто ниже: тролль или дакини? -- начал рассуждать Иллуги. -- Раньше за троллей никто не вступался. Таков был закон. Но теперь появилась Боанн. А у вас, дакини, имеются ли заступники? -- Только меч, рука и друг, -- сказал Хелот и встал. -- Благодарю за угощение и приятную беседу, Иллуги. Нам пора идти. Морган Мэган провел пятерней по воздуху над головой, и нарисовалась маленькая Радуга, в которой недоставало двух цветов: желтого и фиолетового. И ворота открылись совсем крошечные -- такие, что Моргану пришлось пригнуть голову, чтобы пройти. Неугомонного мага давно уже интересовало: что будет, если войти в мир не полностью, а лишь частично. Он предполагал, что такие неполноценные ворота как раз и помогут разрешить ему это сомнение. Он оказался в густом тумане. Потом с трудом различил, что стоит на берегу огромной реки. Река была настолько полноводна, что противоположный берег терялся за горизонтом, сливаясь с испарениями влаги. Посреди озера на огромном листе какого-то водного растения возлежало существо и наигрывало на дудочке. Это заинтересовало Моргана. Он подошел поближе, стараясь не поскользнуться на водорослях, выброшенных на берег, и прислушался. Мелодия была простая и в то же время неуловимая. -- Здравствуй, приятель! -- крикнул Морган Мэган. Голос его утонул в густом тумане. Однако возлежавший на листе человек отложил в сторону дудочку и прислушался. -- Прости, если я помешал тебе создавать музыку, -- продолжал Морган Мэган, -- но я нуждаюсь в помощи. -- Никто не нуждается в помощи, -- прозвучал спокойный ответ. -- Если тебя гложет неутоленное желание, откажись от желания, и ты снова обретешь покой. -- Не так-то просто мне отказаться от желания, уважаемый отшельник, -- сознался Морган Мэган. -- Прости еще раз, если я обратился к тебе не с тем словом, с каким здесь принято. -- Неважно, что принято, странник. Ни одно слово не будет ложным и ни одно слово не может считаться истинным. Называй меня, как тебе угодно. Отбрось сомнения. Истина -- только в тебе. То, что кажется тебе истиной, является ею на самом деле. -- Собственно, я насчет дудочки... Ты замечательно играл, отшельник. -- Морган Мэган помахал ему рукой. -- Плыви сюда, поговорим. Дело в том, что мне необходимо научиться играть на трубе, вот я и подумал: лучшего учителя мне не сыскать. Помоги мне! -- Я охотно помогу тебе. Обучение займет совсем немного времени. -- Божество, возлежавшее на листе посреди водного потока, не сделало ни малейшего движения, чтобы двинуться с места, но тем не менее оно немного приблизилось. Может быть, причиной тому был расступившийся туман. -- Несколько десятков лет уйдет на созерцание объекта. Потом, когда форма его войдет в твое сознание, научись брать его в руки. Дунь и вслушайся в звук. Вот он вышел из твоих легких и оказался во рту, вот он изо рта переходит в деревянное чрево, а оттуда медленно вылетает в воздух и заполняет собой пространство... Научись улавливать каждый шаг каждого звука... -- Иисусе, -- пробормотал Морган Мэган, -- это слишком долго. Я должен научиться играть на трубе, и как можно быстрее, пока моя матушка, речная богиня Боанн, не натворила бед в моем мире... -- Твои речи сбивчивы, а аура красна и мерцает, -- изрекло божество. -- Ты охвачен нетерпением, злобой, тебя гложут недобрые замыслы. Откажись от них. Предайся созерцанию прекрасного в тебе. Пусть уйдет все то злое, что мешает тебе жить. -- Чтобы это злое куда-то ушло, я должен принять меры, -- сердито объяснил Демиург. -- Видишь ли, я сотворил мир. Сотворил я его по образу и подобию своему, то есть крайне несовершенным. И затем, поскольку сам становился все совершеннее и мудрее, мне захотелось улучшить свое создание. -- И ты ухудшил его, -- заключило божество. -- Я так и думал. -- Наконец-то ты меня понимаешь. Поговорим как демиург с демиургом. Что ты делаешь, когда замечаешь в своем творении несовершенство? -- Я уничтожаю его, -- спокойно произнесло божество. -- Слава Богу! Наконец-то я встречаю разумного бога. Надеюсь, ты подскажешь мне, как это делается? Натворить-то я натворил, а вот как это ликвидировать! Мне советуют для этого сначала научиться играть на трубе. Это необходимый элемент эсхатологии. Все так говорят. И вельва, и отец Раок. -- На трубе? Воистину странные советы давали тебе эти советчики. -- Да, без трубы никуда. Конец света надлежит провозгласить публично, сопровождая свое объявление, во-первых, громогласными звуками духового инструмента, а во-вторых, землетрясением. Я узнал это достоверно из первых уст. -- Странные, странные советчики, -- задумчиво повторил бог. -- Я играю на флейте вовсе не для того, чтобы провозгласить уничтожение своего мира. Да и уничтожать мир смысла большого нет... Морган Мэган в волнении забегал по берегу. -- Есть смысл, равви! -- завопил он, не зная, как умаслить безразличного к земным делам бога. -- О, как я не мудр! Как я нуждаюсь в поучениях мудреца! Научи меня! -- Послушай притчу, о нетерпеливый путник, у которого нет в запасе даже сотни лет для созерцания, -- заговорил бог неспешно. -- Был некогда мир, и были в этом мире тучные пашни, полноводные реки, густые леса, непроходимые болота. И жили в этом мире многохитрые купцы, изощренные умом ученые, сладкоречивые певцы, пышнобедрые женщины, трудолюбивые крестьяне, кровожадные воины. Морган Мэган уселся на берегу, обхватив руками колени, и уставился на бога, как ребенок, которому рассказывают сказку. А бог спокойно блуждал глазами по невидимой дали, и речь его текла как бы сама собой. -- И стало так, что пашни перестали родить, реки обмелели, леса поредели, болота пересохли. И случилось так, что купцы стали глупы и жадны, ученые ленивы и бездельны, певцы безголосы и лишены ума, женщины отощали и перестали носить сыновей, крестьяне забросили плуг, а воины озверели и резали всех подряд. Проснулся я от своего сна и посмотрел на это гнусное дело. И не смог я вынести созерцания этого нарушения мировой гармонии. Я ниспослал на них потоп. Много веков лили непрерывные дожди. И скрылись под водами пашни и реки, леса и болота, и смыло потоком купцов и ученых, певцов и женщин, крестьян и воинов. Не стало никого, кроме одного человека из крестьянского сословия. Спасся он, ибо умел плавать. Ухватился он за бревно, и понесло его по бескрайним водам. Плыл он, плыл и встретил меня. Я еще не спал, но уже был готов погрузиться в созерцание. "Спаси меня!" -- закричал он. Я открыл рот, и он на своем бревне заплыл прямо в мое божественное чрево. И подумал он, что будет жить в своем боге. -- И что? -- Морган Мэган с отвращением подумал о том, как во время потопа (такой вариант конца света понравился ему еще больше, чем землетрясение) к нему в живот заберется, к примеру, гном Лоэгайрэ со своим извечным недругом и соперником Англаем Алчное Сердце. Но его собеседник был невозмутимо спокоен. -- Ничего. Оказавшись во чреве бога своего, этот человек открыл наконец глаза и увидел тучные пашни, полноводные реки, густые леса и непроходимые болота. И людей он увидел. И то были многохитрые купцы, изощренные умом ученые, пышнобедрые женщины со сладкоголосыми певцами, трудолюбивые крестьяне и свирепые воины." Морган Мэган заморгал глазами. Все эти премудрости были выше его разумения. Кроме того, несмотря на свои весьма слабые познания в анатомии, Морган был уверен: в его животе ничего, кроме кишок, желудка и еще кое-каких потрохов, названия коих были ему неизвестны, не обретается. -- Нет смысла творить миры, -- спокойно заключил бог, снова взяв в руки дудочку. -- Нет смысла их уничтожать. Ничто не имеет смысла. Содеяв что-либо, забудь об этом. И он снова заиграл. ГЛАВА ШЕСТАЯ -- Будет гроза! -- крикнул Тэм Гили в спину Хе. лоту. Они неторопливо ехали по гребню высокой поймы реки Боанн. Впереди Хелот, изнемогающий от духоты, в своем черном плаще, с лицом, обмотанным белой кисеей. За ним Тэм Гили, отгоняющий насекомых мотанием головы. Позади обоих всадников плелся высокий человек. Они с Хелотом ехали на лошади по очереди. Хелот старался пореже смотреть на него и не разговаривать с ним, поскольку он вздрагивал всякий раз, когда к нему обращались. По темнеющему небу прокатился первый громовой удар, и неожиданно путников хлестнул холодный ветер. Хелот с наслаждением сорвал с лица белый шарф и откинул капюшон плаща. Гроза шла с запада. Дождь обрушился мгновенно, и все трое тут же вымокли до нитки. Гром гремел без перерыва, как будто в гигантской картонной коробке каталась горошина. Вода текла по лицу, заливала глаза. Дождь был холодный -- где-то неподалеку стояла и ждала своего часа осень с синим цикорием в волосах. Ливень прекратился так же внезапно, как и начался, но духоты больше не было. Поднялся ветер. Плащи хлопали за спиной, рукава трепетали, словно пытались сорваться с рук и улететь прочь. Мокрая одежда стремительно высыхала. Сквозь шум кустов и деревьев, которыми заросла пойма, был уже слышен рев воды, падавшей вниз с запруды. -- Что это за река? -- спросил Тэм, перекрикивая гул водопада. -- Думаю, Боанн, -- ответил Хелот. -- А ты считаешь, мы уже добрались до Адунн? Огромный валун, мимо которого они как раз проезжали, неожиданно раскрыл рот и хрипло проскрежетал: -- Боанн. Тэм вздрогнул, а лошадь Хелота испуганно шарахнулась в сторону, и странствующий рыцарь с трудом удержался в седле. -- Черт знает что такое, -- пробормотал Хелот. -- Похоже, в этом лесу каждый булыжник имеет свое мнение. -- Лаймерик говорит, что Аррой -- древний мир, -- заметил Тэм. -- Он рассказывал, будто в былые времена здесь все имело душу. А потом постепенно сошло на нет. -- Что сошло на нет? -- Хелот еле сдерживал улыбку. -- Душа, -- объяснил Тэм. -- Душа этого мира обленилась и как бы усохла. -- Странный, должно быть, человек -- создатель этого мира, -- проговорил Хелот задумчиво. -- Мне, пожалуй, даже хотелось бы повстречаться с ним. -- Опасно, -- проскрежетал другой валун. -- Морган -- опасно. Морган -- гнев. -- Морган -- добрый, -- возразил третий, поросший ярко-зеленым мхом. -- Морган гладить Наррахх, Морган говорить: "Наррахх зеленый, Наррахх мягкий, Наррахх славный..." -- Кто это -- Наррахх? -- спросил Хелот, поворачиваясь к булыжнику. -- Я, -- сказал валун. -- Морган отдыхать, Морган прислоняться к Наррахх, Морган благодарить Наррахх.- Много-много лет назад... Наррахх помнить, Наррахх приятно, Наррахх ждать -- Морган возвращаться, Морган гладить, Морган хвалить... -- Если хочешь, Наррахх, я могу сказать тебе то же самое, -- заявил Хелот. -- Ты очень красивый валун. Я издалека заметил тебя. -- Нет, -- прогундосил Наррахх. -- Только Морган. Наррахх однолюб. -- Как хочешь, -- сказал Хелот и неожиданно понял, что обиделся. Когда они отъехали от влюбленного валуна на порядочное расстояние, Тэм вернулся к прежнему разговору: -- Лаймерик говорит, что Морган очень опасен. Никогда не знаешь, что придет ему в голову. Он то веселый и озорной, как мальчишка, то нежный, как женщина, то злобный, как старая сука во время течки... -- Когда это ты успел набраться подобных сведений? -- поинтересовался Хелот. Тэм виновато моргнул. -- Пока болел, сэр, -- сознался он. -- Лаймерик считает, что я из Народа, хотя Фейдельм рассудила иначе. "Боги тоже ошибаются, сказал Лаймерик, не говоря уж о богине". Лаймерик храбрый, сэр, и очень мудрый. Он никого не боится. Его интересно слушать. Хелот вспомнил суждение Имлах о дакини. "Вы не умеете видеть того, что скрывается за невзрачной внешностью", -- сказала ему великанша. Да, похоже, дама Имлах права. Хелоту стало стыдно за свои постоянные смешки в адрес напыщенного слуги Теленна Гвада. Тэм Гили прервал горестные размышления своего хозяина громким криком: -- Смотрите, сэр! -- Он указал рукой на старое дерево со сломанной верхушкой. Хелот остановил коня. Остановился и третий их спутник -- похожий на Алькасара незнакомец, который забыл свое имя. Разглядывая открывшуюся их глазам картину, Хелот поднял бровь в насмешливом удивлении. Между могучих ветвей дерева стоял домик-пряник, выстроенный из бревен. Примечательной же показалась Хелоту окраска стен: они были размалеваны под булыжник, так что издалека избушку вполне можно было принять за рыцарский замок в миниатюре. Крыша из сосновой коры была выкрашена в красный цвет -- если не очень пристально вглядываться, то не отличить от черепичной. Уразумев все эти простодушные хитрости, Тэм Гили захихикал. -- Что смеетесь? Дураки... -- произнес хриплый голос из высокой душной травы, Вместо ответа Хелот неторопливо снял с плеча арбалет и полез в колчан за стрелой. Арбалет вместе с кисейным шарфом поднесла герою дама Имлах -- заботливая дама, понимающая толк в рыцарских подвигах. Сделанный из многослойного дерева и кости, без единого украшения, он был отполирован прикосновением многочисленных ладоней. Его создали гномы по просьбе одной воинственной тролльши малого роста, и с тех пор это оружие передавалось от матери к дочери, покуда не попало к Имлах. Теперь же старинный арбалет горбатил плащ на спине лангедокского рыцаря, и он мог только радоваться тому, что его не видит Робин из Локсли. Сам же называл арбалет "оружием трусов" -- и вот на тебе! -- Без глупостей, ты! -- сорвался хриплый голос, и на тропинку из густой травы выскочил гном Лоэгайрэ. Ростом он доходил невысокому Хелоту до пояса. Лоэгайрэ был облачен в атласный халат, подпоясанный витым шелковым шнуром с кистями, и домашние тапочки на босу ногу. Серые космы падали на узкие плечики гнома из-под полосатого ночного колпака. -- Почтенный Лоэгайрэ! -- изумленно сказал Хелот, опуская арбалет. -- Какая изумительно приятная встреча! Я воистину рад вас видеть. -- Убери эту пакость, -- потребовал гном, указывая на арбалет корявым пальцем. Хелот спрятал болт в колчан и закинул арбалет за спину. -- Это ваш дом, досточтимый Лоэгайрэ? -- спросил он, кивая на "рыцарский замок". -- Мой, -- отрезал Лоэгайрэ. -- Почему интересуетесь? Хотите купить? Учтите, обойдется недешево. Один булыжник сколько стоил, не говоря уж о затратах на то, чтобы затащить его на дерево. Зато прочно, красиво и безопасно. -- Да нет, зачем мне ваш дом, -- сказал Хелот. -- В него разве что одна нога поместится. А как быть с остальным? -- Нога -- не лучшая часть твоего тела, -- заметил Лоэгайрэ, --но и не худшая, если подумать о голове... -- Я тебя убью! -- крикнул Хелот, краснея. Ему очень не нравилось, что маленькое существо так бесцеремонно насмехается над ним на глазах у Тэма Гили. -- Не советую! -- хихикнул гном. -- Ой, не советую! -- Я пожалуюсь на тебя моей даме, баронессе Им-лах, -- уже более спокойно пригрозил Хелот. -- Да? -- совсем другим тоном переспросил Лоэгайрэ. -- Ну тогда ладно. Тогда черт с тобой и добро пожаловать. -- А мы вовсе не к тебе, -- злорадно сообщил Хелот. -- И зря ты перед нами выделывался. Мы хотели навестить украшенного многими доблестями тролля Форайрэ. -- Книга Гнилая Кожа небось понадобилась? -- ехидно спросил Лоэгайрэ. -- Вряд ли вам здесь что-нибудь светит. Думаете, вам удастся обвести Форайрэ вокруг пальца? Обдурить бедного тролля замыслили? А на что бедному глупому троллю умные советчики? Он давно уже знает, что владеет бесценным сокровищем. Ах, дакини, до чего же вы высокомерны и тупы... Чужой человек с угрюмым любопытством слушал этот диалог. Он хмурился, как будто пытался припомнить что-то и не мог. Хелот искоса поглядел на него. В какой-то миг странствующий рыцарь был уверен, что видит Алькасара, но вот человек этот склонил голову, и снова жест был чужим, незнакомым. -- Дражайший Лоэгайрэ, я не слыхал, чтобы кто-нибудь задал тебе вопрос или поинтересовался твоим бесценным мнением, -- сказал Хелот. -- Дозволь нам пройти по этой тропинке, иначе мы будем вынуждены растоптать тебя копытами наших лошадей. Мне бы не хотелось этого делать. У лошадей ведь тоже есть нервы. Лоэгайрэ отскочил в сторону как ужаленный. -- Между прочим, доблестный Форайрэ -- мой друг и сосед, -- сердито сказал гном, высовываясь из высокой травы. -- Нынче я приглашен к нему на ужин. Могу и вас с собой взять, если попросите вежливо. Хелот переглянулся с Тэмом: -- Ну что, Тэм, попросим уважаемого Лоэгайрэ? Тэм помотал головой так энергично, что у Хелота возникли серьезные опасения насчет того, удержится ли упомянутая голова на шее. Однако несмотря на откровенный протест своего оруженосца и друга, Хелот ответил гному утвердительно. Ворча себе под нос, Лоэгайрэ побрел по заливному лугу вверх, к лесу. Высокая трава скрывала его почти с головой, и Хелот видел только полосатый ночной колпак гнома, мелькающий среди цветов. Тролль Форайрэ обитал действительно неподалеку, в огромном бревенчатом доме. Между черных, гладко обтесанных каменным топором сосновых стволов неопрятными клочьями торчал белый болотный мох. Изба тролля топорщилась углами и выглядела рассерженной. Лоэгайрэ вскарабкался на высокое крыльцо, попутно прибрав в карман халата пару сосновых шишек. Хелот последовал за ним. Тэм Гили задержался внизу, привязывая лошадей. Мальчик хмурился, сверлил глазами своего беспечного господина, который полез прямо в пасть троллю, -- словом, изо всех сил демонстрировал недовольство. Чужой человек молча остался стоять возле крыльца, пока Хелот не обернулся и жестом не подозвал его. -- Форайрэ, не ешь нас! -- крикнул гном, проворно уворачиваясь от когтистой лапы, которая просунулась в щель между дверью и косяком и норовила цапнуть его. -- Это я, твой сосед Лоэгайрэ! Да отцепись ты, болван трехглазый! -- Лоэгайрэ? Это ты? -- пробасил тролль и разжал когти. Лоэгайрэ суетливо пригладил волосы и поправил халат, особое внимание уделив кисточкам на поясе. -- Разумеется, это я, -- произнес он, отдуваясь. -- Кто еще сунется в твое логово, не ведая страха и сомнений? -- Мало ли кто... -- Голос тролля звучал теперь озадаченно. -- Всегда есть надежда, что это чужой. Давно, давно, давно не ел я сочного живого мяса... При этих словах Тэм опять умоляюще посмотрел на Хелота. Но упрямец из Лангедока сделал вид, что не замечает этого. Зато от бдительного ока Лоэгайрэ этот краткий обмен взглядами не ускользнул. -- Это только с маленьким Лоэгайрэ все такие храбрые, -- скрипуче произнес гном. -- Лошадьми норовят растоптать, смотри ты... А как столкнутся с его другом и защитником, могучим и кровожадным Фо-райрэ, так сразу в кусты... -- С кем это ты беседуешь? -- снова загудел тролль. -- Неужели ты привел еду, Лоэгайрэ? Хелот многозначительно потрогал свой меч. Он сомневался, что ему будет под силу одолеть могучего тролля, но попугать никогда не мешает. По собственному опыту Хелот знал: многие из тех, кто выглядит грозно и непобедимо, невероятно трусливы. Взять хотя бы сэра Гарсерана из Наварры. -- Да нет, Форайрэ, какая это еда, -- поспешно сказал Лоэгайрэ. -- Так, пара худосочных странников, один из которых полудурок, а второй -- полный дурак. И с ними мальчонка, на вид вообще несъедобный. -- А... -- разочарованно пробасил тролль. -- Тогда ладно. Входите. Лоэгайрэ не без помощи Хелота раскрыл тяжелую дверь, и они оказались в просторной темной комнате, где угадывались стол и широкая лавка вдоль стены. Судя по всему, на этой лавке тролль и спал -- в углу наблюдалось наваленное на нее кучей тряпье, имеющее отдаленное сходство с постелью. -- Садитесь, -- сказал тролль. Лоэгайрэ тут же забрался на лавку и принялся болтать ногами. Хелот пристроился рядом. Чужой человек настороженно озирался по сторонам. Ему здесь не нравилось, но он не был уверен, что может уйти без дозволения. Тролль, пыхтя, водрузил на стол большой чан, закрытый крышкой. На медных стенках сосуда виднелись многочисленные вмятины, видимо от небрежного обращения. -- Добрый эль, -- сообщил Лоэгайрэ, потирая ручки от предвкушаемого удовольствия. -- Многочтимый Форайрэ -- известный среди народа холмов мастер. Знаешь, как мы ценим его эль! Знаешь ли ты, путник, как мы ценим его самого! -- Я счастлив посетить столь замечательную персону, -- вежливо сказал Хелот. Он украдкой поглядывал по сторонам, пытаясь угадать, где тролль прячет свое сокровище -- книгу Гнилая Кожа. Лоэгайрэ был так увлечен предстоящей выпивкой, что совершенно позабыл о коварстве дакини и утратил бдительность. Пыхтя, Форайрэ разливал по кружкам эль. Незнакомый человек с сомнением посмотрел на пенный напиток, понюхал, сморщился, но все же начал пить. Хелот с удовольствием отведал троллева эля -- на вкус он оказался даже лучше, чем тот, которым баловались шервудские разбойники. Беседа потекла сама собой. -- На пиру у Теленна Гвада вы довольно резко высказывались против Демиурга, почтенный Лоэгайрэ, -- заметил Хелот. -- Высказывался и буду высказываться, -- отрубил гном. -- Во-первых, потому, что Демиурга здесь нет, а во-вторых, если бы и был, он всегда смотрел сквозь пальцы на любые высказывания. Даже любил, чтобы с ним ругались. Нас, гномов, для того и создал, чтобы мы поносили всех и вся. А что мы начали сокровища добывать -- это уж наше непомерное трудолюбие... -- И жадность, -- добавил Форайрэ. Лоэгайрэ бросил на него свирепый взгляд. -- Молчи о том, что тебе неведомо, о порождение трехглазой матери, -- рявкнул он, и тролль испуганно втянул голову в плечи. -- Не жадность, а любознательность и бережливость -- вот что заставляет гномов копить свои сокровища. -- Насколько я понял, Морган Мэган не мешал вам заниматься вашим делом, -- сказал Хелот. -- Да, но он вечно создает всякие косвенные препятствия. А его последняя выходка -- я имею в виду создание драконов -- превосходит всякое вероятие и выходит за все и всяческие рамки. Да, выходит! -- взвизгнул он в волнении и задергал ногой. -- Ибо жизнь в вечном страхе под перепончатыми крыльями этих мерзких тварей лишает нас сна и покоя! А это их чудовищное требование выдавать им раз в год по молодой девушке? Это каково, сэр? -- Ужасно, -- согласился Хелот. -- А сколько девушек погибло? -- Бессчетно, -- заявил Лоэгайрэ, не моргнув глазом. -- Ужасно, -- повторил Хелот. -- Потому я и взялся за этот подвиг. И все, кто могут оказать мне помощь, должны это сделать, ибо освобождение прекрасных земель мира Аррой от ига кровожадных тварей должно стать... -- Форайрэ, этот человек, хоть он и дакини, хочет заглянуть в Гнилую Кожу, -- перебил Хелота Лоэгайрэ. -- Думаю, ты ему поможешь. -- Да? -- Тролль засомневался. Он принялся сопеть, шарить взглядом по низкому закопченному потолку своей избы -- словом, откровенно жадничал. -- А что мне за это будет? Я же должен извлечь хоть какую-то выгоду с того, что владею таким сокровищем. -- Форайрэ, не дури, -- разозлился гном. -- Речь идет об избавлении от драконов. Тебя не просят отдавать ему книгу. Открой ее на нужной странице, я прочитаю нашему уважаемому гостю, герою и освободителю отрывок касательно волшебных уловок, применяемых в битвах с драконами." И увидишь, Форайрэ, что твое имя прославится на века! Ибо благодаря твоим знаниям и твоему великодушию будет сражен ужасный супостат. -- Ну.. -- протянул тролль. -- Тогда... Он снял со стола чан, кружки, обтер рукавом крышку стола. Затем его вновь одолело недоверие. Третий глаз тролля заморгал. -- А что я еще получу взамен? -- снова спросил он. -- Славу, идиот, вечную славу! -- раздраженно сказал Лоэгайрэ. -- А если он не убьет дракона? "-- поинтересовался Форайрэ. -- Тогда ни славы, ни подвига. Никто даже не узнает, что я пытался помочь. Нет, мне нужно что-то такое, что осталось бы в доме. -- Ладно, -- согласился Хелот. -- Что-нибудь отдам. Читай скорее, нам некогда. Пыхтя, тролль потрогал крышку стола, и неожиданно Хелот увидел, что это обложка огромной книги в кожаном переплете. Когда Форайрэ с трудом раскрыл ее, Хелот увидел, что вся она была покрыта плесенью. Запахло бочкой с огурцами. Когтистые лапы тролля стали осторожно перелистывать страницы, сделанные из бычьей кожи и сплошь прогнившие. Черные узкие буквы сплетались в таинственный текст, полный хитрых сокращений. Чтение затруднялось также отсутствием пробелов между словами. -- Кажется, здесь, -- сказал Лоэгайрэ, заглядывавший троллю под руку. -- Дай-ка я попробую прочитать. Водя пальчиком по строчкам, гном с величайшим трудом разобрал следующее: -- "...ибо враги его были многочисленны. И тогда, изогнувшись, как радуга, над потоком Боани, прыгнул Ку-Хулайн со скалы в реку. Семь зрачков в каждом из прекрасных глаз его следили за врагами. И неотразим был удар ноги его, метавшей копье из-под воды, и назвали это дакини └Прыжком Лосося". Ибо прыгнул он, как лосось в Красном Водопаде, источнике мудрости и силы. И семь пальцев на йоге его крепко сжимали Рогатое Копье". Торжествуя, Лоэгайрэ поднял глаза и уставился на своих ошеломленных слушателей. -- И это все? -- спросил Хелот, все еще не веря. -- Ага, -- радостно подтвердил тролль. -- А что еще надо? -- Да так... полезный совет, быть может. -- Чем богаты, тем и рады, -- скороговоркой отозвался Лозгайрэ. -- Не настаивай, дакини. Мы помогли тебе от чистого сердца, и теперь ты должен заплатить за это великодушному Форайрэ, который и так сильно потратился на тебя. Элем поил, книгу давал посмотреть... Я считаю, что это неоценимые услуги. Хелот понял, что спорить бесполезно, и со вздохом начал перечислять свои богатства. -- У меня почти ничего нет, -- признался он. -- Пояс, кисейный шарф -- это вряд ли заинтересует почтеннейшего тролля. Мой старый меч или арбалет дамы Имлах? Мне жаль с ними расставаться, но, если ты выберешь их, я сдержу слово. А может, тебя соблазнят наши кони? Тролль с сомнением поглядывал то на незнакомца, который все еще тянул в углу свой эль, то на Хелота, то на своего друга Лоэгайрэ, как бы не зная, на что решиться. Наконец он сказал, ткнув пальцем в угол: -- Вот этот дакини. Отдай мне его. Лапа тролля вцепилась в костлявое плечо чужого человека. Тот посмотрел на Хелота -- скорее вопросительно, чем с просьбой о помощи. Вздумай Хелот оставить своего спутника во власти тролля, чужой человек не стал бы сопротивляться. -- Поделись своим добром, -- басом сказал тролль и облизнулся. -- Зачем тебе двое? С тебя хватит и одного мальчика. -- С чего ты взял, тролль, что этот человек мой? -- возразил Хелот. -- Он свободен идти, куда ему хочется, и я ему не указ. -- У нас с почтенным Форайрэ сложилось совершенно иное мнение, -- вставил гном. -- Мы наблюдали за вами. Вернее, я наблюдал. -- Каким это образом? -- удивился Хелот. -- Через глаз Иллуги, -- пояснил гном. -- Я провел у источника немало забавных минут. Видел, как ты повстречал этого дакини. Кстати, не слишком ли много дакини развелось в лесу Аррой? -- Не больше, чем троллей, -- огрызнулся Хелот. -- Напрасно кипятишься, Хелот, -- укоризненно проговорил Лоэгайрэ. -- Напрасно сердишься. Лично я, имеющий колоссальный жизненный опыт, не думаю, что тебе следует портить отношения со мной и Форайрэ из-за какого-то жалкого дакини низшей касты, с которым ты даже не знаком. -- Не знаком, так познакомлюсь, -- сказал Хелот. -- Каким это образом? -- осведомился Лоэгайрэ. -- Ведь этот страдающий умственным расстройством раб не помнит даже своего имени. -- Заслужит другое, -- упрямо сказал Хелот. -- Он пришел со мной, и я его не отдам. В этот момент дверь скрипнула. На пороге показался Тэм. Он уставился на Хелота угрюмым взглядом и начал делать отчаянные знаки, суть которых сводилась к призыву уносить ноги из этого проклятого места. Но Хелот не обратил на него ни малейшего внимания. -- Убери лапы, тролль, -- сказал он Форайрэ и оттолкнул чудовище в сторону, заслонив собой чужого человека. Тролль заскрипел зубами. -- Столько шума из-за одного безмозглого дакини, -- выговорил он. -- Берегись, Хелот из Лангедока! Тебе не следовало вызывать гнев Форайрэ! Тут Тэм Гили покраснел как вареный рак и забубнил под нос, не сводя с Форайрэ внимательных глаз: -- Ивовый прут -- опутай ноги; лед вершины Иг-га -- заморозь тело; мох зеленой Имлах -- залепи губы... -- Не надо! -- пискнул Лоэгайрэ. -- Отрок, ты не ведаешь, что творишь! Это же заклинание самого... Он не договорил и махнул рукой, видя, что ужасное уже свершилось. Тэм же, окончательно смутившись, пролепетал что-то насчет "безмолвия могилы", "тьмы безлунной ночи", "нитей судьбы плачевной" -- и затих. Тролль окаменел и онемел. Тэм закрыл лицо руками. Потом пальцы раздвинулись, и сквозь них проглянул веселый глаз. Рот мальчика расплылся в улыбке, когда он увидел, что заклинание подействовало. -- Да этому ребенку цены нет, -- пробормотал Хелот и, крепко держа за локоть своего растерявшегося спутника из чужих миров, вышел из избы. Тэм бросился бежать за ними следом по высоким ступеням крыльца. Лоэгайрэ, суетившийся вокруг заговоренного тролля и дергавший его за юбку, вдруг плюнул на пол и выскочил следом за людьми. Они уже садились на коней. -- Подождите! -- пропищал гном. Он торопливо заковылял к ним, роняя на ходу тапочки. -- Что тебе? -- спросил Хелот, наклоняясь с седла. -- О Хелот из Лангедока, гном Лоэгайрэ -- твой друг, а вот тролль Форайрэ, между нами говоря, глуп как пуп, -- ответствовал гном. -- Одна его юбочка чего стоит! Это он так изображает из себя истинного кельта. Вот дубина-то... -- Да ты никак предатель, а, Лоэгайрэ? -- Нет, я просто трезво смотрю на вещи. -- Что тебе нужно от меня? -- поинтересовался Хелот. -- Хочу заключить с тобой честную сделку. Арбалет дамы Имлах в обмен на нечто очень ценное для тебя, воитель. -- ЧЕСТНУЮ? -- Хелот выразил откровенное сомнение, и гном заторопился: -- Да, поверь мне. Честную. У меня есть кое-что, что может вам пригодиться в беспощадной и кровавой схватке с драконами. -- Еще один Прыжок Лосося? -- съязвил Хелот. -- Или, быть может, Прыжок Уклейки? -- Нет, -- ответил Лоэгайрэ чрезвычайно серьезно. -- Это колдовской меч, древнее сокровище гномов. Я отдам его тебе, Хелот из Лангедока. -- Как ты посмел отдать ему Секач? -- кричала богиня Боанн на маленького Лоэгайрэ, который беспокойно переминался с ноги на ногу, время от времени бросая на свою повелительницу сердитые взгляды. Разумеется, как только арбалет дамы Имлах оказался в руках гнома, а волшебный меч, извлеченный из наинадежнейшего тайника и заботливо очищенный и заточенный, -- в руках героя, Лоэгайрэ помчался к потоку Боанн и начал выкликать богиню. Она появилась через полчаса после начала зова и сделала вид, будто рассержена и удивлена. -- Кто звал меня? -- провозгласила она из глубины вод замогильным голосом. -- Кто вызывал по имени Боанн-От-Реки? Кто нарушил мой покой? Кто вторгся в мои размышления? Кто ты, дерзкий? На самом деле Боанн все эти полчаса сидела, притаившись у поверхности воды и с удовольствием слушала, как Лоэгайрэ завывает на все лады, произнося ее имя с различными хвалебными и льстивыми эпитетами. Маленький гном был мастером на такие вещи и всякий раз проделывал обряд вызывания с замечательным искусством и разнообразием. Наконец она решила, что пора бы узнать, зачем, собственно, Лоэгайрэ примчался за пять миль, взъерошенный, полуодетый, в одн