. - И давно? - спросила Тилли. - Вторую седмицу. - А прежний владелец? - Вы были знакомы с прежним владельцем? - догадалась, наконец, красавица. - Увы, он скончался. Все дела его были в полном беспорядке, так что после смерти наследникам ничего не оставалось, как распродать его имущество. Высокочтимый Гимиллу был так добр, что оставил почти весь персонал. - Так и Верховный Холуй до сих пор функционирует? - невежливо поинтересовалась Лэсси. - А? Нет, он погиб во время мятежа. - Красавица выдержала краткую, приличную теме паузу. - А документы?.. - продолжала Тилли. - Сгорели, к сожалению. Офис был подожжен мятежниками, так что фирма понесла значительные убытки. - Запах сиклей был так силен, что красавица отвечала на все эти совершенно неуместные вопросы. Ей не хотелось, чтобы девицы ушли, хлопнув дверью. А девицы - особенно эта страшненькая, малорослая, - были на это очень даже способны. Очень осторожно красавица поинтересовалась: - У вас были какие-то контракты с фирмой? - Были. - Тилли хищно поглядела на красавицу. Та с сожалением развела руками. - Мне очень жаль, но сейчас невозможно восстановить практически ничего. В нынешней ситуации многие пострадали. - И поскорей перешла к более интересному: - Не желаете ли что-нибудь приобрести? Лэсси между тем подошла к полке, на которой были выставлены приспособления - в том числе и литые из резины. Заметив интерес, с которым девушка разглядывает продукцию "Интима", красавица поспешила к ней на помощь, с облегчением отвязавшись от противной Тилли с ее противными расспросами. - Харигата - древняя восточная традиция, которую давно уже пора было освоить и нам, в Междуречье. Мы, можно сказать, новаторы в этом деле. Ведь что такое харигата? Лучшая часть мужчины, только без всего остального. Харигата никогда не устает, он может быть ласковым и грубым, по вашему желанию... И как убедительно говорит! Лэсси слушала рассказ, ею же самой написанный, и млела. И не хотела, а млела. Красавица будто извлекала рекламный текст из самых сокровенных глубин своей души. Слова исходили из розового ротика, словно рождаясь на глазах. Одно наслаждение слушать. Слушаешь и как будто красавицу эту трахаешь. Лэсси даже замечталась на мгновение под сладкую музыку ее речей. - Да, - немного невпопад сказала Лэсси, перебив, наконец, красавицу. Та послушно замолчала и с ласковой, понимающей улыбкой уставилась на покупательницу. - Тилли, иди сюда, - позвала Лэсси. Тилли, метя подолом, приблизилась. - Ой, - проговорила она, оглядывая полку. - Сколько их тут... - Вам угодно? - осторожно, чтобы не спугнуть, спросила красавица. Тилли протянула руку, безошибочно взяв "Спящего Тристана". Провела кончиками пальцев по упругому члену. Как знакомо ей это прикосновение. Будто в тот день, когда она тайком спустила джинсы со спящего Марка и осмотрела его член, чтобы потом сделать копию. - Вот этот. Красавица с энтузиазмом поддержала: - Прекрасный выбор! - Знаю, - поворчала Тилли. - Тридцать сиклей, - сказала красавица. Девицы переглянулись. - Харигата - лучшая часть мужчины, - сказала Лэсси. - И кормить его не надо. И не курит. И баб не водит. Тилли полезла в свою холщовую сумку и начала отсчитывать сикли. Красавица деликатно глядела в сторону. Маленькие ловкие руки Тилли выложили на столе перед красавицей два столбика по пятнадцать сиклей. Та, очнувшись от задумчивости, сноровисто пересчитала деньги, смахнула их в ящик и снова улыбнулась обеим девицам. - Прошу вас, - произнесла она, вручая им покупку. И когда только она успела так изящно запаковать Спящего Тристана? Харигата был завернут в золотую бумагу с красными розами и белыми маргаритками, перевязан полосатой лентой, покупка вкусно хрустела и еле заметно пахла сладковатым дымом курений. Безжалостно сминая роскошный бант, Тилли сунула харигата в свою сумку. Попрощавшись с красавицей, девицы вновь очутились на улице. Вечером, поставив харигата на стол, они разлили свежий чай по немытым чашкам. Полушубок, чуя настроение хозяйки, приполз из прихожей и теперь лежал на коленях у Тилли, которая рассеянно гладила его против шерсти. - Вот мы и остались с тобой вдвоем, - сказала Лэсси. Шумно всхлипнула, потянула чай сквозь зубы. - Как ты думаешь, почему бабушка не продала себя в храм? - спросила неожиданно Тилли. - Ведь за нее отвалили целых шестьдесят сиклей. А она хотела служить у нас за одну только еду и спальное место. Эта мысль не приходила Лэсси в голову. Она так и сказала. - Понятия не имею. Никогда об этом не задумывалась. - Мне кажется, ей не хотелось жить в храме. И вообще у чужих людей. Ей хотелось иметь внуков, - сказала Тилли. - На самом деле это не мы ее в дом пустили. Это она нас удочерила. Вернее, увнучила. А мы ее продали. - Закономерно, - после краткого молчания подытожила Лэсси. - Да, - согласилась Тилли. - Закономерно. Итак, мы проели и пропили бабушку, а сейчас еще и потрахаемся, благослови ее Нергал. И она погладила харигата. - Ну что, Марк, - сказала Тилли, - вот теперь ты от нас никуда не уйдешь.