обой усилие и обновить их. Малейшая магия отдавалась болью в костях, а Дженни прекрасно понимала, что силы ей сегодня еще потребуются. Под копытами зазвучал гранит ступеней. В сумрачном проеме Врат Дженни обернулась взглянуть на просеивающуюся сквозь редеющий туман толпу -- человек пятьдесят, в большинстве -- беднота и ремесленники. На грязно-сером фоне лохмотьев сияли яркими пятнами камзолы дворцовой стражи. Дженни слышала вопли и ругань, когда, сбитые с толку заклятиями, они принялись блуждать в хорошо знакомой им местности. "Надолго это их не задержит",-- подумала она. Лунная Лошадка вновь заартачилась, почуяв запах дракона и старой крови во мраке Рыночного Зала. Труп Оспри исчез, но пятно на полу все еще пахло смертью и пугало лошадей. Дженни соскользнула с высокой спины кобылы, шлепнула Лунную Лошадку по шее и, прошептав приказ быть поблизости, отпустила на волю. Копыта зацокали по изломанным опаленным камням пола. Обернувшись, Дженни увидела, что лицо у Джона совершенно пепельное, хотя посадка, как всегда, прямая. С обычным своим безразличным выражением он оглядел Долину. -- Зиерн с ними?-- спросил он, и Дженни покачала головой. -- Возможно, я что-нибудь ей повредила. А скорее всего, она сейчас собирает против нас во дворце новую толпу. -- Очень на нее похоже. Всегда норовит убивать чужими руками... Как думаешь, твои заклинания их задержат? -- Ненадолго,-- поколебавшись, сказала Дженни.-- Мы должны закрепиться здесь, Джон, у входа. В толпе много здешних, а они лучше нас знают первый ярус Бездны. Из Рыночного Зала в Большой Туннель ведут пять или шесть путей. Нас просто окружат, если мы отступим. -- Ты полагаешь?-- Он задумчиво почесал нос.-- А если мы все-таки отойдем поглубже? Где-нибудь спрячемся, а когда толпа кинется грабить храм Сармендеса, ей уже будет не до нас. Дженни поколебалась немного и снова покачала головой. -- Если бы это была обычная толпа -- может быть. Но нашей смерти хочет Зиерн. Если ей с помощью магии не удалось уничтожить мой разум, значит, она попытается уничтожить мое тело. Их здесь достаточно, чтобы устроить погоню за нами, а на лошади мы тебя везти в Бездне не сможем. Нас окружат и вырежут. Нет, задержать их можно только здесь. -- Ладно.-- Он кивнул.-- Ты разрешишь помочь тебе? Дженни снова повернулась к туманным руинам, где беспорядочно мелькали темные смутные фигурки. -- Ты себе-то помочь не сумеешь,-- бросила она через плечо. -- Я знаю,-- спокойно согласился Джон.-- Но я не потому спросил, милая. Видишь вон те развалины?..-- Он указал.-- Атаковать они будут оттуда. Глянь-ка, как муравьи! Дженни не ответила, хотя ее пробрал озноб при виде того, как людская масса разбухает в толпу, изливаясь из тесного переулка. По ступеням поднялся Гарет, ведя в поводу Молота Битвы. Дженни пошептала на ухо большому коню и толкнула вниз по ступеням. Ее разум был уже обращен в глубь себя, собирая все оставшиеся силы усталой души и измученного тела. Джон, Гарет и вцепившаяся в его руку девчонка в белых лоскутьях придворного одеяния были теперь для Дженни не более чем призраками. Сосредоточенность, граничащая с безумием, затуманивала все вокруг, оставляя ясными лишь магию и то, что сейчас предстояло сделать. Ладони Дженни прижались к холодному граниту портала, и она почувствовала, что вбирает ими силу и огонь, заключенные в камне, в недрах, в воздухе. Магия вздула ей вены, как весенняя речушка, готовая прорвать берега. Было страшно вбирать в слабое человеческое тело эту мощь, против которой не сработают никакие Ограничения. Нужно было обладать телом дракона для такой магии. Дженни чувствовала, как Джон рванул за повод Слониху, отступая. Гарет и Трэй отошли еще раньше. Но внимание ее было направлено вниз, в Долину, где оборванные люди одолевали последние груды развалин. Холодная ясность драконьего зрения позволяла ей видеть каждого из них в отдельности, видеть до дна - - сквозь одежду и плоть. Бонда с обнаженным мечом, действительно ведущего толпу, Дженни заметила сразу; душа его напоминала изъеденный термитами лес. Внизу уже бежали к Вратам через пыльную, с исковерканной мостовой площадь. Медленно поднимая отяжелевшие ладони, Дженни слышала голос Гарета, исчезающе тихий, как звон насекомого: -- Что мы можем сделать? Мы как-то должны ей помочь! -- Брось,-- отозвался голос Джона -- тоже непривычно слабый и словно обескровленный.-- Если прорвутся -- бегите в лабиринт и постарайтесь спрятаться. Вот карта... Толпа хлынула на ступени. Злобная разноголосица катилась впереди, как первая приливная волна. Дженни наконец подняла руки, и вся затаенная сила, набранная из камня и мрака, взорвалась разом в ее теле. Сознание же не напряглось, но, напротив, расслабилось в момент удара. "Ключ к магии -- сама магия",-- думала Дженни. Ее жизнь начиналась и заканчивалась в каждой отдельной секунде спрессованного и теперь стремительно высвобождающегося времени. Пламя ударило из третьей ступени, встало стеной -- голодное, алое. Дженни слышала вопли тех, что были в первых рядах; запах горелого мяса и тлеющей одежды коснулся ее ноздрей. Подобно дракону она убивала без ненависти, нанося удар жестоко и крепко, зная, что если он не будет смертельным, ее маленький отряд -- обречен. Толпа отпрянула; на глазах у оробевших преследователей из черноты проема выплыли и медленно сомкнулись огромные полотнища Врат, когда-то сорванные с петель и спаленные драконовым огнем. Изнутри они просвечивали, как мутное стекло, но каждый гвоздь, каждый брус и скоба были сработаны на совесть. Со стороны площади иллюзия была полной. Дженни ясно видела сквозь призрачные створки мечущихся внизу людей. Одни указывали с криками удивления и тревоги на волшебно возродившиеся Врата Бездны, другим было не до этого: кто в бешенстве сбивал пламя с одежды, кто катался с воплями по мостовой, кто просто лежал, обугливаясь. Уцелевшие не пытались им помочь -- столпившись у первой ступеньки, они с ненавистью смотрели на внезапную преграду и вопили от пьяной ярости. Шум был ужасающим, выкрики мешались со стонами раненых, но хуже всего был запах тлеющей плоти. В середине толпы стоял Бонд Клерлок и тоже не сводил с фантома пустых, выеденных изнутри глаз. Дженни попятилась, почувствовав внезапную слабость, как и любой человек, увидевший воочию дела дракона. Ей случалось убивать и раньше ради спасения своей жизни или жизни тех, кого любила. Но никогда не было ей так страшно смотреть на дело своих рук. "И дракон в тебе отозвался..."-- сказал Моркелеб и, как всегда, оказался прав. Дженни пошатнулась, и кто-то подхватил ее. Это были Джон и Гарет, оба -- словно парочка не слишком удачливых разбойников: избитые, грязные и оба, что забавно, в очках. Трэй (в потрепанном плаще Гарета, накинутом на грязный драный шелк бального платья, и с пурпурно-седыми прядями, свисающими на меловое лицо) молча достала из расшитого жемчугами мешочка складной жестяной стакан и, наполнив его из бутылки, притороченной к седлу Слонихи, протянула Дженни. -- Надолго их это не остановит,-- сказал Джон. Лицо его было покрыто испариной, ноздри вздрагивали от едва переносимой боли.-- Смотри, Бонд уже снова их собирает. Вот щенок...-- Он покосился на Трэй и добавил: -- Извини. Но та только потрясла головой. Дженни высвободилась и нетвердым шагом подошла к призрачным воротам. Ее собственный голос показался ей таким же тусклым и исчезающе слабым: -- Он тоже свое получит... На площади суетился Бонд: метался, спотыкаясь об обугленные корчащиеся тела, жестикулировал, указывал на запертые Врата. Дворцовая стража особого рвения не выказывала, но беднота из портовых кварталов уже собиралась вокруг главаря, прислушиваясь к его речам и передавая друг другу мехи с вином. Кто-то погрозил Бездне кулаком, и Дженни тихо сказала: -- Они тоже хорошо хлебнули бед, как и гномы... -- Да, но почему они обвиняют в этом нас?-- возмущенно возразил Гарет.-- И в чем перед ними провинились гномы? Гномам пришлось еще хуже, чем им... -- Как бы там ни было,-- сказал Джон, прислоняясь к каменному порталу,-- они убеждены, что сокровища Бездны принадлежат им по праву. Это им сказала сама Зиерн, и ясно, что ради этого они теперь ни перед чем не остановятся. -- Как глупо! -- Ну, не более глупо, чем влюбиться в ведьму, а мы с тобой, Гар, кажется, оба в этом грешны,-- довольно бодро заметил Джон, и Дженни нашла в себе силы хихикнуть.-- Как долго ты сможешь их удерживать, милая? Что-то в его голосе заставило ее оглянуться. Хоть он и спешился, чтобы помочь ей при случае, но стоять без поддержки явно не мог. Лицо его было пепельно-серым. Вопль, донесшийся снизу, отвлек на секунду внимание Дженни. Сквозь дым, еще поднимающийся со ступеней, она видела, как мужчины выстраиваются в неровную линию. В глазах -- безумие и ненависть. -- Я не знаю,-- негромко ответила она.-- За всякую магию приходится расплачиваться. Эта иллюзия меня вымотала. Но какое-то время нам это даст; они ведь думают, что им еще придется взламывать Врата. -- Сомневаюсь, чтобы они сейчас об этом думали.-- Тяжело опираясь на гранитный портал, Джон всматривался в освещенную косыми лучами солнца площадь.-- Опять пошли... -- Отойди куда-нибудь,-- попросила Дженни. Кости ныли уже от одной только мысли, что снова придется набирать силу из камня и из самой себя.-- Эти заклинания не имеют Ограничений. Бог знает, что может случиться. -- Я бы рад, милая. Но если я отпущу стену, то просто упаду. Сквозь полупрозрачные ворота Дженни видела, как толпа снова двинулась через площадь к ступеням. Магия возвращалась медленно и мучительно, выпивая остатки сил из каждой клеточки. Разноголосица внизу нарастала сумасшедшим крещендо; вопли "золото" и "смерть" взметнулись, как щепки, крутящиеся на яростном гребне волны. Дженни заметила Бонда Клерлока, или то, что оставалось от Бонда Клерлока. Он держался в середине толпы; придворный, розовый, словно раковина, костюм ясно выделялся среди кровавых и лютиковых тонов форменной одежды дворцовой стражи. Затем к Дженни вернулось драконье зрение: предметы и люди стали ясными и бесконечно удаленными, словно образы в магическом кристалле. И, призвав ослепительную драконью ярость, она хлестнула пламенем по ступеням -- на этот раз по ногам атакующих. Когда голый камень плеснул огнем, Дженни показалось, что вены ее рвутся, не выдерживая нагрузки. Крики и визг ударили с такой силой, словно кто-то хлопнул ее двумя руками по ушам. Дженни окатило жаром и тут же -- ознобом. Люди бежали, спотыкаясь и отрывая горящую одежду от обугливающейся плоти. Лицо Дженни было мокро от слез; мысль о том, что толпа растерзала бы их, не призови она огонь, казалась подлой и ханжеской. Иллюзия выдыхалась, истаивала, как мыльный пузырь -- Врата колебались и, возможно, просвечивали теперь и с той стороны. Споткнувшись, к ней шагнул Джон и заставил прислониться спиной к порталу, возле которого стоял сам. Какое-то время они поддерживали друг друга, боясь упасть. В глазах немного прояснилось. Дженни видела убегающих в панике через площадь и преследующего их Бонда. Не замечая, что рукав его горит, он в ярости кричал что-то вслед беглецам. -- Что будем дальше делать, милая? Дженни мотнула головой. -- Не знаю,-- прошептала она.-- Кажется, сейчас упаду в обморок... Рука Джона торопливо обхватила ее за талию. -- Ну так падай, за чем дело стало!-- бодро предложил он.-- Всегда мечтал вынести тебя на руках из какой-нибудь неприятности. Смех принес ей облегчение, да, собственно, Джон на это и рассчитывал. Дженни отвела его руку и выпрямилась, видя, что Гарет и Трэй поднимаются с пола. Молодые люди были испуганы и выглядели неважно. -- Может, все-таки попробовать через Бездну?-- спросил Гарет и выудил из внутреннего кармана карты, уронив при этом две из них.-- Я имею в виду -- пробраться к Цитадели... -- Нет,-- сказала Дженни.-- Я уже говорила Джону: если мы покинем Врата, нас быстро догонят и окружат. Нам ведь придется нести его. -- Я могу остаться здесь, милая,-- тихо сказал Джон.-- Это бы отняло у них какое-то время... -- Время, чтобы подняться по ступеням и споткнуться о твое тело,-- сквозь зубы ответила она. -- А если попробует кто-нибудь один?-- робко предложила Трэй.-- Поликарп и гномы в Цитадели должны знать дорогу с той стороны. Они могли бы прийти за остальными. У меня есть свечи в сумке и немного мела. Здесь от меня все равно мало помощи... -- Нет,-- возразил Гарет, мужественно преодолевая страх перед Бездной.-- Пойду я. -- Вы просто заблудитесь,-- сказала Дженни.-- Я была в Бездне, Гарет, и поверь мне, что с мелом и со свечами там делать нечего. Вот и Джон говорит: дверь в конце пути если не взорвана, то надежно закрыта. Снизу, с площади, слабо доносился голос Бонда, вопящий, что никаких ворот нет, что все это фокусы ведьмы, что золото ждет законных владельцев. -- Смерть ворам!-- взвыла толпа.-- Смерть пособникам гномов! Дженни прислонилась затылком к камню портала; солнечный свет падал сквозь призрачные ворота и ложился бледным ковром на закопченную гальку Рыночного Зала. Неужели Зиерн испытывает такую же беспомощность перед людским гневом, когда призывает эту странную магию, которую не свяжешь никакими Ограничениями? Скорее всего, нет. Беспомощность гнездилась в самой Дженни. За всякую магию приходится платить. Но Зиерн никогда ни за что не платила. И Дженни очень хотелось бы знать, как это удается юной чародейке. -- Что это? Услышав возглас Трэй, она открыла глаза. Девушка указывала на руины Часовой Башни. Слуха коснулся отдаленный цокот множества копыт и невнятный гомон, гудящий ненавистью и гневом. На фоне тусклых серых тонов Башни винная желтизна покрытого сорняками склона была испятнана яркими мундирами дворцовой стражи. Отряд скатывался в Долину, как свора расшалившихся щенков. Солнце играло на лезвиях мечей. -- Гляди-ка,-- сказал Джон.-- Подкрепление. Бонд, сопровождаемый горсткой своих людей, уже бежал через развалины и осоку к новоприбывшим; страшные ожоги глядели из прогоревшего насквозь рукава. Дженни видела, как все новые и новые крохотные фигурки появляются из-за Башни, блистая пиками и медью кирас. Красные навершия шлемов обрызгали вершину всхолмья, как свежая кровь. Изнеможение въедалось в кости подобно яду; Дженни чувствовала, как тают, обращаясь в ничто, призрачные ворота, но ничего уже с этим поделать не могла. -- Уходите втроем в Большой Туннель,-- тихо сказала она.-- Гар, Трэй, понесете Джона. Заприте двери изнутри -- там есть щеколда с подъемником. -- Не говори глупости!-- Джон вцепился в стену, пытаясь выпрямиться. -- Это ты не говори глупости!-- Она не отрывала взгляда от кишевшей внизу толпы. -- Мы тебя не бросим,-- объявил Гарет.-- Я, во всяком случае, не собираюсь. Трэй, ты берешь Джона... -- Нет!-- Трэй и Драконья Погибель произнесли это одновременно. Поглядели друг на друга и мученически усмехнулись. -- Либо все, либо никто, милая. Дженни обернулась, взгляд ее просветлел хрустально. -- Никто из вас ничем мне помочь не сможет. Джон и Трэй будут убиты немедленно. Гарет...-- Драконьи глаза кольнули ледяными иглами.-- Тебя, возможно, пощадят. Зиерн могла предупредить их насчет тебя. А у меня есть силы для еще одного удара, и это даст вам какое-то время. Опыт Джона позволит вам уцелеть, помощь Трэй тоже необходима. А теперь идите. Последовало короткое молчание. Глаза Джона впились в ее лицо. Дженни слышала, как приближается подкрепление, и нужно было отослать куда-нибудь подальше этих троих, пока еще есть время. Наконец прозвучал голос Гарета: -- Ты уверена, что устоишь против... против людей моего отца? Это не толпа, это воины... -- Думаю, да...-- Дженни лгала, отлично зная, что сейчас ее магической силы не хватит даже на то, чтобы зажечь свечку. -- Будь по-твоему, милая,-- тихо сказал Джон.-- Ты права, лучше нам отступить...-- Он оперся на ее алебарду, как на костыль, заставил себя выпрямиться и, обняв Дженни одной рукой за шею, поцеловал. Губы его, обведенные жесткой пятидневной щетиной, были холодны, но, как всегда, удивительно нежны. Потом глаза их встретились, и Дженни поняла, что Джона не обманешь. -- Ну что ж, пошли, детишки,-- сказал он.-- Имей в виду, Джен, пока не дождемся тебя, дверей мы запирать не станем. Хрустя обугленным щебнем, цепочка солдат пробиралась к площади сквозь лабиринт разваленных до фундамента зданий. Их сопровождали бывшие беженцы -- те самые, что швыряли отбросами в Мэб возле фонтана в Беле. Самодельное оружие щетинилось рядом с пиками и мечами. В алмазном дневном свете каждый предмет был тверд и четок. Каждый брус, каждый кирпич казался Дженни как бы частью тончайшей филигранной работы, каждый пучок травы имел свой неповторимый облик. Янтарный воздух еще был полон запахами серы и горелого мяса. Буйные выкрики и призывы вырывались из общего гомона, и все чаще и чаще среди них звучало: "Золото... Золото..." "Что они понимают в золоте! Они не знают, ни что оно такое, ни чем оно может стать..."-- говорил Моркелеб. Дженни подумала о Яне и Адрике, даже удивилась на секунду, как им теперь расти в жестоком Уинтерлэнде без нее и без Джона. Затем вздохнула и вышла из тени на свет. Бледное солнце явило ее глазам толпы -- истощенную маленькую черноволосую женщину под огромной зияющей аркой входа. Толпа закричала, взметнулись указывающие на нее руки. Солнечный свет тронул лицо приятным ласковым теплом. Истерически завизжал Бонд: -- Атакуйте! Атакуйте сейчас же! Убейте суку-ведьму! Золото -- ваше! Хватайте шлюху, вот она... Толпа ринулась к лестнице. Дженни смотрела на них со странным чувством абсолютной отстраненности. Драконья магия в ней -- молчала. "Последняя ловушка Моркелеба,-- со слабой усмешкой успела подумать Дженни.-- Все-таки отомстил за свое унижение..." Толпа бурлила, обтекая обрушенные блоки, вывернутые плиты, обугленные бревна; солнечные блики метались по лезвиям мечей. Затем некая тень перечеркнула солнце; она была бы схожа с ястребиной, не будь столь огромна. Кто-то вскинул голову -- и взвизгнул, указывая в небо. Тень снова заслонила солнце. Дженни подняла глаза. Поток золотистого света, пронизав распростертые саблевидные крылья, явил переплетение темных костей и вен, сверкнул на шипах, оснащающих с обеих сторон семидесятифутовый размах черного шелка, вызолотил каждый рог, каждую ленту в мерцающей гриве. Дженни смотрела, как дракон подобно гигантскому орлу падает кругами в Долину, и лишь краешком сознания слышала ужасающие крики и ржание обезумевших лошадей. Топча мертвых и роняя оружие, люди, атаковавшие Бездну, бежали напролом сквозь руины, по лужам и грудам щебня. К тому времени, когда Моркелеб опустился на потрескавшиеся от жара ступени, Долина Бездны была пуста. Глава 14 "Почему ты вернулся?" Солнце село. Отсветы его еще медлили на возносящихся к небу коричневато-зототистых утесах. В черной глубине Рыночного Зала Гарет и Трэй успели разжечь костерок; видно было, как они там сидят рядышком перед огнем, тревожно переговариваясь. Боль уходила. Гранит лестницы был освежающе прохладен. Огромное мерцающе-черное существо, лежащее в позе сфинкса на верхней ступени, повернуло узкую птичью голову, и далекий блик костра раздробился в трепещущих лентах гривы, сверкнул на гагатовых шишечках длинных, как хлыст, усов. Голос его тихо отдался в мозгу: "Мне нужна твоя помощь, колдунья". "Что?-- Это было последнее, что Дженни предполагала услышать. В первый момент ей показалось даже, что она попросту ослышалась, но, разговаривая с драконом, ослышаться невозможно.-- Моя ПОМОЩЬ? МОЯ помощь? Раздражение заклубилось в душе Моркелеба подобно тяжелому едкому дыму. Железная гордость дракона была уязвлена унизительной необходимостью просить помощи у человека. Разум -- враждебно замкнут, и все же Дженни почувствовала изнеможение и страх, владеющие Моркелебом. "Моим именем ты прогнала меня отсюда,-- сказал он.-- Но что- то сильнее твоего приказа не отпустило меня". Гибкие усы, сверкнув, рассекли ветер. "Как те сны, что раньше сорвали меня с места, оно не давало мне покоя -- что-то похожее на жажду золота, только гораздо хуже. Оно мучило меня, когда я летел на север, но стоило мне повернуть к югу -- стало легче. Пока ты не коснулась меня своим исцелением, так не было: я шел и приходил куда хочу и не знал над собой другой власти, кроме власти золота. Это не может быть твоим приказом -- ты приказала мне уйти. Это магия, которой я не понимаю, магия, совсем не похожая на драконью. Она не дает мне ни мира, ни отдыха. Я постоянно думаю об этой горе, хотя иду против собственного имени, колдунья, против твоего заклятия". Дракон шевельнулся и принял позу, в какой иногда лежат коты: передние лапы и плечи -- как у сфинкса, а задние протянулись назад во всю длину гранитной ступени. Усаженная шипами шишка на кончике его хвоста слегка подергивалась. "Но это и не золото,-- сказал он.-- Золото влечет меня, но никогда не доводит до сумасшествия. Это так же чуждо моему пониманию, как если бы душа попыталась сама выбраться из моего тела. Я ненавижу это место. Это место моего поражения и позора, но жажда быть здесь пожирает меня. Я никогда не чувствовал такого раньше и не знаю, что это такое. Исходит ли это от тебя, колдунья? Что ты сама знаешь об этом?" Некоторое время Дженни молчала. Силы постепенно возвращались к ней, и она уже не чувствовала себя такой изломанной и усталой. Сидя на гранитной ступени между драконьими лапами, она подняла голову, и тонкие атласные ленты гривы огладили ее лицо. Моркелеб посмотрел вниз, и Дженни увидела устремленный на нее кристаллический серебряный глаз. "Твое желание напоминает человеческие чувства,-- сказала она.-- Я не знаю, что овладело тобой, Моркелеб, но Бездна влечет не тебя одного. Мне тоже не нужно золота, и все-таки я чувствую, как какая-то сила тянет меня к Сердцу Бездны". Огромная голова дракона дернулась. "Я знаю Бездну,-- сказал он.-- Она была моей твердыней и моим владением. Я знаю каждую оброненную монету и каждый изваянный водой кристалл. Я слышал каждый шаг тех, что бежали в Цитадель, каждый всплеск белых слепых рыб в подземных омутах. И я говорю тебе: в Бездне нет ничего, кроме камня, воды и золота гномов. Ничего, что могло бы приказать мне вернуться". "Может быть",-- сказала Дженни и уже вслух позвала в гулкую глубину проема: -- Гарет! Джон! Трэй! Дракон недовольно повернул голову, когда из черноты послышались мягкие шаркающие шаги. Досада его и раздражение были столь откровенны, что Дженни захотелось шлепнуть его по носу, как одного из своих котов, пытающегося стащить лакомый кусочек. Но, должно быть, и Моркелеб в свою очередь почувствовал, что Дженни рассержена, и нехотя положил узкую голову на одну из передних лап. Хвост его недовольно подергивался. Гарет и Трэй, поддерживая Джона с двух сторон, вывели его на площадку. Он поспал немного, отдохнул и выглядел чуть получше. Заклинания исцеления делали свое дело. Аверсин взглянул на огромное черное создание, и глаза их встретились. Дженни не слышала, что сказал ему Моркелеб, хотя об этом можно было и догадаться. -- Да нет, все отлично,-- ответил ему Джон.-- Не стоит благодарности. Какой-то момент они продолжали смотреть в глаза друг другу. Затем дракон раздраженно мотнул головой и обратил холодный серебряный взгляд на Гарета. Юный принц вспыхнул, но смолчал. Что сказал ему дракон, осталось неизвестным. Джона положили возле портала, подстелив под плечи свернутый плед. Звездный свет отразилася в стеклах очков, сделав их на секунду похожими на глаза дракона. Дженни присела на гранит как раз между Джоном и драконьим когтем. Гарет и Трэй, как бы для взаимной защиты, уселись рядышком, прижавшись друг к другу и боязливо поглядывая на Моркелеба, Черного Дракона Злого Хребта. Затем в тишине прозвучал надтреснутым серебром голос Дженни. -- Что там, в Бездне?-- спросила она.-- Чего так добивается Зиерн? Все ее действия подчинены одной цели: и ее власть над королем, и попытки соблазнить Гарета, и осада Халната, и, наконец, то, что она призвала дракона. "Она не призывала меня,-- сердито возразил Моркелеб.-- Она не могла бы этого сделать. Она не властна над моим разумом". -- Но, однако, ты здесь, не так ли?-- с сильным северным акцентом сказал Джон, и дракон обернулся, со скрежетом царапнув гранит железными когтями. -- Джон! Моркелеб!-- резко сказала Дженни. Дракон отвернулся со слабым шипением; усы его раздраженно подрагивали. -- Может быть, ее саму что-то призвало?-- продолжала она. "Я говорю тебе, что там нет ничего,-- раздраженно сказал дракон.-- Ничего, кроме камня и золота, воды и темноты". -- Давайте-ка чуток вернемся назад,-- вмешался Джон.-- Чего хочет Зиерн в Бездне -- это ладно... Чего она вообще хочет? Гарет пожал плечами. -- Во всяком случае, не золота. Ты же видел, как она живет. Стоит ей попросить, и все золото королевства будет принадлежать ей. У нее есть король...-- Он поколебался и продолжил тихо: -- А если бы я не отправился на север, она овладела бы и мной и у нее родился бы ребенок, именем которого она бы правила всю жизнь. -- Она привыкла жить в Бездне,-- заметила Трэй.-- Кажется, даже покинув ее, она все равно пыталась установить над ней власть. Почему она покинула Бездну? Ее изгнали? -- Не совсем так,-- сказал Гарет.-- Официально они не запрещали ей появляться там до этого самого года. Она могла посещать верхние ярусы Бездны, как и всякий житель Бела. -- Ну, это все равно что изгнать,-- заметил Джон, поправляя дужку очков указательным пальцем.-- Раз ниже верхних ярусов нельзя входить никому, тут даже и смена облика не поможет. А что случилось в этом году? -- Не знаю,-- сказал Гарет.-- Дромар подал петицию моему отцу от имени владыки Бездны воспретить Зиерн и любому другому человеческому существу вообще входить в подземелья... -- Ну вот видишь! Опять логическая предосторожность против меняющих облик! -- Возможно.-- Гарет вновь пожал плечами.-- Я как-то раньше не думал об этом, но гномов возненавидели именно тогда. Хотя в петиции Зиерн была отмечена особо. Ей запрещалось приближаться к Бездне, ибо...-- Он порылся в загроможденной балладами памяти, вспоминая точную формулировку:-- ...ибо осквернила святыню. -- А не знаешь, что это может означать? Принц покачал головой. Подобно Джону, он выглядел крайне измотанным и усталым; ветерок играл лоскутьями его рубашки, украшенными звездообразно прожженными дырами, щеки Гарета мерцали светлой юношеской щетиной. Сидящая рядом Трэй выглядела чуть получше. С обычной своей практичностью она извлекла из мешочка гребень и принялась расчесывать волосы; белые и пурпурные пряди ложились на ворс алого плаща Гарета, словно грива фантастического животного. -- Осквернила святыню,-- задумчиво повторила Дженни.-- Мэб говорила об этом несколько иначе. "Отравила Сердце Бездны" -- вот ее слова. Однако Сердце Бездны -- это скорее место, чем предмет. -- В самом деле?-- с любопытством спросил Джон. -- Конечно. Я ведь была там.-- В памяти снова зашепталась подземная тьма.-- Но то, чего хочет Зиерн... -- Вот ты ведьма, Джен,-- сказал Джон.-- Чего ты хочешь? Гарет был шокирован таким сопоставлением, но Дженни только задумалась на секунду и сказала: -- Власти. Магии. Ключ к магии -- сама магия. Мое величайшее желание, которому я подчиняю все остальное, -- это совершенствовать мое искусство. -- Но она-то уже величайший маг королевства!-- возразила Трэй. -- Мэб с тобой бы не согласилась. -- Я полагаю, у гномов были колдуны и посильнее,-- все более заинтересовываясь, сказал Джон.-- Если нет -- зачем ей тогда было вызывать Моркелеба? "Она не вызывала меня.-- Хвост дракона снова дернулся, как у рассерженного кота.-- Она бы не смогла это сделать. У нее нет такой власти". -- Значит, еще у кого-то есть,-- заметил Джон.-- До того, как ты уничтожил всех колдунов Бездны, у гномов было достаточно сил, чтобы не подпускать сюда Зиерн. Но сейчас они все мертвы -- во всяком случае, те, что покрепче... -- Нет,-- сказала Дженни.-- Это как раз то, что меня смущает. Мэб говорила, что сама она когда-то была более сильной колдуньей. То есть либо власть Мэб ослабла, либо окрепла власть Зиерн. -- А не может это как-нибудь быть связано с приходом Моркелеба?-- Джон взглянул на дракона.-- Такое вообще случается? Может твоя магия уменьшить чью-либо другую? "Я ничего не знаю ни о магии людей, ни о магии гномов,-- надменно ответил дракон.-- Среди нас такого не водится. Это все равно что отобрать у кого-нибудь его мысли, ничего ему не оставив". -- И еще одно,-- сказала Дженни, обняв высоко поднятые колени.-- Когда мы с ней вчера встретились... Моя власть, конечно, возросла, и все равно мне бы никогда не одолеть Зиерн, начни она менять облик. Но она этого не сделала. -- Но она может,-- запротестовал юноша.-- Я сам видел. -- Давно?-- внезапно спросил Джон. Гарет и Трэй переглянулись. -- Обращалась она в кого-нибудь после того, как пришел дракон? Или точнее: после того, как ее выгнали из Бездны? -- В любом случае то, о чем вы говорите, невероятно,-- настаивала Дженни.-- Магия -- это те же знания, она не связана с каким-то определенным местом или предметом. Где бы ты ни был -- в Беле, в Уинтерлэнде, -- твоя магия всегда с тобой. Это то, что ты выучил, то, чего ты достиг. За всякую магию приходится платить... -- Только вот Зиерн, похоже, никогда ни за что не платила,-- добавил Джон.-- Ты говоришь, что у гномов другая магия... А может, она ее просто крадет, Джен? Берет то, что не принадлежит ей по праву... Мне это пришло в голову сразу, как только ты сказала, что она не владеет Ограничениями. Раз она вызвала дракона, а избавиться от него не может... "Она меня не вызывала". -- А ей самой кажется, что вызвала,-- заметил Джон.-- По крайней мере я сам от нее слышал, что это именно она вышибла гномов из Бездны. И еще я думаю о морщинах на ее лице. -- Но у Зиерн нет морщин,-- возразила Трэй, удивленная неожиданным поворотом темы. -- Вот именно! А почему бы? Любой знакомый мне маг: Мэб (а она по меркам гномов еще молода), старый Каэрдин (был в Уинтерлэнде такой сумасшедший бродячий колдун), да и ты, Джен, -- у всех у вас власть оставила отпечаток на лицах. Хотя тебя это нисколько не старит,-- торопливо добавил он, вызвав у Дженни улыбку. -- Ты прав,-- медленно проговорила она.-- Я и сама никогда не думала, что у мага может быть столь нежное лицо. Может быть, как раз это меня сразу и встревожило. И Мэб говорила что-то о том, что Зиерн крадет секреты. А сама Зиерн сказала, что, проникни она в Бездну, и ей ничего не будет стоить уничтожить всех нас.-- Дженни нахмурилась, какая-то новая мысль обеспокоила ее.-- Да нет, все это глупости. Если ты имеешь в виду, что она выучила тайком что-то запретное из магии гномов, ты ошибаешься. Я обшарила Пещеры Целителей в поисках магических книг и не нашла ни одной. -- Ну, это уже что-то совсем странное,-- пробормотал Джон.-- Ты же сама говоришь, что магия -- это не больше, чем знания. А знания хранятся только в книгах. Или есть еще какой-то способ? Вообще может маг использовать силу другого мага? Дженни пожала плечами. -- Да, разумеется. Магия может распространяться не только вглубь, но и вширь. Несколько магов могут сосредоточить усилия на одном заклинании, с которым в одиночку не справиться. Делается это по-разному: с помощью пения, мысли, танца...-- Дженни запнулась, вспомнив чашу с водой и видение Сердца Бездны.-- Танца...- тихо повторила она и потрясла головой.-- В любом случае, власть подчиняется тому, кто ее вызвал. -- Так ли?-- усомнился Джон.-- Видишь ли, Полиборус утверждает... Его перебил Моркелеб. "Этой вашей Зиерн здесь и близко не было, когда какая-то сила повернула меня с полдороги. И как она могла наслать на меня мечты о золоте, если ее не подпускали к Бездне? И никакие другие маги не объединялись, чтобы вызвать такую власть". -- Я как раз об этом и хочу сказать,-- снова вмешался Джон.- - У Дотиса или, может быть, в Полиборусовых "Аналектах"... Хотя это могли быть и "Лапидарные толкования"... -- Да говори же!-- потребовала Дженни, хорошо зная, что Джон способен потратить еще десять минут на раскапывание вороньего гнезда своей памяти, выбирая, на какой источник сослаться. -- Дотис... или Полиборус... приводит слухи, что некоторые маги применяли некий вид камня, чтобы сбрасывать в него силу. Они могли вкладывать в него власть поколение за поколением или одновременно, если они объединялись... кажется, с помощью танцев вокруг камня... И когда приходила нужда (защитить страну, победить дракона), они могли вызвать эту силу. Все переглянулись в молчании: колдунья, принц, дева, воин и дракон. -- И я думаю,-- продолжил Джон,-- то, что гномы охраняли в Сердце Бездны, -- это как раз такое хранилище колдовской силы. -- Камень,-- проговорила Дженни, уже зная, что так оно и есть.-- Они все клянутся Камнем, или Камнем, что лежит в Сердце Бездны. Даже Зиерн им клянется. А когда я гадала, мне было видение, как они танцуют вокруг него. Из бархатной черноты отозвался мягкий голос Джона: -- И, получается, все, в чем нуждалась Зиерн, -- это подсмотреть, как им пользоваться. А поскольку она была ученицей в Пещерах Целителей, думаю, особого труда это ей не составило. -- И каким-то образом она состоит с ним в мысленном контакте,-- сказала Дженни.-- Я это испытала, когда боролась с ней, -- такой власти я еще не чувствовала. Магия -- не живая, как у Моркелеба, а именно мертвая, безразличная к тому, что она делает. Да, это источник силы Зиерн -- с помощью такой власти можно изменить облик, наложить проклятие на гномов и даже вызвать с севера тебя, Моркелеб. -- Причем проклятие, которое действует независимо от того, хочет этого теперь Зиерн или нет.-- Очки Джона сверкнули отраженным светом звезд, когда он ухмыльнулся.-- Но, видать, мысленного контакта мало. Теперь понятно, почему она не оставляет гномам ни шанса на возвращение. "И что же дальше?-- угрюмо вопросил Моркелеб.-- Говорит что- нибудь твой досточтимый Дотис, твой мудрый Полиборус о том, как бороться с властью такого Камня?" -- Ну,-- начал Джон, и улыбка искреннего смущения тронула уголки его рта,-- это как раз одна из причин моего путешествия на юг. Мой экземпляр "Лапидарных толкований" не полон. Как, впрочем, и вся остальная библиотека. Потому я и согласился стать Драконьей Погибелью на службе короля, чтобы привезти на север книги... знания... Стать ученым при нашей жизни нелегко... "Особенно если учесть размеры человеческого мозга!-- отрезал Моркелеб, снова давая волю раздражению.-- Я смотрю, из тебя такой же ученый, как и Драконья Погибель". -- Так не я же себя так прозвал!-- возразил Джон.-- Просто, видишь ли, во всех этих балладах... Гагатовые когти вновь прошлись со скрежетом по граниту. Выведенная из себя Дженни начала: -- Я в самом деле на этот раз позволю ему тебя слопать... В разговор поспешно вступила Трэй: -- А не могли бы вы сами использовать этот Камень, леди Дженни? Обратить его силу против Зиерн. -- Конечно!-- Гарет даже подпрыгнул на ступени.-- Вот оно! Гаси огонь огнем! Дженни молчала. Все смотрели на нее: Трэй, Гарет, Джон, а затем и дракон повернул к ней голову, воззрившись сверху большими кристаллическими глазами. Вожделение шевельнулось в душе. Власть! Власть, подобная власти Зиерн. Ключ к магии -- сама магия... Но в глазах Джона было беспокойство, и это быстро оттрезвило Дженни. -- А сам ты что думаешь? Он покачал головой. -- Не знаю, что и сказать, милая. Дженни знала, что, каким бы ни было ее решение, Джон протестовать не станет. Правильно истолковав его беспокойство, она сказала: -- Я не обращу власть во зло, Джон. Я не стану такой, как Зиерн. И еле расслышала его следующую фразу: -- Как ты можешь это знать? Дженни хотела ответить -- и вдруг осеклась. В памяти снова прозвучал высокий и ясный голос Мэб: "Она прикоснулась к тайнам более великим, нежели она сама, и осквернила, отравила их, как отравила самое Сердце Бездны..." Вспомнился привкус порочности в магии, мерцавшей вокруг Зиерн и несчастного Бонда, вспомнилось прикосновение драконьего разума, снявшее боль от темных заклинаний чародейки. -- Да,-- сказала наконец Дженни.-- Я не могу этого знать. И было бы глупостью связываться с такой властью, не выяснив, какой опасностью это грозит. Даже если бы я смогла подобрать к ней ключ сама. -- Но это наш единственный шанс одолеть Зиерн!-- запротестовал Гарет.-- Войска вернутся, ты же сама знаешь, что вернутся! Мы не можем оставаться здесь вечно! -- А нельзя как-нибудь перехитрить этот Камень?-- спросила Трэй.-- Есть ли в дворцовой библиотеке сочинения этого Дотиса Полиборуса? Гарет пожал плечами. Если бы его спросили о каком-либо малоизвестном варианте баллады о Воительнице и Алом Змее Уэлдервэйла, он бы ответил незамедлительно, но, увы, энциклопедического образования принц не имел. -- Но в Халнате-то должен найтись экземпляр, так ведь?-- сказала Дженни.-- И даже если в нем не найдется ничего полезного, можно попросить объяснения у гномов. -- Если они скажут.-- Джон приподнялся повыше, опираясь плечами на гранитный портал; клочок испятнанной рубахи выглядывал из расстегнутого камзола; восходящая луна серебрила металлические заплаты.-- Тамошние дромары будут отрицать даже само существование Камня. Они уже узнали, что такое власть человека над ним, и я их прощаю заранее. Но как бы там ни было,-- добавил он с некой мрачной бодростью,-- убраться отсюда просто необходимо. Как уже сказал наш герой, Бонд вернется сюда чуть ли не со всей королевской армией. Единственное место, где мы можем укрыться, это Халнат. Как тесно расположены осадные укрепления, Гар? -- Тесно,-- мрачно сказал Гарет.-- Халнат выстроен на нескольких утесах: Нижний Город, Верхний Город, Университет да еще Цитадель в придачу. И единственный путь лежит через Нижний Город. Шпионы пытались проникнуть в Халнат, карабкаясь по утесам, но все сорвались и расшиблись насмерть.-- Принц поправил треснувшие очки.-- Кроме того,-- прибавил он,-- Зиерн тоже знает, что, кроме Халната, нам отсюда податься некуда. -- Вот чума!-- Джон покосился на Дженни, сидящую на фоне изящно изваянного черного плеча дракона.-- Что-то дело, в которое мы с тобой впутались, идет все хуже и хуже. -- Могу пойти я,-- отважилась Трэй.-- В войсках меня вряд ли знают. Я могла бы рассказать Поликарпу... -- Тебе не пройти,-- сказал Джон.-- Не думаешь же ты, Трэй, что Зиерн о тебе не побеспокоилась? Или ты полагаешь, раз ты сестра Бонда, то он рискнет вызвать неудовольствие Зиерн, дав тебе улизнуть? Ей нельзя допустить, чтобы хоть один из нас ушел и известил гномов, что дракон покинул Бездну. "В том-то вся и соль,-- тонко заметил Моркелеб,-- что дракон еще НЕ ПОКИНУЛ Бездну. И ты не покинешь, пока жива Зиерн. Вы что же думаете, я позволю гномам на моих глазах пустить в оборот мое золото?" -- Твое золото?-- Джон приподнял бровь, но Дженни мысленно приказала дракону не связываться. "Им этого и без тебя не позволят,-- сказала она одному Моркелебу.-- Теперь королевство двинет на тебя все силы, и рано или поздно ты будешь убит. Улетай хотя бы ты". "И что дальше?-- Голос в ее мозгу стал едок и ядовит, точно уксусные испарения.-- Улететь, чтобы метаться, как нищий на распутье?-- Дракон вздернул голову; длинные чешуйки его гривы зазвучали, словно далекие, колеблемые ветром колокола.-- Это сделала со мной ты, колдунья! Пока твой разум не коснулся моего, я не был привязан к этому месту..." -- Ты был привязан,-- тихо сказал Аверсин.-- Это случилось еще до того, как разум Дженни коснулся твоего, просто ты об этом не догадывался. Ты ведь не пытался улететь отсюда раньше? "Я оставался здесь, потому что мне так хотелось". -- И королю хочется оставаться с Зиерн, хотя она убивает его. Нет, Моркелеб, это Зиерн связала тебя твоей же алчностью, как пыталась связать бедного Гара его же любовью. Если мы не найдем выхода, ты будешь, зачарованный, лежать на грудах золота до самой смерти. И ты знаешь сам, что это так. "Это неправда!" "Правда или нет,-- мысленно сказала Дженни,-- но я приказываю тебе, Моркелеб: сразу, как рассветет, ты отнесешь меня к Цитадели Халната с тем, чтобы я могла попросить владыку Поликарпа вывести отсюда остальных через Бездну". Дракон вскинулся на дыбы, ощетинясь смертоносной чешуей. Его голос рассек мозг Дженни, как серебряный хлыст: "Я не твой почтовый голубь и не твой слуга!" Дженни уже тоже была на ногах и, запрокинув голову, глядела в мерцающие пропасти его глаз. "Нет,-- сказала она, торопливо перебирая хрустальную цепоч