н выкинул почти кончившийся заряд в своем современном лазерном пистолете, перезарядил его и пристроил оружие на скалах. Тег сомневался, что у него будет шанс перезарядить второе оружие. Пусть те внизу думают, что у него кончаются заряды. Но у него было еще два харконненовских лазерных пистолета на поясе -- последний резерв. Они будут убойными с близкого расстояния. Не те тлейлаксанские Господины, что распоряжаются этим побоищем -- вот пусть они подойдут поближе! Тег осторожно приподнял свой длинноствольный лазерный пистолет со скалы и двинулся вспять, перебегая позади скал повыше, подаваясь влево и вправо. Он дважды задерживался, чтобы обдать огнем склоны под ним короткими залпами" словно сберегая заряд своего оружия. Не было смысла стараться скрыть свои передвижения. Они наверняка уже поймали его в жизнеопределитель и кроме того, он оставляет следы на снегу. Неожиданные! Сможет ли он их подманить совсем близко? Высоко над входом в пещеру, ведущую в не-глоуб, он нашел более глубокую ложбинку в скалах, ее дно было заполнено снегом. Тег залег там, радуясь чудесному полю для обстрела, которое предоставлял ему эта новая точка. Но он быстро огляделся: защищенная сзади высокими обрывами и открытая вниз по склону с трех сторон. Он осторожно приподнял голову и постарался увидеть, что происходит наверху, за скалами. Там только молчание. Донесся ли этот крик от людей Бурзмали? Даже если так, то не было гарантии, что Данкан и Лусилла смогут достичь их в этих обстоятельствах. Теперь все зависит от Бурзмали. "Так ли он изобретателен, как я всегда его считал?" Не было времени прикидывать возможности или хоть чтонибудь менять в событиях, идущих своим ходом. Битва началась У него были собственные обязанности. Тег глубоко вздохнул и поглядел вниз по склону, через скалы. Да, они пришли в себя и возобновили наступление. Безмолвно и без выдававших нападение глоуглобов в этот раз. Больше нет подбадривающих криков. Тег пристроил длинноствольный лазерный пистолет на скалу перед ним и дал смертоносный залп, огненной аркой пройдясь слева направо в одной затянутой вспышке, позволив ей угаснуть в конце. Сняв с плеча старое оружие Харконненов, он приготовил его, молчаливо выжидая. Они будут рассчитывать, что он побежит вверх по холму. Он пригнулся за прикрывающими его скалами, надеясь, что над ним наверху достаточно много движения, чтобы сбить с толку жизнеопределители. Ему до сих пор было слышно наличие людей под ним на выжженном огнем склоне. Тег стал молчаливо считать про себя, прикидывая расстояние, зная из долгого опыта сколько времени понадобится нападавшим, чтобы подойти в пределы досягаемости смертоносного огня. И он внимательно прислушивался к другому звуку, который помнил из своих предыдущих столкновений с Тлейлаксом: резкие тявкающие звуки команд, издаваемые старательными голосами. Они здесь! Господины растянулись, держась подальше, чем он предполагал. Боязливые создания! Тег поставил старый лазерный пистолет на максимальный луч и внезапно приподнялся из своего укрытия в скалах. Он увидел дугу приближавшихся Лицевых Танцоров в свете горящих деревьев и кустарников. Пронзительные голоса командовавших раздавались позади первой линии наступления далеко за танцующим оранжевым светом. На целясь поверх голов ближних атакующих, Тег вгляделся за нагромождение языков пламени и нажал курок: два долгих залпа туда и сюда. Он был на мгновение удивлен силой и охватом разрушительной энергии столь древнего оружия. Это оружие явно было произведением великолепных мастеров, но ведь внутри не-глоуба не было никакой возможности его испытать. На этот раз в криках зазвучала другая интонация: пронзительная и отчаянная. Тег опустил дуло своего лазерного пистолета и смел первые ряды Лицевых Танцоров, позволив им ощутить полную мощь его оружия, открыв им, что у него еще есть резерв. Он направлял смертоносную дугу туда и сюда, предоставляя нападавшим достаточно времени видеть, как слабеет заряд и превращается в последние плевочки. Самое время! Один раз попавшись на удочку, они будут поосторожней. Как раз сейчас у него появился шанс присоединиться к Данкану и Лусилле. С этой мыслью, наполнившей его ум, Тег выбрался из своего укрытия и пополз вверх по каменистому склону. На пятом шаге ему показалось, что вбежал в горячую стену. У него было время, чтобы понять, что же произошло: страшный выстрел станнера, полный заряд в лицо и грудь! Он исходил прямо оттуда, куда он послал Данкана и Лусиллу. Тега пронзила боль, и он рухнул во тьму. У других тоже может быть про запас неожиданное! x x x Все организованные религии сталкиваются с обиден проблемой, с уязвимым местом, в которое мы можем проникнуть, переподчинив их нашим замыслам: как им отличить спесь от откровения? Внутреннее учение Защитной Миссионерии. Одраде осторожно отвела взгляд от холодной зелени, росшей прямоугольником внизу, где Шиэна сидела с одной из обучавших ее Сестер. Сестра-учительница была самой лучшей и как раз подходящая для этой фазы образования Шиэны. Тараза очень тщательно отбирала их всех. "Мы продвигаемся с нашим планом, -- подумала Одраде. -- Но предвидела ли ты. Верховная Мать, как может повлиять нынешнее случайное открытие на Ракисе?". Но было ли это открытие случайным? Одраде перевела взгляд на нижние крыши растянувшегося центрального Оплота Ордена на Ракисе. Радужные черепички накалялись в сверкающем полуденном солнце. "Все это наше". Она, конечно, знала, что их посольство самое большое, которое жрецы дозволили в святом городе Кине. Ее присутствие здесь, в этом Оплоте Бене Джессерит, бросало вызов соглашению, которое она заключила с Туеком. Но это было до открытия съетча Табр. Кроме того, Туек на самом деле, больше по-настоящему не существовал. Туек, спокойно расхаживавший по всему жреческому комплексу, был Лицевым Танцором, рисковым актером, перевоплотившимся в эту роль. Одраде снова подумала о Ваффе, стоявшем возле дверей ее святилища в окружении двух Сестер-стражниц. На верхнем этаже святилища забранные пуленепробиваемым плазом окна отражали впечатляющее убранство комнаты черного цвета, с которым Преподобная Мать, облаченная в черное, сливалась так, что посетитель едва мог различить смутно мерцавшую белизну лица. Правильно ли она вычислила Ваффа? Все было проделано тютелька в тютельку, согласно учению Защитной Миссионерии. Достаточную ли трещинку она создала в его психологической защите? Его надо подтолкнуть к тому, чтобы он скорее заговорил. Тогда она будет знать. Вафф стоял достаточно спокойно. Лусилла видела отражение его лица в плазе. Он не подавал никаких признаков понимания, что эти высокие темноволосые сестры по бокам от него находились здесь, чтобы предотвратить любое возможное насилие с его стороны, но он наверняка знает. "Охраняют меня, а не его". Он стоял, опустив голову, скрывая от нее свое лицо, но она заметила, его нерешительность. Это уж наверняка. Сомнения действуют так же, как голод -- на животное, и Одраде славно подкормила этот голод сомнений. Он был так уверен, что их вылазка в пустыню ведет к смерти. Его верования дзенсунни и суфи внушают ему теперь, что его оберегала там Божья воля. Хотя, наверняка, Вафф пересматривает сейчас свое соглашение с Бене Джессерит, увидев, наконец, как он скомпрометировал свой народ, как он вверг свою драгоценную тлейлаксанскую цивилизацию в жуткую опасность. Хотя его внешнее самообладание и было изношено донельзя, но только глаза Бене Джессерит различали это. Скоро наступит время, чтобы начать заново строить его сознание -- по модели, более приемлемой для нужд Ордена. Пусть он еще немного покипит на медленном огне. Одраде опять повернулась к пейзажу за окном, этой задержкой еще больше поддерживая тревожное напряжение. Бене Джессерит не случайно выбрал для своего посольства северовосточную часть старого города. Тут было место, которое можно было застраивать вширь, перестраивать и изменять по собственному желанию широкие улицы для официальных шествий, узкие пешеходные улочки, транспортные магистрали и посадочные площадки орнитоптеров. Все это было изменен. "Мы идем в ногу со временем". Новые здания стояли ближе к зеленеющим проспектам, чьи высокие экзотические деревья поглощали огромное количество воды. Топтеры приземлялись теперь на посадочные площадки на крышах определенных зданий. Пешеходные улочки были тесно прижаты к подъемникам, прилаженным к зданиям. В новых зданиях были установлены лифты -- платные, на шифре и на системе опознавания ладоней. Их светящиеся энергетические поля были забраны темно-коричневыми полупрозрачными прикрытиями. Эти шахты-лифты выглядели стрелками более темного цвета на однообразной серости камня и плаза. Люди были едва видны в шахтах-лифтах и это производило впечатление чего-то нечистого, движущегося вверх и вниз в чистых во всем остальном механических приспособлениях. "И все это во имя модернизации". Позади нее Вафф шевельнулся и прокашлялся. Одраде не обернулась. Две Сестры-охранницы знали, что она делает и не подали никакого знака. Нарастающая нервозность Ваффа была всего лишь подтверждением, что все идет хорошо. Но у Одраде не было чувства, что все на самом деле идет хорошо. Она продолжала рассматривать вид из своего окна, как всего лишь еще один тревожный симптом этой беспокойной планеты, Туек, припомнила она, не любил этой модернизации своего города. Он жаловался, что надо найти какие-то способы это остановить и сохранить старые приметы местности. Заменивший его Лицевой Танцор продолжал гнуть ту же линию. До чего же похож на самого Туека этот новый Лицевой Танцор. Думают ли Лицевые Танцоры сами за себя или просто играют свои роли согласно приказаниям своих Господинов? Они все еще бесплодные мулы, эти новые? До какой же степени отличаются эти новые Лицевые Танцоры от полноценного человека? Одраде тревожило то, что было связано в обманом. Советники ложного Туека -- те, кто были замешаны в так называемом "тлейлаксанском заговоре", -- высказывались за общественную поддержку модернизации и открыто злорадствовали, что наконец они берут верх. Альбертус регулярно докладывал все Одраде. Каждый новый доклад все больше ее тревожил. Даже явное раболепие Альбертуса тревожило ее. -- Разумеется, советники не имеют в виду действительно общественную поддержку, -- говорил Альбертус. И она могла только соглашаться. Поведение советников сигнализировало, о мощной поддержке их средним звеном жречества и тех карьеристов, которые на воскресных вечеринках отпускали остроты о своем Разделенном боге... среди тех, кто был задобрен запасом спайса, найденном Одраде в Съетче Табр. Девятьсот длинных тонн! Полугодовой урожай пустынь Ракиса. Даже треть такого запаса представляла значительный вклад в становление новых взаимоотношений. "Мне бы хотелось, чтобы я никогда тебя не встречала, Альбертус". ПРЕСМЫКАЮЩИЙСЯ ЛЬСТЕЦ! Она прежде хотела восстановить в нем того, кто заботится. То, что она сделала на самом деле, легко распознавалось любым, владевшим знанием Защитной Миссионерии, которая разрушала людскую независимость. Такова, однако же, всегда была ее цель: делай последователей, послушных нашим нуждам. Слова Тирана в тайном помещении крепко подхлестнули страхи Одраде за будущее Ордена. "Я завещаю вам мой страх и мое одиночество". С расстояния в тысячелетия он посеял в ней сомнение так же уверенно, как она посеяла их в Ваффе. Она видела вопросы Тирана, словно они были начертаны светящимися красками перед ее внутренним взором. "С КЕМ ТЫ ОБЪЕДИНЯЕШЬСЯ?" "Действительно ли мы не больше, чем тайное общество? Как мы встретим наш конец. В догматической вони, созданной нами самими?" Слова Тирана ожогом запечатлелись в ее сознании. Есть ли "благородная цель" в том, что делает Орден? Одраде почти слышала, как Тараза глумливо усмехается в ответ на такой вопрос. "Выживание, Дар! Вот вся благородная цель, которая нам нужна. Выживание! Даже Тиран это знал". Может быть, даже Туек это знал. И к чему это его в конце концов привело? Одраде испытывала неотвязное сочувствие к покойному Верховному Жрецу. Туек был великолепным примером того, что может породить тесно замкнутая на себе семья. Даже его имя было ключиком: не изменившейся с дней Атридесов на этой планете. Основатель рода был контрабандистом, доверенным лицом первого Лито. Туек происходил из семьи, которая твердо держалась своих корней, говоря: "Есть в нашем прошлом коечто достойное сохранения". Для Преподобных Матерей был впрок урок, который такой пример давал потомкам. "Но ты потерпел неудачу, Туек". Эти модернизированные кварталы были признаком этой неудачи -- подачки, тем набиравшем силу элементам в ракианском обществе, которые Орден так долго и усердно воспитывал и укреплял. Туек видел в них предвестие того дня, когда слишком ослабеет политически, чтобы предотвратить подразумеваемое в такой модернизации: ритуал покороче и в более ударном ритме. Новые песни в более современной манере. Изменения в танцах. ("Традиционные танцы длятся так долгов"). И, страшнее всего, меньше вылазок в опасную пустыню для молодых послушников из могущественных семей. Одраде вздохнула и перевела взгляд на Ваффа. Маленький тлейлаксанец жевал нижнюю губу. "Отлично!" "Черт тебя подери, Альбертус! Я бы только приветствовала твой мятеж!" За закрытыми дверями Храма уже обсуждался вопрос о передаче высшей жреческой власти. Новые ракианцы говорили о необходимости "идти в ногу со временем", но имели ввиду: "дайте нам больше власти!" "Всегда так было и будет, -- подумала Одраде. -- Даже в Бене Джессерит". И опять она не смогла избежать мысли: "Бедный Туек". Льбертус докладывал, что Туек, как раз перед своей смертью и подменой его Лицевым Танцором, предостерегал своих родственников, что они могут не сохранить внутри семьи звание Верховного Жреца, если он умрет. Туек был потоньше и поизобретательнее, чем предполагали его враги. Его семья уже кликнула клич своим должникам, собирая все силы, чтобы удержать главную опору власти. И Лицевой Танцор, заменивший Туека, многое открыл через свое мимическое представление. Семья еще не узнала о подмене, и любой мог поверить, что настоящий Верховный Жрец не замещен, настолько хорош был Лицевой Танцор. Зорким глазам Преподобных Матерей многое открылось из наблюдений за этим Лицевым Танцором в действии. Это, конечно, было одной из причин, по которой сейчас ежился Вафф. Одраде резко повернулась на пятках и направилась к тлейлаксанскому Господину. "Время заняться им!" Она остановилась в двух шагах от Ваффа и грозно поглядела на него. Вафф встретил ее взгляд с вызовом. -- У тебя было достаточно времени, чтобы подумать о своем положении, -- обвинила она. -- Почему ты сохраняешь молчание? -- Мое положение? По-твоему, вы предоставляете нам выбор? -- "Человек -- это всего лишь камешек, роняемый в пруд", -- процитировала она ему из его собственных верований. Вафф сделал дрожащий вдох. Она говорила правильные слова, но что таилось за ними? Они больше не звучат правильно, когда исходят изо уст женщины повинды. Когда Вафф не ответил, Одраде продолжила цитату: -- "А если человек всего лишь камешек, то все его деяния не могут быть ничем большим". Непроизвольная дрожь прошла по Одраде, вызвав взгляд тщательно замаскированного удивления от бдительных Сестер-охранниц. Эта дрожь не была запланированной частью игры. "Почему я в этот момент Думаю о словах Тирана?" -- подивилась Одраде. "ТЕЛО И ДУША ВЕНЕ ДЖЕССЕРИТ ВСТРЕТЯТ ТУ ЖЕ СУДЬБУ, ЧТО И ВСЕ ДРУГИЕ ТЕЛА И ВСЕ ДРУГИЕ ДУШИ". Эта заноза глубоко в нее проникла. "Как это меня сделали такой уязвимой? -- ответ выпрыгнул из ее сознания. -- "Манифест Атридесов"!" "Его составление слов под длительным руководством Таразы открыло брешь внутри меня". Не могло ли это быть целью Таразы -- сделать Одраде уязвимой? Откуда могла Тараза знать, что будет найдено здесь, на Ракисе? Верховная Мать не однажды демонстрировала, что не только сама не обладает провидческими способностями, но и избегает этого таланта в других. В редких случаях, когда Тараза поневоле обращалась к Одраде ради этого ее таланта, привычному глазу любой Сестры было заметно ее нежелание. "И все же она сделала меня уязвимой". Было ли это случайностью? Одраде быстро произнесла про себя литанию против страха, всего лишь за несколько долей секунды, но за это время Вафф явно пришел к решению. -- Вы бы нам это навязали, -- сказал он. -- Но вы не знаете, какие силы есть у нас в запасе на такой момент, -- он приподнял свои рукава, чтобы показать то место, где были спрятаны дротики -- это всего лишь детские игрушки по сравнению с нашим настоящим оружием. -- Орден никогда в этом не сомневался, -- сказала Одраде. -- Между нами возможен вооруженный конфликт? -- спросил он. -- Выбор за вами, -- ответила она. -- Почему вы провоцируете нас на применение силы? -- Есть те, кто был бы очень счастлив видеть, как Бене Джессерит и Бене Тлейлакс вцепятся друг другу в глотку, -- сказала Одраде. -- Наши враги будет счастливы вмешаться в это, чтобы подобрать все кусочки после того, как мы в достаточной мере ослабим друг друга. -- Ты приводишь довод за доводом, но не предоставляешь моему народу возможностей для переговоров! Может быть, твоя Верховная Мать не дала тебе полномочий вести переговоры! До чего же соблазнительно было вернуть все назад, в руки Таразы, -- именно так, как того хочет Тараза. Одраде взглянула на Сестер-охранниц. Их лица были масками, за которыми ничего нельзя угадать. Что они на самом деле знают? Поймут ли они, если она пойдет наперекор распоряжениям Таразы? -- Есть ли у тебя такие полномочия? -- настаивал Вафф. "Благородная цель, -- подумала Одраде. -- "Наверняка Золотая Тропа Тирана демонстрирует по меньшей мере одно качество такой цели". Одраде решила прибегнуть к творчеству, создающему правду. -- У меня есть такие полномочия, -- сказала она. Высказанные вслух, эти слова стали правдой. Приняв такие полномочия, она сделала для Таразы невозможным отрицать их. Одраде понимала, конечно, что ее собственные слова заставляют ее идти курсом, отклоняющимся от последовательных шагов замысла Таразы. "Независимые действия". Это было то самое, что она жаждала от Альбертуса. "Но я сейчас на сцене, и я знаю, что нужно". Одраде взглянула на Сестер-охранниц. -- Останьтесь здесь, пожалуйста, и последите, чтобы нас не тревожили, -- Ваффу она сказала. -- Мы можем с тем же успехом устроиться поудобнее, -- она указала на два песьих кресла, стоящих под прямым углом друг к другу в разных концах комнаты. Одраде подождала, пока он не усядется, перед тем как возобновить разговор. -- Между нами сейчас требуется степень искренности, которую дипломаты редко себе позволяют. Слишком много сейчас лежит на весах, чтобы мы вдавались в поверхностные увертки. Вафф странно на нее поглядел. Он сказал: -- Мы знаем, что раскол проник до самых высших ваших советов. Кое-кто осторожненько к нам подъезжал. Не часть ли этого твоя... -- Я верна Ордену, -- сказала она, -- даже те, кто заигрывал с вами, не имеют другой верности. -- Это еще одна уловка... -- Никаких уловок! -- Бене Джессерит без уловок никуда, -- обвинил он. -- Чего, исходящего от нас, вы боитесь? Назови это. -- Может быть, я узнал от тебя слишком много, чтобы вы позволили мне остаться в живых. -- Не могу ли я сказать то же самое о тебе? -- вопросила она. -- Кто еще знает о нашем тайном сродстве? Здесь с тобой говорит не женщина повинды! Она не без тайного страха осмелилась употребить это слово, но эффект его не мог быть более откровенен. Вафф был явно потрясен. Ему понадобилась длительная пауза, чтобы оправиться. Сомнения, однако, оставались, потому что она в нем их посеяла. -- Что доказывают слова? -- спросил он. -- Вы, возможно, воспользуетесь тем, что узнали от нас, и оставите мой народ ни с чем. Вы так и держите над нами хлыст. -- В моих рукавах нет никакого оружия, -- сказала Одраде. -- Но в твоем уме есть знание, которое могло бы уничтожить нас! -- он зыркнул глазами на Сестер-стражниц. -- Они -- часть моего арсенала, -- согласилась Одраде. -- Следует ли мне их отослать? -- И в их умах все, что они здесь услышали, -- сказал он. Он опять перенес настороженный взгляд на Одраде. -- Лучше будет, если ты ушлешь прочь все свои воспоминания! Одраде придала своему голосу свои самые убедительные интонации. -- Чего бы мы достигли, обнажив ваше миссионерское рвение до того, как вы будете готовы выступить? Пошло бы нам на пользу, запятнай мы вашу репутацию разоблачением, куда вы насадили ваших Лицевых Танцоров! О, да, мы знаем об Иксе и о Рыбословшах. Как только мы изучили ваших новых Лицевых Танцоров, мы отправились их разыскивать. -- Вот видишь! -- Его голос чуть не срывался. -- Я не вижу никакого способа доказать наше сродство иначе, чем открыть тебе нечто, равно угрожающее нам самим, -- сказала Одраде. Вафф промолчал. -- Мы насадили червей Пророка на бессчетных планетах Рассеяния, -- сказала она. -- Что предпримет ракианское жречество, если ты им это откроешь? Сестры-охранницы поглядели на нее с едва скрытой веселостью. Они думали, что она лжет. -- При мне нет охраны, -- сказал Вафф. -- Когда только один человек знает опасную вещь, легко добиться, чтобы этот человек умолк навсегда. Она подняла свои пустые рукава. Он поглядел на Сестер-охранниц. -- Очень хорошо, -- сказала Одраде. Она взглянула на Сестер и сделала им незаметный знак рукой, чтобы их успокоить. -- Подождите, пожалуйста, снаружи. Сестры. Когда дверь за ними закрылась, Вафф вернулся к своим сомнениям. -- Мои люди не обыскивали эти помещения. Откуда мне знать, что здесь может быть спрятано и записывать наши слова? Одраде перешла на язык исламиата. -- Тогда, может быть, нам следует говорить на другом языке, а том, который известен только нам. Глаза Ваффа блеснули. На том же языке он ответил: -- Очень хорошо! Рискну сыграть в это. И я попрошу тебя объяснить мне настоящую причину дессидентства среди... Бене Джессерит. Одраде позволила себе улыбнуться. Со сменой языка изменилась вся личность Ваффа, все его поведение. Он повел себя в точности как следовало ожидать. Сам переход на этот язык гасил любые его сомнения. Она ответила с равной доверительностью: -- Глупцы боятся, что мы можем взрастить еще одного Квизатца Хадераха! Вот почему некоторые из моих Сестер выступают против. -- В подобном больше нет нужды, -- сказал Вафф. -- Тот, кто мог быть одновременно во многих местах, уже был и ушел. Он пришел только за тем, чтобы привести Пророка. -- Господь не посылает дважды подобного послания, -- ответила она. Это было то самое, что Вафф часто слышал на своем языке. Он больше не думал, насколько же странно, что женщина может произносить такие слова. Знакомый язык, знакомые слова -- этого было для него достаточно. -- Восстановила ли смерть Шванги единство среди членов Ордена? -- спросил он. -- У нас есть общий враг, -- сказала Одраде. -- Преподобные Черницы! -- Ты был умен, что убил их и многое от них выяснил. -- Вафф наклонился вперед, совершенно попав в силки знакомого языка и течение их разговора. -- Они правят сердцем! -- возбужденно провозгласил он. -- Примечательные техники усиления оргазмов! Мы... -- он с опозданием осознал, кто же все-таки сидит напротив него и слушает все это. -- Мы уже знаем такие техники, -- успокоила его Одраде. -- Будет интересно сравнить, но есть явные причины, почему мы никогда не пытались достичь власти с помощью такого опасного инструмента Эти шлюхи как раз настолько глупы, чтобы впасть в такую ошибку! -- Ошибка? -- он был явно озадачен. -- Они держат вожжи в своих собственных руках! -- сказала она. -- А по мере возрастания власти должен возрастать контроль над ней. Эта вещь разобьется из-за своей собственной инерции! -- Власть, всегда власть, -- пробормотал Вафф. Его поразила другая мысль. -- Не говоришь ли ты мне теперь, что это то, как пал Пророк? -- Он знал, что он делает, -- сказала она. -- Столетия насильственного мира, за которым последовали времена Голода и Рассеяния. Послания прямых результатов. Помни! Он не уничтожил ни Бене Тлейлакс, ни Бене Джессерит. -- Что вы надеетесь обрести из союза между нашими народами? -- спросил Вафф. -- Надежда -- это одно, выживание -- другое, -- сказала она. -- Всегда прагматизм, -- проговорил Вафф. -- И некоторые из вас боятся, что вы можете в неприкосновенности возродить Пророка на Ракисе со всеми его силами? -- Разве я этого не сказала? -- язык исламиата особенно силен для вопросительных предложений. Он возложил груз доказательств на Ваффа. -- Значит, они сомневаются в том, что рука Господня сотворила вашего Квизатца Хадераха, -- сказал он. -- Сомневаются ли они также и в Пророке? -- Очень хорошо, давай говорить все в открытую, -- сказала Одраде и двинулась заранее выбранным путем обмана. -- Шванги и поддерживающие ее отпали от Великой Веры. Мы не питаем никакого гнева на Бене Тлейлакс за то, что они убиты. Бене Тлейлакс избавил нас от забот. Вафф полностью на это клюнул. В данных обстоятельствах, ничего иного и ожидать было нельзя. Он знал, что ему здесь многое открылось, о чем лучше было бы промолчать, но все еще оставались вещи, которые не знал Бене Джессерит. И было то, что он узнал! Затем Одраде совсем его потрясла, сказав: -- Вафф, если ты считаешь, что ваши потомки из Рассеяния возвращаются к вам неизмененными, значит глупость стала вашим образом жизни. Он заставил себя промолчать. -- У вас в руках все кусочки, -- сказала она. -- Ваши потомки принадлежат шлюхам из Рассеяния. И если ты думаешь, что кто-либо из них пойдет на соблюдение каких-либо соглашений, значит ваша глупость выходит за пределы описуемого! Реакция Ваффа показала ей, что она полностью им завладела. Все кусочки резко вставали на место. Она сказала ему правду там, где требовалась правда. Его сомнения были переориентированы на их первоначальные истоки: против людей Рассеяния, и это было сделано на его собственном языке. Он попробовал заговорить через комок в глотке и был вынужден помассировать горло, перед тем, как к нему вернулась речь. -- Что мы можем сделать? -- Это очевидно. Затерянные рассматривают нас, как еще одну добычу для захвата. Завоевание будет означать, что позади себя они все оставят вычищенным подчистую. Обычная благоразумная предосторожность. -- Но их так много! -- Если только мы не объединимся, чтобы нанести им поражение, они проглотят нас, как слиг проглатывает свой обед. -- Мы не может подпасть под скверну повинды! Господь этого не позволит! -- Подпасть! Кто предполагает, что мы покоримся? -- Но Бене Джессерит всегда использует свою древнюю отговорку: "Если не можешь побить их, соединись с ними". Одраде мрачно улыбнулась. Господь не позволит вам покориться! По-твоему, он позволит это нам? -- Тогда в чем же твой план? Что ты сделаешь против таких огромных количеств? -- Именно то, что вы планируете сделать -- обратить их. Когда вы скажете слово. Орден открыто выступит в поддержку Истинной Веры. Вафф ошеломленно молчал. Значит, она знает самую суть плана Тлейлакса. Знает ли она также, как Тлейлакс его подкрепит? Одраде, не скрывая, разглядывала его. "Хватай зверя за яйца, если тебе надо это сделать", -- думала она. Но что, если проекция аналитиков Ордена неправильна? Тогда все эти переговоры окажутся просто шуткой. И было странное выражение в глубине глаз Ваффа. Намек на старую мудрость... мудрость, намного старше, чем его плоть. Она заговорила уверенней, чем ощущала: -- За достигнутое вами в помощью производящих гхол чанов -- за тайну, хранимую вами для самих себя -- другие заплатят огромную цену, чтобы тоже это обрести. Ее слова были как должно завуалированными (слышат ли другие?), но Вафф ни на секунду не усомнился, что Бене Джессерит известно даже это. -- Потребуете ли вы соучастия и в этом? -- спросил он. Эти слова со скрежетом вырвались из его пересохшего горла. -- Во веем! Мы потребуем соучастия во всем. -- Каков будет ваш вклад в это великое сопричастие? -- Проси. -- Все ваши книги племенного учета? -- Они твои. -- Выводящих Матерей по нашему выбору. -- Назови их. -- У Ваффа перехватило дыхание. Это было намного больше того, что предложила Верховная Мать. Это было как цветок, раскрывавшийся в его сознании. Она права насчет этих Преподобных Черниц -- и, естественно, насчет потомков Тлейлакса из Рассеяния. Он никогда им полностью не доверял. Никогда! -- Вы, конечно же, захотите неограниченного источника меланжа, -- выговорил он. -- Конечно. Он воззрился на нее, едва веря в размах своего везения. Акслольтные чаны предлагали бессмертие только поддерживавшим Великую Веру. Никто не осмелится напасть ради захвата того, что всем известно, Тлейлакс скорей уничтожит, чем потеряет. И теперь! Он приобрел услуги самой могучей и выносливой миссионерской силы, когда-либо известной. Здесь ясно виден промысел Божий. Ваффа сперва охватил благоговейный страх, а затем вдохновение. Он тихо заговорил с Одраде. -- А ты, Преподобная Мать, как ты назовешь наше согласие? -- Благородная цель, -- ответила она. -- Ты уже знаешь слова пророка из съетча Табр. Сомневаешься ли ты в них? -- Никогда, но... Но есть тут одно: что вы планируете сделать с этим гхолой Данканом Айдахо и с этой девушкой, Шиэной? -- Мы их скрестим, конечно. И их потомки будут говорить за нас со всеми потомками Пророка. -- На всех тех планетах, куда вы их доставили! -- На всех тех планетах, -- согласилась она. Вафф откинулся в кресле. "Теперь ты моя! -- подумал он. -- Мы будем править в этом нашем союзе, а не вы. Гхола не ваш, он -- наш!" Одраде заметила тень затаенности в глазах Ваффа, но она понимала, что уже и так зашла слишком далеко. Еще большее вновь возбудит сомнения. Что ни произойди, она вынудила Орден действовать таким путем. Тараза не сможет теперь избежать этого союза. Вафф расправил плечи -- забавно юношеский жест, резко противоречивший выражению древней мудрости смотревших на нее глаз. -- А, да, и еще одно, -- сказал он, полностью Господин Господинов, говоривший на своем родном языке и приказывавший всем, кто его слышит. -- Поможете ли вы нам также распространить этот... этот "Манифест Атридесов"? -- Почему бы и нет? Его написала я. Ваффа рванулся вперед. -- Ты? -- По-твоему, его мог бы написать кто-то с меньшими способностями? Он кивнул, убежденный без дальнейших доводов. Это стало окончательной точкой в их союзе. Могущественные умы Преподобных Матерей будут советовать Тлейлаксу на каждом повороте событий! Какое имеет значение, что их превосходят числом эти шлюхи из Рассеяния? Кто сможет соперничать с таким соединением мудрости и непревзойденных вооружений?! -- Название манифеста вполне законно, -- сказала Одраде. -- Я -- истинный потомок Атридесов. -- Станешь ли ты одной из наших скрещивающихся? -- осмелился спросить он. -- Я уже почти вышла из возраста скрещивания, но я -- к вашим услугам. x x x Помню войны, забытые всеми, и наших друзей боевых. Наши раны болят, словно вечная память о них. Словно вечная боль, что от битв нам досталась былых. Были славные битвы, хоть мы и не жаждали их. Что утратили, что обрели мы в тех днях роковых? Из песен Рассеяния. В составлении своего плана Бурзмали опирался на все лучшее, чему научил его башар, самостоятельно продумывая различные варианты, заковырки и возможности отступления. Такова прерогатива командующего! Естественно, он никак не мог не изучить, поелику возможно, всю топографию планеты. Во времена старой Империи и даже под управлением Муад Диба, область вокруг Оплота Гамму была лесным заповедником -- высокогорьем, вознесшимся высоко над остатками нефтепромыслов, которые покрывали земли Харконненов. В этом заповеднике Харконнены выращивали свой чудеснейший пилингитам -- дерево, являвшееся твердой валютой, всегда ценившееся необыкновенно высоко. С самых древних времен понимающие толк предпочитали окружать себя его чудесной древесиной, а не искусственными материалами массового производства, известными тогда, как поластайм, полаз и пормобат (позже: тайн, лаз и бат). Отсюда, еще во времена Старой Империи появилось уничижительное прозвище для толстосумов средней руки и Малых Домов, оценивавшее их по ценности этой редкой породы дерева. "Он -- три ПО", -- говорили о них, имея ввиду, что такой человек окружает себя дешевыми копиями, сделанными из никчемных суррогатов. А богатей из богатеев, когда только они бывали вынуждены использовать одни из таких "трех ПО", то маскировали это где только возможно под ЕП (единственное П) -- пилингитам. Бурзмали узнал этой еще многое другое, направив своих людей на исследование расположенного стратегически важно пилингитамника, возле не-глоуба. Лес из этих деревьев обладал многими качествами, которые привлекали к нему искусных мастеровых: свежесрезанный, он позволял работать с ним, как с мягкой древесиной. Высушенный и состарившийся, он сохранялся, как твердые породы дерева. Он впитывал многие краски и по завершении работы краска выглядела естественной частью фактуры дерева. И, что еще важнее, пилингитам обладал антигрибковыми свойствами, и не было известно насекомых, которые когда-либо посчитали бы его подходящим обедом. И последнее, он был устойчив к огню. Старые деревья росли, вверх и вширь, в внутри них расширялось пустое трубчатое пространство. -- Мы должны сделать неожиданное, -- сказал Бурзмали своим разведчикам. Он отметил отчетливую линию зеленой листвы пилингитама во время своего первого облета региона. Леса Гамму всегда подвергались набегам, вырубались во все времена Голода, но почтенные ЕП постоянно имели заботливый уход среди всех вечно-зеленых и деревьев твердых пород, заново посаженных по распоряжениям Ордена. Разведчики Бурзмали выяснили, что один такой ЕП возвышался над гребнем, неподалеку от не-глоуба. Он распростер свои листья почти на три гектара. В полдень решающего дня Бурзмали расставил там приманки для отвода глаз на отдалении от этой позиции и проложил тоннель из мелкого низинного болотца в просторную пустоту внутри ствола пилингитама. Там он обосновал свой командный пункт и предпринял все необходимое для ухода. -- Дерево -- это форма жизни, -- объяснил он своим людям. -- Оно закроет нас от жизнеопределителей живого. Неожиданное. Развивая свой план Бурзмали не надеялся, что его действия пройдут незамеченными, он насколько мог расширял свою неуязвимость. Когда началось нападение, он увидел, что оно как-будто развивается по предсказанному варианту. Он предвидел, что нападающие будут полагаться на не-корабли и свое численное превосходство, как это было при их нападении на Оплот Гамму. Аналитики Ордена заверили его, что угроза будет исходить от сил Рассеяния -- потомков Тлейлакса, направляемых зверскими жестокими женщинами, называвшими себя Преподобными Черницами. Он видел в этом сверхсамоуверенность, а не дерзость. Настоящая дерзость была в арсенале каждого ученика башара Майлза Тега. Помогало также то, что Тег мог полагаться на небольшие изменения в пределах плана. Через свои дисплеи Бурзмали наблюдал отчаянное бегство Данкана и Лусиллы. Воины в боевых шлемах с линзами ночного видения, размещенные на отвлекающих позициях, начали активные действия, пуская врагу пыль в глаза, в то время как Бурзмали и его отборные резервы вели тщательное наблюдение за нападавшими, никак не выдавая своих позиций. Передвижения Тега легко прослеживались по его яростному отпору, данному атакующим. Бурзмали с одобрением отметил, что Лусилла не замедлила, когда услышала, что звуки боя усилились. Данкан, однако, порывался остановиться и чуть не загубил весь план. Лусилла уловила момент, чтобы пальцем ударить Данкана в болевую точку и прорычать: "Ты не можешь ему помочь!" Достаточно ясно слыша ее голос сквозь усилители в своем шлеме, Бурзмали выругался под нос. Другие ее ведь тоже слышат! Нет сомнения, однако, что они ее уже и так выслеживают. Бурзмали отдал субголосовую команду через вживленный в шею микрофон и приготовился покинуть свой пост. Он сосредоточил большую часть внимания на приближении Лусиллы и Данкана. Если все пройдет, как планировалось, его люди спустятся к этой паре, в то время как двое воинов, одетых так же, как беглецы, продолжат бег по направлению к ложным позициям. Тем временем, Тег продолжал свои уничтожения, прокладывая восхитительную дорожку, через которую мог бы пробраться граундкар. Помощник доложил Бурзмали: -- Два нападающих совсем близко позади башара! Бурзмали отмахнулся от докладывающего. Он не мог много думать о шансах Тега. Все должно быть сосредоточено на спасении гхолы. Мысли Бурзмали были напряжены до предела, пока он наблюдал: "Ну, давай же! Беги! Беги! Беги, черт тебя подери!" Мысли Лусиллы были схожими, когда она понукала Данкана продвигаться вперед, держась вплотную позади него, чтобы прикрыть его с тыла, полностью готовая к самому отчаянному сопротивлению. Все из ее подготовки и тренинга было задействовано в эти моменты. "Никогда не сдаваться!" Сдаться -- перелить свое сознание в Жизни-Памяти своей Сестры по Ордену или в забвение. Даже Шванги освободила себя под конец, обратившись к полнейшему сопротивлению и умерла восхитительно в традициях Бене Джессерит, сопротивляясь до конца. Бурзмали доложил об этом через Тега. Лусилла собрав все свои бессчетные жизни, думала: "Я могу сделать не меньше!" Она последовала за Данканом в неглубокое низинное болотце рядом со стволом гигантского пилингитама, и когда на них выскочили из темноты люди, чтобы их уволочь, она чуть не отреагировала на манер берсеркеров, но голос произнес в ее ухо на чакобсе: "Друзья!" Это на секунду ее притормозило -- ив это время она увидела, что переодетые беглецами воины-приманки подхватили их бег от болотца. Затем произошло то, что больше всего другого явило ей весь замысел и дало возможность разобраться, кто же держит их прижатыми к богатой запахами листьев земле. Когда эти люди спихнули Данкана и ее в тоннель, ведущий к гигантскому дереву и (все также на чакобсе) велели им прибавить ходу, Лусилла разглядела в этом перехвате дерзость, достойную самого Тега. Данкан это тоже понял. На выходе из тоннеля он узнал ее по запаху и постучал по ее руке, передавая ей сообщение на древнем боевом языке Атридесов. "Пусть они нас ведут". Этот способ передачи посланий на мгновение ее поразил, пока она не осознала, что как же гхоле не знать этого способа связи. Ничего не говоря, люди вокруг них забрали увесистые древние лазерные пистолеты Данкана и поторопили беглецов в люк к какому-то транспортному средству, которого она не могла опознать. Короткий красный огонек вспыхнул в темноте. Бурзмали субголосом сообщил своим людям: "Движутся!" Двадцать восемь наземных машин и одиннадцать флиттертоптеров стартовали с отвлекающих позиций. "Отвлечение на уровне", -- подумал Бурзмали. Лусилла ощутила давл