ва. Длинный стол в якобинском стиле занимал центральную часть столовой, и вокруг него располагалось десять стульев, выполненных в том же стиле. Над столом висела сверкающая люстра из полированного стекла. Китайский шкафчик, забитый тяжелой голубой глиняной посудой, занимал почти всю стену, противоположную арке, ведущей в гостиную. Высокие эркеры с выцветшими кружевными занавесками, сейчас отдернутые, были распахнуты, открывая вид укрытого ивами берега ручья и полоски, выгоревшей на ослепительном и пыльном солнцепеке. В углу противоположной стены открывалась створчатая дверь, в верхней части которой имелось крохотное смотровое отверстие из стекла, чтобы можно было посмотреть в кухню, где работники, прошедшие специальную подготовку, занимались приготовлениями к визиту Чужака. Четыре прибора уже стояли на ближнем к кухне конце стола - тяжелый голубой фарфор и посуда с костяными ручками. "Все подготовлено как надо! - усмехнулся про себя Хелльстром. - Не высший класс, конечно, но сойдет!" По мере приближения времени прибытия Перуджи возбуждение, охватившее Хелльстрома раньше, убывало. А теперь, еще и Перуджи запаздывает! Мимека помогала на кухне. Время от времени Хелльстром бросал на нее взгляды через стеклянное потайное отверстие в двери. Она достаточно походила на Фэнси, чтобы быть ее родной сестрой, но Мимека происходила из параллельной ветви - не из ФЭНСИ-линии. В этих темных волосах и бледной, слегка розовой коже было что-то, генетически связанное с другими свойствами, которые стремился получить Улей: высокая плодовитость, независимое воображение, верность Улью, интеллект... Хелльстром посмотрел на старомодные маятниковые часы, висевшие рядом с дверью на кухню. Без пятнадцати двенадцать и все так же никаких признаков Перуджи. Почему он опаздывает? Он ведь до этого никогда не делал. Что если он решил не приезжать, а предпринять какое-то другое действие? Может, они уже узнали что-то компрометирующее об этом чертовом велосипеде? Перуджи, вне всякого сомнения, может заявиться сюда вместе с ФБР. Но если Мимека отлично сыграет роль Фэнси, то им, возможно, удастся сбить с толку охотников. Отпечатки пальцев не пройдут. Она не спаривалась в последние дни, и это покажет медицинское обследование. Он настоит на его приведении. Это также послужит подходящим поводом избавиться от всех этих любителей совать нос в чужие дела. Он услышал, как открылась входная дверь. Может, это наконец прибыл Перуджи? Хелльстром развернулся, прошел под аркой в гостиную со всей обстановкой начала двадцатого века и старательно поддерживаемыми затхлыми запахами. Хотя он и торопился как только мог, но успел дойти только до середины гостиной, когда вошел незнакомец на два шага впереди Салдо. Незнакомец был маленького роста, на целый дюйм ниже Салдо, с растрепанными каштановыми волосами и затаенной осторожностью в глазах. Под глазами были круги и глубокие морщины на лбу. На вид ему можно было дать не больше двадцати с небольшим, если бы не эти морщины, но Хелльстрому порою трудно было определить возраст у Чужаков маленького роста. На незнакомце были темно-коричневые рабочие брюки, тяжелые ботинки, белая рубашка с высоким воротом из легкой ткани, сквозь которую проглядывали рыжеватые волосы, росшие на груди. Поверх всего был надет коричневый жакет с разрезными карманами. Правый карман выпирал, словно в нем находилось оружие. Можно было заметить светло-желтые семена травы, прилипшие к отворотам брюк. Он остановился, увидев Хелльстрома и рявкнул: - Это вы Хелльстром? Салдо, в шаге за незнакомцем, просигналил предупреждающий знак. Сердце в груди Хелльстрома гулко забилось от этого требовательного, официального тона, но прежде чем он смог ответить, Салдо опередил его: - Доктор Хелльстром, это мистер Джанверт, помощник мистера Перуджи. Мистер Джанверт оставил машину у старой лесопилки и прошел дорогой через луг к дому. Джанверт сохранял хмурое выражение лица. Все так быстро закрутилось после того, как было обнаружено тело Перуджи. Был необходимый звонок в центр, и сам Шеф подошел к трубке, как только сообщили об этом. Сам Шеф! Джанверт не мог подавить чувства самодовольства от этого разговора. - Мистер Джанверт, все зависит от вас. Это последняя капля! - Мистер Джанверт, а не Коротышка. Инструкции Шефа были краткими, точными, властными. - Пешком? - удивился Хелльстром. Упоминание о дороге через луг встревожило его. Этим же путем шел и Депо. Салдо сделал шаг вперед и стал справа от Джанверта, снова предупреждающе сигналя, потом сказал: - У мистера Джанверта есть поразительная новость. Он сообщил мне, что мистер Перуджи умер. Это известие потрясло Хелльстрома. Он попытался оценить его, напрягая мозг. "Фэнси? Нет, она не сказала ничего о..." Хелльстром понимал, что от него ожидают какой-то реакции, поэтому он постарался выказать естественное удивление. - Умер? Но... Я... - Хелльстром махнул рукой в сторону столовой, - ждал, я хотел сказать, мы условились... Что случилось? Как он умер? - Мы это еще пытаемся выяснить, - ответил Джанверт. - Ваш шериф пытался не допустить, чтобы мы забрали тело, но мы показали, подписанный федеральным судьей Салема ордер. Тело Перуджи сейчас на пути в медицинскую школу Орегонского университета в Портленде. Джанверт пытался оценить реакцию Хелльстрома. Непритворное удивление - если только он не актер. Ведь он снимает фильмы. - Очень скоро будут получены результаты вскрытия, - продолжил Джанверт, словно Хелльстром не мог логически связать эти два события. Хелльстром прикусил губу. Ему не нравилось то, как Джанверт произнес слова "ваш шериф". "Что же там наделал Линк? Еще несколько ошибок, которые теперь придется исправлять?" - Если шериф Крафт вмешался, то это достойно сожаления, - произнес Хелльстром, - но мне-то какое дело до этого. Он - не наш шериф. - Ладно, хватит об этом, - сказал Джанверт. - Одна из ваших женщин провела предыдущую ночь с Перуджи, и она накачала его каким-то наркотиком. На руке синяк размером с доллар. И мы собираемся узнать, что это за наркотик. Мы свяжемся с ФБР, со службой налогообложения спиртных напитков - преступления, связанные с наркотиками, в их компетенции, вы знаете, - и мы вскроем вашу ферму, как консервную банку! - Одну минуту! - воскликнул Хелльстром, пытаясь подавить панику. "Вскрыть ферму!" - Что вы имели в виду, упомянув о ком-то, кто провел ночь с Перуджи? Что еще за наркотики? О чем вы говорите? - О крохотной куколке с вашей фермы по имени Фэнси, - ответил Джанверт. - Фэнси Калотерми, кажется, таково ее полное имя. Она провела последнюю ночь с мистером Перуджи, и она накачала его... - Чепуха! - прервал его Хелльстром. - Вы говорите о Фэнси? Что у нее любовная связь с мистером Перуджи? - Вот именно! Перуджи мне все рассказал. Она накачала его наркотиками, и, держу пари, именно это и стала причиной его смерти. Мы собираемся допросить вашу мисс Калотерми и остальных ваших людей. Мы докопаемся до правды! Салдо прокашлялся, пытаясь отвлечь внимание Джанверта, чтобы дать Хелльстрому время подумать. Его слова били по чувствительным местам. Салдо почувствовал, как обострились все защитные реакции, воспитанные в нем Ульем. Ему пришлось сознательно сдерживать себя, чтобы не наброситься на Джанверта. Джанверт бросил на Салдо лишь один взгляд: - У вас есть что добавить? Прежде чем Салдо успел ответить, Хелльстром сказал: - Кто это "мы", кого упоминали вы, мистер Джанверт? Признаюсь, я ничего не понимаю. Я испытывал расположение к мистеру Перуджи, и он... - Только не испытывайте свое расположение ко мне, - перебил его Джанверт. - Мне вовсе не нужно такое расположение. А что касается вашего вопроса, то все просто. Вскоре здесь будет ФБР и служба налогообложения спиртных напитков. Если для проведения расследования нам понадобится еще кто-нибудь, то мы пригласим и их. - Но у вас нет официального статуса, мистер Джанверт, верно? - спросил Хелльстром. Джанверту понадобилось несколько секунд, чтобы оценить слова Хелльстрома. Этот вопрос был с подковыркой, и он не понравился Джанверту. Сам не сознавая того, он сделал шаг от Салдо. - Это так? - повторил вопрос Хелльстром. Джанверт воинственно выпятил свою челюсть. - Полегче, черт возьми, с моим официальным статусом, Хелльстром. Ваша мисс Калотерми приехала на велосипеде в мотель Перуджи. А этот велосипед принадлежал некоему Карлосу Депо, одному из наших людей, к которому, как мы подозреваем, вы тоже испытывали расположение. Выгадывая время, чтобы обдумать услышанное, Хелльстром произнес: - Я что-то не могу уследить за вашей мыслью. Кто это... ах да, служащий компании, которого искал мистер Перуджи. Я ничего не понял насчет велосипеда, но... вы что, хотите мне сказать, что тоже работаете на эту компанию по устройству фейерверков, мистер Джанверт? - Вы скоро увидите здесь нечто побольше, чем фейерверк! - угрожающе бросил Джанверт. - Где мисс Калотерми? В сознании Хелльстрома быстро прокручивались подходящие ответы. Прежде всего он похвалил себя, что предусмотрительно спрятал Фэнси подальше от глаз и заменил ее Мимекой. Случилось самое худшее. Они выследили проклятый велосипед. Продолжая тянуть время, он сказал: - Боюсь, мне точно не известно, где мисс... И этот момент выбрала Мимека, чтобы выйти из арки в столовую. Кухонная дверь с хлопком закрылась за ней. Она не видела до этого Перуджи и приняла Джанверта за приглашенного на ленч гостя. - А вот и я, - сказала она. - Ленч уже остывает. - Ну, вот и она, - произнес Хелльстром, делая знак Мимеке замолчать. - Фэнси, это мистер Джанверт. Он принес нам печальную новость. Мистер Перуджи умер при обстоятельствах, которые кажутся довольно загадочными. - Как ужасно! - воскликнула молодая женщина, прореагировав на еще один знак Хелльстрома - теперь уже говорить. Хелльстром посмотрел на Джанверта, задаваясь вопросом, сошла ли эта замена. Мимика очень близко соответствовала описаниям Фэнси. Даже голоса их были похожими. Джанверт поглядел на нее и требовательно спросил: - Где, черт возьми, ты взяла тот велосипед? И что за наркотик ты использовала, чтобы убить Перуджи? Мимека поднесла ко рту руку, удивленная. Она теперь чувствовала исходивший от Джанверта запах гнева, смешанного со страхом, и этот резкий голос вместе с неожиданными вопросами - все это привело ее в замешательство. - Одну минуту! - Хелльстром просигналил на языке жестов Улья, чтобы она молчала, позволив ему взять инициативу в свои руки. Он повернулся к ней лицом, окинул ее суровым взглядом и сказал тоном требовательного родителя: - Фэнси, я хочу, чтобы ты сказала мне правду. Ты провела прошлую ночь вместе с мистером Перуджи в мотеле? - Вместе... - Она тупо покачала отрицательно головой. Тревога в Хелльстроме была очевидна, и она видела, что Салдо била просто дрожь. Однако Нильс приказал ей говорить правду, и он сопроводил эти слова знаком на языке жестов Улья. В комнате воцарилась гнетущая тишина, давившая на них, пока она придумывала ответ. - Я... конечно, нет! - произнесла молодая женщина. - Вам же обоим это известно. Я была в... - Она замолчала, когда внезапно пересохло в горле. Она чуть было не сказала: "В Улье". Чрезвычайно напряженная атмосфера в этой комнате вызывала сильное беспокойство. Ей надо лучше следить за собой. - Она была здесь, на ферме, прошлой ночью, - сказал Салдо. - Я сам видел ее. - Так значит, вы будете продолжать играть в прятки, - насмешливо произнес Джанверт и внимательно посмотрел на молодую женщину, чувствуя ее глубокое беспокойство под маской смущения, подтверждающее все, что говорил Перуджи перед смертью. Она была там, в мотеле. Она убила его и - скорее всего - выполняя приказ Хелльстрома. Однако доказать это будет чертовски трудно. У них были только сообщение Перуджи и описание той женщины. Щекотливая ситуация. - Через два часа сюда нагрянет столько законников, сколько вы никогда в жизни не видели, - пробурчал Джанверт. - Они допросят ее. - Он показал на Мимеку. - Не пытайтесь спрятать ее. Отпечатки пальцев остались на велосипеде и в комнате Перуджи. Ей придется ответить на несколько весьма любопытных вопросов. - Возможно-возможно, - согласился Хелльстром. Голос его становился уверенней по мере того, как он видел, что меры предосторожности, предпринятые им, открывали им путь к спасению: отпечатки пальцев Мимеки не дадут ничего, абсолютно ничего. - Но сам вы, мистер Джанверт, я так понял, - не представляете собой закон. И пока законники... - Я же сказал вам, хватит! - резко перебил его Джанверт. - Я могу понять, почему вы так нервничаете, - продолжил Хелльстром, - но мне не нравится ваш тон и ваши выражения в присутствии этой молодой женщины. Я хочу попросить вас... - Что? - снова перебил его Джанверт. - Выбирать выражения в присутствии этой молодой женщины! Она переспала с Перуджи прошлой ночью, и ей были известны такие трюки при траханье, о которых тот никогда и не слыхивал! Выбирать выражения! - Ну, хватит! - воскликнул Хелльстром и быстро просигналил Мимеке уходить, однако она слишком внимательно слышала Джанверта, чтобы заметить этот знак. Ведь Хелльстром сказал, чтобы она говорила правду, и что она слышит! - Переспала? - переспросила она. - Да я даже не знакома с мистером Перуджи. - Этот номер не пройдет, сестричка, - сказал Джанверт. - Обещаю: не пройдет. - Тебе не нужно больше отвечать на его вопросы, Фэнси, - поторопился произнести Хелльстром. Молодая женщина бросила взгляд на Хелльстрома, оценивая ситуацию для себя. "Перуджи мертв! Что же такого сделала Фэнси?" - Правильно, - продолжил Джанверт. - Заткните ей рот, пока не придумаете правдоподобную ложь. Но обещаю вам, мы на это не купимся. Медицинское обследование... - В самом деле, - прервал его Хелльстром и вздохнул с неподдельной печалью. Потом повернулся лицом к Мимеке. - Фэнси, дорогая, ты не должна говорить ничего, пока сюда не прибудут официальные лица, если они действительно появятся здесь по столь нелепому... - О, они появятся, - перебил его Джанверт. - И тогда, я думаю, после медицинского обследования нам станут известны весьма любопытные результаты. Салдо, все еще сражаясь с защитными рефлексами, воспитанными в нем Ульем, жестами привлек внимание Хелльстрома и сказал: - Нильс! Вышвырнуть его отсюда? - В этом нет необходимости, - ответил Хелльстром, ответным взмахом руки приказывая Салдо взять себя в руки. Было очевидно, что ему лучше не набрасываться на Джанверта, чтобы не совершить нового убийства. - Вы чертовски правы, в этом нет необходимости, - заметил Джанверт. Сунув руку в выпирающий карман пиджака, он еще на два шага отошел от Салдо. - Не стоит, детка, делать этого, или я успокою тебя на веки. - Эй! Эй! - закричал Хелльстром. - Хватит! - Потом посмотрел прямо на Салдо. - Знаешь, Салдо, тебе лучше всего позвонить шерифу Крафту. Если то, что сообщил нам мистер Джанверт, правда, то я не понимаю, почему Крафт еще не прибыл сюда. Узнай, можешь ли ты связаться с ним и попросить, чтобы он... - Крафт очень занят телефонным звонком из своего офиса в Лейквью, - заметил Джанверт. - Ваш ручной шериф занят, понятно? Никто не придет сюда, чтобы спасти вас или вмешаться до прибытия ФБР. Хелльстром увидел суровую улыбку на лице Джанверта и внезапно понял, что Чужак играет в какую-то рассчитанную игру. Хелльстром нахмурил брови, спрашивая себя, могут ли у Джанверта действительно быть полицейские полномочия. Возможно, что он провоцирует их на необдуманное действие, которое позволит ему распоряжаться здесь до прибытия остальных? Много чего нужно еще сделать для защиты Улья до прибытия полиции Чужаков из Внешнего мира. Попытается ли Джанверт остановить кого-нибудь, кто захочет покинуть эту комнату? - Салдо, - сказал Хелльстром, - как ни прискорбно положение, в котором мы очутились, у нас есть обязательства и дела, которые надо делать. Задержки стоят дорого. - Хелльстром просигналил Салдо, чтобы он уходил и позаботился, чтобы Улей был готов к возможному обыску. - Полагаю, тебе следует вернуться к работе, - продолжил Хелльстром. - Мы будем ждать здесь с... - Всем оставаться здесь! - перебил его Джанверт и отступил еще на шаг от Салдо, все также угрожающе держа руку в кармане пиджака. Что эта деревенщина о себе вообразила! - Ведется расследование убийства! И если вы думаете, что можете скрывать... - Я думаю, если и окажется здесь вообще, о чем говорить, то это будет вещь, намного менее значительная, чем убийство, - сказал Хелльстром и снова просигналил Салдо настоятельный приказ уходить. - Я знаю точно, что Фэнси не покидала ферму прошлой ночью. В то же время мистер Салдо просто необходим при съемках нашего фильма, в который вложено уже несколько сотен тысяч долларов, и его нужно представить в Голливуде уже через месяц с небольшим. Он и так уже отвлекся от работы на некоторое время, чтобы встретить вас и проводить к... - Я прогуливался после обеденного перерыва, чтобы дать указания насчет ужина, - сказал Салдо, поняв намек. Потом посмотрел на наручные часы. - О Господи! Я опаздываю! Эд уже, должно быть, метает молнии! - Повернувшись, он быстро направился к двери. - Эй, одну минуту! - закричал Джанверт. Салдо не обратил внимания на его крик. Приказ Хелльстрома, переданный на языке жестов Улья, был точен и не оставлял места неповиновению. Джанверт, очевидно, был вооружен, но ситуация была отчаянная. Рискнет ли он воспользоваться своим оружием? Салдо почувствовал, как по спине побежали мурашки, но продолжал идти прямо к двери. Этого Улей требовал от него. - Говорю тебе, стой, иначе!.. - крикнул Джанверт. Он прошел под аркой в коридор, пытаясь не упустить из виду удаляющуюся спину Салдо, одновременно держа под контролем и парочку, оставшуюся в столовой. Салдо открывает дверь! Рука Джанверта на рукоятке револьвера в кармане пиджака стала липкой от пота. Рискнет ли он стрелять? Салдо же выходит! Дверь закрылась. - Мистер Джанверт, - обратился к нему Хелльстром. Тот повернулся и посмотрел на Хелльстрома. "Ублюдки!" - Мистер Джанверт, - повторил Хелльстром рассудительным голосом, - мне бы не хотелось усугублять ту прискорбную ситуацию, в которой мы очутились, еще больше. Мы ждали мистера Перуджи на ленч: просто стыдно зря переводить еду. Я не сомневаюсь, что настроение у всех улучшится, если мы... - Вы что полагаете, что я буду есть что-нибудь здесь? - спросил Джанверт. "Неужели Хелльстром и вправду настолько наивен?" Хелльстром пожал плечами. - По всей видимости, нам придется дожидаться прибытия законников, а вы ведь не хотите, чтобы я или Фэнси оставляли ваше общество. Вот я и предлагаю разумный выход, чтобы заполнить чем-нибудь время ожидания. Я уверен, что не составит сложностей разрешить все эти дела, и я всего лишь пытаюсь... - Конечно! - язвительно бросил Джанверт. - И вы так расположены ко мне! - Нет, мистер Джанверт, до вас мне нет особого дела. И я уверен, Фэнси разделяет мою антипатию. Я забочусь исключительно... - Да не стройте из себя невинную овечку! Джанверт чувствовал нарастающее раздражение и беспокойство. Он не должен был дать уйти этому типу. Надо было стрелять ему по ногам и свалить на пол. - Если вы беспокоитесь, не подсыпали ли мы вам чего-нибудь в еду, - сказала Мимека, - то я лишь с огромной радостью попробую все перед тем, как вы приметесь за еду. - Она обеспокоенно посмотрела на Хелльстрома. Нильс сказал, что он рассчитывает, что гость позавтракает с ними. Теперь у них был другой гость, но относится ли это и к нему? - Попробуешь... - Джанверт покачал головой. Эти люди совершенно невозможны! Как могут они продолжать строить из себя невинных овечек, зная, что он взял их тепленькими? Мимека посмотрела на Хелльстрома, ища подтверждения правильности избранного ею поведения. - Она только пытается помочь вам чувствовать себя поуютнее, - пояснил Хелльстром и знаком передал Мимеке: "Заставь его позавтракать с нами!" Он внимательно наблюдал за Джанвертом. С Салдо все висело на волоске. Джанверт едва не применил против него оружие, лежащее у него в кармане. Действительно ли эти парни из Агентства такие решительные? - Нам уже известно, каким именно образом Фэнси заставляет мужчин чувствовать себя поуютнее, - заметил Джанверт. - Спасибо, но вынужден отказаться. - Как хотите, а я займусь едой, - сказал Хелльстром. - Можете присоединиться к нам, если захотите. - Он подошел к Мимеке и взял ее за руку. - Пошли, моя дорогая. Мы сделали все, что было в наших силах. У Джанверта не было выбора, кроме как последовать за ними в столовую. Увидев четыре прибора на столе, он спросил себя, для кого же предназначено четвертое место. Для Крафта? Или, может, для Салдо? Хелльстром усадил Мимеку спиной к китайскому шкафчику, а сам сел на стул во главе стола, спинкой повернутой к кухонной двери. Потом указал Джанверту на стул напротив Мимеки. - По крайней мере вы можете посидеть вместе с нами. Джанверт не обратил внимания на это приглашение, демонстративно обошел вокруг стола и занял стул рядом с Мимекой. - Как будет угодно, - сказал Хелльстром. Джанверт посмотрел на молодую женщину. Она сидела, сложив руки на коленях, глядя на свою тарелку, словно молясь. "Святая невинность! - подумал Джанверт. - Ничего, мы тобою еще займемся. И если ты попытаешься ускользнуть, как твой приятель, то я на самом деле выстрелю. А о последствиях побеспокоимся потом. И я даже не буду целиться в твои милые ножки!" - У нас сегодня свиные отбивные, - объявил Хелльстром. - Вы уверены, что мне не нужно делать заказ на вас? - Да, ради вашей и своей жизни, - ответил Джанверт. - Особенно моей. Когда раздался скрип открываемой двери, он тут же встревоженно посмотрел в ту сторону, и его рука, лежавшая на рукоятке пистолета, напряглась. В дверь вошла пожилая женщина с поседевшими волосами, темно-оливковой кожей и поразительно живыми голубыми глазами. Когда она посмотрела вопросительно на Хелльстрома, ее морщинистое лицо скривилось в улыбке. Джанверт перевел взгляд на Хелльстрома и заметил какое-то непонятное быстрое движение пальцев, очевидно, жест, предназначенный для этой пожилой женщины. В то же время Хелльстром обменялся с молодой женщиной, сидевшей рядом с ним, многозначительным взглядом. - Что это вы там делаете? - спросил Джанверт. Хелльстром понял, что Джанверт обратил внимание на сигнал, и посмотрел с усталым выражением лица на потолок. Да, Джанверт доставит им много хлопот, если только не удастся заставить его отведать их пищу. Нужно сделать еще так много, а Салдо слишком молод, чтобы во всем на него можно было положиться. Конечно, он может посоветоваться со старшими, но в Салдо было упрямство, с которым, как сознавал Хелльстром, ему еще придется побороться. Салдо мог решить и не спрашивать совета у лучших умов Улья. - Я задал вам вопрос, - не отставал Джанверт, наклоняясь в сторону Хелльстрома. - Я лишь прошу своих помощников помочь мне успокоить вас и уговорить присоединиться к нашему ленчу, - уставшим голосом ответил Хелльстром. Купится ли Джанверт на это? - Черта лысого! - отрезал Джанверт. Он снова посмотрел на пожилую женщину. Та все еще стояла в ожидании за Хелльстромом, придерживая одной рукой открытую дверь на кухню. Почему эта старая ведьма молчит? Она что, будет так стоять, пока ей не укажут, что делать? По всей видимости, да. Молчание затягивалось. "Не ошибся ли я в нем? - подумал Хелльстром. - Дать ли знак прислуге продолжать, как было оговорено?" "Чего, черт побери, они ждут?" - выругался про себя Джанверт. А потом вспомнил, что Перуджи говорил о "молчаливых" женщинах и о том, что они изучают какой-то трудный диалект. Впрочем, эта старая ведьма совсем не походила на актрису. Глаза ее оставались живыми и встревоженными, однако лишь покорная терпеливость читалась в постановке ее плеч и в том, как она держала открытую дверь. "Мы должны рискнуть", - решил Хелльстром. Он прервал тишину. - Миссис Нильс, будьте добры, принесите нам две порции, только для Фэнси и меня. Мистер Джанверт не будет есть с нами. В то же самое время, притворяясь, что чешет голову, он дал ей знак продолжать все по-старому. То, что он сказал, прозвучало для миссис Нильс, которая была просто бесполой работницей, подготовленной специально для этой работы, лишь бессмысленным набором звуков. Однако она прочитала этот знак, кивнула и удалилась на кухню. Джанверт вдруг почувствовал аппетитные запахи, исходившие из кухни, и стал сомневаться, не ведет ли он себя по-глупому. Разве эти люди рискнут здесь, на ферме, отравить его? Конечно, верить им нельзя, но... Да, они могут попытаться сделать это. Хотя тщательные приготовления смущали его. Хелльстром, конечно, знал о смерти Перуджи. Кто еще мог приказать убить его? Но кого тогда они дожидались к ленчу? Если они знали о смерти Перуджи, значит, лишний прибор был поставлен для отвода глаз. Это означает, что в пище нет никакой отравы. Господи! До чего же аппетитно пахнет! Его любимые отбивные! Хелльстром спокойно смотрел за окно с противоположного конца стола, ведя себя в той же самой небрежной и безучастной манере. - Знаешь, Фэнси, мне всегда нравилось обедать здесь. Нам следует почаще обедать здесь, а не второпях на съемочной площадке. - Или вообще пропускать ленч, - заметила она. - Да, я несколько раз замечала это. Хелльстром похлопал по своему животу. - Особого вреда не будет, если пропустишь разок обед. Я все-таки толстею. - Я как раз хотела напомнить вам об этом, - продолжила молодая женщина. - Вы испортите себе желудок, если будете продолжать в том же духе. - У нас слишком много дел, - произнес Хелльстром. "Да они просто сумасшедшие! - подумал Джанверт. - Болтают о всякой всячине в такой-то момент!" В дверях снова показалась миссис Нильс Хелльстром, повернулась, и они увидели по тарелке в каждой руке. Она несколько секунд постояла в нерешительности рядом с Хелльстромом, но потом первой обслужила молодую женщину. Когда обе тарелки были поставлены на стол, Хелльстром дал ей знак принести пиво, которое считалось у них поощрением за особые услуги и в которое иногда добавлял снотворное и кое-что посильнее специалистам, признанным негодными и подлежащими отправке в чан. Джанверт посмотрел на тарелку, стоявшую перед женщиной, сидевшей рядом с ним. От нее поднимался пар. В соусе, которым была залита свинина, можно было разглядеть большие грибы. Гарниром служил шпинат и жареный картофель, и миссис Нильс Хелльстром ложкой перемешала его со сметаной. Молодая женщина пока просто сидела, сложив руки и потупив взор. О Господи, она что, молится? Он вздрогнул от неожиданности, когда Хелльстром сложил обе руки над своей тарелкой и начал говорить нараспев: - Великий Боже, за пищу, которую мы сейчас станем есть, возносим тебе благодарение. Да осенит твое божественное провидение нас, разделяющих эту жизнь. Аминь. Молодая женщина повторила за ним: - Аминь. Полнота чувства в голосе Хелльстрома вызвала смущение у Джанверта. Как и эта дамочка, когда она в конце присоединилась к его молитве. Наверное, так принято у них. Этот ритуал потряс Джанверта сильнее, чем он хотел признаться самому себе, и вызвал гнев. Они продолжают, черт побери, играть! Аромат, исходивший от тарелки, добавил еще больше раздражения. Молодая женщина потянулась за вилкой. Сейчас они начнут уминать это проклятое мясо! - Вы уверены, что не будете ничего есть? - поинтересовался Хелльстром. С неожиданным злорадством Джанверт протянул руку мимо молодой женщины, взял тарелку Хелльстрома и ответил: - Конечно. Рад, что вы спросили. - Он торжествуя поставил тарелку перед собой, намеренно одарив их сияющей улыбкой, когда похищенная им тарелка с мясным блюдом ударилась о тарелку с гарниром. "С блюдом, которое собирался отведать Хелльстром, - подумал он, - все должно быть в порядке". Хелльстром отбросил голову назад и рассмеялся, не в силах сдержаться. Он вдруг подумал, что Улей в его лице получил новые качества, которые повысят его жизнеспособность и помогут ему в сражении с Внешним миром. Джанверт вел себя именно так, как он надеялся. Мимека с улыбкой на лице сквозь приспущенные ресницы посмотрела на Хелльстрома. Поведение Джанверта было легко предсказуемым, как и у большинства Чужаков. Он вел себя точно так, как говорил Хелльстром. Она должна была признаться самой себе, что была охвачена сомнениями, когда Хелльстром знаками на языке жестов Улья объяснил ей свой план. Вот Джанверт накладывает гарнир в свою тарелку, берет нож и вилку. Так, очень скоро он станет послушным. Хелльстром вытер слезы смеха из глаз уголком салфетки и крикнул: - Миссис Нильс! Принесите еще одну порцию. Дверь открылась, и из проема на них посмотрела пожилая женщина. Хелльстром указал на пустое место перед собой, делая знак принести еще одну порцию. Она кивнула, нырнула обратно в кухню и почти тут же возвратилась с еще одной, наполненной доверху тарелкой. "Наверное, своей собственной", - подумал Хелльстром. Он надеялся, что еще осталось. Нейтрализованные работники так радовались редкому случаю съесть что-либо, отличное от обычной кашицы, поступающей из чанов. Он успел даже спросить себя, откуда взялась эта свинина - вероятно, это плоть того молодого работника, который погиб прошлой ночью в генераторной. На вид мясо казалось нежным. И он подумал, беря в руки нож и вилку: "Благослови его, вошедшего в вечный поток жизни, ставшего частью всех нас!" Мясо было не просто нежным, оно было сочным, и Джанверт не скрывал своего восхищения. - Ешьте, сколько хотите, - сказал Хелльстром, махнув рукой с вилкой. - Мы употребляем лишь продукты высшего качества, а миссис Нильс - великолепный повар. "И это действительно так", - мысленно продолжил он, вонзаясь зубами в сочное мясо. Он надеялся, что она оставила по крайней мере одну порцию для себя. Она заслужила эту награду. Из записей Тровы Хелльстром: "Моделью проникновения Улья в окружающие нас формы жизни может служить четырехмерный тессеракт-куб. Наш тессеракт представляет собой мозаичную конструкцию, ни одна из частей которой не может быть изъята и чьи грани нерасторжимо сцеплены между собой. Таким образом, модель дает нам полностью независимые среду обитания и временную линию, входящими при этом в значительно большую планетарную систему и во Вселенную. Никогда не забывайте, что наш тессеракт неразрывно связан с другими системами столь сложным и запутанным образом, что мы не можем бесконечно маскироваться. Мы рассматриваем физические измерения нашего Улья как среду обитания лишь на определенной стадии развития. И мы перерастем эту стадию. И поэтому главной заботой наших специалистов-руководителей должно быть расширение генетического спектра такого важного качества, как приспосабливаемость. Впоследствии нашей целью станут и другие среды обитания". - Разговор был довольно любопытный, если судить по его концовке, - заметила Кловис Карр. Линкольн Крафт посмотрел на нее через большой плоский стол. За ее головой в окне он видел край горы Стинс. Из расположенного этажом ниже торгового комплекса уже начал доноситься шум дневного оживления. Слева от него висел плакат, дающий детальные рекомендации, как предотвратить кражу скота. Третьим пунктом был "нерегулярный обход оград", и его взгляд все время возвращался к этой цифре, находя в ней какое-то волшебство. Было уже почти три часа дня. Трижды ему звонили из офиса в Лейквью, и каждый раз ему приказывали "оставаться на месте". Кловис Карр поудобнее устроила свое маленькое худое тело на жестком сиденье своего деревянного стула. Теперь, когда она расслабилась, на ее обманчивом молодом личике появились резкие морщины, указывавшие на возраст. Она была с Крафтом с начала одиннадцати, сперва еще в мотеле, где им сообщил о смерти Перуджи нахальный коротышка, назвавшийся просто Джанвертом. Крафт почти сразу же понял, что Джанверт и эта Кловис Карр связаны, и картина после этого начала проясняться. Эти двое были из команды Перуджи. С этого момента Крафт вел себя крайне осторожно: каждый, кто был связан со Службой Безопасности Улья, отлично знал о подозрениях Хелльстрома относительно последних "непрошеных гостей" из Внешнего мира. Эти двое подозревают его, вскоре понял Крафт. Эта женщина прилипла к нему, словно пчела к меду. Третий звонок - от шерифа Лафама из управления в Лейквью - заставил Крафта нервничать еще больше, чем когда летом во время прочесывания людьми Улья исчез ребенок и вся семья кинулась на его поиски в район фермы. Тогда удалось выкрутиться благодаря торопливо сварганенной истории со свидетелями, что ребенок, соответствовавший описаниям, был подобран какой-то парой на старом автомобиле всего в квартале от того места, где в последний раз был замечен. Приказы Лафама в последнем звонке были точны: - Ты останешься в своем офисе, пока не прибудут агенты ФБР, ты слышишь, Линк? Это работа, требующая настоящих профессионалов. Поверь мне. Крафт был в растерянности и не знал, что ответить на это. Он мог сыграть оскорбленного профессионала (но этого шериф никогда не забыл бы); он мог подчиниться, как послушный слуга общества; он мог играть глупого ковбоя-провинциала для этой дамочки или умудренного житейским опытом человека. Он не знал, какая из этих личин может дать ему лучший шанс реально помочь Улью. В одном случае его могли ошибочно недооценить, хотя теперь он сильно сомневался в вероятности этого. В другом - мог многое понять по тому, что они не делали. Например, они не оставляли его одного. Рефлексы, воспитанные Ульем и призывающие любой ценой защищать его, заставляли нервничать все больше и больше, чувство опасности усиливало страх; но что бы ни приходило ему в голову, везде преобладала необходимость поддерживать маскировку. В конце концов он ничего не делал, кроме как выполнял приказы шерифа Лафама - сиднем сидел в своем офисе, дожидаясь прибытия агентов ФБР. Эта женщина Карр раздражала его. И пока она тут следит за ним, он не мог позвонить Хелльстрому. Она знала, что он нервничает, и это ее как будто забавляло. Словно он не знает, какая липа ее легенда! Отпускница? Она что ли?! Кожа ее лишь слегка подзагорела, суровый и прямой взгляд холодных серых глаз, твердая челюсть, тонкий неулыбающийся рот. Он подозревал, что в большой черной сумке, лежавшей у нее на коленях, находится пистолет. Что-то в ней было от телевизионных моделей - та же целенаправленность в движениях, отдаленность, которую не могла скрыть поверхностная бойкость. Она была из тех миниатюрных женщин, которые не теряли своей энергичности до самой смерти. Ее одежда во всем отвечала облику человека с Запада, собравшемуся провести отпуск, - широкие брюки из грубой ткани, соответствующая им блузка и жакет с медными пуговицами - вся еще неношенная, словно подобранная гардеробщицей в соответствии со сценарным списком. Она совсем не подходила ее стилю. Голубой платок на ее темных длинных волосах завершал картину несоответствий. Левая рука держала черный кошелек из грубой холщовой материи в напускной небрежной манере женщины-полицейского. Крафт теперь уже не сомневался, что в нем находится пистолет. Хотя она всеми силами стремилась не показывать Крафту свои документы, шерифу Лафаму было известно ее имя, и он обращался с ней с уважением, свидетельствующем о ее высоком официальном статусе. - Опять шериф, верно? - спросила она, кивая в сторону телефона, стоявшего на столе Крафта. В ее голосе звучало неприкрытое презрение, Кловис понимала это, но решила, какого черта ее это должно заботить. Ей не нравился толстоносый, бровастый шериф, и эта антипатия вызывалась не только ее подозрениями о его причастности к гибели ее товарищей-агентов. Он был с Запада и выказывал явную любовь к вольной жизни. Одного этого было достаточно. Она, как и Эдди Джанверт, предпочитала атмосферу ночных клубов, а тут это чертово задание! Кожа на щеках и носе натянулась и болела от загара, еще больше усиливая ее раздражение. - Да, шериф, - признал Крафт. Зачем отрицать это? По его ответам легко было догадаться о вопросах, задать которые мог только шериф. - Нет, сэр, агенты ФБР еще не прибыли... Да, сэр, я не выходил из офиса. Кловис Карр фыркнула: - Что они узнали о смерти Перуджи? Что показало вскрытие? Крафт несколько секунд внимательно разглядывал ее. Был один момент в сообщении шерифа, который следовало тщательно взвесить. Когда появится команда ФБР, шериф просил Крафта передать сообщение ее руководителю. Вроде бы совсем простое. Прокурор все еще не пришел к твердому заключению о "легальной основе вмешательства". Крафт, однако, должен был сказать, чтобы агенты ФБР действовали, исходя из того, что "презумпция невиновности" применима по отношению к деятельности Хелльстрома в международной коммерции, дающей ему подобную основу. По словам шерифа команда ФБР прибудет в Фостервилль с минуты на минуты, и шериф хотел, чтобы ему немедленно сообщили, как только они появятся. Машины послали в аэропорт, и там уже находились "люди Джанверта" для получения инструкций. Крафт записал слова "презумпция невиновности" в блокнот, лежавший рядом с телефоном. Теперь он думал, не снимет ли подозрения, если он поделится тем сообщением с этой женщиной. Он знал, что должен передать его ФБР, но то другое дело. Может, он что-то выгадает теперь из этого? - Еще нет информации насчет вскрытия, - сказал Крафт. - Вы записали "презумпция невиновности" в свой блокнот, - указала Кловис. - Это что, мнение прокурора? Крафт решил ничего не говорить ей. - Мне лучше обсудить это с ФБР без вас. Кстати, вы мне так и не сказали, какое ко всему этому отношение имеете вы. - Да, не сказала, - ответила Кловис. - Вы, мистер Крафт, очень осторожный человек, правильно? Он кивнул. - Да. Ну и что? Злая улыбка искривила уголки ее рта. - И вам не нравится сидеть здесь, словно на привязи. - Да, не нравится, - согласился он. "Откуда у нее такая почти совершенно нескрываемая враждебность по отношению к нему? Это что, рассчитанная провокация или проявление чего-то, еще более опасного - недоверия местному шерифу? Он решил, что скорее это недоверие к нему, и подумал, как ему вести себя. Хелльстром и Совет Безопасности обсуждали с ним планы действий на случай возникновения подобных затруднений, но они ни разу не обыгрывали ситуацию, такую сложную, как эта. Кловис бросила взгляд через плечо в окно. В офисе было жарко, и жесткий деревянный стул раздражал ее. Ей очень захотелось холодной воды и прохладного бара, с его мягкими стульями, тепла и восхищения Джанверта. Уже неделю она играла роль его сестры, проводящей с ним отпуск на Западе. Это прикрытие стало ненужным после смерти Перуджи. Отношения порой натягивались до предела. Приходилось общаться с Ником Майерли, который играл роль их отца. Да еще ДТ совал нос во все дела. Шпионил за ними, несомненно. ДТ настолько не скрывал характера своего поручения, что это просто возмущало. Еще этот проклятый, такой узкий фургон, где приходилось спать, и расследование, которое никому из них не нравилось, так что все это вымотало их. Бывали моменты, когда они предпочитали не разговаривать, чтобы не доводить дело до драки. Все это накопившееся раздражение сейчас выплеснулось наружу