утыми вперед, и запрокинутой шеей, из открытой пасти вывалился язык. - Он мертв! - воскликнула Клара. - Джимбо мертв! Внимание Дейсейна привлекла тарелка, стоявшая на ступеньках. Ее крышка была отброшена в сторону. Рядом с крышкой валялись остатки пищи - пес пробовал содержимое тарелки. Дейсейн снова посмотрел на собаку. Вокруг Джимбо на песке была когтями нацарапана линия. Внезапно Дейсейн наклонился к тарелке и понюхал ее. Наряду с сильным резким запахом Джасперса он почувствовал и горький аромат другого вещества. - Цианистый калий? - спросил он. Потом обвиняюще посмотрел на Клару Шелер. Та уставилась на тарелку. - Цианистый калий? - повторила она непонимающе. - Вы пытались убить меня! Клара подняла тарелку и понюхала ее. Ее лицо побледнело. Она повернулась и уставилась на Дейсейна округлившимися глазами. - О Господи! Хлорная известь! - воскликнула Клара. Выпустив тарелку, она обернулась и бросилась к машине прежде, чем Дейсейн успел остановить ее. Включился двигатель "шевроле", машина развернулась, подняв столб песка, и рванула по песчаной дороге в сторону шоссе. Сделав широкий поворот, машина понеслась по шоссе в направлении города. Дейсейн смотрел вслед удаляющейся машины. "Она пыталась убить меня, - подумал он. - Цианистый калий. Хлорная известь". Однако он не мог выкинуть из памяти ее побледневшее лицо, удивление в округлившихся глазах, столь же подлинное, как и испытанный им шок. Хлорная известь. Он посмотрел на мертвого пса. Оставила бы она тарелку рядом с собакой, если бы знала о том, что мясо отравлено? Вряд ли. Тогда почему она так стремительно уехала? Хлорная известь. Дейсейн вдруг понял, в чем дело: в ее доме оставалась отравленная еда. Она спешила домой, пока беда не случилась еще с кем-нибудь. "А я не съел это жареное мясо, - подумал Дейсейн. Несчастный случай... еще один несчастный смертельный случай". Он отпихнул в сторону упавшую тарелку, оттащил подальше труп собаки и сел за руль грузовика. После ровного, едва слышного мурлыканья двигателя машины Джерси пыхтение и дребезжание в грузовике производило угнетающее впечатление. Дейсейн осторожно вывел его на шоссе и направился в сторону города. "Несчастный случай", - подумал он. В голову пришла одна мысль, но ему было трудно принять ее - в ней было слишком много от Холмезиана: "...после того, как вы исключаете невозможное, то остающееся, каким бы невероятным оно ни казалось, должно быть правдой". Дженни пронзительно крикнула ему: "Не подходи! Я люблю тебя". Вот что было главным - она действительно любила его. Поэтому он должен был держаться подальше от нее. На некоторое время. Он достиг развилки и свернул направо, где, согласно указателю, находились теплицы. Дорога вела к мосту над рекой - старомодному, увенчанному посередине короной... под колесами скрипели толстые доски. Река пенилась и накатывалась на отшлифованные камни под мостом. Дейсейн сбавил скорость у противоположного конца моста, внезапно почувствовав приближение опасности, а подобным предупреждениям он уже научился доверять. Дальше дорога тянулась вдоль правого берега. Машина медленно ехала по дороге, и он, бросив взгляд вверх по течению реки, в сторону моста, заметил, что река скрывается там в зарослях ив. Внезапно Дейсейн подумал о реке, как о существе, скользящем по земле и тихо подкрадывающейся, у него возник образ жидкой змеи, ядовитой и полной энергии зла. В ней сосредоточилась какая-то злоба. И ее шум - она насмехалась над ним! Дейсейн облегченно вздохнул, когда дорога свернула в сторону от реки и, извиваясь между двух невысоких холмов, спустилась в небольшую долину. Среди деревьев мелькало стекло, за которым сверкала зелень, занимавшая намного большую площадь, чем он ожидал. Дорога закончилась асфальтированной стоянкой перед длинным каменным строением. Вверх по склону холма рядом с теплицами рядами расположилось еще несколько каменных зданий - с черепичными крышами, занавешенными окнами. На стоянке находилось огромное количество машин, и это показалось Дейсейну любопытным - машин было не меньше сотни. И он видел множество людей - мужчин, ходивших между теплицами, женщин, быстро сновавших взад-вперед, какие-то фигуры, одетые в белые халаты за стеклянными стенами. Дейсейн подъехал к ряду машин и начал выискивать, где бы припарковаться. У дальнего конца длинного каменного здания он обнаружил свободное пространство, заехал туда и начал осматриваться. Дейсейн услышал какое-то монотонное пение. Он повернулся в сторону этого звука - он шел от рядов строений, находившихся за теплицами. В поле зрения появилась группа детей, марширующая по дорожке, протянувшейся между зданиями. В руках они несли корзины. Их сопровождало трое взрослых. Дети в ритм шагов хором повторяли какую-то считалку. Вскоре они исчезли из виду, скрывшись за теплицами. Что-то оборвалось внутри Дейсейна. Слева раздались чьи-то шаги. Повернув голову, Дейсейн увидел Паже, шедшего вдоль ряда стоявших машин в его направлении. Неуклюжесть его громадной фигуры подчеркивалась белым халатом. Шляпы на нем не было, и ветер растрепал его волосы. Паже свернул на свободное пространство, где стояла машина Дейсейна, остановился и заглянул в открытое окно грузовика. - Ну вот, - произнес он, - все, как Дженни говорила: вы вернулись. Дейсейн покачал головой. Сказанное Паже что-то означало, но смысл этих слов не доходил до сознания Дейсейна. Он провел языком по губам. - Что? Паже нахмурился. - Дженни все предвидела. Она сказала, что вы, скорее всего, приедете сюда. - Казалось, что он говорит это, прикладывая большие усилия. "Прибытие", - подумал Дейсейн. Так они называют это - воздерживаясь от поспешных суждений - просто для обозначения происходящего. Он внимательно посмотрел на широкое добродушное лицо Паже. - Я видел детей, - сказал Дейсейн. - А чего вы ожидали? Дейсейн пожал плечами. - Вы собираетесь выкинуть меня из долины? - Эл Марден говорит, что тот, кто покидает Сантарогу, заболевает лихорадкой, - ответил Паже. - А те, кто остаются под наблюдением, извлекают из этого пользу. - Считайте, что я - в числе последних, - сказал Дейсейн, улыбнулся и открыл дверцу грузовика. - Поехали, - сказал Паже. Дейсейн, вспомнив о реке, помедлил. Он вспомнил о разорванном ковре в коридоре гостиницы, газовую струю, озеро, стрелу... хлорную известь. Он вспомнил Дженни, убегающую от него... "Не подходи! Я люблю тебя!" - Поехали же, - повторил Паже. Все еще пребывая в нерешительности, Дейсейн спросил: - Почему детей держат здесь? - Мы должны делать акцент на внешних проявлениях детства, - ответил Паже. - Да, это жестоко, но естественно - здесь выращивается еда, - он обвел рукой теплицы. - Здесь они получают образование. Здесь есть электроэнергия. Ничто не расточается зря. У детей нет неудовлетворенных желаний. И снова Дейсейн встряхнул головой. "Что-то не могу понять его". "Делать акцент на внешних проявлениях детства". Это походило на монолог шизофреника, и он вспомнил случайно подслушанный им разговор пары молодых сантарожанцев в "Голубой овце". "Как можно кому-либо слышать закат?" - Вы говорите не на английском, - пожаловался Дейсейн. - Нет, на английском, - возразил Паже. - Но ведь... - Дженни говорит, что вы все поймете. - Паже с задумчивым видом поскреб по щеке. - Тренируйтесь, Дейсейн. - Снова показалось, что он говорит с огромным трудом. - Куда делось ваше Weltanschauung? [мировоззрение (нем.)] У вас же широкий взгляд на вещи? Целое больше, чем сумма частей. Что это такое? Паже широко обвел рукой, как бы охватывая не только всю эту долину с комплексом теплиц, но также всю планету, всю Вселенную, простиравшуюся за ней. У Дейсейна пересохло в горле. Этот человек спятил! - У вас же есть опыт переживания, который дает Джасперс, - продолжал Паже. - Попытайтесь усвоить его. Дженни говорит, что вы легко сможете сделать это. А она редко ошибается. Чувство, сдавившее Дейсейну грудь, превратилось в боль. В голове мелькали беспорядочные я лишенные смысла мысли. Суровым голосом Паже произнес: - Лишь примерно для одного из пятисот Джасперс оказывается не в состоянии... - Он распростер руки ладонями вверх. - Вы не относитесь к числу этих нескольких. Могу утверждать это. Вы станете человеком с раскрепощенным сознанием. Дейсейн взглянул на какое-то здание, торопящихся мимо людей. Все двигались быстро и целенаправленно. Словно бы в каком-то танце пчел - их движение должно было направить его мысли в каком-то направлении. Но что-то мешало ему. - Попытаюсь облечь это в слова внешнего мира, - продолжал Паже. - Возможно, тогда... - Он пожал плечами, оперся о дверцу, наклоняя широкое лицо поближе к Дейсейну. - Мы просеиваем семена реальности через фильтры идей. Мыслеформы ограничены языком. Другими словами: язык формирует русло, в котором двигаются наши мысли. Если мы ищем новые формы действительности, то мы должны отказаться от языка. - Какое это имеет отношение к детям? - Дейсейн кивнул в сторону теплиц. - Дейсейн! Мы с вами имеем обычный инстинктивный опыт. Что происходит в психике несформировавшегося человека? Как индивидуальности, как представителя отдельных культур и обществ, мы, люди, повторяем каждый аспект инстинктивной жизни, являвшийся неотъемлемой частью существования человечества как вида в течение бесчисленных поколений. С Джасперсом этот связывающий элемент нам уже не нужен. Так что, соединять это с жестокостью детства? Нет! Тогда мы получим насилие, хаос. У нас не будет общества. Как это просто, верно? Мы должны перенести ограничивающий свободу порядок на врожденные свойства нашей нервной системы. У нас должны быть общие интересы. Дейсейн почувствовал, как его захватывают эти идеи, и попытался понять благодаря им смысл фраз, сказанных Паже раньше. "Делать акцент на внешних проявлениях детства"? "Широкий взгляд на вещи"? - Мы должны удовлетворить потребности отдельных индивидуумов в выживании, - продолжал Паже. - Мы знаем, что внешний мир со всей его цивилизацией, культурой и обществом умирает. Они действительно умирают, вы ведь видите это. И сейчас, когда это вот-вот случится, от родительского тела отрываются частички. Эти частички обретают свободу, Дейсейн. Наш скальпель - это и есть Джасперс. Подумайте над этим! Вы ведь жили там. Это Виргилиева осень... сумерки цивилизации. Паже отодвинулся от Дейсейна и внимательно посмотрел на того. Дейсейна же очаровали слова доктора. В этом человеке сохранилась некая сущность, не поддающаяся действию времени - могущественная, накладывающая свой отпечаток на все окружающее. Над воротником белого халата вздымалась египетской формы голова, выдававшиеся скулы, нос времен Моисея. Белые ровные зубы виднелись меж тонкими губами... Появившаяся на губах Паже улыбка выражала непоколебимое упрямство человека, которого невозможно в чем-либо переубедить. Его взгляд с восхищением скользил по местности, охватывая теплицы и людей, сновавших вокруг. И в этот момент Дейсейн понял, для чего он был послан сюда. Не просто для того, чтобы составить отчет по рыночной экономике Сантароги. Марден был прав в своих предположениях. Он здесь для того, чтобы сломать эту систему, уничтожить ее. Вот здесь происходит обучение детей сантарожанцев. Детский труд. Паже, похоже, ничуть не волновало, сколько тайн откроется здесь перед Дейсейном. - Поехали, - сказал Паже. - Я вам покажу нашу школу. Дейсейн покачал головой. Что может случиться с ним там? Случайный толчок в окно? Неожиданный удар в спину, нанесенный ребенком? - Я... мне нужно подумать обо всем увиденном, - произнес Дейсейн. - Вы уверены? - Слова Паже прозвучали как вызов. Дейсейн подумал о неприступном аббатстве средневековья, воинах-монахах, которые разительно напоминали Паже и его долину в своей уверенности, позволявшей им бросить вызов внешнему миру. "Но в самом ли деле они имеют эту уверенность? - спросил он себя. - Или же они актеры, загипнотизированные действием представления, которое разыгрывают?" - Вы просто плыли по течению, - заметил Паже. - Вы никогда не боролись ни с чем. У вас даже не развит тот наивный взгляд на вещи, который позволяет видеть Вселенную, не замутненную всяким философским хламом прошлого. Вас запрограммировали и послали сюда сломать нашу систему. Дейсейн побледнел. - Запрограммированность означает предубежденность, - продолжал Паже. - Потому что предубежденность подразумевает отбор и отталкивание от себя мыслей, а это и есть запрограммированность. - Он вздохнул. - Мы с вами возимся только из-за нашей Дженни. - Я прибыл сюда с чистой совестью и открытой душой, - сказал Дейсейн. - Без предубеждения? - Паже поднял глаза. - Значит, вы соперничаете с... группами из внешнего мира, доказывая, чей путь правилен... - Соперничаете - это слишком мягко сказано, Дейсейн, - перебил Паже. - Сейчас ведется гигантская битва за право контроля над человеческим сознанием. А мы - здоровая клетка, окруженная больными. На карту поставлены не человеческие разумы, а их сознание, способность понимать происходящее. Это не борьба за рынки сбыта. Не заблуждайтесь на этот счет. Это борьба за то, что считается самым ценным в нашей Вселенной. Там, во внешнем мире, ценностью считают то, что можно измерить, подсчитать или составить в виде таблиц. Здесь же мы пользуемся другими стандартами. Дейсейн почувствовал угрозу в словах Паже. Маска притворства была сброшена. Доктор обозначил стороны в этой войне, и Дейсейну показалось, что он оказался между этих воюющих сторон. Он понял, что никогда раньше не оказывался в более опасном положении. Паже и его друзья контролировали эту долину. Инсценировать несчастный случай для них не составляло никакого труда. - Нанявшие меня люди, - начал Дейсейн, - считают... - Люди! - фыркнул презрительно Паже. - Они там... - он указал рукой за холмы, которые окружали долину, - уничтожают среду обитания. Они превращаются в нелюдей, уничтожая природу! Вот мы - люди! - Он ударил себя в грудь. - Они же - нет. Природа - она общая, для всех. Радикальные изменения в среде обитания означают, что ее обитателям тоже придется измениться, чтобы выжить. Нелюди во внешнем мире изменяются, чтобы выжить. Дейсейн удивленно уставился на Паже. Да, конечно, так оно и есть. Сантарожанцы - консерваторы... они не изменяют свой образ жизни. Он сам тому свидетель. Но Дейсейна отталкивала его фанатичность, религиозный пыл. Итак, ведется битва за человеческие разумы... - Вы, наверное, говорите себе, - начал Паже, - что у этих придурков-сантарожанцев есть некая воздействующая на психику эссенция, которая превращает их в нелюдей. Эти слова настолько напоминали его мысли, что Дейсейн замер в страхе. Неужели они способны читать мысли? Может, это побочный эффект действия эссенции Джасперса? - Вы сравниваете нас с неумытыми, неотесанными потребителями ЛСД, - продолжал Паже. - Чудаки, говорите вы. Но вы сами подобны им - не способны понимать происходящее. А мы все осознаем. Мы воистину освободили свой мозг от всяких оков. У нас сильнодействующие лекарства. Это всего-навсего виски, водка, аспирин и табак... и, ах да, ЛСД - вот они, наши самые сильнодействующие лекарства. Но вы должны заметить разницу. Виски и другие депрессанты делают субъекта послушным. Наши лекарства освобождают человека от животных инстинктов, подавить которые никогда не удавалось... до последнего времени. Дейсейн взглянул на теплицы. - Да, - произнес Паже. - Посмотрите туда. Именно здесь мы подавляем животное начало в человеке. Потрясенный тем, что услышал, Дейсейн вдруг осознал, что теперь ему не позволят покинуть долину. О возвращении теперь не могло быть и речи. В том состоянии, в котором сейчас пребывал его разум, для сантарожанцев был только один выход: убить его. Все дело было лишь в том, поняли ли они это? Принимают ли они подобные решения сознательно? Или же они действительно действуют на уровне инстинктов? Дейсейн понимал: если он преодолеет душевный кризис, он найдет выход. "Есть ли возможность избежать смерти?" - спросил он себя. Пока он размышлял, не зная, что же ему делать, Паже обошел вокруг грузовика и забрался на сиденье рядом с Дейсейном. - Раз вы не хотите ехать со мной, - сказал он, - то я поеду с вами. - Вы поедете со мной? - К моему дому, клинике. - Он повернулся лицом к Дейсейну и внимательно посмотрел на того. - Я люблю свою племянницу, понимаете? И я не хочу, чтобы она страдала, если в моих силах предотвратить это. - А если я откажусь? - Ах, Джилберт, да вы заставите рыдать даже ангела. А мы не хотим рыдать, ясно? Мы не хотим, чтобы Дженни плакала. Неужели вам наплевать на нее? - Меня кое-что тревожит в... - Когда начинается тревога, заканчиваются расспросы. У вас тяжелая голова, Джилберт. А тяжелая голова вызывает боль в спине. Давайте поедем в клинику. - И какого же рода смертельную ловушку вы устроили мне там? Паже в ярости уставился на него. - Смертельную ловушку? Стараясь говорить как можно более рассудительным тоном, Дейсейн произнес: - Вы пытаетесь убить меня. Не отрицайте это. Я... - Вы омерзительны, Джилберт. Когда это мы пытались убить вас? Дейсейн глубоко вздохнул, поднял правую руку и начал загибать пальцы, перечисляя несчастные случаи, которые едва не произошли с ним, пока его пальцы не сжались в кулак. Он не упомянул только об инциденте с Пити Йориком... и то - лишь потому, что обещал это. - Несчастные случаи! - воскликнул Паже. - Мы оба знаем, - возразил Дейсейн, - что в вашей долине очень редко происходят настоящие несчастные случаи. Большинство происшествий, которые мы называем несчастными случаями, на самом деле бессознательное насилие. Вы вот сказали, что у вас раскрепощенное сознание. Так воспользуйтесь им. - Тьфу! Ваши мысли подобны замутненной воде! - Так пусть эта замутненная вода успокоится и вся муть осядет! - заметил Дейсейн. - Вы ведь не способны быть серьезным. - Паже бросил пронзительный взгляд на Дейсейна. - Впрочем, вы всегда такой. - Он закрыл глаза на мгновение, потом открыл их. - Ладно, а поверите ли вы Дженни? "Не подходи ко мне! Я люблю тебя!" - вспомнил Дейсейн. - Что ж, едем в вашу клинику, - сказал Дейсейн. Он завел двигатель, развернулся и направился в сторону города. - Пытаться убить вас, - пробормотал Паже. Он смотрел в окно на местность, проносившуюся мимо грузовика. Дейсейн вел машину молча... погруженный в раздумья. В его голове снова стали возникать былые фантастические картины. Дженни и ее долина! Она опутывала его своей аурой - постепенно сводя его с ума! Но эти картины начали проясняться, в них появлялась логика - логика жителей Сантароги. - Так, значит, не каждый может воспользоваться вашим... сильнодействующим лекарством? - спросил Дейсейн. - Что же случается с теми, кто терпит неудачу? - Нас тревожит собственная судьба, - проворчал Паже. - Вот почему я все еще продолжаю надеяться, что вы останетесь. - Дженни - опытный психолог. Почему вы не используете ее? - У нее свои обязанности. - Я собираюсь попросить Дженни уехать вместе со мной, - сказал Дейсейн. - Вы ведь знаете это, не так ли? Паже фыркнул. - Она сумеет вырваться из зависимости от вашего... Джасперса, - продолжал Дейсейн. - Мужчины ведь отправляются отсюда на воинскую службу. Они должны... - Они всегда возвращаются домой, когда отслужат срок службы, - перебил его Паже. - Об этом упоминается среди ваших записей. Неужели вы еще не поняли, насколько они чувствуют себя несчастными во внешнем мире? - Он повернулся к Дейсейну. - Именно это вы и хотите предложить Дженни? - Не могут же все, кто покидает долину, быть несчастными, - произнес Дейсейн недоверчиво. - В ином случае ваши умные головы нашли бы другое решение. - Гм-м! - фыркнул Паже. - А ведь вы не выполнили даже то задание, которое поставили перед вами те, кто нанял вас. - Он вздохнул. - Вот что я вам скажу, Джилберт. Большинство из наших призывников не в состоянии нести воинскую службу из-за сильной аллергии к пище, где отсутствуют периодические добавки Джасперса. Только здесь они могут получить их. Приблизительно шесть процентов нашей молодежи отправляются за пределы долины только для выполнения воинского долга перед долиной. Мы не хотим вызвать гнев федеральных властей. У нас заключено политическое соглашение с властями штата, но нас не слишком много, чтобы добиться подобного соглашения и с правительством Соединенных Штатов. "Они уже приняли решение насчет меня, - подумал Дейсейн. - Их не беспокоит то, что они мне сообщат". От этой мысли внутри него снова все оборвалось от страха. Дейсейн свернул за угол и поехал параллельно реке. Впереди показались заросли ив и длинный крутой спуск к мосту. Дейсейн вспомнил свои мысли о некоем зле, таящемся в реке, нажал на акселератор, чтобы побыстрее оставить позади это место. Грузовик вошел в поворот. По обеим сторонам у дороги были аккуратные насыпи. Стал виден мост. На противоположной стороне дороги стоял желтый грузовик, а рядом какие-то люди пили что-то из металлических стаканчиков. - Осторожно! - крикнул Паже. В тот же миг Дейсейн понял, почему желтый грузовик остановился перед въездом на мост: посередине моста зиял огромный провал в том месте, где бригадой ремонтной службы Сантароги был разобран мост. Провал в диаметре составлял не меньше десяти футов. Грузовик проехал примерно сорок футов за ту секунду, что потребовалось Дейсейну, чтобы осознать опасность. Лишь теперь он разглядел барьеры длиной в четыре фута и высотой в два, стоявшие поперек каждого из концов моста, с желтыми предупреждающими флажками посредине. Дейсейн вцепился в руль. Его мозг работал со скоростью компьютера, которую он никогда не подозревал в себе. В результате ему казалось, что время замедлило свой ход - грузовик словно бы почти остановился, пока он обдумывал, что же ему делать... Нажать на тормоза? Нет. Тормоза и шины были старыми. На такой скорости грузовик проскользит по мосту до отверстия и свалится вниз в реку. Свернуть с дороги? Нет. Он на насыпи, а по обеим сторонам река; они утонут в глубоком русле. Может, наехать на опоры моста? Но только не на такой скорости, когда у них даже не застегнуты ремни безопасности. Нажать на акселератор и увеличить скорость. Да, это был шанс. Впереди путь преграждали барьеры, но их размеры были всего два на четыре фута. Мост нависал небольшой аркой над рекой. Отверстие зияло посередине. Если он наберет необходимую скорость, то грузовик может перелететь через отверстие. Дейсейн нажал на акселератор до упора. Старый грузовик увеличил скорость. Раздался треск, когда они врезались в барьер. Под колесами загрохотали доски. Потом последовало мгновение полета, когда внутри у них все оборвалось, а потом приземление на мост, после чего грузовик несколько раз подпрыгнул и с треском врезался во второй барьер у противоположного конца моста. Дейсейн нажал на тормоза, и машина со скрежетом остановилась напротив работы ремонтников. Время пошло в обычном ритме, когда Дейсейн посмотрел на эту бригаду: пять человек стояло, разинув от удивления рты, с побледневшими лицами. - О Господи? - выдохнул Паже. - Вы всегда рискуете подобным образом? - А была ли другая возможность выпутаться нам из этой неприятности? - в свою очередь спросил Дейсейн. Он поднял правую руку и внимательно посмотрел на нее. Рука дрожала. Паже несколько секунд что-то обдумывал, потом произнес: - Вы, наверное, выбрали единственную возможность спастись... но если бы вы не ехали так чертовски быстро, не видя... - Бьюсь об заклад, - перебил его Дейсейн, - не было никакой необходимости проводить здесь ремонтные работы, так что это либо чья-то ошибка, либо же злой умысел. Дейсейн протянул руку к дверной ручке, но лишь со второй попытки ему удалось ухватиться за нее, а потом, приложив огромные усилия, открыть дверцу. Он выбрался из кабины и едва не рухнул от слабости. Несколько секунд он стоял, глубоко дыша, после чего обошел вокруг грузовика. Обе фары были разбиты вдребезги, а на решетке и на крыльях образовались глубокие вмятины. Дейсейн повернулся к рабочим. Один из рабочих - коренастый темноволосый мужчина в клетчатой рубашке и брезентовых брюках, стоял на шаг впереди остальных. Дейсейн, глядя на него, спросил: - Почему перед поворотом не поставили знак, предупреждающий о проведении ремонтных работ? - О Господи! - выдохнул рабочий, покраснев. - Никто не ездит по этой дороге в это время дня. Дейсейн прошел по дороге к груде досок, грязных и залитых машинным маслом, свидетельствующим о том, что их сняли с моста. Кажется, они были из красного дерева, толщиной в три дюйма и шириной в двенадцать. Он поднял одну из досок за один конец - ни трещин, ни щелей. Когда он ее отпустил, раздался звонкий удар крепкой доски. Когда он повернулся, рабочий, с которым он разговаривал, направлялся к нему. Сзади в нескольких шагах шел Паже. - Когда вы получили приказ выполнить эти работы? - спросил Дейсейн. - Гм-м! - Мужчина остановился и уставился на Дейсейна с выражением удивления на лице. - Когда вы получили приказ выполнить эти работы? - повторил вопрос Дейсейн. - Ну... мы решили приехать сюда примерно с час назад. И вообще, какого черта вы спрашиваете? Вы сломали... - Вы решили? - переспросил Дейсейн. - Вам что, не давали указаний выполнить эти работы? - Здесь, в долине, мистер, я - старший в дорожной бригаде. Все решаю я один, и вам нечего совать нос в чужие дела. Подошедший Паже остановился рядом с ремонтником и сказал: - Доктор Дейсейн, познакомьтесь, это Джош Марден, племянник капитана Мардена. - Как я вижу, кумовство у вас в почете, - заметил Дейсейн намеренно вежливым тоном. - Я очень любопытен, Джош. Ведь это, кажется, вполне целые доски. Почему же вы решили заменить их? - Черт побери, какая разни... - Ответь, Джош, - перебил его Паже. - Признаюсь, меня и самого это удивляет. Марден посмотрел на Паже, потом снова на Дейсейна. - Ладно... мы проверили этот мост. Мы время от времени делаем такие проверки. Мы просто решили сделать профилактический ремонт - покласть здесь новые доски, а старые уложить на мост, где не столь интенсивное движение. В этом нет ничего необычного... - Есть ли в долине какая-нибудь срочная работа, связанная с ремонтом дорог? - спросил Дейсейн. - То есть нет ли какой-нибудь работы, которую вам пришлось бросить, чтобы заняться этой... - Да послушайте же, мистер! - Марден шагнул к Дейсейну. - Это ведь не вы звонили, чтобы... - А как насчет старой Мельничной дороги? - спросил Паже. - Ведь там еще не заделаны выбоины на повороте? - Послушайте, док, - Марден повернулся к Паже. - Вас тоже это не касается. Мы решили... - Спокойнее, Джош, - перебил его Паже. - Я просто любопытствую. Так как насчет старой Мельничной дороги? - О док, сегодня такой отличный день, и... - Так эту работу вам еще предстоит сделать, - констатировал Паже. - Я выиграл спор! - воскликнул Дейсейн. Он направился к своему грузовику. Паже пошел за ним следом. - Эй! - закричал Марден. - Вы нанесли ущерб собственности долины, а когда вы приземлились на доски, вы, вероятно... Дейсейн оборвал его, не поворачиваясь: - Вам бы лучше закончить ремонт моста до того, как кто-нибудь другой угодит в беду. Он сел за руль и закрыл дверцу. Только сейчас он почувствовал, что все его тело напряглось в ярости. Паже сел рядом с ним. Он с громким стуком захлопнул дверцу. - Он все еще на ходу? - спросил он. - Несчастный случай! - воскликнул Дейсейн. Паже промолчал. Дейсейн включил двигатель грузовика, довел скорость до тридцати пяти миль в час. Через зеркало заднего обзора он увидел, как бригада уже начала работу на мосту, а один рабочий с сигнальным флагом направлялся к повороту. Когда после поворота мост скрылся из виду, Дейсейн сосредоточился на дороге. Грузовик тарахтел все громче, отчетливо слышалась вибрация передних колес. - Но ведь происходят несчастные случаи, - заметил Паже. - Другого объяснения я не нахожу. Впереди показался знак "Стоп". Дейсейн притормозил перед тем, как выехать на пустое шоссе. Он свернул направо, в сторону города. Возражения Паже не заслуживали ответа, решил Дейсейн, и потому промолчал. Они выехали на окраину города. Слева находилась станция техобслуживания Шелера. Дейсейн за станцией остановился и дал назад - к огромному металлическому строению с вывеской "Гараж". - Что вы собираетесь делать здесь? - спросил Паже. - Эта машина не стоит... - Я хочу, чтобы ее отремонтировали как следует, чтобы я мог уехать из Сантароги, - ответил Дейсейн. Двери гаража были открыты. Дейсейн направил грузовик внутрь, остановился и вылез из кабины. Вокруг кипела работа: звенел металл, гудели освещенные ярким светом станки. С обеих сторон протянулись вереницы автомашин, дожидавшихся своей очереди. Коренастый смуглый мужчина в запачканной белой спецодежде вышел из глубины гаража и остановился перед грузовиком. - Во что это, черт побери, вы врезались? - спросил он. Дейсейн узнал одного из четырех картежников, игравших в столовой гостиницы - это был сам Шелер. - Доктор Паже вам все расскажет, - ответил Дейсейн. - Я хочу, чтобы мне заменили фары. И взгляните, пожалуйста, на рулевое управление. - Почему бы вам не выбросить эту рухлядь на свалку? - спросил Шеллер. Хлопнула дверца грузовика, и справа показался Паже. - Сэм, вы можете отремонтировать грузовик? - спросил он. - Конечно, но он не стоит того. - Как бы то ни было, сделайте это, а потом пришлите мне счет. Я не хочу, чтобы наш друг подумал, что мы пытаемся поймать его в ловушку в этой долине. - Ну, если вы просите, док. Шелер повернулся и крикнул: - Билл! Убери с подъемника "линкольн" и поставь этот грузовик. Я тем временем выпишу чек. Слева наполовину был приподнят автомобиль марки "линкольн-континенталь", частично скрывавший станок, и из-за него вышел молодой мужчина в засаленной голубой спецовке. У него была такая же стать и смуглая кожа, как у Шелера, тот же самый овал лица и живые голубые глаза. - Это мой сын Билл, - представил его Шелер. - Он займется вашим грузовиком. Дейсейн, почувствовав укол внезапно нахлынувшего страха, отступил к грузовику. Этот гараж наполнил его тем же ощущением сконцентрированной злобы, которое он испытывал у реки. Шелер, встав между "линкольном" и старым грузовиком марки "студбейкер", крикнул через плечо: - Если вы, доктор Дейсейн, распишетесь вот здесь, на этом счету, то мы сразу же приступим к работе. Дейсейн, сделал два шага в его сторону, потом вдруг остановился в нерешительности. Ему показалось, что гараж смыкается вокруг него со всех сторон. - Отсюда мы можем пройти пешком в клинику, - сказал Паже. - Сэм позвонит туда, когда будет закончен ремонт. Дейсейн сделал еще один шаг, потом остановился и посмотрел назад. Молодой Билл Шелер стоял как раз за его спиной. Внутри Дейсейна все кричало об опасности. Он увидел, как Билл дружески протянул ему руку, чтобы провести его между автомобилями. Вне всякого сомнения, это было сделано с добрыми намерениями, что подчеркивало улыбающееся лицо, однако Дейсейн расценил эту руку, как угрозу для себя. С диким криком Дейсейн отпрыгнул в сторону. Молодой механик потерял равновесие, и, поскольку ему было не за что удержаться, то, подавшись вперед, он споткнулся и упал. В ту же секунду подъемник, на котором стоял "линкольн", рухнул. Дважды он подпрыгнул, потом замер. Половина тела Билла Шелера оказалась под ним. Одна из ног дернулась, а затем затихла. Из-под машины потекла лужица крови. Паже, бросившись мимо тела Билла, крикнул Шелеру-старшему, чтобы тот поднял подъемник. Где-то в глубине гаража гулко застучал компрессор. "Линкольн" дернулся и начал подниматься. Под ним лежал Билл с размозженной головой. Узнать его было невозможно. Дейсейн отвернулся и выбежал из гаража на улицу, где его стошнило. "А ведь на его месте мог оказаться я, - подумал он. - Ведь это предназначалось для меня". В гараже засуетились люди, где-то вдалеке раздался вой сирены. Из гаража с бледными лицами вышло двое механиков, поддерживая шатающегося Сэма Шелера. "Ведь это же его сын", - подумал Дейсейн. Ему показалось, что в этом скрыт какой-то глубокий смысл, но его пребывавший в шоке разум не мог найти никакого объяснения для подобного предположения. Он услышал, как один из механиков заметил: - Это несчастный случай, Сэм. Ты ничего не мог поделать. Они направились в сторону станции техобслуживания. Вой сирены стал громче. Дейсейн отошел к краю автостоянки и прислонился к невысокому забору. Его грузовик, стоявший перед входом в гараж, завезли внутрь. На стоянку выехала карета "скорой помощи", развернулась и задом заехала в гараж. Вскоре она выехала из него и укатила прочь уже с выключенной сиреной. Паже вышел из гаража. Теперь он выглядел подавленным, шел нерешительной походкой - короткими шажками, мягко ступая. Увидев Дейсейна, она приблизился к нему с некоторой неуверенностью в себе. На правой стороне его белого халата расплылось пятно крови, а полы и левый рукав были испачканы в черной смазке. Кровь и смазка - это странное сочетание поразило Дейсейна, но они напоминали ему о только что происшедшей трагедии. Он содрогнулся. - Я... мне необходимо выпить чашку кофе, - сказал Паже. Он на несколько секунд зажмурился, потом открыл глаза и умоляюще уставился на Дейсейна. - За углом находится кафе. Не могли бы вы... - Он умолк и сделал глубокий вздох. Его всего била дрожь. - Я вывел этого мальчика в мир. - Он покачал головой. - И только ты начинаешь считать себя совершенным доктором, не способным реагировать ни на что, лично касающееся тебя... Дейсейна охватило чувство сострадания к Паже, он отошел от забора и взял доктора за руку. - Где находится кафе? Я обо всем позабочусь. Кафе располагалось в узком кирпичном здании, втиснувшемся между хозяйственным магазином и темным небольшим магазинчиком с надписью "Обувь". Когда они вошли, за ними резко захлопнулась занавешенная дверь. Все заведение пропахло паром и вездесущим Джасперсом. Возле стойки слева сидел один из механиков Шелера - в темно-зеленой куртке и белой кепке - и пил кофе. У противоположного конца стойки сидел какой-то седовласый, с мозолистыми руками мужчина в кожаном переднике и ел сандвич. Дейсейн провел Паже в кабинку напротив стойки и сел лицом к нему. Служащий со станции техобслуживания у стойки повернулся и взглянул на них. Дейсейн понял, что перед ним еще один из семейства Шелеров - тот же самый разрез голубых глаз, та же самая коренастая фигура и смуглая кожа. Мужчина, глядя на Паже, поздоровался: - Привет, док. Я слышал сирену. Паже оторвал взгляд от стола и посмотрел на говорившего. Глаза Паже потеряли свой блеск. Он сделал два вздоха, отвел взгляд в сторону, а потом снова посмотрел на Шелера. - Гарри, - с хриплым голосом простонал он, - я... не мог... - Он умолк. Мужчина слез с высокого стула. Его лицо превратилось в бледную застывшую маску. - Я сидел здесь... и вдруг почувствовал... - Он провел рукой по губам. - Это был... Билл! - Он повернулся и бросился к выходу из кафе. Дверь хлопнула вслед за ним. - Это второй сын Шелера, - сказал Паже. - Он знал, - произнес Дейсейн и вспомнил то переживание на озере, когда он чувствовал связь с остальными людьми на пикнике. "Жизнь существует, погруженная в океан бессознательного, - напомнил он себе. - Благодаря этому лекарству местные люди приобретают способность видеть этот океан". Паже несколько секунд внимательно разглядывал Дейсейна, потом сказал: - Конечно, он знал. Вам когда-нибудь удаляли зуб? Разве вы не ощущаете пустоту на том месте, где он когда-то был? Стройная рыжеволосая женщина в белом переднике подошла к кабинке. Лицо ее выдавало беспокойство. - Я принесу вам кофе, - сказала она. Она начала поворачиваться, но потом остановилась. - Я... почувствовала это... И Джим, сосед, пришел сюда с заднего входа и сообщил мне все. Я не знала, как рассказать это Гарри. Он просто продолжал сидеть здесь... плечи его опускались все ниже и ниже... Я... - Она пожала плечами. - Может быть, вы хотите еще что-нибудь, кроме кофе? Паже покачал отрицательно головой. Потрясенный Дейсейн вдруг понял, что доктор на грани истерики. Официантка ушла и вскоре вернулась с двумя чашками кофе, потом направилась на кухню... не сказав за все время ни слова. Она тоже почувствовала, как переживает Паже. Дейсейн вздохнул, поднял свою чашку, поднес ее к губам и остановился. Он почувствовал еще какой-то горький аромат, помимо вездесущего запаха Джасперса. Дейсейн принюхался. Горький запах чувствовался явственно. Струйка пара, поднимавшаяся над темной жидкостью, показалась Дейсейну раздувшейся коброй, поднявшей свою голову с ядовитыми зубами для нанесения смертельного удара. Дрожащими руками он поставил чашку на стол и посмотрел в глаза Паже. Тот вопросительно глядел на него. - В этом кофе яд, - выдавил из себя Дейсейн. Паже посмотрел на свою чашку. Дейсейн взял у него чашку и понюхал ее. Того горького запаха у нее не было. Он коснулся жидкости языком - она была горячей, он ощутил успокоительное действие Джасперса... кофе... - Что-то не так? Дейсейн поднял глаза и увидел официантку, подошедшую к ним. - В моем кофе яд, - сказал он. - Чепуха. - Она взяла чашку из рук Дейсейна и собралась было пить из нее, но Паже остановил ее, коснувшись ее руки. - Нет, Вина, - лучше из этой. - Он дал ей другую чашку. Официантка внимательно посмотрела на нее, понюхала, потом поставила на стол и бросилась на кухню. Вскоре она вернулась с небольшим желтым коробком. Лицо ее было бледным, как мел, на щеках и носу высыпались веснушки, словно отметины какой-то болезни. - Порошок для травли тараканов, - прошептала она. - Я... содержимое коробки рассыпалось на полке над прилавком. Я... - Она удрученно покачала головой. Дейсейн посмотрел на Паже, но доктор старался не смотреть на него. - Еще один несчастный случай! - произнес Дейсейн, стараясь говорить ровным голосом. - Верно, доктор? Паже облизал губы. Дейсейн поднялся из-за столика, отталкивая в сторону официантку. Он взял чашку отравленного кофе и медленно вылил его на пол. - Ведь несчастные случае происходят, не так ли... Вина? - Прошу вас, - сказала она. - Я... здесь ни при чем... - Конечно, вы здесь ни при чем, - перебил ее Дейсейн. - Вы не понимаете, - сказал Паже. - Нет, я понимаю, - возразил Дейсейн. - Что же будет в следующий раз? Случайно выстреливший пистолет? А как насчет того, чтобы что-нибудь тяжелое упало мне на голову с крыши? Случайно, разумеется. - Он повернулся и вышел из кафе, потом остановился на тротуаре, чтобы осмотреться. Такой обычный город. В парке росли такие обычные деревья. Молодая пара, прогуливающаяся по дорожке неподалеку, - тоже такая обычная. Городские звуки - грузовика, ехавшего справа по улице, автомобилей, соек, о чем-то спорящих между собой на верхушке дерева, двух женщин, болтающих на ступеньках дома, находившегося слева от него вниз по улице, - все это было так обыденно. Занавешенная дверь хлопнула за его спиной. К нему подошел Паже. - Я знаю, что вы думаете, - сказал он. - Неужели? - Я знаю, как вы себе это все представляете. - Правда? - Поверьте мне, - начал Паже, - все это просто ужасная цепочка случайных совпадений, которая... - Совпадений! - Дейсейн повернулся к нему и окинул его пылающим взглядом. - Доктор, сколько е