... - Паже покачал головой. - Вы ведь хотите доказать, что у вас только честные намерения относительно меня, - заметил Дейсейн. Паже сжал губы, потом сказал: - В пентхаузе на крыше есть отдельная комната-изолятор - со своей кухней, удобствами, все, что надо для проживания. Если вы... - Может ли Бурдо провести меня туда и не убить при этом? Паже вздохнул. - Я сам доставлю вас туда, как только смогу... - Нет, Бурдо. - Ладно, если вы так хотите. Вас могут перевезти в кресле. - Я пойду пешком. - Вы еще слишком слабы, чтобы... - Я найду силы. Бурдо поможет мне. - Очень хорошо. Что же касается еды, мы можем... - Я буду есть из консервных баночек, выбранных наугад на рынке. Бурдо будет покупать их для меня, пока я... - Послушайте... - Вот так все и будет, доктор. Он будет предоставлять мне широкий ассортимент, а я буду наугад выбирать что-нибудь. - Вы принимаете ненужные... - Давайте попробуем и посмотрим, сколько еще произойдет несчастных случаев. Паже несколько секунд внимательно смотрел не него, потом сказал: - Как скажете. - А как быть с Дженни? Когда я смогу встретиться с ней? - Она перенесла сильное потрясение, да еще это жестокое отравление. По моему мнению, никому не следует ее навещать, если только... - Я не покину комнату до тех пор, пока не пойму, что мне ничего не угрожает, - произнес Дейсейн. - Когда она сможет прийти ко мне? - Наверное, через несколько дней. - Паже направил на Дейсейна указательный палец. - А теперь выслушайте меня, Джилберт. Вы никогда не сможете убедить Дженни выехать из долины. Она никогда не согласится. - Пусть это решит сама Дженни. - Хорошо. - Паже кивнул. - Сами убедитесь. - Он направился к двери и открыл ее. - Уин? Бурдо прошел мимо Паже в комнату. - Он все еще говорит как сумасшедший, доктор Ларри? - Мы собираемся провести один эксперимент, Уин, - сказал Паже. - Здоровье доктора Дейсейна и счастье Дженни требует, чтобы он переселился в отдельную комнату-изолятор. - Паже указал пальцем на потолок. - Он хочет, чтобы ты помог ему перебраться туда. - Сейчас возьму кресло на колесиках, - произнес Бурдо. - Доктор Дейсейн хочет идти пешком, - остановил его Паже. - А он в состоянии это делать? - Озадаченный Бурдо повернул к Дейсейну нахмурившееся лицо. - Он слишком слаб, чтобы просто постоять на ногах несколько... - Кажется, доктор Дейсейн полагается на твою силу, - заметил Паже. - Думаешь, справишься? - Я могу понести его, - предложил Бурдо, - но это будет выглядеть, как... - Обращайся с ним с такой же осторожностью, как с беспомощным младенцем, - указал Паже. - Как скажете, доктор Ларри. Бурдо прошел к кровати, помог Дейсейну сесть на край постели. Голова Дейсейна закружилась. Комната начала вращаться, и он как в тумане увидел, как Паже прошел к двери, открыл ее и, обернувшись, посмотрел на Бурдо. - Мое влияние будет ощущаться всюду в течение некоторого времени, - произнес Паже. - Вы не против того, Джилберт, если я время от времени буду заглядывать к вам - исключительно в медицинских целях? - Пока вы не расскажете мне о своих намерениях в отношении меня, не возражаю, - ответил Дейсейн. - Только должен предупредить вас, что бинты надо изредка менять. - Может Уин делать перевязку? - Ваше доверие к Уину очень трогательно, - заметил Паже. - Я уверен, что это и на него произвело впечатление. - Так может он... - Да, я уверен, что может, получив у меня инструкции. - Ну, тогда все в порядке, - вздохнул Дейсейн. С помощью Бурдо Дейсейн поднялся на ноги. Несколько секунд он постоял, тяжело дыша, опершись на плечо Бурдо. Паже вышел из комнаты, оставив дверь открытой. - Вы уверены, что сможете идти, сэр? - спросил Бурдо. Дейсейн попытался сделать шаг. Колени как бы стали резиновыми, и он бы упал, если бы Бурдо не поддерживал его. - Мы поедем на лифте? - спросил Дейсейн. - Да, сэр. Это прямо по коридору. - Тогда пошли к нему. - Да, сэр. Извините, сэр. - Бурдо наклонился и, взяв Дейсейна на руки, повернулся и направился к двери. Перед глазами Дейсейна промелькнуло удивленное лицо какой-то медсестры, шедшей по коридору. Он почувствовал себя дураком, оказавшись в этом беспомощном положении... но что он мог поделать? Медсестра хмурым взглядом окинула Бурдо, который, не обращая на нее никакого внимания, нажал локтем на кнопку вызова лифта. Медсестра, громко стуча каблуками, пошла дальше по коридору. С легким свистом двери лифта разъехались. Бурдо занес Дейсейна в кабину и локтем нажал на кнопку, помеченную буквой "р". Во рту Дейсейна пересохло. Двери лифта закрылись. Он уставился в кремовый потолок, на молочные продолговатые лампы и подумал: "Они без всяких колебаний пожертвовали Дженни. Почему же потом они не подумали о Бурдо? Что, если лифт сорвется и разобьется вдребезги?" Послышалось слабое жужжание. Дейсейн почувствовал, как лифт начал подниматься. Вскоре дверцы разъехались в стороны, и Бурдо вынес его из кабины. Дейсейн увидел холл с кремовыми стенами, дверь из красного дерева, на которой висела табличка "Изолятор", а потом они оказались внутри. Это была длинная комната с тремя кроватями. За окнами чернела смолянистая крыша. Бурдо положил Дейсейна на ближайшую кровать и отошел назад. - Кухня там, - он указал на вертящуюся дверь в конце комнаты. - Ванная - за этой дверью. - Она находилась как раз напротив кровати Дейсейна, и справа от нее находилось еще две. - А эти двери - в туалет и лабораторию. Вас это устраивает, доктор? Дейсейн, встретив испытующий взгляд Бурдо, ответил: - Посмотрим. - Он выдавил из себя грустную улыбку и объяснил, как будет питаться. - Консервированная пища, сэр? - переспросил Бурдо. - Я полагаюсь на вас, вы знаете это, - ответил Бурдо. - Ведь вы были... в таком же, как и я, положении... когда-то. Мне кажется, вы симпатизируете мне... подсознательно. Я рассчитываю, что... - Дейсейн слегка пожал плечами. - Именно этого доктор Ларри и хочет от меня? - Да. - Я должен буду наугад выбирать консервы на рынке? - Правильно. - Ну, это выглядит идиотизмом, сэр... но я сделаю так, как вы просите. - Он, что-то бормоча под нос, вышел из комнаты. Дейсейн с трудом забравшись под одеяла, некоторое время лежал восстанавливая силы. Дальше крыши виднелся ряд верхушек деревьев - высоких вечнозеленых - на фоне безоблачного голубого неба. В комнате царила абсолютная тишина. Дейсейн глубоко вздохнул. Действительно ли он здесь будет в безопасности? Ведь ее выбрал сантарожанец. Но этот сантарожанец был выведен из психического равновесия собственными сомнениями. Впервые за последнее время Дейсейн понял, что может расслабиться. Огромная усталость навалилась на него. "Откуда взялась эта неестественная слабость?" - подумал он. Ее нельзя было объяснить последствием потрясения или полученными ожогами. Казалось, что это было вызвано ранами в его душе, затронув и его тело; все его мышцы получили приказ бездействовать. Дейсейн закрыл глаза. В красном сумраке, не видя ничего, Дейсейну казалось, что он разбит на мелкие кусочки, его внутреннее "я" съежилось в ужасе. "Нельзя двигаться, - подумал он. - Двигаться - значит привлечь к себе беду, которая, возможно, окажется ужаснее самой смерти". Непроизвольно задрожали ноги, а зубы застучали. Он попытался успокоиться, открыл глаза и уставился в потолок. "Это реакция на Джасперс", - решил он. Комнату наполнял его запах. Аромат резко бил в ноздри. Дейсейн потянул носом и повернулся к металлической тумбочке, стоявшей возле кровати. Потом потянулся к полуоткрытому ящику, вытянул его и заглянул внутрь. Там ничего не было. Но еще совсем недавно в нем находилось что-то от Джасперса. Что же? Дейсейн оглядел всю комнату. Изолятор, сказал Паже. Но вот только от чего изолируют здесь? Что? И зачем? Он проглотил комок в горле и прилег на подушку. Ужасающая усталость охватила его. Дейсейн почувствовал, что вот-вот провалится в зеленые воды забытья. Отчаянным усилием воли он заставил себя держать глаза открытыми. Где-то раздались чьи-то стенания. Безликий бог захихикал. Открылась входная дверь. Дейсейн заставил себя не двигаться, боясь, что если он повернет голову, то провалится в глубины забытья и утонет в... В поле зрения оказался Паже, внимательно глядящий на него сверху вниз. Доктор приподнял веко и осмотрел глаз. - Проклятье, вы все еще продолжаете бороться с этим! - воскликнул он. - Бороться с чем?! - прошептал Дейсейн. - Я совершенно не сомневался, что, потратив столько сил, вы уже должны были быть без сознания, - ответил Паже. - А ведь вы не собираетесь в ближайшее время подкрепить свои силы. И в этот момент Дейсейн почувствовал, как болезненно заныло в пустом желудке. Он цеплялся за эту боль. Она помогала ему не дать утонуть в захлестывающих его зеленых волнах. - Вот что я вам скажу, - произнес Паже. Он исчез из поля зрения Дейсейна. Затем послышалось скрипучее ворчание: - Я просто буду сидеть здесь и наблюдать за вами, пока Уин не вернется сюда с чем-нибудь, что вы запихнете себе в рот. Я не буду нападать на вас и не позволю кому-нибудь другому прикоснуться к вам. Перевязка может подождать. Более важно сейчас для вас - отдохнуть. Если сможете, то поспите. Перестаньте бороться с этим. "Сон! Боги, как же усталость манит забыться сном! Так все же, бороться с чем?" Дейсейн попытался еще раз сформулировать этот вопрос, но не было сил. Их хватало лишь на то, чтобы просто цепляться за крошечный ослепительно сияющий островок сознания и продолжать всматриваться в кремовый потолок. - Ведя эту борьбу, вы пытаетесь выбраться из трясины, все более засасывающей вас. Что заставляет меня подозревать, что в вашей теории есть какое-то зерно истины. Мы все еще не избавились до конца от подсознательно спрятанного в нас насилия. Монотонный голос Паже действовал гипнотически. Фразы проносились мимо сознания Дейсейна. "...Эксперимент по приручению людей... выведенных из экзальтации, из неизменяющихся условий... должны заново воспитать в людях чувство понимания... ничего нового: человечество всегда сражается с какими-либо проблемами... сродни религиозному переживанию - создание нового слоя теоботаников... не отрекаться от жизни или от понимания жизни... поиск общества, которое меняется постепенно, по мере удовлетворения нужд его членов..." В голове Дейсейна раздался громогласный шепот одного из безликих богов: "Слушай мою заповедь, данную тебе: бедняк не может позволить себе жить по принципам, а богач не нуждается в них". Дейсейн лежал неподвижно в полной тишине. Он боялся шевельнуться. Он ощущал, что ниже него живет и работает мир Сантароги, а он лежит здесь, выше этого мира. Что-то манило его. Такое знакомое. Он чувствовал близость этого знакомого мира, но старался отогнать от себя мысль о нем. Сантарога пыталась убаюкать его обманчивыми масками, за которыми скрывались булыжники притворства и коварного замысла. И все равно она манила. Она подходила ему. Он чувствовал, как с бурным удовольствием протягивает руки к этому миру, но отшатнулся назад, испуганный этими булыжниками, которые были повсюду, образуя темный покров над жизнью, наполняя его кремового цвета тоской - успокаивающей, манящей, сахаристой. И все равно она манила. Он не мог преодолеть соблазн в виде ослепительно сверкающих пиротехнических средств, палитры цветов, режущих глаза. И все это был обман. Он чувствовал это - что все это обман, множество стереотипов и хорошо усвоенных условных рефлексов. Он ненавидел этот мир. "Который? - спросил он себя. - Сантарогу... или же тот, внешний?" Что-то ухватилось за плечо Дейсейна. Он пронзительно закричал. Вынырнув из сна, Дейсейн понял, что стенает и что-то бормочет. Несколько секунд потребовалось ему, чтобы прийти в себя. Куда же делись безликие боги? Паже склонился над ним и положил руку на его плечо. - Вам снился кошмар, - сказал Паже. Он убрал руку. - Только что вернулся Уин с едой - вот она. Желудок Дейсейна стиснул спазм. Бурдо стоял справа от него у соседней кровати, на которой находился ящик, доверху заполненный консервными банками. - Принесите мне открывалку и ложку, - попросил Дейсейн. - Просто скажите мне, какую банку вы выбрали, и я открою ее, - предложил Бурдо. - Я сам сделаю это, - не согласился Дейсейн. Он приподнялся на локтях. Руки задрожали, но почувствовал он себя сильнее - словно отчаяние давало ему дополнительные силы. - Ладно, ублажи его, - сказал Паже, видя нерешительность Бурдо. Тот пожал плечами и вышел из комнаты в дверь, находившуюся рядом с кроватью. Дейсейн отбросил простыни. Жестом он отверг помощь Паже, потом коснулся ногами холодного пола. Он глубоко вздохнул и качнулся в сторону соседней кровати. Дейсейн чувствовал силу в коленях, но понимал, что еще довольно слаб. Бурдо вернулся и передал Дейсейну открывалку с вращающейся рукояткой. Дейсейн присел рядом с ящиком и вынул оттуда большую зеленую банку, даже не глядя на этикетку. Потом он вскрыл ее, взял предложенную Бурдо ложку и отогнул крышку. Бобы. Из открытой банки ударил запах Джасперса. Дейсейн посмотрел на этикетку: "Упаковано кооперативом Джасперса". Дальше шли даты изготовления и поступления в продажу, а также указание: "Продажа в других штатах запрещена. Подвергнуто обработке в декабре 1964 года". Дейсейн внимательно посмотрел на банку. "Джасперс? Этого не может быть. Эта продукция не предназначена для перевозки. Его невозможно сохранить от..." - Что-то не так? - спросил Паже. Дейсейн еще раз осмотрел банку с сияющей, блестящей этикеткой. "Бобы в мясном соусе с говядиной", - прочитал он желтые буквы. Дейсейн, не обращая внимания на соблазнительный аромат, шедший от банки, посмотрел на ящик. Он попытался вспомнить, расслышал ли он, когда открывал банку, характерный свист, свидетельствующий о нарушении герметичности... и не мог вспомнить. - Что-то не так? - повторил вопрос Паже. - Все должно быть в порядке, - заметил Бурдо. - Вся продукция поступает от частных ферм. Дейсейн оторвал взгляд от ящика. Насколько он мог видеть, на всех банках были наклеены этикетки кооператива Джасперс. "Частные фермы?" - Вот, смотрите, - сказал Паже. Он взял из рук Дейсейна банку и ложку, попробовал бобы и улыбнулся. Потом вернул банку и ложку Дейсейну, который автоматически взял их. - Здесь нет никакого подвоха, - убеждал Паже. - Лучше и не может быть, - сказал Бурдо. - Это из частной лавки Пита Маджи, прямо с частной фермы. - Это ведь Джасперс, - прохрипел Дейсейн. - Конечно, - согласился Паже. - Законсервировано прямо здесь для местного потребления. Долгое время хранится на складе, чтобы сохранить свою силу. Однако аромат Джасперса быстро исчезает, когда банка открыта, так что вам лучше начать есть. У вас в распоряжении пять - десять минут... - Он захихикал. - Благодарите судьбу, что вы здесь, в долине. Если бы вы были во внешнем мире и открыли эту банку, то аромат исчез бы за несколько секунд. - Почему? - Влияние чужеродной окружающей среды, - ответил Паже. - Так что давайте, ешьте. Вы ведь видели, как я попробовал бобы. И ничего со мной не случилось. Дейсейн слизнул кончиком языка немного соуса. Во рту появилось успокаивающее ощущение, и оно разлилось по всему телу. Соус показался ему восхитительным. Он запихал в рот полную ложку, наспех прожевал и проглотил. Бобы с Джасперсом оказались в его желудке. Он почувствовал глухие удары внутри себя. С округлившимися глазами Дейсейн повернулся к Бурдо и увидел удивление в карих глазах негра. Эти глаза вместе с высыпавшими на его лице светло-желтыми веснушками очаровывали. Внимание Дейсейна привлекла банка. Он заглянул в нее. Там ничего не было. Дейсейн испытывал странное ощущение - словно его память быстро прокручивалась назад подобно обратной перемотке магнитофонной записи: вот его рука торопливо запихивает содержимое ложки из банки в рот. Смутное воспоминание о проглатывании пищи. Сейчас он понял, что же стучало внутри него - это стучало его сознание. Больше он не чувствовал голода. "Мое тело делало это, - подумал Дейсейн. Его охватило чувство удивления. - Мое тело делало это". Паже из безвольных пальцев Дейсейна взял пустую банку и ложку. Бурдо помог Дейсейну вернуться в постель, натянул поверх его простыни и поправил их. "Мое тело сделало это", - снова подумал Дейсейн. Словно бы произошло переключение внутри него, и с мыслью, что влияние Джасперса слабеет, его сознание прояснилось. - Ну вот, - произнес Паже. - А как же быть с бинтами? - спросил Бурдо. Паже осмотрел повязку на щеке Дейсейна, наклонился ближе и понюхал ее, потом выпрямился. - Возможно, сегодня вечером, - сказал он. - Вы поймали меня в ловушку, не так ли? - спросил Дейсейн и пристально посмотрел на Паже. - Ну вот, он снова бредит, - заметил Бурдо. - Уин, - начал Паже, - я знаю, что у тебя есть кое-какие личные дела. Почему бы тебе сейчас не заняться ими и оставить меня одного с Джилбертом? Постарайся вернуться к шести. - Я могу позвонить Вилле и попросить ее... - Не стоит беспокоить дочь, - перебил его Паже. - Иди и... - Но что если... - Никакой опасности не существует, - поторопился заверить его Паже. - Как скажете, - вздохнул Бурдо. Он направился к двери, ведущей в коридор, на секунду остановился в дверях и внимательно посмотрел на Дейсейна, потом вышел из комнаты. - Что вы хотите сообщить мне такого, чего не должен слышать Уин? - спросил Дейсейн. - Ну вот, он снова бредит, - повторил Паже фразу Бурдо. - Наверное, что-то... - Да нет у меня никаких тайн! - И тем не менее вы попросили его наблюдать за мной... потому что он особенный, - заметил Дейсейн. Он глубоко вздохнул, чувствуя необыкновенную ясность в мыслях и встревоженность в сознании. - Уин оказался... безопасным для меня. - Уин живет собственной жизнью, а вы вмешиваетесь в нее, - сказал Паже. - Он... - Почему же Уин оказался безопасным? - Это вам так кажется, а не мне, - возразил Паже. - Уин спас вам жизнь, когда вы чуть было не упали с лестницы. Вот вы и прониклись определенной... - Он приехал в Сантарогу из внешнего мира, - перебил его Дейсейн. - Когда-то он был таким же, как и я. - Многие приезжают сюда из внешнего мира, - заметил Паже. - И вы тоже? - Нет, но... - Как же в самом деле действует эта ловушка? - спросил Дейсейн. - Да нет никакой ловушки! - Что же Джасперс делает с людьми? - спросил Дейсейн. - Задайте себе этот вопрос. - В техническом смысле... доктор? - В техническом? - Да. Что же делает Джасперс? - Ясно! Помимо всего прочего, он ускоряет катализ химических реакций в нервной системе с участием 5-гидрокситриптаина и серотонина. - Изменения происходят в клеточном комплексе Гольджи? - Не только. Джасперс вызывает разрушение системы блокировки сознания, в результате чего открывается возможность образного мышления и начинается процесс развития сознания. Вам начинается казаться, что у вас память становится лучше, она... развивается. Но это происходит, конечно, только в момент осуществления реакции - побочный эффект скорости, с которой... - Образное мышление, - повторил Дейсейн. - А если человек не в состоянии управлять всеми видами памяти? Ведь люди бывают и совершенно неприятные, скандалисты... а некоторые воспоминания способны вызвать психическую травму... - Да, случались и неудачи. - Влекущие за собой опасные последствия? - Иногда. Дейсейн инстинктивно закрыл рот и сделал глубокий вдох через ноздри. По чувствам ударил резкий запах Джасперса. Он посмотрел в сторону ящика с банками, лежавшего на соседней кровати. Джасперс. Заряд сознания. Опасная субстанция. Наркотик, таящий в себе зловещее предзнаменование. В сознании Дейсейна проносились самые разные фантазии. Он повернулся и с удивлением заметил блуждающий взгляд на лице Паже. - Вы не можете обойтись здесь, в долине, без экспериментов, не так ли? - спросил Дейсейн. - А кому бы этого хотелось? - Вы надеетесь, что я останусь, чтобы помочь вам разобраться в ваших неудачах. - Конечно, это надо сделать. В Дейсейне вспыхнул гнев. - И что же мне думать? - вскричал он. - Я не могу избавиться от запаха... - Успокойтесь, - прошептал Паже. - Сейчас не время волноваться. Все пройдет, а вы даже не заметите этого. "У каждого общества - свои основы химии, - подумал Дейсейн. - Свой собственный аромат, нечто, представляющее огромную важность, но видимое лишь его членами". Сантарога пыталась убить его, Дейсейн знал это. И тут мелькнула мысль: "Что, если эти попытки были вызваны тем, что у него был другой запах?" Он уставился на ящик, стоявший на постели. "Невозможно! Не может быть такого простого объяснения!" Паже подошел к ящику, отодрал небольшой кусочек наклейки от банки и дотронулся языком до него. - Этот ящик с продуктами находился в хранилище. Эта бумага - органическое вещество. А любое органическое вещество, пройдя определенную обработку, пропитывается Джасперсом. - Он бросил клочок бумаги в ящик. - Я тоже стану, как этот ящик? - спросил Дейсейн. Ему казалось, что у его ног примостилось некое призрачное существо, и он не мог избавиться от мыслей об этом создании. Внутри него шевельнулось то древнее существо, напомнив о своем существовании. - Я тоже стану... - Выбросьте эти мысли из головы, - перебил его Паже. - Я тоже стану одной из ваших неудач? - договорил свой вопрос Дейсейн. - Я же сказал вам, перестаньте! - Почему? Дейсейн сел на кровать, охваченный страхом и гневом, в сознании его проносились различные предположения, и каждое казалось хуже предыдущего. Сейчас он казался себе беззащитнее и уязвимее убегающего от ударов кнутом. Потрясенный этим так неожиданно пришедшим воспоминанием, Дейсейн рухнул на подушку. "Почему именно в этот момент я вспомнил этот случай? - спросил он себя. Перед его глазами встал случай из далекого детства, вынырнувший из глубин памяти на поверхность сознания. Он вспомнил боль от удара хлыста по спине. - Вы не относитесь к тому типу людей, на которых Джасперс действует неудачно, - сказал Паже. Дейсейн с ненавистью посмотрел на пахучий ящик. - "Джасперс!" - Вы из той породы людей, которые могут пойти очень далеко, - продолжал Паже. - Почему, как вы думаете, вы оказались здесь? Только ли из-за этого дурацкого отчета о состоянии рынка? Или из-за Дженни? Конечно же, нет. Ответ не может быть таким простым. Поймите, Сантарога призывает к себе определенных людей, и они откликаются на ее зов. Дейсейн искоса поглядел на него. - Вот я и прибыл сюда, чтобы предоставить вам, сантарожанцам, возможность прикончить меня, - заметил Дейсейн. - Мы не хотим убивать вас! - Помните, вы говорили, что, возможно, я прав, а уже в следующую минуту утверждаете совершенно обратное. Паже вздохнул. - У меня есть одно предложение, - сказал Дейсейн. - Говорите. - Вам оно не понравится, - заметил Дейсейн. Паже пристально посмотрел на него. - Что у вас на уме? - Вам будет страшно сделать это. - Я не... - Это что-то вроде клинического теста, - перебил его Дейсейн. - Но, как мне кажется, вы будете искать любой предлог, чтобы не допустить проведения этого теста или же его остановку. Вы будете пытаться сделать вид, что не понимаете меня. Вы попытаетесь ускользнуть от... - О Господи! Что у вас на уме? - И, возможно, вы сумеете сделать это? - Что именно? - Отказаться от моего предложения. - Не пытайтесь загнать меня в угол, Джилберт. - Ну, хорошо, слушайте, - произнес Дейсейн. Он поднял руку, останавливая Паже. - Я хочу, чтобы вы позволили мне загипнотизировать вас. - Что? - Вы слышали, что я сказал. - Зачем? - Вы родились здесь, - начал Дейсейн, - вы с самого рождения привыкаете к влиянию этого... заряда сознания. Я хочу заглянуть в глубины вашего подсознания, увидеть, какого рода страхи вы... - Из всех сумасшедших... - Я не какой-то там любитель-шарлатан, просящий вас подвергнуться гипнозу, - перебил его Дейсейн. - Я - клинический психолог, хорошо знакомый с гипнотерапией. - На что вы надеетесь, когда... - Что такое человеческий страх? - снова не дал договорить ему Дейсейн. - Это как свет маяка, указывающий дорогу домой. Проникните в эти страхи - и вы познаете его подспудные мотивы. За любым страхом таится насилие огромной... - Чепуха! У меня нет... - Вы же врач. Вам об этом известно лучше, чем кому-либо. Паже молча уставился на него. Вскоре он признал: - Да, конечно, каждый человек испытывает страх смерти. И... - Больше, чем это. - Вы считаете себя каким-то богом, Джилберт? Вы просто ходите вокруг да около... - Ответьте мне, "взлетит ли орел по твоей команде и совьет ли гнездо среди высоких скал"? - начал Дейсейн. Он покачал головой. - Чему вы поклоняетесь? - А... вот оно что - религия. - Паже облегченно вздохнул. - Тебе не нужно бояться ужаса ночи, ни стрелы, днем летящей; ни чумы, крадущейся во мраке; ни разрушения, опустошающего все в округе в полдень. Вы это хотите услышать. Что... - Нет, не это. - Джилберт, я не настолько невежественен в этих вопросах, как вы, наверное, себе вообразили. Если я соглашусь на ваше предложение, то можно расшевелить такое... - И что же именно? - Мы оба знаем, что это невозможно предсказать заранее. - Вы проводите эксперимент от имени общины... группы, общества, которое не хочет, чтобы я лез в его дела, - произнес Дейсейн. - Так чему же на самом деле поклоняется это общество? С одной стороны вы говорите: можете смотреть и изучать все, что только пожелаете. А с другой - захлопываете двери. В каждом действии... - Неужели вы в самом деле верите, что кое-кто из нас пытался... убить вас... ради безопасности общины? - А разве нет? - Неужели не найдется других объяснений? - Каких же? Дейсейн пристально смотрел на Паже. Вне всякого сомнения, доктор был встревожен. Он избегал взгляда Дейсейна, руки его при этом двигались бесцельно, а дыхание участилось. - Общество никогда не верит, что оно может умереть, - сказал Паже. - Из этого следует: общество, как таковое, никогда никому не поклоняется - если оно не может умереть, то никогда и не предстанет перед Высшим Судом. - И в таком случае, - продолжил Дейсейн, - оно может вытворять такие мерзости, какие отдельному человеку никогда бы и в голову не пришли - его бы просто стошнило от одной только мысли об этом. - Возможно, - пробормотал Паже. - Возможно. Ну хорошо. Почему вы решили проверить меня? Ведь я никогда не пытался причинить вам зла. Дейсейн, ошарашенный этим вопросом, отвел взгляд в сторону. За окном сквозь зелень деревьев он увидел полоску холмов, которые окружали Сантарогу. Он чувствовал себя пленником этой гряды холмов, запутавшимся в паутине собственных мыслей. - А что вы скажете о людях, которые пытались убить меня? - резким тоном спросил Дейсейн. - Они что, подходящие объекты для исследований? - Мальчик - возможно, да, - ответил Паже. - Мне все равно придется исследовать его. - Пити, сын Йорика, - заметил Дейсейн. - Один из неудавшихся экспериментов, да? - Не думаю. - Еще один человек с раскрепощенным сознанием... как я? - Вы запомнили это? - Тогда вы говорили, что внешний мир умирает, что вы отгородились от него здесь... с помощью Джасперса. - Да, тогда я вам многое рассказал, сейчас я это припоминаю, - заметил Паже. - Действительно ли ваше сознание сейчас полностью раскрепощено? Вы уже можете видеть то же, что и мы? Стали ли вы таким же, как мы? Дейсейн внезапно вспомнил голос Дженни в телефонной трубке: "Будь осторожен". И страх в ее словах: "Они хотят, чтобы ты уехал". В ту же секунду Паже снова превратился в его сознании в серого кота в саду, вспугнувшего птиц, и Дейсейн понял, что он по-прежнему одинок, он не соединился ни с кем, ни с какой группой. Он вспомнил озеро, то особенное восприятие ощущений - когда он чувствовал все свое тело, общее настроение всей компании, которое он разделял с ними. И тогда он начал вспоминать все беседы, которые вел с Паже, по-новому оценивая их. Он чувствовал, что в данные секунды внутри его сознания началась перестройка его мироощущений, которые производила Сантарога. - Я дам вам еще немного Джасперса, - сказал Паже. - Возможно, тогда... - Вы подозреваете, что я незаметно для себя дрожу от волнения? - перебил его Дейсейн. Паже улыбнулся. - Сара продолжает использовать фразы, которые имели хождение в прошлом, - сказал он, - до того, как мы урегулировали наши отношения с "Джасперсом"... и внешним миром. Но не стоит смеяться над ней и ее стилем речи. Она сохранила невинный детский взгляд. - Который отсутствует у меня. - У вас все еще остались кое-какие догмы и предрассудки тех нелюдей, - сказал Паже. - К тому же я услышал и узнал слишком много о вас, сантарожанцах, чтобы мне позволено было уехать, - заметил Дейсейн. - Неужели вы так и не попытаетесь стать? - произнес Паже. - Стать кем? - Этот сумасшедший, почти шизофренический разговор с Паже выводил Дейсейна из себя. "Болтовня! Раскрепощенное сознание!" - Только вы знаете это, - ответил Паже. - Знаю что? Паже в ответ лишь пристально посмотрел на Дейсейна. - Я скажу вам, что я понял, - произнес тот. - Я знаю, что вы в ужасе от моего предложения. Вы не хотите узнать, почему Вина насыпала яд для тараканов в кофе. Вы не хотите знать, почему Клара Шелер отравила свое жареное мясо. Вы не хотите знать, по чьей подсказке меня столкнули с пристани на озере и почему пятнадцатилетний мальчик пытался пронзить меня стрелой. Вы не хотите узнать, почему Дженни отравила яйца. Вы не собираетесь расследовать, почему меня едва не раздавила машина в гараже или сгорел мой грузовик. Вы не хотите... - Ну хватит! Паже потер подбородок и отвернулся. - Ну, что я говорил: вам все же удалось это, - заметил Дейсейн. - "Iti vucati", - пробормотал Паже. - "Существует аксиома: каждая система и каждая интерпретация становятся ложными, когда появляется другая система, более совершенная и, значит, верная". Интересно, может, поэтому вы и прибыли сюда - чтобы напомнить нам банальную истину: не существует утверждений, свободных от противоречий. Он повернулся и пристально посмотрел на Дейсейна. - О чем вы говорите? - спросил тот. В тоне и манерах собеседника Дейсейн увидел неожиданное спокойствие, которое вызвало у него беспокойство. - Внутренняя просвещенность всех живых существ начинается со своего "я", - начал Паже. - И это "я" невозможно свести к некоторой изолированной области в памяти, основанной на восприятии символов. Будучи сознательными существами, наши мысли являются проекциями нашего "я" на чувственное восприятие. Но бывает так, что наше "я" сбивается с пути - то наше "я", которое воплощает в себе отдельную личность или совокупность индивидуумов. Интересно... - Прекратите свои попытки отвлечь меня своей дурацкой болтовней, - перебил его Дейсейн. - Вы пытаетесь сменить тему разговора, избежать... - ...пустоты, - закончил за него Паже. - Да, да. Пустота - очень уместное слово. Невозможно воспринимать Эйнштейна как только математика. Всякое феноменальное существование - преходяще и относительно. На самом деле не существует ничего реального, заслуживающего внимания. Каждую минуту любая вещь превращается в нечто иное. Дейсейн приподнял голову над подушкой. Неужели старый доктор сошел с ума? - Действие само по себе не может дать результата, - продолжал Паже. - Вы мыслите в абсолютных категориях. Однако поиск любой закономерности есть плод ложной фантазии. Вы пытаетесь при помощи пальцев отцедить мыло от воды. Реальность восприятия - признак заблуждения. Дейсейн покачал головой. Его собеседник говорил полную чушь. - Я вижу, что вы смущены, - продолжал Паже. - Вы на самом деле не понимаете, какая в вас скрыта интеллектуальная энергия. Вы ходите по узким тропам. Я же предлагаю вам новые орбиты... - Да перестаньте вы, - прервал его Дейсейн. - Он вспомнил озеро, хриплый женский голос, говорящий: "Это единственное, что можно сделать". И ответ Дженни: "Мы и делаем это". - Вы должны привыкнуть к условному мышлению, - сказал Паже. - Только в этом случае вам удастся осознать относительность собственного существования и стать выразителем относительной истины, которую вы пытаетесь постичь. У вас есть способность к этому. Я вижу это. Ваш дар предвидения насильственных действий, направленных на... - Какой бы эксперимент вы ни проводили надо мной, вы ведь не прекратите его, не так ли? - спросил Дейсейн. - Вы все будете давить на меня, давить и... - Кто это давит? - удивился Паже. - Разве не вы оказываете самое сильное давление на... - Черт бы вас побрал! Замолчите! Паже молча смотрел на него. - Эйнштейн, - пробормотал Дейсейн. - Относительность... абсолютность... интеллектуальная энергия... феноменальный... - Он замолчал, когда его разум вдруг заработал со скоростью компьютера подобно тому, как это уже было с ним, когда он решился перелететь на грузовике через провал в мосту. "Скоростная работа ума, - подумал Дейсейн, - напоминает охоту за подводными лодками - в сознании. И успех зависит от количества задействованных тобою поисковых отрядов и скорости их передвижения". И так же быстро, как возникло это ощущение, оно исчезло. Но это было самое сильное потрясение в его жизни. Правда... в этот раз его необычный дар не предупреждал его о непосредственной опасности. "Узкие тропы", - повторил Дейсейн про себя. Он с удивлением посмотрел на Паже. В его словах был скрыт какой-то подтекст. Может, именно так сантарожанцы и думают? Дейсейн покачал головой. Вряд ли. Ему это казалось невозможным. - Могу я рассказать поподробнее? - спросил Паже. Дейсейн кивнул. - Вы, должно быть, заметили, мы провозглашаем свои относительные истины в несколько бесцеремонной манере. - Условное мышление не допускает никакого другого подхода. Ведь оно подразумевает взаимное уважение. И это резко отличается от подхода к рыночным отношениям людей, пославших вас сюда шпионить за нами. У них есть... - Как быстро вы можете думать? - спросил Дейсейн. - Быстро? - Паже пожал плечами. - По мере необходимости. "По мере необходимости", - повторил про себя Дейсейн. - Могу я продолжить? - спросил Паже. И снова Дейсейн кивнул. - Мы заметили, - начал Паже, - что та нечистоплотность, которой отмечено наше время, проникла и на телевидение - с этим вы согласитесь, не раздумывая. И теперь остался один короткий шаг к мысли о том, что сейчас размещаются потоки измерительных приборов и создаются подслушивающие группы бригад. Я не сомневаюсь, что это уже сделано - это так очевидно. А теперь задумайтесь на секунду над тем, как воротилы большого бизнеса относятся к тем, кто выполняет подобного рода работу, и к тем, кто посчитал, что ему негоже заниматься ею. Дейсейн прокашлялся. Вот в чем суть обвинительного акта, выдвинутого сантарожанцами против внешнего мира. "Как вы используете людей? С достоинством? Или же их способности вы используете для достижения собственных целей?" Внешний мир все больше и больше начал казаться Дейсейну, как место вызывающей раздражение пустоты и умышленно льстивых речей. "Я уже действительно начинаю видеть все, как сантарожанцы", - подумал Дейсейн. В его сознании возникло чувство победы. Ведь ради этого он и был послан сюда. - Не удивительно, - продолжал Паже, - что закон военного времени используется и сейчас, в мирное время, в рекламе и политике - ведь, знаете, это тоже своего рода война - сами проблемы остаются теми же. Вне зависимости от поля битвы лучшее оружие - математика дифференциальных уравнений. "Армии, - подумал Дейсейн. Он сфокусировал свой взгляд на двигающихся губах Паже, внезапно удивившись перемене темы разговора. Неужели Паже сделал это преднамеренно? Ведь они разговаривали о невидимой стороне жизни Сантароги, ее страхах... - Вы дали мне пищу для размышлений, - сказал Паже. - Я на некоторое время оставлю вас одного, и посмотрим, смогу ли я придумать что-нибудь конструктивное. У изголовья вашей кровати находится кнопка вызова. На этом этаже нет дежурной медсестры, но в случае необходимости кто-нибудь быстро поднимется к вам. Время от времени они будут заглядывать к вам. Может, вам бы хотелось что-нибудь почитать? Я мог бы что-нибудь передать. "Что-нибудь конструктивное? - подумал Дейсейн. - Что он имел в виду?" - Как насчет нескольких номеров нашей газеты? - спросил Паже. - Принесите мне бумагу и ручку, - попросил Дейсейн. - И да, эти газеты. - Очень хорошо. Постарайтесь отдохнуть. Кажется силы постепенно возвращаются к вам, но не переусердствуйте. Повернувшись, Пахе вышел из комнаты. Вскоре появилась рыжеволосая медсестра с кипой газет, блокнотом и темно-зеленой шариковой ручкой. Она положила все это на прикроватную тумбочку и сказала: - Поправить вам постель? - Нет, спасибо. Дейсейн вдруг поймал себя на том, что ее лицо ему кого-то поразительно напоминает... да, Эла Мардена. - Ваша фамилия Марден, - сказал он. - Итак, что еще нового? - произнесла она и, когда он ничего не ответил, вышла из комнаты. "Так, я ее достал!" - подумал Дейсейн. Он взглянул на кипу газет и вспомнил, как по всему городу безуспешно искал газетный киоск. А сейчас они попали к нему с такой легкостью, что потеряли часть своей привлекательности. Дейсейн соскользнул с кровати и встал. Слабости в коленях он почти не ощущал. В поле зрения попал ящик с консервами. Он прошел к нему и, порывшись, обнаружил банку яблочного повидла, после чего тут же опустошил ее, пока не исчез запах Джасперса. Во время еды он надеялся, что теперь к нему вновь вернется тот уровень с необыкновенной ясностью и скоростью мышления, что он пережил на мосту и на короткое время, разговаривая с Паже. Яблочное повидло утолило его голод, оставив какое-то смутное беспокойство - но и только. "Может, со временем влияние его уменьшается? - подумал он. - И с каждым разом требуется все больше и больше этой ерунды? А, может, он просто начинает акклиматизироваться? Так что же, поймали они его на крючок?" Дейсейн вспомнил Дженни, смотревшую на него умоляющим взглядом, но это был обманчивый взгляд. "Заряд сознания. Что во имя Бога сантарожанцы открыли?" Дейсейн посмотрел в окно на вереницу холмов, проглядывающих сквозь листву деревьев. Где-то внизу горел невидимый отсюда костер - его дым спиралью поднимался над горным кряжем. Дейсейн уставился на этот дым, увидев в том огне какой-то загадочный мистицизм; он почувствовал себя первобытным охотником - этот дым словно бы явил ему, его душе, знак из далекого генетического прошлого. И не было никакого страха. Наоборот, он как бы воссоединялся с какой-то частью своего "я", которую он отрезал от себя еще в детстве. "Меня тянет исследовать свое детство", - подумал он. И в этот момент он понял, что сантарожанцы так и не лишили его первобытного прошлого - оно скрывалось внутри его мембранного разума. "Я становлюсь сантарожанцем, - подумал Дейсейн. - Насколько же далеко зайдет этот процесс, прежде чем я поверну его в обратную сторону? Ведь у меня есть долг перед Селадором и теми, кто направил меня сюда. Когда же я это сделаю, решусь на этот шаг?" Но вместе с этой мыслью пришло глубокое отвращение к возвращению во внешний мир. Но ему придется вернуться. Он почувствовал приступ тошноты, подкатившей к горлу, в висках застучало. Дейсейн вспомнил о раздражающей пустоте внешнего мира, составленной из осколков жизней, где эгоизм прикрывался бутафорскими нарядами, где почти не осталось ничего, что могло бы вызвать душевный подъем и воспарение. "У жизни во внешнем мире нет прочного фундамента, - подумал Дейсейн, - невозможно связать воедино все отдельные события. Есть лишь только пустая с