мейные неудачи, и даже гибель детей и свою собственную во время великой чумы середины XIV века Семен Иванович, будучи человеком высокой нравственности, должен был рассматривать как расплату за грехи отца и свои собственные, совершенные в борьбе с тверским княжеским домом. Но даже и с этой средневековой суровой точки зрения князь Семен при жизни и жизнью своей расплатился сполна. И надо отдать должное этому забытому нами политику, его мужеству, чести и честности, его государственному таланту и тем успехам в строительстве земли, которыми пользуемся и мы сейчас, через века после его безвременной кончины, столь многое было заложено, посеяно, начато при его жизни и его тщанием на московской земле! Историю делают люди. Процессов, которые происходили бы <сами по себе> в человеческом обществе не бывает. Москва отнюдь не господнею волей стала столицей страны. Возможности создания нового государства имелись во всем ареале Владимирской Руси. За власть дрались не города, а три ветви одной и той же династии Ярославичей (тверских, московско-переяславских и суздальско-нижегородских). Московские Ярославичи, потомки Александра Невского, сумели удержать у себя митрополита, главу духовной власти в стране. Идеология во все века значила невероятно много, и этот успех московских князей принес им, вкупе с дальновидной ордынской политикой, конечный успех в организации верховной власти в стране. Заметим, что географически Москва была расположена гораздо менее выгодно, чем Тверь или Нижний, и экономически долгое время отставала от городов-соперников. Вот еще почему небесполезно нам теперь вглядеться пристально в человеческие особенности устроителей Московии, ибо, повторим, не сама по себе, а их силами и силами их <земли>, бояр и смердов, была создана великая страна - Россия. Эпохи складывания (или ломки) традиций по необходимости трудны и кровавы. На Руси происходила в ту пору медленная смена старинного лествичного права наследования новым, прямым (от отца к сыну). Права на великий стол были признаны лишь за одной княжеской ветвью - Ярославичами, потомками троих сыновей князя Ярослава Всеволодовича: Александра (Невского), Ярослава и Андрея, - и это уже был значительный шаг вперед, сокративший до минимума количество возможных претендентов (и возможность, заметим тут же, династической резни). Но какая ветвь, тверская, суздальская или московская одолеет в борьбе? Три четверти столетия продолжался этот спор, разрешенный окончательно лишь при Дмитрии Донском. Три четверти столетия неясен был выбор страны. И Симеон Иванович Гордый, в свой черед, погиб, не успев завершить давнего спора. Но он мужественно помог сложению традиций. После его смерти отобрать власть у московских Ярославичей-Даниловичей стало много труднее, чем было еще при жизни его отца, Ивана Даниловича Калиты. И все-таки еще можно было! Поэтому так болезнен и труден был для Симеона вопрос о потомках, наследниках дела своего. Личная драма князя перерастала в драму целого княжества, рисковавшего остаться без династии. В одном из читательских писем мне был задан вопрос о том, насколько точно придерживаюсь я в своих романах реальных исторических фактов. Я уже писал однажды, что принципиально стараюсь ни в чем не отступать от канвы известных по летописям событий и поступков исторических лиц. В предыдущих романах московской серии я допустил ошибкою только одну вольность (о которой очень жалею теперь!), <уморив> вдову Михаила Святого Анну при жизни Калиты, меж тем как она, уйдя в монастырь, удалилась в Кашин, к младшему из своих сыновей, и там прожила еще почти тридцать лет после смерти своего недруга, князя Ивана. Скольких психологических переживаний, скольких драм, бывших и могущих быть, лишил я себя этою вольностью! Считаю, что в наши дни исторический писатель обязан быть предельно точен в изложении событий, так как читатель зачастую именно по романам узнает факты прошлого. Но и все-таки домысливать романисту приходится многое. Там, где историк может обронить легкое <например>, или поставить вопрос, романист обязан додумывать до конца и решать: было, не было? Кто все-таки был убийцей в неясном историческом деле? Кто - невинно обвиненным? Приходится восстанавливать связь поступков по одному-двум случайно оброненным известиям, сложными косвенными расчетами устанавливать возрасты героев и проч., проч., вплоть до внешности персонажей, от коих зачастую не осталось даже словесных портретов, ни праха, по которому можно было бы восстановить внешние черты усопшего. Подобные трудности еще более, возрастают, когда речь идет не о князьях, хронологическая канва жизни которых все же, как правило, сохранена летописями, а о персонажах иного социального слоя, хотя бы и очень известных впоследствии, таких, к примеру, как Сергий Радонежский и его брат Стефан. Биография Сергия известна нам из жития и летописных известий, казалось бы, очень хорошо. Но вот первый вопрос: когда родился Сергий-Варфоломей? И сразу тупик. Первоначальное житие не дошло до нас, в переработанном сказано, что Сергий родился при великом князе Дмитрии, митрополите Петре, <егда Ахмылова рать была>. Дмитрий Грозные Очи занял великий стол в 1322 году, и Ахмылова рать тоже была в 1322 году. Двадцати (или двадцати четырех) лет Варфоломей постригся и умер семидесяти восьми лет, говорится в житии, в 1392 году. Последняя дата совершенно точная, она занесена во все летописи. Но от 1322 до 1392 года только семьдесят лет! Монастырь в лесу (пустынь) основали Варфоломей с братом Стефаном, тогда уже монахом. Последнего из сыновей Стефана Сергий постриг в монахи у себя в обители еще в детском возрасте - <лет двенадцати>. Постричь он его мог, однако, уже став игуменом, а это произошло в 1353/54 году, цифра опять же точная, ибо рукополагал его в Переяславле епископ Афанасий, замещавший в этом году Алексия, уехавшего на поставление в Царьград... Все эти расчеты подводят к той мысли, что Сергию в год кончины было не семьдесят восемь, а семьдесят лет и что в монастырь он ушел, во всяком случае, не ранее 1342 года, а еще возможнее - в 1344/45 году. Однако историк Е. Е. Голубинский относит дату рождения Сергия к 1314 году (1392 - 78 = 1314), а прочие, передвигая ее позже (к 1318 - 1320 годам), все же никак не соглашаются с 1322 годом, годом Ахмыловой рати. В чем дело? А дело в том, что Стефан познакомился в Богоявленском монастыре с Алексием, пел с ним на клиросе и жил в одной келье, а Алексий в 1340 году стал митрополичьим наместником и, как полагают, переехал во Владимир. И вот тут-то пришлось сесть и начать рассуждать. Где были волости, приданные митрополиту? Огромная Селецкая волость - под Москвой. Зачем Калита в год своей смерти и поставления Алексия торопится возвести каменный храм (огромная редкость в ту пору!) в Богоявленском монастыре, а в Кремле, еще ранее, возводит подворье этого монастыря вблизи княжеских хором? Почему митрополиты постоянно пребывали то в Москве, то в Переяславле, который уже со времен князя Данилы стал необъявленной церковной столицей Московского княжества? Мог ли, наконец, Алексий, ставши наместником, продолжать петь на клиросе, в церковном хоре? Мог. Патриархи пели! А тогда, в древности, и великие князья. Мог ли всесильный наместник продолжать останавливаться у Богоявления? А почему бы и нет?! А раз так, то 1340 год - никакой не рубеж для знакомства Алексия со Стефаном и, значит... А откуда явилась вообще цифра семьдесят восемь, так разноречащая всем прочим данным жития? Цифры в древности обозначали буквами, покрывая их особыми значками - титлами. Семьдесят, в частности, обозначалось буквой -о~-, а восемь - буквой -и~-. Ежели написать <семидесяти>, использовав цифру 70 (-о~-) и букву <и> как падежное окончание, наращение (-о~- и), то очень легко, при переписывании, понять, что титло поставлено над тем и другим, и прочесть <семидесяти> как <семьдесят восемь>. Покойный академик Тихомиров сообщал, что у него имелись списки жития Сергия, где возраст его указывался именно в семьдесят, а не в семьдесят восемь лет. Сверх того необходимо и то учитывать, что память человека гораздо лучше удерживает такие привязки, как Ахмылова рать, чем голую цифирь, мало говорящую воображению. Я не пересказываю здесь, естественно, всего хода исследования, всех источников и критики их, ибо тогда рассказ об одной дате мог бы вырасти сам по себе на десяток печатных страниц... Относительно Стефана нам известно очень немногое. Известно, что он стал игуменом Богоявленского монастыря, что он был духовником князя Семена и виднейших бояр, что его подписи, однако, нет на духовном завещании князя Семена (и, значит, он покинул свой пост?), что он оказался вновь в монастыре у брата (коему передал на руки своего сына!), что он впоследствии ссорился и мирился с Сергием... На этой очень небогатой канве и пришлось строить его биографию, допустив уже произвольно, что именно Стефан совершил тайное венчание князя в обход митрополичьего запрета... Могло быть так, могло быть и иначе. Можно допустить даже, что этот третий брак князя Семена, в силу политических выгод, приносимых им Москве, мог быть тайно санкционирован самим Алексием (который, однако, явно не ссорился с Феогностом). Наверняка мы знаем только то, что князь Семен заключил третий брак, <утаився от митрополита>, который, дабы помешать нарушению правила, <затворил церкви на Москве>; что вслед за тем москвичи добивались и добились патриаршего разрешения, послав в Константинополь крупную сумму серебра на ремонт обрушенного землетрясением храма Софии. (Деньги Кантакузин потратил на расплату с турецкими наемниками, но церковное разрешение на третий брак князю Семену было дано.) В этих пределах, в границах этих вот летописных известий, я уже позволил себе предположить, что перевенчал Симеона Гордого, <утаивая от митрополита>, именно Стефан (что мог, повторяю, сделать он или кто-то третий по тайному наущению Алексия). Историк тут мог и должен был бы остановиться на предположении. Романист обязан был <найти виноватого>. Подобная гипотетичность неизбежна в романе, этого требует специфика жанра, важно только, чтобы все подобные предположения не выходили за грани возможного при строгом научном анализе исторического материала. Надобно сказать несколько слов о религии как идеологической основе средневековья. Вновь напомню слова Маркса о том, что в средние века даже классовая борьба проявлялась в форме религиозных движений. Христианство пронизывало и оформляло всю жизнь человека; в руках церкви находилось судопроизводство по семейно-бытовым вопросам, через церковь оформлялись рождение человека, брак, похороны, дарственные грамоты и завещания; в руках церкви было образование, и начальное и высшее. Всякое и личное и общественное деяние человека и общества требовало обязательного церковного благословения - от закладки дома, начала пахоты или весеннего выгона скота и до военных походов, постройки городов, заключения мира между поссорившимися князьями. Своеобразие религиозного движения в тогдашней Руси заключалось в почти полном слиянии интересов церкви и государства. Выдающийся деятель русского монашества Сергий мирит враждующих князей, благословляет рать перед Куликовской битвой, а митрополит Алексий многие годы руководит страной, став в малолетстве Дмитрия Донского официальным главою правительства, регентом, или, ежели пользоваться русской терминологией, местоблюстителем престола, фигурой куда более крупного масштаба, чем, например, знаменитый кардинал Ришелье. Все это надо знать и помнить. Ибо уважение к предкам есть первая и главная основа всякой культуры. Без него невозможно сохранение даже и национальной независимости народа, как показывает горький опыт прошедших веков. Глубоко не вдаваясь в специфику сугубо богословских проблем, я в той мере, в какой сумел, старался показывать значение православия для тогдашнего русского общества, то есть значение идеологии для строительства страны, без чего картина исторического прошлого нашего народа не была бы ни верной, ни глубокой, без чего сама история превратилась бы в серию картинок о боевых сшибках, более или менее эффектно изображенных, и - не более. Героев из общественных <низов> (крестьян и посадских жителей) романисту, за редким исключением, приходится придумывать самому. Держаться правды истории тут можно только приблизительно, учитывая общую расстановку сил и тогдашнюю этнографию, сохраненную источниками (а также открываемую раскопками археологов). Читатель, быть может, заметил, что в моих романах в центр внимания больше попадает отдельная крестьянская семья, отдельный <хуторянин>, чем деревенский мир в целом. Тому есть свои причины, коренящиеся в своеобразии развития Московской Руси. У нашего известного историка С. Б. Веселовского имеется исследование <Село и деревня>, где он, на материале грамот и актов доказывает, что в XIV - XV веках деревня в Волго-Окском междуречье была в основном однодворной, и только усилиями крупных вотчинников, в частности монастырей, удавалось, и то не сразу, объединять однодворные деревни в большие селения. Картина эта, противоречащая распространенным мнениям, однако оспорена быть не может, ибо целиком построена на фактическом материале актов и грамот. Лишь в ХVI - ХVII столетиях масса однодворных деревень была разорена и запустошена, а оставшееся население решительно собралось в большие села. В четырех своих романах, показывающих самый сложный период подъема Московской Руси (<Младший сын>, <Великий стол>, <Бремя власти>, <Симеон Гордый>), период, когда нарождающаяся пассионарная энергия еще только пробивалась сквозь разброд, неверие и усталость рухнувшей Киевской державы, я постарался показать и этот, крестьянский, низовой так сказать, путь созидания нового государства, со всеми трудностями, которые обрушивала эпоха на плечи тогдашнего кормильца великой страны. О том, насколько мне удалось воплотить все сказанное в плоть и кровь художественного повествования, - судить читателю. Д. Балашов СЛОВАРЬ РЕДКО УПОТРЕБЛЯЕМЫХ СЛОВ А б с и д а - полукруглое помещение в храме, выступ алтарной стены. В центральной абсиде помещается престол. А в т о к р а т о р - самодержец (титул императора). А з я м - долгий кафтан без сборов из домотканины или сукна. А л т а б а с н ы й - из плотной персидской парчи. А л ь ч и к и - мелкие кости из стопы домашних животных, употреблявшиеся в игре. А н т и д о р - кусочек освященного хлеба (просфоры). А н т и м и н с - небольшой шитый плат с кусочками мощей, который кладут на престол при освящении церкви. Б а й д а н а - кольчуга из крупных плоских колец. Б е р т ь я н и ц а - кладовая. Б и р ю ч - глашатай, объявляющий по улицам и площадям постановления власти. Иногда еще и полицейский служитель. Б р а т ч и н а - пир в складчину членов одной организации (улицы, конца, купеческого братства, цеха и проч.). В а г а н - большой деревянный (каповый) котел с короткой прямой ручкой хозяйственного назначения. В а с и л е в с - император в Византии. В е ж а - шатер, юрта, разборное переносное жилище. В е с ч е е - налог за взвешивание товара. В е с ь (г р а д ы и в е с и) - село, деревня. В и р а - судебная пошлина, штраф. В о т о л - верхняя дорожная одежда из грубого сукна. В ы м о л - пристань. В ы т ь - еда, время еды. В я т ш и й (новогородск.) - знатный, из бояр. Г а й т а н (г о й т а н) - шнурок для креста. Г и м а т и й (греческ.) - верхняя одежда. Г л я д е н ь - высокое место, вышка, стрельница на городской стене. Г о м и л и я - поучительная речь с морализацией (жанр византийской прозы). Г о р н и й - верхний, небесный. Г р и д н я - покой или строение при княжеском дворце для дружины. Г р и д е н ь - придворный слуга, охранник терема, личный охранник боярина или князя. Г р у н ь - легкая рысь. Г у л ь б и щ е - балкон (открытый), широкое, поднятое на столбах или арках место для прогулок в богатом тереме и для пиров. Д е т с к и е - младшая дружина, охрана терема (обычно молодые воины из боярских семей, начинающие службу). Д ж у т - гололед в степи, сопровождающийся гибелью скота. Е п и т и м ь я - церковное наказание, налагаемое священником. З а в о р ы - запоры, засовы, З а м я т н я - смута, мятеж. З е н д я н ь - бухарская пестроцветная хлопчатобумажная ткань. З е р н ь - азартная игра в кости или в заменяющие их зерна. И с и х и я - молчание. Греческие монахи афонских монастырей и с и х а с т ы, творя молчаливую <умную> молитву, доводили себя с помощью медитации до состояния, в котором начинали видеть невещественный <Фаворский свет>. Сущность споров, разгоревшихся в Цареграде, была такова. Выходец из Италии Варлаам утверждал, согласно учению католической церкви, что в мире есть только две субстанции: нематериальная и непостижная - бог, и материальная, <тварная> - созданный им зримый мир. Практика монахов-исихастов, по его утверждению, была ложной, и видели они не свет, а лишь свои болезненные видения. Григорий Палама, двадцать лет проведший на Афоне, постигая исихию, возражал, что в мире три сущности: непознаваемый бог, тварный мир и истекающие из божества энергии, пронизывающие и творящие видимый мир. И что эти энергии узреть можно, то есть смертному возможно постичь божество, обожиться. За этими спорами стояли два взгляда на мир и назначение церкви. За Варлаамом - представление о том, что церковная иерархия во главе с папой римским повторяет божественную и, следовательно, надо принять унию с Римом. Согласно Паламе, напротив, утверждался принцип православия: высшим авторитетом церкви является она сама, соборно, со всеми верующими, поскольку каждый, хотя в идеале, способен узреть Фаворский свет и приобщиться к богу, а посему именно греческая церковь хранит истинные заветы православия и, следовательно, никакая уния с Римом невозможна. Учение паламитов-исихастов об энергиях проложило дорогу современной энергетической картине мира. К а д и (к а д и й) - судья в мусульманских странах. К а т у н ь (х а т у н ь) - женщина, жена, ханша. К е м а н ч а - струнный смычковый музыкальный инструмент. К и л и ч е й - посол-переводчик для сношений с Ордой. К и н о в и я - общежительный монастырь. К м е т ь - воин. К н е х т - пеший воин в рыцарском войске. К н я ж е б о р е ц - сборщик даней (<бора>) для князя. К о р з н о - княжеский плащ с застежкой на правом плече. К о л о н т а р ь - панцирь из железных пластин, соединенных кольчужным плетением. К о р а б л е н и к - золотая или серебряная западноевропейская монета с изображением корабля. К р а в ч и й - виночерпий. К р е м н и к - кремль. К р е щ а т ы е р и з ы - вышитые крестами, священные. К у р у л т а й (монгольск.) - общее собрание народа-войска для принятия важнейших решений, выбора хана и проч. К у я к - панцирь из железных пластин, нашитых на кожу или сукно. К я н ы - китайцы. Л е п о, л е п ы й - хорошо, красиво; красивый. Л е с т в и ч н ы й (счет наследования) - счет, принятый в Древней Руси, при котором княжили сперва все братья по очереди, по старшинству, потом все их сыновья по старшинству, потом внуки и т. д. Л и т у р г и я (обедня) - главная служба в христианской церкви, во время которой выносят святые дары. Л о п о т ь, л о п о т и н а - одежда. М а т и ц а - центральное потолочное бревно (сватам не полагалось, пока идет сватовство, переходить за матицу). М и с ю р к а - невысокий округлый шлем типа железной тюбетейки, восточного происхождения. М о л о д е ч н а я - казарма княжеской или боярской дружины. М у ф т и й - мусульманский священник, проповедник, духовное лицо; глава церкви. М ы т о - таможенный сбор, торговая пошлина. Н а р о ч и т ы й - знатный, важный, уважаемый. Н а с а д - речное судно с надшитыми бортами. Н е с т р о е н и я - споры, ссоры, беспорядок. Н о й о н (монгольск.) - родовой правитель, князь, военачальник. Н о ч в а - неглубокое корытце, лоток. На ночвах сеют муку, катают хлебы, в них складывают печенье и проч. Н у к е р (монгольск.) - телохранитель. О б о р - завязка лаптя. О м о ф о р и й, о м о ф о р - часть архиерейского облачения. Длинный кусок ткани, вышитый крестами и надеваемый крестообразно на плечи. О п а с - охранная грамота, пропуск. О х а б е н ь - верхняя дорожная одежда прямого кроя с откидным воротом и длинными рукавами, часто завязывавшимися сзади. При этом руки продевались в прорези рукавов. П а в о л о к а - шелковая ткань. П а й ц з а - металлическая или деревянная дощечка с надписью, выдаваемая монгольскими ханами своим подданным. Служила и охранною грамотой, и знаком власти, и пропуском. П а н а г и я - нагрудное украшение высших иерархов церкви. П а р е м и я - нравоучительное слово; места из священного писания, читаемые на вечерии по входе. П а у з о к - речное грузовое судно. П е р е п а с т ь - испугаться. П о в а п л е н н ы й - покрашенный, от слова <вапа> - краска. П о в о з н о е - налог за провоз товаров. П о м и н к и - подарки. П о п р и щ е (церк.-слав.) - путевая мера. В одном значении - дневной переход протяженностью около 20 верст, в других - значительно меньшая мера, около версты. Переносно - поле деятельности. П о р т н о - льняная ткань, холст крестьянского изготовления. П о с а д - городское поселение, также - улица и часть ее - одна сторона. В городе посадом называлась гражданская застройка вне кремля или за стенами города. П о с а д н и к - начальник, старшина города или посада. (В Древнем Новгороде высшее выборное должностное лицо). П о с е л ь с к и й - управляющий селом (от боярина). П о с к о н ь - холст, идущий на крестьянские рубахи, хорошего качества, иногда с цветной нитью. П о с л у х - свидетель. П о т и р - кубок на высокой ножке, употреблялся в церковном обиходе для святых даров (вина и хлеба) во время причастия. П р и ч а щ а т ь - приобщать, делать соучастником чего-то. Причащать святых тайн - церковный обряд как бы приобщающий к христианской жизни через принятие частицы божества (хлеба и вина - тела и крови Христовой). П р о с к о м и д и я - часть литургии или обедни, при которой готовятся дары на жертвеннике для освящения. П я т н о (конское) - клеймо, тавро. За клеймение коней брался особый налог того же названия. Р а ж и й - дюжий, дородный, крепкий, здоровый, красивый, сильный и проч. Р а м е н а - плечи (от шеи до локтя). Р о п а т а - католическая церковь (новгородское название). Р я д о к - небольшой торговый городок или селение; перевалочная база с амбарами и лавками. С а з - струнный музыкальный инструмент. С а к к о с - одежда высшего духовенства (прямая с короткими широкими рукавами на дорогой, часто парчовой; ткани). С а р т а у л ь с к и й - городской ремесленно-торговый. С а р т - городской житель мусульманской веры (обычно - таджик). Монголы звали всех горожан-мусульман любой нации сартаулами, что приблизительно означает <люди города>. С в а д и т ь - сводить, соединять. С в е и - шведы. С в е с т ь - свояченица, женина сестра. С е м о и о в а м о - сюда и туда, здесь и там. С к у д е л ь н и ц а - общая могила. С н и д а т ь - есть, закусывать. С о б о р о в а т ь - совершать таинство помазания (обычно перед смертью). С о п е л ь - свирель, дудка. С т р я п а т ь - медлить, мешкать. С у л и ц а - короткое метательное копье. С у ф и й - мусульманский святой, аскет, наставник. Т а м г а - клеймо, печать, одновременно налог с продажи клейменого товара. Т а т ь - вор, разбойник. Т а т е б н о е - судебный сбор за суд о воровстве (татьбе). Т е м н и к - начальник тумена (десяти тысяч воинов) в монгольском войске. Т р о п а р ь - род церковного песнопения. У б р у с - платок (обычно белый); полотенце. У з о р о ч ь е - украшения, драгоценности. У л у с (монгольск.) - собрание юрт, стойбище; шире - страна, область, подчиненная единому управлению. У р о с т и т ь - биться, беситься, упрямиться (о лошади). У ч а н - речное грузовое судно. Ф а в о р с к и й с в е т - свет, в ореоле которого, по евангельскому преданию, Христос явился избранным ученикам на горе Фавор. Афонские монахи XIV столетия особыми приемами и молитвами (род медитации) доводили себя до такого состояния, что могли видеть <священный свет> - как бы прямое истечение божества, невидимое другим людям. Согласно христианскому богословию бог представляет триединство отца, сына и духа святого, исходящего в виде света. Этот-то невидимый свет и называли <Фаворским>. Видеть фаворский свет значило из этого земного и грешного состояния суметь прорваться к потустороннему, незримому, надматериальному, суметь соединиться с божеством, что давалось только при достижении абсолютной святости. Свет этот мог также окружать ореолом и самого святого (обычно его голову, почему вокруг голов святых на иконах изображалось сияние в виде золотого круга). Истечение света в результате усиленной духовной (мозговой) деятельности, иногда видимого простым глазом, отмечено и современной медицинской наукой. Ф е л о н ь - риза, круглый плащ с вырезом для головы, без рукавов. Обрядовая одежда священников. Ф е р я з ь - мужское долгое платье с длинными рукавами без воротника и перехвата. Также женское платье, застегнутое донизу. Ф р я г и - итальянцы. Х о р т - охотничья борзая собака. Ч е ш м а - нагрудное украшение оседланного коня. Ч и л и г - род ловчего сокола. Ш а б ╟ р, ш а б р ы - сосед, соседи, ближники. Ш е й х (арабск.) - старейшина племени, глава религиозной общины, секты. __________________________________________________________________________ Текст подготовил Ершов В.Г. Дата последней редакции: 30/11/99