ительство Германии предложило Ватикану выступить в роли посредника между США и Испанией, Лев XIII охотно согласился с этим предложением и уполномочил американского епископа Джона Айрланда, находившегося в дружеских отношениях с президентом В. Мак-Кинли, предпринять соответствующие шаги. Айрланд встретился с Мак-Кинли, однако убедить президента принять арбитраж Ватикана ему не удалось. Война разразилась. Тогда Лев XIII стал ходатайствовать перед правительством США, чтобы за Испанией были сохранены хотя бы Филиппины, не возражая против захвата Соединенными Штатами Кубы. Посол России в Испании Д. Е. Шевич сообщал в Петербург в августе 1898 г.: в Мадриде "убеждены, что папа, в глазах которого потеря Испанией архипелага (то есть Филиппин.-И. Г.) нанесла бы в то же время чувствительный удар католицизму, деятельно хлопочет теперь в Вашингтоне и в Мадриде ввиду сохранения за Испанией этой колонии с ее восьмимиллионным католическим туземным населением, громадное большинство коего находилось до сих пор под исключительным влиянием монахов...". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в. Не успели, однако, США разгромить Испанию и оккупировать Кубу и другие испанские владения, как Ватикан стал проявлять угодничество перед Вашингтоном в надежде таким поведением сохранить свои позиции в бывших испанских колониях. В декабре 1898 г. Н. В. Чарыков писал в одном из своих донесений в Петербург, что "американские победы повлекли за собой сближение между Белым домом и Ватиканом". Такому сближению способствовало и то обстоятельство, что империалистов США открыто и ревностно поддерживала американская католическая церковная иерархия. Местное католическое духовенство на Кубе, со своей стороны, заискивало перед североамериканскими оккупантами, оказывая им такую же поддержку в борьбе с национально-освободительным движением, как прежде оно оказывало испанцам. Об этом в январе 1899 г. писал из Мадрида в Петербург посол России в Испании Д. Е. Шевич, отмечая, что поведение духовенства на Кубе вызвало возмущение в придворных кругах Испании: "Единственно заботясь о материальных выгодах церкви и будущности духовных корпораций в отторженных от Испании колониях, местное духовенство под влиянием североамериканских католических прелатов, получающих инструкции из Рима, с той минуты как оно убедилось в тщетности усилий Испании сохранить за собой свои колонии, открыто стало на сторону завоевателей... На последней аудиенции, которую я имел у королевы регентши, ее величество не скрыла от меня своего негодования по поводу антипатриотического поведения испанского колониального духовенства, причем изволила сказать мне, что, встретившись на днях с папским нунцием, она сказала ему "все свое негодование"". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в. В начале 1899 г. американские оккупационные власти на Кубе в надежде заручиться симпатиями кубинской общественности, возмущенной поддержкой духовенством колонизаторов, декретировали отделение церкви от государства и ввели гражданский брак как единственно законный, что соответствовало программе кубинских патриотов - борцов за независимость. Казалось, что этими действиями влиянию католической церкви на острове нанесен серьезный удар. Однако с назначением в декабре 1899 г. на пост военного губернатора Кубы американского генерала Леонарда Вуда оккупационные власти стали демонстративно оказывать покровительство католическому духовенству и делать все от них зависящее, чтобы поднять его авторитет и укрепить его влияние. Такой поворот в американской политике по отношению к католической церкви на Кубе был вызван различными обстоятельствами. После убийства президента Мак-Кинли в 1901 г. его место занял вице-президент Теодор Рузвельт, который готовился выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах. Желая заполучить голоса католиков, Теодор Рузвельт назначил на некоторые ответственные правительственные посты людей, известных своими связями с католической церковью. Таким был, например, Чарлз Дж. Бонапарт, получивший пост военно-морского министра. На Кубе местная церковная иерархия в свою очередь охотно сотрудничала с американскими оккупационными властями, которые представлялись ей "меньшим злом" по сравнению с кубинскими патриотами. Не успели США оккупировать остров, как Лев XIII поспешил назначить епископом Гаваны (фактически главой католической церкви на Кубе) итальянского прелата Донато Сбаррети (впоследствии кардинала). Это был подлинно иезуитский ход. Испанца Ватикан боялся назначить на этот пост, а кубинца не желал, отсюда назначение итальянца Сбаррети, чиновника статс-секретариата римской курии. Поведение Ватикана вызвало возмущение кубинских патриотов: они организовали общество под председательством видного участника войны за независимость Сальвадора Сиснероса Беттанкура, агитировавшее за высылку с острова ватиканского наместника. Требование выслать Сбаррети было более чем оправданно. Новый епископ Гаваны вел себя провокационно по отношению к кубинцам: он назначал на высокие церковные посты священников, известных своими происпанскими симпатиями и совершивших в период господства колонизаторов немало преступлений против патриотов. Своим представителем (апостолическим делегатом) в Гаване после захвата острова Соединенными Штатами Лев XIII назначил американского архиепископа Шапелье. Американский епископ Курьер также был переведен на Кубу. Посланник США в Гаване Герберт Д. Сквайрс, родственник губернатора Вуда, был фанатично настроенным католиком. По настоянию Вуда генеральным консулом США на Кубе был назначен Штейнгарт, тоже католик, тесно связанный с американской церковной иерархией. Таким образом, основные политические посты на Кубе оказались заняты людьми, тесно связанными с католической церковью. Комментируя американизацию церковной иерархии на Кубе в период оккупации острова Соединенными Штатами, консервативный кубинский историк Портель Вила пишет: "Ватикан, который прежде, защищая свои привилегии на Кубе, поддерживал Испанию, немедленно после победы Соединенных Штатов примкнул к последним, и апостолический делегат, разные епископы и члены новых монашеских орденов, появившихся на Кубе, были североамериканскими гражданами на службе интересов своей страны и ее идеологии. Их никоим образом не беспокоило укрепление кубинского националистического идеала или защита республики". Генерал Вуд обязался от имени Кубы выплатить католической церкви возмещение за понесенный ею ущерб в связи с секуляризацией церковной собственности в 40-х годах XIX в., предпринятой испанским правительством. США не имели официальных отношений с Ватиканом, и поэтому для них конкордат, заключенный Испанией с папским престолом в 1851 г., не был обязателен. Во всяком случае, вопрос о выплате церкви компенсации за конфискованную у нее собственность мог быть решен только самим кубинским правительством. Но оккупационные власти знали, что кубинское правительство, даже состоящее из американских ставленников, в условиях, когда общественное мнение почти единодушно осуждало церковную иерархию за ее сотрудничество с испанскими колонизаторами и американскими захватчиками, не решилось бы сделать церкви столь щедрый подарок. Поэтому они распорядились за кубинцев. Указ о выплате церкви компенсации был подписан генералом Вудом всего за несколько дней до передачи им власти кубинскому правительству. Этим как бы подчеркивался тот факт, что только благодаря оккупантам церковь смогла получить столь значительный куш. Приблизительно такие же взаимоотношения между американскими оккупационными властями и католическим духовенством сложились и на Филиппинах, где США с согласия Ватикана выкупили за солидную сумму земли испанских монашеских конгрегаций и где местное духовенство было подчинено американской католической иерархии. В то же время, не желая отталкивать от себя Испанию, Лев XIII созвал в 1899 г. в Риме первый латиноамериканский собор с участием всех епископов этого региона. "По словам кардинала Рамполлы,- докладывал Н. В. Чарыков из Ватикана в Петербург,- уже на этом соборе был возбужден вопрос о дальнейшем развитии панлатинской солидарности через привлечение Испании, бывшей метрополии большинства американских республик". Папа рабочих? Стремление Льва XIII договориться с буржуазией вовсе не означало, что он решил отказаться от традиционных католических догм. Не следует забывать, что именно ему принадлежит сомнительная честь воскресения ретроградного учения Фомы Аквинского, который специальным папским декретом был объявлен верховным богословом современной церкви. Лев XIII стремился к союзу с ультраконсервативной, реакционной частью буржуазии, резко осуждая либеральное крыло, представлявшееся ему не менее опасным, чем социалисты. Главной же задачей католической церкви Лев XIII считал борьбу с рабочим движением, с социализмом. Уже в одной из своих первых энциклик он доказывал власть имущим, что цели церкви и государства тесно связаны и "что церковь Христа более подготовлена для борьбы с язвой социализма, чем человеческие законы, судебные репрессии или сила оружия". В 1891 г., когда Италия была охвачена массовым забастовочным движением, Лев XIII опубликовал энциклику "Рерум новарум", которая по сей день считается одним из основных программных документов католической церкви в области социальной политики. Энциклика "Рерум новарум" была написана по поручению Льва XIII его советниками-кардиналом Зильяри и прелатами Боккали и Вольпини. Энциклика начинается с осуждения социализма, который провозглашается "фальшивым лекарством" против социальных зол. Первый параграф энциклики прямо озаглавлен: "Социализм вредит рабочим". Лев XIII не жалеет красок для описания бедственного положения рабочих при капитализме. Он осуждает чрезмерную эксплуатацию рабочих капиталистами. Но, говорит он, богатые и бедные всегда были, есть и будут. Рабочие должны не бороться с капиталистами, а сотрудничать с ними, ибо они не могут существовать без капиталистов, как и капиталисты без рабочих. Частную собственность Лев XIII провозглашает богоданной и священной. Нарочито подменяя понятия личной и частной капиталистической собственности, Лев XIII убеждал рабочих, что отмена частной собственности нанесет им не меньший вред, чем капиталистам, ибо лишит рабочего возможности приумножить свое состояние, то есть стать капиталистом, чего якобы он может достичь, если проявит смирение, прилежание и бережливость. Лев XIII пугал верующих, что отмена частной собственности приравняет людей к животным, у которых такой не имеется! Лев XIII осуждал также национализацию земли. "Даже если земля разделена между частными собственниками,-уверял он,-она продолжает обслуживать нужды всех, так как все поддерживают свою жизнь ее плодами". То, что большая часть земли находилась в руках помещиков и кулаков, эксплуатирующих массу крестьянства,-об этом Лев XIII предпочитал не распространяться. Лев XIII призывал трудящихся объединяться в христианские рабочие ассоциации в защиту указанных принципов. Энциклика "Рерум новарум", этот католический "антикоммунистический манифест", с энтузиазмом была встречена международной буржуазией, увидевшей в ней то идеологическое оружие для борьбы с рабочим классом, которое она сама оказалась не в состоянии создать. Стремление Льва XIII заигрывать с рабочими и представить церковь в роли поборницы социальных реформ вызвало резкую отповедь со стороны социалистов, разоблачавших демагогические маневры папы римского. Поль Лафарг написал памфлет о иезуитских владениях в Парагвае в XVIII в., показывая, как "святые отцы" подвергали бесчеловечной эксплуатации закрепощенных ими индейцев гуарани. В этом иезуитском государстве прошлого Лафарг видел прообраз христианского "государства будущего", наступление которого предвещала энциклика "Рерум новарум". Поль Лафарг писал: "Под умелым руководством Льва XIII, "скромно" называвшего себя "папой рабочих", католическое духовенство Европы и Америки выступило в поход, чтобы возвратить себе свое прежнее влияние на народы. Желая избавить рабочих от "вредоносного влияния социалистов", оно приняло на себя заботу об улучшении участи пролетариата, бедственное положение которого до тех пор очень мало его трогало, очевидно, вследствие того, что все силы духовенства уходили на удовлетворение требовании, предъявляемых ему классом капиталистов, у которого оно было на содержании. В настоящее время повсюду распространяется христианский социализм, умело приспособляющийся к национальным и социальным условиям тех стран, куда апостолы его являются со своей благой вестью. Поэтому нелишне будет заглянуть в тот "Новый Иерусалим", который духовенство уготовило для человека... Чтобы представить себе обетованную землю католического духовенства, нам не надо разнуздывать свою фантазию и измышлять "государство будущего", право на которое католическое духовенство с полным основанием может оспаривать у нас. Достаточно исследовать "Христианскую республику", основанную отцами иезуитами в Парагвае". "Из истории общественных течений". Но если социалисты разоблачили реакционную сущность социальных доктрин Льва XIII, то крайне правым, для которых сам термин "социальное" казался уже подрывным и крамольным, реформистские потуги "папы рабочих" представлялись весьма опасными для существующего эксплуататорского строя новшествами. Когда Лев XIII в своих первых энцикликах предавал социализм анафеме, называя его "смертоносной чумой" и тому подобными эпитетами, реакционеры хвалили его за "мудрость и прозорливость". Его же рассуждения о демократии и социальной справедливости в энциклике "Рерум новарум", хотя они также были направлены против социализма, католические ультра расценили как "уступку" социализму, как отход от позиций "Силлабуса". В некоторых странах, в Латинской Америке, церковная иерархия замалчивала новую энциклику, опасаясь, что вступление на путь социального реформизма, даже в духе классового сотрудничества, неизбежно приведет верующих к социализму. Церковников пугало и то, что в ряде случаев верующие, ссылаясь на энциклику "Рерум новарум", требовали у хозяев непомерных, на их взгляд, уступок, чем вызывали их раздражение и возмущение. Из многих стран в Ватикан стали поступать жалобы на слишком ретивых католических социал-реформистов с требованием унять их не в меру радикальный пыл. Все это заставило Льва XIII, а точнее, его окружение, ибо к тому времени папа уже был слишком стар, чтобы принимать самостоятельные решения, пойти на попятную. 18 января 1901 г. была опубликована энциклика "Graves de Communi" ("Тяжкие всех"), которая фактически ревизовала ряд основных положений "Рерум новарум". На этот раз Лев XIII не только категорически отрицал какую-либо связь между христианством и социализмом, но и осуждал "католический социализм". Что касается "христианской демократии", то папа предупреждал: этот термин следует понимать не как борьбу христиан за народовластие, а как "полезную деятельность христиан в интересах народа". Новая энциклика была откровенной уступкой ультраправым элементам как в церкви, так и за ее пределами. Комментируя ее содержание, русский представитель при Ватикане С. Д. Сазонов сообщал министру иностранных дел В. Н. Ламздорфу в феврале 1901 г., что она появилась на свет, с одной стороны, ввиду того, что "Рерум новарум" по-разному истолковывалась консервативной высшей церковной иерархией и низшим духовенством, легко поддающимся демократическим веяниям, а с другой стороны, из-за протестов правительств против слишком радикальных действий некоторых христианско-демократических деятелей. Все это привело к тому, писал Сазонов, что, "видя невозможность идти далее без крайней опасности для самой церкви по пути, на который его завлекли ватиканские новаторы, Лев XIII счел необходимым разъяснить в новом окружном послании, (один из синонимов энциклики) что именно следует подразумевать под понятием "христианской демократии" и что в этом учении является с точки зрения церковной дозволенным". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX-начале XX в. По мнению Сазонова, Лев XIII считал основой церковного социального учения евангельский завет взаимной любви и согласия и увещевал как богатых, так и бедных не сходить с этой почвы при регулировании социально-экономических вопросов, причем папа напоминал бедным, что терпение-одна из высших христианских добродетелей. Несбывшаяся мечта Льва XIII. Апологеты папы пытаются представить его в роли поборника демократии и социальной справедливости. Между тем необоснованность подобных утверждений явствует не только из беспристрастного анализа его выступлений и заявлений по социальному вопросу, но и из его внешнеполитического курса, в частности настойчивого стремления добиться расположения царизма. Лев XIII в течение 25 лет вел сложную международную игру с целью возродить Священный союз, идейное руководство которым осуществлял бы Ватикан. Большое место в таком союзе Лев XIII отводил царскому правительству России. В нем он видел надежный оплот контрреволюции в Европе, с ним стремился установить тесные дружественные отношения, предлагая царю поддержку католической церкви в Польше и на Балканах. Сообщения русских дипломатических представителей при Ватикане, в их числе А. П. Извольского, частично опубликованные в 1931 г. Е. А. Адамовым, подробно излагают дипломатические планы Льва XIII. Тотчас же после своего избрания на папский престол Лев XIII известил об этом Александра II, выразив пожелание возобновить дипломатические отношения. Царь не возражал. Переговоры начались в Вене через папского легата Якобини с русским посланником Новиковым. Осуждение папой социалистов импонировало Александру II, опасавшемуся революции в России. В Вене была в принципе достигнута договоренность о восстановлении отношений. Якобини был возведен в кардинальское звание и назначен статс-секретарем. Вслед за тем, 30 сентября 1880 г., папа опубликовал так называемую "славянскую" энциклику "Grande Munus" ("Великая обязанность"), в которой изъяснялся в любви к славянским народам и провозглашал Кирилла и Мефодия святыми католической церкви. Однако энциклика вызвала отрицательные отклики среди православной иерархии, оценившей ее как возрождение традиционных экспансионистских устремлений папства по отношению к славянству. Это и убийство 13 марта Александра II задержало ратификацию достигнутого в Вене соглашения. Александр III находился под влиянием обер-прокурора синода Победоносцева, выступившего против каких-либо уступок католической церкви и против восстановления отношений с Ватиканом. Тем не менее переговоры со Львом XIII возобновились. Папа своим антисоциализмом не мог не привлечь симпатий нового царя. Когда же папа в конце 1883 г. призвал на встрече с польскими паломниками к поддержке униатства в России, Александр III возмутился и приказал прервать переговоры с Ватиканом. Контакты были возобновлены только пять лет спустя, когда царь поздравил Льва XIII с "золотым" епископским юбилеем. Папа немедленно ответил Александру III подобострастным посланием, в котором, предлагая установить отношения с Россией, подчеркивал враждебность Ватикана к "подрывным" движениям. Папа писал царю: "Побуждает нас еще раз обратиться к в. в. с изъявлением неизменного желания и предначертания нашего покровительствовать всюду порядку и миру и оказывать всякое содействие наше для обеспечения благоденствия народов и правительств то, что мы видим, как повсеместно ведется борьба против принципа власти и как общество все более и более проникается и подрывается соблазнительными и греховными учениями". Александр III принял предложение Льва XIII и направил в Рим для переговоров с папой одного из способнейших русских дипломатов того времени - А. П. Извольского. Однако ему были даны указания никаких обещаний насчет восстановления дипломатических отношений папе не давать, а постараться обязать его оказывать "умиротворяющее" влияние на польское католическое духовенство и католическую паству. Уже в первом разговоре с Извольским, в марте 1888 г., Лев XIII, "перечислив все акты со времени принятия им первосвященнического сана, направленные к поддержанию начал порядка и мира и к обузданию разрушительных стремлений", стал заверять, что "он пришел к тому выводу, что и в пределах русской империи союз правительства с римским престолом может лишь облегчить первому достижение высших государственных целей". Далее, как сообщает Извольский, говоря о поведении польского епископата в России, "папа с жаром заявил, что его неизменное правило-внушать как иерархии, так и пастве повиновение законной власти и что он готов доказать на деле, что влияние его на епископов всегда сообразно с интересами русской государственной власти". Свою речь Лев XIII закончил предложением Александру III заключить союз с Ватиканом. "Почему бы государству, как Россия, стремящемуся к поддержанию охранительных начал и желающему прочного и справедливого мира в Европе, не иметь этой силы (то есть католической церкви.- И. Г.) своею союзницей?"-вопрошал папа царского дипломата. В сентябре того же года Извольский вновь встретился с Львом XIII, который, "по своему обыкновению, импровизировал пространную политическую речь". Основной мыслью этой речи было доказать "необходимость солидарности и единения между великими консервативными державами, особенно Россией, и св. престолом, "неусыпно работающим над поддержанием нравственного и политического порядка в Европе" (слова в кавычках принадлежат Льву XIII). Коснувшись польского вопроса, папа с жаром заявил, что его авторитет будет всегда употребляем на то, чтобы внушить католикам Польши повиновение законам и верность их государю". В той же беседе Лев XIII заверил Извольского, что в Италии св. престол является единственным препятствием наступающим разрушительным началам. "В этой борьбе,-сказал папа,- мне нужна помощь консервативных держав, и я придаю большую цену нравственной поддержке со стороны России". В декабре того же года Извольский имел новую беседу с Львом XIII. И на этот раз папа, по донесению Извольского, "пространно изложил свои стремления и надежды, пользуясь обычными своими выражениями по поводу благотворного воздействия, которое он решил оказывать на католических подданных его величества (Александра III.-И. Г.), и необходимости объединить в наши смутные времена консервативные силы мира". В феврале 1889 г. Извольский сообщал в Петербург, что, "когда Лев XIII хочет представить нам ценность своей дружбы во время европейских осложнений, он имеет в виду в особенности польский вопрос, в котором его духовная власть может, по его мнению, оказать весьма ценное воздействие". Настойчивое стремление Льва XIII навязать себя Александру III в качестве союзника для подавления и усмирения непокорного польского населения воспринималось с недоверием как Извольским, так и царем. Правящие круги России опасались, что папство рассчитывало таким путем добиться осуществления своих замыслов, идущих вразрез с интересами царизма. Чего же, собственно говоря, добивался Лев XIII, стремясь стать союзником царской России? В России папа видел оплот европейской реакции, он надеялся заручиться доверием царя и превратиться в его главного вдохновителя и советника в борьбе с "гидрой революции". Лев XIII рассчитывал, таким образом, добиться унии православной церкви с католической, которая в свою очередь заставит и протестантов пойти на соглашение с католицизмом. Дальнейшие события показали, что надежды Льва XIII носили химерический, несбыточный характер. Максимум, на что мог рассчитывать папа римский в своих отношениях с царизмом, это на роль пособника, услугами которого пользуются, но которому не доверяют. В марте 1884 г. Лев XIII опубликовал послание к польским епископам, призывая их к сотрудничеству с властями России, Германии, Австро-Венгрии, к поддержке монархических режимов в этих странах. Особенно усердно папа призывал к повиновению и послушанию местным властям католиков России. Комментируя это послание, Роза Люксембург писала, что Лев XIII говорил полякам в России, что "с этого времени истинным представителем бога в Польше является русский кнут". Появление этого "верноподданнического" по отношению к монархической власти послания, по-видимому, склонило чашу весов в Петербурге в пользу установления официальных отношений с Ватиканом. В мае того же года соответствующее соглашение было подписано, и Извольский стал первым послом-резидентом при папском престоле. Папа взамен надеялся получить согласие царя на учреждение нунциатуры в Петербурге. Смерть Александра III снова помешала папе добиться этого. С восшествием на престол Николая II папа стал с удвоенной энергией добиваться дальнейшего укрепления связей с царизмом. Он исключительно тепло принял в Ватикане посланца Николая II князя А. Б. Лобанова-Ростовского, наградил его орденом Христа, высшим отличием церкви. Лобанов и Извольский склонялись удовлетворить просьбу Льва XIII об открытии нунциатуры в России. Когда Лобанов стал министром иностранных дел, это так обнадежило Льва XIII, что он даже наметил на пост нунция своего доверенного прелата Тарнасси. Но Лобанов вскоре скончался, а назначенный на его место М. Н. Муравьев высказался против нунциатуры. Извольский в 1897 г. был отозван из Ватикана и назначен послом в Белград. Все эти годы Лев XIII продолжал заискивать перед царизмом. Он заверял русских дипломатов, что только царизм может спасти Европу от грядущей революции. С назойливой настойчивостью папа предлагал царю свои услуги для борьбы с социализмом. В феврале 1898 г. Лев XIII говорил Н. В. Чарыкову, министру-резиденту России при папском престоле: "В настоящее время, подобно тому как папа служит представителем духовной власти (autorite), русский император является самым могущественным и даже единственным представителем принципа власти в сфере гражданской. Только русский император не пошел на сделку с началами революции и народоправства. Я только что говорил австрийскому послу, как сильно упало могущество и значение Австрийской империи с тех пор, как она вступила на ложный путь конституционализма. То ли было, когда кн. Меттерних был государственным канцлером? Теперь же богемцы, немцы, венгерцы-все требуют особых прав в ущерб положению империи". Папа не пощадил и Германии, обвинив кайзера в неспособности задержать рост влияния социализма. "И в Германии,-говорил Лев XIII Чарыкову,-власть императорская умаляется постепенным возрастанием социализма. Армия, конечно, хорошая опора, но самая прочная опора-это человеческая душа (concience). Этой опорою владеет русский император, и если между ним как главой светской власти и папою как носителем принципа власти духовной устанавливается соглашение, то таковое не может не быть в высшей степени драгоценно для мира и для душевного мира на всем пространстве земли...". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX-начале XX в. Царь не без удовольствия воспринимал комплименты папы римского, но не спешил раскрыть для него свои объятия. Характеризуя внешнюю политику Ватикана того времени, тот же Н. В. Чарыков в письме к министру иностранных дел М. Н. Муравьеву писал в декабре 1898 г.: "Римская курия преклоняется перед германскими и англо-саксонскими успехами, но в то же время они ее пугают. Во-первых, потому, что успехи эти угрожают полным подавлением латинской расы, в которой папство черпает главные свои ресурсы. И затем потому, что безраздельное господство протестантских и либеральных держав чревато опасностями для принципов католицизма и власти. Вот почему Лев XIII и его статс-секретарь ищут противовеса этому господству и считают, что нашли его в содружестве народов латинских и славянских". Весьма примечательно складывались тогда отношения Ватикана с Англией. Стремясь заручиться расположением Лондона, Лев XIII осудил борьбу ирландцев против английского владычества, призвал мальтийцев повиноваться английским властям. Папа надеялся, что в знак признательности Англия установит с ним дипломатические отношения. Когда же этого не случилось и англичане стали терпеть поражения в Трансваале, ватиканская печать стала осыпать "коварный Альбион" упреками и предрекать ей поражение от буров. Не оправдались надежды, возлагавшиеся Львом XIII и на царское правительство. В 1901 г. Рим посетил великий князь Сергей. Он был принят папой, который вновь заверял его в своей преданности и любви к Николаю II. Через Сергея папа направил царю еще одно верноподданническое послание, в котором слезно молил способствовать интересам католической церкви и согласиться на открытие в Петербурге нунциатуры, что позволило бы папе направлять деятельность католической иерархии в России в интересах властей. Ознакомившись с этим посланием, Николай II, по сообщению австро-венгерского посла при Ватикане, якобы сказал: "То, как святой отец формулирует свои пожелания, доказывает, что он совершенно не знает Россию". Э. Винтер. Папство и царизм. Лев XIII так и ушел из жизни, не добившись осуществления своей заветной мечты - превратить царскую Россию в равноправного союзника папского престола, добиться нунциатуры в Петербурге, завоевать на сторону католицизма славянский мир. ПАПСТВО. ВЕК XX. ПИЙ X - ПЕРВЫЙ ПАПА XX ВЕКА Джузеппе Мельчиор Сарто, родился в 1835 г. в семье издольщика в Риезе, близ Тревизо. Важнейшие посты в церкви: с 1884 г.- епископ, с 1893 г.-патриарх Венеции, кардинал. Избран папой 4 августа 1903 г. Прозвище "портной". Ярый противник церковного модернизма. Создал систему внутрицерковного шпионажа "Содалициум Пианум". Поддерживал итальянскую колониальную авантюру в Триполитании. Умер 20 августа 1914 г. Так проходит земная слава В 1903 г. Льву XIII исполнилось 92 года. Возраст рекордный даже для пап, отличающихся в общем долголетием. Он все еще сохранял ясность ума, хотя с трудом передвигался и уже давно был не в состоянии служить торжественные молебны в храме св. Петра. Современники смотрели на него как на своего рода музейный экспонат. Многие знаменитости спешили его увидеть. Его посетили английский король Эдуард VII и германский император Вильгельм II. В начале июля папа почувствовал себя плохо и слег. Ему предложили пригласить доктора Баччелли, крупного итальянского специалиста в области сердечных болезней, но Лев XIII не согласился. Баччелли занимал министерский пост в правительстве Италии,- значит, на него распространялось отлучение от церкви, как и на всех, кто был "виновен" в лишении папства светской власти. Но вряд ли бы Баччелли чем-нибудь помог папе, силы которого слабели с каждым днем. В воскресенье, 20 июля, в полдень, дежурившие около Ватикана журналисты увидели, как подкатила к папскому дворцу черная карета с великим пенитенциарием кардиналом Серафино Ванутелли, в обязанность которого входило соборовать папу. По городу быстро разнесся слух: папа умирает. На площадь св. Петра потянулись любопытные, туристы. О том, что происходило в тот день в папской опочивальне, австро-венгерский посол сообщил шифровкой в Вену: "Почувствовав приближение смерти, Лев XIII знаками дал понять своему ближайшему окружению, где спрятан его укрытый от всех взоров личный и неприкосновенный фонд". Как было подсчитано потом, этот фонд составлял 5 млн. французских франков в банкнотах. Ничто не может лучше характеризовать профранцузскую ориентацию папы, чем этот жест умирающего. Французские миллионы были его наследством преемнику. Лев XIII твердо рассчитывал на победу на международной арене Франции, опирающейся на Россию. Французские займы, предоставленные царю под высокие проценты, были надежной гарантией устойчивости французского франка. Отсюда ясно, указывает немецкий прогрессивный историк Э. Винтер, почему Лев XIII повторял все зигзаги французской политики, и, несмотря на резкие высказывания французского правительства в адрес церкви, поддерживал его. Э. Винтер. Папство и царизм. Агония папы длилась всего несколько часов. Вечером 20 июля 1903 г. на площади св. Петра было вывешено объявление, сообщавшее, что в 4 часа и 2 минуты пополудни указанного дня папа Лев XIII скончался. В Ватикане началась обычная в таких случаях суета. Статс-секретариат слал телеграммы во все концы мира, созывая кардиналов на конклав. Прелаты курии выдвигали кандидатов на папский престол. Сбивались с ног в поисках конфиденциальной информации журналисты и дипломаты, аккредитованные при Ватикане. Ватиканское пошивочное ателье готовило папские одеяния и головные уборы разных размеров. Похоронное бюро трудилось над изготовлением погребальных аксессуаров. 21 июля тело покойного папы забальзамировали, а 22 июля оно было выставлено для прощания в соборе св. Петра. В течение трех дней с 6 часов утра до 15 часов верующие приходили в собор, чтобы отдать последний долг тому, кто при жизни носил имя Льва XIII. Газеты отмечали, что обряд прощания не включал целования папских стоп: стояла нестерпимая жара, бальзамирование не удалось, и от "святого отца" сильно попахивало. 25 июля, в субботу, в 19 часов состоялась погребальная церемония, длившаяся два с половиной часа. В 21.30 санпьетрини-рабочие, обслуживающие собор св. Петра,-приступили к последней скорбной процедуре. Покойника поместили в тройной гроб. Когда последний гвоздь был вбит, гроб был поставлен на тележку и в сопровождении кардиналов и дипломатического корпуса доставлен в подземелье, где в одной из стен была открыта ниша. Когда гроб вставляли в нее, он застрял, и один из санпьетрини втолкнул его на место ударом сапога. Среди присутствующих находился патриарх Венеции кардинал Джузеппе Сарто. Он шепнул стоявшему рядом с ним монсиньору Карло Респиги: - Ты видел? Вот чем заканчивается славный путь папы-пиночком! Этот Джузеппе Сарто, позволивший себе бросить такую шекспировскую реплику при захоронении Льва XIII, накануне конклава не котировался как кандидат в папы. Однако папой был избран именно он, Джузеппе Сарто. Кто такой "портной"? Как же это случилось? В конклаве участвовало 62 кардинала, из них 24 иностранца и 38 итальянцев. Для избрания нового папы съехались почти все кардиналы, за исключением австралийца Морвона, который не успел вовремя прибыть в Рим. Среди высших иерархов церкви преобладало мнение, что больше других имел шансов быть избранным статс-секретарь Льва XIII кардинал Рамполла дель Тиндаро. Он слыл за способного дипломата, осторожного и осмотрительного в своих высказываниях и поступках, отличался редкостной работоспособностью и показным благочестием. Говорили, что Рамполла вставал в 5 утра и до 12 часов ночи трудился, отрываясь лишь для еды и молитвы. Два раза в день он посещал мессу, которую отстаивал на коленях. Рамполлу считали сторонником французской ориентации. Предполагали, что в случае своего избрания он будет продолжать курс Льва XIII. Представители австро-немецкого блока выдвинули кандидатуру кардинала Готти, главы конгрегации пропаганды веры, ведающей деятельностью миссионеров. Конклав заседал четыре дня - с 1 по 4 августа. Было проведено семь туров голосования. При первом Рамполла получил 24 голоса, Готти-17, Сарто-5. С каждым новым туром число поданных за Сарто голосов росло. Результаты второй баллотировки выглядели так: Рамполла-29, Готти-16, Сарто-10. Опасаясь победы Рамполлы, прогерманская партия устами краковского кардинала Пузины, выступавшего от имени австрийского императора, провозгласила отвод его кандидатуры. Со времен средневековья правом отвода пользовались Австрия, Испания и Франция. Отвод вызвал резкие протесты сторонников Рамполлы. Сам Рамполла заявил: - Я сожалею, что светской властью в вопросе избрания папы нанесен столь серьезный удар свободе церкви и достоинству святой кардинальской коллегии. Я энергично протестую против этого. Что касается моей скромной особы, то я заявляю, что для меня нет ничего более почетного и более желанного, чем избрание. Рамполла решительно отказался снять свою кандидатуру. Он надеялся на поддержку конклава. Но кардиналы не решились прогневить императора Франца-Иосифа, единственного главу государства, с которым после 1870 г. у Ватикана не возникало конфликтов. Конклав не мог не учесть враждебное отношение Австро-Венгрии - ведущей католической державы-к Рамполле. В последующих турах кандидатура Сарто продолжала медленно, но уверенно набирать число сторонников. В седьмом туре Сарто получил 50 голосов, Рамполла-10, Готти-2. Часть сторонников Рамполлы проголосовала за Сарто, когда тот пообещал упразднить право вето (отвода), что он действительно и сделал после своего избрания. Таким образом, Сарто стал папой благодаря поддержке кардиналов австро-венгерской ориентации. Став папой, Сарто в благодарность за оказанную ему услугу назначил кардинала Пузину секретарем конгрегации священной канцелярии. Когда были оглашены результаты голосования, декан кардинальской коллегии Орелья ди Санто-Стефано обратился к Сарто с традиционным вопросом: - Согласен ли ты стать папой? Кардиналы считаются "братьями во Христе" и обращаются друг к другу на "ты". На этот раз вопрос не был праздным, учитывая, что во время баллотировок Сарто слишком категорично и настоятельно просил кардиналов снять его кандидатуру, утверждая, что он "недостоин" избрания в папы. На вопрос Орельи Сарто издал только глухой стон. Орелья вновь повторил свой вопрос: - Отвечай, согласен ли ты стать папой? - Я недостоин! Я недостоин! Забудьте меня! - плача, отвечал Сарто. Среди кардиналов раздались возмущенные голоса в адрес новоизбранного. Некоторые кричали ему: - Кончай комедию, соглашайся! Сарто продолжал стонать и мотал отчаянно головой. И только когда Орелья в пятый раз потребовал от него ответа, Сарто наконец изрек заветное: - Да, согласен! - Какое имя ты себе избираешь? - последовал второй традиционный вопрос кардинала Орельи. На этот раз Сарто не медлил с ответом: - Пий, братья мои. Кардиналы поняли: новый папа будет тянуть церковь обратно, к "Силлабусу" Пия IX, для сторонников Льва XIII наступали тяжелые времена... Избрание Джузеппе Сарто было для всех неожиданностью. Рассказывают, что, когда один из прелатов, стремясь сообщить стоявшему у окна ватиканского дворца журналисту, что избран Сарто (по-итальянски-портной), стал жестами имитировать шитье, журналисты никак не могли уловить смысл его жестикуляции. Тогда прелат стал сводить и разводить пальцы, изображая ножницы, в надежде, что это наведет журналистов на мысль, что победил Сарто. Но они решили, что фамилия нового папы начинается на латинскую букву "V". Это их еще больше сбило с толку, ибо в кардинальской коллегии два человека носили фамилию, которая начиналась на букву "V", это были братья Ванутелли. Журналисты стали гадать: кто же из двух братьев победил? Одним словом, шансы всех возможных папабилей были взвешены, и только имя Сарто никому не пришло в голову. В тот же вечер, когда отзвучали благодарственные молебны и вновь избранный папа удалился на отдых, к нему пришел с поздравлениями монсиньор Карло Респиги. - А помнишь пиночек, который достался на прощание Льву XIII?-сказал, смеясь, Сарто своему другу.