ентавра. Такую процедуру можно повторять многократно. Кроме того, Роверы, вероятно, понадобятся для подвоза строительного материала из ближайших звездных систем. Вдруг в Солнечной системе материала не хватит? Жанна согласно кивнула. Уолли тем временем установил скорость на год в минуту и, усевшись, погрузился в созерцание своего детища. В разрушенной Солнечной системе кипела работа. - Похоже, все в порядке. - Уолли был доволен. Сфера строилась внутри прежней земной орбиты. Большинство модулей были уже доставлены, и харонцы принялись за сборку экваториальной области сферы. Узкое тонкое кольцо расширялось на глазах. До окрестностей полюсов все ладилось, но здесь работа застопорилась. Секции вдруг стали самопроизвольно изгибаться и поворачиваться, по ним пошли волны, словно над поверхностью Сферы поднялся ураган, некоторые секции вовсе отрывались и разваливались на куски. - Эх, черт, - выругался Уолли и изображение застыло. - Слишком велики динамические нагрузки. - А они здесь при чем? - Это просто. Возьмем кусочек Сферы на экваторе. Он должен вращаться со скоростью вращения Земли вокруг Солнца. По мере удаления от экватора к полюсу линейная скорость уменьшается, а на самих полюсах становится нулевой. - А почему Сфера вообще должна вращаться? - Я-то откуда знаю. Здесь, в Мультисистеме, она, во всяком случае, вращается. Я, правда, предполагаю, что харонцы раскрутили Сферу уже после того, как ее строительство было завершено. Как ты думаешь? Давай-ка, и мы тоже пойдем этим путем. Все закрутилось в обратном направлении, и через несколько секунд модель представляла момент вращения, когда только что было завершено строительство экваториальной полоски. Но теперь эта полоска уже не вращалась, а была неподвижной. - Конечно, теперь наша система должна удерживаться в равновесии не центростремительными силами, а как-то иначе. Допустим, внешним гравитационным полем. Это вполне вероятно, ведь харонцы - гении гравитации. Суетливые механизмы снова принялись наращивать модули Сферы. Жанна недоверчиво глядела на непрестанно меняющуюся картинку. В новой концепции Уолли было что-то определенно обескураживающее. Модель казалась настолько реальной, что у Жанны возникло ощущение, будто она наблюдает за происходящим из иллюминатора космического корабля. Четкость и объемность изображения, полнейшая естественность движений, совершаемых харонцами, - все усиливало это ощущение. Оно разрушалось лишь тогда, когда Уолли, погрузившийся в размышления, то замедлял, то увеличивал скорость течения времени и изменял масштаб или всей картинки, или какого-то одного, вдруг заинтересовавшего его фрагмента. Тогда все это напоминало кошмар, впрочем, довольно безобидный. Жанны он словно бы и не касался, просто игра во сне. А потом она проснется, и все исчезнет. Но если это не игра, а подлинная реальность? Если они попали в точку? О Господи, какая безысходность! Жанна глубоко вздохнула. Она никак не могла избавиться от эмоций. Долой эмоции, пора взглянуть на вещи трезво, с научной точки зрения. Некоторые ключевые положения ее гипотезы уже рассыпались в прах. Но значит ли это, что ее идея в корне неверна? Ладно, досмотрим все до конца и станет ясно, сказала себе Жанна. Тем временем Сфера неумолимо росла, работа шла уже вблизи полюсов. На краю Солнечной системы появились две яркие точки. - Альфа Центавра, А и В, - пояснил Уолли. - Наши первые Захваченные Солнца. Их подтаскивают с разных сторон, чтобы не нарушить гравитационное равновесие. Жанна взглянула на табло времени. Прошло уже сто лет с того момента, как проснулось Лунное Колесо и харонцы атаковали Солнечную систему. Так что она уже девяносто пять лет путешествует в будущем. Даст Бог, это только _возможное_ будущее. Вдруг Луна начала раскачиваться, заколебалась все сильнее и сильнее. - О черт! - воскликнул Уолли. - Орбита Луны дестабилизируется. Это из-за Альфы Центавра. Жанна внутренне напряглась, ее даже слегка затошнило от волнения. Поведение Луны грозило не оставить камня на камне от ее теории. Жанне вдруг захотелось выложить Стурджису все начистоту, но она сдержалась. Не стоит сбивать его с толку, он сейчас главный харонец, пусть спокойно строит свою Сферу. - А почему тебя волнует эта Луна? - слукавила Жанна. - Это же прекрасный повод совсем избавиться от нее. - Нет, ну что ты, - расстроился Уолли. - Подожди минутку. - Быстро-быстро защелкали кнопки. - Сейчас закрепим, - бормотал он себе под нос. - Наверное, лучше всего подойдет специальная орбита вроде шестисторонней розетки. Обеспечит она динамический баланс? Да, похоже, обеспечит... Он пометил пять систем "Кольцо - Дыра" на орбиту Луны на равном расстоянии друг от друга, образовав правильный шестиугольник с рубиновыми звездочками в вершинах. - Не слишком ли много проблем с Луной? - не унималась Жанна. - Зачем она тебе? - С ней действительно уйма проблем, - признался Уолли. - Но вспомни о Лунном Колесе, с которого все началось. Первые двадцать лет экспансии Колесо было единственным источником энергии, но и сейчас его нельзя сбрасывать со счетов. Немалая доля энергии по-прежнему передается через него из Мультисистемы. Она пока нужна, не стоит ею пренебрегать. Уолли сильно увеличил изображение Луны и подтащил ее поближе, повесив в метре от себя. - Вот демонстрационный разрез, - сказал он, и от Луны отделилась аккуратно вырезанная четвертинка, открыв лунные внутренности. Вокруг ядра планеты было смонтировано Колесо, состоявшее из многих десятков, если не сотен, тонких колец. - Это, конечно, тоже только предположение. Нам еще придется каким-то образом увеличивать мощность Колеса, это необходимо, как показывают расчеты. Логичнее всего оставить Луну где-то поблизости, самое же лучшее место - ее прежняя орбита. Пропажа Луны с периферии сферы сильно усложнит выполнение нашей задачи. Если сдвинуть ее, придется перемещать практически все остальное. Энергостанция должна находиться на круговой орбите и недалеко от Сферы. Нет, Луну лучше не трогать. - Получается, что Луна - самый подходящий командный пункт для всей... Уолли замер, его лицо озарила догадка. - Командный центр! - тихо прошептал он. Закрепив итоговую модель в памяти компьютера, он вывел изображение Мультисистемы, которое уже показывал Жанне сегодня утром. Казалось, это утро было сто лет назад. Столько событий за один день! Жанна вдруг поняла, что чертовски устала. На плечи навалилась невыносимая тяжесть. Который час? Узнать было просто, но что-то мешало ей взглянуть на часы. Жанна пребывала во вневременном мире собственной мысли, и до истины оставалось полшажочка. Она боялась, что возвращение в реальный мир с его бесстрастным, ровно тикающим временем отбросит ее назад. И когда еще она найдет в себе силы заново пройти этот путь? Уолли резко изменил масштаб, и Сфера превратилась в гигантский пузырящийся шар. Возле него плавала крошечная, похожая на пылинку точка. Уолли, как зачарованный, молча смотрел на нее - наконец-то он все понял. Жанна не прерывала молчания. Вот он, момент истины! Она все-таки оказалась права. И Уолли все сделал правильно. Это не игра, именно так все и произошло миллиарды лет назад. Когда-то здесь была звездная система, подобная Солнечной, и от нее осталась одна-единственная планетка. Именно в ней находится Централ Харона - пункт управления всей системой, созданной странными существами, самостоятельно направляющими собственную эволюцию, цель которой неведома никому. В том числе и самим харонцам. А позади у них целые космические эпохи. Человечество по сравнению с ними - младенец. - Затерянный мир, - произнесла Жанна. - Да-а-а, - ошарашенно протянул Уолли. - Централ Харона! Жанна улыбнулась и положила ему руку на плечо. Уолли шел своим путем и пришел к тем же выводам, что и она. Это ли не лучшее доказательство ее правоты? Конечно, потребуется еще немало сил, чтобы убедить записных скептиков, но это уже дело техники. Почти сутки Жанна проторчала в подземелье, не видя неба и звезд, в этом пластиковом мире, настолько искусственном, что она редко выдерживала до конца рабочего дня. Но сегодня! Сегодня - ее победа. Сегодня она не замечала ничего вокруг, она выпала из времени... _Безвременье_. О Господи! _Безвременье_. Она резко повернулась к Уолли. - Уолли! Те бублики, которые ты расставил для стабилизации лунной орбиты, помнишь? Это лучший способ стабилизировать орбиту? - Из тех, что я знаю, - да. - Уолли пожал плечами. - И они могут делать все то, что делают и обыкновенные гравитационные ускорители харонцев? - Конечно. Они умеют и многое другое, но, разумеется, способны работать и в нормальном режиме. Почему бы и нет? Жанна кивнула и замолчала. Нужно было кое-что прикинуть в уме. Она уже знала наверняка, что последнее звено цепочки найдено. Да, вот и окончательный ответ. Да. - Уолли, какова длина орбиты "Затерянного мира"? Настоящего, а не Луны в нашей модели. - Орбиты? Не знаю, давай посмотрим. Так, характеристики эллипса... - Уолли вытащил карандаш и начал покрывать клочок бумаги столбиками цифр. Нет, все-таки он потрясающий оригинал! Жанна без компьютера становилась совершенно беспомощной. - Ага. Все верно. Ага, отлично. - Уолли считал очень быстро. - Длина будет что-то порядка 665 миллионов километров. Но зачем тебе?.. - А в световых минутах? Сколько требуется времени, чтобы свет преодолел это расстояние? - Ну, это совсем просто. Делим это число на скорость света и получаем... около тридцати семи минут. Но зачем... _Тридцать семь минут_. Бог знает, как это вышло, но зато в самую точку. Эти минуты не давали Жанне покоя сегодня с самого утра. _Тридцать семь минут_. Часы на "Святом Антонии" были исправны. Просто Землю каким-то образом разогнали до скорости света, крутанули один раз по орбите, а затем отправили обратно в нормальное пространство. Бублики, тут наверняка замешаны эти бублики. Жанна чувствовала, что в них разгадка. Она пока не знала, _как_ это было сделано, но это _было_ сделано, сомнений не оставалось. Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди. Жанне хотелось петь. Она победила. Наступила минута ее торжества. Но чертово подсознание не позволило насладиться им в полной мере. Крошечная тучка выползла из-за горизонта и заслонила собой Солнце. Проклятие. Всегда найдется нечто, что испортит праздник. Завтра ей предстоял экзамен, а она еще и не думала к нему готовиться. 11. ТО, ЧТО НЕ ЖЕЛАЮТ ВИДЕТЬ КОШКИ ...Разумеется, его роль в Похищении сильно преувеличена. Люди, бывшие в то время рядом с Ларри Чао, утверждают, что его терзали страшные угрызения совести, как, впрочем, и всех, кто выжил в этой катастрофе. Многократно обсуждался вопрос о том, повлияло ли это, и если да, то каким образом, на его решение покончить с Плутоном. Однако существует другая, менее известная, история, и, быть может, именно в ней следует искать объяснение этого решения. Когда открыли Кроличью Нору, Люсьен Дрейфус отправился к Лунному Колесу, чтобы установить на нем аппаратуру для перехвата гравитационных лучей. В этой экспедиции Дрейфуса сопровождал телеуправляемый робот, а оператором был Ларри Чао. Ларри оставался наверху, но словно шел вместе с Люсьеном, ощущение присутствия было полное. Практически сразу после спуска Люсьен и робот были атакованы харонцами - подвижными вспомогательными устройствами Колеса. Дрейфус был схвачен; в официальных сообщениях говорилось, что он погиб. Робота харонцы обезглавили, но он еще некоторое время передавал информацию своему оператору. В результате Ларри заработал классический синдром травмированного оператора. Фактически Чао пережил состояние насильственной смерти. Потом он продолжал борьбу с харонцами, но вряд ли избавился от нервного потрясения. Не поэтому ли Плутон постигла столь страшная участь? Приговор Кольцу Харона: новый взгляд на роль Ларри Чао в уничтожении Плутона. Фарнсворт Джонсон. Мэринер Уолли Академик Пресс, Марс, 2428. Люсьен Дрейфус взглянул на телеробота, которым управлял с поверхности Ларри Чао, и с ужасом увидел двух незаметно подкравшихся к ним харонцев. Его сердце оледенело от страха. - Посмотри назад! - крикнул он Ларри. Телеоператор обернулся. - О Боже! - проговорил Ларри. Харонцы выглядели воинственно. Внешне они представляли собой горизонтальные цилиндры на колесных платформах. У них было по четыре длинных руки-манипулятора с клешнями-захватами вместо пальцев. Охранники? - Они знают, что мы здесь! - голосом Ларри крикнул телеоператор. Люсьен хотел ответить, но не успел - один из роботов-харонцев уже стоял перед ним. Еще мгновение, и Люсьен барахтался в захватах, пытаясь вырваться и истошно вопя. Не тут-то было. Харонец потащил его куда-то вниз - в темноту и неизвестность. Последнее, что запомнил Люсьен, - это как с него содрали скафандр и облили какой-то странной жидкостью. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. И все. Потом - провал. Сколько он провел в беспамятстве, Люсьен не знал. А потом начался кошмар. Дрейфус очнулся и вспомнил, как все случилось. Кошмар прокрутился один раз, второй, третий, и так до бесконечности. И не было сил вырваться из страшных тисков этого воспоминания... ...Вновь и вновь перед ним возникал телеоператор, управляемый Ларри Чао. Рядом - две свирепые фигуры харонцев. Они приближались... СОЛНЕЧНАЯ СИСТЕМА. Луна. Лунное Колесо - Люсьен! - закричал Ларри, протягивая руки в отчаянной попытке разбудить Дрейфуса. - Люсьен! Я здесь! Это я, Ларри Чао! Люсьен не слышал. Он прошел прямо сквозь изображение Ларри, он по-прежнему жил в прошлом кошмаре и разговаривал с телеоператором, которого давно не существовало в реальности. - Сзади! - предупредил он. Ларри двинулся вслед за ним, точнее, при помощи джойстика развернул свое изображение, пытаясь вновь привлечь к нему внимание Люсьена. Ларри был без скафандра, и это, по его мнению, должно было подействовать на Люсьена. Но нет, все бесполезно. Дрейфус не просыпался. В драме его сознания играл только робот-телеоператор. Самого Ларри Люсьен упорно не замечал. Хуже всего, что с каждым повторением Дрейфус все сильнее увязал в последних минутах своей нормальной жизни, и шансов вытащить его оставалось все меньше. Прошлые образы захватили его сознание в плен и полыхали так ярко, что любым другим просто не находилось места. Весь мокрый от пота, Ларри Чао убрал руку с джойстика и стащил с головы шлем-сканер. О Господи, как надоели эти проклятые электроды! Ларри представил себе, как Люсьен бьется в темнице жуткого воспоминания, и поежился. Медики обнаружили, что харонцы вживили в Люсьена два вида нейрозондов: при помощи одних они могли вводить зрительные и слуховые образы, а при помощи других следить за тем, как его мозг реагирует на поступающую информацию. Проще некуда. Землянам такое было не по силам. Единственное, что сумели ученые, - это подключиться к харонской схеме, чтобы передавать в мозг Дрейфуса синтезированное компьютером изображение Ларри. - Ничего не могу, - сказал Ларри, отпустив глаза. - Ни-че-го, - повторил он раздельно. Он встал и отошел на несколько шагов от пульта управления. Две женщины молча смотрели на Ларри. У него подкашивались ноги. - Ничего не выходит, - сказал он и рухнул в кресло. В принципе все задумано вроде бы верно. В сознании Люсьена должна возникать полная зрительная и слуховая иллюзия присутствия Ларри. Должна возникать, но не возникала. Об этом говорили датчики. Все было теоретически правильно, однако на практике не работало. Ларри не мог думать ни о чем другом. Дрейфус по-прежнему лежал в соседнем помещении, в харонском коконе, опутанный проводами, и своими, и чужими. Проклятие! Какая дьявольская сила не выпускает Дрейфуса из страшного кошмара? И что теперь делать? Марсия Макдугал присела возле Ларри. - Ты устал, - сказала она. - Отдохни, а утром начнем все сначала. Сэлби Богсворт-Степлтон протянула ему стакан воды и примостилась рядом. - Поспи, Ларри, - похлопав его по колену, посоветовала она. - Утро вечера мудренее. - Нет, - ответил Чао. - Вы меня не поняли. Я сказал, что _не могу ничего сделать_. Вы передавали мое изображение в его сон, или в кошмар, или как там это называется, но он меня не видит. Он замкнут на свои собственные воспоминания. Он крутится в них снова и снова, как зацикленный компьютер. - И никаких изменений? - спросила Сэлби. - Изменения-то как раз есть, - проворчал Ларри. - Образы становятся все ярче и ярче. Это видно невооруженным глазом. Последний раз у меня волосы на голове зашевелились, все было как по-настоящему. А поначалу изображение почти не двигалось. По-моему, воспоминание протекает все быстрее... - Да, это так, - подтвердила Сэлби. - Примерно на порядок быстрее. - Может быть, пусть вместо тебя попробует компьютер? - предложила Марсия. - Запись у нас есть. - Нет, тут нужно другое, - возразил Ларри. - Бесконечные повторы не помогают, а, наоборот, заставляют Люсьена видеть происходящее все отчетливее. Я боюсь, он может окончательно увязнуть в своем кошмаре. И тогда конец! - Но ведь мы посылаем твое изображение прямо в его зрительный центр! - воскликнула Марсия. - Почему он не желает заметить тебя? - Постойте-ка! - перебила их Сэлби. - У кого из вас есть кошка? Ларри и Марсия недоуменно уставились на нее. - Кошки не видят ничего, что не укладывается в привычную кошачью картину мира. Положите перед кошкой необычный предмет, и она поведет себя так, словно его нет на свете. И что самое интересное, этот предмет для нее и правда не существует! - То есть Люсьен не видит Ларри, потому что он не видит Ларри, - сказала Марсия. - Дело вот в чем, - попыталась объяснить Сэлби. - Мы воздействуем на него только через зрительный и слуховой центры, но суммарный зрительно-слуховой образ - это еще не мысль. - Нужно действовать иначе! - вдруг сказал Ларри. Он помолчал, подбирая слова. - Моего присутствия рядом с роботом явно недостаточно. Он просто не видит меня, этому мешает воспоминание. Значит, нужно попытаться стереть его воспоминание или по крайней мере как-то изменить. Сэлби и Марсия переглянулись, Сэлби осторожно кашлянула. - Мы надеемся, что до этого не дойдет, - сказала она. - Полагаю, ему это будет не совсем приятно. И потом: как отреагирует его психика на подобное вмешательство? - поддержала ее Марсия. - Я же не говорил, что мы должны долбануть по его памяти, как молотком по ореху! - воскликнул Ларри. - Это следует делать как можно мягче. Но у нас нет другого выхода. Иначе мы потеряем Люсьена навсегда. Наступило долгое молчание. - Вот что я предлагаю, - сказал Ларри. - Меня тогда рядом с Люсьеном не было. А телеоператор был. И сколько я ни вертись теперь возле него, это не произведет на Люсьена никакого впечатления. Нам необходимо создать максимально правдоподобное изображение телеоператора и с его помощью изменить сюжет. Телеоператор по-прежнему будет говорить моим голосом, но история гибели и плена станет историей победы и спасения. И прокручивать ее мы будем до тех пор, пока окончательно не вытащим Люсьена из его кошмара. - То есть мы должны заменить харонскую цепь ввода-вывода информации своей, - задумчиво произнесла Марсия. - Это очень опасно. Очень. - Не опаснее того, что мы делаем сейчас. - Так можно разрушить комплексы образов, хранящиеся в его памяти, - продолжала Марсия. - Если мы допустим хоть одну ошибку, то убьем его. - Да, риск велик. Но, продолжая наши нынешние попытки, мы убьем его скорее, - настаивал Ларри. - Он переживает один и тот же леденящий душу эпизод уже в течение пяти лет, умирает, умирает, и все никак не умрет окончательно. Люсьен нам нужен, быть может, он знает что-то такое, что спасет всех. Но мне сейчас на это наплевать. Я просто по-человечески не могу бросить Люсьена в таком состоянии. Перед нами стоит дилемма: либо убить Люсьена, пытаясь втиснуть меня в его кошмар, либо, что еще хуже, оставить мучаться в харонском аду. Это с одной стороны. Но есть третий путь - вырвать его из порочного круга воспоминаний о собственной смерти. Конечно, риск очень велик. Но я за этот вариант. А вы? 12. СИГНАЛ И ШУМ Любая наука неизбежно вырождается, как только начинает слишком увлекаться мыслительными экспериментами, а сложнейшее моделирование, основной инструмент современной науки, и есть типичнейший мыслительный эксперимент. Модели отвечают на вопрос "Что может произойти в таком-то случае?", а не "Что происходит на самом деле?". Каждый ученый сталкивался в своей работе с несоответствием модели описываемой ею действительности. Но вместо того чтобы проанализировать расхождение, он обычно принимается за новую модель. Мы проводим эксперименты, основываясь на результатах моделирования, проведенного с учетом параметров, вычисленных, исходя из других моделей. В своих исследованиях мы слишком часто имеем дело с идеализированной Вселенной, построенной из формул и упрощенных изображений, но эта Вселенная совсем не похожа на окружающий нас реальный мир. Современный исследователь вынужден выбирать между идеализированным миром и действительностью, и он выбирает первое. Впрочем, это и неудивительно. Крах постигает именно те науки, которые слишком полагаются на уже накопленные знания, принимая на веру предыдущие результаты вместо того, чтобы постоянно проверять их истинность. Мы знаем, что у человеческого разума есть естественные пределы, что он склонен к ошибкам и самообману. Но тогда почему результаты наших предшественников остаются вне подозрений? Никакое знание не может считаться истинным без доказательства. Иначе это будет уже не наука, а суеверие. Наука призвана увеличивать знания посредством скептического пересмотра на наше представление о нем. Современная наука должна стать чем-то большим, чем просто совокупностью общепринятых моделей и нашего легковерного отношения к ним. Всевидящее Око. Научные принципы Обнаженного Пурпура. ДатаСтримДрим Пресс, издание ОбнаПура 100101111110 (2430AD) (перевод с пурпуристского). МУЛЬТИСИСТЕМА. Земля. Нью-Йорк. Институт исследований Мультисистемы В воздухе перед приглашенными учеными витала впечатляющая картина - результат последней, окончательной модели. Ученые тут же вдрызг переругались между собой. Поводом служили ничтожнейшие расхождения мнений. Содом какой-то. Жанна Колетт едва не засыпала на ходу от усталости. Который час, интересно? Мысли в голове Жанны путались. Вчера шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из институтских бонз, но сегодня разыскать никого не удавалось. Соколов пропал, а бернхардтовские портфеленосцы и слышать не желали о том, чтобы потревожить шефа ради модели какой-то никому не известной девчонки. Жанна поняла: вчерашняя долгая беседа была настоящим чудом (неужели действительно только вчерашняя?). Она могла бы с большими шансами на успех пригласить к себе на ленч Автократа Цереры. Оставался единственный способ привлечь к своей работе внимание - вламываться во все высокие кабинеты и униженно просить хозяев ознакомиться с ее результатами. Кое-кто соглашался. Сейчас как раз заканчивалась третья демонстрация. В зале присутствовали достаточно высокопоставленные особы. Толпа, состоявшая в основном из их приближенных, гудела, словно растревоженный улей. Вентиляция не справлялась, и в зале было очень душно. Свет в лаборатории загорелся чуть ярче, и собравшиеся зашумели еще громче. Вовремя! Жанна бросила взгляд на Уолли Стурджиса. Даже он, оказывается, знал, что люди не любят разговаривать в темноте. Мистер Стурджис вымотался не меньше Жанны, он слегка пошатывался, но выражение гордости не покидало его лица. Вот она, популярность! Уолли стоял в окружении галдящей толпы коллег. Раньше они только тем и занимались, что придумывали про него анекдоты, теперь же общались как с равным. Или даже как с лидером. Они почтительно расспрашивали его, уточняли непонятное, просили его совета. Туман, розовый туман. Голова Жанны, медленно клонясь, коснулась стола... Жанна очнулась. Проклятие! Интересно, сколько она дремала - минуту? час? В толпе ученых что-то происходило. Все обступили только что вошедшую доктора Урсулу Грубер, директора отдела наблюдений, обладавшую в Институте немалой властью. У нее были седые, стального оттенка волосы, собранные на затылке в пучок, на ней был белый халат, серые глаза смотрели внимательно и пристально. Подчиненные доктора Грубер, собравшись вокруг нее, трещали не умолкая. Наконец доктор Грубер подняла руку, и в наступившей тишине Жанна услышала ее голос: - Будьте добры, сядьте, а то совсем ничего не видно. - Грубер вытащила из кармана радиотелефон, набрала номер. Вполне вероятно, она звонила Бернхардту. Ее положение в Институте давало ей право напрямую обращаться к нему. Судя по оживленной жестикуляции, разговор шел о модели Жанны. Жанна не вытерпела и, с трудом пробившись сквозь толпу коллег, несмело приблизилась к доктору Грубер. - Да-да, мы в Центре моделирования. Модель передо мной. В ней есть внутренняя логика. Это очень интересно. Что? Нет, не успела. Да, Уолли Стурджис. Нет, наверняка не он. Извините, не слышу. Что? Повторите. - Она нетерпеливо взмахнула рукой, требуя тишины. - Секунду, сейчас спрошу. - Грубер нажала кнопку громкой связи: - Есть тут Колетт? Кто Жанна Колетт? Жанна похолодела. Стоявшие перед ней расступились, и Жанна словно оказалась в пустоте. Множество внимательных глаз смотрели на нее. Ужас! Солнечная система у нее за спиной начала медленно вращаться в противоположную сторону, возвращаясь к первоначальной дохаронской картине. - Я Жанна Колетт, - проговорила она срывающимся голосом. - Доктор Бернхардт интересуется, не ваша ли это идея? - спросила Грубер. Она жестом указала на модель. - Да или нет? Ну что же. Назад дороги нет. Она сама заварила эту кашу. - Да, мадам, - сказала она. - Моя. - Жанна чувствовала себя школьницей, застигнутой на месте преступления. - Да, это ее работа. Да, очень хорошо. Я передам ей. - Урсула Грубер выключила аппарат и спрятала в карман. - Доктор Бернхардт будет здесь через несколько минут. У Жанны подкашивались ноги. Ожидание показалось вечностью. Неужели директор уволит ее? Исключит из университета за бездарность? Или просто разнесет ее при всех в пух и прах, дабы впредь не отнимала времени занятых людей своими глупостями? Сотрудники с нерешительными лицами толпились вокруг нее. Никто не говорил ни слова, зловещую тишину нарушал только гул вентиляции. Жанна бросила умоляющий взгляд на Уолли, который по-прежнему торчал у панели управления. Его ответный взгляд не добавил ей уверенности - Стурджис был потрясен не меньше ее, он сумел лишь отрицательно покачать головой, и Жанна поняла, что от него помощи не дождется. Наконец двери широко распахнулись, и в лабораторию почти вбежал Бернхардт, за ним поспешал Юрий Соколов. Жанна - сама беззащитность - одиноко стояла посреди полуосвещенной лаборатории. Бернхардт приближался к ней, и Жанна почувствовала: сейчас она грохнется в обморок. Но он, не задерживаясь, прошел дальше - то ли не заметил ее в сумраке, то ли просто не узнал. Ну и хорошо, с облегчением подумала Жанна. Соколов посмотрел на нее по-русски обаятельным, но совершенно невразумительным взглядом. Дело явно шло к плачевному финалу. Они оба остановились около доктора Грубер, которая о чем-то пытала Уолли. - Итак, - сказал Бернхардт, - доктор Грубер доложила мне, что получены некоторые принципиально новые результаты, я хочу знать подробности. - Мм-м-гу л-л-ли я, - запинаясь чуть больше обычного, начал Уолли, - з-з-запустить м-модель, ил-л-ли б-без-з них, доктор Б-б-бернхардт? Вольф Бернхардт раздраженно посмотрел на него сверху вниз. - Не нужны мне ваши, мистер Стурджис, лирические пейзажи! Фрау доктор Грубер! Вы можете рассказать мне суть дела? - Разумеется, герр доктор. Вольф и Соколов отошли вместе с Урсулой в дальний конец комнаты. Оживленная беседа начальства длилась около пяти минут. Бернхардт молча кивал, а Соколов изредка задавал вопросы. Лицо Бернхардта оставалось привычно непроницаемым, но Соколов все большее возбуждался, это было очевидно. Наконец директор взял доктора Грубер под руку и подошел вместе с ней к Уолли. - Возможно, я посмотрю вскоре вашу модель, - заявил он. - Подготовьте выводы и в течение часа пришлите мне. А сейчас я хотел бы поговорить с вами, с мисс Колетт и доктором Соколовым без свидетелей. Мисс Колетт? И он покинул лабораторию. Следом двинулся Соколов. Немного замешкавшись, Уолли тоже поднялся со своего места. Смертельно побледневшая Жанна, не поднимая глаз от пола, вышла последней. Она была похожа на затравленного волчонка. В коридоре яркий свет ударил ей в глаза, ослепил, и она непроизвольно зажмурилась. Где же начальство? А начальство стояло возле самых дверей, ожидая появления главной виновницы переполоха. Усилием воли Жанна заставила себя подойти к грозному директору. Ноги не слушались ее, она неуклюже подняла руки, словно защищаясь от праведного гнева, который вот-вот обрушится на ее бедную голову. Но что это? Бернхардт по-заговорщицки оглянулся и, схватив Жанну за руку, потащил ее в угол. Соколов и Уолли последовали за ними. Ничего не понимая, Жанна тоже повертела головой, а когда снова взглянула на Бернхардта, то отпрянула в замешательстве. Он улыбался. _Улыбался_!!! Жанна даже представить себе не могла, что чистокровный немецкий челюстно-лицевой аппарат способен изобразить _такую_ улыбку. - Получилось все-таки! - воскликнул он. - Разумеется, ликовать пока не стоит, предстоит еще огромная работа, но у меня уже сейчас нет ни малейшего сомнения в вашей правоте. А у вас, доктор Соколов? - И у меня тоже, - радостно пробормотал тот, вцепившись в правую руку Жанны. - Я поздравляю вас, моя милая, с победой. Ваша теория увязывает между собой известные факты гораздо последовательнее моей. - Н...но я... - Жанна на секунду смешалась, подбирая слова. - Но ведь ваш путь оказался верным, и то, что вы сделали... Бернхардт оглушительно захохотал. - Психология, - отсмеявшись, сказал он. - В моей работе, собственно, науки-то практически нет - сплошь политика и психология. Пять лет назад мне было поручено подыскать командира для "Терра Новы" и отправить корабль к Сфере Дайсона - сразу, без всякой подготовки, не имея никакой предварительной информации. То есть послать людей на верную смерть. Я остановился на кандидатуре Дианы Стайгер, потому что знал: этот человек способен не выполнить приказа, если сочтет, что приказ неразумен и вредит общему делу. Психология! После вашего вчерашнего спора с мистером Соколовым я и подумать не мог, что именно вы так продвинете вперед теорию, с которой еще вчера столь яростно воевали. Да, вы победили, Жанна. Но дело сейчас даже не в этом. Вопрос в умении услышать сигнал, практически неразличимый на фоне привычного шума. Я прекрасно понимаю, что я не самый популярный человек в Институте. Причина этой непопулярности очевидна - я не спешу говорить "да" всякому новому проекту, а заставляю доказывать необходимость его осуществления. Теория доктора Соколова, а у нее немало приверженцев, не исключение. Так что если бы я сейчас с ходу одобрил ваш труд, опровергающий основные предположения соколовской теории, общественное мнение было бы не на вашей стороне. Вам бы сильно не поздоровилось. Я не хочу этого, и поэтому прошу сохранить наш разговор в тайне. Пока в тайне. Бернхардт крепко пожал Жанне руку и тепло продолжал: - Вы сделали огромный шаг вперед, к нашему спасению. Самое умное, что сейчас можно придумать, - это пойти домой и немного отдохнуть. Что я вам от всей души и советую сделать. Жанна молчала, из последних сил сдерживая слезы. Она подумала, что настоящий ученый - это бескорыстный искатель истины. И с сегодняшнего дня это ее судьба навеки. Выйдя из Центра моделирования, Жанна направилась к лифту. Первый раз в жизни он не показался ей камерой пыток, она была настолько вымотана, что просто ничего не замечала. Совсем недавно ей казалось, что жизнь жестоко нарушила все, что как будто обещала. Вырвала ее из уютного домика детства, зашвырнула черт знает куда и погубила родителей, сделав ее круглой сиротой. Надежд не осталось. По логике вещей, в будущем могло стать только хуже. Было бы нормально, если бы Жанну выгнали теперь из ИИМа и университета. Жанна страшно огорчилась бы, но не удивилась. Лифт медленно вынырнул на поверхность, двери распахнулись. Жанна, моргая и щурясь от хлынувшего в глаза света, медленно побрела по большой центральной площади. Наконец-то она вырвалась из постылых декораций подземного театра! К ней понемногу возвращалось ощущение времени. Было за полдень. Жанна взглянула на Солнечную звезду: по ее положению, что-то около трех часов дня. Ого! Неужели они с Уолли безвылазно провели под землей больше суток? Нет, невозможно! Впрочем, почему нет? Теперь все возможно. Какое голубое небо! Свежий ветер доносил из Центрального парка запах свежей травы. Воздух был полон смеха, шепота, утомительного жужжания автомобилей... Господи, как она соскучилась по всему этому под землей! Погулять бы сейчас. Но сил не осталось, в мечтах Жанны маячила уютная постель. И сегодня она будет не эфемерной защитой от чужого неба, а заслуженной наградой за труд. Мы славно поработали, подумала Жанна, и славно отдохнем! Вернувшись домой, Жанна приняла душ. Соседка ее до сих пор не появлялась. Включив автоответчик, Жанна задумалась. Когда же она будет готовиться к экзамену? Может быть, сейчас? Нет, лучше поспать, встать завтра пораньше и полистать учебники на свежую голову. Не успев положить голову на подушку, Жанна уже спала. Наутро Жанна проснулась в пять и, не разнеживаясь, тут же выскочила из теплой постели. Страха перед экзаменом не было. Она сдаст его! Жанна быстро перекусила и уселась за книги. Полистав учебники, она вздохнула с облегчением: все это она хорошо знала. На экзамене, назначенном на полдень, она смогла решить все задания практически мгновенно и спустя полчаса уже вырвалась на свободу. До дома Жанна добралась лишь к трем часам, задержавшись в книжном магазине. Вместо того чтобы готовиться к новому экзамену, по истории, уселась за не дочитанный накануне роман. Должное обоснование битья баклуш нашлось само собой. В полдесятого она одолела роман и подошла к автоответчику. На счетчике сообщений горела цифра "1" и время получения - около пяти часов. "Будьте в моем кабинете в 9:00 завтра утром. В.Бернхардт". Ни здрасьте, ни до свидания. У Жанны мурашки побежали по коже. "Выше нос! - одернула она себя. - Ты сама выбрала свою судьбу!" И улыбнулась. 13. КНУТ И ПРЯНИК Что такое Мультиситема? Единое живое существо? Или же это комплекс независимых элементов? Или и то и другое вместе, вроде гигантского кораллового рифа, состоящего из объединенных в одно целое мельчайших существ? С другой стороны, не бессмысленна ли вообще подобная постановка вопроса? Способно ли человечество адекватно определить сущность харонской цивилизации? Хорошо известно, что харонцы существуют во множестве весьма непохожих друг на друга форм. Дерево рождает листья, которые в конце концов облетают. Новые листья не повторяют в точности конфигурацию опавших. В процессе эволюции они навсегда отказываются от некоторых своих форм и соответственно свойственных этим формам пороков и недостатков. Сделаем вывод. Как бы хорошо, на наш взгляд, мы их ни изучили, - а в наших руках масса останков с записанными в них генетическими кодами, - это не повод для самоуспокоения. Мы должны быть готовы к неожиданностям. Их у нас еще немало впереди. Ларри Чао. Харонцы (из неопубликованного). 2427. Земля. Нью-Йорк. Штаб-квартира Управления пространственных исследований Сумерки давно сменились непроглядной ночной теменью, но Вольф Бернхардт и не думал отдыхать - работы было невпроворот. Ему только что удалось найти исключительно верную формулировку: "ОбнаПур и "Терра Нова" наверняка объединят свои усилия в поисках путей к спасению". Вряд ли ОбнаПур представляет собой реальную силу. Что-либо предпринять может только "Терра Нова". _Посылаем вам большое количество бесплатного оборудования. Пожалуйста, примите его_. ОбнаПур давно просит это оборудование - без него ему крышка, это ясно. Дело ведь не только в спасении пурпуристов. Странно, что до сих пор мало кто понимает огромное значение ОбнаПура для землян. Во-первых, это уникальный наблюдательный пункт. Во-вторых, если Землю не удастся спасти, то популяция землян сможет выжить только в ОбнаПуре. Это самое важное. Сейчас необходимо подыскивать укрытие, хотя бы временное, на случай катастрофы. И лучше ОбнаПура ничего не придумаешь. Впрочем, теперь, после зловещей информации об ОРИ и уникальных открытий мисс Колетт, ситуация резко изменилась, и комитет по финансам вряд ли будет артачиться. Необходимость массовой транспортировки материалов и оборудования в ОбнаПур (их должно хватить на многие годы или даже десятилетия) очевидна. Остается "Терра Нова". Вопрос, отвлечет ли идея Колетт Диану Стайгер от самоубийственных экспериментов с ОРИ? Или повторение полета "Рэкера" - дело решенное? Во всяком случае, на ОбнаПур надо перебрасывать грузы и для "Терра Новы". Самое сложное - правильно сформулировать задание. Диана Стайгер не единственный человек на борту "Терра Новы". Хорошо, если Макдугал заинтересуется поиском "Затерянного мира". Уж он-то сможет убедить капитана Стайгер, она всегда прислушивается к его мнению. Конечно, итог такого путешествия заранее предсказать невозможно. Но другого варианта сейчас попросту нет. Мы решаем не абстрактную академическую задачу, это этап борьбы со страшным врагом человечества, и без риска не обойтись. Раньше люди сражались с харонцами практически вслепую, теперь же в их руках оружие, способное наконец решить исход войны в пользу землян. В мыслях Вольф Бернхардт еще раз взвесил все возможные "за" и "против". Нет, только вперед. Пример дру