, соответствующую скорости этих систем. Однако благодаря
этим же цифрам пришлось перевести пять новых систем из списка
"маловероятных" в первые строки списка "наиболее вероятных". Теперь поиск
предстояло провести в тридцати двух системах.
Наконец Мак обработал все данные и выжал из них максимально возможное
количество информации. Он закончил оснастку кораблей и подготовил экипажи
как мог. Больше готовить было нечего.
Через триста пятьдесят часов после того, как Пит привез новости о
"Бесе", первые фрегаты устремились в небо.
17
Лагерь гардианов. Планета Застава
Вилочный погрузчик вытащил еще один ящик винтовок из грузового отсека.
Наблюдая за этим через иллюминатор личного кабинета, Ромеро улыбнулся.
Лагерь расширился далеко за прежние пределы. Он представлял собой уже не
просто исследовательскую станцию, а торговый центр со складами,
ответственными за разгрузку, и инвентаризационной комиссией. Нигилисты и
гардианы заключали сделки одну за другой.
В нагрудном кармане кителя Ромеро, у сердца, лежало письмо от самого
Жюля Жаке - в нем говорилось, что идея Ромеро помогла уничтожить три самых
крупных корабля флота Британники. Черви выполнили свою задачу. Вспомнив о
письме, Ромеро заулыбался шире и подавил искушение перечитать его еще раз.
Продвижение по службе, повышение в звании - вот что ждало капитана
Льюиса Ромеро. Ситуация приняла благоприятный для него оборот, и
переломным моментом стала самоубийственная попытка бегства, предпринятая
этой идиоткой, ВИ Колдер. Воспользовавшись предлогом, Ромеро получил
возможность выгнать своего соперника, Густава, из лагеря и поручить его
заботам захолустную орбитальную станцию. Капитан Льюис Ромеро был просто
вынужден лично принять руководство таким важным объектом, как лагерь на
Заставе.
На другой стороне лагеря размещались лаборатории, где нигилисты создали
прожорливых тварей и продемонстрировали их способности новоиспеченному
командиру отряда биологического штурма.
Нигилисты оказались сообразительными: все выведенные ими существа были
"экологическими поглотителями", как их называли в отряде; как только
первое поколение вылупилось из яиц, эти твари не прекращали плодиться,
достигая пределов насыщения экологической системы и превышая их, до тех
пор, пока единственными существами в системе не оставались сами черви. Они
гибли от голода, пожирали трупы друг друга и наконец погибали среди своих
выделений. Этот цикл могла остановить только смерть.
Нигилисты объяснили гардианам, как спровоцировать размножение, как
вывести червей из состояния спячки, чтобы они начали вылупляться из яиц
или личинок, но не сообщили, как остановить цикл. Как только твари
начинали плодиться, остановить их можно было единственным способом:
уничтожить червей всех до единого. Гардианы не могли контролировать
размножение без помощи нигилистов и потому всегда были вынуждены прибегать
к их помощи.
Со своей стороны гардианы применили подобную хитрость: они почти даром
отдали нигилистам свои винтовки, лазеры, тяжелые орудия, а затем начали
упорный торг за боеприпасы, дождавшись, когда аборигены Заставы по
достоинству оценят свои новые игрушки.
Ромеро немного забеспокоился, узнав, что у нигилистов уже есть
реактивное оружие - инерционные ружья, пушки и так далее. Но оружие
аборигенов не было столь сложным и точным, как у гардианов, к тому же
имело весьма ограниченную дальность. Двигаясь от большого к малому, они
постепенно овладевали искусством метания снарядов на короткие дистанции,
конструировали орудия всех калибров. Но все это оружие было предназначено
для защиты от хищников, а не для войны.
По-видимому, поставки изготовленного на планете оружия были ограничены
по довольно весомым причинам: аборигены Заставы, которые занимались
изготовлением оружия, непременно прекратили бы поддерживать всякие
торговые отношения с нигилистами, если бы подверглись их атакам.
Гардианам было что продавать и помимо оружия. В прошлом аборигены
Заставы враждовали между собой, но их тактика редко выходила за пределы
открытой и беспорядочной драки двух противоборствующих сторон. Гардианы
научили аборигенов Заставы стратегии, объяснили значение боевого порядка,
дали понять, чем хороши специализированные войска.
Ромеро гордился собой. Лучшего он не мог бы и пожелать. За
исключением...
Исключением стал новый элемент сложной игры. В своем письме Жаке
поручил Ромеро выразить признательность нигилистам за их помощь в борьбе
против Лиги. Ромеро предлагалось модифицировать пульт управления небольшой
пассажирской шлюпки, чтобы аборигены Заставы могли пользоваться ею. Затем
предстояло подготовить экипаж аборигенов - и подарить шлюпку нигилистам.
Жаке ясно дал понять, что шлюпка должна совершать только полеты до Столицы
и обратно. Ни о каком устройстве С2 не могло быть и речи. Со шлюпки
следовало убрать все навигаторские системы, способные проложить курс между
системами планет и созвездиями. Шлюпка была предназначена для полетов
посольства, она могла помочь аборигенам принять приглашение и навестить
своих друзей на Столице.
Прежде чем выполнить приказ, Ромеро долго колебался. Ему не хотелось,
чтобы аборигены Заставы почувствовали вкус межпланетных полетов. Возможно,
разумнее было бы держать их только на Заставе, не подавая никаких идей.
Несомненно, так было бы гораздо разумнее. И безопаснее. Но Жаке отдал
приказ, а судьба Ромеро сейчас всецело зависела от благосклонности Жаке. И
Ромеро не стал разбивать свою лодку о камни.
Сняв трубку, он вызвал к себе старшего механика лагеря. Тянуть с
подарком было нельзя. Нигилисты получат свой корабль. В конце концов,
какой вред может причинить гардианам маленькая межпланетная шлюпка?
18
Штаб-квартира разведслужбы. Спутник. Колумбия
Баллистическая шлюпка снизилась над поверхностью планеты, выпустила
посадочные штанги, и пилот аккуратно посадил ее, тут же застопорив
двигатель. Снаружи механики уже подкатывали трап-туннель, по площадке
спешил автозаправщик.
Мак Ларсон смотрел в иллюминатор на приземлившееся судно, выходя из
себя от возбуждения и тревоги. Почему механики так долго возятся с этим
проклятым трапом? Наконец трап был загерметизирован и подсоединен к люку.
Теперь-то его наконец откроют.
Но произошла какая-то непредвиденная задержка, и воздушные шлюзы на
шлюпке и в здании порта упрямо оставались закрытыми. В здании порта, у
барьера из канатов, уже собралась небольшая толпа - пока терпеливая, но
раздраженная ожиданием. Ничего не происходило. Мак бросился к
иллюминатору. Корабль по-прежнему стоял на месте.
Может, на корабле ее и нет? В сообщении было сказано только, что
адмирал Томас прибывает со своими помощниками. Мак еще не получил ни
единого подтверждения, что Джослин пережила атаку. А если это вовсе не
шлюпка Томаса? Мак вспомнил, что и прежде график посадок не раз нарушался.
Люк за его спиной открылся с глухим стуком. Мак бросился к нему и
вгляделся в трап-туннель, но его изгиб мешал видеть.
Где же она? Должно быть, воображение сыграло злую шутку с его глазами.
Как могло столько народу поместиться в такой маленькой шлюпке?
Мак перемахнул барьер и пробежал половину трапа, прежде чем рассудок
подсказал, что его глаза видят именно ее.
- Мак! - Джослин уронила рюкзак и бросилась к нему в объятия.
- Джослин, ты жива!
- Как ты узнал, что я...
- Ничего я не знал. Просто надеялся, и слава Богу! Ты прекрасно
выглядишь.
- Мак, я непременно послала бы тебе весточку, но дома все положительно
посходили с ума, и я не могу винить их. - Джослин взглянула в глаза мужу,
не замечая, что пассажиры шлюпки обтекают их с обеих сторон.
Супруги слились в страстных объятиях. Прошло немало времени, прежде чем
они завершили поцелуй. Привстав на цыпочки, Джослин коснулась лица Мака.
- Мак, давай выйдем из туннеля и отправимся домой. Сейчас выйдет
экипаж, здесь начнется столпотворение...
- И наплыв встречающих.
- ...Но если мы как можно быстрее не доберемся до уединенной
супружеской каюты, я завизжу.
- Отставить визг! Нас поселили в прежнем кубрике, даже в соседних
каютах, как прежде. В должности помощника командира есть свои
преимущества.
- Ты - помощник командира базы?
- И теперь "летаю" за вторым по величине столом базы. Уединение я
гарантирую, но лучше бы сначала перекусить...
- Мак, у меня есть ты - так к чему еда? Знаешь, я так хотела послать
тебе сообщение. Прости, я много раз пыталась написать, что со мной все в
порядке, что я скоро прилечу, но дядя Джордж не позволил мне отправить
даже письмо.
- Можешь передать нашему дорогому дядюшке, адмиралу Джорджу Уилфреду
Томасу, что он лишил меня пяти лет жизни из-за беспокойства.
- Это ни к чему, - произнес низкий и добродушный голос за спиной Мака.
- Он уже все услышал.
Мак отпустил Джослин, обернулся и обнаружил, что адмирал стоит рядом,
довольно усмехаясь. Отдав честь, Мак пожал протянутую руку адмирала.
- Прошу прошения, сэр, я...
- Ничего страшного. Если бы я был женат на моей племяннице и ждал ее
здесь, а какой-то старикашка не пускал ее ко мне, я врезал бы ему по уху -
вместо того чтобы отдавать честь. Рад видеть вас, лейтенант.
- Капитан, сэр, но исполняющий обязанности командира.
- Мак, только не это! Почему ты никак не можешь получить только одно
звание? - счастливо воскликнула Джослин.
- Тогда поздравляю. Но давайте все-таки выбираться из этой толпы. По
уставу всем этим людям полагается приветствовать меня, а туннель
недостаточно широк, чтобы они не сталкивались локтями. Идемте.
Мак забеспокоился, что воссоединению с женой помешает визит адмирала,
но, к счастью, Томаса встречал целый почетный эскорт, вежливо дожидающийся
за канатным ограждением. Томаса увели из здания порта в лабиринты базы, а
Джослин и Мак остались вдвоем - впервые за слишком долгое время.
Томас был только рад на время оставить в покое воссоединившуюся пару.
Если какие супруги и нуждались когда-нибудь в уединении и заслуживали его,
так только Джослин и Мак. В любом случае у Томаса хватало своих забот.
- Лейтенант, я предпочел бы пройти прямо в зал совещаний. Дело не
терпит отлагательств.
- Разумеется, сэр.
База разведслужбы представляла собой лабиринт коридоров, как любая
база, бюджет на строительство которой был слишком жестким. Зал совещаний
находился за двустворчатыми дверями без каких-либо надписей, охраняемыми
здоровенной десантницей, которая потребовала у Томаса документы, прежде
чем впустить его.
Голограммы, экраны и печатные отчеты в зале ясно свидетельствовали:
объединенный флот Лиги медленно, не поднимая лишнего шума и стараясь
заметать следы, стягивается в системе Кеннеди. На этот раз командование
старалось избегать большой концентрации кораблей в одном месте - они были
рассеяны по всей системе, небольшими отрядами двигались по орбитам каждой
из планет, а несколько даже находилось на свободной орбите солнца Кеннеди.
Аккуратно помеченные значки на экранах двигались упорядочение, спокойствие
в зале отражало реальное положение. Никакой флот налетчиков не смог бы
нанести удар по всем кораблям сразу, даже при помощи червей...
Черви, проклятые, омерзительные, тошнотворные черви. Томас
передернулся, ощутив, как судорожно сжался желудок. Эти черви будут
преследовать его в ночных кошмарах до конца жизни. Даже сейчас, в
безопасности, при мысли о червях волосы у Томаса вставали дыбом. Это было
хуже любой самой жестокой белой горячки.
Широкое рассредоточение в космосе было жизненно важным для защиты от
паразитов. Вакуум убивал их. Хвала Господу, яйца тоже гибли в вакууме.
Налетчик или саботажник мог заразить червями несколько кораблей, но весь
объединенный флот остался бы при этом в безопасности.
Но все это еще не значило, что беспокоиться не о чем. Даже такая
простая вещь, как поручение "Орлу" флагманских операций, вызывала бурные
споры. Никому не нравилась мысль о том, что придется использовать в
качестве флагмана авианосец - особенно после событий у Британники, но в
защиту этой мысли говорили факты: на флоте не осталось других боевых
кораблей, способных нести все особое оборудование, не говоря уже о
специалистах, умеющих управляться с этим оборудованием.
Объединенный флот Лиги. В более романтические времена он был бы
удостоен названия Великого или Непобедимого флота, и название это получил
бы от офицера, ошеломленного его размерами, а не от бюрократа, не
способного увидеть за цифрами корабли.
Никогда еще столько космических судов не объединялось для выполнения
единственной задачи. Процедуры координации их движений следовало бы
разрабатывать годами, но время было военное, и бездушные техники покончили
с компьютерными программами и системами связи за считанные недели.
Практика в простейших переговорах между кораблями, работа с вавилонским
разнообразием языков и десятками "стандартных" радиочастот всех этих судов
приобретала огромное значение и должна была продолжаться до тех пор, пока
поисковые команды не обнаружат врага.
Об этих поисках уже привыкли говорить многозначительным тоном, а само
слово "поиски" начинать с заглавной буквы. Задача считалась чрезвычайно
важной, к тому же она была поставлена перед крохотным отрядом кораблей,
оборудованных специальными чувствительными приборами наблюдения.
"Дальний берег" еще не прибыл, как и "Залив Джодрел" и недавно
объявившийся "Васко да Гама". Не успев прибыть в систему, "Васко" получил
приказ вновь отправиться на задание через триста часов. Усилия одного из
этих кораблей могли увенчаться успехом. Но пока адмиралу Джорджу
оставалось только ждать.
Если, конечно, не считать еще одного проекта, которым занимался
непосредственно Джордж. Проект основывался на данных одного из научных
светил о некоторых свойствах центра тяжести двойной звездной системы.
Идея была пугающе смелой, но адмирал Томас не видел причин, по которым
она могла не сработать. Поисковые команды уже снабдили необходимыми
распоряжениями.
Плану дали кодовое название "Поручни" - Томасу казалось, что самым
хитроумным замыслам всегда дают невинные имена.
В дни, последовавшие за романтическим воссоединением, Джослин пыталась
сохранить блаженное состояние счастья и до некоторой степени преуспела в
своем деле. Но в голове ее теснилось слишком много мыслей, чтобы прогнать
их все. По крайней мере, Мак не замечал ее беспокойство, и Джослин
несказанно радовалась этому.
Она волновалась за нового адмирала, милого дядю Джорджа, в руках
которого оказалась жизнь целого флота. Джослин любила дядю, но тем не
менее беспокоилась. Она знала Джорджа лучше, чем кто-либо другой на флоте,
знала, в чем его сила и слабости, но даже она не могла ответить на самый
животрепещущий вопрос: годится ли этот человек для командования флотом?
Если бы не черви, он одержал бы победу в битве у Британники. Было ли это
случайностью или старому Джорджу просто дали первый приличный шанс после
того, как всю жизнь его оттесняли в сторону?
Еще больше Джослин тревожила тяга Джорджа к бутылке. Оставаясь
поблизости, Джослин еще умудрялась как-то контролировать поступки дяди, но
не могла постоянно быть при нем нянькой.
Но пьянствующий дядя и ненадежный командир не вызывали самого сильного
беспокойства. Чаще, чем все остальное, перед глазами Джослин всплывала
гибель "Беспощадного". Она решила никогда не говорить об этом с мужем.
Джослин только радовалась тому, что Мак не видел этого кошмара своими
глазами, не знал, что он не в состоянии полностью представить себе весь
этот ужас.
У самой Джослин не было ни малейшего желания вспоминать о случившемся,
но выбора у нее не оставалось. Бедствие прочно вошло в ее ночные кошмары и
мысли наяву, то и дело являлось к Джослин непрошеным гостем. Воспоминания
о страшном переходе от аварийного пульта к аварийному воздушному шлюзу
после того, как черви уже вывели из строя "Беса", постоянно жгли мозг
Джослин. Она до сих пор помнила пронзительный свист воздуха, ворвавшегося
в шлюз, как только была открыта наружная дверь, потому что насосы
бездействовали. Она видела, как умирал лейтенант Мак-Край, как он бился в
судорогах, разевая в безмолвном крике рот прямо у них на глазах, потому
что черви прогрызли дыру в его скафандре. Перед глазами Джослин еще стоял
люк шлюпки, облепленный червями, которые попали в вентиляционную систему
шлюза и были вынесены из нее вместе с воздухом. Омерзительные, дряблые
тела червей взрывались в вакууме, а лазеры шлюпки сжигали все, что
походило на червей, прежде чем они приближались.
Но самым худшим из воспоминаний было выражение лица Джорджа, когда его
почти вытащили с "Беса" и внесли на шлюпку. Он не просто командовал
"Бесом" десять долгих лет - корабль стал его жизнью, его надеждой, планом
спасения. Теперь же "Бес" превратился в груду металла, стал могилой для
сотен человек.
Правильно ли поступила тогда она сама? На борту шлюпки Джослин вручила
дяде бутылку джина и позволила напиться. Черви уничтожили мир дяди Джорджа
так, как было не под силу ни одному человеку, и Джослин не могла лишить
дядю его излюбленного способа бегства от реальности. Но надо ли было
давать ему еще один урок, как спрятаться в случае фиаско? Стоило ли
потакать слабости человека, который теперь командовал всем флотом?
Дяде Джорджу поручено командование, он выбран для такой работы.
Но годился ли Джордж для нее?
19
Узел связи. Штаб-квартира разведслужбы. Спутник Колумбия
Персонал узла связи повиновался приказам, но приказы эти были таковы,
что лейтенант-связист стеснялся выполнять их. Адмирал приказал сообщать
ему любые новости, невзирая на время, а сейчас было половина четвертого
утра. Лейтенант Тимилити с трудом сглотнул и взял трубку. После двух
гудков, как только адмирал отыскал кнопку ответа, в трубке послышался
поток изощренных ругательств.
- Ну, что там еще?
- Адмирал Томас?
- Нет, царила Савская. Кто это и какого дьявола вы трезвоните в такую
рань?
- Сэр, говорит Тимилити из узла связи. Мы только что получили сообщение
с возвращающегося корабля разведслужбы "Дальний берег".
- И что же?
- Похоже, ее нашли. Нам передали длинное текстовое сообщение. Через
пять минут у меня будет готова распечатка.
- К дьяволу распечатки! Вот это да! Вы молодец, что разбудили меня,
Тимилити! Дайте мне только время натянуть штаны, и я сам приду к вам.
Адмирал Джордж действительно появился в помещении связи в форменных
штанах, но не удосужился дополнить их кителем. Вместо того он набросил на
плечи поношенный халат - длинную, выцветшую хламиду неопределенного цвета,
которая, возможно, выглядела недурно лет двадцать назад. Грудь адмирала
осталась голой, и, распахнувшись, халат приоткрыл на ней скудную седую
поросль. Лейтенант Тимилити уловил в адмиральском дыхании перегар
портвейна, но сам Джордж казался совершенно трезвым и держал себя в руках.
Адмирал схватил распечатку, едва принтер выплюнул ее, и зашуршал
страницами, что-то бормоча себе под нос.
- Черт побери, они нашли ее! - наконец произнес он. - И в самом деле
нашли! - Он еще раз перелистал страницы, а затем оглянулся на Тимилити: -
Димилити, я хочу, чтобы всех участников разработки тактики и планирования
подняли с постелей и созвали сюда. Мне нужно столько копий этого
сообщения, чтобы оклеить все стены базы.
- Слушаюсь, сэр, - отозвался Тимилити.
Но адмирал, по-видимому, его не услышал.
- Господи, и вправду нашли! - повторил он, обращаясь скорее к себе, чем
к лейтенанту. - Это известие - хороший повод для праздника.
Сунув отчет под мышку, Джордж выудил из кармана халата огромную черную
сигару и откусил, ее кончик.
- Я приберегал ее как раз для такого случая, - пояснил он. - Один
давний приятель прислал мне ящик сигар прямо с Кубы. Это последняя из них.
- Он чиркнул спичкой и только спустя минуту сумел как следует прикурить, а
затем застыл, попыхивая дымом, как дракон, и еще раз перечитывая отчет
"Дальнего берега". Наконец адмирал вскинул голову и заметил, что Тимилити
навытяжку стоит перед ним. - Выполняйте приказ, Пимилити. Будите всех!
Наконец-то у нас появилась работа.
Тимилити бросился к аппарату внутренней связи, будя специалистов флота.
Ночь обещала быть долгой.
Одним из первых новость узнал младший лейтенант разведки Королевского
флота Британники Джордж Приго. Джордж никогда не умел просыпаться сразу, и
потому понадобилось немало времени, чтобы облачиться в еще непривычный
мундир. Вызов, а скорее, категорический приказ из узла связи был отдан без
объяснений. С появлением на базе адмирала Томаса статус Джорджа несколько
изменился.
Как и прежде, никто не представлял, что делать с Джорджем на базе
разведслужбы, и его с извинениями поместили в какой-то чулан, словно в
насмешку названный каютой для гостей. Но потом адмирал Томас заметил
Джорджа Приго, и этот случай решил многое. Адмирал не терпел аномалий, а
мистер Приго представлял собой одну из них. Но лейтенант Приго - это было
совсем другое дело. Служить в королевском флоте не позволялось лицам
небританского происхождения, а насчет службы в разведке твердых правил не
имелось, потому Джорджа направили туда. К тому времени он уже успел
забыть, как хорошо иметь свое место.
Разведка. Почему все большие шишки Лиги считали, что место Джорджу
Приго - именно в разведке? Ведь он был инженером, а не шпионом.
Разумеется, он был уроженцем Столицы и знал, в какой руке у гардианов
принято держать отвертку. Но какую пользу он мог принести разведке?
Воспользовавшись недавно полученным доступом, Джордж просмотрел
собственное досье и понял, в чем его отличие от остального персонала
британской разведки. Все, кто имел с ним дело, от высших до самых низших
чинов, считали, что доверять ему серьезную работу, да еще присваивать
звание слишком рискованно. Но Томас одержал верх над всеми. "Бывают
случаи, - говорилось в замечании адмирала, - когда надо хоть немного
верить людям. Допуск одобрен".
Наконец Джордж напялил новый мундир, вышел из каюты и побрел по
коридору. Машинальным движением отряхнувшись, он постарался держаться
прямее, чтобы иметь презентабельный вид. В узле связи было многолюдно и
шумно, и шум усиливался с каждой минутой. В тесное помещение уже
втиснулось два десятка человек, а народ все прибывал. Вестовой вручил
Джорджу копию отчета "Дальнего берега", Джордж разыскал стул в тихом углу
комнаты и начал читать.
Но прежде, чем он успел углубиться в чтение, старший связист объявил
приказ адмирала всем покинуть узел связи и перейти в аудиторию на
следующем уровне.
Вслед за остальными Джордж спустился в аудиторию и пристроился в
последнем ряду. Отчет занимал страниц пятьдесят. Как и подобало хорошему
инженеру, Джордж хотел прочесть его подробно и ознакомиться со всеми
данными, прежде чем делать какие-либо выводы.
Но большинство окружающих было иного мнения, и вскоре уже тридцать -
сорок человек толпились в проходах, привставали с кресел и отчаянно
спорили о том, что может означать известие и как теперь быть.
Наконец капитан Дрисколл вспрыгнула на возвышение в передней части
зала, схватила микрофон и гаркнула в него:
- Всем молчать!
Гул голосов постепенно затих.
- Вот и хорошо, - негромко одобрила Дрисколл. - Рассаживайтесь по
местам, и займемся обсуждением.
Пока присутствующие рассаживались, в зале вновь поднялся ропот. Джордж
заметил Мака и Джослин, сидящих у самого возвышения. Джослин помахала ему
рукой, Мак был слишком занят чтением, чтобы замечать происходящее вокруг.
- Всем встать!
Присутствующие в зале поднялись, когда адмирал Томас вошел в боковую
дверь и направился к возвышению. Он выглядел озабоченным, уже успел
облачиться в мундир и побриться, но по-прежнему дымил огромной вонючей
сигарой. Такой озабоченности и опрятности от адмирала было трудно ожидать
в столь ранний час.
- Прошу всех сесть. Давайте разберемся, что случилось. Как вы уже
знаете, "Дальний берег" обнаружил планету, которую наши приятели гардианы
считают домом. К нашему удивлению, планеты обеих звездных систем оказались
обитаемыми: по крайней мере, "Дальнему берегу" удалось поймать
радиосигналы с обеих. Одна из планет идентифицирована как Столица, вторую
в сообщениях называли Заставой. "Дальний берег" перехватил многочисленные
радиосообщения, в которых упоминались названия планет. Капитан Тохиро и
его экипаж проделали отличную работу - не только обнаружили логово наших
противников, но и приблизительно выяснили численность их кораблей, а также
расположение баз. Очевидно, большая часть флота располагается на орбите
Заставы.
Еще одна любопытная информация - о ракетных оборонных системах, в
которых гардианы действительно знают толк. Таких систем там целых три.
Одна находится вокруг Нова-Сол-А и защищает Столицу, вторая - возле
Нова-Сол-В и прикрывает Заставу.
А третья строится вокруг центра тяжести звездной системы. Экипаж Тохиро
подслушал переговоры строительных буксиров, и по предположениям, система
вокруг центра тяжести завершена менее чем на треть. Это звучит заманчиво,
хотя проверять предположение нам некогда.
Все это вызывает закономерные вопросы: что нам теперь делать? Что
предпринять? Каковы наши задачи? Все мы - военные, а обсуждать цели войны
больше пристало политикам.
Потому возникшие вопросы мы предоставим решать им. А когда нам станет
известен ответ, мы будем готовы, потому что все вы немедленно разобьетесь
на отдельные группы планирования и каждая рассмотрит одну из возможностей.
В течение часа вы получите особые распоряжения: некоторые из вас займутся
прежней работой, но должны оставаться в курсе дела и помогать, если
понадобится.
Нам необходимо спланировать следующее: мирное и открытое прибытие и
демонстрацию силы, которая до смерти перепугает правительство гардианов и
убедит его сдаться. А затем, полагаю, нам придется лишь раздавать цветочки
народу, который напал на нас без малейшего предупреждения, убил наших
союзников и друзей, воспользовавшись самым варварским из вообразимых видов
оружия, вторгся в нашу систему и чуть не уничтожил весь флот Британники.
Как вы уже поняли, я считаю такой подход весьма ненадежным и не стал бы
даже проверять его.
Второй вариант - выбор одной из многочисленных воинских стратегий,
которая с наибольшей вероятностью обеспечит нам победу, принесет
наибольшие потери гардианам и наименьшие - нам. Параллельно с этим нам
придется разработать способы и средства спасения всех граждан государств -
членов Лиги, похищенных гардианами. Я уверен: мы способны разгромить
гардианов даже в их системе, выстоять даже против их отвратительного
биологического оружия.
Адмирал Томас на мгновение замолчал, а когда заговорил вновь, ледяной
тон его голоса ошеломил Джорджа Приго прежде, чем новоявленный офицер
разведки понял смысл слов адмирала.
- Третий вариант очень прост, и после битвы у Британники я вынужден
признать, что этот вариант является единственным. Лично я решительно
против него. И все-таки скажу: этот третий вариант - истребление. Мы
уничтожим их до последнего. Разбомбим все города, все спутники, все
корабли, стерилизуем планеты Нова-Сол и позаботимся, чтобы эти чертовы
черви и другие чудовища, созданные гардианами, были истреблены вместе со
своими творцами.
Я уверен, что мы способны и на такое.
20
ОСГ "Ариадна". Орбита планеты Застава
"Неужели про нас забыли?"
Никто не задавал этот вопрос, по крайней мере вслух, но он возникал у
всех ВИ каждый раз, когда они смотрели на звезды или вспоминали о доме.
"Дом" постепенно превращался для них в мифическое место, потерянный и
недосягаемый рай.
Прошло уже более полутора лет с тех пор, как их привезли на "Ариадну".
Бывшие курсанты разведслужбы уже перестали считать себя курсантами службы
Лиги и гражданами своих государств. Это была уловка избирательной памяти,
защита от боли, помогающая забыть, кем когда-то были эти люди. Со временем
им все проще становилось считать себя ВИ - военнообязанными иммигрантами.
Приемлемый термин для рабства.
Однако эта защита с помощью забвения, смирения, покорности
обстоятельствам оставалась неглубокой. То и дело знакомое выражение
проходило по лицу какого-нибудь из ВИ - выражение скорби, потери и
потерянности. В большом мире их считали погибшими, с их смертью
примирились. ВИ потеряли надежду.
Их надежда вспыхнула было вновь, после того как главный штурмовой флот
и "Левиафан" потерпели поражение. По станции распространились слухи, ВИ
шепотом переговаривались о том, что гардианы понесли огромные потери. На
время это подкрепило дух пленников, и они с новым рвением стали
вглядываться в экраны, ожидая, когда бесчисленный флот Лиги явится
вдогонку за гардианами.
Но Сэм Шиллер, лучший астроном среди ВИ, был настроен пессимистично и
не впадал в заблуждение. Лиге предстояло вначале найти гардианов, но
гардианы сумели вернуться домой незамеченными. Бесчисленный флот Лиги так
и не появился, и ВИ вновь упали духом.
У пленных не было достоверной информации из большого мира, кроме той,
что они видели и слышали сами и что узнавали от наиболее болтливых
гардианов. ВИ шутили, что гардианы считают государственной тайной даже
время суток и что комитет безопасности выслеживает всех повинных в утечке
столь ценной информации.
По крайней мере, ВИ удалось узнать об аборигенах Заставы. Официально их
существование тоже считалось секретом, но в реальности об этом знали все.
Скрыть существование аборигенов от ВИ было совершенно невозможно -
особенно потому, что сами ВИ обслуживали системы связи. После бегства
Люсиль текстовые сообщения были переданы на каждый экран станции. Огромные
грузы и множество персонала проходило через "Ариадну" по пути в контактный
лагерь гардианов. Все знали о существовании аборигенов Заставы и ловили
слухи о них.
Вызывали удивление и порождали надежду странные отношения, зародившиеся
между Густавом и ВИ после бегства Люсиль. Только Синтия Ву и Сэм Шиллер
знали наверняка, что Люсиль приземлилась на Заставе, но даже они не
представляли, зачем она так поступила. По станции ползли слухи, было
трудно упустить связь между исчезновением Люсиль, исчезновением шлюпки,
нападением на врача и одним мертвым и одним тяжело раненным гардианом.
Но только Синтия точно знала, что Люсиль-еще жива - или, по крайней
мере, что маяк действует... По освященному веками принципу нельзя судить о
том, чего не знаешь, и Синтия предпочла не рисковать знанием или
безопасностью друзей, сообщая им, что происходит, даже Сэму. Они никогда
не обсуждали случившееся той ночью.
Синтия постоянно пыталась понять мотивы поступков Густава. Она была
готова поручиться: между Люсиль и Густавом что-то есть, но что, почему и
как это получилось - Синтия понятия не имела. Ни Густав, ни Люсиль ничего
ей не объяснили. Все, что понимала Синтия, - Люсиль пришлось исчезнуть и
Густав был посвящен в ее намерения. Его возвращение на "Ариадну" сразу
после бегства Люсиль было слишком любопытным совпадением.
Теперь делами на "Ариадне" заправлял помощник командующего.
По-видимому, у него были свои соображения насчет того, какую игру он
ведет. Через двадцать часов после его возвращения на станцию "Гремлоид"
бесследно исчез из всех компьютеров. В сущности, все предполагаемые
секретные компьютерные файлы исчезли без объяснений, упреков или арестов.
Должно быть, Густав, бывший офицер разведки, уже давно знал о
существовании этих подпольных файлов. ВИ перепугались. Они ждали, что
последует дальше, но ничего не произошло. Густав их не трогал.
Но секретные компьютерные программы были единственным источником
информации пленных, и некоторые смельчаки, изнывая от скуки, не смогли
преодолеть искушения. Они вновь взялись за работу, на этот раз пряча
программы еще надежнее, пользуясь более изощренными паролями и шифрами.
Они ждали вызова к начальству, арестов, наказаний, но так и не дождались.
Казалось, Густав просто предупреждал их о необходимости лучше заметать
следы.
Дисциплинарные взыскания тоже в основном прекратились. Незначительные
нарушения оставались безнаказанными, а серьезные вызывали соответствующую
реакцию, но не драконовские кары. Густав прекратил введенную Ромеро
политику неожиданных обысков и арестов, а вместо того установил четкий
график осмотров жилых помещений и рабочих мест - словно хотел, чтобы у ВИ
было время спрятать все, что требовалось спрятать. Осмотры изменились
самым решительным образом. Вместо привычных грубых и повсеместных обысков
на предмет контрабандных вещей и печатных материалов, запасов еды и
информации инспектора устраивали вполне мирные проверки чистоты и порядка
- этих двух условий, как была вынуждена признать Синтия, на станции
особенно недоставало. Помощник командующего относился к ВИ как к персоналу
станции, а не как к шайке заключенных преступников.
Постепенно ВИ возвращали часть былых привилегий. После долгих месяцев
обращения по фамилии к ним стали обращаться по званиям. Тюремщики вскоре
привыкли к этому нововведению. Охранники-гардианы обращались к своим
подопечным "сэр", "мэм", "лейтенант" и даже стали относиться к ним с
уважением, как к офицерам.
Лейтенант Синтия Ву знала, кому обязана этим новшествам. Своей мягкой
настойчивостью и приличествующим обращением Густав пробуждал в ВИ чувства
самоуважения и гордости. Медленно и с трудом боевой дух, здоровье и
настроение ВИ начали подниматься из мрачных глубин, где пребывали прежде.
Казалось, Густав действует намеренно - по-видимому, он чего-то ждал.
Среди ВИ вновь поползли слухи. Разумеется, для них только одно событие
было достойным ожидания, и если Густав ждал его, ВИ следовали его примеру.
Медленно, но верно мучающий их вопрос изменился. Теперь ВИ спрашивали
себя: "Когда же за нами прилетят?"
Сэм Шиллер наконец-то определил, где находится система Нова-Сол и
старое, настоящее, земное Солнце, предварительно проведя кропотливую,
изматывающую работу.
Странно, но помогли ему аборигены Заставы. Работая с аборигенами,
ученые гардианов пожелали узнать, насколько развита у них астрономия, и
потребовали несколько справочных материалов по этому вопросу; раздобыть их
оказалось невероятно трудно, вся подобная информация считалась у гардианов
секретной. Запрос был передан непосредственно от Ромеро. Как раз
дежурившая на пульте связи Ву отправила сообщение на Столицу, попутно
скопировав его и передав Шиллеру. Просмотрев сообщение, Шиллер обнаружил,
что оно выглядит как ряд номеров библиотечных каталогов без указания
заглавий. Шиллер начал поиск среди файлов данных, зная, что прежде
информация по астрономии в компьютерах "Ариадны" не содержалась.
Распечатав копии учебников, Шиллер нашел то, что искал, - точные спектры
нескольких известных ярких звезд. Спектры звезд - такие же характерные
признаки, как отпечатки пальцев или узор сетчатки человека. Вооружившись
спектрами, Шиллер мог обследовать звездное небо, найти несколько знакомых
звезд и методом триангуляции определить положение Земли.
Но даже имея спектры, ему потребовалось месяцами урывать минуты работы
с телескопом, чтобы найти хотя бы несколько звезд - на картах не
приводилось положение звезд, видимое из системы Нова-Сол. И все-таки
наконец Шиллер обнаружил Альдебаран - этот момент стал переломным в его
работе. Неделю спустя были найдены Вега и Денеб. Имея точное положение
трех самых ярких небесных ориентиров, можно было считать бой наполовину
выигранным. Шиллер получил докторскую степень в астрокартографии - он знал
положение трех гигантских звезд относительно земного Солнца так же хорошо,
как двор своего родного дома. Потребовалась всего пара часов компьютерного
времени, чтобы Шиллер смог определить положение Солнца, видимого с
"Ариадны".
А потом в бархатной глубине небес появилась крохотная желтая точка,
слишком тусклая, чтобы различить ее невооруженным глазом, лежащая в
перекрестье самых крупных телескопов "Ариадны". Часовые проходили мимо
Шиллера каждые десять минут, и он вынужден был скрывать, чем занимается,
бросать работу и начинать ее по новой десятки раз. Больше всего времени
заняла настройка для определения спектра.
Но когда уловитель заряженных частиц наконец накопил достаточное
количество фотонов и отпечаток выкатился из принтера, Сэм Шиллер подхватил
его обеими руками, всмотрелся в слегка размытые темные линии и заплакал.
Одну из них, отчетливую кальциевую черту, он узнал бы где угодно.
Профессор обратил на нее внимание Шиллера, когда он получил свой первый
спектр, снял показания теплого, приветливого солнечного луча в ясный
весенний день в Кембридже, но луч, образовавший этот спектр, покинул
Солнце за десятки лет до появления профессора на свет. И остальные линии
тоже были неоспоримым портретом Солнца, дома, Земли. Он них веяло запахом
сырой почвы, разогретыми листьями кукурузы, качающимися на ветру, они
вызывали перед глазами образ матери Сэма, сидящей в качалке на веранде,
воспоминания о звуках двора, посвисте летучих мышей, скользящих над домом
высоко в небе, в котором зависла полная луна.
Ему следовало сжечь эту распечатку - в этом не могло быть сомнений.
Если она будет обнаружена, его убьют. И Шиллер зашил лист бумаги в
подушку, надеясь, что его никто не найдет.
Но что предпринять дальше? Отправить радиосигнал бедствия? Даже если он
окажется достаточно сильным, чтобы преодолеть огромные расстояния, Землю
отделяют от "Ариадны" сто пятьдесят световых лет - и ближе нет ни одной
обитаемой планеты. Сигналу понадобится полтора века, чтобы достичь Земли.
Столько ждать пленники не могли.
Надеяться на похищение корабля тоже не приходилось. Правда, Люсиль
сумела угнать шлюпку, но на шлюпке им не выбраться даже за пределы
системы. И потом, после выходки Люсиль гардианы удвоили бдительность. Даже
до побега ни одно судно с устройством С2 не приземлялось на станцию. Кроме
того, вставал вопрос о навигации. Сэм понимал, насколько приближенно он
определил расстояние до Солнца. Они могли оказаться на расстоянии десятка
световых лет от нужного места, пользуясь цифрами, полученными Сэмом на
аппаратуре гардианов.
Может быть, когда-нибудь, в подходящий момент, знание о том, где
находится дом, принесет им пользу, но до тех пор какой смысл лелеять
тщетные надежды? Зачем давать волю раздражению? Зачем подвергаться
опасности, выдавая себя каким-нибудь случайным замечанием? Зачем повторять
нелепую выходку Люсиль?
Потому Шиллер никому не проговорился, продолжая спать со спектром
Солнца, зашитым в подушку, и грезить о кукурузных полях.
Поиски дома помогали ему держать себя в руках, придавали хоть какой-то
смысл его жизни. Теперь, когда поиски были успешно завершены и его время и
мозг оказались свободными, Шиллеру оставалось только смотреть на экраны
радаров, следить за неопределенными точками света - и размышлять.
С каждым днем этих точек становилось меньше. Благодаря лагерю на
Заставе "Ариадна" оставалась оживленным местом, но другие станции вокруг
Заставы превращались в брошенные города - или исчезали, когда их уводили с
орбиты и перемещали в другое место космоса. День за днем Шиллер наблюдал,
как гардианы покидают Заставу. Был сформирован и запущен второй штурмовой
флот - на этот раз из пятидесяти небольших корветов. Спустя несколько
недель меньше десятка корветов вернулись на орбиту Заставы.
Происходило и еще немало любопытного. Щит ракетных систем вокруг солнца
Заставы был сооружен, буксиры устанавливали на место последние ракеты.
Затем вдруг начался поток радиосообщений откуда-то от центра тяжести
системы Нова-Сол, зашифрованных знакомым шифром. Направив телескопы на
центр тяжести системы,