авитации, и еще не разу не упала. Достигнув самого низа, она почувствовала, как сильно бьется сердце. Ноги гудели, меж лопаток стекал пот. Она быстро пересекла солончаковое болото по тропинке, устроенной для нее кораблем. На закате она вернулась к башне. Приняв душ и усевшись у камина, с готовностью вспыхнувшего перед ней, она раскинула по плечам мокрые волосы. Они еще не высохли, когда черная птица Гравиес впорхнула в распахнутое окно и, сделав тревожный круг по комнате, снова исчезла. Она поплотнее запахнула халат, поднимаясь навстречу высокой, одетой в черное фигуре, почти неслышно вступившей в комнату. - Аморфия, - произнесла она, убирая влажные волосы под капюшон халата. - Чем тебя угостить? - Спасибо, - ответил аватара. - Ничего не надо. - Он обвел комнату взором, в котором читалось внутреннее беспокойство. Дейэль указала на кресло, опускаясь на кушетку возле самого огня. - Ну, - сказала она, подобрав под себя ноги. - С чем пожаловал? - Я... - начал аватара, но тут же замолчал и задумчиво оттянул пальцами нижнюю губу. - М-да, похоже... - начал он снова и опять замялся. Испустил шумный продолжительный вздох. Затем собрался с духом и выпалил: - Время, - и тут же осекся, смущенный. - Время? - удивленно спросила Дейэль Гилиан. - Время пришло... - Аморфия потупил глаза. - Время перемен, о которых ты говорил? - Да, - сказал аватара, вновь вскинув голову. Голос его окреп. - Правду сказать, это уже давно началось. Сначала сбор животных, а теперь... - он вновь отвел глаза в сторону, - а теперь ландшафт. - Следующие слова потребовали усилия: Дегеометри... де-геоморфологизация. Пристинизация - очищение! - почти выпалил он. Дейэль улыбнулась, пытаясь скрыть внутреннюю тревогу. - Вижу, - медленно произнесла она. - И это неизбежно? - Да, - сказал Аморфия. - И я должна покинуть корабль? - Да. Ты должна покинуть корабль. Мне... мне очень жаль. - Вид у аватары был в самом деле удрученный. - И куда мне деваться? - Куда? - аватара выглядел смущенным. - Где ты меня высадишь? На другом корабле, или на хабитате, или на Орбитале, на Роиде, на планете... Где? Аватар вновь погрузился в раздумье: - Корабль еще не знает, - сказал он. - Все еще только прорабатывается. Дейэль с минуту смотрела на Аморфию, потом перевела взгляд на живот, выпирающий под халатом. - Что случилось, Аморфия? - спросила она, стараясь не выдать волнения в голосе. - Почему все это происходит? - Я не могу... тебе не обязательно это знать, - сказал он неуверенно, и сердито посмотрел в дальний угол комнаты, словно там сидел кто-то третий. - Я мог бы рассказать тебе больше, если ты согласишься остаться на борту, пока... пока не придет время, когда я смогу эвакуировать тебя с другим судном. Она улыбнулась. - Ты так легко говоришь об этом. Значит, я могу оставаться здесь и дальше? - Не совсем здесь - башню и все остальное придется убрать. Жить придется на борту ОСТа. Дейэль пожала плечами: - Ладно. Полагаю, никаких неудобств я там испытывать не буду. Когда это должно случиться? - Через день-два, - сказал Аморфия, придвинулся к ней, сев на краешек кресла: - Возможно... несколько рискованно оставаться на борту. Корабль сведет риск к минимуму, он будет делать все, чтобы защитить тебя, но я должен предупредить. И потом-всякое может случиться... - Аморфия тряхнул головой. - Я хотел бы, чтобы ты не покидала меня, если это только возможно. Это... очень важно. Хорошо? - Корабль явно был чем-то не на шутку обеспокоен. Дейэль вдруг вспомнила, как держала когда-то на руках маленького ребенка, а тот громко пукнул: выражение такого же глубокого, неподдельного изумления было на лице Аморфии. Дейэль изо всех сил пыталась сдержать смех, от этого у нее перехватило дыхание, и вся веселость пропала, когда внутри, напоминая о себе, шевельнулся ребенок. Она положила ладонь на живот. - Да, - сказал Аморфия, энергично кивнув. - Будет лучше, если ты не покинешь корабль. - Он посмотрел ей в глаза. - Значит, мне лучше остаться? - спросила Дейэль, по-прежнему стараясь говорить спокойно. - Да, - сказал аватара. - Да, я ценю это. Спасибо. - И тут же поднялся из кресла, словно внутри него распрямилась скрытая пружина. Дейэль даже испугалась - таким внезапным был этот порыв. Она чуть было не вскочила вслед за ним. - Теперь я должен уйти, - сказал Аморфия. - Ну, что ж, очень хорошо, - сказала она, когда аватара подошел к лестнице. - Надеюсь, ты обрисуешь мне все остальное более детально. Потом. - Конечно, - пробормотал аватара, и, сутулясь, стал спускаться. Еще немного - и хлопнула входная дверь. Дейэль Гилиан встала и вышла к парапету башни. Свежий ветер наполнил ее капюшон, всколыхнул еще влажные волосы. Солнце уже закатилось - словно вытянувшаяся на весь экран световая полоса в визоре. По небу разметались золотые и рубиновые блики, горизонт превратился в расплывшуюся фиолетовую линию. Ветер крепчал. Аморфия не стал прогуливаться в этот вечер по окрестностям: он торопливо прошел по узкой тропинке через сад и стал подниматься в воздух, хотя у него не было ни реактивного ранца за спиной, ни летательного скафандра. Вскоре он превратился в еле видимую точку, а еще через несколько секунд растворился в небе над скалами. Дейэль посмотрела ему вслед. В ее глазах стояли слезы. Она рассерженно смахнула их рукавом халата и растерла по щекам. Небо над скалами стало чистым и бесцветным. Похоже, действительно началось. Птицы, еще недавно парившие над утесами, вынырнули из тронутых багрянцем облаков над ее головой и направились вниз. Вглядевшись пристальнее, она различила сопровождавших их пастухов-дронов. Вне сомнения, то же самое творилось сейчас и на дне морском, под серыми волнами, а также там, в вышине, в царстве сокрушительной жары и нестерпимого давления газового гиганта. Крылатые существа замерли в воздухе: скалы треснули и раздвинулись перед ними, образуя щель шириной примерно в километр. В раздвигающихся скалах замаячили огни. Лента серо-коричневой насыпи разделилась на восемь гигантских клинов и ссыпалась миллиардами тонн камня в восемь укрепленных отсеков корабля. Такое же будущее ждало море и атмосферу. Грохот прокатился над башней. Гигантские облака пыли клубились в холодном воздухе. Дейэль тряхнула головой, и ее влажные кудри рассыпались по промокшему халату. Она подошла к дверям, ведущим в башню, собираясь переждать там, пока не осядут облака каменной пыли. Черная птица Гравиес опустилась ей на плечо. Дейэль сделала нетерпеливый жест, и птица, взлетев, уселась на раскрытой створке двери. - Мое дер-рево! - прокаркала птица. - Мое деррево! Оно исчезло! - Да, не поздравишь тебя, - хмуро произнесла женщина. И опять в небе прокатился многотонный грохот. - Держись поближе - нас скоро заберут отсюда, - сказала она птице. - Если, конечно, хочешь со мной. А теперь не мешайся под ногами. - Но пр-рипас-сы! Припас-сы на зиму! Где они тепер-рь? Мои сочные кусочки! - Зимы не будет, глупая птица, - сказала она. Черная птица замерла, подозрительно скосив на нее глаз. - О, не беспокойся, - добавила Дейэль. - Не сомневаюсь, ты скоро привыкнешь к новым условиям. Она смахнула птицу с двери, и та улетела куда-то. Последний раз вздрогнула земля, последний толчок прокатился под башней. Одинокая женщина, Дейэль Гилиан, смотрела на оседающие облака пыли, сквозь которые просматривался свет миллионов лампочек в отсеках. Корабль прятал ландшафт, обнажая собственные внутренности. Похоже, этот гигант-корабль наконец нашел себе применение. Похоже, он решился на какой-то шаг. Она ожидала его с трепетом. "Море станет как камень, - вспомнила она, - а небо как сталь". Она повернулась и спустилась в тепло башни, поглаживая живот, где лежало ее спящее, но все чувствующее дитя. "Да, суровая зима - не сожгла бы закрома". VI Леффид Исфантелли отчаянно пытался вспомнить имя девушки. Джелтри? Аспер? Стемли? - О, да, да, ах-х! О боги, да! Ну, ну, да - вот! Вот! Ну-о-охх!.. Соули? Гетрин? Эйско? - Ох-х, черт! Ну же! Еще! Сильнее! Так, так... да... вот! Ах! Селэс? Сирийер? (Надо же: как неучтиво с его стороны!) - О, небеса! - Ну же... черт! Ничего удивительного, что он не мог вспомнить ее имени: девушки врываются в жизнь со скоростью ракеты и так же быстро вырываются из нее. И все же парень не должен ворчать, главное - положили глаз. Крошечная, нанятая напрокат яхта продолжала содрогаться и брыкаться под ним, лавируя и рассекая волны за несколько сот километров от берега - громадного ступенчатого мира под названием Тир. Леффид уже не первый раз брал такую яхту-крохотульку: если заложить "рваный" курс в бортовые компьютеры, они так славно трясут постель, что из нее можно не вылезать часами. Программирование на регулярное отключение двигателя дает восхитительные ощущения свободного падения... И потом - новый подъем, когда вжимаясь телом в тело, "ты уходишь от гравитации, соскальзываешь с орбиты, убегаешь прочь от большого мира. Постепенно скорость растет, гравитация слабеет, гигантский конический хабитат медленно вращается перед тобой в иллюминаторах, а на боках его играет свет звезды этой системы. Прекрасное место для секса, при наличии подходящего и знающего толк партнера. - Ой! Ой! Ой-ей-ей! Сильнее! Ну, ну, ну, да! Она обнимала его неистовые бедра, гладила перья на голове, второй ладонью поддерживая нижнюю часть его живота. Ее громадные черные глаза сверкали, в них плясали безумные огоньки, они наверное, говорили о степени удовольствия, которое получала женщина. - Давай, давай! Да! Еще, быстрей, дальше, дальше! А-а-хрр! Проклятье - так как же было ее имя? Джелдри? Шоукас? Эсиэль? А что, если это имя не из Культуры? Вообще, он был уверен в обратном, но сейчас начинал все больше сомневаться. Такое имя вспомнить куда как сложнее. Конечно, такое имя и забыть куда проще, но определенно, он должен его вспомнить. Они познакомились на вечеринке в посольстве Гомомданы на праздновании начала 645 Тирского Карнавала. Он как раз за месяц до этого удалил нейродетектор, поскольку лозунгом этого года стал Примитивизм. Он просто должен был внести соответствующие изменения в свой стиль жизни. Его выбор пал именно на нейродетектор - для этого не надо было менять внешний облик, а ощущения становились совершенно иными. Так оно и случилось. Появилась странная легкость: теперь ему приходилось все вспоминать самому, спрашивать, как куда пройти и как то или это называется, никогда не знать в точности, который час и в каком месте обиталища он находится согласно карте. Постоянно приходилось полагаться на собственную память, со скрипом вспоминая такие мелочи, как, например, имена знакомых. Как, оказывается, несовершенна человеческая память! Он даже подумывал об удалении крыльев - чтобы хотя бы отчасти продемонстрировать свое единодушие с карнавалом. Но, в конце концов, решил, что это невозможно. Он ведь сросся с ними. И, наверное, не зря - вот и эта девчонка явно запала на его крылья. Она сразу направилась к нему, с лицом, закрытым маской, с ослепительным открытым телом. Ростом она была почти вровень с ним, великолепно сложена, и к тому же у нее было целых четыре руки! И, естественно, в каждой по коктейлю. Это была женщина в его вкусе, он это сразу понял, пока она восхищенно разглядывала его сложенные белоснежные крылья. На ней было что-то вроде гелевого спецкостюма; темно-голубого цвета с вкраплениями золотых нитей, обвивающих тело, для контраста усеянного маленькими бриллиантами. Ее полумаска была фарфорово-белой, с рубиновыми заклепками, отделанной радужными перьями бадры. От нее исходил ошеломляющий запах. Девушка вручила ему стакан и сняла маску, демонстрируя глаза, большие, как два голодных рта. В них отражался звездный купол дискотеки, переливаясь волшебным калейдоскопом. Гелевый скафандр покрывал ее тело целиком, не считая этих загадочно изменчивых глаз и небольшого отверстия на затылке, откуда выливалась коса сверкающих золотисто-каштановых волос. Она первой назвала свое имя: губы скафандра раздвинулись, обнажив белоснежные зубы и розовый язычок. - Леффид, - ответил он с низким поклоном, в то же время не отрывая глаз от ее лица: это была одна из его коронных штучек. Так она смогла лучше разглядеть крылья за его спиной, сложенные над черным плащом. Он заметил, как у нее перехватило дыхание. Искорки в ее глазах так и заплясали. - Клюнула! - пронеслось у него в голове. Посольство Гомомданы представляло собой обильно разукрашенный сосуд, вместилище размером со стадион. Обычно здесь находилась резиденция посла. Но сейчас все пространство заполняла огромная старомодная ярмарка с аттракционами. Они слонялись по шатрам и павильонам, перебрасываясь короткими фразами, злословя в адрес публики и радуясь освежающему отсутствию дронов. Они обсуждали достоинства каруселей, качелей, ледяных горок, лабиринтов с ловушками, разрезалками, скрепами, где разделялись одни пары, чтобы смешиваться и оказаться в уединении с другими, а также аэродинамических труб, трамплинов и батутов, и посмеиваясь над явно бессмысленными состязаниями по "перетягиванию рожи" между различными инопланетными существами. Она совершала гранд-вояж из своего домашнего Орбитала, путешествуя с друзьями на корабле-полуэксцентрике, который пришвартовался здесь до конца карнавала. Одна из ее тетушек имела связи с Контактом и выцарапала приглашение на бал в посольстве. Подружки так завидовали! Он понял, что ей нет и двадцати, несмотря на походку оперной примадонны и речь куда более умного человека, чем он мог ожидать. Обычно ему быстро надоедало разговаривать с такими незрелыми девушками, но тут он всерьез заинтересовался. Она иной раз отпускала такие точные замечания! Неужели подростки поумнели? Или это просто он состарился? Неважно, главное - она явно балдела от его крыльев. Даже попросила разрешения погладить. Он представился ей как житель Тира, бывший - или настоящий гражданин или экс-гражданин Культуры - как вам понравится, хотя лояльнее всего он вел себя по отношению к Тиру, где прожил 20 лет, и уже только потом к Культуре, где прожил остальную часть жизни. Тенденция "Забудь-Обо-Всем", являвшаяся переходным звеном между Культурой и наивысшим уровнем развития цивилизации, рассматривала Культуру как слишком серьезную организацию, члены которой преданы гедонистическим целям, как чиновники - аппарату, в котором они работают. В Тенденции все было намного проще и раскрепощенное, поскольку она сама не знала, куда идет, и не относилась к себе слишком серьезно. Это было нечто вроде ордена романтиков и изобретателей, бесконечно экспериментировавших - в основном, с собственным телом. Истинной столицей гедонизма считался Тир. Тенденция тоже имела на него свои виды. Впервые он прибыл сюда в составе культурной миссии Тенденции, но остался, когда все остальные вернулись на родной Орбитал. (Он уже подумывал сказать ей, дескать, вот, перед тобой настоящий представитель 00, только из Тенденции, а не из Культуры, и знаю множество всяких секретных кодов и прочего барахла... Но с такой умной девчонкой разводить рамсы столь неклевым образом не следовало.) Сколько ему лет? О, намного ее старше: совсем среднего возраста, почти сто сорок стукнуло, можно отметить. Вот так с ней следовало разговаривать. Да, эти крылья работают. Когда меньше 50 процентов стандартной гравитации. Носит с тридцати лет. Живет на воздушном уровне, где поддерживается тридцать процентов гравитации. Там у нас растут и здоровенные деревья с ветками как паутина. Некоторые местные проживают в пустых стручках и шелухе плодов, а он предпочитает тонкий домик из листов шелка шалтрессора, натянутого на реечки. О да, он был бы рад показать ей, как выглядит его домик. И где же она успела побывать на Тире? Только вчера прибыла? В самое время - к началу карнавала. Он был бы рад стать ее проводником. Почему не сейчас? Почему бы нет. Они могут взять напрокат яхту. Хотя сначала надо подойти к Посланнице и откланяться. Да, конечно, они с ней старинные приятели. Ах, иногда то же самое говорит ее тетушка? Надо вызвать турсудно - подвезти остальных? Ах, только небольшой дрон-видеокамера? Ну как же, почему бы нет? О, эти законы Тира порой утомляют, не правда ли? - Да! Да! Дас-с-с! Это вырвалось из него, она же издала последний, душераздирающий крик и вдруг обмякла, с широкой улыбкой на лице, покрытом гель-скафандром (который она не снимала: просто любезно раскрыла еще одно отверстие). Самое время довести этот тур до кульминационного момента... Яхта уже хорошо знала его привычки: она услышала его слова и приняла их как сигнал вырубить двигатели и перейти к свободному падению. Он любил технологию. Нейродетектор, конечно, еще лучше запараллелил бы их оргазм, контролируя поток секреторной жидкости из его наркожелез. Теперь он парил в невесомости, не размыкая объятий, созерцая счастливую улыбку на ее лице и смутные огоньки в огромных черных глазах. Ее сказочная грудь колыхалась в воздухе, четыре руки извивались вокруг него, как будто совершая какой-то сложный танец. Вскоре одна из рук потянулась к затылку. Она отстегнула головную часть скафандра, оставив ее плыть в воздухе. Темные глаза остановились: лицо ее окрасил румянец, оно стало таким прекрасным... Он улыбнулся. Она ответила улыбкой. Из-под расстегнутого скафандра на лоб выкатилась крохотная бусинка пота и заскользила к верхней губе. Он мягко обмахивал ее крыльями. В ее глазах промелькнул испуг, но затем она расслабленно откинула голову назад, потягиваясь и томно вздыхая. Пара розовых подушек в виде сердец плыли над ними, мягко стукаясь о ее распростертые руки. Предупреждающе мигнул маячок, извещая, что они чересчур удалились от Тира. Отдав распоряжение возвращаться на полной скорости, они снова вжались в подушки: все двигатели стартовали разом. Девушка заерзала, как будто у нее онемели конечности, глаза потемнели. Он посмотрел в сторону - и увидел маленького дрончика, снимавшего все это на пленку. Она носила его с собой, как комнатную собачку. Все это время дрон просидел под ромбовидными иллюминаторами: его единственный глаз-бусинка был уставлен на них. Теперь он мигнул. Что-то задвигалось за бортом яхты, зашевелилось во мраке, среди медленно вращающихся звезд. Он посмотрел в ту сторону. Двигатель спокойно бормотал, ослабевшая гравитация приклеила их тела к потолку на пару секунд, затем вновь вернулась невесомость. Девушка чмокнула пару раз губами, как будто во сне, и, казалось, совершенно расслабилась. Он пару раз хлопнул крыльями в воздухе, переносясь к иллюминаторам. Совсем рядом с ними плыл корабль, заходя на посадку в Тире. Должно быть, они находились прямо у него на пути: двигатели яхты маневрировали, чтобы избежать столкновения. Леффид взглянул на спящую, подумал, не разбудить ли ее ради столь великолепного зрелища. Гигантский корабль, светясь многочисленными огнями, молча скользил рядом всего в какой-нибудь сотне метров от яхты. У него появилась идея: Леффид усмехнулся про себя и дотянулся до камеры-дрона. Ему пришло в голову совместить картину проходящего корабля с обнаженной натурой, где участвовали корабль в иллюминаторе и на его фоне - ягодицы девушки и его скромные достоинства, повисшие в воздухе. Будет ей сюрприз потом, когда проснется. Но он так и не взял камеру в руки, а вместо этого уставился на обшивку проходящего корабля. Его глаза были прикованы к одному из отсеков. Корабль проплывал мимо. Он, не отрываясь, глядел в иллюминатор. Девушка вздохнула и зашевелилась: выпростав две руки из его объятий, она сжала его сразу четырьмя конечностями. - М-м-м, - томно простонала она и поцеловала его. Их первый настоящий поцелуй, без скафандра. Глаза ее глубокие и бездонные, завораживали... Эстрэй! Ее звали Эстрэй. Ну, конечно. Обычное имя для необычно привлекательной девушки. Значит, на месяц, погостить. Леффид мысленно поздравил себя. И они принялись снова ласкать друг друга. И снова все у них получилось просто здорово, даже несмотря на то, что он все время думал о том, почему аварийный сигнал эленчей ежеминутно мигал на чешуе легкого крейсера задир. 6. ПОДАЧКА I [плотный луч, М32, пер. @п4.28.864.0001] хЭксцентрик "Пристрелим Их Позже" оОСТ "Предвкушение Нового Любовника" Это был я. & [плотный луч, М32, пер. @п4.28.864.1971] хОСТ "Предвкушение Нового Любовника" оЭксцентрику "Пристрелим Их Позже" Кто были вы? & Я был информационым курьером между Тенденцией и Особым Обстоятельством. Один из наших людей на Тире видел легкий крейсер задир "Свирепая Целеустремленность", когда тот заходил на посадку. У него на броне был вмонтирован маяк с позывными и координатами, закодированный кодом эленчей. Информация была получена мной из миссии Тенденции на Тире, я передал ее на "Другой Коленкор" и "Стальную Звезду", обычным контакторам в Банде. Затем, скорее всего, сигнал был передан ОСТ "Этический Градиент", родственнику ОКБ "Рок, Подвластный Изменениям", кораблю, который в последующем открыл Эксцессию. Так что, в некотором смысле, это целиком и полностью моя ошибка. Приношу свои извинения. Я надеялся, что в этом признании никогда не появится необходимости, но после некоторых размышлений заключил, что этот случай, имеющий отношение к происходящему, должен быть освещен. Я не имел выбора. Как вы считаете? Ведь вы все еще доверяете мне? & Я догадывался, но не имел доступа к записям передач Тенденции, и вынужден был запрашивать остальных членов Банды напрямую. Я доверяю вам не меньше, чем прежде, после всего, что вы рассказали. Зачем вы спрашиваете? & Пусть это останется между нами. Удалось вам разведать что-нибудь еще? & Да. Думаю, у всего этого есть связь с человеком по имени Генар-Хафун, представителем Контакта на планете задир. Он отбыл оттуда через день после открытия Эксцессии. Особое Обстоятельство наняли на планете задир три боевых крейсера, чтобы доставить его на Тир. Это займет у них четырнадцать дней. Его биография (файлы прилагаются). Видите связь? Снова этот корабль. & Думаете, это как-то с связано с вопросом, по которому у нас достигнуто соглашение? & Да. И с "Серой Зоной". & Похоже, времени невероятно мало. А если "СЗ" прибудет на Тир, что тогда?... Дня через три после того, как туда прибудет этот агент. У нас все еще остается не менее двух месяцев. & Знаю. И все же, думаю, здесь дело нечисто. Я распутываю всю нить расследования. Мне понадобятся новые данные, скорее всего, контакты, упомянутые в его досье, но все продвигается ужасно медленно. Благодарю за откровенность. Не пропадайте. & Всегда рад. Продолжайте информировать. Жду новостей. [плотный прерывистый, М32, пер. @п4.28.865. 2203] хЭксцентрик "Пристрелим Их Позже" оМСТ "Только Настоящие Морские Волки" Скачивайте; я вызвал (сигнальный файл прилагается) & [прерывистый плотный, М32, пер. @п4.28.865. 2690] оМСТ "Только Настоящие Морские Волки" оЭскпентрику "Пристрелим их Позже" И теперь он "доверяет вам не меньше". Ха! & Я по-прежнему убежден, что это верный способ действий. & Какая теперь разница: сделаного не воротишь. А как этот корабль, который направляется к Подачке? & Он уже в пути. & При чем тут Подачка? & Разве не очевидно? Возможно, нет. Может быть, паранойя "Предвкушения Нового Любовника" заразительна... Однако позвольте мне высказать свой аргумент: Подачка - вероятный рог изобилия, из которого посыплется оружие. Корабли - единственный мощный резерв потенциального разрушения. Маршрут планеты пролегает рядом с Эксцессией, но в том Генеральном Секторе, где и задиры имеют свой интерес. Конечно, если это не является частью тонкой комбинации, организованной "Стальной Звездой". Тем не менее, база Подачки представляет собой громадную концентрацию военного имущества. Я все думаю: когда же Культура начала испытывать сомнения причем самые серьезные - относительно задир? И когда Подачку выбрали как один из складов кораблей? Примерно в то же самое время. В самом деле, это было сделано после дебатов в конце Айдаранской войны, когда рассматривалась военная интервенция задир. Космических тел, подобных Подачке - миллиарды. Галактика буквально запружена такими булыжниками, скитающимися меж звезд. Но именно Подачка вошла в список 11-ти таких складов. Выбор пал на астероид, траектория полета которого выведет его в зону задир через 5-6 столетий, в зависимости от того, насколько быстро эта зона будет расширяться. И Подачка окажется в этой зоне в обозримом будущем. Булыжник, двигающийся со скоростью менее одного процента скорости света. Можно ли было "совершенно случайно" забросить в пространство, контролируемое задирами такую бомбу?! И после стольких совпадений видеть здесь только случайность? Подумайте: разве вы не славитесь умением делать? Такая предусмотрительность, такое спокойствие, такое внимание к долгой игре. Я знаю, что должен быть доволен, являясь частью такого плана. Впоследствии, на Комитете Умов, который пересматривал список предполагаемых хранилищ, прозвучали имена "Воетра", "Другой Коленкор" и "Никаких Открытий" - довольно знакомо, не правда ли? Собрав все данные воедино и даже зная наверняка, что это тупик, я думаю, стоит иметь на всякий случай острый глаз и симпатизирующий ум по соседству с этим ценным камушком. & Ладно. Учтем. Над чем еще работаете? & Сначала пытался найти кого-нибудь на Тире, кто мог бы соответствовать нашим целям. Однако Тир наводнен агентами 00 и Контакторами. Думаю, стоит попробовать пойти на соглашение с нашим старым союзником. Это на расстоянии светового месяца или чуть больше от Тира, а Эксцессия лежит гораздо дальше. Но военных кораблей там хватит. Замысел в том, чтобы часть их мобилизовать, но несколько единиц можно сунуть и в нашу диспозицию. Конечно же, поправлюсь заранее, не в качестве военной силы, но как свидетелей, когда мы найдем уязвимую точку в заговоре, в существовании которого уверены. Это Генар-Хафун. Я могу навести о нем справки по своим каналам, Вмешательство задир - вот что беспокоит меня. Эти существа непредсказуемы. Они агрессивны! Они всюду сунут нос! Одним своим появлением они вызывают ужас. Однако - и этого не скроешь - у многих народов вызывает восхищение их энергия, не говоря уже об абсолютной свободе в отношении морали. Эксцессия может рассматриваться как весы. Весы могут склониться в сторону более агрессивных видов, но те могут соскользнуть с этой чаши, обращаясь с ней неумело. & Ну, пока эта Эксцессия еще ничего и не сделала, а сколько шуму вокруг нее. "Рок, Подвластный Изменениям" рапортует регулярно, что Эксцессия по-прежнему остается стабильной и бездейственной. Так что будем ждать прибытия больших пушек. Хорошо бы это когда-нибудь случилось! II Леффид Исфантелли опустился в кресло перед вице-консулом Тенденции, старательно спрятав крылья за спиной. Вице-Консул смотрел на него тем особенным пустым взглядом, встречающимся у людей, которые общаются по нейродетекторам. Леффид поднял руку: - Боюсь, что придется словами, Леллиус, - сказал он - Я удалил нейродетектор перед карнавалом. - Очень примитивно, - похвалил вице-консул, хмуро кивнув и снова вернувшись к гонкам. Они сидели в карусели, подвешенной под широкой трубчатой структурой, изваянной в виде паутины: тысячи видимых каруселей свисали под балдахином, как спелые плоды, и были разнообразно соединены с вторичной паутиной мягкими чувствительными кабельными мостами. Внизу открывался вид на гигантские каменные ступени, покрытые растениями и двигающимися фигурками. Все это очень напоминало античный амфитеатр, правда, повернутый набок: то, что там было горизонтальным, здесь стало вертикальным. К тому же каждый ряд сидений еще и мог вращаться независимо. Движущиеся фигуры назывались изнер-мистретлами. Изнеры были двуногими бескрылыми (и почти безмозглыми) птицами, которые бегали, как страусы. Мистретлыжокеи, сидевшие у них за спиной, принимали решение, куда бежать их скакунам. Мистретлы были крошечными и почти беспомощными, но зато сообразительными обезьянами, и их симбиоз с изнерами начался в незапамятные времена на одной из планет Нижнего Смерча. Состязание симбионтов изнер-мистретлов на протяжении вот уже тысячи лет считалось центральным событием карнавала. Оно проходило на гигантском стадионе-мандале, трасса состояла из ступеней или уровней, которые вращались на различной скорости. Громадный гоночный круг напоминал медленно движущуюся мишень, во всяком случае, таким он казался из космоса прибывающим туристам. В сущности, за это Тир и получил свое название. Тир был ступенчатым хабитатом. Все его девять уровней вращались с одинаковой скоростью, но благодаря центробежной силе внешние окружности этой мишени обладали большей гравитацией, чем те, что располагались ближе к центру. Сами уровни или круги были разделены на секции и наполнены газами различных типов, с разным уровнем температур. Сложные системы зеркал и реверсионных полей, закрепленные на оси этого мира, в точности регулировали необходимое количество светлого времени в каждом отдельном секторе. Разнообразие природных сред с одной стороны и симбиоз цивилизаций - с другой были смыслом существования Тира все семь тысяч лет его жизнедеятельности. Имена строителей-основателей Тира стерлись в памяти поколений и потому не сохранились в летописях. Скорее всего, после завершения своей работы они прошли Сублимацию, воплотившись в виде биомеханических синтрикатов, которые исполняли на орбитале функции блюстителей порядка. Они были индивидуально недалеки, но высокоинтеллектуальны коллективно. Их сообщества имели форму маленького шара, покрытого длинными подвижными иглами. Живых клеток в них было меньше, чем даже в ИИ-стах. Синтрикаты приглядывали решительно за всем, но в центре внимания были всетаки машины. За теми же ИИ-сердечниками, например, велось постоянное наблюдение. Умы уже привыкли к такому обращению, но их аватары пугались слишком пристального внимания и редко вступали в этот мир, оставаясь во внешних портовых доках, где чувствовали себя свободнее. Тир, помимо прочего, являлся государством-символом гедонизма, так что к такой небольшой дискриминации в этом мире относились достаточно терпимо. Гонки изнер-мистретлов проходили на уровне, расположенном выше того круга, где помещалось посольство Гомомданы, и на три уровня ниже Окружной улицы, где обитал Леффид. - Леффид, - начал вице-консул Гомомданы. Это был полный, массивный самец, его грузное тело, лишь отдаленно напоминающее человеческое, венчала треугольная голова, в каждом углу которой было по глазу, а струящиеся одежды отливали всеми оттенками голубого. Он слегка повернул голову, и теперь два его глаза смотрели на Леффида, в то время как третий следил за гонками. - Мы не встречались у Гомомданы прошлым вечером? Я что-то не припомню. - Мельком, - ответил Леффид. - Только успел махнуть вам рукой, но вы были заняты с делегатом Ашпарци. Вице-консул зашипел, давясь от смеха. - У него проблемы с плавучестью из-за нового скафандра: автоматика глохнет после удаления "ИИста". Давление, не держит. Просто ужасно, когда одно из этих газово-гигантских плавучих существ страдает метеоризмом. Ну, да вы с ним встречались. Действительно, на праздничном балу в Гомомданском посольстве консул суетился возле какого-то существа или механизма, которое Леффид охарактеризовал про себя как небольших размеров воздушный корабль. - Бывает и хуже. Леллиус хрюкнул, кивнув. - Не желаете освежиться? - Нет, благодарю вас. - А я, понимаете, запретил себе все транквилгамбургеры и эйфородринки на время карнавала. Теперь локти, можно сказать, кусаю, что поступил так опрометчиво. - Толстяк покачал головой. - "Примитивизм". Чего не сделаешь ради общества. Думаю, примитивы - это забавно, но "Путь к простоте" лишает нас развлечений, которых и так немного в жизни. - На мгновение он скосил все три глаза в сторону гонок и издал презрительное "Пс-ст!", имея в виду какого-то недотепу на трассе. Одна из пар изнер-мистретлей, прыгая, сбила барьер и свалилась на нижний уровень. Парочка вновь собралась в единое целое и рванула вперед, но теперь только неслыханная удача могла привести ее к финишу первой. Леллиус сокрушенно покачал головой и тупым концом стилоса заровнял на восковой дощечке один из номеров. - Выигрываете? - поинтересовался Леффид. Леллиус саркастически хмыкнул. Леффид улыбнулся и вгляделся в соревнующихся: - Не очень-то у них праздничный вид, - сказал он, пытаясь отвлечь внимание собеседника. - Я ожидал большего. - Мне кажется, устроители гонок относятся к Карнавалу с тем же мизантропическим сомнением, что и я, - сказал Леллиус. - Сколько длится этот карнавал - два дня? Леффид утвердительно кивнул. - А я уже устал от него. - Леллиус задумчиво поскреб стилосом за третьим ухом. - Сначала я думал уйти в отпуск на время праздника, но, конечно, мое присутствие оказалось обязательным. Подумать только! Целый месяц балаганного кривляния, визитов и топтания на сцене. - Леллиус вновь тяжело покачал головой. - Нечего сказать, удовольствие. - Хм-м, - Леффид придвинулся к собеседнику. - Разве вы не натурал Тенденции "Забудь-Обо-Всем", а, Леллиус? - Я вступил в Тенденцию в надежде, что это сделает меня более... - Леллиус на мгновение задумался - ... подвижным. Да, именно так, подвижным! Я надеялся, что естественный гедонизм таких людей, как вы, разбудит мою сонную флегматичную натуру. - Он вздохнул. - И по-прежнему не теряю надежды. Леффид оглянулся по сторонам. - Мы здесь одни, Леллиус? Леллиус хмыкнул. - Мой канцелярист-ассистент Номер Три (а попросту - Кант) сейчас, думаю, посещает отхожие места, - прохрипел он, превозмогая одышку. - Сын от законного брака, вероятно, изобретает новые способы выбить из меня побольше денег. Супруга за полгалактики отсюда - если не дальше, - а моя очередная любовница осталась дома, поскольку не расположена. То есть не расположена к тому, что она называет "скучными гонками в птичнике и обезьяннике одновременно". Так что, думаю, меня как никого другого можно сейчас назвать одиноким. А почему вы спрашиваете? Леффид придвинулся еще ближе, сложив руки на маленьком вращающемся столике. - Сегодня ночью я видел нечто странное. - Эту молодую штучку с четырьмя руками? - подмигнул Леллиус одним из трех глаз. - Надо думать, и других анатомических деталей у нее оказалось в два раза больше. - Ваше воображение безгранично, - сказал Леффид. - Если вас интересуют подробности, попросите у нее видеозапись. Ее дрон снимал нас в постели. Леллиус снова хмыкнул и отпил из жестянки с коктейлем. - Значит, дело не в ней. Что тогда? - Мы точно одни? - еще раз уточнил Леффид заговорщическим шепотом. Секунду Леллиус поглядел на него в недоумении. - Да, мой нейродетектор отключен. Здесь я больше ничего не желаю ни видеть, ни слышать. Ну? - Я покажу вам. - Леффид одновременно взял из вазочки салфетку и вытащил из кармана рубашки терминал, которым пользовался вместо нейродетектора. Он посмотрел на отметки на инструменте, словно пытаясь что-то вспомнить, затем пожал плечами и сказал: - Хм-м, терминал: стань, пожалуйста, ручкой... При помощи полученной таким образом ручки он изобразил на салфетке ряд ромбических иероглифов. Каждый состоял из восьми точек. Закончив, он развернул салфетку перед Леллиусом. Тот внимательно посмотрел на нее и перевел на Леффида вопрошающий взгляд. - Весьма забавно, - прохрипел он. - И что это значит? Леффид усмехнулся. Он постучал ручкой по одному из символов. - Во-первых, это сигнал эленчей, поскольку построен восьмеричным кодом. Первый символ - сигнал 80S. Прочие шесть, почти наверняка, - согласно конвенции - координаты. - В самом деле? - По интонации Леллиуса нельзя было сказать, что рисунок произвел на него впечатление. - И каково значение этих координат? - Примерно 73 года отсюда, какое-то место в Верхнем Смерче. - Ого, - Леллиус хмыкнул несколько громче прежнего, что, вероятно, означало удивление. - Всего шесть знаков для определения?.. - Базируется на последовательности 2-5-6, это легко, сказал Леффид, пожимая крыльями. - Однако самое интересное ГДЕ я увидел сигнал. - Хм-м? - Леллиус снова глотнул из жестянки и повернулся к собеседнику. - Я увидел этот сигнал на обшивке легкого крейсера, - понизив голос, сказал Леффид. - Он был вплавлен в броню. - Едва заметно между лезвий... - Лезвий? - переспросил Леллиус. Леффид помахал рукой. - Декоративных. Если бы корабль не подошел так близко к яхте, я бы его ни за что не заметил. И самое интересное, что корабль, скорее всего, не знает о том, что у него светится на броне. Леллиус некоторое время не сводил взгляда с салфетки. Затем откинулся в кресле. - Хм-м, - сказал он. - Ничего, если я включу нейродетектор? - Не беспокойтесь, - сказал Леффид, - я уже выяснил, что корабль называется "Свирепая Целеустремленность" и прибыл вне расписания в док 807-6. У него небольшая неполадка с двигателем, но не думаю, что это как-то связано со шрамами на его обшивке. Что же касается локации сигнала: это где-то между звездами Кромфалет I/II и Эспери... чуть ближе к Эспери. И больше об этом ничего неизвестно. Леффид отстучал команду на клавиатуре карманного терминала, и через некоторое время из прибора вырвался луч, мгновенно испепеливший салфетку дотла. - Итак, - Леллиус выдержал паузу. - Видимо, у эленчей была проблема посложнее, чем та, с которой столкнулся этот корабль задир. - Он покачал головой. - Клановый флот - восемь кораблей - вышел отсюда сто дней назад в экспедицию. В область Смерча. - Я помню, - подал голос Леффид. - Имелись, - Леллиус говорил с расстановкой, - некоторые признаки, - так, слухи, - что с экспедицией не все в порядке. - Ну, - сказал Леффид, опираясь ладонями в стол и собираясь встать с места, - может, это пустяки, но я думаю, стоит обратить на это внимание. - Хорошо, - прохрипел Леллиус, все так же покачивая головой. - Вовсе необязательно усматривать здесь интерес Тенденции. Последний корабль, который заходил сюда, был судном Саббатиков. Неблагодарный трусливый нахал, моська, но мы могли продать его на Материк. - Да, старый добрый Материк, - произнес Леффид. "Материк" было обычное в Тенденции обобщающее название для всего, что принадлежало к исконной Культуре. Он улыбнулся. - Ну, что ж... Он расправил крылья, собираясь покинуть собеседника. - Не хотите остаться? - иронически прищурился Леллиус. Могли бы заключить пари. Ставлю на то, что вы выиграете. - Благодарю вас, но я, пожалуй, воздержусь. Сегодня вечером мне предстоит принять гостью, поэтому я должен почистить ножи и перышки. - Ну, желаю приятно провести время. - Надеюсь, ваше пожелание сбудется. - Ах, проклятье! - вырвалось у Леллиуса, когда с нижних ярусов донесся стон три