пахнет порохом. Быстро ешь, пока они не видят. Волнующие перспективы. Все поменялось местами. Что мне до всего этого? Держать хвост пистолетом: новые технологии, вдохновенное искусство, героические истории и секс... война как сигнал для беззаботных оптимистов. Другие новости: Конгломерат Блиттеринга побуждает Абуэрефскую Авиасферу. Звездные Полевые-Линейщики снова смели поместье Алейсинери. Чердилид Пактерс в Фаинг-Гротассетском Сублимирующем затруднении. Абафтинг Иморчи; дрянь, дешевка и еще раз дрянь. Спорт. Искусство. Директорий Сверхсекретных сообщений. Директорий Специальных Донесений. Индекс/Указатель. Альвер Шейх просканировала данные с экрана посредством нейродетектора, на ходу. Часть ее сознания была сосредоточена на процессе ходьбы, в то время как другая вникала в текст на виртуальном экране. Даже не зная, радоваться или огорчаться увиденному, она решила попробовать просмотреть новости еще раз: "На Тире трудно удержаться"... Нет, это обычная чепуха: хабитат соблюдал изоляционистский нейтралитет, высылая всех представителей Культуры и задир, но ни одного имени не упомянуто, в том числе и ее. Индекс. Буква Эф... Фа... Фат-Роид. Снова эта война - может ФР был вспомогательной военной базой? Тир все равно не перетянет: ФР поворачивает хвост. Кудр завоевывает кубок Ледяного Ветра. Новая выставка Ледейенга открывается в Т41. Директорий Сверхсекретных сообщений. подиндекс. подИндекс. Буква Ша... Шейх, Альвер. "0х, Альвер, где ты?" - так начинался новый опус Зерстина Хоя. Она уставилась на экран. Да что же это такое? Одна дурацкая фраза бесталанного поэтишки, о котором она слышала только глупости (он каждый раз менял наружность, когда она обзаводилась очередным более-менее постоянным поклонником). Уф! Она перетрясла вновь весь подиндекс, надеясь что это какое-то недоразумение, срыв в связи или ошибка программы. Однако все было в порядке. Как говорится, что было, то было. Альвер Шейх замерла, как громом пораженная. Случилось самое страшное. Она перестала быть источником новостей на Фаге. VIII Может быть, этот маленький ночной инцидент и не имел никакого значения, но, так или иначе, он случился. Гостьи задержались еще на два дня, чтобы поплавать с ктиками. В ту ночь Бэр снова встречалась с Аист. На следующий день девушки покинули планету: "Непристойные Манеры" прислал за ними посадочный модуль. Корабль часто совершал небольшие челночные перелеты и через две недели должен был вернуться, чтобы доставить материалы, необходимые для ближайших исследований. А еще через две недели ожидалось рождение ребенка Дейэль. Следующий корабль ожидался только через год, и к этому времени они собирались увеличить вдвое человеческий род на водной планете. Они стояли вместе на пляже. Дейэль держала Бэр за руку и смотрела, как модуль поднимается к облакам грифельного цвета. Вечером Бэр застала Дейэль за просмотром записей в верхней комнате башни, где располагались экраны. На самой башне не было мониторных систем. Скорее всего, съемку сделал автономный дрон-камера. Этот малыш, должно быть, спустился в ту ночь на башню, обнаружил двух больших млекопитающих и включил режим записи. Дейэль, вся в слезах, повернулась к Бэр. А та вместо раскаяния почувствовала внезапный приступ злобы. На экране двое девушек ласкали друг друга на крыше башни, залитой лунным светом. Были слышны томные вздохи и страстный шепот. - Да, - сказала Бэр, иронически улыбаясь и стягивая мокрый гидрокостюм. - Старушка Аист, не так ли? Прелестная девушка. Тебе не стоит плакать. Дисбаланс жидкостей в организме может повредить ребенку. Дейэль запустила в нее стаканом. Он разбился за спиной Бэр - как раз о стену с экраном. Маленький дрон-слуга заковылял на своих коротких конечностях по ступенькам, торопясь всосать мусор и высушить ковровую дорожку. Бэр посмотрела в лицо подруги. Разбухшие груди Дейэль обвисли, большой живот сотрясался от рыданий. Бэр продолжала стягивать детали мокрого гидрокостюма. - Клянусь, это было просто легкое увлечение, - сказала она как можно спокойнее. - Просто по дружески полизались - и все. - Как ты могла? - трагически произнесла Дейэль. - Что? - возмутилась Бэр, по-прежнему стараясь не повышать голоса. - Что я такого сделала? - Трахнуть мою лучшую подругу! Здесь! И в такой момент! После всего, что было! Бэр оставалась спокойной. - Разве это считается траханьем? Ведь чисто технически женщина не может трахнуть другую женщину. - Она озадаченно нахмурилась, словно пытаясь вспомнить, как это на самом деле называется. - Дрянь! Ты еще над этим смеешься! - закричала Дейэль. Голос ее вдруг сорвался на октаву ниже, так он никогда не звучал, и вряд причиной этому был только гнев. Скорее всего, произошел выброс мужских гормонов. - Не смей смеяться! - Дейэль подскочила к ней и замахнулась, собираясь ударить. Бэр перехватила ее запястье. - Дейэль! - сказала она подруге, которая, рыдая, билась у нее в руках. - Ты ведешь себя просто смешно! Я всегда трахалась с другими, и ты трахалась с другими, когда несла весь этот вздор про "узловую точку судьбы" и "поворотный момент биографии". Мы ведь не были влюбленными недорослями и не соблюдали какой-либо моногамный культ или что-то в этом роде. Что такого, черт возьми, что я сунула пальцы в твою подругу? Она ушла. Ее здесь больше нет. А я здесь, и ты здесь, и этот чертов ребенок все еще у тебя в животе, а твой - в моем. Что изменилось? - Тварь, тварь! - зарыдала Дейэль и вдруг обмякла. Бэр едва успела ее поддержать, обессилевшую, беспомощно всхлипывающую. - Дейэль, давай не будем говорить глупостей? Мы же не клялись друг другу в верности, правда? Это было просто... как дружеское рукопожатие. - Рукопожатие?! - вскинулась Дейэль. - И это ты называешь рукопожатием?... - Ну, перестань, перестань. В этом не было ничего такого... зазорного, понимаешь? - Бэр сосредоточилась, вдохновенно пытаясь отыскать довод, способный убедить подругу. - Понимаешь, это было просто проявление гостеприимства, участия... В конце концов, она была наша гостья и могла просто обидеться! Я понимаю, что сейчас не лучшее время для таких разговоров, в тебе бушуют гормоны и прочее, но согласись, это же безумие... - К черту! Сгинь с моих глаз! Оставь меня в покое и убирайся к черту! - Дейэль, - произнесла Бэр, опускаясь перед ней на колени. - Ты слышишь, мне очень, очень жаль. Мне стыдно. Мне бесконечно жаль. Я еще никогда в жизни не извинялась за траханье на стороне и не собиралась этого делать, но вот я перед тобой на коленях и прошу прощения. Сделанного не воротишь, но я же не знала, что это может произвести на тебя такое впечатление, клянусь. И потом, ты знаешь, она первая меня поцеловала. Я бы никогда не пошла на такое. Я не собираюсь никого обвинять, но ведь я сказала "нет", однозначно сказала ей "нет". Это была не моя идея, и не моя ошибка. Прости... Но ничего не вышло. Дейэль больше с ней не разговаривала. Она не хотела, чтобы ее перенесли в постель. Она не хотела, чтобы к ней прикасались, чтобы ее кормили чем-нибудь вкусненьким или развлекали нехитрыми, на месте придуманными сказками. Бэр молча сидела перед панелью управления мониторов, а Дейэль всхлипывала на полу. Потом Бэр нашла дрона, записавшего все происшедшее и разнесла его вдребезги. IX "Серая Зона" что-то сделал с его глазами. Это случилось во сне, в самую первую ночь, когда он оказался на борту корабля. Утром Генара разбудило щебетание птиц и отдаленный гул водопада. Одна из стен каюты за утро превратилась в большое окно, оно выходило на окаймленное лесом предгорье, оттуда тянуло слабым смолистым запахом хвойных деревьев. Им овладело странное чувство: словно он вспомнил о чем-то смутном, полуреальном, какойто давний сон или старую легенду. Но едва он попытался сосредоточиться на этом ощущении, оно немедленно ускользнуло. Перед глазами на мгновение возникла какая-то дымка. И только тут он вспомнил, как накануне корабль спрашивал у него разрешения имплантировать нанотехнику во время сна. Веки чуть подрагивали, глаза слезились. Как только он вытер глаза, все вернулось в нормальное состояние. "Корабль!" - позвал он. Да? - ответила каюта. "Что это? Имплантаты?" Да. Модифицированный нейродетектор, вмонтированный в твой череп. Понадобится еще денекдругой, чтобы он отстоялся и стал работать, как следует. Пришлось кое-что подлатать в твоих системах. Ты что, недавно ударился головой? "Да. Выпал из пролетки". И как с глазами? "Иногда немного жжет. А вот теперь все в порядке". Сегодня проведем симуляцию с архивами "Сновидца". Годится? "Замечательно. И когда намечено с ним свидание?" Рассчитываю передать тебя в течение трех дней. "Превосходно. Как война?" Идет себе потихоньку. А что? "Да просто интересно, - ответил Генар-Хафун. - Уже произошли какие-нибудь генеральные сражения? Может, еще какие-то туристические корабли захвачены в заложники?" Я же не служба новостей, Генар-Хафун. - Тон корабля сделался официальным. - У вас же имеется терминал. И думаю, вы им пользуетесь. - Да, спасибо, - пробормотал Генар, слезая с кровати. Еще никогда он не встречал такого несговорчивого корабля. Хорошо хоть, о завтраке "Живодер" не забыл позаботиться. В одиночестве восседая в главной столовой корабля, он просматривал новости Культуры на экранеголограмме, проецируемой терминалом. В ответ на захват судна с туристами-заложниками Культура не предприняла никакого военного шага. Упорно ходили слухи о предстоящей мобилизации. Война, похоже, грозила стать затяжной - или это был краткий период затишья перед бурей? Сразу после новостей пошел документальный учебный сериал, в котором демонстрировалось, как снискать расположение задир при случайной и вполне гражданской встрече. И вот тогда он внезапно вспомнил тот сон, который улетучился в момент пробуждения. Х Бэр проснулась, обнаружив, что подруга стоит над ней, занеся над головой сомкнутые руки. В руках Дейэль сжимала нож из снаряжения для подводного плавания. Ее глаза были налиты слезами. С ножа капала кровь. Боль набросилась на Бэр, как тигр, прыгнувший из кустов на беспечного оленя. Бэр захотелось закрыть глаза и потерять сознание. Но в итоге проснулась. Эта боль, которую она сейчас испытывала, являлась, по сути, осознанием разрушения тела. Жизнь выходила из нее. И это было страшнее жесточайшей боли. Бэр пыталась сообразить, что делает Дейэль. Что случилось? Шум в ушах. Простыни в крови. Ее живот. Глянцевитый блеск ее внутренностей. Вот чем все кончилось. Почему она стоит, как дура? У них же есть аппарат поддержки жизнеобеспечения! Но Дейэль просто смотрела куда-то перед собой безумными глазами. Наркогланды ее двигались, точно жабры у рыбы, выброшенной на песок. Она наблюдала за конвульсиями Бэр, не в силах прийти на помощь. Вот так. Жил для женщины. Стал женщиной - из-за женщины. И теперь умирает из-за женщины. Теперь в нем умрет и женщина, и мужчина, и тогда Дейэль поймет, как он ее любил. Хотя какое это имеет значение? И имеет ли? - спросила она того мужчину, который раньше был внутри. Он не сказал ни слова в ответ: он не умер, но определенно ушел, там никого не было, там было пусто. Там, внутри, под сердцем, не было никого, кроме нее. Она осталась в полном одиночестве. Она была брошена на произвол судьбы, оставлена умирать. Умирать от руки единственной женщины, которую любил(а). Так какая разница? ...Я тот, кем был всегда. То, что я называю мужественностью или мачизмом, было просто оправданием "самости", не так ли? Нет. Нет. Нет, - и покончим с этим, девочка. Бэр зажала руками рану в животе и скатилась с кровати, увлекая за собой прилипшую кровавую простыню. Она поковыляла в ванную, придерживая вываливающиеся внутренности и стараясь не спускать глаз с подруги. Дейэль все так же таращилась на кровать, словно не понимая, что Бэр там уже нет. Бэр прислонилась к стене, едва не потеряв сознание, но устояла, приведенная в чувство резкими запахами включившихся одорантов. Дверь ванной автоматически захлопнулась за ней. В голове снова зашумело. Мир перед глазами шатался, раскачивался из стороны в сторону. Резкий, неодолимый запах крови, казалось, присутствовал везде, хотя на мгновение ее привели в чувство ванные ароматы. Воротничок реаниматора лежал вместе с другими препаратами в аптечке, заботливо расположенной ниже уровня пояса, чтобы при случае можно было дотянуться даже с пола. Бэр закрепила воротничок и опустилась на пол. Что-то зашипело, шею стало приятно покалывать. Даже сидеть, прислонившись к стене, было для нее мучительной пыткой. Она сползла по стенке и распростерлась на теплом полу. Это оказалось легко, кровь сделала ее тело скользким, как у дельфина. XI Во сне он увидел Зрейн Трамов, поднимающуюся с ложа, усыпанного маленькими розовыми лепестками. Часть их налипла на ее кожу мазками румянца. Она надела скафандр и взошла на капитанский мостик, кивая в ответ на приветствия членов экипажа, возвращающихся с вахты. Водрузив на голову шлем, она выплыла в космическое пространство. Перед ней развернулась тьма. Строгая пустота и холод. Она огляделась: вокруг сияли далекие звезды и галактики, не менее далекие, чем сами звезды. Странная звезда. Загадка. В такие моменты ей становилось жутко от этой бездонной почти стерильной пустоты, мертвой и безмолвной, до свиста в ушах. От того, что чувствовала себя песчинкой на весах мироздания. Имена кораблей: она слышала о судне под названием "Я Ненавижу Мамочку", их было даже, кажется, два с таким названием. Да, тетушек ей было явно недостаточно, она многого недополучила в детстве. Она знала, что иным людям приходится расти в чужих семьях, но это почему-то не утешало. Ее мать решила остаться в Контакте и вернулась на свой корабль вскоре после того, как девочка отпраздновала первый день рождения. Тетушки ей достались ласковые и внимательные, - но даже они не знали, сколько раз она ощущала внутри себя эту ноющую пустоту, душевный вакуум, который не выплакать никакими слезами в одинокой детской постели. Наверное, она могла бы поделиться с кем-нибудь этим одиночеством и пустотой. Например, с родителями со стороны отца. Но те были слишком далеки от нее - не только в смысле расстояния, но и вообще участия в ее жизни. Да и отец ей казался скорее неким явлением извне, частью какой-то другой жизни, особенно остро это чувствовалось, когда он изредка навещал ее, чтобы поиграть вместе. Он был добрым и любящим папочкой, но любил ее, как и все остальные родственники, как-то рассеянно, словно ему не было дела до мира у нее внутри. А мир этот был глубокой черной пустотой, в которую срывались и навсегда пропадали слова, образы и мечты. К тому же, она довольно быстро сообразила, что его визиты вызваны в большей степени интересом к двум тетушкам, чем к собственной дочери. Мать время от времени вырывалась к ней на несколько дней, что при ее графике работы было почти подвигом. Так что она вскоре устала радоваться таким появлениям матери и зажила самостоятельной жизнью. Мамины приезды каждый раз вызывали у нее сильную и неожиданную реакцию - от болезненных вспышек любви до приступов ярости. Позже, измученные этими напряженными встречами, они заключили нечто вроде перемирия, но за это было заплачено дорогой ценой. А к тому времени, когда мать благополучно вышла на пенсию, дочь, наконец, стала ей просто подружкой. Они действительно стали отличными подругами, и тем не менее она была одинока. И подозревала, что может в полном одиночестве закончить свои дни, как и начала. Мысль об этом была постоянным источником печали, хотя она никогда не позволяла себе распускаться и жалеть себя. Но все же, как ни стыдно было в этом признаться, краешком ума она всегда ощущала нехватку живого существа рядом. И уж, конечно, если говорить начистоту, этим живым существом - должен стать мужчина, ее мужчина и никто другой. Настоящий мужчина. Он придет спасти ее, вырвать из вакуума одиночества, из этого добровольного изгнания отовсюду. Правда, в этом своем желании она не смогла бы признаться никому на свете. Никому из близких людей или машин не доверила бы она этой тайны, которую хранила в себе, словно раковина - жемчужину. Ведь она была так непохожа на других людей! Все получили, что хотели: она - право остаться самой собой, остальные - образцового служащего. И все же нельзя оценить себя по-настоящему, пока не доверишься другому человеку, да так, чтобы он знал о тебе всю подноготную. Только он и способен сказать тебе, кто ты есть на самом деле. Она не сразу пришла к этому выводу, она сопротивлялась, пытаясь убедить себя, что все совсем не так, что у нее получится по-другому... Просто проклятая карьера забирала последние силы, не оставляя свободного времени... Эта иллюзия возможного выхода привлекала ее не меньше, чем древняя звезда, исследованием которой она занималась. Научное открытие могло принести ей славу, а слава есть неоспоримое признание. Ведь именно желание признания, желание права на свое мнение и свое место в этом мире так иссушало ей душу. Слава могла наполнить этот пересохший колодец. По крайней мере, так она себя убеждала. Решение вселенской загадки занимало ее все больше и больше и вскоре заслонило собой весь внешний мир. Ее внимание привлекла какая-то вспышка поблизости от центра звезды. Однако все остальное было вполне привычно. Вспышка показалась ей очень яркой. Словно открываешь дверь на солнечную веранду из темного подпола. Это мне подмигнула звезда, неожиданно подумалось ей. Новая вспышка, еще ярче первой, ослепила ее, изливаясь солнечным огнем, поглощая ее без остатка, засасывая целиком, захлопываясь, точно ловушка. Зрейн Трамов, капитан ОКБ "Трудный Ребенок", ничего не успела сделать. У нее просто не осталось на это времени. Она дернулась назад - и исчезла в ликующих глубинах падающего огня, тщетно взывая о помощи. Взывая к НЕМУ. Он выпрыгнул из постели, мигом проснувшись, тяжело и часто дыша, с колотящимся сердцем. Свет в кабине автоматически включился, среагировав на отсутствие давления на энергетическое поле кровати; Генар-Хафун вытер пот с лица и осмотрелся. Вот это сон! Такой яркий, словно от имплантата или от игрового сценария. Он рассчитывал на обычное эротическое сновидение, а не на экскурс в далекое прошлое, к "Трудному Ребенку", наткнувшемуся на звезду старше вселенной и вращающийся вокруг нее непонятный объект. Он заказывал маленькую сексуальную симуляцию, а не проникновение в глубины обиженной на весь мир женской души. Хотя это было забавно. Ощутить себя на какоето время женщиной, - и в то же время видеть себя со стороны. Тем более присутствовать ВНУТРИ нее - в совершенно другом смысле, гораздо более внутри, чем при самом тесном сексуальном контакте. Проникнуть в ее мысли, в ее чувства. Узнать ее надежды и опасения, промелькнувшие в ее сознании, когда она смотрела на свою находку. Гм. Еще одно странное, выбивающее из колеи сновидение. "Корабль?" - позвал он. - Да? - откликнулась "Серая Зона" из аудиосистемы каюты. - Я только что видел странный сон, - вслух объявил Генар-Хафун. - Что ж, и у меня, наверное, тоже имеется некоторый опыт в этой области, - сказал корабль с тяжким вздохом. - Представляю, как тебе не терпится рассказать его. - Нет, дело не в этом. Я просто хотел спросить - ты... ну... того?.. - Ты хочешь спросить, не вмешивался ли я в твой сон, не так ли? - Мне так показалось... - Ну что ж... Но даже если это так, то неужели ты думаешь, я признаюсь? Он подумал. - Так что это значит: "да" или "нет"? - Нет. Теперь ты доволен? - Нет, теперь я недоволен. Теперь я не знаю, был ты там или не был. - Он потряс головой и ухмыльнулся. - Ты же все равно делаешь с моей головой что захочешь, правда же? Вы там с дронами, наверное, в футбол играете. - Ну, если бы я занимался подобными вещами... - ровным тоном отвечал корабль и вдруг хмыкнул, что было совершенно невероятным для корабля его типа. - Наверное, но это исключительно мое предположение, - просто шалит нейродетектор. Так что тебе не о чем беспокоиться. А если не хочешь спать, прими "сон-абсолют". Генар-Хафун промычал что-то неопределенное, забрался обратно в постель и велел: - Выключай свет. - И откинулся на подушку. - Спокойной ночи, - пожелал он кораблю на прощание. - Сладких тебе снов, Генар-Хафун, - откликнулся корабль и выразительно щелкнул выключателем. Генар некоторое время лежал в темноте, закрыв глаза, а потом провалился все в тот же сон. XII Бэр встала в кровати. Несмотря на слабость, она чувствовала, что начинает поправляться. Аварийный медворотничок лежал, вычищенный, на столике у кровати. Рядом с ним была миска с фруктами, кувшин молока, экран и небольшая фигурка, несколько дней назад принесенная для Дейэль, в подарок от Джистиг, старой самки ктиков. Дроны, обслуживающие башню, приносили ей еду и прибирали за ней. Первый вопрос, который она задала, когда очнулась, был "где Дейэль? Она боялась, что бывшая подруга с отчаяния зарежет себя тем же ножом или просто бросится в море. Дроны отвечали, что хозяйка в саду возле башни. Иногда они сообщали, что хозяйка в верхней комнате башни или плавает, или только что вылетела на флаере на какой-то далекий остров. Были и другие ответы - на другие вопросы. Именно Дейэль - вместе с одним из дронов - взломала дверь в ванную. Так что она вполне могла добить Бэр, если бы захотела. Бэр просила о встрече, но Дейэль не навещала ее. Как-то, уже неделю спустя. Бэр нашла в себе силы подняться с кровати и отправиться на небольшую прогулку. Пара дронов неукоснительно следовала за ней. Шрам поперек живота уже начал разглаживаться. Бэр знала, что все позади. Была ли это месть, хотела ли Дейэль ее убить или просто извлечь плод таким варварским методом - так и осталось неизвестным. Но теперь Бэр чувствовала, что ее тело само приняло какое-то решение, и она будет вынуждена ему подчиниться. Возможно, это началось еще тогда, когда она без сознания лежала на полу ванной, а ее тело стремительно искало пути к спасению - самые короткие и верные. Ее тело решило, что должно принадлежать мужчине. Оставалось только согласиться. В этот день Бэр смогла выйти из башни, время от времени поглаживая ладонью широкий рубец на животе. Она обнаружила Дейэль на берегу, в нескольких метрах от кромки прибоя. Та сидела на камнях, скрестив ноги. Она подняла глаза на Бэр и затем вновь отвернулась к морю. Бэр села рядом. - Мне очень жаль, - сказала Дейэль. - Мне тоже. - Я убила его? Бэр подумала некоторое время, прежде чем ответить. Затем она наконец поняла. - Ты имеешь в виду... плод? Дейэль кивнула удрученно. - Да, - твердо отчеканила Бэр. - Его больше нет. Дейэль поникла головой. Больше она ничего не сказала. Через неделю Бэр улетела на "Непристойных Манерах". Дейэль передала ей через дрона, что ребенок, может быть, появится не так скоро. Она задержала его развитие, спровоцирововав консервацию. На некоторое время. Пока не придет в себя. Пока не почувствует себя готовой. Она не знала, как долго придется ждать, сколько осталось до этого благословенного момента. Несколько месяцев, а, может быть, год. Нерожденный ребенок будет в целости и сохранности, просто немного подождет с выходом в свет. А когда придет время, за ней присмотрят дроны, обитающие в башне. Она не хотела, чтобы Бэр была рядом. Большая часть работы уже позади. Доделать осталось немного, Дейэль вполне справится с этим самостоятельно. Так что это даже хорошо, что Бэр покидает ее. Когда родится ребенок, она оповестит Бэр. Они смогут встретиться, если она пожелает - если ОН пожелает. Контакт никогда не узнал о том, что случилось на этой далекой планете. Бэр выдумала некое происшествие, из-за которого она лишилась ребенка - что живот ей пропороли плавником или что-то в этом роде... какой-то морской хищник атаковал и напугал ее до смерти. И о том, как Дейэль чудом спасла ее. Никто и не подумал придираться к тому, что они расстались прежде конца срока экспедиции. Ктики оказались перспективными в смысле окультуривания существами, они рвались к прогрессу, как щенок к миске с кормом, так что Телатурьер ждало большое будущее. Генар-Хафун вновь стал мужчиной. Однажды, перебирая ворох старого белья, он наткнулся на фигурку Дейэль, вырезанную старой самкой-ктиком. Он послал ее Дейэль, еще не зная, ответит она или нет. Дело в том, что на "Непристойном" он стал отцом ребенка Аист. Новое назначение заставило его через несколько месяцев перебазироваться на "Тайного Советника". И тут произошло столкновение с одним из аватар корабля - тем самым, с которым он переспал. Они почти час кричали друг на друга, причем корабль впрямую объявил, что никогда не простит молодому повесе бегства от любимой женщины. Оказалось, эта девушка, выпорхнувшая из его постели, не только не способствовала его назначению, как обещала, но и всячески препятствовала, надеясь задержать его подольше у себя на борту. Через два года после того, как он оставил Телатурьер, он услыхал, что Дейэль, все еще беременная, ушла на Сохранение. Мир понемногу населялся, вокруг их старой башни разросся целый город. Позже до него дошел слух, что она вовсе не на Сохранении, а просто принята на борт неким ОСТ, превратившимся в Эксцентрика. Этот корабль когда-то носил название "Тайный Советник", а теперь назывался "Сновидцем". XIII - Не делай этого! - Я уже решился. - Ну, хорошо, по крайней мере, позвольте мне забрать моего аватару! - Забирайте вашего крокодила. - Благодарю вас. Начало последовательности Перемещения! "Рок, Подвластный Изменениям" послал сигнал "Доводу к Рассудку" и затем продолжил: - Прошу вас, не рискуйте. - Я рискую только дроном. - А если он вернется без видимых повреждений, что будете делать тогда? - Приму все необходимые меры предосторожности, включая проверку интеллекта... - Простите, что перебиваю, но не говорите мне больше ничего, если наш друг участвует в беседе. Вы понимаете, что непременно заразитесь сами, пока вы будете искать нарушения? Неужели вы не слышали о том, что такое вирус? - Вы забываете о том, что такое Эксцентрики. Эксцентрики не боятся влияний извне. Они проходят любые изменения, трансформации и трансмутации, чтобы стать другими, оставшись самими собой. - Данные, которые вы станете искать на дроне, могут стать причиной вашего интеллектуального разрушения. Вам будет казаться, что все в порядке, что вы получили уникальную информацию, но это будет совсем не так. Вы не должны подпускать этого дрона к себе. Лучше всего расстрелять его на подходе. - Вы сами-то поняли, что сказали? - Это опасно! - Я настаиваю на приеме данных, даже если они предполагают перестройку интеллекта, даже миметическую перепроектировку. - Нельзя, поддавшись безумию, остаться здоровым. - Вы перестраховщик, дорогой кузен, - отозвался "Печальный Консул". - Мы - эленчи-зететики. У нас есть навык обращения с подобными материями. Наш опыт имеет практическую базу. Мы готовы ко всему. - А я родом из Культуры и терпеть не могу, когда на моих глазах вот так рискуют, сунув голову в самое пекло. Вы уверены, что экипаж с вами согласен? Люди не любят мутировать. - Вы же знаете, ваш аватара участвовал в обсуждении, заметил "Довод к Рассудку". - Это было два дня назад, - подчеркнул "Рок". - Подсчет голосов состоялся. Дроны и экипаж согласны с намеченным вами планом действий. Ну, тогда еще примерно пара минут не внесут существенных изменений, не правда ли? Подумайте, заклинаю вас. Вы знаете людей не хуже меня, до них все доходит не сразу. Возможно, кто-то изменит свою позицию. Пожалуйста, прошу вас, задержитесь на несколько минут. - Хорошо. С неохотой, но все же иду вам навстречу. "Довод к Рассудку" приостановил отсчет запуска дрона за сотую долю секунды, а "Рок, Подвластный Изменениям" остановил Переместитель и задержал своего аватару на борту соседа. Все это не имело особого значения. За минувшие два дня "Рок" тайно усовершенствовал свои эффекторы и полагал, что теперь он способен предотвратить опасность, исходящую от дронов, посланных к Эксцессии. Пока на борту "Довода к Рассудку" шло обсуждение проблемы и голосование, "Рок" принял послание от другого судна. хИсследовательское судно "Точный Скол" (Зететики-эленчи, Старгейзеры, 5-ый флот) оОКБ "Рок, Подвластный Изменениям" (Культура) Привет. Рад вашему приглашению. Вместе с братскими кораблями "Вместе с Рассудком" и "Долгий Взгляд" с удовольствием буду сопровождать вас в пределах досягаемости ваших сканеров. Мы реконфигурировались к Экстремальной Обороне. Будем надеяться, что вы не собираетесь предпринять никакого вмешательства в планы нашего братского судна "Довод к Рассудку". Следом пришли два других подтверждающих сигнала. "Что за чертовщина?" - думал ОКБ. Получается, Эленчи просто заступили ему дорогу и вывели из игры. Теперь, когда кораблей стало больше, и все были готовы к ведению боевых действий, их, понятное дело, нельзя было убедить силой. Он угрюмо следил за тем, как разворачиваются события. Совет на борту "Довода" шел своим чередом, еще несколько человек из состава экипажа проголосовали против идеи послать дрона, изменив прежнее решение. Двое, ранее требовавшие немедленного перевода на "Печальный Консул", теперь предпочли остаться на борту. "Рок" забрал своих аватар с обоих кораблей эленчей. При этом он использовал свой перегруженный Переместитель, стараясь потратить как можно меньше энергии. "Рок" оставил блок Переместителя в полной боеготовности. Маленький, тщедушный на вид дрон "Довода" был запущен в должное время. Его кожух был ярко украшен лентами, цветами и покрыт приветственными рисунками с выражением дружелюбных намерений и радости по поводу встречи. Неуверенно порыскав перед Экспессией, он невинно прочирикал лучом сигнал доброй воли. Если бы "Рок, Подвластный Изменениям" был не кораблем, а человеком, то в этот момент он опустил бы глаза, прикрыл их ладонью и покачал головой. Небольшому механизму понадобилось несколько минут, чтобы забраться под нетронутую извне темную кожу - поверхность Эксцессии. Так насекомое забирается в складку кожи носорога. Там он привел в действие одноразовый гиперпространственный блок связи и исчез под коркой Эксцессии, будто нырнул в непроницаемый черный омут. В инфрапространстве он просто перестал существовать. Исчез в мгновение ока. "Рок, Подвластный Изменениям" наблюдал за ним со ста различных точек зрения и видел каждый миллиметр его удаления или приближения к объекту. Сейчас все его камеры одновременно показали исчезновение. Через миг дрон появился снова. Он вынырнул, возвратившись в тот же участок пространства, в котором совсем недавно исчез, и направился к "Доводу". "Рок" приготовил плазмовые камеры к удару и навел боеголовки. И просигналил: - Это ваш дрон? - Хм-м, - ответил "Довод " не без некоторого колебания. Ну... - Уничтожьте его... - потребовал "Рок". - Немедленно уничтожьте! - Он передает шифрованным текстом, согласно инструкции, оповестил всех "Довод". При этом голос его звучал озадаченно. Затем последовала пауза, и через некоторое время торопливый голос оповестил: - Он обнаружил мозговое состояние пропавшего корабля "Мир Несет Изобилие"! - Уничтожьте его! Немедленно! - Нет, никогда! - отозвался "Печальный Консул". - Как можно? - возмутился "Довод к Рассудку". - Весьма сожалею, - просигналил "Рок" коллегам и привел в действие Переместитель, выбросивший сжатые сферы плазмы, рассеяв их, подобно минам, по пространству на пути возвращающегося из Эксцессии дрона. XIV Альвер Шейх закинула за плечо намокшие спутавшиеся волосы и оперлась подбородком о грудь Генара-Хафуна. Она чертила пальчиком круги у его левого соска, а он, обняв ее, нежно целовал каждый ее пальчик по очереди. Она улыбалась. Ужин, болтовня, совместное возлияние, раскуренная на двоих трубка мира. Потом они решили освежиться в бассейне "Серой Зоны", брызгая друг в друга и всячески дурачась... и продолжили дурачиться уже в постели. Альвер держала себя в рамках весь вечер, пока не уверилась, что мужчина не рассчитывает на продолжение, затем убедила себя, что она не давала себе зарока, что вообще-то он пресимпатичный, а после тесной душегубки в модуле им обоим надо немного расслабиться. Последнее решение она вынесла уже в бассейне, раздетая догола. Оторвав подбородок от его груди, она принялась тереть пальчиком его потемневший сосок. - Ты серьезно? - спросила она. - Ты хочешь стать настоящим задирой? - Это самая лучшая идея, которая когда-либо приходила мне в голову, - ответил он. - Я просто хочу узнать, каково это быть одним из них. - Получается, теперь ты объявил войну самому себе? - задала она очередной вопрос, прижимая сосок к груди и наблюдая, как он выпрямляется, словно миниатюрный пенис. Брови ее при этом были сосредоточенно сдвинуты, как будто она проводила важный эксперимент на живом организме. Он рассмеялся: - Получается, что так. Она заглянула ему в глаза: - А как насчет женщин? Тоже захотел побывать в их шкуре? Ведь ты пробовал измениться, разве не так? Глубоко вздохнув, он поднял голову, словно выныривая на поверхность океана, в котором пребывал до тех пор. Закинув руку за голову, он задумчиво посмотрел в потолок каюты: - Что было, то было, - спокойно произнес он. Поглаживая ладонью его грудь, она рассматривала мельчайшие узоры пор на его коже. - И это все - ради нее? Они встретились взглядами. - Откуда ты обо мне столько знаешь? - поинтересовался он. Он уже пробовал разговорить ее за ужином, пытался выяснить, как много ей известно и зачем ее отправили на перехват, однако не добился вразумительного ответа. (Впрочем, если честно, разве сам он мог рассказать ей, зачем ему надо попасть на "Сновидец"?) - О, я знаю о тебе все, - произнесла она нежно и опустила глаза. - Вернее, мне известно кое-что. Наверное, далеко не все. Он вновь утомленно откинулся на подушку. - Да, может быть, это было сделано только ради нее. - Значит, ты сильно любил ее, - сказала она, продолжая ласкать его грудь. Помолчав, он ответил: - Вероятно. Ей послышалось сожаление в его голосе. Последовала пауза, после которой он вздохнул и уже более беспечным тоном произнес: - Ну, а у тебя? Был у тебя какой-нибудь парень? - Нет! - солгала она со смехом. - Может быть, так, однодневка. - Она приподнялась и провела вокруг его соска кончиком языка. - У меня хватало чисто девичьих развлечений. Мне нравилось быть просто девочкой. Он потянулся, привлек ее к себе, чтобы поцеловать. И тут в тишине прозвенел крошечный колокольчик. Она вырвалась. - Да? - спросила она тяжело дыша и начиная хмуриться. - Извините за беспокойство, - сообщил корабль откровенно издевательским тоном, - Могу я поговорить с мастером Генар-Хафуном? Сделав неприличный жест, Альвер скатилась с мужского тела. - Что, нельзя было подождать? - отозвался Генар-Хафун. - Да, пожалуй, - задумчиво ответил корабль, как будто это только что дошло до него. - Но люди обычно предпочитают узнавать о таких событиях немедленно. По крайней мере, мне так всегда казалось. - Что еще такое? Что там стряслось? - Чувствующий модуль Скапел Эффранкуи погиб смертью храбрых, - произнес корабль. - Он подорвал себя вместе с посольством на планете задир в первый день войны. Приношу свои соболезнования. Вы ведь были тесно знакомы? Генар-Хафун помедлил с ответом, обдумывая услышанное. - Нет. Впрочем... мне тяжело это слышать. Спасибо, что известили. - Мог ли я ждать? - будничным тоном произнес корабль. Посудите сами. - Даже должны были, но, вероятно, не знали об этом. - Ну, хорошо. Еще раз простите, что помешал. Доброй ночи. - Да, доброй ночи, - ответил человек, удивляясь собственной выдержке. Альвер погладила его по плечу. - Это же был модуль, в котором ты жил, правда? Он кивнул. - Получается, ты лишился последнего пристанища? - Мы никогда не были привязаны друг к другу, - откровенно признался он. - Скорее всего, это из-за меня. Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее. - Честно говоря, временами я веду себя как последний мерзавец. - он горько усмехнулся. - Я запомню твои слова, - сказала она и обняла его. 10. ТЯЖКОЕ ПРИЗНАНИЕ I Ничего не помогало! Вся артиллерия "Рока, Подвластного Изменениям" работала на одного дрона-эленча. Тот быстро лавировал мимо расставленных кораблем захлопывающихся гравитационных ловушек, упорно скользя к Переместителям. Но это же непостижимо! Разве можно уйти от гравиловушек, да еще с такой легкостью? Интересно, заметили эту новую способность дрона наблюдающие со стороны корабли эленчей? Маленький дрон летел, неумолимо приближаясь к родному кораблю. До сближения осталось всего несколько секунд. - Должен признаться, я пытался уничтожить вашего дрона, - заметил "Рок", направляя сигнал "Доводу". - Не стану приносить извинений, поскольку ничуть не раскаиваюсь в содеянном. Посмотрите, чем это все обернулось. Он прекратил запись событий. Теперь вы видите? Похоже, эту машину уничтожить будет непросто. Лучше всего держаться от нее подальше. Я начну разрабатывать иной план действий. - Не следовало вам вставать на пути моего дрона, - ответил "Довод". - Я рад, что вы не преуспели в этом и даже потерпели поражение. Да-да, меня чрезвычайно радует, что дрон оказался под защитой неопознанного объекта. Я считаю это хорошим знаком. - Что? Вы в своем уме? - Буду вам весьма признателен, если вы перестанете атаковать мое ментальное состояние с регулярностью, достойной лучшего применения, и позволите мне спокойно заниматься своим делом. Не стану извещать другие корабли о вашем нападении на моего дрона, но предупреждаю, что подобные противозаконные действия в дальнейшем будут встречены уже не столь снисходительно. - Ну что же, прощайте и доброго пути. - Куда вы уходите? - Я никуда не ухожу. II ОКБ "Серая Зона" был готов к состыковке с ОСТ "Сновидец". ОКБ уже собрал своих немногочисленных пассажиров в кают-компании. Один из похожих на скелеты (сложенных из одних шарниров без кожуха) дронов-прислужников присоединился к ним, когда они наблюдали вид из гиперпространства, транслируемый на стенной экран. ОКБ развил всю скорость, на которую был способен, продираясь под тканью пространства, по слегка изогнутой траектории, почти идентичной курсу исполинского судна, растущего за кормой. - Потребуется скоординированное отключение двигателей и Переместитель, - сообщил им небольшой куб, составленный из разновеликих компонентов, тоже дрон. - На несколько мгновений никто из вас не будет находиться под моим полным контролем. Генар-Хафун еще не успел придумать хлесткой реплики по этому поводу, когда подал голос дрон Чарт Лайн: - В смысле - не надо пытаться тормозить за тебя? - Верно, - согласился дрон-прислужник. - Вот он, приближается, - сказала Альвер Шейх. Она сидела на кушетке, поджав под себя ноги, потягивая ароматную жидкость из фарфоровой чашки. Перед