комнат. Мне удалось проскочить за нею, так как она сразу же заперла дверь. Мы были Одни в маленькой комнате - Санома Тора и я. В одном углу я увидел постель, а между окон стоял туалетный столик с различными женскими принадлежностями. Да, это были не покои джеддары. Скорее, это была каморка рабыни. Санома Тора прошла по комнате и уселась на стул перед туалетным столиком. Сейчас она сидела ко мне спиной. Я скинул с себя невидимую накидку. - Санома Тора, - тихо сказал я. Она резко повернулась ко мне. - Хадрон из Хастора! Ты мне снишься? - Нет, это не сон, Санома Тора. Я Хадрон из Хастора. - Почему ты здесь? Как ты здесь оказался? Это же невозможно. Ни один мужчина не может находиться здесь. - Но я здесь, Санома Тора. Я пришел - за тобой... если ты пожелаешь вернуться в Гелиум. - О, Боже! Если бы я могла надеяться! - Можешь. Я здесь, чтобы вернуть тебя. - Я не могу поверить в это. Я не могу представить, как ты проник сюда. Но нам будет трудно выбраться отсюда незамеченными. Я набросил на себя покрывало. - Ты где, Хадрон? Что случилось? - вскричала она. - Вот как я вошел, - объяснил я. - И как мы уйдем с тобой. Я сбросил покрывало. - Это черная магия? - спросила она. Я в нескольких словах объяснил все, что произошло после ее похищения. - Как ты живешь здесь, Санома Тора? Как с тобой обращаются? - Неплохо. Меня до сих пор никто не замечал. Сегодня я впервые увидела Тул Акстара. Я только что пришла из зала, где он осматривал женщин. - Да. Я знаю. Я там был. - Когда ты заберешь меня? - Как можно скорее. - Боюсь, что уже поздно. - Почему? - Когда я проходила мимо Тул Акстара, он задержал меня, и я слышала, что он спросил, кто я и где живу. Женщины мне сказали, что это значит, и я боюсь. Ведь я всего лишь рабыня здесь. О, как изменилась эта надменная Санома Тора! Где га гордая красавица, отвергнувшая меня? Неужели это та самая Санома Тора, которая хотела стать джеддарой? И вот теперь я вижу, как опустились ее плечи, как дрожат губы, как затравленно смотрят ее глаза. Сердце мое наполнилось сочувствием к ней, и я, к своему удивлению, обнаружил, что в нем не нашлось места для других чувств к ней. Когда я последний раз видел ее, я готов был отдать жизнь, чтобы заключить ее в свои объятия. Неужели испытания, выпавшие на мою долю, так изменили меня? Неужели рабыня Санома Тора менее желанна для меня, чем Санома Тора, дочь богача Тор Хатана? Нет, нет, не может быть! Просто сейчас на мне лежит громадная ответственность - я должен спасти Гелиум, спасти мир от безумного маньяка Тул Акстара. Сейчас не время для любви. Нет, сейчас все мои мысли были заняты совсем другим, но я любил Саному Тора, да, да, любил. Понимая, что нужно спешить, я быстро осмотрел комнату и понял, что легко смогу вытащить Саному через окно, как я это сделал с Фао и Тавией. Я объяснил ей план и приказал подготовиться, чтобы не было задержки, когда я буду брать ее на борт "Джамы". - А пока, Санома Тора, до свидания. Ты услышишь мой голос из окна. Однако ты ничего не увидишь. Открой окно и встань на подоконник. Я возьму тебя на руки. Доверься мне и не бойся ничего. - До свидания, Хадрон. Не могу выразить тебе свою благодарность, но когда мы вернемся в Гелиум, ты можешь потребовать от меня все, что захочешь. И я с благодарностью и радостью отдам тебе все. Я приложил палец к губам и повернулся к двери. Но тут Санома Тора остановила меня: - Тихо! Кто-то идет! Я поспешно накинул на себя покрывало и отступил в сторону. Дверь в каморку распахнулась, и на пороге появилась женщина-придворный в роскошной одежде. Она вошла в комнату и отступила в сторону. Дверь осталась открытой. - Джеддак! Тул Акстар, джеддак Джахара! И вот в комнате появился сам Тул Акстар в сопровождении женщин-придворных. Это был большой грузный человек. В его чертах можно было увидеть и признаки силы, и признаки слабости, надменной самоуверенности и нерешительности. Он смотрел на Саному Тора, а его придворные окружали его. Все это были сильные, мощные женщины. Видимо, он специально подбирал себе телохранительниц. Несколько минут Тул Акстар осматривал Саному Тора горящими глазами. Затем он подошел к ней ближе с таким видом, что мне это не понравилось. А когда он положил руку на ее плечо, мне захотелось броситься на него. - О, я не ошибся, - сказал он. - Ты прелестна. Сколько времени ты здесь? Она вздрогнула, но не ответила. - Ты из Гелиума? Ответа не было. - Корабли Гелиума летят сюда. - Он рассмеялся. - Разведчики сообщили, что они скоро будут здесь. Я устрою им теплый прием. - Он повернулся к придворным. - Оставьте нас. Никто не должен входить сюда, пока я не вызову. А здесь, кажется, у меня будет много дела, - и он с ухмылкой обнял Саному Тора за плечи. Придворные поклонились и вышли, а руки джеддака скользнули по обнаженному плечу девушки ниже. - Идем, - сказал он. - Хотя ты из Гелиума, я не воюю с тобой. Ты сумела победить меня и завоевать любовь джеддака. Тур Акстар притянул ее к себе. Кровь моя вскипела. Не думая о последствиях, я сбросил с себя покрывало... ХIV КАННИБАЛЫ У ГОРА Скинув покрывало, я выхватил меч, и Тул Акстар услышал это. Он повернулся ко мне. Кровь отхлынула от его лица. Он побледнел, как смерть, но крик замер в его груди, когда острие меча коснулась его горла. - Тише! - прошипел я. - Кто ты? - Тихо! Тут же у меня созрел план. Я заставил его повернуться спиной, обезоружил его, затем связал и сунул в рот кляп. - Где мне его спрятать, Санома Тора? - спросил я. - Здесь небольшая кладовка, - сказала она, показав мне маленькую дверь в стене. Я открыл дверь и втащил Тул Акстара в небольшой шкаф. Должен сказать, что обращался я с ним не очень вежливо. Затем я закрыл дверь и повернулся к бледной и дрожащей Саноме Тора. - Я боюсь, - сказала она, - они вернутся и убьют меня. - Придворные не вернутся, пока Тул Акстар не вызовет их. Они ведь уверены, что их повелитель забавляется с тобой. Ты же слышала его приказ. Девушка кивнула. - Вот его кинжал, - сказал я. - Если случится что-либо непредвиденное, ты сможешь продержаться некоторое время, угрожая убить его. Однако она дрожала всем телом, и я боялся, что такое испытание ей не под силу. О, если бы на ее месте была Тавия! Уж она бы сумела сделать все, что надо! -- Я скоро вернусь, - сказал я и поднял с пола покрывало. - Пусть окно будет открыто, и к моему появлению будь готова. Я накинул на себя покрывало и увидел, что она вся дрожит, а кинжал готов выпасть из ее пальцев. Но мне ничего не оставалось, как поторопиться на "Джаму" и скорее вернуться обратно. Я пробрался в башню без всяких приключений. Надо мною сверкали яркие Барсумские звезды, а над самой крышей дворца горела самая яркая - Джасум - Земля. "Джама", конечно, была невидима, но мое доверие к Тавии было так велико, что я знал: протяни я руку, я нащупаю борт корабля. Действительно, корабль уже был на месте. Трижды я осторожно стукнул о борт корабля. Таков был наш сигнал. Люк приподнялся, и через мгновение я уже был внутри. - Где Санома Тора? - спросила Тавия. - Никаких вопросов, - ответил я. - Нужно спешить. Она молча заняла место рядом со мною возле пульта управления. Мягкое плечо ее коснулось моей руки. Я осторожно подвел "Джаму" к окну дворца. Через глаз перископа я увидел фигуру Саномы Тора. - Держи корабль в таком положении, Тавия, - сказал я, поднял крышку люка и окликнул Саному Тора. При первом же звуке моего голоса она вздрогнула так, что чуть не выронила кинжал из рук, хотя она знала, что я прилечу и ждала меня. - Выключи свет, - прошептал я ей. Я видел, как она неверной походкой прошла к выключателю, и вскоре комната погрузилась в темноту. Я поднял люк и встал на подоконник. Свое покрывало я заткнул за одежду, чтобы можно было использовать его мгновенно в случае необходимости. Затем я протянул руки к Саноме Тора. Она была так слаба от ужаса, что не могла даже без моей помощи подняться на подоконник. Тогда я взял ее на руки и с помощью Фао опустил в люк корабля. Затем я вернулся в комнату, где лежал связанный Тул Акстар. Я наклонился, разрезал веревки и вытащил кляп. - Делай так, как я скажу, Тул Акстар, - сказал я. - Иначе мой кинжал найдет путь к твоему сердцу. Он жаждет твоей крови, Тул Акстар, и я с трудом сдерживаюсь. Однако, если ты будешь слушать меня, я постараюсь спасти твою жизнь. Я хочу использовать тебя, и. от того, насколько ты будешь мне полезен, зависит твоя жизнь. Я заставил его подняться, подвел к окну, поднял на подоконник. Увидев, что ему нужно шагнуть в бездну, он затрясся от страха, и мне стоило немалых усилий заставить его перейти на корабль. Затем я тоже спустился в люк, закрыл его и включил слабый свет в кабине корабля. Тавия повернулась ко мне, ожидая приказаний. - Держи корабль на месте, Тавия, - сказал я. Я подошел к небольшому столу, достал письменные принадлежности, затем подозвал Фао. - Ты из Джахара, - сказал я. - Ты можешь писать на языке своей страны? - Конечно. - Тогда пиши, я буду диктовать. Она приготовилась. - Если хоть один корабль Гелиума будет уничтожен? Тул Акстар умрет. Подпись. Хадрон из Хастора, падвар Гелиума. Тавия и Фао посмотрели сначала на меня, затем на пленника. Глаза их в изумлении смотрели на Тул Акстара, которого сначала они не узнали при слабом освещении. - Тул Акстар! - выдохнула Тавия. - Тан Хадрон из Хастора, ты сегодня спас Гелиум и весь Барсум. Я не мог не отметить быстроту ее разума. Она сразу оценила те возможности, которые таятся в пленении джеддака Джахара. Я взял то, что написала Фао, вернулся в каморку Саномы Тора, положил записку на туалетный столик. Еще через мгновение я был уже в кабине, и наш корабль быстро поднялся над крышами Джахара. Утро застало нас уже за линиями вражеских кораблей. Должен сказать, что командиры на кораблях были плохими, так как я увидел огни задолго до того, как подлетел к ним. А ни один командир Гелиума, ожидающий нападения врага, не позволил бы демаскироваться, включая ночью огни. Сейчас мы на большой скорости летели в том направлении, в котором я надеялся встретить флот Гелиума. Санома Тора понемногу оправилась от потрясения. Меня крайне тронула сердечная забота Тавии о ней. Она успокаивала ее, обращаясь, как с младшей сестрой, хотя она сама была младше Саномы Тора. Однако по мере того, как она приходила в себя, к ней возвращалась ее обычная надменность и она не высказывала ни малейшей благодарности Тавии за ее заботу. Да, теперь я видел настоящую Саному Тора, для которой существовала только она сама, а весь остальной мир был создан для того, чтобы служить ей. Мне очень хотелось услышать от нее хотя бы словечко благодарности Тавии, но увы... Мы быстро летели, следуя на высоте полета боевых кораблей. Сейчас на корабле было нечего делать. Необходимо было только следить за появлением флота Гелиума. Поэтому я поручил это дело Фао, а мы с Тавией легли отдохнуть. Тул Акстар лежал возле борта. Я давно вытащил кляп из его рта, но он лежал молча, и я подумал, что он спит. Я настолько устал, что уснул сразу же, как только лег. И разбудила меня какая-то тяжесть, навалившаяся на меня. Я попытался сбросить ее, но с удивлением обнаружил, что мои руки связаны. Чье-то колено уперлось в мою грудь, прижав меня к полу. Рука стиснула горло. И тут я увидел Тул Акстара. Это он напал на меня. В руке у него был кинжал. - Тихо! - прошептал он. - Если хочешь жить, то ни звука! - Затем он крепко связал мои ноги и сунул кляп в рот. После этого он перебрался к Тавии и ее, тоже спящую, крепко связал. Возле пульта управления лежала Фао, тоже связанная. Санома Тора скорчилась возле стены. Видимо, она была поражена ужасом. Она не была связана. Почему же она не предупредила меня? Почему она не пришла ко мне на помощь, как это сделала бы Тавия? Что же произошло? Я был уверен, что очень надежно связал Тул Акстара и он не мог освободиться без посторонней помощи. И все же я в чем-то допустил ошибку. Я выругал себя за небрежность, которая сорвала все мои планы и теперь может привести к гибели Гелиум. Покончив с Фао, Тавией и со мной, Тул Акстар прошел к пульту управления, не обращая никакого внимания на Саному Тора, хотя та и не была связана. Видимо, он был уверен, что она совершенно безопасна для него. Повернув корабль к Джахару, он подошел ко мне. - Я должен был бы убить тебя, Хадрон из Хастора. Но я дал слово джеддака, что не убью. Интересно, кому же он дал слово? - подумал я, но сейчас меня занимали другие, более важные мысли: как снова захватить корабль и как спасти жизни Фао, Саномы Тора, Тавии, да и свою. - Благодари бога за щедрость и великодушие Тул Акстара, - продолжал он. - Ведь за то, что ты совершил, ты заслуживаешь страшного наказания. Но я освобожу тебя! Я высажу тебя. - Он рассмеялся. - Освобожу! Я высажу тебя в провинции У-Гор! В его голосе звучало такое злорадство, что я понял; ничего хорошего меня не ждет. Я никогда не слышал об У-Горе и предполагал, что это, вероятно, так далеко, что оттуда невозможно добраться до Джахара и тем более до Гелиума. И я был уверен, что Тул Акстар не высадит меня там, где я буду представлять хоть малейшую опасность. "Джама" летела в тишине много часов. Тул Акстар не проявил гуманности и не вытащил кляпа из наших ртов. Он был занят возле пульта управления, а Санома Тора сидела возле стены. И ни разу за это время она не взглянула на меня. Какие мысли бродили в этой прекрасной голове? Может, она думает о том, как освободить нас? Или же она охвачена таким ужасом, что уже не способна ни на что? Ведь она уверена, что в перспективе у нее снова рабство в Джахаре. Я не знал ничего. Она была загадкой. Не знаю, сколько времени мы были в полете. Солнце уже стояло высоко, когда Тул Акстар повел корабль вниз. Вот заглох шум мотора, и Тул Акстар подошел ко мне. - Вот мы и в У-Горе, - сказал он. - Здесь я подарю тебе свободу, но сначала ты должен отдать мне ту странную штуку, с помощью которой ты проник в мой дворец. Покрывало невидимости! Откуда он узнал о нем? Неужели... Но, нет, не может быть. Все фибры моей души протестовали против такого предположения. Сейчас покрывало, сложенное в маленький комочек, покоилось в моем кармане. Тул Акстар вытащил у меня изо рта кляп. - Когда ты вернешься во дворец, - сказал я, - поищи под окном в каморке Саномы. Должен сказать, что покрывало неплохо служило мне. - Зачем же ты оставил его? - Я уронил, а искать не было времени. Кто-то стучался в дверь. Соврал я не очень умело, но Тул Акстар проглотил эту ложь. Он открыл люк и бесцеремонно вытолкнул меня из корабля. К счастью, корабль висел низко над землей, и я ничего не сломал. Затем он высадил Тавию и спустился сам. Он перерезал веревки на руках Тавии. - Другая останется у меня, - сказал он. Я понял, что он имеет в виду Фао. - Она сильная, злая, как бант. Она будет у меня телохранительницей. Я был рад, что он не узнал в Тавии свою бывшую рабыню. Он забрался на корабль и снова заговорил с нами из люка: - Я выброшу вам оружие, когда немного поднимусь, чтобы вы не применили его против меня. Вы можете благодарить будущую джеддару Джахара за милость, которую я оказал вам. "Джама" медленно поплыла вверх. Тавия освободилась от своих оков и теперь резала мои веревки. Но я был так оглушен ударом "в спину", что не мог прийти в себя. Санома Тора, женщина, которую я любил, ради которой рисковал жизнью, предала меня! Только теперь я понял, каким был дураком. Тул Акстар сумел купить ее обещанием, что сделает джеддарой! Ну что ж, она удовлетворила свои амбиции, но какой ценой! Я был уверен, что если она даже проживет тысячу лет, она не сможет без стыда смотреть на себя в зеркало. Она будет страдать, но эта мысль не принесла мне радости. Все-таки я любил ее и не желал ей зла. Я сел на землю. Мягкая рука обняла меня за плечи, и нежный шепот проник в мои уши: - Бедный Хадрон! И это было все, но в этом прикосновении, в этом голосе было столько неподдельного участия, что они, как чудесный бальзам, облегчили боль в моем израненном сердце. Никто, кроме Тавии, не мог сказать так. И я повернулся к ней, взял ее маленькие ладони в свои руки, поднес к губам. - Любимый Друг, - сказал я, - как я рад, что это не ты предала меня. Не знаю, почему я сказал это. Слова вырвались сами, помимо моей воли. И только теперь я понял, что если бы меня предала Тавия, ничто не смогло бы утешить меня. Я порывисто сжал ее в объятиях. - Тавия! Обещай, что никогда не покинешь меня. Я не смогу жить без тебя! Она обвила своими сильными руками мою шею и приникла ко мне. - Никогда, до самой смерти я не расстанусь с тобой, - прошептала она. А когда она оторвалась от меня, я увидел, что она плачет. Я знал, что никогда не смогу полюбить другую женщину, кроме Саномы Тора. Но какие чувства я питал к Тавии? - Мы никогда больше не расстанемся, - сказал я. - Если нам посчастливится вернуться в Гелиум, то дом моего отца будет твоим домом, а моя мать будет твоей матерью. Она вытерла глаза и посмотрела на меня так, что я смутился. Затем она улыбнулась - и эта улыбка тоже была для меня загадкой. Ведь у нее были тысячи разных оттенков выражения лица, что делало ее совсем непохожей на других девушек. Я думаю, что это и делало ее такой привлекательной. Она не была открытой для всех, в ее характере были таинственные глубины, подводные течения. Мне порою было трудно понять ее настроение. Когда я считал, что она счастлива, - она плакала, в другой раз, когда остальные женщины рыдали бы и бились в истерике, она держала себя в руках, не теряя контроля над собой. Я считал Тавию самой чудесной девушкой из всех. И чем ближе я узнавал ее, тем большей проникался симпатией. Ее красота не была так совершенна, как красота Саномы Тора, но это была живая красота, одухотворенная красота. И красота ее души проникла через ее взгляд, ее улыбку. Тул Акстар, верный своему слову, сбросил нам оружие, а затем мы услышали, как удаляется рокот мотора. Мы остались одни в пустынной и, без сомнения, враждебной стране. - У-Гор, - сказал я. - Никогда не слышал о такой местности. А ты? - Слышала. Это отдаленная провинция Джахара, некогда процветающая и богатая. Но из-за безумной политики Тул Акстара, который вывез отсюда всех взрослых мужчин, провинция обеднела, начался голод, а затем каннибализм. Справедливости ради следует сказать, что сначала съели эмиссаров Тул Акстара, которые следили за выполнением его декретов. Тул Акстар послал армию подавить бунт. Но здесь было так много жителей, что они победили и съели воинов. К этому времени все фермы разрушились, семян для посадки не было, а люди приобрели вкус к человеческому мясу. И сотни лет эти люди едят друг друга. Здесь осталось совсем немного жителей, которые собрались в банды и рыщут по равнинам в поисках тех, кого можно съесть. Я содрогнулся. Мне стало ясно, что отсюда надо бежать, и как можно скорее. Я спросил Тавию, где находится У-Гор. Оказывается, в тысяче хаадов к юго-западу от Ксанатора. Да, отсюда в Гелиум не пробраться. Такое путешествие, если когда-нибудь оно завершится, продлится годы. Самый ближайший дружественный город - Гатол - находился к северу отсюда в семи тысячах хаадов. Возможность добраться до Гатола тоже была довольно проблематичной, но это была наша единственная надежда - и мы пустились в это почти безнадежное путешествие в город, где родилась моя мать. Мы шли по долине, перерезанной цепями низких холмов. Высокие горы виднелись на северном горизонте. Нигде мы не встретили ни домашних стад, ни возделанных полей - действительно безрадостная голодная страна. Здесь не было ни насекомых, ни птиц, ни рептилий. Страна нищеты. Двигаясь по этой безотрадной стране, мы всячески старались подбодрить друг друга. И я сотни раз благодарил богов, что моим спутником была Тавия, а не кто-то другой. Что бы я делал сейчас, будь на ее месте Санома Тора? Сомневаюсь, что она прошла бы даже сотню хаадов, а Тавия шла рядом с той же легкой грацией, которая была ей свойственна всегда. Она совершенно не показывала никаких признаков усталости, редкий мужчина смог бы выдержать такой марш. - Мы прекрасно подходим друг другу, Тавия, - сказал я. - Я это знаю. Очень давно. Мы шли до самого вечера, и ни одно живое существо не встретилось нам. Тавия оглянулась назад, как будто что-то толкнуло ее. И тут она схватила меня за руку. - Они идут! - просто сказала она. Я оглянулся и увидел сзади несколько темных фигур. Пока было трудно сказать, люди ли это. Но было видно, что они заметили нас и теперь идут вслед за нами. - Что будем делать? - спросила Тавия. - Остановимся и будем драться? Или попытаемся скрыться в темноте? - Ни то, ни другое. Мы просто исчезнем. - Как? - Ты забыла об изобретении Фор Така, покрывале невидимости. - Чудесно! - воскликнула Тавия. - Я забыла о нем. С его помощью мы спокойно доберемся до Гелиума. Я залез в карман и хотел достать покрывало. Оно исчезло! Исчез и сосуд с остатками вещества невидимости. Я посмотрел на Тавию, и она все поняла. - Ты потерял его? - Нет. Кто-то украл покрывало. Она подошла ко мне и ласково положила руку мне на плечо. Я знал, что она думает то же самое, что и я. А я думал о том, что этого никто не мог сделать, кроме Саномы Тора. Я опустил голову. - И я пожертвовал твоей жизнью, Тавия, чтобы спасти такую, как она. - Не суди ее слишком поспешно. Мы не знаем, какие искушения были ей предложены и какие угрозы применил Тул Акстар, чтобы совратить ее с пути чести. Видимо, она не такая сильная, как мы. - Не будем говорить о ней, Тавия, жуткое ощущение, когда любовь переходит в ненависть. Она сжала мою руку. - Время излечивает все. Когда-нибудь ты найдешь женщину, достойную тебя, если она существует. Я взглянул на нее. - Если она существует, - пробормотал я, но она прервала мои размышления. - Мы будем драться или побежим, Тан Хадрон? - Я бы предпочел драться и умереть, но я должен думать и о тебе. - Тогда мы будем драться. Но ты, Хадрон, не должен умирать. Меня поразил ее тон, и мне стало стыдно, что я забыл свой огромный долг перед нею, - Прости, - сказал я. - Я не должен умирать, пока ты жива. - Вот это лучше. Как мы будем драться? Где мне встать, справа или слева? Когда мы с тобой встретились впервые, ты говорил, что мы будем товарищами по оружию. Значит, мы будем драться вместе, плечо к плечу, или спина к спине. Я помню твои слова, Тан Хадрон. Я улыбнулся, и хотя мне казалось, что лучше бы я дрался один, не имея рядом женщины, я восхищался ее мужеством. - Хорошо, - сказал я, - стой справа. Тогда ты будешь между двух мечей. Трое, преследовавшие нас, уже приближались. Я увидел перед собой трех голых дикарей со спутанными волосами, грязными телами и жестокими лицами. Глаза их горели мрачным светом, изо рта торчали желтоватые клыки. Скорее, это были дикие звери, чем люди. Они были вооружены мечами, которые несли в руках, так как у них не было ножен. Они остановились, жадно глядя на нас голодными глазами. Они, несомненно, были голодны, так как выпирающие ребра и впалые животы говорили о том, что пища редко бывает в их желудках. Сегодня эти трое надеялись лечь спать сытыми. Это я видел в их глазах. Они пошептались между собой, а затем разделились и окружили нас. Значит, они хотят напасть одновременно. - Мы нападем первыми, - прошептал я. - Как только они займут места, я дам сигнал и брошусь на того, кто передо мной. Не отставай от меня и старайся, чтобы тебя не отрезали. - Плечо к плечу до самого конца, - ответила она. XV БИТВА ПРИ ДЖАХАРЕ Оглянувшись через плечо, я заметил, что двое, окружавшие нас, сейчас находятся гораздо дальше, чем стоящий перед нами. Прекрасно понимая, что неожиданность нападения даст нам большие шансы на успех, я дал сигнал. Мы оба бросились вперед на ничего не ожидавшего голого дикаря. Было ясно, что это тупое существо, так как, увидев нас, он не двинулся с места, челюсть его отвисла. Если бы он был умнее, он бросился бы назад, чтобы дать своим товарищам время для нападения с тыла. Наши мечи скрестились, и тут я услышал сзади глухое рычание, больше походившее на рычание зверя, чем на голос человека. Уголком глаза я взглянул на Тавию; она решительно бросилась вперед и вонзила меч в дикаря в тот момент, когда он сделал выпад в мою сторону. И сразу же мы повернулись, чтобы встретить двух остальных, которые бежали к нам. Должен сказать, что теперь я чувствовал себя гораздо спокойнее, когда понял, что за существа нападают на нас. Впрочем, сначала я был скован, так как все время наблюдал за Тавией. Но вскоре понял, что ее меч в руках настоящего мастера. Он, как молния, сверкал, отбивая свирепые удары и постоянно угрожая нанести удар. И вскоре дикарь понял, что его жизнь находится в этой маленькой, но сильной руке, сжимающей рукоять меча. И тогда я обрушился на своего противника со всей силой. Это были не самые лучшие фехтовальщики, с какими мне приходилось встречаться. Но нельзя сказать, что они были совсем никудышными. Причем техника защиты у них намного превосходила технику нападения. Я полагаю, что это происходило от того, что они нападали на свои жертвы большими отрядами. Поэтому от них требовалась только хорошая защита, а смертельный удар наносил кто-нибудь, подкравшийся сзади. Противник Тавии сначала не понял, что перед ним женщина. Но вскоре он увидел нежные округлости ее груди, которые не могла скрыть мужская одежда. Может быть, это очень удивило его, а может, он просто преисполнился чувством превосходства и самоуверенности. Во всяком случае, меч Тавии пронзил его сердце за мгновение до того, как я прикончил своего врага. Не могу сказать, что мы были горды своей победой. Каждый из нас был полон сочувствия к этим несчастным существам, которых повергла в это жалкое состояние жестокая тирания Тул Акстара. Однако сейчас решался вопрос, кому умереть, и мы предпочли, чтобы это были они, а не мы. Я из предосторожности осмотрелся вокруг и сразу увидел еще троих дикарей, стоящих в отдалении на вершине холма. - Это еще не все, Тавия, - сказал я. - Смотри. - Они, может, не захотят разделить судьбу своих товарищей, - ответила Тавия. - Они не идут сюда. - Они могут спастись, если будут оставаться так же далеко от нас, как сейчас! Идем! Если они последуют за нами, мы познакомимся с ними поближе. Мы направились на север. Пройдя немного, мы оглянулись. Эти трое уже спускались с холма, направляясь к убитым дикарям. Мы увидели, что это женщины. И они не вооружены. Они поняли, что мы уходим и не собираемся на них нападать. Тогда они с громкими криками бросились к трупам. - Посмотри, даже эти деградировавшие существа сохранили человеческие эмоции. Они оплакивают своих мужей. - Да, - ответил я, - мне очень жаль этих несчастных. Опасаясь, что от горя они могут в безумной ярости отомстить за убитых мужей, мы следили за ними. Но лучше бы мы не видели того, что нам пришлось увидеть. Когда три женщины подбежали к трупам, они бросились на них, но не для того, чтобы плакать над ними. Нет, они стали рвать их руками, зубами. Мне стало плохо, и мы повернулись и быстро пошли на север, пока спустившаяся тьма не закрыла нас от этой жуткой сцены. Но еще долго мы слышали вдали довольное урчание и громкое чавканье. Мы понимали, что в этой пустынной стране нам можно не опасаться нападения диких зверей, а дикари, скорее всего, охотятся днем, когда можно видеть жертву и преследовать ее. Я предложил Тавии немного отдохнуть, а затем продолжить путь ночью. Ближе к утру мы, может, найдем какое-нибудь убежище, где сможем провести день до темноты. Я был уверен, что так мы сохраним силы, и при этом уменьшается опасность нападения дикарей. Тавия согласилась со мной, и мы немного передохнули. Затем мы пустились в дорогу и прошли за ночь довольно большое расстояние, хотя горы на северном горизонте оставались такими же далекими, как и раньше. Сейчас мы стали искать убежище, где могли бы провести день. Должен сказать, что мы не очень страдали от отсутствия пищи и воды. Дело в том, что за долгие столетия в условиях уменьшения воды на Марсе люди приспособились долгое время обходиться без пищи, кроме того, они научились управлять своим разумом, чтобы тот не думал о еде и о воде до тех пор, пока они не появятся. Это очень помогло нам переносить все тяготы жизни в пустынях Марса. После долгих поисков мы нашли довольно уютную расщелину, где можно было с удобствами переждать день. Но вдруг я заметил чьи-то глаза, наблюдавшие за нами из-за камней. Затем глаза скрылись. ; 4 - Здесь нельзя оставаться, - сказал я Тавии. - Нам нужно искать другое убежище. Мы вышли из расщелины, и, оглянувшись, я увидел дикаря. Когда мы пошли дальше, дикарь стал нас выслеживать. Я изредка видел его между камней. Он выслеживал нас, как охотник выслеживает дичь. Если бы он просто хотел убить нас, я не чувствовал бы к нему такого презрения. Но он хотел убить и съесть нас. Мною овладело омерзение. Час за часом он преследовал нас. Он боялся напасть, так как нас было двое. Поэтому, вероятно, он ждал, что мы разделимся или ляжем спать и дадим ему возможность убить нас. Затем он перестал скрываться от нас, поднялся на пологий холм. Я видел его силуэт на фоне светлеющего неба. Вот он закинул голову, и из груди его вырвался вой, такой жуткий, что волосы зашевелились на голове. Это был вой дикого зверя, призывающего стаю на убийство. Я почувствовал, как Тавия вздрогнула и прижалась ко мне. Я обнял ее за плечи, и мы снова пустились в путь. Еще дважды это существо испускало вой, и, наконец, ему отозвались - спереди и справа. Снова нам пришлось драться. Но на этот раз против двоих. И когда эти двое были убиты, у 1иеня возникло ощущение безнадежности, от которого я не мог избавиться. На вершине высокого холма я остановился. Здесь рос чахлый кустарник. Я предложил Тавии остановиться и отдохнуть. Отсюда можно было видеть приближение врагов. - Поспи, - сказал я, - а потом, когда опустится ночь, мы пойдем дальше. Она выглядела усталой, и это беспокоило меня. Хотя она, вероятно, больше страдала от постоянного нервного напряжения, чем от физической усталости. Я знал, что сам уже вымотался от этого. Но я воин, а как все это может подействовать на девушку! Она легла, прижалась ко мне и уснула. А я остался следить за местностью. Со своего наблюдательного поста я мог видеть довольно большое пространство. Вскоре между камнями тут и там я увидел дикарей, которые выслеживали друг друга. Одновременно я мог видеть сразу несколько пар. Однажды я даже увидел, как один из них прыгнул из укрытия на спину своего врага и вонзил в него меч. Тот упал, и его соперник сразу бросился на него и впился зубами в шею. К счастью, мне не удалось досмотреть до конца эту жуткую картину. Ночь опустилась на равнину. Тавия проспала очень долго, а когда проснулась, то стала укорять меня, что я не разбудил ее. Она стала уговаривать меня, чтобы я тоже отдохнул. Я тоже немного поспал, так как понимал, что терять времени нельзя, и мы снова пошли по направлению к Гатолу. Снова мы шли всю ночь по провинции У-Гор, каждый момент ожидая нападения этих жутких людоедов, А когда пришло утро, мы увидели перед собой горы, совсем близко. - Может быть, это северная граница провинции? - предположил я. - Думаю, что да. - Они совсем близко. Давай дойдем до них. Мне не терпится выбраться отсюда. - И мне тоже. Мне становится плохо, когда я вспоминаю, что нам пришлось здесь увидеть. Мы пересекли узкую долину и уже приближались к горам, когда услышали сзади дикие вопли. Повернувшись, я увидел дикаря, идущего за нами. Он понял, что я увидел его, но не стал прятаться, а продолжал идти, время от времени испуская вопли. И вот с разных сторон мы услышали ответные вопли. Мы поспешили вперед, стали подниматься в горы, а когда оглянулись, увидели, что по нашему следу идут дикари. Их было много, очень много. - Может, мы сможем укрыться в горах? - сказал я. Тавия покачала головой. - Вряд ли. Но, по крайней мере, мы дадим им хороший бой, Хадрон, - ответила она. Я видел, что она очень боится, да это и не удивительно. Но вот она снова посмотрела на меня, улыбка озарила ее лицо: - Мы еще живем, Тан Хадрон из Хастора! - Да, мы еще живем и наши мечи с нами! - ответил я. Они уже были близко от нас, и вскоре я увидел дикарей, вылезших из расщелин справа и слева от нас. Они окружили нас, и пока была открыта дорога только к одной хмурой вершине, самой высокой на этом горном хребте. Склон горы становился все круче, и подъем был не только трудным, но и опасным. Однако выбора у нас не было, хотя дикари и не очень спешили за нами. Видимо, они знали, что мы загнаны в ловушку, из которой не уйти. Я искал место, где мы могли бы занять оборону, и не находил. В конце концов мы оказались на вершине - небольшой площадке диаметром футов в сто. Пока наши преследователи были еще внизу, я осмотрел площадку. Спуститься с нее было невозможно - стены круто обрывались вниз. Наша ситуация казалась безнадежной, хотя мне не хотелось признавать поражение. Я подошел к краю и столкнул один из камней на ближайшего каннибала. Тот с воем покатился вниз, сбивая по дороге еще нескольких. Тавия последовала моему примеру, и мы открыли настоящую канонаду, но дикари были так голодны и их было так много, что нам не удавалось сдерживать их продвижение. Они мне напоминали насекомых, которые упрямо лезут вверх к своим жертвам, чтобы обрушиться на них лавиной и накрыть их. Теперь они испускали вопли, не похожие на охотничьи, но вселяющие ужас. - Их военный клич, - сказала Тавия. Со всех сторон к нам карабкались дикари. Мы вынули мечи из ножен. Это будет наш последний бой. Тавия прижалась ко мне, и я почувствовал, что она дрожит. - Не дай им схватить меня, - сказала она. - Я . не смерти боюсь. Я понял, что она имеет в виду, и прижал ее к себе. - Я не могу сделать этого, Тавия, не могу. - Ты должен, - твердо ответила она, - Если ты относишься ко мне как к другу, ты не позволишь этим зверям взять меня живой. Я был потрясен до глубины души, но понимал, что она права. Я достал свой кинжал. - Прощай, Хадрон... мой Хадрон! Грудь ее уже была обнажена, чтобы принять удар кинжала, лицо было повернуто ко мне. Боже, какое прекрасное лицо... и ни тени страха на нем. Я не мог удержаться и приник губами к ее полураскрытому рту. Закрыв глаза, она со стоном прижалась ко мне. - О, Боже! - выдохнула она, отстранившись от меня... и затем: - Они близко! Бей, Хадрон, бей! Дикари уже хватались руками за камни на вершине. Я замахнулся, чтобы нанести удар кинжалом в эту прекрасную грудь. И тут, к моему удивлению, моя рука ударилась обо что-то над головой. Я посмотрел наверх: ничего. Я поднял руку, чтобы попытаться разрешить эту загадку, хотя наступал момент развязки. Снова я нащупал что-то твердое. Пальцы мои скользнули по гладкой поверхности - знакомой поверхности! Но этого не могло быть! И все же... "Джама"! Я не стал задаваться вопросами в этот критический момент. Каннибалы были уже близко. Их вой оглушал меня. Мои пальцы нащупали кольцо на борту "Джамы". Я поднял Тавию над головой. - Это "Джама". Влезай. Реакция девушки была мгновенной, как у тренированного воина. Она не стала задавать вопросов, а быстро забралась на корабль, легла на живот и протянула руку, чтобы помочь мне. Дикари уже были на вершине. Они были изумлены, увидев, что мы каким-то непостижимым образом оказались висящими в воздухе над их головами. Но их смятение было недолгим, голод был сильнее всяких эмоций, и они стали прыгать, стараясь достать нас. Затем они полезли друг на друга, чтобы достать нас и стащить вниз. Двое почти забрались наверх, но мне удалось сбросить их, пока Тавия устремилась вниз к пульту управления. Еще одно зверское лицо появилось над палубой. И вот дикарь уже стоит передо мной. У меня было большое преимущество: я знал размеры корабля, а дикарь понятия не имел об этом. И он боялся упасть. Я бросился на него, тот отступил на шаг, тут же сорвался с палубы и с диким воем полетел вниз. "Джама" уже поднималась в воздух. Мы были спасены. Но как "Джама" оказалась здесь? Может, Тул Акстар на борту? У меня сразу похолодело сердце. Что же тогда с Тавией? С мечом в руке я спустился в люк, но в кабине была одна Тавия. Мы с ней пытались найти хоть какое-то объяснение случившемуся, но ничего правдоподобного нам не удалось придумать. - Во всяком случае, она оказалась в нужном месте и в нужное время, чтобы спасти нас, - сказала Тавия. - Этим мы можем удовлетвориться. - Да. И теперь мы можем снова взять курс на Гелиум. Корабль стремительно несся в небе, и вскоре я заметил впереди корабль, А еще немного погодя я понял, что это целый флот, державший курс на восток. Подлетев ближе, я увидел, что все корабли окрашены в голубой цвет: армада Тул Акстара. А с востока навстречу летел другой флот - флот Гелиума. Я включил мотор на полную мощность и полетел туда. На одном из кораблей развевались вымпелы с эмблемой Главнокомандующего. Он возглавлял флот, летящий навстречу неминуемой гибели. Корабли Джахара летели навстречу, и я устремился наперерез им, готовя орудие к стрельбе. Я старался подлететь как можно ближе, так как мои орудия все же были маломощными и имели ограниченную дальность стрельбы. Все на палубах кораблей Гелиума было готово к военным действиям. Но воины не открывали огня. Главнокомандующий не хотел начинать войну. Пусть первый выстрел сделает враг. Если бы я мог успеть вовремя, когда дальнобойные орудия Гелиума могли бы открыть огонь с большого расстояния и уничтожить корабли Джахара, не подпуская их на дальность выстрела излучателей! Но судьба распорядилась иначе, и теперь я надеялся только на то, что мне удастся долететь до кораблей Джахара, пока еще не поздно. Тавия стояла за пультом управления. Мы приближались к голубому крейсеру Джахара. Я стоял у переднего излучателя. Еще немного - и можно открыть огонь. И вдруг огромный корабль Гелиума пошатнулся, все его деревянные части полетели вниз, а за ними посыпались тысячи воинов, чтобы встретить ужасную смерть в пустыне под ними. Почти сразу корабли Гелиума остановились. Они видели катастрофу, и командиры поняли, что им угрожает какая-то неизвестная сила. Корабли Тул Акстара, воодушевленные первым успехом, ринулись в атаку. Крейсер, уничтоживший первый корабль, шел во главе. Теперь он был в пределах досягаемости "Джамы". Понимая, что защитное покрытие делает корабль неуязвимым для лучей, расплавляющих металл, я переключил орудие на другую частоту и сделал выстрел. Мгновенно тысячи людей на палубе обратились в пар. Остались только их одежды и оружие. Тавия подвела "Джаму" к крейсеру, я вскочил на палубу и поднял на мачте сигнал сдачи в плен. Можете себе представить удивление воинов Джахара при виде этого сигнала: они ведь не могли видеть, что произошло перед этим. Вернувшись на "Джаму", я проник к перископу. В самой задней линии корабля я увидел большой флайер с флагом джеддака. Значит, Тул Акстар был здесь, правда, в безопасности. Мне нужно было бы пойти с ним