несколько упражнений и заставить кровь циркулировать быстрее. Пока я расхаживал взад и вперед, разглядывая последствия шторма, мой взгляд случайно поднялся к небу, и в нескольких сотнях футов над лесом, в котором мы нашли прибежище, я увидел нечто, сначала показавшееся мне огромной птицей. Она слабо взмахивала огромными крыльями и казалась уставшей до последней степени. Насколько я мог видеть, она пыталась вернуться в направлении гор, но ветер постоянно относил ее к равнинам и морю. Когда она оказалась надо мной, я изумлении вскинул брови: то, что сначала показалось мне огромным горбом между крыльями, сейчас очертниями напоминало человеческую фигуру. Некоторые из Но-ванов заметили, что я с интересом смотрю вверх, и, движимые любопытством, присоединились ко мне. Увидев существо, слабо взмахивающее крыльями, они принялись громко кричать, пока наконец все племя не выбралось на открытое место, смотря на странную птицу над нашими головами. Ветер резко стихал, но был еще достаочно силен, чтобы поддерживать существо над нами. Я заметил, что чем бы это ни было, оно медленно опускалось на землю или, вернее, медленно падало. - Что это такое? - спросил я одного из воинов, стоящих рядом. - Это - У-га, - ответил он. - Сейчас мы наедимся. До сих пор я не видел птиц в лунном мире, а насколько я знал, Ва-га не едят летающих рептилий. Я решил, что речь идет о каком-то виде птиц, но по мере того, как она опускалась, я все более и более убеждался, что это крылатое существо напоминает силуэтом человека. Когда оно приблизилось к поверхности, Но-ваны помчались вперед, к месту предполагаемого падения, ожидая, когда существо упадет. Га-ва-го вдогонку приказал им привести существо к нему живым и нетронутым. В ста ярдах от места, где мы находились, бедное существо наконец упало на землю. Воины жестоко прижали его к земле и через мгновение я с ужасом увидел, что они отрывают крылья и горб со спины. Затем долго раздавалось возмущенное рычание, выражающее недовольство приказом Га-ва-го, так как из-за шторма и долгого перехода все племя проголодалось до безумия. - Мясо! Мясо! - рычали они. - Мы голодны. Дайте нам мясо! - Но Га-ва-го не обращал на них никакого внимания, стоя невдалеке от дерева в ожидании, пока к нему не приведут пленника. 6. ЛУННАЯ ДЕВА Ортис, ставший почти бессменным спутником вождя, стоял рядом с ним, в то время как я находился в двадцати пяти или тридцати ярдах, точно между Га-ва-го и воинами, ведущими пленника, который должен был невольно пройти рядом со мной. Я остался на пержнем месте, чтобы получше рассмотреть его, что было довольно трудно, так как его со всех сторон окружили Но-ваны. Но когда они приблизились, в их рядах появилась небольшая щель, и у меня появилась наконец возможность, хотя и мельком, взглянуть на пленника; мое сознание отказывалось воспринимать то, что видели мои глаза: передо мной предстала самая настоящая женщина-человек с великолепной фигурой. По земным меркам она выглядела девушкой лет восемнадцати с шелковистыми черными волосами, более всего напоминавшими цветом воронье крыло, и кожей почти алебастровой белизны, слегка окрашенной в кремовый цвет. От земных женщин она отличалась только цветом кожи, если не считать того, что она была гораздо красивее люьбой из них. В такое совершенство черт трудно верилось. Если бы я увидел ее неподвижной, то мог бы поклясться, что она высечена из мрамора, хотя в ее чертах не было ничего холодного. Она прямо-таки излучала жизненную силу и чувство. Если мое первое впечатление было ошеломляющим, то это все было ничтожным по сравнению с тем эффектом, который призвел на нее мой вид, когда она повернула голову и ее глаза встретились с моими. Ее черные брови были очень тонкими, похожими на две стрелки, под которыми мерцали темные колодцы света, окруженные такой же чернотой, как чернота волос. На каждой щеке играл кремовый румянец и - подумать только - эти чудовищные существа видят в таком божественном создании лишь мясо, которое можно съесть! Я вздрогнул от этой мысли, затем наши глаза встретились, и я увидел в ее взгляде удивление, смешанное с изумлением, отраженным в огромных глазах. Она повернула голову, проходя мимо, чтобы лучше рассмотреть меня, и вне всякого сомнения была изумлена не меньше моего, увидев подобное ей существо. Я импульсивно двинулся вперед. Была ли какая-то просьба в этих глазах, я не знаю, но во мне, видимо, проснулся естественный человеческий инстинкт - помочь слабому. И я оказался справа от нее, совсем рядом, когда она остановилась перед Га-ва-го. Дикий повелитель Га-ва холодно смотрел на нее, пока со всех сторон раздавались крики: - Дайте нам мясо! Дайте нам мясо! Мы голодны! - не обращая ни малейшего внимания на шум. - Откуда ты взялась здесь, У-га? - спросил он. Ее голова было высоко поднята, и она посмотрела на него с холодным достоинством, ответив: - Из Лейси. Но-ван вскинул брови. - Эх, - вздохнул он, - из Лейси. Мясо женщин из Лейси очень вкусно, - и он облизал губы. Глаза женщинцы стали злыми, и она, задрав подбородок чуть выше, сказала: - Римпс! "Римпс" - имя четырехногой змеи Ванах во внутреннем лунном мире, оно означает самую примитивную и презираемую тварь, и пленница не могла найти более подходящего эпитета для вождя Но-ванов, но, если она хотела вызвать какую-то реакцию, то никаких знаков, что она добилась успеха, не было. - Твое имя? - спокойно спросил вождь. - Нах-и-лах,-ответила она. - Нах-и-лах, - повторил он. - Ты дочь Сагрота, Джемадара Лейси? Она кивнула с таким великолепным пренебрежением, словно ей было все равно, дочь она или не дочь. - Что, по-твоему, мы с тобой сделаем? - задал Га-ва-го вопрос, играя с ней, словно кот с мышью, прежде чем растерзать. - Что можно ожидать от Ва-га кроме того, что они убьют меня и съедят? - ответила она. Яростный рев вырвался из глоток окруживших ее существ. Га-ва-го бросил короткий взгляд ярости и неудовольствия на своих людей. - Не будь так уверена в этом, - прорычал он. - Здесь не хватит мяса и для одного Га-ва-го. Это лишь подогреет аппетит племени. - Есть еще двое, - подсказал лысый воин, показывая на меня и Ортиса. - Молчать! - проревел Га-ва-го. - Или, может быть, ты станешь вождем Но-ванов? - Без вождя мы умрем от голда, - пробормотал воин, и двое или трое мужчин, стоявших рядом, ворчанием выразили свое согласие. Га-ва-го молниеносно вытянул переднюю ногу, одновременно выхватив и швырнув копье. Острие вонзилось в грудь осмелившегося оскорбить вождя воина, проткнув его сердце. Когда лысый воин упал, ближайший к нему мужчина перерезал мертвому глотку, в то время как второй вытащил копье из трупа и подал его вождю. - Разделите труп, - приказал возждь, - а если кто думает, что этого недостаточно, то пусть скажет, как поступил этот, и у нас будет больше мяса для еды. Таким образом Га-ва-го, вождь Но-ванов, поддерживал дисциплину среди своих диких соплеменников. Возржений больше не было, но я видел множество голодных глаз, устремленных на меня, голодных глаз, не предвещавших ничего хорошего. В невероятно короткий срок труп убитого воина был поделен и сожран, и мы снова отправились на поиски новых территорий для захвата и свежего мяса для еды. Теперь Га-ва-го разослал разведчиков далеко вперед, так как мы вступали на территории, где племя не бывало долгое время. Об этом свидетельствовал тот факт, что, кроме Га-ва-го, было всего двадцать воинов, знакомых с местностью. Конечно, возмущенные и буйные Но-ваны были далеко не самой приятной компанией, правда, они еще не опомнились от ужасов шторма, хотя и были особенно голодны. Думаю, никто другой, кроме Га-ва-го, не смог бы их сдержать. С какой целью он держал трех пленников, представляющих из себя такую отличную пищу для племени, я не знаю. Как бы то ни было, нас не съели, хотя, судя по воину, который нес меня, он жаждал поскорее сьесть меня и, несясь подо мной, старался изо всех сил доставить мне как можно больше неприятностей; смею вас уверить - это был самый дьявольский галоп, какой я когда-либо испытывал. Я чувствоввал, что он хочет уронить меня на землю, хотя мой вес и не представлял для него особой тяжести; это было бы для нас обоих лучшим выходом, даже несмотря на то, что я находился под защитой Га-ва-го. Я решил преподать урок этому существу, что в конце концов и сделал: к моему и его дискомфорту я сполз по его спине и, поднимаясь как можно выше, плюхался на его почки. Это крайне злило его, и он грозил мне самыми страшными муками, если я не перестану, на что я отвечал, что он должен ехать нормально. В конце концов он так и сделал. Ортис скакал впереди с Га-ва-го, который, как обычно, вел колонну, в то время как новая пленница находилась на еще одном Но-ване, так же как и я. Как только воины мирно двинулись бок о бок, я увидел, что девушка вопросительно смотрит на меня. Она, казалось, была очень заинтригована остатками моей формы, которая крайне отличалась от всех видов одежды, виденных ею в своем мире. Мне казалось, что она говорит и понимает язык Га-ва-го, поэтому я прямо обратился к ней. - К несчастью, - сказал я, - вы попали в руки этих существ. Я хотел бы помочь вам, но я тоже всего лишь пленник. Она выслушала меня, немного наклонив голову, и сначала я думал, что она не собирается отвечать, но в конце концов женщина посмотрела мне прямо в лицо и спросила: - Кто ты? - Я один из обитателей планеты Земля. - Где это, и что такое планета? - спросила она, так как я использовал земное слово, ибо в словаре Ва-га не существовало ничего подобного. - Вы, конечно, знаете, - сказал я, - что в пространстве вне Ва-наха существуют другие миры. Ближайший мир к Ва-наху - Земля, которая во много раз больше вашего мира. С Земли я и прибыл. Она покачала головой. - Не понимаю. - Женщина закрыла глаза и сделала руками жест, который мог объять вселенную. - Все, все - камень, - сказала она, - за исключением центра того, то что мы называем Ва-нахом. Все остальное - камень. Я подавил улыбку, услышав о самомнении Ва-нахов, однако как мало это отличалось от многих космогонических теорий, утверждавших, что Земля - центр всего мироздания. Я даже знал людей в наш просвещенный двадцать первый век, которые утверждали, что Марс не может быть обитаемым, и сообщения, пришедшие с планеты-сестры, или большой всемирный обман, или голос дьявола, отвращающий людей от настоящего Бога. - Ты когда-нибудь видела похожих на меня на Ва-нахе? - спросил я. - Нет, - ответила она, - никогда, но я не была во всех частях Ва-наха. Ва-нах - очень большой мир, и в нем множество мест, о которых я ничего не знаю. - Я не с Ва-наха, - повторил я снова, - я из другого мира, находящегося далеко-далеко отсюда; затем я попытался обьяснить ей что-либо о Вселенной - о солнце, планетах и их спутниках, но увидел, что это настолько отлично от ее концепции пространства и времени. Она просто не могла принять это, вот и все. Все, что мы воспринимали как космос, для нее было твердым монолитом камня. Она размышляла дологое время, а потом сказала: - Да, возможно, кроме Ва-наха могут существовать и другие миры. Большой Хуз - нора в небесном камне - могла открыть и другие миры, кроме Ва-наха. Я слышала, что об этой теории спорили, но никто на Ва-нахе не верит в нее. Значит, это правда, - воскликнула она радостно, - и ты прибыл из другого мира, похожего на Ва-нах? Ты прибыл через одну из нор, правда? - Да, я прибыл через один из Хузов, - ответил я. Это слово означало нору в языке Ва-га, - но я прибыл из мира не похожего на ва-нах. Здесь вы живете внутри мира. Мы, земляне, живем снаружи - на гораздо большей поверхности. - И почему же вы не падаете? - воскликнула она и рассмеялась, это был очень примечательный смех и одновременно очаровательный. Хотя я и думал, что это, скорее всего, бесполезно, но попытался объяснить ей все, упрощая космогонические теории и используя то общеее, что существовало между Землей и Луной. Если я и не преуспел ни в чем другом, то, во всяком случае, занял ее внимание, отвлекая от мрачного будущего, и даже несколько развлек, потому что она часто смеялась, слушая мои объяснения. Я никогда не встречал такого веселого и жизнерадостного существа, равно как и такого красивого. Простое платье без рукавов, похожее на тунику, приоткрывало ее колени и, так как она скакала на Но-ванском воине, задиралось до середины бедер и даже выше. Ее фигура была божественно совершенной, деликатные линии которой, скорее, подчеркивались, чем прятались в складках материала; а когда она смеялась, то демонстрировала два ряда таких белых зубов, что их вне всякого сомнения нашли бы самыми прекрасными из всех улыбок земных дев. - Предположим, - сказала она, - что я возьму полную пригоршню земли и подброшу ее в воздух. Согласно твоей теории, меньшие куски начнут вращаться вокруг больших и будут постоянно летать в воздухе, но такого никогда не происходит. Если я подброшу пригоршню земли, она тут же упадет на землю, и, если миры, о которых ты говоришь, даже и висели бы в воздухе, то они упали бы вниз, как пригоршня земли. Да! Это было бесполезно, как я и думал с самого начала. Гораздо интереснее было бы расспросить ее, что я и пытался делать время от времени, но она отмахивалась очаровательным жестом и покачивала головой, предпочитая, чтобы я отвечал на ее вопросы, но на сей раз я, наконец, не выдержал. - Скажи мне, пожалуйста, - спросил я, - как ты попала в то место, где тебя взяли в плен, как ты летала, что стало твоими крыльями, и почему, когда они оторвали их у тебя, тебе не было больно? Она очень весело рассмеялась. - Крылья не растут на нас, - пояснила она, - мы делаем их и пристегиваем к рукам. - Значит, ты можешь подняться в воздух с крыльями, пристегнутыми к рукам? - напряженно спросил я. - Ох, нет, - ответила она, - крылья используются для того, чтобы держать себя в воздухе. В сумке, за спиной, мы храним газ, который легче воздуха. Именно этот газ поднимает нас. Мы можем регулировать количество газа, чтобы летать на любой высоте, или с помошью крыльев медленно подниматься и опускаться; но как только я поднялась над Лейси, пришел воздух, который разрушает, и подхватил меня своими сильнысми руками и пронес над поверхностью Ва-Наха. Я, конечно же, пыталась бороться с ним, пока не устала и не почувствовала слабость, а затем он бросил меня в лапы Ва-га, потому что газ в моей сумке закончился. Он не смог бы поддерживать меня долгое время. Она использовала слово, значением которого я поинтересовался, и понял, что она имеет в виду "время". Я спросил, что она подразумевает под этим, и как она измеряет его, потому что не заметил, чтобы Ва-га хоть как-то измеряли время. Нах-и-лах обьяснила мне, что Ва-га, которые были менее развиты, не нуждались в измерении времени, но У-га - раса, к которой принадлежала она, - всегда умела определять время, используя тот факт, что в течение определенных периодов нижние части дыр, или кратеров, были освещены, а в другой период времени были темными; поэтому У-га создали систему измерения от начала света в определенном кратере до нового начала, и это называлось у них "ула" - нечто, похожее на месяц. Механическим образом они разделили его на сто частей, называемых "ола", продолжительность которых составляет приблизительно шесть часов и тридцать две минуты земного времени. Десять ула составляют "келд", что можно было бы назвать земным годом - приблизительно двести семьдесят два земных дня. Я задал ей множество вопросов, получая огромное удовольствие от ее ответов, потому что она была умная, сообразительная девушка; кроме того, я заметил в ней подлинные черты благородства; хотя ее поведение со мной было вполне естественным и лишенным позы, я не мог избавиться от чувства, что она занимает высокое положение в своем племени. Наш разговор был внезапно прерван прибытием гонца, мчавшегося с невероятной скоростью и принесшего сообщение от Га-ва-го: тот заметил огромную деревню, и воины должны были приготовиться к битве. Наш отряд поспешил к Га-ва-го. Затем мы были остановлены приближающимся разведчиком, потребовавшим тишины. Когда мы бесшумно продвинулись вперед по мягкой, бледно-лавандовой растительности внутренней Луны, картина, представшая перед моим взором, была удивительной и до невозможности загадочной. Добравшись до разведчика, мы выяснили, что деревня находится неподалеку от небольшого холма, поэтому Га-ва-го распорядился, чтобы женщины, дети и трое пленников под небольшой охраной поднялись на эту возвышенность, откуда мы сможем видеть деревню, а если ход битвы будет не в пользу Но-ванов, то мы должны отправиться в место, указанное нашим охранникам. Это было место рандеву на случай поражения воинов Ва-га, которые рассыплются в разных направлениях, тем самым предотвращая разгром основных сил превосходящим противником. И вот мы стоим на холме, наблюдая, как Га-ва-го и его дикие воины быстро мчатся к дальнему плоскогорью. Меня изумило, что обитатели атакованной деревни не выставили даже простых дозорных вокруг места своего обитания, чтобы предотвратить подобные инциденты. Когда я спросил об этом одного из стороживших нас воинов, он сказал, что Ва-га никогда не выставляют дозорных, так как чувствуют себя в безопасности. Только Га-ва-го постоянно выставляет дозорных, и в этом-то и заключается его превосходство над остальными племенами. - После нескольких победоносных набегов племя переполняет гордыня, - сообщил мне воин, - и в в конце концов они привыкают к мысли, что никто не посмеет напасть на них. Тогда они становятся беззаботными и постепенно привычка выставлять дозорных забывается. Тот факт, что мы не заметили дозорных, свидетельствует, что это большое, сильное и удачливое племя. Мы будем долгое время хорошо питаться. Сама мысль об этом не умещалась в мозгу, настолько она была отталкивающей в своей чудовищности, и я содрогнулся, увидев с каким спокойствием это существо говорит о предстоящей оргии, в которой он надеялся поживиться мясом себе подобных. Мы увидели, как наши воины исчезают за холмом и тоже выдвинулись вперед. Внезапно издлека донесся яростный и дикий боевой клич Но-ванов, а через мгновение раздлся другой, не менее ужасный крик, исходящий из деревни. Наши охранники понесли нас вперед, пока на полном скаку мы не влетели на следующий холм, остановившись на его вершине. Перед нами лежала довольно обширная долина, с большим и красивым озером в центре, на противоположной стороне которого располагался живописный лес. Ближняя к нам сторона была открытой и походила на парк, украшенный прекрасными деревьями. На этом открытом пространстве и находилась деревня. Чудовищность сцены, разыгравшейся перед нами, была просто неописуема. Но-ваны быстро окружили деревню, намереваясь захватить врагов в узкое кольцо, где они будут представлять лучшую мишень для копий. И действительно, земля устилли трупы. Раненых не было - стоило одному воину упасть, ближайший к нему враг или друг тут же перерезал ему глотку, так что победителям достанутся все тела. Женщины и дети оставались в хижинах, наблюдая из дверей за течением битвы. Обороняющиеся все время пытались прорваться сквозь цепь Но-ванов. Воин, с которым я беседовал, сказал мне, что если им это удастся, то женщины и дети устремятся в прорыв и рассыплются во всех направлениях, пока воины будут стараться окружить Но-ванов. Было ясно, что превосходство будет у той стороны, которая окружит и удержит врага внутри, пока не добьет его, потому что снаружи кольца скачущие воины представляли собой плохую мишень, а вот промахнуться в сбившуюся в центре массу воинов было трудно. Последовало несколько неудачных попыток воинов деревни прорваться сквозь кольцо врагов, и обороняющиеся, образовав в свою очередь кольцо, двинулись в направлении, противоположном движению Но-ванов. Они больше не тратили копья на врагов, а кружились со все возрстающей скоростью. Сначала мне казалось, что они совсем потеряли голову от ужаса, но потом я понял, что они осуществляют стратегический маневр, демонстрирующий коварство и отличную дисциплину. На ранних стадиях битвы каждая сторона зависела только от своего оружия и оружия, полученного от врагов, но постепенно стало ясно, что у Но-ванов скоро не останется копий, чтобы метать в противников. Обороняющиеся умерили свой пыл, но их отличала высокая смелость и дисциплина. Ведь достаточно трудно заставить человека изображать из себя мишень для врага, когда ему самому запрещено наносить удары противнику. Га-ва-го, видимо, был знаком с подобной тактикой, потому что издал громкий крик. Внезапно все войско Но-ванов остановилось и помчалось по кругу в противоположную сторону, и оставшиеся копья были выпущены в относительно легкие цели. Обороняющиеся, которые были из племени называемого Лу-таны, тут же повернули в направлении, противоположном бегу нападающих. Раненые во время резкой остановки начали спотыкаться и падать, сбиваемые с ног и затаптываемые остальными, и на мгновение Лу-таны представляли из себя скученную массу, не поддающуюся упрвлению. И в этот момент Га-ва-го и его Но-ваны налетели на них со своими жуткими мечами-кинжалами. Моментально битва превратилась в кошмарный и кровавый рукопашный бой, в ход пошли кинжалы, зубы и копыта, чтобы нанести максимальный урон противнику. Пытаясь избежать удара или выбирая более удобную позицию для схватки, множество воинов взлетали высоко в воздух - иногда до тридцати или сорока футов вверх. Их вопли были дикими и яростными. Трупы лежали так плотно, что остановили движение воинов, и земля стала скользкой от крови, пока, похоже, ни одного из обороняющихся не осталось в живых. - Все почти закончилось, - сказал воин, стоящий рядом со мной. - Смотри, двое-трое Но-ванов атакуют одного Лу-тана. Это была чистая правда, и я видел, что битва скоро закончится. Честно говоря, она закончилась почти мгновенно. Лу-таны попытались отступить и рассыпаться во всех направлениях. Некоторым из них это удалось, и они убежали; думаю, спасшихся было не более двадацти, а остальные пали. Га-ва-го и его воины не стали преследовать тех немногих, кому удалось уйти, видимо, решив, что игра не стоит свеч, так как оставшихся в живых Лу-танов все равно было недостаточно, чтобы попытаться отбить деревню, а мяса вполне хвтало, лежащего свежим и теплым на земле. Мы двинулись к деревне, к огромной радости женщин и молодежи. Возле женщин и детей побежденных Лу-танов выставили охрану, и по сигналу Га-ва-го Но-ваны бросились на военную добычу. Это было отталкивающее зрелище: матери пожиарли своих сыновей, а жены - мужей, и я отвернулся, чтобы не смотреть на это. Когда победители наелись, пленники выгнали вперед, и Ва-га принялись делить их между Но-ванскими воинами. При распределении добычи никто не пользовался привилегиями, за исключением Га-ва-го, сделавшего выбор первым, и кждый получил равную долю, насколько это было возможно. Я ожидал что мальчиков убьют, но этого не произошло. Их приняли в племя, и теперь они могли встретится в бою со своими сородичами. Они не испытывали сентиментальности или какой-либо лояльности, это было настолько далекое чувство для этих существ. Им было все равно, к какому племени принадлежать. Попав в племя, инстинкт самосохранения удерживает их там, пока они не будут вновь захвачены членами другого племени. Вскоре я узнал, что в этой битве Га-ва-го потерял не меньше половины своих воинов, и это была одна из самых серьезных битв, в которых племя когда-либо принимало участие. Но добыча была огромна - победители захватили около десяти тысяч женщин и полных пятьдесят тысяч молодняка. Мясо, которое они не могли съесть сразу, было завернуто и закопано в землю, и, как я уже, по-моему, упоминал, таким образом оно могло прекрасно сохрняться очень долгое время. 7. БИТВА И ИЗМЕНЕНИЯ После захвата деревни нас с Ортисом разделили, его перевели в хижину, расположенную поблизости от хижины Га-ва-го, в то время как я был переведен в другой конец деревни. Я бы сказал, что это было к лучшему, так как находился далеко от чудовищных представителей племени. От женщины, которая учила меня языку Ва-га, я узнал, почему с Ортисом обращаются настолько почтительно, даже сам Га-ва-го; как оказалось, Ортис пообещал вождю отвести его в нашу родную землю, где, как он уверял дикого предводителя, племя найдет достаточно мяса. Нах-и-лах поместили в другой части деревни, и я видел ее лишь урывками, потому что по каким-то причинам Га-ва-го решил держать пленников отдельно. Однажды я повстречал ее на берегу озера и спросил, почему они не зарезали и не съели ее. Она ответила следующее: когда Га-ва-го узнал, что ее отец был Джемадаром, - правителем большого города, - вождь послал своих людей с предложением вернуть Нах-и-лах за выкуп - сто молодых женщин из города Лейси. - Ты думаешь, твой отец пошлет выкуп? - спросил я. - Не знаю, - ответила она. - Я не вижу, как они смогут передать ему соообщение, потому что моя раса обычно убивает Ва-га, как только увидит. Может быть, Ва-га все-таки добьются успеха, но даже если это так, вполне возможно, что мой отец не пошлет выкуп. Мне бы этого не хотелось. Дочери людей моего отца так же дороги ему, как и я, и было бы неправильным отдать сотню дочерей Лейси за одну, даже если она дочь Джемадара. Мы напились воды и возвращались в наши хижины, когда, желая продолжить наш разговор и находиться по возможности в приятном обществе друг друга, я предложил отправиться в лес в поисках фруктов. Нах-и-лах ответила согласием, и мы отправились в небольшой лесок на краю деревни, где нашли необыкновенно вкусные фрукты, растущие в изобилии. Я отыскал несколько спелых и протянул ей, но она отказалась, поблагодарив меня и сказав, что уже поела. - Они приносят тебе фрукты, - спросил я, - или тебе приходится ходить и самой отыскивать пищу? - Те фрукты, которые я хочу, я отыскиваю сама, - ответила она, - но они приносят мне мясо. Именно его я недавно поела, поэтому я и не хочу фруктов. - Мясо?! - изумился я, - Какое мясо? - Естественно, мясо Ва-га, - сказала она. - А какое еще мясо могут есть У-га? Я испугался, что отвращение отразится на моем лице, но не мог не содрогнуться при одной мысли о том, что прекрасная Нах-и-лах ест мясо Ва-га. - Вы тоже едите мясо этих существ? - задал вопрос я. - А почему бы и нет? - ответила она. - Вы едите мясо в вашей стране, не тк ли? Ты же говорил мне, что вы специально выращиваете животных на мясо. - Да, - ответил я, - это правда, но мы едим мясо только низших существ; мы не едим мясо людей. - Ты имеешь в виду, что вы не едите мясо своего собственного рода, - сказала она. - Да,-ответил я, - именно это я и имел в виду. - И я тоже, - ответила она. - Ва-га - это совсем другое, чем У-га. Они - низшие существа, так же как те существа, чье мясо вы едите в вашей собственной стране. Ты говорил мне о говядине, баранине и свинине, ты описывал существ, передвигающихся на четырех ногах, словно Ва-га. Какая разница в таком случае между поеданием мяса свиньи, говядины или барана и поеданием Ва-га, который тоже является низшим существом? - Но ведь у них человеческие лица! - закричал я, - и у них есть язык, на котором они говорят. - Тебе будет лучше научиться есть их, - сказала она, - потому что в противном случае на Ва-нахе тебе придется обходиться без мяса. Чем больше я думал об этом, тем больше здравого смысла видел в ее точке зрения. Она была права. Она не больше нарушала естественный закон, поедая мясо Ва-га, чем мы, поедая мясо домашних животных. Для нее Ва-га были чем-то вроде скота. Они были опасными и ненавистными врагами. И чем больше я анализировал это, тем больше мне начинало казаться, что мы, люди, совершаем наверняка больший грех, потребляя в пищу наших домашних животных, которых мы любим, чем У-га на Ва-нахе, поедащие мясо своих четырехногих врагов Ва-га. На наших земных фермах мы выращиваем коров, овец и маленьких поросят и частенько привязываемся к некоторым из них, а они полностью доверяют нам; а потом, когда они достигают нужного возраста, мы закалываем и поедаем их. И сейчас мне уже не кажется неестественным или неправильным, что на Ва-нахе едят мясо Ва-га, однако, что касается меня - я никогда этого не делал. Мы покинули лес и возвращались в деревню, когда поблизости от большой хижины, занимаемой Га-ва-го, наткнулись на Ортиса. При виде нас он вскрикнул. - На твоем месте, - сказал он мне, - я не встречался бы с ней больше. Это может вызвать неудовольствие Га-ва-го. С тех пор, как мы заняли деревню, Ортис впервые заговорил со мной. Мне не понравился его тон. - Будь добр, Ортис, не суй нос не в свои дела, - сказал я и продолжил путь с Нах-и-лах. Я видел, как глаза этого человека зловеще блестнули. Затем он повернулся и вошел в хижину Га-ва-го, вождя Но-ванов. Каждый раз, идя к реке, я проходил поблизости от хижины Нах-и-лах. Мне это было несколько не по пути, но я всегда питал слабую надежду, что встречусь с ней, хотя я никогда не заходил в ее хижину и не звал ее, пока она сама не приглашала меня. Понимая ее положение, я не хотел вмешиваться, так как не был знаком с социальными обычаями ее племени и боялся случайно обидеть девушку. Случилось так, что в следующий раз, идя вниз, к озеру, и проходя мимо нашего места в лесу, я сделал свой обычный крюк, чтобы оказаться неподалеку от хижины Нах-и-лах. Когда я подошел ближе, то услышал голоса, один из которых несомненно принадлежал Нах-и-лах, а второй - мужчине. Тон девушки бы яростным и оскорбленным. - Покинь это место, существо! - были первые слова, которые я смог разобрать. Затем раздался голос мужчины. - Иди сюда, - говорил он игривым тоном, - давай будем друзьями. Пошли в мою хижину, и ты будешь в безопасности, потому что Га-ва-го - мой друг. - Голос несомненно принадлежал Ортису. - Уходи! - снова приказала она. - Я предпочла бы лечь с Га-ва-го, чем с тобой! - Тогда знай, - в ярости закричал Ортис, - что ты пойдешь! Хочешь ты этого или нет, но Га-ва-го отдал тебя мне. Пошли! - Затем он, должно быть, притянул ее к себе, потому что я услышал ее вскрик: - Как ты посмел прикоснуться ко мне, ко мне - Нах-и-лах - принцессе Лейси? Я находился неподалеку от входа в хижину и, не став ждать дальнейшего развития событий и не слушая более, ворвался в жилище, резко отбросив полог. Они стояли в центре комнаты, Ортис пытался сжать девушку в своих обьятиях, а она боролась и вырывалась. Ортис стоял ко мне спиной и не знал, что кто-то еще находится в хижине, пока я не предстал перед ним и не схватил его яростно за плечо, оторвал его от девушки и не заставил взглянуть прямо на меня. - Ты, мерзавец, - сказал я, - убирайся отсюда, пока я не прогнал тебя пинками, и чтобы я больше не слышал, что ты пристаешь к этой девушке. Он насупился и посмотрел на меня со зловещим блеском в глазах. - С самого детства ты отбирал у меня все, что я хотел иметь. Ты разрушил мою жизнь на Земле, но сейчас все изменилось. Столы перевернулись. Поверь мне, если ты вмешаешься, то этим подпишешь свой смертный приговор. Ты живешь только благодаря мне. Если я шепну словечко Га-ва-го, он уничтожит тебя мгновенно. А теперь убирайся в свою хижину и перестань вмешиваться в чужие дела, - эту привычку ты в совершенстве освоил на Земле, но она ничем не поможет тебе здесь, на Луне. Женщина - моя. Га-ва-го отдал ее мне. Даже если ее отец откажется заплатить за нее выкуп, ее жизнь будет продолжаться так долго, как долго она будет нужна мне. Твое вмешательство только ускорит твою смерть и не принесет ей добра, даже при условии, что ты преуспеешь, пытаясь удерживать ее от меня на расстоянии. Ты только обречешь ее на смерть, если ее отец не пришлет выкупа. Га-ва-го сказал мне, что в ней он видит мало пользы, поэтому, вполне возможно, что его посланники передали-таки требования вождя Сагроту. - Ты слышала его, - сказал я, поворачиваясь к девушке. - Теперь важно, чего хочешь ты. Возможно, он говорит правду. - Я не сомневаюсь, что он говорит правду, - ответила она, - но знайте, чужаки, что честь принцессы Лейси дороже ее жизни. - Отлично, Ортис, - сказал я обращаясь к нему, - ты слышал ее. А теперь - убирайся. Он побелел от ярости, и на мгновение я подумал, что он набросится на меня, но Ортис всегда был трусом и удовлетворился, бросив на меня враждебный взгляд. Он вышел из хижины, не сказав ни единого слова. Я повернулся к Нах-и-лах, как только полог за Ортисом закрылся. - Очень плохо, - сказал я, - что кроме всех твоих мучений в руках Ва-га, тебе еще приходится терпеть преследования одного из представителей почти что твоего рода. - Твое благородство служит достаочной компенсацией, - ответила она грациозно. - Ты - смельчак, но боюсь, что ты можешь пострадать, помогая мне. Этот человек силен. Он сделал Га-ва-го чудесное предложение. Он собирается научить его пользоваться чудесным оружием, которое вы принесли из своего мира. Женщина, приносящая мне мясо, рассказала мне об этом. Все племя в восторге от обещаний, которые твой друг сделал Га-ва-го. Он научит их делать оружие, - такое же, как убило их воинов. Они станут непобедимыми и смогут обойти воркуг Ва-наха, убивая тех, кто будет сопротивляться, и тех, кто будет пытаться бороться с ними, и даже нападая на города У-га. Он обещал привести их к странной вещи, которая перенесла вас на Ва-нах из вашего мира. Там они найдут другое оружие, вроде того, что было с вами, издающее громкие звуки, и вещи, которыми оно убивает. Все это, сказал он, они смогут иметь, и позднее они построят другие вещи, такие, как та, что принесла вас из вашего мира в мир Ва-нах, и он отвезет Га-ва-го и всех Но-ванов в то место, что вы зовете Землей. - Если во всей вселенной существует человек, способный на такое, то это именно он, - сказал я, - но в действительности он мало что сможет сделать. Он просто подлизывается к Га-ва-го, в надежде сохранить свою жизнь, вместо того, чтобы искать возможность бежать и вернуться к нашему кораблю и нашим друзьям. Он - дурной человек, Нах-и-лах, и ты должна остерегаться его. Рядом есть пустая хижина, и я переберусь туда. Нет смысла просить об этом Га-ва-го, потому что он дружески расположен к Ортису и не позволит мне перебраться. Если тебе что-нибудь понадобится, просто погромче крикни: "Джулиан", и я приду. - Ты - замечательный человек, - сказала она. - Ты - как лучшие среди людей Лейси, самые благородные дворяне при дворе Джемадара Сагрота, моего отца. Они тоже благородны, и у них женщина найдет опору и поддержку, но нет других во всем Ва-нахе с тех пор, как Калкарс возник тысячу келдов назад и разрушил силу благородства, Джемадаров и всю цивилизацию Ва-нахов. Только в Лейси остались старые порядки. Я хотела бы отвести тебя в Лейси, там ты был бы в безопасности и счастлив. Ты - смельчак. Странно, что ты не женат. Я как раз собирался что-то ответить на это, когда полог на двери отошел в сторону, и появился воин Но-ванов. За ним шло еще трое. Они двигались напряженно, со вскинутыми копьями. - Вот он, - сказал старший в отряде и обратился ко мне: - Пошли! - Зачем? - спросил я. - Чего вы хотите от меня? - Можно ли задавать вопросы, - спросил он, - когда требует Га-ва-го? - Он послал за мной? - спросил я. - Пошли! - повторил старший, и внезапно они схватили меня своими крючьями на копьях и неделикатно выволокли из хижины. У меня возникло нечто вроде предчувствия, что это конец. У выхода я обернулся, чтобы посмотреть назад. Нах-и-лах стояла с широко раскрытыми глазами, выпрямившись и наблюдая, как они тащат меня. - Прощай, Джулиан, - сказала она. - Мы никогда больше не встретимся с тобой, и нет ничего, что позволит нашим душам встретится в новой реинкарнации. - Мы еще не мертвы, - ответил я, - и помни, если тебе понадобится моя помощь, позови меня, - и затем полог закрылся, и она пропала из моего поля зрения. Они повели меня не к моей хижине, а к другой, находящейся неподалеку от Нах-и-лах. Здесь они связали мои руки и ноги кусками кожи и швырнули меня на землю. После этого Но-ваны оставили меня, закрыв полог над входом. Я не думал, что они съедят меня, так как Ортис несколько раз повторял мои слова Га-ва-го и остальным, что наше мясо - ядовито, и хотя они могли усомниться в правдивости наших слов, тем не менее я был убежден: они не станут рисковать, ведь существовал шанс, что мы говорили правду. Ва-га снимают кожу со своих мертвых. Лучшие куски идут на сбрую и уздечки. Остальные куски разрезаются на тонкие полоски, которые используются в качестве веревок. Большинство из них очень крепкие, но некоторые - не очень, в особенности куски, пролежавшие в консервации. Воины, которым было приказано забрать меня, покинули хижину, и я приступил к попыткам ослабить путы. Я использовал всю свою силу, стараясь ослабить веревки или порвать их, пока не убедился, что путы, стягивающие мои руки, ослабевают. Эти усилия отняли у меня множество сил, мне часто приходилось останавливаться и отдыхать. Не знаю, как долго мне пришлось трудиться, но, видимо, прошло очень долгое время, пока я не убедился, что веревки, которыми меня связали, начали рваться. Что делать со своей свободой, я не знал, так как существовала лишь маленькая надежда (если вообще существовала), что мне удастся сбежать из деревни. Постоянный дневной свет имеет свои недостатки. Один из них заключается в отсутствии ночной темноты, под прикрытием которой я мог бы ускользнуть из деревни незамеченным. Пока я лежал, отдыхая после усилий, то внезапно обратил внимание на страный стонущий звук снаружи. Затем хижина покачнулась, и я понял, что пришел новый шторм. Вскоре я услышал стук дождевых капель по крыше и грохочущий, оглущающий раскат лунного грома. По мере того, как шторм набирал силу, я представлял себе ужас Но-ванов и даже в нынешнем своем положении не мог сдержать улыбку, представив их страх. Я знал, что они должны прятаться в своих хижинах, и снова возобновил свои попытки порвать путы на кистях, но тщетно; и вдруг, сквозь стоны ветра и грохот дождя, в моих ушах ясно прозвучал призыв, сказанное чистым голосом единственное слово: - Джулиан! "Нах-и-лах, - подумал я. - Она нуждается во мне. Что они делают с ней?" Пред моим внутренним взором, сменяяя друг друга, пронеслись дюжина сцен, в каждой из которых я видел божественную фигуру Лунной Девы жертвой какого-то чудовищного насилия. Вот ее пожирает Га-ва-го, вот несколько женщин разрывают ее на части, а воины протыкают ее прекрасную кожу своими жестокими копьями; или это был Ортис, пришедший воспользоваться подарком Га-ва-го. Именно последняя мысль, как мне кажется, довела меня до состояния бешенства, придав моим мускулам силу дюжины мужчин. Я всегда считался сильным человеком, но когда этот сладостный голос прорвался сквозь шторм, пытаясь достичь меня, и мое воображение нарисовало мне грязные пртиязания Ортиса, что-то внутри меня придало мне силу Геркулеса, намного превышающую ту, которая еще оставалась во мне. И, словно хлопчатобумажный шпагат, кожаные ремни вокруг моих кистей лопнули, а через мгновение путы, связывающие мои щиколотки, были также разорваны, и я вскочил на ноги. Я помчался к двери и выскочил наружу, где оказался в мальстреме ветра и воды. В два прыжка я преодолел пространство между хижинами, той, в которую меня поместили, и той, где проживала Нах-и-лах, отбросил в сторону полог и влетел вовнутрь; здесь я увидел материалищзацию моего последнего видения: Ортис одной рукой плотно обхватил гибкое тело Нах-и-лах, второй рукой схватив ее за горло и заставляя девушку медленно опускаться назад, через его колено, на пол. На сей раз он оказался лицом к двери