вольно медленная работа, но когда ты висишь над бездонной пропастью и не уверен в прочности крюка, держщего шест, нужно двигаться с предельной осторожностью. Но, даже учитывая все это, Нах-и-лах полезла вверх так быстро, что я начал опасаться за нее. Мои страхи были оправданы. Стоя у входа в тоннель, где я мог поглядывать одним глазом на Нах-и-лах, а вторым - на поворот, из-за которого в любую секунду могли появиться преследователи, я видел, как руки девушки хватаются за стенку кратера, и в этот момент шест пролетел мимо меня в пропасть. Я мог бы успеть подхватить его, но все мое внимание было сконцентрировано на Нах-и-лах и смертельной опасности, грозящей ей. Сможет ли она подтянуться или упадет вниз? Я видел ее отчаянные попытки перебросить тело за край пропасти, а затем из коридора вырвался яростный крик, и я повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с калкарами, бежавшими мне навстречу. 10. ГОРОД КАЛКАРОВ Теперь я проклинал свою глупость, из-за которой выкинул в пропасть все колья, за исключением одного, и даже он был потерян для меня, и я остался безо всякой возможности покинуть тоннель. Когда передний преследователь приблизился, я метнул свою пику, но будучи непривычным к подобному оружию, промазал, и он оказался на мне, отбросив свое копье. Он явно намеревался схватить меня целым и невредимым. Я подумал, что теперь-то уж расправлюсь с ним, потому что считал себя значительно сильнее, но в каждом виде схватки есть свои хитрости, а этот лунный воин был прекрасно подкован в методах нападения. Он нанес мне болезненный удар, затем ему удалось пнуть меня, и я полетел на землю, стараясь сгруппироваться при падении. Должно быть, я ударился головой о стену тоннеля, потому что на некоторое время потерял сознание. Я пришел в себя в огромной пещере, в которой мы с Нах-и-лах оказались, когда увидели первого калкара. Я был окружен восемью калкарами, которые полунесли, полуволочили меня. Как я узнал впоследствии, в зале я убил четрыех их воинов. Воин, захвативший меня в плен, был в отличном настроении, явно из-за своего успеха, и, обнаружив, что я пришел в себя, принялся беседовать со мной. - Ты думал, что тебе удасться сбежать от Гапта, не так ли? - воскликнул он, - но - никогда; ты можешь убежать от любого другого, но не от меня. Только не от Гапта! - Зато мне удалось сделать самое главное, - сказал я, желая узнать, удалось ли спастись Нах-и-лах. - Что же? - поинтересовлся Гапт. - Мне удалось помочь сбежать моей спутнице, - ответил я. Он скорчил яростную мину. - Если бы Гапт оказался здесь мгновением раньше, ей тоже не удалось бы сбежать, - сказал он, и, услышав это, я понял, что она спаслась, а не упала вниз, в кратер; я был полностью удовлетворен, заплатив своей свободой за свободу Нах-и-лах. - И хотя мне не удалось сейчас сбежать, - сказал я, - я преуспею в другой раз. Он рассмеялся отвратительным смехом. - Следующего раза не будет, - сказал он, - мы приведем тебя в город, а оттуда уже нет выхода, потому что существует единственный путь, по которому можно добраться до внешнего мира. А когда ты окажешься в городе, твоей ноги никогда больше не будет в этом тоннеле! Я был в этом не так уверен, потому что мое чувство направления и ориентации отлично служили мне. Почти совершенная ориентация отличает многих офицеров Международного Корпуса Мира, воспринимающаяся некоторыми как чудо, но даже среди них мои способности были достойны упоминания. Я был рад, что этот человек заранее предупредил меня, и теперь мне следовло быть особенно внимательным к самой ничтожной порции информации, которая будет фиксироваться в моей памяти, куда бы я не шел. Из пещеры, в которой я пришел в себя, существовал единственный прямой путь к выходу из тоннеля, но по мере того, как мы приближались к городу калкаров, мне приходилось запоминать каждый поворот, развилку и пересечение и заносить их в свою память так же акккуратно, как на самую детальную карту всего этого места. - Мы даже не охраняем наших пленников, - продолжал Гапт, - после того, как клеймим их, чтобы никто не сомневался, кому они принадлежат. - И как же вы клеймите их? - спросил я. - Раскаленным железом мы наносим клеймо здесь, - он коснулся моего лба. "Приятно слышть", подумал я про себя, а вслух спросил: - Значит, я принадлежу тебе? - Не знаю, - ответил он. - Но кому бы ты не принадлежал, Двадцать Четвертый вытянет жребий. Покинув пещеру, мы двигались довольно длительное время в тишине. Я был занят запоминанием каждой малейшей детали, которая могла быть полезной, но не обнаруживал ничего примечательного, кроме ветренного и довольно просторного коридора без пересечений и ответвлений, пока мы не ступили на длинную цепь каменных ступенек. Для того, чтобы достичь их, нам пришлось пройти длинную череду стен, в которых было как минимум с дюжину дверей, и где, к моему огромному неудовольствию, мне завязали глаза. После этого они раскрутили меня, но сделали это небрежно - всего лишь пару оборотов, - и я остановился точно в том же положении, в каком находился ранее. Я был в уверен в этом, потому что подобные испытания в летной службе проводятся довольно часто. Затем меня повели вперед, по дороге, находящейся точно напротив входа в пещеру. Я точно определил, когда мы покинули большую пещеру и снова двинулись по коридору - из-за разницы в звучании шагов. Мы прошли по этому коридору ровно девяносто семь шагов и резко повернули направо, и через тридцать три шага вошли в следующую пещеру, что я вновь с легкостью определил по изменившемуся звучанию шагов, как только мы пересекли ее порог. Меня провели по этой пещере несколько раз, видимо, намереваясь запутать, но не преуспели в этом, так как, когда мы снова свернули в коридор, я знал, что это точно тот же коридор, из которого мы вышли, и где я считал шаги. На этот раз меня провели ровно на тридцать три шага назад, и мы повернули вправо. Трудно было не рассмеяться, когда я осознал, что мы продолжаем двигаться по тому же коридору, из которого пришли сразу после того, как мне завязали глаза, и наше короткое путешествие по небольшому коридору и второй пещере преследовало цель сбить меня с толку. У ступенек калкары сняли с меня повязку удовлетворенные тем, что меня удалось запутать, и я не в состоянии ни повторить наш путь, ни найти главный тоннель, хотя в действительности я с легкостью повторил бы каждый шаг, даже с завязанными глазами. Мы начали подниматься по бесконечным ступенькам, идущим сквозь многочисленные коридоры и пещеры, освещенные субстанцией, похожей на радий, покрывавшей стены и потолок. Внезапно мы вышли через террасу на открытый воздух, и я впервые увидел лунный город. Он был сооружен вокруг кратера и дома спускались террассами от его вершины. Террасы в основном использовались для выращивания фруктовых деревьев и кустарников. Город понимался вверх на несколько сот футов; дома, как я вцыяснил позднее, были построены один на другом, и большинство из них не имело окон, выходящих наружу. Меня провели через террасу, и, воспользовавшись этой возможностью понаблюдать, я обратил внимание, что обработанные террасы лежат на крышах домов, находящихся ниже. Справа от себя я видел ступени, идущие уступами вверх, к вершине кратера. Почти все террассы покрывала растительность, и в некоторых местах я заметил нечто похожее на Ва-га, пасущихся на полях. Позднее я узнал, что это было действительно так. Если калкарам удается захватить в плен членов расы Ва-га, то их держат в заточении и пасут, как мы пасем скот, на мясо. Ва-га питаются почти исключительно растительностью, правда, их рацион разнообразится мертвыми калкарами и рабами, так что Ва-га выполняют сразу две функции - служат постоянным источником мяса и работают в качестве мусорщиков. Слева от меня высились фасады домов, как правило, в два этажа высотой. Изредка на крышах красовались тонкие башни, вздымающиеся на пятнадцать, двадцать и изредка на тридцать футов. К одному из таких домов мои пленители и повели меня после того, как мы прошли немного по террассе, и я обнаружил, что нахожусь в большом помещении, где было множество калкаров-мужчин, а за столом, расположенным перед входом, сидел большой, совершено лысый мужчина, похоже, преклонного возраста. Гапт подвел меня к нему и рассказал о моем пленении и побеге Нах-и-лах. Человек, перед которым я оказался, принялся расспрашивать меня. Он никак не отреагировал на мое заявление, что я прибыл из другого мира, но очень внимательно изучил мою одежду и после этого повернулся к Гапту. - Мы оставим его, и пусть его расспросит Двадцать Четвертый, - сказал он. - Он не с Ва-наха, не калкар и не лейсианец. Возможно, он будет мясом низшего порядка и, значит, может быть съеденным. - На мгновение он замолчал и принялся изучать большую книгу, заполненную картинками, под которыми были странные иероглифические надписи. Он перевернул несколько страниц и, наконец найдя страницу, которую искал, принялся медленно вести указательный палец, пока тот не оказался в центре книги. - Можешь оставить его здесь, - сказал он Гапту, - в восьмой палате, двадцать четвертая секция на семнадцатом уровне. Вы получите его после распоряжений Двадцать Четвертого, когда они встретятся. - Затем он обратился ко мне: - Убежать из города невозможно, но если ты все же попытаешься, и у нас возникнут сложности с тем, чтобы сразу тебя найти, тебя замучают пытками до смерти для острастки остальным рабам. Иди! Я вышел, сопровождаемый Гаптом и остальными, приведшими меня к этому существу. Они отвели меня назад, в длинный коридор, которым мы вновь попали на террассу, а затем - в самое сердце этого удивительного громадного здания, тянущегося почти на полмили. Потом меня резко втолкнули в помещение, находящееся справа по коридору, с напоминанием, что я должен оставаться здесь, пока не понадоблюсь. Я определил, что находусь в слабо освещенном прямоугольном помещении, воздух в котором был очень спертым, и с первого взгляда убедился, что нахожусь здесь не один. На скамейке у противоположной стены сидел мужчина. Он посмотрел на меня, как только я вошел, и я увидел, что черты его лица изящны, а волосы такие же черные, как у Нах-и-лах. Он смотрел на меня с удивлением в глазах, а потом обратился ко мне. - Ты тоже раб? - спросил он. - Я не раб, - ответил я. - Я - пленник. - Это одно и то же, - сказал он, - но откуда ты взялся? Я никогда не видел н Ва-нахе ничего похожего. - Я прибыл не с Ва-наха, - ответил я и коротко рассказал, откуда я, и как оказался в этом мире. Я был уверен, что он не понял меня, хотя, судя по его виду, он был человеком умным; однако он просто не мог себе представить нечто, идущее вразрез с его убеждениями и знаниями, а во всем остальном он мало чем отличался от умных и образованных землян. - А ты, - спросил я в свою очердь, - ты не калкар? Откуда ты взялся здесь? - Я - из Лейси, - ответил он. - Я вышел за пределы города и был схвачен одной из их охотничьих партий. - А почему вы враждуете, - спросил я, - люди Лейси и калкары, - и кто такие калкары, собственно говоря? - Ты не с Ва-наха, - сказал он, - теперь я это вижу, иначе ты не задавал бы подобных вопросов. Калкары унаследствовали свое имя от искаженного слова "Думающие". Века назад мы были одной расой, преуспевающие люди, живущие в мире на всем Ва-нахе. Мы выращивали Ва-га на мясо, как делаем сейчас в Лейси, и как калкары делают в своем городе. Наши города, городишки и деревни располагались на склонах гор и выходили к морю. Наши корабли бороздили все три океана, а наши города связывала сеть дорог, по которым ходили поезда, движимые и управляемые электричеством, - он не использовал слово "поезда", а воспользовался словом, которое можно было перевести как "корабль, ходящий по земле", - и большие экипажи летали по воздуху. Сообщение между отдаленными точками было довольно простым делом благодаря использованию электрической энергии; живущий в одной части Ва-наха мог говорить с человеком, находящемся в другой его части, пусть это были самые отдаленные концы. У нас было десять великих районов, каждый из которых управлялся Джемадаром и сотрудничал с другими, когда требовались общие усилия. Были такие, кто занимал высокие посты, и те, кто не занимал никаких постов; были богатые и бедные. но благодря государственным дотациям дети бедных имели ту же возможность на образование, что и дети богатых, и именно от этого пошли все наши беды. Как говорится в нашей пословице: "Лучше не знать ничего, чем знать чуть-чуть"; я готов согласиться с этим, оглядываясь на историю нашего мира, где, по мере того, как массы получали некоторое образование, в их среде начинали появляться люди, старавшиеся найти недостатки во всех, кто был умнее их или обладал большей властью. Наконец они организовали секретное общество, называемое "Думающие", остальной части Ва-наха оно известно больше под названием "Думающие, что они умеют думать". Эта долгая история продолжалась довольно длительное время; результат начал сказываться сначала медленно, а потом все быстрее. Думающие, которые больше болтали, чем делали, наполняли сердца людей неудовлетворением до тех пор, пока те не вздумали восстать против правительства и торговли во всем мире. Джемадаров свергнули, у правящих классов отобрали власть, большинство из них было убито, и только немногим удалось бежать - и это были мои предки, основатели города Лейси. Ходят слухи, что существуют и другие города на Ва-нахе, населенные детьми Джемадара и правящих классов, но Лейси единственный, о котором мы знаем наверняка. Думающе не желали работать, и в результате государство и торговля пришли в упадок. У них не хватило ни сноровки ни ума не только для создания новых вещей, но они не могли даже по-хозяйски обращаться со старыми, которые уже были созданы. Искусства и наука хирели и исчезали вместе с торговлей и управлением, и Ва-нах снова опустился до варварства. Ва-га усмотрели здесь свой шанс и сбросили с себя ярмо, которое тянули бесчисленное множество веков. Когда-то калкары загнали благородные классы в дикие горы, а теперь Ва-га загнали туд калкаров. Практически все достижения древней культуры и торговые достижения были стерты с лица Ва-наха. Лейсиане поддерживали ее сколько могли, но их количество не увеличивалось. Сменилось множество поколений, пока лейсиане нашли убежище в городе Лейси, и в течение этого времени они тоже утратили прогресс науки и культуры прошлого. Никоим образом невозможно было восстановить то, что разрушили калкары, ведь они уничтожили каждую запись, каждую книгу в каждой бибилиотеке на Ва-нахе. И теперь обе расы влачат жалкое существование, и совершенно не похоже, что будет намечаться какой-то прогресс - это выше интеллектуальных сил калкаров, а лейсиане слишком слабы, чтобы взвалить на себя подобное бремя. - Звучит безнадежно, - сказал я, - почти так же безнадежно, как выглядит наше положение. Насколько я могу судить, отсюда не сбежишь, я имею в виду - из города калкаров? - Нет, - ответил он, - это невозможно. Существует только один путь, а мы были так напуганы, когда нас вели в город, что для нас будет невозможно найти дорогу в лабиринте коридоров и пещер. - И если мы даже сможем выбраться во внешний мир, будет не лучше, потому что мы никогда не сможем найти Лейси, и рано или поздно нас снова схватят калкары или съедят Ва-га. Я не прав? - Нет, - ответил он, - ты не прав. Если бы я мог добраться до края кратера за городом, я отыскал бы дорогу к Лейси. Я хорошо знаю дорогу, потому что я один из охотников Ко-таха и прекрасно знаком с местностью на больших расстояниях во всех направлениях от Лейси. Значит, это один из людей Ко-таха. Я был рад, что не упомянул про Нах-и-лах, и не сказал ему о ее возможном спасении и моей связи с ней. - А кто такой Ко-тах? - спросил я с деланым безразличием. - Ко-тах - самый сильный из благородных лиц в Лейси, - ответил он, - когда-нибудь он станет Джемадаром, потому что принцесса Нах-и-лах мертва, а Сагрот, Джемадар, становится старым. Ждать осталось недолго. - А если принцесса верентся в Лейси, - спросил я, - станет ли Ко-тах Джемадаром после смерти Сагрота? - Он будет Джемадаром в любом случае, - ответил мой собеседник, - если бы принцесса не поднялась в воздух и не улетела, Ко-тах женился бы на ней. разве что она отказалась бы, но в таком случае она должна была умереть. Вы ведь знаете, что люди умирают. - Значит, ты не испытываешь никакой лояльности, - спросил я, - к твоему старому Джемадару Сагроту и его дочери, принцессе? - Честно говоря, я предан им, но, как и многие, боюсь Ко-таха, который обладает огромной властью, и мы знаем, что поздно или рано он станет правителем Лейси. Вот почему многие благородные дворяне связали свою судьбу с ним - не из-за любви к Ко-таху, а боясь, что он отомстит, когда наступит его час. - Но принцесса! - воскликнул я, - неужели благородные не выступили в ее защиту? - Что пользы в том? - спросил он. - Мы существуем в Лейси, зажатые рамками нашего города-тюрьмы. У нас нет великого будущего, в которое можно верить в этой жизни, но будущие воплощения удерживают нас от глупостей. А значит, нет ничего жестокого в убийстве тех, кто существует под хаотическим правлением анархии, низвергнувшей Ва-нах в состояние дикости. Я частично разделял его безнадежную точку зрения, поняв, что он не был предателем в сердце, но, как и вся его раса, впал в безнадежность, ставшую результатом столетий регресса, которым они не видели конца. - Я могу отыскать дорогу к концу тонннеля, ведущему к кратеру, - сказал я ему, - но как мы сможем пробраться незамеченными сквозь город, наполненный врагами, которые убьют нас, как только увидят? - В коридорах, выдвинутых к дальнему краю террас, никогда не бывает много народу, и, если бы мы были клеймены, как рабы, и твой вид был не таким привлекающим внимание, то, возможно, нам удалось бы добраться до тоннеля незамечеными. - Да, сказал я, - моя одежда привлекает внимание. Но рискнуть стоит, потому что я смогу найти дорогу назад, к кратеру, и предпочитаю лучше умереть, чем стать рабом калкаров. Правду сказать, меня не столько волновала моя судьба, которая бюыла мне безразлична, как желание узнать, удалось ли спастись Нах-и-лах. Меня постоянно преследовал страх, что край кратера обломился, и она упала в пропасть. Гапт думал, что ей удалось сбежать, но я знал, что она могла упасть, когда никто из нас не смотрел на нее, а так как шест был прикреплен сбоку от входа в тоннель, то при падении девушка могла не попасть на уступ. Чем больше я об этом думал, тем больше мне хотелось достигнуть Лейси и орагнизовать экспедицию на ее поиски. Пока мы обсуждали наши шансы на спасение, два раба принесли еду - несколько овощей и фруктов. Я внимательно смотрел их в поисках оружия, но не обнаружил его - это обстоятельство, скорее всего, спасло их жизни, Я мог бы воспользоваться их одеждой, будь они кем-то другим, а не рабами, но у меня в голове созрел другой план. Однако для его воплощения придется ждать более удачных обстоятельств. После еды я почувствовал, как меня клонит в сон, и был готов уже растянуться на полу нашей тюрьмы, когда мой собеседник, которого звали Мох-гох, сообщил, что к комнате примыкает спальня, где мы можем выспаться. Дверь, ведущую в спальню, закрывали тяжелые знавеси, и, отодвинув их, я оказался в соседней пещере практически в полной темноте: стены и потолок этой комнаты были очищены от материала, освещающего коридоры и апартаменты. Позднее я узнал, что все спальные апартаменты были темными. В углу я обнаружил сухия растения, которые, как я понял, должны отвечать требованиям матраса и покрывала, если мне таковые понадобятся. Как бы то ни было, я не был очень привередлив, так как привык к самым невыгодным условиям обитания, покинув свою роскошную каюту на борту "Барсума". Как долго я спал, не знаю, но проснулся я от того, что Мох-гох звал меня. Он стоял рядом и тряс меня за плечо. - Тебя требуют, - прошептал он. - Они пришли отвести нас к Двадцати Четырем. - Скажи им, пусть отправляются к дьяволу, - ответил я, потому что чувствовал себя очень сонным и еще не проснулся окончательно. Естественно, он не знал, что означает слово "дьявол", но определил по моему тону, что реплика была оскорбительна для калкаров. - Не нужно злить их, - сказал он, - это только осложнит нашу судьбу. Когда Двадцать Четыре приказывают, все должны подчиняться. - А кто такие Двадцать Четыре? - спросил я. - Они составляют комитет, который управляет городом калкаров. Теперь я наконец проснулся и, встав на ноги, последовал за ним в соседнюю комнату, где увидел двух воинов-калкаров, неподвижно стоящих и терпеливо нас ожидающих. Когда я увидел их, в моем мозгу начала вертеться бесконечная фраза: "Их только двое, их только двое"... Они стояли у входа, а Мох-гох находился рядом. - Их всего двое, - прошептал я ему чуть слышно, - ты берешь одного, а я - второго. Сможешь? - Я займусь тем, что справа, - ответил он, и мы направились через комнату к ничего не подозревающим воинам. В тот момент, когда мы могли напасть, мы мгновенно напали. Я не видел, как Мох-гох атаковал свеого противника, потому что был занят своим; правда, я возился с ним не долго, - я нанес ему ужасный удар в висок, и, когда он упал, я вспрыгнул на него, выдернул из его ножен кинжал и вонзил ему в сердце, прежде чем он успел придти в себя. Затем я повернулся, чтобы помочь Мох-гоху, но обнаружил, что моя помощь ему не требуется. Он тоже поднимался с тела своего противника, чье горло было перерезано от уха до уха его же собственным оружием. - Быстро! - крикнул я Мох-гоху, - затяни их в спальную комнату, прежде чем нас обнаружат. И через мгновение мы утащили трупы из освещенной комнаты. - Мы покинем город, как воины-калкары, - сказал я, начиная снимать одежду и экипировку с человека, которого убил. Мох-гох улыбнулся. - Неплохая идея, - сказал он. - Если ты найдешь путь к кратеру, то нам, возможно, удастся сбежать. Переодевние заняло какое-то время, и, спрятав тела под сеном, служившим нам в качестве постелей, мы вышли в другое помещение, где внимательно осмотрели друг друга и пришли к выводу, что, если к нам не будут особо приглядываться, мы сможем безопасно пройти через коридоры города. Калкары бывают разных типов, и мы не должны были вызвать подозрения. Правда, моя комплекция разительно отличалась как от калкаров, так и от лейсиан, и это представляло из себя самую большую опасность, но мы должны были рискнуть, во всяком случае - сейчас, когда были вооружены. - Веди меня, - сказал Мох-гох, и если ты сможешь найти кратер, то уверяю: я отыщу путь в Лейси. - Отлично, - сказал я, - пошли, - и, выйдя в коридор, я повернул в том направлении, где, по-моему, находился проход и ступени, по которым можно было попасть в тоннель, ведущий к кратеру. Я был настолько уверен в успехе, словно путешествовал по знакомому кварталу своего родного города. Мы преодолели довольно длинное расстояние, никого не встретив, и наконец достигли пещеры, где мне завязывали глаза. Войдя туда, мы увидели несколько калкаров, устраивавшихся на скамейках или ложившихся на сено, брошенное на пол. Они увидели нас, и в этот момент Мох-гох вышел вперед. - Кто вы и куда идете? - спросил один из калкаров. - По приказанию Двадцати Четырех! - Внезапно я понял, что он не знает, в каком направлении двигться, и что из-за его колебания весь наш план может провалиться. - Прямо, через комнату, - прошептал я, и Мох-гох послушно двинулся в направлении тоннеля. К счастью для нас, пещера была не слишком хорошо освещена, и калкары находились в ее дальнем конце; в противном случае они бы, конечно, разгадали нашу хитрость, потому что любой внимательный взгляд без особого труда определил бы, что я не с Ва-наха. Как бы то ни было, они не остановили нас, хотя я был уверен, что один из них смотрит на меня с подозрением; и не постесняюсь признаться, что прошел следующие двадцать шагов, затаив дыхание. Но все быстро закончилось, и мы вошли в тоннель, ведущий нас без дальнейших осложнений прямо к кретеру. - Нам повезло, - сказал я Мох-гоху. - Это точно, - ответил он. Стояла такя тишина, что мы легко услышали бы погоню или калкаров, идущих навстречу. Мы быстро прошли по пустынному пути ко входу в тоннель. Наконец мы сделали последний поворот, и, увидев дневной свет, я с глубоким облегчением вздохнул, хотя почти мгновенно мое счастье обернулось отчаянием из-за внезапного осознания того, что здесь нет кольев с крюками, которые помогли бы нам справиться со стеной кратера. Что же делать? - Мох-гох, - сказал я, поворачиваясь к своему спутнику, когда мы остановились в конце тоннеля. - Здесь нет кольев, по которым мы можем забраться наверх. Я забыл сказать об этом. Для того, чтобы помешать погоне калкаров, я выбросил все шесты, за исключением одного, в пропасть, а последний соскользнул с края и тоже упал, поэтому мои преследователи смогли захватить меня. Я не сказал Мох-гоху, что со мною была спутница. Трудно было бы ответить на его вопросы и не выдать имени Нах-и-лах. - Ну, это преодолимое препятствие, - ответил мой спутник, - у нас есть два достаточно прочных копья и достаточно времени. Мы без труда приспособим их для подъема на вершину кратера. Очень хорошо, что нас не преследуют. На копьях калкаров есть миниатюрный крестообразный крюк, похожий у основания на такие же крюки, только побольше, у Ва-га. Мох-гох считал, что мы сможем соединить вместе два копья и зацепить их крюком за край кратера, а затем убедиться, что копья выдержат наш вес, прежде чем начать подьем. Под туникой у Мох-гоха оказалась веревка, обвязанная вокруг пояса, которая, как он объяснил мне, была необходимой принадлежностью любого лейсианина. Это была его идея - привязать ее к поясу того из нас, кто будет подниматься первым, а второй отойдет в тоннель, насколько позволит веревка, и закрепится, так что, если поднимающийся упадет, он не погибнет. Но я хорошо представлял, насколько резким будет рывок и удар о стенку кратера даже при самых благоприятных обстоятельствах. Я вызвался лезть первым и начал привязывать один из концов веревки к поясу, пока Мох-гох соединял два копья вместе отрезнным коротким куском веревки. Он работал быстро, со сноровкой и, казалось, прекрасно зная, что делает. Если я доберусь в безопасности до вершины, я втяну копья и затем подниму Мох-гоха на веревке. Привязав веревку и убедившись в ее прочности, я выбрался на самый край уступа и, повернувшись спиной к пропасти, принялся выбирать безопасное место, за которое можно было зацепить копье. Пока я стоял на краю бездонной пропасти, придерживаясь одной рукой за скалу, из тоннеля долетел звук, который было невозможно спутать ни с чем. Мох-гох тоже услышал его и посмотрел на меня, кивнув и пожимая плечами. - Все против нас, Землянин, - сказал он, называя меня именем, которое дал мне, когда я сказал ему, как называется наш мир. 11. ВСТРЕЧА С КО-ТАХОМ Преследователей еще не было видно, но я понял по приближающимся шагам, что невозможно успеть удобно пристроить копья, найти безопасное место для крюка наверху, вскарабкаться на вершину кратера и втянуть за собой Мох-гоха. Наше положение выглядело почти безнадежным. Я не мог думать о спасении, хотя и пытался, но мои взгляд метался по полу тоннеля и внезпно упал на кольца веревки, лежащей у моих ног, один конец которой был привязан к моему поясу. Внезапно в моем мозгу родилась безумная идея. Я посмотрел на вершину кратера. Смогу ли я сделать это? Возможность такая была - меньшая гравитация Луны позволяла совершить подобное, хотя по всем земным стандартам это было просто невозможно. Я не стал ждать. Сомневаюсь что у меня хватило бы смелости обдумать все варианты. Передо мной лежала пропасть, ведущая в самые глубины пространства, в которую я упаду, если мой безумный план не сработает; но что из этого? Лучше смерть, чем рабство. Я присел и сконцентрировал всю волю на абсолютной координации мускулов и мозга. И оттолкнулся прямо вверх со всей силой своих мышц. В это мгновение, когда моя жизнь качалась на весах, о чем я думал? О доме, о Земле, о друзьях детства? Нет. О бледном и прекрасном лице с огромными темными глазами и совершенным лбом, который обрамляли волосы цвета вороньего крыла. Это был образ Нах-и-лах, Лунной Девы, которая сопровождала бы меня в Вечность, если бы я сейчас погиб. Но я не погиб. Мой прыжок вынес меня выше края кратера, где я подался вперед и упал, растянувшись и цепляясь руками з скалы. Я быстро повернулся и, лежа на животе, схватился за веревку обеими руками. - Скорее, Мох-гох! - крикнул я вниз своему спутнику. - Скорее обвяжи веревку вокруг себя и держи копья, пока я буду поднимать тебя наверх! - Тяни! - ответил он тут же. - У меня нет времени обвязать веревку вокруг себя. Они совсем рядом, тяни и делай это побыстрее. Я сделал так, как он сказал, и через мгновение его руки вцепились в край кратера, и с моей помощью он забрался наверх, волоча за собой копья. Секунду он стоял в молчании, смотря на меня со странным выражением на лице, а затем покачал головой. - Я еще не понял, - сказал он, - как ты сделал это, но это было похоже на чудо. - Я и сам не предполагал, что все пройдет так гладко, - ответил я, - но что бы ни произошло, все лучше, чем рабство. Внизу, под нами, раздались яростные вопли калкаров. Мох-гох взял обломок камня и бросил его вниз. - Я попал в одного, - сказал он, поворачиваясь ко мне со смехом, - и он упал в Ничто; они ненавидят это. Они верят, что перевоплощения для тех, кто упал в кратер, не будет. - Ты думаешь, они посмеют преследовать нас? - спросил я. - Нет, - ответил он, - они побоятся воспользоваться своими копьями с крючьями еще долгое время, думая, что мы можем находиться поблизости, чтобы сбросить их в пропасть. Я брошу еще один камень, если кто-нибудь из них покажется, а затем мы отправимся в путь. Здесь, в горах, я уже не боюсь их. Здесь всегда можно найти множество камней, а мы в Лейси научены использовать их крайне эффективно - я всегда попаду в цель. Калкары убрались в тоннель, и Мох-гох, утратив возможность продемонстрировать еще раз свое искусство, наконец отвернулся от каря кратера. Мы направились в горы. Я шел рядом с ним. Могу вас уверить, сейчас я чувствовал себя намного лучше, вооруженный копьем и ножом, и, пока мы шли, я учился метать камни под наблюдением Мох-гоха, и в конце концов достаточно преуспел в этом искусстве. Не буду утомлять вас рассказом о нашем путешествии к Лейси. Как долго оно длилось, я не знаю. Это могло продолжаться день, неделю, месяц, потому что время казалось довольно бесполезной вещью на Ва-нахе, но наконец, с трудом выбравшись из глубокого ущелья, мы оказались на карю круглого плато, и в некотором отдалении показалось нечто, что я сначала принял за гору с конической вершиной, поднимающуюся на милю вверх над поверхностью плато. - Здесь! - крикнул Мох-гох. - Это Лейси! Кратер, где лежит вход в тоннель, ведущий в город. Пока мы приближались к городу, я лучше представил себе масштабы и методы конструирования этого огромного внутреннего луного города. Основание его было почти круглым, около шести миль в диаметре, и поднималось от нескольких сот до тысячи футов над уровнем плато. Основние располагалось на древнем потухшем вулкане, вершина которого была снесена во время какого-то ужасного извержения в древние века. Здесь древние лейсиане и возвели свой город, дома которого располагались один на другом, как и в городе калкаров, откуда мы только что сбежали. О почтенном возрасте Лейси свидетельствовала огромная высота, на которую поднимались поставленные друг на друга дома. Самая высокая стена Лейси поднималась на милю над плато. Террасы окружали вздымающийся вверх город-башню, и, когда мы подошли ближе, я увидел двери, окна, выходящие на террассы, и фигурки, двигающиеся во всех направлениях. Все это до невозможности напоминало пчелиный улей. Когда мы достигли основания города, я увидел, что нас заметили, и прямо над нами люди вопросительно смотрели на нас и комментировали наше прибытие. - Они увидели нас, - сказал я Мох-гоху, - почему ты не предупредишь их? - Они приняли нас за калкаров, - ответил он. - Нам легче добраться до города через тоннель, где мне не составит труда объяснить, кто я такой. - Если они думают, что мы калкары, - сказал я, - то почему не атакуют нас? - Нет, - сказал он, - калкары часто минуют Лейси. Если они не пытаются проникнуть в город, мы не трогаем их. - Значит, ваши люди боятся калкаров? - спросил я. - Почти что так, - ответил он. - Они очень сильно потрепали нас, - из тысячи выжил один, и так как они создания без закона, чести и жалости, мы стараемся не задевать их без необходимости. Мы подошли к краю кратера, и здесь Мох-гох привязал веревку к стволу небольшого деревца, растущего поблизости, и спустлися в тоннель, находящийся внизу. Я последовал его примеру, Мох-гох свернул веревку, обвязал ее вокруг пояса, и мы отправились по дороге, ведущей в Лейси. После длительной серии приключений с недружественными народами Ва-наха у меня возникло чувство возвращения домой после долгого отсутствия, так как Мох-гох уверял, что люди в Лейси примут меня хорошо, и со мной будут обращаться как с другом. Он даже уверял, что поможет мне получить хороший пост на службе Ко-таха. Однако больше всего я сейчас волновался за Нах-и-лах, жалея, что моим спутником была не она, а Мох-гох. Я был почти уверен, что она погибла, пытаясь спастись, и упав в кратер города калкаров. Я сомневался, что она сможет успешно найти дорогу в Лейси. На моем сердце лежала тяжесть, с тех пор как мы разделились, и я начал понимать, что моя дружба с маленькой Лунной Девой означала для меня гораздо больше, чем мне казалось вначале. Я не мог подумать о ней, чтобы в горле у меня не появился комок, и мне казалось жестоким, что такое юное и прекрасное создание должно было закончить жизненный путь таким образом. Преодолев не слишком большое расстояние, мы наконец вышли на нижнюю террассу внутри города. Эта терраса находится на стене кратера, вокруг которого построен Лейси. И тут мы попали прямо в руки приблизительно пятидесяти воинов. Мох-гох вышел из тоннеля, подняв копье обеими руками над головой, а острием обратив его назад. Я нес копье так же, потому что он предупредил меня, что я должен поступить подобным образом. Воины были изумлены, видя, как из тоннеля, которым никто давно уже не пользовался, появились какие-то существа, и мы были бы тут же убиты, если бы не предстали перед ними с сигналом мира. Начальник стражи, стоявший у внутреннего выхода из тоннеля, был лейсианином. Почетная функция охраны, впрочем, выполнялась довольно небрежно. - Что вы здесь делаете, калкары? - воскликнул командир стражи. - Мы не калкары, - ответил мой спутник. - Я - Мох-гох Паладар, а это - мой друг. Неужели ты, Ко-во Камадар, не знаешь меня? - Ох! - воскликнул начальник стражи. - Конечно же, это Мох-гох Паладар. Мы считали, что ты сгинул. - Я бы сгинул, если бы не мой друг, - ответил Мох-гох, кивая в мою сторону. - Я был захвачен калкарами и содержался в городе номер 337. - Вы сбежали из города калкаров? - воскликнул Ко-во в совершеннейшем недоумении. - Это невозможно. Этого еще не удавалось совершить никому. - Но нам это удалось, - ответил Мох-гох. - Благодаря моему другу, - и он вкратце поведал Ко-во о деталях нашего побега. - В это трудно поверить, - прокомментировал лейсианин, когда Мох-гох закончил свой рассказ, - и как же зовут твоего друга и из какой страны, ты говоришь, он явился? - Он называет себя Джу-лан-фит, - ответил Мох-гох, стараясь по-возможности правильно произнести мое имя. И под этим именем я стал известен лейсианам, пока жил у них. Они думали, что "пятый", который они произносили как "фит", был титулом, сопутствующим имени благородных жителей Лейси, как например, Сагрот Джемадар или император; Ко-во Камадар - титул, который больше всего соответствовал английскому "герцог"; Мох-гох Паладар или граф. И для пущего смеха я сказал им, что это означает то же самое, что их Джавадар, или Принц. Поэтому часто меня называли Джу-лан-фит, а иногда - Джу-лан Джавадар, когда им хотелось подчеркнуть мою исключительность. По предложению Мох-гоха Ко-во Камадар выделил несколько своих людей, которые должны были проводить нас в жилище Мох-гоха, чтобы у нас не возникло трудностей при передвижении по городу в одежде калкаров. Пока мы стояли, беседуя с Ко-во, я рассматривал этот лунный город. Лейси тянется на три-четыре мили в ширину, дома выходят на поднимающиеся вверх террасы. Они были гораздо более разнообразны по архитектуре, а резьба была богаче, чем в городе какаров номер 337. Террассы были широкими и отлично обработанными. Пока мы поднимались к жилищу Мох-гоха, я рассмотрел множество из них: здесь были бассейны, ручейки и несколько водопадов. Как и в городе калкаров, здесь паслись небольшими группами на различных террассах Ва-га, выращиваемые на мясо. Они были ухоженными, жирными и казались умиротворенными. Как я узнал позднее, они были полностью удовлетворены своей судьбой и не задумывались, для чего их откармливают и какая судьба их ждет, - так же, как и быки на Земле. У-га Лейси понизили умственный уровень выращивемых Ва-га путем селекции в течение многих веков, тщательно отбирая самых тупых и представителей стада. В жилище Мох-гоха нас радостно привествовали члены его семьи - отец, мать и две сестры, - которые, как и остальные Лейсиане, были весьма приятной наружности. Мужчины были стройными и привлекательными, а женщины - отлично сложены и отличались изрядной красотой. Я убедился по восторженным привествиям, которыми они встретили друг друга, а также по другим признакам, что семейная жизнь и узы, связующие их, не слишком отличаются от земных, в то время как их деликатное и добросердечное отношение ко мне показывало, что они люди тонко чувствующие. Прежде всего они выслушали историю Мох-гоха. Зактем, поздравив нас и восхитившись нашими приключениями, они принялись готовить для нас ванны и свежую одежду, в чем им помогали многочисленные слуги, потомки честных служащих, оставшихся преданными благородным классам и последовавших за ними в их изгнание. После ванны мы какое-то время отдыхали, а затем Мох-гох объявил, что должен отправиться к Ко-таху, которому необходимо было все рассказать, и что он хочет взять меня с собой. Я был переодет в одежды, соотвествующие моему Лейсианскому рангу, и вооружен оружием лейсианского джентльмена - короткой пикой или джевелином, кинжалом и мечом, но со своей относительно более темной кожей и светлыми волосами я не надеялся, что на меня не будут обращать внимания. В основном - из-за цвета моих волос - некоторые считали меня калкаром, но при взгляде на мое тело они понимали, что ошибались. Лвухэтажное жилище Ко-таха, как положено жилищу принца, располагалось на просторной террассе почти в четверть мили длиной, украшенное множеством башен и минаретов. Весь фасад дома был украшен затейливой резьбой, изображавшей сцены из жини предков Ко-таха. Вооруженные дворяне стояли по обеим сторонам массивного входа и задолго до того, как мы попали к лунному принцу я понял, что до него добраться посложнее, чем до земного. В конце концов мы предстали перед ним, и Мох-гох со всеми почестями представил мне Ко-таха Джавадара. Присвоив себе титул принца и его одежды, я также присвоил себе и его прерогативы, веря, что таким образом моя позиция среди