ься до полудня, Тарзан. Должны! Должны! Тарзан улыбнулся ей и помахал рукой. Жрецы глядели на нее с подозрением, хотя понятия не имели, что она сказала их жертве. -- Как вы думаете, сможете, Тарзан? -- произнесла она. -- Вы обязаны выдержать, потому что я люблю вас! Тарзан не ответил. Он перевернулся на живот и медленно поплыл вокруг водоема, который составлял в диаметре приблизительно сто футов и имел вертикальные стены из гладкого вулканического стекла. Вода была прохладная, но не ледяная, и Тарзан плыл, регулируя свои движения с таким расчетом, чтобы не замерзнуть. Люди принесли с собой еду и питье, сопровождая многочасовое томительное зрелище праздничной трапезой. По мере того, как солнце приближалось к зениту, Чал Ип Ксиу все заметнее начинал проявлять признаки беспокойства и волнения, ибо если жертве удастся продержаться до полудня, то действительно может оказаться, что это Че -- Повелитель леса, и он, верховный жрец, попадет в чрезвычайно неловкое положение. Глаза всех присутствующих были прикованы к примитивным солнечным часам, установленным возле края колодца, и когда тень легла на полуденную отметку, поднялся невообразимый шум, поскольку жертва была все еще жива. К ярости верховного жреца, люди признали в Тарзане Че -- Повелителя леса и потребовали немедленно поднять его из воды. Вниз полетела длинная веревка с петлей на конце, с помощью которой предполагалось вытащить его из колодца, но Тарзан оттолкнул петлю, и сам взобрался по веревке на поверхность. Когда он встал в полный рост на краю колодца, люди пали ниц, моля о прощении и покровительстве. Король и верховный жрец имели чрезвычайно сконфуженный вид, когда к ним обратился Тарзан. -- Я спустился на землю в обличии смертного, -- сказал он, -- чтобы посмотреть, как вы правите моим народом в Чичен Ица. Я не доволен. Скоро я снова приду проверить, исправились ли вы. Сейчас я ухожу и забираю с собой эту женщину. -- И Тарзан положив руку на плечо Патриции. -- Я приказываю вам освободить Ицл Ча и позаботиться о том, чтобы ни ее, ни кого другого не приносили в жертву вплоть до моего возвращения. Он взял Патрицию за руку, и они пошли вверх по крутой тропе к выходу из кратера. Следом за ними потянулась длинная людская цепочка, поющая на ходу. Подойдя к городу, Тарзан обернулся и поднял руку. -- Стойте, где стоите, -- приказал он горожанам, а Патриции шепнул: -- А теперь я покажу им нечто такое, о чем они будут рассказывать своим внукам. Она посмотрела на него с вопросительной улыбкой. -- Что вы еще придумали? Вместо ответа Тарзан издал дикий жутковатый крик и затем на языке великих обезьян громко позвал: -- Иди, Тантор, иди! Тарзан и Патриция пересекли поле и уже подходили к лесу, как вдруг навстречу им вышел огромный слон. У стоявших поодаль людей вырвался крик изумления и страха. -- А он нас случаем не затопчет? -- поинтересовалась Патриция, когда они подошли к животному. -- Он мой друг, -- ответил Тарзан, кладя руку на хобот огромного слона. -- Не бойтесь, -- успокоил он Патрицию. -- Сейчас Тантор поднимет вас к себе на спину. И по команде человека-обезьяны слон поднял сначала девушку, а затем и Тарзана. Слон развернулся и двинулся к лесу. Тарзан с Патрицией оглянулись. Жители Чичен Ица в ужасе стояли на коленях. -- Об этом услышат их пра-пра-правнуки, -- заметила Патриция. В лагере "Сайгона" царило смятение. Люди потеряли надежду дождаться возвращения Тарзана. Многие из них предыдущей ночью не сомкнули глаз, и долгие утренние часы тянулись мучительно медленно. Настало время традиционного чаепития, а Тарзана все не было. Чай тем не менее подали, и когда компания села за стол и с унылым видом принялась отхлебывать чай из кружек, у всех в голове, должно быть, вертелась одна и та же мысль -- им уже никогда не суждено увидеть Патрицию и Тарзана. -- Тебе не следовало отпускать этого подлеца на поиски Патриции одного, -- сказала миссис Ли. -- Конечно же, он скорее всего ее отыскал, и страшно представить, что с ней произошло потом. -- Ох, Пенелопа! -- с горечью воскликнул полковник. -- Почему ты так несправедлива к этому человеку. Он ведь ничего дурного не сделал, наоборот, только помогал. -- Ха! -- произнесла Пенелопа. -- Ты очень простодушен, Уильям. Я его сразу раскусила: он -- пролаза, хочет добиться нашего расположения, а потом, вот увидишь, возмечтает жениться на Патриции. Разумеется из-за денег, которые достанутся ей по наследству. -- Мадам, -- ледяным тоном произнес де Гроот. -- Этот подлец, как вы изволили выразиться, Джон Клейтон, лорд Грейсток, английский виконт. -- Чушь! -- воскликнула миссис Ли. -- Вовсе не чушь, -- возразил де Гроот. -- Мне об этом рассказал Краузе, когда мы сидели в одной клетке. А тот узнал от араба, который знал Тарзана много лет. У миссис Ли отвалилась челюсть. Казалось, она сейчас осядет на землю, но она быстро взяла себя в руки. -- Нечто подобное я и предполагала, -- сказала она спустя мгновение. -- Я всего лишь критиковала его за склонность к нудизму. Почему вы раньше нам об этом не сказали, молодой человек? -- Не знаю, почему я вообще вам сказал, -- ответил де Гроот. -- Это не моего ума дело. Если бы он хотел, чтобы мы об этом знали, он сказал бы сам. -- Ой, а вот и он сам! -- вскрикнула Джанетт. -- И Патриция с ним! -- Как замечательно, -- воскликнула Пенелопа. -- Какая красивая пара -- Патриция и лорд Грейсток. Сидя на слоне, Патриция со своей высоты устремила взор в открытое море и, когда они с Тарзаном спустились на землю, бросилась к поджидающим их людям и, указывая в сторону рифов, закричала: -- Глядите! Корабль! Корабль! Корабль находился далеко, и люди бросились разводить костер на берегу, а когда вспыхнуло пламя, стали кидать в него зеленые листья и поливать керосином, пока высоко в небо не взметнулся огромный столб черного дыма. Де Гроот с несколькими матросами вышли в море на шлюпке в отчаянной, хотя и тщетной попытке дополнительно привлечь внимание корабля. -- Они не видят нас, -- сказала Джанетт. -- А другого корабля может еще сто лет не быть, -- промолвил доктор Крауч. -- Долго же нам придется ждать другого раза, а? -- сказал Алджи. -- Они изменили курс, -- крикнул Боултон. -- Идут сюда. Полковник прошел в свою хижину, и вернулся с биноклем в руках. Он долго всматривался в даль, а когда опустил бинокль, в глазах его блестели слезы. -- Это "Наяда", -- сказал он. -- И она действительно идет к острову. В ту ночь, при свете тропической луны на палубе "Наяды" в удобных шезлонгах расположились две пары. Тарзан положил руку на ладонь Патриции. -- Сегодня утром, у священного колодца, вы, Патриция, в нервном возбуждении сказали кое-что, о чем мы оба должны забыть. -- Я понимаю, что вы имеете в виду, -- отозвалась девушка. -- Видите ли, тогда я не знала, что это невозможно, но сказала то, что чувствую, и это чувство сохранится навсегда. -- Тарзан! -- позвал де Гроот с другого борта яхты. -- Джанетт пытается убедить меня в том, что капитан не имеет права оформить наш брак. Но ведь она ошибается, верно? -- Я абсолютно убежден в том, что она ошибается, -- ответил человек-обезьяна.