увидел, что это была принцесса О-ло-а, которая в одиночестве прогуливалась в саду. У девушки был грустный, задумчивый вид, в глазах ее стояли слезы. В следующую минуту Тарзан уловил приближение еще чьих-то шагов, на этот раз мужских. Человек ступал уверенно и быстро. Он приблизился к принцессе, и Тарзан увидел жреца. Следом за ним подошли еще несколько. -- Принцесса, -- сказал один из них, -- незнакомец, который называл себя сыном бога, только что сбежал из храма, где его разоблачил верховный жрец. Его разыскивают по всему городу, а нас прислали обыскать запретный сад, поскольку король сказал, что обнаружил его здесь утром, хотя непонятно, как ему удалось проскользнуть мимо стражи. -- Его здесь нет, -- сказала О-ло-а. -- Я давно гуляю в саду, и никого не встретила. Однако, если угодно, можете искать. -- Нет, -- сказал жрец, -- в этом нет необходимости. Если бы он появился здесь, вы бы со стражей обязательно его заметили, либо его заметил бы жрец, присланный сюда ранее. -- Какой еще жрец? -- Тот, что пришел сюда до нас. -- Я не видела его. -- Наверное, вышел другим ходом. -- Ну да, конечно, -- согласилась О-ло-а, -- но все же странно, что я его не приметила. Жрецы отвесили поклон и удалились. -- Глупые, как носорог Буто, -- пробормотал Тарзан, считавший носорога самым тупым животным. -- Таких перехитрить ничего не стоит. Как только жрецы ушли, в саду послышались торопливые шаги. -- Пан-ат-лин! -- удивилась О-ло-а. -- Что случилось? На тебе лица нет! -- О, принцесса, -- едва не разрыдалась рабыня. -- Они чуть не убили его, этого незнакомца, который называл себя сыном бога! -- Но ведь он бежал. Ты там была, расскажи мне обо всем. -- Лу-дон найдет его и казнит. Тот человек запрыгнул на стену храма с легкостью пушинки. Они ищут его. О, принцесса, что если его поймают? Я молю бога, чтобы его не схватили. -- С какой стати молить бога за богохульника, который заслужил смерть? -- Но ведь ты его не знаешь! -- А ты? -- мгновенно спросила О-ло-а. -- Ты пыталась обмануть меня утром. Рабыни не смеют так поступать. Значит, это тот самый Тарзан Яд-гуру, о котором ты рассказывала? Говори правду, женщина! Пан-ат-лин выпрямилась, ее маленький подбородок гордо вздернулся вверх, ибо она была рангом не ниже своей госпожи. -- Пан-ат-лин никогда не лжет, чтобы выгородить себя. -- Тогда расскажи, что тебе известно о Тарзане, -- допытывалась О-ло-а. -- Я знаю, что он удивительный человек и очень храбрый. Он спас меня от Тор-о-дона и от грифов, но об этом я уже говорила. Он действительно тот самый человек, который приходил сюда сегодня утром, и даже теперь я не уверена, что он не сын бога, храбрость его несравненна, как и его сила, благородство и доброта. Ведь он мог причинить мне зло, однако взял под свою защиту, мог бросить меня на произвол судьбы, а не бросил. Все это он сделал из дружбы к Ом-ату, вождю Кор-ул-я, женой которого я должна была стать, если бы не попала в плен. -- Да, он и впрямь выглядел необыкновенно, -- проговорила О-ло-а, -- и от других мужчин отличался не только внешне. Было в нем нечто такое, чего нет в мужчинах Пал-ул-дона. -- И разве не знал он все о Та-дене и о том, где он находится? -- продолжала Пан-ат-лин. -- Скажи мне, принцесса, дано ли простому смертному знать все это? -- Может, он видел Та-дена? -- предположила О-ло-а. -- Но как он мог знать о твоей любви к Та-дену? -- парировала Пан-ат-лин. -- Говорю же, принцесса, если он и не бог, то все равно гораздо выше любого хо-дона или ваз-дона. Он шел по моему следу от пещеры Ис-сата до Кор-ул-грифа, где я пряталась, хотя с того времени, как я ступала босыми ногами по траве, прошло много времени. Какому смертному под силу такое? И где во всем Пал-ул-доне девушке найти себе защитника и друга среди мужчин? -- А может, Лу-дон ошибается? Может, он и есть бог? -- произнесла принцесса, на которую произвело впечатление благородство незнакомца по отношению к Пан-ат-лин. -- Бог он или нет, но он слишком красив, чтобы умереть, -- сказала Пан-ат-лин. -- Как бы я хотела спасти его! Если он жив, то мог бы вернуть тебе Та-дена, принцесса. О-ло-а вздохнула. -- Увы, слишком поздно. Завтра меня отдадут Бу-лоту. -- Это тот, кого приводил к тебе вчера твой отец? -- Да, этот урод с круглым лицом и с огромным животом! -- с отвращением воскликнула принцесса. -- Он настолько ленив, что не охотится и не сражается. Только ест и пьет и пристает к рабыням. Но пойди. Пан-ат-лин, собери мне этих прекрасных цветов. Я положу их сегодня себе в постель, чтобы навсегда запомнить аромат моих любимых цветов, которые, я уверена. не растут в селении Мо-зара, отца Бу-лота. Я помогу тебе, пусть их будет много-премного. Я люблю собирать их больше всего на свете. Это любимые цветы Та-дена. Они подошли к кустам, где прятался Тарзан, а так как ветки были усыпаны цветами, Тарзан надеялся, что они не будут заходить в глубину. -- О, посмотри, Пан-ат-лин! -- воскликнула О-ло-а. -- Вот король всех цветов. Никогда не видела более прекрасного. Нет, я сама достану. Он такой крупный и красивый. Пусть ничья рука, кроме моей, не прикасается к нему. И принцесса стала пробираться к кусту, на котором цвел этот цветок, а находился он прямо над головой Тарзана. Произошло это так неожиданно, что Тарзан не успел спрятаться. Оставалось надеяться, что судьба будет к нему благосклонна, и дочь Ко-тана уйдет прежде, чем ее взгляд опустится вниз. Но случилось иначе. Сорвав цветок, девушка взглянула вниз, прямо в лицо улыбающегося Тарзана, и с громким криком отпрянула назад. Тарзан выпрямился во весь рост. -- Не бойся, принцесса, -- успокоил он О-ло-а. -- Тебя приветствует друг Та-дена. Пан-ат-лин в волнении подбежала к нему, -- О, Яд-бен-ото! Это он! -- А теперь, когда вы меня нашли, вы выдадите меня Лу-дону? Пан-ат-лин бросилась на колени перед О-ло-а. -- Принцесса! Не выдавай его! -- взмолилась она. -- Но Ко-тан, мой отец, если он узнает, ярость его не будет иметь границ, -- прошептала О-ло-а в ужасе. -- Даже несмотря на то, что я принцесса, Лу-дон может потребовать, чтобы меня принесли в жертву Яд-бен-ото! -- Они ведь никогда не узнают, что ты видела его, если только сама не расскажешь. А я тебя не выдам! -- выкрикнула Пан-ат-лин. -- Скажи мне, незнакомец, -- умоляюще произнесла О-ло-а, -- ты правда бог? -- Сам Яд-бен-ото не больше бог, чем я, -- чистосердечно ответил Тарзан. -- Но почему ты бежишь от простых смертных, если ты бог? -- спросила она. -- Когда боги находятся среди смертных, -- ответил Тарзан, -- они становятся такими же уязвимыми, как обыкновенные люди, -- ответил Тарзан. -- Сам Яд-бен-ото, появись он перед вами во плоти, не мог бы спастись от удара кинжалом. -- Ты видел Та-дена и говорил с ним? -- спросила принцесса. -- Да, видел и говорил, -- ответил Тарзан. -- Целый месяц я провел вместе с ним. -- Он все еще любит меня? Она покраснела и потупила глаза. -- Да, -- ответил Тарзан. -- Та-ден говорит только об О-ло-а, ждет дня когда сможет увидеть ее. -- Но завтра меня отдадут Бу-лоту, -- опечалилась принцесса. -- Придется, видимо, всю жизнь тосковать по Та-дену, который никогда не придет. -- Если бы не Лу-дон, я мог бы помочь тебе, -- сказал Тарзан, -- и кто знает, может и помогу. -- О, если бы, Дор-ул-ото! -- вскричала девушка. -- Я знаю, ты поможешь, если это будет возможно. Пан-ат-лин рассказывала мне, как ты смел и добр. -- Один Яд-бен-ото знает, что принесет будущее, -- сказал Тарзан. -- А теперь идите к себе, чтобы ни у кого не вызывать подозрений. -- Уходим, -- сказала О-ло-а, -- но Пан-ат-лин вернется, принесет тебе поесть. Надеюсь, что тебе удастся спастись, и Яд-бен-ото будет доволен тем, что я сделала. Она повернулась и ушла, Пан-ат-лин последовала за ней, а Тарзан вернулся в свое укрытие. Когда стемнело, Пан-ат-лин принесла ему еду. Находясь с ней с глазу на глаз, Тарзан задал вопрос, который задавал О-ло-а во время утреннего разговора. -- Скажи-ка, что тебе известно о слухах, о которых говорила О-ло-а? Что за тайный незнакомец спрятан в храме А-лура? Ты что-нибудь слышала? -- Да, -- ответила Пан-ат-лин, -- я слышала об этом из разговоров среди рабов. Об этом все только и шепчутся, но никто не смеет объявить вслух. Говорят, что в храме спрятана странная самка, женщина. Лу-дон хочет, чтобы она стала его женой, но того же желает и Ко-тан. Ни тот, ни другой не осмеливается взять ее из опасения перед соперником. -- Ты знаешь, в каком именно месте ее прячут? -- Нет. Откуда? Я даже не знаю, выдумка это или нет. Я тебе рассказала то, что говорят другие. -- Речь шла только об одной женщине? -- Нет, о двух. Вторая пришла вместе с первой, но никто не знает, что с ней стало. -- Спасибо, Пан-ат-лин. Быть может, ты помогла мне больше, чем мы оба о том догадываемся. -- Хочется верить, что сумела помочь тебе. ГЛАВА XIV С наступлением ночи Тарзан надел головной убор жреца и приладил хвост. Он решил, что ему не следует снова проходить мимо стражи в столь поздний час во избежание подозрений и поэтому взобрался на дерево, росшее рядом с оградой сада, вылез из сада и спрыгнул на землю. Не желая лишний раз рисковать, Тарзан подошел к храму с тыльной стороны. Он проходил по незнакомым местам, намеренно избегая появляться там, где уже побывал и где его могли поджидать. Имея перед собой определенную цель, он решительно шел по затемненному двору храма, направляясь к строению, о котором он спрашивал у Лу-дона. Тарзан догадался тогда по тону его голоса, что верховный жрец солгал. Теперь он один стоял возле трехэтажного дома, находившегося поодаль от остальных. Вход загораживала решетка, вытесненная из камня в форме головы грифа. Маленькие оконца тоже были забраны решетками. Убедившись, что поблизости никого нет, Тарзан подошел ко входу и попробовал решетку. Он нашел запор, которым она закрывалась, однако подобный механизм видел впервые. Сломать запор, очевидно, было невозможно, а если и возможно, то это вызвало бы слишком много шума. В кромешной темноте ничего нельзя было разглядеть. Тарзан принялся осматривать окна, но те также не выдавали своих секретов. Впрочем, Тарзан на это и не рассчитывал. Решетки он одолеет если не хитростью, то силой наверняка, если не отыщется другой способ проникнуть в здание. Обходя дом со всех сторон, он внимательно изучал его, время от времени замирая и прислушиваясь, но все было тихо. Он осмотрелся вокруг, затем стал рассматривать стену здания. Как и многие стены в городе, она была украшена орнаментом, кое-где торчали колышки. Взобраться по ней оказалось нетрудно, хотя движения Тарзана сковывали головной убор и одежда жреца. Наконец он достиг окон, задернутых занавесками. Тарзан не задержался надолго на уровне второго этажа, так как решил, что через крышу легче будет проникнуть в здание. Там наверняка имеются отверстия, как и в тронном зале Ко-тана. Он только не знал, окажутся ли они достаточно широкими чтобы мог пролезть человек. Он остановился у третьего окна и сквозь решетку увидел, что в комнате горит свет. Одновременно до него долетел запах, который мгновенно смел с него все остатки цивилизации и превратил Тарзана в страшного дикого самца племени Керчака. Мгновенной и разительной оказалась перемена, произошедшая с Тарзаном, с уст которого едва не сорвался дикий клич Великих Обезьян, и лишь благоразумие удержало его в последний момент. До его слуха донеслись голоса внутри комнаты: голос Лу-дона, требовательный, настойчивый, и другой, до боли знакомый, отвечавший с презрением и решимостью, хотя и полный безнадежности. Всякая мысль о спокойствии и осторожности была вмиг забыта и отброшена. Тарзан могучим ударом кулака выбил решетку вместе с рамой, и их обломки полетели на пол комнаты. В тот же момент Тарзан бросился в образовавшийся проем и приземлился в помещении. Вскочив на ноги, он обнаружил, что в комнате царят мрак и тишина. Он громко произнес имя, которое его губы не выговаривали уже многие месяцы. -- Джейн, где ты? -- крикнул он, но ответом ему было молчание. Снова и снова звал он, пробираясь в темноте по комнате и улавливая ноздрями тонкий запах, говоривший о том, что его подруга находилась здесь. В его ушах стоял дорогой голос, противившийся низменным посягательствам Лу-дона. Ах, если бы он повел себя с большей осторожностью, хладнокровно и ловко, может быть, он уже в этот момент держал бы ее в своих объятиях, а тело Лу-дона лежало бы у его ног как свидетельство справедливого возмездия. Но не время было заниматься самобичеванием. В темноте он споткнулся о какой-то непонятный предмет, пол под его ногами вдруг стал опускаться, и Тарзан полетел куда-то вниз. Его тело ударилось о гладкую поверхность, и он понял, что скатывается вниз по некоему желобу. Сверху послышался злорадный голос Лу-дона: -- Возвращайся к своему отцу, о, Дор-ул-ото. Тарзан внезапно остановился, врезавшись во что-то каменное. Прямо перед собой он увидел лунные блики, отражавшиеся от поверхности озера, расстилавшегося перед ним за зарешеченными окнами. Вначале он не слышал никаких звуков, чуть позже вдали раздались глухие шаги, направлявшиеся к нему. Шаги приближались, и вскоре он услышал дыхание зверя. Очевидно, зверя привлек шум падения, и он шел узнать, что именно упало. Тарзан не мог видеть зверя, но знал, что тот близко. Подтверждая догадку, совсем рядом раздался рев грифа. Зная, что у зверя плохое зрение, а его собственные глаза привыкли к темноте, Тарзан решил постараться избежать схватки, в которой у него не было никаких шансов на победу. Он также поостерегся испытывать на этом грифе тактику Тор-о-донов, ибо ситуация сейчас была совсем иная. Раньше он мог общаться с грифом при дневном свете в естественных условиях и в нормальной природной среде, причем гриф был уже знаком с дрессировкой. Теперь же перед ним находился зверь, содержавшийся в неволе, и у Тарзана не было никаких оснований предполагать, что тот поддастся воле человека. Грифа держали здесь с единственной целью, о которой не трудно было догадаться. Тарзан стремился избежать встречи со зверем, тем более теперь, когда он убедился, что Джейн жива. Как бы ни безнадежно было его нынешнее положение, какую бы досаду и разочарование он сейчас ни испытывал, его согревала одна мысль: она жива! В конце концов все эти долгие месяцы прошли не напрасно. Он нашел ее! Бесшумно, как бестелесный дух, пробирался быстрый сын джунглей к другой стороне, прочь с дороги надвигавшегося гиганта, который шел в темноте на звук недавнего падения. Тарзан держался стены, пока не добрался до темного коридора, откуда появился зверь. Тарзан устремился вперед по этому коридору. Даже его глаза, привыкшие к темноте, едва различали пол и стены. Но и этого было достаточно для него, чтобы не попасть в какую-нибудь очередную ловушку. Коридор оказался высоким и широким, под стать огромным размерам зверя. Пробираясь вперед, Тарзан почувствовал, что постепенно спускается вниз. У него промелькнула мысль, что, может, лучше было бы остаться в той большой комнате, где гриф вряд ли увидел бы его, нежели бежать по коридору, спасаясь от зверя. Страшный рев грифа сотрясал стены прохода. Оставаться и встретить этот рычащий сгусток ярости бесполезным "ви-оо!" казалось Тарзану верхом безумия, и он предпочел идти дальше, хотя и сознавал, что гриф догоняет. Наконец темнота стала рассеиваться, и за последним поворотом Тарзан увидел лунный свет. С возродившейся надеждой рванулся к свету и оказался перед большим круглым строением с отвесными стенами, взобраться по которым было невозможно. Слева находился бассейн с питьевой водой для грифа. Одной стороной бассейн примыкал к зданию с круглой стеной. В это время гриф вышел из коридора. Тарзан отступил к краю бассейна. Дальше идти было некуда. Ему казалось, что уже ничего нельзя сделать. Гриф остановился и стал глядеть по сторонам, выискивая свою жертву. Тарзан решил, что наступил подходящий психологический момент для последней попытки, и скомандовал: -- Ви-оо! Команда произвела на зверя мгновенное действие. С ужасным ревом он опустил все три рога и стремительно бросился в направлении звука. Ни вправо, ни влево бежать было некуда, позади находился бассейн, а впереди мгновенная смерть. Огромная туша уже подлетела к нему, и Тарзан, повернувшись, нырнул в темные воды бассейна. Надежда умерла в ее груди. Все месяцы заключения она боролась за жизнь, превозмогая трудности и лишения. Надежда то брезжила, то исчезала. Теперь Джейн Клейтон чувствовала, что положение безнадежно. Надежда умерла, когда она предстала перед жрецом Лу-доном. Ни время, ни тяготы не оставили следов на ее необыкновенной красоте, не изменили контуров ее прекрасных форм. Она оставалась, как и прежде, на редкость обаятельной. Однако именно эти качества навлекли на нее опасность, ибо ее возжелал Лу-дон. Низших жрецов она не опасалась, но от Лу-дона спасения не было, его власть в Пал-ул-доне была безгранична. Ко-тан хотел обладать ею, однако ни тот, ни другой не решались действовать в открытую, поскольку побаивались друг друга, и тем самым она на некоторое время была избавлена от их домогательств. Но вот настал час, когда Лу-дон отбросил свою нерешительность и явился к ней под покровом ночи. Она высокомерно отвергла его, стараясь выиграть время, хотя и сознавала всю тщетность своей уловки. Похотливое и жадное выражение появилось на лице Лу-дона, когда он двинулся к ней с желанием схватить. Она не отпрянула и не испугалась. Прямая, как струна, она вздернула подбородок и устремила взгляд поверх жреца с выражением презрения и отвращения на лице. Прочитав ее мысли, он еще больше разъярился, но это лишь подхлестнуло в нем желание обладать ею. Вот она, настоящая королева, а может, и сама богиня, достойная супруга для верховного жреца. -- Не смей, -- сказала Джейн, когда он прикоснулся к ней. -- Один из нас умрет, прежде чем ты достигнешь цели. Жрец от души рассмеялся. -- Любовь не убивает, -- возразил он. Лу-дон схватил ее за руку, как вдруг что-то ударило в оконную решетку. Та разлетелась вдребезги и усеяла обломками пол. В отверстии выросла человеческая фигура, прыгнувшая в комнату. Джейн Клейтон увидела выражение удивления и ужаса на лице жреца, который рванулся вперед и дернул за кожаный ремень, свисавший с потолка. В следующее мгновение с потолка опустилась перегородка, которая отделила их от того человека, оставив его в абсолютной темноте. Из-за перегородки донесся еле слышный голос, зовущий кого-то, но чей это был голос, она не могла разобрать. Затем она увидела, как Лу-дон дернул еще за какой-то шнур. Очередная каверза? Ей не долго пришлось ждать ответа. На лице Лу-дона заиграла злорадная усмешка. Он снова потянул за кожаный ремень, и перегородка поднялась. Жрец прошел вперед, встал на колени, нагнулся над зиявшим в полу отверстием и прокричал в него: -- Возвращайся к своему отцу, о, Дор-ул-ото! Закрыв люк, жрец поднялся на ноги. -- Ну а теперь, моя красавица... -- начал Лу-дон. Вдруг он оборвал себя, закричав: -- Я-дон, что ты тут делаешь? Джейн Клейтон обернулась и увидела у входа в комнату огромную фигуру воина с крупными чертами лица, на котором застыло величественное выражение. -- Я по поручению Ко-тана, -- ответил Я-дон. -- Прекрасную незнакомку велено привести в запретный сад. -- Как смеет король поступать так со мной, верховным жрецом Яд-бен-ото! -- рассвирепел Лу-дон. -- Это приказ короля! -- рявкнул в ответ Я-дон. Он не проявлял ни страха, ни уважения к жрецу. Лу-дон прекрасно понимал, почему король выбрал именно этого вождя, авторитет которого не раз выручал его в столкновениях с верховным жрецом. Лу-дон покосился на висевший над головой шнур. Почему бы и нет? Если бы только удалось заманить Я-дона в ту часть комнаты... -- Ну-ка отойдем, -- произнес он миролюбивым тоном, -- обсудим этот вопрос. И Лу-дон направился в нужную ему сторону. -- Нам нечего обсуждать, -- ответил вождь, тем не менее следуя за жрецом. Джейн наблюдала за ними. В лице и фигуре воина она видела проявление смелости и силы. Жрец же был напрочь лишен этих качеств. Будь у нее выбор, она предпочла бы, пожалуй, воина. С ним у нее был бы шанс, с Лу-доном же -- никакого. При смене одной тюрьмы на другую возникала возможность побега. Она взвесила все за и против и решилась, тем более что взгляд, брошенный жрецом украдкой на шнур, не остался незамеченным. Она обратилась к Я-дону. -- Воин, -- предостерегла она, -- если хочешь остаться в живых, не ходи с ним. -- Молчи, раба! -- обрушился на нее Лу-дон, злобно сверкая глазами. -- Чего мне бояться? -- спросил Я-дон. Женщина показала на шнур. -- Вот чего. Прежде чем верховный жрец успел ей помешать, она дернула за шнур, и перегородка упала, изолировав их от Лу-дона. Я-дон вопросительно посмотрел на нее. -- Если бы не ты, он бы меня перехитрил, -- сказал Я-дон, -- и держал бы в заточении, а потом перепрятал подальше. -- Ты прав, но не совсем. И она показала на второй шнур. -- Этот шнур открывает люк в полу. Ты попал бы в подземелье. Лу-дон однажды угрожал мне такой судьбой. Если ему верить, то там содержится огромный гриф, сущий демон. -- В храме действительно обитает гриф, -- подтвердил Я-дон. -- Ему скармливают пленников, а зачастую и просто тех, кто впал в немилость у жрецов. Лу-дон давно ненавидит меня. Он не упустил бы возможности расправиться со мной. Скажи мне, женщина, зачем ты предупредила меня? Разве я не такой же враг для тебя, как и он? -- Нет никого отвратительнее Лу-дона, -- ответила она. -- У тебя же вид смелого и благородного воина. Я давно перестала надеяться, но сейчас у меня есть шанс, что среди стольких воинов, даже если они принадлежат к другой расе, найдется хотя бы один, который с благородством отнесется к представителю чужого народа, пусть даже она женщина. -- Ко-тан сделает тебя королевой, -- сказал Я-дон. -- Он сам мне сказал, и это -- достойное обращение с той, которая должна была стать рабыней. -- С какой стати ему делать меня королевой? Я-дон подошел вплотную, чтобы никто не мог услышать его слов. -- Хотя между нами об этом речи не шло, но он верит в то, что ты принадлежишь к расе богов. А почему бы и нет? Ведь Яд-бен-ото без хвоста. Неудивительно, что Ко-тан считает, будто таковы все боги. Королева, его жена, увы, скончалась. Осталась одна-единственная дочь. А он мечтает о сыне, особенно о таком, который происходил бы от расы богов. -- Но ведь я замужем! -- вскричала она. -- Не могу же я выйти замуж вторично. Не нужен мне ни он, ни его трон. -- Ко-тан -- король, -- заявил Я-дон, словно это все объясняло и упрощало. -- Значит, ты не спасешь меня? -- Если бы это происходило в Я-луре, -- ответил он, -- я смог бы защитить тебя. Там я владыка. -- Где это? Далеко отсюда? -- Нет, не далеко, но не думай об этом. Тебе туда ни за что не попасть. Будет объявлена грандиозная погоня. Однако, если хочешь знать, находится он вверх по реке, впадающей в Яд-бен-ото, чьи воды омывают долину А-лура. Ни один враг там не показывался, поскольку город выстроил Яд-бен-ото, когда был мальчиком. -- И там я буду в безопасности? -- спросила она. -- Возможно, Даже угасшая надежда может снова возродиться от малейшего посула! Она вздохнула и покачала головой, понимая всю беспочвенность надежды, однако запомнила название Я-лур. -- Ты умна, -- заметил Я-дон, по-своему истолковав ее вздох. -- Пойдем теперь в запретный сад. Там ты будешь с О-ло-а, дочерью короля. Это лучше, чем тюрьма, в которой ты находишься. -- А Ко-тан? -- спросила она, содрогнувшись от одной мысли о нем. -- Существуют церемонии, -- объяснил Я-дон, -- которые могут занять много дней прежде, чем ты станешь королевой. -- Какие? -- спросила она. -- Только верховный жрец может совершить брачный ритуал, -- рассмеялся Я-дон. -- Отсрочка, -- пробормотала она. -- Благословенная отсрочка! ГЛАВА XV Разговаривая с Джейн, Я-дон провел ее вниз по каменной лестнице и дальше к выходу, по обеим сторонам которого стояли два жреца и два воина. Жрецы остановили Я-дона, так как знали о конфликте между королем и верховным жрецом, и им было приказано не выпускать женщину. -- Она может выйти только с разрешения Лу-дона, -- сказал жрец. Он встал перед Джейн Клейтон, преграждая ей дорогу. Под маской Джейн едва могла различить глаза жреца, но она видела в них свет фанатизма. Я-дон положил руку ей на плечо и взялся за нож. -- Она выходит отсюда по приказу короля, и поэтому сам вождь Я-дон -- ее страж. Прочь с дороги! Тут вперед выдвинулись воины, охранявшие дверь. -- Мы готовы служить тебе, вождь Я-лура, только прикажи. В спор вмешался второй жрец. -- Давай пропустим, -- стал он увещевать своего товарища. -- Мы не получали прямого распоряжения от Лу-дона, а по закону как дворца, так и храма, вожди и жрецы могут проходить беспрепятственно. Вскоре Я-дон и Джейн подошли к зданию, охраняемому стражей и горсткой воинов-евнухов. Одному из них Я-дон перепоручил Джейн. -- Отведи ее к принцессе, -- приказал он, -- и следи, чтобы она не сбежала. Леди Грейсток провели по коридорам и комнатам, и в конце концов она оказалась перед дверью, завешенной звериной шкурой. Страж Джейн постучал. -- О-ло-а, принцесса Пал-ул-дона, -- позвал он. -- Я доставил чужеземку, пленницу из храма. -- Пусть войдет, -- услышала Джейн мелодичный голос из-за двери. Евнух удалился. Леди Грейсток вошла в небольшую, довольно плохо освещенную комнату с низким потолком. По углам стояли коленопреклоненные каменные фигуры, поддерживавшие на своих плечах потолок. Судя по всему, статуи изображали рабов ваз-донов. Сделаны они были не без мастерства и таланта. Сам потолок был разрисован, кое-где виднелись лепные украшения. Окна имелись только в одной стене, остальные же оказались глухими, там были только двери. Принцесса возлежала на груде мехов в углу. Кроме черной рабыни из ваз-донов, в комнате никого не было. Когда Джейн вошла, О-ло-а кивнула ей, приглашая подойти, и когда та приблизилась, принцесса приподнялась на локте и критически осмотрела женщину. -- Как вы красивы, -- промолвила О-ло-а. Джейн печально улыбнулась, ибо по собственному опыту знала, что красота может стать проклятием. -- Это действительно похвала, -- быстро сказала Джейн, -- от такой красавицы, как принцесса. -- О! -- восторженно воскликнула О-ло-а. -- Ты говоришь на нашем языке! Мне сказали, что ты другой расы и из другой страны, о которой в Пал-ул-доне слыхом не слыхивали. -- Лу-дон позаботился, чтобы меня обучили языку, -- объяснила Джейн. -- Я из очень далекой страны, принцесса, в которую очень долго возвращаться, и я очень несчастна. -- Но Ко-тан, мой отец, сделает тебя королевой! -- возразила девушка. -- Ты счастливица! -- Нет, -- ответила пленница. -- Я люблю другого, чьей женой уже являюсь. Ах, принцесса, знала бы ты, каково это -- любить и быть насильно выданной за другого! Ты бы мне только посочувствовала. Принцесса некоторое время молчала. -- Я знаю, -- произнесла она наконец, -- и мне очень жаль тебя. Но если дочь короля не может уберечься от такой судьбы, то что говорить о рабыне. Ведь ты -- рабыня! Пиршество в приемном зале дворца Ко-тана в этот вечер началось раньше обычного -- король отмечал предстоящую свадьбу своей дочери с Бу-лотом, сыном Мо-зара, вождя, чей предок был в свое время королем Пал-ул-дона, а потом передал бразды правления достойному, по его мнению, преемнику, -- Ко-тану. Мо-зар быстро напился, Бу-лот от него не отставал. В глубине души Ко-тан недолюбливал как Мо-зара, так и Бу-лота, а те, в свою очередь -- его. Ко-тан отдавал свою дочь Бу-лоту в надежде, что этот союз пресечет дальнейшие притязания Мо-зара на его трон. После Я-дона Мо-зар был самым могущественным и влиятельным вождем. И хотя Ко-тан с опаской взирал на Я-дона, он не боялся, что старый человек-лев попытается завладеть троном, но и не знал, чью сторону тот займет со своими воинами в случае, если Мо-зар объявит войну. Примитивные люди, а они всегда воинственны, редко склоняются к дипломатии даже в трезвом состоянии, в подпитии же и вовсе теряют разум. Начал Бу-лот. -- Я пью за О-ло-а, -- провозгласил он и залпом осушил кубок. -- А теперь выпьем за нашего будущего сына, который вернет трон Пал-ул-дона его законным владельцам. Бу-лот выхватил кубок у своего соседа. Ко-тан вскочил на ноги. -- Король еще жив! -- загремел его голос. -- А ты, Бу-лот, пока еще не муж моей дочери, и еще есть время спасти Пал-ул-дон от отпрыска заячьей крови. Разгневанный тон короля и его намек на известную всем глупость и трусость Бу-лота повергли гостей в панику. Все замолчали и стали глядеть на Бу-лота и Мо-зара, сидевших рядом напротив короля. Жених надрался в стельку, но вдруг сразу протрезвел. В пьяном кураже он даже забыл, что он трус, поскольку его разум был одурманен вином, и он не мог предусмотреть последствий своих поступков. Всем известно, что пьяный и разозленный трус способен впасть в геройство. Поэтому то, что сделал Бу-лот, вполне объяснимо. Он внезапно вскочил на ноги, выхватил нож из ножен сидевшего по другую руку воина и вонзил в грудь короля по самую рукоятку. Воинам Пал-ул-дона не занимать сноровки в обращении с ножами и дубинками. Ко-тан рухнул, пораженный насмерть. Воцарилась гробовая тишина. Бу-лот в ужасе бросился к выходу. Разъяренные воины, горя жаждой мщения за своего короля, помчались вдогонку. Но тут рядом со своим сыном встал Мо-зар. -- Ко-тан мертв! -- закричал он. -- Мо-зар король! Кто за меня, ко мне! Мо-зар собрал вокруг себя верных ему воинов, но против него было слишком много ножей, а тут еще появился Я-дон и стал пробиваться сквозь сомкнутые ряды к тем, которые посягали на трон. -- Хватайте обоих! -- закричал он. -- Воины Пал-ул-дона сами изберут себе короля после того, как предатели, убившие Ко-тана, понесут заслуженную кару. И сторонники Ко-тана под предводительством вождя, снискавшего всеобщее уважение и восхищение, бросились к Мо-зару. Завязалась яростная битва. Люди дрались, ослепленные жаждой крови, и в разгаре схватки Мо-зару и Бу-лоту удалось выскользнуть из самой гущи побоища. Они бегом припустили в отведенные для них покои, где находились их слуги и младшие жрецы. Оставалось только наспех собрать вещи и скрыться. Но вдруг к Бу-лоту подошел отец. -- Принцесса, -- прошептал Мо-зар. -- Нам нельзя уходить из А-лура без нее. Она -- половина успеха нашей битвы за трон. Протрезвевший Бу-лот заколебался. Лишний раз рисковать не хотелось, и так они еле унесли ноги. -- Давай уходить и как можно скорее, -- стал убеждать он отца, -- иначе они поднимут на ноги весь город. Добровольно она с нами не пойдет, а значит мы потеряем много времени. -- Времени у нас пока достаточно, -- возразил Мо-зар. -- Сражение не закончено. Они еще не скоро хватятся нас и уж тем более не скоро догадаются сообщить ей о гибели короля и обеспечить безопасность принцессы. Самое время действовать. Пошли! Бу-лот неохотно последовал за отцом, который приказал своим воинам ждать его у выхода из дворца. Они быстро подошли к запретному саду принцессы. У входа на страже стояла только половина воинов, остальные спали. Евнухи куда-то исчезли. -- Во дворце идет сражение, -- объявил Мо-зар. -- Король требует, чтобы вы без промедления поспешили туда. Скорее! -- добавил он, видя, что часовые колеблются. Воины знали его, знали, что утром принцесса станет женой Бу-лота, его сына. Если что-то произошло, то вполне естественно, что король поручил Мо-зару и Бу-лоту заботу о безопасности принцессы. К тому же Мо-зар -- могущественный вождь, ослушаться его было небезопасно. Рядовые воины, они привыкли к суровой дисциплине, привыкли повиноваться старшим по званию и поэтому отправились во дворец. Подождав, пока они уйдут, Мо-зар пошел в спальню принцессы. Бу-лот последовал за ним. Через минуту они нагрянули к ней в комнату. При виде их О-ло-а вскочила на ноги. -- Что это значит? -- возмутилась девушка. Мо-зар подошел к ней и встал рядом. В его хитрой голове возник план обмана. Если план сработает, то принцессу не придется уводить силой. Вдруг его взгляд упал на Джейн Клейтон, и он едва не ахнул от восхищения, однако сдержался и занялся неотложным делом. -- О-ло-а! -- начал он. -- Когда ты узнаешь о срочности нашего дела, то простишь. Мы пришли с печальным известием. Во дворце произошло восстание. Король убит. Сюда идут пьяные мятежники. Мы должны бежать из А-лура. Нельзя терять ни минуты. Бежим немедленно! -- Мой отец мертв! -- вскричала принцесса. Глаза ее расширились от ужаса. -- Тогда мое место здесь, с моим народом! -- выпалила она. -- Если Ко-тан мертв, то я становлюсь королевой до тех пор, пока воины не изберут нового короля. Таков закон Пал-ул-дона. А коль скоро я королева, то никто не может заставить меня выйти замуж, если я того не желаю. А Яд-бен-ото известно, что я не хочу быть женой твоего трусливого сына. Вон отсюда! И она пальцем указала на дверь. Мо-зар понял, что им не удастся уговорить принцессу пойти с ними, как бы они ни старались. Дорога была каждая минута. Он перевел взгляд на прекрасную женщину. Видел он ее впервые, по дворцовым слухам знал, что король собирается сделать ее королевой. -- Бу-лот, -- крикнул он сыну, -- хватай свою женщину, а я -- свою! С быстротой, ошеломившей обеих женщин, он прыгнул вперед, сгреб прекрасную незнакомку в охапку и поспешил прочь, унося с собой отбивающуюся чужестранку. Бу-лот подскочил к О-ло-а, но тут откуда ни возьмись возникла Пан-ат-лин -- маленькая свирепая тигрица из дикого Кор-ул-я. Справиться с двумя женщинами -- дело нешуточное. Взвалив О-ло-а на плечо, Бу-лот двинулся к выходу, но Пан-ат-лин схватила его за ноги и не пускала. Рассвирепев, он лягнул ее изо всех сил, но Пан-ат-лин не отступала. Тогда он швырнул О-ло-а на пол, схватил Пан-ат-лин за волосы и выхватил нож. Неожиданно позади него раздвинулись занавеси. Гибкая фигура скользнула в комнату, и прежде чем нож Бу-лота достиг цели, человек перехватил его запястье и нанес чудовищный удар. Булот замертво упал на пол. Спасаясь от грифа, Тарзан прыгнул в бассейн, предприняв последнюю безнадежную попытку оттянуть фатальную развязку. Ни на минуту не сомневался он в неотвратимости смерти. Но нет, его стального цвета глаза увидели единственную возможность спасения, неожиданно открывшуюся перед ним -- крохотное отверстие, освещенное луной, через которое поступала в бассейн вода. Быстрыми сильными взмахами заскользил он вперед, зная, что его преследователя такое препятствие, как вода, не остановит. Так оно и оказалось. Тарзан услышал шумный всплеск, и огромное животное бухнулось в бассейн в погоне за ним. Позади зашумела вода. Тарзан подплыл к отверстию. Сможет ли он протиснуться внутрь? Часть проема в стене, что виднелась над водой, очевидно, не позволит ему сделать это. Его жизнь зависела от того, насколько глубоко отверстие уходило под воду. Вот оно, спасение, впереди, сзади же нагонял гриф. Выбора не было. Оставалась лишь надежда. Тарзан вложил все свои силы в последний рывок, нырнул под воду и устремился в отверстие. Лу-дон был вне себя от бешенства, когда сообразил, что незнакомка использовала его же оружие против него. Он, конечно, знал, как выбраться из ловушки, в которую угодил благодаря сообразительности чужестранки. Но за это время Я-дон уведет незнакомку к Ко-тану. Именем Яд-бен-ото и всеми демонами своей веры Лу-дон поклялся заполучить эту женщину. Ко-тана он ненавидел, а Мо-зара втайне поддерживал, видя в нем орудие для осуществления своих замыслов. Кто знает, может, этот случай предоставит ему долгожданный повод, чтобы поднять восстание против Ко-тана и передать власть Мо-зару, а самому стать истинным повелителем Пал-ул-дона. Он облизал губы и стал искать окно, через которое Тарзан проник в храм. Теперь это окно было единственной возможностью выбраться из западни. Он осторожно ступал по полу, ощупывая его руками, и когда обнаружил приготовленную для него ловушку, с его губ сорвалось грязное ругательство. -- Дьяволица! -- негодовал Лу-дон. -- Берегись, ты у меня за все поплатишься. О, Яд-бен-ото, и как еще поплатишься! Он пробрался к окну и без труда спустился на землю. Пуститься в погоню за Я-доном и женщиной или же заняться плетением интриг? Лу-дон остановился на последнем. Вернувшись к себе, верховный жрец созвал всех своих подчиненных, которые пользовались его доверием и разделяли его ненависть к Ко-тану. -- Пробил час, -- объявил он, -- когда власть храма должна подняться над властью дворца. Ко-тан обязан уступить место Мо-зару, ибо он оскорбил вашего верховного жреца. Пал-сат, скажи Мо-зару, чтобы пришел тайно в храм, а остальные пусть отправляются в город и начинают подговаривать верных воинов. Целый час продолжалось обсуждение деталей восстания, в ходе которого предполагалось свергнуть короля Ко-тана. Отобрали раба, который по сигналу из храма вонзит нож в сердце короля и получит за это свободу. У кого-то нашелся знакомый начальник стражи во дворце, тот пропустит воинов Лу-дона через ворота. Явившись во дворец, Пал-сат понял, что в приемном зале произошло что-то неладное, и через несколько минут Лу-дон с удивлением увидел, что гонец примчался назад донельзя возбужденный. -- В чем дело, Пал-сат? -- спросил Лу-дон. -- За тобой гнались демоны? -- О, великий, пока мы здесь сидели и совещались, мы упустили время. Ко-тан уже мертв, а Мо-зар бежал. Его свита сражается с воинами короля, но они остались без вождя, а дворцовым отрядом руководит Я-дон. Мне ничего не удалось толком узнать от перепуганных рабов. Вроде бы Бу-лот с Мо-заром бежали из дворца. -- Я-дон... -- пробормотал верховный жрец. -- Эти дураки сделают его королем, если вовремя не вмешаться. Иди в город, Пал-сат, и распусти слух о том, что Я-дон убил короля и пытается отнять трон у О-ло-а. Распространи слух -- ты знаешь, как это делается -- подними воинов города и убеди их действовать сразу, немедленно. Отведи их во дворец тайными ходами, чтобы они не смогли раньше времени узнать правду. Пал-сат двинулся к выходу, но на пороге его остановил Лу-дон. -- Постой! Ты что-нибудь слышал о незнакомке, которую Я-дон похитил из Храма Грифа, где мы ее прятали? -- Только то, что Я-дон привел ее во дворец. Но больше о ее местонахождении мне ничего не известно. -- Ко-тан приказал отвести ее в запретный сад, -- сказал Лу-дон. -- Она наверняка там, искать долго не придется. Ну а теперь, Пал-сат, сделаем вот что... Снаружи к двери Лу-дона, завешенной портьерой, приник жрец в маске. Он ловил каждое слово и, очевидно, слышал все, что Лу-дон говорил Пал-сату. А когда Пал-сат прошел мимо, спеша выполнить поручение, жрец быстро спрятался. Он не слышал тихих шагов жреца, последовавшего за Пал-сатом. ГЛАВА XVI Тарзан устремился в отверстие и вынырнул далеко от бассейна в озере, залитом лунным светом. Разъяренный гриф огласил ночную тишину неистовым ревом. Тарзан улыбнулся при мысли о той сравнительной простоте