астный случай, - сказал Оброски. Она кивнула. - Точно. Я уже однажды сталкивалась с подобной ситуацией. Постановщик и ведущий актер не поделили девушку, и режиссер подал дрессированному слону неправильную команду. Оброски заволновался. - Как ты думаешь, он может зайти к тебе? - Только не сейчас. Он спит как убитый и проснется только утром. - А Ронда где? - Наверное, играет в карты с Биллом Уэстом, Бейном и стариком Маркусом. Она там развлекается, а я лежу здесь и умираю в одиночестве. - С ней все в порядке? - Что ты имеешь в виду? - Ну, она не расскажет Орману о том, что я бываю у тебя и вообще о нас? - Нет, не расскажет, она не такая. - Я бы не сказал, что она слишком умна, но она и не глупа. Единственный ее недостаток заключается в том, что с тех пор, как она снялась вместо тебя в нескольких сценах, когда у тебя был приступ лихорадки, ей взбрело в голову, что она может играть не хуже тебя. - Ее пару раз похвалили, и она вообразила невесть что. Она даже осмелилась сказать мне, что я перед ней в долгу. Поверь, вернувшись в Голливуд, она не оставит своих интриг. - Никто на свете не сможет играть, как ты, Наоми, - воскликнул Оброски. - Раньше, когда я только мечтал стать артистом, я просмотрел все фильмы с твоим участием. У меня был целый альбом с твоими фотографиями, вырезанными из киножурналов и газет. А сейчас, подумать только, я играю вместе с тобой и ты любишь меня. Тут он понизил голос до шепота. - Ведь ты любишь меня? Правда? - Конечно, люблю. - Но почему тогда ты так ласкова с этим Орманом? - Мне приходится дипломатничать, потому что нужно думать о своей карьере. - Но иной раз ты ведешь себя с ним так, будто между вами что-то было, - недоверчиво произнес он. - Об этом он только и мечтает! Знаешь, если бы он не был постановщиком, я бы его к себе и на милю не подпустила. Где-то вдалеке лесную тишину вновь прервал протяжный крик, ему в ответ раздалось рычание льва, затем к ним присоединился жуткий хохот гиены. Девушка вздрогнула. - О, Боже! Я отдала бы миллион долларов за то, чтобы сейчас очутиться в Голливуде. - Это похоже на крики душ умерших, затерявшихся в ночи, - прошептал Оброски. - Они взывают к нам. Они ждут нас. Они знают, что мы придем, и тогда они погубят нас. Полог палатки шевельнулся, и Оброски мгновенно вскочил на ноги. Девушка села на постели, широко раскрыв глаза. Полог откинулся, и в свете ночника показалась Ронда Терри. - Привет, - весело сказала она. - Ты бы постучала, прежде чем войти, - недовольно проворчала Наоми. - Ты меня напугала. Ронда обратилась к Оброски. - А теперь беги к себе. Пора баиньки. Все маленькие человеко-львы давно уже в своих кроватках. - Я и так уже собирался уходить, - буркнул Оброски. - Я... - Тебе бы лучше уже исчезнуть, - прервала она его. - Кажется, я видела, что Том направляется в нашу сторону. Оброски побледнел. - Хорошо, я побежал, - быстро сказал он и выскочил из палатки. Наоми Мэдисон выглядела несколько взволнованной. - Ты действительно его видела? - спросила она. - Да. Он ходит вокруг, словно разъяренный бык. - Но ведь говорили, что он пошел спать. - Если и пошел, то прихватив с собой бутылку. Внезапно послышался голос Ормана. - Эй ты! А ну-ка вернись! - Это вы, мистер Орман? - голос Оброски заметно дрожал. - Что ты делал в палатке девушек? Разве я не предупреждал всех мужчин, что к ним заходить нельзя? - Я искал Ронду. Просто хотел спросить ее кое о чем. - Врешь! Ронды там не было. Я видел, как она только что вошла. Ты был там с Наоми! У меня чешутся руки надавать тебе по шее! - Клянусь, мистер Орман, я пробыл там всего одну минутку. Когда я увидел, что Ронды нет, я сразу же вышел. - Ты сразу же вышел, как только Ронда вошла в палатку. Грязная лживая свинья! Слушай меня внимательно. Ты ухлестываешь за Наоми, а она моя. Если я еще раз увижу, что ты вьешься вокруг нее, то прикончу тебя без лишних слов. Ты понял? - Да, сэр. Ронда взглянула на Мэдисон и подмигнула. - Папочка сердится, папочка недоволен, - шепнула она. - Боже мой! Он же убьет меня! Наоми тряслась от страха. Полог палатки отлетел в сторону, и в нее ввалился Орман. Ронда вскочила ему навстречу. - Что это значит? - требовательно спросила она. - Сейчас же выйдите вон! Челюсть Ормана задрожала. Он не привык к такому обращению и был растерян. Несколько мгновений он стоял неподвижно и молча, разглядывая Ронду, будто животное неизвестной породы. - Я только хотел поговорить с Наоми, - наконец произнес он. - Я не знал, что вы здесь. - Поговорить можно и завтра, а о том, что я здесь, вы знали - сами только что сказали об этом Стенли. При упоминании имени Оброски Орман снова впал в бешенство. - Именно о нем я и хочу с ней поговорить! Он шагнул к кровати Наоми. - Слушай ты, потаскушка, - прорычал он. - Тебе не удастся сделать из меня посмешище. Если я еще раз увижу тебя с этим поляком, я тебя в порошок сотру. Наоми, вся дрожа, отодвинулась в сторону. - Не подходи ко мне. Я ни в чем не виновата. Ты ошибаешься, Том. Он приходил не ко мне, а к Ронде. Спроси у нее сам. Орман заколебался и вопросительно взглянул на Ронду. - Это правда? - Да, - ответила девушка. - Он приходил ко мне. Я сама попросила его об этом. - Тогда почему же он ушел, как только вы зашли в палатку? - спросил Орман, полагая, что ему удалось уличить Ронду во лжи. - Я видела вас и поэтому сказала ему, чтобы он уходил. - Ну ладно, - пробормотал Орман. - Но с этим пора кончать. В вашей палатке не должно быть мужчин. Назначайте свидания в другом месте. - Постараюсь, - ответила Ронда. - А теперь - спокойной ночи. Когда Орман ушел, дрожащая Наоми упала на кровать. - О Боже! - прошептала она. - Я была на краю гибели. Она даже не поблагодарила Ронду, потому что была настолько эгоистична, что рассматривала ее поведение как нечто само собой разумеющееся. - Знаешь что, - сказала Ронда, - я нахожусь здесь для того, чтобы дублировать тебя в фильме, а не в твоих любовных делишках. Больше я не собираюсь тебя покрывать! Орман заметил свет в палатке, в которой жил Уэст с одним из операторов. Он вошел. Уэст как раз раздевался. - Привет, Том, - сказал он. - Каким ветром тебя сюда занесло? Что-нибудь случилось? - В общем-то, да. Только что я выгнал из палатки девушек этого грязного полячишку. Он там вился вокруг Ронды. Уэст побледнел. - Это ложь! - Ты мне не веришь? - Не верю. Ни тебе, ни любому другому, кто будет так говорить. Орман пожал плечами. - Как знаешь, но она сама мне сказала, что пригласила его, но отправила назад, потому что заметила меня. Я сказал ей, что с этим безобразием пора кончать. Ну и полячишке тоже кое-что сказал. У, тварюга! Орман вышел и направился к своей палатке. Билл Уэст почти всю ночь проворочался без сна. V. СМЕРТЬ Пока все спали, бронзовый гигант внимательно осматривал лагерь, то забираясь высоко на ветки деревьев, то спускаясь до самой земли. Часовые не замечали его. Он проходил мимо палаток белых и хижин туземцев бесшумно, словно тень. Он видел все и слышал каждый шорох. С наступлением рассвета он исчез в мрачной тьме леса. Лагерь начал просыпаться. Майору Уайту удалось немного вздремнуть после полуночи. Он встал рано и занялся делами: торопил поваров, помогал белым укладывать палатки, следил за тем, как люди Квамуди грузят вещи. От них он узнал, что ночью двадцать пять носильщиков покинули лагерь. Он стал расспрашивать часовых, но те клялись, что ничего не видели. Майор понимал, что чернокожие говорят неправду. Когда Орман вышел из палатки, Уайт рассказал ему о случившемся. Постановщик пожал плечами. - Подумаешь! Их у нас и так больше, чем требуется. - Но если бансуто вновь нападут на нас, этой же ночью убегут и другие. Они могут уйти все, несмотря на уговоры Квамуди. А без носильщиков наши шансы выбраться отсюда живыми равны нулю. Я по-прежнему уверен, мистер Орман, что лучше всего вернуться обратно и обогнуть эту проклятую страну. Наше положение отчаянное. - Ну, если хотите, можете возвращаться, и заодно прихватите с собой этих бездельников, - рявкнул Орман. - А я пойду дальше. Он развернулся и зашагал прочь. Белые собирались за длинным столом, таким длинным, что за ним умещались все. В тусклом свете наступающего утра люди появлялись из тумана, словно призраки, и это усиливало гнетущее впечатление. Все молчали, подрагивая от утренней свежести, и каждый думал о том, что принесет наступающий день. В их памяти все еще стояли образы чернокожих солдат, пронзенных отравленными стрелами и погибших такой страшной смертью. Горячий кофе слегка взбодрил их. Первым к Уэсту обратился О'Грейди. - С добрым утром, дорогой учитель, с добрым утром! - пропел он, подражая детскому голосу. - Очень весело! - воскликнула Ронда. Она посмотрела вдоль стола и увидела Билла Уэста. Она удивилась, потому что он всегда садился рядом с ней. Девушка пыталась перехватить его взгляд, чтобы улыбнуться ему, но он не смотрел в ее сторону и, казалось, нарочно избегал ее. - Эх, пить будем, гулять будем, а смерть придет помирать будем! - неудачно сострил Гордон З. Маркус. - Не смешно! - воскликнул Бейн. Маркус смутился. - Да, пожалуй, - согласился он. - Просто я потерял чувство юмора. - Некоторые из нас, возможно, не доживут до завтрашнего дня, - мрачно произнес Оброски. - Кое с кем это может случиться сегодня. - Заткнись, - рявкнул Орман. - Если ты трусишь, то хоть не показывай виду! - Я не трушу, - возразил Оброски. - Еще бы! Чтобы человек-лев да испугался! Как же! Бейн подмигнул Маркусу. - Слушай, Том, я знаю, что надо сделать. Просто удивительно, что до этого еще никто не додумался. - И что же? - Нужно поставить человека-льва впереди колонны. Он будет расчищать нам путь, а когда появятся бансуто, разбросает их в стороны, как маленьких котят. - Неплохая мысль, - ответил Орман и, ухмыльнувшись, обратился к Стенли. - Что ты на это скажешь? Оброски нервно хихикнул. - Я предпочел бы увидеть здесь автора сценария и послать вперед его, - ответил он. - У некоторых наших носильщиков был неплохо развит инстинкт самосохранения, - сказал один из водителей грузовиков, сидевший на краю стола. - С чего ты взял? - поинтересовался его сосед. - Как, разве ты не слышал? Двадцать пять негров сегодня ночью удрали из лагеря. Они разошлись по домам. - Они знали, что делали, - сказал другой. - Местные обычаи им знакомы. - Мы должны поступить точно так же, - процедил один из участников беседы. - Надо возвращаться. - Замолчи! - крикнул Орман. - Парни, вы сведете меня с ума. Тот, кто болтает об этих детских страхах, просто жалкий трус. Рядом с ним сидела Наоми Мэдисон. Она повернула к нему свои испуганные глаза. - Так это правда, что сегодняшней ночью несколько чернокожих покинули лагерь? - О, Боже! - воскликнул Орман. - И ты туда же! Он выскочил из-за стола и зашагал прочь. Остальные, наскоро закончив завтрак, приступили к своим обязанностям. Все делалось молча. Не было того веселья, которым отличались предыдущие дни экспедиции. Ронда и Наоми собирали ручную кладь. Бейн сидел за рулем и прогревал мотор. Гордон З. Маркус укладывал сумку с гримом. - А где Билл? - спросила Ронда. - Он сегодня поедет на грузовике, на котором установлена камера, - ответил Бейн. - Вот как, - протянула Ронда. Она поняла, что он избегает ее, но не могла понять причину этого. Девушка старалась вспомнить все свои слова и поступки, которыми могла обидеть его, но не находила объяснения его поведению. Она чувствовала себя откровенно несчастной. Несколько грузовиков уже двигались к реке. Арабы и аскари заняли свои места, охраняя экспедицию. - Первой пойдет платформа с генератором, - сказал Бейн. - Если она пройдет, остальные машины тоже проскочат, если же она застрянет, то придется повернуть назад. - Господи, сделай так, чтобы она застряла там навсегда! - взмолилась Наоми. Но переправа оказалась намного легче, чем предполагал майор Уайт. Дно реки было каменистым, а противоположный берег пологим и твердым. Не было видно никаких следов бансуто, и никто не напал на колонну, когда она углубилась в джунгли. Экспедиция двигалась достаточно быстро, задерживаясь лишь изредка, когда нужно было расчистить дорогу от упавших деревьев, преграждавших путь тяжелым грузовикам. Кустарник, который поднимали их широкие шины, превращался в удобную дорогу для более легких машин, едущих следом. По мере того, как время шло, а никаких признаков бансуто не обнаруживалось, настроение у людей улучшалось. То тут, то там возникали разговоры, иногда слышался смех. Даже к неграм возвращалось их обычное веселое расположение духа. Возможно, они заметили, что в руках у Ормана нет больше хлыста и он не принимает никакого участия в руководстве экспедицией. Вместе с Уайтом он находился во главе колонны. Оба были настороже. В их отношениях еще чувствовалась заметная натянутость, и они разговаривали друг с другом только в случае крайней необходимости. Сделав остановку на обед, экспедиция продолжила свой путь через заросли джунглей. Стук топоров о стволы деревьев теперь сопровождался смехом и песнями. Примитивные чернокожие уже совсем забыли свои утренние страхи. Вдруг из чащи леса, казавшегося до сих пор необитаемым, вылетело с десяток стрел. Двое негров рухнули наземь. Майор Уайт, шагавший рядом с Орманом, схватился рукой за стрелу, вонзившуюся ему в грудь и замертво свалился к ногам постановщика. Арабы и аскари открыли беспорядочную стрельбу. Колонна резко остановилась. - Опять! - прошептала Ронда Терри. Наоми Мэдисон вскрикнула и медленно сползла на пол кабины. Ронда открыла дверцу и выпрыгнула на землю. - Вернись назад, Ронда, - закричал Бейн. - Спрячься в машине! Девушка отрицательно покачала головой. - Где Билл? - спросила она. - Он там, впереди? - Он далеко, - отозвался Бейн. - Через несколько автомобилей от нас. Из машины выскочили мужчины и залегли с винтовками наготове, всматриваясь в молчаливый лес и стараясь разглядеть противника. Один из мужчин быстро заполз под автомобиль. - Что вы там делаете, Оброски? - раздраженно спросил Нойс. - Я... я собираюсь немножко полежать в тени, пока колонна не двинется дальше. Нойс скорчил презрительную гримасу. В хвосте колонны О'Грейди остановился и присвистнул. Вместе с аскари, охранявшим машину, он пристально вглядывался в чащу джунглей. К ним присоединился человек, ехавший в последнем грузовике. - Хотелось бы хоть раз увидеть, - сказал он. - Да, с такими мне еще не приходилось сталкиваться, - согласился О'Грейди. - Они выслеживают нас, как куропаток. Интересно, кого они подстрелили на сей раз. О'Грейди пожал плечами. - Судя по их тактике, - продолжал мужчина, - следующими будем мы, как это случилось вчера. О'Грейди взглянул на него. Он увидел, что тот не напуган, а просто констатирует факт. - Не надо так говорить, - невольно вырвалось у О'Грейди. - Чему быть, того не миновать. - Вы верите в судьбу? Мне бы тоже хотелось верить. - А почему бы и нет? По крайней мере, это успокаивает нервы. - Не знаю, - неуверенно произнес его собеседник. - Вообще-то я не суеверен. Он помолчал, прикуривая сигарету. - Я тоже нет, - ответил О'Грейди. - Сегодня я надел один носок наизнанку, - задумчиво сказал мужчина. - Надеюсь, вы его не сняли? - поинтересовался О'Грейди. - Нет. - И правильно сделали. По колонне пронесся слух, что убит майор Уайт и два аскари. О'Грейди вздохнул. - Майор был отличным парнем. Он стоил намного больше, чем все эти бандиты вместе взятые. Надеюсь, мне удастся отомстить им за смерть майора. Чернокожие носильщики были напуганы до смерти. Квамуди подошел к О'Грейди. - Мои люди дальше не пойдут, - сказал он. - Мы возвращаемся. - Вам лучше остаться с нами, - ответил О'Грейди. - Если вы отправитесь обратно, вас всех перебьют, потому что у вас не будет охраны. А завтра мы должны выбраться из этой проклятой страны. Ты бы лучше уговорил своих людей, Квамуди. Квамуди что-то пробормотал и направился к туземцам. - По-моему, Квамуди блефует, - обратился О'Грейди к стоявшему рядом мужчине. - Не верю, что они не понимают, что не смогут в одиночку пройти по стране Бансуто. Наконец колонна снова двинулась в путь, и люди Квамуди шли вместе со всеми. На передней машине покоились тела майора Уайта и двух аскари, которых участники экспедиции решили похоронить надлежащим образом на следующей остановке. Орман шел далеко впереди. Его лицо было хмурым и мрачным. Аскари, необычайно встревоженные, двигались чуть сзади. Группа негров, в чьи обязанности входила расчистка завалов, была на грани истерии. Арабы отставали. Они верили майору Уайту, и его смерть ввергла их в уныние. Остался только Орман. И хотя все помнили хлыст и злые окрики, его мужество не вызывало сомнений, к тому же он вел себя теперь так, как должен был вести с самого начала. - Мы должны идти вперед, - сказал Орман. - Если повернем назад, будет еще хуже. Завтра мы сможем вырваться отсюда. Он применил насилие всего лишь раз, когда слова оказались бессильны. Один из лесорубов отказался работать и направился в хвост колонны. Ударом кулака Орман свалил его с ног и заставил продолжать работу. Необходимость этого поступка была понятна всем. Он был вызван обстоятельствами чрезвычайными. Орман понимал, что жизнь двухсот членов экспедиции теперь зависит от того, как каждый из них будет выполнять свои обязанности. На хвост колонны в этот день нападения совершено не было. Но как только они добрались до места, где решили разбить лагерь, из леса вновь вылетела туча стрел, обрушившихся на голову колонны. На сей раз погибло три человека, а с Ормана стрела сбила защитный шлем. В мрачном настроении разбивали они свой лагерь. Смерть майора Уайта как бы приблизила смертельную опасность и к другим белым участникам экспедиции. До этого они ощущали некую защищенность, словно отравленные стрелы могли поражать только чернокожих. Теперь все ясно осознавали весь ужас положения. Кто следующий!? Каждый из них задавал себе этот вопрос. VI. УГРЫЗЕНИЯ СОВЕСТИ Араб Этеви, пользуясь своим знанием английского языка, частенько бродил среди американцев, заводил с ними разговоры и прислушивался к чужим беседам. Все настолько привыкли к нему, что не обращали на него внимания, а неуклюжие попытки араба разыграть роль рубахи-парня ни у кого не вызывали подозрения в том, что это всего лишь игра, хотя даже поверхностному наблюдателю скоро стало бы ясно, что Этеви отнюдь не такой добродушный, каким хочет казаться. Его поведение было только ширмой, на самом деле араба интересовали только обе девушки. Он никогда не подходил к ним, если рядом не было кого-нибудь из мужчин. В этот послеобеденный час Ронда Терри что-то писала за своим небольшим походным столом. Было еще светло. Гордон З. Маркус подошел, чтобы поболтать с ней. Краем глаза Этеви заметил это и осторожно приблизился к ним. - Что пишешь, Ронда? - спросил Маркус. Девушка подняла голову и улыбнулась. - Да вот, стараюсь привести в порядок свой дневник. - Боюсь," что он окажется... - Может быть. Кстати, только что я обнаружила в своем портфеле эту карту. Она взяла сложенный лист. - В последней сцене, которую мы снимали, вы обыскивали меня, чтобы найти ее. Интересно, она им еще нужна? Хотелось бы оставить ее в качестве сувенира. Она развернула карту, а Этеви подошел ближе, и глаза его вспыхнули. - Придержи ее у себя, - посоветовал Маркус, - пока они не хватятся. Может, она им больше не понадобится. Выглядит карта вполне натурально, даже не верится, что ее изготовили на студии. - Нет, Билл говорил, что Джо нашел ее между страницами книги, купленной у букиниста. Когда ему предложили написать этот сценарий, ему пришла в голову мысль закрутить весь сюжет вокруг этой карты. Неплохая идея? Таинственная карта, клад с алмазами и все такое... Она сложила карту и сунула ее в конверт. Араб следил за каждым ее движением ястребиным взглядом. - Ты упомянула имя Билла, - сказал Маркус, - какая кошка пробежала между вами? Он же всегда был рядом с тобой? Ронда беспомощно развела руками. - Ума не приложу. Он избегает меня, словно я вызываю у него лихорадку или зубную боль. Тебе так не кажется? Маркус рассмеялся. - Допускаю, что ты можешь вызвать у мужчины лихорадку, Ронда, но чтобы зубную боль - ни за что не поверю. В этот момент из палатки вышла Наоми Мэдисон с бледным осунувшимся лицом. - О, Боже! - воскликнула она. - Как вы можете шутить в такое время? Ведь в любую минуту каждого из нас могут убить! - Но мы не должны поддаваться панике, - возразил Маркус. - Не стоит выставлять напоказ наши проблемы и только о них и думать. Слезами горю не поможешь. Ни майора Уайта, ни тех бедняг, которых нам всем очень жаль, уже не вернуть. - Да, но хотя бы до похорон мы должны вести себя подобающим образом, - сказала Наоми назидательным тоном. - Не будь такой занудой, - слегка запнувшись, произнесла Ронда. - Когда состоятся похороны, мистер Маркус? - спросила мисс Мэдисон. - Не раньше, чем стемнеет. Они не хотят, чтобы бансуто увидели места захоронения. Девушка вздрогнула. - Ужасная страна! Я чувствую, что живой мне отсюда не выбраться. - Ты, конечно же, не хочешь выбраться отсюда мертвой? Ронда, обычно хранившая сдержанность, на сей раз заметно волновалась. Наоми вздохнула. - Меня никогда не похоронят здесь. Мои поклонники этого не простят. Я буду покоиться только в Голливуде. - Хватит, хватит! - воскликнул Маркус. - Вы, девушки, не должны думать о таких грустных вещах. Может, перекинемся в картишки перед ужином? У нас еще масса времени. - Согласна, - сказала Ронда. - Конечно, - процедила Наоми, - у тебя же канаты вместо нервов. А я в такой момент и слышать о бридже не хочу. Я слишком впечатлительна и восприимчива. Увы, это удел всех настоящих артистов, не так ли, мистер Маркус? Мы подобны туго натянутым струнам. - Да, - согласился тот. Ронда рассмеялась и взяла мистера Маркуса под руку. - В таком случае надо отыскать еще парочку игроков, чтобы составить партию. Может, пригласим Билла и Джеральда. Они нашли Билла, возившегося со своими камерами. Он мрачно отказался от их предложения. - Позовите Оброски, - угрюмо сказал он, - если только сумеете его разбудить. Ронда бросила на него быстрый взгляд из-под нахмуренных бровей. - Еще один сошел с ума, - сказала она вслух, когда они немного отошли в сторону, а про себя подумала: "Это уже второй намек насчет Оброски. Ладно, посмотрим". - Что теперь будем делать? - спросил Маркус. - Пригласи Джеральда, а я схожу за Оброски, и у нас будет полный комплект. Так они и сделали. Вскоре их стол стоял в таком месте, где их мог видеть Билл Уэст. Маркусу показалось, что Ронда во время игры смеялась немного больше, чем обычно, и немного чаще, чем требовалось. Ночью и негры, и белые взяли своих убитых, унесли в темноту за лагерными кострами и похоронили. Могилы сровняли с землей, присыпали листьями и ветками, а оставшуюся землю перенесли на противоположный край лагеря и соорудили небольшие холмики, по виду напоминавшие могилы. Настоящее захоронение находилось прямо на дороге, по которой завтра должны были пройти их машины. Двадцать три грузовика и пять легковых машин сотрут последние следы, указывающие на место погребения убитых. Люди молча работали в темноте, надеясь, что их никто не видит, но за всем, что происходило в лагере, из густой листвы деревьев внимательно наблюдал Повелитель джунглей. Лишь когда все улеглись, он беззвучно растворился в густых зарослях. До самого утра Орман не сомкнул глаз. Он взял книгу, чтобы отвлечься от мучительных мыслей, не дававших ему возможности ни уснуть, ни думать о чем-либо другом. В свете фары, которую он укрепил у своего изголовья, резкие тени, падавшие на его лицо, придавали ему вид застывшей неживой маски. Дремавший на противоположной стороне палатки Пат О'Грейди открыл глаза и посмотрел на своего шефа. - Эй, Том, - сказал он, - тебе бы лучше поспать, а то сломаешься. - Не могу, - глухо отозвался Орман. - У меня перед глазами стоит майор Уайт. Это я убил его. Его и всех этих чернокожих. - Брось, - возразил Пат. - Твоя вина не больше, чем вина студии. Это она послала тебя сюда снимать фильм, а ты делал все так, как считал нужным. Никто не вправе тебя обвинять. - Нет, это моя вина. Уайт предупреждал, что этой дорогой идти нельзя, а я уперся и не послушался его. - Пожалуй, тебе надо бы выпить сейчас немножко. Это поможет уснуть. - Я свое уже выпил. - Так-то оно так, но сейчас капельку можно. Орман покачал головой. - Я не виню во всем виски, - сказал он. - Я сам во всем виноват, но если бы я не пил, то такого бы не случилось, и майор, и те бедняги были бы сейчас живы. - Глоток не повредит, Том. Тебе это сейчас необходимо. Какое-то мгновение Орман лежал молча и неподвижно, затем отбросил полог с сеткой от комаров и вскочил на ноги. - Возможно, ты и прав, - сказал он. Орман подошел к тяжелой потертой сумке из свиной кожи, стоявшей у подножия его кровати, и достал початую бутылку виски и стакан. Руки его дрожали, когда он наливал стакан до краев. О'Грейди улыбнулся. - Я ведь сказал "глоток", а не стакан. Орман медленно поднес стакан к губам. Некоторое время он так и стоял, а затем его взгляд устремился сквозь стенки палатки туда, в ночь, к свежим могилам. Застонав, как от боли, он бросил стакан, а вслед за ним полетела и бутылка, расколовшись на множество осколков. - Кто-то может порезаться о них, - заметил О'Грейди. - Извини, Пат, - ответил Орман. Затем он тяжело опустился на край кровати и закрыл лицо руками. О'Грейди поднялся, сунул босые ноги в ботинки, сел рядом со своим другом и обнял его за плечи. - Ну что ты, Том! Больше он ничего не сказал, но дружеское пожатие руки было выразительнее многих слов. Откуда-то из ночи донеслось рычание льва, а следом раздался леденящий душу крик, который, казалось, не мог принадлежать ни человеку, ни зверю. - Черт побери! - воскликнул О'Грейди. - Что это? Орман поднял лицо и прислушался. - Возможно, это какая-нибудь новая напасть на нашу голову, - задумчиво произнес он. Некоторое время они сидели молча, прислушиваясь к наступившей темноте. - Любопытно, кто бы мог издавать такие звуки? - приглушенно спросил О'Грейди. - Пат, ты веришь в привидения? - Голос Ормана был серьезным. После некоторого колебания О'Грейди ответил: - Не знаю, но на своем веку мне приходилось сталкиваться с довольно-таки загадочными и странными вещами. - И мне тоже, - произнес Орман. Но, возможно, что все их предыдущие впечатления померкли бы, доведись им узнать истинную причину напугавшего их крика. Откуда было им знать, что они слышали победный крик, вырвавшийся из груди английского лорда, и рычание льва, с которым он вместе охотился. VII. КАТАСТРОФА Утро было хмурым и прохладным, под стать настроению участников экспедиции, которые поодиночке выбирались из своих палаток. Первый же взгляд, брошенный на лагерь, скупо освещенный предрассветными лучами, привел их в замешательство. Билл Уэст сразу догадался, что случилось. Некоторое время он с удивлением оглядывался вокруг, а затем стремительно бросился к палаткам, в которых спали негры. Он громко позвал Квамуди и выкрикнул еще несколько имен чернокожих, которые успел запомнить, но ответа не последовало. Билл стал по очереди заглядывать в палатки, однако все они были пусты. Он поспешил к палатке Ормана. У входа он столкнулся с выходившими из нее Орманом и О'Грейди. - Где завтрак? - спросил постановщик. - Что-то не видно следов приготовления. - Его никто и не собирается готовить, - ответил Билл. - Они ушли. Если вы хотите позавтракать, вам придется позаботиться об этом самому. - Кто "они"? Что значит "ушли"? - Они ушли, - повторил оператор. - Костры потухли. Даже аскари и те смылись. Лагерь никем не охраняется, и одному Богу известно, когда это произошло. - Ушли? На лице Ормана застыло удивление. - Но как они посмели? Куда ушли? - Откуда я знаю, - ответил Уэст. - Они прихватили с собой и часть наших припасов. Судя по тому, что я успел заметить, у них губа не дура: несколько грузовиков выглядят так, будто их разграбили бандиты. Орман тяжело дышал, но плечи его расправились, а с лица исчезло выражение угрюмой замкнутости. О'Грейди, наблюдавший за ним со стороны, поначалу нахмурился, но затем с облегчением вздохнул - его шеф становился самим собой. - Собери всех! - приказал Орман. - Пусть водители проверят свои машины. Возьмите это на себя, Билл. Пат, займись организацией охраны лагеря. Вижу, старина Абд аль-Хрэниэм и его банда все еще с нами. Охрану лучше всего поручить им. Затем надо собрать всех оставшихся и поговорить. Пока распоряжения Ормана исполнялись, он ходил по лагерю и внимательно все осматривал. Его мозг работал четко. Казалось, что последствия бессонной ночи были приглушены внезапным приливом энергии. Он больше не мучил себя бесполезным самобичеванием, хотя и сознавал тот факт, что в сложившейся ситуации больше всех виноват он сам. Минут через пять, когда он подошел к общему столу, там уже собрались все участники экспедиции и возбужденно говорили о побеге негров и о собственном будущем, которое рисовалось всем в мрачных красках. До слуха Ормана донеслась чья-то реплика. - Проклятое виски завело нас в эту глушь, но вряд ли поможет выбраться отсюда. - Вы уже знаете, что случилось, - начал Орман, - и правильно называете причину. Но запоздалым раскаянием делу не поможешь. Но наше положение не столь безнадежно. У нас есть люди, запас продовольствия, оружие и транспорт. Из-за того, что нас покинули носильщики, не стоит впадать в панику и сидеть сложа руки. Нет никакого смысла возвращаться назад - кратчайший путь из страны Бансуто лежит перед нами. Нужно двигаться только вперед. Когда мы выберемся отсюда, мы сможем вновь нанять носильщиков из дружественных племен и все-таки снимем картину. Для этого каждый должен работать не покладая рук. Мы будем делать то, что до этого делали негры: разбивать лагерь, грузить поклажу, проводить машины через лес и так далее. Охрана лагеря и рубка деревьев - самые опасные занятия, но в них будут принимать участие все, за исключением девушек и поваров, поскольку они - самые ценные члены нашей экспедиции. Подобие прежней улыбки мелькнуло на губах Ормана. - Теперь, - продолжал он, - мы должны прежде всего подкрепиться. Кто умеет готовить? - Я, - ответила Ронда Терри. - Могу это подтвердить, - сказал Маркус. - На днях я ел цыпленка, приготовленного Рондой, да такого вкусного, что чуть язык не проглотил. - Я тоже умею готовить, - вдруг раздался мужской голос. Все оглянулись, чтобы увидеть говорящего, ибо это был единственный мужчина, добровольно выбравший самое безопасное дело. - Когда же ты выучился готовить, Оброски? - спросил Нойс. - Однажды я ходил с тобой в поход, так ты даже костер не мог разжечь, не говоря уж о том, чтобы сварить что-нибудь. Оброски покраснел. - Ну, надо же кому-то помогать Ронде, - с запинкой произнес он, - а все молчат... - Вот Джимми подойдет, - предложил электрик. - Он был помощником шеф-повара в ресторане в Лос-Анджелесе. - Я не согласен, - возразил Джимми. - Не желаю работенки поспокойнее. Я служил в морской пехоте. Дайте мне винтовку, и я буду охранять лагерь. - Кто еще умеет готовить? - спросил Орман. - Нужно как минимум три человека. - Шоти, - сказали сзади. - Он держал закусочную на бульваре Вентури. - О'кей! - согласился Орман. - Мисс Терри назначается шеф-поваром, а Джимми и Шоти будут ей помогать. Еще трех человек в помощь Пат будет выделять каждый день. А теперь займемся делом. Пока они готовят завтрак, снимем палатки и загрузим машины. - Кстати, Том, - сказала Наоми Мэдисон, стоявшая рядом, - мой слуга тоже сбежал вместе с остальными. Не мог бы ты заменить его кем-нибудь? Орман обернулся и с удивлением взглянул на нее. - Я о тебе совсем забыл, Наоми. Хорошо, что ты о себе напомнила. Если ты не умеешь готовить, в чем я не сомневаюсь, то будешь накрывать на стол и помогать мыть грязную посуду. На миг Наоми замерла, затем холодно улыбнулась. - Полагаю, ты шутишь, - сказала она, - но сейчас не время для шуток. - Я не шучу, Наоми, - отрезал Орман. Его голос был серьезен, а лицо непроницаемо. - Ты что, хочешь сказать, что я, Наоми Мэдисон, буду чистить картошку, убирать со стола и мыть посуду? Неужели ты так наивен? Ничего этого я делать не умею. - Не выпендривайся, Наоми. До того, как тебя открыл Смит Милт, ты... И здесь ты будешь делать то же самое, иначе не получишь еды. Он повернулся и молча ушел. Во время завтрака Наоми сидела на заднем сиденье автомобиля в мрачном одиночестве. Она не помогала накрывать на стол, поэтому отказалась от еды. Когда колонна наконец снова двинулась в путь, впереди шли американцы и арабы, но прорубали дорогу для машин только американцы, поскольку подданные Абд аль-Хрэниэма решили, что их дело - воевать, а не заниматься грязной работой. Пока не была вымыта, упакована и погружена вся кухонная утварь, Ронда Терри не садилась в автомобиль, в котором она ехала вместе с Наоми. Наконец, раскрасневшаяся и немного усталая, девушка заняла место в кабине, Наоми взглянула на нее, поджав губы. - Глупая ты, Ронда, - проворчала она. - Тебе не следовало унижаться и выполнять эту грязную работу. Нас брали не в качестве служанок. Ронда сделала жест в сторону головы колонны. - Наверняка среди тех парней нет никого, кто подписывал контракт, по которому обязывался валить деревья и сражаться с людоедами. Она достала из сумки бумажный сверток. - Я принесла тебе пару бутербродов. Думаю, ты проголодалась. Мэдисон молча принялась за еду, после чего о чем-то глубоко задумалась. Колонна двигалась медленно. Люди, прорубавшие дорогу, не привыкли к такой работе и быстро уставали под жарким экваториальным солнцем. Путь освобождался с трудом, и, казалось, что джунгли моментально поглощают каждый фут отвоеванного пространства. Орман работал наравне со всеми, махал топором, когда нужно было повалить очередное дерево, шагал в авангарде, когда дорога становилась свободной. - Самое трудное позади, - сказал Билл Уэст. Он опустил топор и вытер пот со лба. - Это не самое трудное, - возразил Орман. - Что ты имеешь в виду? - удивился Билл. - Дело в том, что после того, как нас покинули проводники, мы идем вслепую. Уэст присвистнул. - Я об этом даже не подумал. Вскоре после полудня они обнаружили большую поляну, поросшую высокой травой, почти в рост человека. - Неплохое местечко, - заметил Орман. - Сделаем здесь небольшой привал. Первый грузовик выехал на поляну, подминая траву своими широкими шинами. - Залезайте все в кузов! - крикнул Орман бойцам передового отряда и лесорубам. - Эти бестии не должны нас здесь потревожить, тут им негде спрятаться. Длинная колонна машин въехала на поляну. Чувство облегчения охватило всех участников экспедиции, они были рады покинуть мрачную темноту джунглей. Когда последний грузовик выполз из леса, поляна неожиданно огласилась дикими криками. Туча стрел вылетела из густой травы, и впервые показались сами бансуто. С копьями в руках они кинулись в атаку. Воздух огласился ружейной стрельбой, воинственными криками и стонами раненых. Колонна остановилась. Наоми Мэдисон сползла под сиденье, Ронда вытащила револьвер и открыла огонь по нападавшим. С десяток мужчин из экспедиции спешили на помощь девушкам. Кто-то крикнул: - Смотрите! Нас обходят! Часть стволов повернулась навстречу новой опасности. Огонь был плотным и губительным. Бансуто заколебались, а затем обратились в бегство. Вслед им раздавались новые залпы, и пули находили новые жертвы в густой траве. Вскоре все стихло. Вероятно, схватка продолжалась не более двух минут, но экспедиция понесла большие потери. Человек десять были убиты или тяжело ранены, один автомобиль был поврежден, но самое главное, - резко упал моральный дух людей. Орман передал командование передовым отрядом Уэсту, а сам двинулся вдоль колонны, чтобы оценить результаты нападения. О'Грейди бежал ему навстречу. - Том, надо сматываться!.. Да побыстрее! Эти бестии могут поджечь траву! - закричал он. Орман побледнел. Эта мысль не приходила ему в голову. - Грузите мертвых и раненых в машины, - приказал он, - трогайтесь! Позже во всем разберемся. Облегчение, которое люди испытали, выезжая на поляну, заросшую травой, сейчас можно было сравнить только с тем, что они испытывали, когда снова въезжали в темный сырой лес, где опасность пожара была минимальной. Затем О'Грейди двинулся вдоль машин, проверяя, кто погиб, а кто остался в живых. Тела Нойса, Бейна, семерых других американцев и трех арабов лежали на грузовиках. - Оброски! - позвал О'Грейди. - Кто-нибудь видел Оброски? - Боже мой! - воскликнул Маркус. - Я видел его. Теперь вспоминаю. Когда эти дьяволы бросились на нас, он спрыгнул на противоположную сторону и побежал в траву. Орман круто развернулся. - Что ты собираешься делать, Том? - спросил Уэст. - Искать Оброски. - Но ты не можешь идти один, я пойду с тобой. К ним присоединилось еще человек пять, и они принялись разыскивать Оброски. Прошел час, но никаких следов артиста, живого или мертвого, найти не удалось. Молча, в подавленном настроении разбивали они вечером свой лагерь. Если они и переговаривались, то приглушенными голосами, не было слышно ни шуток, ни смеха. Мрачно сидели они за столом, когда ужин был готов, и лишь некоторые заметили, но никто не прокомментировал тот факт, что на стол накрывала знаменитая Наоми Мэдисон. VIII. ТРУС Человеческая судьба зависит от наследственности и воспитания. Сочетание этих двух факторов может сделать нашу жизнь счастливой, а может превратить ее в сущий ад. Стенли Оброски не повезло. Природа наградила его могучей силой, благородной осанкой и красивым лицом. Воспитание он получил отличное. Каждый, кто сталкивался с ним, восхищался его силой и приписывал ему мужество, соответствующее внешнему облику. За всю свою предыдущую жизнь Оброски ни разу не оказывался в критической ситуации, которая стала бы испытанием его мужества, поэтому он мучился вопросом, хватит ли у него смелости выдержать трудный экзамен. Он думал над этим гораздо больше, чем любой другой человек, потому что знал, что от него ждут чего-то сверхъестественного. И в его душе зародился страх, что он обманет ожидания своих поклонников. В конце концов этот страх превратился в ведущую черту его характера. Почти все люди боятся попасть в смешное положение. Страх Стенли Оброски был страхом именно этого свойства, а не страхом перед физическими страданиями, хотя вряд ли сам он осознавал это. Конечно, наше объяснение не охватывает всей сложности психического состояния Оброски, но помогает понять его поведение. Когда туча стрел посыпалась на колонну машин, Оброски выскочил из автомобиля,