тверждал, что такая дурацкая филантропия уже привела в ряде миров к гибели коренного населения, и подкреплял это множеством примеров. Если деятельность Уэмблинга в определенной степени и мешала народу Лэнгри, то Вориш воочию этого не наблюдал. Охотничьи флотилии ежедневно выходили на промысел, приглашения туземцев на праздники и пиршества поступали с удивительной регулярностью. Он никак не мог разделить мнение Хорта о том, что курорт несет угрозу самому существованию туземцев. И все же имел место нарушенный Договор и была еще такая штука, как честь - честь Федерации и честь Флота. И если курорт обещал повышение доходов туземцам, Вориш не мог пройти мимо факта, что Уэмблинга он обогатит куда сильнее. Договор должен быть восстановлен, после чего Уэмблинг обязан сделать то, что ему следовало сделать гораздо раньше: убедить туземцев в выгодности для них курорта и получить их разрешение на строительство. Может быть, в этом случае они дали бы ему десять процентов прибыли, и тогда было бы интересно узнать, сочтет ли он эту долю справедливой и столь же щедрой, как он считал, предложив ее туземцам! Как и предсказывал Хорт, Командование полностью проигнорировало доклад Вориша по поводу Договора. Когда он вежливо запросил, какова дальнейшая судьба его рапорта, Штаб сделал ему деликатный втык, сообщив, что берет на себя ответственность за "все дальнейшие действия и вытекающие из них последствия". Затем к нему пришел Хорт, который говорил долго и сурово, так что, когда Хорт ушел, к Воришу вернулась одна из его головных болей: туземцы, которые, как они считали, участвовали в эксперименте с пищевыми рационами, на самом деле их обманывали. Они или совсем не ели флотскую пищу, или ели ее мало, а продолжали питаться своим колуфом. Так что проделанный опыт оказался простым фарсом. - Они утверждают, что были так голодны, что ничего другого им просто не оставалось делать, - рассказывал Хорт. - Боюсь, что это все же кое о чем свидетельствует. Вряд ли нам удастся узнать об этой проблеме больше. Если бы Хорт нашел новых волонтеров, которые поняли бы важность эксперимента, можно было бы начать все сначала. Правда, особого оптимизма Хорт по этому поводу не испытывал. Туземец, привыкший к мясу колуфа, должен был оказаться по натуре мучеником, чтобы жить на рационе Космического Флота хотя бы небольшой срок. Пока Вориш снова терзался по поводу возвращения прежних тревог, к нему явился Уэмблинг с требованием растянуть защитный периметр вокруг строительства. Он хотел увеличить площадь стройки, а также начать работы на участках, расположенных вдали от основного массива. Вориш в резкой форме отказал. У него и при нынешнем объеме строительства не хватает людей для охраны. Далее, его вообще беспокоит состояние экипажа. Они слишком давно прохлаждаются на этой планете. Специалисты, которые долго не упражняют свои знания и свой опыт, скоро перестают быть специалистами. Подходит время вернуть "Хилн" в космос, где ему место. Талита Варр пригласила его на обед в медицинский центр. Вориш убедил себя, что это территория нейтральная, и отправился. Там он обнаружил, что такой восхитительной еды он никогда еще не едал. - Это колуф, - сказала Талита. - Главная часть питания туземцев. Вы только вообразите диету, основой которой является это! Только не просите, чтоб вам показали его живым - аппетит у вас пропадет на долгие месяцы. На следующий день Вориш послал за Эриком Хортом и спросил его, нельзя ли закупить некоторое количество мяса колуфа для экипажа его корабля? Хорт поглядел на него с ужасом. - Я же вам сколько времени твержу, что у туземцев не хватает мяса для собственных нужд. Вы что же - мне не верите? - Я как-то не связал все это, - смутился Вориш. - Я знаю, что колуф - основа их питания, мы об этом говорили, но мисс Варр кормила меня обедом, и я... - Госпиталь пользуется приоритетом, но то, что туда поступает, в принципе предназначено только больным. Однако Талита получает все, чего попросит, она ведь тоже не верит тому, что я говорю о нехватке мяса в деревнях. - Понятно. - Ничего вам не понятно! Я знаю, что туземцы не получают нужного количества пищи. Промысел колуфа упал на одну четверть. Они уже голодают, но пока результаты недоедания еще слабо выражены. Промысел продолжает падать и будет падать, а недоедание будет увеличиваться, переходя в голод. Мы обязаны найти замену колуфу. Необходим новый эксперимент. - Какой еще эксперимент? - Поскольку некоторые из ваших подчиненных переселились временно в жилые домики Уэмблинга, не могли бы мы поселить нескольких детей в "Хилне"? На какое-то время? Там их будут кормить только флотским рационом, а они не смогут нас обмануть, так как потеряют связь с берегом, и мы, возможно, что-то узнаем. - Это возможно, - ответил Вориш. - Договоритесь с туземцами, а я узнаю, не станут ли мои медики на дыбы, если их больничка на время превратится в детский сад. Медики не возражали, а вот туземцы были против. Они не видели никакой нужды в подобном эксперименте. У них есть План. Хорт обещал приложить усилия и попытаться их переубедить. Оставалась еще и проблема нарушенного Договора и доклада Вориша, который был Командованием положен под сукно. Командование сделало вид, что такого доклада вообще не существует, а статус планеты Лэнгри, еще недавно суверенной, упал так низко, что ее обитатели не имели даже возможности общаться со своими адвокатами. Коммуникационный центр находился в руках Уэмблинга, который контролировал их сообщения. Они боялись посылать письма и на грузовых кораблях Уэмблинга, так как знали - он все равно прочтет их. Лейтенант-коммодор Смит обсудил эту проблему с Форнри, а потом сообщил о результатах Воришу. - Туземцы, разумеется, имеют право на частную переписку со своими юристами, - сказал Вориш, - но поскольку Командование считает, что никакой проблемы Лэнгри вообще не существует, было бы глупо вовлекать себя в конфликт из-за несуществующей проблемы. - А как насчет частного соглашения? - спросил Смит. - Я буду посылать их сообщения как свои собственные и попрошу адвокатов предложить свой способ обмена информацией, в котором буду участвовать и я лично. Они будут представлять и меня - на случай, если кто заинтересуется. Что касается почты туземцев, то адвокаты могут послать письма в двух конвертах, верхний из которых будет адресован мне. Я же поклянусь, что буду передавать письма туземцам нераспечатанными. - Хорошая идея, - сказал Вориш. - Нет никаких приказов по Флоту, которые бы запрещали тебе пересылать письма своих друзей. - Свинство со стороны Командования, что оно сунуло твой доклад под сукно. Я-то был уверен, что они тут же начнут действовать так или иначе - или поднимут жуткий шум, или прямо прикажут тебе заткнуть пасть. - Это они еще успеют сделать, - мрачно пообещал Вориш. - Уэмблинг заглянул ко мне сегодня утром и повел показывать тот кусок территории, который он хочет присобачить к своей стройке. Ты знаешь, что он хочет там сделать? Поля для игры в гольф! Сегодня я поговорю с Форнри на этот предмет. И... Да, я уверен, что реакция на мой доклад все же последует. Когда Вориш шел по центральной улице деревни, обмениваясь вежливыми приветствиями с туземцами, попадавшимися ему навстречу, он заметил Талиту Варр, сидящую на земле в начале боковой улочки. Рядом с ней лежал ребенок, завернутый в одеяла. Выражение лица Талиты было мрачным и наряженным. Он свернул к ней и присел рядом. - Что у вас тут? - спросил он, всматриваясь в маленькое серьезное личико ребенка. - Что-то новое, - ответила девушка. - Болезнь уже подхватили несколько детишек, а нам все еще не удается определить, что это за болезнь. - Надеюсь, ничего серьезного? - Мы не знаем. Они заболевают, они болеют, а у нас нет нужных условий, чтобы справиться с эпидемией. Все койки в центре уже заполнены. - Болеют только дети? Она кивнула: - Только малыши. Они вообще-то очень упорный народ - в смысле сопротивления болезням, но в этом мире очень много совершенно неизвестных нам заболеваний. Вориш распрощался и снова пошел вверх по центральной улице. Из хижины, находившейся на холмике, уже за пределами деревни, вышел Форнри, чтобы приветствовать коммодора. Они пожали руки, и Вориш развернул на столе, сделанном из тыквы, большую карту. - Эрик рассказал вам, о чем я хочу говорить? - Да. - Это план стройплощадки Уэмблинга и территории, которая к ней прилегает. Он хочет передвинуть периметр в глубь леса и расчистить площадь под поля для гольфа. Вы знаете, что такое гольф? - Эрик мне объяснил. - Если вы не все поняли, не беспокойтесь. Некоторые люди, играющие в эту игру, тоже разбираются в ней слабо. Присоединение этой территории к стройплощадке сильно удлинит периметр. Я уже сказал Уэмблингу, что у меня нет людей для его охраны. Полагаю, что он все равно начнет работы и воспользуется собственной охраной. - Возможно, что нам удастся попросить наших адвокатов возбудить иск по поводу полей для гольфа, - сказал Форнри. - Хартия говорит, что мистер Уэмблинг имеет право развивать наши природные ресурсы. Является ли гольф природным ресурсом? - Не знаю, - ответил Вориш. - Мне кажется, что вопросы такого рода юристы обсуждают с особым смаком. Во всяком случае, предложить им эту проблему следует обязательно. Но я хотел поговорить о другом. Там, в лесу, находится заброшенная деревня. - Он указал на карте место. - Вот тут. Это Уэмблинг заставил ваших людей уйти оттуда? - Нет. - Жаль, жаль, - сказал Вориш и криво усмехнулся. - Если бы это он заставил ваших людей покинуть свои дома, я бы, возможно, сумел вам чем-то помочь. А почему эта деревня находится в лесу, тогда как все остальные расположены на берегу? - Это деревня нашего Учителя, а сейчас она необитаема. - Учителя? - переспросил Вориш с удивлением. - Чему же он учил? - Он учил нас всему, - улыбнулся Форнри. - Вы меня заинтриговали, - сказал Вориш, садясь на тыквенный стул. - Скажите мне правду. Имеет ли та деревня для вас какое-нибудь значение? - Она имеет для нас совершенно особое значение. - Учитель? Гуру? Философ? Пророк? Так вы говорите, совершенно особое значение? - Да. Совершенно особое. - Деревня, имеющая совершенно особое значение, причем если Учитель - религиозный лидер, может стать своего рода святилищем, - развивал свою мысль Вориш. - Можно ли сказать, что вы покинули ее, чтобы сохранить ее неизменной в память об Учителе? - Да. Это правда. - И вы со времени смерти Учителя не разрешаете, чтобы туда ступала нога чужака? Мне это нравится. Это может оказаться тем, чего я давно ищу. - Он усмехнулся. - Я думаю, что добуду вам еще немного времени для вашего Плана. И еще я полагаю, что заставлю их вынуть из-под сукна мой доклад! На выходе из деревни Вориш повстречался с Хортом. Они пошли вдвоем к лодке Вориша. - Видели больных детей? - спросил Хорт. - Мисс Варр рассказала мне о них. Я понял ее так, что в этом мире много загадочных болезней. Хорт повернулся к нему в бешенстве. - Не было бы никакой болезни, если бы дети не ослабели от голода. Все население слабеет от голода, но дети оказались наиболее восприимчивыми к болезни. Ни она, ни ее драгоценный врач просто не хотят смотреть правде в лицо. - Но пока ведь доказательств нет... - начал было Вориш. - Промысел колуфа упал на четверть! Какие еще нужны вам доказательства? - Согласились ли туземцы на эксперимент? - Завтра начинаем. - Странно, как это можно голодать в таком плодородном мире, - задумчиво проговорил Вориш, глядя на пышный лес. - Вы что же, не знали, что растения, которыми питается все человечество, тут не произрастают? - Нет, я даже не слыхал об этом! - Когда мы сюда прилетели, я заставил Уэмблинга выписать семена самых различных культур, - сказал Хорт. - Те немногие, которые принялись, затем мутировали и их питательные качества резко снизились. - Итак, туземцы по необходимости едят колуфа, что было бы прекрасно, если бы они имели это мясо в достаточном количестве? - Верно. Вмешательство в экологию моря, совершенное строителями и вашими людьми, шум машин, передающийся сквозь воду, ее загрязнение при сбрасывании камня и грунта, все это, а может, и многое другое отгоняет колуфа далеко от берега, где туземцы не могут его промышлять. Ситуация станет еще хуже, а возможно, никогда уже не выправится, как только курорт откроется для туристов и охотничьи угодья станут уничтожаться еще быстрее. Да, туземцы голодают, причем явственней всего это сказывается на детях. - Как странно, - сказал Вориш. - Выходит, будто все, что мог дать туземцам медицинский центр, в конечном счете заставляет их умирать от голода при отличном состоянии физического здоровья. Вернувшись к себе, Вориш первым делом отправился повидать Уэмблинга. - Я насчет поля для гольфа, - сказал он. - Как вы намерены поступить с деревней туземцев в лесу? - Снесу ее, - ответил Уэмблинг. - Она же заброшена. Вероятно, прошли уже годы с тех пор, когда там жили туземцы. - Давайте поедем и осмотрим ее, - предложил Вориш. Уэмблинг охотно согласился. Вероятно, он надеялся уговорить Вориша на удлинение периметра. Его хорошо охраняемые машины уже успели врезаться в лес. Уэмблинг повел Вориша в обход машин по тропе, ведущей в деревню. Она стояла на овальной расчистке, в одном конце которой и приютилась кучка туземных построек. - Видите? Просто заброшенная деревушка, - сказал Уэмблинг. Он начал заходить в хижины. Вориш, оглядевшись, заметил очень странный предмет. Между двумя деревьями была натянута туземная плетеная материя, покрытая толстым слоем глины. На высохшей глине виднелись математические символы. - Что это такое? - воскликнул он. Из хижины вышел Уэмблинг. - Она необитаема уже несколько лет, - орал он. - Впрочем, я все равно не стал бы ее тут оставлять. Она находится как раз на месте восьмой лунки. Вориш рассматривал математические символы. - Как?.. Это задача из области межзвездной навигации! Значит, это и есть деревня Учителя! Но зачем туземцам математика столь высокого порядка? - Он отвернулся, недоуменно качая головой. Вориш подошел к Уэмблингу, вылезающему из очередной хижины после ее осмотра. - Извините, - начал Вориш, - но я не имею права позволить вам что-либо здесь делать без согласия туземцев. Уэмблинг шутливо ткнул его пальцем под ребро. - Не валяйте дурака. Вы же не захотите порушить мой великий проект из-за кучки травяных хижин. Пусть туземцы подают на меня в суд. Суд меня не остановит. Он просто оценит стоимость этих хижин - не больше одного кредита за все, а туземцам проигранное дело обойдется в пятьдесят тысяч. Чем скорее они израсходуют свои деньги, тем скорее перестанут мне мешать. Вориш сказал твердо: - Космический Флот не предназначен для того, чтобы доставлять вам удовольствие. Полученный мной приказ содержит отдельный пункт о защите туземцев и их святилищ, равно как и вас и вашей собственности. Возможно, суд вас не остановит, но я - остановлю. Сказал и ушел, оставив Уэмблинга бросать ему в спину убийственные взгляды. - Он думает - я блефую, - говорил вечером Вориш Смиту. - Я заметил, что его машины уже нацелились на деревушку. Некоторые люди не могут не поддаться искушению проверить блеф, даже если знают, что от этого может не поздоровиться им самим. - Надеюсь, ты понимаешь, что суешь голову в петлю? - спросил Смит. - Флотский командир, если он боится высунуть шею, не стоит ни гроша. Когда машины пробились на расчистку, где стояла деревня, люди Вориша уже были готовы. Сам он вместе со Смитом сейчас стоял неподалеку от посадочного поля и смотрел, как Уэмблинг обсуждает что-то со своей рабочей командой, жестикулирует, а потом уступает им дорогу. Передовая машина рванулась и раздавила первую хижину. Вориш тут же отдал сигнал своим людям начинать. Отделение бойцов с оружием на изготовку быстро спустилось по склону и заняло деревню. Машины, лязгая, остановились. В это время уже подошли и Вориш со Смитом, к которым бросился разозленный Уэмблинг. - У вас есть разрешение туземцев? Уэмблинг с трудом обуздал свой гнев. - У меня есть хартия. А как я ее использую - не ваше дело. - А я думаю - мое, - ответил ему Вориш. - Давайте проведем с вами юридическую проверку. Возможно, что Суд и впрямь присудит вас лишь к штрафу за эти хижины. - Потом он обратился уже к Смиту: - Арестуйте этих людей и остановите все работы на строительстве. Священное для туземцев место было осквернено и нам придется приложить немало усилий, чтобы предотвратить восстание населения. Затем Вориш вернулся к себе на "Хилн" и написал рапорт. Позже к нему присоединился Смит, лицо которого прямо расплывалось от улыбки. - Ладно, дело сделано, - сказал он. - Уэмблинг сидит под домашним арестом, работы прекращены, у рабочих бессрочный отпуск. Они в восторге, Уэмблинг - на грани инсульта. Ты уверен, что мечтал именно о таком развороте событий? - Да, это именно то, чего я добивался. Мы столкнулись с хитроумным заговором, цель которого - прикрыть гнусное жульничество Уэмблинга, и я знаю только одного человека, который имеет достаточное влияние и способен произвести столько шума, чтобы Командование вмешалось в эту историю. - И кто же это? - Сам Уэмблинг. Мы с тобой всегда действуем по команде - от низшего к высшему. Он же начинает рассылать свои жалобы во все стороны и орать во весь голос. Если он доведен до бешенства, то именно так и поступит. - Что он взбешен, так это точно. И жалобы шлет во всех направлениях. Я хотел предложить изолировать его от Центра Связи. Вориш отрицательно мотнул головой. - Я хочу получить копию каждого его послания. Немедленно. К тому времени, когда Командование поймет важность моего доклада, его жалобы посыплются к ним десятками из всех и всяких инстанций. Хотел бы я видеть, как они положат мой доклад под сукно на этот раз! Строительство Уэмблинга стояло на мертвой точке уже три недели, когда Вориш снова посетил туземную деревню. Талита Варр реквизировала самую большую хижину под больницу для детей, и теперь он увидел, как она работает. Талита была так занята со своими юными пациентами, что еле заметила своего гостя. Он не знал, что рассказал ей Хорт о хладнокровном предварительном отчете медицинской части "Хилна". Дети, принявшие участие в эксперименте, были действительно истощены - буквально все - и, насколько медики могли установить, флотские рационы ничего в этом отношении не изменили. Эксперимент продолжался, но медики уже сейчас были готовы принять теорию Хорта: туземцы так адаптировались к диете из колуфа, что лишь специальная пища, близкая по составу к этому мясу, могла успешно его заменить. Теперь медики размышляли по поводу того, что могло бы стать таким заменителем. В рощице, куда выходила главная улица деревни, Форнри и Хорт сидели в тыквенных креслах и тихо беседовали. Оба обрадовались приходу Вориша, распорядились принести еще кресло и фляжки с напитком. Поблизости несколько пожилых туземцев лежали в своих гамаках, тихо покачиваясь под дыханием морского бриза. Вориш отметил про себя их спокойную беседу, прерываемую задумчивыми долгими паузами, и подивился мудрости старцев, возложивших руководство планетой не на Старейшину, а на Форнри. Опасность, исходившую от Уэмблинга, нельзя было устранить болтовней стариков, покачивающихся в своих гамаках. Форнри сказал с тревогой в голосе: - Правда ли, что у вас могут быть неприятности из-за того, что вы нам помогаете? - Меня все время запугивают самыми суровыми карами, - ответил Вориш. - Последний раз это проделал не кто иной, как Уэмблинг - сегодня утром. Самое худшее, что мне грозит, как мне кажется, - это что меня отзовут и поговорят со мной на басах. Более серьезные меры потребовали бы публичного разбирательства, то есть вывешивания кучи грязного белья. А этого друзья мистера Уэмблинга никак не захотят. - Коммодор - оптимист, - вмешался Эрик Хорт. - Он купил время для вашего драгоценного Плана, за что может заплатить своей военной карьерой. Сюда уже отправлен адмирал, который первым делом освободит Уэмблинга и его людей из-под ареста, а коммодора Вориша арестует. - Этот адмирал - мой старый друг, - сказал Вориш с улыбкой. - Если он меня и посадит, то сделает это очень нежно. Хорт с выражением отвращения махнул рукой. - Если Уэмблингу найдется что сказать, а он, думаю, найдет что, то на завтрак ему подадут жареные уши коммодора. На тарелочке. Я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы вы как следует использовали то время, которое он вам купил. Если ваш План заключается лишь в том, чтобы дразнить Уэмблинга и мешать ему, пока он не сбежит с планеты, то я официально вам заявляю, что ничего подобного не произойдет. Покинув деревню, Хорт и Вориш обнаружили Талиту, сидевшую на пляже. Она печально смотрела в далекое море. - Не могу понять, - сказала она. - Список больных растет как на дрожжах. Эрик Хорт, пребывавший в состоянии раздраженности еще во время беседы с Форнри, набросился на Талиту с настоящей яростью. - Не можешь понять, в чем дело? Неужто ты хочешь сказать, что до сих пор не видишь, что происходит? Ты что - ослепла? - Что... что ты имеешь в виду? - Все население планеты находится в различных стадиях голодания, а ты не можешь понять, почему растет список больных! Ты знаешь, сколько колуфов поймали вчера в этой деревне? Всего двух, и очень маленьких. А в нормальных условиях их нужно для такой деревни от шестнадцати до двадцати, чтобы люди наелись. Попробуй есть каждый день одну восьмую своего дневного рациона, и поглядим, надолго ли у тебя хватит сил. Талита попыталась встретить его взгляд, но у нее не получилось. Она никак не могла оторвать глаз от следов своих ног, оставленных на мокром песке. Затем встала и пошла к деревне. Хорт крикнул: - Куда ты идешь? Она даже не ответила. Хорт и Вориш обменялись взглядами, и последовали за ней. Она подошла к большой хижине, которую превратила в госпиталь, и они ждали ее снаружи, пока она медленно переходила от одного ребенка к другому. Когда она вышла, ее лицо было белее мела. - Я была слепа, - прошептала она. - А как давно ты осматривала стариков? - спросил Хорт. - Охотники на колуфов должны поддерживать свои силы - охота на этого зверя требует чудовищной затраты энергии. Если они обессилеют, в деревнях тут же начнется массовый мор от голода. Первыми едят охотники, а старики, которые дают обществу мало, столько же и получают от него - они едят последними. Они лежат в своих гамаках и ждут, когда придет смерть. Неужели ты не видела, как в каждой деревне почти каждую ночь загораются костры смерти? - Я была слепа, - слабо повторила она. - Но почему же доктор Фоннел не распознал, что это такое? - Голодание - болезнь нецивилизованных обществ. Думаю, он никогда с ней не сталкивался. - Дяде придется выписать пищу для туземцев. - Слишком поздно. Об этом надо было думать еще до того, как он начал стройку. Врачи коммодора Вориша пробовали кормить детей туземцев флотскими рационами. Они не нашли такой еды, которая давала бы нужное количество калорий и нужное сочетание витаминов и минеральных веществ. Люди, которые привыкли есть только колуфа, не усваивают другой пищи. Талита спрятала лицо в ладони. - Это моя вина. Это я подала дяде идею курорта. Я уговорила и убедила его! - Может, да, а может - нет, - мрачно сказал Хорт. - Но зато я гарантирую, что никому не удастся отговорить его от этого. Вориш выставил почетный караул, когда адмирал Милфорд Корнинг прибыл на флагманском корабле "Малдара". Адмирал был низенький, но суетливый человек, которого его же люди любовно называли за глаза "Наша старушенция". Он остановился на верхней площадке трапа, чтобы принять рапорт Вориша, а затем быстро спустился вниз, где они и пожали руки. Адмирал сказал Воришу: "Рад видеть вас, Джим", - на что последний ответил: "Прекрасно выглядите, сэр". Закончив этот ритуал, оба пошли обходить ряды почетного караула. Дойдя до конца последней шеренги, Корнинг сказал: - Ну, на один день мне почестей вполне хватит. Пойдем куда-нибудь, где можно поболтать. - У вас или у меня? - спросил Вориш. Адмирал втянул в себя глоток морского воздуха. - Джим, я уже шесть месяцев парюсь в этой банке. Давай прошвырнемся по пляжу. Они вышли за пределы охраняемого периметра и сели на валуны, где волны прибоя тихо улеглись у самых ног. Жуткое опустошение, вызванное стройкой, отсюда не было видно. Ближайший часовой стоял метрах в пятидесяти. Корнинг снова затянулся ароматным морским воздухом и заметил: - Чудесное местечко. Твои ребята, видать, получили от него уйму удовольствия. Да и ты смотришься недурно. - И после молчания: - Джим, что все-таки тут у вас происходит? - Не уверен, что Командование показало вам мои доклады, - ответил Вориш. - Поэтому я распорядился снять для вас копии. Он вручил их Корнингу, а потом отошел от него на несколько шагов и стал смотреть, как тихие волны набегают на берег. Адмирал быстро листал страницы рапортов. Наконец Корнинг сказал: - Ладно. Я прочел достаточно, чтобы понять суть. Вечером дочитаю. И какие же официальные шаги были предприняты? - А никаких, - ответил Вориш. - Ты хочешь сказать, что ты официально представил им эти документы, а Командование никаких действий не предприняло? - Ни один рапорт не удостоился подтверждения. Когда я послал запрос о предпринятых действиях, Командование ответило в том духе, что они положены под сукно. Губы Корнинга сложились так, будто он засвистел. - Я с тобой совершенно согласен. Это грязная история, а значит, чьи-то головы должны полететь. Тебя это не касается. Твой долг был отрапортовать о ситуации, что ты и сделал. Садись. Вориш устроился на ближайшем валуне. - Продолжим. Что там за история с туземными хижинами? - Согласно полученным приказам, я тут третейский судья, - ответил Вориш. - Я должен поддерживать мир. Это означает, что я защищаю Уэмблинга от крутых выходок туземцев, но одновременно я же защищаю туземцев от произвола, нарушения обычаев, оскорбления священных мест и т.д. Смотри параграф седьмой. - Я его читал. - Идея, как я понимаю, была такая: если туземцы угрожают жизни и собственности граждан Федерации, то они вряд ли нуждаются в защите. Но те заброшенные хижины туземцы зовут "Деревней Учителя", а само место имеет важное религиозное значение. - Ага! Тогда, согласно букве приказа, эта деревня является святилищем! Я так понимаю, этот Уэмблинг ворвался туда и стал все рушить и уничтожать? - Именно так он и сделал. - И ты предупредил его заранее, что он должен получить разрешение туземцев, а он тебя высмеял. До этого момента твои действия не только правильны, но заслуживают награждения, и никто тебя ни в чем обвинить не может. Но почему ты арестовал Уэмблинга и прикрыл его стройку? Почему не заставил его разбить свое поле для гольфа где-нибудь еще? Если бы он стал на это жаловаться, то сам превратился бы в объект насмешек. Остановив работы, ты нанес ему ущерб и в деньгах, и во времени. Сейчас у него серьезная причина для жалоб. А связи у него - о-го-го! - Я запер его ради его собственной безопасности, - сказал Вориш. - Его безопасности? - как эхо отозвался Корнинг. - Он осквернил священное для туземцев место. Если бы туземцы восстали, я бы оказался ответственным. Поэтому я посадил его под арест и ограничил передвижение его рабочих. Корнинг громко расхохотался. - Вот это здорово! Для его личного блага! Ладно. Это я поддержу. В общем, из-под расстрела, считай, я тебя вытащил. - Неужто они думали этим развлечься? - ухмыляясь, спросил Вориш. - Собирались... Собираются принять жесточайшие меры, - уже серьезно сказал адмирал. - Мне это не понравилось. Однако приказ есть приказ. Ты вернешься в галактику на "Хилне" под арестом, чтобы предстать перед Военным Трибуналом. - Рад это слышать. Жду не дождусь, чтобы описать действия Уэмблинга перед широкой публикой. - Этого Командование не захочет, и если ты будешь настаивать на открытом заседании Трибунала, они, полагаю, попросят тебя забыть обо всем случившемся и даже вынесут благодарность. Так что - стой на своем. - Буду, - пообещал Вориш. - Закрытое слушание ничего не даст, за исключением того, что меня могут пристрелить. Рад, что оставляю Лэнгри в добрых руках. - Но не в моих. Нет, - сказал Корнинг. - Во всяком случае, только на короткий срок. Сюда направляется 984-я эскадра. Одиннадцать кораблей. Командование не желает рисковать, что ситуация выйдет из-под контроля. Командующий - вице-адмирал Эрнест Доллман. Отличный парень. Знаешь его? 18 Субмастер Джарвис Джарнес явился в Суд, каковой поступок граничил с безрассудством. Хотя Судья - Его Светлость Блор Фигоун - и не высказал этого напрямик, но его манера держаться на предшествующих сессиях явно показывала, что Его Светлость обладает отличной памятью. Сам Джарнес уже потерял счет своим безрезультатным искам, которые он вчинял от имени народа Лэнгри. Его Светлость приветствовал Джарнеса с выражением лица, явно говорившим об усталости, и гримасой нескрываемого отвращения. - Неужели нам опять придется пройти через это, субмастер Джарнес? - Дело исключительной важности, Ваша Светлость. Туземцы Лэнгри... - Ах да. Эти несчастные туземцы... Если бы в этом мрачном деле была бы хоть малейшая возможность оказать им помощь, заверяю вас... - Он помолчал, а потом сурово сказал: - Так что там у вас? - Петиция о прекращении работ, Ваша Светлость. - Так я и думал. - Она касается того, как "Уэмблинг и Кo" используют свою хартию, Ваша Светлость. - Субмастер... неужели вы... Я воспользуюсь словами вашего достопочтенного оппонента и советника "Уэмблинг и Кo" мастера Хорвица: "Неужели вы собираетесь снова забрасывать Суд кучей ничего не значащих мелочей?" - Надеюсь, нет, Ваша Светлость. - Я тоже буду надеяться. Можете продолжать. Выражение вежливой скуки, не сходившее с лица Судьи, полностью совпадало с выражением лица клерка Вайленда, сидевшего под изображением Судьи на экране. Зрителей не было. - Я буду краток, Ваша Светлость, - пообещал Джарнес. - Наша петиция просит Суд вынести решение о приостановке новых работ и о глубокой проверке дефиниции "природные ресурсы" применительно к хартии "Уэмблинг и Кo". - Опять? - вежливо спросил Судья. - На кон поставлена жизнь всего туземного населения планеты, Ваша Светлость. Положение туземцев отчаянное. У нас есть доказательства... - Я хорошо знаком с их положением, субмастер Джарнес. Вы неоднократно обращали мое внимание на это, и хотя у меня есть свои слабости и предубеждения, я не насчитываю среди них слабую память. И я не уступлю никому места по глубине сожалений, испытываемых к этим несчастным туземцам. Но, к несчастью, я должен соблюдать закон и учитывать решения Верховного Суда. Какова причина вашего иска в настоящее время? - Поля для гольфа, Ваша Светлость. - Поля для гольфа? - повторил Судья в полном недоумении. - Да, Ваша Светлость. "Уэмблинг и Кo" планируют заложить несколько полей для игры в гольф, причем необычайно больших размеров, можно сказать, абсурдно огромных. Число их тоже превосходит вероятные потребности курорта, который сейчас строится, а многие расположены в местах, очень удаленных от курорта. Совершенно очевидно, что мы сталкиваемся с хитроумной бесчестной махинацией. Эти "поля" - камуфляж захвата земель, который еще больше подрывает возможность туземцев выжить. А "Уэмблинг и Кo"... Судья предостерегающе поднял палец. - Мнение советника истца в данном случае не существенно. Но можете ли вы сами доказать, что действительно имеет место хитроумная махинация? - К тому времени, когда намерения "Уэмблинг и Кo" станут явными, будет уже поздно применять правовые нормы. - Мы должны оценивать ситуацию на основе известных фактов, субмастер Джарнес. Проект "Уэмблинг и Кo" представляет собой курорт для отдыхающих. Я полагаю, что для людей, находящихся на отдыхе, вполне естественно играть в гольф. Верховный Суд признал, что хартия, полученная указанной компанией и позволяющая ей развивать природные ресурсы мира Лэнгри, юридически правомочна и включает в себя и право строить курорты. Какую же новую проблему вы представите в этом случае? - Две проблемы, Ваша Светлость. Первая: включает ли хартия и право на строительство полей для гольфа? И вторая: если да, то разрешается ли их строительство в нерационально большом числе и нерационально больших размеров? Поля для гольфа требуют расчистки очень больших лесных территорий, Ваша Светлость. Другими словами, поля для гольфа, которые собирается создавать "Уэмблинг и Кo", пользуясь своей хартией, разрешающей развитие природных ресурсов планеты, фактически означают нерациональное разрушение этих самых ресурсов. - Вы искали нужные доказательства? - Да, Ваша Светлость, но не нашел никаких прецедентов, которые подходили бы в данном случае. - В этом случае я принужден рассматривать поля для гольфа как часть территории курорта для отдыхающих, а следовательно, вполне разрешенные хартией. Поверьте мне, мои симпатии находятся полностью на стороне туземцев, но я не могу извращать закон, чтобы превратить его в орудие их защиты. Вам придется обращаться за запрещением работ непосредственно в Верховный Суд, но я сомневаюсь, чтобы он выслушал вас. - Хорошо, Ваша Светлость, я обдумаю это. Но может быть, вы рассмотрите вопрос о временном запрещении строительных работ "Уэмблинг и Кo", чтобы прекратить ухудшение экологической среды Лэнгри? Некоторое время Судья молча созерцал Джарнеса. Потом он улыбнулся: - Очень хитроумный ход, субмастер Джарнес. Но скажите мне откровенно: существует ли на данной стадии хоть какой-нибудь аспект деятельности "Уэмблинг и Кo", который мог бы осуществляться без разрушения экологии планеты Лэнгри? - Мы имели в виду только новые действия Компании, Ваша Светлость. - Такие, как поля для гольфа? Адвокат ответил неуверенно: - Ну... - Экология - очень широкое понятие, субмастер Джарнес. Оно охватывает множество вещей, в том числе и таких, которые уже разрешены "Уэмблинг и Кo" согласно решению Верховного Суда. Если бы я задержал работы "Уэмблинг и Кo" с тем, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение экологической среды, то я наверняка затронул бы и те действия Компании, которые ей уже позволены законом. Если, например, турист глубоко вдохнет воздух, а потом выдохнет его, то разве он не изменит экологическую обстановку? Ведь он вдохнет воздух, богатый кислородом, а выдохнет почти чистый углекислый газ! Нет, субмастер Джарнес. Верховный Суд подтвердил права "Уэмблинг и Кo" строить и эксплуатировать курорты на планете. Эти несчастные туземцы... Но я должен подчиняться закону и решениям Верховного Суда. Имеются ли какие-нибудь признаки благоприятного развития на политическом фронте? - Ничего определенного, Ваша Светлость. Слишком много политиканов заинтересованы в беззаконии, особенно если они могут нажить на нем политический капитал. - Безусловно, - с сочувствием сказал Судья. - Юриспруденция обладает лишь одним утешительным качеством. Когда ей задают вопрос, она обязана отвечать на него. Может, она даже не всегда знает правильный ответ, но в конце концов она обязательно ответит. - И тем не менее она позволяет уничтожить все туземное население планеты, ради того чтобы "Уэмблинг и Кo" могла построить процветающий курорт. Судья нахмурился, а потом посмотрел на адвоката с удивлением. - М-м-м... Хартия, выданная для развития природных ресурсов, не должна допускать уничтожения жизни людей. Если вы сможете сформулировать это положение в виде петиции, я гарантирую вам немедленный пересмотр. - Я пытаюсь сделать это уже многие месяцы, Ваша Светлость, но мне не удается. - И, к сожалению, ни я, ни какой-нибудь другой Судья, не сможем вынести решения по петиции, которая не содержит четкой формулировки своего требования. Печально, но это так. Ах, эти несчастные туземцы... 19 Адмирал Эрнест Доллман стоял у окна, как он теперь часто делал, после того как Уэмблинг выделил ему офис в законченном крыле главного здания курорта, и любовался цветными вспышками на горизонте. Это были туземные охотничьи лодки, и он всегда имел под рукой бинокль, чтобы полюбоваться ими. Ожил интерком: - "Сполон" только что приземлился, сэр. Капитан Протц направляется к вам. Доллман, не оборачиваясь, поблагодарил и подумал, что надо бы сменить адъютанта. Со своими обязанностями молодой лейтенант справлялся прилично, но с каждым днем его голос становился все резче и резче. Такой противный голос, неожиданно прерывая размышления адмирала, снижал эффективность работы последнего минимум на пятьдесят процентов. Он снова поднял к глазам бинокль и стал рассматривать охотничьи лодки до тех пор, пока в коридоре не раздались тяжелые шаги. Лейтенант на интеркоме сказал: "Хорошо отдохнули, сэр?", - а голос капитана Протца ответил: "Как обычно". Затем в открытую дверь вошел Протц и тут же плотно ее закрыл. Протц отдал честь, и они пожали руки. - Что означает "как обычно"? - спросил Доллман. - Как обычно? А, ты имеешь в виду... Обычный отпуск вот и все. Толкучка. Шляешься по полузабытым родичам, и все такое. Доллман сел за свой стол, указал Протцу на кресло, и капитан устало опустился в него. - Выполнил я твои поручения, - сказал он. - Ознакомил с копиями Договора, копиями рапортов Вориша и твоих собственных чуть ли не каждого оппозиционно настроенного политика, руководителя агентства новостей и политического обозревателя. Надежд никаких не питаю. Когда я говорил с адвокатами туземцев, то обнаружил, что они действуют в том же направлении. Что ж, если часто повторять одно и то же, кто-нибудь и впрямь начнет верить сказанному. - Наш второй заход по тому же вопросу, возможно, кого-нибудь действительно убедит, - согласился Доллман. - К сожалению, когда произойдет взрыв - если допустить, что он вообще произойдет, - он случится слишком поздно. Что - у адвокатов туземцев иссякли идеи? За все время, которое прошло после твоего отъезда в отпуск, у Уэмблинга ни разу не оста- навливали работ. - Они меня в свои дела не посвящали. Возможно, что у туземцев кончились деньги. Значит, вот почему Уэмблинг успел сделать так много! Из-за этого и его проклятой строительной техники. На пути сюда я остановился и поглядел. Он делает накат, поливает его водой, и накат тут же становится твердым как сталь. Во всяком случае, так мне прораб объяснил. А для меня это выглядит просто пленкой. При таких скоростях Уэмблинг сможет открыть свой курорт уже через месяц-другой. И все же, если какой-нибудь политик наберется смелости и... Доллман задумчиво покачал головой. - Это должно произойти немедленно, иначе все пропало. Погляди туда. Он подошел к окну. Протц тут же присоединился. - Видишь вон те охотничьи лодки за мысом? - спросил Доллман. - Ну и что с ними? - Они ничего не могут поймать. Я наблюдаю за ними часами. Торчат там целый день, терпеливо плавают взад и вперед, но не могут поймать ничего. Туземцы погибают от голода. - А мы не можем заставить Уэмблинга кормить их? - Нам все еще не удалось найти пищу, которую они могли бы или захотели бы есть. Они же - гордые люди, которые не хотят жить подачками. И особенно они не потерпят подачек от Уэмблинга. А самое удивительное в этой мрачной ситуации то, что они остаются такими же жизнерадостными. Они уверены в своем Плане, верят, что он выбросит Уэмблинга и его курорт к чертовой матери с Лэнгри!