м деле мог рассчитывать только на удачу. Кто же первым найдет его? Зверь или человек? И какой человек? Что там говорил Лейтон? Он будет непобедим, надежно защищен и гарантирован от любых случайностей? Проклятье! Хороши гарантии! Но, может быть, старик не виноват? Он сам слишком поторопился? Стараясь успокоиться, Ричард Блейд поерзал на спине, помахал в воздухе пухлыми ручками и ножками. Опустив глаза, он увидел крошечный червячок своего пениса и выругался. Снова прозвучали ясно и отчетливо. Он мог говорить! Уже кое-что, решил Блейд, хотя не видел пока, как может ему пригодиться членораздельная речь. Возможно, лучше не подавать голоса; младенцы в таком возрасте не разговаривают. Он должен замаскироваться! Блейд стиснул маленькие кулачки и начал хныкать; лицо его налилось кровью от натуги, но он упорно не прекращал своих усилий. Лучше ускорить дело, постараться, чтобы его нашли -- если тут есть кто-нибудь. Теперь, кроме жалобных воплей, он ничем не мог себе помочь; кто-то должен обнаружить его, иначе он умрет с голода. Блейд продолжал имитировать младенческие вопли, но иногда, чередуясь с криками и плачем, с его губ срывались проклятья. Они имели вполне определенного адресата, и странник от всей души надеялся, что его слова -- хотя бы слова! -- телепортируются прямо в память компьютера, который передает их лорду Лейтону в отпечатанном виде. И в двух экземплярах! * * * Как ни странно, он почувствовал женский запах раньше, чем увидел их. Его чувства обострились -- как обычно, когда он оказывался в Измерении Икс; обоняние, зрение, слух, все ресурсы и инстинкты первобытной, древней основы его разума были готовы прийти на помощь. Он ощущал, что поблизости находятся женщины. Смесь парфюмерии с потом, терпкий запах их тел, знакомый Блейду по тысяче ночей и постелей... Они приближаются... Все ближе... Очень близко... Он боялся надеяться. Если они найдут его... Женский голос произнес: -- Что там, Вэлли? Ты слышишь? -- Тихо... помолчи немного. Да, я слышу... Словно младенец плачет... -- Младенец? Откуда? Ты же знаешь, в гареме нельзя держать детей! Минутное молчание, потом снова: -- Должно быть, ты ошиблась, Вэлли. Идем! Это был только ветер в траве. -- Тише, говорю тебе! Клянусь Белыми богами, я слышала плач! И нам обеим хорошо известно. Стел, что у некоторых бывали дети... и они бросали их умирать в кустах. У женщины по имени Вэлли был мягкий приятный голос, звучавший уверенно и, как показалось Блейду, с оттенком доброжелательности. Поразмыслив, он принял решение. С такой женщиной можно было рискнуть. Он издал серию пронзительных воплей, отчаянно махая руками и ногами в воздухе. Почувствовал, как расслабились мышцы мочевого канала, и выругался, обмочив колени. Высокие стебли травы раздвинулись, и появились две женщины; они смотрели вниз, на Блейда, -- огромные, как обитательницы Бробдингнега. Он опустил веки, продолжая сучить ногами и кричать. Нельзя, чтобы они заглянули ему в глаза; это зерцало младенческой души показалось бы им слишком разумным. Еще рано! Он должен играть свою роль -- по крайней мере, до тех пор, пока он не завоюет их расположения. -- Младенец! -- с изумлением произнесла Стел; Блейд отличил ее по голосу, более резкому и суховатому. -- Ты была права, Вэлли! Одна из наложниц прижила ребенка и бросила его здесь умирать. Идем отсюда! Мы не должны касаться его! Ты знаешь, что нас ждет, если мы попытаемся спрятать дитя в гареме. Проклятье! Блейд чуть не подавился криком. Должно быть, он угодил в очень странный мир, если тут убивают крохотных детей! -- Я не могу его бросить, -- негромко прозвучал голос другой женщины, Вэлли. -- Просто не могу, Стел! Погляди на него -- такой беспомощный... Бедный малыш! Весь мокрый! И вдобавок -- такой странный! Посмотри на его голову... Какая огромная! Бр-р-р... -- Не удивительно, что мать избавилась от него. Это чудовище! Отродье Черных богов! Блейд решил сменить тактику: он перестал плакать и улыбнулся женщинам. Его десны казались странно голыми, и он вдруг понял, что не имеет зубов. Дьявольщина! Ни мышц, ни крепких костей, ни связи с телепортатором -- и даже зубов нет! Он продолжал старательно улыбаться, ощущая большую неприязнь к женщине по имени Стел. Пока решалась его судьба, он, чуть приоткрыв веки, рассматривал ноги женщин -- четыре голых ступни с выкрашенными красным ноготками и с драгоценными кольцами на больших пальцах. Судя по всему, его нашли женщины гарема, наложницы местною правителя, которым не дозволялось иметь детей. Положение было отчаянным -- голодные судороги уже сводили его крошечный живот. Сколько времени нужно младенцу, чтобы скончаться от голода? Вэлли молчала. Снова раздался голос Стел: -- Идем отсюда, пока не нажили хлопот! Если слуги Измира найдут у тебя ребенка, ты лишишься головы! Ты же знаешь закон, Вэлли. Не стоит нарушать его ради этого маленького чудовища. Вэлли заговорила -- тихо, словно бы про себя. Блейд, напряженно ловивший каждый звук, не мог сразу разобраться во всех обстоятельствах и нюансах, но он понял достаточно, чтобы почувствовать надежду. Эта женщина, Вэлли, станет якорем его спасения! -- Они заставили меня расстаться с собственным дитем, -- медленно произнесла Вэлли. -- Ты же знаешь, Стел... Я подчинилась закону и позволила грязному старому жрецу воткнуть нож в мое тело и вырезать живой плод из чрева... Я сделала это, я подчинилась... но как хотелось мне схватить нож и убить жреца! Стел прошептала с ужасом: -- Будь осторожнее, Вэлли... Так нельзя говорить... Это смерть... Мне кажется, ты сошла с ума... потеря ребенка помутила твой разум. Идем отсюда, прошу тебя! Разве этот головастый урод стоит твоей жизни? -- Я не оставлю его умирать, -- твердо сказала Вэлли. -- Не могу! Мне кажется, что Белые боги -- милостивые боги, покровители неба и земли, -- послали мне это дитя взамен утерянного. Если я покину его, то буду дважды проклята! Иди, Стел, если ты боишься, малыш останется со мной. Я спрячу его и постараюсь сохранить живым. Уходи! Ты ничего не видела и ничего не знаешь. -- Тебя околдовали, -- взвизгнула Стел, -- и я не хочу иметь ничего общего с этим делом! Не имею желания попасть под пытки и потерять голову! Но я буду молчать. Это все, что я обещаю. Прощай, Вэлли! Я ничего не видела и ничего не знаю. Она исчезла, скользнув в кусты. Тем лучше, подумал Блейд; мысль, что ему больше не грозят заботы этой фурии, подняла его дух. Затем он забыл о Стел; ему нужно было сосредоточиться на Вэлли и постараться, чтобы она не изменила своих намерении. Он улыбнулся, обнажив розовые десны, забулькал и замахал ей крошечными кулачками. Чертовски утомительное занятие для взрослого мужчины! -- Бедная крошка, -- женщина присела на корточки рядом, и Блейд впервые увидел ее лицо. Она была молода -- вероятно, не более двадцати лет по меркам его собственного мира -- и одета в короткую юбочку серебристого цвета. Большие груди с твердыми коричневыми сосками были обнажены; на голове -- масса черных вьющихся волос, скрепленных золотым гребнем. Она подняла его на руки и нежно шепнула: -- Малыш хочет есть? Еще мгновение, и Блейд бы все испортил, закричал во весь голос -- да, ради Бога! Он страшно голоден, он чуть не умирает от истощения! Вовремя опомнившись и загукав, странник уставился прямо в глаза своей спасительницы. Женщина похлопала его по ягодицам, погладила животик, покачала на рунах. Блейд заметил, что ее зрачки были темными, угольно-черными, и в них он прочитал любовь... и еще -- страх и решимость. На душе у него стало чуть полегче. Он нашел союзника. Его маленькие кулачки настойчиво колотились в плечо Вэлли. Она приподняла ладонью тяжелую грудь и поднесла к лицу Блейда, коснувшись соском его рта. Его губы и язык ощутили струйку молока, теплого и непривычного на вкус, но он знал, что это -- пища, которая поддержит в нем жизнь хотя бы на некоторое время. Обхватив твердую круглую грудь пухлыми ладошками, он сосал, довольно урча и причмокивая. Непривычный способ выживания, но иного судьба ему не послала. Он продолжал сосать, а Вэлли поглаживала пушок на огромной голове странного дитяти. -- Ты -- маленькое чудовище, -- сказала она. -- Стел права, у тебя голова взрослого человека. Любая другая женщина посчитала бы тебя уродливым, но только не я... я уже люблю тебя... и не позволю убить, малыш. Но нам придется спрятаться где-нибудь, понимаешь? Чтобы стража не смогла тебя найти... -- она вздрогнула. -- О-о, милый, ты не должен кусать Вэлли! Мне больно! Блейд не собирался кусать ее грудь, но молоко кончилось, а он все еще был голоден. Перестав чмокать, он отпустил грудь, обнаружив, что, как только был утолен первый голод, ощущение теплого соска во рту доставило ему знакомое, почти эротическое удовольствие. Если он когда-нибудь выберется отсюда, подумал странник, то сможет поведать доброму старому доктору Споку кое-что новенькое о младенцах. Но вряд ли тот поверит! К тому же сомнительно, чтоб ему разрешили рассказывать такие истории -- по соображениям секретности. Вэлли несла Блейда, тесно прижимая к себе, по тропинкам, что змеились среди обширных зарослей цветущих кустов и деревьев. Женщина почти бежала. Они никого не встретили, и Блейд догадался, что именно этого Вэлли боялась больше всего. Как и он сам. Не дай Бог наткнуться на кого-нибудь -- например, на упоминавшихся в разговоре стражников! Блейду не хотелось думать о них. Сейчас у него было тело ребенка -- пусть с головой и разумом взрослого человека, -- но если эту голову отрубят, он будет так же мертв, как если бы убили взрослого Ричарда Блейда. Он вздрогнул, когда Вэлли миновала какое-то сооружение, по-видимому -- фонтан; странник различил плеск водяных струй, падавших в бассейн. Гаремные сады, должно быть, занимали большую площадь, но тут не было густых зарослей и укромных уголков. Блейд сосал молоко из второй груди, лаская губами сосок, и надеялся, что Вэлли знает, где лучше его укрыть. Он начал мысленно внушать это ей -- спрячь меня! Спрячь меня быстрее. Спрячь меня! Ему требовалось время. Сколько времени, он не представлял, но надеялся, что не слишком много. Он рос! Чуть-чуть, очень медленно; но он уже чувствовал покалывание и напряжение в маленьком тельце. Желание потянуться, подобное зуду, больше намек на рост, чем реальное физическое изменение. Но он был в этом уверен! Конечно, Вэлли воспримет его быструю трансформацию как чудо, и это создаст новые проблемы... Ладно! Он что-нибудь придумает! Скажет, что его послали Белые боги... Урча и чмокая, Блейд высасывал остатки молока. Скоро ему понадобятся все силы, а чтобы восстановить их, нужна пища. Много пищи! * * * Так Ричард Блейд появился в стране Зир. Вэлли спрятала его в павильоне, в пустынном уголке гаремного Сада, где был небольшой чулан, ставший его детской. Женщина запеленала его и ухитрялась довольно регулярно приносить молоко в бутылочках. Она не смела довериться другим наложницам, поделиться своей тайной, поэтому была вынуждена надолго оставлять малыша в одиночестве. Данное обстоятельство очень тревожило Вэлли и совсем не беспокоило Блейда; его силы росли с каждым часом, и вскоре он уже мог открывать дверцу чулана и ползать по украшенному коврами павильону. На второй день он сделал свой первый шаг, на третий расхаживал вполне уверенно, а на четвертый мог бегать. Пушок на голове сменился густыми и темными волосами. Пока эти разительные изменения удавалось скрывать от Вэлли. Она брала его на руки в полутемном закутке, второпях совала бутылочку и восторгалась, как он вырос. Но странник знал, что вскоре будет вынужден открыть ей правду. Она была его единственным другом, единственной опорой, и Блейд проводил долгие часы, размышляя, как сообщить ей обо всем. Вэлли могла ужаснуться! Испугаться до беспамятства! Это не входило в его намерения, и, кроме того, он испытывал настоящую нежность к своей кормилице. В конце концов, Вэлли как бы заменила ему давно погибшую мать... Но он будет вынужден открыть ей правду... или хотя бы часть правды... Между тем он изучал новый мир, в котором очутился при таких странных обстоятельствах. Спрятавшись в своем чулане, Блейд слушал разговоры женщин, приходивших парами, иногда -- втроем или вчетвером. Он быстро сообразил, что павильон использовался как место свиданий лесбиянок. Измир, правитель Зира, был старым человеком, почти импотентом, с гнилым запахом изо рта, а в его гареме содержалось пятьсот женщин. Что ж удивляться, думал Блейд, если среди них процветает лесбийская любовь? Затаившись за дверцей чулана, он наблюдал, как женщины приходили в павильон, чтобы дать облегчение истомленным телам с помощью подруг и искусственного фаллоса. Их любовные игры были тайными, в отличие от Меотиды, где Блейд побывал года четыре назад, здесь за подобные вещи полагалась смерть. Похоже, в Зире смертью карали и великое множество иных проступков, что было парадоксом -- страна казалась страннику богатой и процветающей землей изобилия с благоуханным воздухом и золотым солнцем. Блейд еще не смел покидать павильон, но иногда поглядывал в открытые окна, поражаясь красоте парка, в котором располагался дворец Измира. Затейливо подстриженные деревья, цветущие кусты, щебет птиц и журчанье фонтанов... Посыпанные гравием дорожки извивались вдоль лабиринта живых изгородей, одуряющий аромат цветов наполнял воздух, тут и там белели высеченные из мрамора скамейки. Сад Эдема, и только! Охрану он заметил всего один раз -- двух рослых мужчин с суровыми жесткими лицами, одетых в мешковатые штаны и расшитые бисером безрукавки, оба были вооружены кривыми мечами и копьями. Они прошли рядом с павильоном, не бросив даже взгляда на его окна, но Блейд забился в свой чулан и не показывался около часа. Он не хотел бы встретиться с такими типами -- по крайней мере, в течение ближайшего месяца. К концу шестого дня странник понял, что настало время поговорить с Вэлли. Она охала и ахала, удивляясь небывалым темпам его роста, и Блейд чувствовал, что молодая женщина начинает беспокоиться. Похоже, его приемная мать стала подозревать, что происходит нечто необычное! Дитя, которое ей послали боги, оказалось слишком резвым. Уже стемнело, когда Вэлли пришла в павильон, сад освещали только висячие фонарики. Она поставила бутыль с молоком на стол и подошла к закутку, где в куче тряпья лежал Блейд. Взяв его на руки, женщина покинула чулан, нежно приговаривая -- Ты становишься маленьким великаном, мой милый. Такой тяжелый! Наверно, подобного тебе дитяти еще не было в, мире. Я начинаю думать, что Стел права, и ты -- маленькое чудовище... -- Стел ошибается, -- отчетливо произнес Блейд. -- Я не чудовище и не урод, Вэлли. Я взрослый мужчина, попавший в тело младенца. Ты не должна бояться и... Он вполне мог этого ожидать -- Вэлли упала в обморок, уронив его, и Блейду пришлось извернуться в воздухе, чтобы приземлиться на руки и ноги. Он чертыхнулся и, чувствуя голод, выпил молоко; затем наполнил бутылку водой и плеснул в лицо Вэлли. Опустившись на колени радом с женщиной, он начал хлопать ее по щекам и растирать ладони, надеясь на лучшее. Если она обезумеет от страха и с криками умчится в сад, его ждут большие неприятности... Он еще не мог сам позаботиться о себе, Вэлли была по-прежнему необходима ему. В тусклом свете фонариков веки Вэлли дрогнули и поднялись, она уставилась на Блейда огромными блестящими черными зрачками. Странник улыбнулся. Женщина продолжала пристально смотреть на него. -- Я... У меня был кошмарный сон, наверно, -- шепнула она. -- Мне показалось, что ты заговорил со мной, малыш... Мне показалось, что у тебя голос взрослого мужчины. Блейд похлопал ее по руке. -- Все верно, я взрослый человек, Вэлли. Не бойся меня. Я люблю тебя и никогда не дам в обиду. Ты по-прежнему моя мать. На мгновенье ему показалось, что Вэлли опять потеряет сознание. Неожиданный импульс заставил его наклониться и поцеловать ее в щеку. -- Видишь, Вэлли, я люблю тебя. Ты -- моя мать! Вэлли застонала и снова закрыла глаза. -- Я сошла с ума... Это наказание за то, что я нарушила закон. Меня закуют в цепи, будут бить кнутом и отрубят голову... Блейд примостился рядом с ней на ковре. -- Ничего такого не случится, я же сказал, что не позволю тебя обижать. А сейчас лежи спокойно, слушай внимательно и постарайся представить себе... -- Я ничего не понимаю, -- всхлипнула Вэлли. -- Я сошла с ума. О, Белые боги, помилуйте меня! Блейд снова погладил ее руку. -- Послушай, милая... Я пришел издалека, из страны, о которой тут, в Зире, никогда не слыхали. Я -- взрослый человек, и должен был появиться здесь в своем настоящем обличье. Однако произошло несчастье... чары злобного колдуна, понимаешь ли... и я превратился в ребенка. Но сила колдовства иссякла, и через месяц я снова стану нормальным человеком. До того времени ты нужна мне, Вэлли, очень нужна. Я нуждаюсь в твоей защите и в сведениях об этой земле. Сделай это для меня, и когда ко мне вернется сила -- а разум я никогда не терял -- ты не прогадаешь. Обещаю! Все, что ты захочешь, будет твоим -- только попроси. Вэлли перестала дрожать, приоткрыла глаза и взглянула на Блейда. -- Значит, ты демон? Мудрец? Волшебник? Блейд засмеялся. -- Нет, никто из них, или все сразу, если хочешь. Но пока думай обо мне, как о взрослом человеке в теле ребенка. Через месяц я снова вырасту и наберусь сил. Нам надо протянуть только месяц, и я должен пережить его. За это время мы можем составить план, придумать, чем я смогу помочь тебе и себе. А теперь... ты все еще боишься? Или начинаешь понимать меня? Вэлли поднялась с пола, взяла руку Блейда, крепко прижала к своей груди и посмотрела ему в глаза -- Я ничего не понимаю, но больше не боюсь, -- шепнула она. -- Я верю своим глазам и ушам... Если ты утверждаешь, что такие вещи возможны, значит, так оно и есть. -- Тогда возьми меня на руки, -- строго велел Блейд, -- но больше не качай. И сюсюкать со мной тоже не надо. Выслушай меня и ответь на мои вопросы. Вэлли подняла его и, шагнув к дивану, по привычке поднесла к губам Блейда свою обнаженную грудь. Это вовсе не показалось страннику неприятным, но в данную минуту он не испытывал желания сосать молоко. Такой пищи ему было уже недостаточно, по правде говоря, он не отказался бы от хорошо прожаренного бифштекса. Вэлли отодвинула Блейда от груди и долго смотрела ему в лицо. Наконец, вздохнув, она сказала: -- Я начинаю верить, что не сплю. Твои глаза... это... это... глаза взрослого человека... Внезапно Блейд почувствовал, как что-то изменилось в ней -- чуть иной стала улыбка, глаза сузились и милое личико стало лукавым. С некоторым удивлением странник вспомнил, что его кормилице, вероятно, еще нет двадцати, -- она была всего лишь молодой женщиной, почти девчонкой. -- Ты дал мне обещание, -- напомнила Вэлли. -- Если останешься в живых и твои планы сбудутся, я получу все, о чем попрошу, так? -- Конечно, Я обещаю! Она прижала его лицо к своим теплым упругим грудям и шепнула: -- Смогу ли я иметь ребенка, как ты думаешь? Моего собственного настоящего ребенка? Блейд думал о другом. С ним происходило нечто странное -- он почти физически ощущал, как крепнут и вытягиваются его члены. Однако он кивнул женщине: -- Конечно, ты сможешь иметь дитя, если захочешь. Как только я возьму власть в Зире, у тебя будет столько ребятишек, сколько ты пожелаешь. Как обычно, он был нагим и, взглянув на свой крошечный, еще младенческий пенис, увидел, что тот находится в состоянии эрекции. Странно! Ведь в действительности он не чувствовал сексуального возбуждения. И все же... Блейд счел подобное явление автоматической реакцией на контакт с обольстительной плотью Вэлли и попытался забыть о случившемся. Пройдет еще немало времени, прежде чем он станет прежним Ричардом Блейдом и женщины начнут серьезно его интересовать. Вэлли снова прижала его к себе и стала укачивать. -- Прекрати, -- резко скомандовал он, -- или я сейчас засну! А нам надо поговорить и обдумать ближайшие планы, Вэлли. Потребуется целая ночь! -- Прости... Но как же мне теперь тебя называть? Ты -- дитя, которое не является дитем... -- Мое имя -- Блейд. Зови меня так. -- Блейд... Блейд... Что это означает? Странник уселся верхом на ее колене и сердито посмотрел на молодую женщину. -- Это просто имя! Не будь глупышкой, Вэлли! Ты должна отвечать на мои вопросы и делать то, что я тебе говорю. Повторяю -- зови меня, как сказано, вот и все. Блестящие черные глаза Вэлли буквально пожирали его, что весьма беспокоило Блейда. Он читал в них сомнение и страх, любовь и желание -- даже благоговение! -- но в данную минуту все это не доставляло ему удовольствия. Вэлли казалась слишком эмоциональной; Блейд предпочел бы, чтоб она проявляла больше рассудительности, больше сдержанности -- словом, чтобы она больше походила на мужчину, чем на женщину. Однако желание это было невыполнимым и глупым; он понимал, что вынужден довольствоваться тем, что есть. Кроме нее, Блейд не имел союзников. Вэлли, казалось, почувствовала его молчаливое неодобрение. Опустив глаза, она сказала; -- Я сделаю все, как ты велишь, Блейд. Что ты хочешь знать? -- Все. Все о Зире! Они проговорили целую ночь. С приближением рассвета, когда в кустах запели, засвистели птицы, Блейд понял, что его план, до того продуманный лишь наполовину, обретает ясные очертания. Все детали с удивительной точностью начали вставать на свои места, вселяя в странника уверенность в успехе. Конечно, его стратегия была рискованной, и смертельная опасность таилась за каждым углом, но он не имел иных альтернатив. Впрочем, риск, интриги, борьба и угроза смерти -- все это составляло привычную часть жизни в любой из реальностей Измерения Икс. Перед восходом солнца Блейд сообщил Вэлли, что она должна сделать. Юная женщина закрыла лицо руками и всхлипнула: -- Нет... нет... они убьют тебя, Блейд... И меня тоже... -- Не думаю, если ты рассказала правду об Измире и этом вашем жреце, Касте, первосвященнике Черных богов... Так ты говоришь, он обещал старику наследника? Мальчика, который полудит власть над Зиром и поведет страну к новой славе? Так или не так? -- Да, Блейд, все правильно. Но Измир -- дряхлый слабоумный старик, готовый поверить в любую ложь, а Каста -- хитрый лжец и злодей. К тому же говорят, он любовник принцессы Хирги и хочет посадить ее на трон. Они только и ждут, когда умрет старый Измир или когда они смогут убить его, не навлекая подозрений... О, Блейд, не делай этого! Измир поверит... да, он поверит, конечно! Но верховный; жрец пойдет на все... подстроит убийство... уничтожит тебя! Странник вздохнул. Зир показался ему прекрасной страной, но в сердцевине ее таилось змеиное гнездо. Нет, это не рай! И надежды попасть в него тщетны! Как и во всех остальных мирах, тут правили жадность, сластолюбие, тщеславие и зависть. Ему нельзя рассчитывать на что-либо иное; остается только бороться. -- Вначале будет нелегко, -- согласился он, -- но если я переживу первые дни, дальше все пойдет иначе... -- Блейд нежно коснулся теплого плеча; кожа Вэлли была гладкой и бархатистой. -- Мне так важна твоя помощь, милая! Тебе придется тайком провести меня в спальню Измира... Понимаешь, он должен стать первым, кто увидит меня, и первым, с кем я заговорю. Иначе у нас мало шансов... -- Странник пристально посмотрел в лицо молодой женщины. -- Видишь, Вэлли, я все еще твое дитя... ты нужна мне. Не подведи же меня! Вэлли заплакала и прижала его к груди. -- Да, Блейд! Я постараюсь, сделаю все, что смогу! Знаешь, один дворцовый охранник ухаживает за мной. Он мне совсем не нравится, хотя рискует головой за один взгляд, брошенный в мою сторону... Думаю, Рэмсас сделает все, чтобы меня получить... В этот момент в голове Блейда словно что-то щелкнуло, и он почувствовал уже знакомое напряжение в мышцах; похоже, он вырос сразу на год или на два. Еще удивительней было второе открытие: груди Вэлли больше не казались ему всего лишь источником пищи, они стали более крупными и твердыми, более привлекательными, с нежными напряженными сосками. Блейд соскользнул с ее колен и подбежал к окну. Солнце поднялось и роса сверкала алмазными искрами в траве. -- Пусть этот Рэмсас овладеет тобой, -- приказал он. -- Да, придется так сделать! Может быть, ты понесешь от него, а к тому времени, когда это станет заметно, я получу власть или буду мертв. Если же я погибну, то, вероятно, и ты тоже... -- Он помолчал, всматриваясь в раскинувшийся за окном павильона сад. -- Теперь иди! Солнце поднялось высоко, и люди начали просыпаться. -- Я не хочу ребенка от Рэмсаса, -- тихо сказала Вэлли. Она подошла к окну и встала рядом с Блейдом, погладив его по лохматой голове. -- Мой дорогой малыш... Мне жалко терять тебя, видеть, как быстро ты растешь... -- Иди, -- повторил Блейд, -- и возвращайся за мной вечером, как мы договорились. Будь осторожна. Если тебя поймают, все пропало. -- Я хожу тайной тропинкой... В гареме же я сплю одна, Измир не приходил ко мне много месяцев. Не в том опасность! Вот когда я попытаюсь провести тебя в спальню повелителя... -- Нам останется только попробовать, -- ответил Блейд, -- и надеяться на успех. Постарайся как следует разжечь этого Рэмсаса, пусть он снова возжелает тебя. Тогда ему придется стать поосторожнее, чтобы сберечь свою голову. А сейчас его голова -- это наши жизни. До вечера, Вэлли. Он чувствовал себя сутенером. Вэлли подняла его на руки и поцеловала в губы. -- До свиданья, маленький Блейд! Увидимся на закате. И ты тоже будь осторожен. Когда она ушла, странник удалился в чулан и зарылся в тряпки. Он был очень голоден, молока ему уже не хватало. Впрочем, если все пойдет хорошо, вечером он получит еду, а если плохо, то еда ему не понадобится... Блейд лежал на спине, уставясь взглядом в низкий потолок, и в сотый раз старался сосредоточиться на обрывке невесомой ажурной паутины. Нет, бесполезно! Он не мог телепортировать даже такую мелочь! Что ж, как и раньше, он должен полагаться только на себя... Если ему удастся пережить следующие тридцать дней, он, пожалуй, справится... Хвала Творцу, что проклятый компьютер, лишив его телесной мощи, не посягнул заодно на хитрость, изворотливость и отвагу! Блейд не питал особых иллюзий насчет своих шансов. Он выжал из Вэлли все, расспросив ее гораздо основательнее, чем она могла бы предположить, -- недаром еще в прежнем отделе, в МИ6, его считали экспертом по допросам. Уже к середине их беседы разведчик понял, что угодил в редкостную гадючью нору. Интриги, жестокость, властолюбие, похоть -- все пороки так и кишели в ней; зависть, ненависть, противоборство соперничающих сил разрывали страну на части. Несчастную страну, которой правил старый суеверный глупец! Суеверие... Да, владыка Измир был суеверен! В этом, и только в этом, заключался единственный шанс Блейда остаться в живых. Наконец он заснул. Когда Вэлли пришла за ним вечером, после наступления темноты, он повзрослел еще на год и выглядел теперь шестилетним коренастым крепышом. Волосы его потемнели, удлинились и начали завиваться в колечки, под детским жирком стали наливаться крепкие мускулы. Вэлли поцеловала его, прижав к себе, и, когда Блейд нетерпеливо отстранился, засмеялась. -- Весь день я думала, не приснился ли мне сон, -- сказала она. -- Но если бы я не поверила тебе раньше, мне пришлось бы поверить сейчас. Кажется, за день ты потяжелел вдвое, малыш! -- Не понимаю, как это получилось, -- раздраженно буркнул Блейд, -- ведь я чуть не умер от голода! Если мне не удастся чего-нибудь перехватить -- и побыстрее! -- то как я смогу вырасти и снова превратиться во взрослого человека? -- Потерпи еще немного, -- ласково сказала Вэлли. -- Утром, если удастся твой безумный план и мы еще будем живы, ты сможешь поесть. -- Она оглядела его и со странной улыбкой добавила. -- Но если ты хочешь... вот моя грудь... Блейд замотал головой, хотя груди Вэлли выглядели весьма соблазнительно. -- Нет, для этого я уже слишком велик. И потом, мне нужны мясо и хлеб, а не молоко! Однако вернемся к делу. Этот Рэмсас, твой любовник, поможет нам? Вэлли скорчила гримаску и опустилась на диван, фонарик у двери бросал слабый красноватый отблеск на ее лицо. Блейд впервые заметил помаду у нее на губах и подведенные черной краской брови. Волосы молодой женщины, благоухающие духами, были сколоты красивым гребнем, она надела новую юбочку, еще короче прежней, под которой просвечивал алый шелк набедренной повязки. "У меня, -- кисло подумал Блейд, -- очень красивая мать" -- Рэмсас -- наш, -- заявила Вэлли. -- Он сделает все, что я попрошу. Во всяком случае, должен -- после того, что случилось сегодня. Он чуть меня не прикончил! Не мужчина, а зверь, кобель, животное или дьявол! Не знаю, как его назвать -- но удовлетворить его невозможно. -- Отлично, -- прокомментировал Блейд -- Значит, он захочет тебя и завтра, и послезавтра. А это заставит его держаться спокойно и осторожно. Как он собирается нам помочь? Вэлли объяснила. Рэмсас обещал опоить рвотным зельем стражника, который обычно стоит у двери спальни Измира. Тот заболеет, и потребуется замена, тогда Рэмсас вызовется добровольцем. Блейд остался доволен, но решил проверить все варианты. -- Предположим, Рэмсасу не доверят этот пост или кто-то другой предложит свои услуги. Что тогда? -- Вряд ли найдутся еще желающие, -- покачала чернокудрой головкой Вэлли. -- Дежурство скучное, а дворцовая стража ленива и избалованна. Воины Измира никогда не берут на себя добровольно лишний труд. Блейд кивнул. Вероятно, она права, все, как в его родном мире. Ничего нового. -- Что ж, отлично. Но как ты проведешь меня во дворец? Вэлли погладила Блейда по голове и заключила в объятия. -- Иди ко мне... я хочу понянчить тебя хоть немножко... прежде чем ты вырастешь слишком большим, -- она прижала его лицо к теплой груди -- Мой милый малыш... ненавижу все это! Не могу смотреть, как ты слишком быстро превращаешься в мужчину! Блейд отодвинулся. -- Хватит нежностей! Как ты проведешь меня во дворец? -- Очень просто... если ничто не помешает. Стел согласилась помочь мне. Я говорила тебе про свою подружку, про Стел? -- Да, да! Она хотела оставить меня умирать. Ты можешь довериться ей теперь? -- Думаю, да. Я знаю кое-что про нее и пригрозила рассказать, если она откажется помочь мне. Конечно, я бы никому не сказала, но... -- Хватит об этом! Вэлли горестно вздохнула. -- Все правильно, ты становишься мужчиной и уже отдаешь приказания, словно Измир. Хорошо, слушай, малыш... Недалеко от спальни повелителя находится дверь, что ведет во дворец. Ее охраняет только один человек, и всем известно, что иногда он засыпает. -- Мы не можем полагаться на это, -- возразил Блейд -- А если сегодня ночью он не заснет? -- Терпение, маленький Блейд, терпение, я знаю, что говорю. Стел отправится к нему поболтать, и затем, в подходящий момент, предложит поразвлечься. Они уйдут в кусты. Для Стел это не составит большого труда, -- в голосе Вэлли проскользнула злая нотка, -- к тому же у нее давно не было мужчины. -- А что потом? Если все пойдет как задумано? -- Я возьму тебя, проберусь во дворец и пойду к спальне Измира. Ночью коридоры пусты, и если повезет, мы никого не встретим, кроме Рэмсаса у дверей опочивальни. Он впустит меня, я положу тебя на постель Измира и удалюсь... буду молиться и надеяться, что все пойдет хорошо и мы оба доживем до следующего рассвета. Блейд еще раз все обдумал. План казался безупречным. Он был прост; пожалуй, все должно сработать. Если удача не покинет его, тогда... Впрочем, других альтернатив не имелось. -- Да, это лучшее, что можно придумать, -- согласился он -- Когда мы отправимся? -- За два часа до рассвета. Там, у двери, стоит корзина. Я понесу тебя в ней. Так она и сделала, и все окончилось удачно. Счастье сопутствовало им, и вскоре Вэлли положила странника на большую мягкую постель, в которой громко храпел старый правитель. Она поцеловала Блейда, погладила по голове и прошептала. -- До свиданья, малыш. Если нам не повезет, мы оба умрем. Но если все будет хорошо и ты получишь власть в Зире, ты не забудешь свою Вэлли? И свое обещание? -- Я не забуду ничего, -- шепнул в ответ Блейд. -- Теперь иди. Скорее! Зашуршав юбкой, она докинула комнату. Дверь плавно закрылась, и Блейд уловил тихий шепот. Затем он остался один, лежа в темноте и слушая храп Измира Блейд сел на кровати, скрестив ноги, и стал терпеливо ждать, когда сквозь шторы пробьются первые лучи рассвета Он вновь попытался сосредоточиться и выйти на связь с Сынком Ти, но проклятые инверторы по-прежнему не работали. Жаль! При ином раскладе он мог бы продемонстрировать старому владыке Зира пару-другую впечатляющих чудес... Но датчики были мертвы -- столь же мертвы, каким будет и он сам, если дело не выгорит Однажды Блейд подслушал болтовню женщин, пришедших в павильон развлечься любовью, и узнал, что в Зире нежеланных детей душат. ГЛАВА 3 Когда стало достаточно светло, чтобы различить очертания массивной мебели и рисунок ковров на стенах, Блейд скользнул к изголовью постели, где покоилась голова Измира. Старик оказался лысым и беззубым, с обвисшими щеками и огромным носом, кривым, словно ятаган. Его тонкая сморщенная шея торчала над покрывалом, все остальное, как догадывался Блейд, было не в лучшем состоянии. Старый, дряхлый человек, жалкая развалина... Он мог умереть в любую минуту -- даже сейчас, во время сна, или из-за ожидавшего его потрясения. Оставалось надеяться, что эта увядшая плоть выдержит хотя бы месяц -- достаточно долго, чтобы Блейд успел возмужать и обрести прежнюю силу. В комнате становилось все светлее. Измир застонал, заворочался, что-то бормоча в полусне, и наконец открыл слезящиеся глаза, оказавшись лицом к лицу с божественным ребенком. -- Не бойся меня, -- тихо произнес Блейд -- Я -- дитя, посланное тебе богами, как и обещал Каста, верховный жрец. Дух мой заключен в тело ребенка, но в этой голове, -- он коснулся лба, -- разум взрослого человека. По спине его скользнул холодок, волосы на затылке встали дыбом. Следующая секунда решала все: если старик завопит и вызовет стражу, если ударится в панику, шансы на выживание будут равны нулю. Блейд затаил дух. Измир не пошевелился. Его выцветшие глаза сузились, но когда старик заговорил, голос его был удивительно спокойным и ровным. -- Если ты призрак или злой демон, -- произнес он, -- убирайся прочь. Я слитком стар, чтобы испытывать страх. Но если ты настоящий... во что я пока еще не верю... Ну-ка, -- властитель Зира прищурился, -- дай мне свою ладонь, чтобы я мог почувствовать тепло твоей плоти. Блейд коснулся ладонью скрюченных пальцев Измира. Старик поднял его маленькую ручонку, осмотрел, погладил, затем отпустил. -- Если это сон, -- произнес старый повелитель, -- то удивительно реальный. -- Я не сон, не призрак и не злой дух, -- возразил Блейд. -- Посмотри на мою голову -- разве она не слишком велика для этого тела? Измир кивнул. -- Да, слишком большая Ты уродлив, паренек. -- Теперь вслушайся в мой голос, -- продолжал Блейд. -- Кому он принадлежит -- мужчине или ребенку? -- Мужчине, несомненно. -- Ты согласен, что в этом несоразмерно большом черепе должен находиться мозг взрослого человека? -- Начинаю убеждаться в этом, слушая твои речи, -- ответил Измир. -- Но я не так глуп, как считают многие, и никогда не верил в чудеса или волшебство. Мои люди говорят, что я суеверен, что ж, это мне не вредит, а им дает повод посудачить. Блейд помолчал, задумавшись. Кажется, ему стоило немного пересмотреть свой план. Он придвинулся ближе и заглянул в глаза старика. Выцветшие, слезящиеся, они пристально смотрели на него, и в них странник уловил мудрость и знание, а еще -- бесконечную усталость и скуку, в самой же глубине -- тоску и страх перед надвигающимся концом. Измир вздохнул и произнес: -- Да, у тебя глаза взрослого... И если опыт всей моей долгой жизни не обманывает меня, они принадлежат сильному, хитроумному человеку, который умеет добиваться своего. Вот в это я верю! Но какая польза мужчине от подобных вещей, если он заключен в тело ребенка? -- Я быстро расту -- на год каждый день, -- ответил Блейд. -- Скоро ты сам убедишься в этом, повелитель. Я пришел из другого мира, о котором расскажу тебе, когда будет время. Хотя ты не веришь в чудеса и магию, мое появление в Зире связано и с тем, и с другим... правда, не совсем так, как вы представляете подобные вещи. Скажи, владыка Измир, каким временем мы располагаем, прежде чем кто-нибудь появится в твоей опочивальне? Старик кивнул в сторону шнурка, который, вероятно, был подвешен к колокольчику. -- Времени у нас столько, сколько нужно. Слуги меня не беспокоят, пока я сам их не позову. -- Хорошо. Тогда смотри! Блейд спрыгнул с огромного ложа и заметался по комнате. Он ходил колесом, кувыркался, перепрыгивал через кресла; потом, запыхавшись, вернулся на постель. -- Ты видел сам, -- выдохнул он. -- Обычный ребенок не может сделать такого! Измир уселся на постели, облокотясь на подушки, и погладил свою жиденькую козлиную бородку. Он кивнул, прищурившись на Блейда. -- Не стоило так стараться, мой юный друг, пока что я верю тебе. Не понимаю и сомневаюсь, что пойму когда-нибудь, но верю своим старым глазам, клянусь Белыми богами! В сущности, все очень просто... ты ведь говоришь, что скоро вырастешь? Я подожду и увижу. Если ты в самом деле вырастешь, моя вера окрепнет. Если нет -- ты будешь задушен. Все просто! Блейд снова примостился на кровати. -- Да, все просто. Но я говорю правду, и поэтому нам надо составить план. Выслушай меня, владыка Измир, и скажи, что ты думаешь. Старик открыл было рот, но передумал и не сказал ничего. Он сделал жест, показывающий, что божественный пришелец может говорить. -- Я полагал, что ты старый, выживший из ума тупец, -- усмехнулся Блейд. -- Меня убедили в этом. Тощая шея Измира дернулась, послышался смешок. -- Глупец -- да! Старый -- да! Но не совсем еще выживший из ума! -- Я собирался солгать тебе, -- продолжал Блейд. -- Солгать, запутать, выдать себя за дите, обещанное тебе Кастой, -- за того ребенка, что должен прийти и спасти Зир, став твоим наследником. Теперь я не могу так поступить; это неправда -- и ты сам об этом знаешь. Измир кивнул головой и усмехнулся ему в ответ. -- Каста -- большой лжец и к тому же глуп, хотя и очень хитер. Он считает, что я верю ему. Старик закашлялся, прочистил горло, сплюнул и сказал: -- Недавно мне пришло в голову, что у него где-то припрятан мальчишка, которого он готовит, чтобы представить мне в подходящее время и объявить наследником Зира. Затем, когда я умру, он убьет принцессу Хиргу, посадит несмышленыша на мой престол и будет править сам -- именем Черных богов. Проклятый колдун! Блейд нетерпеливо поднял руку. -- Об этом потом! Позднее ты посвятишь меня во все детали. Теперь же главная задача -- обеспечить мою безопасность на несколько ближайших дней. Не думаю, чтобы верховный жрец отнесся благосклонно к моему появлению во дворце! Измира охватил такой приступ смеха, что он едва не задохнулся. -- Отнесся благосклонно? Да ты -- кем бы ты ни был