ставалось только пожать плечами -- в надежде, что настырный водитель отстанет. Впрочем, стоило получить, раз уж была возможность, кое-какую информацию. -- Талер, где в Тордейге можно остановиться? -- А вы не хотите обратиться в Департамент? Всем своим видом Блейд показал, что он и думать об этом не желает. -- А, понимаю, -- глаза Талера лукаво сощурились; Блейд дорого бы дал, чтобы узнать, что же именно тот подразумевает. -- Тогда лучше, чем "Дом моря", вам не найти. Он не в самом центре, но место тихое и приятное. Мы будем проезжать мимо, и, если хотите, я вас там высажу. -- Хорошо, -- Блейд кивнул. -- Останетесь довольны, -- заверил его Талер. Маленькие, уютные, похожие на игрушки домики замелькали по сторонам, когда, по расчетам Блейда, они проехали миль семьдесят. Таким образом, от Столицы его отделяла почти сотня миль -- вполне приличное расстояние. "Дом моря", куда подвез его коммивояжер, оказался небольшим уютным пансионом. За месяц вперед странник выложил половину имевшейся у него суммы -- жизнь здесь была гораздо дешевле, чем в крупных городах. Хозяином оказался невысокий старичок, похожий на гнома из тех книжек, что попадались Блейду в детстве. Пересчитав деньги, он спокойно удалился к себе на веранду и, опустившись в кресло, стал меланхолично созерцать покрытую барашками пены поверхность моря. Похоже, донимать постояльца лишними вопросами он не собирался. Мысленно поблагодарив своего попутчика за хороший совет, Блейд отправился в свою комнату. Она была столь же чистой и опрятной, как и сами игрушечные домики вокруг. Низкое кресло, такой же диван и столик составляли ее нехитрое убранство. В углу полированным кубом громоздился радиоприемник -- большое достижение для этих мест. В дверь постучали. На пороге появилась старушка -- столь же миниатюрная, как хозяин, и совершенно седая. -- Вы будете кушать у себя или в столовой? Видя, что квартирант медлит с ответом, она поспешила развеять его опасения: -- Это входит в стоимость жилья. -- Мне все равно, где есть... -- Тогда через два часа приходите в столовую. У нас слишком мало народу, чтобы готовить каждому гостю в отдельности; если опоздаете, вам может не хватить. Подумайте о своих деньгах... Странник никак не мог понять, нравится ему старушка или нет. Она была гораздо разговорчивее своего супруга или компаньона, но вопросы задавала только по делу. -- А как вас зовут?.. Я запамятовала... -- Рихард Клинг, -- свое имя странник решил на этот раз изменить на немецкий манер. Кроме того, он помнил, что подобные имена были распространены где-то на северо-западе. И не ошибся, потому что старушка немедленно спросила: -- С севера? -- Оттуда. Блейд кивнул, не пускаясь в дальнейшие уточнения, рассказывать легенду об острове Альбион на планете, где можно купить географическую карту, было бы несколько непредусмотрительно. -- Так не забудьте -- обед через два часа. Старушка вышла, и странник наконец смог растянуться на кровати. Глаза, его закрылись. Долголетняя привычка позволила ему проснуться именно тогда, когда он хотел -- прямо к обеду. Явившись к столу, он обнаружил пустой стул, рядом с которым лежала карточка с его именем. Как только он сел, откуда ни возьмись возникла давешняя старушка и стала накладывать ему в тарелку нечто среднее между супом и кашей. Выглядело это не очень аппетитно, но Блейду, не евшему почти сутки, выбирать не приходилось. Его познакомили с тремя остальными постояльцами: молодой парой, справлявшей медовый месяц, и каким-то художником. Разговор за обедом завязать не удалось, да Блейд и не хотел этого; когда он представился чиновником Департамента Государственных Перевозок, все вопросы как-то сами собой отпали. Почувствовав после обеда прилив сил, странник решил пройтись. Впервые он был предоставлен самому себе и мог спокойно изучить обстановку, в которой ему предстояло работать. Неторопливая прогулка помогала собрать разбежавшиеся мысли, распутать кое-какие узелки. Прошло около двух месяцев, но почти ничего не было сделано, и Блейд, размышляя на эту тему, все больше мрачнел. Однако не только упущенное зря время угнетало его; он понимал, что сбываются мрачные предостережения лорда Лейтона. Его чудесная способность, позволявшая проникать в иные миры, слабела, на сей раз он отделался временной амнезией, но в следующий... Следующего не будет, сказал он себе. Дж. прав, пора кончать. Тордейг понравился страннику гораздо больше грандиозного однообразия Столицы. Облик домиков, на первый взгляд похожих друг на друга, нес в то же время что-то индивидуальное, характерное, контрастирующее с безликими кварталами больших городов. Всюду что-нибудь да росло; и хотя осень уже покрыла листву позолотой, глаз радовался, останавливаясь на деревьях и кустах, так похожих на земные. Ему хватило полутора часов, чтобы ознакомиться с Тордейгом -- если не досконально, то достаточно хорошо для первого случая. В центре Блейд купил карманный атлас Эрде и расписание автобусов в Столицу, а придя домой, предупредил хозяйку, что завтра с утра уйдет по делам и есть не будет. Итак, на следующий день сотрудник Департамента Государственных Перевозок Рихард Клинг отправился по делам службы, а земной разведчик Ричард Блейд поспешил на вокзал. Одним из первых он купил билет и занял место в автобусе. Ждать ему пришлось недолго: не набрав и половины пассажиров, тяжелая машина отправилась в путь. Ехали верхним шоссе -- там, где вчерашний попутчик советовал искать машины. Около поворота к дому Эрлин Лейн странник невольно скосил глаза: вдали над пепелищем еще поднимались в воздух струйки серого дыма. Наконец они доехали, и Блейд был неприятно удивлен тем, что не может ориентироваться в Столице. За время знакомства с Джеббелом он успел узнать едва ли десятую часть огромного города, теперь же ему предстояло наверстывать упущенное, решая попутно и другие, более важные проблемы. Кое-как он сумел добраться до многоэтажного дома, куда его вселили после выписки из медицинского центра. Тщательный осмотр показал, что наблюдение за подъездом не ведется -- по крайней мере, открыто. Тайное же... Что ж, приходится рискнуть! Блейд решительно направился к дому. Дверь, еще одна дверь, лифт поднимает его наверх, и пути к отступлению отрезаны... Снова дверь, в которую он так часто входил... Прислушаться... Повернуть ключ... Еще один раз... Он распахнул дверь носком ботинка, присел, готовый и к атаке, и к бегству. Никого... На цыпочках странник прошел в комнату. Кажется, за время его отсутствия ничего не изменилось... На своих местах, как он и оставил, находились кресла, на столе были разбросаны бумаги с записями. Разбираться в этой груде было некогда, и Блейд просто сгреб листы в один из своих обширных карманов. За ними последовали деньги и чеки Департамента; еще он прихватил с собой несколько книг -- в основном тех, что принесла ему когда-то Лейн. На то, чтобы обчистить свое прежнее жилье, потребовалось лишь несколько минут. Не больше ушло и на инсценировку ограбления: он опрокинул кресла, выбросил из шкафа на пол одежду, потом запер дверь и высадил ее с разбега плечом. Наконец, спасаясь от любопытства соседей, странник как можно быстрее выскочил из дома. Все прошло успешно, и он пробыл в Столице до вечера. Прежде всего Блейд внимательно разобрался с прихваченными бумагами -- большая часть была теперь бесполезна, но кое-что следовало сохранить. Кроме того, он превратил в наличные чеки Департамента. Хотя это и было не очень выгодно, но человек, расплачивающийся чеками, неизбежно привлечет к себе внимание, а как раз этого Блейду хотелось меньше всего. Он отдавал себе отчет, что вряд ли Джеббел поверит в его смерть на вилле или в инсценированное ограбление, и не хотел раньше времени становиться дичью. Оставалось еще одно дело, с которым странник намеревался разобраться -- проверка номера Торна, который некогда высветил коммуникатор на вилле Лейн. Вероятно, его знакомец был не только журналистом; представители этой профессии не таскали с собой оружия -- во всяком случае, на Эрде. Если Торн, кроме писания статеек, занимается еще чем-нибудь любопытным, то самое время обратиться к его помощи. Блейд, впрочем, почти не сомневался, что полученный от Лейн канал связи уже не действует. Несомненно, пожар на вилле был замечен и отмечен не только Джеббелом, а если так, то элементарные соображения конспирации требовали смены декораций. Однако он позвонил -- и позвонил не один раз, пока не удостоверился, что номер не отвечает. Гаген Торн, как и следовало предполагать, был человеком осторожным. Вечером, убедившись, что слежка отсутствует, странник сел на тордейгский автобус, а когда стемнело, гостеприимная старушка уже кормила его ужином. Несколько дней, проведенных в покое и относительном комфорте, восстановили душевное равновесие Ричарда Блейда, вернув былую уверенность в своих силах. К концу недели он уже был полон энергии и решимости действовать. Сейчас, когда союз с центральным правительством рухнул -- как и надежды на помощь Торна -- сложность его задачи несравненно возросла. Он полагал, что теперь придется использовать людей Юго-Западной Директории -- первооткрывателей и стражей транслятора массы. Пришлось потратить еще несколько дней, прощупывая возможные подходы на этом пути. Решение пришло как-то раз вечером, совершенно неожиданно. После ужина -- как всегда, в небольшой молчаливой компании, -- он вернулся к себе; решил послушать приемник. Под медленную тихую музыку Блейд прокручивал в голове один из многих разговоров с Джеббелом, когда "союзники" с большим усердием пытались выманить друг у друга крохи информации. Сейчас он вспомнил одну брошенную невзначай фразу, на которую раньше не обратил внимания. Чиновник Департамента Государственных Перевозок обмолвился о каких-то террористах, которые будто бы финансируются югозападниками. Возможно, они помогли бы выйти на след тех таинственных спецслужб, которые охраняли зловещий транслятор. Оставалось придумать, где и как найти этих бандитов, повстанцев, революционеров... * * * Утром, не откладывая дело в долгий ящик, Блейд отправился искать магазин, торгующий радиоаппаратурой. Вернулся он только к обеду, нагруженный двумя тяжеленными приемниками. Хозяева заметили это, удивились, но ничего не сказали. Весь остаток дня странник потратил на изучение местных шедевров радиоэлектронной промышленности; к вечеру он мог уже сказать, к какому узлу или блоку относится та или иная деталь. Кто бы подумал, что уроки радиодела в разведшколе "Секьюрити Сервис" могут пригодиться в такой странной ситуации! На следующий день у него появились еще два аппарата. Чтобы не вызывать подозрений, он купил их в другом магазине. Когда он закончил разбирать один из них, в дверь раздался нерешительный стук. Блейд чертыхнулся и пошел открывать. На пороге стоял лысый хозяин. -- Извините, господин Рихард, но мы случайно узнали, что вы занимаетесь радио. Не могли бы вы посмотреть приемник в столовой -- два года назад он совсем перестал работать... Первой мыслью странника было отказаться, сославшись на нехватку времени, но ему не хотелось огорчать столь покладистых хозяев "Дома моря" -- и, кроме того, это был бы дополнительный урок местной радиотехники. Самого непродолжительного осмотра было достаточно, чтобы понять, что агрегат работать не способен, ибо он был ненамного моложе своего владельца. Но в голове Блейда уже созрела новая мысль. С помощью хозяина он перетащил приемник в свою комнату, участь его была предрешена: он превратился в бесформенную кучу радиодеталей. Старик с жалостью смотрел, как ловкие руки постояльца делают из чуда техники сорокалетней давности никому ненужный хлам. Страннику удалось спровадить его, только заверив, что через три дня приемник заработает как новенький. Заработал он на самом деле уже вечером, когда Блейд установил в огромном, словно комод, корпусе блоки одного из только что купленных аппаратов. Детали остальных пошли на то, чтобы как можно больше расширить возможности первого. Зато теперь он мог работать на тех волнах, которые ни одному рядовому обитателю Эрде даже не снились. Не утерпев, Блейд просидел несколько часов, прощупывая эфир в поисках нужной ему частоты. Только в середине ночи он вспомнил, что местные полицейские тоже люди и им иногда хочется спать. А к следующему вечеру он уже знал три волны, на которых тордейгская служба безопасности поддерживала связь со своими людьми. Собрать переносной приемник, работающий именно в этом диапазоне, не составляло теперь особого труда, и старый гроб появился в столовой на день раньше обещанного срока. Радости хозяев не было предела; они были готовы пойти даже на снижение платы, и, безусловно, очень огорчились, когда Рихард Клинг сказал, что завтра уезжает. Несколько утешило их, впрочем, известие, что он не будет требовать возвращения задатка. Утром странник вместе со своим новым приемником катил на автобусе в Борнборо, ближайший крупный город -- после Столицы, разумеется. Конечно, он мог себе позволить взять напрокат машину, деньги у него были. Проблема состояла в другом -- он не имел надежных документов. Удивительно, что за столь большой срок -- десять дней с момента покушения на него -- никто ни разу не потребовал каких-нибудь бумаг, даже удостоверения личности. Так что путешествие на автобусе было гораздо безопаснее и надежнее, чем на машине, хотя, возможно, и медленнее. Прошла еще неделя, когда он, наконец, вышел на след террористов. Безусловно, на обнаруженных им частотах не передавалось никакой секретной информации, да в этом случае приемник бы и не помог; но еще во время обучения преподаватели отмечали талант Блейда делать правильные выводы, основываясь на весьма незначительных фактах. Удалившись на полтысячи миль от Столицы, он быстро понял, что идиллией тихой осени на Эрде не пахло. Здесь, в южной провинции, куда редко добирались правительственные чиновники, шла настоящая война, в которой люди убивали людей. Место это называлось полуостров Ксантек. По прослушиваемым радиоканалам Блейд узнал, что счет полицейским силам идет не на десятки или сотни людей, не на роты и батальоны, а на полки и дивизии. И тут требовалось сохранять особую осторожность, ибо боевой опыт местных вояк нельзя было сбрасывать со счета. Какой наивностью являлось предположение, что здесь не умеют вести войну! Первый этап плана был выполнен. * * * Тихая маленькая гостиница как нельзя лучше подошла ему. Представляться чиновником Департамента было теперь небезопасно, так что Рихард Клинг стал коммивояжером -- агентом по продаже радиоаппаратуры. Его, вместе с неизменным багажом -- переносным приемником -- видели то в одном конце города, то в другом. Гораздо больше бы удивились наблюдатели, заметив, как он настраивает свой аппарат на полянах в ближайшем лесу. Потребовалось всего несколько дней, чтобы получить все нужные сведения. Теперь предстоял самый опасный этап работы, для которого было бы не лишним обзавестись оружием. Официально иметь при себе нечто огнестрельное на Эрде разрешалось только полиции; даже Джеббел, фактический руководитель секретной службы Департамента, оружия не носил. С другой стороны, если в округе разгуливает столько солдат, то какое-то количество "стволов" должно неизбежно исчезнуть, затеряться -- либо случайно, либо в результате неких коммерческих операций. Однако лимит времени и отсутствие информации не позволяли страннику воспользоваться этим сравнительно чистым источником. Приходилось идти на риск. В одном из местных магазинчиков Блейд купил черный спортивный костюм, мягкие туфли, пару перчаток и носки. Проделав в одном из них дырки для глаз, он получил отличный капюшон. Костюм практически не стеснял движений, а пришедшиеся впору туфли оказались настолько удобными, что ему удалось незаметно проскользнуть мимо обычно очень чуткого портье. Ближайшая воинская часть дислоцировалась в маленьком поселке за тем самым леском, где радиолюбитель Клинг так часто прогуливался со своим приемником. Дорога туда заняла около часа -- как раз успело стемнеть, начал накрапывать холодный осенний дождик. Погода была как нельзя кстати для задуманной Блейдом диверсии. Когда до расположения части оставалось метров двести, он остановился. Оставалось только сожалеть, что у него нет с собой бинокля, но все старания раздобыть его в Раде -- так назывался городок -- были безуспешными. А невооруженным глазом удалось различить немногое. Под ярким холодным светом ртутных ламп стояли вертолеты. Здесь их было четыре, чуть подальше -- еще столько же; своими угловатыми рублеными формами они напоминали изделия фирмы Сикорского. Блейд отметил, что очень похожие машины встречались ему и на Азалте -- вероятно, такой тип летательных аппаратов являлся весьма универсальным. За летным полем громоздились приземистые каменные здания -- не было сомнений, что это казармы. Еще дальше, у одного из таких строений, торчала высокая мачта -- вероятнее всего, флагшток. Это несколько удивило странника; раньше он не замечал на Эрде никаких признаков геральдической символики. Внимательно все разглядев, Блейд, стараясь не шуметь, двинулся дальше. Остановился он на этот раз только у дороги, опоясывавшей военный городок. Там-то, в придорожной канаве, он и устроил засаду. Ждать пришлось очень долго. Несколько раз мимо него то поодиночке, то группами проходили возвращавшиеся из городка солдаты. Для Блейда эти отпускники были бесполезны -- оружия при них не имелось. Только когда ночь повернула на вторую половину, он увидел, как с площадки перед флагштоком отъезжает открытый автомобиль. Похоже, в ней сидел офицер, и он был один, Машина миновала ворота, охранники козырнули. Блейд бесшумно, как кошка, заскользил вдоль дороги, высматривая подходящее для его затеи дерево. К счастью, такое оказалось неподалеку. Нижние ветви скрипнули под весом его тела, он замер, распластавшись среди облетающей редкой листвы, прислушиваясь к гулу мотора. Все кончилось за несколько секунд. Водитель успел только почувствовать, как сверху на него упало нечто темное и тяжелое, он ухитрился затормозить, но автомобиль чуть не ухнул в кювет. Через мгновение сильные пальцы сжались на горле офицера. -- Не дергайся, не то придушу, -- сквозь зубы прошипел Блейд. Пистолет оказался в "бардачке" и тотчас же перекочевал за пояс нападавшего. Полицейский, понимая, что сопротивление бесполезно, сидел не шевелясь. Блейд заставил его подтянуть колени к подбородку и накрепко примотал за лодыжки к рулю. Руки офицера были связаны за спиной. Вся операцию заняла меньше минуты, и скоро Блейд был уже далеко, стаскивая детали своего маскарада и едва сдерживая смех -- он пытался представить, как бедный полицейский справится с машиной при помощи ног. Теперь, имея в своем распоряжении пистолет и запасные магазины к нему, странник чувствовал себя в относительной безопасности. В гостиницу он решил не возвращаться. Вещей у него практически не было, приемник он предварительно утопил в одном из окрестных болот, а запас еды, который при желании можно было растянуть недели на полторы-две, уже был спрятан в надежном месте. Именно туда Блейд сейчас и направился. Уже светало, когда он с трудом, покрывшись от напряжения потом, отвалил тяжелый многофунтовый валун; под ним, тщательно завернутые в пленку, покоились походная одежда и рюкзак. В мешке было то, без чего ему никак не обойтись: пища, моток прочной веревки, подробная карта, теплое белье, запасные башмаки. Вскоре там же оказались и обоймы к пистолету. Для оружия Блейд сшил кобуру из двух кусков плотной ткани, напоминавшей парусину. Обозрев свои сокровища, странник повеселел. В Уркхе ему приходилось обходиться каменным топором, дубиной и сумкой, сплетенной из травы... Все-таки цивилизованное общество -- не такая плохая штука, решил он и, постучав по деревяшке -- на счастье, -- взвалил нетяжелый рюкзак на плечи и быстрым шагом двинулся навстречу судьбе. Жухлая пожелтевшая трава сменялась известняковыми гольцами, речки и ручьи, разливаясь, превращались в болота. Если не приглядываться особо внимательно к растениям, можно было считать, что он странствует где-то в средних широтах Земли, на полигоне в родной Англии или в лесах Висконсина. Достаточно вызвать по рации вертолет -- и через два часа тебя встретит знакомым теплом и уютом квартира в Лондоне... Он ухмыльнулся. Дорога домой лежала через подземелья Тауэра и была гораздо длиннее, чем могло показаться. Он оставлял позади милю за милей; ничего достойного внимания ему не встречалось. Лишь к вечеру Блейд вдруг услышал шум винтов над головой. Предельно низко, почти задевая своими роторами верхушки деревьев, две пары вертолетов шли на север, в своей камуфляжной расцветке они отлично были видны на фоне увядающей листвы и белесоголубого неба. Встретив их на Земле, Блейд предположил бы, что пузатые бочонки, подвешенные под брюхом каждой машины, содержат напалм. Вероятно, так оно и было; эти контейнеры не походили ни на бомбы, ни, тем более, на ракеты. Машины продвигались неторопливо, широкими зигзагами, явно в поисках кого-то или чего-то, притаившегося под кронами деревьев. Странник понял, что идет в правильном направлении. Вскоре появились и другие признаки боевых действий. На обочине шоссе, которое Блейд постарался пересечь как можно быстрее, громоздился обгорелый каркас какого-то броневика, в лесу то и дело попадались воронки от взрывов, деревья несли следы опалившего их пламенного жара. Да и само шоссе было все изрыто гусеницами. Минут через сорок он увидел, как винтокрылые машины возвращаются развернутым строем обратно. Бочонков под их фюзеляжами уже не было, зато вдалеке можно было различить поднимающиеся вертикально вверх в неподвижном воздухе черные дымовые колонны. Казалось, они впитывали в себя кроваво-алые лучи заходящего солнца. Блейд сделал привал; он надеялся поесть, отдохнуть, а потом пройти еще несколько миль, пока не угасла вечерняя заря. Отсутствие конкретного маршрута сейчас помогало ему -- он не мог даже заблудиться. Впрочем, до сих пор он представлял предмет своих поисков довольно смутно. Странник устроился под разлапистыми ветвями дерева, чемто напоминавшего дуб. Возможно, в нем была такая же спокойная величавость и неброская гордость дерева, знающего, что такое вечность. Перекусив, Блейд посидел минут пять под этим лесным гигантом, затем поднялся. Лучи заходящего солнца приятно грели лицо, усеянная листвой трава так и звала отдохнуть, но он упрямо зашагал дальше. Он был внимателен и осторожен. Он уже не опасался погони, со дня покушения на его жизнь прошло достаточно много времени, и его следы успели остыть и покрыться пеплом прожитых дней. Но там, где стреляют, всегда можно попасть под случайную пулю. Через несколько миль показалась и цель атаки вертолетов. Еще пару часов назад тут стояла небольшая деревушка, каких странник немало повидал на своем пути сюда из Столицы. И много похожих селений встречал он и в своей родной реальности, таких же тихих, ухоженных, мирных, окруженных кольцом зелени. Теперь на месте поселка зияло пепелище. Еще недавно здесь бушевал огненный ад -- вздымались фонтаны огня, вязкий напалм тек, оставляя за собой полосы дымного пламени. Теперь под начавшим темнеть вечерним небом высились обугленные остовы домов, еще хранивших смертоносный жар преисподней. Кое-где были видны одиноко торчавшие древесные стволы, превратившиеся в обугленные головешки, да черные проплешины на земле. У покосившейся стены одного из полусгоревших домов глаз разведчика различил какой-то бесформенный клубок. Подойдя ближе, он понял, что видит обгоревшее человеческое тело; погибший остался там, где его настигла обрушившаяся с воздуха смертельная волна. Странник шел дальше по единственной улице селения; ноги его по щиколотку проваливались в пепел. Несколько раз он слышал под подошвами хруст, а однажды, наклонившись, увидел белый в изломе осколок обгорелой кости. В конце улицы он заметил невысокую фигурку и не сразу понял, что это человек. От него оставались, пожалуй, только казавшиеся синеватыми на черно-красном фоне белки глаз; обугленная кожа свисала лоскутьями. С бессмысленным воем он брел прямо на Блейда, не замечая его. Странник не мог бы определить сейчас, старик это был или подросток, мужчина или женщина. Жить тому несчастному все равно оставалось недолго, и он поднял пистолет. Когда до жуткого призрака оставалось всего несколько шагов, грянул выстрел. Отдача больно ударила в плечо, кошмарная фигура впереди пошатнулась, взметнув вверх обугленные руки, упала в пепел, дернулась несколько раз и затихла. Блейд подошел к трупу, встал на колени, засыпал белеющие глазницы горелой землей. -- Господи, если ты пребываешь и в этом мире!.. Упокой душу неразумного раба твоего,.. Во имя Отца, Сына и Духа Святого, аминь... Он поднялся. В воздухе стоял острый запах гари, сквозь дымное марево едва просвечивали звезды, хлопья копоти медленно падали в неподвижном воздухе, словно черный снег, одевавший все в траурный наряд. Местный Майданек... Или Вьетнам... Или... Странник взглянул на свои руки и одежду -- они потемнели, словно он целый день грузил уголь. Поднявшись с колен, Блейд свернул с дороги и пошел в лес. Давно пора было остановиться на ночь, но он гнал себя вперед и вперед, стараясь уйти как можно дальше от ужаса смерти. Под какой-то разлапистой, похожей на ель деревиной его настигла запоздалая рвота. Несколько минут он мучительно избавлялся от содержимого желудка. Зато дальше идти стало легче. По дороге попался неширокий, но глубокий и чистый ручеек. Странник принялся с остервенением срывать с себя пропитавшиеся дымом и копотью одежды. Холодная, почти ледяная вода отрезвила и привела его в чувство. Он долго тер руки и грудь крупным прибрежным песком, пока кожа не покраснела и перестала оставлять на одежде черные гаревые пятна. Только после этого Блейд смог наконец успокоиться, забывшись неверным сном. Всю ночь его мучили кошмары. Он куда-то бежал по ночному горящему Ковентри, а по пятам его преследовали на бреющем полете "юнкерсы". Вместо бомб под их фюзеляжами были подвешены напалмовые контейнеры, и в кабине каждого бомбардировщика белело лицо Джеббела, оскаленное в сатанинской усмешке. Навстречу ему бежала Аста, за которой лилась река струящегося пламени. Девочка почти успевала добраться до Блейда, но тут пламенный ад разверзался прямо у ее ног, и ее волосы вспыхивали факелом. Он стрелял, пытаясь прекратить ее муки, но все время мимо, и она умирала, добежав почти что к его ногам... Утром он проснулся от ощущения чужого взгляда. Действительно, раскрыв глаза, странник увидел высокого бородатого мужчину в грязных клетчатых штанах и такой же куртке. Бородач стоял рядом, направив прямо ему в лицо ствол магазинной винтовки; рюкзак Блейда уже висел у пришельца за спиной. Хорошо еще, что тот совсем не походил на полицейского. -- Вставай, парень, повернись, руки за шею... Блейд выполнил приказ, справившись с желанием ударить незваного гостя в живот. Похоже, он наконец нашел то, что искал, и было бы глупостью так быстро прерывать начинающееся знакомство. Впрочем, террористы могли бы быть и несколько повежливее. Неизвестный быстро и ловко охлопал Блейда по бокам, но не нашел ничего предосудительного. Пистолет странника был уже за поясом бородача. -- Пошевеливайся... Пошли, -- направление было указано стволом винтовки. -- У тебя, между прочим, оружие на предохранителе. -- За время работы на Дайна Джеббела Блейд начал понемногу разбираться в местной военной технике. -- И в самом деле! -- его пленитель удивился и не замедлил исправить упущение. -- Куда мы идем? -- спросил Блейд, но ответом удостоен не был. Бородач лишь махнул рукой в неопределенном направлении и буркнул: -- Туда... Шли они минут двадцать, пока странник чуть не провалился в хорошо замаскированную яму -- вход в землянку. Под бдительным взглядом своего конвоира он спустился вниз, и не успели глаза Блейда привыкнуть к темноте, как он почувствовал сильный толчок в спину, бросивший его на пол, и услышал скрип закрываемого засова. Гостеприимством, равно как и вежливостью, повстанцы явно не отличались. Впрочем, он был готов к этому, тюрьма, в которой он очутился, была не первой в его жизни. За ним пришли, когда, по расчетам Блейда, солнце уже перевалило за полдень. Давешний бородач в компании еще одного, заросшего по самые брови, довольно грубо велел пленнику выкатываться на свет Божий. Пока тот щурился после темноты, ему быстро и умело связали руки за спиной и одели повязку на глаза. Бородач положил свою тяжелую ладонь на плечо странника, направляя его вперед. Шагали они долго, но Блейд остался при мнении, что его спутники просто петляют по лесу. Вероятно, вернулись они на то же самое место. Когда повязка упала с его глаз, вокруг была почти полная темнота, разгоняемая лишь слабым пламенем нескольких масляных светильников. Позже на их фоне пленник различил несколько смутных силуэтов. Кто-то подал голос: -- Кого ты на этот раз притащил, Пасечник? Второй спутник Блейда, который за время перехода не проронил ни звука, ответил неожиданно густым и красивым баритоном: -- Во-первых, притащил его не я, а Пахарь, а во-вторых, пусть этот тип сам рассказывает, что он тут выглядывал. Блейда толкнули куда-то -- как оказалось, на скамью. Он попытался устроиться поудобнее, но сильно мешали связанные руки. -- Ну, что ты здесь делаешь? -- Наконец он разглядел, что говорит сидящий у самого края стола мужчина. В отличие от других, да и от самого Блейда тоже, он был гладко выбрит, а во рту у него поблескивали металлические коронки. -- Я агент службы безопасности Юго-Западной Директории, -- сообщил странник. В который раз приходилось играть ва-банк. -- Да ну? -- удивился бритый. -- А что тебе надо от нас? -- Меня послали с секретным заданием, но люди Департамента вышли на мой след. Я прошу... Его не дослушали, кто-то, сидевший рядом с бритым командиром буркнул: -- По мне хоть Юго-Западная, хоть Северо-Западная -- к ножу его! Будь я проклят, если поверю! Может, он -- подсадка... -- Не горячись, Бондарь, -- раздался голос Пасечника. Он тоже сел на скамью и был теперь неразличим в полутьме. -- Бондарь дело говорит. Вчера Выселки сожгли с леталок, а сегодня этот хлыщ заявился... Тенденция, однако. Кто-то засмеялся, некоторые его поддержали. -- Ты, Мельник, опять говоришь ученые слова, а не ведаешь, что они значат... Тут смех стал еще громче. -- Пусть Доктор скажет... Мельник с готовностью поддакнул: -- Да-да, пусть Доктор! Бритый хлопнул ладонью по столу: -- А если я действительно скажу? Что тогда? -- он сделал паузу, разглядывая лицо пленника. -- Я не хочу рисковать, но мы не можем отказываться от новых бойцов. Ведь ты согласен воевать вместе с нами? -- вопрос явно предназначался Блейду. -- Согласен. -- Ну и хорошо. Пасечник и Пахарь привели его, гак пускай они завтра его и испытают... Как бы тебя назвать-то?.. -- Меня зовут Рихард, Рихард Клинг, -- это имя вновь появилось на свет. -- Так дело не пойдет... нас не касается, как кого зовут... Кем ты был в службе Юго-Западной Директории? -- Полевым агентом. -- Я не об этом. Что ты умеешь? Специальность у тебя какая? Что-то заставило Блейда ответить: -- Радиоинженер... -- Хорошо, -- подвел итог Доктор, -- будешь Инженером. ГЛАВА 10 Ночь Блейд провел на прелой соломе в той же самой землянке, где утром его оставил Пахарь. В отношении комфорта жилища местных террористов несколько проигрывали его столичной квартире. Разбудил его Пасечник, причем довольно грубо -- ботинком в бок. Когда они вылезли наверх, стоявший у ямы Пахарь протянул страннику отобранный вчера пистолет. Блейд машинально передернул затвор -- тот только слабо щелкнул. Он вопросительно посмотрел на Пахаря. Тот цыкнул сквозь зубы: -- Патроны будут, когда до места дойдем. -- А там чем займемся? -- Полицейскими. Ответ был лаконичным и вместе с тем исчерпывающим. Блейд кивнул. Они недолго шли по тропке, пока не остановились около следующей землянки. Не успел Пахарь влезть внутрь, как его уже выпихнули оттуда Мельник и Бондарь. За ними шел еще некто, страннику пока неизвестный. Блейд отлично помнил, что эта парочка вчера отзывалась о нем на совещании у командира отнюдь не самым приятным образом. Их компаньон, однако, протянул Блейду руку: -- Будем знакомы. Ткач. -- Инженер, -- представился странник. Бондарь же с Мельником его дружно проигнорировали. Новый знакомый показался ему более общительным. -- Есть у нас Доктор, -- заявил он, -- а теперь и Инженер появился. Можно академию открывать. -- Куда мы направляемся? -- спросил его странник. -- Бить полицейских. Третьего дня они Выселки спалили, теперь надо и нам показать, что к чему. Чтобы боялись и не наглели. -- А почему они Выселки сожгли? Ткач ответил не сразу; -- Говорят, у них на базе кто-то шухеру навел. Офицера, вроде, головой в толчок сунули и автомат украли. Как может быть искажена информация, Блейд прекрасно знал, поэтому счел за лучшее не распространяться о происхождении своего пистолета. -- А за что вы воюете-то? -- Ну как за что? У меня, к примеру, в Выселках отец и брат жили, а говорят, оттуда никто не спасся. Кто по дороге бежал, всех из пулеметов положили. А ты спрашиваешь, почему воюем... Потому и воюем! -- Да я не об этом! Выселки ведь только недавно сожгли, а раньше вы за что воевали? -- Ну, до этого у меня тестя убили... -- А до тестя? -- Да не помню я уже. Значит, и тогда кого-нибудь они пристукнули... Тут в разговор вмешался Мельник: -- Дай ему по затылку, Ткач, чтоб не тявкал, и дело с концом! Но Ткача, видно, разобрало любопытство. -- Вот вы, юго-западники... вы-то за что воюете? -- Ну, как за что... -- Блейд замялся. -- За свободу, чтобы не было Директории, не было Департамента Перевозок, а была свободная конкуренция... -- Ну, я человек простой, всяких конкуренции не понимаю. Вот тесть там или Выселки -- это мне ясно... Эй, Мельник, -- вдруг без всякого перехода позвал говоривший, -- Инженер новое умное слово придумал... -- Какое? -- Тот наклонился поближе к страннику. -- Конкуренция... -- Конкуренция? Хм-м... С курами что-то связано, наверно... Странник, шагая рядом с Ткачом, не прекращал своих расспросов: -- А откуда оружие берете? -- Ну, что захватим, а больше -- так покупаем. -- Откуда деньги? -- Мы не за деньги, мы за травку. -- За какую травку? -- За обыкновенную, -- Ткач пожал плечами. -- А, ты ж с ЮгоЗапада, там, наверно, холодно... Ну, в общем, травка -- она везде травка. Отваришь, попьешь -- и лучше всякого хмельного шибает: весь день в отключке. За мешок сушеной пистолет как у тебя дадут. Вернемся когда -- заходи, дам попробовать. У нас под Выселками поле было, так все сожгли, надо теперь подальше отсюда новое завести. Блейд задумчиво потер висок. Видимо, местные террористы ничем не отличались от земных: та же врожденная склонность к бунтарству, нежелание подчиняться какой-либо власти и приверженность вендетте, начального повода которой никто уже не помнил. Война ради войны! И попутно -- торговые операции в сфере наркобизнеса. Голос Ткача зудел над ухом: -- Ты на Мельника с Бондарем не смотри. Приходи и все, у меня своя травка, ихней не надо. Попьем отвару, поговорим... Я до смерти хочу послушать, где как люди живут. А то нигде, кроме Выселок, да Холмов, да Старых Пней и не был... Впереди раздался голос Пасечника: -- Эй там, в конце, тихо! Подходим. Ткач, Бондарь, Мельник -- по левую руку. Со мной Пахарь и Инженер. Ткач, тяжело хлюпая сапогами по грязи, побежал вперед. Блейд медленно брел к ждущим его Пахарю и Пасечнику. Вторая тройка уже исчезла в лесу. Разговор с Ткачом дал много пищи для размышлений, но думать об этом сейчас было некогда. Стоит воспользоваться приглашением и прийти вечером "на травку"... Если, конечно, его отпустят, а сам он останется жив. Пасечник объяснял диспозицию: -- Мы с Пахарем стреляем, как только полицейские поедут. Тебе ничего делать пока не надо. Потом, когда машина остановится, ты с этой стороны, а Мельник -- с той, встанете и добьете, если там кто остался. Если ты стукач, то узнаешь, как погано своих убивать... -- он мрачно усмехнулся и добавил: -- Как вы их кончите, забирайте оружие да барахло и жмите назад, мы вас прикроем. Пахарь кинул страннику обойму. Тот уже хотел вставить ее, как что-то заставило приглядеться повнимательнее. Он выщелкнул один патрон и вместо ожидаемой свинцовой головки на конце увидел какую-то плоскую желтую блямбу. -- Эй! Какое дерьмо ты мне даешь? Пахарь, казалось, с удивлением уставился на руки Блейда, потом произнес: -- Ишь, глазастый какой, высмотрел... -- Потом обратился к товарищу: -- Что, дать настоящую? -- Давай, чего там... -- Ну, вот тебе, коли углядел все-таки. Вторая обойма оказалась боевой. Блейд вставил ее, передернул затвор и направился вместе со своей тройкой к шоссе. * * * Дорога была окутана утренним туманом. Где-то на другой стороне, думал странник, устроились Ткач и компания. Деревья и кусты за широкой асфальтовой полосой были едва видны в белесом мареве. То ли в лесу тумана было меньше и он растекался по открытым местам, то ли там просто было не так заметно... Он не успел обдумать эту сложную метеорологическую проблему, когда откуда-то слева, постепенно нарастая, послышалось урчание автомобильного мотора. Пасечник одними губами произнес: -- Приготовились... И тут с обеих сторон посыпались сухие, как горох, автоматные очереди. Мгновением позже неясной тенью из тумана выплыла машина. Пули стучали об ее металлические борта, взрывались осколками стекол, свистели воздухом в шинах. Автомобиль понесло боком к тому месту, где лежал Блейд. Все уже должно было кончиться, когда Пасечник крикнул: -- Пошел, скорее... чего Мельник ждет... Блейд сбросил предохранитель, единым движением выпрыгнул на асфальт, сделал несколько шагов. Он не сразу увидел человека в полицейской машине, который лежал, свернувшись под приборной панелью. Возможно, тот еще был жив: тяжелая масса двигателя должна была защитить его от прямых попаданий. Что-то заставило странника оглянуться; его напарник все еще не появился. А из-за поворота дороги выезжало нечто огромное, казавшееся еще больше из-за размытых в тумане очертаний. Инстинкт заставил его упасть, слиться с серым покрытием дороги, вжаться в него; через секунду вокруг вспарывали асфальт очереди крупнокалиберных пулеметов. Когда огонь перешел на заросли, Блейд по-пластунски пополз к кювету. Целая вечность прошла, прежде чем он наконец оказался там. Смертельный свинцовый дождь стриг сучья и ветки, засыпая его мокрой листвой, сорвать которую оказалось не под силу ветру. Казалось, откуда-то издалека донесся крик Пахаря: -- Отходим! Спасительная опушка была все ближе и ближе, когда Блейд ощутил рядом с собой что-то мягкое. Под ворохом листьев и веток лежал Пасечник. Он был без