ас за сверхъестественных созданий? -- Знаешь, что они кричали? -- Миклана махнула назад рукой -- Великий Орм! Великий Орм пришел в степь! -- Я ничего не сумел разобрать, -- признался странник -- Великий Орм? Что это значит? -- Точно не знаю. Может быть, какое-то божество Кивнув, Блейд увеличил шаг. * * * Через несколько дней они достигли внутренних районов материка, оставив за плечами три с половиной тысячи миль. Путникам пришлось отклониться к востоку, перед ними простиралось одно из пресных морей, огромный водный бассейн, протянувшийся в широтном направлении. В некоторых местах его берега были песчаными, но кое-где встречались скалы и холмы, каменистые или заросшие редким хвойным лесом. Вид равнины изменился, теперь она вновь больше напоминала африканскую саванну, где изумрудные и голубоватые травы перемежались с рощицами и грудами валунов. Среди них паслось множество копытных, и совсем крошечных, напоминавших земных сайгаков, и огромных быкоподобных тварей с двойным рядом изогнутых рогов и длинной шерстью, свисавшей почти до земли. Шестиногие Каджи тут не попадались, вероятно, эти клыкастые чешуйчатые исполины были неким реликтом древних эпох и встречались не часто. Зато степь, лес и холмы изобиловали другими хищниками, иногда столь же опасными, как шестиноги. Тут не было рыжих тигров, обитавших, вероятно, лишь среди высокой багровой травы, но зато водились твари помельче, вооруженные огромными загнутыми когтями. Они обитали на деревьях и бросались на свою жертву сверху, пытаясь разорвать передними лапами горло. Понаблюдав, как эти местные рыси охотятся на травоядных, Блейд зарекся входить в лес. Разумеется, он мог бы прикончить такого зверя, отделавшись парой царапин, но, вероятней всего, первой жертвой стала бы Миклана. На каменистых холмах, в берлогах, жили мохнатые приземистые создания, главным оружием которых являлся запах. Пожалуй, в этом отношении они ничем не уступали скунсам, но вдобавок имели мощные челюсти гиен. С ними соседствовали змеи, большие удавы толщиной с мужское бедро и длиной от трех до шести ярдов, правда, они не выбирались в степь, предпочитая греться на теплых камнях и ловить вонючек, запах этих тварей на них, похоже, не действовал. В степи были свои хищники, но с каждым из них Блейд смог бы справиться один на один. Более всего он опасался прыгунов, охотившихся стаями. Хотя эти существа с длинными задними лапами напоминали кенгуру, у странника они ассоциировались с волками или койотами. Их широкие клыкастые морды скалились в вечной ухмылке, издаваемые ими отрывистые звуки походили на жалкое щенячье тявканье, но не стоило заблуждаться на счет прыгунов: то были местные волки, и все повадки у них были волчьими. К счастью, они, как и прочие твари в степи, в лесах и на холмах, боялись огня, так что костер гарантировал безопасность во время ночлега. Вблизи морского побережья эстара почти не встречались, но степи и саванны были населены довольно густо. Вероятно, тут обитало множество различных племен, и Блейд заметил, что цвет трав служил как бы указанием охотничьих угодий каждого клана. Рыжие жили там, где серебрились высокие стебли с пышными метелками, из них они сплетали легкие шалаши, стоявшие на берегах ручьев и маленьких речек. Область изумрудных трав занимал совсем иной народ, эти были помельче, белой или светло-коричневой масти, с белокурыми волосами. Они строили вигвамы из жердей и шкур, а на охоте использовали дротики и нечто вроде примитивной копьеметалки. Пространства, поросшие голубой растительностью, скорее мхом, чем травой, принадлежали буланым, каурым и пегим. Человеческие торсы у этих аборигенов Слорама отливали цветом красной меди, цвет волос был таким же, как конская шкура; они выщипывали бороды, но носили длинные усы, заплетенные в косички. Пожалуй, это был самый высокоразвитый народ из всех, встреченных путниками: усачи умели строить землянки и охотились на мохнатых быков с помощью ловчих ям. Иногда в зеленой, изумрудной или голубоватой саванне встречались заросли красных бамбуков, таких же, как на побережье. Они были необитаемыми, если не считать местных тигров, но на опушках этих багровых островов жили невысокие темнокожие эстара с пепельно-серыми шкурами. Их цилиндрические плетеные хижины напоминали башни с плоскими кровлями; их окружали изгороди, сделанные из того же бамбука и ветвей колючего кустарника. Похожие обликом племена занимали и районы холмов, селясь в естественных или отрытых в мягкой земле пещерах; у входов в их жилища громоздились неуклюжие стены из больших каменных глыб. Судя по всему, у кентавров Слорама имелись два основных занятия; охота и война. Охотники выезжали в степь налегке, с бумерангами, копьями или дротиками, и обычно объединялись в небольшие группы по три-пять эстара. Воины предпочитали идти в набег целыми отрядами, в которых насчитывалось до полусотни бойцов; они надевали панцири или наплечники, набрасывали кожаные попоны и, кроме копий, вооружались палицами. Зачастую их кавалькады двигались под трубные звуки рогов и грохот барабанов, а передовые несли что-то вроде знамен: пучки ярких перьев или рогатые черепа на длинных шестах. Их оружие и боевые навыки казались Блейду донельзя примитивными. Он не видел ни щитов, ни шлемов, ни какого-нибудь метательного снаряда вроде пращи или лука; возможно, у эстара имелись костяные или каменные ножи, но до топоров или мечей они пока не додумались. Это было странным, ибо, по словам Микланы, они провели в Слораме не одно тысячелетие, занимаясь охотой и междуусобной резней. Тем не менее их воинские приемы не отличались разнообразием; любая групповая схватка разбивалась на множество поединков, каждый из которых непременно кончался смертью одного или обоих бойцов. В борьбе эстара были грубы, жестоки и прямолинейны, полагаясь лишь на свою силу и быстрые ноги; они не использовали каких-либо фехтовальных приемов и, вероятно, не имели понятия о тактике и стратегии. Однако ни одно двуногое создание не ухитрилось бы ускользнуть от них! На девять десятых территория Слорама представляла собой открытые степные пространства, где любое движущееся существо можно было заметить за много миль; а то, что замечено, непременно оказывалось и изловленным. Эстара могли развивать скорость до пятидесяти миль в час, что казалось совсем не удивительным при трети земного тяготения; что касается дальних походов, то за день они могли одолеть двести-триста миль. Если не считать Каджей, они были самыми быстрыми существами в степи и могли догнать тут любую тварь -- и сайгаков, и местных антилоп, и мохнатых быков, и прыгунов. Наблюдая за их маленькими охотничьими группками и более многочисленными ордами, проносившимися в отдалении, Блейд постепенно начал понимать причину, по которой эстара страшились шестиногов; эти монстры не уступали им ни в скорости бега, ни в выносливости. Вероятно, кентавры обожествляли быстроту, стремительность перемещений, позволявшую им сражаться, охотиться и покрывать огромные расстояния; главным для них являлись ноги, лошадиное начало, а не руки, не мозг. Может быть, в том и заключалась причина их застоя? Они не нуждались в дарах прогресса, ни в колесе, ни в лодке, ни в постоянном жилище, ни в более совершенном оружии; их, как волков, кормили ноги да изобилие дичи, наполнявшей степь. Пожалуй, им грозило лишь одно бедствие -- перенаселенность охотничьих территорий. Это и являлось, скорее всего, истинной подоплекой их кровожадности и нескончаемых столкновений: война, жестокая тысячелетняя война была единственным способом, позволявшим регулировать их численность. Отсюда вытекала и ненависть к чужакам, двуногим или четвероногим, все равно, ибо любой и каждый ил них рассматривался как потенциальная опасность, как лишний рот, жаждущий мяса. В результате мясом становился сам пришелец. За первые три-четыре дня после сражения с кланом рыжих у Блейда произошло еще несколько стычек с эстара. Несколько раз они с Микланой натыкались на охотничьи группы, бросавшиеся на них подобно волкам; каждый раз Блейд спускал свою всадницу на землю, а затем устраивал знатную потасовку, повергая противников ниц копытами и ударами своих клинков. Правда, он бил плашмя; этого было достаточно, чтобы расправиться с тремя, четырьмя или пятью нападающими. Все эти схватки кончались одинаково: он отнимал у кентавров копья, мочился на них и, презрительно повернувшись задом, покидал поле сражения с Микланой на спине. Она ничего не имела против драк, тем более -- в порядке самообороны, но убийства повергали ее в ужас. Насколько понял странник, она скорбела о существах, до срока поглощенных черной пропастью вечного забвения. Такие мысли были неприятны для уренирцев, не ведавших страха перед неизбежностью смерти. Однако ему приходилось и убивать. Пару раз путникам встречались воинские отряды, и тут удары плашмя могли бы вызвать только недоумение. С первой ордой Блейд затеял скачку наперегонки, убил троих кентавров копьями, а вдвое больше ранил в ноги, благо дротиков для метания у него теперь хватало. Затем, обнажив мечи, он ринулся в рукопашную, но враг не выдержал и бежал. Второй отряд составляли меднокожие усачи, оказавшиеся упорными бойцами. Блейд прикончил с полдюжины и полагал, что придется расправиться и с остальными, но тут один из эстара обратил внимание на его клинки. Очевидно, вид рогов страшного Каджа потряс кентавров, или же их напугало сверхъестественное существо, победившее демона и теперь готовое уничтожить самих эстара. Они бежали, оглашая воздух паническими воплями -- как и встреченные раньше охотники, как и две первые орды. Теперь Блейд уже не терял головы, а потому мог ясно различить их крики: -- Великий Орм! Великий Орм пришел в степь! * * * Великий Орм пришел в степь! Эта новость летела от клана к клану, от друга к другу и от врага к врагу. О ней говорили среди изумрудных трав и голубых мхов, в красных зарослях и на серебристых равнинах, в пещерах и шалашах, в плетеных хижинах и покрытых шкурами вигвамах, у ручьев и рек, на холмах и опушках лесов, на побережьях внутренних морей. Об этом толковали на рассвете, в середине дня и на закате, когда золотистое и медное светила одно за другим скрывались за горизонтом; и ночью, у костров тысяч стойбищ, вели беседы о том же. Великий Орм пришел в степь! Все признаки были налицо: он был черен, как говорилось в легендах, и он был огромен, могуч и жесток. Так огромен и могуч, что мог одной рукой разметать десяток воинов, а копытами разбить головы и сокрушить хребты целой сотне! Он убивал двумя острыми рогами страшного Каджа, а это значило, что демон уже повержен, уничтожен и залит мочой победителя -- точно так, как утверждали предания и пророчества о грядущем пришествии Великого Орма. И, согласно им же, он вез на спине пленную богиню двуногих, которая прислуживала ему и развлекала его. Орм мог съесть се в любой момент, но, видимо, нужное время еще не наступило. Великий Орм пришел в степь! Глупцы, не узнавшие бога, осмелились угрожать ему копьем и палицей; недоверчивые надели доспехи и пустились в погоню; отважные пожелали испытать его силу. Все они были повержены, изранены или убиты! Все они вкусили мочу поражения! Ибо никто не может противостоять Орму, жестокому из жестоких, сильному из сильных, мощному, неуязвимому, победителю Каджа! Великий Орм пришел в степь! Он убивал, кого хотел, и щадил, кого хотел; удары его оружия были неотразимы. Он мог догнать любого, ибо был неутомим и быстр, как молния; а догнав, мог поразить или даровать пощаду. Он уничтожал воинов, вставших на его пути, но охотникам, осмелившимся приблизиться к нему, не делал большого зла: лишь сшибал наземь и поливал мочой в знак своей победы. Он шествовал вперед, и никто уже не рисковал пересечь его дорогу Великий Орм пришел в степь! Он являлся самым могучим из всех богов и демонов эстара приносили ему жертвы и выполняли его заветы. Главным из них была неизменность. В древности Орм повелел жить так, как и сегодня жил его народ, охотиться, сражаться и уничтожать чужаков. И эстара охотились, сражались и предавали лютой смерти двуногих колдунов, что изредка забредали в их земли. Но теперь Великий Орм сам пришел в степь! Наступало время перемен, эпоха новых божественных откровений. * * * В пяти тысячах миль от южного побережья материка и в тысяче -- от северного, Блейд с Микланой неторопливо поднимались по склону пологого холма. Он был довольно высок, этот поросший кустарником увал, тянувшийся с равнины куда-то вверх, словно гигантский пандус, с которого можно было шагнуть прямо в небеса, рядом простирались другие холмы, поменьше, с такими же покатыми склонами и плоскими, точно срезанными ножом вершинами. Блейд расспрашивал спутницу, каким образом обитателям Большой Сферы удалось переселить эстара в Слорам. Учитывая их неуживчивый характер, эта операция, как ему казалось, должна была отнять немало сил -- даже с учетом всех фантастических возможностей уренирской техники. Но, по словам его подружки, дело не стоило выеденного яйца: на планете кентавров установили несколько сотен пространственных врат, невидимых и совершенно неощутимых, пройдя через которые, эстара очутились в новом мире, ничем, впрочем, не отличавшемся от их собственного. Очевидно, они до сих пор не понимали, что живут в тысячах световых лет от того места, где родились их далекие предки. Склон под ногами тянулся бесконечно, но Блейд не спешил. За время долгого пути он успел натешиться стремительной скачкой, погонями и бегством, сейчас же, ярким солнечным утром, ему хотелось немного помедлить, полюбоваться зеленой холмистой равниной и голубым небом с двумя солнцами, прежде чем снова ринуться в бешеный галоп. Последние дни эстара им не докучали, наоборот, он заметил, что кентавры поспешно освобождают дорогу, что обещало спокойное завершение путешествия. Прислушиваясь к болтовне Микланы, странник думал о том, что и здесь, в Большой Сфере Уренира, в сказочной стране мира и счастья, он вкусил толику приключений -- пусть не столь опасных, как в иных реальностях, но от этого не менее захватывающих. Время его близилось к концу; он знал, что пора уходить, но не испытывал при этой мысли печали. Уренир словно примирил его с судьбой, ждавшей на Земле, с тесным кабинетом, со столом, на котором громоздилась батарея телефонов, с белесыми лондонскими туманами. Да, скоро он вернется! Вернется к обыденному существованию, к серым будням, но вечный сияющий полдень Уренира всегда будет с ним! Как и прекрасная Меотида, зеленый Иглстаз, бирюзовый Таргал! Как океаны Кархайма, горы Брегги и леса Талзаны! Как сармийские пустыни, просторы Ханнара и колдовская реальность Таллаха! Как все остальное, что он успел повидать, услышать, запомнить за эти четырнадцать с половиной лет! -- Я думаю, за этими возвышенностями снова ровная степь, -- сказала Миклана, и он очнулся. -- Да, милая. -- Наш холм самый высокий. Наверно, мы увидим с него берег океана. "За тысячу миль?" -- с удивлением подумал Блейд, потом вспомнил, что находится в Большой Сфере, и усмехнулся. -- Да. Если впереди нет других холмов, то увидим. -- Через три дня мы будем там... или через два, мой скакун? -- Она ласково погладила Блейда по плечу. -- Майк, конечно, ждет... И все остальные... Торм, Сана, Ройни и Кродат... -- И твои друзья, любители странствий в опасных резерватах, -- подсказал Блейд. -- И они тоже... -- Для них ты станешь героиней, детка! -- Если ты не проговоришься, что всю дорогу я ехала на твоей спине. -- Я буду молчать. И к тому же... -- Да? -- Мне пора возвращаться, Миклана. Она вздохнула. -- Я знаю... Они поднялись на вершину. Впереди, заворачиваясь вверх, лежала степь Слорама, зеленая, желтая и золотая; над ней синел океан, в котором плавали другие материки и острова -- необозримый великолепный простор Уренира, реальности вечного полудня. У самых ног Блейда холм круто обрывался вниз, и там, на равнине, волновалось море пегих, рыжих и гнедых крупов, колыхался лес поднятых рук, развевались по ветру хвосты, блестели наконечники копий, глухо рокотали барабаны. Странник замер. -- Целое войско? -- пробормотал он. -- Против нас двоих? -- Непохоже, -- Миклана свесилась с седла, пригляделась, приставив ладошку ко лбу. -- Я думаю, они не собираются сражаться. -- Тогда что же? -- Это иное... Видишь, тут разные племена, много кланов... Кажется, у них праздник, Дик. -- Хм-м... Не помню, чтобы ты рассказывала о праздниках, детка! Или этот фестиваль в нашу честь? Ты нигде не видишь костра с двумя вертелами? Их заметили. Бой барабанов стал громче, взревели рога, пестрое море у подножия холма расступилось, образовав широкий проход. В конце его не было ни костра, ни вертелов; только степь, бескрайняя, свободная. К ней вел прямой, как клинок меча, путь, а по бокам стояли на коленях тысячи эстара. Странник двинулся вниз. Мечи побрякивали за его спиной, Миклана, уцепившись за пояс, глубоко вздыхала. Когда они достигли середины склона, рога и барабаны внезапно смолкли. На степь пала тишина; секунду, другую, третью царило мертвое молчание, потом над зеленым простором раскатилось: -- Орм! Могучий Орм! Великий Орм! Блейд почувствовал губы Микланы на своей щеке. -- Иди, Великий Орм! Они ждут тебя! Не замедляя шага, он продолжал спускаться. Глава 9 -- Это все, -- произнес Ричард Блейд, потянувшись к стакану с пепси-колой. Он диктовал свой отчет около трех часов, и в горле у него пересохло. Хейдж и Дж. сидели не шевелясь. За все это время они не задали ни одного вопроса, с очарованным видом внимая саге о Великой Сфере Уренира, Блейд излагал ее не под гипнозом -- Хейжу это искусство было еще недоступно, -- и оттого его рассказ казался еще более поразительным. Оба слушателя выглядели ошеломленными. -- Это все? -- наконец вымолвил Дж. -- Потом ты добрался до моря, до северного края материка -- и все? -- Ну, остались кое-какие мелкие детали, -- странник поглядел на магнитофон, продолжавший исправно накручивать ленту. -- На берегу нас ждал Майк, и мы шагнули с земли Слорама в его дом... нет, сначала к Лоторму... Теперь в его холодильнике лежит Блейд-эстара, а эта плоть, -- он похлопал себя по груди, -- возвращена домой, на Землю. Я думаю, тут поработал Урен, предок Майка и Микланы. Ему для этого не понадобилось много времени. -- Было больно? -- с сочувствием спросил Дж. -- Нет, сэр. Я совершил двадцать шесть путешествий, не считая полета на Луну, и в первый раз не испытал никаких страданий. Вероятно, Урены большие искусники в подобных делах. -- Но ты... -- начал Дж., однако Хейдж, вежливо кашлянув, прервал его. -- Простите, сэр... Если вы хотите напомнить Ричарду, что он не привез ничего материального, то этого не стоит делать. Какой-нибудь прибор или устройство... Фи! Ерунда! Мелочь -- по сравнению с тем, что мы узнали. -- На вашем месте лорд Лейтон судил бы иначе, -- Дж. грозно сдвинул брови. -- Да. Возможно, он впал бы в ярость, не получив чего-то, что можно пощупать собственными руками. Но я -- не Лейтон! И я полагаю, что эта последняя экспедиция окупила все затраты на наш проект. -- Вам придется здорово попотеть, доказывая это премьер-министру, -- буркнул Дж. -- С этой леди шутки плохи, она считает каждый пенс. Хейдж пожал плечами. -- Не собираюсь никому ничего доказывать. Есть отчет, и каждый, кому положено, имеет возможность с ним ознакомиться и сделать свои выводы. -- И какие же? -- Разные. В меру отпущенного Богом интеллекта. Насупившись, Дж. принялся набивать трубку. Он не слишком жаловал американцев вообще и Джека Хейджа в частности, и теперь не без основании полагал, что нахальный янки подсмеивается над ним. Однако старый разведчик не собирался складывать оружия. -- Что касается меня, то история Ричарда, на мой вкус, попахивает сказкой. Нет-нет, я понимаю, -- Дж. потряс сухим пальцем, -- что все это -- святая правда! Где-то в неимоверной дали, в иной Вселенной, существует сверхраса человекоподобных, достигшая полного счастья и душевного равновесия... Они даже могут перейти в божественное состояние! Ну, и что с того? Нам-то какая корысть? -- Он строго посмотрел на Хейджа, потом повернулся к Блейду. -- А ты как считаешь. Дик? -- Теперь мы знаем об этом. -- О чем? -- Что люди способны достичь полного счастья и душевного равновесия. Что в этом и заключается смысл и назначение жизни. Дж. уставился на своего преемника, задумчиво попыхивая трубкой, потом пожал плечами и проворчал. -- Метафизика! -- Отнюдь, сэр! -- Хейдж поднялся, обошел вокруг стола и положил ладонь на серебристый кожух магнитофона, -- Видите ли, наше знание чрезвычайно многогранно. Во-первых, оно включает практические приемы и способы конструирования всевозможных машин и устройств -- вроде этого магнитофона. Очень важные сведения, надо заметить, ибо от них зависит повседневная жизнь или, скажем, -- он изобразил пальцами стреляющий пистолет, -- победа над врагом. Во-вторых, существует теоретическая часть знания. Законы природы, разрешающие то и запрещающие это, которые мы пытаемся описать на доступном нам уровне... Ну, например, с помощью математики... Но есть и кое-что иное! Кое-что более важное! Некие глобальные проблемы философского толка... К примеру -- зачем мы? К чему мы должны стремиться? -- Хейдж сделал паузу, потом многозначительно произнес: -- И на сей раз Ричарду удалось разузнать ответы на эти вопросы. Возможно, они не подходят для нас, но по крайней мере мы знаем, как их разрешили там, где он побывал. Разве это не важно, сэр? -- Погляжу я на вас, когда вы прочтете свою лекцию премьер-министру, -- с язвительной улыбкой заметил Дж. -- Впрочем, это уже не мое дело! Но тебе, мой мальчик, -- он бросил взгляд на Блейда, -- придется туго! Блейд допил прохладительное и снова наполнил стакан. -- Я думаю, сэр, что моя экспедиция имеет и практическое значение. Вполне достаточное, чтобы сердитая леди не прикрыла наш проект. -- Ты так полагаешь? -- Да. Вспомните об Уренах, об этих могущественных существах, странствующих по всем реальностям Мироздания... Почти наверняка один из них находится в нашей галактике, исследует или опекает ее. -- Ну и что? Если я тебя правильно понял, от нас до Уренов дальше, чем до Господа Бога! -- Но это не исключает их вмешательства в наши дела, сэр. Дж. приподнял брови. -- Вот как? Ты полагаешь, что они следят за Землей? Подобно паллатам? -- Нет, -- странник покачал головой, -- Земля для них слишком мелкий объект. Другое дело -- человеческие души... души любых разумных существ... -- Я тебя не понимаю, Дик, -- пожав плечами, Дж. отложил трубку. -- Никто не знает, чем занимаются Урены... Даже в Большой Сфере об этом только строят догадки... Но ни один из моих уренирских друзей не сомневался, что цель их -- великая и достойная, соизмеримая с тем вселенским могуществом, которым они обладают. А что может быть грандиознее, чем спасение миллиардов разумов, огромного числа сознаний, которые исторгает смерть из бренных тел? Что может быть величественней и гуманней, нежели приобщение их к братству Уренов, аккумуляция в гигантском плазменном мозге? Чем вечная жизнь, которую они получат? Дж. раскрыл было рот, но Хейдж бесцеремонно перебил его. -- Весьма забавная мысль, Дик! И как вы до нее дошли? -- С помощью лорда Лейтона. Видите ли, он оставил мне письмо... что-то вроде завещания... -- Да, я знаю. -- Так вот, есть в нем одна странность: его светлость предупреждает, что мы с ним еще встретимся... Забавно, не правда ли? Он ведь был сугубым рационалистом и не верил в Бога... но, быть может, предчувствовал, что существует некий вселенский разум, к которому предстоит присоединиться и ему, и всем нам... Что же это такое, если не Урены? Джек Хейдж загадочно усмехнулся и покачал головой. -- Боюсь, что я разочарую вас. Ричард. Вы пытаетесь сделать из Лейтона пророка, но он был всего лишь человеком, гениальным человеком, и только. И, говоря о вашей предстоящей встрече, он имел в виду нечто другое, более конкретное... -- Вы в этом уверены? -- Вполне. Может статься, ваша встреча уже произошла, только вы не заметили этого, мой друг. Долгую, бесконечно долгую минуту Ричард Блейд смотрел на Джека Хейджа, потом опустил глаза. -- Хорошо, Джек... предположим, вы правы. Но разве моя гипотеза об Уренах не имеет права на жизнь? -- Имеет. -- И тогда мы можем надеяться, что после смерти вселенский разум призовет нас к себе? Американец молча кивнул, покосившись на Дж. Тот, спокойно набив трубку, чиркнул спичкой и затянулся. Лицо старого разведчика казалось бесстрастным. -- Забавная гипотеза, -- протянул он. -- Ты и в самом деле так думаешь, Дик? -- Я надеюсь, сэр, только надеюсь. Дж. опустил глаза, посмотрев на свои руки, сложенные на коленях, -- старческие руки, обтянутые прозрачной пергаментной кожей. Губы его чуть дрогнули в слабом намеке на улыбку. -- Что ж, Ричард, скоро я это проверю. Совсем скоро, мой мальчик! Комментарии к роману "Сияющий полдень Уренира" 1. Основные действующие лица ЗЕМЛЯ Ричард Блейд, 47 лет -- генерал, агент секретной службы Ее Величества королевы Великобритании, шеф отдела МИ6А Дж., 80 лет -- его бывший начальник (известен только под инициалом) Его светлость лорд Лейтон -- покойный изобретатель машины для перемещений в иные миры, бывший руководитель научной части проекта "Измерение Икс" (упоминается) Джек Хейдж, 39 лет -- американский физик, преемник лорда Лейтона Кристофер Смити -- врач-нейрохирург, помощник Хейджа Макдан -- шеф Эдинбургского отделения научного центра Лейтона, разработчик телепортатора (упоминается) Джайлс Хэмпсфорд -- штатный врач отдела МИ6А Джордж О'Флешнаган, Эдна Силверберг, Джон и Дарт Ренсомы, Карс Коулсон -- дублеры Блейда (упоминаются) Аста, 6 лет -- Анна Мария Блейд, приемная дочь Блейда тетушка Сьюзи и дядюшка Пит -- воспитатели Асты (упоминаются) Мод Синглер -- первая возлюбленная Блейда (упоминается) Зоэ Коривалл -- она же -- миссис Реджинальд Смит-Эванс, бывшая возлюбленная Блейда (упоминается) Реджинальд Смит-Эванс -- ее супруг (упоминается) УРЕНИР Ричард Блейд -- пришелец с Земли; он же -- Великий Орм, бог эстара Кармайктолл -- он же -- Майк, приятель Блейда, первый из встреченных им уренирцев Миклана -- сестра Майка, возлюбленная Блейда Ройни ок'Доран -- скульптор Сана -- его жена, мастер иллюзий Лоторм -- биоинженер Кродат Сарагга -- философ 2. Некоторые термины и географические названия Большая Сфера -- мир Уренира, искусственное астроинженерное сооружение, окружающее местную звезду (на Земле подобная конструкция известна как сфера Дайсона) Древний Уренир -- планета Уренир -- до того, как она была преобразована в Большую Сферу Синтола -- один из уренирских материков Ортога -- большой полуостров Синтолы Чантарское Взморье -- южное побережье Ортоги Чантар -- столица Чантарского Взморья Слорам -- материк Уренира, на котором обитают эстара Пайот -- материк Уренира, на котором обитают гуманоиды с планеты Ссо'ссу'сса Урены -- могущественные существа, мыслящие сгустки плазмы, в которые могут преобразовываться уренирцы. Выполняют роль хранителей Большой Сферы и персонально каждого уренирца лика -- раса полуразумных шестилапых обезьян эстара -- раса разумных кентавров, обитающих в Слораме Великий Орм -- божество эстара ссо'ссу'сса -- исключительно агрессивные гуманоиды, сделавшие попытку завоевать Большую Сферу и заключенные под силовой купол на материке Пайот Кадж -- злобный демон эстара, реально существующее животное, огромное и легко впадающее в бешенство шантайя -- сорт вина телепортатор -- третья модель -- ТЛ-3 или Малыш Тил, устройство, с которым Блейд совершил некоторые из своих странствий, позволяет перемещать на Землю относительно небольшие объекты ТиВи-Икс -- изобретенный лордом Лейтоном прибор для обнаружения транспортировки объектов между различными реальностями Измерения Икс паллаты -- представители высокотехнологичной и могущественной звездной расы, с которыми Блейд встречался во время своих странствий. Паллаты также путешествуют в миры Измерения Икс оривэи, керендра, Защитники -- различные расы паллатов 3. Хронология пребывания Ричарда Блейда в мире Большой Сферы Пребывание на материке лика -- 4 дня Пребывание на Чантарском Взморье -- 28 дней Путешествие по Слораму -- 22 дня Всего 54 дня, на Земле прошло 50 дне