льфи. - И нельзя сказать, что полиция против именно нас. Просто мы находимся в самом низу социальной лестницы. Мы - рабочие-мигранты, межзвездные бродяги и кочевники. Полиция обязана защищать нас точно так же, как и всех остальных граждан. Однако, мобильность делает нас в их глазах потенциальными преступниками, потому-то они и наблюдают за нами. Суммарным комментарием Сэвэджа на все вышесказанное стала лишь одна печальная фраза, которую Амальфи начал воспринимать как лозунг Утопии. - Все так сильно изменилось, - произнес офицер. - Вам следовало бы положить эти слова на музыку, - пошутил Амальфи. - И все-таки мне не понятно, каким образом вы протянули так долго. Неужели они ни разу не нападали на вас? - Постоянно, - ответил Сэвэдж. В его мрачном голосе звучала гордость. - Но вы же видите, как мы живем. Каждый раз мы либо отбивались от них, либо, в крайнем случае, прятались так, что нас невозможно было найти. Да и сами хрунтане довели нашу планету до такого состояния, что жить здесь практически невозможно. Многие десанты стали жертвой последствий их собственных бомбардировок. - И все же... - Это психология толпы, - продолжал Сэвэдж. - И мы, и они изучаем эту науку, только у нас она развивается в другом направлении. Если сочетать ее с искусной хитростью, она может стать грозным оружием. До сих пор с помощью фиктивных объектов, создания искусственных погодных условий и областей мнимой радиоактивности нам удавалось вынудить хрунтан разбивать свои лагеря в тех местах, которые выбрали мы сами. Это что-то вроде шахмат: игрок заставляет противника занять такую позицию, в которой сам в полной безопасности, и с минимальными усилиями может победить его. Капитан заморгал, глядя на солнце и покусывая нижнюю губу. Затем он добавил: - Есть и еще один фактор. Это свобода. У нас она есть, а у хрунтан - нет. Они защищают систему, которая аскетична по своей природе, которая очень мало может предложить отдельному человеку, даже в случае своего торжества. Утопия же защищает такую систему, которая дает каждому из нас неоценимую награду - саму свободу. Именно в этом и состоит различие между нами. У нас гораздо больше стимулов сражаться. - О, свобода, - произнес Амальфи. - Да, думаю, это великая вещь. И все же это давняя проблема. Никто не свободен полностью. Наш город по существу республиканский, хотя на первый взгляд такое утверждение может показаться странным. В некотором смысле нас даже можно назвать последователями Гамильтона. Но мы не свободны и никогда не сможем освободиться от тех требований, которые предъявляет к нам то окружение, в котором мы находимся. Что же касается будто бы увеличения эффективности ведения боевых действий, то я в этом сильно сомневаюсь. Ваш народ никак нельзя назвать свободным. С политической точки зрения экономика военного времени имеет тенденцию переходить в диктатуру. Именно это и погубило Западную цивилизацию на Земле. Ваш народ сражается сегодня за тот кусок мяса, который будет иметь завтра. Но и хрунтане делают то же самое. Различие между вами существует лишь как некая потенциальная перспектива, но что же это за различие, если сегодня между вами фактически нет разницы. - Вас голыми руками не возьмешь, - сказал Сэвэдж, поднимаясь. - Думаю, теперь я понимаю, почему вы не можете понять этот аспект нашей истории. У вас нет никаких привязанностей, никакой веры. Ну что ж, придется вам извинить нас. Мы не можем себе позволить придерживаться строгой логики. Капитан начал спускаться по лестнице, неестественно расправив плечи. Амальфи с печальной улыбкой провожал его взглядом. Молодой человек казался ему персонажем исторической пьесы. Хотя даже самого странного героя театральной постановки все-таки можно понять. Но Сэвэдж имел несчастье быть совершенно реальным. Амальфи вспомнил вдруг о Хэзлтоне. Где он все это время находится? Прошло уже несколько часов с тех пор, как под прикрытием остроумного, но явно надуманного предлога он удалился куда-то с посланницей Утопии. Амальфи любил работать в одиночестве, но ведь существует и срочная работа, связанная с управлением городским хозяйством, которую мэр просто не может выполнять эффективно. Кроме того, Хэзлтон мог поставить город в невыгодное положение. Амальфи прошел в свой кабинет и связался с Коммуникационным центром. Хэзлтон ничего туда не сообщал. Амальфи, ворча, приступил к решению проблем жизни города, из-за которых, собственно, город и поднялся в воздух. Его волновало отсутствие официального рабочего контракта с Утопией, что противоречило правилам. Если Утопия повернется к ним спиной - а планеты, менталитет которых определялся устаревшими идеалами, поступали так довольно часто, - то воздействовать на нее на основе законов Земли будет делом совершенно бесполезным. Люди, жизнь которых подчинена какой-то высокой цели, быстро находили оправдание ее достижения любыми средствами. И город, являвшийся ничем иным, как средством, конкретным и видимым, давно уже научился сторониться коротких путей. Судя по всему, Хэзлтон предпринял попытку где-то опробовать подобный "короткий путь". Амальфи оставалось только надеяться, что и сам Хэзлтон, и город уцелеют. Полиция Земли, как и Амальфи, не стала дожидаться возвращения Хэзлтона сложа руки. Амальфи был немного удивлен тем, как быстро она сумела перегруппировать и укрепить свои силы. Несомненно, ее материально-техническое снабжение стало значительно эффективнее с тех пор, как жители города имели с ней дело в последний раз. В небе сверкали искры: корабли полиции один за другим отправлялись к планете Хрунтан. Плохо... Амальфи предполагал, что у города будет по крайней мере несколько месяцев на Утопии для пополнения запасов продовольствия, прежде чем, в соответствии с планом Хэзлтона, они направятся на планету Хрунтан. Становилось ясно, что к этому времени хрунтанский мир будет находиться в полной блокаде. Мэр немедленно подал сигнал предупредительной тревоги. Слабое сопротивление, оказываемое спиндиззи воздействию атмосферы Утопии, превратилось в сплошную непроницаемую стену. Спиндиззи завыли, переходя на максимальный режим, который могли выдерживать, не нарушая гравитационного поля между Городом и Утопией. По периметру этого еще недавно невидимого поля редкие вспышки поляризации перешли в сплошное свечение. Силовое поле делалось все сильнее, внутри него становилось темно: лишь невидимые для человеческого глаза лучи могли проникнуть сквозь него. Для наблюдателей Утопии город вдруг окрасился в темно-красный цвет и стал пугающе неразличимым. Немедленно начались звонки отовсюду, но Амальфи не обращал на них внимания. Пульт управления полетом в его кабинете - уменьшенный в размерах аналог главного пульта, расположенного в башне управления, - светился от беспрерывно поступающих сигналов тревоги; все динамики одновременно требовали объяснений. - Господин мэр, мы только что внедрились в большой пласт глины, в нем полно сланцев, пригодных для получения технического масла... - Укладывайте все, что успели достать и закрепите получше. - Амальфи! Как мы сможем получить торий из... - Возвращайтесь в город. Немедленно оставьте месторождение! - Коммуникационный центр. От мистера Хэзлтона по-прежнему никаких сведений... - Не прекращайте попыток. - Вызываем летающий город! У вас что-то случилось? Вызываем летающий... Амальфи вырубил все динамики, резким жестом ударив по выключателю. - Вы что, думаете, мы тут останемся навсегда? Приготовиться! Спиндиззи громко выли. Искры от кораблей, бросившихся на штурм планеты Хрунта, становились все ярче. Скоро захват этой планеты станет свершившимся фактом. - Эй, на Сорок второй улице, давайте поживее! Что вы там делаете? Чай кипятите? У вас осталось девяносто секунд, чтобы вывести двигатель на предстартовый уровень! - Старт? Господин мэр, на это требуется по крайней мере четыре минуты... - Вы смеетесь надо мной, как мне кажется. Мертвецы же - не смеются. Ш_е_в_е_л_и_т_е_с_ь_! - В_ы_з_ы_в_а_е_м _л_е_т_а_ю_щ_и_й _г_о_р_о_д_... Искры пылали по всему небу. Между ними, словно капля воды, металась светлой точкой планета Хрунтан. Подрагивая, она сливалась с общим свечением. Джейк из Астрономического отдела добавил свой голос к хору непрекращающихся жалоб. - Т_р_и_д_ц_а_т_ь _с_е_к_у_н_д_, - произнес Амальфи. Из громкоговорителя, непрерывно передающего запросы озадаченной и напуганной Утопии, холодно прозвучал голос Хэзлтона: - Амальфи, ты сошел с ума? - Нет, - ответил тот. - Это твой план, Марк. Я просто выполняю его. Д_в_а_д_ц_а_т_ь _п_я_т_ь _с_е_к_у_н_д_. - Я прошу не за себя. Мне здесь нравится. Я нашел здесь, как мне кажется то, чего у города нет. Городу это нужно... - Ты что, тоже хочешь уйти? - Нет, клянусь, нет, - ответил Хэзлтон. - Я не об этом прошу. Но если мне суждено покинуть вас, то я предпочитаю остаться здесь... Короткий приступ тошноты скрутил тело Амальфи. Ничего эмоционального - нет, ничего связанного с Хэзлтоном. Амальфи с трудом успел доковылять до маленького умывальника - и его вырвало. Вероятно, кто-то из операторов спиндиззи перестарался. Хэзлтон продолжал говорить, но Амальфи вряд ли мог услышать его. Время, словно смеясь над ним, летело вперед. - Д_е_с_я_т_ь _с_е_к_у_н_д_, - с запозданием выдохнул Амальфи. - Амальфи, выслушай меня! - Марк, - сказал Амальфи, борясь с удушьем, - Марк, у меня нет времени. Ты сделал свой выбор. Я... пять секунд... не могу ничего сделать. Если тебе там нравится, оставайся. Желаю тебе всего хорошего, поверь мне. Сейчас я должен думать о... Стрелки часов сплелись, словно благочестиво сложенные руки. - ...городе... - Амальфи... - В_з_л_е_т_а_е_м_! Город взмыл в небо. Искры бешено крутились вокруг него. 2. ГОРТ Обычно ходом полета управлял Хэзлтон. В его отсутствие - чего, правда, еще не случалось - эту функцию должен был выполнять молодой человек по имени Кэррел. Сам Амальфи редко брался за ручки управления. Исключение составляли ситуации, когда нельзя было полностью положиться на показания приборов. Пройти мимо кораблей землян, установивших блокаду планеты Хрунтан, было не так уж просто, особенно для такого неопытного пилота как Кэррел. Но Амальфи это не особенно заботило. Он сидел в своем кабинете, наблюдая за экранами. Вокруг все было окутано туманом, и Амальфи думал о том, когда же, наконец, опять потеплеет. Плиты, уложенные на полу комнаты, излучали тепло, но и это не помогало. Амальфи чувствовал себя замерзшим и опустошенным. - Вызываем город-Бродягу, - грубо рявкнул ультрафон. - Вы уже получили одно предупреждение. Платите штраф и убирайтесь отсюда, иначе мы займемся вами всерьез. Амальфи неохотно перебросил выключатель. - Мы не можем этого сделать, - безразлично произнес он. - Что? - спросил полицейский. - Меня не проведешь. Вы находитесь в зоне боевых действий и в нарушение приказа "Покинуть" уже побывали на Утопии. Платите штраф и убирайтесь, иначе пожалеете. - Мы не можем, - сказал Амальфи. - Разберемся... Что же вам мешает? - Мы подписали контракт с хрунтанами. Наступило продолжительное, гнетущее молчание. Наконец с полицейского корабля донеслось: - Ну и шустрые вы. Хорошо, предъявите контракт. Полагаю, вы догадываетесь, что мы скоро взорвем Хрунтан и от него останется лишь один туман. - Да. - Прекрасно. Ну что ж, плюхайтесь, если у вас есть контракт. Если вы действительно связались с ними, значит, вы еще глупее, чем мы думали. И смотрите, не улепетывайте раньше, чем кончится оговоренный срок. Если успеете взлететь до того, как мы уничтожим планету, не забудьте заплатить штраф. Не успеете - нам останется только поздравить вас с избавлением от страданий. Амальфи натянуто улыбнулся. - Благодарю, - произнес он, - мы вас тоже любим, вы такие милые простаки. Ультрафон потрещал еще немного и затих. В этом заключительном потрескивании Амальфи расслышал какое-то разочарование. Полиция Земли официально признает статус городов-бродяг, жители которых считались рабочими-мигрантами, хотя меж собой полицейские открыто именовали их не иначе как взломщиками, рвущимися во владения полиции. Возможность сокрушить один из городов представлялась полицейским не так часто и неизменно воспринималась ими как приятное развлечение. На сей раз перед ними неожиданно возникло препятствие - у города был контракт с Хрунтаном на добычу ванадия. Амальфи уже подумывал о том, как вести себя с властями Хрунтана. Предстояло реализовать предпоследнюю и наиболее тонкую часть плана Хэзлтона, но после того, как тот покинул город, Амальфи нужно было выполнять задуманное самому. Если на Утопии услышали сообщения о контракте с планетой, то Хэзлтон, наверно, сейчас в очень сложном положении. Амальфи старался не думать об этом. Первоначальный план не подразумевал подписания контракта ни с одной из планет. Не будучи связанными никакими официальными обязательствами, город в любой момент мог отказаться от работы и, улетев, по-прежнему пользоваться всей свободой безработных. Но сохранить такое положение не удалось. Быстрота, с которой полиция наращивала свои силы, исключала даже мысль о том, чтобы приблизиться к планете Хрунтан без какого-то надежного прикрытия. Пребывание города на Утопии позволило ему хотя бы частично решить основную задачу. Цистерны с маслом были заполнены по крайней мере наполовину, а запас валюты значительно увеличился, хотя и нельзя было сказать, что им удалось до отказа набить себе карманы. Оставалось еще позаботиться о запасах редкоземельных металлов и элементов, используемых в двигательных установках. Добыча и обогащение этих материалов требовали длительного цикла, а на Хрунтане для этого понадобится еще больше времени, чем на Утопии, поскольку, находясь дальше от солнца, эта планета имела меньшие запасы тяжелых элементов. Но делать было нечего. Оставаясь на Утопии в то время как полиция захватывала Хрунтан - или "объединяла", как официально это называлось на Земле, - город оказался бы полностью во власти земного воинства. Даже в самом лучшем случае все равно не удалось бы покинуть это созвездие, не заплатив штраф за нарушение законов, установленных для бродяг, а Амальфи ни при каких обстоятельствах не хотел расставаться с деньгами, заработанными с таким трудом. Даже сейчас, после того как запасы валюты были пополнены, это могло бы привести к банкротству, поскольку в последнее время работу удавалось найти крайне редко. Селектор внутренней связи уже давно звенел, пытаясь привлечь к себе внимание. Когда же, наконец, мэр ответил на вызов, он услышал: - Говорит сержант Андерсон. У нас еще посетители. - Да, - сказал Амальфи. - Это, наверно, делегация Хрунтана. Пошлите их сюда. Ожидая гостей и мрачно пожевывая сигару, Амальфи еще раз бегло просмотрел текст контракта. Он был довольно стандартным и предусматривал оплату германием или "эквивалентом" - по очень низкой цене, что способствовало его вызову и предотвращало хождение на Утопии. Контракт согласовали по ультрафону - обладание устройствами связи, основанными на принципе жестких лучей, само по себе ставило Хрунтан на современный уровень развития. Какую работу должен выполнить город - этот момент в контракте не был уточнен. В глубине души Амальфи надеялся, что когда дело дойдет до необходимости конкретизировать этот пункт, хрунтане пойдут на попятную. Звонок прозвучал еще раз, и Амальфи нажал кнопку, открывающую дверь. Но уже в следующее мгновение он усомнился, что поступил мудро: уж очень делегация Хрунтана походила на группу десантников, брошенных на захват противника. Сперва появилась дюжина солдат, одетых в обтягивающие кожаные бриджи, блестящие, с ярко-красной эмблемой, изображающей солнце, кирасы и ярко-красные шлемы. Разбившись на шестерки, они тут же встали на стражу у дверей с оружием наперевес; их ружья, по всей видимости, были сконструированы по аналогии с мезотронным ружьем Каммермана. Из-за рядов появился, словно высеченный из золота, гигант, сопровождаемый двумя рослыми и стройными, как пальмы, мужчинами. Одеяние пришельца украшали золотые полосы, и кираса, и шлем также сияли благородным блеском. Его лицо, покрытое глубоким бронзово-золотым загаром, украшали светлая золотистая борода и пышные ниспадающие усы. В целом вид гостя производил потрясающее впечатление. Он резко произнес какие-то два слова; солдаты застучали по полу каблуками тяжелых башмаков и прикладами ружей. Амальфи, вздрогнув от неожиданности, поднялся. - Мы, - произнес золотой гигант, - Маркграф Хазка, Вице-Регент Графства Горт, входящего во владения его Вечного Преосвященства Арпада Хрунтана, Императора Космоса. - О, - моргая, выдавил Амальфи. - Меня зовут Амальфи. Я - мэр города. Не хотите ли вы присесть? Маркграф выразил согласие и сел. Солдаты невозмутимо и вместе с тем напряженно следили за происходящим, а два спутника-гиганта, очевидно, представители местной знати, застыли в торжественных позах позади кресла Маркграфа. Амальфи, подавив вздох облегчения, устроился за своим столом. - Вы, вероятно, пришли обсудить условия контракта. - Именно так. Нам доложили, что вы общались с этим сбродом на второй планете. - Это была аварийная посадка, - парировал Амальфи. - Не сомневаюсь, - сухо заметил Маркграф. - Нас не интересует, что делают гамильтонианцы. Как только мы отобьемся от пришельцев с загнивающей Земли, население этой планеты пополнит число наших рабов. Но пока мы могли бы найти вам применение; все враги Земли должны быть нашими друзьями. - Логично, - сказал Амальфи. - Интересно, что мы можем сделать для вас? У нас есть различное оборудование... - Сначала обсудим условия оплаты, - прервал его Маркграф. Он встал и принялся огромными шагами ходить по комнате. Золотой плащ развевался за его спиной. - Германием мы платить не будем: все, что у нас есть, необходимо нам самим для изготовления транзисторов. В контракте сказано об оплате эквивалентным количеством других ресурсов. Что вы считаете эквивалентом германия? Удивительно, как быстро испарились царственные манеры гиганта, когда дело дошло до открытого торга. Амальфи осторожно спросил: - Может быть, вы позволите нам добывать германий самим?.. - Вы думаете, ресурсы нашей планеты беспредельны? Предложите какой-нибудь эквивалент, а не обходной маневр, чтобы не платить металлом! - Тогда, может быть, какое-то оборудование? - предложил Амальфи. - Или наши технологические достижения? О цене можно договориться. Например, что вы используете в качестве смазочных материалов? Большие глаза Маркграфа заблестели. - Ах! - тихо воскликнул он. - Значит, вы тоже раскрыли тайну фрикционных полей. Мы долго искали решение этой загадки, но пока не можем ничего сделать: механизмы по-прежнему плавятся. А землянам известен этот секрет? - Нет. - Так вы все узнали от гамильтонианцев? Ну что ж, прекрасно. Оба вельможи, сопровождавшие гиганта, злобно усмехнулись. - Тогда нечего тут больше рассуждать о взаимно приемлемых вариантах, - Маркграф сделал жест рукой в сторону своих солдат. Амальфи увидел, что те незамедлительно направили на него свои ружья. - В чем дело? - запротестовал он. - Вы окружены. - Хазка произнес эти слова с волчьей яростью. - Если каким-то чудом вы сбежите от нас, все равно среди землян вам долго не протянуть. Позовите своих специалистов и прикажите им подготовиться к демонстрации фрикционного механизма генератора. Кроме того, приготовьтесь к посадке. Конкретные инструкции получите от графа Нандора. Маркграф направился к двери, солдаты почтительно расступились. Едва Амальфи протянул руку, чтобы нажать кнопку и выпустить пришельца из кабинета, тот резко повернулся к нему и прорычал: "И не пытайтесь подать сигнал тревоги. В город уже высадилась дюжина десантных отрядов, к тому же на вас направлены орудия четырех крейсеров". - Вы полагаете, что сможете вырвать у нас техническую информацию силой? - спросил Амальфи. - Конечно, - ответил гигант, злобно сверкая глазами. - В этом деле у нас богатый опыт. Кэррел, протеже Хэзлтона, оказался очень хорошим лектором и чувствовал себя весьма уверенно в окружении варварского великолепия зала совещаний Маркграфа. К тому же здесь была прекрасная акустика. Он развесил схемы, прикрепив их к занавесям, пристроил доску на подлокотники огромного кресла, в котором, видимо, обычно восседал Маркграф. Рука выводила четкие символы, резко скрипел мел под сводами просторного помещения. Маркграф ушел раньше. Его терпения не хватило и на пять минут доклада. Граф Нандор пока еще держался. На лице его было написано страдание человека, которого принуждают заниматься какой-то грязной работой. Подобный вид имели и остальные четверо или пятеро вельмож. Трое из них без умолку болтали, отпуская приглушенные смешки, а то и прерывая рассказ Кэррела хриплым смехом. Еще несколько человек, разодетые словно павлины, видимо, занимали более низкое положение в иерархии Хрунтана. Они сидели молча, внимательно слушали, насупившись, и напоминали вдохновенных актеров, изображающих глубокомыслие. "Этого достаточно, чтобы уяснить аналогию между энергией связи в атомах и молекулах, - размеренно говорил Кэррел. - Гамильтонианцы, - он заметил, что это слово раздражает высокопарных слушателей, и частенько вставлял его, - гамильтонианцы показали, что энергия внутренней связи не только обуславливает такие явления как сцепление, прилипание и трение, но также подчиняется таким взаимосвязям, которые адекватны свойствам валентности". Изображение внимательности со стороны вельмож напоминало глупый фарс. "Явление молярной валентности, как метко назвали его гамильтонианцы, усиливается благодаря возникновению фрикционных полей, которые они научились использовать аналогично тому, как применяется эффект ионизации. Внешние слои молекул двух прилегающих друг к другу поверхностей в этом поле приходят в состояние динамического равновесия. Молекулы непрерывно и быстро перемещаются, не нарушая статус-кво. Между двумя грубыми, необработанными поверхностями как бы образуется идеально ровная плоскость. Очевидно, что подобное равновесное состояние ни в коем случае не устраняет действия упомянутых сил связывания, и что трение до некоторой степени сохраняется. Однако, величина силы сопротивления составляет не более десятой части от той, которую можно достичь даже в самых совершенных системах простой смазки". Вельможи дружно закивали. Амальфи больше не обращал на них внимания: его волновала реакция технических специалистов Хрунтана. Их была ровно дюжина. Маркграф, видимо, был сильно привержен к этому числу. Четверо из них казались робкими и застенчивыми. Они были явно напуганы и относились к Кэррелу с нескрываемым уважением. Они честно записывали каждое произнесенное слово, не пропуская даже шуток по поводу гамильтонианцев, которые Кэррел довольно часто позволял себе. Остальные, за исключением одного, были хорошо одеты и сидели с каменными лицами, не обращая внимания на вельмож. Никаких записей они не вели. Люди этого типа всегда составляли часть любого варварского общества: ученые-руководители, директора, абсолютно преданные режиму, совершенно уверенные, что успех зависит только от них, и уже зараженные аристократическим вирусом; всю грязную работу по проведению сложных лабораторных экспериментов они обычно сваливают на подчиненных. Несомненно, некоторые из них своими высокими постами были обязаны умению плести интриги не в меньшей степени, чем своим способностям к научной деятельности. Однако, один человек резко выделялся среди остальных. Он был высок ростом и худощав, редковолос. Лицо его, когда он слушал Кэррела, светилось неподдельным воодушевлением. Амальфи хорошо знал этот тип людей - цепкий, живой ум, абсолютное безразличие к политике. Таких людей совершенно не волнует, кто стоит у власти, лишь бы у них было необходимое научное оборудование и свобода действий. Правящий режим обычно терпел подобных чудаков, извлекая выгоды из их продуктивной работы и постоянно держа их под подозрением. Амальфи не сомневался, что только этот человек способен по сказанному Кэррелом догадаться, о чем тот умолчал. - Есть какие-нибудь вопросы? - спросил Кэррел. Специалисты задали ему несколько вопросов. В основном они были недостаточно четкими, чувствовалось, что поняли слушатели очень мало, "как вы делаете это, как подсоединяете то?" Проницательный человек вряд ли бы позволил ввести себя в заблуждение подобным образом. Кэррел подробно отвечал. Группа начальников с каменными лицами покинула помещение. За ними последовали вельможи - они просидели ровно столько, сколько было нужно, чтобы не выдать своей некомпетентности. Ученый, а Амальфи ни секунды не сомневался, что человек этот был высококлассным ученым, - остался и вступил с Кэррелом в жаркий спор по поводу его математических выкладок. Он, совершенно естественно и не допуская, что может быть как-то иначе, держался с Кэррелом на равных. Видя, что Кэррел порой попадает в затруднение, Амальфи отозвал его в угол. Задумчиво почесывая нос, ученый ушел, пряча в карман листок, на котором в ходе доклада сделал несколько пометок. Кэррел проводил его взглядом. - Этого парня, сэр, долго водить за нос мне не удастся, - сказал он. - Можете мне поверить, мозги у него на месте. Дайте ему пару дней, и он сам дойдет до всего. Я знаю таких: сегодня ночью он не заснет, будет обдумывать все, что услышал. - Не сомневаюсь, - ответил Амальфи. - Мне также хорошо известно, что здесь полно подслушивающих устройств, варвары без этого никогда не обходятся. Молись, чтобы эти твои слова не были услышаны. А сейчас пошли. Пока они не добрались до города и не сели в такси, Амальфи хранил молчание. Наконец, он сказал: - Кэррел, следует быть более осторожным в общении с чужаками. Тебе еще не хватает опыта. Вне города даже мне никогда не говори ничего такого, что свидетельствовало бы о твоей роли. Насчет же этого ученого я с тобой не согласен. Я наблюдал за ним. Увы, теперь вы знакомы, так что я не могу использовать тебя для его нейтрализации. Подумай, есть ли среди вашей группы кто-нибудь из тех, кто работал на Марка, но кто не выходил из города с тех пор, как мы сели в Горте? Нужен опытный человек. - Конечно, есть. Четверо, может быть, даже пятеро. Могу поручиться за любого из них. - Подбери крепкого мужика, который без особого грима сошел бы за разбойника, и отправь его в отдел Внушения: пусть пройдет курс гипнопедии. А тебе в это время придется еще раз встретиться с этим ученым. Раздобудь его фотографию, желательно объемную, если тут, конечно, они есть. Поговори с ним и ответь на все его вопросы. - На любые вопросы? - удивился Кэррел. - Да, на любые технические вопросы. Долго он с этими познаниями не проходит. Это будет для тебя, Кэррел, практическим занятием по курсу "Связи с общественностью". Находясь на чужой планете, надо извлекать максимальную выгоду из ее социального устройства. В такой ситуации, как здесь, где ведется суровая борьба за политическую власть, покушения - штука, наверняка, довольно привычная. Ставлю девять шансов против одного, что на планете существует нечто вроде гильдии наемных убийц или, по крайней мере, много наемников, действующих самостоятельно и всегда готовых работать на тех, кто им платит. - Вы собираетесь организовать покушение на доктора Шлосса? Потрясение на лице Кэррела внезапно повергло Амальфи в состояние глубокой усталости. Подготовка нового управляющего городом до такого уровня, что Отцы Города одобрят его избрание, была длительным и сложным делом. Слишком многое, чему приходилось учить, требовало огромной затраты душевных сил. Он же чувствовал себя слишком старым для такой работы, ему казалось, будто он что-то делает не так. Но отказаться от своей миссии Амальфи все равно не мог. - Да, сказал Амальфи, - постыдно, но ничего не поделаешь, избежать этого никак нельзя. При других обстоятельствах мы могли бы забрать этого человека в город - ему-то все равно, на кого работать, - но хрунтане будут его искать и обязательно найдут. Они успокоятся, только увидев его труп. Если возможно, лучше подсунуть им и "подозреваемого в убийстве", желательно из местных преступников. Наш агент пройдет курс балканского языка, на котором здесь говорят, и тогда сможет разузнать, какие склоки существуют среди ученых на Хрунтане. После он сможет попытаться свалить убийство на одного из руководителей лаборатории. Но, так или иначе, этого человека необходимо убить. Ради выживания города. Кэррел не стал спорить: заключительная формулировка Амальфи по логике бродяг была окончательной и не подлежала обсуждению. И все-таки он не смог скрыть досады по поводу сомнительности моральной стороны мероприятия. Амальфи подумал про себя: "Надо сделать так, чтобы Кэррел постоянно был чем-то занят. Это на какое-то время отвлечет его, по крайней мере, пока хрунтане не развернут работы по созданию собственной антифрикционной установки". Как бы там ни было, приближалось время, когда надо было еще раз оживить деятельность полиции. План, составленный Хэзлтоном, предписывал это, и, хотя Амальфи уже был вынужден отказаться от стратегии Хэзлтона (его график, например, предусматривал внезапную высадку войск Утопии на Горт и попытку со стороны гамильтонианцев передать планету Хрунтан в руки полиции Земли), пункт, касающийся вступления в союз с полицией против этой планеты, казалось, все еще мог принести очевидные выгоды. Отпустив Кэррела, Амальфи отправился в свой офис, где снял гибкий пластиковый чехол с прибора, пользоваться которым ему приходилось нечасто. Это был передатчик Дирака - единственный вид связи, действующий мгновенно на любое расстояние; такого не было у хрунтан и, конечно - у гамильтонианцев. Прибор этот не имел цены, даже целая империя не стоила того, чтобы расстаться с ним. С отрешенным видом Амальфи сунул в рот сигару и вызвал капитана полиции. Модель передатчика немного устарела, прибор не имел экрана, и эмоциональные оттенки голоса капитана отображались в графическом виде. - Если ты собираешься пудрить мне мозги насчет того, что полиция обязана защитить вас, потому что хрунтане нарушили условия контракта, - прохрипел полицейский, - то можешь не трудиться. Я и так уже почти решил, что мы взорвем эту планету. Скоро изменят законы, регулирующие жизнь бродяг, и тогда... - Взрывать планету вам не разрешается ни при каких обстоятельствах, - спокойно заметил Амальфи. - Взрывная волна может вызвать детонацию местного солнца и разрушить все созвездие. Тогда начальство снимет с тебя скальп. Я хочу избежать неприятностей для всех. Если тебя это интересует, сообщи свои условия. Полицейский рассмеялся. - Прекрасно, - сказал Амальфи, - смейся, смейся, болван. Не пройдет и нескольких месяцев, как тебя отзовут на Землю, и ты будешь наблюдать там за процессами в стратосфере. Работы там много: самолет пролетает каждые два года. Будешь там торчать и ныть, как несправедливо с тобой поступили. Как только в штабе узнают, что ты допустил объединение сил хрунтан и гамильтонианцев, и что неизбежная война будет стоить Земле два-три миллиарда долларов и продлится минимум двадцать пять лет... - Ты презренный лгун, бродяга, - прервал его полицейский. Смелость его казалась какой-то наигранной. - Они будут драться друг с другом еще сотню лет. - Времена меняются, - вставил Амальфи. - Союз в любом случае осуществится. Если тебя не интересует Графство Горт, я сделаю предложение Утопии. Если планеты сольют свои арсеналы, результат будет впечатляющим: у каждой из сторон есть оружие, отсутствующее у другой стороны. Кроме того, мы все равно не сможем скрыть все свои секреты, и чему-то они и от нас научатся. Однако... - Подожди минуту, - предусмотрительно произнес капитан. Амальфи не сомневался: полицейскому известно, что их беседу неизбежно зафиксируют сотни, а возможно, и тысячи коммуникаторов Дирака, размещенных во всех заселенных человеком уголках галактики, в том числе и в штабе полиции на Земле. В этом состоит главное свойство передачи информации по методу Дирака; вряд ли кто-нибудь смог бы со всей определенностью сказать, является оно преимуществом или недостатком - все зависит от того, для какой цели метод используется. - Ты готов поклясться, что выполнишь свои обещания? Чем ты докажешь, что сдержишь слово? - Ты ничем не рискуешь. Либо я вручу вам эту планету, либо нет. Я прошу только одного: аннулировать штраф, наложенный на город, стереть ленту, на которой зафиксировано нарушение нами закона и сопроводить нас за пределы этого созвездия. Если мы не выполним своих обещаний, считайте, что у вас нет никаких обязательств перед нами. - Хм... - Послышался какой-то приглушенный шепот. Видимо, капитан с кем-то советовался. - А какие гарантии вам нужны от нас? - Это мы еще обсудим, - сухо ответил Амальфи. - Если вы принимаете игру, то должны доказать, что выполните условия соглашения. - Ладно, шутки кончились. Вы нарушили законы и должны заплатить штраф. Это все. Амальфи был удовлетворен. Вряд ли можно было ожидать, что капитан публично по коммуникатору пообещает уничтожить ленту с доказательствами, но раз он возразил именно против этого пункта, значит, в целом соглашение принято. - Ну хорошо, пришлите мне только заверенное печатью охранное свидетельство. Я положу его в сейф Маркграфа Хазки. Когда получите планету, вы сможете взять его обратно. - Договорились, - ответил капитан после непродолжительной паузы. Амальфи услышал, как в микрофоне зашуршала перематываемая лента и прервал связь. Если задуманный грандиозный план сработает, очень скоро он станет легендой. Полиция, конечно, будет молчать, но города-бродяги разнесут слухи по всей галактике. Только отсутствие Хэзлтона немного омрачало отличное настроение мэра. Кто-то тряс его за плечо. Амальфи изо всех сил старался проснуться, но сон его был глубок, как сама смерть, и, казалось, ничто уже не сможет вытянуть его из этой пропасти. Перед ним мелькали какие-то лица, силуэты, а из темноты неумолимо приближались огромные стальные зубы... - Амальфи, проснитесь! Амальфи, это Марк... проснитесь... Челюсти с треском сомкнулись, хоровод лиц исчез. В глаза Амальфи бил голубоватый свет. - Кто? В чем дело? - Это я, - сказал Хэзлтон. Амальфи, глядя на него, непонимающе моргал. - Быстрее! Быстрее! Времени совсем нет. Амальфи медленно сел и посмотрел на управляющего. Он был словно оглушен и не мог определить что к чему. Кошмар сна все еще давил на него, хотя, что именно привиделось, Амальфи вспомнить не мог. - Рад тебе, - произнес, наконец, мэр. Странно, но слова прозвучали как-то неискренне. - Как ты пробрался через полицейский кордон? Я считал, что это совершенно невозможно. - Старый способ: силой и обманом. Потом расскажу. - Ты едва успел, - сказал Амальфи, чувствуя внезапный прилив энергии. - Сейчас еще ночь? Да, да. Взрыв должен произойти незадолго до полудня. Иначе бы я не спал. После этого ты бы здесь города уже не увидел. - До полудня? Это противоречит нашему графику. Ну ладно, до этого еще далеко. Вставайте, босс, у нас полно работы. Дверь в комнату Амальфи внезапно распахнулась: на пороге стояла посланница Утопии. На лице ее была тревога. Амальфи поспешно накинул пиджак. - Мы должны поспешить, Марк, - сказала девушка. - Капитан Сэвэдж говорит, что будет ждать не более пятнадцати минут. Можешь не сомневаться, он так и сделает. Он ненавидит тебя и будет рад оставить нас в руках варваров. - Сейчас, Ди, - бросил Хэзлтон, не оборачиваясь. Девушка скрылась. Амальфи пристально взглянул на управляющего. - Подожди-ка, - сказал он. - Объясни мне, что все это значит? Марк, я надеюсь, ты не продался ради того, чтобы лично тебя освободили? - Меня освободили? Нет, - усмехнулся Хэзлтон. - Мы вытащим отсюда весь город, причем точно по графику. Я хотел установить связь с тобой, чтобы подтвердить, что все идет по плану, но на Утопии нет коммуникаторов Дирака, и мне не хотелось давать лишнюю информацию полиции. Одевайся, я все расскажу по дороге. Гамильтонианцы работали, как дьяволы, установили спиндиззи на всех своих кораблях. Они уже собирались сдаться на милость полиции - у них все же больше общего с Землей, чем с Хрунтаном, - но когда я рассказал им о нашем плане и продемонстрировал, как действуют спиндиззи, у них открылось второе дыхание. - Они сразу тебе поверили? - Конечно, нет, - Хэзлтон пожал плечами. - Чтобы чувствовать себя в безопасности, гамильтонианцы собрали двадцать пять кораблей - это переделанные легкие крейсеры - на тот случай, если придется спасаться бегством. Сейчас корабли наготове и висят над городом. - Над городом? - Да. Я слышал по радио о том, как захватывали город. Ты, наверно, включил микрофон, чтобы обо всем узнала полиция, но на Утопии тоже было слышно прекрасно. Тогда я уговорил их объединить по времени свой план освобождения с нашим отлетом, чтобы вывести город под эскортом кораблей Утопии. Пришлось прибегнуть к хитрости: мне удалось убедить гамильтонианцев, что им будет легче выбраться за пределы созвездия, если полиции придется решать две задачи одновременно. И вот мы здесь, точно по графику. - Хэзлтон снова усмехнулся. - Полицейские не подозревали, что в окрестностях Хрунтана находятся корабли Утопии, и не были к этому готовы. Теперь, конечно, это известно, но пройдет еще некоторое время, прежде чем им удастся стянуть сюда свои силы. Пока они будут перегруппировываться, нас здесь уже не будет. - Марк, ты просто осел-романтик, - сказал Амальфи. - У них же всего двадцать пять крейсеров. Это беспомощные, устаревшие корабли, и никакие спиндиззи здесь не помогут! - В плане Сэвэджа все продумано, - заметил Хэзлтон. - Он ненавидит меня за то, что я увел у него Ди, но в военных делах он разбирается хорошо. Для Утопии этот шанс - единственная надежда на спасение не только их народа, но и самого гамильтонианизма. Как только на нас нападут, все двадцать пять кораблей устремятся в разные стороны. Они не будут вступать в общее сражение, а постараются свести дело к отдельным схваткам. В этом случае некоторым из них удастся выжить, а вместе с ними будет спасено их мировоззрение, да и сам город. - Я ожидал услышать от тебя нечто более толковое, чем избитые штампы, - сказал Амальфи. - Ты что, Наполеон? Это же чистый наполеонизм! Невзирая на опасность, молодой герой ведет преданный ему отряд в логово врага и вырывает своего любимого господина из лап разгневанных язычников! Тьфу! Теперь слушай меня: город останется здесь. Если хочешь, можешь уйти с этим отрядом самоубийц. - Амальфи, вы ничего не понимаете... - Ты недооцениваешь меня, - резко оборвал его Амальфи. Он быстро прошел по комнате, направляясь к балкону. Хэзлтон последовал за ним. - Не сомневаюсь, что здравомыслящие гамильтонианцы остались дома, и это вселяет надежду. То, что ты раскрыл им секрет спиндиззи, очень хорошая идея. Благодаря этому они смогли продержаться дольше и отвлекли внимание полиции, когда нам требовалось время. Но люди, которые пытаются прорваться на самый край галактики, - неизлечимы, это фанатики. Ты знаешь, чем они закончат? Ты должен это понимать и наверняка понял бы, если бы твои мозги не были настолько заняты этой женщиной. Когда там, на краю галактики, сменятся несколько