- Но ты сам - бродяга, - резонно заметил Хэзлтон. - Это же не помешало тебе сделать правильный вывод. Ты же сказал им, сколько времени может занять выполнение твоего плана. - Да, я - бродяга. И я сказал им, что даже предварительная работа потребует от двух до пяти лет. Как бродяга я большой специалист говорить полуправду, когда это требуется. На самом деле только для организации этого эксперимента потребуется больше времени! А сама работа, Марк, заняла бы _с_т_о_л_е_т_и_я_. - Предварительные работы? - Нет такой вещи, как предварительные работы в нашей вселенной разногласий. - Амальфи протянул руку к бокалу пенящегося вина, но тут же передумал. - Собравшиеся в джунглях города представляют научные знания, накопленные самыми развитыми культурами, с которыми им приходилось сталкиваться. А мы имеем около пяти тысяч планет, и это - минимальная оценка. Уверен, что нам удалось бы извлечь все эти знания. Отцы Города справились бы с их классификацией за какой-нибудь час, но сначала мы бы потратили от двух до пяти лет, чтобы подготовить их к этому. А затем надо будет интегрировать всю эту информацию, Марк. Без этого никак не обойтись. Иначе как использовать полученные результаты и выставить их на продажу? Как тебе понравилась бы такая работа, Марк? - Не очень, - не задумываясь, ответил Хэзлтон. - Но, Амальфи, тогда зачем ты затеял все это? Не могу допустить, что ты отправился на собрание, чтобы просто приятно провести время. В это я никогда не поверю. Значит, это был ловкий маневр, направленный на то, чтобы подтолкнуть города к походу на Землю. Ты поставил их перед неприемлемой для бродяг альтернативой, отклонив которую, они, сами того не понимая, подтвердили правоту Короля. - Абсолютно верно. - Но если так, - выпалил Хэзлтон, бросив на мэра быстрый взгляд, - я должен сказать, что это - просто идиотизм, несмотря на все твое актерское мастерство. Думаю, на сей раз ты обманул самого себя. - Может быть. Во всяком случае, если бы выбор состоял в том, отправиться на Землю или остаться в джунглях, не сомневаюсь, они не тронулись бы с места. Разве мы могли это допустить? - Мы-то уж точно никак не можем себе позволить оставаться здесь. - Вот именно. Но и одним нам отсюда не выйти. Единственный способ освободиться - это выйти в середине массовой процессии. В этом и состояла моя главная цель. Неужели ты думаешь, что у меня есть какие-то другие планы? - Не знаю, - ответил Хэзлтон. - Но мне кажется, что у тебя на уме есть что-то еще. - И ты сожалеешь, что не знал об этом заранее? Я догадываюсь, что ты имеешь в виду. Да и ты сам знаешь. - Ди? - Конечно, - подтвердил Амальфи. - Ты так и не задал себе этот единственно правильный вопрос: зачем я взял с собой Ди. Если бы ты смог посмотреть на все это со стороны, то, наверное, понял бы, для чего мне нужен был марш к Земле. - Я подумаю, - понуро произнес Хэзлтон. - Хотя предпочел бы, чтобы ты сам мне об этом сказал. С каждым годом, босс, мы все больше и больше отдаляемся друг от друга. Когда-то мы думали почти одинаково, и именно в те времена у тебя появилась привычка не посвящать меня в подробности. Думаю, тем самым ты хотел научить меня мыслить самостоятельно. Чем больше волнений и сомнений возникало у меня по поводу той или иной ситуации, тем серьезней я вынужден был размышлять. Я постоянно ставил себя на твое место, и таким образом учился думать подобно тебе. Чтобы стать хорошим управляющим, я должен был думать, как ты. Ты хотел иметь уверенность в том, что все решения, принимаемые мною во время твоего отсутствия, ничем не будут отличаться от тех, которые принял бы ты. Я понял это совершенно четко после заварушки с Герцогством Горт. Тогда мы в первый раз были отделены друг от друга достаточно долго; за это время успела возникнуть действительно серьезная ситуация. Пока я не вернулся в город с Утопии, у меня не было ни малейшего понятия о происходящем. А возвратившись, сразу же понял, насколько мне повезло, что на этот раз я думаю иначе, чем ты. Первый же случай, когда я позволил себе недооценить твой план и тем самым поставил под сомнение твой метод воспитания самостоятельного мышления, сразу же сделал меня в твоих глазах человеком обреченным. Ты списал меня со счета и начал готовить на мое место Кэррела. - Потрясающая проницательность, - заметил Амальфи. - Если ты хочешь обвинить меня в том, что я применяю жесткие методы, то должен сказать... - ...что дурака по-другому не научишь, - вставил Хэзлтон. - Нет. Дурака вообще ничему научить невозможно. Но я и не отрицаю, что моя школа - штука трудная. Продолжай. - Да я уже почти все сказал. История с Гортом и Утопией показала: иногда думать так же, как ты, смертельно опасно. Я сумел выбраться с Утопии именно потому, что думал по-своему. И еще раз я убедился в этом на планете Он: если бы и в той ситуации я не сумел разработать собственный план, мы и сегодня еще торчали бы. - Марк, я понял, что ты хочешь сказать. Не могу не согласиться с тем, что мы часто полагались на разработанные тобой планы, и кстати, именно потому, что они отличались оригинальностью, которая свойственна твоему образу мыслей. Ну и что из этого? - А вот что. Ты хочешь вытравить из меня всю эту оригинальность. Если верить тебе, ты ценил ее. Она приносила пользу городу, и ты даже защищал меня от нападок консервативных Отцов Города. Но сейчас ты изменился. Думаю, что и я стал другим. В последнее время я чувствую, что меня все больше привлекают простые человеческие ценности, я начинаю мыслить, как простой человек. Я больше не ощущаю себя прежним Хэзлтоном, который поклонялся своему господину и во всем был готов потворствовать ему. Я вижу, что и ты, мэр, сильно изменился, правда, в другую сторону. Когда ты смотришь на людей - ты видишь машины. Пройдет еще немного времени, и тебя невозможно будет отличить от Отцов Города. Амальфи задумался над словами управляющего. Он чувствовал себя старым и усталым. Время для очередного укола против старения еще не подошло, оставалось еще более десяти лет. Мысль о том, что из-за скудости городских запасов лекарственных средств он может и не дождаться этого момента, давила тяжестью прожитых столетий. - Может быть, ты хочешь сказать, что я возомнил себя богом, - заметил мэр. - Помнится, как-то раз на Мерфи ты уже обвинял меня в этом грехе. Ты никогда не пытался представить, Марк, какой груз несет на себе человек, в течение нескольких веков занимающий место мэра города-Бродяги? Предполагаю, что задумывался. Да и твоя собственная ответственность ненамного меньше моей. Позволь мне спросить вот о чем: разве не очевидно, что перемены начались в тебе с того момента, когда Ди впервые взошла на борт города? - Конечно же, очевидно, - согласился Хэзлтон, бросив на Амальфи быстрый взгляд. - Это началось с той истории с Утопией и Гортом. Ди появилась в то время; как ты помнишь, она - с Утопии. Хочешь сказать, что во всем следует винить _е_е_? - А разве не столь же очевидно и то, - продолжил Амальфи с усталой неумолимостью в голосе, - что изменения во мне начались с того же самого времени? О боги звезд, Марк, неужели не понимаешь, что я тоже люблю Ди! Хэзлтон с побелевшим лицом застыл на месте, тупо уставившись невидящим взглядом на остатки жалкого ужина Амальфи. Прошло довольно много времени, прежде чем он опомнился и положил на стол логарифмическую линейку, проделав это столь бережно, словно она была хрустальная. - Я знаю, - вымолвил он наконец. - Я это знал, просто не хотел себе в этом признаться. Амальфи беспомощно развел руками. Этим жестом он не пользовался по крайней мере уже полстолетия. Управляющий, казалось, ничего не заметил. - Но если все обстоит именно так, - снова заговорил Хэзлтон, и на этот раз голос его звучал гораздо тверже, - то я... Он запнулся. - Не стоит спешить, Марк. На самом деле это не столь многое меняет. Время покажет... - Амальфи, я хочу покинуть город. Хэзлтон произнес эти слова четко, с равными интервалами между ними, и каждое из них прозвучало для Амальфи словно удар молотка о гонг, удары, точно подогнанные по времени, чтобы совпасть с периодом колебаний самого гонга, пока, наконец, он не развалится на части. Что угодно ожидал услышать Амальфи, только не эти четыре слова. Он мгновенно почувствовал себя невыразимо беспомощным. "Я _х_о_ч_у _п_о_к_и_н_у_т_ь _г_о_р_о_д". Слова эти составляли традиционную формулу, с помощью которой бродяга отрекался от звезд. Человек, произнесший эти слова, навеки отсекал себя от всех городов-Бродяг и от протянувшихся во все стороны межзвездных путей, по которым бродяги перемещались, путешествуя во времени и пространстве. Бродяга, произнесший эти слова, обрекал себя на необходимость жить на какой-то одной планете. Фраза эта являлась окончательной. Она была навсегда вписана в законы бродяг. Никто не мог взять назад эти магические четыре слова; отказаться от них было невозможно. - Ну что ж, - сказал Амальфи, - ты сделал выбор. Естественно, я не буду говорить, что ты поспешил: все равно уже поздно. - Благодарю. - Где ты хочешь сойти? На ближайшей планете или в следующем порту, где остановится город? Эта альтернатива также предусматривалась традицией, однако Хэзлтона, казалось, не привлекал ни один из предложенных вариантов. Губы его побелели, руки дрожали. - Это зависит от того, - сказал он, - куда ты планируешь отправиться. Ты еще не сказал об этом. Явно расстроенный вид Хэзлтона удручающе действовал на Амальфи, хотя он и старался не показывать этого. Технически для бывшего управляющего еще оставалась возможность отозвать свое решение, и Амальфи вполне мог сделать ему подобное предложение. Насколько мог судить Амальфи, слов Хэзлтона никто не слышал, и вряд ли они были записаны. Существовала, правда, некоторая вероятность того, что запись сделана тритчером - блоком Отцов Города, ответственным за обслуживание горожан. Но даже в таком случае запись будет обнаружена еще не скоро, поскольку Отцы Города просматривали банк памяти тритчера не чаще одного раза в пять лет. Обычно это устройство не фиксировало никакой интересной информации, кроме гастрономических пристрастий бродяг, изменявшихся весьма медленно и, по большей части, незначительно. Нет, Отцам Города не следует знать об отставке Хэзлтона, по крайней мере, пока. Однако, возможность подобного предложения даже не пришла Амальфи в голову - образ мыслей бродяг давно уже проник в его подсознание. Если бы кто-то намекнул ему, Амальфи, сделать подобное предложение Хэзлтону, мэр наверняка заявил бы, что, произнеся заветные слова, Хэзлтон очутился в полном его подчинении, так же, например, как полицейский, охраняющий периметр города. Амальфи привел бы множество причин, по которым от Хэзлтона требовалось полнейшее и беспрекословное подчинение. Он сказал бы, что эти слова вернуть невозможно, несмотря на то, что знают о них только они двое. Если бы советчик не успокоился и продолжал бы нажимать на него, Амальфи, без сомнения, добавил бы, что никогда не может забыть об услышанном, как, впрочем, и сам Хэзлтон. Он пояснил бы, что каждый раз, когда принимал решение, идущее вразрез с планами управляющего, тот копил обиду, вынашивая мысль о своей отставке. Зная Амальфи, можно без особого риска высказать предположение, что он не преминул бы заметить, что отношения между ним и управляющим и без того складывались сложно, а теперь и вовсе угрожали принять характер патологии. В действительности ни о чем подобном Амальфи и не думал. Хэзлтон сказал: "Я хочу уйти из города". Амальфи был бродягой, а для бродяги эта фраза звучала как окончательный приговор. - Нет, - тут же ответил мэр. - Ты захотел уйти, и этим все сказано. Ты больше не имеешь права получать информацию о политике города и его планах. Только то, что доходит до тебя в виде директив. Сейчас, Марк, ты можешь воспользоваться своим умением думать, как я. Не зря же я учил тебя. Полагаю, у тебя не возникнет трудностей, если ты постараешься теперь думать, как думают Отцы Города. С этого момента другого источника информации у тебя не будет. - Все понял, - сухо произнес Хэзлтон. Он несколько мгновений стоял, не произнося ни слова. Амальфи ждал. - Ну что ж, тогда в следующем порту назначения, - сказал экс-управляющий. - Хорошо. До этого времени ты получаешь статус управляющего, покидающего свою должность. Приступай к подготовке Кэррела: он будет твоим преемником. Сразу же начинай передавать Отцам Города информацию о нем. Я не хочу, чтобы они опять устроили бучу во время выборов, вроде той, что имела место, когда выбирали тебя. Лицо Хэзлтона приобретало все более застывшее выражение. - Хорошо, - сказал он. - Во-вторых, направь город по направлению к периферии, чтобы перехватить город, с которым ты не смог связаться. Нужно выйти на такую орбиту, которая придала бы нам логарифмическое ускорение, причем основная мощность должна концентрироваться на дальнем конце. Подготовь две группы: одну для быстрого осмотра спиндиззи, вторую - для работы с масс-хроматографом. Бог его знает, чем может оказаться эта штука. Людей необходимо снабдить инструментом, им, возможно, придется демонтировать оборудование. - Хорошо. - Кроме того, надо привести в готовность отряд сержанта Андерсона. Может оказаться, что тот город не так мертв, как это представляется. - Хорошо, - еще раз сказал Хэзлтон. - Это все, - заключил Амальфи. Хэзлтон резко кивнул и, казалось, собирался повернуться, чтобы уйти, но вдруг передумал и, к удивлению Амальфи, обрушил на него стремительную тираду. - Босс, прежде, чем я уйду, ты должен мне сказать, - Хэзлтон судорожно сжал кулаки, - ты задумал все это специально, чтобы спровоцировать меня на заявление об уходе? Неужели ты не мог выгнать меня или заставить уйти, не раскрывая своих планов? Будь я проклят, если поверю в твою любовь к Ди... Ты же знаешь, что, уходя, я заберу ее с собой. Я не верю в твои рассказы про Великое Самоотречение. Это все - мура, чистые выдумки, особенно, когда исходят от тебя. Ты любишь Ди не больше, чем я тебя... Хэзлтон побелел настолько, что Амальфи подумал, как бы экс-управляющий не упал в обморок. - Счет один ноль в твою пользу, Марк, - сказал Амальфи. - Совершенно очевидно, что я не единственный, кто разыгрывает Великое Самоотречение. - О боги звезд, Амальфи! - Их не существует, - сказал Амальфи. - Марк, я больше ничего не могу сделать. Я собирался расстаться с тобой не один раз, но сейчас - все, ты сам сделал выбор. Отправляйся и выполняй задание. - Хорошо, - подчинился Хэзлтон. Он повернулся и зашагал прочь. Дверь едва успела раскрыться перед ним. Амальфи, словно спящий ребенок, глубоко вздохнул и переключил тритчер с положения _з_а_п_и_с_ь_ на стереть. - Это все, сэр? - механическим голосом спросила машина. - Ты что, собираешься отравить меня второй раз за вечер? - прорычал Амальфи. - Подключи линию ультрафона. - Связь, - выкрикнула машина. - Это мэр, - сказал Амальфи, придвинув микрофон. - Вызовите лейтенанта Лернера из сорок пятого отряда охраны границы Служителей. Обязательно добейтесь связи. Это была его последняя должность, однако, есть сведения, что он получил повышение. Когда доберетесь до него, скажите, что говорите от моего имени. Сообщите ему, что города в джунглях планируют какие-то вооруженные действия, и что он может помешать этому, если сейчас же отправится туда. Поняли? - Да, сэр, - дежурный связист повторил полученное распоряжение. - Мы сделаем все, о чем просите вы, мэр Амальфи. - А кто еще мог вас просить? Позаботьтесь о том, чтобы Лернер вас не запеленговал. Если сможете, пошлите сообщение частотно-модулированным методом. - Не сможем, босс. Мистер Хэзлтон только что распорядился перевозить наше оборудование. Но тут недалеко есть мощная ультрафоновая станция Служителей. Мы синхронизируемся от нее и попросим, чтобы полицейские настроили детекторы в нужном направлении. Что скажете? - Что ж, так даже лучше, - похвалил Амальфи. - Приступайте. - Еще один вопрос, босс. Наконец закончены работы по беспилотному кораблю, который вы заказали еще в прошлом году. Конструкторы сообщили, что на борту есть коммуникатор Дирака, уже подготовленный к работе. Я осмотрел корабль - он выглядит отлично. Правда, огромен, и его довольно легко обнаружить. - Прекрасно, но все это может подождать. Передайте сообщение. - Да, сэр. Голос дежурного умолк. Внезапно сопло мусоросжигательной печи словно сделало глубокий вдох, и тарелки, поднявшись со стола, торжественной процессией устремились в затягивающий зев. Бокал с вином, напоминая миниатюрную комету, взлетел, оставляя за собой прозрачный дымчатый след. В последнюю минуту Амальфи очнулся от благостной задумчивости и, судорожно замахав руками, попытался ухватить проносящийся мимо маленький предмет. Однако было уже поздно. Печь проглотила и его, с удовлетворением шумно захлопнув дверцу. Хэзлтон оставил на столе свою линейку. Одетые в скафандры люди с настороженными лицами пробирались по темным, мертвым улицам города на периферии. Шедший впереди сержант Андерсон осветил карманным фонариком какой-то дверной проем и тут же снова выключил свет. Огней в городе не было, на зов никто не откликался. Никаких признаков энергии, кроме слабого поля спиндиззи, десантникам заметить не удалось. Экран спиндиззи был настолько слабым, что давление воздуха не поднималось выше четырех фунтов на квадратный дюйм, так что без скафандров никак не обойтись. В наушниках шлема Амальфи раздался голос О'Брайена: - События в джунглях, мистер мэр, подходят ко второй стадии. По наблюдениям отсюда кажется, что Лернер обрушил на них всю мощь своего флота, он отважился увести из скопления Служителей почти все полицейские корабли. Среди них адмиральский флагман, но он только облекает в форму приказа предложения Лернера. Никаких собственных идей у него, кажется, нет. - Трогательная картина, - ответил Амальфи, беспомощно озираясь в темноте. - Согласен, сэр. Удивляет, что их отряд слишком велик для такого дела. Он настолько большой, что в джунглях его заметили еще издалека. Мы хотели, как вы просили, предупредить Короля, но в этом не было необходимости. Города сейчас перестраиваются в боевой порядок. Прекрасное зрелище. По-моему, такое происходит впервые за всю историю? - Насколько мне известно, это так. Как вам кажется, у них что-нибудь получится? - Нет, сэр, - не раздумывая, ответил пилот телеуправляемой ракеты. - За что бы ни брался их Король, у него всегда все идет кувырком. К тому же, города слишком неуклюжи, даже когда ими управляет мастер, а его-то мастером никак не назовешь. Что говорить, скоро все сами увидим. - Хорошо, через час приготовьте для меня еще один отчет. Амальфи поднял руку, и отряд остановился. Впереди стояла черная стена, только окна тускло отражали звездный свет. Высоко вверху одно окно мягко светилось собственным светом. Десантники быстро рассредоточились на противоположной стороне улицы. Амальфи осторожно пробирался вдоль стены к тому месту, куда полз сержант. - Что думаете, Андерсон? - Мне это не нравится, мистер мэр. Очень похоже на ловушку. Конечно, может быть, когда все умирали, лишь у последнего не хватило духу выключить свет. Только очень подозрительно, что во всем городе горит только одно окно. - Понимаю, что ты имеешь в виду. Дюлани, возьми пятерых людей и отправляйтесь вдоль улицы, туда, где колонна. Дойдите до угла вон того здания и включите пробник. Только не давайте больше пары микровольт, а то вас обожжет. - Да, сэр. Отряд Дюлани, бесшумно двигаясь среди теней, проскользнул в указанном направлении. - Это не единственная причина, по которой я решил остановиться, мистер мэр, - сказал Андерсон. - За углом стоит космотакси. Внутри - мертвый пассажир. Я хотел, чтобы вы взглянули на него. Амальфи принял из рук сержанта предложенный ему фонарь, укрыл его полой своего костюма так, что пробивался только тусклый лучик, и поднес фонарь к окну такси. Вглядевшись, мэр похолодел от ужаса. Там, где слабый луч фонарика касался скрюченного трупа - тот искрился. - Связь! - Да, сэр! - Подготовить отсек для обеззараживания. Никто не должен взойти на борт города, пока хорошенько не прокипятится. Понятно? Последовало непродолжительное молчание. Затем снова прозвучал голос дежурного связиста: "Мистер Амальфи, управляющий уже распорядился об этом". Амальфи скривился. - Извините, сэр, - спросил Андерсон, - но как мистер Хэзлтон мог догадаться? - Ну, это было нетрудно. Вы же видите, сержант, что здесь происходит. Город, в котором мы находимся, ужасно обнищал, а при новой денежной системе это означает, что горожане испытывали острую нехватку лекарств. Мистер Хэзлтон сумел предугадать последствия такого положения. Теперь и я вижу, что это чума. - Сучьи дети, - с горечью выругался сержант, мысленно применяя эпитет ко всем существам во Вселенной, естественно, исключая бродяг. И в тот же момент ослепительный красный свет упал на его лицо и грудь; красные световые дорожки побежали по всей улице. Прогремел мгновенный плоский взрыв. В разреженном воздухе не последовало взрывной волны. - ТДХ! - непроизвольно воскликнул Андерсон. - Дюлани? Дюлани! Проклятье, я же просил его действовать поосторожнее. Есть тут кто-нибудь в живых, отзовитесь! Несмотря на звон в ушах, Амальфи расслышал чей-то смех, столь же неприятный, как и сам взрыв. Иного ответа на его призыв не последовало. - Андерсон, окружите это место. Связь, вы слышите? Направить сюда остальных десантников и половину полицейской охраны. Отвратительный смех звучал все громче. - Кто бы ты ни был, весельчак, - злорадно добавил Амальфи, - когда я доберусь до тебя, ты запоешь по-другому. Я никому не позволю использовать против моих людей эту гадость ТДХ. Даже разбираться не буду, кто ты: бродяга или из полиции. Понял? Никому не позволю! Смех стих. Затем скрипучий голос произнес: "Ах вы, проклятые вшивые стервятники". - Стервятники?! - выпалил Амальфи. - Если бы ты сразу отозвался, все было бы в порядке, ты что, не соображаешь ничего? Ты что, хочешь с_д_о_х_н_у_т_ь_ от этого зловония? - Стервятники, - повторил тот же голос с оттенком безнадежного идиотизма. - Пожиратели падали. Боги всех звезд еще сделают суп из ваших костей. Снова зазвучал скрипучий смех. Амальфи ощутил, как по телу пробежал холодок. Он включил переговорное устройство. - Андерсон, держи людей на расстоянии. Скоро подойдет подкрепление. Думаю, что здесь все заминировано. Этот приятель наверняка подготовил для нас еще какие-нибудь сюрпризы. - Может, кинуть в окно газовую гранату? - Уверен, что они тоже в скафандрах. Окружите здание и сидите тихо. - Есть. Амальфи, обливаясь потом, уселся на корточки позади космотакси. В аккумуляторах еще оставалось достаточно энергии, чтобы соорудить вокруг здания решетку Бете, однако, мэр думал сейчас о другом. Высадка десанта и захват города-Бродяги представлялись ему самой сложной операцией из всех, которыми ему доводилось руководить. Каждое решение давалось ему с большим трудом, а обвинение, брошенное этим сумасшедшим горожанином, казалось, угодило в самую уязвимую точку. Прошло довольно много времени, прежде чем наушники ультрафона донесли до Амальфи новую информацию. - Говорит пост управления телеуправляемыми ракетами. Мистер мэр, джунгли отбили первый натиск сил Лернера. Не думал, что им это удастся. Они в самом начале нанесли весьма удачный удар и подорвали сразу два тяжелых крейсера. Служители сильно перепугались. Адмирал на своей лодке вообще удрал с поля боя, предоставив Лернеру возможность отдуваться самому. - Потери есть? - Четыре города уничтожены полностью. У нас недостаточно ракет, чтобы точно определить потери, но Лернер окружил своими силами около тридцати городов, когда его первый крейсер получил свое. - Надеюсь, вы не послали туда этот большой корабль? Я имею в виду только что построенный, - с тревогой спросил Амальфи. - Нет, сэр. Связисты передали, чтобы он оставался на якоре. Я думаю, что скоро подойдет вторая волна Служителей. Я вызову вас, как только... Голос пилота телеуправляемой ракеты заглох. Свет звезд исчез. Раздался крик одного из техников группы Андерсона. Амальфи, сосредоточившись, посмотрел вверх. Свет в окне погас. - Что случилось, мистер мэр? - спокойным голосом спросил Андерсон. - Это локальный экран спиндиззи. Судя по всему, он работает на половину мощности. Они, наверно, совсем убрали главный экран. Всем в укрытие! Может появиться пламя. Снова послышался смех. - Стервятники, - произнес тот же голос. - Маленькие паршивые стервятники в большой клетке. Амальфи снова врезался в свободный частотный диапазон. - Вы же развалите собственный город, - твердо ответил он. - У вас нет никаких шансов, и вам это известно. Как только вы разорвете этот район на части, мощность упадет, и экран ослабеет. Улица мелко завибрировала. Как долго сможет несущая конструкция мертвого города сопротивляться, удерживая прилегающую к спиндиззи область, в любой момент готовую устремиться в космос? Хэзлтон, увидев, что происходит, тут же распорядился доставить специальные устройства-зажимы. Трудно было сказать, подоспеет ли помощь, или городской район оторвется раньше. Амальфи вряд ли мог что-нибудь сделать в подобной ситуации. Контакт с родным городом был полностью потерян. - Это не ваш город, - на этот раз голос звучал с фальшивой убедительностью. - Вы ограбили нас. Но мы вам не позволим... - Откуда нам было знать, что вы еще живы, - раздраженный Амальфи предпринял еще одну попытку наладить диалог. - Вы не отвечали на призывы. Разве это наша вина? Мы думали, что вашему городу требуется срочная помощь... Слова его потонули во внезапном реве нового голоса, показавшегося Амальфи удивительно знакомым. Наушники в шлеме разрывались от непомерного шума: "ПОЛИЦИЯ ЗЕМЛИ. АВАРИЙНАЯ СИТУАЦИЯ АА. ГОВОРИТ СГУСТОК ХIII СОЗВЕЗДИЯ СЛУЖИТЕЛЕЙ. ВНИМАНИЕ, КОМАНДА БЕТА. СИСТЕМА АТАКОВАНА АРМИЕЙ ГОРОДОВ-БРОДЯГ. НЕОБХОДИМА ПОМОЩЬ. ЛЕЙТЕНАНТ ЛЕРНЕР, СОРОК ПЯТЫЙ ОТРЯД ОХРАНЫ ГРАНИЦЫ, КОМАНДУЮЩИЙ СИЛАМИ ОБОРОНЫ СОЗВЕЗДИЯ. ОТВЕТЬТЕ". Амальфи тихонько присвистнул. Где-то внутри экрана спиндиззи, видимо, находился транслятор Дирака, иначе Амальфи вряд ли услышал бы призыв Лернера. Пламенную речь лейтенанта наверняка слышали во многих местах галактики. Аппараты Дирака были слишком громоздки для обычных телеуправляемых ракет и запускались в космос отдельно в специальных "одеждах". Они мгновенно распространяли сигнал на любое расстояние. Сигнал мог принять в галактике всякий, имевший аппарат Дирака. Именно это их свойство и нанесло в свое время сокрушительный удар по сверхсложной теории относительности - основе западной науки тысячелетия назад. Но если здесь есть аппарат, то им... - ЛЕРНЕР. ВАШЕ СООБЩЕНИЕ ПРИНЯТО. ДЕРЖИТЕСЬ. ЭСКАДРА, ПРЕДАННАЯ ВАШЕМУ СОЗВЕЗДИЮ, В ПУТИ. ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ БЕТА, КОМАНДОВАНИЕ ЗЕМЛИ. ...Амальфи мог воспользоваться. Он сделал переключение на груди своего скафандра и прокричал в микрофон: - Хэзлтон! Как там твои зажимы? Едут? - Едут, босс, - тут же прозвучал ответ. - Еще девяносто секунд... - Это слишком долго. Сейчас все разорвется на части. Настрой наш экран на двадцать четыре процента... Внезапно мэр обнаружил, что его микрофон не работает. Местные бродяги, с опозданием поняв, что происходит, выключили аппарат Дирака. Слышал ли Хэзлтон последний приказ? Или... Откуда-то из глубины под ногами Амальфи начал подниматься тревожный шум, напоминающий звук камнепада, смешанный с металлическим скрипом. Словно протяжный стон, поднимался он к поверхности. Зубы Амальфи болезненно заныли. Но он улыбнулся. Сообщение дошло до Хэзлтона. Или тот просто догадался, о чем идет речь, уловив обрывки команды мэра. Рев местного спиндиззи и поля вокруг него начали захлебываться. Мощные спиндиззи города Амальфи подавляли его своей мощностью, и он все с большим трудом поддерживал кривизну пространственной решетки. - Вам крышка, - спокойно объявил Амальфи невидимым защитникам мертвого города. - Сдавайтесь, мы ничего вам не сделаем. Я даже готов забыть об инциденте с ТДХ. Дюлани, конечно, был одним из лучших моих людей, но я признаю, что и у вас, возможно, имелись причины поступить таким образом. Пойдемте с нами, и у вас снова будет город, который вы сможете называть своим. Этот уже ни на что не годится, неужели не ясно? Ответа не последовало. На низко нависшем, давящем черном небе возникли огромные узоры. Это появились долгожданные захваты - портативные генераторы, предназначенные для доведения поля спиндиззи до пиковой нагрузки. Единственный спиндиззи мертвого города взвыл от боли. - Да говорите же! - снова закричал Амальфи. - Я стараюсь вести честную игру, но вы сами вынуждаете меня принимать крайние меры... - Стервятники, - сквозь слезы проскрипел знакомый голос. Светящееся окно озарилось ярким сиянием и, развалившись на куски, вылетело наружу. Из него вырвался длинный тонкий язык красного пламени. Экран спиндиззи исчез, издав напоследок ужасный булькающий звук. Прошло еще несколько минут, прежде чем Амальфи снова смог увидеть звезды. Здание, в котором засели твердолобые горожане, раскололось пополам. Из образовавшегося после взрыва огромного разъема вырывалось оранжевое пламя. Амальфи почувствовал приступ тошноты. - Опять ТДХ, - прошептал он, - бедные тупые идиоты... Решили упрямиться до конца. - Мистер мэр? - Слушаю. - Говорит пост управления телеуправляемыми ракетами. То, что происходит в джунглях - настоящее паническое бегство. Города в панике бросились прочь от красного карлика. Они превратились в толпу. Ранеными городами совершенно никто не занимается. По-моему, их просто бросили на растерзание Лернеру. Амальфи кивнул, словно и не сомневался в подобном исходе. - Хорошо, О'Брайен. Пришло время запускать наш новый корабль. Я хочу, чтобы он смешался с убегающими городами и затерялся среди них. Ты лично поведешь его. Корабль легко обнаружить, его, возможно, будут атаковать. Будь готов к самым невероятным маневрам. Только это может тебя спасти. - Постараюсь, сэр. Мистер Хэзлтон только что запустил его. Сейчас я как раз его разгоняю. Но настроение Амальфи от этого не улучшилось ни на йоту. Бродяги принялись за работу, проворно демонтируя спиндиззи мертвого города и отправляя их на склад города Амальфи. Спиндиззи, с помощью которого горожане пытались организовать последнюю линию обороны, уже никуда не годился. Как и машина на Двадцать третьей улице, он настолько раскалился, что даже приблизиться к нему было невозможно. Остальные были в полном порядке. Хэзлтон с удивлением наблюдал за доставкой разобранных машин на борт города, однако предпочитал не задавать вопросов. У Кэррел отсутствовали подобные комплексы. - Что мы будем делать с таким количеством двигателей? - вопрошал он. Трое мужчин у выхода в крепостной стене, опоясывающей город, следили за тем, как транспортировали по воздуху трофейные спиндиззи. - Мы собираемся лететь на другую планету, - понуро ответил Хэзлтон. - А как же, - подтвердил Амальфи. - Остается только молиться, чтобы мы не опоздали, Марк. Хэзлтон промолчал. - А куда мы торопимся? - не унимался Кэррел. - А вот этого я не скажу, - отшутился Амальфи. - Поговорим, когда картинка появится на экране. Просто у меня предчувствие, что сейчас как раз самое подходящее время. Пока же вам придется поверить мне на слово: мы очень торопимся. Такой спешки у нас еще не было. Что там слышно по масс-хроматографу, Марк? - Это обратный процесс - противоположный разработанному в Англии. Установка предназначена для проведения процесса зонной очистки германия, босс. Достаточно взять большой кусок металла - неважно какого, лишь бы он был чистым, - и нанести на его поверхность немного металла, который требуется извлечь. Затем надо создать электрическое поле дисковой формы, которое должно распространяться с "зараженного" конца. Примеси переносятся благодаря явлению сопротивления нагреванию и выделяются в различных точках на поверхности металла. Кстати, исходный кусок должен иметь цилиндрическую форму, что-то вроде колонны. Остается только отделить чистый осадок, для чего применяется специальная сверхмощная пила. - И она работает? - Не-а, - сказал Хэзлтон. - А что тут нового? Мы это видели уже тысячу раз. В теории все хорошо. Но сладить с нею не могут даже парни, управляющие городом, которым следует знать установку досконально. - Что-то вроде невидимой машины лиранцев? Или бестопливного двигателя? - спросил мэр. - А жаль. Эта штука могла бы нам пригодиться. Установка большая? - Просто огромная. Судите сами: она занимает двенадцать городских кварталов. - Брось ее, - тотчас же решил Амальфи. - Не сомневаюсь, что тот город просто хотел пустить пыль в глаза, отчаявшись получить работу. Они пытались обмануть торгового агента Служителей. Если бы она заинтересовалась, то придумали бы причины, по которым невозможно продемонстрировать установку в работе. Думаю, нам такая приманка абсолютно ни к чему. - В данном случае знание принципа работы машины не менее ценно, чем она сама, - сказал Хэзлтон. - Их Отцы Города обладают всей информацией, которую мы смогли бы извлечь из самой машины. - Кто-нибудь может объяснить мне, по какой причине города джунглей отправились в это путешествие? - вмешался в разговор Кэррел. - Я не ездил с вами в город Короля, но считаю, что сама идея похода на Землю - чистое сумасшествие. Амальфи промолчал. Хэзлтон, немного помедлив, произнес: - Это и так, и нет. Джунгли не отважатся противостоять силам землян, а сейчас у них уже нет сомнений, что земляне направляются сюда. Города торопятся перебраться в какое-нибудь более спокойное место. Но в то же время они продолжают считать, что найдут у землян защиту от полиции Служителей и других подобных организаций. Им кажется, что надо просто изложить все обстоятельства властям в спокойной обстановке. - Именно это мне и непонятно, - сказал Кэррел. - Зачем им понадобилось срываться с места всей толпой? Почему они просто не установили контакт с землянами по сети Дирака? Лернер же поступил так. К чему такое грандиозное шествие? Отсюда до Земли около шестидесяти трех тысяч световых лет, а у городов явно недостаточно порядка, чтобы преодолеть все трудности, которые могут встретиться на их пути. - А когда они доберутся туда, - добавил Амальфи, - им все равно придется беседовать с землянами по коммуникатору Дирака. Этот марш - просто спектакль. Король надеется, что столь грандиозное шествие произведет неизгладимое впечатление на людей, с которыми он собирается говорить. Не забывай о том, что Земля сегодня - это спокойное, довольно идиллическое место. Когда израненные, истощенные города заполнят небо, может возникнуть необычайный переполох. Король полагается на то, что еще жива старая традиция. Не забывай, Кэррел, что последние несколько тысяч лет города-Бродяги всегда были главной объединяющей силой в нашей галактике. - Это мне неизвестно, - с некоторым сомнением произнес Кэррел. - Это действительно так. Знаешь ли ты, что такое пчела? Маленькое насекомое, обитающее на Земле. Пчелы добывают нектар из цветов. Они собирают пыльцу и переносят ее с цветка на место, играя основную роль в перекрестном опылении растений. На большинстве заселенных планет есть подобные насекомые. Пчела, естественно, не подозревает о том, что является основой экологии мира. Ее беспокоит только одно: собрать как можно больше меда. Однако, это неведение не делает ее менее значимой. Города очень долго жили подобно пчелам. Правительства просвещенных планет, и власти Земли в особенности, прекрасно понимают это, хотя сами бродяги не осознают. Планеты не доверяют городам-Бродягам, но в то же время никогда не забывают, насколько они важны, и, по возможности, стараются оберегать бродяг. По этой же причине жители планет столь сурово относятся к пиратам. Пираты в их глазах - это неизлечимо больные пчелы. Вирус, который они носят в себе, может завладеть другими, совершенно невинными городами, назначение которых в том, чтобы, перелетая от планеты к планете, собирать и сохранять секреты новой технологии и другую, не менее важную, информацию. Города, как и планеты, вынуждены защищать себя от разного рода бандитов. Но не стоит забывать о том, что существует единая, цельная культура, а не только забота о безопасности отдельных ее носителей. И для развития этой культуры совершенно необходима возможность беспрепятственных перемещений бродяг по всей галактике. - Вы думаете, Король джунглей это понимает? - спросил Кэррел. - Несомненно. Ему почти две тысячи лет. Как же он может этого не понимать? Он говорит другими словами, но именно эта мысль лежит в основе его желания двинуть бродяг к Земле. - Мне все это кажется очень рискованным, - с подозрением произнес Кэррел. - Всех нас с самого рождения приучали не доверять землянам и, особенно, полицейским... - Это все потому, что полиция не доверяет нам. Полицейским самим внушили, что они должны вести себя жестко по отношению к городам, даже по самым пустяковым поводам. И возможностей у них сколько угодно: в бродячей жизни трудно постоянно соблюдать законы во всех мелочах. Вот поэтому и считается, что главная доблесть бродяги - умение ускользнуть от полиции. Но несмотря на неприязнь, которая существует между бродягами и полицией, мы все же на одной стороне. И всегда дело обстояло именно так. В нижней части города, как раз в поле зрения троих собеседников, медленно закрылись огромные двери главного склада. - Это последний спиндиззи, - заметил Хэзлтон. - Думаю, сейчас мы возвратимся туда, где оставили Универсальный Город, похищенный на Мерфи, чтобы прихватить и его машины. - Ты прав, - подтвердил Амальфи. - А потом, Марк, мы отправимся на Херн-6. Кэррел, приготовь для тамошнего гарнизона Служителей парочку небольших ядерных бомб. Не думаю, что он велик и вряд ли он сможет доставить много беспокойства, но нам некогда играть в ладушки. - Мы отправляемся на планету Херн-6? - переспросил Кэррел. - Другого выхода нет, - нетерпеливо повторил Амальфи. - Это единственный вариант. На сей раз мы сможем управлять полетом, а не будем, словно пиявка, болтаться на боку дурацкой планеты, которая несется, сама не зная куда. Что-то мне больше не хочется вылетать пробкой из галактики. - Тогда нам лучше поручить первоклассной команде урегулировать навигационные проблемы с Отцами Города, - сказал Хэзлтон. - Поскольку мы не имели возможности советоваться с ними, будучи на планете Он, сейчас надо просмотреть всю накопленную ими информацию. Понимаю твое стремление осуществить тот проект с извлечением знаний из других городов. Жаль, что мы действительно этого не проделали. - Я уже давно забыл об этом, - сказал Амальфи. - И поверь, совершенно не жалею, что все обернулось именно так. - Куда же мы направляемся? - еще раз спросил Кэррел. Амальфи повернулся к выходному люку. Сколько раз он слышал этот вопрос раньше, особенно от Ди. Но сейчас ответ у него был. - Домой, - медленно про