не заикался, что кого-то видел. Я сначала его немного нарочно прижал: посмотрел, не скрывает ли чего-нибудь, но у Бейтса все сходится. Кстати, задал вопрос о Чикаго. По-моему, я был прав: там и нужно искать. - Не могу в это поверить, - сказала Лила. - Зачем было мистеру Арбогасту выдумывать такое странное объяснение своей задержки - необходимость увидеться с матерью Бейтса? - Эго вы у него спросите, когда встретите снова, - объяснил ей шериф Чамберс. - Может, он увидел ее привидение, сидящее у окна. - Вы УВЕРЕНЫ, что его мать мертва? - Я ведь уже говорил - я сам присутствовал на похоронах. И видел записку, которую она оставила Бейтсу, перед тем как убила себя вместе с этим Консидайном. Что вам еще нужно? Чтобы я выкопал ее тело и предъявил вам? - Чамберс вздохнул. - Простите меня, мисс. Не хотел вас обидеть, просто сорвалось с языка. Но я сделал все, что мог. Обыскал дом. Вашей сестры там нет, этого Арбогаста тоже. Никаких следов их машин не нашел. По-моему, ответ напрашивается сам собой. Так или иначе, больше ничем помочь не могу. - Что вы мне посоветуете делать теперь? - Ну как же, связаться с компанией этого парня, Арбогаста, узнать, не слышали ли они чего-нибудь. Может, у них есть сведения насчет Чикаго. Только думаю, вряд ли вы сможете связаться с кем бы то ни было до завтрашнего дня. - Наверное, вы правы. - Лила поднялась на ноги. - Что ж, спасибо за все, что вы сделали. Извините, что не давала вам покоя все это время. - Для того я и поставлен здесь. Верно, Сэм? - Верно. Шериф Чамберс встал. - Я знаю, что вы сейчас чувствуете, мисс, - произнес он. - Хотел бы помочь вам как следует. Но у меня нет серьезных оснований продолжать расследование. Если бы только у вас было что-то, какие-то реальные факты, улики, тогда другое дело... - Мы все понимаем, - сказал Сэм, - и ценим ваше внимание. - Он повернулся к Лиле. - Ну что, идем? - Выясните как следует насчет Чикаго, - крикнул им вслед шериф. - Ну, всего доброго. Они шли по дорожке рядом с домом. В лучах заходящего солнца все вокруг отбрасывало причудливые тени. Они встали возле статуи, и черный кончик штыка Ветерана гражданской войны едва не задел горло Лилы. - Хочешь, вернемся ко мне? - предложил Сэм. Девушка отрицательно покачала головой. - Тогда в гостиницу? - Нет. - Куда же еще? - Не знаю, как ты, - произнесла Лила, - а я еду в тот мотель. Она с непреклонным видом подняла голову, и острая тень от штыка легла на шею. Казалось, в это мгновение кто-то подкрался сзади и отрубил Лиле голову. 13 Норман знал, что кто-то должен появиться еще до того, как увидел приближающуюся машину. Он не знал, кто именно приедет, как он выглядит, не знал даже, сколько их будет. Но он твердо знал, что они приедут. Он понял это еще прошлой ночью, лежа в постели и прислушиваясь, как неизвестный барабанит в дверь дома. Он лежал очень тихо, даже не встал, чтобы украдкой посмотреть в окно на втором этаже. Он просто спрятал голову под одеяло и ждал, когда незнакомец уйдет. В конце концов все стихло, он ушел. Слава Богу, что Мама заперта а кладовой. Повезло и ему, и ей, и этому незнакомцу. Но в тот момент он осознал, что неприятности еще не кончились. Так и случилось. Сегодня во второй половине дня, когда он был в лесу, у болот, уничтожая там следы, приехал шериф Чамберс. Нормана это здорово потрясло - снова увидеть шерифа после стольких лет. Он помнил его очень отчетливо с тех самых пор, когда начался кошмар. Так Норман всегда думал об отравлении, дяде Джо Консидайне и всем остальном, что случилось тогда - долгий, бесконечно долгий кошмар, что начался с того момента, когда он позвонил шерифу, и тянулся многие месяцы, пока его наконец не выпустили из больницы и не разрешили поселиться в доме. Увидев шерифа Чамберса, он словно опять погрузился в тот кошмар, но ведь так бывает, людей часто преследует один и тот же кошмар. Важно только помнить, что Норману удалось перехитрить шерифа в тот раз, хотя тогда это было намного труднее. Сейчас все будет гораздо проще, если только он сохранит спокойствие и хладнокровие. Так должно произойти - так и произошло. Он ответил на все вопросы, отдал шерифу все ключи, разрешил одному обшарить весь дом. В какой-то степени это было даже забавно - дать ему возможность искать следы в доме, пока он, Норман, уничтожает их рядом с трясиной. Смешно, просто смешно; только бы Мама сидела тихо. Если ей придет а голову, что это Норман спустился в подвал, она может закричать или как-нибудь еще привлечь внимание шерифа, тогда будут настоящие неприятности. Но она не сделает ничего такого, Норман ее предупредил; да и потом, шериф ведь вовсе не искал Маму. Он думал, что она давно лежит в могиле. Ах как замечательно он перехитрил шерифа в тот раз! И сейчас так же легко обманул его, потому что Чамберс уехал, так ничего и не обнаружив. Он еще немного поспрашивал насчет девушки и Арбогаста, и как она обмолвилась, что поедет в Чикаго. Норман захотел добавить подробности, например, сказать, что девушка упомянула название гостиницы, где собиралась остановиться, но, подумав, решил, что это будет ошибкой. Лучше все время повторять одну и ту же историю. Шериф в нее поверил. Он чуть ли не извинялся, когда уходил. Все, эта неприятность была позади, но Норман знал, что приближаются новые беды. Шериф Чамберс приехал сюда не по собственной воле. Он не вел расследование: такого не могло быть, он ничего не знал. Его вчерашний звонок был как бы сигналом. Значит, кто-то еще знал насчет Арбогаста и девушки. Они заставили Чамберса позвонить Норману. Прошлой ночью они послали незнакомца шарить вокруг дома. Днем они прислали сюда шерифа. Теперь они должны приехать сами. Это было неизбежно, неизбежно. Когда Норман думал об этом, сердце в груди снова бешено колотилось, а в голову лезли всякие сумасшедшие мысли. Хотелось куда-нибудь убежать, спрятаться в кладовой, зарыться лицом в Мамину юбку, укрыться одеялом с головой. Но все это никак не поможет справиться с бедой. Он не может убежать и оставить Маму, а теперь, когда она в таком состоянии, нельзя брать ее с собой, слишком рискованно. Он даже не может прийти к ней за утешением и советом. До прошлой недели именно так он и поступил бы, но сейчас Норман больше не доверял ей, не мог доверять, после всего что произошло. А если укроешься с головой, спрячешься в постели, беда все равно не уйдет. Когда они приедут, он должен встретиться с ними лицом к лицу. Другого выхода нет. Посмотри им в глаза, повтори ту же историю, - и беда отступит. А до этого надо придумать что-нибудь, чтобы сердце не колотилось так сильно, не мешало ему быть спокойным и хладнокровным. Он сидел в конторе, вокруг ни души. Люди из Алабамы уехали ранним утром, а после ленча - те, из Иллинойса. Новых посетителей не было. Небо снова затягивали тучи. Если будет буря, этим вечером придется сидеть без дела. Так что один глоточек спиртного не повредит, тем более, если это заставит сердце снова работать нормально. Норман нашел бутылку в потайном месте под стойкой. Вторая бутылка из трех, которые он поставил туда месяц с лишним назад. Не так уж плохо: всего-то вторая бутылка. Из-за того, что он выпил первую, произошли все неприятности, но больше такого не случится. Теперь, когда он твердо знал, что Мама сидит взаперти, ничего дурного не случится. Попозже, когда стемнеет, он отнесет ей обед. Может быть, сегодня ночью они смогут немного поговорить. Но в эту минуту ему нужен глоточек спиртного. Несколько маленьких глоточков. Первый не очень помог, но после второго все стало хорошо. Теперь он расслабился. Полностью расслабился. Если захочется, можно будет даже разрешить себе еще один глоточек. Через мгновение ему действительно захотелось, очень захотелось сделать этот глоточек, потому что он заметил приближающуюся машину. В ней не было ничего примечательного, ни номера другого штата, ничего. Но Норман все же понял, что это приехали ОНИ. Тот, кто обладает развитым экстрасенсорным восприятием, способен чувствовать ВИБРАЦИИ. И еще ты чувствуешь, как колотится сердце, судорожно глотаешь очередную порцию виски и смотришь, как они выходят из машины. Мужчина выглядел довольно обыкновенно, и на мгновение Норман подумал, не ошибся ли он. Потом увидел девушку. Увидел ее и сразу запрокинул бутылку, чтобы сделать еще один торопливый глоток и в то же время заслонить ее лицо. Потому что это была ОНА. "ОНА ВЕРНУЛАСЬ, ВЫШЛА ИЗ БОЛОТА, ПОДНЯЛАСЬ СО ДНА ТРЯСИНЫ!" Нет. Такого не бывает. Ты ошибся, такого не может быть. Посмотри еще раз. Вот сейчас, когда на лицо падает свет. Волосы были совсем другого цвета, эта почти блондинка. И более худощавая, чем та девушка. Но очень похожа; настолько, что могла бы сойти за ее сестру. Да, конечно же! Это и есть ее сестра. Теперь все понятно. Джейн Вилсон, или как там ее настоящее имя, украла деньги и сбежала. По ее следу сюда пришел детектив. А теперь явилась сестра. Вот и вся разгадка. Он знал, как поступила бы в подобном случае Мама. Но, слава Богу, больше не придется так рисковать. Сейчас требуется одно: не сбиваясь, выложить свою историю, - и они уйдут. И помни: никто ничего не найдет, никто ничего не докажет. И беспокоиться теперь, когда он заранее знал об их цели, не о чем. Спиртное помогло. Помогло встать и терпеливо дожидаться у стойки, когда они войдут. Он видел, как они о чем-то переговаривались по пути к конторе, но это его не волновало. Он видел, как с запада на небо наползают темные грозовые облака; это тоже не волновало его. Он увидел, как вдруг потемнел солнечный диск, словно ненастье смыло весь блеск с его лика. СМЫЛО ВЕСЬ БЛЕСК С ЕГО ЛИКА - о, да это чистая поэзия; оказывается, он поэт. Норман улыбнулся. Ведь он не просто поэт - у него много разных удивительных способностей. Если бы только они знали... Но они не знали, - и никогда не узнают, а сейчас он просто-напросто обычный толстый, среднего возраста хозяин мотеля, который, растерянно моргая при виде неожиданных посетителей, наконец произнес: - Чем могу служить? Мужчина подошел к стойке. Норман сжался, приготовившись к первому вопросу, затем снова моргнул в смущении: мужчина не задал никакого вопроса. Вместо этого он произнес: - Можно у вас снять комнату? Норман кивнул, потому что не мог говорить. Неужели он ошибся? Но нет, вот подходит девушка, конечно, это ее сестра, без всякого сомнения. - Да. Не желаете... - Нет, не беспокойтесь. Нам не терпится переодеться в чистое. Это была ложь. Их одежда была совершенно чистой. Но Норман улыбнулся: - Хорошо. Десять долларов за номер на двоих. Только, пожалуйста, распишитесь здесь и заплатите мне... Он придвинул к ним книгу регистрации. Мужчина помедлил, затем зашуршал ручкой по бумаге. Норман уже давно научился читать имена вверх ногами. Мистер и миссис Сэм Райт, Индепенденс, Монтана. Еще одна ложь. Это не его фамилия. Грязные, ничтожные люди! Думают, что они такие умные, приехали сюда, пытаются с ним проделывать свои штучки. Они еще увидят! Девушка молча смотрела на раскрытую книгу регистрации. Не туда, где расписался мужчина, а на самый верх страницы, где было имя ее сестры. Джейн Вилсон или как ее там. Она думала, что Норман не заметил, как она сжала руку мужчины, но он все заметил, все! - Я поселю вас в номере первом, - сказал Норман. - Где это? - спросила девушка. - На другом конце. - А шестой номер? ШЕСТОЙ НОМЕР. Теперь Норман вспомнил. Он всегда ставил номер комнаты рядом с подписью постояльцев. Номер шесть... конечно, он поселил туда ее сестру. Она заметила эту запись. - Номер шесть рядом с конторой, - сказал он. - Но он вам не по. дойдет. Там сломан вентилятор. - Ну, он нам не понадобится. Приближается буря, скоро воздух станет прохладным. "ЛГУНЬЯ". - И вообще, шесть - наше счастливое число. Мы поженились шестого числа этого месяца. "ГРЯЗНАЯ, МЕРЗКАЯ ЛГУНЬЯ". Норман пожал плечами: - Что ж, хорошо. И действительно, все было хорошо. Если подумать, то это было даже лучше, чем просто "хорошо". Потому что раз лжецы решили поиграть с ним в такую игру, не задавать никаких вопросов, а просто обшарить мотель, значит, номер шесть был идеальным вариантом! Можно не беспокоиться: там они ничего не найдут. И он сможет присматривать за ними. Присматривать... Идеально! Он выбрал ключи и проводил их до двери рядом с конторой, двери номера шесть. Всего несколько шагов, но за стеной уже поднимался ветер, и он почувствовал озноб, стоя в сумеречном помещении. Норман отпер дверь, а тем временем мужчина принес чемоданчик. Один-единственный паршивенький чемоданчик, это на дорогу от самого Индепенденса! "ДРЯННЫЕ, ИСПОРЧЕННЫЕ ЛГУНЫ!" Он распахнул дверь, и они вошли. - Что-нибудь еще? - спросил Норман. - Нет, все в порядке, спасибо. Норман закрыл дверь. Возвратился в контору и отпил еще один глоток из бутылки. За свое здоровье. Справиться с нами будет легче легкого. Он даже представить себе не мог, насколько легко это будет сделать. Затем он отодвинул застекленную лицензию и стал смотреть в свою дырочку. Смотреть в ванную номера шесть. Сейчас их, конечно, там не было, лжецы что-то делали в спальне. Он слышал, как они переходили с места на место, время от времени до него долетали даже отдельные фразы из их разговора. Эти двое что-то искали. Только вот что именно, непонятно. Судя по тому, что он сумел подслушать, лжецы и сами не знали точно. - ... помогло, если бы мы знали, что именно искать. ГОЛОС МУЖЧИНЫ. А ТЕПЕРЬ ГОВОРИЛА ДЕВУШКА. - ... что бы ни случилось, что-нибудь он упустил из виду. Я уверена в этом. Если ты читал про криминалистические лаборатории... всегда остаются незамеченные преступником улики... СНОВА МУЖСКОЙ ГОЛОС. - Но мы-то не детективы. Я все-таки думаю... лучше поговорить с ним... неожиданно, сразу напугать его, чтобы вырвать признание... Норман улыбнулся. Они его не напугают, ничего из него не вырвут. И ничего не найдут. Он отчистил комнату до блеска, прошелся с мылом и щеткой по самым укромным уголкам. Никаких следов не осталось: ни самого что ни на есть крошечного пятнышка крови, ни волоска. ЕЕ ГОЛОС ВСЕ БЛИЖЕ И БЛИЖЕ. - ... Понимаешь? Если удастся хоть что-нибудь найти, мы сможем ошеломить его так, что он заговорит. ОНА ИДЕТ В ВАННУЮ, МУЖЧИНА ЗА НЕЙ. - С уликами в руках мы могли бы заставить шерифа серьезно отнестись к этому делу. У полиции штата есть возможности провести лабораторные анализы, правда, Сэм? ОН СТОЯЛ У ДВЕРИ В ВАННУЮ И НАБЛЮДАЛ, КАК ДЕВУШКА ОСМАТРИВАЕТ РАКОВИНУ. - Посмотри, как здесь все вычищено! Послушай меня, лучше поговорить с хозяином. Это наш единственный шанс. ТЕПЕРЬ ОНА ИСЧЕЗЛА ИЗ ПОЛЯ ЗРЕНИЯ НОРМАНА. ОНА РАЗГЛЯДЫВАЕТ ДУШЕВУЮ; ОН СЛЫШАЛ ШЕЛЕСТ РАЗДВИГАЕМОЙ ЗАНАВЕСКИ. "АХ, МАЛЕНЬКАЯ ШЛЮХА, ТОЧНАЯ КОПИЯ СВОЕЙ СЕСТРЫ, НЕ МОЖЕТ НЕ ЗАЛЕЗТЬ ПОД ДУШ. ЧТО Ж, ПУСКАЙ. ПУСКАЙ ЛЕЗЕТ, КУДА ХОЧЕТ, ПРОКЛЯТАЯ ШЛЮХА!" - ... Никаких следов... Норману хотелось смеяться, громко смеяться. Конечно, там не было никаких следов! Он ждал, что снова увидит ее, что она уйдет из душевой, но этого не произошло. Он услышал какой-то стук. - Что ты там делаешь? Вопрос задал мужчина, но Норман тоже произнес эти слова про себя. Что она там делает? - Просто пытаюсь дотянуться до того места, за решеткой. Вдруг там... Сэм! Посмотри-ка! Я что-то нашла! ОНА СНОВА СТОЯЛА НАПРОТИВ ЗЕРКАЛА, ЗАЖАВ ЧТО-ТО В РУКЕ. "ЧТО ТАМ НАШЛА ЗТА МАЛЕНЬКАЯ ШЛЮХА, ЧТО?" ~ Сэм, это серьга Одна из сережек Мери! - Ты точно знаешь? "НЕТ, ТАКОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ. НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!" - Ну конечно. Кому же знать, как не мне. Я сама подарила ей эти серьги на день рождения в прошлом году. В Далласе есть маленькая лавочка, где работает модный ювелир. Он специализируется на индивидуальных заказах - знаешь, чтобы ни у кого похожей вещицы не было. Я заказала их для Мери:. Она решила, что это было чистым безумием с моей стороны, но сережки ей страшно понравились. МУЖЧИНА ПОДНЕС СЕРЕЖКУ К СВЕТУ, ВНИМАТЕЛЬНО РАЗГЛЯДЫВАЯ ЕЕ. ГОЛОС ДЕВУШКИ. - Должно быть, выпала, когда она принимала душ, и закатилась за решетку. Если, конечно, не произошло ни... Сэм, что там? - Боюсь, Лила, с ней действительно что-то произошло. Видишь вот это? Похоже на запекшуюся кровь. - О Господи, не может быть! - Может, Лила, ты была права. "ШЛЮХА, ПРОКЛЯТАЯ ШЛЮХА, ВСЕ ОНИ ШЛЮХИ. ПОСЛУШАЙ-КА, ЧТО ОНА ГОВОРИТ". - Сэм, мы должны осмотреть дом. Должны, поймаешь? - Это работа шерифа. - Он нам не поверит, даже если увидит сережку. Скажет, что она упала, стукнулась головой, когда была в душевой, что-то вроде этого. - Может, так оно и было. - Ты веришь в это, Сэм? Действительно думаешь, что так все было? - Нет. - Он вздохнул. - Не верю. Но все-таки сережка - не доказательство, что Бейтс имеет какое-то отношение к... к тому, что здесь случилось. Только шериф имеет право вести дальнейшие поиски. - Но он и пальцем не пошевелит, я знаю! Мы должны найти что-нибудь, что заставило бы его поверить, какую-нибудь улику, оставленную в доме. Я знаю, мы обязательно найдем там что-нибудь. - Нет. Слишком опасно. - Тогда идем разыщем Бейтса, покажем ему сережку. Может, это развяжет ему язык. - Ну да, а может быть, нет. Если он действительно замешан в чем-то, неужели ты думаешь, что он сразу сломается и решит признаться во всем? Самое разумное - отправиться к шерифу прямо сейчас. - А если Бейтс что-то подозревает? Если увидит, что мы сразу уехали, возьмет и убежит. - Он ни о чем не подозревает, Лила. Но если тебя это волнует, можешь просто позвонить. - Телефон в конторе. Он все услышит. - Лила помедлила. - Слушай, Сэм. Давай я поеду к шерифу. Ты оставайся и поговори с Бейтсом. - Сразу уличить его? - Ну конечно, нет! Просто войди в контору и займи его разговорами, а я тем временем уеду. Скажи, что я отправилась в городскую аптеку, скажи что угодно, лишь бы он не встревожился и остался здесь. Тогда можно не бояться, что Бейтс улизнет. - Ну что ж... - Дай мне сережку, Сэм. Голоса стихли, потому что они идут обратно з другую комнату. Голоса стихли, но слова остались в памяти. Мужчина останется здесь, пока девушка съездит за шерифом. Так они задумали. И он никак не сможет остановить ее. Если бы рядом была Мама, она бы смогла. Но Мамы нет. Она заперта в кладовой для фруктов. Да, если шлюха покажет шерифу окровавленную серьгу, он приедет сюда и начнет искать Маму. Даже если в подвале он не найдет ее, шериф может понять, в чем дело. Целых двадцать лет он ни о чем не подозревал, но теперь до него может дойти, как все обстоит в действительности. Он может сделать то, чего все это время боялся Норман. Он может выяснить, что на самом деле произошло в ту ночь, когда умер дядя Джо Консидайн. Из комнаты снова доносился шум. Норман торопливо опустил на место лицензию в рамке и протянул руку за бутылкой. Но времени не оставалось даже на маленький глоточек. Потому что он услышал хлопанье двери, это они, они выходили из комнаты, она шла к машине, а мужчина - в контору, к нему. Он повернулся, чтобы встретить его лицом к лицу; интересно, что мужчина сейчас скажет? Но гораздо больше Нормана интересовало другое, что предпримет шериф. "ШЕРИФ ОТПРАВИТСЯ ПРЯМИКОМ НА ГОРОДСКОЕ КЛАДБИЩЕ И РАЗРОЕТ МОГИЛУ МАМЫ. КОГДА ОН СДЕЛАЕТ ЭТО, КОГДА УВИДИТ, ЧТО ГРОБ ПУСТ, ОН УЗНАЕТ ГЛАВНУЮ ТАЙНУ. ОН БУДЕТ ЗНАТЬ, ЧТО МАМА ЖИВА". Барабан стучал в груди Нормана, бил в уши, но, когда дверь конторы открылась и мужчина вошел внутрь, все остальные звуки заглушили первые раскаты грома. 14 На мгновение у Сэма мелькнула надежда, что неожиданно начавшаяся гроза заглушит шум отъезжающей машины. Потом он заметил, что Бейтс стоит у самого края стойки. Оттуда он мог наблюдать всю подъездную дорожку плюс добрых четверть мили шоссе. Так что смысла скрывать отъезд Липы не было. - Ничего, если я зайду на пару минут? - спросил Сэм. - Жена вот решила съездить в город. Сигареты кончились. - Когда-то у нас здесь стоял автомат, - отозвался Бейтс. - Но им мало кто пользовался, так что компания убрала его. Он прищурил глаза, вглядываясь в сумрак за окном, Сэм знал, что сейчас Бейтс следит, как машина выруливает на шоссе. - Жаль, конечно, что ей приходится проделывать такой путь из-за сигарет. Судя по всему, через несколько минут начнется настоящий ливень. - И часто у вас здесь дожди? - Сэм опустился на валик старенького дивана. - Довольно-таки часто, - Бейтс рассеянно кивнул. - И дожди, и много других интересных вещей. Что он хотел этим сказать? Сэм старательно вглядывался в расплывающееся в полумраке лицо. Глаза толстяка, спрятанные за стеклами очков, казались какими-то пустыми, остекленевшими. Неожиданно Сэм уловил запах виски и сразу же заметил бутылку на краю стойки: это все объясняло. Бейтс был просто немного навеселе. Виски превратило его лицо в невыразительную маску, но не повлияло на способность владеть собой. Бейтс поймал взгляд Сэма. - Не хотите присоединиться? - спросил он. - Как раз собирался хлебнуть, а тут вы вошли. Сэм застыл в неуверенности. - Ну... - Сейчас найдем, куда налить. Где-то под этой штукой должно быть что-нибудь. - Он нагнулся и вынырнул из-под стойки, держа маленькую рюмочку. - Сам-то я обычно обхожусь без них. И еще, обычно не пью на работе. Но, когда надвигается вся эта сырость, вот как сегодня, небольшой глоточек помогает неплохо, особенно когда у тебя ревматизм. Он наполнил рюмку, подтолкнул, так что она проехалась по стойке. Сэм поднялся и подошел к нему. - Да, кстати, в такой дождь больше никто не появится. Смотрите-ка, как барабанит по окну! Сэм повернул голову. Действительно, льет как из ведра: дождевая завеса скрывала почти всю дорогу, И с каждой минутой становилось все темнее и темнее, но Бейтс не зажигал свет. - Ну давайте, берите виски и присаживайтесь, - сказал он. - Не обращайте на меня внимания. Я люблю стоять здесь, за стойкой. Сэм возвратился к дивану. Бросил взгляд на часы. С тех пор как Лила уехала, прошло восемь минут. Даже В такой дождь ей понадобится не больше двадцати минут, чтобы добраться до города, плюс еще десять, чтобы найти шерифа, - ну, для пущей верности, скажем, пятнадцать, - и еще двадцать минут на обратную дорогу. Все вместе получается никак не больше сорока пяти минут. Довольно-таки долго ему придется провести в компании этого Бейтса. О чем же с ним говорить? Сэм поднял рюмку, Бейтс запрокинул бутылку. Он громко глотнул. - Тут, наверное, временами бывает здорово одиноко, - произнес Сэм. - Это верно. - Бутылка с шумом опустилась на стойку. - Здорово одиноко. - Но и любопытно ведь тоже, с другой стороны Кто сюда только не приезжает, наверное. - Приезжают, уезжают; я не очень-то их рассматриваю. Со временем перестаешь обращать внимание на посетителей. - Давно связались с этим делом? - Содержу мотель уже больше двадцати лет. Всегда жил здесь, всю свою жизнь. - И всем занимаетесь сами? - Точно. - Бейтс обошел стойку, держа в руках бутылку. - Давайте-ка налью вам еще. - Да мне вообще-то не надо бы... - Ничего, не повредит. Обещаю ничего не говорить вашей жене. - Бейтс хмыкнул. - Кроме того, не люблю пить один. Он наполнил рюмку Сэма и снова встал с противоположной стороны стойки. Сэм откинулся на спинку дивана. Сгущающийся мрак превращал лицо собеседника в едва различимое, серое пятно. Снова раздались раскаты грома, но молнии почему-то не было. А здесь, внутри, все казалось таким спокойным, уютным... Пока он наблюдал за этим Бейтсом, слушал его размеренную речь, Сэму стало немного стыдно за свои подозрения. Он казался... чертовски ОБЫЧНЫМ, средним человеком! Трудно представить себе, чтобы такой был замешан в чем-то серьезном. Кстати, а в чем собственно он замешан, если, конечно, вообще замешан? Сэм не знал. Мери украла какие-то деньги. Мери здесь ночевала, она потеряла в ванной сережку. Что ж, она могла, скажем, ушибить голову, поцарапать ухо, когда из мочки выпала сережка. Ну да, и в Чикаго вполне могла уехать, не зря же так думали Арбогаст с шерифом. На самом деле он далеко не все знал о Мери. В какой-то степени ее сестра была намного ближе, понятней. Хорошая девушка, но уж слишком импульсивная, слишком порывистая. Судит всех направо и налево, принимает скоропалительные решения. Вроде этого - немедленно обыскать дом Бейтса. Слава Богу, он смог ее отговорить. Пусть привозит шерифа. Возможно, и это было ошибкой. Сейчас Бейтс вел себя как человек, которому нечего прятать. Сэм вовремя вспомнил, что должен заговаривать зубы Норману. Нельзя просто сидеть без дела. - Вы были правы, - пробормотал он, - льет как из ведра. - Мне нравится шум дождя, - отозвался Бейтс, - нравится, когда капли с силой бьют по стеклу, по асфальту. Возбуждает. Как-то захватывает. - Никогда бы не подумал такое насчет дождя. Ну, вам-то здесь, наверное, сильно не хватает чего-нибудь захватывающего. - Ну, не знаю. Нам тут есть чем заняться. - Нам? А мне показалось, вы сказали, что живете здесь один. - Я сказал, что один содержу мотель. Но принадлежит он нам двоим. Маме и мне. Сэм едва не поперхнулся. Он опустил рюмку, зажав ее в кулаке. - Я не знал... - Ну конечно же, как вы могли знать? Никто не знает, потому что она никогда не покидает дом. Ничего не поделаешь, приходится. Понимаете, большинство людей думает, что она мертва. Голос звучал совершенно спокойно. Сэм не мог разглядеть лица Бейтса в сгустившемся мраке, но чувствовал, что оно тоже было спокойным. - Все-таки здесь, у нас, происходят захватывающие вещи. Например, двадцать лет назад, когда Мама и дядя Джо Консидайн выпили яд. Я вызвал шерифа, а он приехал и нашел их. Мама оставила записку, в которой все объяснила. Потом было медицинское освидетельствование, но я туда не пошел. Я был болен. Очень болен. Они поместили меня в больницу. Я был в больнице долго. Так долго, что, когда вышел оттуда, казалось, ничего уже сделать нельзя было. Но мне все-таки это удалось. - Что удалось? Он не ответил. Сэм услышал бульканье, затем стук, когда Бейтс поставил бутылку на стойку. - Ну-ка еще, - произнес Бейтс, - позвольте наполнить вашу рюмку. - Пока не надо. - Я настаиваю. - Он обошел стойку, грузная туша нависла над Сэмом. Его рука протянулась к рюмке. Сэм отпрянул. - Сначала расскажите мне все до конца, - быстро сказал он. Бейтс замер. - Ах да. Я принес .Маму обратно, когда вернулся. Знаете, это было самой захватывающей частью работы: ночью прийти на кладбище, раскопать могилу. Она так долго пролежала в гробу, что сначала я подумал, что Мама и вправду мертвая. Но, конечно, на самом-то деле это было не так. Мама не умерла. Иначе, как она смогла бы говорить со мной все время, пока я лежал в больнице? В действительности, она находилась просто в трансе, это называется состояние бесчувствия. Я знал, как восстановить ее жизненные силы. Знаете, есть такие способы, несмотря на то что некоторые называют все это магией. Магия... просто ярлык, понимаете? Абсолютно бессмысленное понятие. Не так уж много времени прошло с тех пор, как люди называли магией электричество. На самом же деле, это сила, сила, которую можно обуздать и подчинить, если только владеешь секретами мастерства. Жизнь тоже сила, главнейшая сила, И наподобие электрической энергии, ее можно как бы включать и отключать, отключать и вновь включать. Я ее отключил, и я знал, как снова включить эту энергию. Вы все понимаете? - Да... очень интересно. - Я так и думал, что вас это заинтересует. Вас и ту юную леди. Она ведь не ваша жена на самом деле, верно? - Да откуда... - Видите, я знаю больше, чем вы думаете. И больше, чем вы сами обо всем знаете. - Мистер Бейтс, вы уверены, что с вами все в порядке? Я хочу сказать... - Я знаю, что вы хотите сказать. Думаете, я пьян, верно? Но я ведь не был пьян, когда вы вошли сюда. Не был пьян, когда вы нашли ту сережку и сказали юной леди, чтобы она отправлялась к шерифу. - Я... - Ну, ну, сидите спокойно. Не волнуйтесь. Я ведь совсем не взволнован, верно? Если бы здесь было что-то нечисто, я был бы взволнован. Но здесь все в порядке, все чисто. Разве я стал бы рассказывать все это, если бы что-нибудь было нечисто? - Толстяк помолчал. - Нет, я ждал вашего прихода. Я ждал до тех пор, пока не увидел, как она едет по шоссе. Пока не увидел, что она остановилась. - Остановилась? - Сэм пытался разглядеть его лицо, но в наступившей темноте оно словно растворилось; он лишь слышал голос собеседника. - Да. Вы не знали, что она остановила машину, правильно? Думали, что она поехала за шерифом, как вы ей сказали. Но у нее есть свой ум. Помните, что она хотела сделать? Она хотела осмотреть дом. Это она и сделала. Там она сейчас и находится. - Выпусти меня отсюда... - Конечно, конечно. Я вас не задерживаю. Просто подумал, может, вам захочется пропустить еще по рюмочке, пока я закончу рассказывать о Маме. Я думал, вам будет интересно все узнать про Маму из-за этой вашей девушки. Сейчас она как раз встречается с Мамой. - Ну-ка, прочь с дороги! Сэм стремительно поднялся на ноги, и неясное, серое пятно отпрянуло назад. - Значит, не желаете еще по одной? - звучал за спиной мягкий, словно извиняющийся голос. - Очень хорошо. Ваше де... Конец предложения затерялся среди раскатов грома, а гром затерялся в вязкой черной пустоте, взорвавшейся яркой вспышкой, когда бутылка обрушилась Сэму на голову. Потом голос, гром, этот взрыв и он сам - все исчезло, растворилось в непроглядной ночи... Ночь еще не отступила, но кто-то тряс его, тряс, все время тряс, не давая покоя; эти руки словно вытащили его из темноты, возвратили в комнату, где был свет, от которого болели глаза, хотелось зажмуриться. Но теперь оцепенение прошло, и чьи-то руки обхватили его, заставили подняться, так что сначала он думал, что голова просто отвалится. Но потом боль перешла в пульсирующие, словно удары, вспышки, он смог открыть глаза; рядом стоял шериф Чамберс. Сэм сидел на полу возле дивана, Чамберс смотрел на него сверху вниз. Сэм обнаружил, что может говорить. - Слава Богу, - произнес он, - он наврал про Лилу. Она все-таки добралась до вас. Но шериф, кажется, не слушал его. - Позвонили из гостиницы полчаса назад. Они пытались выяснить, где твой дружок Арбогаст, Кажется, он выписался оттуда, но не взял с собой чемоданы. Оставил их внизу утром, в субботу, сказал, что вернется за ними, но так и не показался больше. Я должен был все это обдумать, а потом попытался найти тебя. Мне пришло в голову, что ты можешь приехать сюда, чтобы все выяснить, и, на твое счастье, я решил сам добраться до этого места. - Тогда, значит. Лила вам ничего не говорила? - Сэм попытался встать на ноги. Голова просто раскалывалась. - Ну-ну, не торопись, сынок, - сказал шериф Чамберс, заставляя его снова опуститься на пол. - Нет, я вообще не видел ее. Подожди-ка... Но Сэму все же удалось сделать это. Он, покачиваясь, стоял и смотрел на Чамберса. - Что здесь произошло? - пробормотал шериф. - Куда делся Бейтс? - Должно быть, пошел в дом, после того как расшиб мне голову, - сказал Сэм. - Сейчас они там, он и его мать. - Но она-то мертва... - Нет, - прошептал Сэм, - она жива, эти двое там, в доме, вместе с Лилой! - Ну-ка, идем. - Огромное тело шерифа разорвало завесу дождя. Сэм последовал за ним, брел по скользкой дорожке, задыхаясь, карабкался вверх к дому на холме. - Ты уверен? - окликнул его Чамберс, не оборачиваясь. - Там везде выключен свет. - Уверен, - пропыхтел Сэм. Но он мог бы и поберечь дыхание. В уши неожиданно ударил грохочущий рокот; другой звук, прорезавший тишину одновременно с раскатами грома, был намного тише. И все же они услышали его. Оба сразу поняли, что это такое. Это кричала Лила. 15 Лила поднялась по ступенькам и достигла крыльца еще до того, как начался ливень. Дом был старым, его стены казались серыми и уродливыми в полумраке надвигающейся бури. Доски крыльца громко скрипели под ногами, она слышала как от ветра хлопали створки окон второго этажа. Она сердито застучала в дверь, хотя и не ждала, что кто-нибудь откликнется. Теперь Лила уже ни от кого ничего не ждала. Она убедилась, что по-настоящему судьба сестры беспокоит только ее. Остальные за Мери совершенно не беспокоились. Мистер Ловери хотел вернуть свои деньги, а Арбогаст просто отрабатывал жалованье. Шериф, тог беспокоился об одном, чтобы все было тихо и спокойно. Но больше всего ее возмутила реакция Сэма. Лила снова постучала в дверь, и дом отозвался протяжным гулким эхом. Шум дождя заглушил этот звук, а ей было не до того, чтобы особенно прислушиваться. Да, она действительно сейчас очень рассержена, - а как иначе можно себя чувствовать после всего этого? Целую неделю ее кормили призывами: "Не впадайте в панику, успокойтесь, расслабьтесь, не надо волноваться!" Если бы Лила их послушала, она до сих пор сидела бы у себя в Форт-Ворсе! Все-таки она надеялась на Сэма, рассчитывала, что уж он-то поможет. И напрасно! Нет, он, кажется, хороший парень, в чем-то даже привлекательный, но по характеру типичный провинциал: неторопливый, расчетливый, осторожный, консервативный. Они с шерифом составляют хорошую парочку. ЗАЧЕМ РИСКОВАТЬ ПОНАПРАСНУ - вот их девиз. Что ж, она думает по-другому. Тем более после того, как нашла эту сережку. Как мог Сэм равнодушно отнестись к важнейшей улике и сказать, чтобы она снова привезла сюда шерифа? Почему он сразу не схватил этого Бейтса и не выбил из него всю правду? Лила поступила бы именно так, будь она мужчиной. Одно она знала точно - теперь уже не будет никакого доверия всем им, безразличным к судьбе сестры, боящимся любых трудностей. Лила больше не надеялась на Сэма и, уж конечно, не доверяла шерифу. Не будь она так рассержена. Лила ни за что не решилась бы проникнуть в дом, но ей до смерти надоела их трусливая осторожность, их дурацкие рассуждения. Иногда надо забыть о логике и довериться эмоциям. Если честно, то именно отчаяние побудило ее продолжить безнадежные, казалось бы, поиски, пока не нашлась серьга Мери. А там, в доме, наверняка спрятано что-нибудь еще. Она не будет вести себя как дурочка, не потеряет голову, и все же необходимо увидеть все самой. Потом можно подключить Сэма с шерифом. Перед глазами Лилы сразу возникли их самоуверенные лица, и она еще сильнее затрясла дверную ручку. Бесполезно. Внутри никого нет, ей никто не откроет. Но она должна войти. Вот в чем вся проблема. Лила стала рыться в сумочке. Помните эти старые глупые шутки, что в женской сумочке можно найти все, что только пожелаешь, - такие шуточки наверняка нравятся деревенским остолопам вроде Сэма и шерифа. Пилочка для ногтей? Нет, не то. Но она помнила, что когда-то - Бог его знает зачем - она подобрала и с тех пор хранила здесь отмычку. Может быть, в отделении для мелочи, которым Лила никогда не пользовалась. Да, точно, вот она. ОТМЫЧКА... Как-то смешно звучит, правда? Ну неважно, теперь не время думать о таких проблемах. Думать надо об одном, как открыть дверь. - Лила вложила отмычку в замочную скважину и повернула вполоборота. Замок не поддавался, она повернула в другую сторону. Почти получается, но что-то мешает... Злость снова придала ей решимости. Она резко дернула отмычку. С сухим щелчком сломалась рукоятка, но замок поддался. Она повернула дверную ручку. Дверь распахнулась. Лила стояла в холле. Внутри было еще темнее, чем на крыльце. Но где-то на стене должен быть выключатель. Она нашла его. Голая лампочка над головой осветила тусклым, призрачно-желтым светом отслаивающиеся, кое-где порванные обои. Что там на них изображено: виноградные гроздья, незабудки? Просто ужас. Как будто она очутилась в прошлом веке. Быстрый взгляд по сторонам подтвердил первое впечатление. Лила решила не тратить времени на осмотр первого этажа. В этих комнатах она побывает позже. Арбогаст говорил, что видел кого-то возле окна второго этажа. Оттуда и надо начинать. Лестница была не освещена. Лила медленно поднималась по ступенькам, цепляясь за перила. В тот момент, когда она наконец добралась до верхнего этажа, ударили первые раскаты грома. Казалось, дом содрогнулся до основания. Лила невольно поежилась, потом заставила себя расслабиться. НЕВОЛЬНАЯ слабость, сказала она себе твердо, просто от неожиданности. Обычный старый пустой дом, вот и все, чего здесь бояться? Тем более, сейчас она может зажечь свет в холле второго этажа. Обои были в зеленую полоску: уж если это не приводит ее в ужас, значит, ее ничем не пронять. Чудовищно! В какую из трех комнат войти? Первая дверь вела в ванную. Лила никогда не встречала ничего подобного, разве что в музеях. Нет, поправила она себя, в музеях такое не экспонируется. Но здешняя обстановка здорово подошла бы для какой-нибудь выставки. Допотопная ванная на ножках, открытые трубы под умывальником и туалетом, рядом, с высокого потолка, свешивалась металлическая цепь с ручкой для спуска воды. Маленькое тусклое зеркало висело над умывальником, традиционного ящичка для лекарств не было. Шкаф для белья заполнен полотенцами и постельными принадлежностями. Она нетерпеливо перерыла его содержимое; здесь ясно только одно - Бейтс скорее всего отдавал белье куда-то в стирку. Простыни идеально отутюжены, аккуратно сложены. Лила выбрала вторую дверь, распахнула ее, включила свет. И здесь с потолка свисала голая лампочка, но даже при таком слабом освещении можно было сразу определить, для чего служила комната. Это спальня Бейтса - на редкость маленькая и тесная, с низкой и узкой кроваткой, подходящей скорее мальчику, чем взрослому мужчине. Очевидно, он спал здесь всегда, с самого детства. Простыни были смяты, совсем недавно на этой кровати лежал хозяин. В углу, рядом со стенным шкафом, стоял комод: допотопное чудовище из полированного темного дуба, ручки ящиков покрыты ржавыми пятнами. Она без всяких колебаний принялась за обыск. В верхнем ящике хранились галстуки и носовые платки, в основном грязные. Старомодные широкие галстуки. Она нашла в коробочке заколку к галстуку, которую явно никогда оттуда не вынимали, две пары запонок. Во втором ящике лежали рубашки, в третьем - носки и нижнее белье. Нижний ящик был заполнен странными белыми бесформенными одеяниями; в конце концов до Лилы дошло, что это такое: ночные рубашки! Наверное, перед сном он и колпак на голову натягивал! Да, здесь хоть сейчас можно музей открывать! Странно, почему нигде не было каких-нибудь личных бумаг, фотографий. Но все это он, наверное, хранил в мотеле, в конторе. Да, скорее всего, так оно и есть. Лила перенесла свое внимание на фотографии на стене. Одна изображала маленького мальчика верхом на пони; на второй он стоял в компании пяти детей того же возраста - все были девочками, на заднем плане виднелось здание сельской школы. Лила не сразу смогла узнать в этом мальчике Нормана Бейтса. В детстве он был довольно худеньким. Теперь оставалось осмотреть только шкаф и две большие книжные полки, стоящие в углу. Со шкафом она управилась быстро: там висели два костюма, жакет, пальто, пара грязных, покрытых пятнами краски штанов. В карманах ничего не было. Две пары туфель, пара домашних тапочек на полу - все. Теперь книжные полки. Здесь Лила не смогла действовать так же быстро. Она