шерсть, скамьи, столы и стропила. Неплохо горел и пол чердака - сухое дерево многолетней выдержки. Гизур последним выскочил из горящего дома, с мешком на плече и изрядно разбухшей сумкой; свободной рукой он, к неудовольствию Скапти, подталкивал перед собой Сольборг. - Не стоит быть таким жестоким, - пояснил Гизур, бросая на землю спасенную из кухни еду. - Когда Сольборг узнает, что стряслось с ее сестрами, она, верно, захочет прийти к ним на помощь. - Прочь от меня, краснобородый демон! - огрызнулась Сольборг. - Я всем вам перережу глотки, если вы не скажете, что с моими сестрами! Воры, поджигатели, убийцы! Чума на ваши головы! - Я не понимаю... - начал было Финнвард, но она заткнула ему рот новым залпом обвинений и проклятий. - Где мои сестры? - визжала она, тыкая пальцем в дремлющего на земле Флоси. - Ты обманул нас! Тот, другой, подлец, убивает моих сестер! - Надеюсь, что так, - хмыкнул Скапти. - Эйлифир - альв не простой. Что ты собираешься с ней делать, Гизур? Неужели так и отпустишь? - Где Эйлифир? - очнулся Эгиль. - Он и вправду сейчас добивает Нидбьерг и Торвор? Если так, Гизур, я сказал бы, что это нарушение гостеприимства. - Они меньшего не заслуживают, - ответил ему Скапти. - Они едва не прикончили Флоси. Это альвконуры, они хотели уничтожить всех нас и принудить Ивара служить им. Пока вы, два олуха, только и делали, что набивали брюхо и заливали глотки, мы сражались не на жизнь, а на смерть. - Что ж вы нам не сказали?! - вознегодовал Эгиль. - Ты хочешь сказать, что эти милые старушки?.. - Финнвард воззрился на Сольборг с пробуждающимся ужасом. - Да! - отрезал Гизур. - Финнвард, ты и Эгиль позаботитесь о Флоси. Собирайте вещи. Наши очаровательные хозяйки снабдили нас изрядной толикой провизии. Ее хватит до самого Йотунсгарда. - Говоря это, он потянулся рукой за плечо и выдернул из-за спины свой посох. Сольборг недоверчиво вскрикнула и уставилась на мага с яростью и отчаянием. Гизур взмахнул посохом, и воздух наполнился искрами и многоцветным сиянием. - Да, я отыскал свой посох там, где Нидбьерг припрятала его, - в ее комнате, за драпировкой. Очень неудачно уронила ты лампу, Сольборг, - у тебя из кармана кое-что выпало и сгорело. Сольборг схватилась за карманы: - Наговор! - Я ведь только и сумел, что принять свою фюльгью для последней безнадежной атаки. Я застиг тебя врасплох, верно, милая? Вы трое полагали, что сумеете справиться с магом. Многие ошибаются, так что не очень печалься. Скапти, если ты ищешь наше оружие, я полагаю, что Торвор отвела ему почетное место в свинарнике. Когда начало светать, над гребнем холма показались три темные точки. Они приближались, росли, и стало ясно, что Нидбьерг и Торвор хромают и почти выбились из сил. Добравшись до усадьбы, они оперлись на изгородь и тупо уставились на догорающие останки собственного дома. Крыши жилой части и кладовой рухнули, уцелел только скотный двор. - Ну что там с вами стряслось? - гневно вопросила Сольборг. - Как же вы, тупицы, ухитрились так ошибиться? И почему вы хромаете? Нидбьерг глянула на нее: - Еще одно слово вылетит из твоего дурацкого рта - и ты покроешься волдырями и язвами, а вдобавок так запаршивеешь, что наши невзгоды покажутся раем. Мы, по крайней мере, дома не сожгли, а вот тебе это удалось. Сольборг тотчас примолкла. Она села подальше от сестер, с ненавистью поглядывая на Гизура. Эйлифир вынул из сумки Гизура ломоть хлеба и, откусив, торжественно передал хлеб Ивару. Затем он поглядел на Флоси и удовлетворенно кивнул, увидев, что его израненные ноги покрыты мазью. - Он быстро поправляется, - заметил Эйлифир, - и сон у него здоровый. Скапти не в силах был больше сдерживать свой восторг и любопытство: - Эйлифир, ты храбрец и умница, так расскажи нам, как ты расправился с ведьмами? Они так хромают, словно обошли весь Скарпсей. Эйлифир искоса бросил задумчивый взгляд на своих пленниц: - Они, так сказать, нынче ночью попробовали собственной стряпни. Я превратил их в овец и погонял весь обратный путь от Свиного Холма, не давая ни минуты отдыха. Они, пожалуй, слегка притомились и сбили ноги. - В жизни не видела более скверной шутки, - почти со слезами пробормотала Торвор. - Кто бы мог подумать, что скромный тихоня окажется таким изувером! - Что он владеет такой Силой, дуреха, - резко поправила ее Нидбьерг. - Я не собираюсь ни каяться, ни извиняться. Мы проигрались подчистую в поединке Разума и Силы. Гизур, я отрекаюсь от борьбы и готова выслушать приговор. Гизур помедлил, опираясь на посох, затем зашагал взад-вперед, размышляя вслух: - Что же, вы нанесли мне страшное оскорбление. Другой маг за такое испепелил бы вас на месте, и дело с концом, но сострадание всегда было моей слабостью. Я дам вам возможность спасти свои шкуры, но запомните: если еще раз попадетесь мне на глаза, я вас уничтожу без всякой жалости. А теперь я требую, чтобы вы явились во дворец Гильдии Огненных Магов и представили себя на суд Гильдии. Если через тридцать дней вы не отдадите себя в руки Магистра, я объявлю розыск и охоту за вашими паршивыми старыми шкурами, а уж наказание тем, кто пытается избегнуть правосудия Гильдии, куда суровее моего гнева. - Он завертел над головой посохом, осыпав всех дождем разноцветных искр. - Отправляйтесь в путь, добрые женщины, - но вначале отдайте мне все ваши магические амулеты. Торвор завздыхала и залилась слезами, а Нидбьерг молча сорвала с шеи и с пояса цепочки и знаки и швырнула их к ногам Гизура. Сольборг точно так же избавилась от своих амулетов и без особых церемоний помогла Торвор сделать то же самое. - Теперь ты удовлетворен? - осведомилась Сольборг, когда с амулетами было покончено. Гизур кивнул: - Вы вполне готовы в путь - если не считать одной штучки, завалявшейся у тебя в кармане. Сольборг швырнула в него пучком трав, который он отбил посохом. - Вот тебе, и да преследует тебя злосчастье! - прошипела она. - Прочь отсюда! - велел Гизур, убедительно замахнувшись посохом. Три сестры заковыляли прочь, бормоча что-то и с ненавистью оглядываясь, покуда не исчезли из виду. Они двинулись на север вдоль долины, во Дворец Гильдии Огненных Магов. Ивар задумчиво поглядел на Гизура, который ответил ему вызывающим взглядом. - Я все думаю о том, что ты говорил нам ночью, - пояснил Ивар. - Собственно говоря, ты ведь не имел права посылать их на суд Гильдии. Гизур завертел над головой посох, явно довольный собой. - В этом-то, - сказал он, - и вся прелесть. - И он захохотал торжествующе, подмигивая Скапти и хлопая по спине Финнварда. Флоси перенесли в коровник, где сестры поддерживали почти такую же чистоту, как в собственном доме, и остаток дня прошел в подготовке к завтрашнему пути. Флоси настолько пришел в себя, что ворчал по поводу неудобств и непривычной обстановки, негодуя на то, что засыпал на пуховой перине, а проснулся на соломе в коровнике. Ивар настороженно поглядывал по сторонам, не веря, что альвконуры действительно так легко согласятся на изгнание. - Да зачем же им возвращаться? - удивился Гизур, занятый уничтожением амулетов и колдовских трав, к которым он прикасался не иначе как длинными щипцами. - Большей части Силы я их лишил, дом их сгорел, а если они еще раз к нам сунутся, мы их просто испепелим. В нашем мире существует кодекс чести в подобных делах, и я ручаюсь, Ивар, что мы больше никогда не увидим старых колдуний. Они умеют проигрывать. Гизур был в наилучшем расположении духа и всех донимал похвальбой и самодовольством. Такое настроение оказалось заразительным, и вот уже Эгиль и Финнвард наперебой пичкали друг друга бессовестными небылицами о том, как они якобы давно уже догадались, что эти сестры - альвконуры, но помалкивали, не видя причины преждевременно поднимать шум из-за такого пустяка. Эйлифир нежился на солнышке, наотрез отказавшись рассказывать, что произошло ночью. Утром Флоси проснулся в задиристом настроении - явный признак, что он почти здоров. Он жаловался на скудную еду и отсутствие удобств, возмущался ночевкой в сене, но - что хуже всего - его ноги все еще не были в состоянии выдержать дорогу, хотя Гизур непрестанно мазал их разными настоями и мазями из своей сумки. - Еще один день в этом ведьмином гнезде! - стонал Скапти. - Ох, Гизур, не хочется мне застревать тут надолго. Того и гляди, нагрянут альвконуры со Свиного Холма, и что мы тогда будем делать! - Здесь неплохая оборонительная позиция, - отозвался Гизур, - стены у этого коровника в десять футов толщиной. Ивар был полностью согласен с недобрыми предчувствиями Скапти. Он принял на себя обыденную обязанность ухаживать за скотом, гадая, что будет с животными, когда отряд наконец тронется в путь. Он доил трех коров и выпускал ягнят из стойла попастись. Овцы постарше сами паслись на склоне холма и с каждым днем спускались все ниже в поисках травы - некому было отгонять их наверх, где трава гуще. Были еще несколько коз, бесчисленные гуси, куры и цыплята. - Тошно мне от мысли, что они тут подохнут с голоду, когда мы уйдем, - говорил он Скапти. - Выпущу их на волю, авось кто-нибудь и уцелеет. - Вряд ли - здесь вокруг шныряют тролли, - ответил Скапти. - Едва мы уйдем, как они разорвут на части все, что движется, и сожрут все, что жуется. Или же нагрянут альвконуры со Свиного Холма. Так или иначе - нас, надеюсь, здесь уже не будет. - Он сопровождал Ивара во время обхода хозяйства, борясь с тревогой и высказывая наимрачнейшие предположения. Ивар обогнул угол свинарника и вдруг остановился как вкопанный. На расстоянии вытянутой руки от него стояла лошадь, с надеждой принюхиваясь к корзине в руках ивара и помахивая длинным хвостом. - Скапти! - позвал Ивар вполголоса, боясь спугнуть лошадь. - Поди сюда! Вот как мы сумеем уйти отсюда еще сегодня! Скапти настороженно выглянул из-за угла: - Осторожнее, Ивар, гляди, какие у нее зубы. Не слишком я люблю лошадей. В магии они, как правило, предвещают недоброе. - Флоси сможет ехать верхом, пока у него не заживут ноги. Это лучше, чем если бы она здесь дожидалась погибели в лапах троллей. - Ивар погладил шею кобылы и почесал ей нос. - Она и на лошадь-то непохожа, - заметил Скапти. - Дряхлая и загнанная, точно эти ужасные старухи. Лошадь дернула ухом и стукнула копытом, отчего Скапти поспешно отпрянул. Ивар набросил ей на шею веревку, приговаривая: - Пускай вид у нее неказистый, но Флоси она вывезет. Именно в таких кляч превратились бы три старухи - древних и костлявых. - Он поднял глаза от шишковатого хребта кобылы и воскликнул: - Скапти, гляди! Еще две! Мы можем взять их всех, правда? Не придется тащить на спине мешки с припасами. И даже можно будет по очереди ехать верхом. Скапти разглядывал еще двух кобыл, которые застыли на приличном расстоянии, мотая головами и помахивая хвостами. Они были такие же дряхлые и узловатые, как кобыла, пойманная Иваром, одна - гнедая, изрядно тронутая сединой, другая - черная, с мордой, совершенно побелевшей от старости. Первая кобыла, черная, по сравнению с ними была даже красавицей - ни волоса седины и на носу белая полоска. - Две черные кобылы, - проворчал Скапти. - Ивар, это мне совсем не нравится. Ты, наверно, слыхал о Черной Кобыле Фрейи и о том, как она скачет среди холмов и своим ржанием сводит животных с ума. Мне говорили, что альвконуры весьма почитают Фрейю. - Эти старые клячи здесь ни при чем, - заявил Ивар. - Не думаю, чтобы Фрейя, какие бы лихие замыслы она ни лелеяла, согласилась иметь нагнеты и раздутые суставы. Скапти отступил дальше - тяжело ступая, приблизились две другие кобылы. Черная кобыла с белой мордой куснула товарку, которая отпрянула от нее, оставив в корзине последние зернышки. Все трое, подергивая ушами и скаля крупные зубы, окружили Ивара, голодно фыркали и глядели на него полными надежды глазами. Когда Ивар ввел кобыл в дверь коровника, Гизур вскочил с радостной гримасой. Финнвард, испуганно взвизгнув, шарахнулся прочь, зато Флоси со своего соломенного ложа обрадованно закричал: - Наконец-то мы будем путешествовать как и надлежит альвам! У всех прочих соглядатаев есть кони. - Ну а мне они ни к чему! - мрачно заявил Скапти. - Мы сумели пешком проделать долгий путь, обойдемся и дальше без этих кляч. Подумайте, как привлекут голодных троллей эти три куска мяса! Да и староваты они, насколько я могу судить. - Вид у них подходящий, - отозвался Ивар, - а мы все устали от пешего пути. Хмурясь, Скапти следил, как Гизур изучает копыта и ноги кобыл. - Старые, но крепкие, - заключил маг, поднимаясь. - В Йотунсгард они нас доставят запросто. Финнвард, ты знаешь, как выглядит седло? Ну так поищи по гумнам. - Гизур, - сказал Скапти, - нельзя нам брать с собой этих кобыл. Они вызывают у меня недоброе предчувствие. - Чепуха, - отозвался маг. - Ты попросту связал их с подворьем Нидбьерг. Учись различать свои ощущения. Эти лошади нам пригодятся, и еще как! Они повезут все наши мешки, да еще и одного-двух из нас в придачу. Такие кони обычно крепки и охочи к труду, и копыта у них крепче железа. Соберем вещи, и можно трогаться в путь. Флоси отозвался радостным кличем и в валяных сапогах вышел, прихрамывая, понаблюдать, как его спутники собираются в дорогу. Даже Финнвард был рад появлению лошадей, хотя и побаивался их, и бросался прочь, стоило им фыркнуть или топнуть копытом. Лошади стояли смирно, как неживые, покуда Гизур, Эгиль, Ивар и Финнвард хлопотали вокруг, седлали их, приторачивали мешки и дружески переругивались с Флоси, который, сидя на изгороди, не обделял своим вниманием ни одного узла или затянутого ремня. Скапти помогал им с большой неохотой, и с лица его не сходило обеспокоенное и мрачное выражение. Флоси взгромоздили на спину кобылы с полоской на носу, которую сочли самой подходящей для езды верхом, а гнедой достались все их мешки, кроме двух. Эти два мешка погрузили на беломордую кобылу, и еще осталось довольно места для всадника. - Бросим жребий, кому ехать верхом, - предложил Гизур. - В полдень будем меняться, так что каждый хоть полдня, да проедет на лошади. Лицо Скапти стало еще несчастнее: - Я хочу сказать тебе кое-что, Гизур. Опасно, по-моему, брать с собой кобыл, которые принадлежали альвконурам. Я им просто не доверяю. - Плевать я хотел на твое недоверие, - проворчал Флоси. - Все лучше, чем оставаться здесь, - сказал Гизур. - Если они придутся нам не по нраву, мы всегда успеем от них избавиться. - Он зажал в кулаке соломинки. - Ну, тяните жребий - и в путь. Короткие соломинки достались Финнварду и Скапти. Скапти лишь нахмурился и отшвырнул прочь свою соломинку. - Никто и никогда не вынудит меня доверить свою шею этим тварям, - заявил он. Эйлифир, который за все время сборов не произнес ни слова, поглядел на солнце, моргнул и перевел взгляд на Скапти, казалось, забавляясь. - Ты не любишь лошадей, Скапти? - осведомился он. - Нет, и особенно - этих трех. У них слишком хитрый вид. - Ну так я поеду верхом, и притом с удовольствием, - сказал Финнвард, ласково поглаживая кобылу по белому носу; та дружелюбно помахивала хвостом. Его забросили в седло, и Гизур, не оглядываясь, большими шагами двинулся вперед. Остановившись у края холма, он сердито крикнул, поторапливая их, затем подождал, покуда весь отряд неуклюже вскарабкается наверх, и снова быстро зашагал вперед. Свежий ветер и солнце наполнили радостью сердце Ивара. Он чувствовал себя так легко, словно беззаботно прогуливался по лысой макушке мира. В битве между солнцем и тучами в этот день одержала победу весна, хотя время от времени начинался снегопад или ледяной порыв ветра прохватывал их насквозь. Путники шли, выбирая каменистые склоны холмов и избегая лужаек и низин, которые сейчас превратились в болотца. Ручьи подтаявшего снега почти не замедляли их продвижения; если кто-нибудь опасался, что его сапоги увязнут в грязи, достаточно было ухватиться за хвост коня, чтобы спастись. По вечерам у огня Гизур отмечал на карте пройденный за день путь и радовался от души. Он показывал остальным пометки Дайна и то, как быстро они приближаются к Йотунсгарду. Впереди поджидали серьезные препятствия: река Тринингрстром и черная цепь Тринингрфеллс. Ивар с любопытством разглядывал широкую полосу земли, загадочный Йотунсгард. Последним известным путником, вошедшим в его пределы, был Элидагрим, а он не вернулся живым. От подворья Нидбьерг их отделяло уже много дней пути, и потихоньку стали забываться мягкие постели и роскошная еда. Скапти почти не поминал лошадей, хотя упорно отказывался ехать на них верхом. - Заметили вы... - начал Эйлифир как-то вечером у костра, после ужина, и Скапти и Ивар изумленно воззрились на него. Последний раз Эйлифир подавал голос пять дней назад, когда попросил передать ему соль, и это был первый раз после отъезда с подворья Нидбьерг, когда он вообще заговорил. Каждый день он приветствовал спутников дружеским кивком, но не произносил ни слова. Сейчас, нарушив молчание, он не спешил продолжать, точно сожалел о своей поспешности. - Мне кажется, - наконец проговорил он, - что за нами идут по пятам и следят весьма пристально. Слишком пристально, я бы сказал. - Он кивком указал на запад, на пятнышко света, мерцавшее в тени холмов. Далее к югу виднелось еще одно. - Я сначала подумал, что это случайные костры троллей, - продолжал Эйлифир, - но за три прошедшие ночи они появлялись неизменно, точно маяки, - будто шпионы-одиночки выслеживают нас и оставляют сигнальные костры, чтобы указать путь всему отряду. Это недобрый знак. - Гизур знает об этих огнях? - спросил Ивар. Эйлифир ответил не сразу: - Маг не советуется ни с кем, кроме себя самого. - Хороший способ скрывать свои ошибки, - пробормотал Скапти. - Чтоб паралич разбил Лоримера и его гномов за такую бесстыдную настырность! Впрочем, бьюсь об заклад, что сейчас они будут держаться на приличном расстоянии. Они уже убедились, что в прямой атаке им нас не одолеть. Теперь, полагаю, они попробуют подобраться тайком и перебить нас во сне. - Поставим двойную стражу, - сказал Ивар. - Лучше загасить костер; им он виден наверняка лучше, чем нам их огни. - Лоример еще до сих пор не прибегал к хитростям, - заметил Эйлифир. - Он был чересчур уверен, что и так сумеет с нами справиться безо всякого труда. Я бы не столько опасался нападения, сколько ждал какой-нибудь уловки. Скапти упрямо мотнул головой: - Все же мы будем настороже, и, если он задумает какую-нибудь хитрость, мы тем более будем к ней готовы. - Как по-твоему, что он может сделать? - обратился Ивар к Эйлифиру. - Если бы я знал, - отвечал тот, - я бы стал чародеем почище его. Но советую от души: держись поближе к Гизуру, его Сила защитит тебя. Даже я или Скапти можем пригодиться при случае. - Так ты думаешь, он хочет заполучить Ивара? - сказал Скапти. - Мы знали это с самого начала, Эйлифир. Если у тебя есть какие-то мысли или подозрения, лучше поделись ими, чтобы мы могли приготовиться ко всему. Но Эйлифир лишь теснее завернулся в плащ, словно это словоизвержение окончательно истощило его силы. 12 В следующие несколько дней, когда бы Ивар не обернулся, он неизменно натыкался на Скапти, который сам себя приставил к нему телохранителем. Его встревоженная мина и постоянное подергивание за ухо больше, чем обычно, выводили Ивара из равновесия. Уже не в первый раз он думал о том, до чего же неблагоразумны все эти альвы и маги. Впрочем, эта мысль недолго занимала его, - этим утром был его черед ехать верхом, а день был такой славный, что он скоро позабыл свои страхи и далеко опередил протестующего Скапти. Он ехал впереди отряда легким галопом на кобыле с полосатым носом - единственной из трех, что была способна больше, чем на шаг. Очень скоро они так далеко обогнали всех прочих, что это стало опасно, и тогда Ивар остановился на гребне холма, наблюдая за своими сотоварищами, которые плелись внизу. Они, казалось, ползли, точно мухи, а солнце пригревало так щедро и ласково, что Ивар задремал. Откинувшись на широкую спину кобылы, он закрыл на миг глаза, представляя, как чудесно было бы сейчас понежиться на солнышке. Миг спустя он упал, а старушка Полоска неуклюже топотала прочь, тревожно фыркая и время от времени вскидывая копыта и неодобрительно помахивая длинным хвостом. - Эй! - закричал Ивар, вскакивая... но вскрик тотчас превратился в невразумительное удивленное мычание. Перед ним, в неглубокой ложбинке, высился черный конь, на котором восседал закутанный в плащ всадник с посохом. Бесплотный палец поманил его, подкрепив приглашение недвусмысленно угрожающим взмахом посоха. Ивар едва сдержался, чтобы не потереть глаза. Не может быть, чтобы вот так, средь бела дня, он столкнулся с Лоримером!.. - Глаза тебя не обманывают, - прозвучал знакомый голос. - А мои глаза долго следили за тобой в ожидании подходящего случая. Ивар выхватил кинжал и другой рукой схватился за меч: - Поглядим, Лоример, что ты сможешь сделать вот с этим! Чародей издал раздраженный вздох: - Если б я хотел твоей смерти, я бы мог тотчас отправить тебя на тот свет каким угодно любопытным и болезненным способом, но ты нужен нам живым - пока, по крайней мере. Труп не сможет отобрать меч у Элидагрима. - Жажда овладеть Глимом добра тебе не сулит, - сказал Ивар. - Все твои предшественники плохо кончили. - Он тревожно глянул вниз, в долину, выглядывая Гизура. К его отчаянию, друзей нигде не было видно. Лоример сухо рассмеялся: - Если б болтовня прибавляла роста, ты сейчас был бы уже великаном, но, по правде говоря, дела твои плохи. Я долго следовал за вами, выжидая именно такой подходящей минуты. Из кармана Лоримера донеслось хихиканье Груса: - До чего приятно нам будет в твоем обществе! Какое удовольствие - заставить тебя показать нам дорогу к могиле Элидагрима! От таких мучений сердце радуется. - Я скорее умру, чем стану твоим рабом! - объявил Ивар, делая смелый выпад мечом. Лоример тяжело покачал головой. Лицо его совершенно не изменилось, лишь взгляд злобно вспыхнул, впиваясь, как змеиное жало, в Ивара, когда чародей направил к нему коня. - Стоит мне закричать, и Гизур услышит, - предостерег Ивар. - Так кричи, - предложил Грус. - Я тебя с удовольствием послушаю. Лоример угрожающе вскинул посох. Тень облака скользнула по солнцу, и день потускнел. - Помалкивай, не то я навсегда отучу тебя шуметь. Ну-ка, брось эти дурацкие игрушки. Уверяю тебя, в одном моем пальце больше Силы, чем было и будет во всем твоем теле. Если по какому-то неслыханному случаю тебе удастся убить меня, я смогу очень скоро возродиться в ином теле и при этом стать еще могущественнее прежнего. Ха, я вижу, тебя это удивляет. Что за прок быть чародеем, если не сумеешь обеспечить себе вечность? Ивар отступил, содрогнувшись от ужаса: - Так ты, значит, драуг! Упырь, живой мертвец! Он вскинул меч и кинжал, готовясь к схватке. Конь Лоримера двигался вперед, ни на миг не запнувшись. Чародей поднял посох и забормотал слова заклинания. Ивар забыл о своей боевой стойке и метнулся за камень. Грус сдавленно захихикал. - Бесполезно прятаться! - визгливо сообщил он. - Лоример вытащил меня даже из могилы и оживил. Боюсь только, приятель, что с тобой он проделает обратное - приведет тебя к могиле и лишит жизни. Ивар нырнул за другой камень и вдруг увидел путь к бегству. Перед ним была каменистая осыпь, где конь рисковал бы переломать ноги. Ивар помчался по осыпи, спотыкаясь и оскальзываясь на булыжниках. В восторге от собственной сообразительности, он обогнул небольшой уступ и очутился на прогалине меж камней - почти под ногами терпеливо поджидавшего Лоримера. Одно стремительное движение - и обнаженный клинок Лоримера застыл в нескольких дюймах от бешено бьющегося сердца Ивара. - Бежать от меня бессмысленно, - сказал Лоример. - Все дороги ведут ко мне, и недурно бы втемяшить это в твою юную упрямую голову. Нам предстоит долгое совместное путешествие, и я знаю, что ты все время будешь мечтать о побеге. Всем нам будет только на пользу, если ты с самого начала уверишься, что побег невозможен. - Невозможен не только побег, - ответил Ивар, - потому что я никогда не покажу тебе, где меч. - Ну-ну, так ведь будет проще для всех, - вмешался Грус. - И для Свартара, которого скоро уничтожат его же воины. Все решится к осеннему Судному Дню, когда твои приятели должны будут представить свою виру. - Нет, - ответил Ивар, сдерживая дрожь в голосе. Он продрог в сырой одежде на холодном ветру, который уже закружил редкие снежинки. Лоример с неприкрытой ненавистью воззрился на него: - Может быть и так. Да только в моей власти изловить кого-нибудь, кто с радостью скажет мне, где могила Элидагрима, - лишь бы только спасти свою бесценную шкуру. В этот миг до них донесся слабый голос, призывавший Ивара. Глаза юноши расширились - и он понял. - Твой враг - я, а не они, - проговорил он. - Глупо и подло допрашивать их. Лоример ткнул его острием меча: - Сиди смирно у этого камня и помалкивай. Им понадобится не меньше часа, чтобы добраться до этого места. Они долго ехали вперед, покуда не обнаружили твое исчезновение. Грус в его кармане отвратительно хихикал: - Интересно, кто же нам попадется? Хорошо бы толстяк в желтых штанах - вот было бы развлечение! - Заткнись, падаль, и слушай, что я тебе скажу! - оборвал его Лоример. - Я поднимусь на гребень холма, чтобы высмотреть Гизура и его ничтожных дружков. Ты останешься здесь и будешь охранять скиплинга. Если он хоть с места сдвинется - ори во все горло. Он положил Груса на камень, лицом к лицу с Иваром, - при тусклом свете дня физиономия тролля казалась еще более сморщенной и отвратительной. Грус оскалил в недоброй усмешке желтые клыки и впился взглядом в Ивара. - Я с него глаз не спущу, - пообещал он. - Пусть только попробует бежать - я помчусь следом изо всех сил. - Больно много у тебя сил! - хмыкнул Лоример, отвешивая ему прощальный подзатыльник. Ивар прижался спиной к ледяному камню, страдая от ненависти к себе и собственной глупости. Говорил же ему Эйлифир держаться поближе к спутникам, владеющим Силой, а он поступил как раз наоборот! - Да не мучься ты так, - заметил Грус, словно читая его мысли. - Лоример всегда получает то, к чему стремится. Куда проще, поверь, отдать ему эту штуку без всякой канители, - он ведь так или иначе своего добьется. Возьмем, к примеру, меня. Он всегда завидовал моему могуществу и ненавидел меня, поскольку я отказался служить ему, а все равно он заполучил свое, когда прикончил меня и своими черными чарами вынудил заговорить. Впрочем, я всегда был не прочь поболтать и оттого частенько попадал в беду. Да и тебе сейчас стало бы легче, если б начал болтать о том о сем. Не обязательно о могиле Элидагрима, хотя это и лишило бы нас необходимости ловить и пытать твоих приятелей... - Ты бы лучше заткнулся, - буркнул Ивар. - Меня так и подмывает отвесить тебе хорошего пинка, чтобы ты улетел куда подальше. - Я буду кричать, - предостерег Грус. - Ты и ногу не успеешь занести, а я так завоплю, что головы с плеч посыплются. Он болтал еще что-то, но Ивар не прислушивался. Он был слишком погружен в отчаяние, чтобы его могла привлечь какая-то семейная история, приключившаяся с Грусом несколько столетий назад. День становился все темнее и холоднее. Ивар радовался, что на нем плащ Бирны с капюшоном и он укрыт от ветра и ледяного дождя. Время от времени он слышал крики - отдаленные, но с каждым разом становившиеся все ближе. - Ждать не долго, - заметил Грус с мерзким хихиканьем. Крики приближались. Ивар сознавал, что меньше всего он хочет откликнуться и завести друзей в западню Лоримера. Он уткнулся головой в предплечье, от всего сердца надеясь, что его не найдут. - Ивар! - гаркнули почти над самым ухом. Юноша вскинул голову и увидел, что прямо на него несется шумный, вопящий и размахивающий руками "всадник". Это были Эгиль и Финнвард, вдвоем оседлавшие одну из кобыл, и, завидев Ивара, они завопили громче и приветственно замахали руками, подпрыгивая в седле. Они вопили и счастливо бранили Ивара, покуда лошадь не узрела наконец Груса. Это была старая кляча, с белой мордой, заносчивая и неповоротливая, но тут она с визгом ужаса взвилась на дыбы и осела на хвост, отчего оба всадника съехали с ее спины, как с ледяной горки. Кобыла развернулась и умчалась прочь, ржанием призывая товарок. Лоример появился рядом с Иваром в тот самый миг, когда Финнвард и Эгиль распутывали руки и ноги, кляня друг друга и особенно Ивара за такое злосчастье. - Это лошадь виновата, - утешил их Грус. - Кто это сказал? - вопросил Эгиль, оглядываясь по сторонам и не замечая Груса под самым носом. - Болваны! - воскликнул Ивар. - Вы угодили прямиком в западню! Лоример скользящим шагом вышел вперед: - А скиплинг послужил приманкой. Ну-ка, бросьте оружие. Эгиль подскочил от страха и вздрогнул, когда у самых его ног ворчливо огрызнулся Грус. - Клянусь бородой и молотом Тора! - выдохнул он. - Это же Лоример! Финнвард лишь оцепенел, выкатив глаза, словно утратил всякий рассудок. Лоример шагнул к нему и, глянув в его глаза, грозно потребовал: - Если хочешь жить, скажи немедля, где могила Элидагрима, или я обрушу на тебя все заклятия льда и зла, которые приготовил для той минуты, когда мы встретимся лицом к лицу! Сопротивляться бесполезно - в моей власти вся мощь ледяного царства мертвых Хель. - Я бы узнал эти желтые штаны где угодно, - прибавил Грус с омерзительным удовлетворением. Финнвард покачнулся, уставясь на чародея широко раскрытыми глазами. Он бы рухнул без чувств, если бы Эгиль, протянув руку, не поддержал его. Лоример шагнул ближе, впиваясь злобно горящим взглядом в застывшие глаза Финнварда. Он схватил толстяка за шиворот и как следует встряхнул: - Говори, глупец, не то сотру тебя в сапожную мазь! Где находится могила Элидагрима? Финнвард испустил хриплый слабый стон, и Лоример опять встряхнул его, прибавив оглушительную пощечину. - Не смей его бить! - сердито вмешался Эгиль. - Твои кости сгрызут крысы в глубочайших подземельях царства Хель! - оборвал его Лоример. - А впрочем, если хочешь избавить своего приятеля от еще более страшных мук, сам скажи, где могила Элидагрима. - Не знаю, - отвечал Эгиль. - Можешь спросить у Гизура, только сомневаюсь, что он одарит тебя ответом. - Зато вот этот, в желтых штанах, не откажется, - вставил Грус. Лоример еще раз встряхнул Финнварда: - Может быть, я позволю своим гномам вытряхнуть из него правду. Как жаль, что еще не стемнело! - Он метнул ядовитый взгляд на Ивара: - Интересно, согласится ли герой, чтобы его друзей пытали или даже убили гномы, когда он мог бы спасти их одним словом? Прежде чем Ивар успел вставить хоть слово, стоически ответил Эгиль: - Он не скажет, даже если ты изрежешь нас на кусочки и накормишь ими троллей у него на глазах. Он нисколько тебя не боится! - Он опять едва не наступил на Груса, и тот откликнулся из-под ног яростным ревом. Лоример слегка ослабил хватку. - В самом деле? Ну что ж, устроим ему испытание. - Он выхватил меч и взмахнул им перед остекленевшими глазами Финнварда, срезав несколько волосков у него под носом. - Начинай с ушей, - посоветовал Грус. Финнвард начал, лопоча и заикаясь: - О... она... - Заткнись, скотина! - взревел Эгиль. - Это не тебя собираются резать, - прорычал Грус, - хотя еще не все потеряно. Так что не затыкай ему рот! Лоримеров меч отхватил еще клок бороды, и Финнварда передернуло. Толстяк всегда гордился своей бородой. - Мо... мо... могила... - прохрипел он. - Лоример, сюда идут! - воскликнул вдруг Грус. - Я чую приближение Силы - это Гизур! Надеюсь, ты не бросишь меня на произвол судьбы? Лоример поспешно сунул голову тролля в карман, бросая по сторонам настороженные взгляды. Затем опять потряс Финнварда, с рычанием поднося меч к самым его глазам: - Последний раз говорю: не молчи, или проткну тебе горло мечом! Ну быстро - где могила? Говори - и уцелеешь. Не то Гизур найдет только труп. Или пару трупов, - прибавил он, обращаясь к Эгилю, который все еще удерживал Финнварда на ногах. Колени Финнварда ослабли и задрожали, когда Лоример еще раз тряхнул его. - Л... ла... - шатаясь, заикнулся он. - Молчи, дурак! Гизур близко! Я вижу его! - завизжал Эгиль, в свою очередь тряся Финнварда. Лоример злобно зашипел и замахнулся мечом на Эгиля. Тот проворно нырнул в укрытие, и Финнвард зашатался. - Э-гей! Это ты, Эгиль? - донесся голос Гизура. Маг вынырнул из складки меж холмами, верхом на гнедой кобыле, а за ним мчались Скапти, Флоси и Эйлифир. Лоример метнул в сторону мага мгновенный ненавидящий взгляд и, наклонившись к Финнварду, осевшему наземь, придавил его к земле: - Говори, где меч, или смерть тебе! - взревел он. Глаза Финнварда выкатились от ужаса. Он захрипел, и вдруг - в руках Лоримера осталась пустота. Чародей отпрянул, окутанный клубами серого дыма. - Заклятье бегства! - воскликнул он, безмерно изумленный. Воспользовавшись его замешательством, Ивар бросился на чародея и сцепился с ним, успев выкрикнуть предостережение Гизуру. Лоример швырнул Ивара прочь, точно сломанную игрушку, и начал вырывать у него свой посох, а Грус и Эгиль вопили что-то бессмысленное. С нечеловеческой силой Лоример сбил Ивара с ног, вырвал у него свой посох и, отпрянув прочь, пробормотал заклинание. Еще не отзвучали слова заклятия, когда зигзаг пламени, шипя, распорол его рукав от плеча до запястья и выбил посох. Гизур спрыгнул с коня, на лету швырнув еще одну огненную молнию, - она пролетела над головой Лоримера и, ударившись о валун, рассыпалась шаром искр. Ивар припал к земле, и над ним пролетела ледяная молния, окатив его свистящим холодом. Тогда Лоример вскочил на поджидавшего его коня и погнал его прочь по склону холма. Гизур метнул вслед еще одну молнию, но чародей вызывающе потряс кулаком и исчез из виду. - Финнвард, где ты? - с испугом позвал Эгиль. - Финнвард, Лоример убрался, хватит прятаться! Ты сказал ему о Лабиринте? Ты применил заклятие бегства, да? Финнвард! - Заклятие бегства! - Гизур покачал головой. - Мы не сможем вернуть его. - Не говори так! - воскликнул Эгиль. - Финнвард, если можешь слышать меня, отзовись! Ты меня пугаешь. Ну, не будь такой врединой! Ответом ему был странный стон. - Ему плохо, - озабоченно заметил Скапти, рыская меж валунами. Вдруг он закричал: - Нашел! По-моему, я его нашел! Эй, глядите, глядите все! Это Финнвардова фюльгья! Дородный Финнвард с курчавой бородой и в желтых штанах исчез; вместо него на камне сидел огромный рыже-полосатый кот, с томным недовольством щуря зеленые глаза. Кот был замечательный - изящные усы, безукоризненно белые лапки и аристократический вид. Эгиль фыркнул, хихикнул и хлопнул себя по колену: - Финнвард! Ах ты негодник! Здорово же он испугался, когда Лоример мучил и тряс его! Страх и загнал его в фюльгью. Но кто бы мог подумать... Финнвард... кот... - Он не мог продолжать. Он хихикал скрипуче, точно старая лодка под сильным ветром. Флоси от зависти заскрежетал зубами: - Финнвард! Вот бездельник! Поглядите только на него! Ему надо бы сидеть дома, на камине, и набивать брюхо сливками, а не топать в Йотунсгард за мечом! Кот одарил Флоси презрительным взглядом. Затем встал, выгнув спину дугой, и широко зевнул, показав все зубы и половину розовой глотки. Он вытягивал каждую лапу по отдельности, выпуская невероятно большие когти. - А он нас понимает? - спросил Скапти. - Я никогда прежде не говорил с котами. Финнвард, можешь ты кивнуть головой или еще как-нибудь показать, что ты нас понимаешь. Это ведь ты, Финнвард? Кот изогнулся, вылизывая хвост. Скапти машинально наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с собеседником. - Финнвард, кот - замечательная фюльгья, но я надеюсь, ты будешь дружелюбнее, чем иные кошки, с которыми я встречался прежде. Ты нам очень пригодишься, если только не будешь увлекаться охотой на мышей и птичек. Можешь ты обернуться опять в себя, Финнвард? Кот принял оскорбленный вид. Эгиль одобрительно захихикал. Гизур осторожно подошел к коту и присел рядом на корточки. Он почесал кота за серым ухом, и тот длинно заурчал. - Послушай, Финнвард, ты удивительно умный кот, - сказал Гизур. - Не оскорбляйте его смышлености, друзья. Когда он сумеет переменить облик, он это сделает, и мы сможем тронуться в путь. Верно ведь, Финнвард? Кот старательно вылизался с головы до пят, ни на кого не обращая внимания. Затем он с достоинством подошел к Гизуру и потерся о его ноги, доброжелательно мурлыкая. И побрел прочь, обозначая свой путь по камням и поросли скорбным гортанным мяуканьем. - Бьюсь об заклад, мы больше его не увидим! - Флоси покачал головой. - Старина Финнвард - и вдруг кот! Впрочем, я иначе и не мог бы представить его фюльгью. Большой, толстый, сытый старый кот. - Его смущенное лицо расплылось в ухмылке, и миг спустя он и Эгиль подвывали и хихикали, точно пара старых разбойников. Скапти метнул на них сердитый взгляд: - Эй, олухи, в этом нет ничего смешного. Что, если он не сумеет изменить облик? Эгиль ухмыльнулся: - Мы потеряем повара, зато приобретем кота. Флоси скорчился, снова заходясь хохотом, и Скапти с отвращением отвернулся, но лишь затем, чтобы увидеть, как Гизур едва удерживает улыбку. - Финнварду это только на пользу, - сказал маг. - Он открыл бездонные глубины инстинкта самосохранения. По-моему, он наконец-то обрел свою Силу. - Надеюсь, это случилось прежде, чем он выболтал Лоримеру о Лабиринте, - заметил Ивар. Часом спустя Финнвард присоединился к ним, уже в обычном своем облике. Вид у него был весьма самодовольный; на все расспросы он лишь горделиво молчал, решительно отказываясь обсуждать свою новообретенную Силу. Наконец Гизур простил Ивару его легкомыслие, а Эйлифир нарушил свое ледяное молчание. Ивар ни на шаг не отступал от спутников - к величайшему удовольствию Скапти. О Лоримере и гномах не было ни слуху ни духу, если не считать еженощных огней - шайка явно следовала за ними на приличном расстоянии, выжидая своего часа. Ивар при каждой возможности заглядывал в карты Гизура. Путники все ближе подходили к горам Тринингрфеллс и широкой реке, преграждавшей путь в Йотунсгард. Местность становилась все гористее и труднопроходимей. Двумя днями позже, когда рассеялся утренний туман, Гизур указал вперед и промолвил: - А вот наконец и Тринингрфеллс. Дальние синие пики вырастали из каменной сумятицы предгорий. С тысяч ледников и снежников сбегали ручьи, питая Тринингрстром, реку, впадавшую в Дрангарстром. Ивар понял, что они приближаются к цели своего путешествия - дракону, пещере и золоту. 13 После трудного перехода через горы Тринингрфеллс и не менее трудной переправы через Тринингрстром путники оказались в благодатном краю, среди подернутых дымкой зеленых холмов, изумрудных долин, окруженных черными лавовыми скалами, и быстрых ледяных речек, усеянных замшелыми валунами. Этот край так живо напомнил Ивару родные берега, что он невольно выглядывал на горизонте море и принюхивался к свежему ветерку, ловя соленовато-горький запах. Когда остановились на ночлег, Гизур ликующе указал на красную точку, поставленную на его карте собственноручно Данном. Судя по карте, им оставалось до нее совсем уж недалече - через два небольших холма и множество холмов поменьше, а также несколько мелких речушек. - И еще я должен объявить вам нечто важное, - продолжал маг, пока весь отряд сидел кружком у костра, горячим чаем спасаясь от промозглой ночи. - Скапти, верно, этому обрадуется, что до остальных - сомневаюсь. Я решил завтра прирезать лошадей. Скап