тиковый шлем он надел на ходу. - А кто будет за пультом? - спросил он. Джэйс показал на висящий на ремне пульт управления. - Я могу запустить и остановить игру отсюда. Остальное происходит автоматически. - Автоматически? - удивился Дэн. - Да. Только запуск и остановка с пульта. И если я ее не остановлю, игра будет идти до самого конца. Погнали. - И когда ты успел сделать эту автоматику? - удивился Дэн. Джэйс небрежно пожал плечами: - Ты что, думаешь, я здесь только гениальные мысли выдаю? Нет, мы кое-что и делать умеем. "Тогда, вместо того чтобы бегать за мной, сидел бы и доделывал свой бейсбол", - раздраженно подумал Дэн. Джэйс продолжал загадочно улыбаться. Он торопливо подключил проводку и опустил на глаза очки. "Чем это он собирается меня удивить?" - подумал Дэн и тоже надвинул очки. Некоторое время было темно, и вдруг Дэн увидел себя стоящим посреди грязной улицы одного из городков на Диком Западе. Было жарко и душно. Возле домов шли длинные деревянные настилы. Дэн осмотрелся и увидел салун, банк и магазин. Картинка была яркой и четкой, но плоской, как в мультфильмах. Кроме Дэна на улице - никого. Дэн нагнул голову и осмотрел себя. Клетчатая рубашка, потертые джинсы, сапоги и кожаный жилет со звездой шерифа. На поясе - кобура с надежным увесистым кольтом. Дэн потрогал массивную рукоятку револьвера, на ощупь она казалась настоящей. - Джэйс? Ты где? - позвал Дэн. - Я здесь, шериф. Обернись и увидишь. Дэн резко повернулся и увидел Джэйса. Широко расставив ноги, тот стоял шагах в пятнадцати от Дэна в черном костюме, какой когда-то на Диком Западе носили наемные убийцы, надвинутой на глаза широкополой шляпе. На поясе Джэйса висели две кобуры. - Начинай первым, шериф, - прохрипел Джэйс. - Я даю тебе шанс убить меня. Начинай. - Как называется эта игра? - спросил Дэн. - "Перестрелка в коррале"? - Начинай, желторотый ублюдок! - рявкнул Джэйс. Дэн неохотно потянулся к револьверу. Все эти примитивные детские игры вызывали у него раздражение. Руки Джэйса метнулись к кобурам, он выхватил оружие. "Наверное, неделями тут тренировался", - устало подумал Дэн. Прогремели выстрелы, сильный толчок в грудь сбил Дэна с ног. Вначале никакой боли не было, только удивление - как это он мог оказаться на земле? А затем пришла боль. Начавшись с легкого покалывания, она быстро усилилась и вызвала жжение и агонию во всем теле. Она разрывала грудь. Дэн начал задыхаться. Он катался по земле и кричал от невероятной боли. Это продолжалось до тех пор, пока Джэйс не поднял очки. Дэн остолбенело посмотрел вокруг себя - он лежал на полу. - Э, приятель, с тобой все в порядке? - спросил Джэйс. - Наверное, - прошептал Дэн. - Может быть, вызвать врача? - Не нужно, - ответил Дэн. - Ты убил меня. - Так в этом-то и состоит игра, - тревога на лице Джэйса исчезла, он снова осклабился. - Но ты убил меня, - повторил Дэн. - Я же ясно чувствовал, как в меня попали пули. - Да. Классно? - довольно проговорил Джэйс. - Как тебе удалось добиться такого эффекта? - Дэн слышал свой голос, жалобный, дрожащий от страха. Он чувствовал, что не говорит, а подвывает. Джэйс сидел рядом на корточках, на руках его еще были перчатки. - За прошедший год мне пришла в голову куча идей. И эта в том числе. А все-таки согласись, что это очень неплохо. Бац! И ты готов. Помер! - Джэйс развел руками. Дэн лихорадочно думал. "Как ему удалось добиться таких ощущений? Ведь это просто невозможно, - начал вспоминать Дэн. - Я почувствовал удар пуль. Они сбили меня с ног. Потом в глазах потемнело, навалилась боль и... я умер". - Хреновато выглядишь, Данно. - Джэйс, такую штуку выпускать не стоит. От нее с ума сойдешь, - проговорил Дэн. - Какая глупость, - Джэйс поморщился. - Наоборот, она пойдет со свистом. Я уже внес ее в список развлечений "КиберМира". Представляю, что будет с Манкрифом, когда он ее попробует, - захихикал Джэйс. - Он просто обалдеет. Дэн попытался подняться, но не смог этого сделать. Джэйсу пришлось поддерживать его. Дэн едва стоял, ноги у него тряслись. - Отличная игрушка, - сказал Джэйс. Лицо его сияло от счастья. - Я пошел домой, - только и смог сказать Дэн. - Конечно. Давай, давай, иди. Сам доберешься? Дэн кивнул. - Видишь, над чем я бился все это время? Наверное, получше, чем топтание по Луне. Как ты считаешь? Дэн отрешенно кивнул и зашагал к двери. Ноги у него были как ватные. Зайдя к себе в кабинет, он плюхнулся на стул и стал звонить Сьюзен. - Слушай, с тобой все в порядке? - сразу спросила она. - Какой-то у тебя чудной голос. Дэн прикрыл ладонью микрофон и глубоко вздохнул. - Все нормально, - ответил он. - Не волнуйся, приеду - все расскажу. Приехал Дэн не скоро. Чтобы окончательно успокоиться, ему пришлось с полчаса сидеть в машине. Когда он наконец повернул ключ, уже было совсем темно. Наружность у Люка Петерсона была самая неприметная. Ну кто, в самом деле, обратит внимание на средних лет мужчину, лысого, с угловатым, некрасивым лицом? А если и обратит, то тут же забудет. Единственное, что еще могло как-то остановить чей-нибудь взгляд, была улыбка Петерсона, отсутствующая, словно приклеенная к его мордастой физиономии. Такие неестественные улыбки обычно носят клоуны в цирке. Если бы не эта дурацкая улыбка, Петерсона вполне можно было принять за директора средненькой фирмы, учителя в школе, но никак не за промышленного шпиона. Но Петерсон был именно им. Он начал карьеру в должности инженера в одной из лабораторий НАСА, но проработал там недолго. Когда полеты "Аполло" закончились, начались увольнения, и Петерсон попал под одно из них. Подобно многим неустроенным инженерам, он стал консультантом. "Последнее прибежище для неудачников", - говорил он себе о своем занятии. Ему приходилось много ездить, поэтому все, что Петерсону в те годы было нужно, это кейс, приличный костюм и машина. Постепенно он пришел к мысли, что может заработать много больше, если расскажет Мартину Мариетте о том, что делается на фирме "Локхид", и наоборот. Петерсон так и поступил, но тут же понял, что и такой заработок - гроши по сравнению с тем, что он может загрести, если всерьез займется вынюхиванием секретов. Фирмы, связанные с электроникой, росли в то время как грибы после дождя, и все как одна нуждались в информации о деятельности своих конкурентов. Петерсон проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что больше всего он сможет заработать в бизнесе детских игрушек. Запросы у Петерсона были в те годы весьма скромными - трейлер, чтобы было где жить, не слишком часто приходящая женщина и счет в банке. Пока пусть небольшой, но к пятидесяти годам он должен вырасти, и тогда Петерсон купит себе яхту, в которой проплавает остаток своих дней. И добрый малый Люк с приклеенной улыбкой рубахи-парня ринулся в пучину технического шпионажа. Он обзавелся лицензией на право частной сыскной деятельности. Это было необходимо, поскольку она давала право пользоваться всякими техническими штучками, фотоаппаратурой, звукозаписывающим оборудованием и всем прочим. Последним приобретением Петерсона был пистолет, надежная маленькая "беретта". После этого Петерсон, как и положено, отходил в полицейский тир, получил разрешение на пользование оружием и молился, чтобы Господь избавил его от этой необходимости. Все свое имущество Петерсон возил с собой, в собственной машине. Шли годы, и технический шпионаж превратился в одну из прибыльнейших отраслей. Теперь им занимаются все, даже ЦРУ. Петерсон посвятил себя индустрии развлечений, как самой быстроразвивающейся, и много преуспел в своем бизнесе. Он был доволен, если бы не одно печальное и пугающее обстоятельство - по роду своей тревожной деятельности ему приходилось контактировать с людьми, одна только внешность которых вселяла в его душу смятение и страх, если не сказать - ужас. А об их манерах и говорить не приходилось. Петерсон трясся, выдерживал страшные, холодные взгляды, жесткие требования, но работал, потому что с каждым годом его заветная мечта - яхта, в которой он намеревался скрыться от своего прошлого, принимала все более ясные очертания. Петерсон назначил себе срок, когда он должен отойти от дел, - пятьдесят лет. Офис Петерсона размещался в его автомобиле, стареньком зеленом "форде", таком же неприметном, как и его владелец. В нем было абсолютно все по последнему слову - спутниковый телефон, компьютер-ноутбук, работающий от прикуривателя, фотоаппаратура, позволяющая снимать где угодно, когда угодно и с любого расстояния, различная электроника - в общем все предметы жизни и быта технического шпиона. По мере необходимости они вытаскивались из потрепанного чемодана и раскладывались на заднем сиденье. Именно поэтому Петерсон всегда покупал только подержанные автомобили, на которые не позарятся ни воры, ни подростки. Те и другие предпочитают новые модели, которые можно либо перепродать, либо разобрать на запчасти. Петерсон считал себя бизнесменом, а не авантюристом, поэтому заранее продумывал каждый шаг. Его никогда не ловили, даже когда ему приходилось в спешке удирать из здания фирмы или лаборатории. Полиция также не останавливала его, так как водил свою машину Петерсон крайне аккуратно. Сколько он помнил себя, за время своей беспокойной деятельности у него была только одна авария - он разбил у своего "форда" задний фонарь. Страшного в этом ничего не было, поскольку и второй фонарь у него был тоже разбит. Поймать его было невозможно, никаких сведений на него в полиции не имелось, а кредитные карточки Петерсон выписывал на другие фамилии. Еще в начале своей карьеры он понял, что технический шпионаж - дело не слишком-то рискованное, нужно только соблюдать элементарную осторожность и быть незаметным, как уличный фонарь. В международный аэропорт Орландо Петерсон прибыл на самой маленькой скорости. Он подвел свой моторизованный дом к стоянке, где очень быстро заметил серый "мерседес" со знакомыми номерами. Петерсон остановился недалеко от него, вышел, закрыл свой "форд" и подошел к "мерседесу". Это была совершенно новая машина, яркий свет неонового фонаря играл на его сверкающем корпусе. Петерсон усмехнулся. Большинство из тех, с кем ему приходилось сталкиваться, ездили в престижных машинах, иногда даже единичного выпуска. "Мерседесы" среди таких не значились и на парковках не вызывали уважения. Местные жители даже окрестили их "флоридскими фордами". Петерсон постучал по затемненному стеклу машины и сразу же услышал, как щелкнул замок. Быстро открыв дверь, Петерсон скользнул внутрь салона. - Ну? - только и произнес сидящий за рулем мужчина. Внешность у него была уникальная - тощий, угловатый, с худым, изможденным лицом аскета и глубоко посаженными глазами. Говорил мужчина с еле уловимым акцентом, но и теперь, по прошествии почти семи лет знакомства, Петерсон так и не мог определить его национальность. Он очень напоминал Петерсону одного священника из фильма про Святую Инквизицию, целибата с таким же суровым лицом и ярко горящими глазами. Он отправлял на казнь заключенных, подвергал их самым жестоким истязаниям все с тем же бесстрастным, невозмутимым взглядом бесцветных глаз. Сидящего за рулем Петерсон про себя назвал "инквизитором". Вкратце описав последние события, Петерсон перешел к своему разговору с Викторией Кессель. "Инквизитор" закурил. Пытаясь отогнать от лица дым, Петерсон замахал руками. Он уже, наверное, в сотый раз давал понять, что не курит, но "инквизитор" не обращал внимания на его манипуляции. - Ну? - произнес он, выслушав Петерсона. - Ваше мнение? - Думаю, что она еще не решила, - ответил Петерсон и закашлялся, табачный дым мешал ему говорить. - Но вы же говорили, что она - женщина с амбициями. Или я ошибаюсь? - Нет, не ошибаетесь. Но она может параллельно начать работать и на другую фирму, помимо нас. Кессель лучше других известно, что "Парареальность" испытывает материальные затруднения, и она попытается поискать себе что-нибудь на случай краха этой компании. - Неубедительно, - произнес "инквизитор". - От добра добра не ищут. - Может быть, - уклончиво ответил Петерсон, - но нас она боится. - Боится вас? - переспросил "инквизитор" и повернулся к Петерсону. На его тощем лице мелькнула слабая улыбка. - Чем же это вы так ее напугали? - едва шевеля губами, спросил он. - Не знаю. Но не в этом дело. Мне кажется, что, если она не захочет работать с нами, мы не сможем ее заставить этого делать. - Она взяла деньги, а это значит, что она обязана выполнять наши требования. - М-м-может быть... - Вы полагаете, что нам следует прибегнуть к более действенному средству? - спросил "инквизитор". - Она, конечно, дама пугливая, но с гонором и себе на уме. И стойкая. Она способна выдать нас. - Полагаю, что она не представляет себе, какими могут быть последствия данного шага. - Не представляет, - согласился Петерсон. - Тогда просветите ее. Объясните ситуацию, пригрозите. - Не годится, - покачал головой Петерсон. - Так мы ее еще больше напугаем, и тогда она в полном отчаянии побежит сдавать нас. - Что вы о ней знаете? Есть ли в ее биографии что-нибудь, за что мы могли бы зацепиться? - Очень немногое, - ответил Петерсон, отгоняя от себя дым. - Она живет одна. Родителей нет, по крайней мере мне ничего о них не известно. С мужчинами встречается крайне редко. Чистюля, работящая и амбициозная. - Эмансипе, - презрительно произнес "инквизитор". - Жидовочка, возомнившая о себе черт знает что. Типаж ясен. Петерсон закашлялся. Сжав сигарету большим и указательным пальцами, "инквизитор" вытащил ее изо рта, поднес огонек к самым губам и сдул с него пепел. - А давайте-ка посмотрим на это дело с другой стороны, - предложил он. - С какой именно? - спросил Петерсон. - Наша цель - не дать "Парареальности" открыть свой "КиберМир". - И получить технологии, - прибавил Петерсон. - Их разработки в области виртуальной реальности представляют большой интерес. - Да, несомненно, - подтвердил "инквизитор". - Но сейчас главное - разорить Манкрифа. А если он не откроет свой игровой парк, это неминуемо произойдет. Тогда инвесторы бросят его, компания рассыплется, а его разработки попадут на аукцион. - А, вот как. Понятно. - Повторяю. Наша основная задача - не дать "КиберМиру" открыться. - И как вы думаете этого добиться? Костюм аскета зашевелился. Петерсон предположил, что "инквизитор" пожал плечами. - Пока мне известен только один путь - это заставить одного из ключевых сотрудников "Парареальности" работать на нас. - Викторию Кессель, - закончил мысль Петерсон. - Можно и ее. Хотя, по моему мнению, она ничего особо ценного собой не представляет. Она не инженер. Единственное, что она может сделать, - это помочь нам выйти на нужного человека. - На кого? - прошептал Петерсон. - На человека, к которому легче всего найти подход, - невозмутимо ответил "инквизитор". - На семейного, с долгами или с прошлым, которое он хотел бы скрыть. - Да, сама она на таких не похожа. - А кто похож? Обхватив ладонями лысину, Петерсон задумался. - Здесь нужно подумать, - сказал он. - Начнем с Манкрифа. Из всех грехов, которые я за ним знаю, есть только один - уклонение от службы во время войны во Вьетнаме. - Это просто смешно. От такого мы ничего не добьемся. - Есть еще Джэйсон Лоури, - продолжал Петерсон. - Сумасброд, без семьи и привязанностей. Не интересуется ничем, кроме работы. "Инквизитор" молчал. - Есть еще один. Помощник Лоури, его зовут Дамон Санторини. Женат, имеет двоих детей. Совсем недавно приобрел дом и машину для жены. "Инквизитор" сделал последнюю затяжку, слегка приоткрыл окно и щелчком выбросил окурок в стоящую неподалеку урну. - Можете связаться с ним? - спросил он Петерсона. - Не знаю. - А вы попробуйте. Проследите за ним, может быть, что-нибудь и придет в голову. В следующий раз я буду ждать от вас подробный план действий по всем указанным направлениям. Не исключено, что он нам и не понадобится, а может быть, окажется кстати. Кто знает? Петерсон кивнул и быстро вышел из машины. Он немного постоял, глубоко вдыхая свежий вечерний воздух. Петерсону не нравилось давить на людей, выбивать из них нужные сведения, но он понимал, что в его работе это иногда необходимо. "Будем надеяться, что здесь этого не потребуется, - думал он. - Очень бы не хотелось выкручивать руки". Единственное, чего Петерсону сейчас хотелось, - так это закурить. 14 Обычно кабинеты технического персонала не имели окон, но в кабинете Дэна оно было. Когда, задумавшись, Дэн смотрел в него, то всегда видел одно и то же - асфальтовую дорожку, идущую к стоянке, и колченогого Джо Ракера, совершавшего ее ежечасный обход. Реже вдалеке проносилась случайно заехавшая на территорию "Парареальности" машина. Кусты олеандра и клумбу с яркими экзотическими цветами Дэн не видел, он их просто не замечал. За два месяца работы на "Парареальность" он обзавелся еще одним предметом мебели. Теперь к полированному столу, двум небесно-голубым пластиковым стульям и полкам с редкими книгами прибавился еще и невероятно длинный, почти во всю стену, кожаный диван. Дэн выбил его для Джэйса, который старался избегать своего захламленного кабинета и, когда не был в "Стране чудес", торчал у Дэна. Входя в кабинет, Джэйс сразу же растягивался на диване и время от времени выдавал свои колоссальные идеи. Диван уже начал засаливаться. Дэн посмотрел на него и брезгливо поморщился. Он не любил неопрятности; если бы не этот диван, его чистый кабинет выглядел бы как мини-выставка офисной мебели. Дэн перевел взгляд на стол, где стояли телефонный аппарат со встроенным автоответчиком и маленький магнитофон с прислоненной к нему фотографией Сьюзен и детей. Больше ничего на столе не было. Сбоку, на откидной крышке, напоминавшей по форме крыло, находился персональный компьютер, связывавший Дэна с пультом управления в "волчьей яме" и суперкомпьютером в лаборатории Джэйса. Откинувшись на спинку вращающегося стула и положив ладони на затылок, Дэн уныло смотрел в потолок. Сегодняшнюю ночь, как, впрочем, и многие другие до нее, он спал очень плохо. Сьюзен говорила ему, что во сне он стонет и скрипит зубами. Это было крайне странно, еще никогда работа не влияла на его сон. Теперь же Дэна во сне почти постоянно мучили кошмары, он просыпался в холодном поту, трясся как в лихорадке, но, как ни старался, не мог вспомнить, что же такое ужасное ему снилось. Совершенно неожиданно на него свалилась еще одна напасть. На жидкокристаллическом дисплее телефона намертво застыло сообщение: "Доктор Эпплтон - 513-990-4547 - 15:26, ЧТВ". Дэн старался не думать о звонке своего бывшего шефа, но он преследовал его, не давал работать. Стоило ему только опустить голову, как сообщение назойливо лезло ему в глаза. Джэйс где-то прятался, говорил, что бьется над какой-то новой своей идеей, о которой ничего не хотел говорить, а бейсбол тем временем покрывался пылью. Бездельничал и Дэн, без Джэйса заниматься чем-либо было просто бессмысленно. Вспомнив о Джэйсе, Дэн тяжело вздохнул. Его друг сделался неуправляемым. Если раньше, на базе "Райт-Паттерсон", Дэн хоть как-то мог воздействовать на него, то здесь, в Орландо, он почувствовал, что бессилен справиться с Джэйсом. И еще Джэйс становился невыносимым. "Что с ним происходит? - мучился Дэн. В течение последних недель этот вопрос Дэн задавал себе уже, наверное, в тысячный раз и находил только один ответ: - Всему виной та перестрелка". Дэн не ошибался: с того самого дня, когда Джэйс стрелял в него, с той самой минуты, как он почувствовал удар пуль в грудь, с того самого мгновения, как он умер, Джэйс стал невыносим. Он вырвался из-под опеки Дэна. "Джэйс считает, что теперь может делать что угодно, поскольку получил власть над моей жизнью", - подумал Дэн и усмехнулся. Ему показалось, что он слишком драматизирует ситуацию, придает ей оттенок дешевой мелодрамы. "Да нет, Джэйс остался Джэйсом, - успокаивал он себя. - Тем же сумасбродом. Но приструнить его все-таки надо, иначе он окончательно разболтается". Но это были только мечты, на практике же держать Джэйса в узде с каждым днем становилось все сложнее и сложнее. Он ускользал, и даже больше того - он не желал заниматься работой. "Хорошо, что хоть дома все в порядке, - продолжал размышлять Дэн. - Энжи забыла о своих страхах, учится нормально. Нет, просто отлично. И полюбила игры с виртуальной реальностью. Смотрит их постоянно. Ну и ладно, пусть смотрит, ничего плохого в этом нет. Главное, что у Филипа больше не бывает приступов астмы. Да, хотя бы из-за этого стоило сюда приехать. У Сьюзен тоже все в полном порядке, - при воспоминании о жене Дэн улыбнулся. Черт, дела у нее идут так, что позавидуешь. Еще год-два - и она будет зарабатывать побольше меня. Да, можно сказать, что дома у меня все отлично", - подвел итог Дэн. - Спасибо Манкрифу. Это благодаря ему Анжела быстро вошла в норму. Что ни говори, а я многим ему обязан". Так думал Дэн, но сам не мог объяснить, почему при одной только мысли о Манкрифе, человеке, к которому он обязан испытывать благодарность, внутри у него все закипало. "Чего я, собственно, обижаюсь на него? Ну, сказал он мне, что нанял меня исключительно ради Джэйса, ну и что? - продолжал успокаивать себя Дэн, но все равно злился на шефа. - Он взял меня в качестве укротителя и погонщика прославленного Джэйса. На самом деле я Манкрифу не нужен". Взгляд Дэна то и дело возвращался к жидкокристаллическому дисплею. "А доктору Эпплтону позвонить все-таки нужно, - решил он. - У него явно что-то случилось, он не станет никого беспокоить по пустякам. А просто болтать по телефону он вообще не любит". Обычно Джэйс не входил, а врывался в кабинет. Никогда не закрывая за собой дверь, он сразу же подлетал к дивану и с размаху валился на него. Так произошло и сейчас. Джэйс положил голову на один подлокотник, ноги в ковбойских ботинках - на другой и приказным тоном произнес: - Какие тут дела? Давай рассказывай. - Ты где шляешься? - попробовал перейти в атаку Дэн, хотя заранее знал ответ. - Я думаю свои великие мысли. - Ни черта подобного. Ты все утро проиграл с Джо Ракером. - Ну и что? Пока я играл с этим убогим, я думал. - Джэйс, Манкриф ждет, когда ты закончишь бейсбол. - Ну и хрен с ним. Пусть ждет. И не ори ты так! Когда я играю с колченогим Джо, мое подсознание отдыхает, и на ум мне приходят оригинальные идеи. - Да? Ну и что явилось тебе сегодня? - насмешливо поинтересовался Дэн. Джэйс ухмыльнулся, но ничего не ответил. Вот уже целых шесть недель Дэн бился над единственной задачей - как сделать детали картинок бейсбола четче, но все его усилия оказывались бесполезными. Что бы он ни придумывал, финал был один и тот же. - А ты что придумал? - спросил Джэйс. - А что я могу сделать один? - огрызнулся Дэн. - Я занимался с Гари Чаном, помогал ему выправить его "Охоту на динозавров". - С Чарли Чаном? С этим сопливым мальчишкой? - Его имя - Гари, - резко поправил Дэн. - Не строй из себя умника. Все зовут его Чарли. Дэн вскочил со стула: - Пусть так, но только этот мальчишка, как ты его называешь, неплохо поработал. И кстати, почти закончил "Прогулку по Луне". А Херст со своими ребятами сработал такую программу по анатомии - закачаешься. Видел ее? - Ну, видел, видел, - махнул рукой Джэйс. - Да, - вздохнул он, - если мы в кратчайшее время не доделаем бейсбол, Манкриф нас с калом съест. - Нас? - удивился Дэн. - Нет. За игру отвечаешь... - Я слышал, шеф потащился в Вашингтон за деньгами, - перебил его Джэйс. - Может, выпросит у кого-нибудь. - Джэйс! Пока ты там прыгал с Джо Ракером, Манкриф вызывал меня. - Дэн снова опустился на стул. - Слушай, Данно, нам нужно придумать нечто особенное. Какую-нибудь изящную штучку. - Гений у нас - ты, вот и думай. - Да, но с бейсболом проблема у нас не в идее, а в ее практическом выполнении. А это уже по твоей части. - Конечно, - зло ответил Дэн. - Как только что-то не идет, это сразу становится по моей части. Придумываешь ты, а работаю - я. Очень здорово. - Что? - спросил Джэйс. - Ты хочешь стать гением? Отлично, тогда придумай, что нам делать с бейсболом. Дэн думал не больше секунды. - Ты слышал что-нибудь об инерции зрительного восприятия? - спросил он. Джэйс удивленно посмотрел на Дэна. - Слышал. Ну и что? Этот феномен используется в кино. Показывают одну застывшую картинку, и мозг ее регистрирует. Покажи таких картинок десяток, и мозг соединяет их и тогда зрителю кажется, что все движется. - Совершенно верно, - подтвердил Дэн. - И вот о чем я думаю. Может быть, нам скадрировать все изображения? Все то время, когда компьютер показывает нам картинки раздельно. Джэйс вскочил. - Половину времени пустить на фон, а половину - на игроков. Так ты предполагаешь? - Компьютер будет работать на полную мощность с каждой частью изображения, но в течение очень короткого времени, чтобы играющий не догадался, что он видит только часть картинки. До того как его глаз и мозг поймут, что часть изображения потеряна, она появится. Тот же самый принцип, что и в кино. Понимаешь? - Понимаю, - кивнул Джэйс. - Ты хочешь удвоить скорость. - Совершенно верно, - ответил Дэн. Джэйс почесал обросшую двухдневной щетиной щеку. - А сможет ли оборудование так быстро переключаться? - Вне всякого сомнения. Для наших машин двадцать четыре кадра в секунду - это черепашья скорость, за это время они способны сделать миллион операций. - Слушай, а не сорок восемь? - спросил Джэйс. - Да хоть тысячу! - вскипел Дэн. - Ты что, совсем меня не слушаешь? Я же говорю тебе, что наша машина способна за секунду переключиться миллион раз! Для нее двадцать четыре кадра в секунду - то же самое, что для нас с тобой год. И никакой играющий ничего не заметит. - Слушай, а это выход! - воскликнул Джэйс и, вскочив с дивана, забегал по кабинету. - По идее, должно сработать. - Я в этом абсолютно уверен, - кивнул Дэн. - Только... - Никаких "только", - Джэйс ткнул в Дэна пальцем. - Ты даже не представляешь, до чего ты допер. Черт, да как же я не вспомнил об этом раньше?! Ну, теперь я им такое покажу... Дэн, мы улучшим изображение в тысячу раз. Играющий увидит даже текст на входном билете. - Но есть тут у меня кое-какие сомнения, - проговорил Дэн. - Плюнь на них! - крикнул Джэйс. - То, о чем ты говоришь, уже делали, и все получалось. Тебе нужно только написать программу. - Вот именно. А на это уйдет несколько месяцев. - Да ты что?! - Джэйс остановился и посмотрел на Дэна. - Какие месяцы! Ты что, не знаешь ни одного человека, у которого есть похожая программа? - Дэн утвердительно кивнул. - Знаешь? Тогда попроси и скопируй. А лучше всего - укради. Дэн пристально посмотрел на друга. Тот выглядел ужасно, казалось, что он не только не умывался, но и не спал. Лицо Джэйса осунулось, небритые щеки впали, вокруг глаз были синие круги, а засаленные волосы космами свисали до плеч. Джэйс явно устал, но, несмотря на это, буквально трясся от возбуждения, потому что Дэн дал ему новую возможность усовершенствовать игры, добиться того, чего прежде никому не удавалось. У него появилась новая игрушка, блестящая и очень интересная. Джэйс задыхался от волнения. Дэн помялся - последнее предложение Джэйса было ему не по нутру. - Помнишь Боба Франкеля? - спросил Джэйс. - Он занимался чем-то похожим, применял тот же принцип. - Никак не предполагал, что ты интересовался "Звездными войнами". - Заткнись! - рявкнул Джэйс. - Какая кому разница, где мы достанем программу? Попробуй связаться с ним. Может быть, за те триллионы, которые они тратят на свою белиберду, им удалось создать что-нибудь стоящее. Роберт Франкель был одним из самых блестящих математиков в лаборатории доктора Эпплтона. Именно поэтому Джэйс невзлюбил его с самого начала и постоянно с ним цапался. Взаимная неприязнь, которую эти два высокомерных гениальных эгоиста испытывали друг к другу, усиливалась завистью. После того как Боб Франкель вдруг уехал в Вашингтон работать над программой стратегической оборонной инициативы, Джэйс сказал: "Не думал я, что наш Бобби не только сукин сын, но и фашист" - и целую неделю после этого события не находил себе места. - Да ты в уме? - спросил Дэн. - К тому, чем занимается Франкель, и на километр не подступиться. Это же совершенно секретные разработки. - Позвони Бобу, - приказным тоном произнес Джэйс. - Возможно, что математические исследования не считаются секретными. - Он не будет со мной говорить о своей работе, - запротестовал Дэн. Джэйс наклонился над столом и посмотрел в глаза Дэну с такой злостью, что тому сделалось жутко. - Слушай, Данно, - заговорил Джэйс, и Дэна передернуло от отвращения. Запах изо рта Джэйса был просто омерзительным. - Я сказал, чтобы ты позвонил Бобу. В этом нет ничего зазорного. Выполняй. Пронто, тонто. Понял? Дэн встал: - Слушай, Джэйс. Не строй из себя крутого ковбоя. И перестань повторять свое "пронто, тонто". Джэйс отошел от стола и смерил Дэна издевательским взглядом. - Но ведь ты даже не знаешь, что означают эти слова. Это же испанский, - произнес он и, повернувшись на каблуках, вышел из кабинета. Дэн опустился на стул и некоторое время неподвижно сидел, рассматривая покачивающуюся дверь. Джэйс, как обычно, не закрыл ее. В душе Дэн сознавал, что Джэйс прав. Разумеется, Бобу Франкелю звонить придется, но Дэна возмущало то, как Джэйс разговаривал с ним. Его манеры и раньше вызывали у Дэна раздражение, но он надеялся, что здесь, в Орландо, Джэйс станет другим. Однако все происходило с точностью до наоборот, с каждым днем Джэйс становился все грубее. Дэн не любил обращаться за помощью к кому-либо, со всеми своими проблемами он привык справляться сам. И эту задачу с бейсболом он уже практически решил, но это не принесло ему ни радости, ни облегчения. Джэйс придумал для него новую головоломку. "И так будет всегда..." - обреченно подумал он. Дэн с трудом заставил себя дотянуться до телефона. - Роберт Франкель, - уныло произнес Дэн. - Министерство обороны, Вашингтон, дистрикт Колумбия. Телефон был запрограммирован на голос Дэна, но все равно, чтобы добиться от него правильного выполнения команды, приходилось быть очень осторожным и произносить слова медленно и членораздельно. Беглую речь машина не понимала. Замигала маленькая желтая лампочка, это означало, что телефон начал поиск абонента. Втайне Дэн очень надеялся, что он не найдет Боба, но не прошло и десяти секунд, как вначале раздался длинный гудок, затем еще два, а затем послышался спокойный, уверенный голос: - Говорит автоответчик. Это кабинет доктора Роберта Франкеля. В данное время его нет на месте. Пожалуйста, оставьте свой телефон и, если можно, скажите, о чем бы вы хотели переговорить с доктором. Роберт Франкель позвонит вам в самое ближайшее время. Дэн со счастливой улыбкой выслушал автоответчик. - Привет, Боб. Это я, Дэн Санторини. Пожалуйста, позвони мне, как появишься. Мне хотелось бы поговорить с тобой о делении времени. Дэн нажал на кнопку, и его номер автоматически записался на пленку автоответчика. Дэн снова откинулся на спинку стула. Ему почти удалось забыть о дисплее и светящемся номере доктора Эпплтона. "Интересно, что означают эти чертовы "пронто" и "тонто"?" - задумался Дэн. Но вскоре чувство долга все-таки пересилило нежелание, и Дэн опять потянулся к телефону. Набрав на клавиатуре определенную комбинацию букв и цифр, Дэн произнес: - Набрать номер в памяти. Дэн не умел говорить командным тоном, ему все время хотелось обратиться иначе, повежливее, но он подумал, что это было бы, во-первых, смешно, а во-вторых, машина просто не поняла бы его, она знала только повелительное наклонение. Оставалась последняя надежда - что доктора Эпплтона не окажется на месте. Дэн посмотрел на часы и удовлетворенно кивнул: как-никак пятница, вторая половина дня. Но он ошибся. - Эпплтон слушает, - проговорил динамик. Дэн поморщился и взял трубку: - Приветствую вас, доктор. Это Дэн Санторини. - О, Дэн. Ну, наконец-то. Рад слышать тебя. Как устроился? - Да вроде неплохо. Извините, что не смог позвонить вам раньше, был очень занят. - Можешь не оправдываться, мне известно, что у вас там работы по горло. Все нормально? - Стараемся, чтобы было нормально, - уклончиво ответил Дэн. - Как Джэйс? Дэн немного помолчал, потом ответил: - Джэйс - это Джэйс. Все такой же. - Понимаю, вопрос глупый, - сказал Эпплтон, и по его голосу Дэн понял, что доктор улыбается. Наступило молчание, которое прервал Дэн: - А что там у вас стряслось? Послышался тихий вздох Эпплтона. - Да есть тут одна сложность, - произнес он. - Нештатная ситуация. Дэн сразу уловил тревогу в голосе Эпплтона и насторожился. - Можете рассказать, в чем дело? - спросил он. - Только по защищенной линии, - прозвучал быстрый ответ. - Даже так? - Брови Дэна полезли вверх. - Настолько серьезно? - Давай поговорим по линии базы ВВС "Патрик". - Это та, которая расположена на мысе Канаверал? - Дэн, ты мог бы туда приехать? - голос Эпплтона звучал тревожно. - Это очень срочно, Дэн. Постарайся приехать завтра утром. - Завтра же суббота, - неохотно произнес Дэн. - Прости, что прибавляю тебе забот, - извиняющимся тоном продолжал Эпплтон, - но это действительно необходимо. Мне требуется твоя помощь. Дэн мог бы навскидку назвать с десяток причин, по которым никак не мог приехать на базу. Прежде всего ему хотелось бы побыть с детьми, он и так их редко видел. Потом ему хотелось бы подумать и о бейсболе - что ни говори, а работа есть работа. И Сьюзен очень рассчитывала на него, у нее что-то не ладилось с компьютером. Но самое главное - Дэну хотелось бы повозиться с Филипом, в последнее время он видел мальчика только спящим. - Часов в одиннадцать, - услышал Дэн свой голос как бы со стороны. - Вас устроит? - Спасибо, Дэн, - ответил Эпплтон. - Записывай, сейчас я скажу, к кому тебе нужно будет обратиться. 15 Дэн удивленно заморгал. Он никак не мог понять, как он попал сюда, в свой родной Янгстаун. Та же пыльная улица, те же ряды неприглядных домов. Даже ребята и девчонки, играющие на тротуаре, те же самые, какими он видел их в детстве. Они машут ему, что-то кричат. Интересно, а он сам как выглядит? "Но ведь этого не может быть, все давно выросли. И я вырос", - убеждал он себя. Внезапно Дэн улыбнулся - он все понял. "Это же игра. Имитация, - обрадовался он. - Но как здорово сделана! И откуда этот чертов Джэйс знает, где я жил и с кем играл?" Дэн прошел мимо табачного магазина, где он и его приятели покупали книжки комиксов. Вот и мистер Штайн, все такой же толстый. Он тоже приветливо машет Дэну. Улыбается. "Дьявол. Но как я попал в эту игру?" - спросил себя Дэн и не смог ответить. Вдруг около одного из уличных фонарей он увидел доктора Эпплтона. - А вы что здесь делаете? - спросил его Дэн. - И откуда вы тут взялись? Внезапно фигура доктора растворилась, а на ее месте оказался Джэйс в черном костюме наемного убийцы. - Приготовься, Данно, - сказал он. - Но у меня нет оружия. И это уже другая игра, про ковбоев. Меня там нет. - Зато я здесь есть, - прохрипел Джэйс и выхватил сразу оба револьвера. Дэн увидел вспышки и почувствовал, как в грудь ему ударили пули. Они сшибли его с ног и принесли боль. Дикую, невыносимую боль. Дэн скинул с себя намокшее одеяло и вскочил. Он задыхался, ему казалось, что грудь его разрывается. - Дэн, что с тобой? - взволнованно спросила его Сьюзен и, дотянувшись до стоящей на ночном столике лампочки, включила ее. - Господи, да что же с тобой происходит? - воскликнула она. Дэна шатало, дыхание его становилось хриплым и прерывистым. Он схватился за грудь. - Сон... - прохрипел Дэн. - Я снова был там... Сьюзен вскочила и начала судорожно шарить по ящикам, пытаясь найти ингалятор. С момента своего приезда во Флориду Дэн ни разу им не пользовался. - Не разговаривай, - приказала Сьюзен. Обнаружив наконец ингалятор, она подошла к Дэну. Дрожащими руками он снял колпачок, с трудом разжимая зубы, сунул ингалятор в рот и нажал на разбрызгиватель. В горло ударила едкая струйка эпинефрина. Дышать сразу стало легче. Сьюзен поправила подушку Дэна, положила на нее еще одну и помогла Дэну лечь. - Здесь это у тебя первый приступ астмы. Все время, пока мы здесь, ты спал нормально, - проговорила Сьюзен. - Мне приснился страшный сон, - отрывисто произнес Дэн. - Кошмар какой-то. Сьюзен легла под одеяло. - Все прошло, Дэн. Не волнуйся, это был всего лишь сон, - приговаривала она, поглаживая мужа по груди. - Успокойся. Затем Сьюзен выключила свет и, немного подождав, пока дыхание Дэна окончательно не войдет в норму, уснула, положив голову ему на плечо. "С чего все началось? - снова задал себе Дэн тот же самый вопрос и сразу же ответил: - С той самой перестрелки. Джэйс - скотина. Сколько уже недель прошло, а я все только об этой пальбе и думаю". Дэн прищурился. Лучи заходящего флоридского солнца били ему прямо в глаза. Обратная дорога в Орландо оказалась намного короче. Шоссе было почти пустым, лишь редкие грузовики да туристические автобусы, невзирая на ограничительные знаки, со свистом и ревом проносились мимо "хонды". Дэн посмотрел на сидящую рядом Анжелу. Прислонившись головой к полуоткрытому боковому стеклу, девочка крепко спала. Выбившиеся из косичек волосы золотистыми ниточками блестели на солнце. Ремень безопасности сполз с худенького плечика Анжелы. Дэн подумал, что неплохо бы получше пристегнуть ремень, но не захотел терять время на остановку. До дома оставалось не так уж много километров. Совсем рядом промчался огромный тяжелый грузовик с прицепом, заставив старенькую машину Дэна задребезжать. Дэн решил поднажать, ему не терпелось оказаться дома. "Ремень поправлю потом, - подумал он. - Минут через десять будет поворот, все равно придется останавливаться и платить за проезд. Да, ну и гребут же здесь деньги. Нигде не проедешь бесплатно". Весь день Дэн с Анжелой провели в космическом центре имени Кеннеди. Дэн очень удивился, увидев, как Анжела, раскрыв рот, разглядывает громады ракет и лежащие на боку двигатели "Сатурн-5". Раньше Анжела не проявляла никакого интереса к космической технике. Здесь же она то и дело восклицала: "Папа, да это же целый кит! Нет, больше, чем десять китов!" Здание сборочного цеха, где монтируется внутренняя начинка ракет и где они ставятся вертикально, потрясло Анжелу. Но, зайдя в него, она просто остолбенела - стоящий в здании "Шаттл" казался в нем жалкой детской игрушкой. - Это самое высокое здание в мире, - сказал Дэн, нагнувшись к уху Анжелы. Временами приходилось даже кричать, чтобы перекрыть восторженные крики туристов. - Оно такое высокое, - продолжал Дэн, - что иногда внутрь его заходят облака, и тогда здесь идет дождь. Анжела, казалось, не поверила Дэну. Космические корабли произвели на нее сильное впечатление. Она то и дело щелкала своим маленьким фотоаппаратом, слабая вспышка которого тонула в свете профессиональных блицев. Если Анжела и вспоминала о том, что с ней произошло в школе, то не показывала виду, что это продолжает волновать ее. По дороге на мыс Канаверал она много говорила и о миссис О'Коннел, своей учительнице, и о ребятах из своего класса, и о приближающемся Новом годе. Ее в основном интересовало, ставится ли во Флориде, где никогда не идет снег, новогодняя елка. По мнению Анжелы, Новый год без снега - это очень скучно, и поэтому даже те ели, которыми были обсажены все дороги, казались ей непригодными для праздника. За все время дороги от Орландо до мыса она ни разу не упомянула об играх с виртуальной реальностью. Возвращаясь