ы могли воспользоваться. - Но я думала... Джэйс снова оборвал Сьюзен: - Заткнись. Дэн просто услышал, что я говорил, вот и вбил себе в голову всякую ерунду. Дэн не способен ничего создать, заруби это на своем носу. - Сьюзен уловила в голосе Джэйса уже не недовольство, а злость. - И не подумаю, - резко ответила она. - У Дэна есть очень стоящие идеи. - Пусть не сует свой нос туда, куда его не просят! - выкрикнул Джэйс. - И скажи Дэну, чтобы он быстрее возвращался сюда, а то Манкриф скоро начнет икру метать. - Дэн будет здесь через пару дней, - ответила Сьюзен, стараясь говорить как можно спокойнее. В душе ей очень хотелось, чтобы так оно и случилось. Ополоснув наконец посуду, Сьюзен положила ее в моечную машину. - Насовсем, или потом вы вернетесь опять на базу? - вдруг спросил Джэйс. "Я бы сама хотела это знать", - подумала Сьюзен. - Надеюсь, что насовсем, - ответила она. - Это хорошо, - успокоился Джэйс. - Без него у нас тут все остановится. У меня просто терпения не хватает заниматься этим чертовым "заиканием". Да и времени совсем нет, Манкриф постоянно требует, чтобы я все время придумывал что-нибудь интересное. Вот же паскудина, - замотал головой Джэйс. - Дэн умеет работать по двадцать часов в сутки, - отозвалась из кухни Сьюзен. - Он быстро наверстает упущенное время. - Манкриф начал разочаровываться в Дэне. Передай ему, пусть подумает, как снова понравиться боссу. Если так пойдет дальше, он может и уволить Дэна. Сьюзен застыла и встревоженно посмотрела на Джэйса. Тот, покачиваясь, как жираф, поднялся с кресла. - Манкриф будет идиотом, если уволит Дэна. Он нужен нам. Мне нужен. "Тогда почему ты никогда не говоришь об этом Дэну?" - подумала Сьюзен. Джэйс прошел на кухню и, нагнувшись, оперся локтями о стол. - И тем не менее Манкриф может выкинуть Дэна. Сама знаешь, какие глупости мы иной раз выкидываем. - Ты должен уговорить Манкрифа оставить Дэна, - потребовала Сьюзен. Джэйс задвигал костлявыми плечами. - Я знаю, - произнес он, но голос его звучал неуверенно. Стараясь не греметь, Сьюзен сложила посуду в моечную машину. "Джэйс сможет отстоять Дэна, если, конечно, захочет, - лихорадочно подумала она. - Какое там захочет, он будет вынужден отстаивать его. Джэйс без Дэна и шагу ступить не может и отлично это знает". Сьюзен закрыла моечную машину. - Ты забыла положить туда мыло, - сказал Джэйс, ткнув пальцем в упаковку с жидким мылом. - Не нужно, - ответила Сьюзен. - Мыло поступает в машину вместе с водой. - Да? - удивился Джэйс. - Под раковиной стоит распределитель, из него вместе с водой в машину поступает и мыло, - объяснила Сьюзен. Джэйс скривился, показывая восхищение. - Вода для мытья посуды, полная загрузка, мытье стандартное, - четко произнесла Сьюзен, и машина тут же включилась. - Неплохо, - проговорил Джэйс. - Я и не думал, что они научились заставлять кухонные принадлежности срабатывать от голоса. Здорово! - Да, очень удобно, - ответила она. Ухмыляясь, Джэйс проследовал за Сьюзен в гостиную. В этот момент он еще больше напоминал пугало, шагающее за рыженькой малышкой Элли. Сьюзен знала, что Джэйс не брал в рот ничего крепче кока-колы, но из вежливости спросила: - Выпьешь чего-нибудь? - Да, почему бы не выпить. Ром у вас есть? Услышав ответ Джэйса, Сьюзен изумилась. - Ром с кока-колой? - Нет, чистый ром, без всякой добавки. "Cuba Libre", если найдется. В студенческие годы это был мой любимый напиток. Сьюзен снова ушла на кухню, открыла бар и нашла недопитую бутылку рома. Затем она достала из холодильника кока-колу. "Какая ему разница, чистый или разбавленный? Он все равно не знает его настоящего вкуса", - подумала она. Себе Сьюзен налила немного итальянского анисового ликера. Дэн часто говорил ей, что заканчивать вкусный ужин лучше всего ликером. Сьюзен возвратилась из кухни с подносом в руках. Поставив его на столик, она протянула Джэйсу бокал с кубиками льда. - Так как же насчет моего посещения лаборатории? - спросила Сьюзен. Джэйс плюхнулся в кресло, в котором обычно сидел Дэн, и ответил: - Какие могут быть вопросы! Заходи, когда вздумается. Только, - Джэйс помолчал, - задания будешь получать от меня. Я придумаю, где тебя можно использовать. Сьюзен села на диван. - Может быть, покопаться в статистике бейсбольных матчей? - предложила она и попробовала ликер. Он был вязким, как масло, и немного приторным. Джэйс залпом выпил полбокала своей смеси. - У нас уже шесть человек занимаются бейсболом, - проговорил он. - К тому же для тебя это слишком просто. Здесь искать ничего не нужно - достаточно просмотреть журналы. - Стало быть, ты не хочешь, чтобы я занималась нейрофизиологией? - снова спросила Сьюзен. Джэйс вскипел: - Да заткнешься ты со своей нейрофизиологией когда-нибудь или нет? Заниматься нужно только тем, что от нас требует Манкриф! - То есть "заиканием"? Джэйс отрицательно покачал головой. - Нам нужен программист, а не розыскная собака, - пробормотал он и, откинув голову, уставился в потолок. Посидев так немного, он снова посмотрел на бокал, взял его и так же залпом допил. - Но если не заниматься "заиканием", почему тогда не поискать что-нибудь о нейрофизиологии? - снова спросила Сьюзен. Помутневшим взглядом Джэйс обвел комнату, почмокал губами, слизывая с них остатки рома, и произнес: - Ладно, я что-нибудь придумаю. - Не понимаю, чем тебе так не нравится нейрофизиология, - упрямо повторяла Сьюзен. Джэйс долго смотрел на нее и наконец произнес: - Ты всерьез хочешь этим заняться? Давай копайся. Но только предупреждаю заранее, что Дэну не понадобится ничего из того, что ты ему откопаешь. Поняла? Это тупик! - А ты откуда знаешь? По лицу Джэйса пробежала пренебрежительная усмешка. - Послушай, Сьюзен, здесь только один гений - это я. Тебя интересует нейрофизиология? Это похвально. Я могу кое-что рассказать тебе об этом, причем такое, чего ты не встретишь ни в одном журнале. - Вот как? - Клянусь тебе. - Джэйс криво усмехнулся и наклонился вперед. Только теперь Сьюзен поняла, что Джэйс пьян. "Господи, ну и слизняк, - усмехнулась она. - Ему глотка хватило, чтобы так окосеть". Сьюзен с трудом сдерживалась, чтобы не выкинуть вызывавшего у нее омерзение Джэйса из дому. - Ты не знаешь многого из того, что знаю я, - продолжал говорить Джэйс, вытирая рукой рот. - Ты, собственно, ни хрена не знаешь. И Дэн ничего не знает. А я знаю, и так будет всем лучше. - Согреть кофе? - предложила Сьюзен. - Нет, - тряхнул головой Джэйс. - Одна чашка - это мой предел. - Я сказала "кофе"! - громко повторила Сьюзен. - Я пошутил, - отозвался Джэйс и захихикал. - Это была просто шутка. - Да? - с сомнением спросила Сьюзен. - Не беспокойся, со мной все нормально. - Ты уверен? - Абсолютно, - ответил Джэйс и, выпрямившись, вскочил с кресла. Сьюзен на мгновение показалось, что он сейчас пробьет потолок. Джэйса слегка покачивало, но в общем стоял он твердо. - Я все-таки приготовлю кофе, много времени это не займет, - проговорила она и направилась в кухню. Когда она вернулась в гостиную, Джэйс стоял возле одной из книжных полок, сделанных Дэном еще в Дэйтоне, и разглядывал корешки книг. Взгляд его был уже более осмысленным, из чего Сьюзен заключила, что Джэйс пришел в себя. - Ты напрасно беспокоилась, - сказал Джэйс, повернувшись. - Я уже в форме. "Алиса в Стране чудес", - мечтательно произнес он. - Если бы ты только знала, как я хотел прочитать эту книжку. Сьюзен поставила на стол чашки с дымящимся кофе. - Это не поздно сделать и сейчас. Можешь взять книжку. - Нет, - отмахнулся Джэйс. - Для чтения совсем нет времени. Да к тому же я смотрел фильм. Когда кофе был выпит, Джэйс встал и пошел к двери. - Ты уверен, что сможешь доехать? - спросила Сьюзен. Джэйс захохотал: - Не волнуйся, на своем велосипеде я доеду куда угодно. Сьюзен смотрела, как Джэйс сел в седло и, оттолкнувшись от стены, зашуршал по гравиевой дорожке. Выехав на освещенную улицу, он обернулся и помахал Сьюзен. Когда Джэйс скрылся за поворотом, она вдруг подумала, что Джэйс не ассоциируется в ее сознании с образом мужчины. Она никогда не боялась его, и даже сейчас, в пьяном виде, он не вызывал в ней тревогу. Сьюзен зашла в дом, закрыла дверь и направилась в спальню. Раздеваясь, она вспомнила, как быстро опьянел и протрезвел Джэйс, и усмехнулась. Но вдруг лицо ее стало серьезным. В поведении Джэйса многое казалось Сьюзен таинственным, в частности отсутствие у него всякого интереса к женщинам. "Инфантильность. Он вырос, но в душе остался мальчиком", - подумала она, разделась и легла в кровать. Заснуть долго не удавалось. И не только потому, что она не чувствовала возле себя горячего тела Дэна. Нечто другое беспокоило ее и все эти дни неустанно подтачивало ее сознание. Но Сьюзен не могла определить, что именно не дает ей ни жить, ни спать спокойно. Она лежала в темноте, чутко прислушиваясь к звукам, доносящимся из детской. Она давно научилась по едва заметному шороху определять состояние детей. "Слава Богу, что Филипа не мучает астма, - думала она. - Может быть, это в самом деле благотворное действие климата Флориды? Анжела вроде бы успокоилась, в школе у нее все в порядке. Только она все равно продолжает видеть в этих чертовых программах что-то такое, чего не видят другие дети. Это ж надо, в таком возрасте Анжела уже знает об оральном сексе, - вдруг вспомнила она разговор с дочерью. - Интересно, о чем они болтают в школе? Наверное, мне следует поговорить с Элеонорой, она все-таки их учительница и должна знать, чем интересуются ее воспитанники. Ну и дурачье. Потому у нас и растет число больных СПИДом, что учителя воротят нос от сексуального образования. - Сьюзен повернулась на бок и прикусила подушку, но и это не помогло ей успокоиться. Сон не шел, голова распухала от неприятных мыслей: - Спасибо еще, что Анжела советуется со мной. Это хорошо, значит, она доверяет мне. Только бы мне проникнуть в их чертову лабораторию и докопаться до программ, которыми они потчуют ее. Я сразу их раскушу, сразу пойму, в чем тут дело..." Она ни секунды не сомневалась, что причина интереса Анжелы к вопросам пола кроется именно в программах с виртуальной реальностью. Эта мысль, однажды мелькнувшая в ее сознании, с каждым днем перерастала в уверенность. Она крепла и вскоре превратилась в громадный стальной шар, грозящий сокрушить все существование Сьюзен. И если раньше у нее и были какие-либо сомнения в своей правоте, то сейчас они полностью исчезли. "Раз программы с виртуальной реальностью способны убивать, как тех летчиков с базы "Райт-Паттерсон", - пришло ей в голову, - то они могут и развращать детей. Прямо в школе. Значит, виртуальная реальность опасна, и я должна остановить ее". Придя к этой мысли, Сьюзен начала искать пути ее осуществления. В этот поздний вечер Вики Кессель тоже не спала. Она работала. Посмотрев одиннадцатичасовой выпуск местных теленовостей, Виктория быстро спустилась в гараж, села в машину и по магистрали номер четыре, проходящей мимо Диснейленда, направилась к громадному зданию отеля "Мариотти". Бар был почти пуст. Вдоволь находившись по парку, утомленные семейства крепко спали. Разошлись по своим номерам и бизнесмены, прибывшие на ежегодные встречи и конференции. Поэтому Люка Петерсона, сидящего в глубине бара, Виктория заметила сразу. А заметив, очень удивилась. На обрюзгшем лице частного сыщика не было обычной клоунской улыбки. Петерсон был задумчив и серьезен. Он не смотрел по сторонам, а напряженно разглядывал стоящий перед ним высокий бокал. Из установленных в потолке динамиков лилась тихая музыка, стоящий за стойкой молодой веснушчатый бармен усиленно тер бокалы и недовольно оглядывал зал. - Никак не ожидала, что вы любите мелодраму. Встреча в полночь, в пустом баре - это так загадочно, - произнесла Вики, подсаживаясь к Петерсону. - Мне необходимо срочно поговорить с вами, - ответил детектив трагическим полушепотом. - Другого случая может долго не представиться. - Понимаю вас, заботы, - участливо кивнула Вики. - Весь день только и делаешь, что суешь нос в дверные скважины. А так хочется поговорить с умным человеком. - Она тихо рассмеялась. Петерсон не обратил внимания на сарказм в словах Кессель. - Я неоднократно просил вас о встрече, но вы сами отказывались. - Пора понять, что у меня есть чем заниматься. - Да, да, конечно, - согласился Петерсон. - Что вам заказать? Вики краем глаза увидела, как бармен вышел из-за стойки и направился к их столику. "А неплохой мальчик, - игриво подумала она. - Не слишком красив, зато как сложен. Атлет, да и только". - Кофе по-ирландски, - сказала Вики, опередив Петерсона, открывшего было рот. - Мне нечего вам сообщить, - произнесла Вики, когда бармен ушел. - Как? Совсем нечего? - удивился Петерсон. - О последних событиях на фирме вы знаете, а больше ничего существенного не произошло. Петерсон скривился, словно у него внезапно заболел зуб. - Что вы говорите? - язвительно произнес он. - А почему вы ничего не рассказываете о Смите из Вашингтона? И зачем это помощник Лоури сорвался в Огайо? Вики и бровью не пошевельнула, она давно догадывалась, что Петерсон и те, на кого он работал, кроме нее самой имели на "Парареальности" и других осведомителей. - Кто такой Смит, мне и самой неизвестно, - спокойно солгала она. - Ни с кем, кроме Манкрифа, он не разговаривает. - И вы не знаете, зачем он приехал и что делает на фирме? - Нет, - твердо ответила Вики. - Не знаю. Подошел бармен, поставил на стол кофе и удалился. Вики брезгливо посмотрела на высокий бокал, на кофе, покрытый пеной сливок явно немолочного происхождения, на лежащую там зеленую вишенку и пластмассовую соломинку и отодвинула бокал в сторону. - Ну, хорошо, - согласился Петерсон, - оставим Смита на некоторое время в покое. Расскажите, зачем Санторини понадобилось сломя голову мчаться в Дэйтон. - У ВВС возникли какие-то проблемы с одной из программ имитации полета, а Дэн разрабатывал ее. Это было до его поступления к нам. Военные попросили его приехать и разобраться с программой. Вот и все. - И Манкриф разрешил ему уехать? Вики рассмеялась: - Дэн и не спрашивал его разрешения. Просто взял и уехал. Манкрифа чуть удар не хватил. - А как идут дела с бейсболом? - поинтересовался Петерсон. - Лоури продолжает работать над ним в одиночку. - Сильно продвинулся? - Я бы так не сказала. Скорее даже наоборот, - ответила Вики. - Да, информации от вас не допросишься, - вздохнул Петерсон. - А я и не обязана вам обо всем докладывать, - отрезала Вики. - Честно говоря, я приехала сообщить вам, чтобы вы меня больше не беспокоили. - Как вас понимать? - нахмурился Петерсон. - А так и понимайте. Я выхожу из игры. - Я не ослышался? - Нет, - прошипела Вики, - не ослышался. Все, хватит. Сделай так, чтобы я больше о тебе даже и не слышала. Петерсон покачал головой. В этот момент он очень напоминал добродушного школьного учителя, раздосадованного поведением непослушного мальчишки. - Вы хотите просто так взять и уйти? Нет, мисс Кессель, - уныло произнес Петерсон, - это невозможно. - Возможно, очень даже возможно. - Послушайте меня, уважаемая леди Кессель, - увещевал Петерсон. - Конечно, меня вам можно не бояться. Кто я такой? Простой сыщик, староватый и помятый жизнью. Но те, кто стоят за мной, не отличаются мягкостью характера. Если я передам им то, что вы мне сказали, они будут недовольны. Может быть, даже разозлятся. - И пошлют ко мне терминатора? - засмеялась Вики, вызывающе глядя в глаза Петерсону. Вики стало смешно, ей вдруг показалось, что Петерсон напуган. - На вашем месте мне было бы не до смеха, - торопливо заговорил он тихим, дрожащим голосом. - Мой клиент - человек очень жестокий, он пойдет на все. Предупреждаю вас, Вики, если вы не дадите мне нужную информацию, кое-кому станет очень плохо. - Ты мне угрожаешь, гадина? - Я вас предупреждаю. Мы с вами заключали сделку... - Что-то я не помню ни о какой сделке, - отрезала Вики. - И не пугай меня своим клиентом. - Мисс Кессель, мы положили на ваш счет большие деньги. - Возьми их обратно и вытри ими свою задницу. Я предупреждала тебя, что мне деньги не нужны. Все, мальчик, я у-хо-жу, - по слогам произнесла Вики. - Леди Кессель, прошу вас подумать, - взмолился Петерсон. - Мой клиент просто так от вас не отвяжется. Он может наказать вас. Вики оперлась ладонями о стол и тоже наклонилась. Почти касаясь носа Петерсона, она произнесла: - Иди ты в задницу вместе со своим клиентом. Понял? За меня есть кому заступиться и не среди такого барахла, как ты и твой хозяин. У меня защита повыше - в правительстве Соединенных Штатов. Стоит мне только пошевелить пальцем... Понятно? Глаза Петерсона раскрылись от изумления. - Я так и думал, - прошептал он. - Этот Смит оттуда. - Ты угадал, кусок говна, Смит именно оттуда. И если я ему только намекну, что кто-то проявляет к нашей фирме повышенный интерес, он натравит на тебя и на твоего клиента целую свору ищеек из ФБР. Вот тогда вы у меня попляшете. Петерсон схватился за щеки. - Признаюсь, я недооценил вас. Вы оказались более честолюбивы, чем я предполагал. Вики смерила Петерсона ядовитым взглядом и попыталась встать, но сыщик положил руку ей на запястье. - Постойте, не уходите. Выслушайте мои последние слова, - зашептал он. - Я прошу вас не повторить моей ошибки. Не понимаете? Не стоит недооценивать моего клиента. И помните - он этого так не оставит. Вики рывком высвободила руку и направилась к выходу, оставив нетронутым бокал с кофе. "Вот и все. А теперь нужно поскорее проверить, захочет ли Смит в случае необходимости защитить меня, - подумала она, подходя к стоянке. - И если нет, то тогда мне крышка". 26 Дэн пробыл на базе "Райт-Паттерсон" больше недели. Он проверил и перепроверил каждую строку программы имитации полета, но не обнаружил ничего странного. Каждый день Дэн шел из офицерской гостиницы в лабораторию, где проводились испытания, и не выходил из нее до самого вечера. С помощью доктора Эпплтона Дэн взял в аренду микролитражку, за которую платили ВВС, и каждый вечер ездил на ней в небольшой грязноватый ресторанчик, расположенный недалеко от базы, быстро ужинал и возвращался в лабораторию, где снова садился за программу. Ежедневно поздно вечером он звонил Сьюзен, затем валился на кровать и засыпал, точнее, впадал в забытье. А на следующее утро все начиналось сначала - усталость после тяжелого сна, скомканные мысли и напряженное ожидание. Дэн каждый раз пытался восстановить в памяти все, что ему снилось. Иногда он видел во сне Джэйса, Эпплтона, Ральфа Мартинеса и даже Манкрифа, но чаще всего - Дороти. И никогда ему не снилась Сьюзен. Несколько раз среди дня он уходил из лаборатории в госпиталь посмотреть на Ральфа Мартинеса. Подполковник пережил удар, но состояние его продолжало оставаться критическим. Он все еще находился в реанимационном отделении и ни двигаться, ни говорить не мог. Если Мартинес и узнавал Дэна, то никак не выдавал своих чувств. Он все так же зло смотрел своим единственным глазом и так же методично сжимал и разжимал пальцы. По словам наблюдавших за ним врачей, никаких других движений он не делал. Дэн ни разу не видел возле Ральфа других посетителей, поэтому очень удивился, столкнувшись в госпитале с Дороти. Она пополнела и казалась старше своих лет. Последнее Дэн отнес на счет постигшего ее горя. И несмотря ни на что, Дороти оставалась притягательно красивой. На ней была короткая, до колен, юбка, свободный серый свитер, продернутый золотым люрексом, и кремовая кожаная куртка. Дэн, не скрывая своего восхищения, разглядывал Дороти. Лицо ее было бледным, под глазами Дэн заметил темные круги. Дороти равнодушно посмотрела на остолбеневшего Дэна. - Здравствуй, - сказал она низким грудным голосом. - Здравствуй, - выдавил из себя Дэн. На этом, собственно, их встреча и закончилась. Дороти развернулась и торопливо зашагала по коридору к выходу. "Почему она так спешит? Убегает от меня или не хочет смотреть на то, в каком жалком состоянии находится ее муж? - пронеслось в голове Дэна, но он быстро нашел ответ. - Во всем, что произошло с Ральфом, она винит меня. Вполне естественно". Именно в этот момент ему в голову пришла эта страшная мысль. Ведь в течение целого года, после того как Джэйс ушел с базы, над программой имитации полета продолжал работать он один. Конечно, у него были помощники, но руководителем-то был он, Дэн. "Она, в сущности, права. Кроме меня, винить больше некого, - размышлял Дэн. - Никто - ни доктор Эпплтон, ни даже Джэйс - в гибели ее мужа не виноват. Только я один. Печально, но справедливо". В ту ночь, после встречи с Дороти, Дэн вообще не смог уснуть. Трижды он звонил в дом Мартинесов, но никто не поднимал трубку. Дэн оставлял сообщения, но Дороти не ответила. Правда, утром один звонок все-таки раздался, но совсем не от Дороти. - Строго говоря, мне бы нужно уволить тебя, - услышал Дэн в трубке отрывистый, злой голос Манкрифа. - Здесь у нас все по швам трещит, а ты продолжаешь чикаться со своими вояками. Ты долго еще будешь там колупаться, мать твою? Дэн вспомнил последний разговор со Сьюзен. "Ты не забыл, что в ближайший четверг День благодарения? Мы все ждем тебя", - сказала она. А два дня назад звонил и сам Джэйс, сообщил, что обстановка накалилась и, что если Дэн в ближайшие дни не вернется, шеф обязательно уволит Дэна. Дэн ответил, что в ближайшие дни в Орландо не вернется. Сьюзен была шокирована этим известием, но перенесла его стойко. Последним был доктор Эпплтон. Как-то днем он подошел к Дэну и сказал: - На праздники здесь никого не будет, останутся только дежурные и экипажи, которым назначены вылеты. Подумай, может быть, тебе стоит уехать на время? - Я проторчал тут уже несколько дней и ничего не нашел, - ответил Дэн. - Завтра у нас вторник, - продолжал Эпплтон, словно не замечая возражений Дэна. - Так что готовься, днем я посажу тебя на самолет, и ты улетишь к семье. И если не хочешь, больше можешь не прилетать сюда, - прибавил доктор. Они вошли в кабинет Эпплтона. Доктор сел за свой стол и принялся, как всегда, крутить в руке неизменную трубку. Дэн подошел к окну и стал разглядывать серую бетонную стену противоположного здания. "Странно, доктор разговаривает со мной намного мягче, чем в день моего приезда", - подумал Дэн и повернулся к Эпплтону. - Ну что ж, только прежде чем попрощаться, - еле слышно произнес Дэн. - Говорить ему вдруг стало очень трудно, слова приходилось вырывать из себя. - Осталось сделать только одно дело. - Какое? - Доктор удивленно поднял брови. - Испытать программу, - выдохнул Дэн. Он старался говорить спокойно, хотя понимал, что ставит на карту свою жизнь. Трубка выпала из рук доктора Эпплтона. - Облепите меня медицинскими датчиками, - продолжал Дэн. - Если что-нибудь заметите, немедленно отключайте программу. Дэн боялся испытывать программу, но еще больше он боялся, что доктор Эпплтон станет его уговаривать не делать этого и он сдастся. Поэтому, заметив, что Эпплтон собирается возражать, снова заговорил: - Не нужно отговаривать меня, доктор. Ральф сел в кабину без датчиков, и вы просмотрели его. Кроме того, он не инженер, он мог и не заметить, что программа испорчена. Я же в момент определю неисправность. Не исключено, что я буду находиться в кабине не больше минуты. А если этого не случится, то вы еще как минимум несколько месяцев будете с ней биться. Да и дело, может быть, вовсе не в электронике, а совсем в другом. Короче говоря, вам так или иначе понадобится доброволец. Я согласен. - А я - нет, - отрезал доктор Эпплтон, дрожащей рукой поднимая с пола трубку. Он стал наполнять ее табаком, но не смог, только рассыпал его по столу. - Другого выбора у нас нет, - сказал Дэн. - Испытывать программу нужно, и делать это должен только тот, кто ее разработал. - Совершенно необязательно, - парировал Эпплтон. - Среди курсантов найдется немало добровольцев. - Не выгораживайте меня, доктор! - воскликнул Дэн. - Вы же прекрасно понимаете, что только я обязан сесть в кабину. Я ее разработчик, и я знаю, что должно произойти. - Но ты не летчик и не знаешь, как управлять самолетом, - возразил Эпплтон, но уже слабее. - Я уже думал об этом. Заложите в программу все, что выполнял Ральф, тогда мне останется только отслеживать поведение программы. - Черт подери, только этого еще не хватало! - прохрипел Эпплтон. - Дэн, это же очень опасно. - Можно подумать, что я этого не знаю, - ответил Дэн и улыбнулся. "Все, я уломал его", - подумал он. Эпплтон продолжал неподвижно сидеть за столом. - Пойду попрошу операторов подготовить кабину к испытаниям, - быстро проговорил Дэн и, словно опасаясь, что Эпплтон бросится останавливать его, быстро вышел из кабинета. Но Эпплтон даже не пошевелился. В тот вечер Дэн снова пришел в госпиталь. - Как он? - спросил Дэн у сидящей перед экраном медсестры, средних лет негритянки с начинающими седеть волосами. Узнав Дэна, она кивнула и отложила в сторону пакет с жареным картофелем. - Недавно у него был еще один инсульт. Точнее, микроинсульт, - печально произнесла медсестра. - Еще один? - изумился Дэн. - Да, - кивнула медсестра. - Такое иногда случается. - Он сильно пострадал? - Нет, но дело не в инсульте. Его организм с каждым часом становится все слабее. Ральф погибает. - Медсестра тяжело вздохнула. - И ничего нельзя сделать? Негритянка пожала плечами: - Мы здесь бессильны. У него атрофируются легкие. Они наполняются жидкостью. Сейчас у него началось воспаление легких. - Он умрет? - напрямую спросил Дэн. Медсестра снова вздохнула, на этот раз еще печальней. - Да, - ответила она. - Но только я вам ничего не говорила. - Она прижала палец к губам. - И когда? - Дня два он, возможно, протянет. Но, повторяю, я вам ни слова не сказала про это. Как в бреду, Дэн вышел из госпиталя. Сев в микролитражку, двухдверный "шевроле", он поехал в город. В голове Дэна все смешалось. "Странно здесь все, - недоумевал он. - Доктор-индиец сказал, что Ральф не переживет ночь, а он ее пережил. Теперь эта негритянка говорит, что Ральфу осталось максимум два дня... Эх, что они знают о Ральфе? Это летчик, а здесь уж точно медицина бессильна. И тем не менее медсестра говорит очень уверенно, без эмоций. А какие могут быть эмоции? Они тут всякого насмотрелись". Только остановив машину, Дэн понял, куда невольно заехал. Ральф и Дороти жили в небольшом особняке на тихой пригородной улице. Адрес их Дэн знал давно, еще с тех времен, когда Ральф, еще до свадьбы, собирал лабораторию к Себе на пикники. Они продолжались и после женитьбы Ральфа, на Сьюзен не желала на них присутствовать. Ноябрь - не лучшее время года в Дэйтоне. Выйдя из машины, Дэн вступил в промозглую темноту улицы. Он долго стоял, удивляясь тому, что в его мозгу совершенно непроизвольно всплыли воспоминания многолетней давности. Бледный полумесяц луны закрывали серебристые облака. Ветер гнал по дорожке хрупкие пожелтевшие листья. Они тихо шуршали и потрескивали под ногами Дэна. "Такая погода чаще бывает на Хэллоуин, а не перед Днем благодарения", - подумал Дэн, и ему вдруг показалось, что на улице вот-вот появятся дети, наряженные в страшных демонов и пиратов, и пойдут от двери к двери пугать соседей. Дэн вспомнил, что на Хэллоуин в Орландо родители обычно устраивали для детей большой праздник. Проходил он в школьном спортивном зале и отличался организованностью и пристойностью. Опасные шутки вроде лезвия в яблоке или конфет с начинкой из наркотиков не допускались. Слишком разошедшихся шутников сразу же урезонивали, так что праздник проходил не слишком шумно. Дэн медленно пошел по дорожке, ведущей к дому Мартинесов. "А зачем я, собственно, иду к ней? Имею ли я право вторгаться в ее жизнь? - раздумывал он. - Она не ответила на мои звонки, не стала разговаривать в госпитале. Почему? Да потому, что она подавлена случившимся и страдает. Да, выглядела она ужасно. Вполне естественно, после стольких лет счастья вдруг остаться одной. Тут кто угодно сломается. И понятно, что во всем она винит меня. Не исключено, что она уверена в том, что Ральфа убил я. Отомстил ей за то, что она меня отвергла". Но, несмотря на вполне логичные аргументы, Дэн шел к дому Мартинесов, поскольку чувствовал, что Дороти нуждается в утешении, а, по мнению Дэна, утешить ее мог только он. Уже подойдя к двери, Дэн все еще не знал, как ему поступить. Он сильно нервничал, внутри у него все тряслось. Сильный порыв ветра поднял вверх шуршащие листья. Скрипнули ветки деревьев. Дэн поднял руку и нажал на звонок. Прошло не меньше минуты, и Дэн снова позвонил. Никто не открывал. Дэн повернулся, чтобы уйти. Сделав несколько шагов от дома, он обернулся и вдруг увидел, что в самом дальнем окне дома горит свет. "Значит, она дома, - подумал Дэн. - Она или кто-нибудь из родственников". Дверь никто не открывал. "Она, наверное, спит. Черт, мне, конечно, лучше бы всего уйти", - Дэн злился на себя за нерешительность. Он снова подошел к двери и снова нажал на звонок. Не прошло и минуты, как сквозь замерзшее стекло двери Дэн увидел, как в комнатах загорается свет. Затем мелькнула чья-то тень, и раздалось щелканье открываемого замка. Дэн снял палец с кнопки звонка в тот самый момент, когда дверь открылась и на пороге дома показалась фигура Дороти. От Дэна ее отделяла металлическая цепочка. - Это ты, Дэн? - спросила Дороти глухим хрипловатым голосом и, поморщившись, провела рукой по глазам. Дэн подумал, что Дороти спала, и мысленно выругал себя за то, что разбудил ее. - Извини, я заехал узнать, как ты себя чувствуешь, - еле выдавил из себя Дэн. Он видел, как Дороти чувствовала себя - пустой взгляд усталых глаз, помятое изможденное лицо, отвисшие щеки. Поскольку дверь была на цепочке, Дэн не видел всей фигуры Дороти, но ему вдруг показалось, что она прячется от него. "Конечно, она спала. Ведь на ней ничего нет", - сообразил Дэн, заметив, как старательно Дороти запахивает свой длинный салатового цвета халат. Дороти молча рассматривала Дэна. Вид у нее был такой, словно она не совсем понимала, кто это перед ней стоит. Дэн заметил ее отсутствующий взгляд. "Господи, неужели она начала принимать наркотики?" - ужаснулся он. - Как ты себя чувствуешь? - повторил он вопрос. - Тебе что-нибудь нужно? К тебе кто-нибудь приходит? Дороти задумалась и медленно замотала головой. - Нет, Дэн, мне ничего не нужно, - ответила она. - И не стоит беспокоиться, со мной все в порядке. Звать сюда тоже никого не нужно, ведь обо мне заботится Ральф. Дэн подумал, что ослышался. - Ральф? - переспросил он. - Он же в госпитале! - Да, я знаю, - согласно кивнула Дороти. - Только не нужно обо мне беспокоиться, это лишнее. - Дороти, может быть, тебе стоит сходить к врачу? - Нет, не нужно, - отмахнулась Дороти. Внезапно глаза ее забегали, Дороти начала суетливо поправлять пояс халата. - Ты здесь одна? - спросил Дэн. Дороти слабо улыбнулась: - Нет, я с Ральфом. Я никогда не буду одна. И только тут Дэн заметил на руке Дороти знакомую перчатку из металлизированной ткани. Дороти начала медленно закрывать дверь... "Так вот оно что. У нее стоит микрокомпьютер с программой, в которой она занимается любовью со своим мужем. Вот так она и проводит все свое время", - мелькнула в мозгу Дэна догадка, и он не ошибся. После того страшного дня, когда у Ральфа случился инсульт и его положили в госпиталь, Дороти в течение нескольких суток ни на минуту не отходила от него. Она все время смотрела на мужа, видела его страдания и плакала. Ей мучительно хотелось принять на себя его боль, отдать ему свое сердце, свое дыхание, всю себя. Она была готова пойти на что угодно, лишь бы это могло сохранить Ральфу жизнь. - Не умирай, милый, - шептала Дороти, прижимаясь к стеклу реанимационной палаты. - Прошу тебя, не умирай. Иногда медсестры позволяли ей подходить к постели мужа, и тогда Дороти брала его за руку и твердила: - Ты не умрешь, любимый. Ты не умрешь, потому что я люблю тебя. На третьи сутки врачи потребовали, чтобы Дороти ушла домой и отдохнула, пригрозив, что в противном случае будут вынуждены госпитализировать и ее. Дороти ушла, но на следующее утро снова появилась возле палаты. В тот день Ральф иногда приходил в сознание, и в такие моменты тело его содрогалось от приступов боли. Когда Дороти увидела, какие дикие муки испытывает ее муж, находясь в сознании, она начала молиться, чтобы он забылся. Понимая, что и она сама и врачи бессильны помочь Ральфу, Дороти бесконечно рыдала, а иногда впадала в истерику и падала. Тогда врачам приходилось приводить ее в чувство. Когда им это окончательно надоело, они запретили Дороти ночами оставаться возле мужа. - Вы не облегчите положения своего мужа, даже если ляжете рядом с ним, - говорили Дороти врачи, протягивая ей рецепты на успокоительное. - Не нужно истязать себя понапрасну. Уходите, вам еще понадобятся силы. Дороти выходила из госпиталя, выбрасывала рецепты и шла домой. Там она сразу же направлялась в спальню, где на одной из полок шкафа рядом со шлемом лежали перчатки из металлизированной ткани, и надевала их. Началось это как шутка. Раз в год Ральф отправлялся в штат Невада проводить тренировочные полеты на настоящих самолетах. Обычно такая командировка продолжалась дней двенадцать - четырнадцать, во время которых Дороти оставалась совершенно одна. И вот однажды перед очередной поездкой Ральф привез домой какую-то коробку и подержанный микрокомпьютер, высокий, размером с двухкамерный холодильник, и такой тяжелый, что в дом его пришлось вкатывать на тележке. Узнав, что хитрое устройство стоит еще и весьма приличную сумму, Дороти изумилась. - Ральф! - воскликнула она. - Зачем ты притащил в дом эту железяку, да еще за такие деньги? Закатив компьютер в спальню, Ральф вытер руки о джинсы и, хитро подмигнув Дороти, весело ответил: - Это тебе мой подарок. Сюрприз. Ральф вышел из комнаты и через несколько минут вернулся, неся в руках огромную коробку. - А это еще что за рухлядь? Ральф засмеялся: - Эта, как ты сказала, рухлядь, поможет тебе не скучать в мое отсутствие. - А что это такое? - спросила Дороти. - Это - я, - ответил Ральф. После четырех бессонных ночей, прошедших с того дня, как Ральфа парализовало, Дороти, волнуясь, надела шлем, перчатки и подключила их к микрокомпьютеру. Впервые Дороти это делала несколько лет назад, вместе с Ральфом. Тогда она еще стыдилась прикосновения машины и поэтому чувствовала себя неловко перед Ральфом. Когда он надевал на нее шлем и перчатки, Дороти, покраснев, сказала мужу: - Глупость какая-то. Зачем это все? Ральф поправил на голове Дороти шлем, подсоединил к себе многочисленные датчики и, опуская на лицо Дороти очки, ответил: - Сейчас все увидишь. Они стояли посреди спальни обнаженные, облепленные разноцветными датчиками. Дороти вдруг разобрал смех. - Ты знаешь, - сказала она, - я чувствую себя как порнозвезда, которой предстоит сняться в очередном фильме. - То, что ты увидишь, дорогая, будет похлестче всякой порнушки. Если эта штуковина сработает, с тобой будут играть два Ральфа: один - живой, а другой - электронный. Все сработало настолько отлично, что Дороти даже не смогла отличить мужа от его двойника. Когда в тот день врачи выпроводили Дороти из госпиталя, она, вернувшись домой, сразу же пошла в спальню, разделась, затем достала из шкафа шлем и перчатки из металлизированной ткани. Укрепив на сосках, бедрах, плечах, руках и лобке кругленькие датчики, Дороти надела шлем, перчатки и повалилась на кровать. Опустив на глаза очки, Дороти сразу же увидела улыбающееся лицо Ральфа. Он подошел к ней и положил горячие ладони на ее груди. Дороти провела руками по блестящему телу мужа, погладила его упругий живот, затем потрогала его член, крепкий и горячий. Ральф нежно гладил ее груди, целовал их, и Дороти чувствовала, как в ней закипает неудержимая страсть. Наслаждение прервал звонок. Вначале Дороти подумала, что ей просто почудилось, но вскоре звонок снова повторился. Жадно хватая воздух, Дороти прижималась к Ральфу. Вот он дотронулся до ее бедер, и все тело Дороти затрепетало. Опять раздался назойливый звонок. Ральф не слышал его, он продолжал гладить ее бедра... Дороти подняла очки и села, свесив ноги с кровати. - Проклятье, - прошептала она и огляделась. Ральф исчез, Дороти снова была одна. Сняв с головы шлем, Дороти стряхнула одну из перчаток. Другую снять никак не удавалось, она прилипла к вспотевшей ладони, и Дороти отсоединила ее от микрокомпьютера, просто оторвав от нее провод. Теперь звонок звонил не переставая. "Это, наверное, из госпиталя, - подумала Дороти. - Что-нибудь случилось с Ральфом? - Она заторопилась к дверям. - Какого черта они приперлись? - чертыхнулась она. - Могли бы сначала позвонить. Я же говорила, что у меня стоит автоответчик". Накинув на себя халат, Дороти босиком побежала в прихожую, открыла дверь и увидела Дэна Санторини. Вид у него был необычайно грустный, лицо напряженное и взволнованное. - Это ты, Дэн? - спросила Дороти. Радости от его приезда она не испытала, только облегчение, что это не одна из медсестер из госпиталя. - Извини, я заехал узнать, как ты себя чувствуешь, - спросил он. Дороти не успела собраться с мыслями, чтобы ответить, и Дэн снова заговорил: - Как ты себя чувствуешь? - повторил он. - Тебе что-нибудь нужно? К тебе кто-нибудь приходит? Дороти задумалась и медленно замотала головой. - Нет, Дэн, мне ничего не нужно, - ответила она. - И не стоит беспокоиться, со мной все в порядке. Звать сюда тоже никого не нужно, ведь обо мне заботится Ральф. Дороти увидела изумленное лицо Дэна. - Ральф? - переспросил он. - Он же в госпитале! - Да, я знаю, - согласно кивнула Дороти. - Только не нужно обо мне беспокоиться, это лишнее. - Дороти, может быть, тебе стоит сходить к врачу? - Нет, не нужно, - отмахнулась Дороти. "О чем мне говорить с ним? Что он поймет и поймет ли вообще?" - Ты здесь одна? - спросил Дэн. Дороти попыталась улыбнуться. - Нет, я с Ральфом, - ответила она. - Я никогда не буду одна. "Похоже, он совсем обалдел. Бедный Дэн, ничего ты не понимаешь, - с горечью подумала Дороти. - Ты слишком прост и бесхитростен, все твои мысли у тебя на лбу написаны". "Черт подери, он узнал перчатку", - вдруг мелькнуло в голове Дороти. Она начала запахивать халат, скрывая руку. - Дороти, я знаю, что это за перчатка, - произнес он. - Вот и хорошо, - ответила Дороти. - Непонятно... - А тебе и понимать нечего. - Но... - Ты напрасно волновался, Дэн. У меня все нормально, - перебила его Дороти. - Абсолютно нормально. Дэн понимал, что Дороти врет. Он видел, как ей плохо. Очень плохо, но впускать его, как догадался Дэн, Дороти не собиралась. Но больше всего Дэна насторожила перчатка. - Ну что же, - неохотно произнес он, - я пойду. Значит, ты в порядке? Дороти не ответила, она лишь кивнула и улыбнулась, грустно и понимающе. - Да, и еще, - Дэн замялся и, прикусив нижнюю губу, продолжил: - Я очень сожалею о том, что произошло с Ральфом. Действительно, Дороти, я все время чувствую, что виноват в этом. - Нет, Дэн, в том, что случилось с Ральфом, твоей вины нет, - сухо произнесла она. Он кивнул, пожелал Дороти спокойной ночи и пошел к машине. Открыв дверцу, он обернулся и посмотрел на дом. Одно за другим гасли окна - это Дороти, выключая за собой свет, шла по комнатам, направляясь к спальне. Там свет оставался включенным до утра. Дэн сел в машину, завел двигатель и начал выезжать на шоссе. "На Дороти была перчатка. Тогда понятно,