первыми живыми казармами, устроенными нами для строительных бригад? Гаррисон этого не понимает, ни один из них даже не догадывается. Я воздействовал на них. Я свел их вместе... для первой экспедиции к поясу астероидов. Там золотая жила, парень. И не только золото, но и железо, никель, вода, уголь, азот - все, что нужно людям для жизни. Мы соберем мобильную колонию и отправим в плавание исследовать астероиды - как Марко Поло, как Генри Гудзон, Магеллан или Дрейк. Они отправлялись. Они отправлялись в путь на много лет, им требовалось быть самообеспеченными и достаточно крупными, чтобы быть общиной, рядом семей... - Понимаю, - сказала Дэвид. И, действительно, понял наконец. Полностью. Понял весь замысел Кобба, как все в нем сцеплялось. Он распланировал следующую тысячу лет человечества! И Дэвид также увидел изъян в этом плане, пустую сердцевину, способную превратить всю постройку в кучу обломков... если он не сможет исправить этот изъян. Тут он почувствовал сотрясающий звук причалившей к главному шлюзу модуля челночной сферы. - Он здесь, - сообщил он изображению Кобба на экране видеофона. - Прежде, чем мы сможем построить для человечества вообще какое-то будущее, мне придется сперва управиться с ними. Хантер Гаррисон проснулся, когда наружные зеркала автоматически развернулись, чтобы отбросить первые солнечные лучи нового дня в Цилиндре Б. Все мускулы, все суставы его старческого тела болели. Земля под ним казалась твердой, влажной, холодной. Застонав, он медленно поднялся в сидячее положение. Долгий миг он сидел там, щуря слезящиеся глаза на окружающую его со всех сторон густую темно-зеленую листву. Та, казалось, поглотила его в зловещей тени. Он видел не больше, чем на несколько футов в любом направлении; даже сверху обзор ему загораживали густые скопления листьев и побеги висевших лиан. Постепенно он сообразил, что Арлен нигде не видно. У него задрожали руки. - Арлен! - позвал он, но голос его оказался лишь резким, хриплым шепотом. - Арлен! Он боялся. Он не мог признаться в этом никому, кроме себя, но он боялся вторгшихся в его дом убийц. Один, и боялся. - Арлен! Ты где? Что они сделали с... Шум в кустах заставил его вздрогнуть, но затем он увидел проталкивающуюся сквозь покрытые листвой ветки Арлен, сильную, высокую, здоровую. Она переоделась в коротенькие шорты и облегающую белую футболку. Волосы ее растрепались, но она улыбалась ему. - Все в порядке, - доложила она. - Они убрались. Мы можем вернуться в дом. Она помогла ему подняться на ноги. - Ты уверена, что они убрались? - спросил Гаррисон. - Я сверилась у Моргенштерна и остальных, - кивнула она. - Все террористы перебрались в главный цилиндр. Здесь все тихо... пока. Сент-Джордж едет сюда с несколькими людьми помочь нам охранять дом. Гаррисон споткнулся о вывернутый корень и Арлен схватила его за плечи, прежде чем он мог упасть. - Полагаю, что ты думаешь, что я какой-то сучий сын? Ведь этих партизан помогал вооружать я. Они попали сюда благодаря моим деньгам. - Не ты один всаживал деньги в ПРОН, - сказала Арлен. - Я думал, здесь мы в безопасности, - пробормотал он, - вдали от них. Пусть себе рвут Всемирное Правительство... ведь все это происходило там. Нас не потревожат, только не здесь... - Да все в порядке, - стала утешать его Арлен. - Они теперь убрались. Возможно они вернутся. - Вернутся, - сказал Гаррисон. - Вернутся. - Ты там проявил себя настоящим молодцом, - Арлен сжала его покрепче. - Ты готов был отдать им в обмен на меня свои художественные ценности. - Я... - он остро взглянул на нее. Лицо ее светилось. Отведя взгляд, Гаррисон пробурчал: - На минуту потерял голову. Вот и все. Не сделал бы этого, если б... - Ты это сделал, - возразила она. - Ты готов был позволить им завладеть самым дорогим своим имуществом, только бы спасти меня. - Не впадай из-за этого в сентиментальность, - резко бросил он. - Конечно. - Но она по-прежнему сияла. - Перестань лыбиться! Арлен рассмеялась. - Ты ведь и наполовину не так плох, каким хотел бы считать себя, ты знаешь об этом? - И наполовину не так умен к тому же, - проворчал Гаррисон. - Я был глупым дураком - хладнокровным, глупым, придурочным ослом. Одно дело смотреть сверху, как они убивают друг друга... но когда они прилетают сюда и врываются в твой же дом... - Теперь мы будем готовы встретить их, - сказала Арлен. - Мы будем защищены. Он устало покачал головой: - Но ведь спрятаться то негде! Куда мы можем скрыться, где бы они не смогли нас найти? Спрятаться негде, совсем негде... Полумиллионнолетний опыт в умении перехитрить зверей в горах и долах в жару и в холод, при свете и во тьме, дали нашим предкам такие свойства, какие по-прежнему нужны нам, если мы хотим убить бродящего сегодня по земле дракона, жениться на принцессе из наружного пространства, а потом жить долго и счастливо на заполненных оленями полянах мира, где все вечно молоды и прекрасны. Это видение рая омрачает одно последнее сомнение. Охотники, убивавшие мамонтов и умевшие перехитрить зверей, были людьми молодыми, в расцвете лет. Немногие доживали до пятидесяти. Достигавшие этого древнего возраста проводили дни у стойбищного костра, в то время, как их сыновья и внуки приносили мясо. Их дело было учить юношей мудрости древних обычаев... Гибкости ума им не требовалось. А их потомкам требовалось. Седобородым, сидящим ныне вокруг костров совета своих стран требуется нечто большее, чем древняя мудрость. Они должны отбрасывать образ мыслей своей молодости с такой же быстротой, с какой индеец-она скидывает накидку, падая на колени для стрельбы. Неужели эти старики не могут заставить себя понять, что пропуск в новую жизнь ц них в руках, стоит только попросить, но лишь в том случае, если они отбросят традиционную осторожность государственных деятелей... и разовьют у себя столь же смелый и гибкий ум, как у охотника, выслеживающего медведя? Неужели они не могут сообразить, что альтернатива культурной перемены не увековечивание статус кво, а провал космического по масштабам эксперимента, конец великих предприятий человека? Карлтон С. Кун. "История Человека", изд. "Альфред А. Кнопф", 1962 г. 42 Дэвид вышел из центра управления и прошел по узким стальным мосткам, петлявшим меж бурлящих реторт размером с топливный бак и блестевшим от влаги сверкающих металлических труб. "Снизить освещенность на всем рабочем участке до одной трети от нормы", - субвокализировал он в имплантированный коммуникатор. Световые панели померкли, превратив хрустальную страну чудес лабораторной аппаратуры в темный населенный призраками лес. "Всякая радио- и телефонная связь из этого модуля запрещается", - приказал он компьютеру. Слушая позвякивающий напевный ответ компьютера, Дэвид кивнул про себя, удостоверившись, что он может контролировать с помощью своей имплантированной рации все системы модуля. Свет в гондоле все еще горел на полную яркость и со своего места среди теней на узком мостике Дэвид легко мог разглядеть через широкие окна внутренность гондолы. Они там. Лео, Эвелин, Хамуд и Бхаджат проникли в гондолу из люка шлюза, установленного на потолке. Когда они медленно спустились по лесенке на пол гондолы, Дэвид подумал: "Насколько озабочены получением лекарства для себя, что никого больше с собой не привезли. Вероятно, они даже не сообщили другим боевикам ПРОН, что они заражены. Пытаются избежать паники". Четверо прибывших оглядывались в гондоле по сторонам. Хамуд явно в ярости, Эвелин - на вид бледная и измотанная. Лео хлопнулся в ближайшее кресло. Только у Бхаджат хватило ума выглянуть из окон на заполнявшую рабочий участок лаборатории путаницу трубок и чанов. Она выглядела слабой, замызганной. Но Дэвид увидел, что она заметила свой пистолет, лежащий рядом с пультом видеофона, и взяла его. "Задраить шлюз, - проинструктировал Дэвид компьютер. - Послать сигнал Центру управления космическими судами. Вернуть челночную сферу". Автоматически, всего с несколькими щелчками и вибрациями, на которые никто из остальных не обратил никакого внимание, модуль задраился и челночная сфера направилась обратно к главному цилиндру. - Теперь выхода нет, - подумал Дэвид. - Для любого из нас. - Где он? - услышал он крик Хамуда. Шагнув в лужу света на мостике, Дэвид окликнул их: - Я здесь. Первой реакцией Хамуда было хряснуть по оконному стеклу пистолетом. Но способный выдержать взрыв пластиглас всего лишь откинул его сильно взмахнувшую руку обратно, чуть не вывихнув ему плечо. - Лео! - позвал Дэвид. Самая крупная проблема у тебя. Иди сюда и предоставь мне показать тебе, где производились нужные тебе препараты. Чернокожий мгновенно вскочил с кресла и очутился у двери мостика. Хамуд помчался туда и попытался остановить его, но Лео отпихнул его и вышел на мостик. Автомат он по-прежнему держал в руке. - Лучше им быть настоящими, приятель, - прогромыхал он. - Настоящие, - заверил его Дэвид. Хамуд стоял в дверях. - Лекарство! Нам нужно лекарство! Повернувшись так, что столь небрежно удерживаемый его рукой автомат чисто случайно нацелился прямо в сторону Хамуда, Лео крикнул в ответ: - Сперва мне, братец! У меня проблемы похуже, чем у любого из вас! - Оставайся в гондоле, - крикнул Дэвид Хамуду. - Я принесу то, что вам надо, когда вернусь. Лео добрался до Дэвида. - Ладно, где мои снадобья? - Здесь, внизу, - показал Дэвид. Он пошел рядом с великаном, внимательно следя за его потеющим лицом и дрожащими руками. Одолеть его все равно будет нелегко, понял Дэвид. Они зашли глубоко в хрустальную страну чудес. Узкий стальной мостик петлял мимо высоких цилиндров из нержавейки, гудевших и излучавших тепло металлических куполов, бормотавших и мерцавших в тенистом полумраке странных стеклянных труб и вывернутых приборов. - Вот он, - сказал наконец Дэвид. - Вот в этом секторе и производились гормоны. Лео стоял, словно темная гора, и оглядывался кругом. Его слегка расставленные ноги прочно стояли на полу, бессознательно готовый мгновенно двинуться в любом направлении. Автомат он держал дулом вниз, но Дэвид знал, что он мог вскинуть его и одним движением пальца разрядить весь автомат. - Это он? - спросил притихшим, благоговейным голосом Лео. Вокруг них толпились сооружения из стекла и металла. Над головами у них тянулись пластиковые трубки дюжины цветов. Далеко внизу под узким стальным настилом мостика пенились и бурлили огромные чаны. Весь участок вибрировал, булькал, курился. Воздух тут стоял густой, жаркий. Даже Дэвид здесь вспотел. Дэвид кивнул. "Приготовиться к аварийному снижению вращения, - субвокализировал он. - Снизить вращение модуля до одной десятой от теперешней по моей команде". Взгляд Лео снова остановился на Дэвиде. - Что ты имеешь в виду, говоря "это тут"? Что это? Как я введу в себя это добро?.. Пойду принять ванну там в чанах? - Нет. Госпиталь предоставит тебе все, что надо, - сказал Дэвид. - Он находится в соседнем модуле. Я хотел дать тебе увидеть своими глазами, что препараты эти у нас есть. Ты можешь получить их... после того, как отдашь мне эту пушку. Лео вскинул автомат на уровень груди Дэвида. - Ты обманул меня. - Я хочу спасти тебе жизнь, Лео. Но сперва ты должен сдаться. Именно потому я желал отделить тебя от Хамуда и остальных. Лео снял большим пальцем массивный автомат с предохранителя. - Если понадобится, я буду стрелять. - Ты убьешь самого себя, - сказал ему Дэвид. - Из этого модуля нет выхода. Он плотно задраен, а сфера, на которой вы прилетели, отправлена обратно к причалам. - Ах ты, беложопый, сукин сын! Лео взмахнул автоматом, ударив Дэвида по голове. Тот пригнулся и нырнул в ноги чернокожему, отправив Лео растянуться на полу. Автомат выпустил очередь. Зазвенело разбитое стекло и пули с визгом отскочили от металла. - Снизить вращение до одной десятой. Давай! - скомандовал Дэвид, перекувырнувшись на ноги и перемахнув через перила мостика. Лео стоял на коленях, поворачиваясь к нему, держа теперь автомат обеими руками. Снаружи небольшие ракеты, корректировавшие вращение модуля, полыхнули ярким пламенем. Вращение модуля внезапно и резко затормозилось до десятой части нормы. Это было все равно, что шагнуть в сверхскоростной лифт и обнаружить, что он вдруг выпал у тебя из-под ног. Дэвид хорошо спланировал свой маршрут. Перемахнув через перила мостика, он падал по длинной, как во сне, дуге, пока не протянул руки и не схватился за одну из опорных балок, выступавших далеко внизу под поверхностью мостика. Подтягиваясь на руках, он как обезьяна вскарабкался на мостик с другой стороны. Внезапное падение гравитации полностью сбило Лео с ног. Он уплыл с мостика в пустой воздух. Дэвид подтягиваясь на руках, перебрался через мостик, швырнув свое тело следом за Лео. Чернокожий увидел, что ему предстоит врезаться в стеклянную стенку массивной реторты, и старые футбольные инстинкты заставили его опустить голову и согнуть плечи. Он тяжело бухнулся в нее и отскочил, болтая ногами. Но автомат он все равно крепко держал в руках. Дэвид - всю жизнь практиковался в играх при низкой гравитации - оттолкнулся от стеклянной реторты с такой же легкостью, с какой пловец меняет направление в конце бассейна. Он поплыл за Лео и врезался великану в спину. - Бога ради, дай мне помочь тебе, - воззвал к нему Дэвид. Лео глотал воздух, боролся, поворачивался кругом, пытаясь расположить автомат между собой и Дэвидом. - Никогда не бывало беложопого сукиного сына, которому мог бы доверять черный человек! Но Дэвид уцепился ему за спину. - Я не хочу убивать тебя. Ты не раз спасал мне жизнь. Я хочу спасти тебя. Если ты не дашь мне... Внезапно Лео издал звериный вой боли и страха, от которого кровь стыла в жилах и который отразился глухим эхом от окружавших их со всех сторон темных неясных сооружений из стекла и металла. Он согнулся пополам и из носа у него хлынула кровь. Автомат вращаясь упал прочь. Боже мой, у него сердечный приступ! Дэвид увидел, что длинный прыжок через пустой воздух уносит их в один из бурлящих внизу чанов. Лео не замечал ничего, кроме мучившей его боли. Он безумно метался, когда они падали, рвя себе правой рукой грудь и плечо. Развернув кругом их сплетенные тела, Дэвид достаточно сильно лягнул ногой, чтобы слегка изменить их траекторию. Они тяжело врезались в стенку чана и Дэвида болезненно сплюснуло между горячей сталью и терзаемым болью телом Лео. Они проскользили остаток пути до настила пола. Лео лежал там, рыдая от боли, все мускулы его тела завязались в узлы. Дэвид выполз из-под него, у него самого спина сильно болела и не сгибалась. Он слышал, как стукает автомат, по-прежнему падая в долгом планирующем спуске при низкой гравитации. Ему требовался этот автомат. Но Лео умирал. Он извивался на металлическом покрытии пола, из его разинутого рта не вырывалось ничего, кроме тихого, бездыханного стона. Придется найти автомат позже. С помощью своего коммуникатора Дэвид обнаружил ближайший пункт первой помощи, бросился мимо нечетко видимых чанов, сорвал аптечку со стойки и побежал обратно к Лео. Коммуникатор связал его с компьютером скорой помощи модуля и Дэвид быстро натянул на лицо Лео кислородную маску, впрыснул в руку чернокожего лекарства, а затем застегнул у него на ногах прижимные манжеты, чтобы помочь откачать кровь от конечностей. - С тобой будет все в порядке, - не переставал бормотать Дэвид, - с тобой будет все в порядке. - Проклятый... белый ублюдок, - выдохнул Лео. - Проклятый черный дурень, - прошептал в ответ Дэвид. - Все эти убийства... что они тебе дали? - Это... наша страна, парень, - кислородная маска приглушила голос Лео, но Дэвид достаточно низко склонился над лицом чернокожего, чтобы ясно слышать его, пока вкалывал новые лекарства прямо ему в грудь. - Наша страна... а не только ихняя. Но они не дадут получить нам свою долю. Мы хотели... получить... свое. - Разнеся все вдребезги? Это бессмыслица. - Что ты... в этом понимаешь... беложопый? Попробуй... побыть черным... пару столетий... Голос его растаял. Глаза закрылись. Дэвид так и не заметил этого, так как продолжал работать над распростертым телом Лео. Билл Пальмквист стоял у окна гостиной и глядел на тянувшиеся, насколько хватает глаз, аккуратные ряды борозд. Вспаханная земля только-только начала зеленеть от новых побегов кукурузы. Но поля не обрабатывались. Вдоль длинных возделанных рядов не двигались ни человек, ни машина. - Возвращайся спать, милый, - позвал из спальни голос Рут. - Ты всю ночь не спал. - Ладно, - согласился он. Но не мог отойти от окна. Затем она очутилась рядом с ним, в наброшенном на плечи розовом домашнем халате. Она положила голову ему на плечо и он почувствовал нежное тепло ее тела. - Пошли, милый. Ты же знаешь, что они велели оставаться нам в домах, пока не кончится это бедствие. Билл покачал головой. - Но мы просто не можем бросить урожай на произвол судьбы. Нас ждет работа. Сейчас важное время в цикле произрастания. - Ты ведь не оставишь меня здесь совсем одну, правда? - спросила Рут. Он обнял ее за талию. - Конечно, нет. Но... - И остальные тоже не выходят на поля, - сказала она. - Знаю... Смотри! Тело его напряглось, когда она увидела на что он показывал. По окружавшей возделанные поля грунтовой дорожке лениво брел одетый в оливково-зеленую робу террорист. Глядя из их окна на четвертом этаже было трудно определить, кто этот партизан - мужчина или женщина. Но они очень четко видели висевший на плече партизана автомат. - Он направляется к нашему зданию! - прошептала с ужасом в голосе Рут. Билл прижал ее к себе покрепче, мысленно перебирая все в квартире, что можно применить в качестве оружия. Против автомата - ничего существенного. Но затем он заметил: - Смотри, он пошатывается. - Пьян? - предположила вслух Рут. - Нет... похоже он мучается от болт. Возможно, он ранен. Партизан вдруг растянулся ничком на грунтовой дорожке. Автомат частично выскользнул из его руки. Он не двигался. Билл направился к двери. - Запри за мной, - велел он Рут, - и позвони всем в нашем здании. Я хочу добыть этот автомат. Может быть, нам удастся, по крайней мере, защитить себя. Бхаджат очнулась с горящей головой. Когда она попыталась сесть, гондола вокруг нее дико поплыла, пока она снова не дала голове упасть. Она спала на столе, подложив под голову вместо подушки толстый блокнот. Она чувствовала горячку, жар, то же самое она чувствовала тогда, когда они вместе с Дэвидом пробирались украдкой по Аргентине. - Неужели это было всего несколько месяцев назад? Казалось, прошли многие годы. Тогда он спас ей жизнь. Он рискнул своей, чтобы спасти ее. А теперь вот она снова больна. Умирает. На этот раз из-за Дэвида. Возлюбленные и враги, подумала Бхаджат... Вместо того, чтобы приносить друг другу жизнь, мы приносим смерть. Она устало села и свесила ноги со стола. Эвелин спала, вытянувшись на полу, тяжело дыша, лицо ее сверкало от пота. Хамуд сидел в кресле с пистолетом в руке, уставясь невидящим взором в окно гондолы на путаницу лабораторной аппаратуры под ними. - Сколько я проспала? - спросила Бхаджат, чувствуя сухость и боль в горле. - Несколько часов, - ответил не отрываясь Хамуд. - Все еще никаких признаков? - Ничего. Ни звука, после тех выстрелов и криков. Бхаджат очень осторожно слезла со стола и встала на ноги. Когда гравитация немного изменилась, их троих разбросало по помещению. Ходить стало трудно; обыкновенный шаг имел склонность подбрасывать тебя к потолку. - Как ты себя чувствуешь? - спросила его Бхаджат. - У меня лихорадка, - хмыкнул Хамуд. - Но не серьезная. Я посильнее большинства... даже посильнее нашего великана. - Наверное, он убил Дэвида. - Нет. Дэвид убил его. Вопил-то великан, а не твой драгоценный Дэвид. - Что будем делать? - спросила, прислонившись к столу Бхаджат. Она чувствовала себя слишком слабой, чтобы отходить далеко. - У тебя есть пистолет, так ведь? Бхаджат кивнула и положила руку на кобуру у нее на талии. - Ну? - настаивал Хамуд. - Да, есть, - ответила она, сообразив, что он не смотрит на нее. Он медленно, осторожно поднялся на ноги, словно хрупкий старик. - Я намерен выйти и найти блондина. Какой бы там болезнью он нас не заразил, меня она поразила не так сильно, как других. Я найду его и приведу сюда. - Живым, - добавила Бхаджат. Губы Хамуда дернулись в мимолетной улыбке. - Если возможно. - Иначе мы умрем. - Стереги англичанку. Возможно она еще принесет нам пользу, коль скоро я захвачу его. Бхаджат снова кивнула, хотя в голове у нее из-за этого загремело от боли. Хамуд шагнул к двери и вышел на узкий мостик. Держась одной рукой за перила, а другой сжимая пистолет, он медленно двинулся по металлической дорожке. Эвелин открыла глаза. - Он ушел? - прошептала она. Удивленная Бхаджат посмотрела на нее. - Да, - подтвердила она. - Нам надо убраться от него подальше, - хрипло прошептала Эвелин. Она приподнялась на локте. - Но как? - спросила Бхаджат. - Люк шлюза заперт и не откроется. Мы не можем связаться по радио с остальной колонией. Эвелин села, зажмурившись от боли из-за этого усилия. - Дэвид... он замуровал нас здесь, не так ли? - Да. - Тогда нам надо пробраться к нему - пока Хамуд не нашел и не убил его. Дэвид наша единственная надежда... - Нет, - голос Бхаджат отвердел. - Мы останемся здесь. - Чтобы вы могли угрожать убить меня, если Дэвид не сдастся вам? - Именно. Эвелин начала было смеяться, но смех кончился кашлем. Откашлявшись она с трудом произнесла: - Хамуд пригрозил убить не меня. Тебя. Бхаджат медленно покачала головой. - Поверь мне, - сказала Эвелин. - Он уже это проделал. Он пригрозил изрезать тебя на куски... Вот потому-то Дэвид и сказал ему, где прячется. - Лжешь, - не поверила Бхаджат. - За кого Дэвид больше волнуется, за тебя или за меня? - Это не имеет значения. Эвелин с трудом встала на ноги. Следя за ней Бхаджат положила руку на рукоять пистолета. - Ну и дура же ты, черт возьми. - Эвелин стояла чуть покачиваясь. - Дэвид любит тебя. А Хамуду лучше быть мертвым. - Ты хотела бы уничтожить ПРОН, так ведь? - отпарировала Бхаджат. - Это было бы самой большой сенсацией, какую можно вообразить. - Не будь глупой. Вы уже сами себя уничтожили. Когда вы были кучкой выскакивавших то тут, то там глупых романтичных повстанцев, ни у кого не возникало достаточно сильного стремления прихлопнуть вас. Но теперь вы ужаснули весь мир и мир вас раздавит. Вы стали слишком сильны, слишком удачливы. - Разве? - Конечно. Это вы - Шахерезада, Хамуд т Лео - толкнули Освободителя в объятия Всемирного Правительства. Неужели ты этого не видишь? Каждое ваше действие вызывало противодействие, равное по силе и противоположное по направлению. - Но мы взяли "Остров номер 1". - Ненадолго, не так ли? Дэвид отнимет его у вас. Он, знаешь ли, обставит там Хамуда. Почему, по-твоему, он оставался тут и ждал, пока мы явимся к нему? Если он смог обставить Лео, то легко обставит Хамуда. Глаза Бхаджат вспыхнули. А затем она метнулась к двери двумя длинными кошачьими прыжками. И дважды выстрелила в воздух из пистолета. Грохот отразился эхом с изогнутых стен модуля и путаных джунглей оборудования под ними. - Хамуд! - закричала по-арабски Бхаджат. - Вернись! Вернись! Эвелин выглянула в окно. Все верно, из-за металлического цилиндра появилась темная коренастая фигура Хамуда. Ушел он безусловно недалеко, подумала она. - Вернись! - позвала его Бхаджат. - Быстро! - Ты дура, - бросила ей Эвелин. - Он убьет вас обоих, чтобы получить то, чего хочет. Бхаджат повернулась к ней спиной. - Да, Хамуд фанатик. Но он никогда не причинит мне вреда. Он любит меня. - Да, конечно, - огрызнулась Эвелин. - Он так сильно тебя любит, что убил ради тебя твоего архитектора. Рот Бхаджат раскрылся, но никаких слов из него не вырвалось. - Не причинит тебе вреда? Он убил твоего возлюбленного. Он сам мне это сказал. Однажды ночью в Неаполе он похвалялся этим, когда так напился, что его стошнило в постели. Возможно, твой отец и приказал убить его, но взрыв вертолета организовал Хамуд. Это его рук дело. - Лжешь. - Голос Бхаджат сделался холодным, как лед, лезвием ножа. - Спроси его. Он даже устроил так, чтобы ты видела, как это произойдет. Спроси его. Бхаджат повернулась и увидела Хамуда, осторожно идущего по мостику, направляясь обратно к ним. Она снова оглянулась на Эвелин и ее рука на секунду стиснула пистолет. - Я тебе не верю, - прошипела она. Но по выражению лица англичанки увидела, что та сказала правду. Это в обычае у Хамуда, знала она. Он уничтожает все, что стоит у него на пути, и получает от этого удовольствие. Уголком глаза она заметила неясное движение. Обернувшись она увидела проносящегося в воздухе Дэвида, падающего, как в замедленной съемке, с верхней путаницы труб на мостик, приземлившегося на пятки позади Хамуда. В руках Дэвид держал автомат Лео. Он окликнул: - Тигр! Кругом! Хамуд резко повернулся лицом к нему, с пистолетом в руке, и замер. Какой-то безвременный миг они стояли лицом к лицу, метрах в двадцати друг от друга. - Бхаджат! - позвал Хамуд, голос его сделался напряженным рычанием. - Подведи англичанку к двери и приставь пистолет к ее голове. Бхаджат стояла в дверях. Она видела только спину Хамуда, а за ним мрачное лицо Дэвида с плотно сжатым ртом. - От этого не будет никакого толку, - сказал Дэвид. - Я говорил уже, что тебе предстоит умереть и я не шутил. - Она тоже умрет, - отпарировал Хамуд. - Обе они умрут. Ты не сможешь выстрелить в меня и не получить от меня пулю тоже. А потом они умрут от болезни, переданной им тобой. Эвелин подошла к двери. Бхаджат подняла пистолет повыше, так, чтобы Дэвид четко видел его. - Положи автомат, - приказал Хамуд, - а то мы все умрем - и англичанка с Бхаджат тоже. И убьешь их ты. Бхаджат не могла видеть выражения лица Хамуда, но она услышала торжество в его голосе. Дэвид посмотрел на нее вопросительным взглядом, умоляя ее. А затем опустил автомат и дал ему упасть на стальное покрытие. Хамуд засмеялся и выпрямил руку, нацелив пистолет прямо в голову Дэвида. Бхаджат выстрелила четыре раза, прежде чем поняла, что нажала на курок. Тело Хамуда задергалось, словно обезумевшая марионетка, ударилось о перила и рухнуло навзничь забрызганным кровью мешком. ...а теперь новости. Официальные представители Всемирного Правительства все еще не сообщили никаких подробностей о неудачной попытке Подпольной Революционной Организации Народа захватить космическую колонию "Острова номер 1". Пока не передано никакой информации помимо того, что потери были "незначительные", и никто из Всемирного Правительства и других прибывших в колонию высокопоставленных лиц не убит и не ранен. Корпорация "Острова номер 1" хранит по этому вопросу такое же молчание и сообщает лишь, что "всеобщее восстание" жителей колонии одолело кучку террористов, попытавшихся захватить "Остров номер 1". Несколько ранее сегодня восстановили на полную мощность передачу микроволновой энергии со спутников Солнечной Энергии, покончив, таким образом, с кризисом, практически парализовавшим почти всю Европу и Северную Америку и вызвавшим, по меньшей мере, семь тысяч смертей за сорок восемь часов. И.О. Директора Всемирного Правительства Кови Бовето и революционный вождь Освободитель целы и невредимы и собираются продолжить свои переговоры на борту космической колонии... Вечерняя передача новостей синдиката "Международные Новости", 10 декабря 2008 г. 43 Так вот как, значит, вершится политика, подумал Дэвид. Он сидел за небольшим круглым столом, представляя хозяина встречи - "Острова номер 1" - пока доктор Кобб оправлялся от своей дозы занесенной Дэвидом респиративной болезни. Справа от Дэвида сидел Кови Бовето, а слева - Освободитель. Четвертым за столом сидел напротив Джамиль аль-Хашими. Бовето развел широкими ладонями. - Мои сотрудники несколько раз изучали вдоль и поперек эту проблему за последнюю неделю, с тех пор, как мы здесь находимся. Наша позиция не была жесткой. Вилланова улыбнулся расчетливой сероглазой улыбкой. - Но и не совсем такой гибкой, как хотелось бы моим людям. - Мы представляем местную автономию. - В обмен на лояльность Всемирному Правительству. - Это кажется лишь справедливым, - указал Бовето. - Только если местная автономия включает право делать необходимую переналадку в местной экономике. - Но ведь невозможно экспериментировать с экономикой одной страны, не расстроив экономику соседней и остального мира. Вы потом еще потребуете и возврата к местной валюте. Вилланова протестующе поднял руку. - Нет, Нет... Всемирная валюта вполне пригодна. Ваша финансовая политика по большей части достойна восхищения. - По большей части, - хмуро отозвался эхом Бовето. - Господа, - перебил Дэвид, - как хозяин встречи, я должен напомнить вам, что ваша конференция должна сегодня закончится, и весь мир ждет от вас какого-нибудь коммюнике. Наверно, вам следует подчеркнуть вопросы, по которым вы достигли согласия, и продолжить данный диалог на будущих встречах. Бовето что-то пробурчал, но Вилланова ответил смешком. - Устами младенца. - О чем мы договорились? - задал риторический вопрос аль-Хашими. Дэвид ответил, считая по пальцам. - Во-первых, будет объявлена всеобщая всемирная амнистия для всех членов Подпольной Революционной Организации Народа... их не будут в дальнейшем преследовать, нигде. - Но с этого дня любые будущие партизанские действия будут беспощадно раздавлены, - добавил Бовето. - Согласен, - сказал Освободитель. - Время сражений закончилось - если мы сможем достичь справедливости, не прибегая к силе. Прежде, чем они снова смогли заспорить, Дэвид продолжил: - Во-вторых: Аргентина, Чили и Южная Африка вновь присоединяются к Всемирному Правительству. И в-третьих, - быстро добавил он. - Всемирное Правительство перестроит свое законодательное Собрание и региональную структуру для представления государствам-членам большей местной автономии. - Детали еще надо будет утрясти, - заметил Бовето. Вилланова кивнул. - В-четвертых, - продолжал Дэвид, - всякая частная поддержка ПРОН частными фирмами, - тут все посмотрели на аль-Хашими, - будет немедленно прекращена. В дальнейшем поддержка террористов будет рассматриваться, как сам по себе чистейший акт террора и преследоваться, как таковой. - Согласен, - вздохнул аль-Хашими. - Я бы хотел добавить последний пункт, - сказал Дэвид, - пункт, не поднимавшийся на ваших обсуждениях, но мы здесь на "Острове номер 1" считаем его жизненно важным. Все повернулись к нему. - Доктор Кобб предложил, чтобы мы начали вкладывать как можно больше прибылей "Острова номер 1" в новые космические общины, которые будут продвигаться к краям Солнечной Системы с целью поиска новых источников сырья, разработки природных ресурсов и создания космической промышленности. Наши предварительные расчеты показали, что при вкладе семидесяти пяти процентов наших будущих прибылей, мы можем вернуть земле что-то порядка пятидесяти миллиардного ежегодного увеличения Валового-Глобального Продукта. - Семьдесят пять процентов прибылей! - ахнул аль-Хашими. Кивнув, Дэвид подтвердил. - Мы сможем ускорить производство Спутников Солнечной Энергии для передачи энергии странам Южного Полушария, а также построить новые космические поселения. Наша цель - принести богатства всей Солнечной Системы всем людям Земли. - Но Правление никогда не согласится вкладывать столько своих прибылей. - Ему придется согласиться, - пообещал Дэвид, - иначе "Остров номер 1" объявит себя независимым государством и попросит о принятии в члены Всемирного Правительства. Точно также, как поступили Лунные поселенцы в Селене. Аль-Хашими полуприподнялся с кресла, а затем снова сел, лицо его сделалось горькой маской недовольства. - Это шантаж. Дэвид улыбнулся ему. - Правление по-прежнему будет получать с "Острова номер 1" неплохие прибыли. Но народ "Острова номер 1" хочет большего, чем прибыли. Наша цель сделать наших собратьев-людей на земле такими же богатыми и уверенными в будущем, как и мы. - Это цель Кобба, - огрызнулся аль-Хашими. - Народ колонии даже не знает об этом. - Но скоро узнает, - возразил Дэвид. - И как он, по-вашему, проголосует по этому вопросу? Аль-Хашими не ответил. - Как вы сказали, мой юный друг, - мы должны закончить данную конференцию. Думаю, мы много достигли, хотя многое остается еще сделать. Бовето поднялся на ноги и протянул руку Вилланове. - Полагаю, вам придется стать членом Административного Совета. Пожимая руку Африканцу, Освободитель печально улыбнулся: - Как вы думаете, не смогу ли я как-нибудь тихо исчезнуть? Я ведь в общем-то не люблю политику. - Вряд ли, - усмехнулся в ответ Бовето. - Вы втянуты в политику пожизненно, полковник, нравится вам это или нет. Раньше или позже вы, вероятно, заберете у меня председательское кресло. Вилланова выглядел ошеломленным. - Мне такое и не приснится! - Да, - согласился Бовето, - но вашим сторонникам - обязательно. И в конечном итоге вы сделаете то, что надо сделать. Осев в кресло, Освободитель провел рукой по своим седым, как сталь, волосам. - Тогда давайте, по крайней мере, надеяться, что мы сможем не соглашаться друг с другом - мирно. Бовето кивнул. - Мирно, - повторил он. Дэвид радостно вылетел из маленькой уединенной совещательной и поспешил в кабинет доктора Кобба, сделанный им собственный штабом, пока старик лежал в госпитале. Внутреннего кабинета наблюдения он избегал. Кобб мог весь день находиться в своем всевидящем глазу насекомого, но Дэвид - нет. Он просто хотел закончить неотложное дело и вырваться на воздух, подальше от кабинетов, докладов и политики. Он понимал чувства Освободителя. Неужели я тоже буду привязан к этому до конца жизни? - гадал он. Эвелин ждала его во внешнем кабинете, сидя в тихом, застеленным теплым ковром помещении на одной из невысоко висящих кушеток. Он и ожидал застать ее здесь. - Кончено, - сообщил ей Дэвид, давая двери со щелчком закрыться за собой. - Конференция закончена. Они на самом-то деле мало о чем договорились - кроме необходимости положить конец насилию. - Это хорошее начало, - заметила она. - Может быть этого хватит, - проговорил он, садясь на кушетку рядом с ней. - Может быть... Эвелин носила платье из шелка "Острова номер 1", переливающееся, зеленое как море платье, подчеркивающее ее естественный цвет. С лица ее сходили морщины м напряжение последних месяцев. Она улыбнулась Дэвиду, но затем ее репортерское любопытство взяло вверх. - Как ты думаешь, они дадут какое-нибудь заявление для печати? - Собираются дать. Но, если хочешь, то, уверен, я смогу устроить тебе личное интервью С Бовето и Освободителем, до того, как они отбудут. - Хочу ли я! - Ты, знаешь ли, находишься в выгодном положении, - сказал ей Дэвид. - Только ты знаешь по личному опыту из первых рук, как ПРОН захватила колонию. Лицо ее на миг омрачилось. - У меня ведь не будет никаких неприятностей с законом из-за тесного общения с ПРОН, а? - Ни малейших, - ответил он. - Освободитель добился у Всемирного Правительства согласия на всеобщую амнистию. - Вот это новость! Не будь я в черном списке... - На "Острове номер 1" ты не занесена в черный список. И можешь отправить свою статью отсюда. На нее клюнут все отделы новостей на Земле. Ты станешь очень знаменитой. Она стиснула руки. - Боже мой, Дэвид, это фантастика! - И твои репортажи о ПРОН и прошедшей здесь конференции в любом случае разорвут черный список. Но зачем утруждать себя? Почему бы тебе не остаться здесь на "Острове номер 1"? - Нет, - быстро отозвалась она. - Я не могу. - Кобб выслал тебя только для того, чтобы я побежал за тобой, - объяснил Дэвид. - Он не со... - Но пока ты бегал за мной, ты нашел Шахерезаду. Он поколебался, а затем кивнул. - Да, нашел. - И ты влюблен в нее. - Возможно, мне не следует, - признал Дэвид, - но это так. Эвелин пыталась совладать со своим лицом, но не совсем преуспела. Глядя на нее, Дэвид почувствовал, как у него самого переворачивается внутри. - "Остров номер 1" велик, - сказал он. - Нет никаких причин, не позволяющих тебе остаться здесь, если... - Нет, есть, - тихо перебила она. - Для меня есть причина. Боюсь, эта колония недостаточно велика для всех нас. Дэвид не знал, что сказать. - Мне очень жаль, - тихо пробормотал он. - Сожалеть не о чем. Ты не виноват - никто не виноват. - Она заставила себя посветлеть. - Кроме того, думается, я никогда не буду чувствовать себя уютно в мире, вывернутом наизнанку. Я хочу видеть над собой привычное небо и настоящий горизонт. Он молча кивнул. - Как ты полагаешь, - спросила Эвелин, - ты сможешь устроить мне отлет обратно в Мессину на одном челноке с политиками? Это можно организовать? Он усмехнулся ей. - Посмотрим. Они поболтали еще несколько минут, но Эвелин быстро свернула разговор. За это Дэвид почувствовал благодарность к ней. Она поднялась на ноги, он встал и проводил ее до двери кабинета. Какой-то неловкий миг он не знал, что делать. Следует ли ему пожать ей руку, обнять ее или вообще избегать прикосновения? Она решила вопрос, пристав на цыпочки и чмокнув его в губы. - Прощай, Дэвид. - Прощай, Эвелин, - откликнулся он. Она вышла и с сухими глазами замаршировала по коридору, печатая шаг, ни разу не оглянувшись на него. Несколько минут Дэвид стоял в дверях и смотрел ей вслед. Настойчивое гудение видеотелефона оторвало его наконец от двери. Он хлопнулся на кушетку и коснулся кнопки "ВКЛ", на пульте видеофона. Загорелся настенный экран, дававший изображение в натуральную величину, и на него зыркнуло с больничной койки лицо доктора Кобба. - Что это бредни насчет передачи семидесяти пяти процентов прибыли корпорации на строительство новых космических поселений? Дэвид думал, что его ничто не может удивить, но старик снова одурачил его. - Как вы... считалось же, что это закрытое совещание! - От меня ничто не закрыто, сынок, - посмеялся Кобб. - А теперь, с чего тебе вздумалось говорить им, будто это моя идея? - Но она и есть ваша, - вроде как удивился Дэвид. - Я просто вставил в нее цифры. - Семьдесят пять процентов наших прибылей? - Именно столько и потребуется для завершения работы в разумный срок. - Разумный? Да он непосильный! Вот погоди, услышит о нем Гаррисон и остальные члены Правительства. - Когда вы собираетесь ему сообщить? - Я? Сообщать им будешь ты. Теперь это твой спектакль. Я инвалид... прикован к больничной койке, истерзан болезнью, страдаю от сотрясения мозга. Говори с Гаррисоном сам. Дэвид выпрямился, сидя на кушетке. - Ладно, поговорю. - Он изрубит тебя на м