резиденту все свои доводы в пользу принятия проекта. В свою очередь доктор Вейс повторил все свои контраргументы. Президент внимательно выслушал спорщиков. Наконец он сказал: - Мистер Маррет, я высоко ценю вашу преданность идее и ваш энтузиазм. Но не забудьте, что правительство несет ответственность за благосостояние всей нации. У меня создалось впечатление, что ваши предложения имеют под собой реальную почву. Но вы сами не испытывали их в больших масштабах. Если ваши расчеты ошибочны, мы потеряем куда больше, чем просто выборы, мы можем потерять человеческие жизни и понести громадный материальный ущерб. - Вы правы, сэр, - согласился Тэд. - Но если я не ошибаюсь... - ...то вы не будете ошибаться и в будущем году. Мне нравится проект "Контур". Я думаю, что победа над ураганами станет замечательным подарком нашему народу... и работы вам на ближайший год хватит с избытком. Согласны ли вы удовлетвориться первой частью программы и отложить обуздание погоды на будущее? Мрачно кивнув, Тэд сказал: - Если другого выхода нет, я согласен. Президент обернулся к доктору Вейсу: - Мы с вами все равно рискуем головами, - сказал он. - "Контур" остается рискованным предприятием, а спорить с Пентагоном не очень разумно политически. - Но выгоды будут велики, - ответил советник по науке. - Разумеется, я понимаю. И я понимаю также, что остановить хотя бы один ураган значит гораздо больше, чем потеря нескольких миллионов голосов избирателей этой осенью. - Политика - это искусство, мистер президент, - сказал доктор Вейс. - Я же только ученый. Президент засмеялся: - Мы еще обратим вас в политиков, - сказал он. - Так вы полностью поддерживаете проект "Контур"? - В том, что относится к борьбе с ураганами, да. - Полностью поддерживаете? - Полностью, сэр, - сказал доктор Вейс. - Ну и отлично. Если конгресс выделит средства, я санкционирую этот проект. Беседа длилась еще несколько минут. Президент прошелся по поводу моих массачусетских дядюшек, которые на последних выборах рьяно поддерживали его соперника. На это я возразил, что отец голосовал за нынешнего президента. Вошедший секретарь напомнил президенту о следующей встрече, и после очередной серии рукопожатий нас вежливо проводили из кабинета. - Желаю удачи, - сказал президент на прощанье. - Я буду внимательно следить за вашими успехами. Тэд поклонился. Выйдя в коридор, он пробормотал: - Успехи были бы ощутимее, если бы он поддержал весь проект, а не его безопасную часть. 16. ПРОЕКТ "КОНТУР" Четыре месяца пролетели в бешеной деятельности. С марта по июль нам пришлось пустить в ход программу, которая вовлекала в свою орбиту самолеты ВВС, военные корабли, спутники НАСА и значительную часть специалистов и оборудования Бюро погоды. Штат сотрудников программы состоял в основном из группы Тэда в Климатологическом отделе и моих людей из "Эола". Кроме того, на мою долю выпали поиски и наем новых сотрудников, которые официально числились в "Эоле", но на самом деле были персоналом "Контура". А поскольку сам проект не был секретным, то осложнений по поводу участия в нем Барни и Тули не возникало. Наконец в начале июля мы были готовы к вылету в Майами. В аэропорту Логан нас провожал доктор Барневельд, а также толпа корреспондентов и фоторепортеров, Нас больше не скрывали от глаз публики. Более того, в Майами в тот же день была запланирована большая пресс-конференция. Попрощавшись с провожающими, мы заняли места в самолете. В полете работа не прекращалась. Я просматривал проект соглашения с английским правительством касательно района Бермудских островов. Тэд решил, что программа "Контур" должна охватывать как континентальную часть США, так и острова Карибского моря, но штормов, бушующих в открытом океане, мы касаться не должны. По двум причинам: во-первых, Тэду требовался научный контроль экспериментов, а океанские штормы, оставленные в неприкосновенности, можно будет использовать для сравнения с теми, на которые мы намеревались воздействовать; во-вторых, у нас попросту не было возможностей и средств контролировать все возмущения в океане. Но штормы, которые не угрожали побережью, тем не менее представляли опасность для Бермудских островов, так что пришлось пойти на соглашение с Англией о том, что Бермуды не входят в зону нашей защиты. Пока я разбирал бумаги, Тэд и Барни, сидевшие по другую сторону прохода, обсуждали предстоящую пресс-конференцию. - Важно, чтобы газетчики вынесли правильное представление о нашей работе, - донесся до меня голос Барни. - Мы должны показать им, что "Контур" - только эксперимент. Тэд кивнул головой. Я оторвался от чтения. - Тэд, не забудь, что доктор Вейс будет сидеть рядом с тобой. Постарайся не произносить ничего похожего на управление погодой. Тэд бросил в мою сторону мрачный взгляд. - И не старайся предсказывать будущее, - продолжала Барни. - Ограничься рассказом о работе, связанной с проектом. Не позволяй корреспондентам загнать тебя в угол, когда ты будешь вынужден давать какие-нибудь обещания. Тэд взмахнул руками. - Ты еще прикажешь, чтобы я приклеил бороду и нацепил черные очки! - воскликнул он. - Или вообще сбежал, прежде чем начнется эта чертова пресс-конференция? Послушайте, вы не хуже меня знаете, что мы либо представляем на суд очевидные результаты, либо нас вышвыривают вон. И нет смысла стараться обойти острые проблемы. Что бы мы ни плели, всем совершенно ясно, что стоит нам пропустить хоть один ураган, считайте, что мы списаны со счетов, что нас не существует. Тули, сидевший сзади, наклонился к спинке кресла Тэда. - Нам никогда не остановить все ураганы, - сказал он. - Ведь тропические возмущения не располагаются равномерно над всем океаном и не ждут, чтобы мы могли расправляться с ними по очереди. В разгар сезона, когда возмущения идут группами, какая-то часть неизбежно вырвется из наших сетей и прорвется к берегу. - Тули прав, - сказала Барни. Она обернулась к Тэду: - Мы должны быть предельно осторожны, особенно перед газетчиками. - Если бы мы были осторожны, - возразил Тэд, - нас бы не было сейчас в этом самолете. Пресс-конференция проходила в одном из роскошных отелей в Майами-Бич. Банкетный зал был переполнен, и от света телевизионных юпитеров было нестерпимо жарко. Мы все нервничали. Руководитель местного Бюро прогнозов представил нас в длинной и утомительной речи. - Талантливые молодые люди... смелые новые идеи... молодость дерзает... - бубнил он. Тэд ерзал на своем стуле и был похож на грозовое облако, опасное и неудержимое. Когда вступительный панегирик был наконец завершен, слово взял доктор Вейс. В хорошо продуманных выражениях он рассказал об ураганах, которые обрушились в прошлом году на Соединенные Штаты Америки, и напомнил о миллиардных убытках, которые они нанесли стране. (Пока он говорил, множество туристов толпилось в аэропортах и на вокзалах Флориды, покидая побережье в поисках более безопасных мест отдыха до конца сезона ураганов.) - Если нам удастся остановить хотя бы один ураган, прежде чем он обрушится на побережье, - продолжал доктор Вейс, - экономия, которую мы получим, не говоря уж о человеческих жизнях, полностью окупит стоимость всего проекта "Контур". Подробно рассмотрев структуру проекта и воздав должное усилиям Комитета по охране окружающей среды, министерству обороны, береговой охране, конгрессу и всем правительственным организациям, которые имели хоть малейшее отношение к программе (он даже упомянул о лаборатории "Эол"), доктор Вейс предложил корреспондентам задавать вопросы. Вопросов оказалось множество. Уже через несколько минут журналисты сообразили, что ключ к сенсации находится в руках Тэда, и все свое внимание сосредоточили на нем. Наконец кто-то из репортеров спросил: - В прошлом предпринималось немало попыток воздействовать на погоду. Но, насколько мне известно, это первое значительное начинание такого рода, поддержанное правительством, не так ли? Доктор Вейс взял микрофон и поспешил ответить раньше, чем это сделает Тэд. - Проект "Контур", - сказал он, - не является программой по управлению погодой. Это только эксперимент, и эксперимент ограниченный, несмотря на свои масштабы. Проект направлен на то, чтобы воздействовать на тропические возмущения, которые могут перерасти в разрушительные ураганы и представлять угрозу для населенных районов. Именно на это, и ни на что большее. Ни один другой аспект управления погодой затронут не будет, и наши эксперименты никоим образом не направлены на исправление погоды, даже при самом бурном воображении. Тэд посмотрел через весь длинный стол на советника президента по науке, а потом взял в руки стоявший перед ним микрофон. - Правительство, - сказал он, - не готово к управлению погодой. Во всяком случае пока. Большинство из нас, сотрудников "Контура", рады были бы начать широкую кампанию в этом направлении. И я скажу вам, что подлинное управление погодой куда больше помогло бы бороться с ураганами, которые угрожают нашим берегам. - Я не стал бы формулировать это положение таким образом, - вмешался доктор Вейс, постучав трубкой по столу. - Правильнее сказать, что проект "Контур" - волнующий и перспективный первый шаг к воздействию человека на климат. Но... - Но нас ограничивают борьбой с возмущениями, дока они находятся в океане... и нам не доверяют изменить погоду над Соединенными Штатами. Лицо доктора Вейса потемнело. - Мы должны научиться ходить, прежде чем побежим, - сказал он резко. - Вы еще не доказали нам, что способны бороться с небольшими возмущениями. Если вам повезет и если вы проявите благоразумное терпение и выдержку, в свое время мы перейдем и к управлению погодой. Тэд пожал плечами. - Я полагаю, - сказал он, - что "свое время" должно наступить в этом году. Мы уже научились ходить. Мы можем пробежать столько, сколько нужно... если правительство разрешит нам это сделать. Кто-то из журналистов крикнул: - Мистер Маррет, после того как завершится сезон ураганов, скажем, ко дню выборов, какими критериями вы будете оценивать успех вашей программы "Контур"? Тэд на мгновение зажмурился, как человек, готовящийся прыгнуть с высоты. - Если хоть какой-нибудь участок побережья Америки или островов Карибского моря подвергнется ущербу или хоть один человек погибнет в результате урагана, считайте, что проект "Контур" провалился. Зал потрясенно замолчал. Я почувствовал, как у меня по спине побежали мурашки. Ни один человек не может дать подобной гарантии. Тэд, сверкая глазами, оглядел всех сидящих за столом, как будто вызывая нас на возражения. Корреспонденты бросились к телефонам. Заголовки вечерних газет четко подытожили его выступление. "НИ ОДИН УРАГАН НЕ ОБРУШИТСЯ НА СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ", - ПОКЛЯЛСЯ РУКОВОДИТЕЛЬ ПРОГРАММЫ "КОНТУР". Доктор Вейс кипел от ярости. Он поносил Тэда три часа кряду, прежде чем улетел в Вашингтон. Он угрожал закрыть весь проект или по крайней мере уволить Тэда и заменить его кем-нибудь еще. Но дело было сделано. Тэд упрямо стоял на своем: - Я сказал правду. Мы здесь для того, чтобы остановить ураганы. Не важно, сколько мы их остановим, но если хоть один из них прорвется, все будут считать нас мошенниками и неудачниками. Ни один человек не будет удовлетворен проектом "Контур", если он окажется бессильным контролировать все ураганы. Если один шторм прорвется к берегу, считайте, что нам конец. И зачем это скрывать? Нам ничего не оставалось делать, как вернуться к работе. Мы обосновались в сборном доме, выделенном военными моряками, на берегу. Но обещание Тэда повисло над нами дамокловым мечом. В конце июля сформировался первый ураган. В полутора тысячах миль к востоку от Флориды и в двухстах футах под поверхностью моря стая бонито, по многочисленности не уступающая населению Майами, внезапно бросилась в сторону от какого-то угрожающего тела, несущегося к ней. Подводная лодка, размерами с кашалота и даже голубого кита, скользила в темной, кишащей жизнью воде, периодически забирая пробы и каждые полчаса докладывая об их температуре в штаб "Контура". Автоматический наблюдательный самолет "Дромедар" кружил над центром Атлантики, непрерывно измеряя атмосферные условия и передавая информацию в тот же штаб. Пути самолета и подводной лодки пересеклись. Техник в вычислительном центре "Контура" с интересом следил за тем, как заработал один из больших компьютеров. Он бросил взгляд на символы и цифры, появившиеся на ленте, и тут же протянул руку к телефонной трубке. Провал в зоне низкого давления, куда стекался холодный воздух, столб теплого воздуха, поднимающийся в центре этого провала к тропопаузе, неожиданное волнение в море... Все говорило о рождении урагана. Мы назвали наш первый ураган "Андреа". Он остался в центре океана, так что мы даже не пытались на него воздействовать. Но этот ураган стал для нас живой лабораторией: мы поминутно следили за его движением и загнали в него несколько самолетов с тем, чтобы зарегистрировать каждую деталь его формирования. "Андреа" прошел неподалеку от Бермудских островов, но благодаря нашему своевременному предупреждению жителям удалось свести потери от него к минимуму. Ураган "Беттина" возник сразу же после "Андреа", буквально за сутки сформировавшись над Карибским морем. Мы перехватили его вовремя - правда, еле успели - и сумели свести к незначительному тропическому шторму. "Беттина" так и не набрала силу настоящего урагана, хотя и натворила немало бед порывами ветра и сильными ливнями. - Плохо, - заметил Тэд, обозревая результаты нашей работы с "Беттиной" на огромном экране, который занимал всю стену в центре управления "Контура". - Еще часа два и было бы поздно. Надо работать лучше. Учиться приходилось на ходу. Пора ураганов была в разгара, и нам доводилось иметь дело с десятками тропических возмущений. Мы оттачивали технику, тренировали сотрудников, поддерживая в них боевой дух. Доктор Вейс наведывался почти ежедневно, но нам-то времени на переживания не оставалось. Мы работали, ели, спали и снова принимались за работу. Время превратилось в туманную спираль, которая состояла из неустанных поисков, борьбы, уничтожения ураганов в их колыбели. Лишь один Тэд вел себя странно. Он часто скрывался из нашей штаб-квартиры, и мне удавалось проследить его путь, регистрируя билеты на самолет и поезда: мыс Кеннеди, Бостон, Вашингтон, Канзас-Сити. Он даже умудрился провести субботу и воскресенье на Атлантическом спутнике наблюдения (что обошлось проекту "Контур" в пятнадцать тысяч долларов: орбитальные полеты до сих пор весьма дороги). Но когда нам предстоял ответственный бой, Тэд всегда успевал вернуться и взять в свои руки бразды правления. Порой дело доходило до того, что он бежал к своему письменному столу с дорожной сумкой в одной руке и узлом грязного белья в другой, но с первым же выстрелом он всегда оказывался на боевом посту. - Куда ты все ездишь? - спросил я его как-то вечером. В центре Управления шла пересменка, и, пользуясь паузой, Барни, Тэд и я подкреплялись сандвичами с содовой на его письменном столе. - Встречаюсь с людьми, которые могут нам помочь, - сказал он, откусывая внушительный кусок. - В Канзас-Сити? Он усмехнулся. - И в Канзас-Сити есть метеорологи. - Не слишком ли это далеко от побережья? - спросила Барни. Она была заинтригована не меньше меня. - Послушайте, я же не о "Контуре" с этими людьми разговариваю! Я подготавливаю почву для работ над управлением погодой. Рано или поздно нам понадобятся все головы, все силы, которые мы сможем привлечь на свою сторону... когда мы начнем менять погоду по своему усмотрению по всей стране. - Но ты не можешь начинать эти работы до тех пор, пока программа "Контур" не увенчается успехом, - сказал я. - Так зачем же ждать? - отрезал Тэд. - Вейс и его комиссия не хотят спешить. Если наш проект провалится, мы все вернемся в лабораторию. Если "Контур" победит, знаете, что будет потом? - И прежде чем мы успели ответить, он продолжал: - Они потребуют, чтобы в будущем году мы ограничились повторением программы. И так из года в год. Разумеется, отвратить ураганы от побережья - это великолепно! Но не таким путем. Даже если он плодотворный. Моя ставка на полное управление погодой, чего бы это мне ни стоило. Барни бросила взгляд в мою сторону, потом сказала: - Не понимаю, как твои поездки по стране могут помочь нам в этом, Тэд. - Когда сезон ураганов кончится, я намерен ударить по Вейсу, Деннису и Кь. Вот для чего я подбираю себе союзников отовсюду. Я хочу доказать Вашингтону, что за мной стоят внушительные силы. - Но представь на минуту, что наша программа провалится? - спросил я. - Ведь достаточно одного паршивого урагана, чтобы все пошло насмарку. - До сих пор ни один из них но прорвался к побережью. - Самая страшная пора впереди, - сказала Барни. - Я знаю. Но пока мы держимся. Тули и его помощники проводят для меня кое-какую подготовительную работу - небольшую по объему, я не отрываю людей от основного проекта. Но мы собираем данные относительно штормов и путей их следования - это поможет нам перейти в наступление на погоду. Чтобы не пускать ураганы к берегу, необходимо управлять погодой над всем континентом. - Исследования по управлению погодой? - спросил я. - Если Вейс об этом узнает... - А он и не узнает, если ты не расскажешь. Кстати, Барни, предоставь Тули все время на машине, которое ему потребуется. - Наши компьютеры и так загружены двадцать четыре часа в сутки, - ответила Барни. - Надо будет занять у кого-нибудь из соседей. - Хорошо, поищи, кто может нас облагодетельствовать. Но помни: люди Тули должны работать только на наших машинах - им нельзя выходить за рамки проекта. - Тэд, это все мне не нравится, - сказал я. - В ближайшее время нас ожидают самые большие трудности. Тули предупредил, что не исключены ситуации, когда возникнет слишком много возмущений одновременно и мы попросту не сумеем со всеми справиться. Как показал опыт, больше двух-трех заданий в день мы выполнить не можем... у нас нет ни людей, ни оборудования. И в такой ответственный момент ты снимаешь с проекта самых ценных работников, чтобы они занимались исследованиями, вести которые мы не имеем права! - Дружище, ты на чьей стороне? Мы ведем исследования по управлению погодой, это и есть наша главная цель. Это, а не возня с возмущениями. "Контур" - только капля в ведре с водой по сравнению с тем, что мы можем сделать в действительности. - Но если в ведре не будет этой первой капли, что тогда? Он нахмурился. - Согласен, мы рискуем. Но давай рисковать по-крупному. Играем ва-банк. Наверное, мы могли бы проспорить всю ночь напролет. Но мои аргументы не поколебали бы его ни на йоту. А тем временем над просторами Атлантики рождался самый главный аргумент. Прошло еще несколько дней, прежде чем первые его признаки начали вырисовываться на огромном экране в центре управления "Контура". Но когда мы наконец поняли, в чем дело, стало ясно, что нашим планам суждено погибнуть в вихрях невиданного по силе урагана. 17. ЧЕТЫРЕ УРАГАНА СРАЗУ Карта-экран, занимавшая всю стену над столом Тэда, охватывала поле предстоящего сражения. В него входили вся Северная Америка и северные районы Атлантического океана, включая берега Европы и Африки. В последнюю декаду сентября мы обратили внимание на то, что по всему океану формируются возмущения. На большинство из них мы не отреагировали, поскольку они явно не представляли опасности. Одно возмущение превратилось в ураган, названный нами "Норой", который, к счастью, предпочел остаться в океане. Но вот наступил тот роковой день, о котором предупреждал Тули. Тэд собрал нас всех у себя. Карта-экран нависала над нами. В центре Атлантики бушевал ураган "Нора", но, как уже говорилось, он нам ничем не грозил. Однако четыре других возмущения, означенные красными сигналами опасности, расположились вдоль пятнадцатой параллели от Антильских островов до островов Зеленого Мыса. - Что мы видим? - говорил Тэд, нервно меряя комнату шагами. - "Нора" нам не угрожает, она даже не заденет Бермуды. Но эти четыре зверя наверняка на нас набросятся. Тули покачал головой. - Мы не сможем расправиться со всеми четырьмя сразу. Один из них, а то и два обязательно прорвутся. Тэд бросил на него острый взгляд, затем обернулся ко мне. - Как ты полагаешь, Джерри? Каковы наши возможности? - Тули прав, - ответил я. - Самолеты и экипажи в последние две недели работают чуть ли не круглосуточно, и у нас просто... - Оставь эмоции. Сколько возмущений мы сможем уничтожить? Я пожал плечами. - Два, в лучшем случае три, если бросим все силы... Барни остановилась рядом со мной. - Компьютер только что закончил анализ этих четырех возмущений, - сказала она. - Штормы угрожают восточному побережью. Два ближайших с вероятностью ноль целых восемь десятых наберут силу урагана. Два более отдаленных превратятся в ураганы с вероятностью в пятьдесят процентов. - Итак, пятьдесят на пятьдесят для дальних двух, - подытожил Тэд. - Но у них будет достаточно времени развиться. Завтра их шансы повысятся. - И все-таки наиболее опасны два ближайших возмущения, - сказала Барни. - Все говорит за то, что они станут ураганами и обрушатся на нас. - Всех нам не остановить, - сказал Тули. - Что будем делать, Тэд? Прежде чем Тэд успел ответить, раздался звонок видеофона. Тэд протянул руку через стол и нажал кнопку. - Вас вызывает доктор Вейс из Вашингтона, - сказала телефонистка. Тэд поморщился. - Хорошо, соедините меня с ним. Он уселся в кресло и жестом приказал нам возвращаться на свои места. На экране показалось взволнованное лицо Вейса. - Я только что видел утренние прогнозы, - сказал он, не тратя времени на приветствия. - Судя по всему, вам грозят неприятности. - Мы заняты по горло, - спокойно ответил Тэд. Я направился в свой кабинет. Вдогонку мне несся более резкий, чем обычно, голос доктора Вейса. - Оппозиция сделала проект "Контур" политическим козырем, а до выборов осталось меньше шести недель. Если бы вы не уверили газетчиков, что сможете остановить любой ураган... Слова советника президента по науке растворились в гомоне, который наполнял огромное помещение центра управления, занимавшего весь второй этаж нашего административного здания. В комнате царило настоящее вавилонское столпотворение: все смешалось - люди, столы, вычислительные машины, конструкторские доски, шкафы, телетайпы, экраны и бесконечные кипы бумаг. И над всем этим господствовала громадная карта-экран. Я с трудом пробрался сквозь этот бедлам и оказался в огороженном стеклом закутке. Я закрыл дверь, стало потише. На стене висели видеофонные экраны, а половину стола занимал селектор, который позволял мне мгновенно связаться со станциями поддержки "Контура", которые тянулись от Нового Орлеана по всему побережью, а также с Атлантической орбитальной станцией, находившейся на орбите на высоте двадцати трех тысяч миль над устьем Амазонки. Я взглянул на экран и увидел, что Тэд все еще говорит с Вейсом. У меня была куча работы. Я начал набирать номера на селекторе, связываясь с морскими и военно-воздушными базами, которые сотрудничали с нами, чтобы предупредить их об урагане и о масштабах угрозы. Тэд наконец закончил разговор. К нему подошла Барни со стопкой перфорированных лент в руках - видимо, принесла результаты анализа рождавшегося урагана. Как только выдалась свободная минута, я поспешил присоединиться к ним. - Дело в том, - говорил Тэд, - что если оставить в покое два дальних возмущения, за ночь они разовьются в настоящие ураганы. Сейчас мы еще можем уничтожить их без особых трудов, завтра нам с ними не справиться. - То же можно сказать и о двух ближайших, - сказала Барни. - Но они ближе к нам и уже активно развиваются. - Один из ураганов придется пропустить. А вот первый, что подходит к Наветренным островам, слишком близок, его пропустить невозможно. Так что мы ударим по первому, пропустим второй и ликвидируем третий и четвертый. Барни сняла очки. - Ничего из этого не выйдет, Тэд, - сказала она. - Если мы сейчас же не остановим второе возмущение, завтра будет... - Завтра будет не возмущение, а солидный ураган. Я знаю, - ответил Тэд. - Но если мы бросим на него все силы, третье и четвертое возмущения останутся без присмотра. За ночь они разовьются, и нам придется уже бороться с двумя чудовищами. - Но этот... - Есть надежда, что, если мы собьем первое возмущение, второе изменит курс и останется в море. - Надежда столь шаткая, что рассчитывать на нее нельзя. Компьютер показывает... - Согласен, шанс невелик. Но у нас ничего другого нет. - Неужели больше ничего нельзя сделать? - спросила Барни в отчаянии. - Если ураган доберется до берега... - Я думаю, Вейс уже просматривает свою почту, разыскивая мое заявление об отставке, - сказал Тэд. - Признаю, мы попали в беду. И все же лучше в этой ситуации ударить по первому возмущению, пропустить второе, уничтожить третье и четвертое, прежде чем они начнут месить воду. Барни задумчиво перебирала листки с расчетами. - Все это значит, - сказала она, - что через двадцать четыре часа сильный ураган приблизится к побережью Флориды. - Хватит! - взорвался Тэд. - Мы можем сидеть здесь и обсасывать эту проблему до ночи, пока все возмущения не превратятся в ураганы. Пора действовать. Джерри, ты меня слышал? Поднимай самолеты. Я бросился к себе и дал приказ на взлет. Через несколько минут в мой кабинет пришла Барни. Остановившись в дверях, она негромко произнесла: - И зачем только он взял на себя ответственность за проект? Он же отлично знает, что это далеко не лучший способ борьбы с ураганами. Слишком рискованно и слишком расточительно. Мы сами себя загоняем в тупик... Мы не выдержим. - Экипажи самолетов тоже не выдержат, - ответил я. - А еще не наступил пик. - Так какого черта он убедил журналистов, что в первый же год мы достигнем стопроцентного результата?! - Да потому что он Тэд Маррет. Он не только полагает, что способен управлять погодой, но уверен, что она у пего в кармане. - Он не имеет права совершать ошибок, - сказала Барни. - Если шторм обрушится на берег и если проект закроют... Ты понимаешь, что это для него означает? - А для тебя? - спросил я. Она покачала головой. - Не знаю, Джерри. Но очень боюсь, что через день-два мы все это узнаем. Тропические штормы возникают из кажущейся ничтожной разницы температур. Разница в шесть градусов на площади в несколько сотен миль способна завести гигантский двигатель урагана. Метод Тэда по ликвидации тропических возмущений как раз и основывался на том, чтобы сгладить разницу в температурах между сердцевиной возмущения и периферией. Ближайшее к нам возмущение развивалось быстро. К тому времени, когда над ним появились самолеты, оно уже миновало Наветренные острова и ворвалось в Карибское море. Центром возмущения был столб теплого воздуха, поднимавшийся от поверхности моря до тропопаузы, то есть на высоту десять миль. Вокруг столба крутился относительно более прохладный воздух, опускавшийся к морю в зону низкого давления. Если такое возмущение предоставить самому себе, оно начнет впитывать влагу из океана и конденсировать ее в дождь. Тепло, освободившееся в результате выпадения дождя, будет способствовать усилению ветра. Возникнет замкнутый цикл: ветры впитывают влагу, водяные пары конденсируются в дождь, а тепло, выделяемое при этом, усиливает ветры. Наконец, когда шторм достигает определенной интенсивности, центростремительные силы начинают засасывать воздух с очень больших высот. Этот холодный воздух сжимается и нагревается по мере того, как опускается вниз, а затем переходит в массивную стену облаков, которая формируется вокруг сердцевины шторма, известной под названием "глаз урагана". Высвобождаются тысячи мегатонн энергии, которые уже не поддаются никаким мерам воздействия. Не остановить ураган на этой стадии и проекту "Контур". Наша задача заключалась в том, чтобы разорвать этот цикл, прежде чем он породит ураган. С этой целью надо было нагреть воздух, устремляющийся в возмущение, и охлаждать столб в центре до тех пор, пока температуры в этой системе не сравняются. Тепловой двигатель, различные части которого имеют одну и ту же температуру, попросту не способен функционировать. Пока я давал указания для трех отдельных операций, в дверь заглянул Тули. - Я полетел взглянуть на дракона вблизи, - сообщил он мне, взволнованно улыбаясь. - На какого из драконов? - На дракона номер один. Он уже над Карибским морем. - Желаю успеха. Принеси мне его уши. Он кивнул и исчез, а я еще долго смотрел вслед этому темнокожему круглолицему Георгию Победоносцу, который отправился на поединок с самым страшным змием из всех, что угрожали человечеству. После того как я отдал распоряжения, лазерные батареи на борту орбитальной станции в Атлантическом океане начали накачивать энергией северную окраину рождающегося шторма. Лазеры были того же типа, что и установленные на недавно запущенных спутниках ВВС. Их удалось переправить на Атлантическую орбитальную станцию по настоянию Тэда и при поддержке доктора Вейса и президента. К этим лазерам допускались лишь специально подготовленные техники ВВС. Та часть орбитальной станции, где они находились, была отделена от прочих помещений и усиленно охранялась, что осложняло действия ученых. С десятка аэродромов ввысь устремились самолеты, которые кружили над северным краем возмущения, засеивая воздух вызывающими дождь кристаллами. - Приходится засеивать по нескольку часов подряд, - как-то сказал мне Тэд. - Ошибка наших предшественников заключалась в том, что они разочаровывались прежде, чем можно было ожидать результатов. Я наблюдал за возмущением над Карибским морем. Оно представляло самую близкую и реальную опасность. Радиолокационное изображение на экране позволяло видеть, как растут и распространяются дождевые облака, заволакивая все более обширную область. По мере того как водяные пары в засеянном кристалликами воздухе превращались в капли дождя, температура воздуха несколько поднималась. Лазеры с орбитальной станции в свою очередь помогали нагревать воздух в самом возмущении и тем самым нарушали циркуляцию энергии в нем. На первый взгляд, могло показаться, что мы только усиливаем возмущение. Но Тэд и его помощники точно вычислили энергетический баланс зарождающегося урагана. Они знали свое дело. Что, впрочем, не развеяло моей тревоги. Тули вылетел на бомбардировщике ВВС, входящем в число тех двух звеньев самолетов, которые приближались к возмущению на различных высотах. Они врывались в столб теплого воздуха и одновременно начинали сбрасывать в него тонны жидкого азота. Картина атаки выглядела очень внушительно. На телевизионных экранах рядом с картой видно было, как все происходит. Громадные белые шлейфы развевались за каждым самолетом по мере того, как жидкий азот мгновенно замораживал водяные пары в теплом воздушном столбе. Казалось, будто космический ветер ворвался в теплый воздух Земли. Азот быстро испарялся, поглощая огромные количества тепла. Большая часть замерзших частиц воды снова испарялась, но, как показывали радиолокаторы, какое-то количество водяных паров конденсировалось и выпадало в виде дождя. Я подошел к столу Тэда, чтобы проверить результаты атаки. - Вроде бы все идет нормально, - говорил Тэд в телефон. Телетайп, стоявший у стола, пробудился к жизни и начал печатать доклады с самолетов наблюдения, которые следовали за бомбардировщиками. Тэд наклонился над цифрами. - Сердцевина разбита, - сказал он. - Так что если она не образуется снова, мы можем вычеркнуть возмущение номер один. Но только вечером об этом можно было говорить наверняка. Источник энергии возмущения - разницу температур входящих в возмущение масс - удалось у него отобрать. На карте-экране образовался большой узел концентрических изобар неправильной формы, словно нарисованный ребенком бычий глаз с красной буквой "Г", указывающей на центр зоны низкого давления к северу от Ямайки. Цифры на экране указывали, что давление в центре возмущения стоит у отметки 990 миллибар - далеко от показаний, характерных для настоящего урагана. Скорость ветра, достигшая ста пятидесяти миль в час, постепенно спадала. Из Кингстона и Гуантанамо сообщили о средней силы дождях, а над Санто-Доминго, в шестистах милях к востоку, небо уже прояснилось. Возмущение вылилось в обычный небольшой тропический шторм, и он быстро сходил на нет. Два других возмущения, находившиеся далеко в океане, были полностью уничтожены. Самолеты возвращались на базы. Лазерные команды на орбитальной станции перезаряжали кассеты лазерных батарей. - Может, дозаправить самолеты и отправить их в полет ночью? - спросил я Тэда. - Вдруг нам удастся настичь дракона номер два? - Нет, - покачал головой Тэд. - Из этого ничего не выйдет. Погляди. - Он указал на карту-экран. - К тому времени, когда до возмущения доберутся самолеты, оно уже полностью наберет силу и станет могучим ураганом. Здесь мы бессильны. 18. "ОМЕГА" В ту ночь никто из нас не сомкнул глаз. Мы оставались в центре управления и с помощью орбитальной станции следили за тем, как развивается шторм. Когда стемнело, наблюдения вели с помощью инфракрасных камер, отчего изображение казалось размытым и потусторонним. Но все же нам удалось рассмотреть широкую спираль облаков, протянувшуюся в океане на четыреста с лишним миль. Никто из сотрудников не покидал центра управления, но казалось, что обширная комната почти пуста - так молчаливы все были. Даже треск вычислительных машин и телетайпов стих. Цифры на экранах свидетельствовали о непрерывном ухудшении картины. Давление падало: 980... 975... 965 миллибар, зато скорость ветра увеличивалась и вскоре поднялась со ста десяти до двухсот миль в час. К десяти часам вечера на наших глазах сформировался самый настоящий ураган. Тэд набрал на пульте название урагана: "Омега". - Так или иначе, эта девица покончит с "Контуром", - произнес он устало. Над верхним обрезом экрана загорелись буквы. В дальнем конце зала одна из девушек вдруг заплакала. Всю ночь "Омега" набирала размеры и силу. Огромная масса облаков поднималась от поверхности океана на высоту шестидесяти тысяч футов и отдавала ежечасно два дюйма ливневых осадков над площадью в триста тысяч квадратных миль. Атмосферное давление внутри урагана упало до 950 миллибар, а скорость ветра в центре достигла уже четырехсот миль в час и все росла. - Мне кажется, что "Омега" живая, - прошептал Тули, глядя на экран. - Она растет, она жрет, она двигается. В два часа ночи по местному времени над ураганом "Омега" забрезжил рассвет. Шесть триллионов тонн воздушной массы с энергией, большей чем у ста водородных бомб, двигатель невообразимых размеров и мощности несся к берегу, к цивилизации, к нам. Волны, поднятые яростью "Омеги", распространялись по всему Атлантическому океану, и вскоре они ударят высокими валами по берегам четырех континентов. Шторм засасывал птиц и трепал их до тех пор, пока они в изнеможении не падали вниз - птицы инстинктивно пытались прорваться к глазу урагана, где воздух был чист и спокоен. Грузовой теплоход на пути из Нью-Йорка в Кейптаун, в пятистах милях от центра "Омега", подавал отчаянные сигналы бедствия - его заливали гигантские водяные горы и помпы не справлялись с течью. А "Омега" двигалась вперед, каждые пятнадцать минут высвобождая энергию, равную энергии взрыва десятимегатонной бомбы. Мы наблюдали за разбушевавшейся стихией, мы слушали, мы были потрясены. Перед лицом неукротимого врага все мы, включая Тэда, чувствовали себя совершенно бессильными. Вначале глаз "Омеги", наблюдаемый камерами орбитальной станции, имел неясные очертания и все время передвигался, прикрытый перистыми облаками. Но вот он наконец сформировался и открылся в виде столба чистого воздуха - могучего столба в самом сердце урагана, якоря, вокруг которого яростные ветры вели свой бешеный смертоносный хоровод. Барни, Тули и я сидели вокруг стола Тэда, время от времени отрывая взгляд от экрана, чтобы взглянуть на пего. Он мрачнел с каждым новым порывом ветра. Мы не заметили, как занялось утро, пока нам не позвонил доктор Вейс. Даже на экране видеофона было видно, как он осунулся. - Я всю ночь следил за штормом, - сказал он. - Несколько минут назад мне позвонил президент. Его интересует, что вы намерены предпринять. Тэд потер красные глаза. - Нам его не уничтожить, - сказал он. - Как бы вам этого ни хотелось. Ураган слишком силен. Это все равно что остановить лесной пожар одним ведром воды. - Так делайте что-то! - закричал Вейс. - Вся наша репутация зависит сейчас от этого шторма. Неужели вы этого не понимаете? И ваша: репутация, и моя, и даже самого президента! Не говоря уж о будущих исследованиях по управлению погодой в нашей стране. - Я вам еще в марте говорил, - возразил Тэд, - что "Контур" - это тупиковый путь, и он не спасет нас от ураганов... - Да, но в июле вы заявили журналистам, что ни один ураган не обрушится на Соединенные Штаты Америки! И вместо того, чтобы заниматься наукой, вы превратили ураганы в политическую игру. Тэд покачал головой: - Мы сделали все от нас зависящее, - устало сказал он. - А вам надо было сделать больше! Можете вы попытаться изменить направление урагана и отвести его от побережья? - Вы имеете в виду изменение климатических условий? - Тэд сразу оживился. - Взяться за погоду над всей страной? - Я говорю не об управлении погодой! Во всяком случае, не над Соединенными Штатами, - резко ответил доктор Вейс. - Но вы можете делать любые эксперименты над океаном. - Ничего из этого не выйдет, - ответил Тэд. - Мы сможем слегка сбить его с пути, но он все равно ударит по побережью. К тому же это настолько запутает наши расчеты, что мы уже не будем знать, куда ударит ураган. - Но вы обязаны что-то сделать! Нельзя же сидеть сложа руки и ждать, пока произойдет непоправимое! Тэд, до сих пор я не вмешивался в ваше руководство проектом "Контур", но теперь я приказываю вам сделать все от вас зависящее, чтобы отвести удар урагана от берега. Если даже из этого ничего не выйдет, мы, как говорится, хотя бы умрем с оружием в руках. А если нам повезет, мы что-нибудь и спасем. - Пустая трата времени, - проворчал Тэд. Мне показалось, что Вейс на миг в отчаянии протянул вперед руки, но тут же овладел собой и только тихо произнес: - И все-таки постарайтесь. Может быть, нам повезет... - Будь по-вашему, - вяло согласился Тэд, - вы - начальник. Экран видеофона потемнел. Тэд поглядел на нас. - Вы все слышали, что он говорил, - сказал он. - Придется умирать, сражаясь. - Но мы ничего не можем поделать, - сказал Тули. - Это выше наших сил. - Ничего не значит. Вейс старается спасти свою репутацию. Пора бы разбираться в людях, дружище. Барни взглянула на экран. Ураган находился к северо-востоку от Пуэрто-Рико и двигался к Флориде. - Почему ты не сказал ему правды? - спросила она Тэда. - Ты же знаешь, что мы никак не можем повлиять на движение "Омеги". Даже если бы нам разрешили воздействовать на погоду над всей страной, мы не можем гарантировать, что спасем побережье. Ты не должен был ничего... - Не должен был чего? - рявкнул Тэд. - Не должен был соглашаться на проект "Контур", когда мне предложили это Вейс с прези