из невообразимых глубин, где нет уже никакой надежды. - Никто не входил? Да она там, на дне! Бедная девочка! Я узнала ее... и сказала ей: "Я знаю тебя". Я даже помахала ей, и она крикнула мне: "Привет!" Я побежала к ней, и вдруг - бац! упала. И она упала. И десятки, тысячи нас упали. "Погоди, - сказала я, - что ты тут делаешь?" Она была такой прелестной, такой юной... Но я почему-то испугалась. И тут мне послышалось, что она ответила. "Я настоящая, - говорит, - а ты нет!" - И засмеялась как из-под воды, а потом убежала туда, в Лабиринт. Надо найти ее! - Мисс Фолей! - Вилли крепко обхватил ее и встряхнул. Она в последний раз всхлипнула и затихла. Джим все вглядывался в холодные глубины, словно высматривая акул, но если они и были там, то предпочитали не показываться. - Мисс Фолей, а как она выглядела? - спросил он. Учительница заговорила снова слабым, но спокойным голосом: - Она... она очень похожа на меня... только много-много лет назад. Ох, пойду-ка я домой... - Мисс Фолей, мы проводим вас. - Нет, нет, оставайтесь. Мне уже лучше. Оставайтесь, не стану портить вам веселье. - И она медленно пошла прочь. Одна. Где-то неподалеку немаленький зверь напустил лужу. Ветер принес резкий запах аммиака, почему-то напомнивший о древности. - Я ухожу, - сказал Вилли. - Мы остаемся до заката, - быстро возразил Джим, - до самого темна, и все углядим, все как есть. Ты что, сдрейфил? - Нет, - автоматически ответил Вилли. - А ты уверен, что никто не захочет больше нырнуть в этот чертов Лабиринт? Джим быстро взглянул в бездонное зеркальное море, но там был теперь только чистый холодный свет, он открывал пустоту за пустотой позади пустоты. - Никто! - твердо вымолвил Джим Подождал, пока сердце стукнет дважды, и пробормотал: - Наверное... Глава 16 Плохое случилось уже на закате. Исчез Джим. За целый день они с Вилли перепробовали половину аттракционов, разбили кучу бутылок в тире, выиграли кучу жетонов, принюхивались, прислушивались, прокладывали себе путь в толпе, топчущейся на опавших листьях и опилках. А потом, совершенно неожиданно, Джим пропал. Тогда Вилли, никого не спрашивая, молча и уверенно протиснулся через толпу и под небом цвета спелой сливы вышел к Лабиринту, заплатил за вход и шагнул внутрь. Потом он тихо позвал только один раз: "Джим!" Да, Джим был там, наполовину внутри, наполовину снаружи холодных стеклянных волн. Словно его выбросило на песок, а друг его ушел далеко, и неизвестно - вернется ли когда-нибудь. Казалось, Джим стоит здесь уже часы, неподвижный, моргая едва ли раз в пять минут, губы чуть приоткрыты, стоит и ждет следующей волны, чтобы она открыла ему еще больше. - Джим! Пошли отсюда! - Вилли... - Джим едва заметно вздрогнул, - оставь меня. - Жди-ка! - Одним прыжком Вилли добрался до Джима, схватил за пояс и потащил за собой. Кажется, Джим даже не понимал, что его волокут вон из Лабиринта. Он слабо упирался и, похоже, протестовал, повторяя завороженно: "Вилли, о Вилли, Вилли!.." - Джим! Сдурел ты, что ли? Я тебя домой веду! - Что? Куда? Что? Вот они уже снаружи, на ветерке. Небо налилось темнее сливы, только высокие редкие облачка еще ловили закатный свет. Отсвет пробежал по лицу Джима, по приоткрытым губам, мелькнул в невероятно позеленевших глазах. - Джим! - тряс друга Вилли. - Что ты там видел? То же, что и мисс Фолей? - Что? - слабо переспросил Джим. - Счас как дам по носу! А ну, иди давай! Вилли пихал, подталкивал, подгонял, почти силком тащил ошалевшего от загадочного восторга, слабо упиравшегося друга. - Я не могу тебе сказать, Вилли, - бормотал Джим, - ты не поверишь... не знаю, как сказать. Там, внутри, о, там в глубине... - Заткнись! - Вилли стукнул его по плечу. - Перепугал меня черт-те как! Давеча мисс Фолей, теперь ты. С ума сойти. Гляди, время-то к ужину! Дома нас уж похоронили небось. Шатры остались позади, под ногами шуршала стерня, и Вилли все поглядывал вперед, на город, а Джим все озирался назад, на хлопающие, быстро теряющие краски флаги на шестах. - Вилли! Нам обязательно нужно вернуться попозже... - Надо тебе, вот и возвращайся! Джим остановился. - Но ты же не отправишь меня одного, а? Вилли, ты же обещал, что всегда будешь рядом! Чтобы защищать меня, а, Вилли? - Это еще неизвестно, кто кого защищать будет, расхохотался было Вилли, но тут же замолчал Джим странно, без улыбки, смотрел на него, а темнота словно заливала это знакомое лицо, скапливаясь во впадинах ноздрей, в ямах вдруг глубоко запавших глаз. - Вилли, ты ведь будешь со мной? Всегда? Теплая волна обдала Вилли. В груди, возле сердца, шевельнулся ответ: "Да Ты ведь и так знаешь, что да" Они оба повернулись разом, шагнули и... споткнулись о тяжело лязгнувшую кожаную сумку. Глава 17 Они долго стояли над ней. Вилли пошевелил сумку ногой. Внутри снова тяжело звякнуло. - Это же сумка торговца громоотводами, - неуверенно произнес Вилли. Джим наклонился, запустил руку в сумку и вытащил металлический стержень, сплошь покрытый химерами, клыкастыми китайскими драконами с огромными выпученными глазами, рыцарями в доспехах, крестами, полумесяцами, всеми символами мира. Все упования, все надежды человеческие тяжким грузом легли в руки ребят. - Гроза так и не пришла. Зато он ушел. - Куда? А как же сумка? Почему он ее бросил? Оба одновременно оглянулись на карнавал позади. От парусиновых крыш волна за волной накатывал холод. От луга к городу шли машины. Мальчишки на велосипедах свистом звали собак. Скоро дорогу накроет ночь, скоро тени на Чертовом Колесе поднимутся до самых звезд. - Люди не станут бросать посреди дороги всю свою жизнь, заметил Джим. - У него больше ничего не было, и если что-то заставило его просто забыть сумку на дороге, значит, это был не пустяк. - Глаза у Джима загорелись, как у гончей, взявшей след. - Пустяк не пустяк, но чтобы вот так про все забыть?.. недоумевал Вилли. - Вот видишь! - Джим с любопытством наблюдал за другом. - Загадка на загадке. Грозовой торговец, сумка торговца... Если мы сейчас не вернемся, то никогда ничего не узнаем. - Джим... - Вилли уже колебался. - Ладно. Только на десять минут. - Точно! А то темнеет уже. Все дома, ужинают. Одни мы здесь и остались. Ты подумай, как здорово! МЫ. ОДНИ Да еще и возвращаемся. Они прошли мимо Зеркального Лабиринта. Из серебристых глубин навстречу им выступили две армии - миллион Джимов наступал на миллион Вилли. Армии столкнулись, смешались и исчезли. Вокруг не было ни души. Ребята стояли посреди темного карнавала и невольно думали о десятках своих знакомых, уплетающих ужин в теплых, светлых кухнях. Глава 18 Крупные красные буквы кричали: "Неисправность! Не подходить!" - А! Это с самого утра здесь висит, - махнул рукой Джим. - Вранье, по-моему. Ребята стояли перед каруселью, а от вершин старых дубов накатывались на них волны жестяного шелеста. Кони, козы, антилопы и зебры замерли на кругу, пронзенные медными копьями. Словно рука могучего небесного охотника разом метнула смертоносные жала, пригвоздила несчастных животных к деревянному кругу, и они застыли, мучительно выгнувшись, умоляя раскрашенными испуганными глазами о милосердии и страдальчески оскалив зубы. - Вовсе она не сломана. - С этими словами Джим перемахнул звякнувшую цепочку и ступил на вращающийся круг. Его сразу обступили зачарованные звери. - Джим! - Да ладно, Вилли. Мы же только карусель и не видели. Значит... Джим качнулся. Лунатический карусельный мир дрогнул и слегка накренился. Звери шевельнулись. Джим хлопнул по шее темно-сливового жеребца. - Эй, парень! - Из темноты за машинной будкой выступил человек, шагнул и подхватил Джима. - Ай! - завопил Джим. - Вилли! Вилли как стоял, так и прыгнул через цепочку ограждения и первый ряд зверей. Человек улыбнулся, ловко подхватил и его тоже, а потом поставил рядом с Джимом. Теперь они стояли бок о бок и глазели на буйную рыжую шевелюру над ярко-синими глазами незнакомца. Под тонкой рубашкой буграми перекатывались могучие мышцы. - Неисправна, - мягко сказал человек. - Вы что, читать не умеете? - Отпусти-ка их! - произнес новый, властный голос. Ни Джим, ни Вилли не заметили, откуда взялся еще один мужчина. Он стоял возле самой цепочки. - Доставь-ка их сюда, - повелел он. Рыжий атлет плавно перенес ребят над спинами безропотных зверей и поставил в пыль у входа. - Мы... - начал было Вилли. - Любопытствуете, - не дал ему договорить вновь прибывший. Был он высок, как фонарный столб, и бледен так, что вокруг лица расплывались лунные блики. Брови, волосы, костюм - антрацитового цвета, а жилет - кроваво-красный, и янтарная булавка в галстуке в тон медово-желтым глазам. Впрочем, глаз Вилли поначалу не разглядел. Его поразил костюм долговязого, сделанный из удивительной материи. Такую ткань можно было бы получить, ссучив нить из зарослей "кабаньей ежевики" /Колючие черные кусты./, пружинной твердости конского волоса, щетины и такой, знаете, блескучей конопли. Ткань все время шевелилась, отливала и вспыхивала, а на ощупь она была, кажется, как самый колючий твид. В таком костюме человек должен был бы мучиться несказанно, страшный зуд любого заставил бы рвать на себе одежду, а этот стоял себе, как ни в чем не бывало, невозмутимый, как луна, ныряющая меж облаков, и внимательными рысьими глазами наблюдал за Джимом. На Вилли он и не посмотрел ни разу. - Я - Дарк, - представился человек-жердь и взмахнул белой визитной карточкой. Она тут же стала синей. Шелест. Карточка покраснела. Взмах. На ней проступил зеленый человек, свисающий с дерева. Карточка мелькала, приковывая взгляд. - Дарк - это я. А вот этот рыжий мистер - мой друг Кугер. Кугер и Дарк. Опять шелест. На карточке пронеслись и исчезли какие-то имена. Выступили слова: "СОВМЕСТНОЕ ШОУ ТЕНЕЙ", мигнули и растаяли. На их месте крошечная, но противная ведьма мешала в заплесневевшем горшке какое-то гнусное варево. Но и ее в свою очередь согнали крупные буквы: "МЕЖКОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ АДСКИЙ ТЕАТР". Дарк протянул карточку Джиму. Джим принял ее и прочитал: "Наша специальность: проверка, смазка, полировка и ремонт жуков-могильщиков". Джим и глазом не моргнул. Секунду он рылся в бездонном кармане, полном сокровищ, как пиратский сундук, что-то выудил и протянул м-ру Дарку. На ладони лежал дохлый коричневый жук. - Вот, - ровным голосом произнес Джим, - займитесь им. - Ловко! - расхохотался м-р Дарк. - Один момент! - Он протянул руку за жуком, и из-под манжеты рубашки на миг выглянули пурпурные, темно-зеленые и ярко-синие драконы, перевитые латинскими, кажется, надписями. - О! - воскликнул Вилли. - Человек-в-Татуировке! - Нет, - Джим внимательно всмотрелся, Человек-в-Картинках. Не одно и то же. - Верно, парень, - м-р Дарк благодарно кивнул. - Как звать тебя? "Не говори! - мысленно завопил Вилли и тут же с недоумением спросил сам себя: - А почему, собственно?" - Саймон! - назвался Джим и криво ухмыльнулся, намекая на возможность существования других вариантов своего имени. М-р Дарк понимающе ухмыльнулся в ответ. - Хочешь увидать побольше, а, "Саймон"? Джим с независимым видом кивнул, вроде бы и не очень ему хотелось. Медленно, с нескрываемым удовольствием м-р Дарк засучил рукав рубашки до локтя. Джим так и впился глазами в руку. Больше всего она напоминала кобру, изготовившуюся для броска. М-р Дарк пошевелил пальцами, мышцы задвигались, картинки ожили. Вилли очень хотелось посмотреть поближе, но он остался стоять на месте и только твердил про себя: "Джим! Ой, Джим!" Джим и долговязый откровенно изучали друг друга. Колючий костюм Дарка словно оттенял рдевшие щеки и пляшущие глаза Джима Казалось, Джим только что порвал ленточку в десятимильном забеге и теперь с пересохшими губами стоит и не может прийти в себя, готовый принять любую награду за свою победу. И вот она, награда - живые картинки, разыгрывающие пантомиму от одного только биения пульса под иллюстрированной кожей. Джим смотрел не отрываясь, а Вилли было не видать, поэтому он стоял и думал о последних горожанах, возвращавшихся в город в теплых машинах, спешащих к ужину... - Ух ты, вот черт! - слабым голосом проговорил Джим, и м-р Дарк тут же опустил рукав. - Все. Представление окончено Пора ужинать. Карнавал закрывается до семи утра. Все уходят Приходи завтра, "Саймон", покатаешься на карусели, когда ее починят. Возьми мою карточку, для тебя вход свободный. Джим, все еще не в силах оторвать глаз от запястий Дарка, взял карточку и сунул в карман. - Ну, пока! Джим повернулся. Джим побежал. Спустя секунду Вилли кинулся за ним. Джим оглянулся через плечо, изогнулся, подпрыгнул и... исчез. Вилли растерянно остановился У него над головой из-за ствола дерева выглянул Джим. М-р Дарк и Кугер склонились над механизмом карусели. - Быстро, Вилли! - зашипел из ветвей Джим. - Прыгай сюда! Да скорее же, а то увидят! Вилли не очень ловко подпрыгнул, Джим подхватил его и втащил наверх. Дерево затряслось. Ветер прошумел в кроне. - Джим! Зачем... - начал было Вилли. - Заткнись! И смотри! - яростно зашептал Джим. Со стороны карусели доносилось металлическое постукивание, позвякивание, слабый скрип. - Что у него там на руке было, Джим? - Картинки. - Ясно, картинки. Какие? - Ну... такие. - Джим прикрыл глаза, словно пытаясь вспомнить. - Ну, знаешь, змеи там всякие, - Он почему-то отвел глаза. - Не хочешь, не говори, - пожал плечами Вилли. - Да нет Я же сказал: змеи. Хочешь, я попрошу его показать и тебе... попозже? "Нет, - подумал Вилли, - нет, не хочу". Он посмотрел вниз. Под деревом, в дорожной пыли, застыли тысячи отпечатков ног, а людей и след простыл Вилли вдруг подумалось, что ночь теперь куда ближе, чем день. - Я домой пойду, - неуверенно пробормотал он. - Точно, Вилли, иди. Тут, значит, Зеркальные Лабиринты, старые учительницы, сумки с громоотводами, пропадающие торговцы, змеи на картинках шевелятся, нормальную карусель чинят, а ты, стало быть, домой? Ну, ладно. Пока, старина! - Я... - Вилли взглянул вниз и замер. - Все чисто? - раздался голос почти прямо под деревом. - Чисто! - ответили издали. М-р Дарк подошел к красной машинной коробке карусели, внимательно огляделся. Несколько мгновений он смотрел на дерево у дороги. Вилли попытался вжаться в ствол. - Включай! Под стук, звон и бряканье карусель двинулась с места. "Но ведь она же сломана!" - в панике подумал Вилли и растерянно оглянулся на Джима Тот показывал вниз. И тут только Вилли заметил: карусель вращалась в обратную сторону! Небольшой калиоп внутри механизма сопел, сипел, свиристел, брякал и позванивал. "И музыка тоже наоборот", - подумал Вилли. Как будто уловив его мысли, м-р Дарк дернулся и снова пристально посмотрел на дерево. Ветер завихрил вокруг Вилли черную листву. М-р Дарк едва заметно пожал плечами и отвернулся. Взвизгивая и нелепо вихляясь, карусель крутилась все быстрее. М-р Кугер для проверки прошел немного по дороге и остановился прямо под деревом. Вилли запросто мог бы плюнуть в него. В это время калиоп вскрикнул особенно пронзительно. В далеком пригороде отозвались собаки. Будто получив сигнал, м-р Кугер помчался обратно по дороге и с разбега ловко вскочил на карусель, оседлав какое-то унылое животное, спешившее задом наперед. Торчали во все стороны буйные огненно-рыжие волосы м-ра Кугера, на розовом лице сияли ярко-синие глаза. Карусель летела, и музыка летела, не отставая. Наоборот. "А откуда я знаю, что она началась с конца?" - подумал Вилли. Крепко вцепившись в сук, он пытался поймать мотив и сообразить, что это за мелодия, но литавры, колокольцы и барабаны били его в грудь, захватывали сердце и все подгоняли, подгоняли, заставляя кровь течь по жилам вспять, пульс - колотиться в висках, а руки - слабеть. Цепенея, Вилли изо всех сил сжимал сук Он не мог оторвать глаз от взбесившейся карусели и невозмутимой фигуры м-ра Дарка, стоявшего рядом, за пультом. Джим первым заметил новую странность и пихнул в бок Вилли М-р Кугер! Вот его снова вынесло вперед, и Вилли оторопел. Лицо м-ра Кугера таяло, как розовый воск. Руки на глазах становились кукольными, тело под одеждой усыхало, да и одежда сжималась тоже, морщась и корячась. Скрылся. Появился снова, став еще меньше. Огромным лунным сновидением разворачивалась карусель, волокла против естества несчастных лошадей, засасывала воздух под дикую музыку, а м-р Кугер, обыкновенный рыжий м-р Кугер с каждым оборотом становился все моложе и моложе. Годы слетали с него, как пыль, он беззаботно поглядывал на звезды, скользил взглядом по населенному мальчишками дереву, словно не замечая, как мельчают черты его лица, заостряется носик, розовеют, тая, уши. Если в начале карусельной круговерти ему было сорок, то теперь - едва ли девятнадцать. На глазах у всех мужчина превращался в юношу, юноша - в мальчика... Вот ему семнадцать, шестнадцать... Еще оборот, еще... Вилли что-то шепчет. Джим считает круги, а ночной воздух теплеет, разогревается от трения, от необузданного полета шальных зверей; но уже медленнее вращение, реже вскрики калиопа, и вот, наконец, Шипение, усталый свист, музыка проскулила жалобно в последний раз, карусель словно наехала на водоросли в воде и встала. В деревянном седле виднелась тщедушная фигурка. Лет двенадцати. Губы Вилли без его участия шепнули: "Нет!" Губы Джима шевельнулись: "Нет!" Маленькая тень сошла с круга. Лица не видать, а на руки падает свет фонаря. Розовые, сморщенные, словно новорожденные руки... Мальчик-мужчина стрельнул глазами. Кажется, ин чуял волны благоговейного ужаса, исходящие от дерева. Ужасный взгляд, как железный шип, пронзил листву. Маленький человек повернулся, замер, а потом по-кроличьи чесанул по дороге. Джим раздвинул мешавшие листья. М-р Дарк тоже уходил следом. Вилли не чаял дождаться, пока Джим спустился вниз. Но вот наконец они стоят на земле, потрясенные разыгравшейся пантомимой, ошеломленные таким поворотом событий. Первым заговорил Джим. Провожая глазами крошечную фигурку, улепетывающую по дороге, он сипло произнес: - Да, Вилли, я тоже хочу домой, хочу поесть в тепле и покое. Но мы уже слишком много видели. Надо же досмотреть до конца, а? Ведь надо? - Господи! - взмолился Вилли в полном отчаянии. - Да, я думаю, надо. И они вместе побежали вослед невесть чему и незнамо куда. Глава 19 За холмами быстро гасли бледные закатные отсветы. За чем бы ни охотились ребята - оно далеко впереди, так далеко, что не понять - есть или нету. И все же, если вглядеться, под дальними фонарями нет-нет да и мелькнет бегущая фигурка. - Двадцать восемь! - выдохнул Джим. - Двадцать восемь раз он прокрутился. - Ничего себе карусель! - помотал головой Вилли. Маленькая фигурка далеко впереди остановилась и оглянулась. Джим и Вилли разом прянули за дерево, выжидая, пока это двинется дальше. "Это, - подумал Вилли, - но почему "это"? Он же мальчишка... или мужчина? Нет. Это то, что менялось, вот оно что!" Они рысцой миновали окраину, и тут Вилли осенило. - Слушай, Джим. Наверное, их там двое было, на карусели. Мистер Кугер и этот парнишка... - Нет, - отрезал Джим. - Я с него глаз не спускал. Они бежали мимо парикмахерской. Вилли скользнул глазами по какому-то объявлению в витрине и не смог сложить буквы. Впрочем, от тут же забыл об этом. - Эй! Он свернул на улицу Калпеппера! Живей! Они резко повернули за угол. - Ушел! Улица под фонарями лежала длинная и пустая. "Классики", расчерченные на тротуарах, заметало палой листвой. - Вилли! А ведь мисс Фолей на этой улице живет? - Да, вроде бы. В четвертом доме, кажется... Только... - Он не кончил. Джим притормозил, засунул руки в карманы и, посвистывая, зашагал дальше небрежной походкой. Вилли шел рядом. Пройдя третий дом, они посмотрели наверх. В одном из слабо освещенных окон кто-то стоял. Кажется, это был мальчишка лет двенадцати. - Вилли! - одними губами позвал Джим. - Этот парень... - Ее племянник? - Племянник, как же! Держи карман! Отвернись, может, он по губам читать умеет. Давай помедленнее. До угла, а потом - обратно... Ты лицо его видел? Глаза, Вилли! Они-то у людей не меняются, будь тебе хоть шесть, хоть шестьдесят. Лицо у него точь-в-точь как у мальчишки, но глаза-то мистера Кугера! - Нет! - Да! Они остановились. Вздрагивая от бешеных толчков под ребрами, Джим крепко взял Вилли за руку и повел. - Неужто ты не помнишь, какие у этого Кугера глаза были, когда он нас подхватил? А потом этот тип чуть меня на дереве не увидел. Ух! Никогда не забуду! И вот сейчас, в окне, те же самые глаза. Давай еще разок пройдемся, и помедленнее, поспокойнее. Надо же как-то предупредить мисс Фолей, какая у нее штука дома прячется. - Постой, Джим, да как же ты предупредишь ее? Джим не ответил. Только глянул искоса зеленым сияющим глазом. Вилли опять, как уже бывало, вспомнил одного знакомого старого пса. Тот жил себе спокойно месяц за месяцем, но потом однажды наступал момент, и пес исчезал на несколько дней, а то и на неделю. Домой он возвращался весь в репьях, прихрамывая, тощий, от него несло всеми помойками и болотами в округе. Можно было подумать, он для того только и выискивал места погрязнее, чтобы потом вернуться домой с глуповатой, смущенной улыбкой на морде. Отец звал его Платоном, в честь древнего философа. Как и Платон, пес, похоже, все знал и все понимал. Вернувшись на тропу добропорядочности, он месяцами не сходил с нее, но однажды все начиналось сначала. "И вот сейчас, - думал Вилли, - на Джима тоже накатило. Уши торчком, нос - по ветру, он что-то слышит внутри. Может быть, тиканье часов, отсчитывающих другое, нездешнее время? Вон у него даже язык длиннее стал. Ишь, облизывается..." Они снова остановились возле дома мисс Фолей, но в окне никого не было. - Давай поднимемся, позвоним, - предложил Джим. - Хочешь столкнуться с ним нос к носу? - Надо же удостовериться. Лапу ему потрясти, в глаза посмотреть или куда там еще. - Ты что, прямо при нем предупреждать ее будешь? - Да зачем? Потом позвоним ей и все расскажем. Пошли! Вилли вздохнул и покорился. Поднимаясь по ступенькам, он не знал, хочется ли ему, чтобы в этом мальчишке скрывался м-р Кугер. Джим подергал дверной колокольчик. - А если он откроет? - не удержался Вилли. - Знаешь, я так сдрейфил, что с меня пыль осыпается. А ты что, вовсе не боишься? Джим с интересом изучил свои спокойные ладони, повертел их так и сяк. - Да будь я проклят! - выдохнул он. - Ты в точку попал: не боюсь я. Широко распахнулась дверь, и на пороге предстала улыбающаяся мисс Фолей. - Джим! Вилли! Очень мило с вашей стороны! - Мисс Фолей! - выпалил Вилли. - У вас все о'кей? Джим в ярости взглянул на него. - О! А почему бы и нет? - удивилась мисс Фолей. Вилли сильно покраснел. - Да мы просто... просто беспокоились. Эти проклятые карнавальные зеркала! - Ерунда! Я уже и забыла о них. Может, войдете? - Она все еще распахивала перед ними дверь. Вилли шаркнул ногой и уже собрался ответить, но замер. Занавеска позади мисс Фолей колыхнулась и обвисла, как темно-синий дождь, летящий наискось в дверном проеме. В том месте, где капли неподвижного дождя почти касались пола, торчали маленькие запыленные сандалии. Где-то за занавеской слонялся, видно, и сам недавний злой беглец. "Злой? - опять подумал Вилли. - Да откуда я взял, что он - злой? А впрочем, с чего бы ему не злым быть? Именно: злой мальчишка". - Роберт? - Мисс Фолей обернулась к дождевой завесе. Потом она взяла Вилли за руку и ввела в квартиру. - Роберт, иди познакомься с моими учениками! Сквозь синие дождинки просунулась песочно-розовая рука и словно пощупала, какая там, в прихожей, температура. "Вот беда-то! - успел подумать Вилли. - Счас он ка-ак на меня глянет и тут же поймет все. У меня же эта карусель прямо в глазу отпечаталась, как... как от молнии!" - Мисс Фолей, - с трудом произнес Вилли. Сквозь тускло мерцающий занавес непогоды выглянуло розовое лицо. - Мисс Фолей, мы должны сказать вам ужасную вещь... Джим ударил его по руке. Сильно ударил. Вот уже следом за лицом и тело проскользнуло через текучий полог. Мальчик. Стоит. А позади шуршит тихий дождь. Мисс Фолей слегка подалась вперед, к Вилли. Она ждет. Джим больно ухватил за локоть, тряхнул. Вилли сбился; вспыхнул и вдруг выпалил: - Мистер Крозетти! Внезапно перед его мысленным взором совершенно отчетливо всплыла бумажка в окне парикмахерской. Там было написано: "Закрыто из-за болезни". - Мистер Крозетти, - зачастил Вилли, - он... он умер! - Как? Парикмахер? - Парикмахер? - ахнул рядом пораженный Джим. - Вот, видите? - Вилли зачем-то потрогал себя за голову. - Это он стриг. А сейчас мы шли там... и написано... а люди сказали... - Какая жалость! - Мисс Фолей попыталась незаметно подтащить к себе поближе розоволицего мальчишку. - Мне, право, жаль. Мальчики, познакомьтесь, это Роберт, мой племянник из Висконсина. Джим протянул руку. Племянник с любопытством исследовал ее. - Чегой-то ты на меня уставился? - спросил он. - Кого-то ты мне напоминаешь, - протянул Джим. "Джим!" - мысленно завопил Вилли. - О! Ты на дядюшку моего здорово похож, - нарочито спокойно закончил Джим. Глаза племянника метнулись к Вилли. Что было делать? Пришлось сосредоточенно изучать пол под ногами. "Нельзя же, в самом деле, дать ему посмотреть мне в глаза, - думал Вилли. - Там же кто хочешь увидит эту сумасшедшую карусель!" Его так и подмывало напеть мотив той музыки-наоборот. "А все-таки надо, - думал он. - Пора. А ну-ка, посмотри на него!" Вилли поднял глаза и в упор взглянул на мальчишку. Бред, дичь, чушь собачья! Пол качнулся под ногами и поехал в сторону. Розовая праздничная маска безупречно изображала милое мальчишеское лицо, а сквозь прорези странно светились глаза м-ра Кугера, глаза пожилого человека, яркие, острые звезды, из тех, чей свет добирается до Земли миллион лет. Сквозь маленькие прорези для ноздрей входит теплый воздух, а вырывается ледяное дыхание м-ра Кугера! И леденцовый розовый язычок точь-в-точь такие продают на праздник в день св. Валентина! - едва заметно шевелится, быстро-быстро, за розовыми сахарными зубами. Из-под маски зрачки м-ра Кугера чуть слышно пощелкивали, как объектив у "Кодака": линзы то вспыхнут, то пригасятся диафрагмой. Вот он нацелился на Джима. Щелк, щелк! Прицелился, навел фокус, щелкнул, проявил, высушил, - и Джим лежит на своем месте в картотеке. Щелк, щелк! Но ведь это только мальчишка стоит в прихожей рядом с женщиной и двумя другими подростками... Джим тоже не сводит с него глаз. Лицо неподвижно. Он тоже фотографирует этого Роберта. - Вы ужинали, мальчики? - пропела мисс Фолей. - А то давайте с нами. Мы как раз садимся... - Нет, спасибо, нам пора идти. Все уставились на Вилли, словно удивляясь, почему бы ему не остаться здесь навсегда. - Джим, - забормотал Вилли, - у тебя ведь мама одна дома, она же ждет... - Ой, верно, - с неохотой протянул Джим. - А я знаю, как мы сделаем! - Племянник выдержал паузу, чтобы все повернулись к нему. - Приходите к нам на десерт, а? - На десерт?! - А потом я возьму тетю на карнавал. - Племянник погладил мисс Фолей по руке, и она нервно засмеялась. - Как "на карнавал"? - подскочил Вилли. - Мисс Фолей, вы же говорили... - Ах да, это глупость была, я напугалась, - произнесла неуверенно мисс Фолей. - Сегодня, в субботнюю ночь, самое время для карнавала. Я вот обещала Роберту показать окрестности... - Ну, придете? - спросил Роберт, все еще не отпуская руку мисс Фолей. - Попозже? - Здорово! - воскликнул Джим. - Джим! - попытался вмешаться Вилли. - Нас ведь целый день дома не было. А у тебя мама больна. - Да? Я и забыл. - Джим ядовито покосился на друга. Щелк! Племянник сделал рентгеновский снимок их обоих. На этом снимке, конечно, видно, как трясутся холодные косточки внутри теплой плоти. Роберт протянул руку. - Ну, тогда - до завтра? Увидимся возле балаганов. - Отлично! - Джим сгреб и потряс маленькую руку. - Пока! - Вилли выскочил за дверь, постоял, качаясь, сделал отчаянное усилие и повернулся к учительнице. - Мисс Фолей... - Да, Вилли? "Не ходите с ним никуда! - думал Вилли. - Даже близко не подходите к балаганам. Сидите дома, ну пожалуйста!" Вслух же он сказал: - Мистер Крозетти умер. Она кивнула и пригорюнилась, наверное ожидая, что Вилли сейчас заплачет. И пока она ждала, Вилли выволок Джима наружу, и входная дверь отрезала их от женщины и мальчишки с розовым лицом и с глазами-объективами, которые все щелкали, фотографируя двух таких непохожих друг на друга ребят. Пока они в темноте нащупывали ступени, в голове у Вилли снова завертелась карусель, зашелестела жестяная листва дубов. Он с трудом выговорил: - Джим! Ты ему руку пожал, этому Кугеру! Ты же не собираешься встречаться с ним? - Это Кугер, точно, - деловито заговорил Джим. - Глаза его. Эх, если бы я встретился с ним сегодня ночью, мы бы все выяснили. И какая муха тебя укусила, Вилли? - Меня? Укусила? - Они добрались до конца лестницы и разговаривали яростным шепотом. Вот и улица. Оба задрали головы. В освещенном окне маячила маленькая тень. Вилли вдруг встал как вкопанный. Наконец-то музыка у него в голове выстроилась как надо. Он прищурился. - Джим! А ты знаешь, что за музыка была, под которую молодел мистер Кугер? - Ну? - Это же обычный похоронный марш, только задом наперед! - Какой еще похоронный марш? - "Какой, какой"! Шопен написал. - А почему "задом наперед"? - Да потому, что мистер Кугер не старел, ну, не к смерти шел, значит, а, наоборот, от нее. Он же все моложе становился, верно? - Во жуть-то! - Точно! - Вилли напрягся. - Он там! Вон, в окне торчит. Помахать ему, что ли? Пока! Пока! Давай, пошли. Посвисти-ка что-нибудь, ладно? Только уж не Шопена, пожалуйста. Джим помахал рукой. И Вилли помахал. Они пошли по улице, насвистывая "О, Сюзанна...". Тень в окне тоже помахала им на прощанье. Глава 20 Два ужина давно остыли в двух домах. Один предок наорал на Джима, два - на Вилли. И того, и другого отправили спать голодными. Шторм начался в семь и кончился в три минуты восьмого. Хлопнули двери, звякнули замки, пробили часы. Вилли стоял у двери в своей комнате. Телефон остался в прихожей. Эх! Даже если он позвонит, мисс Фолей, скорее всего, не ответит. Ее сейчас, наверное, уже и в городе-то нет. Да и что бы он сказал ей? Мисс Фолей, ваш племянник не племянник? Мальчик на самом деле - не мальчик? Конечно, она засмеется. И мальчик как мальчик, и племянник как племянник. На вид по крайней мере. Вилли повернулся к окну. В окне своей комнаты маячил Джим. Видимо, он решал ту же проблему. Окно пока не откроешь, не посоветуешься. Рано еще. Родители внизу настроили свои локаторы, только и ждут, что бы еще добавить. Оставалось завалиться на кровать, что они оба и сделали. Оба пошарили под матрасами - не завалялось ли шоколадки, отложенной на черный день. Нашлось кое-что. Сжевали без особой радости. Постукивали часы. Девять. Полдесятого. Десять. Щелкнула задвижка на двери Вилли. Это отец открыл. "Папа! - подумал Вилли. - Ну зайди! Надо поговорить". Отец тяжело вздохнул на лестнице. Вилли ясно представлял себе его расстроенное, не то смущенное, не то недоумевающее лицо. "Нет, не войдет, - подумалось ему. - Ходить вокруг да около, говорить какие-то необязательные слова - это пожалуйста. А вот войти, сесть и выслушать - этого не будет. А ведь тут такое дело..." - Вилли?.. Вилли подобрался. - Вилли, - снова произнес отец, - будь осторожен. - "Осторожен"! - так и взвилась мать внизу. - И это все, что ты собираешься ему сказать? - А что я ему еще скажу? - проворчал отец, уже спускаясь по ступеням. - Он скачет, я - ползаю. Как тут равнять? Боже, иногда мне хочется... - Хлопнула входная дверь. Отец вышел на улицу. Вилли полежал секунду и метнулся к окну. Отец так неожиданно вышел в ночь. Надо предупредить его. "Не я, думал Вилли. - Не мне грозит опасность, не за меня надо беспокоиться. Это ты, ты сам останься, не ходи! Там опасно!" Но он не открыл окна, не крикнул. А когда все-таки выглянул, улица была пуста. Теперь - ждать. Спустя некоторое время там, внизу, вспыхнет свет в библиотечном окне. Когда начинается наводнение, когда небесный огонь вот-вот рухнет на головы, каким славным местом становилась библиотека. Стеллажи... книги, книги. Если повезет, никто тебя там не сыщет. Да где им! Они - к тебе, а ты - в Танганьике в 98-м году, в Каире 1812-го, во Флоренции в 1492-м! "Будь осторожен..." Что отец имел в виду? Неужели он почувствовал? Может, даже слышал шальную музыку, ходил там, возле шатров? Да нет, никогда. Вилли кинул камешек в соседнее окно. Отчетливо было слышно, как он стукнул о стекло. И... ничего. Вилли представил, как Джим сидит в темноте и прислушивается. Он бросил еще один. Стук. Тишина. Что-то не похоже на Джима. Раньше "звяк" еще звучал в воздухе, а рама уже взлетала вверх, и появлялась голова, из которой торчали во все стороны смешки, буйство, разбойные планы один другого хлеще. - Джим! Да я же знаю, что ты там! Стук. Молчание. "Отец в городе. Мисс Фолей - и с кем! - тоже там, - все быстрее думал Вилли. - Господи Боже, Джим, надо же срочно делать что-то!" Он швырнул последний камешек. Стук. Слышно было, как отскочивший от окна камешек упал в траву. Джим так и не появился. "Ладно", - подумал Вилли и с досадой хлопнул ладонью по подоконнику. Ладно. Он лег в кровать и вытянулся. Холодно. Неподвижно. Глава 21 В аллее за домом издавна был настелен деревянный тротуар из широченных сосновых досок. Видно, его уложили еще до того, как изобрели противный безответный асфальт. Еще дед Вилли, мощный, неукротимый старик, все дела которого сопровождались шумом и громом, с дюжиной других умельцев на все руки продолжил деревянный настил футов на сорок. Дожди, солнце и ветер потрудились над ним, и теперь доски напоминали остов какого-то доисторического чудища. Часы в городе пробили десять. Лежа в постели, Вилли думал о трудах деда и ждал, когда настил заговорит. Не было еще такого, чтобы мальчишки чинно подходили к дому по дорожке и звонили в дверь, вызывая друзей. Что, других способов нет? Можно бросить камешек в окно, можно желудь на крышу, можно запустить под окно приятелю воздушного змея, изобразив на нем таинственный знак. Да мало ли что! Джим с Вилли не составляли исключения. Поздними вечерами, если попадалась могильная плита, чтобы поиграть в чехарду, или дохлая кошка, чтобы спустить на веревке в камин какому-нибудь зануде, кто-то один из них прокрадывался под луной за дом и там плясал, как на ксилофоне, на древнем, гулком, музыкальном настиле. Они долго настраивали тротуар. Отодрали доску "ля" и поменяли ее местами с "фа", внесли еще кучу усовершенствований, и, наконец, дорожка зазвучала как надо. По той или иной мелодии можно было сразу догадаться о предстоящей ночной экспедиции. Если Джим вытанцовывал "Вниз по речке", значит, собрался на берег, к пещерам. Если Вилли ошпаренным терьером скакал по доскам, извлекая из них подобие "Марша через Джорджию", это означало, что за городом поспели сливы, персики или яблоки и пора идти в набег. Вот и этой ночью Вилли затаил дыхание, ожидая, куда позовет его деревянная музыка. Что сыграет Джим, изображая карнавал, мисс Фолей, м-ра Кугера и розового племянника? Десять с четвертью. Пол-одиннадцатого. Все тихо. Вилли это не нравилось. О чем там думает Джим у себя в комнате? О Зеркальном Лабиринте? О том, что увидел там? Ну и что он задумал теперь? Вилли беспокойно заворочался. Ему не понравилась мысль о том, что между карнавальными балаганами в темных лугах и Джимом не может встать отец Джима. А мать? Она так хочет удержать его при себе, что Джиму волей-неволей приходится удирать из дома, нырять в вольные ночные воды, уносящие вперед, к дальним свободным морям. "Джим! - подумал он. - Ну, давай!" И в десять тридцать пять ксилофон ожил. Вилли показалось, что Джим высоко подпрыгивает, как мартовский кот на крыше, и шлепается на доски, добывая из них подобие погребальной песни, сыгранной наоборот старым карнавальным калиопом. Вилли уже потянул раму вверх, когда лунный блик скользнул по открывающемуся окну Джима. Значит, это не он на досках? Значит, Вилли только послышалось то, что он хотел услышать? Он уже готов был окликнуть Джима, но промолчал. Джим беззвучно скользнул по водосточной трубе. "Джим!" - мысленно позвал Вилли. На лужайке под окнами Джим замер, словно услышал свое имя. "Ты же не уйдешь без меня, Джим?" Джим быстро взглянул вверх. Если он и увидел Вилли в окне, то ничем не показал этого. "Джим, - думал Вилли, - ну мы же друзья пока. Ведь кроме нас с тобой, никто не услышит того, что слышим мы. Мы одной крови, и дорога у нас одна. И вот ты уходишь, бросаешь меня. Как же так, Джим?" Дорожка уже опустела. Словно саламандра мелькнула за оградой. Вилли уже спускался вниз. Мысль догнала его, когда он перемахивал через забор. "Господи! Я ведь один. Это же первый раз я один ночью! И куда я иду? За Джимом. Господи! Помоги мне не сбиться с дороги!" Джим летел над дорогой, как сова за мышью. Вилли мчался вприпрыжку, как охотник за совами. Тени скользили за ними через октябрьские лужайки. И когда они остановились, перед ними оказался дом мисс Фолей. Глава 22 Джим оглянулся. Вилли тотчас превратился в куст, точно такой же, как те, среди которых он затаился, в ночную тень с едва заметно поблескивающими глазами, да и глаза застыли, остановившись на фигуре Джима. - Эй, эй, там! - шепотом звал Джим, подняв лицо к окнам второго этажа. "Ну и дела, - думал Вилли. - Смотри-ка, он же сам нарывается, сам хочет, чтобы его заманили и расщепили там, в Лабиринте". - Эй! - тихо взывал Джим, - эй, вы там! На фоне едва освещенного ночником окна мелькнула тень, невысокая такая тень... Значит, племянник с мисс Фолей уже вернулись... "Боже, - думал Вилли, - надеюсь, она вернулась тоже. А если она, как торговец громоотводами..." - Эй! Джим смотрел вверх, и взгляд у него был такой же, как возле Театрального Окна в доме неподалеку отсюда. С любовью, с преданностью даже Джим ждал, словно кот, не выглянет ли из окна какая-нибудь темная мышка. Сначала он стоял ссутулившись, а теперь, казалось, становился все выше, можно подумать, его тянуло что-то там, в окне. А ведь в нем нет никого. "Это" исчезло. Вилли стиснул зубы. Казалось, тень струится через дом, он чувствовал ее ледяные вздохи. Он не мог больше ждать. Вилли кинулся из кустов вперед и схватил Джима за руку. - Джим! - Вилли! Ну ты-то что тут делаешь? - Джим, не говори с ним, не надо. Пошли отсюда. Господи, да он же проглотит тебя, хорошо, если косточки выплюнет. Джим вырвал руку. - Вилли! Иди домой. Ты же мне все испортишь. - Джим, я его боюсь. Чего тебе от него надо? Ты что-нибудь видел... там, в Лабиринте? - Ну, видел. - Но что? Ради Бога, что ты ви