слишком хорошо знала это чувство и сама еще не вполне избавилась от него. - Я не собиралась ссориться с тобой. - Она нежно обняла девушку. - Ты еще молода и неопытна. Когда научишься пользоваться своим _лараном_, ты начнешь по-другому смотреть на вещи. Когда-нибудь ты перестанешь полагаться на Эллерта в решениях, будешь сама отвечать за свои поступки. - Я никогда не думала об этом, - прошептала Кассандра, уткнувшись лицом в плечо Ренаты. - Если бы я была сильнее, я не стала бы возлагать на него такую ношу. Я винила его в своих несчастьях, однако он делал лишь то, что был обязан. Научат ли меня здесь быть сильной, Рената? Такой же сильной, как ты? - Надеюсь, ты будешь сильнее меня, чиа, - ответила Рената, поцеловав девушку в лоб. Но ее одолевали мрачные мысли. "Я держу наготове добрые советы для других, однако не в состоянии справиться с собственной жизнью. Уже третий раз убегаю от брака, отправляясь с неизвестной миссией в Алдаран, к девушке, которую не знаю и до которой мне нет никакого дела. Мне следовало бы остаться здесь и бросить вызов отцу, а не бежать в Алдаран. Кем мне приходится эта девчонка, что я должна наплевать на собственную жизнь ради того, чтобы помочь ей?" Однако она знала, что выбор определялся ее положением _лерони_, имеющей врожденный талант и прошедшей полный курс обучения в Башне. Такая честь обязывала ее делать все возможное, чтобы помочь другим, менее удачливым, овладеть своим непрошеным или опасным _лараном_. Кассандра уже успокоилась. - Эллерт уедет, не попрощавшись со мной? - спросила она. - Нет, дитя мое. Конечно же нет. Корин уже разрешил ему покинуть круг. Сегодняшнюю ночь вы проведете под одной крышей и сможете надлежащим образом попрощаться друг с другом. Она не сказала Кассандре о том, что будет сопровождать Эллерта в его поездке на север; об этом должен был сообщить сам Эллерт, в то время и в тех выражениях, которые сочтет необходимыми. - В любом случае при нынешнем положении дел один из вас должен уехать, - добавила она. - Ты знаешь, что, когда в круге начнется серьезная работа, вам придется жить порознь и хранить целомудрие. - Не понимаю, - пробормотала Кассандра. - Корин и Ариэлла... - ...вместе работают в матриксном круге больше полутора лет, - закончила Рената. - Они знают границы дозволенного и никогда не перейдут их. Придет день, когда ты тоже это узнаешь, но пока что тебе будет слишком трудно придерживаться ограничений и постоянно напоминать себе о них. Тебе пора учиться, ни на что не отвлекаясь, а Эллерт будет... - она лукаво улыбнулась, - будет именно таким отвлекающим фактором. Ах, эти мужчины! Мы не можем жить ни с ними, ни без них. Кассандра рассмеялась, но в следующее мгновение ее лицо снова омрачилось. - Я знаю, что ты говоришь правду, однако не могу вынести мысли о том, что Эллерт должен покинуть меня. Ты никогда не любила, Рената? - Нет, чиа; во всяком случае, в том смысле, какой ты вкладываешь в это слово. Рената привлекла Кассандру к себе, остро ощущая своим эмпатическим _лараном_ страдание другой женщины. Кассандра беспомощно расплакалась у нее на груди: - Что мне делать, Рената? Что я могу сделать? _Лерони_ покачала головой, отсутствующе глядя в пространство. "Узнаю ли я когда-нибудь, что означает любовь? Захочется ли мне узнать, или подобное чувство - лишь ловушка, в которую женщины попадают добровольно, отказываясь от права распоряжаться своей жизнью? Не так ли все женщины Доменов стали не более чем роженицами и игрушками для чужой похоти?" Но страдания Кассандры были для нее более чем реальными. Глубина чужих эмоций смущала и беспокоила Ренату. - Если ты так горюешь, милая, то ты можешь сделать так, что разлука с тобой окажется невыносимой. Он будет слишком бояться за тебя, чувствовать себя виноватым при мысли о том, что он оставляет тебя в таком отчаянии. Кассандра с трудом удержалась от рыданий. - Ты права. Я не должна прибавлять к его страданиям свои. Я не первая и не последняя жена Хастуров, которой суждено увидеть, как муж уезжает от нее, не зная, когда он вернется и вернется ли вообще. Но его честь и успех его миссии находятся в моих руках, и к этому следует относиться серьезно. - Она упрямо выставила свой маленький подбородок. - Я найду в себе силы проститься с ним. Скрепя сердце. Но, по крайней мере, я буду знать, что Эллерт отправляется в путь без страха за меня. На следующий день из Хали на север выехал маленький отряд. Донел, как гонец лорда Алдарана, скакал впереди; Эллерта сопровождали знаменосец, положенный ему как наследнику Элхалина, и стражник с белым флагом. Он не взял себе даже телохранителя. Рената тоже отказалась от свиты, заявив, что в военное время такие излишества непозволительны. С ней отправилась лишь пожилая горничная Люсетта - незамужняя женщина в Доменах не могла путешествовать без старшей спутницы. Эллерт ехал молча, отдельно от остальных, терзаемый воспоминаниями о Кассандре в момент их прощания. Он думал о ее прекрасных глазах, наполненных слезами, и о мужественных попытках удержаться от рыданий. По крайней мере, жена не беременна; в этом боги сжалились над ними. Если боги в самом деле существуют и если им есть дело до человечества... Хастур мог слышать, как Рената, скачущая впереди, оживленно беседует с Донелом. Они оба казались очень молодыми и веселыми. Эллерт знал, что он старше Довела лишь на три-четыре года, но чувствовал себя глубоким стариком. "Видеть то, что будет, то, что может случиться, и то, чего не случится никогда... Я как будто проживаю целую жизнь с каждым прошедшим днем". Он завидовал юноше. Они ехали по земле, изуродованной шрамами войны: мимо почерневших полей со следами огня, домов с сорванными крышами, покинутых ферм. По дороге попадалось так мало путешественников, что на второй день Рената перестала закрывать голову капюшоном своего плаща, как того требовали приличия. Однажды над ними пролетел аэрокар; он сделал круг и снизился, чтобы изучить путников, затем заложил крутой вираж и умчался на юг. Стражник, везущий флаг, подъехал к Эллерту. - Несмотря на наш флаг, _ваи дом_, лучше бы вы согласились взять сильный эскорт, - с беспокойством сказал он. - Эти ублюдки из Риденоу могут не проявить уважения даже к белому флагу, а увидев ваше знамя, не погнушаются захватить наследника Элхалина и держать его ради выкупа. Такое уже случалось. - Если они не проявят уважения к белому флагу, то нам незачем воевать с ними, - сухо отозвался Эллерт. - В таком случае они не проявят уважения ни к нашей победе, ни к условиям капитуляции. Думаю, мы можем доверять нашим врагам в соблюдении правил войны. - Мне с трудом верится в правила войны, _дом_ Эллерт, с тех пор, как я впервые увидел деревню, обращенную в пепел клингфайром. Не уцелел никто. Погибли не только солдаты, но и старики, и женщины, и маленькие дети. Я предпочел бы верить в правила войны, имея за спиной внушительную силу. - Мой _ларан_ не предсказывал возможность нападения, - заметил Эллерт. - В таком случае вам повезло, _ваи дом_, - мрачно ответил стражник. - Я не могу найти утешения в предвидении или в другом волшебном искусстве. На третий день путешествия они пересекли дорогу, ведущую к реке Кадарин, отделявшей Нижние Домены от владений горных лордов - Алдаранов, Ардаисов и менее родовитых дворян Хеллеров. Прежде чем они начали спускаться, Рената оглянулась на земли, откуда они пришли. С возвышенности можно было видеть большую часть территории Нижних Доменов. Окинув взглядом отдаленные холмы и Башни, _лерони_ испуганно вскрикнула: к югу от Килгард-Хиллс бушевал лесной пожар. - Смотрите, где горит! Он обязательно перекинется на земли Элтонов! Эллерт и Донел, оба телепаты, уловили ее мысль: "Значит, и мой дом тоже может сгореть, погибнув в войне, к которой мы не имеем никакого отношения?" - Теперь мне хотелось бы обладать твоим даром предвидения, Эллерт, - дрожащим голосом сказала она. Панорама Нижних Доменов развернулась перед глазами Эллерта, он прикрыл веки в тщетной попытке отгородиться от калейдоскопических вариантов будущего, рисуемых его _лараном_. Если могущественный клан Элтонов вступит в эту войну, подвергнувшись вероломному нападению, ни одно поместье, ни один замок в Доменах не останется в безопасности. Для Элтонов не будет иметь значения, были ли их дома сожжены умышленно или же погибли в вышедшем из-под контроля пламени, направляемом для атаки в другое место. - Как они осмелились использовать лесной пожар в качестве оружия? - гневно спросила Рената. - Они же знали, что пожаром нельзя управлять, что огонь отдан на милость ветров, над которыми они не властны! - Нельзя, - согласился Эллерт, стараясь утешить ее. - Но некоторые _лерони_ - и ты знаешь об этом - могут использовать свою силу, чтобы нагнать облака и остановить пожар с помощью дождя или даже снега. Донел подъехал ближе к Ренате. - Где ваш дом, леди? - спросил он. Она указала направление, протянув руку: - Там, между озерами Миридон и Марипоза. Мой дом за холмами, но озера видны отсюда. Загорелое лицо Донела немного просветлело. - Не бойтесь, дамисела. Видите - пожар двинется вверх по тому склону. - Он махнул рукой. - А там ветер повернет его в обратную сторону. Все выгорит до завтрашнего заката. - Молюсь, чтобы ты оказался прав, - отозвалась Рената. - Но ведь это лишь догадки, верно? - Нет, леди. Разумеется, вы сами это поймете, как только успокоитесь. С вашим опытом вам не составит труда прочесть воздушные потоки и увидеть, _куда_ подует ветер. Для _лерони_ это несложная задача. Эллерт и Рената смотрели на Донела с удивлением, к которому примешивалось восхищение. - Когда я изучала историю генетической программы, мне приходилось читать о подобном _ларане_, - наконец сказала девушка. - Но от него отказались, поскольку он был трудноуправляемым. Однако этим даром не обладали ни Хастуры, ни Деллереи. Может быть, ты сродни Сторнам или Рокравенам? - Алисиана из Рокравена, четвертая дочь старого лорда Вардо, была моей матерью. - Вот как? - Рената с нескрываемым любопытством взглянула на юношу. - Я считала этот _ларан_ вымершим, поскольку он приходит к ребенку еще до рождения и обычно убивает мать при родах. Твоя мать выжила после твоего рождения? - Да, - ответил Донел. - Но она умерла при родах моей сестры Дорилис - той самой, которая будет отдана на ваше попечение. _Лерони_ покачала головой: - Значит, проклятая генетическая программа рода Хастуров оставила свои отметины и в Хеллерах! Твой отец обладал _лараном_? - Не знаю, - отозвался Донел. - Я даже не помню его лица. Но моя мать была очень слабой телепаткой, а Дорилис вообще не может читать мысли. Должно быть, то, что я имею, досталось мне от отца. - Твой _ларан_ постепенно пришел к тебе в детстве или неожиданно проявился в подростковом возрасте? - Способность ощущать воздушные потоки и предвидеть наступление грозы была со мной с тех пор, как я себя помню, - ответил Донел. - Но тогда я считал ее не _лараном_, а обычным даром, в той или иной степени доступным любому человеку, вроде музыкального слуха. Когда я вырос, то немного научился управлять молниями. - Он рассказал о том, как в детстве отвел молнию, что могла ударить в дерево, под которым прятались они с матерью. - Но я могу использовать этот дар лишь в случае крайней необходимости, поскольку потом мне приходится долго восстанавливать силы. Поэтому я стараюсь лишь видеть движение стихий, а не управлять ими. - Это самое мудрое решение, - согласилась Рената. - Все, что мы знаем о необычных формах _ларана_, научило нас тому, как опасно играть с этими силами: проливаешь дождь в одном месте и вызываешь засуху в другом. Один мудрец сказал: "Неразумно спускать с привязи огнедышащего дракона, чтобы поджарить себе кусок мяса". Однако я вижу, ты носишь звездный камень. - Он маленький и служит лишь для забавы. Я могу левитировать, управлять планером, и знаю несколько мелочей, усвоенных от _лерони_ нашей семьи. - Телепатия тоже развилась у тебя с раннего детства? - Нет. Она проявилась в пятнадцать лет, когда я уже не ожидал ничего подобного. - Ты сильно страдал от пороговой болезни? - спросил Эллерт. - Не слишком. Я испытывал головокружение и дезориентацию в течение одного-двух месяцев. В основном меня удручало то, что в это время приемный отец запрещал мне пользоваться планером. - Донел рассмеялся, но они оба могли прочесть его мысли: "Я и не подозревал, как сильно мой приемный отец любит меня, пока не почувствовал его страх за меня во время пороговой болезни". - Судорог и конвульсий не было? - Нет, ничего похожего. Рената кивнула: - В некоторых линиях пороговая болезнь проявляется гораздо сильнее, чем в других. У тебя, похоже, была сравнительно слабая форма, но в роду Алдаранов она летальна. В вашей семье случайно нет примеси крови Хастуров? - Не имею ни малейшего представления, дамисела, - сдержанно отозвался Донел, но они уловили его возмущение, столь же отчетливое, как если бы он говорил вслух: "Разве я скаковая лошадь или племенной жеребец, чтобы судить обо мне по моей родословной?" Рената громко рассмеялась: - Прости меня, Донел. Возможно, я слишком долго жила в Башне и не учла, насколько оскорбительным может показаться подобный вопрос. Я столько лет занималась этими вещами! Хотя, честно говоря, друг мой, если мне предстоит обучать твою сестру, то я в самом деле должна изучить ее родословную и наследственность так же серьезно, как если бы она была племенной кобылой или чистопородной гончей. Нужно выяснить, какой _ларан_, какие летальные и рецессивные гены она может носить в себе. Даже если сейчас они не проявляются, неприятности могут начаться, когда наступит пора созревания. Но прошу меня извинить: я не собиралась тебя оскорблять. - Это я должен просить у вас прощения, дамисела. Вы стремитесь помочь моей сестре, а я... - Тогда давай простим друг друга, Донел, и останемся друзьями. Наблюдая за ними, Эллерт ощутил неожиданный приступ зависти к этим молодым людям, которые могли смеяться, флиртовать и наслаждаться жизнью, даже обремененные предчувствием грядущих несчастий. Потом он устыдился. Доля Ренаты была нелегкой; она могла возложить всю ответственность на отца или мужа, однако с детства работала над собой и отвечала за свои поступки. Донел тоже не был беззаботным юнцом: он жил с сознанием странного _ларана_, который мог разрушить его жизнь и жизнь сестры. Эллерт подумал, что каждое человеческое существо, возможно, идет по тропинке над пропастью, такой же бездонной, как и его собственная. Вдруг понял, что ведет себя так, как будто он один несет в себе ужасное проклятье, в то время как все остальные веселы и беззаботны. Постепенно им овладевали совершенно новые, необычные мысли: "Может быть, из-за неварсинского воспитания я отношусь к жизни с преувеличенной серьезностью? Если они могут жить со своей ношей и при этом сохранять легкость в сердце и радоваться миру, то, наверное, они мудрее меня". Когда Эллерт подъехал к своим спутникам, он улыбался. Они прибыли в Алдаран ранним вечером серого и дождливого дня. Вместе с дождем на землю падал мокрый снег. Рената надвинула на лицо капюшон и плотно обмотала шарфом нижнюю часть лица. Знаменосец убрал флаг, чтобы защитить его от непогоды, и ехал с суровым видом, закутавшись в дорожный плащ. Эллерт обнаружил, что здесь, на высоте, его сердце временами начинало гулко стучать, а голова немного кружилась от разреженного воздуха. Зато Донел с каждым часом, казалось, становился все более беззаботным, молодым и веселым, как если бы разреженный воздух и плохая погода были для него верными признаками возвращения домой. Даже в дождь он ехал с непокрытой головой, откинув капюшон плаща, не обращая внимания на мокрый снег. Его лицо раскраснелось от ветра и холода. У подножия склона, ведущего к замку, Донел помедлил и помахал рукой, словно подавая какой-то сигнал. - Мы должны взбираться вверх по этой козьей тропке? - недовольно проворчала горничная Ренаты. - Может быть, им кажется, будто мы умеем летать? Даже Рената выглядела немного озабоченной. - Это цитадель Алдарана? Она выглядит такой же неприступной, как Неварсин. Донел рассмеялся: - В старые дни, когда предкам моего отца приходилось отстаивать замок силой оружия, его расположение сослужило хорошую службу... леди, - с неожиданной серьезностью добавил он. За время путешествия они стали друг для друга "Эллертом", "Донелом" и "Ренатой". Неожиданное возвращение к формальной учтивости заставило их осознать, что путь окончен и на каждого из них снова возложена ноша его судьбы. - Полагаю, солдаты, охраняющие эти стены, знают, что мы не собираемся нападать на них, - буркнул стражник. - Нет, наш отряд слишком малочислен, - успокоил его Донел. - Смотрите - вон на крепостной стене стоит мой приемный отец вместе с Дорилис! Судя по всему, он узнал о нашем прибытии. Эллерт увидел, как лицо Донела на мгновение приобрело бесстрастное выражение - как у телепата, находившегося в контакте с человеком за пределами слышимости. - В конце концов, лошадиная тропка не такая уж крутая, - весело сказал юноша секунду спустя. - С другой стороны замка есть лестница, высеченная в камне, длиной в двести восемьдесят девять ступеней. Может быть, вы, сестра, предпочитаете подняться таким способом? - спросил он, обратившись к Люсетте. Та изобразила на лице притворный ужас. - Тогда пошли. Мой приемный отец ждет нас. За время долгой поездки Эллерт не раз применял технику, усвоенную в Неварсине, и удерживал калейдоскопические образы будущего на расстоянии. Поскольку он не мог ничего с ними поделать, размышления о них могли вызвать лишь страхи и жалость к себе, непозволительные в критические моменты. Необходимо принять свою судьбу, заглядывать вперед стоило лишь в тех случаях, когда появлялись веские причины полагать, что его выбор может принести пользу. Но когда путники достигли вершины крутого, продуваемого всеми ветрами склона и вступили в защищенный навесом внутренний двор, Эллерт понял, что уже проживал эту сцену в предвидении. Охваченный мгновенным замешательством, он услышал звонкий детский голос. Показалось, что полыхнула молния, и он физически сжался за долю секунды до того, как голос достиг его слуха. Нет - никакой опасности, никаких молний. Ничего, кроме радостного детского голоса, выкрикивавшего имя Довела. Маленькая девочка в развевавшемся на ветру длинном платье выбежала навстречу и обняла Донела. - Я знала, что это ты и твои новые друзья! Эта женщина будет моей новой учительницей? Как ее зовут? Она тебе нравится? На что похожи равнины? Там действительно круглый год цветут сады, как я однажды слышала? А ты не видел какую-нибудь нечисть по дороге? Ты привез мне подарок? Кто эти люди и что за странные животные, на которых они едут? - Тише, тише, Дорилис, - укоризненно произнес глубокий мужской голос. - Наши гости по праву сочтут нас горными варварами, если ты будешь болтать без умолку. Отпусти своего брата и приветствуй гостей, как подобает настоящей леди. Донел позволил сестре крепко уцепиться за руку, но отпустил ее, когда Микел Алдаранский заключил его в объятия. - Мне очень не хватало тебя, дорогой мой мальчик. Ты представишь мне наших почтенных гостей? - Это Рената Лейнье, _лерони_ из Башни Хали, - сказал Донел. Рената сделала глубокий реверанс. - Вы оказали нам огромную честь, леди, и мы глубоко польщены. Позвольте мне представить вам свою дочь и наследницу, Дорилис Рокравен. Дорилис стыдливо опустила глаза и присела в реверансе. - _С'диа шайа, домна_, - пробормотала она. Затем лорд Алдаран представил Ренате Маргали: - Вот _лерони_, которая заботилась о девочке со дня ее рождения. Рената внимательно взглянула на пожилую женщину. Несмотря на бледность и хрупкость черт, седеющие волосы и морщины, избороздившие ее лицо, в Маргали еще чувствовалась внутренняя сила. "Если она заботилась о девочке с младенчества, но Алдаран считает, что его дочери нужна более суровая опека, то чего, во имя всех богов, он так боится? Ведь я вижу перед собой лишь очаровательную маленькую девочку". Донел представил Эллерта своему приемному отцу. Поклонившись старику, Хастур поднял голову и посмотрел на ястребиное лицо _дома_ Микела. Внезапно со смешанным ощущением приязни и страха он понял, что видел это лицо раньше в снах и видениях. Каким-то образом в руках этого горного лорда находился ключ к его судьбе, но Эллерт мог различить лишь комнату со сводчатым потолком, стены из белого камня, мерцающие огни и ощущение отчаяния. Он боролся с пугающими, непрошеными образами, пытаясь найти в них хоть какое-то рациональное зерно. "Мой _ларан_ бесполезен, - подумал он. - Он годится лишь на то, чтобы пугать меня!" Когда их вели по замку в подготовленные для них покои, Эллерт поймал себя на том, что нервно осматривается, надеясь увидеть комнату со сводчатым потолком - место, где могла разыграться какая-то еще неясная для него трагедия. Но не видел ничего похожего на это помещение. Возможно, с горечью подумал он, в замке Алдаран вообще нет такой комнаты. Возможно, ее вообще не существует. 15 Проснувшись, Рената ощутила присутствие в комнате постороннего человека. Потом она увидела хорошенькое девичье лицо Дорилис, выглядывающее из-за занавески. - Мне очень жаль, - застенчиво произнесла Дорилис. - Я разбудила вас, _домна_? - Наверное. - Рената моргнула, стряхивая остатки сна, в которых мелькали крылья планеров, языки пламени и лицо Донела. - Но это не имеет значения, дитя; Люсетта все равно должна была разбудить меня к обеду. Дорилис вышла из-за занавески и опустилась на край кровати. - Ваше путешествие было не слишком утомительным, _домна_? Надеюсь, вы вскоре избавитесь от усталости. Рената улыбнулась, слушая эту смесь ребяческой серьезности и формальной вежливости. - Ты очень хорошо говоришь на языке каста, - заметила она. - Разве он здесь принят? - Нет, - ответила Дорилис. - Но Маргали воспитывалась в Тендаре. Она говорит, что я должна научиться говорить на языке жителей равнин, так что если мне придется поехать в столицу, никто не сможет назвать меня горной дикаркой. - Значит, Маргали превосходно справилась со своей работой, потому что у тебя очень правильное произношение. - Вы тоже учились в Башне, _ваи лерони_? - Да, но не нужно так формально обращаться ко мне. - Рената почувствовала, что девочка ей нравится. - Называй меня кузиной или родственницей, как пожелаешь. - Вы выглядите очень молодо для _лерони_, кузина, - сказала Дорилис, выбрав наиболее интимное из двух обращений. - Я начинала примерно в твоем возрасте... - начала было Рената, но вдруг замешкалась. Дорилис казалась слишком ребячливой для четырнадцати-пятнадцатилетней юной девушки, которой казалась. Если ей предстоит учить девочку, она должна положить конец забавам, запретить беготню с распущенными волосами и пронзительные вопли. Может быть, Дорилис немного слабоумная? - Сколько тебе лет... пятнадцать? - осторожно спросила Рената. Дорилис хихикнула и покачала головой: - Все говорят, что я выгляжу на пятнадцать, и Маргали постоянно твердит мне, что я уже слишком взрослая то для одного, то для другого. Но мне еще одиннадцать лет. Вернее, исполнится двенадцать к празднику урожая. Рената резко изменила свое мнение о девочке. Стало быть, это не ребячливая и плохо образованная молодая женщина, какой она кажется на первый взгляд, но рано развившаяся и не по годам разумная девочка, которая скоро станет девушкой. Возможно, ей не повезло, что она выглядит старше своих лет, ибо любой незнакомый человек будет ожидать от Дорилис большей опытности и зрелости в суждениях, чем свойственно ее возрасту. - Тебе нравится быть _лерони_? - спросила Дорилис. - А что такое "Наблюдающая"? - Ты это выяснишь, когда я буду обследовать тебя. Это необходимо сделать, прежде чем я начну учить тебя искусству обращаться с _лараном_. - А чем ты занималась в Башне? - Разными вещами, - ответила Рената. - Поднимала металлы на поверхность земли, чтобы кузнецы могли обрабатывать их; заряжала батареи для освещения домов и аэрокаров; работала на связи с другими Башнями, чтобы о происходящем в одном месте могло стать известно везде, причем гораздо быстрее, чем через вестовых... Дорилис внимательно слушала. Наконец она испустила долгий, зачарованный вздох: - И ты научишь меня всем этим вещам? - Может быть, и нет, но ты узнаешь все, что следует знать настоящей леди из Великого Домена. Кроме того, ты узнаешь вещи, которые положено знать всем женщинам, если они хотят обладать властью над собственным телом и разумом. - Ты научишь меня читать мысли? Донел, отец и Маргали умеют читать мысли, а я не умею. Они могут разговаривать молча, а я их не слышу и сержусь, потому что они говорят обо мне. - Я не могу научить тебя телепатии, но если у тебя обнаружится талант, научу, как им пользоваться. Ты еще слишком мала, и неизвестно, обладаешь ли ты этим даром. - А матрикс у меня будет? - Будет, когда ты научишься им пользоваться, - ответила Рената. Ей показалось странным, что Маргали еще не испытывала способности ребенка и не научила девочку управлять матриксом. Что ж... Маргали была уже в годах. Возможно, она опасалась, что своевольная воспитанница может злоупотребить огромными возможностями матрикса. - Ты знаешь, в чем заключается твой _ларан_, Дорилис? Девочка опустила глаза: - Немножко. Наверное, ты слышала, что случилось на моей помолвке... - Я слышала лишь, что твой жених скоропостижно скончался. Внезапно Дорилис расплакалась: - Он умер, и все сказали, что это я убила его! Но я не делала этого, кузина! Я не хотела убивать его - мне только хотелось, чтобы он убрал от меня свои руки. Глядя на всхлипывающую девочку, Рената захотела обнять Дорилис и утешить ее. "Разумеется, она не собиралась убивать его! Как это жестоко - возложить вину за кровь на такую юную девочку!" Но прежде, чем Рената успела протянуть руки, интуиция заставила ее замереть на месте. Несмотря на свою молодость, Дорилис обладала _лараном_, способным убивать. Такой _ларан_ в руках ребенка, еще не умеющего размышлять здраво... Сама мысль об этом заставила Ренату содрогнуться. Если Дорилис достаточно взрослая для своего устрашающего дара, то она достаточно взрослая и для того, чтобы научиться контролировать и правильно использовать его. Овладение _лараном_ было непростой задачей. Никто лучше Ренаты, профессиональной Наблюдающей, прошедшей тренировку в Башне, не знал, какой упорной работой и жесточайшей самодисциплиной должны постигаться даже азы обучения. Как может испорченная, избалованная маленькая девочка, каждое слово которой служило законом для обожающих ее родственников, найти в себе силы и желание вступить на этот трудный путь? Возможно, смерть, причиной которой она послужила, наряду со страхом и чувством вины, могут послужить отправной точкой. Ренате не нравилось пользоваться страхом для обучения, но в тот момент она еще недостаточно хорошо знала Дорилис и не могла упускать даже самое слабое преимущество. Она не прикоснулась к Дорилис, но позволила ей выплакаться, глядя на нее с отрешенной нежностью и сохраняя на лице бесстрастное выражение, не позволявшее понять, что творится у нее в душе. Наконец заговорила, выбрав для этого случая первое правило дисциплины, усвоенное ею в башне Хали: - _Ларан_ - огромный дар, означающий огромную ответственность. Управлять им очень непросто. Ты сама должна сделать выбор, будешь ли ты управлять своим _лараном_ или же он будет править _тобой_. Если ты готова упорно трудиться, придет время, когда ты будешь свободно пользоваться своим даром. Я приехала сюда учить тебя этому, чтобы с тобой больше не случалось никаких неприятных неожиданностей. - Ты - более чем почетный гость в моем замке. - Микел, лорд Алдаранский, подавшись вперед на высоком сиденье, встретился взглядом с Эллертом. - Уже давно я не имел удовольствия принимать у себя одного из своих родичей из Нижних Земель. Надеюсь, наше гостеприимство не разочарует тебя. Но я не льщу себя мыслью, что наследник Элхалина выполняет поручение, посильное для любого гонца, лишь ради того, чтобы оказать мне честь, а тем более - когда Домен Элхалинов находится в состоянии войны. Тебе или твоему Домену что-то нужно от меня. Ты поведаешь мне истинную цель своей миссии, родич? Эллерт задумался над дюжиной ответов, следя за игрой света на лице старика и понимая, что лишь действие его _ларана_ заставляет это лицо принимать разные выражения - гнева, благожелательности, оскорбленного достоинства, горечи и сострадания. Неужели цель его миссии способна пробудить в лорде Алдаране все эти чувства, или между ними предстоит произойти чему-то иному? - Мой лорд, ваши слова справедливы, хотя для меня было большим удовольствием совершить путешествие на север с вашим приемным сыном, и я не сожалею о том, что оказался вдали от полей сражений, - сказал он, тщательно взвешивая каждое слово. Лорд Алдаран приподнял седую бровь: - Я полагал, что в военное время тебе не слишком хотелось покидать свой Домен. Ведь ты наследник своего брата, не так ли? - Я его регент и управляющий, сир, но я поклялся поддерживать права его сыновей-недестро. - Мне думается, ты мог бы предусмотреть лучшую участь для себя, - заметил _дом_ Микел. - Если твой брат погибнет в бою, то ты будешь править Доменом лучше, чем любой из мальчишек, законных или незаконных. И без сомнения, народ твоего Домена предпочтет видеть верховным лордом тебя. Воистину сказано: кот со двора - у мышек игра! Так же и с Доменами. В трудные времена нужна сильная рука. Во время войны младший сын или даже наследник третьей очереди может неожиданно занять положение, недоступное для него в мирную пору. "Но я не настолько честолюбив, чтобы стремиться к власти над своим Доменом, - подумал Эллерт. Впрочем, он знал, что лорд Алдаран никогда этому не поверит. Для людей такого сорта личные амбиции были единственной движущей силой для мужчины, члена правящего дома. - Именно из-за этого нас раздирают братоубийственные войны..." Но вслух Эллерт этого не сказал, так как лорд Алдаран немедленно пришел бы к выводу, что видит перед собой женоподобное существо или обыкновенного труса. - Сир, мой брат и верховный лорд полагает, что я смогу лучше послужить своему Домену, выполняя эту миссию. - Вот как? - сурово спросил Алдаран. - Должно быть, она более важна, чем мне представлялось сначала. Расскажи о своем деле, родич, раз уж оно столь неотложное, что твоему брату пришлось доверить его своему младшему брату. _Дом_ Микел выглядел сердитым и настороженным. Эллерт понял, что ему не удалось произвести хорошего впечатления. Однако, слушая его рассказ, Алдаран мало-помалу расслабился и откинулся на спинку своего кресла. Потом медленно кивнул и глубоко вздохнул: - Не так плохо, как я ожидал. Кое-что я предвидел, а кое-что сумел прочесть в твоих мыслях, хотя и немногое. Интересно, где ты научился так хорошо охранять их? Я опасался, что ты обратишься ко мне ради старой дружбы между мною и твоим отцом и попытаешься убедить меня присоединиться к твоему роду в этой войне. Хотя я искренне любил твоего отца, но на такой шаг я пошел бы с большой неохотой. Возможно, я решился бы оказать помощь в обороне Элхалина, будь ваше положение отчаянным, но я не хочу принимать участия в атаке на Риденоу. - Мы не решились бы просить вас об этом, - вежливо признал Эллерт. - Но не будете ли вы любезны объяснить почему? - Почему? Почему, ты спрашиваешь? Скажи, мой мальчик, какую обиду ты держишь на Риденоу? - Я? Никакой, сир, за исключением того, что они напали на аэрокар, в котором летели мы с отцом, и мы оказались на волосок от смерти. Но все Домены Нижних Земель злы на Риденоу, потому что они вторглись в древний Домен Серраиса и забрали себе их женщин. - Разве это так плохо? - спросил Алдаран. - Разве женщины Серраиса просили вас воспрепятствовать этим бракам, или же у вас есть доказательства, что их выдали замуж насильно? - Нет, но... - Эллерт замешкался. Он знал, что женщины из рода Хастуров по закону могут выходить замуж только за родственников. Алдаран прочел эту мысль и невесело усмехнулся: - Так я и думал. Дело лишь в том, что эти женщины приходятся вам отдаленными родственницами и вы не хотите выпустить их за пределы собственного Домена. Я слышал, что мужская линия в Серраисе вымирает; именно генетическая программа поставила ее на грань гибели. Если женщины Серраиса снова начнут вступать в брак с представителями рода Хастуров, то могу с достаточной уверенностью предсказать, что их _ларан_ не протянет и ста лет. Этому дому _нужна_ свежая кровь, а Риденоу здоровы и плодовиты. Для женщин Серраиса браки с Риденоу - наилучшая участь, какую можно представить. Эллерт не смог скрыть гримасу отвращения. - Простите меня за прямоту, сир, - сказал он, - но я нахожу возмутительным говорить об отношениях между мужчинами и женщинами лишь в терминах проклятой генетической программы Доменов. Алдаран фыркнул: - Однако тебя устраивает мысль о том, что женщины Серраиса должны выходить замуж за Хастуров, Элхалинов и Эйлардов, не так ли? Разве это не является выведением потомства ради _ларана_? Говорю тебе: в этом случае их род не продлится и трех поколений. Сколько жизнеспособных сыновей родилось от женщин Домена Серраиса за последние сорок лет? Полно, неужели ты считаешь лордов в Тендаре милосердными мизантропами, пекущимися о целомудрии Серраиса? Ты молод, но едва ли можешь быть столь наивен. Род Хастуров скорее позволит Домену Серраиса вымереть поголовно, чем допустит смешение его крови с чужаками. Но у этих Риденоу, похоже, другие планы. И это единственная надежда для Серраисов: новые гены! Если бы вы, люди Доменов, проявили достаточно выдержки и благоразумия, то встретили бы Риденоу с распростертыми объятиями и связали бы их узами брака с собственными дочерями! Эллерт был шокирован. - Позволить Риденоу брать в жены женщин рода Хастуров? Но в их жилах нет ни капли крови Хастура и Кассильды! - Зато она будет у их сыновей, - резко отозвался Алдаран. - С притоком новой крови старая линия Серраиса может выжить, вместо того чтобы выродиться до полной стерильности. Эйларды уже сделали это с Валероном, а некоторые из Хастуров занимаются этим в наши дни. Сколько сыновей-эммаска родилось у Хастуров из Каркосы или из Элхалина за последние сто лет? - Боюсь, слишком много. - Эллерт подумал о молодых монахах, которых встречал в Неварсине: не мужчины и не женщины, бесплодные, а некоторые и с другими врожденными дефектами. - Но я не изучал этот вопрос специально. - Однако претендуешь на собственное мнение? - Алдаран снова поднял бровь. - Я слышал, что ты женился на дочери Эйлардов; сколько здоровых сыновей и дочерей у вас родилось? Хотя об этом не стоило и спрашивать. Если бы ты имел собственных детей, то едва ли согласился бы принести клятву верности бастардам брата. - Мы женаты менее полугода, - раздраженно возразил Эллерт. - Сколько здоровых законнорожденных сыновей есть у твоего брата? Полно, Эллерт, - ты не хуже меня знаешь, что если твоим генам суждено выжить, то лишь в крови сыновей-недестро. Это справедливо и для меня. Моя жена была из рода Ардаисов и принесла мне не больше живых детей, чем сможет принести твоя леди из рода Эйлардов. Эллерт опустил глаза, охваченный внезапным приступом душевной боли. "Неудивительно, что мужчины нашего рода забавляются с ришья. Наши жены дарят нам так мало радостей. Мы разрываемся между чувством вины перед ними и страхом перед участью, которая может их постичь". Увидев игру эмоций на лице молодого человека, лорд Алдаран смягчился: - Ну-ну, родственник, нам нет нужды ссориться. Я не хотел обидеть тебя. Но мы, потомки Хастура и Кассильды, связавшись с генетической программой, подвергли свои жизни большей угрозе, чем может исходить от самых отъявленных бандитов, - и спасение может принимать странные формы. Мне кажется, Риденоу могут послужить спасению Домена Серраиса, если вы, люди Элхалина, не будете препятствовать им. Однако ни вы, ни они не склонны к компромиссам. Передай своему брату, что если бы я и хотел вступить в войну - а я этого не хочу, - то все равно ничего бы не смог поделать. Я сам оказался в трудном положении, поссорившись со своим братом из Скатфелла, и сейчас меня беспокоят его мстительные замыслы. Какие козни он строит? Здесь, в Алдаране, много лакомых кусочков... Иногда мне кажется, что другие горные лорды кружат надо мною словно стервятники. Я уже стар. У меня нет законного наследника, нет даже живого сына - ни единого ребенка моей крови, кроме маленькой дочери. - Она красивая девочка, здоровая, если судить по внешности, и обладает _лараном_, - сказал Эллерт. - Если у вас нет сыновей, то разве вы не можете подыскать себе достойного зятя, который унаследует ваше поместье? - Я надеялся на это, - мрачно произнес Алдаран. - Сейчас мне кажется, что ей, наверное, было бы лучше выйти замуж за одного из Риденоу, но _такой_ поступок неизбежно перессорит меня со всеми Хастурами. К тому же все зависит от того, удастся ли этой молодой _лерони_ из Хали помочь Дорилис пережить пороговую болезнь. Я потерял двоих сыновей и дочь, едва они достигли переходного возраста. Когда я женился на Деонаре, чей род отличается ранним пробуждением _ларана_, мои дети умирали еще до рождения. Дорилис пережила детство, но боюсь, с ее _лараном_ она не переживет пору созревания. - Да избавят ее боги от такой участи! - побледнев, пробормотал Эллерт. - Мы с леди Ренатой сделаем все, что в наших силах. Существует много способов предотвратить смерть от пороговой болезни. Я сам когда-то был близок к этому, однако выжил. - Коли так, родич, то я твой покорный слуга. Ты можешь просить у меня все, чем владею. Но умоляю тебя: останься и спаси мое дитя! - Я к вашим услугам, лорд Алдаран. Мой брат распорядился, чтобы я оставался здесь до тех пор, пока могу быть вам полезен или пока мне не удастся убедить вас сохранять нейтралитет в войне. - Это я тебе обещаю, - твердо сказал Алдаран. - Тогда я в вашем распоряжении. - Сдерживаемая горечь Эллерта наконец прорвалась наружу. - Если только вы не слишком презираете меня за то, что я не жажду вернуться на поле боя! Алдаран склонил голову: - Я говорил необдуманно. Прости меня, родич. Но я не имею желания присоединяться к этой безрассудной войне, хотя полагаю, что Хастурам в самом деле не мешает проверить Риденоу на прочность, прежде чем принять их в свой круг. Если Риденоу не выдержат, то, возможно, они в самом деле не заслуживали родства с Серраисом. Наверное, боги все же знают, что делают, когда насылают на людей войны: старые линии крови, разжижившиеся от роскоши, уходят в небытие или смешиваются с новым генетическим материалом, проверенным на способность к выживанию. Эллерт покачал головой: - Это могло быть справедливо в былые дни, когда война действительно служила испытанием силы и храбрости и выживал сильнейший. Но, мой лорд, я не могу поверить в это _сейчас_, когда оружие, подобное клингфайру, убивает сильных и слабых без разбора, не щадя женщин и малых детей. - Клингфайр! - прошептал лорд Алдаран. - Значит, это правда и в Доменах начали пользоваться этим оружием? Но так или иначе, они могут применять его лишь в малых количествах: сырье очень трудно добыть из-под земли, и оно быстро разрушается на открытом воздухе. - Сырье очищается в матриксных кругах Башен, мой лорд. Это одна из причин, заставивших меня уехать оттуда. Меня заставили бы работать над изготовлением адской смеси. Алдаран за