, который совершенно ни при чем? Насколько известно... - На этой планете нет места пронырам и смутьянам, - нахмурив брови, произнес легат. - Помните, один раз я вас предупреждал? Как мне сообщили, куда только свой нос вы уже ни совали, - внезапно в голосе его прорвались нотки самой настоящей ярости. - Ко мне поступила на вас жалоба, непосредственно от городских властей! Кервин глубоко вдохнул; надо было, чтоб оправдательная речь его прозвучала как можно спокойней и разумней. - Сэр, - начал он, - если вся эта история, как вы говорите, высосана из пальца, кому мешает, что я куда-то там сую свой нос? - Он красноречиво махнул рукой. - Неужели вы не видите, сэр, что это скорее подтверждает мою историю? Происходит что-то... чертовски странное. - Это доказывает лишь то, - сердито качнул головой легат, - что ты просто псих с манией преследования. Ты вбил себе в голову, будто все тут что-то замышляют против тебя, или будто бы все мы сговорились не дать тебе что-то выяснить - так ведь? - Логично звучит, черт побери, - согласился Кервин. - Ну хорошо, - произнес легат, - объясни-ка тогда мне, зачем нам всем что-то против тебя замышлять? Против какого-то связиста Гражданской Службы, сына, как ты сам заявляешь - простого космофлотчика? Объясни-ка мне, почему на тебе свет клином сошелся? А потом спроси сам себя, у кого тут мания величия. Кервин беспомощно развел руками. Что он мог на это сказать? Какие, в конце концов, у него есть доказательства? Зачем приютской регистраторше врать? Сама же говорит, что они стараются поддерживать контакты со "своими мальчиками". Не слишком ли он полагается на смутные обрывки снов, на случайное сходство, на встречу с тремя рыжеволосыми, которая теперь тоже кажется сном? Неужели все дело в одном его разыгравшемся воображении? В памяти зазвучали насмешливые слова Джонни Эллерса, сказанные в тот первый вечер в баре: "_А ты что, хотел оказаться давным-давно без вести пропавшим сыном Его Высочества Лорда Как-Бишь-Там..._" Он глубоко вздохнул, и воспоминание рассеялось, а вместе с ним и мечта. - Хорошо, сэр, - произнес он нетипично кротко. - Обещаю никуда больше своего носа не совать. Может, вы и правы, может, я действительно просто слишком много себе понавоображал. Обещаю больше не... - Можешь ничего не обещать, - холодно произнес легат. - Об этом уже позаботились. - Позаботились... - Казалось, что-то острое, как нож, и холодное, как лед, внезапно поразило Кервина в самое сердце. - Как... позаботились? Легат мрачно кивнул. - Магистрат объявил тебя персоной нон грата, - проговорил он. - На этот счет у нас с ними что-то вроде соглашения. И даже не сделай бы они этого... Короче, имперскому персоналу не рекомендуется слишком глубоко влезать в местные дела. У Кервина было такое ощущение, словно ему врезали по голове тяжелым молотом. Он оцепенело замер: от лица отхлынула кровь. - Что вы имеете в виду? - Я имею в виду, - заявил легат, - что уже подготовил бумаги о твоем переводе. Можешь называть это так, если хочешь. Попросту дело в следующем: ты и так уже слишком много куда совал свой нос, и мы собираемся принять меры к тому, чтоб этого больше не повторялось. Короче, Кервин, ты уволен. Я уже дал официальное "добро" на твой перевод, и, боюсь, тебе придется улететь на первом же корабле. Джефф раскрыл было рот - и снова закрыл. Он оперся на край стола, чувствуя, что иначе может просто упасть. - Вы хотите сказать, что меня депортируют? Вышвырнут с Даркоувера? - Примерно так, - подтвердил легат. - На дележе, конечно, не так все мрачно. Послужной список останется чистым, и я напишу тебе хорошую характеристику. Новое назначение можешь выбрать сам, отправляйся куда угодно - в разумных пределах, конечно. Поинтересуйся в справочной, где сейчас есть вакансии для связистов. В горле у Кервина набухал чудовищных размеров ком. - Но, сэр... - начал он. - Даркоувер... - и осекся. Это был его дом; единственное место, где он хотел быть. Легат мотнул головой, словно прочтя мысли Кервина. Он выглядел изможденно, лицо его осунулось; пожилой человек, уставший сопротивляться сложностям мира - мира, к сотворению которого он не имел ни малейшего отношения. - Мне очень жаль, сынок, - произнес он на этот раз чуть ли не с отеческими интонациями, - но это моя работа, и пространства для маневра у меня нет. Ничего тут не поделаешь. Тебя посадят на первый же корабль, и ты попадаешь в список лиц, въезд которым на Даркоувер запрещен. - Он поднялся из-за стола. - Мне очень жаль, - повторил он, протягивая Кервину руку, но тот рукопожатия не принял. Лицо легата ожесточилось. - До отлета от дежурств вы освобождаетесь, - отрывисто сказал он. - И чтобы не позже чем через сорок восемь часов, на столе у меня лежало заявление о переводе, заполненное по всем правилам. И чтобы, пока этого не сделали, вы не покидали Миссию. Мы можем решить этот вопрос цивилизованно или... - он сурово сжал челюсти, - если вам так больше нравится, могу посадить вас под замок. Кервин онемело мотнул головой и вышел. Итак, значит, он проиграл - проиграл окончательно. Не по зубам оказалась ему эта загадка, неподъемной ноша. Он столкнулся с чем-то совершенно за пределами его возможностей или даже понимания. Или, может, он действительно только глупый мечтатель, страдающий манией величия и манией преследования - своего рода моральная компенсация за приютское детство, логическое продолжение снов о чем-то большем? Он нервно прошелся по комнате и остановился у окна, глядя на красное солнце, скатывающееся за изрезанную зубцами линию горизонта. _Кровавое солнце_. Поднявшаяся из-за гор чернота мгновенно заволокла небо, а Кервин стоял, стиснув кулаки, и глядел на начинающий собираться туман. "Даркоувер... Для меня с Даркоувером покончено. Мир, куда я так рвался - и вот он снова вышвыривает меня. Я столько работал, из кожи вон лез, чтобы попасть сюда - и все зачем? Одно сплошное разочарование, захлопнутые перед носом двери, смерть... С детства я понимал, что на Земле мне ничего не светит. А теперь Даркоувер недвусмысленно намекает, что и тут мне, мягко говоря, не слишком рады. Но почему?" Словно повинуясь неодолимой силе, Кервин сунул руку в карман и достал матричный кристалл. Каким-то образом в том должен быть ключ ко всем тайнам. Джефф погрузился взглядом в холодные глубины кристалла, словно надеясь одним усилием воли извлечь оттуда ответы на все мучившие его вопросы. Он задвинул шторы, отгородившись от черноты и тускло светящих сквозь туман огней космопорта, и установил кристалл на столе. Мгновение он помедлил; перед мысленным взором внезапно возникла пожилая женщина в сером халате, в неестественной позе распростершаяся на полу... Раган пользовался этим кристаллом - и ничего. Понимая дальним уголком сознания, что на самом деле мается дурью, Кервин сложил ладони козырьком и уставился в кристалл. Ничего не случилось. Черт возьми, может, надо сконцентрироваться как-то по-особому? Возможно, стоит разыскать Рагана и заставить или уговорить того научить?.. Джефф сосредоточенно вперился в кристалл, и на мгновение ему показалось, будто там, внутри, блеснул и сразу же погас тусклый огонек. Кервин одеревенело покачал головой, растянул, наверно, шейную мышцу, да и глаза устали - вот и начинает уже мерещиться всякое... Старый ведь трюк: самогипноз, хрустальные шары, прочая ерунда... Да, конечно, именно в этом дело... Он моргнул, но огонек не гас. Огненная булавочная головка запульсировала и ослепительно вспыхнула. Кервин подскочил, словно его прижгли раскаленным железом. Но определить источника ощущения он никак не мог. Еле слышно, с огромного расстояния донесся голос, кажется, его звали по имени... Голова у Джеффа пошла кругом, и он стиснул края столешницы. В висках запульсировала боль. Он услышал чужую речь - не речь даже, а беспорядочное чередование слогов. Глухое нескончаемое бормотание на самом пределе слышимости, журчание ручья, обегающего острые камни. "_Кервин, Кервин..._" "_Да, это он_". "_Теперь сопротивляться бесполезно_". "_Он сам найдет дорогу, если действительно на что-то годится. Хотя бы на таком испытаний я настаиваю_". "_Варвар, землянин..._" Голоса звучали до странного похоже на говор троих рыжеволосых в отеле "Небесная гавань". Кервин развернулся волчком, но в комнате никого не было, а странные голоса - голоса ли? - стихли. Он склонился над столом и уставился в кристалл. И увидел девушку. Огнем блеснули рыжие волосы, и на мгновение Кервину показалось, будто это та самая лесная фея, которую двое даркованских аристократов звали Таниквель. Но тут же он понял, что ошибся: эта девушка была гораздо более хрупко сложена, волосы ее отливали скорее золотом, чем огнем, а круглое лицо хранило детское, невинное выражение. Она смотрела на Кервина из глубины кристалла, но серые, затянутые мечтательной-поволокой глаза были устремлены в пространство. - _Я верю в тебя_, - произнесла она; казалось, слова ее эхом вибрируют прямо у Кервина в голове. - _Ты нам нужен. Иди к нам_. Джефф стиснул края столешницы: костяшки пальцев побелели. - Куда? - вырвался у него полузадушенный крик. - Куда? Но кристалл безжизненно померк, и девушка исчезла... Эхо глупо, бессильно, отразилось от пустых стен. Словно ничего и не было. Трясущейся рукой Кервин отер лоб, он что, совсем спятил? Галлюцинирует? Опять шутки подсознания? И теперь ничего не оставалось, кроме как сдать числящийся за ним инвентарь, собрать чемоданы и улететь прочь, и никогда уже не возвращаться. Оставить позади несбывшиеся мечты и все смутные воспоминания. Начать новую жизнь - тихую, без происшествий, под лозунгом "Себе дороже", сложенным из мертворожденных надежд и мечтаний; смириться с горечью одиночества. И тут что-то всколыхнулось в душе Джеффа Кервина; кто-то - отнюдь не кроткий, дисциплинированный связист имперской Гражданской Службы - неожиданно выпрямился в полный рост, решительно топнул ногой и заявил, четко и недвусмысленно: нет! Так не пойдет. _Чтобы какие-то там земляне заставили его отступиться?_ А городские власти - _да что они о себе возомнили, черт побери?_ Девушка из кристалла - наваждение, иллюзия? "Нет, - подумал Кервин, прислушиваясь к новому внутреннему голосу. - Это мой мир, и будь я проклят, если они заставят меня бежать!" Казалось, это новое самоощущение зародилось в самых укромных уголках его души, где таилось до поры, до времени. Кервин прошелся по комнате, словно наблюдая себя со стороны, с немым изумлением. Он обвел взглядом многочисленное снаряжение - нет, почти ничего из этого больше ему не понадобится. Рассовал по карманам полдюжины безделушек на память, остальное оставил валяться там, где валяется. Поднял со стола кристалл и осторожно повесил на шею. Затем извлек из гардероба накидку, купленную в первую ночь на Даркоувере, набросил на плечи и застегнул у горла пряжку. Он бросил рассеянный взгляд в зеркало и удовлетворенно кивнул. Не оглядываясь, Джефф вышел из комнаты; мелькнула и тут же исчезла смутная мысль, что он видит ее в последний раз. Перед дверью в коридор он остановился. "_Нет, не сейчас_, - четко и недвусмысленно произнес внутренний голос. - _Подожди_". Ничего не понимая, но следуя интуиции, - а что еще оставалось делать? - Кервин сел на стул и принялся ждать. Странно, однако ни малейшего нетерпения он не чувствовал. Что-то в этом ожидании было от дежурства кошки перед мышиной норкой - уверенность, внутреннее ощущение правильности. Он тихо сидел, стиснув руки в замок и насвистывая под нос бесконечный монотонный мотивчик. Ни малейшего беспокойства он не ощущал. Прошло полчаса, час, полтора. У него затекла спина, он шевельнулся, немного изменив позу, и продолжал ждать. "_Пора_". Снова то же интуитивное предчувствие. Кервин поднялся, машинально проверил, на шее ли матрица, и вышел в пустынный коридор. "Интересно, - отстраненно подумал он, бесшумно ступая по плиткам, - объявят они розыск, когда хватятся меня, или как? По всей видимости, объявят". Странно, однако никаких дальнейших планов, кроме того, чтоб избежать депортации, у него пока не было. В любом случае, для начала надо как-то незаметно выскользнуть из Земного сектора. Что будет дальше, Джефф как-то не задумывался - удивительно, но это ничуть его не волновало. Он побыстрее свернул из главного коридора, где наверняка встретил бы кого-нибудь из сослуживцев - даркованская накидка могла бы вызвать вопросы - и направился к редко используемому служебному лифту в дальнем крыле. Кабина устремилась вниз, и Кервин сказал себе, что надо снять накидку - хотя бы до тех пор, пока он не выберется из Земного сектора. Рука потянулась к застежке. "_Нет_". Предупреждение прозвучало в мозгу четко, недвусмысленно. Джефф озадаченно опустил руку. За разъехавшимися дверями лифта оказался узкий коридорчик, и Кервин помедлил, пытаясь сообразить, где находится. Эта часть здания была ему незнакома. Наугад он повернул направо, и коридорчик закончился дверью. Кервин отворил ее и оказался в запруженном толпой вестибюле. Не протолкнуться было от ремонтников в комбинезонах, собирающихся заступать на дежурство; в стороне о чем-то беседовали несколько космофлотчиков, а группа даркованских горожан в свободных цветастых плащах пробиралась сквозь толпу к выходу. Оцепеневший при виде толпы Кервин понял, что на него никто внимания не обращает. Неторопливо, стараясь никому не лезть на глаза, он стал дрейфовать в самую гущу толкотни, время от времени непроизвольно морщась - он терпеть не мог толп - пока неприметно не пристроился в хвост к группе даркован. На него не обратили ни малейшего внимания. "Скорее всего, - предположил Джефф, - это какой-нибудь комитет магистрата, отвечающий за портовую зону". Они походили на маленький ручеек, струящийся себе, никуда особенно не торопясь, посреди огромной толпы, и Кервин был щепочкой в этом ручейке. Они миновали большие стеклянные двери и оказались на улице. Кервина вынесло общим Потоком. Охрана у ворот космопорта едва удостоила их взглядом. За воротами группа тут же начала распадаться на маленькие компании, продолжающие что-то активно обсуждать. Ближайший даркованин повернулся к Кервину; на лице его появилось вежливое: "Простите, что-то не припомню..." Джефф столь же вежливо извинился и направился к Старому городу. Расположенный на высоком откосе над космопортом и Земным сектором, Старый город был уже погружен во мрак. Налетел порыв пронизывающего ветра, и Кервин поежился даже под теплой накидкой. Куда теперь? Он нерешительно замедлил шаг на углу улицы, где когда-то выспрашивал Рагана. Отыскать бар и выяснить, не сумеет ли Раган снова ему помочь? Все тот же внутренний голос немедленно отозвался: "_Нет_". Джефф нерешительно замер; может, все это ему только мерещится? Какая, впрочем, разница? Он бросил помрачневший взгляд на тускло светящие сквозь сгустившийся туман огни Имперской Миссии и развернулся к ним спиной: казалось, в мозгу у него захлопнулась дверь, и прежний Кервин остался по ту сторону. "Не надо оглядываться, теперь ты в свободном плавании. Безрассудство? Очень может быть. Но даже если и так, никуда уже не деться". Да и не все ли равно, куда идти в таком подвешенном состоянии? Так что можно смело следовать интуиции. Стоило мелькнуть этой мысли - и на Джеффа словно снизошло какое-то странное умиротворение. Он повернулся спиной к знакомой улице и направился в противоположную сторону. Так далеко в Старый город он еще ни разу не углублялся; даже в день, когда искал матричного механика, в день, закончившийся на такой мрачной ноте. Дома в этом районе были очень древние, сложенные из гигантских блоков выцветшего от времени камня; вдоль широких улиц - то поднимающихся в гору рядами широких низких: ступеней, то снова спускающихся - свистел ветер. В этот час улицы были почти пусты, лишь иногда мелькали одинокие пешеходы в длинных плащах, да один раз встретилась женщина под вуалью - в паланкине, влекомом четверкой носильщиков. А в тени здания бесшумно скользнула нечеловеческая фигура, закутанная в серебристую мантию, и с холодным недоброжелательством покосилась на Кервина. Группа босоногих беспризорников в лохмотьях направилась было к нему, явно намереваясь поклянчить подаяние, но ни с того, ни с сего они вдруг отступили. _Опять рыжие волосы?_ Темнота сгущалась; когда Кервин понял, что окончательно заблудился, туман уже выродился в мелкую ледяную морось. Он понятия не имел, сколько времени так вот бесцельно бродил, наугад поворачивая то налево, то направо. Оказавшись на краю огромной площади, он остановился и помотал головой, медленно приходя в себя. "Господи Боже, - подумал он, - где это я? И куда я иду? Не могу же я бродить под дождем целую ночь, даже в даркованской накидке поверх земной одежды! Пора начинать искать... ну, место, где можно было бы отсидеться какое-то время. Или попытаться вообще выбраться из города". Джефф огляделся, в надежде отыскать хоть какие-то ориентиры, но перед глазами все плыло. Может, он свалял дурака, может, не поздно еще вернуться в Миссию, а там уж будь что будет? Но у него не было даже отдаленного представления, в какой стороне лежит Миссия. И, похоже, интуиция, которой он всю дорогу следовал, что-то замолчала. Он стоял на углу площади. По одной стороне ее шел длинный ряд лавочек. По другой выстроились старые здания, наклоненные под самыми невообразимыми углами, подставляющие дождю безразличные, тускло освещенные фасады. Кервин отер мокрое лицо мокрым рукавом и сквозь слякотную морось уставился в противоположный угол площади, где за низкой стеной к темному, истекающему дождем небу поднималось здание. Внутри ярко горели огни, и за полупрозрачными проемами было видно, как движутся фигуры. Словно загипнотизированный огнями, Кервин пересек площадь и замер, борясь с искушением войти. "Господи Боже, - подумал он, - что я делаю? Не могу же я просто так взять и ввалиться! Совсем я спятил, что ли? И откуда вообще такие мысли?" Он продолжал убеждать себя не валять дурака, а ноги сами несли его вдоль стены, к калитке. Джефф распахнул ее, прошел внутрь, остановился. "Господи, Кервин, ну ты и идиот. Давай, пошевеливайся - уноси ноги, пока не влип во что-нибудь действительно серьезное. Получил уже один раз по башке, а теперь ведь можно так легко и не отделаться!" Медленно, подволакивая ноги, оскальзываясь на мокрых ступеньках, он поднялся к освещенной двери. "Отступать поздно. Может, и удастся выкрутиться". Джефф схватился за ручку - резного металла, в форме птицы-феникс - и медленно повернул. Дверь отворилась. Он сделал шаг, заморгал от ударившего в глаза ослепительного света, а на лицо его, в холодных дождевых каплях, обрушились волны тепла. За много миль, в Земном секторе, человек подошел к телефону и по чрезвычайной сети потребовал легата. - Птичка улетела, - сообщил он. Легат спокойно, не без оттенка самодовольства, улыбнулся. - Так я и знал. Надо было его хорошенько прижать, чтобы они сделали первый шаг. Так я и думал. - Сэр, а не слишком ли вы уверены? Не мог он выйти сам по себе? - Сомневаюсь, - покачал головой легат. - Проследить за ним? - Нет! - вырвалось у легата. - Нив коем случае, черт побери! Пускай себе идет, никаких хвостов - не такие уж они идиоты. Нет, теперь их ход, а мы только сидим и ждем. - Вот уже двадцать лет мы только и делаем, что сидим и ждем, - недовольно пробурчал человек. - Правильно, - кивнул легат. - И еще двадцать будем сидеть и ждать, если понадобится. Но почему-то мне кажется, что все произойдет гораздо быстрее. Катализатор запущен, поживем - увидим. Где-то в Земном секторе экран погас. Секунду-другую поразмышляв, легат набрал на клавиатуре код спецдопуска и затребовал дело Кервина. Вид у него был очень довольный. 6 Перед Кервином раскинулась просторная удлиненная передняя, залитая огнями и струящая волны тепла. Он заморгал и отер с лица дождевые капли. За дверью продолжала бушевать буря - впрочем, уже идя на убыль. Несколько секунд это был единственный доносившийся до него звук. Потом тишину разорвал звонкий смех. - Я выиграла, - заявил девичий голос. - Я же вам говорила! В дальнем конце передней раздвинулась драпировка, и, обрамленная складками, появилась невысокая девушка с зачесанными наверх золотисто-рыжими волосами и личиком лесной феи. Звонкий смех ее эхом разнесся по передней. - Это он! - отсмеявшись, объявила она. Из-за спины ее выступили двое мужчин. "Господи, - мелькнула у Кервина отстраненная мысль, - я что, опять грежу наяву? Или это все один кошмарный сон?" Перед ним снова были трое рыжеволосых из "Небесной гавани". Хорошенькая Таниквель, заносчивый, гибкий, как кошка, Остер, внушительно сложенный учтивый Кеннард. - Разумеется, это он, - произнес Кеннард. - А ты что, Таниквель, не догадалась? Остер сердито зыркнул глазами и промолчал. Кеннард мягко отстранил Таниквель и приблизился к Кервину. Тот никак не мог стряхнуть оцепенения и все раздумывал, не извиниться ли за непрошенное вторжение. - По крайней мере, ты доказал нам одну важную вещь, - произнес Кеннард, остановившись за шаг-два до Кервина. - Добро пожаловать, добро пожаловать домой. Остер что-то зло буркнул, скривив рот в саркастической усмешке. - Ничего не понимаю, - мотнул головой Кервин. - Скажи-ка мне, - проговорил Кеннард, - как ты нас нашел? - Не знаю, - пожал плечами Джефф, слишком ошеломленный, чтоб еще что-то выдумывать. - По наитию... - Нет, - серьезно сказал Кеннард; - Это было испытание. И ты прошел его. - Испытание? Какое еще испытание? - взметнулся Кервин. Ни с того ни с сего его захлестнуло волной гнева, на гребне которой вынеслось предчувствие, будто сейчас должно что-то произойти. С самого прибытия на Даркоувер им пытаются манипулировать. И теперь, когда, как ему казалось, он вырвался из круга, чем это кончилось? - Подозреваю, вы ждете от меня благодарности. Я же требую объяснений - и прямо сейчас. Что еще за испытание? - Проверка, - отозвался Кеннард, - унаследовал ли ты _ларан_: или, если так больше нравится, телепатический дар _комъинов_. Да, отец твой - землянин. Но мать была из _комъинов_ - Клейндори Эйллард. Повисла внезапная тишина; только эхо невероятного слова "_комъин_" металось между стен прихожей. - Да, - повторил Кеннард, - все мы _комъины_, Помнишь, в тот вечер мы приняли тебя за одного из нас? Мы были не так уж и неправы. Остер перебил его длинной репликой, из которой Кервин опять не понял ни слова. Удивительно, как ясно он понимал Таниквель и Кеннарда, но стоило открыть рот Остеру... - Клейндори... умерла, - замявшись, продолжил Кеннард, - а тебя украли, подло и вероломно. Мы разыскивали ребенка Клейндори; но прежде чем нам удалось тебя найти, ты был уже отправлен на Землю. А потом, несколько недель назад, одна из хранительниц засекла тебя на матричном экране. - На чем? - Слишком долго объяснять. Как и то, почему Остер ничего не понял тем вечером, в баре; разве что он был пьян. Остер разразился очередной бессмысленной тирадой, и Кеннард взмахом руки приказал ему замолчать. - Ради Шарры, Остер! Побереги дыхание; видишь же, он не понимает ни слова, - он снова повернулся к Кервину. - Ты прошел первое испытание; у тебя есть ларан. - Джефф вспомнил, что это означает телепатические способности. - Это первый подобный случай, но... нынче вообще странные времена. Нам нужна твоя помощь. Со своей стороны, мы предлагаем тебе возможность остаться на Даркоувере. Ты этого хотел, насколько я понимаю? Не в силах стряхнуть оцепенения, Кервин только и мог, что безмолвно глазеть на Кеннарда. Что ж, он доверился интуиции и дошел до конца. И если угодил из огня да в полымя, благодарить за это некого, кроме себя самого. "Понятия не имею, куда я направлялся, - подумал он, - но, по крайней мере, вот он я - прибыл". Предательские ветры и неожиданные воздушные потоки швыряли маленький самолетик из стороны в сторону, но тот упорно держал курс на запад в предрассветно розовеющем над бесконечной горной цепью небе; казалось, от первых лучиков Кровавого солнца в атмосфере разгорается пожар. Вот буря осталась позади, но проплывающие на чудовищном расстоянии внизу пики гор сглаживали слои серого тумана. Примостившись по-турецки на рассчитанном под непривычную для землянина позу низком сиденье. Джефф Кервин наблюдал из угла крошечной пилотской кабины, как Остер невидимыми рычагами управляет самолетиком. Будь его воля, низа что не сел бы Джефф в одну кабину с Остером, но в задней кабине едва хватало места для Таниквель с Кеннардом; да и, в общем-то, мнением Кервина никто не поинтересовался. Он все еще не мог прийти в себя от скорости, с какой стали развиваться события. Теперь он понимал, что нашел трех _комъинов_ благодаря телепатическим инструкциям, полученным - по крайней мере, частично - через его матрицу; механизма процесса Джефф так и не понял, но его уверили, что пока это и не важно. С появления Кервина не прошло и нескольких минут, как его увлекли на небольшой частный аэродром и запихнули в этот крошечный самолетик - он успел отстраненно подивиться, что дарковане пользуются воздушным транспортом - мол, впереди очень длинный путь. Насколько Кервин успел понять, вся суть испытания заключалась именно в том, чтобы установить телепатический контакт; проверить, обладает ли он этим загадочным _лараном_, а если обладает, то в достаточной ли степени, чтобы быть полезным _комъинам_. На что он им нужен, Кервин не имел ни малейшего представления; но Джеффа это почему-то не слишком заботило. Казалось, они относятся к нему... не то чтобы совсем уж дружелюбно, но, по крайней мере, считают за своего, примерно как бабушка с дедушкой на Земле. Да, вот именно: такое впечатление, словно они принимают его в семью. Даже когда Кеннард отмахнулся от его вопросов с нетерпеливым: "Потом, потом!" - ничего обидного в этом не было. Пилотская кабина была на удивление пуста; из приборов бросался в глаза лишь один маленький верньер. Его подстройкой Остер первым делом и занялся, как только они поднялись на борт, коротко извинившись за временное неудобство - неприятную вибрацию, от которой у Кервина заныли зубы, а в барабанных перепонках на самом пределе слышимости засвербил монотонный вой, "Подстройка, - снизошел до отрывистого пояснения Остер, - абсолютно необходима, дабы компенсировать присутствие на борту человека с не полностью развившимися телепатическими способностями". С момента старта Остер практически неподвижно замер в традиционной даркованской позе, поджав под себя ноги, время от времени склоняясь к непривычно голой панели управления и лениво шевеля рукой, словно подавая знаки невидимому наблюдателю. "Или, - мелькнула у Кервина мысль, - отгоняя мух". В завороженном взгляде Джеффа восхищение смешивалось с неприязнью. Один раз он даже поинтересовался, что за энергия движет самолет - на кахуенге, городском диалекте; и Остер обронил сквозь зубы: "Матричный кристалл". Кервин чуть было не присвистнул. Ему и в голову не приходило, что в этих кристалликах может заключаться такая сила! Наверняка дело тут не в одной пси-энергии. В этом Джефф был уверен. На планетах, где приходилось служить Кервину, телепаты и экстрасенсы встречались в избытке, но возможности их были весьма ограничены. Насколько Кервин мог судить по рассказам Рагана и по тому немногому, что успел увидеть сам, матричная механика была одной из тех наук, что земляне, наталкиваясь на них на дальних мирах, скопом зачисляли в разряд некаузальных: кириллика, электроментрия, психокинетика [каузальностью (от causa - "причина") именуется по-латыни причинность; таким образом, некаузальные науки - суть науки, нарушающие закон причинности; однако в данном случае термин, похоже, трактуется шире, в смысле нарушения известных нам законов вообще; с такой точки зрения и нарушающий закон сохранения энергии вечный двигатель - некаузальный агрегат]. И Кервин знал о них не больше любого землянина. Не составляло особого труда разглядеть, что самолетик был земного производства; характерные контуры остались без изменений, только опознавательные знаки были закрашены, да двигательная установка демонтирована, а салон переоборудован по даркованским стандартам. Кервину было страшно, и он не боялся себе в этом признаться. Но сквозь страх пробивалось ощущение странной умиротворенности; удовлетворения. Он никогда не считал себя землянином - разве что по случайности рождения. Настоящей родиной его был Даркоувер, и мечта всей жизни, можно сказать, уже сбылась; комъин, представитель высочайшей местной знати, возвращался домой после долгих лет невольной ссылки. В памяти его всплыли обрывки единственной долгой беседы с легатом: "Вот уже четыре поколения мы из кожи вон лезем, только б узнать хоть что-нибудь о матричной механике... Комъины, не просто неподкупные, но и недоступные..." Насколько Кервин знал, комъины не представляли собой ни правящей династии, ни высшей знати, ни духовенства, ни олигархии, ни чего-либо хоть примерно похожего. И никакого пакта с Землей они не подписывали. Соглашение между двумя мирами имело под собой весьма шаткую основу... Комъины очень редко покидали пределы своих тайных крепостей. И Кервин собственными глазами видел, с каким фантастическим, если не сказать фанатичным благоговением относятся на Даркоувере к этим рыжеволосым аристократам. И если в глубине души дарковане стенали под призрачной, но несомненной властью комъинов, то землянам об этом, по крайней мере, ничего известно не было. Кервин попытался осторожно распрямить ноги - так, чтобы не проломить переборку. - Долго еще до этого вашего города? - поинтересовался он у Остера. Тот и ухом не повел. Остер был очень худощав; в осанке, да и в изгибах губ его чувствовалось что-то неуловимо кошачье; даже присвист, с каким он произносил шипящие звуки, походил на мурлыканье. - Здесь не говорят на кахуенге, - в конце концов отрывисто отозвался Остер, - а пока включен телепатический глушитель, на другом языке нам друг друга не понять. - Чем тебе не нравится кахуенг? Насколько я помню, в Земном секторе ты совершенно свободно на нем изъяснялся. - Мы способны выучить любой известный человеческий язык, - произнес Остер с тем высокомерием, что всегда так раздражало Кервина. - Но базовые концепции нашего мира выразимы только последовательностями наших собственных семантических символов - и у меня нет ни малейшего желания болтать по-крокодильски с полукровкой о всякой ерунде. Кервин стиснул зубы. "Повтори-ка это еще раз, приятель, - подумал он, - и я забью глушитель тебе в глотку". Больше всего на свете Джеффу хотелось сейчас неожиданным пинком вышвырнуть Остера из самолета и посмотреть, как тот сумеет уговорить птиц помочь. Никто еще не вызывал у него такой инстинктивной неприязни, как Остер, и он лелеял надежду, что в дальнейшем им не придется близко общаться. Горные вершины едва порозовели от солнечных лучей, когда Остер шевельнулся; кривая саркастическая усмешка у него на лице разгладилась, и он показал на узкую лощину между двумя пиками. - Вот Арилиннская равнина, - произнес он, - и Потаенный город комъинов. Кервин расправил затекшие плечи и выгнул ноющую шею, дабы получше разглядеть город предков. С высоты полета он выглядел точно так же, как любой другой город - огни, ряды зданий, пустыри... Повинуясь очередному вялому жесту Остера, самолетик клюнул носом; пытаясь удержать равновесие, Джефф взмахнул руками и на мгновение случайно оперся Остеру на плечо. К реакции, какую это вызовет, он оказался совершенно не готов. Остер бросил управление, отпрянул к противоположной стенке кабины и что есть силы, оттолкнул Кервина. При этом локоть его с размаху заехал Кервину по зубам, и комъин выпалил что-то неразборчивое, но очень гневное; самолетик заходил ходуном. За перегородкой пронзительно вскрикнула Таниквель; взяв себя в руки, Остер несколькими резкими движениями выправил машину. Кервин одеревенело замер. Первый импульс - дать Остеру в зубы, невзирая на последствия - так и угас. Чудовищным усилием воли Джефф удержался на сиденье, стискивая до боли в костяшках подлокотники, пока не почувствовал, как трещит под пальцами пластик. - Слышишь, ты, не разбей только это чертово корыто, - произнес он на кахуенге. - А если так уж хочется помахаться, подожди, пока сядем. Тогда с превеликим удовольствием. В узком проеме между кабинами появилась голова Кеннарда. Он что-то произнес на том диалекте, которого Кервин не понимал. - Пусть тогда не распускает свои крокодильи лапы! - огрызнулся Остер. - Кервин, - примиряюще начал Кеннард, на деле обращаясь к ним обоим, - ты, наверно, не знал, что любое неосторожное движение в пилотской кабине может сбить самолет с курса. - Проход был настолько крошечным, что Кеннард едва помещался там в полный рост; он задумчиво поглядел на Кервина, потом пожал плечами. - В любом случае, мы вот-вот сядем. Самолетик мягко приземлился. Огни по периметру поля мигали сквозь серую дымку утреннего тумана. Откуда-то еле ощутимо повеяло едким дымком. Остер отомкнул дверь; с приставной лесенкой появился сухощавый даркованин в куртке красной кожи и в бриджах. - Со счастливым возвращением, _вай домъин_, - произнес он на одном из тех даркованских языков, что Кервин хорошо знал, отступил на шаг и взметнул руку в жесте, отдаленно напоминающем воинское приветствие - не подобострастном, а изысканно-вежливом. Остер спустился по лесенке и махнул Кервину рукой, чтобы тот спускался за ним; даркованин повторил приветствие. Потом на поле спустился Кеннард, осторожно нашаривая ногой каждую ступеньку. "Или он старше, чем кажется, - мелькнуло в голове у Кервина, - или слегка хромоват, только раньше это почему-то в глаза не бросалось". Кеннард подставил Таниквель руку, та торопливо простучала каблуками по ступенькам; а самолет тем временем уже обступили дарковане в красных, коричневых и желтых одеждах. Таниквель подняла на Кервина глаза и покачала головой. - Да у тебя кровь на губах, - сказала она. - Ты что, успел уже подраться с Остером? - Губы ее скривились в озорной улыбке, и она склонила голову набок, чтобы лучше наблюдать эффект, какой возымеют ее слова. Остер метнул на нее бешеный взгляд. - Чистая случайность, - негромко произнес Кеннард. - Небольшое недоразумение. - _Землянин_, - буркнул Остер. - А кем еще, интересно, он может быть? - поинтересовался Кеннард. - И кто виноват, что он ничего не знает о наших табу? Вот она, - пояснил он, перехватив взгляд Кервина, - Арилиннская башня. Джефф посмотрел туда, куда указывал Кеннард. Идеально прямая, сложенная из какого-то коричневого камня башня вздымалась к небу; только присмотревшись, Кервин понял, насколько она высока. Вид этот произвел на него странное действие: в голове шевельнулось смутное полузабытое воспоминание. - Сэр, - дрожащим голосом обратился он к Кеннарду, - я не мог быть тут... раньше? Кеннард покачал головой и на мгновение положил руку Кервину на плечо; жест этот удивил Джеффа, успевшего прийти к выводу, что на случайные прикосновения у комъинов существует табу. Впрочем, Кеннард тут же убрал руку. - Это не самая старая и не самая мощная из комъинских башен, - продолжил он. - Но наши хранительницы работают с Башенными экранами вот уже девятьсот двенадцать поколений. - А в девятьсот тринадцатом поколении, - вмешался из-за его спины Остер, - мы привозим сюда сына землянина и _леронис_-предательницы. - Ты что, - метнула на него яростный взгляд Таниквель, - сомневаешься в том, что сказала Элори? Остер хмуро склонил голову; Таниквель подошла к Кервину. - А теперь, ради всего святого, пошли наконец отсюда. Мы что, весь день собираемся торчать на аэродроме? Они направились через поле, и Джефф не раз ловил на себе любопытные взгляды. В воздухе все еще висела мелкая холодная морось, и у Кервина мелькнула мысль, как хорошо было бы сейчас оказаться где-нибудь под крышей - отогреться и расслабиться. Другой проскользнувшей у него мыслью было, что он не стал бы возражать против ванны и чего-нибудь выпить, а еще - хорошего ужина... Какого, к черту, ужина? Может, скорее, завтрака? Должно быть, они перелетели от Тендеры на добрую треть дуги большого круга, и чувство времени у Кервина сбилось, потому что в Арилинне солнце еще только вставало. - Всему свое время, - произнес Кеннард. Кервин вздрогнул; потом решительно сказал себе, что рано или поздно придется привыкнуть к этому Кеннардову трюку - что тот может читать его мысли. - Сначала, боюсь, тебе предстоит встреча с остальными из Арилиннской башни. Естественно, им не терпится все о тебе узнать. Кервин поднял руку и отер с лица кровь. Лучше б ему сначала дали привести себя в порядок, а потом уж выставляли напоказ. Он еще не освоился с мыслью, что среди телепатов не принято встречать по одежке. Вчетвером они прошли мимо длинного кирпичного здания, напомнившего Кервину казарму; из-за больших деревянных ворот донесся неповторимый запах, и Кервин подумал, что где-то поблизости конюшни. Только когда башня оказалась уже совсем близко, Джефф осознал, что строгость ее очертаний нарушается лишь скоплением невысоких строений у подножья. Они прошли еще два двора и оказались перед аркой, высеченной из голубоватого камня; в проеме пульсировала полупрозрачная радужная дымка. Кеннард остановился. - Никто, - произнес он, - кроме тех, у кого в жилах течет кровь комъинов, не может пройти сквозь Вуаль. Кервин пожал плечами. Наверно, ему следовало восхититься, но ресурсы удивления у него уже иссякли. Джеффу пришло в голову, что он устал и голоден. Он не спал уже сорок восемь часов, и ему действовало на нервы, что все - включая Остера - затаив дыхание, ждут от него следующего шага. - У меня в цилиндре кролики кончились, - раздраженно произнес он, - да и в любом случае, сценарий ваш. Куда теперь, сюда? Они продолжали молча ждать, так что Кервин шагнул прямо в трепещущую радугу. Он ощутил электрическое покалывание, словно тысячью крошечных иголочек и булавочек одновременно, а, оглянувшись, увидел, что Кеннард, Таниквель и Остер превратились в размытые тени. Джеффа затрясло; - внезапно его ужалило подозрение, что все это - сложнейшим образом расставленная ловушка, как раз и призванная заманить его туда, где он сейчас оказался - ибо стоял он один в темном замкнутом пространстве, и только радужное мерцание указывало, где был вход. Мгновением позже Кервин испустил вздох облегчения (мысленно добавив: "Ну и дурак же я!") - сквозь радугу шагнула Таниквель, за ней последовали Остер в Кеннард. Таниквель шевельнула пальцами - примерно так же, как делал Остер, управляя самолетом. Кабинка дрогнула и пошла вверх (Джефф пошатнулся, но на ногах устоял), потом резко затормозила. Через арочный дверной проем открывался проход в ярко освещенный зал и дальше - на зеленую террасу с видом на пламенеющие в лучах рассвета горы. В гигантском пространстве гулко отдавалось эхо; при этом, как ни странно, от зала веяло теплом и уютом. Пол был выложен неровными плитками, изрядно изношенными; немало, должно быть, ног ступало по ним. В дальнем углу зала горел огонь, от которого ароматно пахло дымом и благовониями; темное пушистое существо раздувало огонь длинными, странной формы мехами. Пальцы существа были розовыми и гибкими, а когда Кервин подошел поближе, оно подняло голову, и в умных глазах его - зеленых, без зрачков - читался вопрос. Справа от камина стояли тяжел