и барьер у тебя! Голова болит? Джефф собирался было мотнуть головой, но вдруг осознал, что ответить следует утвердительно. Он осторожно тронул виски и встретился взглядом с Элори; серые глаза смотрели все так же отчужденно и бесстрастно. - Когда возникает невыносимая ситуация, мозг выстраивает защиту, - произнесла она. - Типичная психосоматическая реакция; вы говорите себе: "Если мне будет больно, они прекратят и оставят меня в покое". И нам действительно пришлось прекратить, чтобы не делать тебе еще больнее. Вообще, боль - это лучшая защита от телепатического проникновения. Если чувствуешь, что кто-то пытается прочесть твои мысли, можно просто до крови закусить губу. Очень мало кто из телепатов способен преодолеть болевой барьер. Я могу, конечно, объяснить все подробно - насчет нервных клеток и резонансных вибраций - только зачем? - Она подошла к бару с напитками, вытрясла из небольшого флакона три зеленых таблетки и вручила Кервину, ловко избежав соприкосновения ладоней. - Прими, и через час все пройдет. Джефф послушно проглотил таблетки, не сводя неверящего взгляда с расколотого на ровные половинки бокала. - Это что, действительно я? - По крайней мере, - сухо кивнул Раннирл, - никто из нас и пальцем не шевельнул. А вероятность того, что он так вот взял и раскололся, можешь прикинуть сам. Кервин поднял с дивана половинки бокала. Он пытался придумать объяснение, которое удовлетворило бы земную половину его натуры, крутился возле терминов типа "подсознательное восприятие атомной структуры"... Черт возьми, несколько мгновений он действительно видел вместо бокала эфемерную паутину сил. Когда-то в школе он читал, что атом - это, по сути, пустое место, конгломерат вращающихся вокруг крошечного ядра электронов, и что твердое тело - тоже фактически пустое место, паутина сил, пребывающих в равновесии. У него закружилась голова. Джефф крепко притиснул друг к другу половинки бокала и сосредоточенно уставился на них. И опять как-то само собой пришло измененное состояние сознания, способность видеть насквозь и того дальше... Бокал лежал у него в ладонях совершенно целый, лишь едва заметная, идеально ровная царапинка указывала, где только что была линия разлома. Кеннард с облегчением улыбнулся. - Теперь остался один-единственный тест. Снова тонкие пальцы Таниквель переплелись с пальцами Кервина; острой болью полоснули по душе Джеффа ее страх и замешательство. - Может, не надо, Кеннард? - умоляюще произнесла она. - Может... может, просто включить его во внешний круг и попробовать, не откроется ли он сам для контакта? - Тани, - сочувственно взглянула на нее Элори, - это же почти никогда не срабатывает. Кервину снова стало не по себе. Он так легко справился с предыдущими тестами, что у него успело развиться легкое головокружение от успехов. - А это еще что такое? Что за последний тест, Тани? - Кеннард имеет в виду вот что, - за Таниквель негромко ответила Элори. - Мы должны выяснить, кем ты можешь работать в Башенном Круге, где именно включиться в энергетическую цепочку. Мы знаем, что ты сильный эмпат, и с первыми тестами на психокинез тоже справился легко. Но остался самый главный тест - проверка, как ты сумеешь сработаться с нами. - Она повернулась к Кеннарду. - Ты внушал ему чутье структуры - как там у него с барьером? - Чудовищно, - признался Кеннард и принялся объяснять Кервину: - Дело в том, что когда понадобилось внушить тебе структурное чутье... - он кивнул на бокал с бегущей вдоль него едва заметной трещинкой, - я силой навязал тебе раппорт. Внутренняя защита от телепатического проникновения есть у всех - мы называем это барьером; своего рода защитная окраска, чтобы не транслировать свои мысли на всю округу и, наоборот, не забивать себе голову всяким статическим шумом. Это условный рефлекс, и он есть у всех. Но когда мы устанавливаем раппорт, барьеры необходимо убрать. А поскольку барьер - это условный рефлекс, как любой условный рефлекс его можно научиться преодолевать. Иногда барьер не желает убираться; тогда его надо снимать силон или взламывать. И мы должны выяснить, насколько мощен барьер у тебя, насколько тяжело будет включить тебя в сеть. - Обязательно сегодня? - впервые за вечер вступила в разговор Месир. - Может, дать ему время привыкнуть... - Времени-то у нас как раз и нет, - отозвался Раннирл. - До срока осталось всего ничего. - Раннирл прав, - согласился Кеннард, поворачиваясь к Месир. - Мы привезли Кервина сюда в надежде, что он будет нам полезен - и если ничего не получится, ты не хуже меня знаешь, чем это грозит. - Он уныло посмотрел на Джеффа. - Черт побери, нам как можно быстрее надо довести тебя до должной кондиции - или все потеряно. - Мы только зря теряем время, - вмешалась Элори и поднялась с кресла; едва ощутимый ток воздуха всколыхнул складки ее невесомого платья. - Поднимемся в лабораторию. Один за другим все встали со своих мест; Тани потянула Кервина за руку, и он тоже поднялся на ноги. Пальцы их так и оставались переплетены, и Кеннард сочувственно покосился в их сторону. - Извини, Тани; но ты сама прекрасно понимаешь, почему тебе с нами нельзя. - Для Кервина он объяснил: - Тани наш главный эмпат. И она до сих пор с тобой в раппорте. Если она пойдет с нами, то будет слишком тебе помогать - иначе она просто не может. Тани, ты подождешь здесь. Таниквель выпустила руку Джеффа; тут же ему стало страшно и как-то зябко. - Ладно, гляди веселей, - сказал Раннирл и легонько похлопал Кервина по плечу. Жест явно был призван ободрить, но в словах послышались скорее извиняющиеся нотки. По сигналу Кеннарда сплоченной группой они пересекли огромный зал, поднялись по лестнице, на которую Кервин прежде не обращал внимания, и оказались в совсем крохотной комнатке. В глаза бросались два зеркала с очень неровной поверхностью, в которых было почти ничего не разобрать; Джефф едва узнал себя в узкой черной спичке с ярко пламенеющей головкой. Вошедшая первой Элори обернулась, и в руках у нее Кервин увидел гигантский кристалл; многочисленные грани матрицы сверкали тысячью оттенков. Девушка обвела остальных вопросительным взглядом. Кеннард кивнул. Раннирл последовал его примеру. Секунду-другую на лице Остера читалось сомнение, но потом он пожал плечами. Корус поджал губы и скептически покосился на Кервина. - Если вы думаете, что ему это по плечу, - в конце концов сказал он, - то и я смогу. Элори взглянула на Остера, и тот обратился к Кервину; но Джефф опять не понял ни слова. - Пока вы с Остером не понимаете друг друга, - наклонившись к Остеру, негромко произнес Кеннард, - придется нам попробовать держать вас на разных уровнях. - Значит, я ввожу Остера в круг первым, а Кервина последним, - сказала Элори. - Кеннард, поможешь ему. - Она склонила голову, вглядываясь в матрицу, и вдруг указала пальцем на Остера. Замершему в ожидании чего-то особенного Кервину показалось - должно быть, благодаря _кирьяну_ - что он увидел, как от хрупкой девушки протянулось к Остеру что-то вроде силовой линии, услышал щелчок, словно замкнулся электрический контакт. _А от Остера явственно прозвучал эмоциональный обертон: медленное, лижущее лед пламя..._ - Корус, - прошептала Элори. Нервно усмехнувшись, тот погрузил лицо в узкие ладони и скривился в предельной концентрации. "Как он еще молод", - промелькнуло у Кервина. Осторожно прощупывая атмосферу комнаты, он внезапно увидел четкий образ крепко сцепившихся рук, словно у воздушных акробатов в кульминационный момент сложного трюка. Лицо Коруса было закрыто ладонями, но на какое-то мгновение мысленному взору Джеффа явственно представилось переплетение кистей рук, запястий, тел... - У Коруса очень образное мышление, - вполголоса пробормотал Кеннард. - Теперь расслабься. Я введу тебя в круг. - И тут же голос его стих до еле слышного, неразборчивого шелеста, словно стал вдруг доноситься с огромного расстояния. На мгновение Кервину показалось, будто пять человек, выстроившихся кольцом вокруг матрицы, слились в одно целое, в мельтешенье глаз, в бешено крутящийся вокруг кристалла вихрь лиц. Он понимал, что один-единственный шаг отделяет его от включения в телепатический раппорт; и раппорт представился ему паутиной с осторожно шевелящимися нитями... - Джефф, - негромко произнесла Элори, но прозвучало это оглушительным воплем. "_Пожалуйста, не сопротивляйся, это же очень просто..._" Ощущение было сродни тому, когда он бродил по Старому городу, даже не подозревая, что идет на телепатический зов... Кервин явственно ощущал, что Башенный Круг рядом, рукой подать, но не имел ни малейшего представления, как включиться в сеть. Он стоял и беспомощно глядел на них, не понимая, чего от него ждут. Они же, судя по всему, были уверены, что он в курсе. - Послушайте, - произнесен, - я не... "_Это в твоих силах, Джефф. У тебя есть Дар_". - Это был голос Кеннарда, и в нем четко различались умоляющие нотки. "_Бесполезно, Кен. Ничего у него не получится_". "_Барьер - это условный рефлекс. Двадцать лет среди землян - да без барьера он с ума сошел бы!_" Лаборатория стала вдруг необычно темной, какой-то бесформенной и слегка колышущейся; Кеннард повернулся к Кервину, и по лицу его словно прошла рябь, Губы зашевелились, и только после некоторой паузы послышался голос: "_Тебе придется нелегко. Двадцать лет! С Остером после пяти - и то был сущий кошмар_". Полумрак пошел рябью, и Джеффу представилось, будто Кеннард движется с видимой натугой, словно под водой; тот взял его за руку и привлек в круг. - Постарайся не сопротивляться, - негромко произнес он. И тут же Кервин почувствовал резкое, словно удар ножа, прикосновение - неописуемое, невероятное, настолько неопределимое и чужеродное, что иного слова, кроме "боль", к нему не подходило... В какую-то долю секунды он осознал: это как раз то, что Кеннарду приходилось делать раньше, это как раз то, что невозможно ни вынести, ни запомнить... Больше всего это было похоже на вкручивающееся в череп сверло бормашины. Секунд пять Кервин терпел. Потом он конвульсивно содрогнулся и полетел в черноту, а сквозь миллионы миль до него донесся пронзительный крик. Когда он пришел в себя, то лежал на полу в восьмиугольной комнате, а над ним возвышались Кеннард, Элори и Остер, Издалека приглушенно донесся всхлип; скосив глаза, Джефф разглядел, скорчившегося, закрывшего лицо ладонями Коруса. Вместо головы, казалось Кервину, на плечах у него огромный воздушный шар, наполненный докрасна раскаленной, кипящей болью. Это было настолько ужасно, что, наверно, целую минуту он не мог перевести дыхания; потом из легких невольно вырвался протяжный хрип. - Ты можешь сесть? - опустившись на колено, негромко спросил Кеннард. Джефф сделал попытку приподняться, и Остер протянул ему руку. На Остера было больно смотреть. - Все мы проходили через это, - произнес Кеннард. - Давай, обопрись на меня. Корус, ты как? - Кажется... в порядке, - сдавленно отозвался Корус, поднимая пошедшее пятнами лицо. - Давайте быстрее заканчивать, - натянуто проговорила Элори. - Надолго их не хватит. - Девушку трясло, но она протянула руку Корусу; до Кервина донесся еле слышный щелчок, и он ощутил, как снова бешено замельтешила паутина раппорта. Остер, а за ним и Раннирл отдались на волю вихря. Кеннард, поддерживая Джеффа за плечи, шагнул в водоворот и исчез. Элори не разжимала губ, но шепот ее донесся до Кервина как приказ: "_Ну, давай, Джефф-варвар..._" Казалось, в одно мгновение воздух улетучился у него из легких; всем своим невероятным весом паутина раппорта обрушилась на Кервина и впечатала в голубую сердцевину кристалла. В мозгу у него гигантской звездой ослепительно вспыхнул узор, и Джеффа с дикой скоростью понесло по кругу; контакт то замыкался, то размыкался. Замельтешили образы: Элори - спокойно, отстраненно держит в руках нить страховочного конца; Кеннард - сама ободряющая уверенность; Корус - легкое, как перышко, прикосновение; Остер - зловещая вспышка пламени, болезненный шок; Раннирл - деловитая искорка. - Достаточно, - отрывисто произнес Кеннард. И Кервин вдруг снова стал самим собой, а конгломерат неосязаемых образов распался на отдельных людей из плоти и крови. - Аварра, ничего себе барьер! - присвистнул Раннирл. - Кервин, если нам когда-нибудь удастся снять его окончательно, из тебя выйдет превосходный механик - _если_ удастся, в чем я сильно сомневаюсь. - Он помрачнел. В черепной коробке у Джеффа по-прежнему бултыхалось огненное месиво. - Вы хотите сказать, я не... - начал он. - Частично мы барьер преодолели, - сказала Элори. Она еще продолжала говорить, но Кервин внезапно перестал ее понимать. Кеннард бросил на него быстрый взгляд и что-то спросил, но слова отдались в мозгу Кервина пустым гудением статики. Он непонимающе мотнул головой. - Как голова, лучше? - спросил Кеннард на кахуенге. - Лучше, лучше, - пробормотал Кервин. Головная боль не желала никуда деваться и только усиливалась. Кеннард не стал спорить. Он твердо взял Кервина за плечи и усадил в большое кресло. - Позовите Тани, и побыстрее, - бросил он через плечо. Джефф никак не прореагировал. Ему было не до этого. По гигантской головокружительной дуге, быстрее и быстрее его раскручивал маятник боли. Подошла Элори и заговорила с ним, но слова, казалось, потеряли всякое значение. Даже голос Кеннарда звучал как неразборчивая мешанина слогов. Речь Остера лилась ритмично, то тише, то громче, словно песня на незнакомом языке. Потом появилась Таниквель - казалось, ее окружало расплывчатое сероватое мерцание - и, что-то вскрикнув, припала на колено рядом с Кервином. Перед глазами у Джеффа стоял уже сплошной туман. - Джефф! Ты слышишь меня? "Какого черта кричать в самое ухо? - морщась от боли, подумал Кервин. - Если б только они оставили меня в покое..." - Джефф, посмотри на меня. Пожалуйста, посмотри на меня. Пожалуйста... - Нет, - устало пробормотал он, - не надо больше. Может, для одного вечера хватит, а? - Пожалуйста, Джефф! - взмолилась Таниквель. - Я не смогу помочь, если ты меня не пустишь. - Горячая ладошка ее опустилась на его болезненно пульсирующий лоб; Кервин беспокойно дернулся, пытаясь сбросить ладонь, словно раскаленное железо. Затем Джефф почувствовал, что медленно, очень медленно боль начинает стихать - словно густой гной выходит из вскрытого нарыва. В конце концов в глазах у него прояснилось, а из легких с натужным хрипом вырвался воздух. Кервин приподнялся в кресле; головная боль почти сошла на нет, лишь затаилась в основании черепа и еле ощутимо пульсировала. - Неплохо, неплохо, - пробормотал Кеннард. - Не знаю, насколько утешительно это звучит сейчас, но - ты наверняка пробьешься, Кервин. Я уверен. - Все равно без толку... - пробормотал Остер. - Принято к сведению, - уронил Кервин, и Остер удивленно дернулся. Кеннард медленно, не без торжественности закивал. - Вот видите. Я же говорил. Все получилось. - Он испустил длинный, усталый вздох. Джефф вскочил на ноги и замер, стиснув спинку кресла. У него было такое ощущение, будто его пропустили через соковыжималку; но, несмотря на остаточную боль, преобладающим чувством было умиротворение. Таниквель бессильным комком обмякла возле кресла. - Не беспокойся, Джефф, - слабо проговорила она, подняв к нему посеревшее лицо. - Я только рада, что смогла хоть как-то помочь. В дверном проеме появилась Месир; она тоже выглядела усталой, но довольной. Корус поднял голову и скривил губы - это напоминало скорее гримасу боли, чем улыбку - и Кервина внезапно обожгла мысль: "А ведь этот парнишка страдает из-за моей боли!" Даже Остер, покусывая губу, произнес: - Вынужден признать: ты - наш. Пожалуйста, не держи на меня зла за то, что в этом сомневался. Рука Кеннарда легла Кервину на плечи; подошла Элори, приподнялась на цыпочки, и Кервин изумленно ощутил на щеке легкое прикосновение прохладных губ. Раннирл поддержал его под локоть, и они направились в большую гостиную. - Теперь, по крайней мере, мы сами решим, что будем пить! - со смехом говорил Раннирл, и внезапно Кервин понял: последнее испытание позади. Таниквель первой приняла его; теперь это сделали остальные - и так же безоговорочно. Никогда раньше не имевший настоящей семьи, он теперь вдруг взял да обзавелся - причем такой, о какой и мечтать не смел. Появилась Таниквель и примостилась на подлокотник его кресла. Месир поинтересовалась, как Кервин насчет того, чтобы перекусить или выпить чего-нибудь. Это начинало походить на какой-то нелепый день рождения. Вечер был в самом разгаре, когда Джефф оказался вдруг рядом с Кеннардом. За прошедший день он уже научился улавливать настроение старшего комъина и не мог не поинтересоваться: - Похоже, вы очень довольны, как все кончилось. Остер же, мягко говоря, не слишком. Почему, собственно? - Почему недоволен Остер или почему доволен я? - переспросил Кеннард с шутовской ухмылкой. - И то, и другое. - Потому что ты наполовину землянин, - ответил Кеннард. - И что поэтому - вы довольны или Остер недоволен? - И то, и другое, - повторил, в свою очередь, Кеннард, теперь уже совершенно серьезно. - Если ты действительно сможешь работать в Башенном Круге, есть надежда, что когда-нибудь Совет признает и моих сыновей. Понимаешь, я сделал, в общем-то то же, что и Клейндори... Я женился на земной девушке, и у нас два сына, и... короче, это создает прецедент. А Остера такая перспектива не слишком-то вдохновляет. Кервин мог бы задать еще добрый десяток вопросов, но каким-то шестым чувством уловил, что сейчас не самое подходящее время. Да и какая, собственно, разница? Теперь у него есть семья. 7 День проходил за днем, и постепенно Кервину стало казаться, будто он живет в Арилинне всю жизнь. Но его не покидало странное, неуловимое ощущение, что все это - какой-нибудь колдовской сон; словно все сокровенные мечты его вдруг обратились в явь, а он исхитрился проникнуть внутрь и надежно замуровал за собой вход. Чувство времени начинало понемногу атрофироваться; но в один прекрасный день ему пришло в голову, что в Арилинне он, почитай, уже недели три, а собственно города так до сих пор толком и не видел; и тогда он спросил у Кеннарда - поскольку относительно своего статуса все еще испытывал некоторые сомнения - нельзя ли ему пойти посмотреть город. - Почему бы и нет? - оторвался на мгновение от каких-то своих раздумий старший комъин; потом тряхнул головой и расхохотался. - Всемогущий Зандру! Юноша, тебе ни о чем не надо спрашивать разрешения - делай все, что заблагорассудится. Разумеется, иди - или давай я устрою тебе небольшую экскурсию; или возьми кого-нибудь из _кирри_, чтобы не заблудиться. Как пожелаешь. - Только не позорь нас этой земной одеждой, - сердито повернулся от камина Остер (дело происходило в большой гостиной, и все были в сборе). Что бы Остер ни говорил, у Кервина всегда тут же возникало стойкое желание сделать в точности наоборот. - В тебя будут тыкать пальцами, - пояснил Раннирл, еле заметно передернув плечами. - В него и так будут тыкать пальцами, - заявила Месир. - Все равно, Месир, на первое время найди для него, пожалуйста, что-нибудь подходящее из моего гардероба - вроде бы у нас один размер. Вырядившись в короткую кожаную куртку на завязках, длинную, с широкими рукавами, рубашку и облегающие, по даркованской моде, бриджи, Джефф почувствовал себя до крайности нелепо. Если уж одеваться по-дарковански - а в имперской черной коже он выглядел бы посреди Арилинна, пожалуй, действительно глупо - он предпочел бы не столь кричащие цвета. Будь выбор за ним, он никогда не стал бы напяливать зеленое с лиловым. По крайней мере, он так надеялся. Но, взглянув в зеркало, он вынужден был признать, что этот аляповатый наряд ему очень даже идет; более того, скрадывает (или, точнее, выгодно подчеркивает) нестандартно высокий рост и огненные волосы, служившие раньше объектом стольких насмешек. "Только ни в коем случае ничего не надевай на голову, - предупредила его Месир, - все комъины, и мужчины, и женщины, гордо ходят с непокрытыми головами - и отнюдь не из одних соображений престижа". "Что ж, - вынужден был согласиться Кервин, - на такой планете, как Даркоувер, где уличные драки - самый распространенный способ дать выход избытку чувств, это далеко не лишняя мера предосторожности". Разгуливая по городу - на экскурсию он предпочел отправиться в одиночку - Джефф нередко ловил на себе любопытные взгляды или слышал за спиной удивленный шепот; но приставать к нему никто не пытался. Все в этом городе было ему в диковину; раньше из всего Даркоувера он видел только Тендару - где давным-давно уже обосновались земляне, и это не могло не оставить отпечатка. Земная обувь совершенно не подходила к даркованской одежде, и, наткнувшись на обувную лавку, Кервин, недолго раздумывая, зашел внутрь и попросил показать несколько пар. Казалось, владелец лавки вот-вот рассыплется в благоговейном восторге, и Кервин начал было сомневаться, не нарушил ли он опять каких-нибудь норм местного поведения - очевидно же, что комъины редко сами отправлялись за покупками - пока не встала проблема выбора. Тогда владелец лавки с таким пылом принялся убеждать Джеффа взять вместо простых добротных сапог, что ему приглянулись, самую шикарную пару во всем магазинчике, что Кервин потерял терпение и принялся торговаться всерьез. Владелец же, с выражением самого искреннего расстройства на лице, продолжал настаивать, что столь скверная пара недостойна столь высокочтимого господина. В конце концов Джефф остановился на паре сапог для верховой езды и мягких домашних туфлях, наподобие тех, что носили Кеннард и Корус. - Сколько я вам должен? - поинтересовался он, вытаскивая бумажник. Владелец лавки был оскорблен до глубины души; казалось, его вот-вот хватит удар. - Вы оказали мне величайшую любезность, _вай дом_. Я не могу принять у вас денег. - Но послушайте... - Я же говорил, что столь скверная обувь недостойна высокочтимого господина, - неумолимо заявил владелец, - и боялся, что вы не примете ее, но... - Ну черт побери! - пробормотал Кервин. - Я купил же их, так? Владелец лавки снова выглядел шокированным. - Прошу прощения, - вдруг произнес он, внимательно оглядев Кервина, - но вы, часом, не комъин Кервин-Эйллард? Кервин кивнул, припомнив даркованский обычай давать ребенку фамилию более знатного из родителей. Уважительно - но таким тоном, будто объяснял что-то слабоумному или ребенку - владелец лавки произнес: - Не принято, досточтимый господин, взимать плату за то, что комъин соизволит принять. Кервин, рассыпавшись в извинениях, уступил, но чувствовал себя в высшей степени неудобно. И как, интересно, ему поступать, если еще что-нибудь понадобится? Неплохо, черт побери, эти комъины тут устроились! Но Джефф предпочитал сам зарабатывать и сам за все платить. Он сунул сверток под мышку и продолжил путь. Удивительно, насколько все-таки это приятно - идти по даркованской улице и чувствовать, что ты дома. "Вот то, чего мне всю жизнь не хватало, - подумалось ему. - И теперь это мое". На мгновение Кервину вспомнился Джонни Эллерс; но годы в Земной Империи уже казались сном. Кто-то окликнул его по имени; обернувшись, он увидел Остера, в зеленом с алым костюме. - Я подумал, что ты мог заблудиться в этом лабиринте, - вежливо произнес тот. - А мне сейчас как раз, в общем-то, нечем было заняться. Вот и решил, что ты, вероятно, будешь на рынке. Подобная заботливость изумила Джеффа; Остер - единственный из всего Круга - относился к нему подчеркнуто недружелюбно. - Спасибо, - отозвался Кервин. - Заблудиться я еще не успел, но вполне мог, бы немного поплутать. Очень мило с твоей стороны. Остер пожал плечами; и вдруг - четко, словно бы Остер все разложил по полочкам вслух - в мозгу Кервина вспыхнуло: "_Он лжет. Вовсе не из-за меня он в городе; он так сказал, чтобы я не спрашивал, что он тут делает_". Джефф отбросил эту мысль. Мало ли, какие дела в городе могут быть у Остера - _черт побери, может, у него тут где-нибудь девушка живет_ - и какое, собственно, ему, Кервину, до этого дело? Абсолютно никакого. _Но зачем Остеру понадобилось что-то объяснять?_ Бок о бок они пересекли рыночную площадь и направились в сторону Башни, отбрасывающей на весь город длинную тень. На самом краю площади Остер замедлил шаг. - Как насчет того, чтобы зайти куда-нибудь, пропустить по рюмочке? - поинтересовался он без особого энтузиазма в голосе. - Нет, спасибо, - отозвался Кервин. - Сегодня на меня уже достаточно поглазели. Остер бросил на него быстрый взгляд; не то чтобы дружеский, но понимающий. - К этому-то ты привыкнешь, с одной стороны. С другой же, становится только хуже. Чем дольше ты среди своих, тем болезненнее воспринимаешь чужаков. Несколько секунд они брели молча, плечом к плечу. Вдруг сзади раздался пронзительный крик. Остер вихрем развернулся и что было сил толкнул Джеффа. Тот потерял равновесие и растянулся на мостовой. В ту же секунду что-то просвистело у него над головой и с грохотом врезалось в стену. Отлетевший рикошетом осколок камня до крови рассек Кервину щеку. Джефф уставился на Остера. Тот, приподнимаясь с колена, осторожно оглядывался, но толпа уже рассеялась. - Это что еще за чертовщина? - Прошу прощения... - напряженно начал Остер. - Ладно, ладно, - оборвал его Кервин. - По крайней мере, ты спас меня от пренеприятнейшего синяка. - Он задумчиво потер пораненную щеку. - Интересно, что это за метатель такой выискался? - "Жаль, - мелькнуло у него в голове, - я пока плохо понимаю местный диалект; только что кто-то выкрикнул слово, которого я не разобрал". - Мало, что ли, смутьянов бывает, - отмахнулся Остер, но глаза его беспокойно бегали. - Кервин, можно попросить тебя об одном одолжении? - Что ж, за мной, безусловно, долг. - Не говори об этом ни женщинам, ни Кеннарду. У нас и без того забот хватает. Джефф кивнул. Молча, бок о бок они вернулись к Башне. У Кервина не было настроения для беседы; ему надо было обмозговать две вещи. Во-первых: Остер - явно не испытывающий к нему, Кервину, особенно теплых чувств - ни секунды не раздумывая, спас его от брошенного кем-то камня. Во-вторых: есть кто-то на Даркоувере, кому наплевать на комъинский статус неприкосновенности. Джефф уже начинал жалеть о данном обещании не упоминать инцидента. Он был бы не прочь обсудить случившееся с Кеннардом. Увидев старшего комъина ближе к вечеру, он, чтобы удержаться от упоминания о камне, рассказал про случай в обувной лавке - и про то, как смущает его этот обычай. Кеннард запрокинул голову и разразился хохотом. - Мальчик мой дорогой, да ты обеспечил ему бесплатную рекламу на ближайшую пару лет! Один только факт, что комъин, пусть и не самого высокого ранга, зашел к нему в лавку и стал торговаться... - Неплохо устроились, - сердито пробормотал Кервин. - На самом-то деле, тут есть здравое зерно, - отозвался Кеннард. - Мы отдаем им немалый кусок жизни. Никто другой не в состоянии имитировать наш Дар. Им в голову не придет, что мы могли бы заняться чем-то иным. Таким образом, все, чего бы мы ни пожелали, тут же нам предоставляется; чтобы у нас не могло возникнуть даже формального предлога послать матрицы подальше и заняться чем-то более прибыльным. - Он покосился на новые сапоги Кервина и добавил: - Ну и скверную же пару всучил он тебе. Вот пройдоха! Теперь расхохотался Кервин. - Не удивительно, что он из кожи вон лез, только бы всучить мне что-нибудь пошикарней! - Я не шучу: ты окажешь ему величайшее одолжение, если вернешься и согласишься принять самую шикарную пару, какая у него только есть Или, еще лучше, закажешь что-нибудь особенное, - рассмеялся Кеннард. Постепенно картинка все же начинала складываться в мозгу у Кервина. Впрочем, в ней до сих пор зияло немало пустых мест. Например, он так по-прежнему толком и не понимал, чем, собственно, комъины занимаются. Несмотря на множество красивых слов, он никак не мог связать простеньких трюков с кристаллами и стаканами - и того высокого положения, что занимают комъины на Даркоувере. И вот что выпадало из картинки: камень, пущенный в двух комъинов; и не по ошибке, в гуще толпы, а намеренно, при свете дня. Камень, достаточно тяжелый, чтобы покалечить или даже убить. Он ничего не сказал Кеннарду - но это выпадало из картинки. Через десять дней он получил ответ на первый вопрос. В лаборатории, под наблюдением Раннирла, Кервин упражнялся в простейших приемах извлечения энергии - весьма напоминающих трюк с плавлением стекла, продемонстрированный Раганом в первый вечер на Даркоувере. Занятие шло больше часа, и в висках у Джеффа уже начинала пульсировать боль, когда неожиданно Раннирл произнес: - На сегодня хватит. Что-то затевается. Они вышли на лестничную площадку, и на них вихрем налетела Таниквель. Она чуть не сшибла их с ног, и Раннирл, обняв за плечи, как любящий старший брат, едва успел удержать девушку. - Осторожней, _чийя_! В чем дело? - Не знаю, - выдохнула Таниквель, - но Корус по релейной сети получил сообщение из Тендары. В Арилинн летит Хастур. - Так скоро! - пробормотал Раннирл. - А я-то надеялся, у нас есть еще время. - Это что, из-за меня? - поинтересовался Кервин у поднявшегося по лестнице Кеннарда. - Не знаю. Может, и так. Хастур дал "добро" на то, чтобы привезти тебя в Арилинн; но всю ответственность взяли на себя мы. - Не думаете ли вы... - начал Кервин, но внезапной волной нахлынул страх и свел горло спазмом. Неужели его выследили? Ведь городские власти Тендары объявили его персоной нон грата. И если земляне потребуют его выдачи... - Не беспокойся, у них нет никакого права требовать твоей депортации, - заверил Кеннард, - по крайней мере, теперь. По даркованскому закону гражданство определяется гражданством более знатного из родителей - то есть, ты полноправный даркованин по крови и комъин. - Но тревожное выражение не сходило с лица Кеннарда; он зашагал вверх по лестнице, но на полпути обернулся. - Только, черт побери, хотя бы оденься по-дарковански! Облачаясь в присмотренный в городе скромный серо-голубой костюм, Кервин нервно посматривал в зеркало. Выглядел он настоящим даркованином - по крайней мере, внешне. Да и ощущал себя он даркованином. Но у него было чувство, что испытательный срок далеко еще не кончился. Неужели Арилиннская Башня может запросто взять и проигнорировать требования землян? На этот раз все собрались не в гостиной с камином, а в скромных размеров парадно обставленном зале на одном из верхних этажей башни, ярко освещенном подвешенными на серебряных цепочках призмами, Вокруг, низкого восьмиугольного стола, инкрустированного жемчужными узорами и с семиконечной звездой в центре, располагались древнего вида резные кресла из какого-то темного дерева. Усевшись в одно из них, Кервин обратил внимание, что кончики звезды указывают на имена Семи Семейств комъинов, выписанные причудливым витиеватым карфонским шрифтом. Ни Кеннарда, ни Элори в зале не было. Кеннард, насколько было известно Джеффу, отправился на аэродром встречать Хастура. Одно из кресел смотрелось гораздо внушительнее остальных; оно-то, предположил Кервин, и предназначалось для высокого гостя. Мохнатая рука _кирри_ отдернула занавес у входа. - Данван Хастур из рода Хастуров, - торжественно произнес Кеннард, - регент Совета _комъинов_, властитель Тендары и Каркозы. Добро пожаловать в Арилинн, _вай дом_. - Вы оказываете мне величайшую честь, - отозвался звучный голос. Данван Хастур из рода Хастуров оказался невысок, лицо его было иссечено глубокими морщинами, и на висках серебрилась седина. В сером костюме и простом, отороченном мехом, плаще он казался обычным пожилым человеком, исполненным учености и тихого достоинства. Но что-то - величавая осанка, твердая линия губ, уверенный разрез серо-стальных глаз - тут же рассеивали первое впечатление. Кервин сразу ощутил, что перед ним исключительно сильная личность. Казалось, он сразу занял в комнате гораздо больше места, чем полагалось бы из соображений физического объема, а голос, не будучи громким, проник до самых далеких уголков. - Вы оказываете мне величайшую честь, - повторил Хастур. Ясный взгляд его серых глаз остановился на Кервине; к нему-то регент Совета и направился. Машинально, повинуясь неосознанному чувству уважения, Джефф поднялся на ноги. - _Вайэ дом_... - Ты - сын Клейндори; тот, которого столько лет назад отправили на Землю, - произнес Хастур. Говорил он на тендарском диалекте, знакомом Кервину с детства. - Как тебя назвали? Кервин представился, и Хастур задумчиво кивнул. - Это еще ничего. Хотя, если хочешь, никто не мешает тебе поменять имя - на какое-нибудь из родовых своего клана. _Джефф_ звучит как-то слишком уж по-варварски. Ты об этом не думал? Джефф помотал головой. - Впрочем, как тебе угодно, - сказал Хастур. - Я вовсе не заставляю тебя ставить крест на своем земном прошлом. Я хотел лично повидать тебя, удостовериться... что это действительно ты. Не подумайте только, будто я не доверяю Кеннарду; мне и в голову не пришло бы подозревать его в обмане, даже будь такое теоретически возможно. Нет, просто я хотел лично удостовериться, что земляне не подсунули нам... самозванца. Но теперь я вижу, что никаких сомнений быть не может. Ты очень, очень похож на свою мать, сын мой. - Он вздохнул. - Наступили странные дни. И помыслить раньше не мог бы, что мне придется приветствовать в Совете сына Земли. Тем не менее, добро пожаловать, - он церемонно поклонился. - Смею надеяться, тебе удастся перекинуть мостик понимания между обеими твоими родинами, Джефф Кервин-Эйллард. - Странно слышать такие слова от регента Совета комъинов, - подал голос Остер, и Хастур яростно, по-ястребиному, покосился на него, прежде чем ответить. - Остер, мне приходится иметь дело с реальным миром. Я ведь не в Арилинне живу, не затворником среди братьев и единомышленников, - а в городе на самом краю Земного сектора. И я не могу делать вид, что все как в старые добрые дни. Он опустился в кресло - не в высокое, похожее на трон, а в одно из семи обычных. - Теперь расскажите, дети мои, как дела в Арилинне. Где-то негромко звякнул колокольчик. Мохнатая рука кирри раздвинула портьеры у входа, и появилась Элори. Снова хрупкое тело ее было отягощено церемониальной мантией, пристегнутой на плечах массивными застежками, а на поясе и у горла тяжело позвякивали золотые цепи, увесистые, словно кандалы. Она напоминала скорее эфемерное видение, чем девушку из плоти и крови. Не говоря ни слова, Элори направилась к похожему на трон креслу. Хастур привстал и низко поклонился, а Джефф застыл, словно парализованный, не в силах оторвать от Элори глаз. И это - та же самая девушка, которая играла с ручными птицами на нижнем дворе, которая ссорилась с Таниквель и заключала дурацкие пари с Раннирлом, которой ничего не стоило по рассеянности зайти в комнату к незнакомому мужчине! Ни разу раньше не приходилось Кервину видеть Элори при всех ее хранительских регалиях, и это был настоящий шок; подлинное откровение. - Добро пожаловать, во имя Эванды и Аварры, - произнесла она своим негромким горловым голосом. - Вы оказываете нам величайшую честь, лорд Хастур. - От слов твоих небо светлеет, _вай леронис_, - отозвался Хастур, и Элори заняла центральное кресло. - Давненько не навещали вы Арилинн, лорд Хастур, - проговорил Кеннард. - Мы действительно очень польщены вашим визитом, но - если мне будет позволено высказаться без обиняков - вряд ли предприняли вы столь далекое путешествие с одной единственной целью польстить нам; или даже ради нашей приятной компании. Не соблаговолите ли раскрыть нам цель своего приезда? На лице Хастура сверкнула неожиданная улыбка. - Мог бы и догадаться, Кен, что от тебя ничего не скроешь, - отозвался он. - Нам в Совете очень тебя не хватает - впрочем, понимаю, понимаю, ты еще не готов оставить Арилинн. Но сейчас речь не о том. Я прилетел из Тендары, потому что к нам прибыла делегация. С главным вопросом. Все, кроме Кервина, казалось, прекрасно знали, о чем речь. - Так скоро... - пробормотал Раннирл. - Лорд Хастур, вы дали нам слишком мало времени, - произнесла Элори. - Джефф делает неплохие успехи, но... вы же знаете, как это медленно. Кервин подался вперед, стиснув подлокотники кресла. - О чем это вы? Почему вы все так смотрите на меня? - Потому что вместе с тобой, Джефф Кервин-Эйллард, - серьезно сказал Хастур, - впервые за много лет собрался полный Башенный Круг. Не исключено, что с твоей помощью удастся восстановить комъинов в былом могуществе - если ты нас не подведешь. Иначе... - он развел руками. - Иначе земляне завоюют плацдарм. Дальнейшее не замедлит последовать; их будет уже не остановить. Необходимо, чтобы вы отправились со мной и поговорили с делегацией; они ждут ответа. Что скажешь, Элори? Ты готова рискнуть - ради всех комъинов, ради Даркоувера? Готова настолько довериться своему варвару? 8 Подняв глаза в наступившей тишине, Кервин встретился взглядом с Элори; та с детским спокойствием изучающе разглядывала его. "Варвар, - подумал он, - варвар Элори. Значит, вот кто я такой для всех для них; кроме, может быть, Таниквель". Лицо Хранительницы оставалось безмятежным, но хрупкие пальцы сплелись в замок, словно пытаясь подавить дрожь; нерешительным взглядом она обвела стол. - Кеннард, - воззвала наконец она за помощью, - ты знаешь его лучше всех. Джефф успел уже привыкнуть к подобным обсуждениям в своем присутствии; сколь нелицеприятным ни оказывалось бы мнение, среди телепатов скрывать его было бессмысленно. Кервин изо всех сил старался сохранять на лице невозмутимое выражение. - Что касается доверия, Элори, - вздохнул Кеннард, - то доверять ему можно; но рискуешь, в первую очередь, ты. Мы все полагаемся на твое решение. - Я - против! - горячо произнес Остер. - Ни для кого не секрет, что я обо всем этом думаю - и для вас тоже, лорд Хастур. Спокойная манера Хастура причудливо контрастировала с напряженным, сердитым тоном Остера. - Остер, - поинтересовался Хастур, - это одно твое слепое предубеждение Против землян? Или есть еще какие-то причины? - Предубеждение, - обвиняющим тоном произнесла Таниквель, - и ревность. На сухощавом, дерзком лице Остера застыло мрачное выражение. - Не собираюсь отрицать ни того, ни другого. Слишком уж оказалось просто - утащить его из-под самого носа у землян. Откуда нам знать - может, все было подстроено? Вдруг это ловушка? - При таком сходстве с Клейндори? - поинтересовался Кеннард. - Клейндори! - сорвавшись с языка Остера, имя это прозвучало как ругательство. - Эта предательница и... - Клейндори мертва, - приподнялась в кресле Элори; лицо ее побелело от гнева. - И Зандру полосует ее убийц скорпионьими бичами. - А также ее соблазнителя - _и весь род его!_ - парировал Остер. Новые, незнакомые эмоции всколыхнулись в душе у Джеффа. Это ведь не кого-нибудь - его отца и мать они так проклинают! Впервые, пожалуй, за всю жизнь он ощутил острое чувство благодарности к своим земным бабушке с дедушкой. Может, те относились к нему и без особой теплоты - но хотя бы приняли его как сына. Теперь же в Кервине бурлило, угрожая вырваться на поверхность, даркованское родовое начало; его так и подмывало вскочить на ноги и на давно забытом языке бросить Остеру вызов на поединок. Он стал приподниматься в кресле. - Хватит! - звенящим от гнева голосом выкрикнул Хастур, и наступила тишина. - Мы здесь не для того, чтобы ворошить поступки и проступки четвертьвековой давности! - Да, де