диумом, так, по крайней мере, думали и Торн, и Джулиан. - Тебе нужно отдохнуть, - сказал Джулиан. - Спи, а я пойду посмотрю, как себя чувствует Лайт. Скоро к тебе придет Айрин и принесет успокоительного. Не волнуйся, - улыбнулся Джулиан, уловив тревожный взгляд Труф. - Просто лекарство, не запрещенное. - Нет, Джулиан, я... - Силы оставляли Труф, они исчезали из нее, как вода из высыхающего ручья. - Хорошо, пусть приходит, если ей не трудно. Жаль, что я причиняю тебе столько беспокойства. - Я пришлю ее, - пообещал Джулиан. - А ты постарайся заснуть. - Он наклонился и поцеловал Труф в лоб, едва дотронувшись до него губами. Труф вздрогнула, открыла глаза, но Джулиана уже не было. "Слишком много событий произошло за такое короткое время", - подумала Труф. Она попыталась сконцентрироваться хотя бы на одном из них, но не смогла, мысли ее разбегались. Она закрыла руками лицо и почувствовала, что они дрожат. Тщетно пытаясь унять дрожь, Труф обхватила себя и легонько сжала. Как маленький обиженный ребенок, она принялась причитать, раскачиваясь из стороны в сторону. - Я теряю разум, - повторяла она шепотом. - Теряю, теряю... Труф удалось заставить себя немного успокоиться. Когда в комнату вошла Айрин Авалон, она тихо сидела в кровати, уставясь в темноту. Эмоциональный взрыв прошел, уступив место оцепенению. - Дорогая моя, что с тобой? Джулиан сказал мне, что хранители не приняли тебя. Никогда бы не подумала, что... - Айрин поставила на столик принесенный с собой поднос. - Да ты вся замерзла, у тебя руки холоднее льда, - воскликнула она, дотрагиваясь до ладоней Труф. - Я видела... - начала Труф и тут же осеклась. Если она скажет, что видела своего отца, Айрин подумает, что она уже свихнулась. Да нет, она сочтет ее совершенно нормальной, ведь у Айрин свои, перевернутые, извращенные стандарты. - Ничего страшного, - говорила Айрин. - Не важно, что ты видела. Я знаю, что иногда хранители забывают, насколько мы, простые смертные, хрупки. Тогда те, кто равен им, предупреждают нас, дают нам знак. В таком случае лучше лечь и подумать, узнать все, что нужно. Эти могущественные всегда ведут себя именно так, - с оттенком упрека проговорила она. Слушая похожие на заклинания фразы, Труф представила картину: Айрин стоит в храме перед одним из египетских образов и ругает его на чем свет стоит. Труф улыбнулась. - Ну вот. - Айрин ласково посмотрела на Труф. - Сейчас я приготовлю тебе ванну, но прежде ты выпьешь горячего успокоительного, я сама его готовлю. - Айрин направилась в ванную комнату, и вскоре Труф услышала шум воды. - Я сейчас вернусь, принесу соли для ванной и горячей воды запить лекарство, - сказала Айрин совершенно серьезно. Труф кивнула, решив не противоречить. У нее не было сил сопротивляться Айрин. Когда Айрин вышла, Труф прошла в ванную комнату, старомодную - такими их делали в пятидесятых годах. Из крана била вода, пар поднимался и оседал на его хромированной поверхности и на белоснежных кафельных плитках, выложенных по стенам комнаты. Все в ванной сверкало идеальной чистотой и белизной, сделано прочно и надежно. Такой Труф хотела видеть свою жизнь - стабильной и неизменной, лишенной сомнений и неуверенности. - Я принесла тебе... Труф, где ты? - послышался голос Айрин. - Ах, ты здесь. Я принесла тебе теплый халат, наденешь его после того, как примешь ванну. - Она наклонилась и высыпала в пенящуюся воду несколько кристалликов из маленькой коробочки. Вода сразу стала темно-зеленой, и комнату окутал запах моря и леса. Труф вдохнула приятный аромат, чихнула, и на глаза у нее навернулись слезы. Вместе с тем она ощутила внутри себя успокаивающее тепло и почувствовала себя намного лучше. - Что это? - спросила она Айрин. - Это я тоже делаю сама, по своим рецептам, - ответила Айрин. - Выпей-ка. - Она протянула Труф чашку с дымящейся алой жидкостью. Сильный запах апельсинов и цветов ударил Труф в ноздри. - Мое лекарство можешь пить совершенно спокойно, оно абсолютно безвредно. Я готовлю его из меда, цветов и виски. Во всей Англии ты не найдешь ни одной дочери священника, которая поклялась бы, что иной раз втихую не прикладывается к бутылочке. - Она тихо засмеялась. Улыбаясь, Труф смотрела на заполняющуюся водой ванну и маленькими глотками прихлебывала снадобье. Похожее на расплавленный шелк, оно обжигало и успокаивало. Когда ванна наполнилась, а чашка опустела, Айрин закрыла краны. - Теперь ложись в ванну, а потом сразу спать, - сказала она, принимая из рук Труф чашку. - Спасибо. - В порыве благодарности Труф обняла ее. - Ты такая добрая. На глазах Айрин появились бусинки слез. - Дитя мое, это самая малость, которую я могу сделать для тебя. - Она помедлила и прибавила: - И для него. Труф долго лежала в приятно пахнущей воде, после чего почувствовала себя намного лучше. К ней снова вернулись спокойствие и способность мыслить трезво и хладнокровно. Закутавшись в теплый, плотный байковый халат, она вышла из ванной комнаты. Хотя усталость еще ощущалась, Труф все-таки решила перед сном привести в порядок свои мысли и записать впечатления. Айрин ушла, Труф заперла за ней дверь и достала блокнот. Несколько минут ушло у нее на то, чтобы описать события сегодняшнего дня, от таинственных полунамеков Эллиса за завтраком до многозначительных предупреждений, сделанных Майклом. Перечень людей, которые ее ни о чем не предостерегали, неумолимо сокращался, теперь в нем оставалась одна только Лайт. Вспомнив о ней, Труф почувствовала угрызения совести. Правда, Джулиан сказал, что за нее можно не беспокоиться, она была в трансе, ничего не видела и не слышала. Тем не менее Труф решила обязательно извиниться перед ней. Странное действие оказывали на Труф эти Врата Тени, ничто в ее поведении не казалось ей теперь мелким и не стоящим внимания, никогда в своей жизни она не была столь щепетильной. Перед тем как лечь спать, Труф еще раз проверила, на месте ли "Страдающая Венера", но теперь она, нащупав книгу, вытащила ее из тайника и снова перелистала страницы. Здесь, в доме, где книга была написана, ее архаизмы показались Труф вполне приемлемыми и уместными. Нужно еще много прочитать, при соответствующей подготовке в этой книге можно будет увидеть рациональное зерно. Первое впечатление о "Страдающей Венере", конечно, ужасное - нечто среднее между бредом ополоумевшего писателя и перечнем аптекарских рецептов. Возможно, позже Труф поймет ее тайный смысл. Она без волнения и неприязни читала абзацы из "Страдающей Венеры". В высшей степени странный набор - греческие названия и египетские костюмы, латинские заклинания и нордические боги; похоже, Блэкберн создавал свой культ из всего, что попадалось ему под руку, закутав его в кельтский религиозный туман. Основную цель его синтетического вероучения составляла идея пришествия древних богов с Тир на Ногт, страны вечной молодости. Себя же Блэкберн называл не иначе, как сыном сидхе, сказочной расы. "Человек. Или почти человек", - вспомнились Труф слова Эллиса. Казалось, что после завтрака прошло несколько лет, но слова эти продолжают жечь ее сознание. Даже если Блэкберн и был полубогом, какое это имеет отношение к ней, Труф? "Бред какой-то", - фыркнула она. Но почему эта мысль, которая совсем недавно вызвала бы у Труф только смех, сейчас не дает ей покоя? 8. РАСКРЫТИЕ ИСТИНЫ В рождении истины участвуют двое: тот, кто ее изрекает, и тот, кто ее слышит. Анри Давид Торо Труф проснулась утром и посмотрела в окно - день был чистым, только не слишком ярким, но в октябре следует с благодарностью принимать любую сухую погоду. Если считать и день приезда, то пошли третьи сутки пребывания Труф во Вратах Тени. Как и прежде, в доме все еще спали. Труф вышла из комнаты в надежде встретить Лайт и, если удастся, поговорить с ней, но нигде не нашла ее. Пожалев, что до сих пор не выяснила, где находится комната девушки, Труф прекратила поиски. Труф решила позавтракать в городе, возле алюминиевой стены кафе на главной улице. Начинать утро со встречи с Эллисом, или Майклом, или, что еще хуже, со стычки с Фионой ей не хотелось. Идти две мили пешком до завтрака желания тоже не было, поэтому, выйдя из дома, Труф села в машину. Ее действия снова напомнили ей побег. "Но это же смешно, кто за тобой погонится? - кричала часть ее сознания. Действительно, постоянная тревога начинала походить на паранойю. - Смешно? Тогда к какого сорта юмору принадлежат явления Торна Блэкберна?" Странно, но, если бы Труф была менее уравновешенной и здравомыслящей, ей было бы легче не обращать внимания на видения и звуки. В этом случае она просто считала бы их отголосками нервных срывов. Но Труф полагала, и небезосновательно, что у нее железные нервы и трезвый ум, она никогда не давала объяснений феноменам, которые изучены ею не до конца. Труф видела Торна Блэкберна и слышала его голос, но для нее это не было доказательством его сверхъестественных магических способностей, тем более после того, как вчера она выяснила, что Врата Тени - дом с привидениями. И Труф начинала подозревать, где находятся тайные пружины всего происходящего. Для чего же еще строить этот мистический круглый зал в самом центре здания? Пружину нужно искать здесь, под ним. Как и раньше, стоило ей выехать за территорию поместья, как на душе у нее сразу просветлело. Вспомнив свое ночное приключение, она даже улыбнулась. Действительно, в такой теплый день все происшествия во Вратах Тени казались ей несерьезными. Единственно, над чем стоило поломать голову, так это над главным - оставаться там дальше или нет. Труф подумала, что окончательное решение она сделает позже, после того, как выяснит все, что ей требуется. К тому времени и ее волнение, может быть, исчезнет само собой. Труф надеялась на это, поскольку что ни говори, а ее работа во Вратах Тени не закончена. После завтрака она навела кое-какие справки и поехала в Гайд-парк, деловую часть города. Там Труф прямиком направилась в фирму, сдающую в аренду спутниковые телефоны. Труф открыла дверь, и сразу навстречу ей двинулся приятный молодой человек. Он с надеждой посмотрел на Труф и обворожительно улыбнулся. - Вы хотите арендовать у нас телефон? - Впоследствии Труф вспоминала, что это были единственно понятные ей слова, поскольку дальнейший разговор с молодым приятным человеком, продолжавшийся почти час, носил характер монолога и изобиловал такими терминами, которые Труф никогда не слышала и, честно говоря, надеялась никогда больше не услышать. Насколько Труф могла понять, спутниковый телефон является устройством, очень напоминающим обычный телефон, только без проводов, использующим для связи спутники и короткие волны. По нему можно звонить куда угодно и откуда угодно. Почти так и оказалось в действительности. Труф успокоило то, что и плата за него происходит ежемесячно, как за обычный телефон. Уж коли во Вратах Тени телефонная линия, по словам Джулиана, была ненадежна, Труф хотела иметь в своем личном распоряжении средство связи, на работу которого она могла положиться. Спустя час она вышла с сумкой, в которой лежали аппарат и толстая инструкция к нему, а в руке Труф был зажат документ, дававший ей право пользоваться спутниковым телефоном в течение трех месяцев - это был минимальный срок. Молодой человек предупредил Труф, что подключен телефон будет не раньше чем через сутки. - Обычно этот процесс занимает у нас до трех суток, - сказал он на прощание. - Дело в том, что мы даем заявку на центральную диспетчерскую, и на этом наши функции заканчиваются. Что происходит дальше, мы не знаем. На всякий случай мы даем в инструкции их номер телефона, так что позвоните им, если через день телефон не будет работать. - Благодарю вас, - сказала Труф. А что ей оставалось делать? Только соглашаться. Скандалить было бесполезно, и Труф ушла, надеясь, что телефон подключат уже сегодня. Прежде всего, ей нужно позвонить тетушке Кэролайн. Перечень вопросов, требующих выяснения, становился все длиннее. Знал ли Блэкберн, что за дом он покупает? Кто тот ребенок на фотографии? Сколько детей было у любвеобильного шалопая Блэкберна вообще? Что тетушке Кэролайн известно о Джулиане Пилгриме, новом владельце Врат Тени? Звонить нужно было немедленно, но если уж нельзя воспользоваться новым приобретением, Труф решила прибегнуть к помощи общественного телефона и направилась в библиотеку. Когда она добралась туда и посмотрела на часы, время для звонка уже прошло, тетушка спала. - Простите меня, мисс Джордмэйн, - ответила Жанин профессионально тихим и печальным голосом. - Я вынуждена огорчить вас, сегодня утром миссис Джордмэйн покинула нас. Трубка чуть не выпала из рук Труф, и она инстинктивно сжала ее. На Труф напал страх, ей хотелось выбежать из маленькой и тесной кабины. Она не чувствовала за собой никакой вины, нет, она поняла только, что совершила ужасную, непростительную ошибку. Казалось, что все рухнуло. - Мне нужно приехать? - глухо спросила Труф. - Думаю, что особых причин делать это у вас нет, - ответила Жанин неожиданно сварливым тоном. - Кэролайн все подготовила заранее. Утром приезжали из похоронного бюро и взяли тело. Перечень участников похорон тоже готов. Сейчас прибудет одна из ее старых подруг, они вместе работали в библиотеке. Я отдам ей ключи от дома, и все. Миссис Джордмэйн действительно обо всем позаботилась. - В голосе Жанин зазвучало почтение. - Лично мне здесь больше нечего делать. Труф автоматически пролепетала слова признательности, повесила трубку на рычаг и облегченно вздохнула. Опустив голову, никого не замечая, она медленно шла по тротуару вдоль дороги. Труф не знала, сколько она прошла. Внезапно она остановилась, подняла голову и увидела перед собой готическую арку входа. "Епископальная церковь", - прочитала Труф вывеску. Она вспомнила, как тетушка Кэролайн водила ее, еще маленькую девочку, в воскресную школу, но какого вероисповедания придерживалась тетя, Труф толком не знала. Двери были открыты. Повинуясь внутреннему порыву, Труф поднялась по ступенькам и вошла внутрь. После залитой солнцем улицы Труф показалось, что она попала во мрак. Было тихо. Она увидела высокое окно перед алтарем и старинные, с разноцветными стеклами окна по стенам. Труф почувствовала спокойствие и умиротворение, чего не было в той круглой комнате во Вратах Тени. Когда ее глаза привыкли к темноте, она подошла к ближайшей скамейке и села. Не прошло и минуты, как Труф начало овладевать беспокойство. Она заерзала на скамейке. Труф показалось, что она погружается в черную пустоту. Слова признательности, которыми она собиралась помянуть тетушку Кэролайн, вылетели у нее из головы. Она напряженно вспоминала их, но тщетно. Сидеть на деревянной скамейке показалось Труф невыносимо трудно и неудобно. В ушах зазвенело от навалившейся на нее страшной тишины. "Зачем ты, дочь земли, ищешь утешения здесь, в храме Бога умершего? Тебе не место здесь! Ты не принадлежишь ему". Гипертрофированное воображение преобразовывало неясный шум в слова. Труф казалось, будто она слышит мистические, высокопарные пророчества Блэкберна. "Дочь земли. Дитя сидхе..." Теперь, когда было уже поздно, Труф ненавидела себя за то, что о многом не спросила тетушку, не использовала всех возможностей. Единственный источник информации, которому Труф могла полностью доверять, ушел навсегда. Ушла из жизни женщина, которая могла помочь Труф перекинуть мост во времени, помочь понять, кем она была и кем стала или станет. "Ты ни в чем не виновата!" - повторяла Труф. Но она знала, что тетушка Кэролайн умирает. Слава провидению, что свои последние дни она провела не в пустой больничной палате, а дома. Кэролайн Джордмэйн умерла в своей постели, слабое, но хоть какое-то утешение. С момента смерти своей сестры Катрин жизнь Кэролайн была бременем, тяжелым и ответственным. Она никогда не радовалась, и вот теперь она свободна. Труф должна не сожалеть, а радоваться за нее. Тогда почему ей так страшно? Чувствуя, что и этот путь отступления закрыт для нее, Труф встала и вышла из церкви. - Вы знаете, я нашла вам еще одну книгу. - В глазах Лаурель Вилланова светился восторг удачливого кладоискателя. Было почти час дня, когда Труф пришла в библиотеку, чтобы за изучением истории Врат Тени забыть о своем смятении. Сколько Труф себя помнила, она всегда спасалась от эмоций за работой, работа помогала ей забыться. Там, где другие видели увлеченность и дисциплинированность, Труф находила возможность скрыться, уйти от реальности. Это помогало ей всегда, помогло и теперь. Все печали дня сразу ушли в сторону. Труф поблагодарила Вилланова, взяла книгу и снова приготовилась разгадывать тайну Врат Тени и Торна Блэкберна. Труф села, положила книгу на стол и посмотрела на ее запыленную темно-зеленую обложку. "Долина реки призраков. История видений на реке Гудзон. Издана в тысяча девятьсот тридцать восьмом году", - прочитала она. Вспомнив, что видела такую же на полке в библиотеке Джулиана, Труф с некоторым волнением открыла книгу и пробежала глазами оглавление. - Здесь есть глава о Вратах Тени, - сказала, подходя к столику, Лаурель. Я отметила ее, вот она. Труф увидела розовую закладку и открыла отмеченную главу. На первой странице она увидела фотографию полуразвалившегося здания с поросшими мохом стенами. Очевидные следы колониальной архитектуры говорили, что построено оно было еще в восемнадцатом веке. Под фотографией имелась надпись: "Поместье Врата Тени, построено в 1780 году. Фотография 1869 года". Труф углубилась в любимую работу, она выискивала факты, проверяла и перепроверяла данные, докапываясь до истины. Она обращалась к книгам, которые изучала днем раньше, читала уже имеющиеся записи и делала новые. Труф не замечала, как текло время, она начинала находить ответы на многие вопросы. Некоторые детали оставались неясными, но общая картина уже начинала вырисовываться. В 1780 году, в первые годы республики, на месте старого дома Элканы Шейдоу, было возведено третье по счету здание поместья, названное "Врата Тени". Теперь Труф уже знала, что строилось оно на ручье, а слово "ручей" по-голландски "kill". Отсюда и пришло первоначальное название поместья - "Шейдоу килл". Труф выяснила, что построил дом один из наследников Шейдоу. Правда, впоследствии, лет через сто или чуть позже, упоминание о доме исчезло из местной летописи, но это Труф казалось уже несущественным. В течение полутора веков с того момента, как переселенец Элкана Шейдоу поселился на куске дикой, запретной земли, состояние его наследников неуклонно росло. Семейство процветало и множилось. Каждое поколение выстраивало свое благополучие на базе предков, увеличивая уже нажитое. Превратности судьбы и политические катаклизмы шли семье Шейдоу только на пользу - его состояние приумножалось, а земельные владения увеличивались. Сначала англичане, а затем и американское правительство даровало семейству Шейдоу захваченные ими земли. Строящиеся здания поместья отражали благосостояние семьи, построенное на торговле. Но это были общеизвестные факты. С какого земельного участка все началось? А началось все с того, что Элкана Шейдоу хитростью отнял у одного из местных индейских племен землю, считавшуюся издревле священной. Возможно, первым его намерением было построить на нейтральном клочке территории только торговый пост, но, поселившись на священной земле, он стал в глазах индейцев посланцем маниту, хранителей духовного мира коренных американцев. Торговля процветала, но какой ценой! Если верить преданиям и слухам, маниту ничего не имели против присутствия иноземца, даже, наоборот, всячески помогали ему. Значит, в их честь продолжали проводиться культовые обряды почитания? Но с 1780 года на дом, который впоследствии назовут Врата Тени, начали обрушиваться несчастья. Они, правда, случались и раньше, еще при жизни самого Элканы Шейдоу. Труф посмотрела на перечень бед, свалившихся на обитателей дома. Там было все: убийства и самоубийства, болезни и преждевременные кончины детей. Многие потомки утонули, в частности внук Шейдоу и его младший брат, однако никакие трагедии не остановили постройку дома на проклятом месте. Сам Элкана умер, как говорили источники, при весьма загадочных обстоятельствах. Труф догадывалась при каких. Шейдоу жил в большом доме, а над ручьем выстроил другой дом, поменьше, где и соорудил нечто вроде колодца. Скорее всего, как-то вечером он пошел за водой, открыл крышку колодца, поскользнулся, крышка закрылась и ударила его. Труф была почти уверена, что он утонул. Она покачала головой, для нее полной загадкой оставалась смерть другого человека, Тобиаса Шейдоу. Труф было доподлинно известно, что во время постройки третьего здания колодец был включен в него, но где он находился, Труф даже не подозревала. В 1684 году ручей замуровали, на этом список утопленников закончился, но трагические случаи продолжались. Самым таинственным было бесследное исчезновение одного человека из каждого поколения Шейдоу. Конечно, можно и этому найти какое-то объяснение, например брак и тайный неожиданный отъезд, внезапная смерть, оставшаяся незаписанной, а также семейный скандал и побег из дома. Труф была в затруднении, у нее не было никаких материалов, ни подтверждающих загадочные исчезновения, ни доказывающих отсутствие всякой загадочности. Исчезновения продолжались долго, и пропадали не только дети, раз в двадцать пять лет исчезал кто-нибудь из взрослых. Тем временем семья становилась все богаче, и ее вес в обществе увеличивался. Во многих случаях мнение Шейдоу становилось законом, и, может быть, поэтому, думала Труф, им удавалось замять некоторые странности, связанные с семейством? Во всяком случае, нигде Труф не обнаружила и намека на то, что исчезновения членов семьи Шейдоу подвергались широкой огласке. Но генеалогическое древо Шейдоу велось скрупулезно, стоило только взглянуть на него, и все становилось ясным. Даты жизни и смерти, бракосочетания, имена - все было в полном порядке. Если пресса исчезновения замалчивала, то на генеалогическом древе семьи указывалось все. Книга "Долина реки призраков" дополняла выстраиваемую схему. Труф почерпнула оттуда столько случаев видений, что даже мысленно назвала все происходящее амитивильским синдромом. Чаще всего говорилось о черной собаке, которая проходила сквозь стены, о внезапно появляющихся горящих факелах, о диком холоде и о необъяснимых, немотивированных драках между хозяевами дома и гостями. Вершиной всего был рассказ, на исследование которого, по мнению Труф, уйдут годы и результат его трудно предположить, поскольку сведения могут как подтвердиться, так и оказаться ложными. Факты, если их считать таковыми, в основном сводились к следующему: в апреле 1872 года Илия Чеддоу, участвовавший в Гражданской войне на стороне южан и дослужившийся до звания капитана, схватил топор и убил всех, кто находился в доме. Жертвами его непонятной, беспочвенной агрессивности стали жена, две дочери, малолетний сын и слуги. Убив всех, он затем поджигает дом, и поместье выгорает дотла. Труф проверила сведения по генеалогическому древу семьи, все совпадало. Газеты тоже писали о пожаре, но невероятно немногословно и до странности учтиво. Ни слова о побоище, будто никто и не умирал. Труф еще раз посмотрела генеалогическое древо. Все верно, именно в этот день умерли Сара, Элизабет, Эми и малютка Чеддоу. Сообщений о смерти самого Илии Чеддоу не было. Финал мрачной истории еще более таинствен. Она рассматривалась в суде, и присяжные вынесли вердикт, существующий только в юриспруденции Шотландии: "Дело прекратить в связи с отсутствием доказательств преступления". В то время многие считали, что на этом закончился род Чеддоу, семейки, как предполагала Труф, изрядно всем поднадоевшей. Однако это был не конец. В это время на первый план выступает другая фигура - двоюродный брат капитана Илии, Натаниель Чеддоу, который, повинуясь непонятно какому порыву, вновь выстраивает дом на том же самом месте. - Мисс Джордмэйн, уже половина седьмого, мы закрываемся. До Труф не сразу дошел смысл слов Лаурель Вилланова. Оторвавшись от книги, она подняла глаза, удивленно посмотрела на нее и только тут заметила, что в библиотеке горит свет, а на улице стало совсем темно. - Половина седьмого? - переспросила Труф. Она почувствовала, что опаздывает, правда, еще сама не понимая куда. Собрав свои записи, она встала. Ноги затекли и побаливали. Перекинув через плечо сумку, Труф взяла книги. - Я могу взять их с собой? - Она посмотрела на Лаурель. - Как правило, мы не выдаем их на руки, - с сомнением проговорила Вилланова, - но для преподавателя Тагханского университета можем сделать исключение. Труф не стала поправлять библиотекаря, к тому же она действительно работает в Тагханском университете. Она протянула Лаурель свою библиотечную карточку, расписалась за взятые книги и почти бегом направилась к выходу. Труф мысленно похвалила себя за то, что приехала в город на машине. Не прошло и нескольких минут, как она уже выруливала на дорогу к Вратам Тени. Совершенно непонятно, почему она так торопилась в этот дом с привидениями, да с такими, что впору Врата Тени возводить в ранг мировых знаменитостей. Ни один ирландский родовой замок не может похвастать таким количеством первоклассных видений, а все благодаря кому? Благодаря исключительно Торну Блэкберну. Теперь Труф о нем знает все. Ну, во всяком случае все, что нужно знать. Железные ворота были закрыты. Труф остановилась и уже собралась выходить из машины, как вдруг из домика появился Гарет. Щурясь от света фар, он стоял за воротами, рассматривая машину. Отгороженный решеткой, он показался Труф диким зверьком, заточенным в клетку. Узнав Труф, он покопался в замке, распахнул одну из створок ворот и подошел с явным желанием поболтать. - Хорошо, что ты приехала, - сказал он. - Я уже собирался закрывать ворота на ночь. Тогда тебе пришлось бы или звонить, или оставлять машину здесь и идти пешком. На всякий случай знай, что здесь есть телефон. Гарет махнул рукой на стену, где висел аппарат. Труф тут же вспомнила о спутниковом телефоне, приобретенном утром, и ее охватила радость победителя. Теперь у нее в руках был источник, о котором Врата Тени ничего не знали. Врата Тени? Или Джулиан? - Спасибо, что дождался меня, - сказала Труф. - Надеюсь, что никто не волнуется. Я засиделась за книжками, нужно было кое-что выяснить, и совсем забыла о времени. - Непонятно почему, но Труф казалось, что она должна объяснить Гарету причину своего долгого отсутствия. А перед Джулианом она извинится. Поразительно, Труф вела себя во Вратах Тени так, словно это был первоклассный отель. - Джулиан вас поймет, - улыбнулся Гарет. - Он сам иногда уезжает поработать в библиотеке и пропадает на неделю. Чтобы вам не пришлось стоять у закрытой двери, я позвоню ему и скажу, что вы приехали. Обед в половине восьмого. - Мы сегодня опять едим? - весело воскликнула Труф и тут же пожалела об этом. Ее топорная шутка произвела на Гарета неожиданное впечатление, его благородное, симпатичное лицо приобрело неприятное выражение. Казалось, он сожалел о своей открытости и дружелюбии. - Да, - замялся он. - Ну ладно, увидимся за обедом. - Он распахнул вторую половину ворот и отошел в сторону. Труф медленно проехала мимо Гарета и двинулась в сторону дома. Лучи фар скользили по окружающим дорогу деревьям. В середине октября лес одевается в желтый, оранжевый и красный цвета, листва опадает и местами превращает дорогу в скользкое, коварное полотно. Труф вспомнила об этом, только когда увидела впереди машины фигуру оленя. Он возник внезапно, Труф даже не успела понять, откуда олень выбежал. Он был громадный, с ярко-красным телом и золотыми ветвистыми рогами. Таких оленей Труф никогда не видела. Наперекор всем законам физики Труф решила остановить машину сразу и резко нажала на педаль тормоза. Машину швырнуло в сторону, и Труф пришлось поработать рулем, чтобы ее не отнесло к деревьям. В конце концов Труф удалось и остановить машину, и удержаться на дороге. Она огляделась, ища оленя, из-за которого пережила несколько неприятных секунд, но его нигде не было. Труф опустила боковое стекло и пристально посмотрела на лес. Вокруг машины стояли деревья, и ничего больше. "Что я пытаюсь увидеть? Пока я тут кувыркалась, он уже улетел отсюда не меньше, чем на милю", - подумала Труф, в глубине души радуясь тому, что не сбила оленя. Она уже собиралась снова трогаться, как вдруг увидела белое пятно. Труф завороженно смотрела на него. Пятно приблизилось, и теперь Труф ясно видела, что это лошадь, белая как снег. Глаза ее в свете фар горели ярким красным огнем. Секунду лошадь постояла перед машиной, а затем прыгнула за деревья. Труф слышала звук ее копыт, а затем снова наступила тишина. Волнение, вызвавшее поднятие адреналина, прошло. Труф ощутила холод и подступающую тошноту. "Тебе повезло, что ты осталась жива", - прошептала она. Только сейчас она поняла, какой опасности подвергалась. Если бы она столкнулась с оленем... Зябко поежившись, Труф двинулась дальше. Оленей она видела часто, они приходили в сад около университета каждую осень, когда поспевали яблоки, но таких больших Труф видеть еще не доводилось. Его окрас тоже был очень необычный. Это был королевский олень. Труф вспомнила, - подобный олень изображен на картине Ландсира "Царь Глена". Именно его, владыку шотландских и ирландских гор, она только что видела. И белую лошадь... "Красный олень и белая лошадь", - снова в памяти Труф всплыли слова Лайт. Может быть, это были галлюцинации, вызванные глубоко сидящими в ее сознании словами? Нет, оленя и лошадь Труф видела совершенно ясно. Следовательно, в словах Лайт не содержится ничего мистического. Разумеется. В этих местах многие держат экзотических животных, например страусов. Даже зубров. Кроме того, Убей Тень находится в нескольких милях от охотничьих угодий Миллбрук, кстати, широко известных своими лошадьми. Нет ничего удивительного в том, что Труф увидела красного оленя и белую лошадь. Почему они не должны ходить здесь? Тем более ночью. Не исключено, что их держит сам Джулиан. "Или попеременно превращается в них. А еще в серого волка и черную собаку. Ну, собака - это еще туда-сюда, не так страшно, а вот с волком, даже если его будут звать Джулианом, мне встретиться не хотелось бы", - подумала Труф и усмехнулась. Юмор тоже всегда выручал ее. Через несколько минут Труф уже подъезжала к дому. Дверь, как и в прошлый вечер, была открыта. Сначала Труф удивилась, но затем вспомнила, что скорее всего ее открывает Гарет, когда идет домой. Ей показалось, что со стороны обитателей дома нечестно заставлять Гарета каждый день сидеть у ворот поместья в полном одиночестве. "Но кто-то должен это делать. В наше неспокойное время даже Врата Тени, расположенные в глубинке, не могут считаться безопасным местом", - размышляла Труф. Войдя в дом, она услышала тихий разговор, он шел из большой комнаты, в которую Джулиан провел Труф перед обедом в день ее приезда. Труф посмотрела на часы: было ровно семь. Она ужаснулась: неужели пятиминутная дорога от ворот до дома заняла у нее больше пятнадцати минут? "В данных обстоятельствах вполне нормально. Ты начинаешь вести себя как героиня романов Уитли Страйбера. Еще немного, и начнешь видеть инопланетян, низеньких и с раскосыми глазами", - усмехнулась Труф. Она заторопилась, до обеда нужно было хотя бы умыться. День был настолько насыщен событиями, что Труф терялась, она не могла определить, какое из них нужно считать самым главным. Сначала она "видела" Торна. Здесь Труф вспомнила о том, что кроме нее у него еще были дети. Затем она воссоздавала историю Врат Тени и выяснила истинную причину происходящих здесь явлений, а в довершение всего перед ней появились красный олень и белая лошадь. Что считать наиболее важным? Труф вспомнила главное - умерла Кэролайн Джордмэйн. Но даже это событие померкло, когда Труф открыла дверь своей комнаты. Зеркало висело косо, все дверцы шкафа, все ящики резного, сделанного из клена комода были открыты, а их содержимое в беспорядке валялось на полу. Халат, который принесла Айрин, бесформенной кучей лежал в углу комнаты, хотя Труф ясно помнила, что аккуратно повесила его в ванной. По всей комнате были видны следы торопливых поисков. "Книга!" Труф рванулась к кровати, опустилась на колени и засунула дрожащую руку под матрас. Труф чувствовала, что искали именно книгу и нашли ее. Все, книги нет! Это крах. Что теперь делать? Пальцы наткнулись на жесткий переплет. Вздох облегчения вырвался из груди Труф, она закрыла глаза, сдерживая подступающие слезы, и медленно вытянула "Страдающую Венеру". "Да что же, черт подери, тут творится?" - спрашивала себя Труф и не находила ответа. Ее всю трясло. Напряжение, страшное, невыносимое напряжение вызывало в ней пребывание во Вратах Тени. Ни единой спокойной минуты, постоянное ожидание чего-то ужасного. "Хватит, надоело! Больше этого не будет!" - лихорадочно думала Труф. Нужно было сейчас же найти для бесценного творения Блэкберна более безопасное и надежное место. Такое, которое не бросается в глаза, куда никто и не догадается сунуться. - Что со мной происходит? - страдальчески прошептала Труф. Просто поразительно, она прекрасно понимала, что этот дом постепенно превращает ее в полубезумную истеричку, и тем не менее она едет сюда. Почему? "Это не истерика. Твое поведение вполне разумно, а действия предельно рациональны, - утешал Труф неведомый ей голос. - У тебя здесь есть работа, и ты ее выполняешь". Она тряхнула головой, пытаясь стряхнуть эмоции и сосредоточиться. Происходящие события, казалось ей, крутились вокруг этой проклятущей книги. Если она положит ее куда-нибудь подальше, то все кончится, она прекратит паниковать и снова станет собой. Не понимая, что делает, не выпуская из рук книгу, Труф вытряхнула на кровать содержимое сумки. Диктофон, кассеты, блокнот, все полетело на покрывало. Сумка у Труф большая, в нее свободно войдет и "Страдающая Венера", и еще кое-что. Труф сунула книгу в сумку. Теперь ей нужно только спуститься к машине и запереть книгу там. Потом она вернется и выяснит, какая скотина рылась у нее в комнате. Сейчас она им покажет! Где, в конце концов, она находится, в порядочном доме или на распродаже гуманитарной помощи в трущобах? Она перекинула через плечо потяжелевшую сумку и внезапно остановилась. Драгоценности тоже стоит прихватить с собой. Возбужденная, злая как мегера Труф ринулась к чемодану. В поисках драгоценностей она шарила в нем, как вор. Труф перерыла не только чемодан, но и ящики. Напрасно, ожерелье и перстень исчезли. Их украли. - Кто? - прошептала Труф и неожиданно захохотала, поскольку ответ был более чем очевиден. Украсть мог кто угодно, подозреваемых хватало с избытком. Конечно, в других условиях она подозревала бы только Фиону Кабот. Эта девушка, по мнению Труф, не отличалась порядочностью. Но сейчас дело касается не просто украшений, а ритуальных драгоценностей, некогда принадлежавших Торну Блэкберну. Поэтому подозревать можно всех, и Труф принялась анализировать. Эллис циничен, Майкл - мистик, Джулиан демонстрирует свою индифферентность, на самом же деле спит и видит, как бы завладеть всем, что когда-то принадлежало Блэкберну. Айрин... "Как я их всех ненавижу. И дом этот ненавижу! Прочь отсюда, бежать, бежать немедленно!" - кричал неистовый внутренний голос. Но это уже не был голос правды. Да и был ли он им когда-нибудь? Труф владело одно горячее желание - поскорее добраться до машины, спрятать книгу и вернуться, пока остальные ничего не заметили. Можно, конечно, сесть в машину и уехать. Наверное, это самое разумное решение. Потом Труф позвонит Джулиану, скажет, что умерла тетушка Кэролайн. Вполне понятная причина для внезапного отъезда... "Стоит тебе только исчезнуть, как остальные тут же возьмут твое". К несчастью, Труф не выполнила свой намеченный план. Совершенно неожиданно для себя у самой лестницы она вдруг повернула и направилась в обратную сторону. Очнулась она только у двери библиотеки. Дверь была открыта. Намереваясь закрыть ее, Труф взялась за ручку, и пальцы ее онемели от страшного холода. Ей показалось, что она схватила ледышку. Труф отдернула руку. Жуткий холод... Труф осторожно прикрыла дверь. В комнате было темно, тусклый свет падал из окна на камин, в котором тлели уголья. Почувствовав в себе инстинкт исследователя, не входя в комнату, Труф медленно протянула руку и щелкнула выключателем. К ее радости, светильники зажглись, но постепенно яркость их уменьшилась, будто какое-то неведомое агентство переключило напряжение на что-то другое. Труф увидела Лайт. На девушке была та же белая накидка, в которой она видела ее предыдущей ночью. Свернувшись калачиком, она лежала у догорающих углей камина, волосы ее разметались по полу тонкой серебристой паутинкой. Труф внимательно смотрела на Лайт и не могла определить, дышит та или нет. Если в комнате такой же дикий холод, как и у двери, то Лайт едва ли сможет долго там продержаться. Труф долго не раздумывала. Она поправила сумку и вошла в комнату. Как только она переступила порог, пронизывающий до самых костей холод охватил ее. Но он не остановил Труф, она во что бы то ни стало решила вытащить Лайт из комнаты. Труф взглянула на висящий возле камина портрет. Что-то в нем показалось ей странным, и вскоре она поняла, что именно. На груди Торна висело янтарное ожерелье, а на пальце был надет перстень. Те самые украшения. "Ничего себе", - подумала Труф, нисколько не удивившись увиденному. У нее не было времени ни поражаться происходящим в доме метаморфозам, ни доискиваться их тайного смысла. Всего лишь небольшое пространство слабо освещаемой комнаты отделяло ее от Лайт, но пройти его казалось труднее, чем пробиться сквозь стену. Она продолжала двигаться вперед. Пол под ногами начал качаться, Труф казалось, что она идет по волнам. Стены, окна, мебель - все начало терять очертания, то расплываться, то сжиматься. Белая плотная пелена возникла перед глазами Труф, она уже не видела Лайт. Оставалось только молиться, что направление выбрано правильно и она идет к девушке. Не то ли самое видел перед собой Илия Чеддоу, когда, решив покончить с проклятием Врат Тени, убил всю свою семью? Такого холода Труф еще никогда не ощущала, хотя и видела зимы с крепким морозом. Она слабела, казалось, что на теле у нее открылись раны и кровь вытекает через них. Продираясь вперед, Труф вдруг подумала, что предпринятая опрометчивая попытка спасти Лайт может кончиться весьма печально, они обе умрут, убитые нереальностью. Казалось совершеннейшей дикостью бороться за жизнь с туманными паранормальными явлениями, находись практически в двух шагах от комнаты, где есть люди. Они шутят, смеются, ждут, когда им подадут вкусный обед. Они живут... Труф почувствовала, что начинает бредить. Время потеряло для нее всякий смысл. Она подумала, что ползком доберется до Лайт значительно быстрее, опустилась на колени и поползла. Она дотронулась до Лайт. Закоченевшее тело девушки казалось безжизненным, но Труф трясущимися от холода пальцами схватила край ее накидки и потянула к себе. Легкое тело Лайт заскользило по полу. Леденеющими от невыносимого холода пальцами Труф схватилась за ножку стола и попыталась встать. Попытка удалась, и Тру