ть. В слабом свете факелов женщины медленно прошли в город, называемый "Нам-указали-путь", и миновали величественные, таинственные структуры. Стояла мертвая тишина, изредка нарушаемая тихим свистом ветра, шумом крыльев ночных птиц и далеким шелестом волн. - Что тут обычно происходит? - спросил Дал. - Я не могу тебе описать это. Просто смотри, - ответила Цендри, вспоминая слова Ванайи. "И ни разу за все эти годы те, кто живет в "Нам-указали-путь", не заговорили с мужской особью". Процессия медленно подходила к космическому кораблю. Цендри начала чувствовать первые приливы благодатного тепла. "Я здесь, я люблю тебя... Я приветствую тебя..." На этот раз Цендри решила противостоять своему чувству, не поддаваться этому сладостному упоению, не давать восторгу охватить ее. "Нет, нет. Не нужно. Скажите, вы знаете, кто мы? Вы знаете, зачем мы пришли сюда? И кто вы?" Поток обволакивающего тепла ослабел, а затем так же медленно начал уходить. Он то накатывал, то отступал, и тут Цендри начала ощущать еще что-то, такое же осязаемое, как и тепло. Это был поток, который ее мозг моментально трансформировал в речь. Цендри почувствовала, что ее понимают и она понимает их. "Да, мы знаем, кто вы". Цендри была убеждена, что отчетливо слышала этот ответ. Потом она объясняла, что не услышала, а почувствовала его. Она говорила, будто некая сила подняла ее в воздух и вывернула наизнанку. Затем внимательно рассмотрела Цендри и всю ее жизнь с самого рождения. Эта сила проникла в ее мозг, прочитала ее мысли, а затем погладила по голове и снова опустила Цендри на землю. И все это время Цендри ощущала тепло и любовь, нежную, всеобъемлющую. Цендри услышала голос Дала, хотя он стоял молча. "Это вы построили город?" И снова Цендри услышала голос, излучающий поток любви и тепла. Она посмотрела на Дала и увидела, что лицо его светится радостью. "Нет, город построили не мы. Мы пришли в него из космоса, в то же время, что и эти женщины. Они были нужны нам, а мы были нужны им". Цендри не понимала, как происходит общение. Она слышала, нет, вернее, чувствовала какое-то касание. "Ты слышишь, Махала?" - послышалось в ее мозгу, и тут же прозвучал ответ: "Да, я слышу. Но я вижу, что они разговаривают с мужчиной". Мысли Ванайи звучали удивленно и негодующе: "Но вы никогда раньше не разговаривали с мужчинами". И снова в мозгу Цендри зазвучали мысли, но на этот раз в них не было тепла и любви, они были холодны и внушали страх. "Вы лгали нам, ваш мозг лгал. Мы думали, что ваши мужчины такие, какими вы их представляете в своих мыслях. Теперь мы знаем, что все это время вы обманывали нас". "Мы говорили вам правду!" - Ванайя пылала гневом. "Что вы знаете о нашей первой дарительнице жизни?" - Это был голос Махалы, негодующий и одновременно испуганный. "Что известно тебе, любимая, то известно и нам". - И Цендри снова охватил поток умиротворяющего тепла. Дал вслушивался, раскрыв рот от удивления. - Инопланетная раса, - шепнул он Цендри. - Это не Строители, это кто-то другой. Существа без тела. Кто они? Космические облака? Из чего они состоят? Из атомов? Может быть, это газообразные образования? Одно понятно - из-за своего одиночества, требующего постоянного сочувствия и любви, они могут существовать только в слиянии с другой расой. И притворяться Богом, чтобы получать любовь. "Ты совершенно прав, сын мой. И любовь, которую мы получали от наших дочерей, ослепила нас до такой степени, что мы перестали чувствовать их плач. Вот кто лгал нам все это время". Цендри охватил холодный ужас, она физически ощутила надвигающуюся мертвенную пустоту. Цендри содрогнулась, ей показалось, что ее засыпает мелкой, обжигающе холодной ледяной крошкой. Слабый огонь еще светился на верху космического корабля, озаряя Руины. Казалось, что и весь город светился изнутри каким-то тихим светом. Но голос исчез, а вместе с ним схлынули остатки тепла и нежности. Наступило молчание. В лунном свете Цендри видела лица женщин, ошеломленные и плачущие. Ванайя сотрясалась в рыданиях, закрыв лицо руками. Цендри почувствовала, как ее охватывает жалость к измученной, опустошенной и покинутой старой женщине. Они были с ней долго, очень долго. С тех пор, как она прилетела сюда, будучи еще совсем молодой девушкой. Они помогали ей, поддерживали, и она привыкла к их любви и помощи настолько, что не мыслила без них своего существования. Она приходила сюда со всеми остальными женщинами, радовалась, и вместе с ней радовались те, к кому она обращалась. И теперь своими простыми вопросами Дал разрушил весь ее мир, перечеркнул годы слепого безотчетного поклонения. Что она теперь? И что она будет делать? Ванайя с нескрываемой ненавистью глядела на Дала. "Я не виню ее. Он лишил ее Богини... Но он не сделал ничего дурного. Почему должны страдать невинные?" Ванайя отвернулась от космического корабля. Обмякшая, с опущенной головой, шаркающей старческой походкой она направилась к выходу. Не пройдя и нескольких шагов, она споткнулась и, покачнувшись, остановилась. Цендри бросилась к ней и поддержала старую, убитую горем женщину. Цендри боялась, что Проматриарх в приступе гнева оттолкнет ее, но горечь страшной потери, казалось, сделала Проматриарха безразличной ко всему. Она оперлась на руку Цендри и медленно пошла из мертвого города. Процессия не успела спуститься с холма, как вдруг раздался душераздирающий крик Лиаллы: - Смотрите! Смотрите! Они идут! - Она показала трясущейся от страха рукой в сторону города. Из городских ворот нескончаемым потоком выходили люди. Они заполняли все видимое пространство, весь берег, прилегающие сады и подножия гор. Цендри посмотрела на них, и ей вспомнилась могучая волна, которая смела деревушку ныряльщиц. Точно такую же волну Цендри видела перед собой сейчас. Людской поток приближался стремительно и неумолимо. Они вступили на тропу, ведущую к "Нам-указали-путь", и в лунном свете Цендри увидела, что это были мужчины. Их суровые лица сияли восторгом. - Скверна! - завизжала Ванайя и отшатнулась от надвигающейся на нее толпы. Мужчины, не обращая внимания на женщин, прошли мимо и направились в мертвый город. Цендри смотрела им вслед, она видела, как они вошли в город, и через некоторое время над космическим кораблем загорелся неяркий свет. Цендри почувствовала слабое тепло, но не было уже ни мягкого голоса, ни любви. Она почувствовала себя одинокой и бесприютной. Ванайя приникла к Цендри и тихо всхлипнула. Цендри прижала ее к себе, пытаясь успокоить. Остальные женщины стояли рядом. Понурые, отверженные, лишенные любви, ставшей для них частью жизни, они жадными глазами смотрели вверх. Из их источника теперь пили другие, ненавидимые, гадкие. Нелюди. Ванайя еще сильнее затряслась в объятиях Цендри. Цендри не знала, сколько минут они простояли на склоне горы. Все это время она поддерживала и утешала Ванайю. Руки у нее начали болеть, она сама еле держалась на ногах, но внезапно все прекратилось. Осторожно и почтительно к ним приблизился мужчина. Он был не стар, но его длинные волосы уже тронула седина. Одет он был в шорты и свободную рубашку. - Примите мое уважение, дарительница жизни Ванайя, - запинаясь, проговорил он. Ванайя взяла себя в руки и окинула подошедшего презрительным взглядом. - Что я слышу, ко мне приходят с уважением. И где? Здесь? - спросила она. - После того, как вы осквернили меня, втоптали в "грязь? - Дарительница жизни, - снова повторил мужчина, - те, кто говорили с нами, просили передать, что мужчинам одним это не под силу. Ванайя сделала глубокий вздох. - Говори, сын мой. Мужчина показал рукой в сторону океана. - Они сказали нам, что далеко в океане, на глубине в много лиг, там, куда не заплывают даже рыбы, начинает трястись земля. Они сказали, что завтра, прежде чем наступит ночь, на нас обрушится волна больше той, что была недавно. Она обрушится на плотину, и поэтому мы просим тебя и твоих дочерей помочь вывезти людей, наши запасы и имущество. - Откуда тебе это известно, сын мой? - спросила Ванайя. - Они сказали нам, - ответил мужчина, показав в сторону Руин. - А почему вы верите им? - допытывалась Ванайя. - Почему вы думаете, что они говорят вам правду? Ведь они столько лет обманывали меня. И почему они стали вдруг предупреждать об опасностях вас, тогда как мне они никогда ничего подобного не говорили? Мужчина поклонился. - Примите мое уважение, дарительница жизни, но мы задали им такой вопрос. - И что же они вам ответили? - Они сказали, что, поскольку вы никогда не просили их предупреждать о приближении землетрясения, они считали, что вам их помощь не нужна. Ванайя была потрясена, но все же нашла в себе силы сказать: - Они не могут врать. Они помогли мне найти кольцо и накидку. Я знаю, что для них нет ничего тайного. Идем, Махала, - обратилась Ванайя к своей подруге. - Ты лучше меня умеешь организовывать людей, займись этим сейчас. Нам нельзя терять ни минуты. Времени у нас достаточно. Если мы не будем выяснять отношения попусту, то сможем вывезти из опасного места всех: мужчин, женщин и детей, а также материалы и запасы продуктов. Саму плотину мы укрепить не сможем, ну и ладно. Уж коли плотине суждено погибнуть, пусть погибает, нам нужно спасать людей. Идем, Махала, переживать некогда. Поддерживаемая Цендри, Ванайя заторопилась вниз. На ходу она отдавала своим женщинам короткие приказы. - Лиалла, поезжай в космопорт, найди подходящий корабль и приготовься вылететь на плотину. Замила, иди с этим мужчиной и собери всех мужчин от пятнадцати до сорока пяти лет. Бери какой нужно транспорт и отправляйся на плотину немедленно. Слава Богине, что мужчины не вернулись на плотину. Махала, отправляй туда только тех, кто нужен для эвакуации. Дал и Цендри смотрели, как оба Проматриарха организовывали работы. - Я думал, что здешние мужчины способны к действиям, а они, оказывается, слюнтяи. Сразу побежали за помощью к женщинам, - поморщился Дал. Неспособность Дала здраво оценить ситуацию разозлила Цендри. - Мужчины одни не справятся, весь транспорт в руках у женщин! Ты что, думаешь, что общество может измениться за одну ночь? - Она схватила Дала за руку. - Какой смысл свергать тиранию женщин, чтобы тут же на ее месте установить тиранию мужчин? Это общество спасет только совместная работа мужчин и женщин. И те и другие должны понять, что отдельно друг от друга им не выжить. Дал кивнул, но Цендри хорошо видела, что мысли его в этот момент находятся очень далеко. Он долго смотрел на то, как Ванайя и ее женщины снаряжают и отправляют транспорт, и вдруг спросил: - Цендри, а тебе не приходило в голову, что здесь мы столкнулись не с одной, а с двумя инопланетными цивилизациями? Мы, собственно, так с тобой и не знаем, кто возвел Руины и сам город. Возможно, это сделали и Строители, но сколько потребуется времени, чтобы доказать это? - Он покачал головой. - На это могут уйти целые века. Прежде всего нужно пройти сквозь временное поле. И потом еще те, кто разговаривал с нами. Цендри, я уверен, что в ближайшее время и на долгие годы Изида станет центром научных исследований. Это находка. - Он улыбнулся. - Ей будет завидовать вся галактика! И Махала сможет наконец приобрести свое вожделенное оборудование. Все это Цендри понимала, но волновала ее в данный момент не наука, а дело более важное и личное. "Где находится Миранда? Если ее захватили и увезли в район плотины, то ей, как и многим другим, грозит смертельная опасность. Цунами приближается". 14 Над Изидой вставало солнце. Цендри посмотрела на расстилающуюся внизу реку. Она увидела широкую дельту, где кипящая вода с шипением и ревом ударялась о плоские, покрытые водорослями валуны, откатывалась на берег, срывала с него громадные комья земли и уносила с собой. Всю ночь Цендри слышала шум моторов подъезжающих и отъезжающих грузовых машин. Она наблюдала, как мужчины и женщины, работая бок о бок, выносили со складов все ценное и загружали в машины. И всю ночь рядом с ними находились Проматриархи, руководя работами. Ванайя останавливала всех проходивших мимо нее мужчин и спрашивала их дрожащим от волнения голосом: - Ты не знаешь, где моя дочь? Если знаешь, кто ее удерживает, пришли его ко мне, скажи, что за свободу Миранды я заплачу ему любые деньги. Но мужчины только отрицательно качали головами. Цендри вначале сомневалась в их неведении, но затем пришла к мысли, что они действительно могут ничего не знать. "Цели восстания, - думала она, - и тайные его пружины известны, скорее всего, только узкому кругу лидеров". Она вспоминала слова посланника Яла. "Вы не заставите меня сказать то, чего я не знаю". И сейчас Ванайя пожинала плоды своего страшного бесчеловечного правления. Но Ванайя не предавалась отчаянию, она находилась со своим народом. Уже ближе к полуночи, глядя на измученную неизвестностью Ванайю, Махала подошла к ней. - Сестра моя, отправляйся в город и поищи свою дочь там, я справлюсь без тебя. Ванайя, бледная, уставшая от душевных страданий, отвергла просьбу Махалы. - Я должна быть здесь, сестра. Миранда - моя дочь, и она понимает, что такое ответственность. Если мы переживем эту ночь, я отыщу ее. Я встану на колени перед всеми мужскими особями и добьюсь ее освобождения на любых условиях. Тот, кто удерживает Миранду, не увидит с моей стороны ни презрения, ни ненависти, наоборот, я буду говорить с ним как с почтенной женщиной. Однако если мне не удастся договориться с ним, то пусть тогда Богиня даст нам мужества и силы достойно встретить выпавшую на долю Миранды судьбу. Но сейчас мое место - здесь, я не могу бросить свой народ умирать только потому, что меня очень заботит судьба моей дочери и ее ребенка. Махала склонила голову перед Ванайей. - Ты права, сестра моя. Прости, что я плохо подумала о тебе, - произнесла она. Цендри занималась самыми разными делами, не требующими особых навыков. В основном она работала на кухне вместе с подростками и несколькими пожилыми женщинами. Она готовила рабочим чай, напитки, варила еду и жарила рыбу. В небольших перерывах она наблюдала за тем, что происходит вокруг нее. Вся работа, как заметила Цендри, состояла в методичном прочесывании стройки. Мужчины и женщины под наблюдением Проматриархов обходили помещения и отбирали самое ценное, в основном оборудование и продукты, и грузили на машины. То, что могло как-то противостоять сокрушительной волне или вовсе пропасть, - оставлялось. Работа продолжалась всю ночь. Утром, на рассвете, Цендри увидела Ру. Она чуть не столкнулась с ним, он, опустив голову от усталости, торопливо нес тарелки с едой для одной из групп рабочих. - Что ты здесь делаешь? - спросила Ру Цендри. - То же, что и вы, - ответил он. - Я недостаточно умен, чтобы работать с женщинами, и не слишком силен, чтобы работать с мужчинами, поэтому делаю, что могу. Цендри посмотрела на его болезненно бледное в слабом свете восходящего солнца лицо и сразу вспомнила, что, как говорил Дал, у Ру слабое сердце. - Я видел Дала на склоне, у самой стройки, - сказал Ру. - Все мужчины Изиды хотят посмотреть на него и поговорить с ним. Он вдохновил нас. Что бы ни случилось сегодня, жизнь мужчин на Изиде уже не будет такой, как раньше. Цендри кивнула. Она видела, как в мгновение ока рухнул основной постулат общества. Отношение к мужчинам как к низшим существам оправдывалось на Изиде тем, что Строители не говорят с ними. Но для того, чтобы преодолеть уверенность женщин в том, что мужчины не способны ни к чему хорошему, им придется много поработать. Борьба за истинное равенство еще только началась, впереди долгий и негладкий путь. Не один год еще мужчины и женщины будут жить раздельно, поскольку не мыслят себе иного существования. Однако свершилось главное - божественного предопределения рабского положения мужчин уже нет, а следовательно, первый шаг к равноправию сделан. Разумеется, за одну ночь это общество не изменится, и более того, кое-что в нем останется неизменным, но уже появилась надежда, которой раньше не было. Одна из женщин окликнула Ру: - Отнеси дарительнице жизни Ванайе еды, Ру, пусть она подкрепится. Она отказывается брать ее от нас, может быть, из твоих рук возьмет ее. Поскольку помощников на кухне хватало и без нее, Цендри пошла к Ванайе вместе с ним. Проматриарх выглядела очень усталой. - Ванайя, ты должна поесть, - с мольбой в голосе произнес Ру. - Возьми, я принес тебе еды и вина. - Я не хочу есть, - ответила Ванайя, вздохнув. Она села, разложила на коленях карту строительства и обратилась к стоящему неподалеку мужчине: - Вон те три склада у края стройки можете не осматривать, там только цемент и доски, оборудования там нет. Горючее, которое мы потратим, вывозя оттуда материалы, стоит больше, так что не теряйте на них время, идите дальше. - Тогда куда направить технику? - спросил мужчина. - Вон туда. - Она показала в другой конец стройки. - Возьмите трех инженеров из колледжа и укрепите сваи и перегородки. Когда волна пойдет, они должны остановить ее и повернуть в другую сторону, в нижнюю дельту. Конечно, зальет много полезной площади, но, как мне сказали инженеры, большого вреда от этого не будет, вода скоро схлынет. - Ванайя устало вытерла лоб. Мужчина и женщина-инженер склонились над картой. - В здании управления есть копировальная машина, - сказала Ванайя, - сходите и попросите, чтобы вам сделали копию. - Она отдала им карту, и они ушли. - Ру, Цендри. - Проматриарх попыталась улыбнуться, но улыбка получилась слабой. Ванайя посмотрела на еду, взяла вилку и стала есть. - Ну что ж, Цендри, я думаю, что тебе повезло. Ты прилетела сюда изучать Матриархат и теперь видишь все: кризис, анархию, восстание, вообще все, что только может обрушиться на общество. Хочу тебя спросить, какой отчет ты пошлешь в Сообщество? - Я еще не знаю, Ванайя, - мягко ответила Цендри. - То, что происходит здесь, - Цендри обвела рукой стройку, - меньше всего напоминает анархию. Ванайя зевнула, прикрыв рот ладонью. - Возможно, - согласилась она. - Сейчас, в минуту опасности, мы делаем то, что должны. Наши сыновья и дочери работают рука об руку, потому что от всех зависит, спасемся мы или нет. Я удивляюсь одному: почему мне самой никогда не приходило в голову просить помощи тех, кто живет в "Нам-указали-путь"? - Она снова зевнула и вдруг пристально посмотрела в лицо Ру. - А ты не знаешь, где может находиться Миранда? Я уверена, что она захвачена мужчинами. Бледное, осунувшееся лицо Ру стало печальным. - Нет, Ванайя, клянусь жизнью, я ничего не знаю. Они предали нас обоих, - тихо произнес он. Ванайя недоуменно посмотрела на Ру. - Что-то я тебя не пойму. О каком это предательстве ты говоришь? Ру, говори, какое ты к этому имеешь отношение! - Услышав грозный голос Ванайи, Ру вздрогнул, и лицо его стало заливаться краской. - Я пришел сделать тебе признание, - неожиданно твердым голосом произнес он. - Миранда покинула дом сама, но это я уговорил ее. Она и я... - Голос Ру сорвался. Цендри внимательно смотрела на него, она понимала: то, в чем сейчас признается Ру, в обществе Матриархата считается немыслимым. - Мы, то есть я и Миранда, часто были вместе, и она сказала, что любит меня. - Тебя?! - Ванайя уставилась на Ру в изумлении. - Ты бредишь. Да, она хорошо к тебе относилась, но полюбить мужскую особь, даже не мужскую особь, а спутника! - Кем бы я ни был и что бы ты обо мне ни думала, я тоже люблю Миранду, - чеканя слова, произнес он. - Ее, как и меня, всегда заботила судьба мужчин, ты ведь их в грош не ставила, Ванайя. Для тебя я был всего лишь спутником, игрушкой, с которой ты забавлялась во время отдыха, но для Миранды я был человеком. Мы надеялись, что когда-нибудь уедем в мир, где мужчины и женщины встречаются когда и где хотят, а не на берегу моря, в темноте. Так спариваются только крысы, ползая в грязи и шурша замусоленными тряпками. - Замолчи! - вскрикнула Ванайя. - Да как ты смеешь говорить такие вещи мне! - Мы надеялись, что будем жить в мире, где мужчина и женщина могут встречаться при свете и приносить друг другу радость и счастье, - продолжал Ру, не обращая внимания на крики Ванайи. - Поэтому Миранда, узнав, что ты заставила истязать посланника, даже не выслушав его, решила сама стать заложницей. Она думала, что если тебе не дорога жизнь мужчины из Сообщества, то ее судьба тебе не безразлична. Мы вышли из дома вместе и пошли туда, где собирались мужчины, которые, как и я, верят, что мы родились без цепей. Лицо Ванайи перекосило от злобы. - Значит, ты, ничтожный спутник, посмел подойти к моей дочери?! Ты осмелился дотронуться до нее?! Да я прикажу убить тебя, для таких, как ты, есть только одно наказание - смерть! - Да, я дотрагивался до нее, я гладил ее руки, целовал в губы и обнимал ее так, как ребенок обнимает свою мать, но не более того. Ты думаешь только об одном и полагаешь, что все люди такие же, как ты. Нет, Ванайя, мы любили друг друга, а любовь - это не посещение берега моря. Ты так ничего и не поняла. - Он сокрушенно опустил голову. - Да ты и никогда ничего не понимала. - Куда ты отвел ее, животное?! - заорала Ванайя, трясясь от ненависти и злобы. Ру опустил голову. - Я не знаю, куда отвели ее. Они не сказали мне этого, боясь, что я могу выдать место тебе. Нас обоих предали. Они не доверяют мне так же, как не доверяют тебе. Я продолжаю оставаться изгоем, мне нет места ни в мире мужчин, ни в мире женщин. - Он опустил голову, закрыл лицо руками и заплакал. - Ты не знаешь, Ванайя, как я люблю Миранду. Она для меня дороже жизни, - всхлипывал Ру. Ванайя посмотрела на него, и внезапно лицо ее потеплело. - Как ты мог так поступить со мной, Ру, - тихо сказала она. - Разве я была с тобой жестока? - Нет, Ванайя, ты была добра ко мне, - глухо ответил он. - Но для тебя я всегда был ничтожеством. Ты никогда не любила меня так, как я люблю Миранду, как ученая дама любит своего спутника. - Как ты можешь думать об этом? - взорвалась Проматриарх. - Разве может женщина любить мужчину? Отношения между мужчинами и женщинами строго упорядочены, они зависят только от времени года, приливов и отливов. В положенное для этого время они встречаются. Но любовь! О чем ты говоришь! Ру покачал головой и больше ничего не сказал. "Оба они - жертвы этого мира", - думала Цендри, глядя на них. Каждое общество не лишено недостатков. Цендри была счастливее многих, она жила в мире, из которого, если бы ей что-нибудь не понравилось, всегда могла уехать. В сущности, она так и сделала, отправившись на Университет. Она смотрела на Ру, беспомощно стоящего перед грозной, обозленной Ванайей, и внезапно ее осенило. "Я вышла замуж за мужчину с Пионера, хотя прекрасно понимала, что он рано или поздно потребует от меня покорности, к которой я не приучена. Мне всегда нужна была свобода, мне почему-то требовалось ее значительно больше, чем другим женщинам в нашем мире. И тем не менее я винила Дала за то, что он такой, какой есть. Следовательно, я обязана либо принять Дала таким, либо уйти от него. Пытаться изменить его я не имею права, да и не могу. Нас не изменила даже Изида, она только показала, какие мы есть на самом деле". Ру смахнул с глаз слезы и, выпрямившись, гордо посмотрел в лицо Ванайе. - Когда все закончится, иди в "Нам-указали-путь", к Строителям. Они знают все, скажут тебе, где находится Миранда. Жалкое подобие улыбки исказило лицо Ванайи. - Строители отвергли меня, - ответила она упавшим голосом. - Разве ты не знаешь этого, Ру? - Тогда я пойду и спрошу их, где мне найти Миранду, - сказал он. Слабая искра надежды промелькнула на лице Ванайи. - А если она где-то здесь? - Тогда все находится в руках силы, связывающей нас и Строителей, - невозмутимо ответил Ру. - Но если она здесь, рабочие обнаружат ее. Ты отпускаешь меня? - Да. Возьми мою машину, но шофера я тебе не дам. - Я могу водить машину, Ванайя. - Почему я не знала этого? - удивилась Ванайя. - Потому что ты никогда не спрашивала меня, дорогая, - ухмыльнулся Ру и повернулся, чтобы уйти. - Подожди, Ру. - Цендри схватила его за руку. - Мы с Далом тоже отправимся с тобой. Только не спрашивай меня пока ни о чем, я все равно тебе ничего объяснять не буду. Она побежала на холм, где стоял Дал и смотрел на расстилавшуюся под ним стройку. Там кипела работа, тысячи людей таскали, грузили припасы, машины и материалы. Каждые несколько минут к Далу подбегал какой-нибудь мужчина и, произнеся несколько слов, кланялся ему чуть ли не до земли. Не добежав до Дала, Цендри остановилась. Дал заметил ее и пошел навстречу. Забыв обо всех запретах Матриархата, она взяла его за руку. - Дал, пойдем со мной в "Нам-указали-путь", - взмолилась она. - Сейчас? В такое время? - удивился он. - Да, - кивнула Цендри. - Я хочу поговорить со Строителями. - Это не Строители, - поправил ее Дал. - Город построили не они. - Это не важно, - торопила его Цендри. - Я сказала "Строители", потому что так их называют жители Матриархата, и ты прекрасно это знаешь. Пойдем, мне очень нужно сказать им кое-что, это очень важно. - Сказать им? - еще больше удивился Дал. - Да. Пойдем, ты поможешь мне, если они не захотят разговаривать со мной. - Я не имею ничего против, чтобы на некоторое время смыться отсюда. Помощи от меня им все равно никакой. - Он стыдливо посмотрел, как проходящий мимо мужчина с тяжелым мешком на плечах неловко поклонился ему. - Я, конечно, понимаю, что в какой-то степени воодушевляю их, но, честно говоря, мне это уже надоело. Ру правил машиной довольно неплохо, во всяком случае до Ариадны они доехали почти за полчаса. Никто не разговаривал. Цендри вспомнила день прилета на Изиду и как Дал всю дорогу до резиденции Проматриарха сидел рядом с багажом. Сейчас дом Проматриарха выглядел заброшенным и мрачным. Ру остановил машину у самого подножия гор, все вылезли и направились к Руинам. По дороге им повстречались двое детей, мальчик и девочка лет девяти-десяти. - Есть какие-нибудь новости о леди Миранде? - спросил их Ру. Мальчик печально и гордо покачал головой. - Ру, а правда, что теперь Строители разговаривают только с мужчинами? - спросила девочка чуть не плача. - Не плачь, малышка. Прошлой ночью они разговаривали с мужчинами, но что будут делать в будущем, не знает никто. - Ру, значит, когда я вырасту, меня уже не прогонят из дома? Ру обнял маленького мальчика за плечи. - Не знаю, Кэл, - ответил Ру. - Но то, что жизнь у тебя будет совсем другая, не то что была у наших стариков, это точно. Мальчик посмотрел на Дала и спросил: - Ты вправду ученый? Дал кивнул, и мальчик снова обратился к нему: - Значит, ты можешь победить любого стрелка из лука или борца? - Не знаю. - Дал пожал плечами. - Едва ли, я всю жизнь занимался другими, как мне кажется, более важными делами. Мальчик пренебрежительно посмотрел на Дала. - Тогда ты еще недостаточно силен для мужчины. Нет, лучше я буду жить в мужском доме. - Он взял за руку девочку, и они побежали вниз. Поднимаясь по ступенькам к "Нам-указали-путь", Цендри подумала: "Трудно представить, каким будет это общество, но, определенно, оно будет другим". Они вошли в еще не освещенный солнцем, полутемный город. Холодные и мрачные стены стояли так же незыблемо. Цендри посмотрела на то место, где они с Далом совсем недавно работали, и на оставленное, покрытое непромокаемой плотной тканью оборудование. Небольшая горка аппаратуры в сравнении с уходящими высоко в небо мощными громадами шпилей показалась Цендри издевательской попыткой пигмея разобраться в периодической таблице, ранкой, царапиной, нанесенной величию Руин. "Неужели их действительно построила раса, миллионы лет назад заселившая галактику? Или это следы еще более древнего общества, населенного полулюдьми-полуживотными? А таинственные голоса в "Нам-указали-путь"? Кому они принадлежат и какое они имеют отношение к Руинам? Как они попали сюда и почему поселились здесь, в чужом и старом космическом корабле? Какие чувства связывают их с кораблем и жительницами Изиды?" Бестелесная раса существ, живущих в сфере чистого разума. Цендри знала, что теоретически существование таких рас предсказывалось, но она никогда не встречала ни одной из них. В мире много всевозможных рас, так много, что даже на Университете, где сконцентрирована вся сумма знаний, накопленных человечеством, не знали, сколько именно их может быть. "Но если существо не имеет тела, оно не имеет и ощущений. Я всегда полагала, что ощущения, эмоции вызываются реакцией гормонов на внешние условия". "Это не так", - услышала она ответ и осознала, что все ее мысли сейчас открыты. Цендри задумалась и не заметила, как подошла к космическому кораблю. Она знала, что все вокруг заполнено бестелесными существами и исходящим от них теплом. "Мы живем в ваших мыслях и в чувствах. Поэтому мы так близки вам, людям. Нам нужны ваши чувства и эмоции". Цендри знала, что все вокруг заполнено ее мыслями, мыслями Дала и Ру. "Конечно, это телепатия. Как еще может контактировать бестелесная раса? Но как они могут существовать без мозга, хранилища памяти? И как возможно существование эмоций без тела? Что вызывает их и что на них реагирует?" "Я понимаю", - услышала Цендри ответ и догадалась, что это были мысли Ру, его эмоции. И она и Дал могли сейчас понять все его чувства, ибо они были для них полностью открыты. Цендри поймала себя на том, что она вспоминает, да нет, это не она, это Ру вспоминал тот день, когда Цендри увидела его здесь с Мирандой. Они сидели взявшись за руки. "Моя любовь к Миранде не имеет ничего общего с телом. Мне с детства внушали, что все, что происходит между мужчиной и женщиной, вызывается половым влечением и нет другой природы в их отношениях, как не может быть между ними и других отношений. Но теперь я знаю, что это не так". Цендри услышала другие голоса, это были голоса бестелесной расы. "Мы можем существовать только в том случае, если нас любят, почитают, если нам внимают и поклоняются". Цендри почувствовала мысли Дала. Четкие, немного скептические и недовольные. Они били по самому существованию расы. "Не стыдно вам притворяться богами, морочить голову бедным легковерным женщинам?" "Пришелец, мы никем не притворялись. Мы те, кто есть. В своих мыслях женщины называли нас богами, ну и что? Пусть. Что бы боги ни представляли собой, если их природа - давать и принимать любовь, тогда это - мы. Но я вижу в твоих мыслях другую концепцию бога. Ты видишь его как существо, которое обладает силой и пользуется ею для наказания. Нет, женщины так нас не рассматривали. Твоя точка зрения, видимо, характерна для тех миров, которые женщины называют мужскими". Цендри подумала, что в этом, вероятно, и лежит разница между мужскими и женскими обществами. "Действительно, в обществах, организованных мужчинами, образ высшего существа отождествляется с силой и властью, в то время как в обществах, организованных женщинами, высшее существо ассоциируется с любовью". И снова Цендри услышала голос Дала и почувствовала его мысли, на этот раз злые. "Но вы сделали жительниц Изиды своими рабами, они стали зависеть от вас". "Для того, чтобы жить, нам нужна их любовь, без нее мы умрем, превратимся в воздух. До тех пор, пока они не пришли к нам, мы спали в страшном одиночестве. Они дали нам жизнь, так почему мы должны отказывать им в помощи?" "Это прекрасный вопрос", - с радостью подумала Цендри. "Пришелец, только прошлой ночью мы поняли, насколько сильно они нуждались в нашей помощи. И нам ничего не стоит оказать ее. От нас требуется всего лишь предупредить заранее о надвигающемся землетрясении или цунами. Мы с радостью будем делать это, и женщинам не придется тратиться на покупку дорогостоящего оборудования". Ответ Дала был быстрым и гневным. "Таким образом вы поможете им еще больше отдалиться от остального цивилизованного мира Сообщества и продлите существование тирании". "Совсем нет. Теперь мы знаем, что мужчины не такие, какими они представляли их в своих мыслях. Мы думали, что мужчины - опасные и слабые существа, но теперь мы знаем, что мужчины и женщины похожи друг на друга, и отныне мы будем говорить со всеми. Что касается отдаления от остального цивилизованного мира, то мы против этого. Мы одиноки и любопытны. Мы хотим, чтобы сюда приходило как можно больше людей, готовы говорить со всеми". Дал обнял Цендри, и так они стояли перед мерцающим огнем космического корабля. Цендри чувствовала мысли Дала, как никогда раньше, она видела его мечты. Он представлял, как сюда приедет много ученых, для начала человек сто, и как он вместе с ними будет исследовать Руины. Он видел, что мужчины и женщины Изиды тоже будут работать здесь как равные. И женщины увидят, что в тех самых мужских мирах, которых они так панически боялись, нет ни неравенства, ни тирании. С удивлением Цендри отметила, что Дал мыслит категориями Изиды, он подумал "нет тирании Сообщества". Дал мечтал о том времени, когда на Изиду прилетят ученые с Университета и будут относиться к женщинам Изиды как к равным, как к друзьям. Это многому научит всех, и в первую очередь Изиду. Увидев своими глазами множество ученых и почувствовав их отношение к себе, женщины поймут, что им нечего бояться равенства с мужчинами. Можно прочитать тысячи лекций о равенстве в Сообществе, но лучше, если жительницы Изиды побыстрее увидят все своими глазами. "Они поймут, когда узнают нас лучше". Цендри почувствовала, как ее снова обволакивает непередаваемая любовь и тепло. Теперь мысли Строителей обращались к ней. Зная, что она не может ничего скрыть от них, Цендри внезапно ощутила стыд, затем повернулась к Далу, обняла его и почувствовала его отношение к себе. В нем было все - принятие, понимание и нежность, не имеющая ничего общего с сексом. И было это результатом стремления заботиться о ней, следствием совместной работы и взаимного познания друг друга. Обнимая Дала, Цендри чувствовала и свою собственную любовь к нему, уже почти потерянную и забытую в тревогах и раздражении повседневной жизни. Она ощутила ответный поток. "Дал, милый, мы снова обрели себя и теперь никогда друг друга не потеряем", - подумала Цендри. Постепенно в ее мысли вплетались мысли Ру. "Теперь я знаю, что искал всю свою жизнь. Наше общество не признает этого, более того, отвергает. Оно говорит, что этого чувства не существует, но я полюбил. Я люблю Миранду. Я знал, что где-то это чувство есть, и вот оно пришло ко мне. Любовь, о которой мы с Мирандой мечтали, всегда была, только в другом мире, она была недоступна нам. Сейчас она здесь, с нами". Цендри почувствовала, как Ру взял в свои ладони ее руку и руку Дала, затем отпустил их и пошел к самому подножию космического корабля. Он говорил, и его слова проникали в самое сознание Цендри. Она почувствовала всю силу мыслей Ру. "Вы знаете, кто я и что я чувствую. Я не прошу у вас ничего для себя. По своей слепоте и неведению я совершил большую ошибку, вверив судьбу Миранды в руки людей, в отличие от меня, далеких от романтики. Помогите мне найти ее и вернуть в дом, к матери, и пусть потом Ванайя сделает со мной что угодно". Последовала долгая и томительная тишина. Цендри ощутила новый наплыв тепла и нежности. Она почувствовала всю силу любви Ру. Огонь наверху космического корабля медленно угас, и Цендри услышала шепот Ру: "Спасибо, спасибо вам". Подул прохладный утренний ветер, верхушки шпилей осветились восходящим солнцем, и Цендри ощутила пустоту вокруг. Она поняла, что они ушли. - Миранда, Миранда, - тихо произнес Ру и закачался. Дал подскочил к Ру и подхватил его. - Как ты чувствуешь себя? - спросил Дал. Цендри видела, что Ру было нехорошо. Его лицо начало покрываться мертвенной бледностью, затем стало сереть. Ру судорожно хватал воздух, цеплялся за Дала, чтобы не упасть, но сердечный приступ прошел так же внезапно, как и начался. Ру глубоко вздохнул и прошептал: - Миранда... она находится в центральном складе, там, где сложены доски и цемент. Мы немедленно должны туда ехать. - Он посмотрел на Дала и Цендри. - Вы слышали, Ванайя приказала не осматривать их. Она сказала, что доски и цемент ничего не стоят. Из центральных складов ничего не вывозили, инженеры думают, что волна, ударившись о них, потеряет скорость и не принесет потом большого вреда. Богиня, - застонал он. - Миранда там одна, и ее некому спасти. Выходя из Руин, Дал и Цендри наперебой успокаивали Ру, говоря, что еще есть время и они вполне успеют спасти ее. Они уверяли Ру, что Миранда должна услышать грохот тяжелых грузовиков, она поймет, что вокруг ведутся какие-то работы, и будет кричать, звать на помощь. Конечно же, утешали они Ру, те, кто захватил Миранду, не бросят ее. - Нет, - лепетал бледный от страха Ру. - Там много людей, но в панике - не по злому умыслу, а в панике - они могут забыть про нее. - Да послушай ты, - горячился Дал. - Из того, что слышал, я понял, что волна достигнет стройки не раньше вечера, а сейчас только утро. У нас вполне хватит времени, чтобы вернуться на стройку и начать поиски. Мы найдем ее обязательно. Не переживай. - Он усадил Ру. - Машину поведу я или Цендри, тебе лучше отдохнуть, ты очень неважно выглядишь. Цендри, ты умеешь управлять этой штукой? - Конечно. Я видела, как это делала Миранда. Тут все очень просто, - ответила Цендри, посмотрела на Ру, и ее охватила жалость к этому слабому, до самозабвения влюбленному человеку. "Бедный, как ему, должно быть, больно. Он привык, что с ним никто не считается". - Дал, - сказала Цендри, - веди ты, у тебя это лучше получится. Дал вскочил на сиденье, быстро развернул машину и по засыпанной гравием дороге помчался к стройке. Машина, а это был лимузин, который Проматриарх использовала для официальных поездок, скрипела и трещала, она не была приспособлена к быстрой езде, да еще по таким дорогам. Для поездок по деревням у Ванайи был специальный автомобиль - неприхотливый и с высокой проходимостью. Вот такой и нужен был Далу сейчас, но подобные машины все были заняты на стройке. Все трое сидели тесно прижавшись друг к другу в кабине водителя. Машину трясло и качало, как вдруг земля перед ними вспучилась. Цендри не успела сообразить, что произошло, но Дал понял. Он резко нажал на тормоз, машина несильно ударилась о вставшую дыбом землю и отскочила на обочину. Только теперь Цендри поняла, что выросший перед машиной холм был результатом очередного землетрясения. - Вот это как раз то, что нам нужно, - с ледяным спокойствием саркастически заметил Дал. - Я не переживу, - начал было Ру, но Дал так посмотрел на него, что тот сразу осекся. Дал вышел из машины, осмотрел корпус машины и пошел обследовать дорогу. Вернувшись, он произнес: - Машина, кажется, в порядке, с дорогой дело обстоит хуже. Впереди - холм и расщелина, неширокая, чуть больше фута. Делать нечего, будем через них перетаскивать машину на руках. Хорошо, что на Изиде они довольно легкие. Случись такое на Пионере, было бы много хуже, наши автомобили меньше чем вдесятером и с места-то не сдвинешь. Все трое взялись за колесо и, медленно толкая машину, обогнули препятствие. Цендри толкала наравне со всеми и с волнением смотрела на бледное лицо Ру. Она вспомнила про его больное сердце и попыталась ободрить и успокоить его, но внезапно Ру твердым голосом произнес: - Не беспокойтесь обо мне, ученая дама. Я хотя всего лишь спутник, но мужчина и, если нужно, умею быть сильным. Наваливаясь на колесо и чертыхаясь, Цендри проклинала в душе физическую силу и мужскую гордость, внезапно проснувшуюся в Ру, а также Пионер и Изиду, где от женщин требовалась только крепость мышц, после чего плавно перешла на другие изв