енные образования были оставлены нетронутыми. Везде горели огромные лампы, а пол был выложен мраморными плитами. За пещерой находилось несколько комнат, а за ними комната со сводчатым потолком, очевидно принадлежавшая Келл а Марг, Дочери Скэйта. Здесь было совершенно пусто. Стены, пол и потолок были сделаны из мерцающего белого камня, без всяких украшений и скульптур. Здесь ничего не отвлекало глаза от главной точки - высокого кресла. Кресло было сделано из коричневого камня и имело форму женщины, закутанной в мантию. Келл а Марг села в кресло и оказалась сидящей на коленях у женщины, которая, казалось, обнимала ее руками, склонив голову с выражением любви. Келл а Марг сидела на коленях Матери Скэйта и ее стройное вызывающее тело четко выделялось на коричневом фоне. Божественные стали небольшой группой справа от кресла, а остальные рассыпались по пустому пространству комнаты, стараясь держаться поближе к креслу. Фенн и Федрик встали слева от кресла, Гельмар, Геррит и Старк с охранниками стояли прямо перед креслом у подножия ступеней, ведущих наверх. - Ну, - сказала Келл а Марг, - расскажи мне об опасности, которая грозит Скэйту. Гельмар уже взял себя в руки. Его голос снова стал любезным. - Непременно, Дочь Скэйта. Но я предпочел бы говорить наедине. - Здесь только хранители Дома, Гельмар. Мужчины и женщины, которые ответственны за благополучие всего народа. Я хочу, чтобы они все слышали. Гельмар кивнул. Он посмотрел на Старка и Геррит. - Пусть тогда выведут этих. - А, пленники. Нет, Гельмар, они останутся. Гельмар начал гневно протестовать, затем сбился, склонил голову и стал рассказывать историю прилета звездных кораблей. Келл а Марг внимательно слушала. Слушали и Фенн с Федриком, советники и придворные. Они слушали с вниманием, к которому примешивался страх и что-то еще. Гнев, ненависть - инстинктивная реакция на то, что произошло, но не должно было произойти. - Позволь мне прояснить для себя все, что ты тут наговорил, - сказала Келл а Марг. - Эти корабли. Они прилетели издалека? - Со звезд. - Звезды. Мы уже почти забыли о них. И люди на этих кораблях, они тоже издалека? Они не рождены на Скэйте, они не Дети Матери Скэйта? Глаза всех обратились на Старка и смотрели на него так, как будто он был живым воплощением святотатства. - Да, - сказал Гельмар, - они чужие нам, полностью чужие. Мы позволили им остаться только потому, что они привезли полезные нам вещи. Металлы, например. Но они привезли нам и плохое - рассказы о жизни там, в других мирах, чужие мысли. И они смогли подействовать чужими идеями на некоторые наши народы. - Они дали нам надежду, - сказала Геррит. - Дочь Скэйта, позволь я расскажу, как мы живем под властью Лордов Защитников и их Бендсменов. Гельмар хотел остановить ее, но Келл а Марг жестом утихомирила его. Она выслушала рассказ Геррит, а когда та закончила, сказала: - Ты и твой народ хотели сесть на эти корабли и улететь со Скэйта в другой мир? Вы хотите жить в чужом мире, а не в том, который дал вам жизнь? - Да, Дочь Скэйта. Тебе трудно понять, но мы рассматриваем это как спасение. Она не должна была так говорить. Она знала это. Старк тоже знал это. И все же это было сказано. - Мы нашли другое спасение, - сказала Келл а Марг. - Мы вернулись в лоно Матери и пока вы наверху голодаете, воюете и умираете вместе со старым солнцем, мы живем в тепле, в полной безопасности, окруженные неясной любовью Матери. Так что не думай, что я буду сочувствовать тебе или постараюсь поставить Бендсменов на место. У меня есть заботы поважнее. Она повернулась к Гельмару: - Это восстание еще продолжается? Тот неохотно кивнул: - Да. - Хорошо, - заметил Старк. - Мы были уверены, что ты лжешь. Келл а Марг продолжала: - Ты хочешь доставить этих людей на юг. С какой целью? - Есть пророчество... - Да, кочевники приносили какие-то сплетни об этом. Это касается этого человека? - она взглянула на Старка. Гельмар был очень встревожен этим вопросом. - Пророчество вызвало восстание. Если я докажу им, что пророчество лжет... Келл а Марг прервала его, глядя на Геррит: - Это твое пророчество, Мудрая женщина? - Моей матери. - А что там говорится об этом человеке? - Что он придет со звезд, - сказала Геррит, - чтобы уничтожить Лордов Защитников. Келл а Марг расхохоталась. Смех ее рассыпался серебряными колокольчиками и заставил вспыхнуть щеки Гельмара. - Теперь я понимаю твое беспокойство, Гельмар. Плохо, если он уничтожит Защитников до того, как наступит твоя очередь. - Что ты хочешь этим сказать. Дочь Скэйта? - Вы действительно не знаете? - она повернулась к Старку и Геррит. В ее развратных глазах было искреннее изумление. - Вы действительно не знаете? Лорды Защитники - это состарившиеся Бендсмены. У Старка сердце подскочило в груди. - Они люди? - Как Гельмар. Именно поэтому они должны оставаться невидимыми здесь, на крайнем севере, за своими туманами и мифами и под защитой своих демонов, Северных Псов. Невидимость - главное свойство божественности. Если люди увидят их, они будут знать правду, и Лорды Защитники потеряют свою божественность. Но они достаточно умны и предпочитают проводить остаток жизни в Цитадели, закутанные в белые мантии. В этих мантиях они принимают дары своих преданных слуг. И этих даров очень много. Старк засмеялся. - Люди, - сказал он и посмотрел на Гельмара. Выражение лица Гельмара было ужасным. - Ты зря насмехаешься. Дочь Скэйта. Мы служим народу и делаем больше, чем делают Дети, которые служат только себе. Во времена Великого Переселения вас не раз просили дать убежище здесь в Доме Матери тем, кто умирал от холода, но вы всех прогнали отсюда. - И поэтому мы выжили, - сказала Келл а Марг. - Скажи, сколько страдальцев нашли свой конец в когтях Северных Псов, когда хотели найти убежище в Цитадели? Они ведь хотели спасти свои жизни. - Цитадель - священное место... - И Дом Матери тоже. Дети жили здесь еще до того, как была построена Цитадель. - Это только ваша традиция. - ...и все мы собираемся жить здесь, когда исчезнет все и вся. Давай вернемся к нашей беседе. Существует простой способ покончить с мятежом раз и навсегда - отослать корабли прочь со Скэйта. Гельмар процедил сквозь зубы: - Неужели ты полагаешь, что мы не думали над этим. Дочь Скэйта. Это ничего не изменит, потому что... - Потому что, - прервал его Старк, - он уже не может сделать этого. Разве не так, Гельмар? Разве не правду сказала Мудрая женщина, что корабли еще здесь, на юге? Снова Келл а Марг жестом остановила Гельмара, который пытался что-то сказать. Рука ее была узкой с закругленными ногтями. На ней не было никаких украшений. Ладонь розовая и голая. Женщина жестом позвала Старка подойти поближе, подняться по ступеням. Охранник пошел рядом. - Ты действительно из другого мира? - Да, Дочь Скэйта. Она дотронулась до него и до его щеки. Все ее тело, казалось, отпрянуло назад от этого прикосновения. Она вздрогнула и сказала: - Скажи мне, почему Гельмар не может отослать корабли прочь? - У него нет власти. Корабли прилетают на Скэйт, потому что здесь уже побывали другие корабли, уже есть порт и склады товаров, есть рынок, где идет торговля. Это просто и удобно. И Бендсмены стараются контролировать это. Но они видят, к чему все это ведет и ничего не могут поделать. Она вроде бы поняла. Она кивнула головой и резко сказала Гельмару: - Если Скэг закроют для кораблей, то капитаны могут сесть в любом месте Скэйта. Они будут прилетать на Скэйт, потому что хотят получать выгоду от торговли. Бендсмены не могут уследить за ними, они не могут везде держать свои своры фареров. Они могут приземлиться даже здесь? - Но не в горах. Дочь Скэйта. Однако совсем близко отсюда. - И они делают это ради выгоды. Из-за денег. - Ты об этом знаешь? - Мы изучали прошлое, - сказала она. - Мы историки. Мы знаем обо всем. Пожалуй единственное, чего мы не знали, это необходимости в деньгах. - Но среди людей все не так. Люди хотят денег, даже люди других миров. И я думаю, что Гельмар боится того, что эти корабли начнут увозить людей со Скэйта, тех, кто сможет заплатить за проезд. Старк смотрел в лицо Гельмара. Оно было непроницаемым и Старк решил, что он недалек от истины. Торговые корабли не смогут увезти целые народы, как корабли Галактического Союза. Но это будет началом. Гельмар наложил руку на народ Скэйта и надеется, что никто не сможет проскользнуть между его пальцами. Вот почему он так обеспокоен восстанием в Ирнане. Ведь оно может перекинуться на всю планету. И если на юге разразится гражданская война, то ее выиграют не Бендсмены. И уж не Лорды Защитники, которые оказались всего лишь стариками Бендсменами. Неразрывная цепь, протянувшая основателей до нынешнего времени и возобновляющаяся в каждом поколении. В этом смысле они действительно вечные и неизменяемые, как человеческая раса. И уязвимые. Комната казалась внутренностью раковины, большой жемчужиной. Здесь все светилось мягким белым светом. Келл а Марг сидела в центре комнаты на коричневых коленях Матери Скэйта, в кольце ее рук. Ее глаза были устремлены на Старка, огромного, потного, неуклюжего в цепях и тяжелых оковах. На человека, рожденного не на Скэйте. Он грубо сказал: - Дело сделано, Келл а Марг. Ваш мир открыт и его нельзя закрыть. Новое уже здесь и оно не уйдет обратно. Бендсмены в конце концов проиграют битву. Зачем тебе помогать им? Келл а Марг повернулась к Божественным. - Позвольте нам спросить совета и помощи Матери. 23 Холл Божественных был расположен в той части Дома Матери, которая была предназначена исключительно для нее. В комнатах, мимо которых проходил Старк, теперь было шумно - там занимались студенты и Божественные низших рангов. Эти комнаты могли бы вместить гораздо большее количество студентов, чем там занималось сейчас. Ответвляющиеся боковые коридоры вели в тишину. Сам холл был круглый, со сводчатым потолком и единственной лампой, свисающей с центра потолка. Под лампой стоял круглый стол диаметром в три фута, покрытый роскошной скатертью. Стены были увешаны коврами, очевидно хранящимися еще с древних великих времен. Доброе огромное женское лицо смотрело со всех ковров, оно повторялось бесконечное число раз, оно как призрак присутствовало в зале, никого не беспокоя, но следя за движениями каждого, кто здесь находился. Большая лампа не была зажжена. Но по окружности комнаты на пьедесталах были установлены маленькие лампы, которые и создавали здесь освещение. Все молчали. Вошли прислужники. Они почтительно и благоговейно зажгли лампу и убрали скатерть с круглого предмета, который Старк принял за стол. Они все время распевали священные песни. - Глаза Матери, - прошептали Божественные. - Они видят всю правду. Глаз Матери оказался огромным кристаллом, вставленным в золотое обрамление. Кристалл был чист и прозрачен, как дождевая капля. Свет лампы, казалось пронизывал его. Божественные собрались рядом с кристаллом, склонив головы. Здесь не было ни единого кресла. Даже Келл а Марг стояла. Фенн и Фендрик стояли рядом. Гельмар, Старк, Геррит и четыре охранника создавали отдельную группу, стоящую ближе к двери. Келл а Марг заговорила и ненависть, звучащая в ее голосе, относилась в равной степени ко всем. - Вы чужие в этом доме. Я не доверяю никому из вас. И все вы говорите о вещах, которые я не понимаю и о которых не могу судить, так как не имею опыта. - Зачем мне лгать. Дочь Скэйта? - спросил Гельмар. - Но Бендсмены живут только ложью, - ее взгляд пробежал по Геррит, затем остановился на Старке. - Гельмара я знаю. Женщина не претендует ни на что иное кроме как быть рожденной на Скэйте. И она не уверяет, что видела эти корабли. Вот этот человек, которого зовут Старк, уверяет, что он из иного мира. Прозондируйте его мозг. Божественные. Рука повелительным жестом махнула Фенну и Фендрику. Два охранника, стоящие рядом с ним, получили короткое приказание. Охранники отошли от Старка, но пошли за ним, когда его повели к кристаллу. - Смотри в глаза Матери, - сказали Божественные. Свет ламп проник внутрь прозрачного кристалла, все глубже и глубже, концентрируясь в узкий луч. Он затягивал взгляд Старка, увлекая его в глубины кристалла все ниже и ниже. - Кристалл подобен воде. Отпусти свой разум, пусть он свободно плавает в нем... Старк улыбнулся и покачал головой. - Меня не так просто загипнотизировать. Вы хотите посмотреть содержимое моей памяти, проверить, не лгу ли я? - спросил он. - Вы можете сделать это без всяких затруднений. В каждом мире были свои методы. Он имел дело со многими из них и даже преуспел в некоторых из них. С телепатией и зондированием мозга он встречался часто и не боялся их. В таких случаях главное не потерять контроль. Он открыл свою память для них, но только те блоки, которые считал нужным показать. Они стояли, опустив головы, но только делали вид, что смотрят в глубь кристалла. Они слушали то, что его мозг говорил им. Правду для Келл а Марг. Воспоминания. Краткое воспоминание о его звезде. О его солнце, о теплом золотом светиле. Воспоминание о космосе, каким он впервые увидел его из иллюминатора корабля, несущего его на Альтаир. Оглушительное великолепие миллиардов солнц, сверкающих в черном море бесконечности, которые вечно двигаются по своим заранее определенным путям. Звездные скопления космических пчел, жужжащих в своих ульях созвездий. Яркие туманности, которые занимают целые парсеки и похожи на облака ослепительного огня. Темные туманности, в которых утонувшие солнца мерцали как угасающие звезды. Невообразимо удаленные друг от друга острова галактик. Бездонная и бескрайняя вселенная. Воспоминания о невероятном мире - городе Паксе и его спутнике - символе мощи Союза Галактик. Тишину разорвали крики Божественных, наполненные ужасом. - Он видел! Он видел. Дочь Скэйта! Он видел бездонно черные глубины и ослепительно-яркие солнца, небеса других миров. - Они смотрели на Старка так, как будто он был демоном. Келл а Марг еле заметно кивнула: - Теперь мы можем поверить в это. И я желаю знать, как он попал сюда. - В поисках друга. Дочь Скэйта. Кого он очень любил, Бендсмены схватили его. Они могут убить его. Он очень ненавидит Бендсменов и Лордов Защитников. - Ясно. И пророчество. Есть ли в нем истина? - Он не знает. - Пророчество, - сказал Старк, - и с ним все ограничения и обязательства, которые накладываются на человека, выбранного судьбой, независимо от того, хочет ли он этого или нет. - И все же на тебя накладываются обязательства. Почему именно на тебя? - Я не знаю. Но я уверен, что тебе ничего не грозит, Дочь Скэйта. Ни от меня, ни от Геррит. Главная угроза планете в целом и твоему народу в частности исходит от Бендсменов. Потому что они совсем не понимают, с кем имеют дело. - Он лжет, - послышался крик Гельмара. - Для вас не будет опасности, если ты отпустишь... отпустишь нас и позволишь уйти! Келл а Марг долго молча стояла. Как горностай над своей добычей. Наконец, она сказала: - Ты неправильно меня понял, Гельмар. Я не боюсь. Меня не интересует ни твоя жизнь, ни твои южане, ни их восстание. И я не нуждаюсь в твоих заверениях, что мне ничего не грозит. Этот человек - часть новых сил, появившихся на Скэйте. Возможно, он каким-то образом сможет воздействовать на будущее детей Скэйта, наше будущее. Это меня волнует. Когда я приду к решению, тогда будет ясно, кто уйдет отсюда, а кто останется. Она повернулась к Божественным: - Что видел Глаз Матери? Теперь они смотрели в самую глубину кристалла, в самое его сердце. В холле стало тихо, так тихо, что Старк мог слышать дыхание каждого, кто был здесь. Сильное беспокойство охватило его. Эта сумасшедшая самка обладала абсолютной властью и ничего хорошего Старк в этом не видел. Множество лиц Матери смотрело на него со стен. Они тоже не успокаивали его. Ожидание становилось невыносимым. Никто не двигался. Божественные казались изваянными из камня. Тяжесть горы, под которой была пещера, давила на Старка. Ему стало жарко. Оковы, состоявшие из огромных железных колец, пригибали его к земле. Он повернул голову, но не увидел Геррит. Она была где-то сзади у самой двери. Один из Божественных внезапно вздохнул и снова затаил дыхание. Видимо, он что-то увидел в кристалле. Старк сначала решил, что это свет лампы, но потом понял, что этот свет начал излучать сам кристалл. Пульсирующее сияние постепенно темнело, переходя от чистейшего белого цвета к кроваво-красному. И Старк вспомнил пещеру Геррит и ее волшебную пророческую воду. - Кровь, - сказали Божественные, - много крови прольется, если этот человек останется жить. Смерть придет в Дом Матери. - Тогда, - спокойно произнесла Келл а Марг, - тогда он должен умереть. Старк начал собирать цепь в руки. Осторожно, чтобы она не звякнула. Гельмар выступил вперед: - И он умрет. Я сам займусь этим, Дочь Скэйта. - Этим займусь я, - повелительно ответила Келл а Марг. - Фенн, Фендрик! Они выхватили кинжалы из ножен и легкими шагами стали приближаться к Гельмару. Келл а Марг сказала: - Прикажи своим охранникам убить этого человека, Бендсмен! В ярости и отчаянии Бендсмен закричал: - Нет, подожди... Охранники из Цитадели не знали, что делать. Они смотрели на Гельмара и ждали. Но Старк не ждал. Он резко повернулся и ударил цепями охранника, который стоял справа от него чуть позади. Старк услышал хруст костей. Дыхание охранника перешло в хриплый крик. Он упал. Старк перескочил через него и устремился к двери. Сзади послышались крики. Два охранника, которые были с Геррит, бросились к Старку, чтобы задержать его. Геррит, оставленная одна, схватила одну из маленьких ламп, стоявших вдоль стены, и швырнула ее. Горящее масло расплескалось по комнате. Ковры, высохшие за целые столетия, сразу же вспыхнули, словно порох. Один из охранников повернулся и оттолкнул Геррит в сторону, но было уже поздно. Старк видел ее падение, а затем потерял из виду. Густой дым слепил его. Вокруг раздавались крики ужаса. Лицо Матери на коврах скручивалось под огнем, темнело и исчезало прямо на глазах. Двое Божественных бросились на кристалл, защищая его своими телами. Остальные пытались погасить пламя, но тщетно. Один из охранников был охвачен пламенем, а другой, повинуясь приказу Гельмара, пробежал мимо Старка, даже не задерживаясь возле него. Старк позвал Геррит, но ответа не было, затем он сам наткнулся на нее. Он схватил ее за тунику и потащил к выходу из холла. Вместе с ним из двери вырвались клубы дыма. Он сначала решил, что Геррит мертва, но она закашлялась и тихо произнесла: - Если ты не убежишь сейчас, то конец всему. Шум в холле все усиливался. Те, кто остались там, старались пробиться к выходу. Студенты и прислужники высыпали в коридор. Старк склонился над Геррит. Она крикнула ему: - Беги отсюда, черт бы тебя побрал! Я дала тебе этот шанс. Неужели ты не воспользуешься им?! Старк колебался. Один бы он мог бежать, но с Геррит на руках - вряд ли. Он нежно коснулся ее лица. - Если я буду жив... - и он, оставив ее, пустился бежать. Он бежал по коридору, смертельно опасный для тех, кто пытался его задержать. Цепи звенели в такт его шагам. Покрытые белой шерстью студенты разбегались в стороны при его приближении. Они были очень молоды, эти студенты. А их учителя - стары. И ни те, ни другие не годились для боя. Старк проносился через их толпы, как нож через масло. Сзади он услышал крики. Очевидно, Гельмар и Келл а Марг вырвались из горящего холла. Он оглянулся и увидел двух охранников, бегущих за ним. С ними он не смог бы справиться. У них были мечи, а у него только сложенные цепи. Он свернул в боковой коридор и побежал еще быстрее. Каменные ступени повели его вниз. Затем он попал в другой коридор, более узкий, более пыльный и хуже освещенный. Коридор привел его в лабиринт комнат, туннелей, лестниц, пустынных переходов, освещенных всего-навсего одной или двумя лампами. Наконец он остановился и прислушался. Все, что он мог слышать, это был стук его собственного сердца. Он взял одну из ламп из стенной ниши и пошел все глубже и глубже в недра Дома Матери Скэйта. 24 Вероятно, Дети в течение многих поколений зарывались в недра Ведьминых Огней. Должно быть, раньше их было гораздо больше, чем сейчас. Старк вспомнил замечание Харгота о необходимости притока свежей крови. Дети, вероятно, добровольно отрезали себя от внешнего мира и гены их теперь необратимо изменились. Они стали искусственными мутантами и потеряли связь с людьми. Дети Морской Матери пошли по тому же пути и пришли к тому же. Но Старк не имел права судить ни тех, ни других. Здесь стояла удручающая тишина. Тишина столетий была здесь такая же густая, как и пыль столетий. Но воздух здесь был годен для дыхания. Дети аккуратно следили за исправностью вентиляции. Их инженерные таланты вероятно были заложены в них от рождения, самой природой. Они чувствовали камень и знали, как обращаться с ним. Их лабиринт пещер и коридоров был сделан так, что мог пережить сами горы, под которыми он находился. Единственным источником света здесь была лампа, которую он нес. Старк шел, не имея ни малейшего представления, куда идет. Он старался подавить панику, которая охватила его. Дом Матери будет для него великолепной гробницей. Дети, вероятно, никогда не найдут его тело. Несмотря ни на что, любопытство не покинуло его и он остановился, чтобы осмотреть вещи, которыми были завалены эти совсем забытые комнаты. Он понял, что находится в музее. Как это сказала Келл а Марг? Мы изучаем прошлое. Историки. Они, должно быть, грабили мертвые и умирающие города на севере. Они начали свое коллекционирование еще до того, как люди во времена Великого переселения начали уходить на юг. Статуи, картины, драгоценности, музыкальные инструменты, ткани, керамика, механизмы, игрушки, книги, конструкции из дерева, металла, пластиков - все это было свалено в комнатах и коридорах. А если предмет не помещался целиком, он хранился в разобранном виде. История и техника, философия и искусство начисто исчезнувших ныне цивилизаций - все это хранилось в этих подвалах, все пало жертвой странной мании умирающей расы. Старк разыскал две вещи, которые были ему очень нужны - оружие и инструмент, чтобы снять оковы. Здесь было полно оружия: но большинство его было бесполезно. Постоянная влажность и температура хорошо сохраняли все предметы, но время делало свое дело. Наконец он нашел молот и зубило, но он не мог их использовать один, без помощника. Старк сунул зубило за пояс рядом с ножом, а молот понес в руке. Как никак, а молот в умелых руках неплохое оружие. Но не было никого, чтобы помочь ему. Не было пищи, не было воды. Жажда уже начала мучить его, да и есть скоро захочется. Старк раньше испытывал то и другое, так что он знал свои возможности. Он может долго протянуть, прежде чем умрет. Старк надеялся найти еще лампу, но в тех, что ему попадались, не было масла. Их так давно не заправляли, что масло уже испарилось. А в той лампе, которую он нес, уровень масла неуклонно понижался. Старку хотелось сохранить свет как можно дольше. Вскоре от оказался перед входом в узкий туннель. Оттуда дул поток холодного воздуха. Старк вошел в туннель и через некоторое время увидел впереди свет. Дневной свет. Он проникал через отверстие в конце туннеля. Проснувшаяся в Старке надежда погнала его вперед к отверстию. Когда-то здесь был пост часовых, который наблюдал за окрестностями. А может. Дети использовали это отверстие для того, чтобы после работы в музее глотнуть свежего воздуха и посмотреть на солнце. Теперь здесь было пусто и одиноко. Крошечный балкончик был небольшой впадиной на северной стороне Ведьминых Огней. Он был расположен слишком высоко, а склон был слишком крут, чтобы было можно спуститься отсюда. Перед Старком расстилался белый морозный край. От подножия Ведьминых Огней к северу простиралась голая равнина, кое-где перерезанная глубокими трещинами. Ветер свирепо свистел над равниной, взвивая снежную колючую пыль, которая сбивалась в какие-то фигуры, напоминавшие пляшущих в ожидании жертвы снежных демонов. А иногда это были не демоны, а снежные столбы, которые со страшной скоростью ввинчивались в небо я рассыпались в ничто. Волнение охватило Старка, когда он вспомнил слова Харгота о волшебных туманах, которые скрывают Цитадель. Он посмотрел на виднеющиеся вдали за равниной горы, которые показались ему выше и недоступнее, чем Ведьмины Огни. И он увидел на северо-востоке, справа от гор клубы белого тумана. Он стоял на своем высоком уступе, не имея возможности спуститься с него, смотрел и ругался. Затем, повернув голову, он увидел цепочку люден, бредущих сквозь белые безмолвные долины. Гельмар. Возвращается в Цитадель. Как подхлестнутый, Старк выбежал из ниши. Оставив свет за собой, он отправился обратно в темные глубины коридоров. Теперь он искал лестницы, которые бы вели его вниз. Сейчас его первой задачей было найти путь к нижнему уровню. Ему совсем не нравилось находиться так высоко. Самое плохое во всем этом было то, что двигаясь в полной темноте, он не мог запоминать путь и следовательно, мог несколько раз проходить одним и тем же коридором, сам не зная того. Голод и жажда становились все более настойчивыми. Он был вынужден прекратить свои поиски и поспать чутким сном. Недолго, но полностью расслабленным. Затем он встал и пошел опять. Каждый его нерв, каждое чувство были напряжены до предела, чтобы не упустить ни малейшего звука, проблеска света, чего-нибудь еще, что могло бы привести его к жизни. Он шел, спотыкаясь, по бесконечным километрам коридоров, с грохотом пробирался через заваленные различными предметами комнаты, роняя все, на что натыкался в темноте, чуть не падая с крутых лестниц. И наконец, его ухо уловило слабый звук. Сначала он решил, что это ему просто показалось, или же это стук крови, текущей в его жилах. Затем звук исчез и Старк больше его не слышал. Он только что спустился с лестницы и ощущал впереди себя коридор, видеть которого он не мог. Звук мог быть только оттуда. Он начал пробираться по коридору, часто останавливаясь, чтобы прислушаться. И звук раздался снова. Теперь уже сомнений не было. Это была музыка. В этих катакомбах древностей, пыли и мрака кто-то исполнял музыку. Очень странная музыка, исполняемая на странном инструменте, вибрирующая, с необычной гармонией. Это была самая прекрасная музыка, какую только слышал когда-либо Старк. Дважды музыка прекращалась, как будто музыкант сбивался или фальшивил. Затем она начиналась снова. Старк в темноте увидел проблески света и бесшумно приблизился. Это была дверь, а за ней освещенная несколькими лампами маленькая комнатка. Один из Детей, старик с дряхлой кожей, выступающими костями на лице, сидел, склонившись над странным инструментом с огромным количеством струн. За ним стоял стол, заваленный древними книгами и манускриптами. Здесь же стояло блюдо с едой и чашка какого-то напитка. Пальцы старика ласкали струны, как будто это был ребенок. Старк вошел. Старик поднял на него глаза. Старк видел, как на лице старика медленно появилось выражение удивления. - Человек извне пришел в Дом Матери? - сказал он. - Это конец мира. - И он аккуратно отложил инструмент в сторону. - Пока нет, - сказал Старк. - Все, что мне надо от Дома Матери, это убраться отсюда. Здесь есть северные ворота? Он ждал, пока старик рассматривал его своими огромными светящимися на изъеденном временем лице глазами. Наконец, Старку это надоело и он сделал угрожающее движение. - Здесь есть северные ворота? - Есть, но я не поведу тебя туда. - Почему же? - Потому, что теперь я все вспомнил. Мне говорили - всем говорили - что в Доме Матери находится враг, чужой, и нам всем надо быть внимательными. Мы должны поднять тревогу, если увидим его. - Старик, - сказал Старк, - ты не поднимешь тревогу и ты проведешь меня к северным воротам. - Он положил свою внушающую ужас руку на инструмент. Старик встал. Мягким и умоляющим голосом он сказал: - Я пытаюсь восстановить музыку Тлавки, королевы Города во времена Переселения. Это работа всей моей жизни. Это единственный сохранившийся инструмент той эпохи. Другие утеряны где-то в пещерах. Может быть, они уже погибли, а если так... - От тебя зависит сохранность этого инструмента. Или ты сделаешь, что я прошу... - он убрал свою руку. Старик задумался. Его мысли можно было даже видеть. - Ну, хорошо, - сказал он, - ради сохранности инструмента... Старк взял молот и зубило. Он положил свои закованные руки на мраморный стол, поверхность которого была гладкой и очень твердой. Ему было не по душе такое святотатство, но выбора не было. - Сбей эти штуки с моих рук. Старик взял зубило и молот и стал пытаться сбить оковы. Древний стол был основательно поврежден, но в конце концов наручники поддались усилиям старых рук. Старк потер свои кисти. Голод и жажда стали невыносимыми. Он отпил из чаши, стоявшей на столе. В ней оказалось какое-то старое вино. Он предпочел бы воду, но все же это было лучше, чем ничего. Еду он распихал по карманам, чтобы съесть по дороге. Старик терпеливо ждал. Эта его покорность была слишком быстрой, слишком бесчувственной. Старк подумал, что же происходит в его почти прозрачном мозгу. - Идем, - сказал Старк и поднял инструмент. Старик взял лампу и вышел в коридор. - И много таких, как ты? - спросил Старк. - Одиноких ученых? - Много. Мать Скэйта поощряет занятие науками. Она дает нам мир и покой, так что мы можем всю нашу жизнь посвятить науке. Теперь нас стало гораздо меньше. Когда-то музыкой занимались тысячи, в несколько раз больше занималось историей, древними книгами и законами. И конечно, составлением каталогов. - Он вздохнул. - Хорошая была жизнь. Вскоре они вернулись в обитаемые части пещеры. Старик устроился так, чтобы ему не надо было далеко ходить, чтобы найти полное одиночество. Старк крепко держал его одной рукой за одежду, в другой руке он держал инструмент. - Если нас кто-нибудь увидит, старик, - сказал он, - музыка Тлавки умрет. Старик вел его очень осмотрительно, обходя пещеры, где находились переписчики, ювелиры, скульпторы, резчики по камню, больницы и школы, где обучались молодые Дети, странные глубоко погребенные фермы, где выращивались какие-то губчатые растения и стояла постоянная влажность. На нижних уровнях, как заметил Старк, было гораздо теплее, и старик объяснил ему, что под Домом Матери простирается обширная теплая область, благодаря которой весь Дом обогревается и Дети, живущие в нем, имеют даже теплые ванны. Он много чего порассказал Старку. - Путь кочевников, - говорил он, - пролегает от ущелья в Ведьминых Огнях до ущелья Черных Гор, тех самых, что ты видел с балкона. Он пролегает в западной части долины Сердце Мира. И тут Старк вспомнил темные точки отряда Гельмара, бредущего по равнине. Этот путь был безопасен для кочевников, пока они не сойдут с него. У них даже есть деревня для отдыха у подножия гор. Это самое ближайшее поселение к Цитадели. Долина называется Сердце Мира, потому что здесь построена Цитадель. Старик не видел Цитадель. И никогда не видел Северных Псов. Он полагает, что Псы никогда не удаляются от Цитадели, если, конечно, они не начинают охоту за пришельцами. Говорят, что эти Псы читают чужие мысли, что они - телепаты. - Они охотятся стаей, - сказал старик. - Вожака стаи зовут Шкуродер. Вероятно, он соответствует прозвищу. Да вожак стаи и должен быть таковым. Возможно, что Северные Псы живут вечно. - Да, как Лорды Защитники, - подумал Старк. Он почувствовал рукой, как тело старика напряглось, дыхание стало учащенным. Они шли по широкому, плохо освещенному коридору. Старк видел, что впереди коридор поворачивал направо. Старик сказал невинным голосом: - Северные ворота здесь, дальше по коридору. Ими теперь редко пользуются. Раньше через них проходили Бендсмены, которые шли из Цитадели. Теперь, если они приходят, они идут через западные ворота. - Он протянул руку к инструменту. Старк засмеялся: - Подожди здесь, старик. Ни слова и ни звука. - Держа хрупкий инструмент, Старк бесшумно подошел к боковому коридору и выглянул из-за поворота. В конце коридора он увидел большую комнату и гигантскую каменную плиту. Здесь была охрана. С полдюжины Детей, мужчин и юношей, все вооруженные, дежурили здесь. Четверо из них во что-то играли на каменном полу, двое наблюдали за ними. Старик бросился бежать. Он даже не оглянулся, чтобы посмотреть, что стало с его драгоценным инструментом. Старк аккуратно положил его у стены. Он вытащил из-за пояса нож и выскочил в коридор. Двигался от стремительно, весь напряженный, готовый к бою. Все его внимание было направлено на каменную плиту, преграждавшую ему путь к свободе. Этому народу, вероятно, не приходилось драться за свою жизнь с самого Великого Переселения. Они не были приучены к борьбе, размякли в теплых безопасных убежищах Дома Матери. Старк чуть не затоптал их прежде, чем его заметили. Они внезапно очутились лицом к лицу со Старком. Глаза их расширились от ужаса и неожиданности, дрожащие руки неуверенно пытались достать мечи. В глубине души они не верили, что он появится, они были уверены, что если он и появится, то не осмелится напасть на них. Ведь их было шестеро против одного. Дети даже не понимали, что значит убивать. Старк резанул одного из них ножом по горлу. Тот рухнул на пол, повергнув своего партнера в шок. Из его горла вместе с кровью вырывались хрипящие и захлебывающиеся звуки. Они в ужасе смотрели на кровь, и Старк легко сбил второго ударом могучего кулака. Он схватил его легкое тело и сильно швырнул на остальных. Затем он как бык бросился на каменную плиту и уперся в нее всем телом. Плита дрогнула. Двое из Детей кинулось на Старка сзади, Старк повернулся и отбросил их назад. Лезвие ножа и толстый мех спасли его от удара их мечей. Мечи Детей были такими же легкими, как и их тела. Они были больше украшением, чем средством убийства. Старк уперся плечом в плиту, заставил ее повернуться и выскочил в образовавшееся отверстие. Мечи Детей ударили о камень в том месте, где он только что стоял. Старк налег на плиту с другой стороны, и та закрыла отверстие, из которого уже торчали их головы. Затем он пустился бежать. Теперь по всему Дому распространится весть о его бегстве, но Старк был уверен, что если за ним и будет погоня, то преследовать его будут недолго. Дети не будут выбираться на равнину Сердце Мира, где в поисках добычи бродят Северные Псы. 25 Старое Солнце висело совсем низко над пиками гор, и северные отроги Ведьминых Огней громоздились позади Старка мрачными седыми безобразными утесами. Горы отбрасывали длинные тени на равнину. Холодный ветер резал лицо, как нож, оглушая безумными воплями. Вокруг в исступлении носились снежные демоны. Клубящийся туман, в котором притаилась цитадель, был виден отсюда. Он казался белым облачком у подножия Черных Гор, освещенных последними лучами заходящего солнца. Цитадель. Старк не знал, сколько времени он провел в катакомбах Дома Матери, а старик пользовался своими мерами времени, так что тоже не смог объяснить ему. Дети, живущие в темных пещерах, не знали смены дня и ночи, и измеряли время совсем по другому. Но скорее всего, судя по количеству событий, времени прошло очень много. Сейчас не было смысла задавать себе вопросы, на которые не могло быть ответа, пока он не доберется до Цитадели. Если доберется. Старк засек направление по клубящемуся облачку на северо-востоке равнины и направился туда. Тени Ведьминых Огней становились все длиннее и чернее. Он не мог обогнать их. Скоро наступит ночь. Дети, он был уверен в этом, не рискнут выбраться из безопасного убежища Дома на эту снежную равнину. Зачем им рисковать жизнью, если с ним все равно разделаются Северные Псы. На Черные Горы упали лучи заходящего солнца и Горы вспыхнули зловещим кровавым светом, который темнел прямо на глазах и переходил в черный свет, показались первые звезды. Старк уже потерял из виду туман Цитадели и шел, ориентируясь по звездам. Вся равнина таяла в сером призрачном тумане, который опустился на землю с закатом солнца. Все постепенно расплылось, исчезло из вида. Небо темнело, становилось черным. На нем уже зажегся Ночной Светильник, огромный зеленый фонарь, и равнина снова стала бледной, менее белой, чем днем, но все же кое-что можно было увидеть в окутывающей землю серой мгле. Над головой вспыхнули сполохи сияния. Старк упорно двигался вперед, держа курс на языки пара, которые он видел еще с балкона Дома Матери. Ветер вонзался в него острыми углами, обрушивался тяжелыми ударами. Ветер насылал на него снежных демонов, и тогда Старк падал лицом вниз, пережидая, пока безумные снежные вихри с воем унесутся прочь. Иногда ветер вздымал низкие снежные облака, которые смешивались с облаками белого пара и образовывали бесформенную, густую, непроницаемую на глаз молочную мглу. Несколько раз он останавливался, ощутив разверзшуюся под ногами бездну, готовую поглотить его. Старк осторожно обходил эти расщелины, ведь падение в одну из них в этой темноте дикой пустынной равнины Сердца Мира могло лишить Северных Псов удовольствия повстречаться с ним. Как ни странно, но он был счастлив. Конец путешествия был рядом и Старк был свободен, не связан. Его тело было цело и вся его сила была с ним. Он был готов к испытаниям. Его борьба с холодом, ветром, жесткой и коварной равниной - это была честная борьба, не загрязненная никакими философиями, идеалами, религией. Сейчас он был не Эрик Джон Старк, он был И Хан, дикий зверь в дикой стране. Он чувствовал себя, как дома. Он был дома. Все его чувства были обострены, он был терпелив, осторожен. Взгляд его был устремлен вперед, в ночь. Он не смотрел прямо на предмет, он смотрел за него. Он не пытался рассмотреть его подробности. Он только фиксировал его очертания и проверял, не движется ли он. Дважды ветер приносил ему запахи, отличающиеся от царящего здесь запаха снега и мерзлой земли. Волшебные сполохи сияния трепетали над ним. Головы снежных демонов, казалось, венчали их. Цвета играли, переходили из одного в другой - причудливые формы белого, розового и зеленого цвета. Языки пара вырывались из камней то слева, то справа от него. Они появлялись, вырастали до неба и затем рассеивались. Ему казалось, что какие-то жуткие белые существа вынюхивают его между камней, снегом и столбами пара. Он долго не мог отделаться от этого впечатления. И затем пришел момент, когда он убедился в этим. Он с трудом выбрался из очередного белого облака, смеси пара и снега, и когда взглянул на равнину, то увидел большое белое существо, которое смотрело прямо на него. Старк замер. Существо продолжало смотреть на него. И что-то холодное, чужое, враждебное коснулось мозга Старка, и в нем прозвучало: - Я - Шкуродер. Он был огромен. В холке он достигал уровня плеча Старка. Ноги его были длинные и мощные. Толстая шея гнулась под тяжестью массивной головы. Старк увидел его глаза, огромные и неестественно блестящие, широкую пасть и клыки, два ряда белых, острых, как бритва, клыков. Шкуродер вытянул толстую, как ствол дерева, ногу и обнажил тигриные когти. Он прочертил пять борозд по промерзшей как камень земле и улыбнулся, показав длинный, красный язык. Я - Шкуродер. Глаза его горели красным огнем. Дьявольские глаза. Паника охватила Старка, расслабила его мускулы, суставы, бросила его на землю с холодной слабостью в желудке и безмолвным криком в мозгу: Я - Шкуродер. Так вот