ернутся. - Это хорошо, - сказала Корверен. - Мать Скэйта должна теперь посвятить себя своим детям. - У тебя есть какое-то предсказание? - У меня нет, но мой сын слышал Богиню, когда ночью свистел ветер. Она приказала ему готовиться к супружеству... в эту зиму или в следующую. Я уверена, что она не станет ждать дольше. Зажгли факелы. Праздник продолжался уже свободно. Музыка звучала по другому. Люди вставали и проходили между факелами, занимая места для танца. Корверен встала и дружелюбно спросила: - Вы сыты? Отдохнули? Хорошо, теперь вам пора уходить. - Госпожа, - сказал Старк, - может быть, нам можно будет подождать до утра? - У вас будет проводник, и Три Королевы осветят вам путь. Сейдрин... Молодой человек угрюмо сказал: - Я пропущу танцы... - Нельзя заставлять ждать ту, что ждет этих двух людей. И обмануть ее тем более. Не забывай этого, Сейдрин. Когда молодой супруг двинулся к танцующим, Старк удержал его за плечо. - Сетлин, твоя мать сказала, что я должен тебя спросить, кто требует нас и почему? - Если я тебе это скажу, то ты попытаешься избежать той, кто тебя требует. Так ведь? - Сетлин улыбнулся и высвободился. - иди с моим братом. Сейдрин взял фонарь и позвал двух мужчин. Он направился с ними в дом Зимы. Не имея выбора, Старк и Эштон поблагодарили Корверен за гостеприимство и пошли вслед за ними. Они прошли мимо площадки для танцев. Сетлин держал за руку глупо глядевшую девушку. Ее длинные волосы украшали гирлянды. Томные флейты и нежные струны подбадривали танцующих. Сетлин выступил вперед со своей партнершей и начал танец лабиринта, грациозный и одновременно зловещий. Барабаны били мягко и настойчиво, как маленькие сердца. - Как все это закончится? - спросил Сейдрина Эштон. - Девушка с гирляндами - она символизирует лето - будет заведена все глубже в лабиринт, пока не упадет от усталости. - Она умрет? - Еще не скоро, - сказал Сейдрин. - По крайней мере, я не допущу этого. - Почему, - вмешался Старк, - вы так торопитесь получить мир Богини? Сейдрин бросил на него откровенно презрительный взгляд. - Ее господство очень велико. Мы только хотим ускорить ее приход. Я надеюсь, что увижу его. Я надеюсь также, что прежде чем Богиня возьмет меня, я опущу глаза с этого места и увижу почерневшие и вырванные с корнем джунгли и мертвых почитателей Старого Солнца. - Их очень много, - сказал Старк. - И все они приносят жертвы Старому Солнцу, чтобы сохранить его жизнь. Богиня еще не скоро воцарится на всем Скэйте. - Куда ты ведешь нас? - спросил Эштон. - Вниз, - сказал Сейдрин, - в джунгли. Как только вы окажетесь внизу, можете идти куда хотите. - Нам нужно оружие. - Здесь нет ничего острого, кроме кухонных ножей и серпов для жатвы. И мы их не дадим, даже если бы вы очень попросили, - добавил он. Масса дома поглотила их, заглушив музыку и закрыв танцоров. Внутри тоже был лабиринт, но полный ловушек и капканов, предназначенных для любого врага, если он сюда проникнет. Сейдрин, с единственным фонарем, провел их через все эти западни и вывел из пещеры, достаточной для людей, желающих только перезимовать. Правда, Старк сомневался, что зима так уж сурова на этом плато. Храм, вероятно, более всего был ритуальным зданием, нежели необходимостью. Видимо, питание будет проблемой. Равнина была бесплодна даже летом. - Что вы делаете в этих берлогах? - спросил Старк. - Цветы и травы отдыхают, мы - тоже. В чем-то вроде маленького зала с очагами и каким-то низким потолком Сейдрин открыл один из множества каменных кувшинов, стоявших в стороне рядом с ларями с зерном и сосудами для воды. Кувшин до краев был полон высушенными головками цветов; оттуда исходил крепкий аромат, способный помутить разум. - Живые - они давали нам свою дружбу, мертвые - они дадут нам грезы. Зима тем нам и сладка. Он осторожно опустил крышку, и они пошли дальше. Пещеры были чисты и хорошо снабжены продовольствием. Однако, Старк не позавидовал народу Найтис и его жизни. Согнувшись, они прошли по узкому коридору и внезапно очутились на свежем воздухе на узком карнизе, похожем на птичий насест. Карниз был высоко над джунглями. Только что взошла первая из Трех Королев, ее света было достаточно, чтобы Старк мог видеть дорогу. Эштон тоже видел ее. Он пробормотал что-то про себя, не то ругательство, не то молитву, а может быть и то, и другое. Сейдрин погасил фонарь и отставил его в сторону, ему нужны были свободные руки. Он начал спускаться. Скалы, все в ямах от падения камней, были изъедены ветром. Дорога была то как тропинка, то как лестница, и иной раз приходилось просто держаться за непрочную опору в виде трещин в скале. Снизу поднимался горячий воздух, крутящимися потоками, которые жестоко набрасывались на людей. Иногда тропинка шла внутри скалы. Сюда яростно врывался ветер и толкал их вверх. В некоторых местах была установлена хитроумная система веревок и блоков. Старк подумал, что они, видимо, были предназначены для облегчения подъема людей, возвращающихся с нижних земель с добычей. Громадная, молочного цвета Плеяда поднялась высоко в небо. Свет ее стал интенсивнее. В страшной темноте внизу что-то блестело, как серебряная змея, прокладывающая в темноте свой волнистый путь. Река текла к морю. Старку пришлось кричать, чтобы его услышали при таком сильном ветре: - Как далеко отсюда до моря? Сейдрин покачал головой с презрительной надменностью. - Мы никогда не видели моря. Старк заметил направление, зная, что позже он не увидит реки. Третья из Трех Королев была в зените. А первая уже заходила, когда они достигли грота в скале, который был метров на пятнадцать выше деревьев. Внутри грота был карниз и узкая шахта, тоже с блоками. Тут же была куча кожаных веревок. - Я пойду первым, - сказал Сейдрин, - чтобы показать вам дорогу. Он зажег один из факелов, которые находились там, и сел в ременную люльку. Два других Найтис, которые не произнесли ни одного слова за время спуска, спустились с его помощью. Ремень был истерт и во многих местах не внушал доверия. Однако он выдержал. Спустился Эштон, за ним Старк, отталкиваясь от скользких и влажных стен, на которых цвела зеленая плесень. В глубине была маленькая пещера. При свете факела Сейдрин сдвинул тяжелый противовес и каменная плита поднялась. - Идите, - сказал он, - в объятия тех, кто вас ждет, кто бы они ни были. 9 Они вышли из Ирнана, перейдя через горные ручьи, образовавшиеся от осенних дождей, и достигли холмов. Их было мало, и они ехали быстрым аллюром, по возможности избегая дорог и населенных мест, сделав большой крюк к западу, чтобы обойти Скэг. Однако, им встречались сторожевые башни, пастухи и охотники. Встречались места, где единственная дорога проходила под стенами укрепленного города, где каждый мог их видеть. Теперь они ехали по районам более умеренного климата, а значит, более населенным. Здесь также были деревни и дороги. И было время сезонной миграции. Повозки купцов длинными вереницами тянулись на юг, торопясь пройти через горные перевалы до того, как выпадет снег, который закроет им путь. Караваны проституток и группы бродячих артистов возвращались на зимние квартиры, спасаясь от морозов. Их карманы были набиты дарами лета. Банды бродяг тоже шли к тропическому изобилию, где для Детей Лордов Защитников было вдоволь пищи и тепла. Бродяги не всегда шли по дорогам. Иногда они по своей прихоти пользовались тропами, известными только им. Но ни одна группа путешественников не могла остаться незамеченной, особенно такая, в которую входили шесть крылатых Фалларинов, двенадцать тарфов со шпагами в четырех руках, двенадцать всадников в кожаных плащах и с закрытыми лицами, еще двенадцать мужчин и женщин одетых в кожу и сталь, и тринадцать гигантских Собак, которых вел юноша в голубом плаще. Это был только вопрос времени. Элдерик, король Фалларинов, и Тачвар, которые как обычно уехали с Собаками на разведку, вернулись и сказали, что впереди люди. - Сколько? - спросил Халк. Группа остановилась. Скрипела кожа, тихо звенел металл. Животные опустили головы и вздыхали, радуясь отдыху. - Собаки не смогли сосчитать, - сказал Тачвар, - их было много и они были близко. Элдерик огляделся вокруг. Место было прямо создано для засады. Позади были низкие холмы, через которые они проскакали утром. Холмы поросли осенней травой: сухой и золотистой, как львиная грива. После холмов группа выехала на обширное поле, покрытое руинами: в этом месте был город, и он оставил свои кости. Через руины группа шла по тропинке, оставленной, видимо, животными, которые виднелись в буйных травах. Многовековые обломки наполняли забытые улицы города, на некоторых улицах были завалы из обрушившихся стен. Поле зрения было ограничено во всех направлениях. Конечно, кто-то знал дорогу через все эти нагромождения, но не эта, только что прибывшая группа. Тропинка, по которой они ехали, могла привести только к беде. Перед развалинами змеилась разбитая каменная кладка. Элдерик сказал: - Оттуда я, может быть, увижу, где они идут и сколько их. Кладка находилась на расстоянии примерно двухсот метров. Он мог пролететь такой путь. - Дай мне Джерда, - сказал он Тачвару и сделал знак одному из тарфов. - Там могут быть ловушки. Найди мне надежную дорогу. Тарф побежал вперед. Элдерик ударил концом крыла по крупу своего животного и двинулся вперед с Клетектом с левой стороны. Джерд занял место справа от Элдерика, но крайне неохотно. Собаки Севера чувствовали себя неуверенно в этой компании. Нечеловеческий мозг тарфов был недоступен страху, а шпаги у них были длинные и острые. У Фалларинов же были другие силы. Джерд почувствовал как его хлещет легкий бриз, поднимая его густую шерсть и заставляя вздрагивать. Через несколько секунд оставшиеся скрылись за развалинами, и они остались одни. Солнце припекало. Какие-то мелкие животные кричали и скрипели. Кроме этих звуков не было слышно ничего. Даже ветер затих. - Где люди? - спросил Элдерик. - Не здесь. Они там. Тарф, шедший впереди, дважды предупреждал их об опасных местах. Каменный гребень оказался очень высоким. Его облупленные контуры вырисовывались на фоне неба. Наконец Элдерик остановился и сказал: - Хватит. Он остановил животное и выпрямился своим маленьким нервным телом на его спине, в то время как Клетект держал поводья. Затем Элдерик расправил крылья и поднялся в воздух. "Птица с обрезанными крыльями", - называл он себя. Это было насмешкой. Контролируемая мутация должна была дать возможность потомкам испытать радость свободного полета, но создатели жестоко ошиблись. Сильные крылья оказались недостаточно сильными. Легкое тело было все-таки слишком весомо. Вместо того, чтобы летать как птицы, Фалларины могли только бить крыльями, как пернатые обитатели птичника, усаживающиеся на ночь на насест. Вместо бесконечной радости это стало тяжелым бременем. Элдерик яростно колотил воздух, предчувствуя, как всегда, злобный обман: он не сможет сделать то, к чему стремилось все его существо. Чтобы смягчить это недостижимое желание, Фалларины вырезали на стенах своей крепости в горах, в Месте Ветров, тысячи фантастических форм, имитирующих все течения ветров в высоте. Таким образом, они создали себе иллюзию, что оседлывают бури. Однако, несмотря на это, Элдерик всегда на секунду испытывал счастье, когда видел, как земля под ним удаляется. Он смаковал этот момент, когда его крылья, как будто наконец получили полную силу, когда небо впервые по-настоящему принадлежало ему. Задыхаясь, он вцепился в вершину каменного гребня. И он все увидел... Земля под небольшим уклоном шла к обширной саванне. За развалинами, в восьмистах метрах находилась деревня. Он видел стены и теплый цвет соломенных крыш. Было время уборки урожая, но поля были пуст Элдерик увидел людей в засаде. он смотрел довольно долго и многое увидел. Затем он осмотрел все развалины. Наконец, он полетел вниз. Под его крыльями ворчал ветер. Он приземлился на том месте, где его ждали спутники. Вытащив кинжал, он начертил карту на пыльной дороге. - Через руины есть только одна дорога, вероятно, крестьяне по ней водят свои стада на холмы. Вот тут и тут ждут люди, скрываясь в развалинах. Другие открыто ждут здесь, в конце тропы. Я думаю, что это наемники, потому что я видел блеск стали. - Наемники! - сказал Халк. - Значит о нашем прибытии стало известно! Сколько их? - Возможно, человек по пятнадцать с каждой стороны дороги. И еще тридцать в укрытии. - Весьма невыгодная для нас расстановка сил. Даже с Собаками. - Смотри дальше. Вот здесь, в резерве, крестьяне. Человек сорок или пятьдесят. Кроме того, десятка два бродяг рассеяны тут и там. Может, есть и еще кто-то, но в этом я не уверен. Халк нахмурился. - А другого пути нет? Ты Уверен? - Сверху виднее. если мы покинем эту тропу, то нам придется бросить наших животных. Я не знаю, сможем ли мы идти пешком, но это займет много времени. А они по-прежнему будут следить за нами по ту сторону развалин. - Можно вернуться к холмам и поискать другую дорогу, - сказал Себек. - Нет, - сказала Геррит. Лицо у нее стало суровым, глаза почти ледяными, если не принимать во внимание, что в ней не было ничего холодного. - Время не ждет. Старк подошел до реки. - Какой реки? - Не знаю, но он движется теперь быстрее, гораздо быстрее, к морю. Мы должны продолжать свой путь. Тачвар наклонился в седле и погладил Джерда по голове. - Собаки нам помогут. Джерд полузакрыл глаза. Пришли воспоминания о давно прошедших днях, о другой руке, о другом голосе. Рука и голос, помогавшие убивать на улицах Юронны. Он все еще чувствовал себя виноватым. Он застонал и прижался головой к колену Тачвара. - Хозяин Собак. - Хорошая Собака, - сказал, улыбаясь, Тачвар и посмотрел на Халка. - Поехали. Все знали свое место в сражении, кроме ирнанцев, потому что они сражались вместе от северных пустынь до Плодородного Пояса - сначала Собаки, потом Фалларины, потом люди Пустыни. Ирнанцы отказались быть в четвертом ряду. - Мы привыкли быть впереди, - говорили они, обращаясь к Халку. - Если вы хотите быть на пути Собак, когда они сражаются, то воля ваша, - сказал Халк своим согражданам и сделал знак Тачвару. - Покажи, Джерд. Джерд засмеялся, как смеется зверь, и слегка коснулся ирнанцев ледяным страхом. - Вы удовлетворены? - спросил их Халк. Те заверили его, что они все поняли. - Тогда веди нас, Тачвар. И нигде больше не останавливайся, разве что для того, чтобы умереть. Тринадцать белых Собак бросились с лаем на тропу. Их глубокие звучные голоса отражались в руинах. Наемники в засаде, коренастые, рыжебородые люди, уроженцы какой-нибудь деревни на окраине бесплодных Земель, держали в загрубевших руках шпаги и копья. На мощном левом плече каждого висел щит в виде ромба. На открытом месте за развалинами вторая группа людей приготовила луки и стрелы. Они услышали рычание Собак. Им еще никогда не приходилось слышать его. Это были храбрые люди, однако, они почувствовали, что-то странное. они вздрогнули. - Убить! - приказал Тачвар, скача за Собаками. - Слишком далеко. Но скоро мы их достанем. Фалларины выпрямились в седлах и чуть наклонились вперед. Их полусложенные крылья создавали впечатление, что они летят над животными. Тарфы без труда поспевали над ними, держа свои огромные шпаги, как копья. Пыльные плащи Ханнов летели позади животных. Ирнанцы скакали более тяжело, звеня сталью. - Убить? - Теперь можно. - Хорошо. Пошлите страх. При свете Старого Солнца зрачки Собак горели пламенем. Лай прекратился. В неожиданно наступившей тишине наемники ждали, скрываясь за стенами руин. Через секунду они услышали, как приближаются их жертвы. Но их затопил ужас. Волна страха, дикого страдания, от которого сводило ноги, и кости превращались в лед. Их сердца колотились в груди, как звери в клетке. Некоторые упали на месте. Другие побросали копья и пытались бежать. Тогда с каждой стороны тропы на них прыгнули огромные белые тела, и те, кто еще дышал, вскрикнули... один раз. Фалларины пустились в галоп. Вторая группа наемников побежала к развалинам. Поднялся ветер, настоящий ураган, летящий им навстречу. Пыль, сухая трава, увядшие листья поднялись в воздух, безумно кружась. Сквозь этот вихрь наемники увидели шестерых людей: маленьких, смуглых, с большими крыльями. Наемники услышали песню, похожую на голос самой бури. Они выпустили стрелы в крылатых людей. Ветер овладел стрелами, отбросил их в сторону. Наконец, когда он прекратился, наемники увидели белых Собак, громадные шпаги тарфов и группу вооруженных людей. - Бросайте оружие! - крикнул Халк. - Бросайте, если хотите остаться в живых! Крестьяне бежали к воротам своей деревни, топча друг друга и бродяг в своей дикой поспешности. Наемники превосходили численностью, но им казалось, что тут попахивает колдовством. Они слышали как их товарищи вопили в развалинах, они видели окровавленные челюсти Собак, видели, как глаза Собак горят на солнце. Они прикинули цену, которую им заплатили и решили, что потеряв половину своих людей, они потеряли достаточно. И они бросили оружие. К ним подъехала Геррит. - Кто из вас может проводить нас к морю? Никто не ответил. Но Джерд сказал: - Тот. - Коснись его. Один из наемников завыл и упал на колени. - Иди сюда, - сказал Халк. Человек повиновался. - А остальные могут убираться. Собаки развлекались, посылая им волны страха. Люди бежали со всех ног. Когда они были достаточно далеко, Халк и его спутники двинулись дальше, держась от ворот деревни на полет стрелы. - У вас сильная магия, - сказал наемник, бежавший у стремени Халка, - но по дороге вы все равно попадете в засаду. - Ты нам все расскажешь о ней, - ответил Халк. 10 Старк и Эштон достигли реки, когда поднялся утренний туман. Они видели только крутой подъем, топкий берег и широкую излучину реки. Мир просыпался. И не было ничего, что двое мужчин без топора и ножа могли бы приспособить в качестве парома. Старк прислушался и понюхал тяжелый воздух. - Давай немного отдохнем. Они отдыхали по дороге, но недостаточно. Лицо Эштона от усталости стало серым. - Если кто-нибудь захочет меня сожрать, - сказал он, - не буди меня до тех пор, пока челюсти не будут готовы сомкнуться на мне. Он лег между камней огромного дерева и моментально уснул. Старк прислонил голову к дереву и тоже заснул, но чутким сном зверя. Горячий, ленивый ветер неприятно гладил его кожу. Вдыхая его, Старк ощущал обманчиво-сладкий вкус яда. Что-то зашевелилось. Старк молниеносно проснулся. В кустах шевелилось животное: небольшое и нестрашное. Оно было с подветренной стороны метрах в десяти. Старк двинулся к нему с бесшумной грацией кота. Он не знал, что это за животное, он знал только, что оно жирное, что на нем есть шерсть, и что от него исходит горячий запах. оно спускалось на водопой. Старк прыгнул, схватил животное и задушил. Мясо было не слишком аппетитным, но он ел, оставляя лучшие куски Эштону. - Больше ничего нет, - сказал он, - когда Эштон проснулся, - очень жаль, что у нас нет огня. Они могли бы развести его, но кроме того, что для этого нужно было бы искать дрова, это могло бы оказаться опасным - дым неминуемо привлечет внимание. Эштон пробормотал, что стал старым и изнеженным, однако заставил себя проглотить жесткое мясо, в то время как Старк закапывал остатки. Они немного выпили, потому что вода имела отвратительный привкус, и продолжили свой путь к устью реки. От непривычной жары оба вспотели. Они боролись с растительностью и избегали животных, с которыми было бы не встречаться. Часа через два они вышли на тропу. Старая тропа, вбитая в почву. Она шла откуда-то с севера, к берегу реки и затем дальше на юг. Старк и Эштон пошли по ней, радуясь, что стало легко идти. Но остерегаться все же приходилось. Много других троп сливалось с ней приходя с востока, так что в конце концов она расширилась и стала почти дорогой. У каждого поворота Старк производил разведку. Кто знает, что там могло находится. Он почувствовал поляну прежде, чем ее увидел. - Недалеко от нас падаль, - сказал он. - Ее много и она здорово протухла. Эштон согласился. - Неудивительно при такой жаре. Легко ступая, они вошли в туннель, образованный темной зеленью деревьев. Старк услышал хриплые, спорящие голоса. Голоса грифов. Когда Старк и Эштон вышли на край поляны, они увидели храм и священную рощу. Но там шевелились одни только пожиратели падали. Храм был маленький, но очаровательный, из резного позолоченного дерева. Резьба была изумительной, но события, изображенные на ней, были совершенно отвратительными. Огонь исполосовал храм, двери были сломаны. На ступенях, на земле лежали трупы жрецов и служителей, обрывки их одежды. Их тоже лизали языки огня. - Работа Пенкавра. - Во всяком случае, инопланетян. Но поскольку мы не ищем кладов, может они оставили что-нибудь, что может пригодиться. Ворча и хлопая крыльями, безразличные грифы продолжали свой пир. Священная роща - множество маленьких деревьев, переплетенных вместе - томно клонилась от жары. Стволы были гладкие, светлые, изящные ветви с легкими листьями. Храм и роща казались пустынными, умиротворенными покоем смерти. Однако, Старк не спешил выходить из джунглей. - Что-нибудь... - спросил Эштон. - Не знаю, - он коротко улыбнулся. - Я привык чересчур полагаться на Собак. Оставайся рядом со мной. Он шагнул на поляну, прошел перед священной рощей. Солнце освещало стволы деревьев, с ветвями темной окраски. В тени, между стволами, он заметил бледные фигуры. Это были пленники, запутавшиеся в тонких, как паутина ветвях. Они увидели длинные темные волосы молодой девушки, но в роще ничего не шевелилось, ничего не было слышно. - Значит, это правда, - сказал Старк. - Что именно? - Я слышал об этом на севере. В этих местах деревья пожирают людей, - он посмотрел на человеческие трупы, лежащие возле храма. - Я их не очень жалею. - Каждое дерево освящено человеческой кровью, - сказал Эштон, зажимая нос. - Пошли отсюда. Они пересекли рощу, стараясь не касаться ветвей, и вышли на свободное пространство перед храмом, где пировали грифы и где остались следы приземления "стрекоз". Двери храма, сделанные из слоновой кости, были сломаны и открыты в темноту. Вдруг грифы подпрыгнули и отскочили в сторону, громко протестуя. Внезапно в их карканье ворвался другой голос: дикий, пронзительный, безумный. Из храма выскочил человек и бросился вниз по ступенькам. Он был наг, весь в саже, в пятнах крови, вытекающей из многочисленных ран. Он держал длинную и тяжелую шпагу, похожую на нож мясника. - Убийцы! - закричал он. - Демоны! - и высоко замахнулся шпагой. Старк оттолкнул Эштона, схватил с земли полуобглоданный череп и швырнул его в лицо человеку. Тот, защищаясь, опустил руки. Это приостановило его порыв. Старк прыгнул на него. Человек взмахнул шпагой. Старк повернулся в прыжке, приземлился рядом с человеком и нанес ему страшный удар в ухо. Раздался чистый, сухой треск. Человек упал и больше не шевелился. Старк вытащил из-под его тела шпагу. В храме никого не было, в жилом помещении позади - тоже. Они нашли широкую легкую одежду, более подходящую к климату, чем их, и меньше привлекающую внимание. Там были широкополые шляпы, сплетенные из древесного волокна и сандалии. В кухне нашлась еда. Они взяли столько, сколько могли унести, подобрав также ножи и кремень. Легко нашли оружие и для Эштона. От храма к реке шла тропа. Они пошли по ней до того места, где было пришвартовано красивое судно с высокой резной носовой частью. Две старые пироги лежали на берегу. Старк и Эштон оставили судно дожидаться жрецов, которые никогда больше не придут, а сами столкнули пироги в прозрачную воду. Она не спеша понесла их по сильному течению. Они проплыли мимо нескольких рыбачьих деревень, находясь всегда у борта обращенного к воде. Рыбаки не обращали на них никакого внимания. Позднее, к вечеру, когда они были в самой широкой части реки, Старк услышал слабый, далекий звук и выпрямился. - Летят "стрекозы". - Что будем делать? Плыть дальше? - Нет, они удивятся. Почему мы не испугались. Греби как можно скорее к берегу и не потеряй свою шляпу. Они гребли, оставляя позади себя след. "Стрекозы" появились с запада. Они летели достаточно высоко, чтобы их экипаж мог обнаружить местонахождение деревень и полян с храмами, которые они искали. Они перелетели реку и внезапно спикировали одна за другой так, что оказались почти у самой пироги. Безжалостно ударила воздушная волна. Старк и Эштон упали в воду, отчаянно хватаясь за пирогу, чтобы она не перевернулась и не оставила их без того, что у них было. - Они узнали нас, - сказал Старк, - несмотря на переодевание... Но "стрекозы", удовлетворившись своей шуткой, снова набрали высоту и продолжили свой путь на восток. - Я был уверен, что они нас заберут, - сказал Эштон. - Я тоже. Я думаю, что эти "стрекозы" Пенкавра или другого корабля, который отвозил Педралона? - Не знаю. Но вполне возможно, что тот корабль остался здесь, если еще есть храмы, которые можно грабить. Старк продолжал грести. - Нам лучше оставаться у берега, - сказал он и через минуту добавил: Если корабль находится здесь и если мы сможем добраться до Педралона, то может быть мы сумеем сделать что-нибудь. Эштон молча ждал. - В то время, как "стрекозы" уходят на грабеж, - сказал Старк, - на борту остается ограниченное число людей. Достаточно сильная группа может овладеть кораблем и оставаться на нем столько времени, сколько потребуется для работы с центром звездной связи. Это единственный способ выбраться с этой планеты. - Что ж, попытаемся. Сделаем что сможем. На закате "стрекозы" появились снова. Они перелетели реку, направляясь к западу. Летели они очень высоко. В тени берега Старк улыбнулся и сказал: - Эти "стрекозы" с корабля Пенкавра. Надежда несла их по течению реки быстрее, чем само течение. 11 В Доме Матери, глубоко под ледяным пламенем Ведьминых Огней, на высоком севере, Келл а Марг, Дочь Скэйта, сидела на коленях Матери и слушала своего Первого Прорицателя, который докладывал ей о том, что видел в огромном хрустальном Глазу. - Кровь. Кровь, такая же, какую мы видели раньше. Из-за инопланетянина Старка, Дом будет разрушен и многие умрут. Но это не самое худшее. Тело Келл а Марг было тонким и гордым, ее белая шерсть резко выделялась на коричневом камне груди Матери. Большие темные глаза отражали перламутровый свет лампы. - Послушаем, что худшее. - Сердце Матери бьется более медленно, - сказал Первый Прорицатель. - Темная Богиня наступает. Она обута в лед и ее дыхание приносит вечное молчание. Ее господин Мрак идет по правую руку, а по левую - их дочь Голод. И всюду, где они прошли, они приносят Скэйту смерть и опустошение. - Они всегда делили этот мир с Матерью, - сказала Келл а Марг. - Со времени Миграции. Но Мать Скэйта будет жить, пока живо Старое Солнце. - Ее жизнь кончается, как и жизнь Старого Солнца. Разве Дочь Скэйта не смотрела на равнину Сердце Мира со своих высоких амбразур? - Нет. После пожара в Цитадели я ненавижу ветер. - Тем не менее было бы разумным сделать это. Келл а Марг взглянула на своего Первого Прорицателя, но он выдержал ее взгляд. Пожав плечами, она сошла со своего царского трона между рук Матери, вызвала служанку и приказала принести плащ. В тронном зале больше никого не было. Прорицатель хотел с ней поговорить наедине. Келл а Марг, Прорицатель и служанка пошли по длинным коридорам и переходам Дома Матери, проходя мимо сотен дверей, сотен залов, наполненных раритетами умерших городов и рас. В стоячем воздухе пахло плесенью, маслом для ламп и древностью. Лабиринт поднимался и опускался, тянулся со всех сторон к сердцу горы. Это была работа всей жизни расы мутантов до того, как они добровольно вернулись в пещеры и расстались с небом. Сейчас Детей Скэйта осталось так мало, что большая часть лабиринта и его сокровищ остались в вечной тени и ночи. Легкая тень пробежала по лицу Дочери Скэйта. Еле заметная тень страха. Наконец, они вошли в коридор, где ничего не было, кроме голых стен. От сильного потока воздуха мигали огоньки ламп. В конце коридора была освещенная арка. Келл а Марг завернулась в плащ и вошла под нее. Арка выходила на балкон, узкий, как птичье гнездо. Он был много ниже сияющих в небе вершин Ведьминых огней, но очень высоко над равниной Сердце Мира. Келл а Марг задрожала под жестоким порывом ветра. Замотав вокруг себя плащ, она оперлась о каменные перила высокого парапета и посмотрела на равнину. Сначала она увидела только свет Старого Солнца и ослепляющую белизну снега, скрывавшего страшное одиночество. Принуждая себя к этому испытанию, она продолжала вглядываться в детали. Она увидела место, где проходила дорога Херсенеев, убежище Собак Севера, стражей Цитадели. Она видела площадку, где раньше располагался временный лагерь Херсенеев, откуда они могли обслуживать Лордов Защитников и тех Бендсменов, которые нуждались в них для своих переходов от Цитадели в зловещие деревни высокого севера и обратно. Она видела безмерность пустыни белой равнины, а за ней стену Жестоких Гор. На равнине обитали только Собаки Севера, пока неизвестно откуда не появился человек Старк и не подчинил их своей инопланетной воле. Келл а Марг не заметила существенных перемен, она была заперта в Доме Матери и сезоны года для нее ничего не значили. Однако, она знала, что лето быстро проходит, и что оно отличается от зимы. Здесь всегда лежал снег, даже летом. Лето, конечно, пришло и ушло, но зима, которую она созерцала, как будто совсем не отличалась от прежних. Может быть, мороз был более сильным, снег - более глубоким, но и в этом она была уверена не полностью. Ветер поднимал на равнине снежные вихри и они смешивались с гейзерным паром из горячих Колодцев. Различить их было очень трудно. За Колодцами, на склоне Жестоких Гор, находились развалины Цитадели, невидимые из-за вечной завесы тумана. Келл а Марг никогда не видела Цитадели из-за этих туманов. Она видела только дым и пламя при ее разрушении. Теперь она ее видела. Завеса тумана стала более легкой, и Келл а Марг увидела обугленные остатки Цитадели. Испуганная, она прижалась к парапету, внимательно вглядываясь. Ей показалось, что гейзеры пара стали менее сильными, чем раньше, как она помнила, и более редкими. Горячее пространство также находилось и под Домом Матери, жизнь и комфорт которого находились в зависимости от тепла и влажности этих горячих источников. Если вулкан остынет, то все обитатели Дома умрут. Огромные черные тучи закрыли лицо Старого Солнца. Свет пропал. Снег затянул дальние пики. Келл а Марг вздрогнула и покинула балкон. Она заговорила только тогда, когда ушла из этого коридора и достигла того места, где лампы горели ровно и где не было течения воздуха. Но даже там она не сняла плаща. Она отослала служанку и сказала Прорицателю: - Сколько времени осталось? - Не знаю, Дочь Скэйта. Могу только сказать тебе, что конец близок и что Мать предлагает тебе выбор. Келл а Марг знала, каков этот выбор, но заставила Прорицателя сказать об этом на тот случай, если его мудрость окажется выше, чем ее. - Мы должны вернуться во внешний мир и искать другое место или остаться здесь, готовясь к смерти. Может быть, это продлится еще несколько поколений, но решение не может ждать. Когда Темная Богиня утвердит свою власть, выбора уже не будет. Келл а Марг плотнее завернулась в плащ, ей все время было холодно. С другой стороны Ведьминых Огней, под проходом склонившегося человека, Хозяин железа Тиры, совещался со своими авгурами. С ним был только его первый ученик, и они находились в кузнице, посвященной Богу кузнецов. Эта кузница находилась глубоко внутри крутого склона гор, где люди Тиры тяжким трудом добывали железо. Он достал из горна маленький тигель с расплавленным металлом и в то время как ученик монотонно пел нужные слова, вылил содержимое тигля в железную чашу, наполненную мелким песком и холодной водой. Поднялось облако пара, вода забурлила. Когда это прекратилось, ученик выпил остатки воды и Мастер Железа посмотрел на слиток оставшийся на песке. Он созерцал ее, сложив руки на своих громадных нагрудных латах, которые имели форму молота Бога Кузницы. Потом он наклонил голову: - Опять то же самое! Металл больше не имеет мощи. эти маленькие желобки направлены к югу, всегда к югу. А здесь, на севере, металл искривлен и темен. Божественная сила Бога Кузницы покинула нас. - Значит, мы должны покинуть Тиру? - прошептал ученик. - Мы можем остаться, - сказал Мастер Железа. - Выбор зависит от нас, но Бог Кузницы ушел от нас. Его суть - жар, огонь в кузницах. Он бежал от Богини Льда. На юг от Тиры, на окраине Темных Земель, народ Башен готовился к зиме. Лето, некогда благословенный сезон, было необычайно коротким и холодным. Поэтому сборщики лишайника должны были вернуться раньше и с малым запасом. Высокие травы так и не дали семян. Народ и раньше встречался с суровыми зимами в своих укрепленных лагерях, где широким кругом стояли развалины башен, а в центре круга находился безликий монумент, но еще никогда зима не приходила так рано, с такими страшными ветрами. И никогда еще их скот не был таким тощим, а в их закромах находилось так мало запасов. Харгот, король Жатвы, и его жрецы - колдуны заняли свое ритуальное положение. Все они были худые и серые. Серые маски защищали их лица от холода. Харгот, который поклонялся Темной Богине, но также приносил жертвы и Старому Солнцу, говорил со своей Богиней. Сделав это, он долго молчал, а потом наконец сказал: - Я брошу тебе косточки Весеннего Ребенка. Он бросил их три раза, потом еще три и еще три. Только глаза и рот Харгота виднелись из-под маски, украшенной стилизованными символами маиса в месте, где маис не рос уже тысячи лет. Глаза Харгота блестели светом безумия в зимних сумерках. Ветер срывал пар, выходящий из его рта. - Они показывают на юг, - сказал он, - три раза, еще три раза и три раза. На юге жизнь и Старое Солнце, здесь - смерть и власть Богини. Мы должны выбирать. Он поднял глаза к насмешливому далекому небу. - Где наш избавитель, человек рожденный на звездах, который должен был привести нас к лучшему миру? - Это было фальшивое пророчество, - сказал один из жрецов. Он ходил со Старком и Харготом в Тиру и остался жив. - Корабли покинут Скэйт, звездные дороги для нас закрыты, как были закрыты всегда. Харгот подошел к башням, где жил его народ. Он остановился перед монументом и сказал: - Они закрыты для нас, но, может быть, они откроются для наших детей, или для детей наших детей. Любая жизнь предпочтительнее смерти. Он снова бросил кости. И они снова указали на юг. 12 Элдерик сидел на скале и с крайним неудовольствием рассматривал пейзаж. Привыкший к северной пустыне, чистой и холодной, он находил, что в низинных землях воздух тяжелый, и что ему трудно там дышать. Пышная растительность казалась ему ненужной и противной. Растения лезли одно на другое, как будто задыхались и гнили, еще не достигнув зрелости. Сладковатая вонь зелени все время заполняла его ноздри. И когда его темное оперение не омывалось случайным дождем, он самым омерзительным образом истекал потом. А теперь перед ним растекался, теряясь на другой стороне мира, движущийся ужас, который называли морем. Его друг Бейброс, сидевший рядом, сказал: - Я думаю, что мы, может быть, сделали ошибку, когда решили пойти за Мудрой женщиной. Элдерик заворчал и коснулся своей шеи: там не хватало золотого ожерелья, которое он отдал Пенкавру вместе с остальным выкупом. - По крайней мере, - сказал он, - мы сделали то, что хотели, отправившись на юг. Мы многое узнали об этом вонючем мире, в котором мы живем. После своей единственной попытки, наемник вел их правильным путем. Он попытался выдать их, подведя к городу, где, как он знал, было достаточно воинов. Джерд уловил его замысел и Собаки показали человеку, как глупо пытаться обмануть стаю телепатов. Подобных попыток он больше не возобновлял. Он вел их трудными и сравнительно мало известными дорогами. Они встречали только бездомных странников или вооруженных крестьян, которые запирались в своих деревнях и смотрели на них, но ничем не мешали им, разве что требовали непомерную цену за продукты, которые продавали через стену. Но даже в этих условиях группа не смогла бы обойтись без Собак. Банды наемников искали их по всему району. Много раз они скрывались в лесу и видели, как проезжает отряд верховых среди нескольких холмов в джунглях. Этих людей они близко не подпускали и избавлялись от них при помощи Собак. И вот теперь они наконец дошли до моря и обнаружили деревню, особенно отвратительную, присосавшуюся к отвесным скалам. Крошечные круглые домики, выбеленные пометом миллионов птиц, прижимались к голым скалам по обе стороны узкой расселины, которая спускалась ступенями к маленькому порту. У подножия ступеней, на берегу бухты, был крошечный дом для гостей. Элдерик видел только его остроконечную кровлю, однако она не внушала ему доверия. Элдерик ничего не знал о море. Тем не менее, этот порт выглядел достаточно глубоким и был защищен полукруглым полом. У него был один, но весьма серьезный недостаток, он не мог укрыть больше одного судна. Элдерик плотнее сложил крылья. С моря дул влажный утомительный ветер, он пробирался в крылья, прижимался к телу и топорщил оперение Элдерика. Это был глупый и ленивый ветер, но он мог говорить. Элдерик приласкал его и выслушал то, что сообщал ему ветер. Бейброс рядом делал то же самое, как и четверо других Фалларинов, рассевшихся вдоль обрыва. Ветер, радуясь их обществу, говорил со всеми тихими и вялыми словами, в которых они слышали, как вода бьется о корпус судна, как хлопают паруса, свертываются канаты. С некоторого расстояния Халк смотрел на Фалларинов и нетерпеливо ждал. Остальная группа, укрывшись в джунглях, которые тянулись почти до самого отвесного берега, дала отдых усталым костям. Кроме Тачвара, который занимался Собаками. Тропическая жара тяжело действовала на Собак Севера и им не хватало привычной пищи. Тачвар гладил их жесткую шерсть и обещал, что все будет хорошо, как только они окажутся в море на судне. Судно было для них совершенно новым понятием. Море они видели и обнюхали с берега - оно им не понравилось. Рядом с Халком, опустив руки и закрыв глаза, сидела Геррит. Может быть, она спала, а может быть, видела что-то за закрытыми веками. По древней традиции города-государства Халк был воспитан в вере, что Мудрая женщина Ирнана была непогрешима как оракул. Во всяком случае, таким оракулом, к которому нужно относиться очень серьезно. Халк верил в пророчество о Темном Человеке сделанном матерью Геррит. И несмотря на сомнения и горечь разочарования Халка, Цитадель Лордов Защитников пала, осада Ирнана была снята, а звездные дороги почти открыты. Почти. Это хуже, чем если бы они не были открыты совсем. Таким образом, пророчество в конце концов оказалось фальшивым. Все было напрасно: усилия, кровь, смерть. А теперь пророчествовала эта Геррит, и он не мог ни отрицать полностью ее предсказания, ни верить в них полностью. Если плечи Геррит покрывает теперь плащ истины, то есть еще надежда освободить Ирнан от тирании Матери Скэйта и Лордов Защитников. В таком случае, Халк должен сделать все, что в его силах, чтобы эта цель была достигнута. Однако Геррит была влюбленной женщиной. Кто знает, насколько ее любовь влияет на видения? Положив шпагу на колен