раярцы хоть целыми днями друг друга убивают, раз им это так нравится..." Лестница кончилась, и Друшикко шагнула в сторону на какой-то крошечный карниз - точнее, просто доску. Когда Корделия поравнялась с ней, та жестом велела ей остановиться и выключила свой фонарик. Потом прикоснулась к какому-то бесшумному замку, и перед ними сдвинулась стенная панель. - Очевидно, до самой смерти Эзара все механизмы содержались в идеальном состоянии. Они заглянули в спальню покойного императора, ожидая, что она окажется пустой. И тут лицо Друшикко искривилось от отчаяния. Огромная резная кровать Эзара (Господи, ведь на ней он и умер) была занята. Неяркий оранжевый свет ночника озарял двух спящих. Даже в таком, непривычном ракурсе Корделия сразу же узнала плоское лицо и усики Вейдла Фордариана. Он вольготно раскинулся во сне, уронив тяжелую руку на грудь принцессы Карин. Ее темные волосы разметались по подушке. Она спала, свернувшись калачиком на краешке постели, чуть ли не падая на пол. "Ну, вот мы и нашли Карин. К сожалению, не одну". Корделию затрясло от желания пристрелить Фордариана во сне. Но от электрического разряда наверняка сработает сигнал тревоги. А пока в ее руках нет репликатора с Майлзом, она не готова спасаться бегством. Знаком приказав Друшикко снова задвинуть панель, она шепотом скомандовала ожидавшему их Ботари: - Вниз. Так же бесшумно они спустились на четыре этажа. Снова оказавшись в туннеле, Корделия повернулась к девушке, которая беззвучно рыдала. - Она продалась ему! - прошептала Друшикко. Голос ее дрожал от горя и отвращения. - Интересно, какие у нее, по-твоему, были возможности для сопротивления, - едко сказала Корделия. - Чего бы ты от нее хотела: чтобы она выбросилась из окна, пожертвовав жизнью ради спасения чести? Она уже хлебнула горя с Зергом, и думаю, что у нее навсегда пропала охота к героическим жестам. - Если бы мы только пришли раньше! Тогда я могла бы... мы могли бы ее спасти. - И сейчас еще можем. - Но она же по-настоящему продалась! - Лгут ли люди во сне? - спросила Корделия. Заметив непонимающий взгляд Друшикко, она объяснила: - Принцесса не похожа на влюбленную. Она похожа на пленницу. Я пообещала, что мы попробуем ей помочь, - и мы попробуем. - "Время". - Но сначала - за Майлзом. Давай проверим второй выход. - Нам придется пройти через охраняемые коридоры, - предостерегла Друшикко. - Ничего не поделаешь. Если мы еще задержимся, дворец начнет просыпаться и нам встретится больше народа. - А повара уже сейчас принялись за работу, - вздохнула Дру. - Как раз в это время, после ночных дежурств, я иногда заходила на кухню выпить кофе с пирожными. Увы, диверсионная вылазка не предусматривает перерыва на завтрак. Итак, настал решающий момент. Идти или не идти? Что ею движет: мужество или глупость? Какое уж тут мужество - ее мутит от страха, и от того, что это чувство уже знакомо, ничуть не легче. "Если я не буду действовать, мой ребенок умрет". Ну что ж, придется обойтись без отваги. - Идем, - решила Корделия. - Лучшего шанса у нас не будет. Опять вверх по узенькой лестнице. Вторая панель впустила их в личный кабинет покойного императора. К великому облегчению Корделии, здесь царили мрак и запустение; по-видимому, кабинетом не пользовались со дня смерти Эзара. Огромный комм-пульт был выключен, рассекречен, так же мертв, как и его хозяин. За окнами все еще было темно - зимой рассветает поздно. Корделия прошла через комнату, и трость, выскользнув из-за пояса, больно ударила ее по ноге. В эту минуту ей попался на глаза большой старинный поднос с плоской керамической чашей. Корделия положила трость на поднос и с серьезным видом взяла его в руки, как прислуга, несущая любимую безделушку своему господину. Друшикко одобрительно кивнула: - Держите поднос ниже, между талией и грудью, - прошептала она. - А спину надо выпрямить - так нас учили. Корделия кивнула. Они задвинули панель, привели себя в порядок и вышли в коридор второго этажа. Две дворцовые горничные и охранник. На первый взгляд, они выглядели совершенно естественно - даже в эти неспокойные времена. Капрал службы безопасности, стоявший на посту у малой лестницы в конце коридора, вытянулся по стойке "смирно" при виде знаков различия на форме Ботари. Уловка сработала: две женщины не могут никому угрожать, их самих уже охраняют. А то, что кому-то угрожать мог их охранник, капралу еще не скоро придет в голову. Наверху они свернули в коридор. Ну вот. За этой дверью, согласно сообщениям верных людей. Фордариан держит захваченный репликатор. Поближе к себе как живой щит - любая бомба, сброшенная на дворец, убьет и крошечного Майлза. Если, конечно, барраярец способен считать ее ребенка живым существом. У двери стоял еще один охранник. Он подозрительно посмотрел на незнакомые лица, и его рука потянулась к кобуре. Корделия и Друшикко прошли мимо, даже не обернувшись. Приветственный салют Ботари мгновенно перешел в удар, отбросивший охранника к стене. Упасть он не успел - Ботари подхватил его и втащил внутрь, потом, шагнув назад, занял освободившееся место. Друшикко бесшумно закрыла дверь. Корделия дико озиралась, отыскивая автоматические мониторы: Судя по отсутствию окон, прежде здесь была караулка или, может быть, что-то вроде чулана. Но сейчас посреди комнаты стоял покрытый скатертью круглый стол, а на нем - переносной маточный репликатор. Его огоньки по-прежнему вспыхивали зеленым и желтым. Ни один по-звериному красный глазок еще не предупреждал о неполадках. У Корделии вырвался вздох, исполненный муки пополам с облегчением. Друшикко недовольно оглядывала комнату. - Что случилось, Дру? - прошептала Корделия. - Слишком легко все прошло, - пробормотала та. - Мы еще не закончили. Скажешь "легко" через час. Она облизнула губы, ощутив, что подсознательно разделяет сомнения Друшикко. Ничего не поделаешь. Схватить и бежать. Сейчас вся надежда на скорость, а не на конспирацию. Корделия поставила поднос на стол, потянулась к ручкам репликатора - и замерла. Что-то... что-то было не так. Она всмотрелась в показания приборов. Монитор кислородонасыщенности не работает... И хотя огонек горит зеленый, уровень питательной жидкости стоит на нулевой отметке. Пустой. Она подалась вперед, еще пристальнее вглядываясь в нелогичную кашу фальшивых показаний. Преследовавший ее кошмар вдруг стал ужасающе реальным: неужели они выплеснули его на пол, вылили в водосток, в канализацию?.. Умер ли ее сын быстро, или они предоставили крошечному младенцу, лишенному жизнеобеспечения, дергаться в агонии у них на глазах? Может, даже и смотреть-то не стали... "Номер аппарата! Проверь номер аппарата". Безумная надежда - и все же... она заставила себя сосредоточиться, собрать бешено разбегающиеся мысли. Она вспомнила, как в задумчивости водила пальцем по номеру, стоя в лаборатории Ваагена и размышляя о далеком мире, где было создано это устройство. И номер был другим! Этот репликатор - один из оставшихся шестнадцати, и поставлен здесь в качестве приманки. У нее оборвалось сердце. Сколько приготовлено таких ловушек? Она представила себе, как отчаянно мечется от репликатора к репликатору, словно ребенок в жестокой игре в "собачку", и ищет, ищет... "Я сойду с ума". Нет. Где бы ни находился репликатор, он наверняка недалеко от Фордариана, в этом-то можно не сомневаться. Опустившись на колени, Корделия приподняла скатерть. Вот он - датчик давления. Это идея самого Фордариана? Хитро, ничего не скажешь. Друшикко нагнулась, повинуясь ее жесту. - Ловушка, - прошептала Корделия. - Если поднять репликатор, сработает сигнал тревоги. - Если мы его обезвредим... - Нет. Не трудись. Это - приманка. Не тот репликатор. Этот пустой, а лампочки мигают, чтобы он казался работающим. Она попыталась заставить себя мыслить логически, преодолевая пульсирующую в висках боль. - Нам придется идти обратно. Снова вниз - и вверх. Я не собиралась встречаться с Фордарианом, но уж ему-то точно известно, где Майлз. Небольшой допрос в добром старом стиле. Времени у нас в обрез. Если сработает сигнал тревоги... В коридоре загромыхали шаги, послышались крики, прошипели выстрелы парализатора. Ботари спиной ввалился в дверь. - Ну все, нас заметили, - констатировал он. "...Все пропало..." - Сознание Корделии машинально закончило начатую фразу. Окна нет, дверь только одна, и они только что потеряли единственный путь к отступлению. Ловушка все-таки сработала. "И да гореть Фордариану в аду!" Друшикко сжала парализатор: - Мы вас не сдадим, миледи. Будем сражаться до последнего. - Глупости, - огрызнулась Корделия. - Наша смерть ничего не даст. Фордариан потеряет нескольких солдат, вот и все. Принимать сейчас бой просто бессмысленно. - Вы хотите сказать, что надо сдаться? - Слава самоубийц - утеха для дураков. Мы не сдаемся. Мы выжидаем, когда представится возможность победить. Но мы не сможем ею воспользоваться, если будем парализованы или поджарены нейробластером. Конечно, если бы здесь стоял настоящий репликатор... "Я уже настолько обезумела, что могла бы пожертвовать жизнями этих людей ради своего сына, - с горечью подумала Корделия, - но все же не настолько, чтобы потратить их даром". Не настолько обарраярилась. - Вы окажетесь у Фордариана в заложниках, - предостерег Ботари. - Я и так у него в заложниках - с того дня, как он захватил Майлза, - горько ответила Корделия. - Это ничего не изменит. Несколько минут переговоров, которые велись через дверь, - и им удалось сдаться живыми, несмотря на то, что охранники были взвинчены до предела. Корделия, Ботари и Дру бросили свое оружие в приоткрытую дверь. На всякий случай проверив незваных гостей сканерами, четверо охранников ворвались в комнату; другие, с бластерами на изготовку, остались в коридоре. Всех троих тщательно обыскали. Охранник, который обыскивал Корделию, озадаченно нахмурился, когда подозрительный бугор под ее болеро оказался всего-навсего детской сандалией. Он положил ее на стол рядом с подносом. Командир, в коричневом с золотом мундире, проговорил в наручный комм: - Здесь все в порядке. Доложи милорду. Нет, он велел его разбудить. Хочешь потом объяснять ему, почему ты этого не сделал? Спасибо. Все еще не пришедшего в себя часового, которого оглушил Ботари, унесли. Охранники велели Корделии, Дру и Ботари стоять лицом к стене и не шевелиться. Корделия не теряла надежды. Карин все же придет к ней, пусть даже к пленной - не может не прийти. А на разговор с принцессой ей потребуется не больше тридцати секунд. "Стоит мне увидеть Карин - и ты мертвец, Фордариан. Ты можешь ходить, говорить, отдавать приказы и еще несколько недель не знать о своей гибели, но я решу твою судьбу так же бесповоротно, как ты решил судьбу моего сына". Причина ожидания наконец прояснилась: в дверь протолкался сам Фордариан, голый по пояс, в зеленых парадных брюках и шлепанцах на босу ногу. За ним вошла принцесса Карин, зябко кутаясь в красный бархатный халат. У Корделии отчаянно забилось сердце. Сейчас? - Так. Мышеловка сработала, - удовлетворенно начал Фордариан, но тут же изумленно хмыкнул, когда Корделия, оттолкнувшись от стены, повернулась к нему лицом. Властным движением руки он остановил охранника. Изумление на лице графа сменилось хищной ухмылкой. - Да еще как сработала! Просто великолепно! Стоявшая позади него Карин в полном недоумении уставилась на Корделию. "Это моя мышеловка сработала, - подумала Корделия. - И теперь берегись..." - В том-то и дело, милорд, что не сработала, - скорбно доложил начальник охраны. - Мы не заметили эту группу на внешнем периметре дворца - они как с неба свалились, не потревожили ни одну контрольную систему. Так не бывает. Если бы я не пришел поговорить с Роджетом, мы могли бы и вовсе их не обнаружить. Фордариан пожал плечами: он был слишком доволен результатом, чтобы гневаться на служебные упущения своих подчиненных. - Допроси с суперпентоталом эту девчонку, - он указал на Друшикко, - и, надо полагать, узнаешь, как им это удалось. Она раньше состояла в дворцовой службе безопасности. Друшикко возмущенно оглянулась на принцессу. Та невольно еще плотнее завернулась в халат и посмотрела на девушку с не менее обиженным видом. - Выходит, - заговорил Фордариан, все еще улыбаясь Корделии, - у лорда Форкосигана совсем не осталось солдат, раз он посылает вместо них свою жену? Значит, победа нам обеспечена. Он улыбнулся охранникам, и те радостно заулыбались в ответ. "Дьявол, как жаль, что я не застрелила его спящим". - Что ты сделал с моим сыном, Фордариан? - Инопланетная баба никогда не подчинит себе Барраяр, обманом отдав империю мутанту, - процедил сквозь зубы Фордариан. Он уже не улыбался. - Это я гарантирую. - Значит, такова новая официальная версия? Мне власть не нужна. Но я не позволю, чтобы мной управляли идиоты. За спиной Фордариана Карин грустно скривила губы. "Да слушай меня, Карин!" - Где мой сын, Фордариан? - упрямо повторила Корделия. - Он теперь - император Вейдл, - заметила Карин, переводя взгляд с Корделии на Фордариана. - Если, конечно, удержит титул. - Удержу, - пообещал Фордариан, оборачиваясь к принцессе. - У Эйрела Форкосигана прав не больше, чем у меня. И я буду беречь то, что не сумели сберечь его сторонники. Я буду оберегать и защищать истинный Барраяр. - Мы сумели, - прошептала Корделия, встретившись взглядом с Карин. "Сейчас". Она быстро взяла со стола сандалию и протянула ей. Глаза Карин широко раскрылись. Бросившись вперед, она схватила сандалию. У Корделии свело руку; сейчас она чувствовала себя бегуном, который умирает, передав эстафету в каком-то жизненно важном забеге. В ее душе расцвела яростная уверенность. "Вот ты и попался, Фордариан". Внезапное движение насторожило охранников. Карин жадно рассматривала сандалию, поворачивая ее в руках. Фордариан озадаченно поднял брови, потом решил не обращать на Карин внимания и повернулся к начальнику охраны: - Этих пленных, всех троих, оставишь во дворце. Я сам буду присутствовать на допросах. Исступленная, безумная надежда на краткий миг исказила лицо Карин, но в следующую секунду она вновь овладела собой. "Да, - подумала Корделия. - Тебя предали. Тебе лгали. Твой сын жив: теперь тебе снова надо двигаться, думать и чувствовать. Сбрось оцепенение. Я принесла тебе не дар. Я принесла тебе проклятие". - Карин, - тихо спросила она, - где мой сын? - Репликатор - на полке дубового гардероба в спальне покойного императора, - ровным голосом ответила принцесса, глядя Корделии прямо в глаза. - А где мой? - Был жив и здоров, когда я в последний раз его видела. И будет жив и здоров, пока этот самозванец, - она кивком указала на. Фордариана, - не узнает, как до него добраться. Грегор по вам соскучился. Просил передать привет. Карин вздрогнула, как от удара. Фордариана наконец начал понимать, что происходит. - Грегор на дне озера, погиб при аварии флайера вместе с предателем Негри, - резко бросил он. - Самая опасная ложь - это та, в которую хочешь поверить. Берегись, леди Карин. Я не смог спасти его, но я за него отомщу. Это я обещаю. "О-о! Подожди, Карин. - Корделия закусила губу. - Не здесь. Слишком опасно. Подожди удобного случая. По крайней мере дождись, пока этот ублюдок уснет. Но если даже бетанка не решилась убить спящего врага, то насколько это труднее сделать фору? А Карин - настоящий фор". Губы принцессы изогнулись в недоброй улыбке. Глаза ее горели. - Этот сандалик не был в воде, - тихо проговорила она. Корделия услышала в ее голосе зловещие нотки, но Фордариан, похоже, принял их за беспомощное женское горе. Он мельком взглянул на сандалик, так и не поняв, какую весть принес этот предмет, и встряхнул головой, словно освобождаясь от ненужных мыслей. - Когда-нибудь ты родишь еще одного сына, - ласково пообещал он ей. - Нашего сына. "Подожди, подожди, ну подожди же!" - мысленно молила Корделия. - Никогда, - прошептала Карин. Шагнув к стоявшему в дверях охраннику, она выхватила у него из раскрытой кобуры нейробластер, направила его прямо на Фордариана и выстрелила. Изумленный охранник ударил ее по руке, и разряд прошел мимо, с треском разнося потолок. Фордариан нырнул за стол - единственный предмет мебели в комнате - и перекатился. В ту же секунду его личный телохранитель автоматическим движением выхватил свой нейробластер и нажал на спуск. Лицо Карин исказилось смертельной мукой, голубой огонь охватил ее голову, рот открылся в последнем беззвучном крике. "Подожди!" - мысленно простонала Корделия. - Н-е-ет! - отчаянно заорал Фордариан. Вскочив, он вырвал нейробластер из рук другого охранника. Телохранитель, уже осознав чудовищность своей ошибки, отшвырнул оружие, словно желая отстраниться от содеянного. Фордариан пристрелил его на месте. Все поплыло перед глазами у Корделии. Схватив трость Куделки, она отстрелила ножны прямо в лицо одному из охранников и молниеносно всадила клинок в руку Фордариана. Тот закричал и выронил оружие. Друшикко уже завладела первым брошенным нейробластером. Ботари обезвредил стоявшего рядом с ним солдата одним смертельным ударом в горло. Корделия захлопнула дверь в коридор перед носом у оставшихся там охранников и кинулась вперед. Прожужжал разряд парализатора, потом один за другим три быстрых выстрела нейробластера: это Друшикко разделалась с последними из людей Фордариана. - Хватай его! - прокричала Корделия сержанту. Трясущийся Фордариан, сжимавший окровавленную кисть правой руки, не мог толком сопротивляться, хотя лягался и кричал. Ботари моментально скрутил его и приставил к затылку нейробластер. - Пошли отсюда, - скомандовала Корделия, ударом ноги распахивая дверь. - В спальню императора. "К Майлзу". Солдаты в коридоре вскинули оружие, но замерли в нерешительности при виде своего господина. - Дорогу! - прорычал Ботари. Охранники расступились. Корделия схватила Друшикко за руку, и они перешагнули через тело принцессы, прекрасной даже в смерти. Держась так, чтобы Ботари и Фордариан оказались между ними и охранниками, женщины отступили по коридору. - Достаньте, у меня из кобуры плазмотрон и открывайте огонь, - жестко велел Корделии сержант. Ему удалось завладеть оружием только к концу потасовки - наверное, поэтому на его счету оказалось так мало убитых. - Но мы подожжем дворец! - ужаснулась Друшикко. Все бесценные антикварные изделия, все исторические реликвии находились в этом крыле. Это точно. Корделия отчаянно ухмыльнулась, подняла плазмотрон и выстрелила в дальний конец коридора. Деревянная мебель, паркет и старинные драпировки с ревом вспыхнули при первом же прикосновении огненного луча. "Горите! Горите за Карин. Пусть это возжигание будет достойно ее отваги и муки, пусть пламя возносится выше и выше..." Оказавшись перед дверью в спальню покойного императора, Корделия послала струю плазмы и в другой конец коридора. "А это вам за то, что вы сделали со мной и моим мальчиком..." Огонь на несколько минут задержит преследователей. Казалось, ее тело парило, сделавшись необыкновенно легким. "Интересно, Ботари чувствует то же самое, когда убивает?" Друшикко бросилась к панели потайной лестницы. Она действовала уверенно, словно ее руки и искаженное горем лицо принадлежали разным людям. Корделия кинула шпагу на кровать, метнулась к огромному резному гардеробу, стоявшему у ближней стены, и распахнула дверцы. В полутьме на центральной полке горели янтарные и зеленые огни. "Господи, только бы не очередная пустышка..." Она обхватила репликатор и вытащила его на свет. Судя по весу, он был полон жидкости. Правильные показания приборов, правильные цифры. Это он. "Спасибо тебе, Карин. Я не хотела твоей гибели". "Я сошла с ума". Она не испытывала ни горя, ни раскаяния, хотя сердце бешено колотилось и дыхание перехватило. Наверное, это и есть боевой адреналиновый шок, бросающий людей на амбразуры. Вот что, оказывается, так ценят войноголики. Фордариан, ругаясь, пытался вырваться из железной хватки Ботари. - Вам не убежать! - Перестав брыкаться, он попробовал заглянуть в глаза Корделии. - Подумайте, леди Форкосиган. У вас ничего не выйдет. Я вам нужен как заслон, но нести меня парализованного вы не сможете. А в сознании я буду все время сопротивляться. Там, снаружи, вас неминуемо схватят. - Голос его стал слащавым-слащавым. - Сдайтесь сейчас, и вы сохраните себе жизнь. И в придачу вот эту жизнь, которая так много для вас значит. - Он кивнул на репликатор в руках Корделии. Ее шаги теперь были тяжелее, чем у беременной Элис Форпатрил. - Я не приказывал этому дураку Форхаласу убить наследника Форкосигана, - торопливо продолжал граф, пытаясь пробиться сквозь их молчание. По его пальцам струилась кровь. - Для Барраяра опасен только сам лорд с его безумными прогрессистскими идеями. Ваш сын вполне мог бы унаследовать графство после Петера. А старику не следовало нарушать верность своей партии. Это же просто преступление - то, к чему Эйрел вынудил своего отца! "Так. Значит, это был ты. С самого начала". От потери крови и шока он говорил сумбурно, обычно гладкие политические аргументы звучали пародией. Казалось, Фордариан надеялся отговориться от возмездия, стоит только подобрать нужные слова. Почему-то Корделия сомневалась, что у него это получится. Фордариан не был ни вызывающе аморален, как Форратьер, ни так развращен, как Зерг, но зло все равно так и сочилось из него - не из-за его пороков, а из-за его добродетелей: убежденности в своих консервативных взглядах, страсти к Карин. У Корделии мерзко болела голова. - Мы так и не смогли доказать, что вы стояли за Ивоном Форхаласом, - тихо сказала Корделия. - Спасибо за информацию. Фордариан умолк и с тревогой посмотрел на дверь, за которой уже ревело пламя. Потом выпрямился и перевел взгляд на Корделию. - Мертвый, я не гожусь в заложники... - Вы мне вообще не нужны, император Вейдл, - откровенно ответила Корделия. - В этой войне погибло уже не меньше пяти тысяч человек. Теперь, когда погибла и Карин, долго ли еще вы собираетесь воевать? - До конца, - он оскалился. - Я отомщу за нее, отомщу за всех... "Неверный ответ", - подумала Корделия со странной грустью, от которой кружилась голова. - Ботари! Возьмите эту шпагу. - Она поставила репликатор на пол и на мгновение положила руку поверх его пальцев, сжавших рукоять. - Ботари, я прошу вас казнить для меня этого человека. Ей самой показалось, что ее голос прозвучал неестественно спокойно, словно она попросила передать ей масло за столом. - Слушаюсь, миледи, - отозвался Ботари, поднимая клинок. Его глаза радостно сверкнули. - Как?! - изумленно воскликнул Фордариан. - Вы же бетанка! Вы не можете... Сверкающий удар оборвал его слова, его дыхание, его жизнь. Голова как будто сама собой отскочила от туловища, только из основания шеи ударила последняя волна крови. Вот кому следовало поручить исполнение приговора над Карлом Форхаласом, отрешенно подумала Корделия... А в следующую секунду Ботари глухо вскрикнул, выронил шпагу и упал на колени рядом с обезглавленным телом, сжимая руками виски. Можно было подумать, что из его горла вырвался предсмертный вопль Фордариана. Корделия в страхе склонилась над ним. Впервые с той самой секунды, когда Карин схватила нейробластер и начался весь этот хаос, ее охватил ужас. Химическая блокада памяти прорвана, и сержант вспомнил ту картину, которую - под страхом невообразимых мук - ему было приказано забыть: свой бунт и перерезанное горло адмирала Форратьера. Она проклинала себя за то, что не предусмотрела этого. Неужели воспоминания его убьют? - Дверь совсем раскалилась, - доложила со своей позиции бледная как полотно Друшикко. - Миледи, нам надо немедленно выбираться отсюда. Ботари с хрипом хватал ртом воздух, все еще сжимая руками голову, но дыхание его начало понемногу выравниваться. Удостоверившись, что приступ проходит, Корделия оставила сержанта сидеть по полу и огляделась. Ей срочно нужно найти что-то - что-то не пропускающее влагу... Вот на полке гардероба валяется прочный пластиковый мешок, а в нем несколько пар туфель Карин - видимо, он был принесен сюда кем-то из слуг, когда император Вейдл повелел вдовствующей принцессе перебраться в его спальню. Корделия вытряхнула туфли, подняла отрубленную голову и сунула ее в мешок. Ноша оказалась тяжелой, хотя и полегче, чем маточный репликатор. Она затянула завязки. - Дру, ты держишься лучше всего. Понесешь репликатор. Спускайся. Только не урони его. Если уронить Фордариана, хуже ему от этого уже не будет, решила Корделия. Кивнув, Друшикко схватила репликатор и брошенную шпагу. Корделия не поняла, зачем ей понадобился клинок - из-за его исторической роли или потому, что он принадлежит лейтенанту Куделке. Она помогла Ботари подняться на ноги. Из открытой панели навстречу им рвался прохладный воздух: пожар за дверью создал тягу. Потайной ход будет действовать как поддувало, пока горящая стена не рухнет и не завалит его. Тем лучше - пускай мятежники роются в углях, гадая, куда исчезли убийцы их господина. Спуск напоминал кошмарный сон: тесно, темно, где-то рядом во мраке скулит Ботари. Ей не удавалось держать мешок ни перед собой, ни позади, так что пришлось пристроить его на плечо и спускаться, ударяя свободной ладонью по перекладинам. Оказавшись на ровной поверхности, она принялась подталкивать плачущего сержанта в спину, не давая ему остановиться, пока они не ступили на каменные плиты подвала. - С ним все в порядке? - взволнованно спросила Друшикко, когда Ботари сел, уткнувшись головой в колени. - У него сильная мигрень, - сказала Корделия. - Нужно время, чтобы она прошла. Еще нерешительней Друшикко спросила: - А с вами, миледи? Корделия ничего не могла с собой поделать: она расхохоталась. С трудом справившись с подступающей истерикой, она ответила окончательно перепуганной Дру: - Нет. Но это неважно. 19 Среди запасов Эзара оказался и ящик с пачками банкнот - барраярские марки во всевозможных купюрах. Там же хранился богатый выбор удостоверений личности; все с фотографией Друшикко, но выписанные на разные имена. Велев девушке набить карманы деньгами и документами, Корделия отправила ее купить подержанный автомобиль, а сама осталась присматривать за Ботари. Обратный путь из Форбарр-Султана был слабым местом плана Корделии - может быть потому, что она не очень-то верила, что до этого дойдет. Перемещения граждан были строго ограничены, поскольку Фордариан старался помешать населению столицы удариться в бегство. Чтобы сесть на поезд монорельсовой дороги, нужно было предъявить специальный пропуск. Лететь на флайере тоже нельзя - он будет слишком заманчивой мишенью и для врагов, и для друзей. Автомобиль обязательно подвергнется досмотру на нескольких заставах, а пешее передвижение им не по силам, да и заняло бы несколько дней. Хороших вариантов не существовало. Прошла целая вечность, прежде чем вернулась бледная Друшикко и туннелями вывела их в какой-то малолюдный переулок. Город был присыпан грязным снежком, к серому зимнему, небу поднимался столб дыма - по-видимому, пожар во дворце еще не удалось потушить. Интересно, уже пошел слух о смерти Фордариана? Следуя полученной инструкции, Друшикко выбрала очень простую и незаметную старую машину, хотя имевшихся у нее денег хватило бы для покупки самого шикарного лимузина в столице. Но привлекать к себе внимание было не в их интересах; кроме того, следовало оставить резерв для подкупа патрульных. Миновать заставы оказалось легче, чем опасалась Корделия. На первой вообще никого не было - возможно, всех солдат в срочном порядке перебросили на оцепление дворца. У второй скопилась длинная очередь. Водители нетерпеливо сигналили, а инспекторы, сбитые с толку противоречивыми слухами, нервничали и спешили. Толстая пачка денег, протянутая вместе с одним из удостоверений, перекочевала в карман охранника. Он знаком велел женщинам проезжать - везти домой своего "больного дядюшку". У Ботари был и впрямь больной вид: он скорчился под пледом, который заодно прикрывал репликатор. На последней заставе Друшикко сообщила инспектору столь убедительную версию слуха о смерти Фордариана, что тот, перепугавшись, сменил китель на гражданскую одежду и был таков. Весь вечер они кружили по разбитым проселкам, добираясь до владений соблюдавшего нейтралитет графа Форинниса. Здесь старая машина окончательно встала. Они бросили ее и побрели к монорельсовой дороге. Корделия безжалостно подгоняла свой измученный отряд - часы в ее мозгу продолжали неумолимый отсчет времени. В полночь они явились на первый же военный объект у границы верного императору района - вещевой склад. Друшикко несколько минут пререкалась с дежурным офицером, прежде чем убедила его впустить их внутрь и разрешить воспользоваться линией комм-связи. Услышав, что она вызывает базу Тейнери, офицер стал намного услужливей. Вскоре, как по волшебству, появился скоростной катер. На рассвете, когда вдали уже показались огни космодрома, Корделию вдруг охватила паника - ведь все это уже было. Так похоже на ее возвращение после скитаний по горам - просто замкнутый круг. Может, она умерла и попала в ад, и ее присудили к вечной муке - непрестанному повторению событий последних трех недель? Снова, и снова, и снова. Она содрогнулась. Друшикко озабоченно наблюдала за ней. Измученный Ботари дремал в пассажирском салоне. Двое людей Иллиана - точная копия убитых во дворце фордариановских охранников - опасливо молчали. Корделия не спускала с колен репликатор, а пластиковый мешок лежал у нее в ногах. Почему-то она никак не могла расстаться ни с тем, ни с другим, хотя Друшикко явно предпочла бы, чтобы мешок летел в багажном отделении. Катер аккуратно приземлился на посадочной площадке, двигатели взвыли в последний раз и замолкли. - Мне нужен капитан Вааген, сию же минуту, - в пятый раз повторила Корделия, когда сотрудники службы безопасности привели их на контрольно-пропускной пункт. - Да, миледи. Он уже идет, - заверил один из сопровождающих. Она ответила ему недоверчивым взглядом. Охранники торопливо избавили их от уже ненужного арсенала. Корделия не обижалась: она тоже не позволила бы людям с такой внешностью держать при себе заряженное оружие. Благодаря запасам Эзара женщины оделись поприличнее, но одежды для Ботари не нашлось - сержант так и остался в своей забрызганной кровью и провонявшей гарью полевой форме. Но лица у всех троих все еще оставались измученными и опустошенными. Корделия дрожала, у Ботари дергалось веко, Друшикко время от времени ни с того ни с сего принималась беззвучно плакать и так же внезапно переставала. Наконец-то (Корделии пришлось напомнить себе, что прошло всего несколько минут) появился капитан Вааген в сопровождении техника. Его походка обрела уже прежнюю легкость, и о ранении напоминала только черная повязка на глазу. Впрочем, она была ему даже к лицу, делая его похожим на обаятельного пирата. Корделия понадеялась, что повязка - временная, часть лечения. - Миледи! - Единственный глаз Ваагена сверкал торжеством. - Вы его вызволили! - Надеюсь, капитан. - Она подняла репликатор, к которому ни разу не позволила прикоснуться людям Иллиана. - Надеюсь, мы не опоздали. Красных огоньков пока нет, но сигнал тревоги был. Я его отключила: он сводил меня с ума. Вааген быстро осмотрел аппарат, проверяя основные показания. - Хорошо. Хорошо! Содержание питательных веществ низкое, но они еще не израсходовались. Фильтры работают, уровень мочевины хотя и повышен но не превышает допустимого... Кажется, все в порядке, миледи. То есть - он жив. Но как этот перерыв отразился на моих процедурах, сказать сразу нельзя. Мы будем в лазарете. Я уже через пять минут начну его обслуживать. - У вас есть все необходимое? Все средства? Он сверкнул белоснежными зубами: - Лорд Форкосиган велел мне готовить лабораторию на следующий день после вашего исчезновения. Он сказал - на всякий случай. "Эйрел, я тебя люблю!" - Спасибо. Идите, идите. Она бережно передала репликатор Ваагену, и тот поспешно удалился. Корделия шлепнулась на стул, словно марионетка, у которой разом обрезали все веревочки. Теперь можно позволить себе ощутить весь груз усталости. Но расслабляться пока нельзя - ей еще предстоит сделать очень важный доклад. Только не этим службистам Иллиана, которые зависли над ней и не отстают... Она закрыла глаза, демонстративно не замечая агентов и предоставив Друшикко отвечать на их идиотские вопросы. Ее опять мучил страх, на этот раз - страх потерять Эйрела. Она самым откровенным образом оказала ему неповиновение. Выдержит ли его мужское самолюбие такой щелчок? Может, она теперь навсегда лишится его доверия? Нет, такое подозрение несправедливо. Но как быть с командирским достоинством и престижем лорда-регента? Не приведет ли все это к каким-нибудь непредвиденным политическим последствиям, которые обрушатся на их головы? И важно ли ей это? Да, печально решила она. Дьявольски трудно при такой усталости не испытывать равнодушия. - Ку! Восклицание Друшикко заставило Корделию быстро открыть глаза. В караульное помещение, прихрамывая, вошел Куделка. Боже правый, он снова в мундире, побрит и подтянут. Только темные круги под глазами напоминали о том, что случилось за эти дни. Корделия с удовлетворением отметила, что встреча влюбленных происходит именно так, как положено. Высокая блондинка в перепачканном платье порывисто обняла молодого офицера, и они принялись обмениваться приглушенными неуставными приветствиями: "милый", "дорогая", "слава Богу", "целы", "родной"... Охранники смущенно отвернулись, а Корделия блаженствовала. Все еще держась за руки, они отстранились, чтобы снова взглянуть друг другу в глаза. - Вы выбрались! - рассмеялась Друшикко. - Когда... А леди Форпатрил?.. - Мы опередили вас всего часа на два, - ответил Куделка, с трудом переводя дыхание после героического поцелуя. - Леди Форпатрил и юный лорд в лазарете. Врач говорит, с ней ничего страшного - просто сильное переутомление. Она держалась великолепно. Была пара неприятных моментов, когда мы пробирались мимо застав Фордариана, но она ни разу не дрогнула. А вы... вам удалось! Я видел в коридоре Ваагена с репликатором. Вы спасли сына милорда! Друшикко ссутулилась: - Но потеряли принцессу Карин. - О! - Он прикоснулся пальцем к ее губам. - Подожди, не рассказывай - лорд Форкосиган приказал привести вас всех к нему, как только вы вернетесь. Доложите прежде всего ему. Он отмахнулся от охранников, как от мух. Корделии давно хотелось сделать то же самое. Ботари пришлось помочь ей подняться. Она взяла желтый пластиковый мешок, лишь сейчас заметив, что на нем красуется название и фирменный знак одного из самых дорогих магазинов женской одежды. "Наконец-то ты во власти Карин, подонок", - с горькой иронией подумала она. - А это что? - спросил Ку. - Вот именно, лейтенант, - вмешался начальник караула. - Леди Форкосиган не позволяет нам хотя бы осмотреть эту сумку. А проносить на базу непроверенные предметы категорически запрещается. Корделия распустила завязку мешка и поманила Куделку. Он заглянул внутрь. - О дьявол! Куделка отшатнулся, и охранники рванулись вперед. Но он махнул им рукой, приказывая не подходить. - Я... понимаю. - Он сглотнул. - Да, адмирал Форкосиган определенно пожелает видеть это. - Лейтенант, что мне записать в журнале? - жалобно спросил дежурный. - Я обязан регистрировать все, что вносится в помещение. - Придумай что-нибудь, Ку, - вздохнула Корделия. - Пусть он заткнется. Куделка снова заглянул в мешок и криво усмехнулся. - Ничего особенного. Запишите это как подарок адмиралу Форкосигану к Зимнепразднику от его жены. - Вот, Ку! - Друшикко протянула ему шпагу. - Я ее сохранила. Только ножны мы потеряли. Извини. Куделка взял шпагу, взглянул на мешок и, по-видимому, сообразил, что к чему. - Это... это не страшно. Спасибо. - Я закажу в "Синглинге" новые ножны, - пообещала Корделия. Охранники расступились перед личным секретарем адмирала Форкосигана, и он повел Корделию, Ботари и Дру на базу. Оказавшись за дверью, Корделия туго затянула шнурок и повесила мешок себе на запястье. - Адмирал сейчас внизу, на совещании. Вчера ночью тайно прибыли двое старших командующих Фордариана - ведут переговоры, чтобы его продать. Самый удачный план освобождения заложников рассчитан на их помощь. - Они уже знали об этом? - Корделия встряхнула свою ношу. - Не думаю, миледи. Вы смешали все карты. Ухмылка его стала жестче, неровные шаги ускорились. - Наверное, вылазка для освобождения заложников еще потребуется, - Корделия вздохнула. - Даже обезглавленная партия Фордариана остается опасной. Может, даже еще опаснее в своем отчаянии. Она подумала о гостинице в Форбарр-Султане, где все еще держат маленькую Элен Ботари. Менее важные заложники... Сможет ли она убедить Эйрела выделить побольше сил на освобождение менее важных заложников? Увы, ей, видимо, не удалось лишить работы солдат. "Я старалась. Видит Бог, я старалась". Они спускались все ниже и ниже, к самому сердцу базы Тейнери, пока, наконец, не оказались перед конференц-залом. У входа нес охрану целый взвод, но Куделка беззаботно провел их мимо. Двери раздвинулись и снова закрылись за ними. Перед Корделией предстала живая картина: все сидевшие вокруг полированного стола устремили на нее взгляды. Председательское место занимал адмирал Форкосиган; по обе стороны от него находились Иллиан и граф Петер. Здесь же присутствовали премьер-министр Фортела, Канзиан и еще несколько высших командующих - все в парадных зеленых мундирах. Напротив сидели двое предателей со своими адъютантами. Сонмы зрителей. Ей хотелось оказаться наедине с Эйрелом, избавиться от всей этой проклятой толпы. "Скоро". Эйрел в молчаливой муке посмотрел ей в глаза, и его губы раздвинулись в ироничной улыбке. Вот и все, но в ее душе вновь появилось тепло уверенности, надежды на него. Никакого холода. Все будет хорошо. Они снова идут в ногу - и поток слов и крепкие объятия не сказали бы большего. Наши объятия впереди, пообещали ей его серые глаза. Ее губы тоже улыбнулись, впервые за... сколько дней? Граф Петер звучно хлопнул ладонью по столу. - Господи, женщина, где ты была? - возмущенно воскликнул он. Корделией вдруг овладело мрачное безумие. Она яростно оскалилась и приподняла мешок: - Ездила за покупками. На лице старика отразились противоречивые чувства - изумление, недоверие и, наконец, гнев, когда до него дошло, что над ним издеваются. - Хотите посмотреть, что я купила? - продолжала Корделия. Она рывком раскрыла мешок и вытряхнула из него голову Фордариана. Прокатившись по столу, окровавленная голова с ухмылкой остановилась перед графом, устремив на него взгляд мертвых глаз. Граф Петер разинул рот. Канзиан вскочил, другие офицеры разразились проклятиями, а один из фордариановских предателей отпрянул с такой силой, что свалился со стула. Фортела поджал губы и приподнял брови. Куделка, гордый своей ключевой ролью в режиссуре этого исторического момента, положил на стол шпагу в качестве пояснения. Иллиан шумно выдохнул и торжествующе улыбнулся. Эйрел отреагировал идеально. Он только на секунду чуть шире раскрыл глаза, а потом уперся подбородком в ладони и оглянулся на отца с выражением хладнокровного любопытства. - Ну, конечно, - выдохнул он. - Супруга фора всегда ездит за покупк