через ваши тела? Когда вы позволили цетагандийцам свести вашу силу только вот к этому, - и Майлз для вящей наглядности рискнул сжать ее бицепс, - вы тем самым отдали им свое гласное оружие. И они победили. - Они все равно победили, - отрезала Трис, стряхивая с себя его руку. (Майлз облегченно вздохнул: она не сочла нужным ее ломать.) - Что бы мы ни делали в этом цирке, никакого толка не будет. Все равно мы будем пленными. Они могут отключить нам пищу, или чертов воздух, или смять нас в лепешку. И время работает на них. Мы можем сколько угодно надрывать себе кишки, восстанавливая порядок (если ты к этому гнешь), а им только и нужно подождать, пока он снова нарушится. Мы побеждены. Мы в плену. И тебе пора начать привыкать к этой мысли. - Эту песенку я уже слышал, - ответил Майлз. - Включите мозги. Если бы они собирались держать вас тут вечно, то могли бы сразу всех кремировать и сэкономить немалые расходы на поддержанием этого лагеря. Нет. Им нужны ваши умы. Вы находитесь здесь потому, что вы - лучшие бойцы Мэрилака: самые отважные бойцы, самые сильные, самые отчаянные, самые опасные. Вы - те, от кого будут ждать руководства все противники оккупации. Цетагандийцы хотят сломать вас, а потом вернуть на Мэрилак, как вакцину: убеждать своих соплеменников сдаться. Когда вот это убито, - Майлз прикоснулся ко лбу Трис (о, едва-едва), - тогда цетагандийцам больше нечего бояться вот этого, - он приложил палец к ее бицепсу. - Вас сломают, а потом отпустят в мир, чей горизонт замкнет вас подобно этому куполу. - Война не окончена, поймите. И вы находитесь здесь, потому что цетагандийцы все еще ожидают, когда Фэллоу-Кор падет. Секунду или две ему казалось, что Трис его убьет, придушит на месте, лишь бы не показать свои слезы. Но она сдержалась. Вскинув голову и глотнув воздуха, женщина вновь обрела свою агрессивность, служившую ей защитой. - Если это правда, тогда, послушавшись тебя, мы отодвинем час своего освобождения, а не приблизим его. Вот так сюрприз - она к тому же еще и логик! Ей даже незачем пускать в ход кулаки, она может заспорить его до смерти, если он не вывернется. Майлз вывернулся: - Есть немалая разница между пленом и рабством. Хотя, конечно, ни то, ни другое - не свобода. Я это понимаю. И вы - тоже. Трис долго молчала, глядя на него прищуренными глазами. - Ты странный, - сказала она наконец. - Почему ты говоришь "вы", а не "мы"? Майлз небрежно пожал плечами, быстро припоминая все, что говорил. Черт подери, а ведь тетушка Трис права! Тут он, пожалуй, слишком близко подошел к опасному краю. Но пока еще эту ошибку можно выгодно использовать: - Неужели я похож на цвет военной мощи Мэрилака? Я - странник, заброшенный в мир, который создан не мною. Путешественник, пилигрим. Я тут проездом. Спросите Сьюгара. Трис хмыкнула: - Этого психа?! Она не заметила зацепки. Свинство, как сказала бы Элли. Как ему не хватает Элли! Надо будет попробовать еще разок, попозже. - Не следует недооценивать Сьюгара. У него есть для вас послание, которое показалось мне весьма захватывающим. - Слышала я его. Другого такого зануду поискать... Так что ты рассчитываешь со всего этого иметь? И не говори "ничего", потому что я не поверю. Честно говоря, по-моему, ты сам хочешь стать командующим лагерем, и я не собираюсь служить ступенькой какого-нибудь грандиозного имперского плана. Теперь уже заработал ее острый солдатский ум. Она стремительно соображала - и, похоже, не только насчет того, как бы поскорее доставить Майлза к границе в разобранном виде. Теплее, теплее... - Я только хочу быть вашим духовным советником. Мне не нужна власть, да я и не смог бы ею воспользоваться. Только место советника... Видимо, в слове "советник" было что-то важное, потому что глаза женщины вдруг широко раскрылись. Майлз сидел так близко, что увидел даже, как расширились ее зрачки. А Трис подалась вперед и провела пальцем по чуть заметным ямкам по обе стороны его носа - там, где касается кожи шлем боевого скафандра. Снова выпрямившись, женщина погладила средним и указательным пальцем такие же, но, более глубокие впадины, навсегда отпечатавшиеся на ее лице. - Так как ты сказал? Кем ты был раньше? - Клерком. На призывном пункте, - упрямо ответил Майлз. - Понятно. Если Трис догадалась, что он не тот, за кого себя выдает, то он пропал. А может быть, и нет. Трис снова устроилась на своей циновке и указала Майлзу на ее противоположный край: - Садись, капеллан. И продолжай говорить. Когда Майлз нашел Сьюгара, тот мирно спал, оставаясь, впрочем, в сидячем положении. Майлз легонько похлопал его по плечу: - Просыпайся, Сьюгар, все в порядке. Проповедник всхрапнул в последний раз и проснулся: - Господи, как мне не хватает кофе! Э? - Он изумленно поморгал: - Вы целы? - Уцелел все же. Послушай, я хотел бы уточнить насчет того отрывка об одеждах в реке: теперь, когда мы нашли друг друга, нам все равно надо ходить голыми? Или пророчество уже исполнено? - Э? - Мы можем теперь одеться? - терпеливо повторил Майлз. - Ну... я не знаю. Наверное, если бы нам суждено было иметь одежду, ее бы нам дали... Майлз толкнул его в бок, показывая: - Вот. Как раз тот самый случай. В нескольких метрах от них стояла Беатрис, всем своим видом выражая нетерпеливую скуку. Подмышкой у нее был какой-то серый сверток. - Ну, вы, психи, вы берете все это барахло или нет? Я ухожу. - Вы заставили их дать вам одежду? - потрясенно прошептал Сьюгар. - Нам обоим, а не мне, - и Майлз махнул Беатрис. - Кажется, берем. Женщина швырнула ему сверток, фыркнула и удалилась. - Спасибо! - крикнул ей вслед Майлз. Он развернул подарок. Два серых пижамных комплекта: один маленький, один большой. Майлзу можно всего один раз подвернуть брюки - и они уже будут впору. Конечно, одежда не первой свежести - может, даже с трупов, но... Сьюгар натянул рубашку и штаны и стоял, изумленно щупая серую ткань. - Они дали нам одежду. Ну и ну! - бормотал он. - Как вы этого добились? - Они все нам дали, Сьюгар. Пошли, мне надо снова поговорить с Оливером. - Майлз решительно потащил Сьюгара за собой. - Интересно, сколько у нас времени до следующей раздачи? Конечно, рационы выдают дважды в сутки, но я нисколько не удивлюсь, если это происходит через неправильные промежутки времени, дабы усилить путаницу в мозгах. Ведь в конце концов, это наши единственные часы... Тут внимание Майлза привлекло движение: в их сторону бежал какой-то мужчина. Он явно ни от кого не удирал, а просто мчался изо всех сил, пригнув голову к земле. Он бежал, не разбирая дороги, свернул только на границе женской территории. На бегу он плакал. - Что это? - спросил Майлз, кивнув на приближающуюся фигуру. Сьюгар пожал плечами: - Иногда на людей находит. Когда больше невыносимо здесь сидеть. Однажды я видел, как какой-то парень загнал себя до смерти. Кружил, кружил и кружил, пока не упал. - Сдается мне, - решил Майлз, - что этот бежит прямо к нам. - А через секунду побежит уже от нас. - Тогда помоги мне его поймать. Майлз сделал беглецу подножку. Не успел он упасть, как Сьюгар уселся ему на грудь, а Майлз - на правую руку, таким образом наполовину уменьшив возможное сопротивление. Наверное, парень попал в плен сразу же после призыва, а может, еще и неправильно указал свой возраст, когда вступал в армию - даже сейчас лицо у него было совсем мальчишеское. Он рвался и брыкался, захлебываясь рыданиями вперемешку с руганью, а потом обессилел и затих, тяжело дыша. Майлз наклонился к нему и хищно усмехнулся: - Любишь повеселиться, приятель? - Ага... - пленник отчаянно скосил глаза вправо и влево, но помощи нигде не было. - А как насчет твоих друзей? Тоже любят повеселиться? - Мои друзья - крутые ребята! Еще какие! - заявил юнец, по-видимому, уже решивший, что попал в руки еще больших психов, чем он сам. - Слезай-ка с меня, мутант, а то они тебя на клочки разорвут. - Я хочу пригласить тебя и твоих друзей на грандиозное развлечение, - продекламировал Майлз. - У нас сегодня будет просто ис-то-ри-ческий вечер. Знаешь, где найти сержанта Оливера из Четырнадцатого отряда коммандос? - Ага... - неуверенно пробормотал парень. - Ну вот, бери своих приятелей и двигай к нему. Советую тебе прямо сейчас забронировать место в нашем э-ки-па-же, потому что кто не в нем, те под ним. Армия реформации начинает действовать. Понял? - Понял! - охнул тот, когда Сьюгар для убедительности ткнул его кулаком. - Скажешь, что тебя прислал брат Майлз! - крикнул Майлз вслед пареньку. - И помни, что тебе здесь не спрятаться. Если сам не явишься, пришлю за тобой Коммандос космоса! Сьюгар встал и отряхнул свою заскорузлую обновку. - Думаете, придет? Майлз ухмыльнулся: - Придет обязательно. - Он потянулся и напомнил себе: - К Оливеру! В конце концов у них оказалось не двадцать, а двести добровольцев. Оливер подобрал сорок шесть человек, паренек привел восемнадцать. Признаки порядка и деятельности увеличивали приток кандидатур. Стоило кому-нибудь любопытствующему спросить. "Что здесь стряслось?" - как его записывали в армию и делали капралом. Интерес среди зрителей достиг апогея, когда команда Оливера строем подошла к территории женщин и была пропущена через границу. К ним мгновенно присоединилось еще семьдесят пять добровольцев. - А ты знаешь, что мы затеваем? - спросил Майлз у кого-то из новичков, прежде чем определить его в один из четырнадцати сформированных отрядов. - Нет, - признался тот, а потом махнул рукой в сторону женщин, - но мне тоже охота прогуляться к бабам... Майлз прекратил набор на двухстах, поскольку Трис уже начала нервничать, видя, что столько мужчин перешли ее границы. Впрочем, он тут же превратил эту любезность в козырную карту в их все еще не закончившемся стратегическом споре. Трис хотела разделить своих амазонок как обычно - половину для атаки, половину - охранять базу и границы; Майлз же настаивал на том, чтобы бросить в атаку все силы. - Если мы победим, вам больше не понадобится охрана. - А если проиграем? Майлз понизил голос: - Мы не смеем проигрывать. Преимущество внезапности срабатывает только один раз. Можно отступить, перегруппировать силы - лично я так и буду делать, пока не свалюсь замертво, - но после этой попытки всем противостоящим группировкам будет ясно, чего мы добиваемся, и у них будет время спланировать ответный ход. Должен признаться, что у меня всегда было непреодолимое отвращение к патовым ситуациям. Я предпочитаю выигрывать сражения, а не затягивать их. Трис вздохнула, став на мгновение усталой, выжатой, старой. - Знаешь, я уже давно воюю... Спустя какое-то время даже поражение начинает казаться более привлекательным, чем война. Майлз почувствовал, как тает его собственная решимость, затянутая тем же черным водоворотом сомнений. Но он ткнул пальцем вверх и перешел на шепот: - Но ведь не этим же подонкам мы будем проигрывать? Трис глянула на купол, и плечи ее расправились. - Нет. Не этим... - Она глубоко вздохнула. - Ладно, капеллан. Получишь свое всеобщее усилие. Один раз... Оливер вернулся с обхода и, подойдя, присел рядом на корточки: - Приказы они получили. Сколько человек дает Трис в каждый отряд? - Командор Трис, - быстро поправил его Майлз, заметив, как нахмурилась женщина. - Мы будет действовать всеми силами. Вы получите всех ходячих бойцов. Оливер сделал пальцем на земле какие-то вычисления. - Значит, в каждом будет человек по пятьдесят. Должно бы хватить... Кстати, почему бы нам не сделать двадцать отрядов? Ускорит раздачу, когда построим очереди. Может помочь успешному завершению дела. - Нет, - быстро вмешался Майлз, опередив утвердительный кивок Трис. - Их должно быть четырнадцать. Четырнадцать отрядов создадут четырнадцать очередей к четырнадцати кучам плиток. Четырнадцать - это... это мистическое, божественное число, - добавил он в ответ на их недоумевающие взгляды. - Почему? - спросила Трис. - Из-за четырнадцати апостолов, - изрек Майлз, благоговейно складывая руки. Трис пожала плечами. Сьюгар почесал в затылке и начал было опровергать, но Майлз кинул на него такой злобный взгляд, что он тут же затих. Оливер, пристально наблюдавший за ними, что-то хмыкнул, но спорить больше не стал. Потянулось ожидание. Майлз перестал беспокоиться о самом худшем, - что тюремщики забросят следующую порцию раньше, чем его планы оформятся, - и начал тревожиться о другом, почти столь же опасном обороте дела: вдруг плитки не появятся слишком долго, и его бойцы, заскучав и разочаровавшись, начнут расходиться. В эти минуты Майлз чувствовал себя так, словно он ведет строптивую козу на веревке, свитой из воды. Никогда еще он столь остро не ощущал нематериальность Идеи. Оливер тронул его за плечо: - Начинается... Стена купола примерно в трети окружности от них начала выгибаться. Момент был просто идеальный. Слишком идеальный... Цетагандийцы в курсе происходящего и наверняка замыслили какую-нибудь пакость. Если куча плиток не подана слишком рано, значит, ее должны были бы задержать. Или... Майлз вскочил на ноги: - Подождите! Стойте! Ждите приказа! "Летучие отряды" заволновались, притягиваемые вожделенной выпуклостью. Но Оливер не ошибся в выборе командиров - они удержались сами и удержали своих людей. Все в ожидании повернулись к Оливеру. Они все-таки когда-то были солдатами. Оливер глянул на Трис, а Трис гневно воззрилась на Майлза. - Ну, в чем дело? Мы же лишимся своего преимущества... - начала она. - Если я ошибся, - простонал Майлз, - то покончу с собой. Ждите, черт подери! Сьюгар, подсади меня! Он взобрался на худые плечи проповедника и уставился на выпуклость. Силовой экран еще не успел окончательно выровняться, когда до них донеслись первые крики разочарования. Майлз отчаянно завертел головой. Попробуй, разгадай этот ребус: если цетагандийцы все знают, а он знает, что они знают, а они знают, что он знает, что они знают, и... Майлз не успел завершить цепочку силлогизмов: на противоположной стороне лагеря начал расти второй пузырь. Он выкинул руку вперед, словно бросая кости: - Туда! Туда! Скорей, скорей, скорей! Теперь и Трис поняла, в чем дело. Присвистнув, она наградила Майлза уважительно-изумленным взглядом, стремительно развернулась и поспешила возглавить марш-бросок своего отряда. Неуклюже соскочив на землю, Майлз двинулся следом. Обернувшись, он увидел, как серая человеческая масса ударилась о противоположный край купола и отхлынула. С этой минуты Майлз оказался в положении человека, пытающегося обогнать приливную волну. Заранее всхлипнув, он заковылял быстрее. Неужели он ошибся?.. Нет! "Летучие отряды" вовремя добрались до цели, и плитки действительно оказались на месте. Командиры уже начали раскладывать кучу на несколько мелких. Группы поддержки окружили их стеной и приготовились к обороне. На этот раз цетагандийцы перехитрили сами себя. Волна прилива догнала Майлза, и вместо широкого обзора, приличествующего командующему, у него осталась только точка зрения червяка-рядового. Кто-то пихнул его сзади, и он упал; ему показалось, что в спине перепрыгнувшего через него человека он узнал Питта. Впрочем, тот, наверное, предпочел бы наступить на Майлза, а не перешагнуть... Сьюгар помог ему подняться, и Майлзу удалось проглотить стон. Кругом и так хватало шума. Он узнал своего паренька, как раз схватившегося с каким-то громилой. Майлз протолкнулся мимо него, громко напомнив: - Ты должен кричать "Становись в очередь!", а не "Иди в жопу!" Команда в бою всегда искажается, - пробормотал он себе под нос. - Вечно одно и то же... Рядом возникла Беатрис, и Майлз уцепился за нее. У Беатрис было собственное пространство, нечто вроде личной границы. Майлз увидел, как она ее охраняет: небрежно ткнула локтем в чью-то физиономию, так что ее хозяин только зубами щелкнул. Если бы такое попытался проделать Майлз, он разбил бы свой локоть, а не выпуклость вражеской скулы. Кстати о выпуклости: он оказался лицом... ну, не к лицу... Короче, перед рыжеволосой. Он едва справился с желанием вздохнуть и уткнуться в мягкую серую ткань, прикрывшую родное убежище. Напомнив себе о травмах, которыми обернется для него это предприятие, Майлз оторвал взгляд от притягательной области и уставился в лицо Беатрис. - Пошли, - буркнула она и поволокла его через толпу. Не начал ли стихать шум? Стена его бойцов чуть раздвинулась, позволив им протиснуться в центр. Они оказались рядом с началом очереди. Получилось, видит Бог, получилось! Четырнадцать групп, довольно тесно сбившихся у стены-купола (в следующий раз это надо будет исправить), пропускали по одному голодных просителей. Распорядители заставляли очередь двигаться на предельной скорости, отводя получивших плитки вдоль стены обратно в лагерь, к краю толпы. Оливер отрядил пары самых крепких солдат следить за уходящими, чтобы ни одна плитка не была отобрана у законного владельца. Большинство новоиспеченных полицейских отнеслось к своему делу с огромным энтузиазмом. Возможно, кое-где под шумок вымещались и старые обиды - Майлз увидел одного из суровых крепышей, взятого в оборот парой патрульных. Вчерашнему супермену били морду. Майлз опять напомнил себе о недопустимости личных симпатий и антипатий в столь важном деле и со вздохом легкого сожаления отправился за Оливером, чтобы тот восстановил порядок среди своих подчиненных. На раздаче у Трис царила идеальная дисциплина. Майлз поздравил себя с тем, что поручил раздавать еду женщинам - здесь удалось задействовать эмоциональный фактор огромной силы. Немало мужчин, получая в руки плитку рациона, смущенно бормотали "спасибо", а потом их примеру следовали многие идущие следом. "Получайте, ублюдки! - мысленно обратился Майлз к невидимым наблюдателям за куполом. - Вы потеряли монополию на психологическую войну. Мы еще повернем ваше пищеварение в обратную сторону! И пускай у вас от злости все кишки вывернет..." Его размышления были прерваны каким-то шумом у одной из точек раздачи. Майлз раздраженно наморщился, увидев, что в центре заварухи находится Питт, и поспешно заковылял туда. Оказалось, что Питт отплатил за свою плитку не словами благодарности, а недвусмысленным взглядом, улыбочкой и какой-то грязной шуткой. Оскорбленные дамы тут же атаковали его, но безуспешно: Питт был парень крепкий и к тому же не стеснялся бить женщин. Одна из нападавших, только чуть выше Майлза, отлетела назад и уже не смогла подняться. Очередь замерла, плавный цивилизованный поток желающих пообедать разбился окончательно. Майлз вполголоса чертыхнулся. - Ты, ты, ты и ты, - постучал он по каким-то плечам, - схватите этого парня. Те, к кому он обратился, не слишком рвались выполнять полученное задание, но к месту происшествия подоспели Трис и Беатрис. Нарушитель порядка был схвачен, скручен и вытащен за линию оцепления. Майлз удостоверился, что раздача снова заработала, и повернулся к разъяренному сквернословящему Питту. В этот момент подошли Оливер и Сьюгар. - Я оторву этому подонку яйца, - бушевала Трис. - Я имею полное право... - Вы - военный комендант, - прервал Майлз. - Если этого человека обвиняют в хулиганстве, его следует предать военно-полевому суду. - Он насильник и убийца, - ледяным тоном отозвалась женщина. - Суд для него слишком большая честь. Он должен умереть медленной смертью... Майлз отвел Сьюгара в сторону. - Это соблазнительно, но почему-то мне не хочется сейчас отдавать ей парня. Очень не хочется. С чего бы это? Сьюгар уважительно посмотрел на него: - По-моему, вы правы. Видите ли... здесь... здесь слишком многие подобны ему. А Питт, вне себя от ярости, уже заметил Майлза. - Ты! Ты, бабский прихвостень! Думаешь, они тебя защитят? - Он дернул головой в сторону Трис и Беатрис. - У них сил не хватит. Мы и раньше им вставляли, вставим и теперь. Мы не проиграли бы эту чертову войну, будь у нас настоящие солдаты - как у барраярцев. Они вот не берут в армию бабья и всяких жополизов. Оттого и выгнали цетагандийцев со своей планеты... - Почему-то, - медленно проговорил Майлз, - мне не верится, будто ты специалист по тактике барраярцев во время Первой цетагандийской войны. Иначе кое-чему научился бы... - А тебя, небось, уже сделали почетной девицей, мутант? - не остался в долгу Питт. - Для этого много не нужно... "Чего ради я тут стою и переругиваюсь с примитивным бандитом? - одернул себя Майлз. - Некогда. Надо с этим кончать". Он отступил и скрестил руки на груди: - Никому из вас до сих пор не приходило в голову, что этот тип - агент цетагандийцев? Потрясенный Питт утратил дар речи. - Это совершенно очевидно, - с напором заявил Майлз, возвысив голос, чтобы слышали все окружающие. - Он зачинщик всех беспорядков. Своим примером, своими безобразиями он совратил многих честных солдат, натравив их друг на друга. Цетагандийцы не могли надеяться на то, что вы сдадитесь, а потому постарались посеять среди вас семена зла. Чтобы действовать наверняка. И это сработало на удивление хорошо. Вы даже не подозревали... Оливер тронул его за плечо и пробормотал: - Брат Майлз! Я знаю этого парня. Никакой он не шпион. Он просто... - Оливер, - прошипел Майлз, не разжимая зубов, - заткнись! - И продолжил своим самым зычным голосом: - Конечно, он цетагандийский агент. Тайный. А вы все это время думали, что сами творите это над собой. "А где нет дьявола, - добавил он про себя, - там приходится его изобретать". Его подташнивало, но он сохранял маску праведного возмущения. Майлз всмотрелся в лица сгрудившихся вокруг людей. Где-то в недрах толпы нарастал глухой грозный ропот. - Снимите с него рубашку, - приказал Майлз, - и положите на живот. Сьюгар, дай мне твою чашку. У разбитой чашки Сьюгара был острый край. Майлз уселся на своего врага и крупными печатными буквами нацарапал по всей спине Питта "ШПИОН ЦЕТАГАНДЫ". Он погружал острие глубоко и безжалостно, и из царапин выступала кровь. Питт кричал, матерился и брыкался. Майлз поднялся на ноги, дрожа и задыхаясь. - А теперь, - велел он, - дайте ему его плитку рациона и уведите прочь. Трис молча пробуравила взглядом спину уводимого Питта. Потом посмотрела на Майлза, стоявшего между нею и Оливером. - Вы действительно считаете, что он цетагандиец? - тихо спросила она. - Не может быть! - заявил Оливер. - Так к чему был весь этот спектакль, брат Майлз? - Я не сомневаюсь, что все обвинения Трис справедливы, - напряженно ответил Майлз. - Но его нельзя было наказать за прежние грехи, не расколов лагерь и не подрывая авторитета Трис. Таким образом Трис и женщины получают свое отмщение, не настроив против себя половины мужчин. Руки командора чисты, а нам больше не будет мешать закоренелый преступник, который наверняка восстал бы против нас. Более того, и другие преступники получили предупреждение, которое они вряд ли забудут. Так что моя выдумка эффективна во всех отношениях. Лицо Оливера застыло. Помолчав немного, он заметил: - Вы бьетесь не по правилам, брат Майлз. - Я не могу позволить себе проиграть! - Майлз гневно посмотрел на него. - А вы можете? Сержант сжал губы: - Нет. Трис вообще ничего не сказала. Майлз лично проследил за раздачей плиток рациона всем пленным, кто был слишком слаб, чтобы встать в очередь. Полковник Тремонт лежал на своей циновке как-то слишком неподвижно. Гадать о причинах не приходилось. Оливер встал на колени и закрыл мертвецу глаза. За последние несколько часов полковник мог умереть когда угодно - рядом с ним никого не было. - Мне очень жаль, - искренне сказал Майлз. - Жаль, что я пришел слишком поздно. - Да... - произнес Оливер. - Да... Он встал, кусая губы, и встряхнул головой. Майлз и Сьюгар, Трис и Беатрис помогли Оливеру отнести тело, циновку, одежду и чашку на свалку. Оливер засунул приготовленную плитку подмышку мертвецу. Никто не попытался ограбить его после их ухода, хотя еще один покойник, лежавший рядом, уже был обчищен догола. Вскоре после этого они наткнулись на тело Питта. Причиной смерти скорее всего было удушение, но лицо было так разбито, что его синева могла быть и обманчивой. Трис посмотрела на Майлза: - Наверное, вы все же не ошиблись насчет власти, коротышка. - А насчет мести? - Я думала, что никогда не успокоюсь, - вздохнула Трис, глядя на безжизненное тело. - Ага... И насчет мести тоже. - Спасибо. - Майлз ткнул труп ногой. - Но не забудьте: это - наша потеря. Он заставил Сьюгара поручить кому-нибудь оттащить тело к свалке. Сразу же после раздачи Майлз устроил военный совет. Провожавшие в последний путь Тремонта - всех их Майлз уже начал считать своим штабом - и четырнадцать командиров групп собрались вокруг него на свободном пятачке земли неподалеку от границы территории женщин. Майлз расхаживал перед ними, энергично жестикулируя. - Я благодарю командиров групп за прекрасно выполненное задание, а сержанта Оливера - за правильный выбор людей. Осуществив эту акцию, вы завоевали не только преданность большей части пленных, но и передышку. Каждая следующая раздача еды будет проходить немного лучше, немного проще. Каждая будет тренировкой для последующей. И не забывайте - это военная тренировка. Мы уже заставили цетагандийцев отступить от своей тщательно разработанной стратегии и попробовать применить контрмеры. Мы действовали. Они - отвечали. Как это ни странно, но инициатива принадлежала нам. Теперь мы должны планировать нашу дальнейшую стратегию. Я хочу, чтобы вы подумали, каким может оказаться следующий шаг цетагандийцев. "На самом деле я просто хочу, чтобы вы думали - и точка". - Проповедь окончена. Командор Трис, вам слово. Майлз заставил себя сесть, уступая место той, кого он выбрал - хотела она того или нет. Он напомнил себе, что Трис боевой офицер, а не штабист: ей тренировка более необходима, чем ему. - Конечно, они могут опять устроить нам нехватку плиток, как делали уже не раз, - начала Трис, откашлявшись. - Было высказано предположение, что именно так и началась вся эта гадость. - Она встретилась взглядом с Майлзом, который ободряюще кивнул. - Это значит, что надо заранее выработать строгую очередность людей, которые будут делиться своими плитками с теми, кому их не хватит. Каждый командир группы должен назначить интенданта и двух учетчиков, которые бы его контролировали. - Столь же неприятный шаг, на который могли бы пойти цетагандийцы, - не выдержав, вставил Майлз, - это прислать избыток и поставить нас перед проблемой честного распределения излишков. Я бы на вашем месте учел и такой вариант. И он хладнокровно улыбнулся Трис. Та чуть приподняла бровь и продолжила: - Они могут разделить общий объем плиток на несколько частей, осложнив нашу задачу по их захвату и контролю за распределением. Есть еще какие-нибудь грязные уловки, которые кто-нибудь из вас может предусмотреть? И Трис невольно снова посмотрела на Майлза. Один из командиров нерешительно поднял руку: - Сударыня, они же нас слышат. Разве мы не делаем за них работу? Майлз встал, чтобы дать на это громкий и ясный ответ: - Конечно, слышат. Несомненно, они прямо-таки дрожат от желания нас услышать. - И он сделал грубый жест в сторону купола. - Ну и пусть. Любое их действие - это весть извне, тень, обозначающая их форму, информация о них. Она нам нужна. - А что, если они снова перекроют нам воздух? - еще более нерешительно проговорил другой командир. - Навсегда? - В этом случае, - без запинки отозвался Майлз, - они лишатся членства в Межзвездной Конвенции, которое приобрели с таким трудом. А оно им нужно для пропаганды. Когда наша сторона по причине скверного развития событий оказалась не в состоянии хорошо содержать войска, не говоря уже о пленных, цетагандийское правительство тут же объявило, что согласно допустить в свои лагеря инспекционную комиссию и что это свидетельствует о превосходстве их цивилизации, которую они несут нам, и доброй воле... Насмешливые возгласы и свист продемонстрировали отношение пленных к этой новости. Майлз улыбнулся и продолжил: - Смертность в лагерях оказалась настолько необычной, что вызвала кое-какие вопросы. Пока цетагандийцам удалось убедить три инспекции, но сто процентов им объяснить никак не удастся. Майлз снова уселся. Оливер наклонился к нему и прошептал: - Откуда у вас все эти сведения? Майлз изобразил довольную ухмылку: - А что, звучало убедительно? Вот и прекрасно! Оливер отшатнулся и вытаращил глаза: - У вас что, вообще нет никаких принципов? - В бою - нет. Следующие два часа Трис и ее командиры обсуждали схемы различных способов подачи пищи и свою тактику в случае каждого из них. Потом командиры отправились знакомить с ними своих подчиненных, а Оливер отбыл к группе поддержания порядка... Трис задержалась возле Майлза, который на исходе первого часа совещания уступил силе тяжести и теперь лежал на земле, тупо глядя в купол и моргая, чтобы глаза не слиплись окончательно. Прежде чем попасть сюда, он не спал больше суток. А сколько времени прошло с тех пор, сказать было трудно. - Мне пришел в голову еще один вариант, - заметила Трис. - А что, если они вообще ничего не предпримут? Ничего не будут делать, ничего не будут менять. Майлз сонно улыбнулся: - Это кажется наиболее вероятным. По-моему, попытка перехитрить нас на прошлой раздаче была с их стороны роковой ошибкой. - Но без конкретного противника как долго можно притворяться, что мы - армия? - настаивала Трис. - Для этой попытки вы нас еле подняли со дна. Если все сойдет на нет, то что тогда? Майлз свернулся калачиком, неудержимо погружаясь в дремоту. Где-то в глубинах подсознания маячило обещание эротического сна с высокой агрессивной рыжеволосой женщиной. Он зевнул, едва не вывихнув челюсть: - Тогда мы будем молиться о чуде. Напомните мне, что мы еще должны поговорить с вами о чудесах... когда-нибудь... Один раз он наполовину проснулся, когда кто-то подсунул под него циновку. Майлз подарил Беатрис сонную интимную улыбку. - Мутант психованный, - огрызнулась та, грубо перекатывая его на подстилку. - Не думай, пожалуйста, что это моя идея. - Смотри, Сьюгар, - пробормотал Майлз, - кажется, я ей нравлюсь. И он умиротворенно вернулся в раскрытые объятия Беатрис своего сна. К тайному ужасу Майлза, прогноз оказался верным. Цетагандийцы возобновили обычный порядок раздачи пищи и никак не реагировали на внутренние дела пленных. Майлзу, пожалуй, это не нравилось. Конечно, это давало отличную возможность отточить его систему организации. Но какое-то давление извне направило бы внимание пленных за пределы купола, снова подарило бы им врага и, прежде всего, нарушило бы одуряющее однообразие их существования. В конечном итоге Трис будет права. - Ненавижу противника, который не делает ошибок, - раздраженно бормотал Майлз, направляя свои усилия на разрешение текущих проблем. Он выбрал флегматичного пленного с ровным сердцебиением и велел ему лежать на земле, отсчитывая вслух свой пульс. С помощью этих "говорящих часов" можно было измерять время раздачи и работать над его сокращением. - Мы упражняем дух, - объявил он, заставив своих четырнадцать интендантов раздавать плитки по двести за раз с получасовым перерывом между группами. - Меняем темп, - объяснил он Трис. - Раз нам не удается заставить цетагандийцев внести хоть какое-то разнообразие, придется нам делать это самим. Ему также удалось, наконец, точно пересчитать оставшихся в живых пленных. Майлз был одновременно везде: он заставлял, убеждал, тянул и сдерживал. - Если вам действительно нужно, чтобы раздача шла быстрее, сформируйте побольше раздаточных команд, - предложил Оливер. - Не кощунствуйте, - ответил Майлз, отправляясь уговаривать группы разносить плитки на равные расстояния по всей окружности купола. К концу девятнадцатой раздачи с момента его появления в лагере Майлз решил, что система распределения завершена и теологически верна. Считая каждые две раздачи за "день", он пробыл здесь девять дней. - Все сделано, - простонал он, - а еще слишком рано. - Горюете из-за того, что нечего больше завоевывать? - ухмыльнулась Трис. К моменту тридцать второго сигнала система все еще работала гладко, но Майлз начал сдавать. - Добро пожаловать в ряды старожилов, - сухо сказала Беатрис. - Тебе пора бы начать себя притормаживать, брат Майлз. Если Трис не ошиблась, мы здесь из-за тебя пробудем еще дольше. Надо мне не забыть когда-нибудь поблагодарить тебя по-настоящему. Она зловеще улыбнулась, и Майлз сразу же вспомнил о каком-то неотложном деле на другой стороне лагеря. Пришлось признать, что рыжая права. Большинство пленных провели здесь не дни или недели, а месяцы и годы. Сам Майлз превратился в болтливого безумца за срок, который большинство здешних обитателей сочло бы просто мгновением. Он мрачно прикинул, в какую форму отольется его сумасшествие. Будет ли это мания, вдохновленная сверкающим заблуждением, что он... ну, например... покоритель Комарры? Или депрессия, как у Тремонта, так что он замкнется на себе, пока вообще не исчезнет, подобно какой-то живой черной дыре? История знает немало вождей, которые неправильно рассчитали время Армагеддона и привели своих остриженных овец на вершины - ждать апофеоза, который так и не наступил. Их дальнейшая жизнь обычно характеризовалась забвением и алкоголизмом. А здесь пить нечего. Майлзу хотелось выпить по крайней мере шесть двойных порций виски - прямо сейчас. Сейчас. Сейчас. Сейчас. Майлз стал обходить лагерь после каждой раздачи пищи - отчасти для того, чтобы создать иллюзию деятельности, но в основном - чтобы хоть немного растратить накопившуюся в нем нервную энергию. Засыпать ему становилось все труднее и труднее. После того, как удалось наладить раздачу пищи, в лагере наступил период затишья, словно их организация явилась кристаллом, брошенным в перенасыщенный раствор. Но в последнее время резко возросло количество драк, которые пришлось разнимать блюстителям порядка. Сами патрульные начали охотнее прибегать к силе, понемногу приобретая нежелательное нахальство. Лунные фазы. Кто может обогнать луну? - Помедленнее, Майлз, - пожаловался Сьюгар, тащившийся рядом с ним. - Извини. Замедлив шаги, Майлз вышел из задумчивости и осмотрелся. Слева от него вздымался сверкающий купол, который, казалось, пульсировал с каким-то неприятным еле слышным гулом. Справа простиралась тишина: люди в основном сидели группами. С первого дня пребывания здесь Майлза видимых изменений практически не произошло. Может, напряженность чуть спала, может, о больных и раненых стали заботиться чуть больше. Лунные фазы. Он постарался отбросить беспокойство и жизнерадостно улыбнулся Сьюгару. - Твои проповеди теперь проходят успешнее? - Ну... Никто больше не пытается меня избить, - ответил Сьюгар. - Но я проповедую меньше, чем прежде: занимаюсь раздачей и всем прочим. И потом, теперь ведь есть патрульные. Трудно сказать. - Будешь пробовать и дальше? - О, да! - Сьюгар помолчал. - Я видел места и похуже этого, понимаете? Когда-то я жил в шахтерском поселке, еще совсем мальчишкой. Там открыли месторождение огненных опалов; почему-то на него не успела наложить лапу ни одна крупная компания - ни государственная, ни частная. Месторождение поделили на сотни крошечных участков, длиной обычно метра по два. Люди работали вручную, пользуясь лишь саперными лопатками и щеточками. Крупные опалы очень хрупкие, знаете ли, и от неосторожного удара легко раскалываются. Рыли землю под обжигающим солнцем, день за днем. На многих одежды было меньше, чем сейчас на нас. Да и питались они похуже, чем мы. Там было больше несчастных случаев, больше болезней, чем здесь. И драк было множество. Но они жили и добровольно терпели совершенно немыслимые вещи ради надежды. Они были одержимыми, и они не отступали. За год своими лопатками они превратили гору в пропасть. Это было форменное безумие, но я ими восхищался. А здесь... - Сьюгар поглядел вокруг, - здесь мне просто страшно. - Он притронулся к своему тряпичному браслету. - Этот лагерь высасывает из тебя будущее, проглатывает тебя. После него смерть покажется пустой формальностью. Город призраков, столица самоубийств. Как только я прекращу проповедовать, он сожрет меня. - Угу, - согласился Майлз. Они приближались к самой дальней точке обхода, противоположной стороне от территории женщин: ее границы стали теперь проницаемыми, и Майлз со Сьюгаром держали там свои циновки. В эту минуту двое шедших им навстречу мужчин словно бы невзначай объединились с еще одной серой парой. И тут же еще трое встали со своих циновок справа от Майлза. Трудно было определить, не поворачивая головы, что творится сзади, но Майлзу и там почудилось какое-то движение. Четверка остановилась в нескольких метрах перед ними. Мужчины в сером, все выше Майлза - да и кто не был выше его? Лица нахмурены, в глазах - нетерпение и еле сдерживаемая ярость. Майлз узнал только одного из них, бывшего сурового братца, которого он видел с Питтом. Майлз не стал оглядываться в поисках патрульного. Он был почти уверен, что один из тех, кто стоит сейчас перед ним, как раз и является блюстителем лагерного порядка. А главное, он сам виноват, что его загнали в тупик, что его действия стали предсказуемыми. Глупая, элементарная ошибка, непростительная даже для начинающего. Друг Питта шагнул вперед, кусая губу и глядя на Майлза запавшими глазами. Видно было, что он к чему-то готовится. Мужчина держал в руках тщательно сплетенную тряпичную веревку. Да, это будет не просто избиение. На сей раз дело серьезнее - веревка заканчивалась петлей. - Ты!.. - хрипло проговорил заместитель Питта. - Я сначала не мог тебя раскусить. Не догадался, что ты не из наших. Ты сам подсказал мне. Мутант... Питт не был цетагандийским шпионом. Шпион - ты! И он бросился вперед. Майлз увернулся, но сердце у него упало. Проклятье, надо было понять, почему устранение Питта показалось ему такой серьезной ошибкой, несмотря на его эффективность. Ложное обвинение - оружие обоюдоострое, одинаково опасное и для жертвы, и для того, кто им воспользовался. Возможно, этот парень даже верит тому, что сейчас сказал. Майлз сам начал охоту на ведьм, и будет справедливо, если он станет ее второй жертвой. Неудивительно, что тюремщики не стали вмешиваться. Сейчас они, наверное, покатываются со смеху... Ошибка на ошибке, и все кончится тем, что Майлз так глупо умрет, - погибнет позорной смертью в этой окаянной дыре... Его схватили. Он дергался, лягался, но не мог вырваться из их сильных рук. Сьюгар кинулся ему на выручку, но отвага не могла возместить нехватку сил и умения драться. Руку проповедника, занесенную для удара, поймали и вывернули. Майлз поморщился, сочувственно ожидая услышать знакомый глухой треск ломающихся костей, но вместо этого один из линчевателей сорвал с запястья Сьюгара тряпичный браслет. - Эй, Сьюгар! - поддразнил он, отпрыгивая назад. - Смотри, что у меня есть! Он вытащил смятый, оборванный кусочек бумаги из его тряпичной обложки и помахал им в воздухе. Сьюгар отчаянно вскрикнул и бросился вперед, но был остановлен двумя другими, перегородившими ему дорогу. А дразнивший разорвал бумажку, сложил обрывки, разорвал снова и остановился, словно раздумывая, куда их теперь деть. Неожиданно ухмыльнувшись, он засунул клочки бумаги в рот и начал жевать. Сьюгар закричал. - Сволочи! - взвизгнул Майлз. - Вам же нужен я! Зачем было... - И он со всей силой двинул кулаком в рожу ближайшего мучителя, который на мгновение отвлекся. В следующую секунду Майлз почувствовал, как по всему запястью ломаются кости. Ох, как же он устал от своих костей, о