то взаимоотношения. Тебя ждет должность. Как минимум ты будешь отвечать за благополучие двух миллионов человек в твоем округе: ты будешь их Голосом в Совете графов. К этой должности Майлза готовили буквально с рождения. Не уверена, что в последнюю минуту возможны замены. "Ох, нет, конечно, нет!" - Не знаю, - задумчиво сказал граф. - Я сам был такой заменой. Пока мне не исполнилось одиннадцать, я был запасным. Надо признать, после того как убили моего брата, события развивались столь стремительно, что перемена судьбы прошла легко. Мы все были так сосредоточены на мести, во время войны Ури Безумного. Когда у меня появилась минутка, чтобы оглядеться и вздохнуть, я уже полностью освоился с тем, что стану графом. Хотя и не мог себе представить, что это "когда-то" наступит через пятьдесят лет. Возможно, и у тебя, Марк, будет немало времени, чтобы учиться и готовиться. Но возможно и то, что графство свалится на тебя завтра. Этому мужчине семьдесят два года - по галактическим меркам средний возраст, но для жестокого Барраяра - старость. Граф Эйрел тратил себя беспощадно - не растратил ли он себя целиком? Его отец, граф Петер, прожил на двадцать лет больше - чуть ли не целую жизнь. - А разве Барраяр примет клона в качестве вашего наследника? - усомнился Марк. - Ну, давно пора начать разработку законов, как бы они ни решили этот вопрос. Твой случай станет крупным прецедентом. Если приложить определенные усилия, я могу, наверное, вбить им в голову... Марк не сомневался. - Но начинать юридическую войну преждевременно, пока не прояснится вопрос с потерянной криокамерой. А пока официально будет объявлено, что Майлз находится на задании, а ты впервые приехал навестить нас. Все достаточно близко к истине. Нет нужды подчеркивать, что все подробности должны быть засекречены. Марк кивнул. У него голова шла кругом. - Но... есть ли в этом необходимость? Предположим, меня не создали бы, а Майлза бы убили при исполнении обязанностей. Вашим наследником стал бы Айвен Форпатрил. - Да, - согласился граф. - И после одиннадцати поколений прямого наследования дому Форкосиганов пришел бы конец. - И в чем проблема? - Проблема в том, что это не так. Ты же существуешь. Проблема в том... что я всегда хотел, чтобы моим наследником был сын Корделии. Заметь, мы обсуждаем немалую собственность по обычным масштабам. - Я считал, что большинство ваших наследственных земель светятся по ночам после атомного взрыва Форкосиган-Вашнуй. Граф пожал плечами: - Кое-что осталось. Например, эта резиденция. Но мое наследство - это не просто собственность. Как любит говорить Корделия, оно сопряжено с настоящей должностью и полным рабочим днем. Если мы признаем твои права на нее, ты должен признать ее права на тебя. - Оставьте себе, - искренне предложил Марк. - Я все подпишу. Граф дернулся. - Считай, что это инструктаж, - посоветовала графиня Марку. - Кое-кто из тех, с кем ты встретишься, будет очень интересоваться этими вопросами. Тебе просто надо быть в курсе необъявленной повестки дня. Граф вдруг ушел в себя. Когда он снова поднял взгляд, лицо его было пугающе серьезным. - Это так. И есть один пункт, о котором не только не надо, но и ни в коем случае нельзя говорить. Тебя следует предупредить. Видимо, табу на подобные разговоры было настолько сильным, что графу Форкосигану самому было трудно его нарушить. - Что такое? - испугался Марк. - Существует... ложная теория родословных, одна из возможных шести, которая ставит меня следующим императором Барраяра, если император Грегор умирает, не оставив потомства. - Ну да, - нетерпеливо отозвался Марк. - Конечно, я это знаю. Заговор Галена был на это и рассчитан. Вы, потом Майлз, потом Айвен. - Да. Теперь это я, потом Майлз, потом ты, потом Айвен. А Майлз в настоящий момент... технически мертв. Таким образом, между тобой и заговором стою только я. Не тобой, как поддельным Майлзом, а тобой, как таковым. - Бред! - взорвался Марк. - Это еще глупее, чем мысль, что я стану графом Форкосиганом! - Держись этой позиции, - поддержала его графиня. - Держись крепко, и никогда даже намека не давай на то, что мог бы думать иначе. "Я оказался среди сумасшедших". - Если кто-то заведет с тобой разговор на эту тему, сообщи мне, Корделии или Саймону Иллиану. Как можно скорее, - добавил граф. Марк поглубже забился в кресло: - Ладно... - Ты его перепугал, милый, - заметила графиня. - В данном случае паранойя - залог здоровья, - виновато сказал граф. Он посмотрел на Марка. - У тебя усталый вид. Мы проводим тебя в твою комнату. Можешь отдохнуть и помыться. Все встали. Марк вышел следом за графом в вымощенный камнем вестибюль. Графиня кивнула в сторону арки, уходившей куда-то под лестницу: - Я поднимусь на лифте и повидаюсь с Элен. - Хорошо, - согласился граф. Марку пришлось идти за ним по лестнице. Когда они поднялись на второй этаж, Марк задыхался, как старик. Граф свернул в коридор третьего этажа. Марк не без ужаса спросил: - Вы ведь не поселите меня в комнату Майлза? - Нет. Хотя та, где ты будешь жить, когда-то была моей детской. Надо полагать, пока не погиб его старший брат. Комната второго сына. Ничуть не лучше. - Сейчас это просто комната для гостей. Граф распахнул еще одну простую деревянную дверь. За ней оказалась залитая солнцем спальня. Среди предметов мебели ручной работы неизвестного периода и огромной ценности были кровать и комоды: у резного изголовья домашний пульт управления освещением и механизированными окнами казался неуместным. Марк оглянулся и встретился с пытливым взглядом графа. Это было в тысячу раз хуже восторженного дендарийского "Я-люблю-Нейсмита". Он схватился за голову и прокричал: - Майлза тут нет! - Знаю, - тихо ответил граф. - Я искал... себя, наверное. И Корделию. И тебя. И тут Марк невольно стал вглядываться в графа, пытаясь найти в нем себя. Трудно сказать. Раньше - волосы: у них с Майлзом такие же темные, как и на ранних записях адмирала Форкосигана. Разумом он всегда знал, что Эйрел Форкосиган - младший сын старого генерала графа Петера Форкосигана, но тот потерянный старший брат умер уже шестьдесят лет назад. Он был изумлен, что граф помнит все так остро. Это было странно - и страшно. "Я должен был убить этого человека. И еще могу. Он совершенно не защищается". - Ваши люди из службы безопасности даже не допросили меня с суперпентоталом. Разве вас не беспокоит, что я могу все еще быть запрограммирован на ваше убийство? - Я считал, что ты уже застрелил того, кто выступал в роли твоего отца. Достаточно очистительно. Губы графа изогнулись в улыбке. Марк вспомнил удивленный вид Галена, когда луч нейробластера ударил ему в лицо. - Ты тогда спас Майлза, - сказал граф. - Два года назад, на Земле, ты выбрал, за кого ты. Очень действенно. У меня с тобой связано немало опасений, Марк, но страха смерти от твоей руки нет. У тебя не такой уж плохой счет с братом, как тебе кажется. В моем представлении - равный. - С родителем. Не с братом, - похолодев, сказал Марк. - Твои родители - мы с Корделией, - твердо сказал граф. На лице Марка отразилось неприятие. Граф пожал плечами: - Кем бы ни был Майлз - это мы его создали. Возможно, ты прав, относясь к нам с опаской. Может, и тебе мы тоже будем не на пользу. Сердце у него отчаянно забилось. Родители. Мать и отец. Он не был уверен, что хочет так поздно обрести родителей. Они казались такими чудовищно громадными. Ему чудилось, что он теряется в их тени, раскалывается, как стекло, исчезает. Он вдруг испытал странное желание вернуть Майлза. Ему нужен человек одного с ним размера и возраста. Граф снова заглянул в спальню: - Пим должен был бы разложить твои вещи. - У меня нет вещей. Только то, что на мне... сэр. - У тебя должна была быть какая-то еще одежда! - То, что я привез с Земли, осталось в камере хранения на Эскобаре. Время хранения истекло, так что вещи, наверное, уже конфискованы. Граф осмотрел его: - Я пришлю кого-нибудь снять с тебя мерки и собрать все необходимое. Если бы ты приехал погостить при более нормальных обстоятельствах, мы бы водили тебя всюду. Знакомили бы с родными и друзьями. Показали бы город. Проверили бы твои склонности, позаботились о твоем дальнейшем образовании. Но кое-что мы все равно сделаем. Образование? Какое? Барраярская военная академия в представлении Марка приравнивалось к аду. Могут ли они его заставить?.. Ну, он найдет способ сопротивления. Он уже успешно избежал пользования гардеробом Майлза. - Если тебе что-нибудь понадобится, вызови Пима, - проинструктировал граф. Живые слуги. Как странно! Страх, от которого его выворачивало наизнанку, начал слабеть, сменяясь общим беспокойством. - Я могу что-нибудь поесть? - А! Пожалуйста, присоединись к нам с Корделией за ленчем через час. Пим проведет тебя в Желтую гостиную. - Я сам найду. Этажом ниже, второй коридор на юг, третья дверь справа. Граф поднял бровь: - Правильно. - Я же вас изучал. - Ничего. Мы тоже тебя изучали. Мы все выполнили домашнее задание. - А контрольная? - А, вот в том-то все и дело. Никаких контрольных. Это жизнь. И смерть. - Мне очень жаль! - выпалил Марк. Майлза? Себя? Он и сам толком не знал. Похоже, граф подумал то же самое: губы его изогнулись в ироничной улыбке. - Ну... как ни странно, мы почти рады, что все так плохо - хуже некуда. Раньше, когда Майлз пропадал без вести, никто не знал, где он и что еще выкинет... э-э... усиливая хаос. По крайней мере на этот раз известно, что в большую неприятность он уже не угодит. Коротко взмахнув рукой, граф ушел. На мгновение Марк представил себе три способа, которыми мог бы сейчас его убить. Но вся подготовка, казалось, уже зачерствела. Да и вообще он сейчас не в форме. Поднимаясь по лестнице, он полностью выдохся. Закрыв дверь, Марк упал на резную кровать. Напряжение отступило, и его охватил озноб. Под предлогом того, что Марк устал после перелета, граф и графиня первые два дня не давали ему никаких заданий. Честно говоря, если не считать официальных сборов за трапезой, Марк вообще не видел графа Форкосигана. Он бродил по дому и по окрестностям без всякой охраны - разве что под ненавязчивым присмотром графини. У ворот стояли охранники в мундирах: у Марка не хватило мужества проверить, поручено ли им не выпускать его. Он изучал резиденцию Форкосиганов и никак не мот привыкнуть к мысли, что он действительно здесь. Все казалось чуть-чуть не таким. Дом был полон всевозможных закоулков, но несмотря на обилие антиквариата, в старые окна было вставлено современное высокопрочное бронированное стекло. Это напоминало огромную защитную оболочку. Дворец - крепость - тюрьма. Удастся ли привыкнуть к этой оболочке? "Я всю жизнь был пленником. Я хочу стать свободным". На третий день Марку принесли новую одежду. Графиня помогла распаковать вещи. Осенняя утренняя прохлада врывалась в спальню через окно, которое он с ослиным упрямством открывал навстречу таинственному, опасному, незнакомому миру. Расстегнув один чехол, Марк обнаружил костюм в омерзительно военном стиле: китель с высоким воротником и брюки с лампасами. Все - цвета дома Форкосиганов, коричневое с серебром. - Что это? - А, - отозвалась Корделия, - довольно кричащий, правда? Это твой мундир, мундир младшего лорда дома Форкосиганов. Его, не Майлза. Все новые наряды были рассчитаны компьютером с щедрым припуском. При мысли о том, сколько ему придется есть, чтобы сбежать и из этой одежды, у Марка похолодело в желудке. Заметив его непритворное отчаяние, графиня улыбнулась: - Ты обязан надевать это только в двух случаях: на Совете графов и на церемонии в честь дня рождения императора. Что, возможно, ты и сделаешь: день рождения Грегора не за горами. - Она помедлила, водя пальцем по вышитому на воротнике вензелю Форкосиганов. - А вскоре после него - день рождения Майлза. Ну, сейчас Майлз не стареет. - Для меня дни рождения не существуют. Как вы назовете момент, когда кого-то вынимают из маточного репликатора? - Мои родители назвали его моим днем рождения, - сухо ответила Корделия. Ну да, она же бетанка. - Я даже не знаю, когда мой. - Правда? Это есть в твоих записях. - Каких записях? - В твоей медицинской карте. Ты не видел ее? Надо будет дать тебе копию. Это... гм... увлекательное чтение - из разряда ужасов. Твой день рождения был в прошлом месяце, семнадцатого числа. - Ну так я его все равно пропустил. - Марк застегнул мешок и упрятал мундир подальше в шкаф. - Впрочем, это не важно. - Важно, чтобы кто-то праздновал наше существование, - мирно возразила Корделия. - Люди - единственное зеркало, в котором мы себя видим. Область всех значений. Все добродетели и все пороки - в людях. Во Вселенной, как таковой, их нет. Одиночное заключение является наказанием в любой культуре. - Это... правда, - признал Марк, вспомнив свое недавнее заточение. - М-да. Следующий наряд как нельзя лучше соответствовал его настроению: весь черный. Но при ближайшем рассмотрении он оказался практически таким же, как и мундир младшего лорда, только лампасы и вензеля - не из серебра, а из черного шелка, почти не различимые на черной же ткани. - Это для похорон, - объяснила графиня. Голос ее зазвучал очень монотонно. - А! - Он повесил костюм еще дальше, чем мундир юного фора. В конце концов он выбрал самый невоенный костюм: мягкие свободные брюки, низкие ботинки без пряжек, стальных набоек и прочих агрессивных украшений, и рубашку с жилетом темных тонов. Чувство было такое, словно он нацепил на себя маскарадный костюм, но только великолепно сшитый. Камуфляж? Должна ли одежда представлять того, кто в ней, или скрывать его? - Это я? - спросил он, выходя из ванной. Графиня усмехнулась: - Сложный вопрос. Даже я не могла бы на него ответить. На четвертый день за завтраком объявился Айвен Форпатрил. В зеленом имперском мундире лейтенанта, великолепно смотревшемся на его высокой подтянутой фигуре. С появлением Айвена в Желтой гостиной вдруг стало тесно. Марк виновато съежился, а его предполагаемый кузен приветствовал тетку чинным поцелуем в щеку, а дядю - церемонным полупоклоном. Взяв тарелку, Айвен навалил на нее яичницы, мяса, обсахаренного хлеба, прихватил чашку кофе, выдвинул ногой стул и уселся за стол напротив Марка. - Привет, Марк, - наконец соизволил заметить его Айвен. - Выглядишь отвратительно. Когда это тебя так разнесло? Он отправил в рот кусок мяса и принялся сосредоточенно жевать. - Спасибо, Айвен. А ты, я вижу, совсем не изменился. Марк очень надеялся, что ему удалось высказать "не изменился к лучшему". Карие глаза Айвена сверкнули. Он уже хотел ответить, но Корделия укоризненно покачала головой: - Айвен! Марк не думал, что упрек относился к попытке говорить с полным ртом, но Айвен все же сначала проглотил, а потом ответил - не Марку, графине: - Примите мои извинения, тетя Корделия. Но у меня все еще наблюдаются трудности с чуланами и прочими маленькими непроветриваемыми помещениями. А все из-за него. - Извини, - пробормотал Марк, ссутулившись. Но что-то не позволяло ему сдаваться, и он добавил: - Я просто заставил Галена похитить тебя, чтобы выманить Майлза. - Так это была твоя идея? - Моя. И она сработала. Майлз не замедлил явиться и сунул ради тебя голову в петлю. Айвен стиснул зубы. - Насколько я понимаю, он так и не поборол эту привычку, - то ли прорычал, то ли промурлыкал он. Теперь уже настала очередь Марка замолчать. Впрочем, так оно и лучше, что Айвен обращается с ним так, как он того заслужил. Желанное наказание. Под дождем презрения он начал оживать, как полузасохшее растение. - Зачем ты здесь? - Не по своей воле, можешь не сомневаться, - парировал Айвен. - Я должен тебя вывести. В город. На прогулку. Марк взглянул на графиню, но та смотрела на мужа. - Уже? - спросила она. - Это пожелание, - ответил граф Форкосиган. - А! - понимающе кивнула графиня. Марку от этого легче не стало. - Хорошо. Может, Айвен по дороге покажет тебе город. - Это мысль, - согласился граф. - А поскольку Айвен - офицер, необходимость в телохранителе отпадает. Зачем? Чтобы можно было говорить откровенно? Кошмар какой! И потом - кто в таком случае защитит его от Айвена? - Надеюсь, внешняя охрана будет, - сказала графиня. - Разумеется. Внешнюю охрану не должен видеть никто - даже те, кого она охраняет. Интересно, что мешает людям из внешней охраны просто взять выходной, а потом заявить, что на самом деле они незримо присутствовали? И ведь такое жульничество может длиться достаточно долго - в перерыве между кризисами. Как обнаружил Марк после завтрака, у лейтенанта лорда Форпатрила была собственная машина: спортивная модель красного цвета. Марк неохотно устроился рядом с Айвеном. - Ну, - начал он неуверенно, - тебе все еще хочется свернуть мне шею? Айвен стремительно вывел машину из ворот резиденции и бросил ее в поток на улицах Форбарр-Султана. - В глубине души - да. С точки зрения практической - нет. Мне нужно, чтобы между мною и должностью дяди Эйрела стояло как можно больше людей. Жаль, Майлз не обзавелся полудюжиной ребятишек. А ведь мог бы... В каком-то смысле ты - подарок судьбы. Не будь тебя, меня бы уже сейчас записали в наследники. - Айвен помедлил - только словесно, машина, продолжая нестись с прежней скоростью, еле увернулась от четырех встречных. - На самом деле, насколько Майлз мертв? Дядя Эйрел говорил ужасно неопределенно. И не уверен, что из соображений секретности - таким застывшим я его еще не видел. Движение тут было похлеще, чем в Лондоне, и, если такое вообще возможно, еще более неорганизованным. Или организованным по принципу: выживает сильнейший. Марк, вцепившись в сиденье, ответил: - Не знаю. Иглограната попала ему в грудь. Хуже могло бы быть только если б его разорвало пополам. Не сжались ли губы Айвена в тайном ужасе? Если и да, маска беззаботности вернулась почти мгновенно. - Чтобы оживить его, нужен первоклассный восстановительный центр, - продолжил Марк. - Что касается мозга... Никогда не известно, пока человека не оживят. - "А тогда уже слишком поздно". - Но проблема не в том. Или - пока не в том. - Угу, - поморщился Айвен. - Жуткая неразбериха, правда? И как вы умудрились потерять... - Он так резко повернул, что бампер чиркнул по покрытию, рассыпая искры. Айвен жизнерадостно чертыхнулся в адрес грузовой платформы, которая чуть не въехала в них со стороны Марка. Марк пригнулся и стиснул зубы. Лучше пускай кончится разговор, чем он сам - похоже, его жизнь зависит от того, насколько водитель сосредоточен. Первое впечатление от родного города Майлза: половина населения еще до вечера погибнет в автокатастрофах. Или, может, погибнут только те, что попадутся Айвену. Айвен резко повернул машину в противоположном направлении, заносом выскочил на свободную парковку, к которой подъезжали еще два автомобиля и затормозил так резко, что Марка чуть не швырнуло на пульт управления. - Замок Форхартунг, - объявил Айвен под замирающий рев двигателя. - Сегодня Совет графов не заседает, так что музей открыт для публики. Хотя мы - не публика. - Как... э-э... познавательно. - Марк с опаской посмотрел сквозь стекло фонаря. Замок Форхартунг действительно выглядел, как замок: огромное древнее каменное сооружение, окруженное деревьями на высоком берегу порожистой реки, разделившей Форбарр-Султан на две части. Сейчас Форхартунг был окружен парком и там, где когда-то люди и лошади волокли по ледяной грязи таран, безуспешно пытаясь взять твердыню, были разбиты клумбы. - И что же на самом деле? - Ты встретишься с одним человеком. Я не имею права обсуждать это сейчас. Айвен воткнул фонарь и вылез наружу. Марк последовал за ним. То ли в соответствии с планом, то ли из вредности, но Айвен действительно провел его в музей, занимавший целое крыло замка и полностью посвященный оружию и доспехам форов с Периода Изоляции. Айвен в военной форме прошел бесплатно, но законопослушно заплатил за Марка. Для секретности, догадался Марк. Ведь форов тоже пускали бесплатно, как шепотом объяснил ему Айвен. Объявления об этом не было. Если ты фор, то предполагается, что ты и так знаешь. А может, Айвен таким образом высказался по поводу форства Марка - или же отсутствия оного. Айвен играл роль аристократического нахала столь же блестяще, как и роль имперского лейтенанта. Или любую другую роль, которую требовало от него окружение. Настоящий Айвен не так прост, решил Марк. Было бы ошибкой его недооценивать. Значит, ему предстоит встреча с каким-то человеком? С каким? Если это еще один допрос Службы безопасности, то почему этот неизвестный не мог встретиться с Марком в резиденции Форкосиганов? Может, кто-то из правительства или центристской коалиции премьер-министра графа Эйрела? Но опять-таки почему он сам не приехал? Не может быть, чтобы Айвен вел его на смерть - за последние два года Форкосиганы могли убить его сто раз. А может, его подставят, чтобы обвинить в преступлении? Ему приходили в голову все более странные идеи, но все имели один недостаток: они были полностью лишены мотивации и логики. Марк разглядывал витрину, заполненную комплектами дуэльных шпаг, расположенных в хронологическом порядке (демонстрировалось развитие барраярского кузнечного дела на протяжении двух столетий), а потом поспешно догнал Айвена у витрины с оружием, действующим по принципу "снаряд, толкаемый химической взрывчаткой". Среди экспонатов были богато украшенные крупнокалиберные мушкеты, заряжавшиеся с дула - как утверждала надпись, некогда принадлежавшие императору Вэлду Форбарре. Пули были изготовлены из чистого золота: массивные шарики размером с сустав большого пальца. На близком расстоянии - все равно что попадание тяжелого кирпича. А на большом, наверное, летят мимо. И какой-то бедняга крестьянин или оруженосец обязан ходить и подбирать те, что не попали? Или, еще хуже, те, что попали? Некоторые шарики были сплющены, и, к полному недоумению Марка, одна из надписей гласила, что вот этот (совершенно искореженный) комочек убил лорда Фор-такого-то в битве такой-то... и "вынут из его мозга". Надо полагать, после смерти. Надо надеяться. Уф-ф! Удивительно еще, что кто-то счистил с пули засохшую кровь и лишь потом выставил ее напоказ - если учесть мрачный характер некоторых других экспонатов. Например, выдубленный скальп императора Ури Безумного, предоставленный музею какой-то частной коллекцией. - Лорд Форпатрил. - Говоривший появился настолько беззвучно, что Марк даже не смог бы сказать, откуда он пришел. Пожилой, с виду - неглупый. Можно принять за музейного работника. - Будьте добры, пройдите со мной. Айвен без лишних вопросов направился следом за пришедшим, пропустив Марка вперед. Марк пошел, разрываясь между любопытством и страхом. Они зашли в дверь с надписью "Нет входа", которую незнакомец открыл механическим ключом, а потом снова запер, поднялись по двум лестницам, прошли по гулкому коридору с голым деревянным полом в комнату, оказавшуюся на верхнем этаже круглой угловой башни. Раньше здесь стояли часовые. Теперь комната была обставлена как кабинет, и вместо амбразур в стенах были прорезаны обычные окна. Внутри дожидался мужчина, сидевший на табурете, задумчиво глядя на спускавшийся к реке парк, где гуляла пестрая публика. Худой, темноволосый, лет тридцати с небольшим. Бледная кожа казалась еще бледнее благодаря свободной черной одежде, начисто лишенной псевдовоенных деталей. Он мимолетно улыбнулся: - Спасибо, Кеви. Видимо, это было одновременно приветствие и приказ удалиться, потому что проводник, кивнув, вышел. Только когда Айвен сказал: "Ваше величество", - Марк узнал наконец того, кто ждал их. Император Грегор Форбарра. Вот влип! Айвен закрыл путь к отступлению. Марк подавил приступ ужаса. Грегор - всего лишь человек. Он один, и, судя по всему, без оружия. А все остальное... пропаганда. Чушь. Иллюзия. Но все равно сердце у него забилось. - Привет, Айвен, - сказал император. - Спасибо, что пришел. Почему бы тебе не пойти посмотреть на экспонаты? - Уже смотрел, - лаконично ответил Айвен. - И все же. - Грегор кивнул на дверь. - Говори прямо, - сказал Айвен, - это не Майлз. И хоть с виду и не скажешь, но когда-то его готовили как убийцу. Не преждевременно ли? - Ну, - негромко ответил Грегор, - вот мы и посмотрим, правда? Ты хочешь меня убить, Марк? - Нет! - прохрипел Марк. - Ну вот. Поди прогуляйся, Айвен. Я пришлю за тобой Кеви. Айвен поморщился - Марк почувствовал, что в нем говорит любопытство. Он удалился с ироничным поклоном, который словно говорил: "Пеняйте на себя". - Ну, лорд Марк, - сказал Грегор, - и что вы думаете о Форбарр-Султане? - Город промелькнул очень быстро, - дипломатично ответил Марк. - Боже правый, да не позволили ли вы Айвену сесть за руль?! - А у меня был выбор? Император рассмеялся. - Садитесь. - Он указал на кресло за комм-пультом: маленькая комната была обставлена по-спартански. Хотя древние военные гравюры и карты на стенах могли попасть сюда из музея. Улыбка императора сменилась выражением задумчивости, и он внимательно вгляделся в Марка. Это походило на то, как смотрел на него граф Форкосиган: тот же взгляд, вопрошающий "кто ты?", но без жадной напряженности. Терпимое любопытство. - Это ваш кабинет? - поинтересовался Марк, осторожно устраиваясь в императорском кресле. Комната показалась ему чересчур маленькой и строгой. - Один из. Весь комплекс полон всевозможных кабинетов, расположенных в самых неожиданных местах. У графа Форволка кабинет в одной из тюремных камер. Выпрямиться невозможно. Я пользуюсь этой комнатой как личным убежищем во время заседаний Совета графов или когда у меня здесь дела. - И я оказался делом? Почему? Впрочем, не могу претендовать на то, что я - потеха. Это личное или официальное? - Для меня даже сплюнуть - дело официальное. На Барраяре очень трудно отделить одно от другого. Майлз... был... - Грегору тоже трудно далось прошедшее время. - Перечисляя совершенно произвольно: человек моей касты, офицер на моей службе, сын чрезвычайно, чтобы не сказать первостепенно, важного официального лица и личный друг всей моей жизни. И наследник графства. А графы - это механизм, с помощью которого один человек, - он прикоснулся к своей груди, - превращается в шестьдесят, а потом - во множество. Графы - опора империи. Я ее глава. Вы сознаете, что я - это не империя? Империя ведь не чисто географическое понятие. Империя - это общество. Множество, все вместе - в конце концов до последнего подданного - вот что такое империя. И я - только ее часть. И если уж на то пошло, часть вполне заменимая... Кстати, вы обратили внимание на скальп моего двоюродного дедушки? - Э-э... да. Он... э-э... очень бросается в глаза. - Это - дом заседаний Совета графов. Точка приложения рычага может счесть себя главенствующей, но без рычага она ничто. Ури Безумный об этом забыл. Я - помню. Граф округа Форкосиганов - еще одна такая живая часть. Тоже вполне заменимая. Он замолчал. - Э-э... звено цепи, - осторожно подсказал Марк, демонстрируя свое внимание к речи императора. - Звено кольчуги. Часть паутины. Так что одно слабое звено - это не фатально. Надо, чтобы разорвалось сразу много - тогда произойдет настоящая катастрофа. Но... все равно хочется иметь как можно больше надежных звеньев, очевидно. - Очевидно. "Почему вы на меня так смотрите?" - Так. Расскажите мне, что произошло на Архипелаге Джексона. С вашей точки зрения. Грегор выпрямился на своем табурете, зацепившись каблуком за ножку. Он казался уравновешенным и спокойным, как ворон на ветке. - Мне придется начать с Земли. - Пожалуйста. Непринужденная улыбка императора словно говорила, что у Марка сколько угодно времени, и он слушает его со всем вниманием. Марк, запинаясь, начал свой рассказ. Грегор задавал мало вопросов: он вмешивался только тогда, когда Марк застревал на трудных местах. Вопросов мало - но очень глубокие. Марк довольно быстро понял, что Грегора интересуют не факты. Он явно уже видел рапорт Иллиана. Императора интересовало что-то другое. - Не могу не сочувствовать вашим благим намерениям, - сказал Грегор в какой-то момент. - Пересадка мозга - дело отвратительное. Но вы должны были понимать: ваша попытка, ваш налет - это крохотное препятствие. Дом Бхарапутра попросту выметет разбитое стекло и продолжит работу. - Но сорока девяти клонам это даст все, - упрямо заявил Марк. - Все твердят одно: "Я не могу с этим покончить, так что не буду делать ничего". И не делают. И все это продолжается и продолжается. И вообще, если бы мне удалось вернуться через Эскобар, как я и планировал, поднялась бы шумиха. Может, дом Бхарапутра даже попытался бы вернуть клонов законным путем - и тогда об этом узнала бы вся Вселенная. Уж я бы позаботился. Пусть я даже угодил бы в эскобарскую тюрьму. Где, между прочим, людям Бхарапутры было бы очень трудно до меня добраться. И может быть... может быть, этой проблемой заинтересовались бы и другие. - А! - сказал Грегор. - Рекламный трюк! - Это был не трюк! - прошипел Марк. - Извините. Я не хотел сказать, что ваши усилия были тривиальны. Совсем напротив. Но, значит, у вас все же был долгосрочный план. - Да, и он провалился полностью, как только я потерял контроль над дендарийцами. Как только они узнали, кто я на самом деле. Его захлестнуло воспоминание о собственной беспомощности. Понукаемый Грегором, Марк рассказал о смерти Майлза, о путанице с потерянной криокамерой и об их унизительном изгнании из пространства Архипелага Джексона. Он заметил, что высказывает неприятно много своих истинных мыслей, но... С Грегором было почти легко. Как ему это удается? Мягкое, почти сверхскромное поведение, за которым скрывается несравненное умение работать с людьми. Марк путано рассказал об эпизоде с Мари и о своем полубезумном пребывании в одиночном заключении, а потом бессильно замолчал. Грегор задумчиво нахмурился и какое-то время ничего не говорил. Дьявол, он вообще почти ничего не говорил! - Мне кажется, Марк, вы недооцениваете свои сильные стороны. Вы прошли испытание в бою и продемонстрировали отвагу. Вы способны взять на себя инициативу и рискнуть многим. У вас есть мозги, хотя иногда вам недостает... информации. Неплохие предпосылки, чтобы стать графом. Когда-нибудь. - Никогда. Я не хочу быть барраярским графом, - решительно заявил Марк. - Это может стать первым шагом к моей должности, - подсказал Грегор с легкой улыбкой. - Нет! Это еще хуже! Они меня живьем съедят! Мой скальп присоединится к тому, что уже выставлен в музее. - Очень может быть. - Улыбка Грегора погасла. - Да. Я часто задумываюсь над тем, где в конце концов окажутся различные части моего тела. И все же... насколько я понимаю, два года назад вы были намерены этого добиваться. Включая графство Эйрела. - Играть - да. Но сейчас вы говорите о настоящем! Не о подделке. - "Я весь подделка, разве вы еще не поняли?" - Я изучал только внешнее. Суть я едва ли могу себе представить. - Но, видите ли, - сказал Грегор, - мы все с этого начинаем. Играем. Роль - это личина, но постепенно под ней появляется реальная плоть. - Стать механизмом? - Некоторые становятся. Это патологический вариант графа, и такие существуют. Другие становятся... более человечными. Механизм, роль становятся обжитым протезом, который служит человеку. На мой взгляд, оба типа полезны. Надо просто сознавать, в чем именно заблуждается тот, с кем имеешь дело. Да, графиня Корделия явно приложила руку к воспитанию императора. Марк видел ее влияние, словно фосфоресцирующий след в темноте. - И чем они вам полезны? Грегор пожал плечами: - Надо сохранять мир. Надо не дать различным партиям уничтожить друг друга. Надо быть абсолютно уверенным в том, что ни один галактический захватчик снова не поставит свой сапог на барраярскую землю. Надо способствовать экономическому развитию. Леди Мир первой попадает в заложницы, когда ощущается экономический дискомфорт. Тут мое правление необычайно благословенно: мы терраформируем второй континент и открыли для колонизации Зергияр. После того, как нам наконец удалось справиться с этими подкожными паразитами. На освоение Зергияра уйдет вся энергия нескольких поколений. Я в последнее время изучал историю колонизации: хочу проверить, скольких ошибок мы сможем избежать... В общем, так. - И все равно я не хочу быть графом Форкосиганом. - Если Майлза нет, нельзя сказать, чтобы у вас оставался выбор. - Глупости. - "По крайней мере хотелось бы думать, что это глупости". - Вы сами только что сказали, что это вполне заменимая роль. Если понадобится, можно найти кого-нибудь ничуть не хуже. Например, Айвена. Грегор невесело улыбнулся: - Признаюсь, я часто пользовался тем же аргументом. Хотя в моем случае речь идет о потомстве. Кошмары относительно дальнейшей судьбы различных частей моего тела - ерунда по сравнению с тем, что станет с моими гипотетическими детьми. И я не намерен жениться на каком-то форовском бутончике, чье фамильное древо скрещивалось с моим за последние шесть поколений не меньше шестнадцати раз. - Он быстро взял себя в руки, виновато поморщившись. И в то же время этот человек настолько хорошо владел собой, что у Марка возникло подозрение, что даже эта демонстрация тайных чувств не случайна. У него разболелась голова. Без Майлза... При Майлзе все эти барраярские дилеммы были бы уделом Майлза. А он, Марк, был бы волен... волен разбираться с собственными дилеммами как минимум. Со своими собственными, а не с этими, навязанными со стороны. - Графство - не мое призвание. Талант. Интерес. Предназначение. Что угодно - я не знаю... - Он потер затылок. - Страсть? - подсказал Грегор. - Да. Это слово подойдет. Графство - не моя страсть. Помолчав секунду, Грегор с любопытством спросил: - А что ваша страсть, Марк? Если не власть, не богатство... Кстати, вы даже не упомянули о богатстве. - Иметь столько денег, чтобы уничтожить дом Бхарапутра, настолько недостижимо, что... просто не обсуждается. Такое решение мне недоступно. Я... я... Некоторые люди - каннибалы. Дом Бхарапутра, его клиенты... Я хочу остановить каннибалов. Ради этого не обидно утром вставать с постели. Марк заметил, что голос его зазвучал громче, и снова ссутулился в мягком кресле. - Иначе говоря... у вас страсть к правосудию. Или, смею ли я сказать - к безопасности? Странное эхо вашего... э-э предка. - Нет-нет! - "Ну... может быть, немного". - Надо полагать, на Барраяре тоже есть каннибалы, но они не вызвали моего непосредственного интереса. Я не мыслю категориями правопорядка, потому что на Архипелаге Джексона трансплантация мозга не является противозаконной. Так что полицейский - не решение. Или... это должен быть чертовски необычный полицейский. "Например, тайный агент Имперской службы безопасности?" Марк попытался представить себе инспектора-следователя с правом на возмездие. Почему-то ему все время представлялся Майлз. Черт бы побрал этого Грегора. "Не полицейский. Странствующий рыцарь. Графиня дала абсолютно точное определение". Но сейчас странствующим рыцарям нет места: полицейским пришлось бы их всех арестовать. Грегор откинулся назад с выражением чуть заметного удовлетворения. - Это очень интересно. - Он был так сосредоточен, словно пытался запомнить сложный код к сейфу. Соскользнув с табуретки, Грегор прошелся вдоль окон, чтобы посмотреть вниз с несколько другой точки. Остановившись лицом к свету, он заметил: - Кажется, ваша возможность в будущем заняться своей... страстью довольно сильно зависит от возвращения Майлза. Марк вздохнул: - Это не в моей власти. Мне никогда не позволят... Что я могу, чего не могла бы Служба безопасности? Может, они его найдут. Со дня на день. - Иными словами, - медленно проговорил Грегор, - на самую важную вещь в вашей жизни вы сейчас не имеете совершенно никакого влияния. Примите мои глубочайшие соболезнования. Марк невольно обратился к откровенности: - Я здесь практически пленник. Я ничего не могу - и уехать мне нельзя! Грегор наклонил голову: - Вы пробовали? Марк помедлил: - Ну... вообще-то нет. - А! - Грегор отвернулся от окна и, вынув из внутреннего кармана пиджака пластиковую карточку, протянул ее через пульт Марку. - Мой Голос не распространяется за границы Барраярской империи, - сказал он... - Тем не менее... вот мой личный номер комм-связи. Ваш вызов пройдет только через одного человека. Вы будете в списке. Просто назовите свое имя - и вас соединят со мной. - Э-э... спасибо, - смущенно сказал Марк. На карточке была только цепочка цифр и никаких имен. Он очень тщательно ее спрятал. Грегор прикоснулся к булавке на пиджаке, включающей аудиосвязь, и вызвал Кеви. Через несколько секунд в дверь постучали. Вошел Айвен. Марк, который начал крутиться в кресле Грегора (оно не скрипело), смущенно выбрался из него. Грегор с Айвеном попрощались так же лаконично, как и поздоровались, и Айвен увел Марка из комнаты в башне. Когда они поворачивали за угол, Марк оглянулся на звук шагов. Кеви уже вел на аудиенцию к императору следующего посетителя. - Ну и как? - поинтересовался Айвен. - Меня просто выжали, - признался Марк. Айвен мрачно улыбнулся: - Грегор это умеет, когда выступает как император. - Выступает? Ты хотел сказать - играет роль? - О, нет. Он не играет. - Он дал мне свой личный номер. "И, похоже, забрал у меня все секреты". Айвен изумленно поднял брови: - Добро пожаловать в клуб избранных. Я могу пересчитать всех, у кого он есть, по пальцам - и даже не снимая ботинок. - И Майлз... был среди них? - Конечно. 13 Айвен, не иначе как следуя указаниям графини, пригласил его на ленч. Они отправились в караван-сарай - район, расположенный неподалеку от замка Форхартунг. Поездки в машине Марку удалось избежать только благодаря тому, что этот древний район славился чрезвычайно узкими переулочками. Караван-сарай мог служить живой иллюстрацией социального развития Барраяра. Его древнейшую часть вычистили и отреставрировали, превратив в декоративный лабиринт магазинчиков, кафе и маленьких музеев. Днем там было многолюдно: горожане закусывали в уютных кафе, приезжие осматривали достопримечательности. Но изменения коснулись только центральной части караван-сарая, расположенной у реки. На окраинах, ближе к югу, все еще оставались злачные места: в былые времена весь район пользовался дурной славой. По дороге Айвен с гордостью показал Марку здание, где он якобы родился во время войны с Фордарианом. Теперь там продавались дорогие ковры ручной работы. Айвен так гордо говорил об этом событии, что Марк стал искать взглядом мемориальную доску. Но доски не оказалось. После того как они поели в маленьком кафе, Айвен, внезапно зациклившийся на семейной истории, пожелал продемонстрировать Марку тот кусочек тротуара, на котором во время все той же войны убили его отца, лорда Падму Форпатрила. Все это прекрасно сочеталось с мрачными впечатлениями дня, и Марк не стал возражать. Они пешком направились к югу. Низкие домики с бежевой штукатуркой первого века Периода Изоляции сменились высокими зданиями из красного кирпича. На этот раз, слава Богу, мемориальная доска была: литой бронзовый квадрат, утопленный в мостовую. Мимо него и по нему проносились машины. Айвен остановился, глядя вниз. - Можно было бы установить ее на тротуаре, - заметил Марк. - Точность, - отозвался Айвен. - Матушка настояла. Марк вежливо молчал, Айвен предавался неизвес