ена оказалась на месте - она собирала вещи. Рядом сидела еще одна юная Дюрона и наблюдала за ней, немного испуганная. Майлз сразу же узнал ее. - Лилли-младшая! Ты выбралась! Вербена! Лицо Вербены просияло, и она стремительно обняла его. - Майлз! Так тебя все-таки зовут Майлз Нейсмит! Я так и думала. У тебя был каскад. Когда? - Ну, - он виновато кашлянул, - по правде говоря, еще у Бхарапутры. Ее улыбка немного померкла. - До моего ухода. И ты мне не сказал. - Безопасность, - неуверенно сказал он. - Ты мне не доверял. "Это же Архипелаг Джексона. Ты сама так говорила". - Меня сильнее беспокоил Баса Луиджи. - Наверное, я могу это понять, - вздохнула Вербена. - А когда вы обе сюда добрались? - Я вчера утром. А Лилли вчера вечером. Хитро! Я не надеялась, что ты и ее сможешь вытащить! - Один побег повлек за собой второй. Ты выбралась сама - и это позволило выбраться Лилли. - Майлз быстро улыбнулся Лилли-младшей, которая с любопытством наблюдала за ним. - Я ничего не сделал. В последнее время это для меня типично. Но я почти уверен, что вы улетите с планеты, прежде чем Васа Луиджи и Лотос поймут, в чем дело. - Мы все улетим еще до наступления сумерек. Слушай! - Она подвела его к окну. Дендарийский катер с сержантом Таурой в качестве пилота и с восемью Дюронами на борту тяжело поднимался с обнесенного стенами двора. Авангард, который приготовит корабль к приему остальных. - Эскобар, Майлз! - восторженно воскликнула Вербена. - Мы все летим на Эскобар! Ах, Лилли, до чего тебе там понравится! - Вы останетесь одной группой? - спросил Майлз. - Сначала, наверное, да. Пока остальные немного не привыкнут. Лилли отпустит нас, когда будет умирать. Наверное, барон Фелл это предвидел. В конечном счете у него окажется меньше конкурентов. Полагаю, он уже завтра заберет главных специалистов дома Риоваль и поселит их сюда. Майлз прошелся по комнате и заметил на подлокотнике кушетки знакомый пульт дистанционного управления. - А! Так это ты управляла термогранатой! Мне следовало бы знать. Так что ты все слышала. А я не был уверен, что Марк не блефует. - Марк не блефовал, - уверенно ответила Вербена. - Ты присутствовала при его появлении? - Да. Я добралась сюда незадолго до рассвета. Он вывалился из флайера в совершенно нелепом костюме и потребовал, чтобы его провели к Лилли. Майлз только поднял брови: - И что сказали охранники на воротах? - Они сказали: "Да, сэр". У него был такой вид... Не знаю, как его описать. Но только... я могла бы представить, как в темном переулке с его пути будут убегать верзилы-грабители. Твой клон - страшный молодой человек. Майлз только моргнул. - Лилли и Астра отвезли его в клинику на антигравитационной платформе, и потом я его уже не видела. И тут посыпались приказы. - Она помолчала. - Так. И ты теперь вернешься к дендарийским наемникам? - Да. Наверное, понадобится немного подлечиться и отдохнуть. - Не... выйдешь на покой? После такого близкого столкновения со смертью. - Если честно, вид оружия внушает мне новые неприятные ощущения, но... Надеюсь, что я еще долго не расстанусь с дендарийскими наемниками. Э-э... эти мои конвульсии. Они пройдут? - Должны бы. Криовосстановление всегда идет без гарантий. Значит... ты не представляешь себе жизни на покое. Например, на Эскобаре. - Мы время от времени бываем на Эскобаре для ремонта кораблей. И личного состава. Это крупный галактический центр. Возможно, мы еще встретимся. - Надеюсь, не так, как в первый раз, - улыбнулась Вербена. - Позволь тебя заверить, что, если мне еще раз понадобится криовосстановление, я распоряжусь, чтобы отыскали тебя. - Он замялся. "Мне нужна миледи Форкосиган, чтобы прекратить все эти скитания..." Сможет ли Вербена стать ею? Тридцать пять своячениц - не слишком серьезный недостаток, если они будут далеко, на Эскобаре. - А какого ты была бы мнения о Барраяре с точки зрения того, чтобы там жить и работать? - осторожно поинтересовался он. Вербена наморщила носик: - В этой дыре? С чего вдруг? - У меня там... интересы. По правде говоря, именно там я собираюсь жить, когда уйду на покой. На самом деле это очень красивая планета. И малонаселенная. Они поощряют... э-э... деторождение. - Еще чуть-чуть - и он откроет тайну своей личности, ради сохранения которой шел на такой риск. - И там масса работы для хирурга, получившего галактическую подготовку. - Надо думать. Но я всю жизнь была рабыней. Зачем мне становиться подданной, когда можно быть гражданкой? - Вербена грустно улыбнулась, подошла к нему и обхватила руками за плечи. - Те пять дней, когда мы были заперты у Васа Луиджи... это ведь не результат плена, да? Ты всегда такой, когда здоров? - Более или менее, - признал он. - Никогда не знала, кем работают выросшие гиперактивные дети. Командование несколькими тысячами солдат, наверное, как раз поглощает твою энергию, правда? - Да, - вздохнул он. - Наверное, я всегда буду тебя любить - немного. Но если бы я жила с тобой постоянно, я с ума бы сошла. По-моему, более властного человека я в жизни своей не встречала. - Предполагается, что ты не будешь мне поддаваться, - объяснил он. - Я рассчитываю на то, что... - Он не мог сказать "Элли" или, еще хуже, "мои женщины". - Мой партнер не будет мне поддаваться. Иначе я не мог бы вести себя естественно и быть самим собой. Так. Значит, слишком тесный контакт действительно разрушил их любовь, или по крайней мере ее заблуждения. Ему все больше начинала нравиться барраярская традиция сватовства с помощью посредников. Может, гораздо надежнее сначала жениться, а потом уже знакомиться. К тому времени, как жена его раскусит, ходу назад уже не будет. Он вздохнул, улыбнулся и отвесил Вербене преувеличенно любезный поклон. - Буду счастлив навестить вас на Эскобаре, миледи. - Это было бы просто чудесно, сударь, - подыграла она на полном серьезе. Ах! Черт побери, она могла бы стать леди Форкосиган, она себя недооценивает... Лилли-младшая, которая зачарованно наблюдала за ними с кушетки, кашлянула. Взглянув на нее, Майлз вспомнил ее рассказ о пребывании у дендарийцев. - А Марк знает, что ты тут, Лилли? - спросил он. - Не знаю. Я была с Вербеной. - Когда Марк видел тебя в последний раз, ты улетала обратно с Васа Луиджи. По-моему... ему было бы приятно узнать, что ты передумала. - Он пытался уговорить меня остаться на корабле. Он говорит не так хорошо, как ты, - призналась Лилли. - Он купил вам право улететь отсюда. - И Майлзу не хотелось думать, какой монетой Марк за это заплатил. - Я просто тащился следом. Пошли. Скажи хотя бы "привет, пока и спасибо". Это тебе ничего не будет стоить, но, подозреваю, будет иметь для него кое-какое значение. Лилли неохотно встала и позволила ему утащить ее за собой. Вербена, одобрительно кивнув, снова принялась поспешно укладывать вещи. 30 - Вы их нашли? - спросил лорд Марк. - Да, - с трудом выговорила Ботари-Джезек. - И уничтожили? - Да. Марк покраснел и откинул голову на спинку кресла. - Вы их просмотрели. - Он вздохнул. - Я же сказал, чтобы вы этого не делали. - Мне надо было убедиться, что это именно они. - Нет, не надо было. Можно было просто уничтожить все. - В конце концов я так и сделала. Я начала смотреть. Потом отключила звук. Потом пустила их на повышенной скорости. Потом стала просто проверять время от времени. - Очень жаль, что вы меня не послушали. - Мне тоже очень жаль. Марк, этих записей были сотни часов! Я не могла поверить, что их так много. - На самом деле около пятидесяти часов. Или, может, пятидесяти лет. Но проводилось одновременно несколько записей. Я всегда краем глаза видел записывающую камеру, что бы ни происходило. Не знаю, зачем Риоваль их делал: изучать и анализировать или просто наслаждаться. Наверное, того и другого понемногу. Его проницательность просто ужасала. - Я... не поняла кое-что из того, что видела. - Хотите, чтобы я вам объяснил? - Нет. - Ну и хорошо. - Могу понять, почему вы захотели, чтобы они были уничтожены. Попади записи в плохие руки... они стали бы страшным рычагом для шантажа. Если хотите, чтобы я поклялась молчать, я готова. - Дело не в этом. Я ничего не намерен держать в тайне. Никто никогда больше не получит надо мной такой власти. Не будет дергать меня за скрытые веревочки. В общих чертах можете рассказывать хоть всей галактике - мне наплевать. Но... если бы СБ получила эти материалы, они в конце концов попали бы в руки Иллиану. А он не смог бы утаить их от графа - и от графини тоже, хотя, не сомневаюсь, попробовал бы. Или в конце концов от Майлза. Можете себе представить, как граф, графиня или Майлз смотрят это дерьмо? Элен сквозь зубы втянула воздух: - Начинаю понимать. - Подумайте над этим. Я подумал. - Лейтенант Айверсон разбушевался, когда, сломав дверь, увидел оплавленные упаковки. Он будет жаловаться начальству. - Пусть жалуется. Если СБ готова начать жаловаться на меня и моих людей, то и я на них начну жаловаться. Например, где они, к дьяволу, были последние пять дней? Мне не будет ни стыдно, ни неловко напомнить об этом кому угодно, начиная с самого Иллиана. Пусть только попробуют встать у меня на пути... - враждебно пробормотал он. Лицо у нее было зеленовато-бледным. - Мне... очень жаль, Марк. Элен неуверенно прикоснулась к его руке. Он схватил ее за запястье и сильно сжал. У Элен раздулись ноздри, но она не дрогнула. Он сел прямее, вернее, попытался: - Не смей меня жалеть! Я победил! Прибереги свою жалость для барона Риоваля, если уж тебе надо кого-то жалеть. Я его поймал. Обманул. Победил в его собственной игре, на его собственном поле. Я не позволю превратить мою победу в поражение ради твоих чертовых... эмоций. - Марк отпустил ее руку. Она потерла кисть, не спуская с него пристального взгляда. - Вот и все. Я могу отбросить Риоваля, если мне не будут мешать. Но если окружающие будут знать слишком много - если бы они увидели те проклятые записи, - они никогда не могли бы об этом забыть. Их чувство вины возвращало бы их к этому снова и снова, и они возвращали бы к этому меня. Я не хочу сражаться с Ри Риовалем у себя в голове - или у них в голове - всю оставшуюся жизнь. Он умер, а я нет - и довольно. - Помолчав, он хмыкнул: - И признай, это было бы особенно плохо для Майлза. - О, да, - выдохнула Элен, искренне соглашаясь. За окном дендарийский катер, пилотируемый сержантом Таурой, поднял первую партию Дюрон на корабль Марка. Он помолчал, глядя ему вслед. "Да. Вперед, вперед, вперед. Выбираемся из этой дыры: вы, я - все мы, клоны. Навсегда. Идите и станьте людьми, если сможете. Если я смогу". Элен снова на него посмотрела: - Они настоят на медицинском осмотре. - Да, кое-что они увидят. Я не смогу скрыть побои, и, видит Бог, насильственное кормление скрыть просто невозможно. Гадость, правда? Она кивнула, с трудом сглотнув: - Я думала, ты... Нет, ладно. - Правильно. Я говорил, чтобы ты не смотрела. Но чем дольше мне удастся избежать осмотра квалифицированными врачами СБ, тем более неопределенно я смогу говорить обо всем остальном. - Но ведь тебе надо лечиться. - Лилли Дюрона прекрасно поработала. И по моей просьбе все зафиксировано только у нее в голове. Я должен бы проскочить. - Не старайся совсем увильнуть от лечения, - посоветовала Элен. - Графиня это заметит, даже если ты проведешь остальных. И я не думаю, чтобы не нужно... что-то еще. Не физически. - А, Элен. Уж если я что и узнал за эту неделю, так это насколько у меня действительно не все дома, там, в голове. Самое страшное, с чем я столкнулся в подвале Риоваля, это чудовище в зеркале, в психологическом зеркале Риоваля. Мое ручное чудовище о четырех головах. Очевидно, пострашнее даже самого Риоваля. Сильнее. Быстрее. Хитрее. - Марк прикусил язык, почувствовав, что слишком много говорит. Он не думал, что идет к безумию. Он подозревал, что кружным путем идет к норме. Трудным путем. - Я знаю, что делаю. Где-то я очень хорошо знаю, что делаю. - На записях казалось, будто ты обманываешь Риоваля, делая вид, что у тебя расщепилась личность. Говорил сам с собой?.. - Я никогда не смог бы обмануть Риоваля, делая вид. Он занимался этим много десятилетий, копался на дне человеческого сознания. Но моя личность не расщепилась. Скорее... вывернулась. - Нельзя назвать расщепленным то, что ощущается таким гармонично единым. - Я не решил что-то сделать. Я просто что-то сделал. Элен смотрела на него со страшным беспокойством. Он не сдержал смеха. Но его веселье, похоже, отнюдь ее не успокоило. - Ты должна понять, - сказал Марк, - что иногда безумие - это не трагедия. Иногда это стратегия выживания. Иногда... это триумф. - Он замялся. - Ты знаешь, что такое "черная команда"? Она молча помотала головой. - Я видел это в одном из музеев Лондона. Давным-давно, в девятнадцатом и двадцатом веках, на Земле были корабли, которые плавали по поверхности океанов. У них были паровые двигатели. Жар паровые двигатели получали от громадных угольных топок в брюхе корабля. И там были такие дураки, которые бросали уголь в топки. Внизу, в грязи, духоте, вони и копоти. От угля они чернели, и их прозвали "черная команда". И офицеры, и прекрасные дамы на палубе не желали иметь ничего общего с этими несчастными грубиянами. Но без них не было движения. Не было огня. Не было жизни. Не было пара. Черная команда. Безымянные герои. Уродливые простаки. Теперь она точно решит, что он бредит. Тот гимн, который он хочет спеть своей черной команде, наверное, сейчас неуместен. "Да, и никто меня не любит, - жалобно прошептал Обжора. - Ты уж привыкай". - Замнем. - Он улыбнулся. - Но, скажу я тебе, Гален после Риоваля просто букашка. А Риоваля я победил. Как это ни странно, я сейчас чувствую себя освобожденным. И собираюсь таким оставаться. - Ты мне кажешься... извини... немного маниакальным, Марк. В Майлзе это казалось бы нормой. Ну, не необычным. Рано или поздно он переходит через пик и скатывается вниз. Наверное, тебе следует проследить за такой картиной - возможно, она у вас с Майлзом общая. - Словно расположение духа крутят на веревочке? Она невольно отрывисто рассмеялась: - Да. - Я буду опасаться перигея. - Гм, да. Хотя на апогее все окружающие должны прятаться и разбегаться. - Я к тому же сейчас принял много всяких болеутоляющих. Иначе я не продержался бы последние несколько часов. Боюсь, их действие проходит. Прекрасно. Это объясняет его путаную речь - и к тому же истинная правда. - Мне привести Лилли Дюрону? - Нет. Я просто буду сидеть тут. Не шевелясь. - Наверное, это хорошая мысль. Элен встала и взяла свой шлем. - Но я знаю, кем хочу стать, когда вырасту, - неожиданно сообщил Марк. Она остановилась, подняв брови. - Я хочу стать аналитиком Службы безопасности. Гражданским. Чтобы не посылать людей не туда, куда надо, или на пять дней позже. Или неподготовленными. Я хочу целыми днями сидеть в комнатушке внутри крепости и все делать правильно. Он думал, Элен засмеется. Но, к его изумлению, она совершенно серьезно кивнула: - Как служащая СБ, я была бы в восторге. Она небрежно козырнула ему и отвернулась. Марк пытался разгадать выражение ее глаз. Это была не любовь. И не страх. "О! Так вот как выглядит уважение. Я мог бы к нему пристраститься". Как Марк и сказал Элен, какое-то время он просто сидел, глядя в окно. Но рано или поздно придется шевелиться. Может, он воспользуется сломанной ногой как предлогом попросить о летающем кресле. Лилли пообещала, что ее стимуляторы дадут ему шесть часов сознания, а потом придут нейрорэкетиры и потребуют платить по счетам. Он только хотел бы продержаться, пока не окажется на катере Службы безопасности. "Ох, братишка. Увези меня домой". В лифтовой шахте послышались голоса. Появился Майлз, тащивший за собой какую-то Дюрону. Он был худ, как скелет, и казался мертвенно-бледным в дюроновском трикотажном костюме. Можно подумать, их физическое состояние представляет собой единое целое. Если бы он мог каким-то волшебством передать Майлзу те килограммы, которые ему навязал за последнюю неделю Риоваль, оба выглядели бы гораздо лучше. Но если он и дальше будет толстеть, то не истает ли Майлз полностью? Пугающая картина. "Это просто лекарства, парень, лекарства". - А, хорошо, - проговорил Майлз. - Элен сказала, что ты еще здесь. - С видом фокусника, успешно выполнившего особенно сложный трюк, он заставил женщину сделать шаг вперед. - Узнаешь? - Это - Дюрона, Майлз, - отозвался Марк мягко, но устало. - Они будут мне сниться по ночам. - Он помолчал. - Это был вопрос с зацепкой? - И тут же выпрямился в кресле, пораженный узнаванием. Клонов все-таки можно различить. - Это она! - Вот именно, - радостно улыбнулся Майлз. - Мы тайком утащили ее у бхарапутрян. Она летит на Эскобар с сестрами. - А! - Марк снова откинулся на спинку кресла. - А! О! Прекрасно. - Он неуверенно потер лоб. "Забирай свое очко, Баса Луиджи!" - А я не думал, что тебя интересует освобождение клонов, Майлз. Майлз поежился: - Ты меня заразил. А! Он не хотел упоминать о Риовале. Ясно: Майлз притащил сюда эту девочку, пытаясь немного ободрить Марка. И может, сам Майлз не осознал, но Марк это видел ясно: тут присутствовал и элемент соперничества. Впервые в жизни Майлз ощутил за спиной горячее дыхание брата-конкурента. "Тебе неловко? Ха! Привыкай, братик. Я с этим жил двадцать два года". Майлз говорил о Марке "мой брат" точно тем же тоном, каким сказал бы "мои ботинки" или, например, "моя лошадь". Или - ну, не будем несправедливы - "мой ребенок". С неким самодовольством собственника. Майлз не ожидал встретить равного. И Марк вдруг понял, что у него появилось чудесное новое хобби, которое займет его на много лет. "Господи, ну и удовольствие - быть твоим братом". - Да, - благодушно заметил Марк, - ты тоже можешь. Я так и знал, что, если ты постараешься, у тебя получится. - Он рассмеялся, но, к его ужасу, смех перешел в рыдание. Пришлось проглотить и то, и другое. Сейчас он не должен смеяться. Он слишком плохо владеет собой. - Я очень рад, - произнес он как можно нейтральнее. Майлз, от которого не укрылась вся эта сцена, кивнул и столь же нейтрально сказал: - Хорошо. "Спасибо тебе, братишка". Майлзу прекрасно известно, что значит балансировать на самом краю. Оба посмотрели на юную Дюрону. Она неловко шевельнулась, придавленная весом такого двойного ожидания. Встряхнув волосами, она постаралась подыскать подходящие слова. - Когда я тебя в первый раз увидела, - сказала она Марку, - ты мне не очень-то понравился. "Когда ты меня в первый раз увидела, я сам себе тоже не очень нравился". - Да? - подбодрил Марк. - Я все равно считаю, что у тебя странный вид. Даже более странный, чем у другого. - Она кивнула на Майлза, который невозмутимо ей улыбнулся. - Но... но... Слов она явно не нашла и робко, словно дикая птичка, впервые прилетевшая к кормушке, подошла поближе, наклонилась и поцеловала его в распухшую щеку. И, как птичка, упорхнула. - Гм-м... - сказал Майлз, глядя, как она исчезает в лифтовой шахте. - Я рассчитывал на более восторженное проявление благодарности. - Привыкнешь, - добродушно отозвался Марк. Он прикоснулся к своей щеке и улыбнулся. - Если ты считаешь, что это неблагодарность, попробуй поговорить со Службой безопасности, - мрачно посоветовал Майлз. - Сколько оборудования вы потеряли?! Марк только приподнял бровь: - Цитируешь Иллиана? - А ты с ним встречался? - О, да. - Жаль, меня при этом не было. - И мне тоже жаль, что тебя при этом не было, - вполне искренне подтвердил Марк. - Он был... язвительный. - Еще бы. У него это получается чуть ли не лучше всех, если не считать моей матери, когда она выходит из себя, что, благодарение Господу, случается нечасто. - Тебе бы посмотреть тогда, как она его уничтожила, - сказал Марк. - Борьба титанов. Думаю, ты получил бы удовольствие. Я получил. - О? Похоже, нам надо о многом поговорить... И Марк впервые понял, что это действительно так. У него поднялось настроение. К несчастью, по лифтовой шахте поднялся кто-то еще. Человек в зеленой ливрее дома Фелл заглянул через хромированные перила, увидел его и неуверенно козырнул. - У меня послание к человеку по имени Марк, - объявил он. - Марк - это я. Курьер подошел к нему, сканировал лицо, открыл плоский чемоданчик, прикрепленный к запястью, и вручил ненадписанный конверт. - Барон Фелл вас приветствует, сэр, и надеется, что это ускорит ваш отлет. Кредитная карточка. Ага! И с нею весьма толстый намек. - Я приветствую барона Фелла и... и... Что мы хотим сказать барону Феллу, Майлз? - Я, наверное, ограничился бы просто "спасибо", - посоветовал Майлз. - По крайней мере пока мы не окажемся далеко-далеко отсюда. - Передайте ему спасибо, - сказал Марк курьеру, который кивнул и удалился тем же путем, каким пришел. Марк взглянул на комм-пульт Лилли в углу комнаты. Ужасно далеко. Он ткнул пальцем. - Ты не мог бы... э-э... подать мне дистанционный считыватель от того комма, Майлз? - Конечно. - Предсказываю, - сказал Марк, помахивая кредитной карточкой, - что меня серьезно надуют, но не настолько сильно, чтобы я рискнул возвратиться к Феллу и начать с ним ругаться. - Он вставил карточку в отверстие считывателя и улыбнулся. - Точно! - Сколько? - поинтересовался Майлз, вытягивая шею. - Ну, это довольно нескромный вопрос, - отозвался Марк. Майлз виновато втянул голову в плечи. - Давай меняться. Ты спал со своей Дюроной-врачом? Майлз закусил губу: в нем явно боролись джентльменство и любопытство. Марк с интересом ждал, что победит. Он ставил на любопытство. Майлз сделал глубокий вдох и наконец сказал: - Да. "Так я и думал". Марк решил, что их удача делится пополам: Майлзу - везение, а ему - все остальное. Но не на этот раз. - Два миллиона. Майлз присвистнул: - Два миллиона имперских марок? Внушительно! - Нет-нет. Два миллиона бетанских долларов. Сколько это будет? Около восьми миллионов марок, кажется? Или ближе к десяти... Наверное, зависит от обменного курса. В общем, совсем не десятая часть стоимости дома Риоваль. Ближе к двум процентам, - вслух подсчитывал Марк. И получил редкое удовольствие увидеть, как Майлз Форкосиган лишился дара речи. - И что ты собираешься делать с такими деньгами? - прошептал Майлз примерно через минуту. - Инвестировать, - яростно ответил Марк. - Ведь у Барраяра быстро развивается экономика, правда? - Он помолчал. - Но, наверное, сначала я кину миллион Службе безопасности за их услуги в течение последних четырех месяцев. - Но Службе безопасности никто денег не дает! - А почему? Посмотри, к примеру, на свои операции. Разве деятельность наемников не должна приносить прибыль? Дендарийский флот мог бы стать для СБ настоящей дойной коровой, если управлять им как следует. - Их прибыль заключается в политических последствиях, - твердо ответил Майлз. - Хотя... если ты действительно собираешься это сделать, я бы хотел при этом присутствовать. Посмотреть, какой вид будет у Иллиана. - Если будешь паинькой, разрешу пойти со мной. Да, я действительно это сделаю. Есть долги, которые я не в состоянии оплатить. - Он вспомнил о Филиппи и остальных. - За это я собираюсь расплатиться по остальным счетам. Но можешь не сомневаться, остальные деньги я оставлю себе. Лет за шесть я их удвою, так что получу то, с чего начал. Или даже больше. Если я правильно понимаю эту игру, то легче превратить миллион в два, чем одну марку в две. Я изучу этот вопрос. Майлз зачарованно смотрел на него: - Не сомневаюсь. - Ты хоть представляешь себе, с какой безнадежностью я начинал этот налет? И с каким страхом? Я намерен приобрести ценность, которую больше никто никогда не сможет игнорировать - пусть даже она будет иметь чисто денежное выражение. Деньги - это такая власть, которую может иметь почти что любой. Не нужно даже, чтобы твоя фамилия начиналась с "Фор". - Он чуть улыбнулся. - Может, через какое-то время заведу себе квартирку. Как Айвен. В конце концов было бы странно, если бы я продолжал жить с родителями в возрасте, скажем, двадцати восьми лет. И, наверное, на сегодня дразнить Майлза хватит. Майлз доказал, что готов отдать жизнь за своего брата, но у него есть заметная тенденция превращать окружающих в продолжение собственной личности. "Я тебе не придаток, а брат". Да. Марк был в достаточной степени уверен, что теперь оба об этом не забудут. Он ссутулился в кресле, смертельно усталый, но счастливый. - Знаешь, - проговорил Майлз, все еще не придя в себя от изумления, - ты - первый Форкосиган за пять поколений, которому удалось получить прибыль в деловой операции. Добро пожаловать в семейство. Марк кивнул. Некоторое время оба молчали. - Это не решение вопроса, - вздохнул Марк, кивком указывая на клинику Дюроны и вместе с тем - на весь Архипелаг Джексона, - такое спасение клонов кусочками. Даже если бы я взорвал все комплексы Баса Луиджи, кто-то другой продолжил бы дело дома Бхарапутра. - Да, - согласился Майлз. - Настоящий ответ должен быть медико-техническим. Кто-то должен найти более надежный и безболезненный способ продления жизни. И я уверен, что кто-то это сделает. Наверняка над этим работает множество людей во множестве мест. Пересадка мозга - слишком рискованный способ, чтобы выдержать конкуренцию. Ей должен прийти конец - и достаточно скоро. - У меня... нет способностей в медико-технической области, - сказал Марк. - А тем временем убийства продолжаются. Мне надо будет еще раз попытаться решить эту проблему. Как-нибудь. - Не сегодня, - решительно заявил Майлз. - Да. - В окно Марк увидел, как на площадку перед клиникой опускается катер. Для дендарийцев слишком рано. Он кивнул: - Это случайно не за нами? - Наверное. - Майлз подошел к окну и посмотрел на улицу. - Да. А потом больше не было времени. Пока Майлз ходил проверять катер, Марк призвал с полдюжины Дюрон, чтобы те вытащили его негнущееся, скрючившееся, наполовину парализованное тело из кресла Лилли и уложили на антигравитационную платформу. Нераспрямляющиеся пальцы неудержимо дрожали, так что Лилли, поджав губы, сделала ему еще одну инъекцию. Марка вполне устраивала возможность передвигаться в горизонтальном положении. Сломанная нога давала общественно приемлемый повод не ходить. Вид у него с поднятой на подушки ногой в пластповязке был убедительно больной, так что можно без труда убедить членов экипажа корабля СБ уложить его прямо в постель. Впервые в жизни Марк возвращался домой. 31 У входа в библиотеку резиденции Форкосиганов Майлз смотрелся в старинное зеркало - то, которое принесла в приданое мать графа Петера. Раму богато украсил резьбой какой-то служитель дома Форратьеров. Майлз был один. Подойдя поближе, он с беспокойством всмотрелся в свое отражение. Алый китель дворцового мундира и раньше слишком подчеркивал его бледность. Расшитый золотом высокий воротник был, увы, недостаточно высок, чтобы скрыть два красных шрама на шее. Со временем шрамы побледнеют и станут менее заметны, но пока... Интересно, как лучше объяснить их появление? "Получил на дуэли. Которую проиграл". Или, может, "укусила любовница?". Это уже ближе к истине. Майлз провел по рубцам кончиком пальца, поворачивая голову то так, то этак. Ну, все знают, что у него проблемы со здоровьем, а шрамы такие аккуратные. Их запросто можно принять за хирургические. Может, никто ничего и не спросит. Он отошел подальше, чтобы осмотреть себя. Несмотря на героические попытки матери заставить его есть побольше, мундир по-прежнему на нем висел. Графиня даже обратилась за помощью к Марку. Марк, ухмыльнувшись, принялся безжалостно дразнить Майлза. И, сказать по правде, его тактика принесла успех. Майлз действительно чувствовал себя лучше. Окреп. Бал в честь Зимнепраздника был несколько менее официальным, не связанным ни с военными, ни с правительственными обязанностями, так что двойные мундирные клинки можно оставить дома. Айвен свои, конечно, нацепит, но на то он и Айвен. А при росте Майлза шпага просто-напросто волочится по земле. Не говоря уже о том, что о нее вечно спотыкаешься или ударяешь ею во время танцев партнершу по лодыжкам. Под аркой раздались шаги. Майлз быстро присел на подлокотник кресла, делая вид, что это не он только что занимался самолюбованием. - А, вот и ты. - Марк задержался у зеркала и повернулся, проверяя, как сидит костюм. Костюм сидел превосходно. Марк узнал имя императорского портного - тайну, которую хранила Служба безопасности, - просто позвонив Грегору и спросив его. Пиджак и брюки прямого покроя были вызывающе гражданскими, но Марк выглядел в этом наряде удивительно подтянутым. Цвета отдавали дань традиции Зимнепраздника: зеленый, настолько темный, что казался почти черным, с красной отделкой - настолько темной, что казалась почти черной. Эффект одновременно праздничный и мрачный: такая маленькая добродушная бомба. Майлз вспомнил кошмарный момент во флайере Вербены, когда он на время уверился, что он - Марк. Как страшно оказаться Марком - совсем одиноким. Майлз вздрогнул. "Неужели он так все время себя чувствует? Ну теперь, пожалуй, нет". - Выглядит недурно, - заметил Майлз. - Угу, - ухмыльнулся Марк. - Ты тоже весьма недурен. Меньше походишь на труп. - И ты постепенно приходишь в норму. Медленно. Большинство пугающих уродств - отражение тех ужасов, через которые Марк прошел у Риоваля и о которых он упорно отказывался говорить - исчезло. - Какой вес ты в конце концов изберешь? - поинтересовался Майлз. - Такой, как сейчас. Стал бы я иначе вкладывать целое состояние в одежду? - Э-э... и тебе удобно? Марк сверкнул глазами. - Да, спасибо. И мысль о том, что даже одноглазый снайпер на расстоянии двух километров в грозу ночью не сможет нас с тобой перепутать, меня очень успокаивает. - А. Да. Наверное, в этом что-то есть. - Упражняйся, - сердечно посоветовал Марк. - Тебе это полезно. Сам Марк уселся, положив ноги на удобный столик. - Марк? - позвала графиня. - Майлз? - Мы здесь, - крикнул Майлз. - А, - сказала она, стремительно входя, - вот и вы. - И улыбнулась им с материнским торжеством. Вид у Корделии был ужасно довольный. Майлзу вдруг стало так тепло, словно наконец отошли остатки криозаморозки. На графине было новое платье: зеленое с серебром, с защипами, рюшами и шлейфом. Но даже в таком наряде она не казалась чопорной. Глаза ее сверкали ярче серебряного шитья. - Отец уже ждет нас? - спросил Майлз. - Сейчас спустится. Я настаиваю, чтобы мы уехали ровно в полночь. Вы с Марком, конечно, можете задержаться. Я не сомневаюсь, что он переутомится, пытаясь доказать этим старым шакалам, что его рано списывать со счетов. Привычка. Постарайся привлечь его внимание к Округу, Майлз. Бедный премьер-министр Ракоци с ума сойдет, если Эйрел будет все время стоять у него над душой. Надо нам после Зимнепраздника переехать в Хассадар. Майлз, который прекрасно знал, что такое восстановление после пересадки сердца, успокоил ее: - Думаю, тебе удастся его убедить. - Пожалуйста, помоги. Я знаю, что тебя он не проведет. И он это знает. Кстати, как ты думаешь, чего мне ожидать сегодня? - Он потанцует два танца: один, чтобы доказать, что может, а второй, чтобы доказать, что первый не случайность. А потом тебе будет очень легко уговорить его сесть, - уверенно сказал Майлз. - Играй роль клуши, и он притворится, будто сел, чтобы успокоить тебя, а не потому, что вот-вот упадет. Поездка в Хассадар кажется мне очень удачным планом. - Да. На Барраяре пока плохо знают, что делать с сильными личностями, вышедшими в отставку. Традиционно им хватает порядочности умереть, а не задерживаться и комментировать деятельность своих преемников. Эйрел тут чуть ли не первый. Хотя у Грегора появилась просто чудовищная мысль. - Да? - Он говорит что-то невнятное о вице-королевстве на Зергияре, когда Эйрел окончательно поправится. Нынешний вице-король слезно просится домой. Не могу представить себе работу более неблагодарную, чем правитель колонии. Честного человека могут стереть в порошок: сверху давит правительство, снизу - колонисты. Если ты придумаешь, как убедить Грегора отказаться от этой затеи, я буду очень рада. - Ну, не знаю, - задумчиво протянул Майлз. - Это ж прекрасное хобби для отставного политика. Играть с целой планетой. Зергияр. Разве это не ты ее открыла, когда была в Бетанской астроэкспедиции? - Конечно. Если бы нас не опередили барраярские военные, Зергияр был бы сейчас бетанской колонией и управлялся бы гораздо лучше, можешь мне поверить. Надо, чтобы кто-то этим занялся. Одни только экологические проблемы настоятельно требуют разумного подхода. Возьми, к примеру, то нашествие червей. Немного бетанского благоразумия, и... Да. Но, кажется, они с этим в конце концов справились. Майлз с Марком переглянулись. Телепатической связи между ними не было, но им одновременно пришла в голову мысль, что Эйрел Форкосиган не единственный стареющий, но полный энергии политик, которого Грегор был бы рад выдворить из столицы. Марк нахмурил брови: - И когда это может произойти, сударыня? - О, не раньше, чем через год. Марк заметно просветлел. Телохранитель Пим просунул голову в арку. - Готовы, миледи, - доложил он. Они вышли в вымощенный черными и белыми плитками холл. Граф уже ждал, стоя у лестницы. За время болезни Форкосиган тоже похудел, но от этого выглядел только более подтянутым. В красно-синем мундире со шпагой он держался естественно непринужденно. Через три часа скиснет, подумал Майлз, но к тому времени успеет произвести на окружающих достойное впечатление. Особенно если учесть, что это его первый выход в свет. Цвет лица у Эйрела был превосходный, глаза смотрели все так же проницательно. Но в волосах появилось слишком много седины. А так, глядя на графа, можно было подумать, что он собирается жить вечно. Только вот Майлз больше так не думал. Задним числом болезнь отца здорово его испугала. Что отец рано или поздно умрет, возможно, раньше, чем он, - это в порядке вещей, но что Майлза может не оказаться рядом - это куда страшнее. Поскольку оба были в мундирах, сын-лейтенант отдал честь папе-адмиралу с обычной легкой иронией, которая окрашивала их военные приветствия. Майлзу гораздо больше хотелось бы обнять отца, но это будет странно выглядеть. "К черту, пусть выглядит как угодно". И Майлз все-таки обнял отца. - Эй, парень, эй, - проговорил удивленный, но растроганный граф. - Все не так уж и плохо, правда. - Он обнял Майлза. А потом отступил на шаг, глядя на жену и - теперь уже двух - сыновей. Самодовольно улыбаясь, граф простер руки, словно обнимая их всех, мимолетно и почти смущенно. - Ну, так Форкосиганы готовы брать штурмом бал в честь Зимнепраздника? Милая капитан, предсказываю, что тебе начнут сдаваться в плен толпами. Как нога, Марк? Марк выставил вперед правый ботинок и покрутил носком. - Может быть отдавлена любой фор-девицей весом до ста кило, сэр. Там внутри стальная прокладка, - вполголоса признался он Майлзу. - Рисковать не собираюсь. Графиня взяла мужа под руку: - Веди нас, милый. Форкосиганы Победительные. "Форкосиганы Выздоравливающие было бы точнее", - подумал Майлз, идя следом за ними. Майлз не слишком удивился, когда первым, кого встретили Форкосиганы, войдя в императорский дворец, оказался Саймон Иллиан. Иллиан был одет как всегда в таких случаях: парадный мундир, а под мундиром - множество коммов. - А, он сегодня тут, - пробормотал граф, увидев шефа Служба безопасности на другой стороне вестибюля. - Значит, крупных заварух нигде нет. Прекрасно. Они отдали засыпанные снегом накидки дворцовой прислуге. Майлз дрожал. Последнее приключение испортило ему все расписание. Обычно ему всегда удавалось найти какое-нибудь задание, чтобы улететь из столицы зимой. Иллиан кивнул и подошел к ним. - Добрый вечер, Саймон, - поздоровался граф. - Добрый вечер, сэр. Пока все тихо и спокойно. - Очень мило. - Граф сдержанно улыбнулся, приподнимая бровь. - Уверен, что премьер-министр Ракоци будет рад это слышать. Иллиан открыл рот - и снова закрыл. - Привычка, - смущенно пробормотал он, глядя на графа почти обиженно. Словно он мог общаться со своим командующим только по делу, а адмирал граф Форкосиган больше докладов не принимает. - Это так странно, - признался он. - Привыкнешь, Саймон, - заверила его графиня. Она решительно увела мужа от Иллиана. Граф махнул ему рукой, словно присоединяясь к словам графини. Тогда Иллиан перевел взгляд на Майлза с Марком и хмыкнул что-то невнятное, как человек, который только что убедился в том, что ему подсунули старую клячу. Майлз выпрямился. Медики СБ разрешили ему через два месяца вернуться к исполнению служебных обязанностей, но после прохождения комиссии. Он не стал посвящать врачей в свои проблемы, связанные с конвульсиями. Может, первый приступ был результатом его своеобразной реакции на суперпентотал. Конечно! А второй и третий - последствия приема каких-то медикаментов. А с тех пор приступы вообще не повторялись. Майлз нерешительно улыбнулся, пытаясь казаться пышущим здоровьем. Но Иллиан, глядя на него, только покачал головой. - Добрый вечер, сэр, - поздоровался с Иллианом Марк. - Служба безопасности успела доставить мой подарок клонам к Зимнепразднику? Иллиан кивнул: - Пятьсот марок каждому, в отдельном конверте и вовремя. Да, милорд. - Прекрасно. Марк улыбнулся своей характерной улыбкой, которая заставляла окружающих ломать голову, о чем же он думает на самом деле. Клоны были предлогом, под которым Марк, как и обещал, вручил Иллиану миллион бетанских марок. Эти деньги положили на специальный счет для обеспечения клонов, и среди прочего именно на них оплачивалась закрытая школа. Иллиан был настолько поражен, что на минуту превратился в настоящего робота - Майлз смотрел на него как зачарованный. К тому моменту, как клоны закончат обучение, от этого миллиона практически ничего не останется, прикинул Марк. Но подарки к Зимнепразднику были от него лично и оплачивались отдельно. Марк не спросил, как клоны приняли подарок, а просто отошел с вежливым кивком, словно Иллиан был клерком, с которым он только что закончил обсуждать какое-то пустяковое дело. Майлз, козырнув, догнал брата. Марк пытался спрятать довольную ухмылку. - Все это время, - тихо признался он Майлзу, - я переживал из-за того, что ни разу не получал подарка. И мне даже в голову не приходило переживать из-за того, что я никогда никому ничего не дарил. Знаешь, Зимнепраздник - удивительный день. - Он вздохнул. - Жаль, что я недостаточно хорошо знаю этих клонов, чтобы выбрать подарок каждому. Но так по крайней мере они могут купить то, что хотят. Словно даришь им два подарка вместо одного. Но как вы дарите что-нибудь, например, Грегору? - Мы обращаемся к традициям. Двести литров кленового сиропа с Дендарийских гор ежегодно поставляются к его столу. Вот и все дела. Но если ты считаешь, что трудно придумать подарок для Грегора, подумай о нашем отце. Это все равно что пытаться выбрать подарок самому Деду Морозу. - Да. Я уже ломал над этим голову. - Иногда ответный подарок сделать просто невозможно. Надо просто дарить дальше. Ты... э-э... подписал те кредитные карточки для клонов? - В некотором роде. Честно говоря, я подписался "Дед Мороз". - Марк откашлялся. - Кажется, в этом смысл Зимнепраздника. Научить... дарить дальше. Дед Мороз - это уже последняя инстанция, правда? - Наверное. - Я начинаю это понимать, - решительно кивнул Марк. Они вместе поднялись в зал приемов и взяли по бокалу. Майлз, улыбнувшись про себя, з