ропустил день рождения. Школа тоже не пропустила его - с Эндера сняли мерку и справили ему новый комбинезон цветов его армии и костюм для боевой комнаты. Он вернулся в спальню в новой одежде, такой свободной, что у мальчика появилось странное ощущение, будто на нем болтается кожа. Он хотел задержаться у койки Петры и рассказать ей о своем доме, о том, как семья отмечала дни рождения, просто сказать, что сегодня ему исполнилось семь лет, и пусть она пожелает ему счастья. Но никто не говорил о днях рождения. Это занятие для детей. И для тех, кто живет на Земле. Пироги и глупые обычаи. Валентина испекла ему пирог на шестой день рождения, рассыпчатый и отвратительный на вкус. Уже давно никто не умел готовить. Пирог был одной из безумных выходок Валентины. Все дразнили ее, но Эндер сохранил в своем столе кусок пирога. И когда они сняли монитор и забрали Эндера с собой, его грела мысль, что пирог все еще лежит там - маленькая горстка маслянистой желтой пыли. Никто не говорил о доме - для солдат жизнь начиналась с Боевой школы. Никто не получал и не писал никаких писем. И все притворялись, что им это безразлично. "Но мне не все равно, - думал Эндер. - Я здесь только для того, чтобы жукер не погнал Валентине пулю и глаз, чтобы ее череп не разлетелся, как у тех солдат, которых я видел по телевизору. Чтобы ей не снесли затылок лазерным лучом и мозги не начали подниматься через край, как дрожжевое тесто. Я вижу все это в кошмарах, в самые худшие ночи, просыпаюсь, дрожа, и молчу. Потому что никто не должен знать, как я тоскую по своей семье. Я хочу домой". Утром ему стало лучше. Дом опять стал просто привычной глухой болью в дальнем уголке памяти. Усталостью в глазах. В это утро, прежде чем они успели одеться, в спальню вошел Бонзо. - Костюмы! - крикнул он. Сражение. Четвертая игра в жизни Эндера. Противником оказалась армия Леопардов. Этих разбить несложно. Леопарды были новичками и стояли в самом низу турнирной таблицы. Эту армию создали всего шесть месяцев назад, командовал ею некто Пол Слэттери. Эндер надел новый костюм и встал в строй. Бонзо грубо схватил его за плечо, выдернул из ряда и заставил отойти назад. "Ты зря это сделал, - мысленно возразил Эндер. - Что тебе стоило позволить мне остаться в строю?" Эндер наблюдал за сражением из коридора. Пол Слэттери был неопытен, зато быстро соображал, и у него имелись кое-какие идеи. Он заставлял своих солдат постоянно двигаться. Они перелетали от звезды к звезде, соскальзывали по стенам в тыл малоподвижных групп Саламандр. Эндер улыбнулся. Бонзо совершенно выбили из колеи и его солдат тоже. Казалось, Леопарды окружают их со всех сторон. Однако исход сражения вовсе не был однозначен, как это выглядело на первый взгляд. Эндер заметил, что Леопарды тоже потеряли много людей, так как часто подставлялись из-за излишней беспечности. Но Саламандры уже сочли себя побежденными и полностью уступили инициативу. Соотношение сил оставалось примерно равным, но Саламандры не желали этим воспользоваться и только сбивались в тесные группы, как уцелевшие жертвы резни, таящие надежду, что враг их не заметит. Эндер тихо прошел через ворота, развернулся ногами к противнику и медленно поплыл направо, в уголок, где его не заметят. Он согнул ноги в коленях и заморозил их в этом положении, превратив в щит. Теперь любому случайному наблюдателю он казался просто еще одним замороженным солдатом, уплывающим с поля боя. Армия Саламандр фактически перестала сопротивляться, и Леопарды быстро покончили с ней. У Пола Слэттери оставалось еще девять солдат, когда последний стрелок Саламандр оказался замороженным. Леопарды построились и полетели к вражеским воротам. Эндер, следуя урокам Петры, вытянул руку и тщательно прицелился. И прежде чем кто-либо успел опомниться, он заморозил троих из тех четверых солдат, что собирались прижать свои шлемы к углам ворот армии Саламандр. Оставшиеся засекли его и открыли беспорядочный огонь, но выстрелы пришлись в уже замороженные ноги Эндера, а он за это время пристрелил еще двоих. Когда Леопардам удалось заморозить руку Эндера и лишить его возможности стрелять, у них оставалось только четыре бойца. Сражение кончилось вничью, а Эндера так и не заморозили полностью. Пол Слэттери страшно злился, но признал, что игра была честной. Вся армия Леопардов решила, что такова была стратегия Бонзо - держать одного человека в резерве до последней минуты. Им и в голову не пришло, что маленький Эндер стрелял, нарушая приказ командира. Но армия Саламандр это знала. Бонзо тоже знал, и, встречая взгляд своего командира, Эндер понимал, что Бонзо ненавидит его за то, что он спас армию от разгрома. "Мне все равно, - подумал Эндер. - Это поможет тебе обменять меня, и вдобавок ты не потеряешь своего места в турнирной таблице. Продавай меня скорее, я уже научился всему, чему мог у тебя научиться. Достойно проигрывать - это все, что ты умеешь, Бонзо". А чему он, собственно, научился? Раздеваясь рядом со своей койкой, Эндер мысленно составлял список. Вражеские ворота внизу. В бою ноги - это шит, а не средство передвижения. Маленький резерв, сбереженный до самого конца сражения, может решить судьбу армии. И еще: солдаты иногда могут действовать более разумно, чем по приказу. Он разделся и уже собирался забраться на койку, когда с каменным лицом к нему подошел Бонзо. "Я видел Питера таким, - подумал Эндер, - спокойным, с жаждой убийства в глазах. Но Бонзо не Питер. Бонзо сам боится". - Виггин, мне наконец удалось обменять тебя. Я сумел убедить армию Крыс, что твое фантастическое место в личном зачете вовсе не случайность. Ты отправишься к ним завтра. - Спасибо, сэр, - ответил Эндер. Наверное, в его голосе прозвучало слишком много благодарности. Внезапно Бонзо развернулся и изо всех сил ударил его в челюсть открытой ладонью. Эндер отлетел назад, ударился о койку, чуть не упал. И тогда Бонзо уже кулаком двинул его в живот. Эндер упал на колени. - Ты нарушил приказ, - сказал Бонзо громко, для всех. - Хорошие солдаты не проявляют непослушания. Эндер чуть не плакал от боли. Но поднявшийся в спальне ропот все же доставил ему некое мстительное удовольствие. "Ты дурак, Бонзо. Ты не укрепляешь дисциплину, а подрываешь ее. Они знают, что я превратил в ничью верное поражение, и видят, как ты отплатил мне. Ты выставил себя дураком перед всеми. Чего же стоит теперь твоя дисциплина?" На следующий день Эндер сказал Петре, что их утренние стрелковые занятия придется прекратить для ее же собственной безопасности. Не стоит лишний раз провоцировать Бонзо. Некоторое время им лучше держаться врозь. Петра все прекрасно поняла. - И к тому же, - добавила она, - ты уже хороший стрелок, больше учить тебя нечему. Эндер положил в тумбочку свой компьютер и боевой костюм, а форму Саламандры ему поменяют на складе на черно-коричневый комбинезон Крысы. У него не было личных вещей, и отнять у него ничего нельзя. Все его ценности - файлы в школьном компьютере, руки и голова. Он зашел в игровую комнату, взял общественный компьютер и записался на курсы рукопашного боя при земной силе тяжести. Занятия каждый день после завтрака. Нет, он не собирался мстить Бонзо. Он просто принимал меры, чтобы никто больше не мог ударить его. Никогда. 8. КРЫСА - Полковник Графф, эта игра всегда велась честно. Звезды располагаются симметрично, чтобы ни у кого не было преимущества. - Честность - замечательное понятие, майор Андерсон. Жаль, что оно не имеет никакого отношения к войне. - Вы превратите игру в бессмыслицу. Команды не будут знать, на каком они свете. - Увы. - И мне придется потратить месяцы на ваш заказ. Да что там месяцы! Чтобы переоборудовать боевые комнаты и просчитать на компьютере все варианты, уйдет не меньше года. - Поэтому я и прошу вас начать немедленно. Давайте. Пустите в ход воображение. Придумывайте самые дурацкие, немыслимые, неоправданные сочетания звезд, какие только возможны. Поищите другие способы нарушить правила. Задержка сообщений, неравенство сил. Потом прогоните все это через компьютер и разберитесь, что совсем тяжело, а что полегче. Нам нужна разумная постепенность. Мы должны подталкивать его. - Когда вы собираетесь сделать его командиром? В восемь лет? - Конечно, нет. Я еще не собрал армию для него. - Так вы и туда напихаете ловушек? - Послушайте, Андерсон, вы слишком привязаны к этой игре, а это всего лишь тренировка и способ отбора. - Это еще статус, личность, цель, имя - все, что составляет жизнь этих ребят, уходит корнями в игру. Когда они поймут, что игрой можно управлять, что можно создать перевес одной из сторон, что можно жульничать... Это разрушит всю школу. Я не преувеличиваю. - Знаю. - Я очень надеюсь, что Эндер Виггин - тот, кто нам нужен, потому что это сломает всю нашу систему подготовки на много лет вперед. - Если Эндер - не тот, если пик его военного таланта не совпадет со временем прибытия нашего флота на родину жукеров, то дальнейшее существование вашего драгоценного метода подготовки окажется совершенно бесполезным для человечества. - Надеюсь, вы простите меня, полковник Графф, но я считаю, что должен доложить о ваших распоряжениях и своем особом мнении лично Стратегу и Гегемону. - Почему не нашему любимому Полемарху? - Все знают, что он у вас в кармане. - Сколько недоброжелательности, майор Андерсон. А я думал, мы друзья. - Мы друзья. И я считаю, что ты можешь оказаться прав насчет Эндера. Я просто не верю, что ты, именно ты и только ты должен распоряжаться судьбами мира. - Не думаю, что имею право распоряжаться судьбой Эндера Виггина. - Так ты не будешь возражать, если я сообщу им? - Конечно, буду, трусливая твоя задница. Такие вопросы должны решать люди, имеющие хотя бы слабое представление о том, что происходит на самом деле, а не перепуганные политиканы, получившие свои кресла только потому, что у себя дома считались самыми большими шишками. - Но ты понимаешь, почему я это делаю? - Потому что ты близорукий ублюдок-бюрократ и хочешь иметь прикрытие на случай, если что-то пойдет не так. Только если что-то пойдет не так, нас съедят жукеры, а не начальство. Так что доверься мне, Андерсон, и не вешай мне на шею всю проклятую Гегемонию. У меня и без нее забот хватает. - Ах, это нечестно? Весь мир против тебя. Ты можешь поступать так с Эндером, но не согласен терпеть это сам? - Эндер Виггин в десять раз сильнее и умнее меня. Все, что я хочу, - это вытащить его гений на свет божий. Если бы на меня свалилась сотая доля его груза, я бы погиб. Майор Андерсон, я знаю, что калечу игру, знаю, что вы любите ее даже больше, чем ребята, играющие в нее. Можете меня ненавидеть, но не пробуйте остановить. - Я оставляю за собой право связаться с Гегемоном и Стратегом, когда сочту нужным. А пока - делай, что хочешь. - Большое спасибо. - Эндер Виггин, маленький пердун, который ведет в личном зачете, какое счастье видеть тебя в наших рядах. - Командир армии Крыс лежал на спине на нижней койке, его наготу прикрывал один лишь компьютер. - Как может проиграть армия, в которой сражаешься ты? Несколько ребят, оказавшихся рядом, засмеялись. Трудно представить себе более различные армии, чем войска Саламандр и Крыс. В комнате было тесно, шумно и царил такой беспорядок, какой и нарочно не устроишь. Эндер считал, что отсутствие дисциплины будет ему приятно, но неожиданно для себя обнаружил, что успел привыкнуть к тишине и размеренности. Бедлам в спальне раздражал его. - У нас все в порядке Эндер-Бендер. Я Носатая Розочка, Носатый Рози, гениальный еврейский мальчик, а ты всего лишь микроскопический пустоголовый гой. И никогда об этом не забывай. Со времен создания Международного флота Стратегом армейских сил всегда был еврей. Существовало мнение, что генералы-евреи не проигрывают войн. И до сих пор его никто не опроверг. Поэтому каждый еврей в Боевой школе мечтал стать Стратегом и с самого начала пользовался определенным авторитетом. И, соответственно, вызывал к себе сильную неприязнь. Армию Крыс часто называли "мударным отрядом" - полуодобрительная-полунасмешливая калька с "ударного отряда" Мэйзера Ракхейма. Многим нравилось вспоминать, что, хотя в дни Второго Нашествия американский еврей (президент) был Гегемоном альянса, израильский еврей - Стратегом, командующим обороной, а русский еврей - Полемархом флота, именно "ударный отряд" Мэйзера Ракхейма - никому не известного, дважды судимого военно-полевым судом полукровки-маори - разбил, а затем уничтожил вражеский флот в боях над Сатурном. Если Мэйзер Ракхейм смог спасти мир, говорили люди, то для военной карьеры не имеет значения, еврей ты или нет. Но это имело значение, что прекрасно понимал Носатый Рози. Он иронизировал над собой, чтобы предупредить насмешки антисемитов (почти все, у кого он выигрывал, хотя бы на время становились антисемитами), а также и для того, чтобы все понимали, кто он есть. Его армия стояла на втором месте в турнирной таблице и нацеливалась на первое. - Я взял тебя сюда, гой, так как мне не нравится, когда думают, что я выигрываю только оттого, что у меня отборные солдаты. Все должны знать: я могу выигрывать даже с такими клопами, как ты. Здесь у нас действуют три правила: делай, что я говорю, и не мочись в постель. Эндер кивнул. Он понял: Рози хочет, чтобы он спросил про третье правило. И спросил. - Да, три. Мы тут все не очень сильны в математике. Смысл был ясен. Победа в игре важнее всего. - Твои тренировки с мокрозадыми младенцами окончены, Виггин. Пора. Ты теперь в одной армии с большими мальчиками. Пойдешь во взвод Динка Микера. С этой минуты он для тебя - Господь Бог. - Кто же тогда ты? - Специалист по кадрам, который нанял Бога, - улыбнулся Рози. - И тебе запрещается пользоваться компьютером до тех пор, пока не заморозишь за время сражения двух вражеских солдат. Это мне подсказывает инстинкт самосохранения. Я слыхал, ты гениальный программист. Не хочу, чтобы ты залез в мой компьютер. Все вокруг покатились со смеху. Эндеру потребовалась минута, чтобы определить причину веселья. Рози вывел на экран своего компьютера мужские гениталии чуть больше натуральной величины. Машина лежала на животе Рози, и изображение на экране приподнималось и опускалось в такт дыханию. "Ну да, Бонзо должен был продать меня именно такому командиру, - подумал Эндер. - И как это он умудряется выигрывать с таким чувством юмора?" Эндер нашел Динка Микера в игровой комнате. Тот не играл, просто сидел и смотрел. - Меня направили к тебе, - сказал Эндер. - Я Эндер Виггин. - Знаю, - кивнул Микер. - Я теперь в твоем взводе. - Знаю, - повторил тот. - Я совершенно неопытен. Динк поднял голову и взглянул на него. - Слушай, Виггин, я все про тебя знаю. Почему, ты думаешь, я попросил Рози выцарапать тебя у Саламандр? Значит, его никто никому не навязывал. Его выбрали, о нем просили, он был нужен. - Почему? - спросил Эндер. - Я наблюдал, как ты работаешь с новичками. В тебе что-то есть. Бонзо - круглый дурак, а я могу научить тебя большему, чем Петра. Она умеет только стрелять. - Это тоже надо освоить. - Ты все еще двигаешься так, как будто боишься наложить в штаны. - Так научи, как надо. - Так учись. - Я не собираюсь прекращать занятия с друзьями. - Я и не требую этого. - Рози требует. - Носатый Рози не может помешать тебе. Кстати, запретить пользоваться компьютером он тоже не может. - Я думал, командир может отдать любой приказ. - Он может приказать луне посинеть, но она от этого не изменится. Слушай, Эндер, у командира столько власти, сколько ты ему даешь. Чем больше ты его слушаешься, тем больше у него силы. - А что помешает ему отомстить мне? - спросил Эндер, вспомнив удар Бонзо. - Я думал, ты именно из-за этого решил заняться самозащитой без оружия. - Выходит, ты всерьез следил за мной. Динк не ответил. - Я не хочу ссориться с Рози. Я собираюсь участвовать в сражениях, мне надоело сидеть в стороне. - Твой рейтинг пойдет вниз. Теперь промолчал Эндер. - Слушай, Эндер, пока ты солдат моего взвода, в бою для тебя место найдется. Эндер быстро понял почему. Динк тренировал свой взвод отдельно от всей армии Крыс, его ребята усердно работали и соблюдали дисциплину, он сам никогда не советовался с Рози и редко участвовал в общеармейских маневрах. Казалось, Рози командует одной армией, а Динк другой, поменьше, и они просто случайно занимаются в одной комнате. Динк начал первое занятие с того, что попросил Эндера показать атаку ногами вперед. Товарищам по взводу новый метод не понравился. - Как можно атаковать, лежа на спине? - спрашивали они. К удивлению Эндера, Динк не поправил их, не сказал: "Вы не лежите на спине, вы падаете на противника". Он оценил идею Эндера, но не смог понять стоящей за ней системы ориентации. Динк был хорош, очень хорош, но привычка к постоянной однонаправленной силе тяжести сильно ограничивала его мышление. Они отрабатывали захват вражеской звезды. Ребята атаковали, стоя в полный рост, и представляли собой прекрасные мишени, а добравшись до звезды, всегда действовали одинаково. - Через верх! - командовал Динк, и они прыгали. К чести Микера, он приказал повторить атаку со словами: - А теперь вниз головой. Но ребята слишком привыкли полагаться на гравитацию и были крайне неуклюжи, а полета вниз головой просто боялись. Они сразу возненавидели атаку ногами вперед. Динк настаивал. В результате они возненавидели Эндера. - Значит, мы должны учиться воевать у мальков? - бормотал кто-нибудь, удостоверившись сначала, что Эндер его услышит. - Да, - отвечал Динк, и они продолжали работу. И освоили прием. После нескольких тренировочных перестрелок все поняли, насколько трудно попасть в противника, атакующего ногами вперед, и новый метод в конце концов заинтересовал всех. В этот вечер Эндер впервые пришел к своим друзьям после целого дня работы. Он валился с ног. - Теперь, когда ты в настоящей армии, - сказал Алаи, - тебе не нужны эти занятия. - У тебя я могу научиться тому, чего не знает никто, - ответил Эндер. - Динк Микер - самый лучший. Я слыхал, он командир твоего взвода. - Давайте начинать. Я научу вас тому, что в меня вдолбили сегодня. И он прогнал Алаи и две дюжины приятелей через те самые упражнения, что довели его до изнеможения, все время добавляя новые детали, заставляя ребят атаковать и маневрировать с одной или двумя замороженными ногами, используя тела замерзших мальчиков для того, чтобы изменить направление полета. Примерно на середине тренировки Эндер заметил, что Петра и Динк наблюдают за ними из дверного проема. Когда минут через десять он снова посмотрел туда, их уже не было. "Значит, они наблюдают за мной, и все, что я здесь делаю, становится известным". Он не знал, считать ли другом Динка Микера, он мог сказать это лишь о Петре, впрочем, тоже без уверенности. Их могло разозлить то, что он присвоил себе права командира армии или взвода, что он тренировал солдат. Их могло оскорбить то, что он, солдат, так тесно общается с новичками. Присутствие старших ребят выводило Эндера из равновесия, лишало его уверенности. - Я, кажется, запретил тебе пользоваться компьютером. - Носатый Рози остановился у койки Эндера. Эндер не поднял головы: - Я делаю тригонометрию на завтра. Рози пихнул коленом компьютер: - Я запретил тебе. Эндер положил машину на кровать и встал. - Тригонометрия мне нужна больше, чем ты. Рози был выше его сантиметров на сорок, но Эндера это не беспокоило. Вряд ли дело дойдет до драки, а если и дойдет, Эндер сможет постоять за себя. Рози был ленив и не владел приемами. - Ты ползешь вниз в таблице личных зачетов, - сменил пластинку Рози. - Ничего удивительного. Я занял первое место потому, что армия Саламандр использовала меня самым идиотским образом. - Идиотским? Стратегия Бонзо помогла ему выиграть несколько ключевых сражений. - Стратегия Бонзо не годится даже для уличной драки. Я нарушал его приказ каждый раз, когда нажимал на курок. Рози этого не знал. И разозлился. - Значит, Бонзо про тебя мне лапшу на уши вешал. Ты не только мал и некомпетентен, ты еще и смутьян. - Зато я в одиночку превратил поражение в ничью. - Посмотрим, как ты в следующий раз справишься в одиночку, - сказал Рози и ушел. Один из солдат Динка Микера покачал головой: - Малыш, ты глуп как пробка. Эндер посмотрел на Динка, возившегося со своей партой. Тот поднял голову, заметил, что Эндер наблюдает за ним, и спокойно, без всякого выражения посмотрел ему в глаза. "Ерунда. Все о'кей, - подумал Эндер. - Я могу о себе позаботиться". Сражение произошло через два дня. Эндеру впервые предстояло сражаться в составе взвода, и он нервничал. Взвод Динка выстроился вдоль правой стены коридора, и Эндер тщательно следил за собой, чтобы бессознательно не перенести вес тела на одну ногу. Стоять надо ровно. - Виггин! - позвал Носатый Рози. Эндер почувствовал, как страх пробирает его от горла до паха, заставляет его дрожать. Рози заметил это. - Дрожишь? Трепещешь? Смотри, не намочи штаны, детка. - Рози зацепил пальцем рукоятку пистолета Эндера и подтащил мальчика к силовому полю, скрывавшему из виду боевую комнату. - Посмотрим, как ты справишься сейчас, Эндер. Как только дверь откроется, ты прыгнешь и полетишь вперед, к воротам противника. Самоубийство. Бессмысленное, бесцельное самоуничтожение. Но теперь он должен выполнять приказы, это сражение, а не учеба. Какое-то мгновение Эндер молча бесился, потом заставил себя успокоиться. - Замечательно, сэр, - кивнул он. - Я буду стрелять по главному скоплению сил противника. - У тебя не будет на это времени, малютка, - рассмеялся Рози. Стена исчезла. Эндер подпрыгнул, ухватился руками за поручень на потолке и швырнул себя вперед и вниз - к вражеским воротам. Это была армия Сороконожек, и Эндер находился уже в середине боевой комнаты, когда они начали появляться из своих ворот. Многие успели нырнуть под прикрытие звезд. Эндер согнул ноги, поставил руку так, чтобы пистолет оказался на уровне паха и, стреляя сквозь щель между ногами, замораживал солдат противника, одного за другим, как только они появлялись. Они заморозили его ноги, но у Эндера оставалось еще три драгоценных секунды до того, как они смогут попасть в корпус и вывести его из боя. Он подстрелил еще нескольких, потом расставил руки в стороны. Правая рука с пистолетом указывала прямо на главные силы армии Сороконожек. Он трижды успел нажать на спуск, а потом в него попали. Через мгновение он врезался в силовое поле вражеских ворот и, отлетев со страшной скоростью, приземлился прямо посреди группы вражеских солдат, укрывшихся за звездой. Они вытолкнули его, и он закружился еще быстрее. Весь остаток сражения он колотился в стены, хотя сила трения о воздух несколько замедлила его полет. Эндер не знал, скольких ему удалось заморозить, прежде чем заморозили его самого, но было ясно, что армия Крыс, как всегда, победила. Рози не заговорил с ним после сражения. В личном зачете Эндер все еще оставался первым: он убил троих, покалечил двоих и задел еще семерых. Разговоров о неподчинении больше не возникало, и Эндер мог спокойно работать со своим компьютером. В эти часы Рози просто с ним не разговаривал. Атака Эндера оказалась воистину опустошительной, и Динк Микер начал натаскивать своих ребят мгновенно вылетать из коридора. - Если один человек покалечил половину армии, подумайте, что может сделать целый взвод. Динк уговорил майора Андерсона открывать во время тренировок ворота посреди стены, чтобы солдаты могли заниматься в условиях, приближенных к боевым. По школе прошел слух. Теперь никто не мог позволить себе ждать у входа десять-пятнадцать секунд, чтобы выяснить обстановку. Игра изменилась. Сражения продолжались. Теперь Эндер воевал как положено, вместе со своим взводом, ошибался, проигрывал в мелких схватках. В личном зачете он опустился на второе место, потом на четвертое. Но со временем Эндер освоился с системой взаимодействий внутри взвода, ошибок стало меньше. Он перескочил на третье место, потом на второе, потом на первое - и остался там. Однажды после дневных занятий Эндер задержался в боевой комнате. Еще раньше он заметил, что Динк Микер обычно опаздывает на обед, и решил, что тот, видимо, посвящает это время дополнительным тренировкам. Эндер не был голоден и очень хотел знать, что отрабатывает Динк, когда его никто не видит. Но Динк не работал, а стоял у дверей и наблюдал за Эндером. Эндер остановился посреди комнаты и смотрел на Динка. Оба молчали. И без слов было ясно, что Динк ожидает, пока Эндер не уйдет. И было ясно также, что Эндер не уйдет. Динк повернулся к Эндеру спиной, аккуратно снял боевой костюм, мягко оттолкнулся от пола и медленно, очень медленно поплыл к центру комнаты. Его тело осталось неподвижным, казалось, что его ноги и руки колышет несуществующий ветер. После бешеных скоростей и напряжения тренировки было просто наслаждением смотреть, как он плывет. Минут десять Динк летел до противоположной стены, потом резко оттолкнулся, вернулся к своему костюму и быстро натянул его. - Пошли, - сказал он Эндеру. Они вернулись в спальню. Комната была пуста: все ушли на обед. Каждый подошел к своей койке и сменил костюм на комбинезон. - Почему ты ждал? - спросил Динк. - Не был голоден. - Ну, теперь ты знаешь, почему я не командир. Эндер удивленно посмотрел на него. - Они уже дважды пытались повысить меня, но я отказался. - Отказался? - Они отобрали у меня и тумбочку, и койку, и парту, дали отдельную комнату и назначили командиром армии. Тогда я просто отказался выходить из комнаты, пока они не сдались и не зачислили меня в армию к другому командиру. - Почему? - Потому что я не позволю делать это со мной. Не могу поверить, Эндер, что ты еще не разгадал их игру. Впрочем, ты еще очень молод. Те, другие армии, вовсе не враги нам. Наш настоящий враг - это учителя. Именно они заставляют нас драться, ненавидеть друг друга. Чертова игра стала для нас всем. Побеждай, побеждай, побеждай. Только победы ничего не дают. Мы загоняем себя в гроб, сходим с ума, пытаясь разбить своих товарищей, и все время эти старые сволочи наблюдают за нами, изучают, отыскивают слабые места и решают: достаточно ли мы хороши. Достаточно хороши для чего? Мне было шесть лет, когда меня привезли сюда. Что я мог тогда знать? Они решили, что я гожусь для их проклятой программы, но никто никогда не спрашивал, годится ли программа для меня. - Так почему ты не вернешься домой? Динк криво усмехнулся. - Потому что не могу бросить игру. - Он погладил жесткую ткань боевого костюма, лежавшего перед ним на койке. - Я люблю все это. - Тогда отчего бы тебе не стать командиром? - Никогда, - покачал головой Динк. - Посмотри, что они сделали с Розеном. Парень сошел с ума. Носатый Рози. Спит вместе с нами, а не в своей комнате. Знаешь почему? Он боится оставаться один, Эндер, боится темноты. - Рози? - Но они сделали его командиром, и он обязан вести себя соответственно. Он не знает, что делает. Он выигрывает - и это пугает его больше всего, ведь он не знает, почему все время выигрывает, а лишь догадывается, что я имею к этому какое-то отношение. В любую минуту кто-нибудь может понять, что Розен вовсе не сказочный израильский генерал, который выигрывает несмотря ни на что. Он вообще не знает, почему команды выигрывают или проигрывают. Да этого никто не знает. - Все это не значит, что он сумасшедший, Динк. - Я знаю, ты пробыл здесь год и теперь считаешь, что все эти парни нормальны. Ты не прав, они ненормальны. Мы все ненормальны. Я смотрел в библиотеке, вывернул наизнанку мой компьютер, читал старые книги, ты ведь знаешь, они не дают нам новых, но я получил четкое представление о детях. Так вот, мы не дети. Ребенок может поиграть и забыть об этом. Дети не состоят в армиях, они не бывают командирами, им не приходится править сорока другими ребятами - этот груз слишком тяжел, чтобы нести его и слегка не спятить. Эндер попытался припомнить, какими были дети в его старом классе, в городе, но вспомнил лишь Стилсона. - У меня был брат, - продолжал Динк. - Обыкновенный парень. Его интересовали только девчонки. И полеты. Он хотел летать. И еще часто играл в мяч с другими ребятами. Такая хитрая игра - мяч надо забросить в кольцо. Они гоняли по коридорам, пока полицейский не отбирал мяч. Это было очень здорово. Брат как раз учил меня подавать, когда меня забрали. Эндер вспомнил своего брата, и воспоминание это не было теплым. Динк посмотрел ему в лицо и, видимо, неправильно истолковал его выражение. - Эй, я понимаю, никто не говорит о доме. Это не принято. Но мы ведь откуда-то взялись. Боевая школа не создала нас, ты же знаешь. Она вообще ничего не творит, только разрушает. И мы все вспоминаем дом. Может быть, не только добром, но мы помним, а потом лжем и притворяемся. Подумай, Эндер, почему никто никогда не говорит о доме? Не потому ли, что это слишком важно для нас? Только никто не желает признать, что... О черт! - Нет, все правильно, - сказал Эндер. - Я просто вспомнил мою сестру, Валентину. - Я не хотел тебя расстраивать. - Все в порядке. Я стараюсь поменьше думать о ней, потому что я всегда начинаю... Ну, как сейчас. - Ну да. Мы никогда не плачем. Иисусе, я даже не думал об этом. Никто никогда не плачет. Мы по-настоящему стараемся стать взрослыми. Такими, как наши родители. Готов поспорить - твой отец похож на тебя. На что угодно спорю - сначала он спокоен и терпит все, а потом взрывается и... - Я не похож на отца. - Возможно, я ошибся. Но взгляни на Бонзо, своего прежнего командира. У него извращенное представление об испанской чести. Он запретил себе иметь слабости. Превзойти его - значит оскорбить. Быть сильнее его - все равно что отрезать ему яйца. Он ненавидит тебя за то, что тебе не было по-настоящему больно, когда он наказал тебя. И не просто ненавидит, он хочет убить тебя. Он сумасшедший, все они сумасшедшие. - А ты? - Я тоже, но, когда мне очень плохо, я иду в боевую комнату, плаваю там один, и безумие выходит из меня, оно впитывается в стены и остается там, пока не начинается сражение и маленькие мальчики не выгоняют его из убежища, колотясь во все стены подряд. Эндер улыбнулся. - Ты тоже сойдешь с ума, - сказал Динк. - Ладно, пошли есть. - А вдруг ты можешь быть командиром и не спятить окончательно? Возможно, то, что ты знаешь о своем безумии, не даст ему захватить тебя? - Я не позволю этим ублюдкам вести меня, как марионетку, Эндер. Ты тоже у них на примете, и они не собираются обходиться с тобой по-доброму. Посмотри, что они делали с тобой до сих пор. - Они просто повышали меня. - И это сделало твою жизнь легкой и приятной, не правда ли? Эндер рассмеялся и покачал головой. - Наверное, ты прав. - Они думают, что ты у них в кармане. Не поддавайся. - Но я за этим и пришел сюда, - ответил Эндер - Чтобы они взяли меня и превратили в орудие. Чтобы спасти мир. - Ты что, веришь в это? - Во что? - В жукеров. В угрозу. В спасение мира. Слушай, Эндер, если бы жукеры собирались вернуться и сделать нас, они бы уже были здесь. Они не придут. Мы разбили их, и они оставили нас в покое. - Но видео... - Пленки, оставшиеся от Первого и Второго Нашествий? Твой дед еще не родился, когда Мэйзер Ракхейм прогнал их. Если ты будешь смотреть внимательно, то поймешь, что все это - фальшивка. Нет никакой войны, они просто морочат нам голову. - Но почему? - Люди боятся жукеров и уповают на Международный флот, некоторые отдельные страны сохраняют Гегемонию на планете. Смотри, смотри видео, Эндер. Люди скоро раскусят эту игру, и тогда начнется гражданская война против войны. Именно она, а никакие не жукеры угрожает человечеству. И в этой войне, если она начнется, мы с тобой окажемся по разные стороны. Потому, что ты - американец, как наши дорогие учителя. А я - нет. Они пошли в столовую и за обедом говорили совсем о другом. Но Эндер все время думал о словах Динка. Боевая школа была так изолирована, игра занимала такое место в мыслях ребят, что Эндер просто забыл о существовании внешнего мира. Испанская честь. Гражданская война. Политика. Боевая школа на самом деле очень мала, не так ли? Но Эндер не согласился с выводами Динка. Жукеры были настоящими, а угроза реальной. Международный флот контролировал многое, но никак не видеоновости и компьютерные сети. Нет. Во всяком случае, не в той стране, где родился Эндер. На родине Динка, в Нидерландах, после трех поколений русской Гегемонии - может быть. Но в Америке невозможно лгать так долго. Значит, это правда. Он верил, но зерно сомнения было посеяно в его душе, осталось там и проросло, изменив все. Оно заставило Эндера оценивать намерения людей, а не их слова. Оно сделало его мудрее. На вечернюю тренировку пришло очень мало ребят. Вполовину меньше, чем на прошлую. - Где Бернард? - спросил Эндер. Алаи улыбнулся. Шен закрыл глаза и принял мечтательный вид. - Ты что, не слыхал? - спросил парнишка из группы, прибывшей несколько позже Эндера - Прошел слух, что те, кто ходит на твои занятия, могут поставить крест на своей карьере. Что ни в одной армии они ничего не добьются. Что командирам не нужны солдаты, испорченные твоими методами тренировки. Ты действительно не знал? Эндер кивнул. - Только мои жалкие мозги думают, - продолжил тот же мальчишка, - что, если я стану хорошим солдатом, любой командир, хоть чего-то стоящий, возьмет меня с радостью, правда? - Да, - твердо ответил Эндер. И они начали работать. Через полчаса, когда они принялись отрабатывать маневры с использованием замерзших тел других солдат, в боевую комнату вошли несколько командиров в комбинезонах разного цвета и демонстративно стали записывать имена тренировавшихся. - Эй! - прокричал Алаи. - Вы уверены, что записали мое имя правильно? На следующий вечер ребят оказалось еще меньше. Эндер уже знал, что происходит. Ему рассказали, что младших сбивают с ног в душе, что произошло несколько очень неприятных "несчастных случаев" в столовой и даже в игровой, что старшие ребята взламывают примитивную школьную систему защиты и переворачивают вверх дном файлы непослушных. - Сегодня тренировки не будет, - сказал Эндер. - Черта с два, - возразил Алаи. - Давай подождем пару дней. Я не хочу, чтобы малыши страдали из-за этой ерунды. - Если мы уступим хотя бы один вечер, они решат, что этот способ работает, и станут применять его всегда. Это как если бы ты уступил Бернарду в те времена, когда он вел себя как свинья. - Кроме того, - добавил Шен, - мы не боимся, нам плевать. Ты должен продолжать хотя бы ради нас. Нам нужны эти тренировки, так что - вперед. Эндер вспомнил слова Динка Микера. Игра была такой ерундой по сравнению со всем остальным миром. Почему человек должен отдавать каждый вечер этим дурацким сражениям? - В такой обстановке мы много не наработаем, - сказал он и повернулся, чтобы уйти. Алаи остановил его. - Они что, принялись и за тебя? Толкают тебя в душе? Тыкают тебя головой в унитаз? Кто-то приставлял тебе к заднице пистолет? - Нет, - ответил Эндер. - Ты все еще мой друг? - уже спокойнее спросил Алаи. - Да. - Тогда я тоже твой друг, Эндер. И я остаюсь, чтобы заниматься. Старшие ребята пришли снова, но теперь среди них почти не было командиров. В основном - солдаты разных армий. Эндер узнал зелено-коричневые комбинезоны Саламандр. Пришли даже несколько Крыс. Они не записывали имена, а кричали, издевались, передразнивали каждое движение, насмехаясь над попытками новичков осваивать сложные маневры. Некоторые ребята начали вскипать. - Слушайте их внимательно, - обратился Эндер к своим ученикам. - Запоминайте слова. Если когда-нибудь понадобится вывести противника из равновесия, это здорово пригодится. Ярость заставляет делать глупости. Но нас-то ничем не проймешь. Шен всем сердцем принял эту идею и заставил четверых малышей после каждого подкола со стороны зрителей громко повторять слова пять или шесть раз. Когда они начали распевать ругательства, как ясельные дразнилки, несколько старших мальчиков полезли в драку. Костюмы, приспособленные для сражений, где обе стороны использовали в качестве оружия безобидный свет, плохо защищали от ударов и сильно замедляли движения. Половина младших была заморожена и не могла сражаться, но жесткость их костюмов могла оказаться полезной. Эндер быстро приказал своим собраться в углу комнаты. Большие мальчики стали смеяться еще сильнее, а некоторые из тех, кто стоял у двери, присоединились к нападавшим, видя, что противник запуган. Эндер и Алаи швырнули одного замороженного прямо в лицо первому громиле. Чуть промахнулись. Их снаряд полетел шлемом вперед и, столкнувшись с мишенью, закувыркался, а нападавший уже не нападал - он летел к потолку, схватившись за грудь и крича от боли. Шутки кончились. Теперь старшие покинули наблюдательный пост, чтобы включиться в бой. Эндер не надеялся, что удастся обойтись без серьезных повреждений. Но враги наступали неловко, они не умели координировать действия, так как никогда не работали вместе. А маленькая армия Эндера - теперь совсем маленькая, не больше дюжины солдат - привыкла действовать согласованно. - Новая! Приготовиться - новая! - крикнул Эндер. Его ребята ответили смехом и мгновенно разбились на три группы (ноги вместе, руки плотно прижаты), образовав своеобразные многолучевые звезды. - Мы обойдем их и доберемся до двери! А теперь - вперед! По сигналу все три звезды "взорвались", ребята разлетались в разных направлениях под такими углами, что надо было всего раз оттолкнуться, чтобы долететь до ворот. Нападавшие висели в середине комнаты, где изменить курс было труднее, а при их несогласованности и вовсе невозможно. Эндер рассчитал свой курс так, чтобы столкнуться с тем замороженным, которого они использовали в качестве снаряда. Мальчик уже успел оттаять. Эндер схватил его за руку, развернул и толкнул к двери. К несчастью, из-за этого Эндера отбросило назад, и скорость его существенно уменьшилась. Теперь он медленно плыл обратно к дальнему концу комнаты, где уже поджидали старшие мальчики. Он повернул голову и убедился, что все его бойцы в безопасности у самых ворот. За это время разъяренные и разобщенные громилы успели заметить его. Эндер прикинул, как скоро сможет добраться до стены, чтобы оттолкнуться снова. Недостаточно быстро. Несколько старших ребят уже оттолкнулись и теперь летели к нему. К ужасу Эндера, среди них оказался Стилсон. Мальчика затрясло, но тут он сообразил, что ему мерещится. А ситуация была похожая, только на этот раз единоборства не получится: у нападавших не было лидера, и все они много больше Эндера. Но на занятиях по рукопашному бою он успел кое-что освоить, а еще он изучал кинетику - физику движущихся объектов. Во время сражений редко доходило до рукопашной: практически невозможно столкнуться с незамороженным противником. За оставшиеся несколько секунд Эндер разработал план и занял позицию. На его счастье, противники знали о драке в невесомости еще меньше, чем он. Те немногие, кто пытался замахнуться, обнаружили, что совершенно бессмысленно наносить удар, если сам отлетаешь назад с той же скоростью, с которой выкидываешь руку вперед. Но кое-кто из старших явно мечтал переломать кости этому выскочке. Выскочка, то есть Эндер, не собирался допустить этого. Он ухватил за кулак одного из замахнувшихся и изо всех сил толкнул его вперед. Это