что нечто похожее на них тут должно было бы быть. Пещеры обычно появляются из-за того, что вода разъедает скалу из растворимого в воде минерала, вроде известняка. Я не знаю, что тут за камень - я совсем не геолог. Наверное, гипс, или что-то вроде того. Но в этом случае... - А разве лава не проела эти пещеры, по крайней мере, какие-то из них? - Да, в некоторых явно поработали вулканические процессы. Но самые диковинные формации наверняка должны быть результатом какой-то весьма экзотической геохимии. - Ну что ж, ведь так и должно быть - это же другая планета, - сказала она. - Угу. Но это мы тут чужие, лапочка. - Пододвинься поближе, ты, страшное инопланетное существо. - Помолчав, она спросила: - Батюшки, а это что такое? - Сталактит. - Сталагмит, - поправила она, ложась на меня. Мы даже потерялись там, внизу, что меня особенно не беспокоило. У нас была еда, реки свежей воды, больше тишины и покоя, чем доставалось на мою долю за последнее десятилетие. Это был первый настоящий отдых от дел, который мне удалось получить за... не знаю, за сколько времени. В конце концов Сьюзен стала немножко нервничать, предлагая мне постоянно начать серьезные поиски выхода наружу. Я сказал ей, что времени у нас для этого просто навалом. - Но мы же все больше и больше теряемся, - запротестовала она. - Вовсе нет, - сказал я, присев возле стены туннеля. - У меня тут замечательные данные на этом прелестном карманном сейсмометре, который нам дал Рагна. Помнишь тот зал, который мы назвали Чичестерским собором? Он, вероятно, не более чем в пяти метрах отсюда, по другую сторону стены. - Но мы там были несколько дней назад. - Позавчера. - Как нам пробраться через пять метров скалы? - О, есть другой путь обратно. Это просто означает, что мы не на самом деле потерялись. Мы все это время находимся, в общем, в одном и том же регионе. Нам надо сделать единственное найти короткий обратный путь в Чичестерский собор. Оттуда мы сможем вполне легко найти по лучу последний оставленный нами передатчик. - У тебя это так легко на словах получается. - Кроме того, Рагна и его люди должны были уже пойти пас искать. Если ты помнишь, это все было задумано как однодневный поход с ночевкой. Они уже начали беспокоиться. - Не говоря уже про Джона и остальных. - Ну, - сказал я, - этим-то беспокоиться не о чем. Это не первая ситуация жизни и смерти, в которую мы попадаем за последние недели. В нас стреляли, нас бомбардировали, нас похищали, нас чуть не раздавил "дорожный жук", и мы мчались сквозь портал с бубликом в сахаре вместо роллера. Господи! Назови мне любую гадостную ситуацию - и я скажу, что мы в ней уже побывали. Как же ты можешь волноваться из-за такой мелочи, Сьюзи? - Такая уж у меня натура, мне кажется. - Сними одежду. - Ладно. Но прошло очень немного времени, прежде чем мне пришлось признать, что мы действительно потерялись. Сьюзен была целиком за то, чтобы пытаться все-таки отыскать выход, но я твердо решил, что надо оставаться на месте, разбить лагерь и ждать поисковую партию. Я напомнил ей о ее же собственном предостережении, что дальнейшие блуждания приведут только к тому, что мы потеряемся еще больше. Она вспомнила и согласилась, тем более, что еда стала подходить к концу, а найти что-нибудь на замену совершенно не было шансов. Если мы ограничим нашу активность, то тем самым ограничим и потребность в еде, кроме того, поделим ее точно на порции. Мы весьма неплохо справлялись с ограничением деятельности, но не раз ловили друг друга на том, что шарили в сумке с провиантом. Никто из нас как-то не мог по настоящему серьезно отнестись к нашему положению, но, по мере того, как проходило время, мы сообразили, что миновало уже четыре дня, мы постепенно протрезвели от беззаботности. Потом стало еще хуже. Это произошло в узком коридоре, стены которого были пронизаны боковыми туннелями, постепенно уходящими вверх, как дымоходы, через которые только Сьюзен могла протиснуться, чтобы посмотреть, не ведут ли какие-нибудь из них на более высокие уровни. Все последние дни, если верить показаниям приборов, мы постепенно спускались. Я лежал, прислонившись к нашим рюкзакам и альпинистскому снаряжению, и только задремывал. Я был совершенно вымотан. Сьюзен надела свою ахгирранскую шляпу-шлем (который, кстати, замечательно ей шел) с фонариком на полях и, взяв биолюмовый фонарик, отправилась исследовать коридор-дымоход подходящего вида в конце короткого бокового туннеля. Она настояла на том, чтобы я остался и отдохнул, и я не беспокоился. Я все еще мог слышать, как поскальзывались и скрипели ее высокие сапоги в конце туннеля. Она сказала, что не станет забираться слишком высоко, просто ровно настолько, чтобы увидеть, куда ведет этот туннель и не расширяется ли он к середине. Если ей встретится именно такой туннель, то она посмотрит, не смогу ли я пробраться через него, предварительно связав наши рюкзаки и привязав к ним веревку, чтобы потом можно было бы их втянуть. Поэтому я просто лежал у стены, сосредоточив взгляд на интересных кристаллических узорах на потолке, которые своеобразно мерцали в свете моего фонарика, укрепленного на шлеме. Это был переливчатый узор, который менялся и сверкал в зависимости от того, как я поворачивал голову и как падал на него свет. Цвета были в основном индиго и фиолетовый. По краям мерцали иногда розовый и красный. Когда я смотрел, как то переливаются, то танцуют эти краски, я чувствовал, как они меня гипнотизируют. Я впал в странное состояние, думая главным образом про Дарлу и Сьюзен, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Я, чуть погодя, увидел лицо Дарлы. Оно приняло свои очертания в танце кристаллов или просто наложилось на них. Лицо Дарлы было само совершенство. Если такое может вообще существовать. Если не считать слегка выступающей вперед нижней челюсти - а я находил это особенно привлекательным: ее нижняя губа приобретала совершенно соблазнительные и чувственные очертания. Симметрия ее лица притягивала, прелестные пропорции приближались к шедевру искусства. Профиль: какая комбинация изгибов и линий могла бы быть столь же нежной и в то же время математически точной? Разница на миллиметр - и вся органическая правильность творения исчезла бы. Да - это вопрос математический, но это не уравнение, и никакое, даже самое загадочное уравнение, не в силах описать это. Такие лица, как ее, надо воспринимать как целое, одним вздохом. Все вместе замечательно сочеталось: скульптурный шлем темных волос, полные губы, приподнятые скулы, слегка раздвоенный подбородок... и глаза, конечно. Голубые глаза цвета какого-то девственного неба, если на него смотреть со стратосферных высот, словно из орбитальной станции. Голубой цвет, за которым едва прячутся звезды. Ее красота была красотой арктической. Но посмотрите поглубже в ее глаза - и что вы там увидите? Расплавленные, раскаленные точки, пылающие прожекторы. Изнутри она чем-то пылала. Я не знаю, чем. Может, ее идеей, своим диссидентским движением? Может быть, мною? В этом я сомневался. Она обманула меня, даже использовала меня, хотя она каменно-уверенно утверждала, что все это - для моей же пользы. Временами я склонен был согласиться. Но иногда... все-таки неизвестно было, какие мотивы руководили Дарлой. Несомненно, она не желала мне никакого зла. Но у меня было сосущее чувство, что я просто был еще одним винтиком в огромном скрипящем механизме - причем она признавала, что не она создала или придумала этот механизм. Но она, однако, сама назначила себя на роль техника смотрителя, который то смажет там поистершиеся шестерни, то протрет запылившиеся тросики. Она посвятила себя тому, чтобы все это держалось вместе, чтобы все это гремело и звенело так, как надо, пока не выполнит ту таинственную задачу, для которой создатели машины и предназначили ее. Это была Машина Парадокса, и она правила всем происходившим. Я понял, что я глубоко люблю Дарлу. Невзирая ни на что. Это был один из тех фактов, которые таятся в тени, потом выскакивают из темной ниши и говорят: - А я тут! Словно вы про это и так все время знали. Невзирая ни на что. Прекрасная дама без сострадания взяла меня в плен. И я не мог ничегошеньки с этим поделать. Сьюзен? Сьюзен. Я проиграл в памяти сцены последних нескольких дней. В каком-то смысле, это были просто порнографические видеофильмы. Если посмотреть на дело с другой стороны, то перед вами были два человека, которые наслаждались обществом друг друга, радовались тому, что могут доставить друг другу удовольствие. Тут были и теплота, и дружба своего рода... может быть, даже зачатки любви. Но я понял, что не могу сравнивать свои чувства к Дарле и Сьюзен. Они были несопоставимы. Остальное - просто семантика. Назовите то, что я чувствую к Дарле, страстью - вполне могло быть и так, но это была весьма разреженная страсть. Я просто интуитивно чувствовал, что каким-то непонятным образом судьбы Дарлы и моя неразделимы. И я совершенно не был уверен в том, что Дарла мне нравится. Она все-таки стремилась к тому, чтобы людям с ней не было спокойно, причем делала она это странными и тонкими способами. Может, дело было только в ее поразительной красоте - большая часть людей, скажем прямо, не отличаются красотой, и совершенство во плоти рядом с нами порой пробуждает странные чувства. Но я подозреваю, что именно ее отстраненность, которая проявлялась время от времени, смущала меня больше всего. Она была сторонним наблюдателем событий. Ей не то, чтобы не было интересно все, что происходило, просто она словно не была заинтересована. Она была объективна и не скована никакими предрассудками. Я не скажу холодна. Она просто была Хранителем Машины. Однако вот Сьюзен мне нравилась. Снова семантика. Хотя не всегда с ней удавалось как следует ладить, она все-таки в конце всегда поддерживала меня, поддерживала то, что я делал. Она доверяла мне, а я ей. Я мог ее понять. Ее слабости не были пятнами на во всех отношениях безупречной женщине, но словно они были отражением всего того, что нетвердо и непрочно во мне самом. Какая-то часть меня ничего этого не хотела. Что-то во мне хотело бежать... но не от чего-то, как раньше было, а к чему-то. Домой. Назад, в безопасность, ко всему знакомому. Я хотел бы выбраться из всего этого, избавиться от всякой ответственности. Я не был никаким героем, я понимал, что нечто внутри меня, глубоко-глубоко, иногда трусило так же отчаянно, как это выражала внешне Сьюзен. Но это было нечестно. Сьюзен выдерживала под невыносимым напряжением - и не сломалась. Она не расклеилась. Почему бы не сказать, что я любил Сьюзен? Я снова проиграл свои воспоминания. Я любил ее чувственность, ее готовность принести мне наслаждение. Это то, что очень легко любить, может быть, но между мужчинами и женщинами те связи, которые соединяют две переплетенные нити, и есть главное, и это часть того, что привязывало меня к Сьюзен. Эти объятиям полные теплого тела, гладкая кожа в темноте, глубокий колодец ее рта... Что-то стояло как раз на границе лужицы света, которую отбрасывал мой фонарик на шлеме. Справа я просто уловил это как чье-то присутствие. Потом углом глаза я стал различать какой-то силуэт. Очень немного вариантов моего дальнейшего поведения представились мне. Я мог продолжать лежать здесь, надеясь, что, кем бы это существо ни было, оно перестанет значительно дышать вот так, в темноте, ему надоест это времяпрепровождение, и оно уйдет. Можно было еще вскочить и удрать обратно в туннель в безумной и тщетной надежде, что я быстрее него. Но что я стал бы делать в конце туннеля? Там глухая стена. Нет. Мне нужно было оружие. Рагна дал нам кое какие инструменты для альпинизма, и один из них напоминал пику со странным крюком, который, как я знал, лежал возле моей левой ноги. Если я смог бы создать отвлекающий маневр... Я швырнул свой шлем в существо, таящееся во тьме, перекатился, схватил пику, вскочил на ноги и стал ею размахивать. Шлем не попал в цель, отскочил от стены и упал вверх ногами за небольшим выступом стены. Я отстегнул биолюмовый фонарик от пояса и включил его, выхватив из темноты огромный силуэт с багровыми и розовыми пятнами на желтой шкуре, который стоял меньше чем в трех метрах от того места, где я только что лежал. Мои действия потрясли не-буджума до крайности. Он отпрянул назад, размахивая своими тонюсенькими лапками так, словно хотел защититься от удара. - Ой, мамочки! - провякал он странно знакомым голосом. - Господи! Батюшки светы! Потом существо повернулось и помчалось по коридору, пропав в темноте. Ошеломленный, с отвисшей челюстью я стоял и ждал. Может, через пятнадцать-тридцать секунд, не зная почему, я бросился за ним. Через несколько метров от того места, где стояло это существо, туннель стал спускаться, расширяясь, пока не превратился в огромный зал, весь пронизанный туннелями по стенам. Я бросился в самый широкий из них, бешено галопируя во тьме. Я не остановился, чтобы подобрать шлем, а биолюмовый фонарик был весьма тусклым. Дорога извивалась, потом стала потихоньку выпрямляться. Многочисленные боковые проходы пересекали главный туннель, я же мчался от одного туннеля к другому, посылая во все проходы лучик фонарика. На девятом туннеле мне показалось, что я что-то вижу, и я, не задумываясь, бросился туда. Через десять минут я сообразил три вещи: первое - очень глупо было так убегать. Второе - я потерялся. Третье - биолюмовый фонарик начинал садиться. Через десять минут после этих просветлений я понял, что фонарик даже перестает светиться и что подземная тьма сгустилась вокруг меня. Трудно оценить абсолютную, категорическую тьму подземелья, пока ее не испытаешь. Только абсолютно слепые понимают, что это такое. Нет света вообще. Никакого. Я на ощупь пытался найти дорогу в том направлении, откуда, как мне казалось, я пришел. Как мне тогда померещилось, я это делал часами, все время призывая Сьюзен. Никакого ответа. Я медленно поворачивался, надеясь заметить в темноте свет фонарика Сьюзен, которая, несомненно, пошла меня искать. Но у меня не было никакой надежды, что она сама не потерялась. Я потерял счет времени, пока лежал в полудреме там, у стены туннеля, и теперь мне казалось, что я давно уже не слышал шарканья сапог Сьюзен, прежде чем не-буджум появился передо мной. У нее был еще один биолюмовый фонарик, но, если и этот сдох... Я слишком устал, чтобы продолжать поиски, и уселся, привалившись к гладкой стене. В мозгу у меня не было места для того, чтобы думать про не-буджума, как он последовал за мной с Высокого Дерева и почему. Может быть, у них там, на этой планете, тоже были такие зверюги, не-буджумы. Мои мысли помутились от усталости, разум быстро заполнялся пульсирующей паникой. Я встал и пошел дальше. Если я только сяду, паника охватит меня, и все кончится. Я был убежден, что провел во тьме целые дни. Я столько раз ударялся головой, что у меня было состояние боксера, которого добили до того, что он стал "грогги". Лодыжки у меня были все поцарапаны от многочисленных ударов в темноте о выступы скалы, пальцы были влажны и липки от крови. Я спотыкался на камешках, падал в ямы, скользил по кучкам гравия, плюхался в лужи застоявшейся воды, и с меня хватило. Я нашел плоский кусок скалы, похожий на стол, забрался на него и вытянулся. Наверное, я проспал много часов. Я проснулся с испугом, потеряв представление о том, где нахожусь, яростно моргая глазами, чтобы увидеть хоть что-нибудь, но ничего, естественно, не было видно. Глотка моя превратилась в пыль, тело мое стало сетью взаимосвязанных болей. Тем не менее, я резко сел. Мне показалось, что я что-то услышал. Может быть, шарканье подметок. Может быть, царапанье когтей по камню. Что, та самая тварь, которая небуджум? Или как раз Буджум? До моей сетчатки добрался тоненький луч света, пронизав ее, как вязальная спица. Я прикрыл глаза рукой. - Сьюзен! - Джейк! О господи, Джейк, дорогой! Я встал и поплелся вперед. Свет разливался вокруг меня, пока я не был вынужден заслонить глаза рукой. Сьюзен скользнула в мои объятия и сдавила меня в собственных объятиях. Мы оба несколько минут бормотали что-то бессвязное. Она сказала, что любит меня. Я уведомил ее, что это взаимная эмоция. Между возгласами было множество объятий и поцелуев. Я все это время стоял, закрыв глаза, думая о том, что столько света не могло быть даже при сотворении мира. Неужели я пробыл в темноте так долго? - ...Я все искала, искала и искала, потом сообразила, что сама потерялась, - говорила Сьюзен, - я села и заплакала, мне было так ужасно на душе, так кошмарно! Я потеряла тебя, и наше снаряжение, и еду, и все время думала, господи, как это типично с моей стороны, сидеть и паниковать, когда мне надо было бы думать, а я даю своим страхам управлять мною, и я... - Все в порядке, Сьюзи, все в порядке... - ...я сказала себе, черт возьми, надо взять себя в руки, так просто не годится, тебе придется... - она отпрянула от меня. - Джейк, что ты делаешь? Ты разве не видишь, что тут творится? Кто пришел? Я был занят тем, что снимал с нее блузку. Я остановился, открыл глаза. - Мои поздравления, мой друг Джейк, - сказал Рагна, слегка отводя свой мощный фонарик в сторону, чтобы высветить свое голубоватое лицо. Его длинные белые волосы струились из-под шлема. За ним к нам приближались другие огоньки. - Правильно ли я понял, что ты собираешься совершить сексуальное единение прямо тут и сейчас? - спросил Рагна. - Если это действительно так, то мои сотоварищи и я счастливы будем удалиться. Если же противоположное правильно, то я извиняю себя. Но, если ты все же собираешься совершить именно это, то должен сказать, что для нас это представит огромный интерес, если большое количество сторонних наблюдателей тебя не смутит. Он улыбнулся своими тонкими розовыми губами, розовые глаза его светились от отблесков фонарика. - Может быть, да? - сказал он помолчав. Потом нахмурился и разочарованно протянул: - Нет? 12 В нашем неподвижном состоянии мы были очень уязвимы. Пещеры были теплые, темные и уютные, как чрево матери, но мне не хотелось, чтобы они убаюкали меня ложным чувством безопасности. Поэтому я был рад, когда праздник Постижения Глубинных Уровней закончился. Мне хотелось закончить ремонтные работы и начать поездку. Все были готовы к поездке в фальн. Рагна поедет с Тиви, и они оба будут для нас переводчиками и советчиками. Всем хотелось поехать, но я был непреклонен. Потом Сьюзен решила по-своему. - Мне нужно кое-что купить, - заявила она. - Разве это так трудно понять? - Но что ты можешь тут?.. - Я оставила мой рюкзак и большую часть своего туристического снаряжения в том проклятом отеле. Это уже третий рюкзак, который я теряю с тех пор, как началась вся эта сумасшедшая затея. Одежду, как я полагаю, мне заменить не удастся, но инопланетное снаряжение мне подойдет. - Мне, ей-богу, кажется, что не так много нам придется разбивать лагерь, Сьюзен. - Слушай, я стала заниматься автостопом на Космостраде не по своей воле, но все-таки мне хочется иметь полное снаряжение. Мне оно нужно. Кроме того, я уже целую вечность не ходила за покупками. - Но это несправедливо по отношению к другим. - Пусть ее едет, Джейк, - сказал Роланд. - Если ее оставить тут, она будет вести себя, как самая настоящая ведьма, весь день, а мы все будем глубоко несчастны. Я окаменел. - Ну вот что. Вы тут мне все трепали, что я предводитель этой экспедиции. Поэтому, богом клянусь, что приказываю вам... Она прошла, задев меня плечом. - Ох, замолчи и поехали. - Да, дорогая, - я поплелся за ней. Я предполагал, что фальны - крупные структуры городского типа, но они были просто... гигантскими. Мы были сильно в стороне от Космострады, отъехав от нее по местной дороге, поехали мы в одной из машин, которыми ахгирры владеют сообща, низкой машине с четырьмя сиденьями, с прозрачным куполом-крышей. Мимо нас катились бесконечные пустыни. Мы приятно беседовали, но скоро я стал впадать в задумчивое настроение. Я задумчиво глядел в зеркало заднего обзора машины Рагны. За нами на небольшом расстоянии следовала какая-то машина, но на горизонте она виднелась просто как зеленовато-голубая точка. Я почти загипнотизировал сам себя, глядя на нее. Я где-то уже видел точно такой же цвет... но нет. Дорога ушла с солнечной стороны, и цвет переменился, просто отражение, подумал я. Просто паранойя с моей стороны. Наконец я стал смотреть в сторону. Сьюзен ахнула, когда фальн стал вырисовываться в колеблющихся потоках жаркого воздуха на равнине. На расстоянии они были похожи на горы. Теперь, когда мы подъехали поближе, их даже трудно было с чем-то сравнивать. Я наклонился вперед и спросил Рагну через плечо: - Какое в среднем население у этих штук? - О, несколько миллионов. Они очень переполнены, даже если говорить об их огромных размерах, их все равно не хватает. Тиви сказала: - Мы не предназначены, чтобы жить таким образом, то есть мы как раса. И тем не менее ахгирры - те немногие, которые соглашаются с таким суждением. - Угу, - сказал я и откинулся на спинку. - Господи, - прошептала Сьюзен, - если у них такое население на колонизированной планетке, и к тому же на провинциальной... - Правильно, подумай о том, какое население на центральной планете. - Послушай, вон еще фальны на горизонте. Тиви сказала мне, что на одной этой планете где-то около пятидесяти фальцев. - Эти люди не могли оставаться в пещерах, - сказал я. - Иначе они скоро должны были бы ходить друг у друга по головам. - А скопиться в таких гигантских поселениях - без малого единственный выход, чтобы не портить окружающую среду. Я заметил, что Рагна подслушивает, пока ведет машину. - Прости, Рагна, - сказал я. - Сьюзен и я просто рассуждали. Он рассмеялся. - О, все то, что вы говорите, - просто несомненная правда, частично. Ахгирры всегда верили в разумный контроль роста населения. Увы, это относится не ко всем культурам. Увы. Дерьмо. Мы подъехали к краю огромной стоянки, забитой машинами. Рагна свернул с дороги и въехал на стоянку. - Теперь нам придется встать лицом к лицу с душераздирающей задачей найти пространство, в которое нам предстоит втиснуть данное транспортное средство с целью парковки. Мне очень плохо при одной мысли. Я поразился тому, насколько загромождена была стоянка. - Откуда тут все эти люди? - Ох, отовсюду, - сказала Тиви. - Много инопланетян. Это же один из главных торговых и коммерческих фальнов. - Универсам для покупок! - рассмеялась Сьюзен. - Я не ходила по торговым рядам уже целую вечность. - Она повернулась ко мне: - Это у меня в крови, знаешь? Я провела детство, ошиваясь в торговых рядах. - Так ты такая любительница делать покупки? Ты мне никогда этого не говорила. - Да мне казалось, что это не стоит внимания. Нас таких миллионы. - Ты родилась в таком торговом районе? - Родилась и там же воспитана. Саутгейт Виллидж, очень близко от Пеории, Центральный Промышленный район. - Я знаю. Там тоже стали создавать поселения вроде этих. Этому помогло множество факторов. Я могу продолжать и продолжать про историю торговых рядов. Каждый ребенок из таких торговых центров учит это в школе. - Мне будет очень интересно про это послушать. - Ладно, - она иронически отнеслась к моим словам. - Это уже история, к тому же земная история. Рагна повернул машину, чтобы въехать в свободное пространство, но его опередили бросившиеся наперерез существа в ярко-голубом автомобиле в форме жука. Пассажиры, противные ящеричьи морды, извиняющимся жестом наклонили головы: мол, извините, но каждый за себя. - Противные склизкие объекты, - прокричал Рагна и потом что-то пробормотал про себя на собственном языке. Но чуть дальше впереди показалась еще одна незанятая ячейка, и Рагна проскочил внутрь с торжествующим кудахтаньем. - Господи, хоть раз нам повезло! Фальн все-таки был еще от нас на приличном расстоянии, его титанические грибообразные громады жарились на свирепом солнце. Цветом они были поразительно розовые, как лосось. Я насчитал шесть отдельных структур различной высоты, все они были связаны между собой паутиной мостиков и прозрачными куполами, которые меняли цвет в зависимости от освещения, притемняясь или светлея. Служебные строения, которые в сравнении с домами казались крохотными, толпились вокруг оснований крупных строений. - Неужели нам придется идти? - спросил я. - Мне кажется, что тут до ближайшего здания здоровый кусок. - Да нет, - сказал Рагна. - Мы можем поехать на гиррна-фальн-наррог, подземном транспорте под фальном. Как он называется? - Он похлопал себя по голубоватому лбу. - Метро! Вот тут. Он показал вправо на спускающийся вниз колодец. Он действительно был похож на вход в метро. Ступеньки привели нас на площадку, с которой мы сели на спускающийся эскалатор, который, по крайней мере, был метров десять шириной. Прочие люди и несколько инопланетян спустились вниз вместе с нами, и мы обнаружили внизу толпу, которая ждала следующего поезда. Станция была просторная, чистая, хорошо освещенная и, казалось, совершенно новая. Пока мы ждали, я кое-что заметил. В сравнении со своими собратьями. Рагна и Тиви были довольно бедно одетыми существами. Большая часть ахгирров, мужчины и женщины, предпочитали одеваться одинаково, причем излюбленной одеждой была облегающая туника серого или коричневого цвета, которая была перехвачена в поясе белым пояском. Остальные погоны прохаживались в ярких, почти вульгарных одеяниях, тщательно скроенных, обильно покрытых вышивкой, вытканными и нарисованными узорами. Прически варьировали от весьма фантазийных до абсолютно кошмарных (судя по человеческим стандартам в общем и моим личным в частности). Ахгирры, как казалось, были самыми скромными людьми своей расы. Поезд оказался чудом красоты, формой напоминающий пулю, он скользил вдоль магнитного рельса. Ослепительно белого цвета с розовым ободком, он тихо скользнул на станцию и гладко проплыл до полной остановки. Двери с шипением открылись, и толпа стала вливаться внутрь. Мы вошли в ближайший вагон и устроились на удобных пухлых сиденьях. Я спросил Рагну: - Если от фальна до фальна можно добраться в этих замечательных штуках, зачем люди ездят на машинах? - Есть и люди, которые не живут в фальнах. Нет, они живут вне фальнов и ждут, когда им будет разрешено в них поселиться. Пока для них нет места. - А, значит, кто-то живет в пустынях, как ваш народ, - заметила Сьюзен. - Да, таких много, - ответила Тиви, - но они совсем не хотят там жить. Привилегии жить в фальне передаются по наследству от родителей к детям. Их можно продать, но за них идет жестокая борьба. Происходит много баталий в судах, а также просто насилия и убийства. Охо-хо-хо... - Странно, что вдоль дорог мы не видели никаких небольших поселений, - сказал я. - О, на этой планете было построено их совсем немного. Это же пустыня, тьфу на нее. Люди приезжают с других, более гостеприимных планет. Этот торгово-коммерческий фальн обычно менее заполнен, чем остальные. Тут больше возможности поставить машину. Сьюзен и я переглянулись. Поезд поехал вперед, набирая скорость плавным, мощным рывком, потом скользнул в туннель. - Почему-то всегда теряешься, когда соображаешь, - сказала Сьюзен, - что инопланетные культуры такие же сложные и сумасшедшие, как и наша. - Ага. Наверное, всему виной те романы двадцатого столетия, изображавшие суперсуществ в серебристых костюмах, которые спасали коллективную задницу человечества, что-то в этом роде. - Наверное, так и есть. Разумеется, я не читала ничего такого совсем старинного. - Идеи вроде этих, обычно плотно прилипают к массовому сознанию, - сказал я. - Это прямо про меня, - жалобно сказала Сьюзен. Я поискал языком. - У тебя привычка принижать себя - ты знаешь об этом? - Просто еще одна из плохих привычек, - сказала она, - вот почему я так не люблю себя. Само собой разумеется. - Ты сама себе вырыла изрядную яму. - А есть у тебя лопата ее зарыть? Вместо этого я поцеловал ее в щеку и обнял ее. Рагна и Тиви одобрительно нам улыбнулись. Правда, мы хорошенькие? Кое-кто из ногонов таращился на нас. Большая часть прочих инопланетян нас не замечала. Рагна сказал, что весть о нашем приезде распространилась по всей планете и что нами очень интересовались. Мне это казалось весьма отдаленным любопытством. Я не мог представить себе, как можно взбудоражить публику известием о том, что открыта еще одна раса чужаков, неважно, насколько интересной она может быть. Мы проехали три станции, на каждой оказывалось все больше народу, прежде чем мы доехали до конца линии, а к тому времени пассажиры стояли, тесно прижавшись друг к другу. Поезд остановился так же плавно, и мы присоединились к потоку пассажиров, которые рвались выйти. Следующий час оказался скоплением зрительных, слуховых и прочих чудес. Сьюзен и я бродили с выпученными глазами среди таких пространств, которые просто невозможно описать. Масштаб был невероятным. Да, это был супермаркет. Кроме того, это был огромный карнавал, ярмарка с соблазнами и чудесами на каждом шагу. Тут - уличные музыканты и акробаты. Там - какое-то спортивное мероприятие, здесь - оркестр изливает какую-то душераздирающую какофонию... и везде какие-то действия, которые заурядному человеку ни описать, ни понять. Все время мы натыкались на праздники внутри праздников, церемонии и торжества по какому-то случаю, где-то мы наткнулись на встречу с личностями, которые орали друг на друга на платформе - политики? А может быть, это был дискуссионный клуб? Или драма? Везде были варьете, шоу и цирки, празднества, конкурсы и выставки, витрины и показы. Блошиные рынки, базары, агоры и меняльные конторы. Везде киоски, бутики, лотки, развалки, зазывалы, приказчики, оптовые продавцы и покупатели, разносчики, все виды торговцев, которых только можно себе представить. Можно было купить все, что угодно, за любую цену. Можно было есть, пить, курить, колоть наркотики и любыми другими путями поглощать своим телом все, что угодно, если только такова была ваша воля. Можно было купить оборудование, программы, кухонную утварь и нижнее белье. Тут же были торговые ярмарки странных машин и приборов, неопределимых и неописуемых штуковин и фантастических приспособлений. Продавцы демонстрировали, потенциальные покупатели заглядывали внутрь. Огромные видеоэкраны беспрестанно гоняли рекламные ролики, которые восхваляли мириады продуктов. Везде были презентации, парады, шоу пони и собак и все виды соблазнов. И все это происходило в сплетении взаимопроникающих пространств, чье сложное строение просто кружило голову. Уровни поверх уровней, серии уступов, спускающихся террасами, променады и балконы, все это связано между собой подвесными мостами, каскадами спиральных лестниц, эскалаторов, открытых лифтов и прочих средств транспорта. Стены и полы были разнообразно окрашены пастельными тонами и красками с металлическим отливом. Поверхности блестящего голубого металла составляли потолки и перегородки, облицовку лестничных клеток и платформ. Тут же были висячие сады, миниатюрные леса и водопады, маленькие резерваты животных и дичи, озерца, парки и игровые площадки. Висячие скульптурки-мобили катались над головами, высокие инопланетные скульптуры поднимались над нами из пола. Все было единым звуком, движением, цветом. И шумом. - Ох, как громко, правда? - сказал Рагна. - Что? - ответила Сьюзен. - О, Джейк, это все так знакомо, хотя и невыразимо странно. Я никак не могу преодолеть чувство, что я почти дома. - Что странно для меня, так это то, что весь этот хаос - в управляемой среде. - Может быть, именно таким образом они избавляются от чувства, что они взаперти. - Трудно поверить, что мы не на улицах. Откуда идет весь этот свет? - Я готова поклясться, что тут есть небо, - сказала Сьюзен, показывая на высокую, еле различимую крышу. - Они, наверное, качают сюда солнечный свет через систему зеркал, - стал гадать я. - Вот это есть правда, - ответил Рагна. - Весьма удачный трюк, но от этого очень чертовски светло здесь. Никто из наших проводников не потрудился снять с себя своих защитных капюшонов, и они до сих пор были в защитных, плотно прилегающих солнечных очках. Мне поневоле пришлось задуматься, уж не было ли их отвращение к солнечному свету больше психологическим, нежели физиологическим. Остальные ногоны чувствовали себя, как дома, хотя я заметил несколько человек, которые носили широкополые шляпы, и несколько ходили в темных очках. - Что нам делать сперва? - спросила Сьюзен. - Куда пойдем? - Ты сказала, что хотела экипировать себя как человек, которому приходится жить в экстремальных условиях, - сказала Тиви, - которому приходится разбивать лагерь и делать разные подобные вещи. Сьюзен рассмеялась. - Ну, не очень-то мне хочется иметь такое барахло, но... - она положила руку на плечо Тиви. - Извини. Да, конечно, мне хотелось бы купить туристское снаряжение. Может быть, рюкзак, если я смогу найти такой, который удобно ляжет на мою слишком человеческую фигуру. Еще хороший бы фонарик... и, э-э-э... мне бы еще скафандр для выживания во всех климатах... хотя нет, про это можно забыть - тут я никогда не найду ничего такого, что мне подошло бы. - Наоборот, - сказала Тиви. - У них в фальне есть изготовители одежды, которые, возможно, смогут оказать услугу и тебе. - Честное слово? Что, разработка моды по желанию? - Прости, не поняла? - Ты меня убедила. Мне бы действительно не помешала какая-нибудь новая одежда... ох, погоди... - Сьюзен повернулась ко мне. - Мы сперва должны были бы купить всю ту электронику, про которую ты говорил, правда? - Да нет, можешь спокойно сперва насладиться своими новыми нарядами. У нас есть еще время. - Как хорошо, - она вдруг нахмурилась. - Ах ты черт, досада какая. - Что? - Теперь я действительно чувствую себя виноватой, что остальные не поехали. Я кивнул, потом оглянулся. - Да, они немало потеряли. Но мне показалось, что в пещерах они будут в большей безопасности. - Ты был прав. Нам не стоило рисковать. - Хорошее соображение. - Ох, не заставляй меня чувствовать себя более виноватой, чем я уже себя чувствую. Пошли. - Можно ли мне предложить, - сказал Рагна, - чтобы мы тут разделили наши дороги. Тиви пойдет с Джейком, чтобы посоветовать и направлять его, а я могу быть провожатым Сьюзен. Я сказал: - Дайте мне сперва почувствовать это место. Оно такое огромное, и если мы сейчас разделимся... - Есть очень малая необходимость в том страхе, который ты сейчас испытываешь, друг Джейк. К сожалению, ахгирры вполне знакомы с этим прибежищем разврата и прочих негодных поступков, поскольку они суть вынуждены приезжать сюда за покупками, которые, к сожалению, черт побери, невозможно нигде больше сделать. - Ну ладно, но все же я сперва с большим удовольствием пошел бы вместе с Сьюзи. Потом посмотрим. Рагна сделал круговые движения своими длинными указательными и большими пальцами, что мы привыкли воспринимать как пожатие плечами, хотя у этого жеста были и другие значения. - Как хотите, поэтому мы поплетемся за Сьюзен. Мы отправились в толпу. Нам пришлось пройти несколько уровней и прошагать через небольшой парк. Тут играли дети, которые бегали и визжали, совсем как это делают дети на остальных планетах. Тут было множество предметов, по которым можно было карабкаться, качаться, всякие шведские стенки, турники и прочее и прочее. Родители, которые сидели на скамейках, приглядывали за детьми. Сьюзен была права - все, что попадалось нам по пути, в своем роде было очень знакомо. Но каждый предмет, каждый аспект дизайна был абсолютно не человеческий. Все говорило: чужая планета. Что-то странное происходило на другом конце парка. Толпа ногонов собралась посередине крупного пространства, вымощенного зелеными кафельными плитками. Все прыгали вверх и вниз, глядя на платформу, где были расставлены ряды странных предметов. Может быть, это была хозяйственная утварь. Может быть, предметы искусства. Кто может сказать? Прыгая, участники этого странного зрелища бросали в воздух цветные шарики и ловили их. Когда мы поравнялись с ними, я спросил Рагну, что происходит. - Это большая трудность для объяснения, - сказал он, дотрагиваясь до своего обруча-переводчика. - О-о-о... это аукцион? - Аукцион... - он поправил обруч. - Аукцион... Нет. Это по своей сути есть протест. - Протест? Против чего они протестуют? - Опять же, очень много трудности для объяснения. - Ладно. Языковые барьеры - это одно дело, а вот культурные и идейные - совсем другое. Мы вошли еще в один коммерческий отдел. Торговцы здесь принадлежали к четко выраженной этнической группе, их белесые волосы были завязаны в косы, которые еще и были притом украшены яркими лентами, цветами и бантами. Их костюмы были гораздо скромнее. Сьюзен остановилась, чтобы посмотреть на керамические изделия. Некоторые были на вид очень хороши, хотя и трудно было угадать, для чего они предназначались. Рагна хихикал. - Прошли столетия с тех пор, как эти люди живут в фальцах, но тем не менее они выделывают свои национальные предметы и продают их весьма успешно. Они на этом делают хорошие деньги. - Как индейцы, которые продают вампумы и одеяла, - сказал я. - О, прости, пожалуйста. - Ну, это трудно объяснить. Сьюзен исхитрилась потратить впустую пятнадцать минут, решая, что она не станет покупать. - Сьюзен. - Прости, ты прав. Пойдем. Рядом была утопленная ниже пола арена, где происходили какие-то спортивные события. Игра походила на помесь регби и мотогонок. Если вас это запутывает... тогда вам надо самим посмотреть, что это такое. Мы остановились ненадолго посмотреть, но я не стал спрашивать Рагну, может ли он прокомментировать игру. Мы шли все дальше. После того, как мы прошли по тропинке маленького лесочка, мы вышли еще на одну рыночную площадь, на сей раз побольше, на которой продавались все виды продукции: мебель, средства транспорта, продукты - все, что угодно. Тиви потратила примерно десять минут, чтобы безошибочно отыскать лоток того торговца, который мог бы одеть Сьюзен. Это был инопланетянин, тощий двуногий, покрытый желтым мехом, который выглядел немного как кошка. После разговора с коммерсантом Тиви сказала нам: - Ну да, он раньше встречал вашу расу. Он может подладиться к вашим фигурам в том стиле, в каком вы сами выберете. Но он говорит, что вам вряд ли захочется тратить ваше время или ваши деньги на столь недостойные материалы и работу, как у него. - Спроси его... ее... - ну, кто это существо, - спроси, где он видел существ вроде нас. Тиви так и сделала. - Оно говорит, что путешествовало по стольким планетам и видело столько существ - вашего рода, это точно - что не может, увы, вспомнить, где и когда это было. Поэтому оно очень боится, как бы не вызвать ваш гнев, если оно признается в своем недостойном беспамятстве и невнимании к столь высокородным существам. - Это было недавно? Инопланетянин все время делал извиняющиеся жесты. - Оно говорит, что память его неточна и в отношении элемента времени. Оно просит тысячи извинений и молит вас не убивать его. - Ладно, скажи ему, что пока он в полной безопасности. Он, вероятно, врет насчет того, что когда-нибудь видел человекообразных. Просто хочет выгодную сделку. Тиви продолжала говорить, пока инопланетянин мяукал дальше противно и гнусаво: - Это существо все еще настаивает, что вы не можете интересоваться не имеющими никакой ценности предме