чтобы затеряться среди них. Ибо наконец она нашла то, что искала. Солнце смотрело на Атласку, наполняло ее глаза, и она знала, что уже никогда не будет такой, как прежде.  * ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. "НОРВЕГИЯ": ОМИКРОН, *  ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО УНИИ; 10.9.52 "Норвегия" не первой влетела в гравитационное поле этого черного планетоида, состоящего из камня и льда и видимого только, когда он заслонял звезды. Ее уже поджидали. Омикрон был всего лишь частицей космического мусора, но его траекторию можно было рассчитать, и он имел достаточную массу для того, чтобы удержать корабль, вышедший из прыжка. Давным-давно его случайно обнаружил Сунг, капитан "Тихого океана", и с тех пор им пользовался только Флот. Таких астероидов панически боялись команды досветовых торговых судов, зато экипажи джамп-фрахтеров, летающие по частным делам, ценили их как места тайных стоянок. Бортовые датчики уловили движение в вечной ночи. Судя по излучению, у Омикрона собралось немало кораблей; подойдя ближе, "Норвегия" стала ловить переговоры их компов. Скользя взглядом по телеметрическим устройствам, Сигни боролась с сонливостью, всегда неохотно покидавшей ее после прыжка и сопутствующих ему наркотиков. Интуитивно догадываясь, что кто-то идет в ее кильватере, она отклонилась от линии прыжка и разогнала "Норвегию" до максимальной для реального пространства скорости. Это был рискованный маневр, но Сигни полагалась на опыт экипажа. Через несколько минут, как только "Норвегия" закончила описывать умопомрачительную, тошнотворную петлю, Сигни стала сбрасывать скорость. Процедура была не из приятных, к тому же приборы слегка обезумели от ускорения, а человеческие мозги - от наркотиков, и вести корабль приходилось "на глазок". Сейчас любая оплошность в пилотировании могла закончиться столкновением с астероидом или другим кораблем. - Отбой, отбой, - проговорил ком. - Все здесь, кроме "Европы" и "Ливии". Выход на Омикрон с такой точностью считался (и заслуженно) навигаторским подвигом, особенно если корабль прыгал у Рассела, а в реальное пространство выходил в полурадиусе скана от цели, и как раз вовремя, чтобы свернуть с линии прыжка, а значит, избежать катастрофы. - Неплохая работа, - оповестила Сигни все посты, глядя на экран с текстом доклада Граффа. - Две минуты задержки, но направление - точнее некуда. Есть хорошие новости. Полная готовность. Итак, все корабли Мациана собрались в одно время и в одном месте, чего не случалось со времени самых первых операций Флота. И хотя было маловероятно, что Уния способна атаковать их сейчас крупными силами, экипажи нервничали. С "Европы" пришел компьютерный сигнал. Сигни и ее команде давали время отдышаться и набраться сил. Откинувшись на спинку кресла, Сигни вытащила из уха микрофон кома, расстегнула ремни и уступила пост Граффу. "Норвегии" повезло - на ней сейчас несла вахту первая смена, а значит, большей части экипажа не придется менять режим дня. Прибытие "Атлантики", "Африки" и "Ливии" пришлось на вторую смену, а поскольку Мациан требовал полной боевой готовности, свободные от вахты были вынуждены срочно пробуждаться от наркотического сна и отправляться на посты. Капитаны флота Компании привыкли действовать в одиночку и не позаботились заранее о синхронизации режима на всех кораблях. - Командуй, - сказала Сигни Граффу, по проходу между пультами вышла за дверь и побрела по коридору, то и дело задевая чужие плечи. Но она миновала свое скромное жилище и направилась к казарменным отсекам. Дополнительный экипаж большей частью еще спал, однако некоторые, питая отвращение к наркозу, перенесли прыжок в полном сознании и теперь сидели в кают-компании, притворяясь, что чувствуют себя неплохо. - Ну как? - спросила их Сигни. - Больных нет? - Нет. Предоставив им спокойно приходить в себя, она спустилась на лифте во внешнюю оболочку корабля и двинулась по главному коридору, заходя поочередно в каюты, вклиниваясь в разговоры мужчин и женщин, которые делились между собой предположениями о ближайших планах начальства. При ее появлении они с удивленным и виноватым видом вскакивали с коек, торопливо натягивали форму и прятали неположенные вещи. Сигни не выражала неодобрения, но все равно десантники и матросы ежились под ее испытующим взглядом. Здесь тоже некоторые еще спали, но большинство бодрствовало. Многие играли в карты, а тем временем сам корабль играл в кости с Глубоким... Казалось, плоть и металл растворились во Вселенной, и игра идет на дальнем конце мгновения, растянувшегося в вечность... - Мы здесь слегка задержимся, - сообщала экипажу Сигни. - Теперь будем действовать вместе с Флотом. Отдыхайте, но помните: приказ стартовать может прийти в любую минуту. Противника поблизости нет, но чем черт не шутит. После третьей такой беседы ей повстречался в главном коридоре Ди Янц. Вежливо кивнув, он пошел рядом. Ди был заметно польщен визитом Сигни в его вотчину. Десантники, попадавшиеся по пути, замирали по стойке "смирно", не сводя глаз с командиров. "Почаще надо устраивать смотры, - подумала она, - хотя бы для того, чтобы люди знали: начальство не забывает о них". Им предстояла одна из тех операций, которых десантники боятся больше всего. При массированном ударе вероятность гибели корабля значительно выше, чем в одиночном рейде. При этом десантники бесполезны и беспомощны, вынуждены надеяться только на броню корабля. Они бы держались куда смелее, если бы им приказали захватить вооруженного торговца или высадиться на вражескую планету; с легким сердцем пошли бы они и в привычный партизанский рейд. Но сейчас они волновались - это явствовало из негромких разговоров по кому. На борту "Норвегии" всегда действовала внутренняя связь - это давно стало традицией. Всем, до последнего новобранца, полагалось знать, что происходит. Все выполняли (не могли не выполнять) приказы, но на этом новом этапе войны страдала их гордость, потому что они чувствовали себя бесполезными. Вот почему Сигни сделала красивый жест - спустилась к ним сразу после прыжка, когда они еще не совсем оправились от перегрузки и наркоза, когда их моральное состояние оставляло желать лучшего. И теперь она видела, как они веселеют от одного ее слова, от мимолетного прикосновения. Каждого из них она знала по имени и обращалась то к одному, то к другому. Вот Малер из беженцев с Рассела, мрачный и испуганный, вот Ки - она с купеческого корабля, как и Ди, прослуживший на "Норвегии" уже немало лет. Многие другие... Некоторые помнят Сигни еще по давним делам - они тоже проходили... Они знают счет в этой игре, знают: сейчас судьба не на их стороне. Она пересекла темное чистилище переднего трюма, прошла по кольцевому коридору вокруг цилиндра и вступила в иной мир - мир экипажей рейдеров. Для нее он был родным, он будил воспоминания о тех временах, когда ее койка находилась в этой удивительной секции корабля, принадлежащей рейдерам и их обслуге. Остальная команда жила как раз над ее головой, во вращающемся цилиндре, спускаясь с "потолка" лишь в тех редких случаях, когда корабль заходил в док. Сейчас тут несли вахту экипажи "Одина" и "Тора". "Одином" командовал Кьюведо, а "Тором" - Эльмаршад; команды еще четырех рейдеров были свободны от вахты, а седьмая и восьмая находились в экзокаркасе "Норвегии" или на своих кораблях - чтобы попасть из верхней оболочки цилиндра в рейдер, требовалось застопорить цилиндр, совместив шахты его лифтов с шахтами каркаса; на все это в чрезвычайных ситуациях попросту не хватало времени. Сигни хорошо помнила прыжки из нулевой гравитации - удовольствие ниже среднего, но ничего не попишешь, кому-то ведь надо это делать. В намерения Мациана не входило развертывать у Омикрона рейдеры, иначе здесь, в "жестянке", как называла Сигни эту секцию, дежурило бы еще два экипажа. - Все идет как надо, - сказала она вахтенным. - Расслабьтесь, отдохните, к спиртному не прикасайтесь - в любую минуту нас могут послать в бой. Похоже, нам дают отдышаться перед новым заданием. Эту операцию подготовили мы, а не Уния. Последняя фраза вовсе не была шуткой. Сигни поднялась на лифте во внешнюю оболочку, прошла несколько десятков метров до коридора номер один. У нее все еще подкашивались ноги, хотя почти исчезла ноющая боль в мускулах. Наконец Сигни добралась до своей спальни (она же кабинет), походила из угла в угол, затем легла на койку - только для того, чтобы закрыть глаза и подождать, не исчезнет ли вдруг усталость, уступив место возбуждению. Такое случалось и всегда знаменовало близость битвы, игры со смертью, необходимости мгновенных решений. Но сейчас она действовала по чужому плану. Уже несколько месяцев Флот Мациана методично наносил врагу осиные укусы, захватывая, разоряя и по возможности уничтожая стратегически важные объекты. Пускай люди немного отдохнут, выспятся... К самой Сигни сон не шел, и она обрадовалась, услышав сигнал вызова. Странное возникает ощущение, когда ты вновь идешь по коридорам "Европы". Еще более странным (да что там - неестественным, жутким) оно становится, когда входишь в совещательную каюту флагмана и видишь тех, с кем много лет делал одно дело, но чьей близости старательно избегал (мимолетные рандеву для передачи приказов, конечно же, не в счет). В последние годы Сигни казалось, что Мациан и сам не знает, целы ли его корабли, где они скитаются и какие безумные подвиги совершают. Да, Флот Компании был скорее партизанским, нежели регулярным, его девизом было: "Подкрадись, ударь, беги". И вот капитаны вместе... Последние десятеро, пережившие кровопролитные сражения и самоубийственные маневры. Сигни Мэллори; долговязый и угрюмый Том Эджер с "Австралии"; дородный, всегда ухмыляющийся Мика Крешов с "Атлантики"; невозмутимый черноволосый коротышка Карло Мендес с "Северного полюса"; поседевшая за этот год, несмотря на омоложение, Ченель с "Ливии"; темнокожий и необычайно свирепый на вид (избавляться от боевых шрамов с помощью косметической хирургии на Флоте было не принято) Порей с "Африки"; мягкий как шелк и скрытный Кео с "Индии"; энергичный и деловитый Сунг с "Тихого океана"; Кант с "Тибета" - человек того же склада, что и Сунг. И Конрад Мациан. Высокий, моложавый, седой красавец в темно-синем мундире оперся обеими руками о стол и неторопливо обвел капитанов открытым взглядом. Истинная ли эта открытость или притворство, оставалось только догадываться. В его присутствии всегда возникала напряженная, полная драматизма атмосфера - по-другому он просто не мог. Сигни хорошо это знала, но все-таки не смогла подавить знакомое волнение. Ни приветствий, ни вступлений. Только этот взгляд и кивок. - На столе перед каждым из вас - папка с совершенно секретными сведениями. Шифры, координаты, сроки. Вы возьмете эти папки с собой и детально проинструктируете ключевой персонал. Но никаких обсуждений в эфире! Запрограммируйте компы на три запасных варианта: А, Б и В. Надеюсь, они не пригодятся - пока все идет хорошо. Схематично... - Мациан вывел изображение на дисплей. Капитаны сразу узнали места недавних боевых действий, станции, погрузившиеся в хаос. Лишь одна осталась нетронутой - как горлышко воронки, ведущее к Пеллу, к широкому облаку Тыловых Звезд. Викинг. Сигни давно разгадала этот план. Тактика Мациана была древней, как сама Земля, как сама Война, но Унии нечего было противопоставить ей, ибо Уния не могла, чтобы станции, достающиеся ей ценой огромных жертв, были разгромлены, лишены технического персонала, обречены на гибель. Уния сама начала шахматную партию, где фигурами служили станции. И теперь Флот их всем скопом затолкал Унии в глотку, и ей придется либо выплюнуть их, либо переварить, то есть обеспечить техникой, специалистами и охраной из боевых кораблей. Волей-неволей она станет распылять свои чудовищные силы. А недавно ей достался еще и Викинг со всеми его проблемами. Достался последним, потому что Флот, закидывая Унию станциями, диктует ей направления перемещений кораблей и людей. - У меня нет сомнений, - спокойно произнес Мациан, - что они намерены укрепить Викинг. Это продиктовано обстоятельствами. Только Викинг полностью компьютеризован, только там можно подавить любое инакомыслие, любое сопротивление. Только там Уния сможет с успехом применить свою полицейскую тактику, в кратчайшие сроки зарегистрировав всех до одного. Станция абсолютно стерильна и вполне пригодна для их базы. Мы дадим им хорошенько увязнуть, а после отберем Викинг и ударим по остальным станциям. Их жизнь висит на волоске... И тогда между нашим Пеллом и униатской Передовой не останется ничего, кроме обширной пустыни. Война станет чрезвычайно сложным и невыгодным занятием, и униатам придется искать себе другое пастбище... пока существует наш Флот. В папках - особые распоряжения для каждого из вас. Вы можете импровизировать, но лишь в своих секторах и сообразуясь с главной задачей. Первое звено - "Норвегия", "Ливия", "Индия". Второе - "Европа", "Тибет", "Тихий океан". Третье - "Северный полюс", "Атлантика", "Африка". У "Австралии" - индивидуальный план. Надеюсь, никто не заберется к нам в тыл... но мы учли и такую возможность. Операция будет длительной, поэтому я даю вам время на отдых. Потом - учения, пока не отработаем детали. Сигни глубоко вздохнула, открыла папку и, не услышав возражений, заскользила взглядом по строчкам. Линия ее рта становилась все тоньше. В учениях не было необходимости, капитаны знали, на что шли; до сих пор они занимались тем же самым, только порознь. Просто этот поход мог потребовать всего их опыта и искусства. Удар намечается массированный, тут необходим четкий, одновременный выход кораблей из разных мест Глубокого на исходные позиции для атаки. Возможны столкновения, если джамп-рейдероносцы или рейдеры выскочат в реальное пространство слишком близко друг от друга, или от Викинга, или от вражеских кораблей. Им надо прыгать почти одновременно, чтобы застать противника врасплох, чтобы пройти на волосок от собственной смерти... Чужой корабль там, где по расчетам он находиться не должен, строй вражеских линкоров в непосредственной близости от Викинга... мало ли что еще может случиться. План операции учитывал даже координаты планет и спутников в день атаки, чтобы, выйдя в реальное пространство, укрыться за ними и подождать, пока у людей напрягутся мышцы и нервы, пока прояснится их сознание. План координировал прыжки так, чтобы одни корабли не долетели до станции, а другие - оказались за ней. Космические волки Мациана окружат Викинг со всех сторон и ринутся на него разом. Было у них одно преимущество перед новенькими, превосходно оснащенными и вооруженными кораблями Унии, перед юными матросами и офицерами, натасканными на компьютерных тренажерах, подготовленными гипнопедической техникой к любым неожиданностям, но не покрытыми шрамами. Одно-единственное преимущество: опыт. Волки Мациана водили свои потрепанные корабли с точностью, покуда недостижимой для униатов. Ибо они были лишены униатского консерватизма и рабской преданности уставам. Эта операция угрожала им гибелью рейдероносца, а то и двух - если корабли сойдутся слишком близко и заденут друг друга. Вероятность такой катастрофы была весьма высока, но капитаны уповали на знаменитое везенье Мациана. Именно этим они и отличались от врагов - готовностью к риску, которую враги считали безумным. На дисплее чередовались схемы; некоторые требовали обсуждения, прочие выглядели безупречными и принимались молча. После перерыва на обед капитаны вернулись в совещательную каюту и обсудили последние подробности. - День на отдых, - сказал Мациан. - Расходимся завтра в первую смену. Запрограммируйте, проверьте и перепроверьте компы. Капитаны кивнули и возвратились на свои корабли. Странное чувство возникло у Сигни, когда она расставалась с ними... Ей казалось, что на следующем рандеву она кого-то недосчитается. - До встречи в чистилище, - пробормотала Ченель, а Порей ухмыльнулся. День на программирование компа, и в путь.  * ЧАСТЬ ПЯТАЯ. СТАНЦИЯ СЫТИН: *  ТЕРРИТОРИЯ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ: 14.9.52 Эйрис не сразу понял, отчего он проснулся. В спальне царила тишина. Марш возвратился... Последняя его задержка заставила коллег основательно поволноваться, и Эйрису даже во сне не удалось успокоиться, - он обнаружил, что кулаки у него стиснуты, плечи сведены судорогой, а лицо покрыто потом. Он лежал не шевелясь. Искал объяснения. Неужели война нервов еще не закончена? Ведь Азов получил то, чего добивался - приказ Мациану прекратить военные действия... и теперь Эйрис и Азов сражались за отдельные пункты второго соглашения, за будущее Пелла, которое Джекоби открыто вверял Унии. Делегатам позволяли отдыхать в их апартаментах, зато их изматывали на совещаниях мелкими проволочками, как будто все призывы и протесты, обращенные к Азову, только приводили его в раж. А в последние пять дней Азов и вовсе был недоступен (отбыл на некоторое время, как уверял его заместитель), и Эйрис терялся в догадках, не означает ли это срыв переговоров. Позади раздались осторожные шаги. Створки двери раздвинулись без предупреждения, в проеме возник силуэт Диас. - Сегюст, пойдем. Там Марш. Эйрис дотянулся до халата, встал и следом за Рамоной вышел в гостиную. Из соседней спальни показался Карл Бела. Комната Марша располагалась через гостиную, возле спальни Рамоны Диас. Дверь была открыта. Марш медленно покачивался на поясе, привязанном к крюку для люстры. Его лицо выглядело ужасно. Эйрис застыл как вкопанный, но через секунду опомнился и, подкатив кресло на колесиках, влез на него. Петля глубоко врезалась в шею, и Эйрис, стараясь приподнять труп, пытался ослабить ее. Ничего не получалось. Ножа или другого режущего предмета под рукой не оказалось. Бела и Диас старались помочь, держа мертвеца за ноги, но безуспешно. - Придется вызвать охрану, - сказала Диас. Тяжело дыша, Эйрис спустился с кресла и посмотрел на коллег. - А ведь я могла его остановить, - произнесла Рамона. - Я не спала. Слышала возню в этой комнате - он изрядно шумел. Потом - какие-то странные звуки... Неожиданно они прекратились, а спустя некоторое время я встревожилась и решила посмотреть. Сокрушенно покачав головой, Эйрис посмотрел на Белу и направился в гостиную, к панели кома у двери. Набрал сигнал вызова охраны. - У нас труп, - буркнул он. - Дайте мне кого-нибудь из начальства. - Просьба отклоняется, - последовал ответ. - К вам идет наряд охраны. Усевшись и подперев голову руками, Эйрис попытался не думать о жутком предмете, который неторопливо поворачивается в соседней комнате. Все-таки беда пришла... Правда, Эйрис ожидал худшего, боялся, что Марш сломается в руках мучителей. Марш не сломался, он был по-своему смел. Глава земной делегации страстно желал в это верить. А может... он все-таки не выдержал? Может, к самоубийству его подтолкнуло сознание вины? Хмурые, изможденные, со спутавшимися за ночь волосами. Бела и Диас сидели рядом. Ждали. Эйрис попытался расчесать свою шевелюру пальцами. Глаза Марша... Как хотелось забыть о них! Прошло довольно много времени. - Почему они задерживаются? - спросил Бела, и Эйрис, к которому уже вернулась способность рассуждать здраво, бросил на помощника недобрый взгляд. Бела забыл, что война нервов еще не кончилась и послы должны скрывать свои чувства. Даже в такой ситуации. Особенно в такой ситуации. - Может, еще успеем поспать? - спросила Диас. В другое время и в другом месте это предложение выглядело бы безумным, здесь же оно было продиктовано логикой. Они отчаянно нуждались в отдыхе, которого их методично лишал противник. Еще немного - и все они разделят судьбу Марша. - Почему бы и нет? - отозвался Эйрис. - Давайте попробуем. Они спокойно разошлись по своим комнатам. Сняв халат, Эйрис повесил его на спинку стула у кровати, затем улегся. Он гордился и ненавидел. Гордился спутниками, которые держались превосходно, и ненавидел Унию. Понимая при этом, что не пристало дипломату поддаваться сильным чувствам; ему надо думать только о деле. Марша уже не вернешь... но, по крайней мере, он теперь свободен. Интересно, как поступает Уния со своими мертвецами? Должно быть, перерабатывает на удобрение. Экономика превыше всего. Бедный Марш. Он закрыл глаза, попытался расслабиться и уснуть, но тут распахнулась наружная дверь и в гостиной забухали сапоги. Грубо раздвинув дверь в его спальню, вооруженные солдаты остановились в освещенном проеме. Привычно взяв себя в руки, Эйрис поднялся. - Одевайтесь, - приказал солдат. Эйрис повиновался, - что толку спорить с манекенами? - Эйрис! - солдат взмахнул дулом. Посланников завели в один из кабинетов и заставили не меньше часа просидеть на жестких скамьях в ожидании какого-то начальства. Вероятно, охране понадобилось тщательно обыскать их жилище. - Эйрис, - повторил солдат резче, жестом приказывая ему подняться и идти следом. Эйрис пошел, оставив Диас и Белу мучиться неизвестностью. "Их будут запугивать, - предположил он, - даже, вероятно, обвинят в убийстве Марша. Скорее всего, за меня тоже сейчас возьмутся. Очередная попытка сломить наше сопротивление. На месте Марша мог оказаться я..." В коридоре его обступило отделение солдат и быстро повело совершенно незнакомым путем, все дальше и дальше от кабинетов; на лифте они переправились в другой коридор. Эйрис не протестовал. Если бы он остановился, они бы не задумываясь применили силу, а он был слишком стар, чтобы его волоком тащили по полу. И вот наконец - доки... доки, переполненные военными. Взвод за взводом маршируют вооруженные солдаты, грузятся корабли. - Нет! - воскликнул он, утратив самообладание, но тотчас ему между лопаток вдавился ствол, толкая вперед, мимо уродливых, чисто утилитарных механизмов и сооружений, к трапу и "пуповине", что соединяла корабль с доком. И - внутрь... Зато там оказалось прохладнее, чем снаружи. Они прошли по трем коридорам, поднялись на лифте, миновали неисчислимое множество дверей. Последняя поджидала их отворенной, из проема в коридор падал свет. Эйриса втолкнули в каюту, обставленную корабельной мебелью из стекла и пластмассы: шкафы и кресла с закругленными краями, кресла с плавными изгибами линий, привинченные к полу скамьи, странные углы, все стиснуто. А главное - палуба выгнута гораздо круче, чем полы на станции. Осторожно ступив на нее, Эйрис с удивлением увидел за столом знакомого человека. Дэйин Джекоби встал с кресла и поприветствовал его. - Что происходит? - спросил Эйрис. - Ей-богу, не знаю. - Похоже, Джекоби не лгал. - Нынче ночью меня подняли с постели и привели на корабль. А в этой каюте я уже полчаса. - Где ваш командир? - обратился Эйрис к манекенам. - Передайте, что я хочу с ним поговорить. Солдаты как стояли, так и остались стоять, держа ружья под одинаковыми угрожающими углами. Джекоби медленно сел, Эйрис последовал его примеру. Послу Земли было страшно. Джекоби, вероятно, тоже. Не чувствуя в себе сил для светской беседы с изменником, Эйрис погрузился в привычное молчание. Внезапный рывок: корабль стартовал. Треск, пронесшийся по коридорам и каютам, и головокружительный спад гравитации заставили Эйриса и Джекоби встревоженно переглянуться, а охранников - поспешно ухватиться за страховочные скобы. Корабль освободился от станционного тяготения; чтобы набрать собственное, ему требовалось время. Противно зашевелилась ткань одежды, взбунтовались желудки; возникло ощущение стремительного, неудержимого падения - пассажиры и в самом деле падали, но медленно, плавно. - Уходим, - пробормотал Джекоби. - Вот оно, началось. Эйрис промолчал, с ужасом вспомнив Белу и Диас, оставшихся на станции. Брошенных! В дверном проеме появился офицер в черном. За ним - еще один. Азов. - Свободны, - сказал Азов манекенам, и те безмолвно удалились, печатая шаг. Эйрис и Джекоби тотчас встали. - Что происходит? - спросил Эйрис напрямик. - Гражданин Эйрис, - произнес Азов, - мы совершаем защитные маневры. - А мои спутники? Что будет с ними? - Они в полной безопасности, гражданин Эйрис. Вы подготовили обращение, о котором мы просили. Теперь необходимо выяснить, насколько оно действенно, поэтому вы летите с нами. Ваша каюта - соседняя, следующая дверь по коридору. Будьте любезны не покидать ее без разрешения. - Я хочу знать, что происходит? - повторил Эйрис резче, когда адъютант Азова взял его за руку и повел к двери. - В чем дело? - Мы готовимся передать ваше обращение Мациану и считаем целесообразным держать вас под рукой... на случай возникновения новых вопросов. Ожидается нападение крупными силами, и я догадываюсь, на какой объект. Мациан не стал бы просто так отдавать станции. У нас нет выбора, и он прекрасно знает об этом. Мы вынуждены идти у него на поводу, но предполагаем, что требования представителя земной власти не оставят его равнодушным. Не угодно ли вам написать еще одно, более решительное, обращение? Мы предоставим вам все необходимое. - А ваши специалисты отредактируют текст, не правда ли? Азов усмехнулся. - Вы хотите, чтобы Флот остался цел? Говоря откровенно, я сомневаюсь, что после этой атаки вам удастся его восстановить. Даже если Мациан не подчинится вам, вряд ли это что-нибудь изменит: он лишился практически всех баз. Но у вас есть шанс до конца сыграть роль гуманиста. Эйрис счел за благо промолчать. Адъютант Азова снова взял его за руку, отвел в соседнюю каюту со скудной пластиковой меблировкой и ушел, заперев дверь. Попробовав походить по тесной каюте, Эйрис поддался слабости и сел. "Я держался хуже некуда, - подумал он. - Диас и Бела... где они? На корабле или все еще на станции? И как называется та станция?" - Эйрис вздрогнул всем телом, внезапно осознав, что потерял их навсегда, что этот корабль летит сражаться с Мацианом, завоевывать Пелл... Ведь и Джекоби здесь, ему тоже отведена роль гуманиста. По наивности он рассчитывал остаться и живых, вернуться домой... Теперь это кажется маловероятным. Вот-вот они потеряют все. - Заключен мир, - произнес он наконец, не сомневаясь, что его слова записываются. - Представитель Совета безопасности Сегюст Эйрис от имени Земной Компании и Совета безопасности призывает Флот выйти на связь для переговоров. Хуже всего, что предстоит сражение всеми силами Флота. Мациан нужен Земле, нужен со всеми его кораблями - неуловимыми партизанами, которые не дают Унии протянуть руку к Земле. Мациан сошел с ума... Как смеет он в открытую идти против неисчислимой армады униатов, разом бросать в бой горстку своих кораблей, ставить на карту все? Если сейчас погибнет Флот, Земля будет обречена. Без Мациана и Пелла все развалится в мгновение ока. А вдруг обращение Эйриса или эти "защитные маневры" Азова только подстегнут Мациана, заставят его совершить опрометчивый шаг? Поднявшись, Эйрис снова зашагал по выгнутому полу своей последней, как он опасался, тюрьмы. Второе обращение им подавай! Какая наглость! Неужели униатские властители всерьез допускают, что от него будет прок? Неужели они не умнее своих надутых манекенов? "Мы заключили ряд взаимовыгодных соглашений, - составлял он в уме текст обращения. - Обсуждаем возможность слияния коммерческих интересов Земли и Унии. В доказательство вашей доброй воли прошу прекратить военные действия и ждать дальнейших инструкций". Предательство... чтобы вынудить Мациана к отходу, к прежней тактике разрозненных очагов сопротивления, столь необходимых Земле на этой стадии Войны. Единственный выход. КНИГА ТРЕТЬЯ  * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *  1. НА ПОДЛЕТЕ К ПЕЛЛУ: 4.10.52; 11:45 ГС "Норвегия" и все корабли Флота синхронно вышли в реальное пространство. Ожившие ком и скан тотчас занялись поисками гигантского "Тибета", летевшего в авангарде - крошечной пылинки в космосе. - Объект обнаружен. - Донесение кома поступило в рубку без задержки, и это было утешительно. Целый и невредимый, "Тибет" находился там, где ему и полагалось находиться; очевидно, появление разведчика в территориальном пространстве Пелла не было замечено врагами. Экраны запестрели точками кораблей - торговцы, самодеятельная милиция. "Тибет" вспугнул одного из торговцев. Совсем ни к чему, чтобы известия летели к униатам. Оставалось лишь надеяться, что купец сам менее всего на свете желает с ними встречи. Чуть позже пришла коротенькая депеша с "Европы": флагман уже в обычном пространстве, но пока ничего не предпринимает. - На связи сам Пелл, - доложил Графф, сидящий за командирским пультом. - Вроде пока все нормально, - добавил он, прислушиваясь. Сигни склонилась над клавиатурой и набрала приказ капитанам рейдеров - к счастью, из этих "захребетников", не умеющих прыгать самостоятельно, не потерялся ни один. На экране кома в лихорадочной спешке сменяли друг друга опознавательные сигналы, передаваемые с купцов открытым текстом. Фрахтеры разбегались от предполагаемого курса "Норвегии", на опасной скорости входившей в эклиптику Пелла. Их осталось девять. "Ливия" Ченели превратилась в обломки и пыль, а "Индия" Кео потеряла два рейдера из четырех. Они не отступали - они удирали сломя голову, спеша укрыться в последнем безопасном месте, перевести дух и зализать раны. За плоскостью "Норвегии" тянулся шлейф из металлических внутренностей, а может, и сама плоскость отвалилась в момент прыжка. В поврежденном отсеке лежали трое убитых техов, их даже из-под обломков вытащить не успели. Сигни пришлось бежать, бежал весь Флот, все, что осталось от власти Компании. На пультах "Норвегии" до сих пор мигали красные лампочки. Сигни приказала аварийной команде избавиться от останков. В системе Пелла тоже могла поджидать засада, но Сигни гнала от себя эту мысль, заторможенно следя за лампочками. Она еще не оправилась от наркоза, пальцы, набирающие команды выхода корабельных систем из компсинхронизма, не попадали на нужные клавиши. Едва вступив в бой под Викингом, корабли Мациана показали врагу хвост. Бежали, подчинившись приказу. За все годы службы на Флоте Сигни ни разу не задавала вопросов командующему, слепо веря в его стратегический гений. Но сейчас ее грызли сомнения. Они потеряли всего один корабль, а Мациан приказал отступить. Несколько месяцев готовились, пошли на жертвы - что же, выходит, все было напрасно? Мациан вытащил их из битвы, которую можно было выиграть. Сигни не хватало духу повернуть голову и встретиться взглядом с Граффом, Ди, остальными. Если бы кто-нибудь из них спросил, почему они бежали, Сигни не нашлась бы с ответом. Она не могла ответить даже себе самой. Мациан переменил планы... по какой-то серьезной причине. Ей очень хотелось верить, что эта причина достаточно серьезна. Теперь надо как можно быстрее восстановить силы и подготовиться к новой операции. Так было всегда. Вот только на этот раз линии снабжения перерезаны, а станции, на которых они пополняли запасы и экипажи, в чужих руках. Не исключено, что у Мациана сдали нервы. Сигни старательно убеждала себя в обратном, но в глубине души сознавала: на месте командующего она бы действовала совершенно иначе. И любой другой капитан. Все шло точно по плану, а Мациан дал приказ к отступлению. Мациан, которого они боготворили. Во рту появился привкус крови. Она не заметила, как прокусила губу. - Пелл через "Европу" дает инструкции на приближение, - сообщил ком. - Графф, действуй. - Сама Сигни следила за экранами и прижимала к уху микрофон вспомогательного кома, связанного непосредственно с Мацианом. Но командующий не спешил давать объяснения. Он безмолвствовал с той минуты, когда приказал кораблям выйти из непроигранного сражения. Стыковка прошла как обычно. Получив через ком Мациана разрешение причалить, Сигни отдала приказ рейдерам, которые окружали "Норвегию". Сейчас на них несли вахту дублеры. Рейдерам поручили следить за купцами из милиции и стрелять, если кто-нибудь вздумает сорваться. Лишь после того, как все носители благополучно причалят, рейдеры состыкуются с ними. С Пелла по-прежнему шла кодированная передача. "Сбросьте скорость, - умоляла станция, - перед нашими доками - форменное столпотворение". Мациан упорно молчал. 2. ПЕЛЛ: СИНИЙ ДОК; 12:00 Мациан, сам Мациан, а не Уния и не очередной конвой. К Пеллу приближается весь Флот. Перескакивая с одного неконтролируемого канала связи на другой, эта новость вихрем облетела станционные коридоры, офисы и доки и проникла к беженцам, ибо изоляция карантинных ярусов оставляла желать лучшего. Обстановку в "К" отслеживали мониторы. Слух о том, что к станции, вероятно, подходят корабли Унии, поверг беженцев в панику, но истина, открывшаяся вскоре, ничуть не успокоила их. Поглядывая на мониторы, Дэймон взволнованно ходил по офису управления доками. Рядом, за пультом кома, сидела Элен; прижимая к уху микрофон, она сердито и сосредоточенно спорила с кем-то. Торговцы пребывали в шоке; военизированные всерьез готовились бежать, чтобы не лишиться своих кораблей и самим не попасть к Мациану под ружье; прочие опасались конфискации оружия и припасов и мобилизации специалистов. Все эти жалобы и страхи свалились на голову Дэймона. Он поговорил с некоторыми капитанами, но не дал им никаких гарантий. Произволу военных юрслужба могла противопоставить лишь иски, судебные запреты и постановления. Иски - Мациану! Купцы знали им цену. Дэймон подошел к кому и включил канал полиции. - Дин, - обратился он к дежурному, - поднимай дополнительную смену. Мы не можем вывести полицию из "К", но и доки с купцами нельзя оставлять без охраны. Объявляй общий сбор. Береги доки и ни в коем случае не пускай туда низовиков. - А твой офис даст санкцию? - Даст. На том конце канала медлили: в таких случаях юрслужбе полагалось направлять письменные указания с подписью высокого начальства - управляющего станцией. Но у Анджело Константина хватало других забот. Отец Дэймона не отходил от компа, пытаясь приостановить Флот с помощью уговоров. - Пришли мне подписанную бумагу, когда сможешь, - попросил Дин Джихан. - Я все сделаю. Медленно выдохнув, Дэймон отключил связь, походил, снова остановился возле Элен и оперся о спинку ее кресла. Она оторвалась от работы, полуобернулась и коснулась его руки. Когда он вошел в кабинет, лицо жены было бледным; сейчас оно обрело румянец и всегдашнее выражение уверенности. Техи лезли из кожи вон, объясняя докерам, что от них требуется, и составляя для диспетчерской службы процедуру вывода фрахтеров - необходимо было освободить причалы для мациановских кораблей. Творилось нечто невообразимое; не только доки были загромождены купцами - больше сотни кораблей (целое облако) кружило вместе с Пеплом по стационарной орбите Нижней, тщетно дожидаясь разрешения на стоянку в порту. На станцию надвигалось девять огромных кораблей, Мацианов ком обстреливал ее очередями вопросов и указаний, по-прежнему умалчивая о том, с какой целью прибыл Флот и где собирается разместиться (если вообще намерен задерживаться). "Наш черед? - с тревогой спрашивал себя Дэймон. - Неужели эвакуация?" Это походило на кошмарный сон. Бегство куда глаза глядят, гиперпространственный прыжок на какую-нибудь давным-давно заброшенную Тыловую Звезду, или на станцию Солнечная, или на Землю - это не для беременной женщины. Дэймону вспомнился "Хансфорд". Страшно было представить Элен на борту такого корабля, страшно представить, во что могут превратиться цивилизованные люди. - Может, все уладится, - произнес тех. "Не исключено, - мысленно согласился с ним Дэймон, - но маловероятно. В глубине души каждый из нас давно готов к проигрышу. Уния разрослась сверх всякой меры. Возможно, Флот подарит нам несколько лет свободы, но ни в коем случае не победу. Я не удивлюсь, если нас захватят завтра. Почему столько рейдероносцев? Только по одной причине: они отступают. А что произойдет, если мы откажемся эвакуироваться? Что ожидает любого из Константинов в униатском плену? Нет! Не посмеют военные бросить нас на произвол судьбы". Он положил руку на плечо жены. Судорожно стучало сердце; он понимал, что им, вероятно, предстоит разлука. Он может потерять и ее, и ребенка. Эвакуируя станцию, военные отправят его на борт под конвоем. Так они поступали на других станциях, чтобы к униатам не попали специалисты. Отец и мать... вместе с тысячами других станционеров их посадят на захваченные фрахтеры и повезут к Земле. Пелл - вся их жизнь, и для матери это отнюдь не метафора. И для отца. И для Эмилио с Милико. Неужели его, Дэймона Константина, станционера до мозга костей, разлучат с поколениями других станционеров, никогда не желавших войны? От этих мыслей подташнивало. Надо бороться. За Элен. За Пелл. За все свои мечты. Но он не знал, с чего начать. 3. "НОРВЕГИЯ": 13:00 Сигни уже своими глазами видела "ступицу" и "обод" Пелла, спутник вдалеке от станции и сверкающий, кое-где испещренный облаками алмаз Нижней. Рейдероносец давно притормозил, и теперь, если сравнивать скорость с прежней, продвигался вперед, как улитка. Гладкая поверхность станции постепенно разрушалась в нагромождение острых углов и ломаных линий. На обращенной к "Норвегии" стороне в каждую причальную нишу уткнулся фрахтер. Одни корабли были на ремонте, другие просто отдыхали. Скан демонстрировал неописуемую суматоху. "Норвегия" еле плелась - неуклюжим купцам требовалась уйма времени, чтобы освободить для нее проход. К Пеллу сбежались все торговцы, ускользнувшие от Унии - частью они висели возле станции, частью прятались на окраинах системы. У пульта по-прежнему сидел Графф, что сейчас было нелегким и скучным делом. "Настоящее столпотворение, - думала Сигни, разглядывая станцию и купцов. - Никогда такого не бывало. Это страх, - догадалась она, ощущая, как невидимая рука сжимает ей желудок. Гнев исчез, остались только страх и непривычное чувство собственной беспомощности. - Если бы кто-нибудь мудрый решил по-другому. Еще давно. Избавил бы нас от унизительного бегства и от необходимости выбирать самим из тех немногих вариантов, что остались..." "Рейдероносцам "Северный полюс" и "Тибет" в доки не входить, - поступил приказ с "Европы". - Вести патрулирование". Да, охранять подступы к станции было необходимо, и Сигни страстно желала, чтобы это задание выпало на ее долю. Альтернатива выглядела куда менее заманчиво. Судя по всему, им предстояла операция наподобие высадки на Рассел, где паника среди гражданского населения ускорила разорение станции, где в доках собрались толпы... Сигни была сыта этим по горло, и ее ничуть не радовала мысль о том, что ее люди высадятся на Пелл в таком же, как у нее, расположении духа. Пришло очередное сообщение с Пелла. Доки полностью освобождены от торговцев, все рейдероносцы могут причалить одновременно. Изгнанные фрахтеры пятятся, пристраиваясь к кораблям на орбите. Прорвался низкий грубый голос Мациана. Он повторял, что возня купцов вокруг Пелла его не интересует, но если кто-нибудь из них попытается выскочить из системы, то будет уничтожен без предупреждения. Станция приняла это к сведению - ничего другого ей не оставалось. 4. ПЕЛЛ: "К"