Ин'ейн. Оно было для Ньюна единственным разумным выходом. Положив руку на колено, Дункан закусил губу, ощутив, как позади него заволновался дус, и потянулся успокоить зверя, чувствуя вину за то, что не может забыть своей земной сущности, которая тревожила Ньюна. И все же тревожная мысль не отпускала его - будучи землянином, Дункан не мог поступать так, как Ньюн. У него была свобода выбора, которой не обладал Ньюн. Может быть, в конце концов мри позволят ему уйти. Или будут ждать, что он будет сражаться против человечества. Стэн попробовал представить, как это будет, чтобы подороже продать свою жизнь, но дальше армейского пистолета в своей руке, что лежал сейчас среди его вещей, дело не пошло. Если бы его загнали в угол, он стал бы сражаться, и, прежде чем его удалось бы захватить, взял за свою жизнь дюжину других жизней - землян ли, нет - неважно. Но взяться за ин'ейн... он не настолько был мри. Существовало средство борьбы, которое не стали бы использовать мри. Человеческая свобода выбора. Медленно, постепенно разрозненные осколки того, что прежде было ПлаРом, начали складываться в определенном порядке. - Ньюн... - позвал он. Мри выкладывал из кусочков металла какое-то подобие орнамента. Он занимался этим уже несколько дней, целиком погрузившись в свою работу. - А? - отозвался тот. - Мне кажется, что в случившемся виноваты приборы. Если госпожа позволит, я хотел бы вернуться в рубку, чтобы проверить приборы. Ньюн замер. Когда он поднял глаза, стало видно, что мри хмурится. - Я спрошу госпожу, - сказал он. - Я хотел бы, - продолжал Дункан, - принести госпоже пользу своим умением. - Она пошлет за тобой, если будет нужно. - Ньюн, _п_о_п_р_о_с_и _е_е_. Брови сдвинулись сильнее. Мри положил руки на колени, забыв о своем занятии, потом тяжело вздохнул и снова принялся за работу. - Я хочу мира с ней, - сказал Дункан. - Я делал все, о чем бы вы не попросили меня. Я пытался быть таким, как ты. - Ты делал не только это, - проговорил Ньюн. - Вот в чем сложность. - Я прошу прощения за это. Я хочу, чтобы об этом забыли. Попроси ее снова встретиться со мной, и я даю тебе слово, что не буду выступать против нее. Нет мира на этом корабле, пока я не помирюсь с ней - а не только с тобой. Какое-то время Ньюн молчал. Потом издал долгий вздох. - Она ждала, чтобы ты попросил. Оказывается, мри еще могли удивить его. Дункан отшатнулся в смущении, все его мысли о них смешались. - Значит, она встретится со мной? - Когда бы ты не попросил. Ступай, поговори с ней. Двери не заперты. Дункан немного помедлил - ему вдруг расхотелось идти; потом он заставил себя подняться и пойти к двери, следом за ним - дус. - Дункан... Он обернулся. - Брат мой кел, - мягко сказал Ньюн, - при всем моем уважении к тебе... помни, что я - рука госпожи, и если ты позволишь себе лишнее... я не потерплю этого. На миг в комнате промелькнул импульс опеки: дус попятился, прижав уши. - Нет, - бросил Дункан. Зверь остановился. Стэн вытащил из-за пояса ав-тлен и сложил рядом все свое оружие. - Возьми, если подозреваешь меня в подобных вещах. - Сдавать оружие считалось унижением, и Дункан сознательно предложил это; мри заметно вздрогнул. - Нет, - сказал Ньюн. Дункан вложил клинок обратно и вышел, дус последовал за ним. Ньюн остался: возможно, он чувствовал себя уязвленным последним обменом и теперь некоторое время будет терзаться подозрением, - решил Дункан. И хотя Ньюн спал рядом с ним и учил Стэна искусству владения оружием мри, безопасность Мелеин была совсем иным делом, и кел'ену приходилось очень, очень нелегко. Допустить вооруженного ци'мри к госпоже - это шло вразрез с самой сущностью мри. Но двери оказались открытыми. Двери всегда были открыты, - внезапно понял Дункан; ему просто никогда не приходило в голову проверить это. Мелеин спала с незапертыми дверями, доверяя ему; и его потрясло то, что мри так легкомысленно относились к этому. И в то же время вовсе не легкомысленны. Тюрьмы, запертые двери, запечатанные вещи, отбирание у человека оружия - все это было чуждо мри. Он знал это с самого начала, с тех пор, как познакомился с ними; никаких тюрем, плена... и даже пан'ен в святилище был лишь закрыт, но не заперт. Пульт управления... он тоже был всегда доступен для него; даже тогда, когда ему было запрещено появляться там; он мог бы проскочить, запереть двери и захватить корабль... и сейчас - тоже. Он не сделал этого. Стэн направился к двери Мелеин, что вела в сумрачный холл, разрисованный символами, где не было ничего, кроме кресла и циновок для сидения. Он вошел, его шагам вторило эхо. - Госпожа, - позвал он и остановился, ожидая - ибо только госпожа могла позволить ему сесть. Рядом с ним дус тяжело осел на задние лапы... а потом лег, опустив голову на пол, и вздохнул. Позади внезапно послышались легкие шаги. Дункан обернулся, оказавшись лицом к лицу с похожей в полумраке на призрак безмолвной фигурой в белой мантии. Лицо Стэна было открыто. Он был не уверен, не оскорбляет ли это госпожу, и, чтобы показать свое уважение, опустил голову. - Зачем ты здесь? - спросила она. - Чтобы просить у тебя прощения, - ответил он. Некоторое время она молчала, пристально глядя на него, словно ждала чего-то еще. - Ньюн сказал, - добавил Дункан, - что ты желала видеть меня. Ее губы сжались. - У тебя все еще манеры ци'мри. Гнев вскипел в нем, но она была права. Он сдержался и вновь опустил глаза. - Госпожа, - сказал он, - я прошу у тебя прощения. - Я даю его, - ответила она. - Подойди, сядь. Ее тон неожиданно смягчился; Стэн растерялся и мгновение пристально смотрел на госпожу, которая пододвинула свое кресло и, усевшись, ожидала, чтобы он сел у ее ног. - Если ты позволишь, - заговорил он, вспомнив о Ньюне, - я должен вернуться и привести Ньюна. Я думаю, он хотел бы присоединиться ко мне. Брови Мелеин надломились: госпожа нахмурилась. - Если ты позволишь ему узнать, зачем пришел сюда, это будет ему упреком. Нет. Останься. Если в Доме мир, он будет знать это; и если нет - узнает тоже. И не называй его при мне по имени - он первый из Келов. - Прости, - пробормотал он, и приблизился, и сел у ее ног, а дус тем временем устроился между ними. Зверь был встревожен. Стэн, поглаживая, успокоил его. - Что, - спросила Мелеин, - заставило тебя прийти ко мне? От столь прямого и внезапного вопроса всевидящей госпожи Дункан растерялся. Он пожал плечами, стараясь придумать что-нибудь, похожее на правду, но ничего не получилось. - Госпожа, ты можешь рассчитывать на меня. И я хочу, чтобы ты использовала мои знания... пока есть время. Ее глаза мигнули, и дус поднял свою голову. Мелеин наклонилась и успокоила зверя, пальцы нежно перебирали бархатный мех. - Что же такого произошло, кел Дункан, что твои знания вдруг понадобились? - Просто я могу доставить тебя домой живой. - Стэн спокойно положил руку на дуса и посмотрел в золотистые глаза госпожи. - О_н_ научил меня всему, что знает сам, но разве кел'ен не должен уметь управлять кораблем? Если он пожелает, я научу его; если же нет - я сам займусь управлением, как умею. Я никогда не буду так виртуозно владеть ин'ейн, как он... а с кораблем я смогу справиться. Это мой дар тебе, госпожа, ведь для тебя очень важно, когда ты достигнешь своего дома. - Ты торгуешься? - Нет. Никакого _е_с_л_и_ здесь нет. Это просто дар. Ее пальцы по-прежнему перебирали теплый мех дуса. Она заглянула ему в глаза. - Ты действительно служишь _м_н_е_, кел Дункан? У Стэна на миг перехватило дыхание. Хол'эйри и закон Келов были теперь его плотью и кровью: нужно было ответить да или нет - обратной дороги не будет. - Да, - еле слышно выдохнул он. Ее тонкие пальцы сжали широкую ладонь землянина. - Ты не пойдешь против нас, как пошел против своей расы? От шока, в который впал Стэн, дус вздрогнул; Дункан придержал зверя, обеими руками погладил его и через несколько мгновений взглянул в ясные глаза Мелеин. - Нет. - Госпожа сама ответила на свой вопрос - он не знал, откуда взялась ее уверенность. Тон Мелеин встревожил его. - Сейчас я впервые коснулась землянина, - пробормотала она. Холод. Он обнял дуса, пытаясь согреться, и пристально посмотрел на Мелеин. - Что ты хочешь сделать? - спросила она. - Мне нужен доступ к управлению. Позволь мне поддерживать работу машин, делать то, что необходимо. У нас уже был сбой. Больше мы так рисковать не можем. Стэн ждал отказа, ждал долгих дней... месяцев споров - прежде чем он добьется своего. Но, - подумал он, - рубка управления никогда не запиралась. И янтарные глаза Мелеин опустились в безмолвном согласии. Подняв руку, она указала на дверь. Он помедлил в нерешительности, затем поднялся, неловко поклонился и пошел. Госпожа - следом. Стэн услышал, как она идет за дусом. И когда Дункан уселся за пульт в ярко освещенной рубке управления, Мелеин встала за его плечом, наблюдая: он мог видеть ее белый силуэт на экранах, что показывали звездные поля. Стэн наконец-то приступил к тестированию, забыв о присутствии Мелеин. В прошлый раз, когда его выгнали из рубки, он испугался, что корабль не выдержит длительного полета под управлением автоматики, но все тесты прошли гладко - ни в одной из систем не было сбоев или неисправностей, самая незначительная из которых могла стоить им жизни или привести к тому, что они навсегда затеряются в этом неизведанном пространстве, - и Дункан облегченно вздохнул. - Все в порядке, - сообщил он Мелеин. - Ты боялся чего-то особенного? - Только запущенности, госпожа, - сказал он. Стоя рядом с ним, Мелеин время от времени с кажущейся случайностью следила за отражением его лица, как Стэн - за ее отражением. Он радовался, что находится здесь, что его руки делают то, что хорошо знали; и вновь и вновь повторял тесты, выжидая, пока госпоже не надоело стоять за его плечом, и она не уселась за пульт в кресло второго пилота. Ее, казалось, интересовало лишь то, что делает Стэн; он вспомнил, что госпожа знакома с подобным оборудованием, и лишь сделанное землянами было ей в диковинку; поэтому в ее присутствии он не осмеливался на слишком многое. Она, наверняка, понимала, что он повторяет операции. И Стэн рискнул. "Истекшее время", - запросил он компьютер. Зажегся ответ: "Информация отсутствует." Он задал еще несколько вопросов. "Информация отсутствует. Информация отсутствует", - отвечал компьютер. Холодный ком застрял в его горле. Он осторожно проверил состояние курсовых лент - сможет ли он проследить полет корабля, чтобы потом вернуться домой. "Засекречено", - вспыхнул экран. Он замер, вспомнив об устройстве самоуничтожения, связанном с ленточным механизмом. И при этом воспоминании в голову ему закралось подозрение. "Мы хотим, чтобы, вернувшись домой, ты не привел за собой какой-нибудь "хвост". Слова Ставроса. Струйки пота побежали по его телу. Почувствовав капли пота на лице, Дункан тыльной стороной руки вытер рот, попытавшись сделать это незаметно. Мелеин по-прежнему сидела рядом. Дус протиснулся между ними, оказавшись в опасной близости от хрупких приборов. - Уйди отсюда, - попросил его Дункан. Но зверь лишь улегся. - Кел'ен, - заговорила Мелеин, - ты увидел что-то, что тебя встревожило? Он облизал губы и взглянул на нее. - Госпожа... мы не нашли жизни... я потерял счет планетам, а жизни мы не нашли... Почему ты думаешь, что на вашей прародине все обстоит иначе? Ее лицо сделалось непроницаемым. - Кел'ен, ты увидел что-то, что заставляет тебя думать иначе? - Я увидел достаточно... чтобы понять, что я не могу вмешаться в управление этого корабля. Госпожа, когда эта лента закончится, на ней может не остаться курсовых данных. Янтарные глаза мигнули. Мелеин сидела спокойно, обхватив руками колени. - Ты собирался покинуть нас? - Нам не удастся изменить курс. У нас нет выбора, госпожа. - У нас никогда его не было. Он задержал дыхание, вытер со щеки струйку холодного пота и вздохнул. Мелеин была абсолютно спокойна и бесстрастна: Шон'ай... вызов брошен, для них - с рождения. Как Ньюн со своим оружием. - Госпожа, - сказал он тихо, - ты давала имя каждой планете, мимо которой мы летели. Ты знаешь, сколько их нам еще предстоит увидеть? Она кивнула, как было принято у ее Народа, склонив голову влево. - Прежде чем мы достигнем родины, - проговорила она, - будут Млара, и Шэй, и Хла, и Сэй'эй-ноу-клай'ай. - Четыре, - пробормотал он, ошеломленный внезапным известием о том, что конец близок. - Ты говорила ему?.. - Я говорила ему. - Она наклонилась вперед, руки сплелись на укутанных белом коленях. - Кел Дункан, твои корабли придут. Они идут. - Да. - Ты выбрал, кому служить. - Да, - сказал он. - Народу, госпожа. - И, поскольку она все еще вглядывалась в него, опасаясь его предательства: - У них, госпожа, так много кел'ейнов, что потеря одного ничего не значит. У Народа же - всего один... со мной - два. В моем лице человечество не потеряет одного кел'ена. Глаза Мелеин до боли всматривались в него. - Твоя математика безупречна, кел Дункан. - Госпожа... - тихо пробормотал он, признательный ей за похвалу. Она поднялась и ушла. Передав корабль ему. Какое-то время он сидел неподвижно, получив все, чего добивался; и эта ноша вдруг показалась ему непосильной. Теперь, даже захоти он предать их, - подумал Стэн, - он не сможет этого сделать; он никогда не сможет повторить то, что сделал тогда, на Кесрит, спасая их жизнь... Дунканом двигал эгоизм, а не любовь... сейчас и в будущем. Он слишком хорошо знал мри, чтобы поверить, что это пойдет им на пользу. Он просмотрел банки данных, укрывавшие свои страшные тайны, закрытые для него программы; скорее всего, блокирование началось с момента, когда Стэн нарушил приказы и раньше времени запустил курсовую ленту. А, может, - как и прежде бывало с ПлаРами, - с самого начала было решено, что "Фокс" может вернуться лишь вместе с "Сабером". Существовал пан'ен и запись в нем; но тягаться с огневой мощью "Сабера" "Фоксу" было невозможно... и, скорее всего, когда лента закончится, навигационный компьютер взорвется, уничтожив корабль. Он вновь вернулся к пульту, снова и снова терпеливо стуча по клавишам, снова и снова получая в ответ "Информация отсутствует" и "Засекречено". И наконец, оставив попытки, Стэн поднялся, рассеянно потянувшись к дусу, который тоскливо жался к нему, чувствуя огорчение хозяина и стараясь отвлечь его. Четыре планеты. День, а может - больше месяца: интервалы между прыжками были неравными. Конец путешествия неожиданно показался очень близким. 16 Млара, и Шэй, и Хла, и Сэй'эй-ноу-клай'ай. Ньюн наблюдал, как они проносятся мимо, безжизненные, и даже его хмурый вид не мог скрыть возбуждения в крови. Они прыгнули снова, и чуть позже полудня по корабельному времени в центре экрана появилась новая звезда. - Это дом, - негромко сказала Мелеин, когда они пришли в холл госпожи, чтобы взглянуть на нее вместе с ней. - Это Солнце. На хол'эйри - Нэй'ай'ин. Ньюн взглянул на пятнышко света, которое с внешней границы системы, где они находились, казалось меньше булавочного укола, и в отчаянии подумал, какой долгий путь им еще предстоит. Нэй'ай'ин. Солнце. И Планета, что звалась Кутат. - С вашего разрешения, - пробормотал Дункан, - ...я лучше займусь управлением. Они все, даже дусы, направились в рубку управления. И было что-то зловещее в погруженной во тьму прежде самой активной секции пульта управления. Дункан на мгновение замер, глядя на это, потом уселся за пульт и привел все в готовность, не тронув лишь приведенной в негодность секции. Покинув госпожу, Ньюн встал у пульта справа от Дункана: мри знал о приборах очень мало, лишь то, что показал ему Стэн - но даже его знаний было достаточно, чтобы убедиться, что что-то произошло. - Навигационного компьютера больше нет, - сказал Дункан. - Ты можешь привести нас, - уверенно проговорил Ньюн. Дункан кивнул. Его руки летали по клавишам, и изображения на экранах сменялись, выстраивая причудливые модели вокруг точки, что была Нэй'ай'ин. - Мы на курсе, - сказал он наконец. - Просто навигации по звездам больше не для нас. Но это уже не имело значения. Госпожа давным-давно вернулась в свои покои, а Ньюн по-прежнему стоял рядом с Дунканом, который сидел в кресле, отделенный от мри консолью, наблюдая за действиями Стэна. Прошло пять дней, прежде чем появилась Кутат, третья планета от Нэй'ай'ин... Кутат. Дункан вел корабль, проводя в рубке управления больше времени, чем требовал здравый смысл: он даже ел здесь, выходя в холл келов лишь для того, чтобы умыться и немного поспать, когда на корабле наступала ночь. Но еще до того, как ночь подходила к концу, он в тревоге спешил обратно, и Ньюн знал, где отыскать его. Его присутствие за пультом управления вовсе не требовалось. Не было сигналов тревоги, ничего. Ньюн с возрастающим отчаянием начал думать, что здесь их ждет та же самая картина, как и на предыдущих планетах. И у Мелеин, и у Дункана было, конечно, собственное мнение об этой непрекращающейся тишине, и никто не высказывал его вслух. Никаких кораблей. Никакой реакции. На шестой день первые четкие картины планеты заполнили экраны, и Мелеин приходила в рубку, чтобы взглянуть на них. Рука Ньюна в безмолвном предположении ложилась на ее руку. Планета была багряной и безжизненной. И древней. Очень, очень древней. Дункан выключил изображение на экранах. Когда он взглянул на них обоих, на лице его застыло мучительное выражение, словно он собирался обвинять во всем себя. Но Ньюн, набрав полные легкие воздуха, выдохнул, смирившись с тем, что знал всю свою жизнь. Что после всего случившегося они были последними из расы. Где-то на корабле застонали дусы, вобрав в себя ниспосланное людям отчаяние. - Путешествие Народа, - сказала Мелеин, - было очень, очень долгим. Если мы последние, мы все же придем домой. Веди нас туда, Дункан. - Дункан, - просто ответил Стэн, и склонил голову, и повернулся к панелям управления, чтобы не видеть лиц мри. Ньюну казалось, что воздух куда-то исчез; невидимая рука стискивала сердце, как тогда, когда на его глазах на Кесрит умирал Народ; но то была старая печаль, и он давным-давно выплакал ее. Кел'ен так и стоял, когда Мелеин пошла обратно в свой холл. Потом он ушел к себе, и сел со своим дусом, и заплакал, как не мог плакать Кел. - Почему мы должны печалиться? - спросила Мелеин, когда вечером того же дня они вновь встретились на первом за много дней и последнем перед посадкой ужине. - Мы всегда знали, что мы последние. Пока мы считали по-другому, мы были гораздо счастливее, но правда, тем не менее, оставалась неизменной. Мы должны радоваться. Мы вернулись домой. Мы увидели то, что было нашим началом, и это достойное завершение пути. Этого землянин не мог постичь. Он лишь замотал головой, словно от боли, и опечаленный дус потянулся к нему носом. Но Ньюн во всем согласился с Мелеин: она была права. Они видели и худшее, чем то, что лежало перед ними: была Кесрит, были земляне и регулы. - Не печалься за нас, - сказал Ньюн Дункану, тронув его за рукав. - Мы пришли туда, где хотели быть. - Я, пожалуй, вернусь в рубку, - сказал Дункан и резко поднялся, закрыл лицо вуалью и оставил их, не спросив разрешения и не оглянувшись. Его дус двинулся следом, излучая страдание. - Он ничего не сможет там сделать, - пробормотала Мелеин, пожав плечами. - Но это успокоит его. - Дункан, - сказал Ньюн, - не оставит нас. Он чувствует себя виноватым. - За нас? Ньюн пожал плечами, сжал губы, посмотрел в сторону. Мелеин протянула руку и коснулась его лица, привлекая внимание кел'ена, печально глядя на него. - Я знала, что это может занять немало времени. Было больше восьмидесяти Мраков, Ньюн, и в каждом сменилось не одно поколение; и было свыше восьмидесяти Промежуточных эпох, и большинство из них длились свыше тысячелетия. Он попробовал протестующе рассмеяться, качая головой - но смеха не получилось. - Я могу представить расстояние, но не годы. Двадцать лет - долгий срок для кел'ена. Я не могу представить тысячелетие. Наклонившись, она коснулась губами его лба. - Ньюн, счет не имеет значения. Я тоже этого не понимаю. Этой ночью, и следующей, Ньюн сидел рядом с ее креслом. Мелеин не просила его об этом. Просто он не хотел оставлять ее одну. И Дункан, приходя со своих одиноких вахт, чтобы поспать хотя бы несколько часов, устраивался вместе со своим дусом в углу - здесь же, а не в холле келов. Никто из них сейчас не хотел одиночества. Им было более чем достаточно пустынности Кутат. На восьмой день Кутат надвинулась на них, заполнив весь экран в холле госпожи - воспаленная, сухая, изборожденная древними шрамами. И Дункан вошел к госпоже, ворвался, словно ураган, и сорвал мэз и зейдх, открыв свое лицо: оно пылало. - Жизнь! - выдохнул он. - Это показал детектор. Госпожа, Ньюн... ваша планета не мертва! На мгновение все замерли. И внезапно Мелеин, хлопнув в ладони, сложила их вместе и возблагодарила богов; и лишь тогда Ньюн позволил себе вздохнуть с надеждой. Следом за Дунканом Мелеин прошла в рубку; позади них - Ньюн и шумно дышащие от возбуждения дусы. Мелеин уселась на подлокотник кресла, и Ньюн склонился рядом, а Дункан тем временем пытался объяснить им результаты своих поисков, показывая диаграммы, и экраны, и бегущие по ним потоки данных, означавших жизнь. Присутствие машин, и невероятно слабые сигналы присутствия живой материи. - Отсюда, из космоса, это похоже на Кесрит, - тихо сказал Дункан, заставив Ньюна похолодеть, ибо прежняя госпожа слишком часто называла Кесрит кузницей, что готовит Народ... к тому, что их ждет. - Дусы, - продолжал Дункан, - скорее всего будут чувствовать себя здесь достаточно хорошо. - Одна луна, - читал Ньюн показания экрана, с тоской вспоминая две, свершавшие свой путь по небесам Кесрит; вспоминая холмы планеты и знакомые места, где он охотился до прихода землян. У планеты их предков были свои секреты, свои блага и красоты, и свои опасности. И сюда придут земляне... довольно скоро. - Дункан, - сказала Мелеин, - мы садимся. 17 Кутат. Дункан вдохнул ворвавшийся в люк воздух - первый вздох на поверхности планеты - холодный и разреженный, со слабыми запахами. Стэн посмотрел в люк на красные и янтарные пески, на далекий гребень обступивших их гор, на сияющее в небе угрюмое уродливое солнце. И не спустился вниз. Первыми на свою родную землю должны ступить мри. Оставаясь в корабле, он наблюдал, как они спускаются по трапу: Мелеин впереди, Ньюн - за ней... дети, вернувшиеся к старухе-матери. Они оглядывались вокруг; глаза их, конечно же, видели совсем иначе, чем его; они чувствовали нечто знакомое в ласковых объятиях тяготения Кутат, аромате ее воздуха... нечто, взывавшее к их крови и чувствам, и говорящее: "это дом". Жаль, если это не так, если путь Народа на самом деле оказался слишком долгим и Народ потерял все, ради чего уходил. Стэн так не думал; он видел, какими глазами Ньюн смотрел лежащий вне корабля мир. Дункан чувствовал, как его собственное горло сжимается, как дрожат от напряжения и ужасного холода планеты его мышцы. Разберись Стэн в своих чувствах, он понял бы, что то было ощущение утраты... и он не знал, почему. Он летел сюда ради них, привел их домой, и посадка прошла благополучно, и все же печаль охватывала его. Но служба Народу была не единственным, что он сделал. На краю системы пульсировал маяк, веха, которую будут использовать прибывающие корабли; а на Кутат таким маяком стал сам корабль. Его пульс был тихим, но он был... и будет, пока на корабле есть энергия - гораздо дольше, чем смогут прожить они сами. "Дружба, дружба", - кричал небесам их корабль, и корабли землян наверняка узнают этот или другой сигнал. Стэн не сказал об этом Ньюну или Мелеин. Любой жест по отношению к ци'мри, - подумал он, - они не одобрят, и поэтому не спросил их разрешения. Он увидел, как дусы, сопя и шумно втягивая воздух, косолапя, спускаются по трапу; как перекатываются на их лоснящихся от долгой сытой жизни на корабле боках складки жира, как блестит под тусклым солнцем мех. Ступив на песок, они покатились по нему, наслаждаясь этим; потом поднялись, стряхивая облака красной пыли с бархатных шкур. Большой, встав на задние лапы, начал спускаться, игриво выдувая облако пыли на мри, и Ньюн отругал его. После этого звери выбрали собственный путь, петляя, исследуя новый мир. Теперь можно было быть спокойными - они не позволят никому захватить мри врасплох. Неподалеку от корабля виднелась нетронутая струями корабельных двигателей рощица похожих на трубки голубовато-зеленых деревьев. Дусы уничтожили ее, с видимым удовольствием жуя растения. Их желудки благополучно усваивали все, даже многие яды, поэтому причин для беспокойства не было. Там, где есть деревья, есть вода - пускай даже ее немного. Дункан с довольным видом с гордостью смотрел на редкую растительность, ибо он отыскал для мри место, где даже на этой, на первый взгляд бесплодной, планете существовала жизнь, посадил корабль там, где была вода. И, кроме того, неподалеку от источника энергии, который обнаружил детектор. Их присутствие не вызвало ничего - ни во время посадки, ни сейчас. Приборы корабля по-прежнему изучали небеса, готовые в любой момент поднять тревогу и защитить людей, но небеса оставались чистыми... и царившая вокруг тишина была одновременно желанной и нежеланной. Он ощутил сказочный бальзам удовольствия дусов, и наконец решился. Неуверенно Стэн спустился по трапу, изучая окружающее, и неслышно приблизился к мри, надеясь, что те не обидятся на его присутствие - он достаточно знал Ньюна, чтобы допускать подобное поведение по отношению к ци'мри. - Госпожа... - Дункан услышал, как Ньюн негромко позвал ее; и Мелеин обернулась, и увидела Стэна, и протянула ему руку. Они обнялись, словно были братьями, и Дункану захотелось заплакать, что не мог себе позволить кел'ен. На миг опустив голову, Стэн почувствовал исходящую от них теплоту. Сильный ветер трепал их мантии. Дункан сжал мри в объятиях, ощущая хрупкость Мелеин и жилистость Ньюна; они были чуждыми, теплыми, словно звери, и наслаждались прохладой, которая заставляла его дрожать. Дусы удалялись все дальше и дальше, издавая свои охотничьи стоны, которые могли напугать любого, кто их услышит. И оглядываясь вокруг, люди не видели за чуждым силуэтом корабля ничего, кроме земли и неба: с одной стороны простиралась бесконечная равнина, и где-то за ней, в невообразимой дали, высились горы, чьи вершины были сглажены временем и ветром; с другой - земля утопала в абрикосовом мареве, скрывавшем отвесный обрыв, что бросался в глаза, выводя из равновесия... не было даже крохотной долины, лишь край мира, простиравшийся до горизонта, где сливался с небом; и над всем этим багровые утесы простирали ввысь свои руки - алые вблизи, они таяли в зыбкой глубине неба за далеким горизонтом. Дункан выдохнул фразу на своем запрещенном языке, но мри, казалось, не заметили этого. Еще в воздухе, увидев расселину, он, не раздумывая, посадил корабль рядом с ней, ибо это показалось ему лучшим местом - кроме того, решив садиться на высокогорье, Стэн подумал, что спускаться легче, чем карабкаться наверх - тем не менее они сели далеко от края. С высоты все это выглядело достаточно опасно; теперь же, когда им показалось, что перспектива разбиться насмерть заметно уменьшилась, перед ними распахнулись величайшие пропасти, чье дно терялось в зыбкой дымке, в террасах, обрывах и выступах, в которые ветры превратили скалы... и блестящие вдалеке абрикосово-серебряным - возможно, озеро, - и похожее на высохшую руку море. Озеро, скорее всего, соляное и мертвое: тысячелетиями, должно быть, собирались там минералы и соли, как в высыхающих мелководных морях Кесрит. Они некоторое время стояли неподвижно, оглядывая раскинувшийся вокруг мир, пока даже мри не начали дрожать от холода. - Мы должны найти источник энергии, о котором ты говорил, - сказала Мелеин. - Нужно посмотреть, есть ли здесь кто-нибудь еще. - Это недалеко, - ответил Дункан, и протянул руку в ту сторону, где, как ему было известно, это должно было находиться. - Я рискнул посадить корабль как можно ближе. - На твои попытки вступить в контакт никакого ответа не было. - Не было, - кивнул Дункан и вздрогнул. - Нужно будет одеть сверху еще мантии, - заговорил Ньюн. - Нам понадобятся санки, чтобы везти припасы. Мы пойдем как можно дальше... да, госпожа? - и посмотрим, что там такое. - Да, - ответила Мелеин. - Посмотрим. Дункан хотел было повернуться, чтобы сделать все необходимое, но, решив, что сейчас самое время высказать свои сомнения, откинул в сторону вуаль, которую одел, чтобы было теплее. - Госпожа, - сказал он. - Будет лучше... если я останусь на корабле. - Мы не будем возвращаться, - проговорила Мелеин. Дункан переводил взгляд с одной на другого, видя боль в глазах Ньюна, и внезапно понял, отчего его самого не покидало чувство утраты. - Я обязательно должен остаться, - сказал он, - чтобы охранять вас, госпожа. Я не покину это солнце. Я останусь. Но, может быть, мне удастся остановить других. - Вехи, которые ты оставил... Они для этого? Он испытал шок, поняв, что ему не удалось обмануть Мелеин. - Да, - ответил он хриплым голосом. - Чтобы дать им знать, что здесь друзья. Возможно, они прислушаются к этому. - Тогда тебе не нужен корабль, - сказала она. - Этого сообщения достаточно. Если они не обратят на это внимания, говорить будет не о чем. Корабль не вооружен. - Я могу поговорить с ними. - Они захватят тебя, - проговорила госпожа. Это было правдой. Стэн пристально смотрел на нее, промерзший до костей на ветру, что налетал на них. - Ты не можешь сражаться, - сказала она и, окинув взглядом необъятный горизонт, протянула ему руку. - Если они начнут искать нас здесь повсюду, они никогда не послушают тебя; если же нет - что ж, прекрасно. Идем с нами, кел Дункан. - Госпожа... - негромко проговорил Стэн, соглашаясь. И он повернулся и поднялся по трапу. Предстояло порыться в корабельных запасах; Ньюн назвал все необходимое, и вместе они собрали из алюминиевых трубок некое подобие санок. Санки погрузили в грузовой лифт, закрепив на них выбранные Ньюном запасы: контейнеры с водой, пищу, легкие циновки, чтобы спать на них, алюминиевые стержни для палатки, и одеяла с подогревом - роскошь ци'мри, но холод снаружи убедил даже Ньюна. Они подобрали дополнительную одежду и запасную обувь, и одели поверх одной вторую сайг. И напоследок они сделали самое главное - сходили в святилище пан'ена, и Ньюн, с благоговением взяв овоид в руки, отнес его вниз к санкам и установил на приготовленное для него место. - Спускаемся, - сказала Мелеин. Дункан нажал кнопку, и грузовой лифт медленно сполз на грунт и замер, ожидая, пока они шагнут на багровые пески. День подходил к концу. Позади них грузовой лифт пополз вверх и с грохотом встал на свое место; и звук этот показался чужим в этой пустыне; и когда он стих, остался лишь свист ветра. Мри, ни разу не оглянувшись, зашагали вперед; Дункан же, сдержавшись пару раз, на третий не выдержал и посмотрел через плечо. Громада корабля таяла позади. По мере того, как они удалялись, она становилась странно застывшей, окрашиваясь в абрикосовый цвет, сливаясь с землей: ни света, ни движения, ни звука. Потом между ними встала возвышенность, и корабль исчез из виду. Дункан почувствовал странную опустошенность; тела его касались одежды мри, ставшие для Стэна привычными; долгожданный ветер обдал его пронизывающим холодом, но землянин по-прежнему чувствовал себя одиноким. Они шли за солнцем - к источнику энергии, который обнаружили приборы, и Стэну неожиданно пришла в голову мысль, что найди мри своих соплеменников, ему будет непросто объяснить свое присутствие среди них. И может настать время, когда его присутствие станет куда большим, чем просто неудобством для Ньюна и Мелеин. Что ж, такой конец был бы ужасен - в одиночестве, среди чужих. Его поразило то, что в своем безумии он поменялся местами с теми, кого жалел, и, самое печальное, Стэн не верил, что Ньюн захочет бросить его. Нэй'ай'ин склонялся к горизонту, неся им красноватые сумерки, погрузившие высыхающее море в забвение тумана, а в огромной и вселяющей ужас пропасти слева от них сквозь марево воспарили вверх остроконечные скалы, у которых, казалось, не было подножий. Когда солнце начало садиться, люди остановились отдохнуть и поужинать; разгоряченные от ходьбы, они из-за холода все же не снимали вторых мантий. Они думали, что дусы придут на запах пищи, но те не появлялись. Пока они отдыхали, Ньюн часто поглядывал в ту сторону, куда ушли звери, и Дункан, беспокоясь об исчезнувших зверях, тоже озирался по сторонам. - Их планета не менее сурова, - сказал наконец Ньюн, - и, скорее всего, они бродят в поисках пищи. Но сам он нахмурился, по-прежнему осматривая горизонт. Солнце садилось, и вокруг начало твориться нечто невообразимое. Сквозь висящую в воздухе туманную дымку внезапно проступали горы, которых прежде не было видно, и вокруг, откуда ни возьмись, появлялась земля, отступая вслед за солнцем к дальним холмам. А на берегах высыхающего моря поднялись башни и тонкие шпили, лишь чуть-чуть темнее, чем абрикосовое небо. - Ах! - выдохнула, поднимаясь, Мелеин; и они тоже поднялись и застыли, глядя на горизонт, на город, что вздымался перед ними, подобно миражу. Лишь несколько мгновений тот был виден, а затем, когда край Нэй'ай'ина скользнул за горизонт, неся сумерки, растворился в тени. - Это его обнаружили приборы! - проговорил Дункан. - Там есть что-то живое. - Возможно, - отозвался Ньюн. Конечно, ему очень хотелось верить в это, но ни надежда, ни тревога не прозвучали в его голосе. Он всегда был готов к самому худшему; это, похоже, позволило ему сохранить рассудок в прошлом, где кроме разрушений мало что было. Мелеин снова опустилась на свою расстеленную на песке циновку, и сцепила руки на коленях, и ничего не сказала. - Он может быть очень далеко, - проговорил Дункан. - Как далеко тот источник, что ты обнаружил? - спросил Ньюн. Дункан пожал плечами. - День или около того. Ньюн нахмурился, опустив мэз ниже, чтобы открыть большую часть своего лица. - Скажи мне правду: ты выдержишь такой переход? Дункан подобающим мри жестом выразил согласие. - Воздух разреженный, но такой я еще могу выдержать. Меня беспокоит в основном холод. - Оденься теплее. Думаю, мы заночуем здесь. - Я не буду тебе в тягость, Ньюн. Ньюн задумался над этим и наконец кивнул. - Мри не носильщики тяжестей, - сказал он, и Дункан понял скрывавшуюся за этой шуткой Келов непреложную истину. Стэн усмехнулся, а Ньюн подкрепил свои слова внезапным устрашающим жестом. Вуали вернулись на свое место. Дункан завернулся в одеяло с подогревом, чувствуя себя гораздо лучше, чем он мог себе представить в подобных обстоятельствах. В неприятно холодном воздухе одеяло и мантии обеспечивали ему такое приятное уютное тепло. В ясном небе над головой редкие звезды не образовывали знакомых фигур. Он выдумал их сам: треугольник, змея, и мужчина с огромным дусом у ног. Это усилие окончательно истощило его затуманивающееся сознание, и Стэн провалился в сон, чтобы проснуться от того, что Ньюн тряс его за плечо, напоминая, что теперь его очередь сторожить, ибо дусы все еще не вернулись. Оставшуюся часть ночи он сидел, укутавшись потеплее, глядя на странный из-за растущих на гребне поросшего травой сглаженного хребта трубчатых деревьев горизонт, в одиночестве наблюдая, как восходит Нэй'ай'ин над цепочкой их следов, наполняя сердце красотой. Это был более чем справедливый обмен, - думал он. Рассвет понемногу вступал в свои права, и мри зашевелились; они позавтракали, не спеша собрались, довольствуясь короткими репликами и часто поглядывая по сторонам. И поднявшийся ветер принес издалека странный звук, заставивший их замереть на месте и прислушаться; и потом Ньюн и Мелеин, облегченно вздохнув, громко рассмеялись. Где-то поблизости охотились дусы. Они сложили вещи и нагрузили санки: их потащил Дункан. Ньюн, кел'ант, глава касты Келов, не мог заниматься этим, пока есть кто-то, кто может это делать; то был давно заведенный порядок, и Дункан без возражений принял его. Но мри не сводил с него глаз, и едва они приблизились к первому подъему, Ньюн молча взялся рукой за веревку, отобрав ее у Стэна и забросив себе на плечо. Эта работа не слишком утомляла мри, ибо земля была сравнительно ровной и металлические полозья легко скользили по похожему на пыль красному песку. Неприятный холод, от которого на рассвете замерзал даже выдыхаемый пар, заметно слабел, и к середине утра Ньюн и Мелеин сняли дополнительные мантии и зашагали, чувствуя себя довольно свободно. Когда они остановились на отдых, вдали показался один из дусов, некоторое время постоял, и к нему присоединился второй. Звери снова и снова ненадолго появлялись, и так же быстро исчезали; потом их какое-то время не было. Беспокоясь за своего дуса, встревоженный его необъяснимым поведением, Дункан велел ему вернуться, но тот прошел только половину пути и остановился. Зверь выглядел по-другому; и Стэн бы не узнал его, но на всей Кутат дусов было всего двое, и большой по-прежнему ждал на гребне. Оба зверя казались иными. Более худыми. Лоск исчез за прошедшую ночь. Дус внезапно повернулся и присоединился к своему собрату на гребне. Оба двинулись по пологому склону; Дункан смотрел, как они удаляются, время от времени появляясь вновь, и щурился, ибо казалось невероятным, что такие громадины могут столь бесследно исчезать на ровной земле. - Что с ними? - спросил землянин у Ньюна; мри пожал плечами и вновь занял свое место за Мелеин, что означало, решил Дункан, что Ньюн не знает. А вскоре после этого, когда они приблизились к голубовато-зеленому трубчатому деревцу, Ньюн срезал своим ав-тленом небольшой кусок, глядя как оставшаяся часть наполняется влагой. - Я бы не стал пробовать ее, - с беспокойством сказал Дункан. Но мри набрал в рот немного жидкости - совсем чуть-чуть - и через мгновение выплюнул ее. - Не так уж и плохо, - пробормотал он. - Сладкая. Мякоть, скорее всего, съедобна. Посмотрим, заболею ли я от этого. Дусы ее не испугались. Существование столь тонкой связи между дусом и человеком казалось загадочным. Дункан вспомнил, что когда звери впервые увидели растения, люди почувствовали ярко выраженное удовольствие. Ньюн не заболел. После полудня он попробовал маленький кусочек мякоти, и к вечеру объявил, что та вполне съедобна. Дункан тоже отведал ее, и она была сладкой, как засахаренный фрукт, и приятно холодила. Самой последней, когда был разбит лагерь и стало ясно, что ни мри, ни землянину мякоть не причинила вреда, ее попробовала Мелеин. Солнце, выбросив свои лучи, на миг уцепилось за край пропаст