ь себя окруженным кел'ейнами враждебного хао'нат. И все же он уснул. Проснулся он, словно от удара, и тут же взглянул на небо: сколько времени он проспал. Луна все еще была на небе. Ему показалось, что луна движется, но затем он понял, что это лишь иллюзия. Некоторое время он лежал, глядя в небо и чувствуя смертельную усталость во всем теле. Затем он повернулся к Дункану, что лежал рядом... Ньюну очень не хотелось будить его, но он тряхнул Стэна за плечо: - Идем, - сказал он. - Нам нужно идти... Дункан шевельнулся, затем с трудом поднялся на колени. Ньюн подхватил его за пояс, помог подняться. Где-то наверху их ждали дусы. Смутная тревога висела в воздухе. Враги пошли в обход, - понял Ньюн. Начался мучительный подъем. Песок осыпался под ногами. Дункан, хотя и старался идти сам, все время висел на Ньюне. Все тело Ньюна стонало от напряжения, в горле пересохло. Он думал, как же должен чувствовать себя Дункан... Но вот наконец они наверху. Дункан тут же упал на колени, его хриплое дыхание перешло в мучительный кашель. Дусы встретили их спокойно. За ними расстилалась освещенная луной равнина. Только вдалеке на юге темнели неясные цепи холмов. И нигде ни следа лагеря... Ничего... - Идем, - решительно произнес Ньюн, понимая, что хотел бы сказать, но не сказал Дункан. Они двинулись дальше. Ноги утопали в песке, смертельная усталость повисла на их плечах... И вдруг Ньюн ощутил что-то родное, близкое... дом... дом... дом... - Они где-то здесь! - воскликнул он. - Сов-кел, ты ощущаешь это? - Да... - голос был чужим, но, тем не менее, это произнес Дункан. Откуда-то взялись силы, шаг стал шире, тверже. Они уверенно пробивали себе путь через пески, прижимая ладони ко рту, чтобы согреть воздух. Тут и там возвышались каменные столбы. Ветер дул им сейчас в спину, помогая идти. На востоке уже начало светлеть небо - первые признаки начинающегося рассвета. Но, странное дело, чем дальше они шли, тем сильнее становилось ощущение враждебности. Оно окружало их со всех сторон и только в центре этой темной враждебности ощущалось что-то свое, родное, близкое... И вот впереди показалось что-то темное и неподвижное. Фигура... Она выпрямилась. В неверном свете блеснуло оружие и Знаки Чести. Ньюн остановился. Дункан тоже. Внезапно все стало ясно. - Рас, - пробормотал Ньюн. Он пошел вперед, Дункан за ним. Дусы шли рядом, настороженные. - Джей'эном, - выдохнул Дункан. - Да, - ответил Ньюн. Он подошел к Рас совсем близко, так, что можно было не повышать голос. - Ты нашел его, - оказала Рас. - Где остальные? Она указала на юго-восток, куда они и шли. - У них все нормально? - боясь услышать ответ, спросил Ньюн. - Да, когда я уходила. Дункан устало опустился на песок. Рас бросила на него холодный взгляд. Ньюн, забыв о гордости, опустился возле Дункана и подозвал дуса, чтобы тот согревал землянина. Он снова взглянул на Рас. - Все живы? - Кел Рос, сен Отэй, сен Кадас... мертвы. Ньюн опустил голову: у него не было сил продолжать расспросы. Он не знал этих сен'ейнов, да и Роса знал плохо, ибо тот был тихим и спокойным, совсем непохожим на кел'ена. Рас приблизилась, шелестя своей мантией. - Нас преследуют уже несколько дней, - сказал Ньюн. - Хао'нат. Это встревожило Рас, хотя она и не подала виду. - Тебя послал Хлил? - спросил Ньюн. - Нет. У Ньюна возникло старое ощущение опасности, которое он всегда испытывал, когда рядом была Рас. Ему даже показалось, что хао'нат были бы для них не так опасны, как Рас. - Идем, - сказал он. - Дункан, ты можешь идти? Дункан попытался встать. Ньюн поднял его и, обняв за талию, повел туда, куда звали импульсы дусов. Рас шла следом, непроницаемая даже для излучения дусов. Никто не знал, о чем она думает, что замышляет. В бледном свете утра перед ними раскинулась плоская долина с круглыми холмами на горизонте, но никаких признаков лагеря не было видно. Ощущение холода и одиночества владело Галеем, когда он собирался в дорогу. Вместе с ним собирались еще трое, и все они ждали Боаз. Бен Шибо, Моше Кэдарин и Эд Лэйн - трое военных, но Лэйн был скорее инженером, чем солдатом. Он специализировался по компьютерам. Шибо был пилотом, Кэдарин - специалистом широкого профиля, и, кроме того, в его персональном досье было отмечено отсутствие ненависти к регулам, даже флегматичное принятие их. Сейчас все трое ждали Боаз, скрывая свое недовольство. Галей тоже был недоволен задержкой. Он опасался, что в последний момент все может быть запрещено. Наконец она появилась. Луис шел следом. Она несла с собой много аппаратуры, но Галей не стал возражать - это было делом ученых. Боаз остановилась и поцеловала старого хирурга в щеку. Галей отвернулся, почувствовав неловкость при виде столь нежных отношений между этими двумя. - Готовьтесь, - сказал он остальным. Кэдарин и Лэйн собрали аппаратуру и вышли. Шибо задержался, чтобы предложить помощь Боаз. - Нет, - коротко отозвалась она, регулируя ремни. Ей было лет пятьдесят и по своей комплекции она не смогла влезть ни в один костюм пилота. Поэтому она надела на себя брюки и куртку камуфляжной расцветки, что не сделало ее элегантней. Пышные пепельно-серые волосы придавали ей странное величие. Она вопросительно взглянула на Галея. - Выходим, - сказал он. Она бросила взгляд на Луиса и вышла. Тревожные мысли одолевали Галея: знают ли на "Сабере" о их намерениях? Сообщил ли Луис Коху о том, что в состав отряда включена Боаз? Галей сомневался, чтобы Кох одобрил бы подобное решение, и теперь на Галее лежала вся ответственность. Боаз была слишком ценным специалистом. Но ее доводы загнали его в угол. "Что хорошего в помощнике, - говорила она, - который умеет великолепно ходить, но совершенно не понимает то, чего видит? Я специализируюсь на мри, на их обычаях, образе жизни. Я расшифровала записи мри. Я нужна вам уже просто для того, чтобы обеспечить вашу же собственную безопасность." И он решил включить ее в состав группы, ибо не хотел кровопролития. Вздохнув, он вышел за остальными. Холодный разреженный воздух. Без дыхательных аппаратов даже короткий путь от люка до челнока заставил их задыхаться. Но вот все забрались в тесную каюту челнока, задраили люк. Галей уселся за пульт управления, включил двигатели. Перед тем, как взлететь, он посмотрел вокруг. В зеленоватом свете внутреннего освещения все лица были спокойны. Даже Боаз боялась не больше, чем остальные. Галей поднял челнок в воздух, вызвав клубы пыли. Он не хотел подниматься высоко, чтобы не терять из виду поверхность планеты. Он взял курс на ближайший город и повел аппарат наиболее безопасным путем - ведь город, возможно, жив и враждебно настроен по отношению к пришельцам. Под ними проплывали песчаные равнины, каменные глыбы, бездонные пропасти... Чем ближе он подлетал, тем тревожнее становилось на душе у Галея. Руки его вспотели. Все молчали. Он опустил аппарат совсем низко. Тишина... Теперь развалины было видны очень хорошо. Галей проскочил над плато, посадил аппарат и выключил двигатели. Казалось, все затаили дыхание. - Выходим, - сказал Галей, стараясь казаться спокойным. Ни вопросов, ни колебаний, ни сборов: все было готово. Все потянулись к выходу, спустились вниз. Галей вышел последним. Снаружи был лишь холод, шепот песков, завывание ветра - больше ничего. Они подтянули лямки рюкзаков, одели маски дыхательных аппаратов. И пошли, тяжело ступая по песку. Боаз откуда-то достала черные и золотистые мантии, мгновенно подхваченные ветром. - Возьмите черные, - сказала она. Галей и трое остальных нацепили на себя черные мантии, а Боаз облачилась в золотистую. - Черные - мантии келов, - сказала она. - Золотистые - для ученых. - Если мри поймут это, то у тебя есть шанс встретиться с ними. - И у тебя тоже. Вдали перед ними лежал город, пустой и одинокий. Сейчас они представляли собой слишком маленькую мишень для кораблей, но были вполне уязвимы для оружия города. Они шли вперед в холодном, остром как нож воздухе планеты и отчетливо сознавали, что помощи им ждать неоткуда. Им оставалось надеяться лишь на себя. Мри не брали пленных. Земляне знали это давно. 9 Вдали, среди холмов с закругленными вершинами, над которыми дрожал вечерний воздух, показались палатки. Дункан выдохся окончательно, все органы чувств отказали ему, и единственным, что связывало его с реальностью, было прикосновение к теплой, покрытой бархатным мехом спине дуса. Он воспринимал мир только через восприятие дуса... вот здесь Ньюн... а вот темное непроницаемое пятно... это Рас Ков-Нелан. Именно она наполняла его душу холодом, мраком и тревогой. - Идем, - немного погодя сказал он. - Неужели я не смогу добраться до места, которое уже видно? Или идите вперед и пошлите кого-нибудь навстречу мне. Ньюн не обратил внимания на его слова. Дункан обнял онемевшей рукой шею дуса. Его зрение наконец-то прояснилось полностью. Ньюн стоял на коленях возле него. Рас неподвижно возвышалась над ними. - Дункан, - снова позвал его Ньюн. Почему они не оставят его в покое, - по-детски обиженно подумал Дункан. Почему они не позволят ему идти самому? Так, как ему хочется? Как ему по силам? Но он и сам знал, почему. Ньюн подхватил его под мышки и поставил на ноги. И Дункан не упал, он даже пошел, неуверенно передвигая ногами. Он шел, закрыв глаза и повинуясь импульсам дуса. Когда же он утрачивал способность воспринимать и их, он ощущал руку Ньюна у себя на локте. Во рту появился медный привкус крови. Он закашлялся, кровь показалась на губах, и Стэн испугался, смертельно испугался. Он бы упал, если бы Ньюн не подхватил его и не удержал на ногах. С другой стороны кто-то тоже поддерживал его. Приступ кашля согнул Дункана пополам, а когда землянин, совершенно измученный этим приступом, выпрямился, то увидел впереди кел'ейнов. Дусы взорвались злобой и яростью, и сознание Дункана воспринимало эти чувства, наполняя его силой. Между лагерем и ними в песчаных дюнах виднелась тень. Она двигалась по направлению к ним. Ярость дусов заполняла все вокруг, как приближающаяся буря. - "Яй! - прикрикнул на них Ньюн, пытаясь успокоить зверей. - Прогони их, Дункан! Прогони обоих!" Это было трудно. Так же трудно, как оторвать часть себя. Но все же импульсом воли он отогнал дусов, и внезапно холод пустоты охватил его. Сознание прояснилось. Звери отошли подальше. Дункан старался стоять ровно, глядя на кел'ена, который остановился перед ним. Он узнал его, когда тот поднял вуаль. Хлил. - Как она? - спросил Ньюн. - Нормально, - ответил Хлил и Дункан понял, что _о_н_а_ - это Мелеин. - Рас, - ледяным голосом произнес Хлил, наконец заметив девушку. Затем кел'ен перевел взгляд на мгновение на Дункана, и в этом взгляде тоже не было теплоты. - Хлил, - сказал Ньюн, - там хао'нат, - он показал на север. - Между нами - путь и кровь. Скажи Келам, чтобы внимательно смотрели за этим направлением. - Хорошо, - ответил Хлил расчетливо спокойным голосом. Ньюн сбросил свой мешок, передал его молодому кел'ену, а сам подошел к Дункану и взял его под руку, заставляя идти. Дункан стал передвигать ноги. Зрение то покидало его, то снова возвращалось. Они молча шли в сгустившейся темноте, а впереди светились огни лагеря. Когда они вошли в лагерь, тут же появились кат'ейны без вуалей. Они угрюмо смотрели на чужака, вернувшегося к ним. Возле одной из палаток перешептывались сен'ейны. Они прошли к самой большой из палаток, и тут внезапно Дункан понял, что там госпожа, что сейчас он увидит ее, и что ему нужно собрать все силы и все мысли, чтобы встретиться с ней. Тепло ласковой волной ударило по их лицам, когда они вошли в палатку, тепло и золотой свет ламп. Они остановились в небольшой прихожей. Приятно пахло благовониями. За вуалью, в центре палатки, где горела яркая лампа, тускло поблескивал металл овоида. Пан'ен. Они вернули его. Значит, они снова получили самое драгоценное сокровище. Ньюн почтительно поклонился Тайне. Дункан знал, как дорога эта вещь его братьям мри. Он стоял позади Ньюна, склонив голову и сняв вуаль, ибо перед Святыней открывали лица все. Затем Ньюн обернулся к нему, взял его за руку и повел в правую часть палатки, где собрались все сен'ейны. Закутанные в золотые мантии сен'ейны, освещенные золотым светом ламп, стояли полукругом, в центре которого находилась белая фигура - Мелеин. Когда вдоль стен палатки слева и справа от госпожи выстроились подобные теням келы, она опустилась в кресло. За рядом сен'ейнов появились несколько старших кат'ейнов в голубых, словно кусочки чистого неба, мантиях. Дункан постарался пройти вперед без поддержки Ньюна. Он лихорадочно вспоминал все, что говорит закон келов о том, как ему сейчас нужно вести себя. Ведь он еще никогда не бывал в такой ситуации. Ньюн прошел на предназначенное для него место, взял руку Мелеин, поцеловал ее в лоб, получил ответный поцелуй и тихим шепотом сообщил ей, что произошло с ним и Дунканом, в том числе и о хао'нат. Ее янтарные глаза сверкнули в замешательстве, затем она наклонила голову. - Ну что же, - тихо. - Пусть будет то, что должно быть, - ее рука едва заметно дрогнула. Дункан сделал несколько шагов вперед, опустился на колени перед Мелеин и сдернул с себя вуаль, обнажив длинные, до плеч, волосы, так непохожие на бронзовые гривы мри. Небритый, под носом запеклась кровь... кроме того, от него дурно пахло... и он знал это. Земляне, у которых нет возможности заботиться о чистоте своего тела, всегда дурно пахнут. Дункан очень остро ощущал свой неприглядный вид, свою запущенность. - Кел Дункан, - мягко сказала Мелеин. - Госпожа, - выдохнул он, не поднимая головы и стискивая в руке вуаль. Ее спокойный голос прозвучал в глубокой тишине, которую нарушал только шелест мантий. В висках у Дункана стучало, горло перехватило. - Ты получал разрешение покинуть нас, кел'ен? - У меня не было разрешения, - голос его прервался. В горле запершило, из груди начал рваться мучительный кашель, и Дункан с большим трудом подавил его. Глаза у него слезились. - И ты ходил... - На корабли, госпожа... Впервые шумный возглас неудовольствия прошелестел в шатре. Мелеин подняла руку и все мгновенно стихло. - Кел'ен? - Три корабля, - Дункан с трудом говорил. - С землянами пришли регулы. Регулы стреляли по городу. Я убил их старшего. Больше нет... больше нет регулов. Беспокойство отразилось в глазах Мелеин. Она прекрасно поняла то, что сделал Дункан. - Как ты это сделал, кел Дункан? - Регул был на корабле землян... Когда я закончил беседу с кел'антом землян, я убил регула. У регулов больше нет лидера. Земляне не получали моих сообщений и смогли выслушать их лишь теперь... - Дункан задумался, стараясь подыскать слова на языке мри. Он поднял руку к покрытому морщинами лбу, стараясь сосредоточиться, вспомнить то, что он приготовился сказать: - Больше нет войн... нет намерения воевать, если Народ заверит землян в том же. На лицах собравшихся отразился гнев, хотя все было тихо. Мелеин нахмурилась. - О чем мри могут договариваться с ци'мри? Этого и следовало ожидать. Бездна презрения к пришельцам, к другим расам. В хол'эйри было целых четыре слова для обозначения понятия "мир", но ни одно из них не соответствовало тому, что имели в виду земляне под понятием "мир". Каждое из этих слов несло в себе потенциальную угрозу. Дункан почувствовал, что руки его дрожат, во рту появился горький привкус, привкус поражения. - Кел Дункан... Сены рассмотрят твое сообщение на совете. Ты сослужил большую службу. Народ благодарит тебя... Он плохо слышал ее слова. Видимо, остальные тоже не расслышали, так как никто не шевельнулся, не двинулся с места. Затем он понял, что Мелеин не хотела, чтобы ее слышали собравшиеся. Она наклонилась вперед, взяла его грязное, небритое лицо в руки и поцеловала его в лоб. Пальцы ее вложили в его ладонь маленький золотой медальон - джи'тэй. Послышалось перешептывание. А затем Дункан полностью потерял контроль над собой, когда он взглянул на то, что оказалось в его руке: слезы потекли из его глаз и на нем не было вуали, чтобы скрыть их. Он прижал Знак Чести к груди, стараясь спрятать лицо и проглотить комок, стоящий в горле. Он опять раскашлялся. Кровь окрасила его руку, которую он прижал ко рту. Его всего трясло, и Ньюн подхватил его, не давая упасть. Немного погодя он собрался с силами, с трудом поднялся и вышел из палатки в холодную ночь. Ньюн по-прежнему поддерживал его. Дункан чувствовал, что его дус где-то рядом, во мраке. Он сделал несколько неуверенных шагов к нему, сам не понимая, что делает, куда идет. Кто-то подхватил его. - Помогите мне, - услышал он гневный голос Ньюна. - ПОМОГИТЕ МНЕ! И тут еще кто-то подхватил его. Дункан старался держаться на ногах, но затем раздирающий кашель снова согнул его пополам, и Стэн забыл обо всем. Ньюн взял крохотный кусочек с общего стола. Он не испытывал голода и отдал остальное другим. Он сидел прямо, сложив руки на коленях и глядя через палатку в угол, где лежал Дункан со своим дусом. Дункан был без сознания, и остальные келы изредка поглядывали на него. Дункан был совсем плох, и они надеялись, что он умрет. Возможно, их обоих ждала смерть, если утром враги пришлют им вызов. Вражда между племенами никогда хорошо не кончается. К тому же, в его племени могут найтись и такие, что предпочтут другого кел'анта, другую госпожу. Нет, ему нужно поесть, хорошенько отдохнуть, чтобы к утру полностью восстановить силы и ясность мысли. Он попытался поесть, но кусок не лез в горло. Среди келов царила тишина. Движение почти прекратилось. Ни одна рука не тянулась к еде, никто не произносил ни слова. Он знал, что все они наблюдают за ним, и он постарался взять себя в руки, отбросить физические и душевные муки, забыть боль и тревогу. "Вызовите меня, - мысленно просил он остальных, в том числе Рас. - Я убью любого с радостью." - Кел'ант, - послышался голос Хлила. Ньюн не обратил на него внимания. Хлил помолчал, несомненно оскорбленный. Он пододвинулся к Сэйрасу и Десаи, сидящим возле него. Они начали шептаться, но Ньюн не прислушивался, предоставив им делать все, что они захотят. Он знал, что когда настанет его черед, он будет готов. Он поднялся, подошел к Дункану, сел рядом с дусом. Животное почувствовало его горе, ткнулось в его руку носом, как бы прося помощи. Дункан дышал отрывисто, хрипло, в легких его булькало. Глаза его были приоткрыты, в них, как в стекле, отражался свет лампы. Остальные сгруппировались вокруг Хлила и стали оживленно перешептываться. Все, кроме Рас, которая сидела возле центрального шеста палатки Келов. На ее лице не было гнева или злобы, только тревога, глаза утонули в тени. Она помогла Ньюну. Он был крайне удивлен этой помощью, хотя, возможно, она сделала это потому, что Дункан сильно замедлял их движение. Ньюн давно уже перестал пытаться понять действия Рас. Он посмотрел на остальных, и ярость закипела в нем, но он постарался взять себя в руки и погасить ее - ведь рядом был дус. Ньюн положил руку на плечо Дункана и слегка пожал его. Веки Дункана едва заметно дрогнули. - Я знаю, что ты здесь, - шелестящим шепотом сказал Дункан. - Не волнуйся. Что-нибудь слышно о хао'нат? - Ничего. Не думай об этом. - Дус ощущает, что они близко. - Скорее всего, так оно и есть. - Их много... сзади... сбоку... впереди... - кашель снова потряс его тело. Ньюн сжал руку. - Не думай об этом. Дункан моргнул, и слезы потекли по его лицу, смешиваясь с грязью и кровью на небритой щеке. - Но ты думаешь? И я буду думать. Их много... может быть, с дусами... Позади послышалось движение. Глаза Дункана устремились куда-то за Ньюна. Тень упала на его лицо. Ньюн резко повернулся и увидел перед собой черные мантии. Дус шевельнулся, но стоящий впереди опустился на колени, и рука Ньюна отодвинулась от оружия. Хлил... Сэйрас, Десаи и молодой Тэйз. Ньюн нахмурился и перехватил руку Тэйза, что хотел поставить перед Дунканом сосуд, из которого шел дым. - Дым поможет ему, - сказал Сэйрас. Это было маслянистое дерево, которое они использовали для освещения, как топливо для ламп. К нему были подмешаны какие-то ароматные смолы и травы. Ньюн хотел оттолкнуть руку с сосудом, хотя ему было стыдно, что приходится отвергать попытку помощи. Он положил руку на плечо Дункана, а другой сделал жест, отвергающий дальнейшее вмешательство кел'ейнов. - Кел'ант, - холодно сказал Хлил, - мы знаем то, чего не знаешь ты, ведь мы родились здесь. Дункан потянулся к сосуду. Тэйз пододвинул его ближе, и Дункан стал с удовольствием вдыхать дым. Ньюн тоже почувствовал, что жжение у него в горле прекращается. Дусу дым не понравился, и зверь с негодующим фырканьем отвернул косматую голову. И вдруг Ньюн почувствовал, что мысленные импульсы дуса связали воедино мри Кутат и мри Кесрит. - Яй! - резко сказал Ньюн и лица кел'ейнов отвернулись в замешательстве. Ньюн посмотрел на Дункана, вдыхающего дым и затем устремил взгляд на Хлила, пока тот не поднял глаз. - С'сочил, - спокойно сказал Ньюн. - Я благодарю тебя. Забудь, что я говорил раньше. - Ай, - пробормотал Хлил. В дверях возник дус Ньюна. Он наконец решил зайти в палатку из тьмы. Кел'ейны пропустили его, и дус тяжелой поступью прошел к Ньюну и лег рядом с дусом Дункана. Ньюн положил руку на ухо дуса, боясь, что тот своим мысленным излучением свяжет вместе его и Хлила. Он долго смотрел в лицо Хлила, покрытое шрамами, а рядом лежал Дункан, вдыхая дым, отгоняющий боль. Ньюн снял один из своих Знаков Чести и протянул его Хлилу. Он был уверен, что тот отвергнет его, сочтя это оскорблением и нанеся оскорбление Ньюну. Но Хлил не отверг. - За какую службу? - спросил он. - За то, что ты хорошо охранял племя в мое отсутствие. Ты и Сэйрас. Сэйрас тоже принял Знак Чести. Оба эти Знака в свое время принадлежали Мирею, по которому они все еще скорбели. - Мы выставили часовых, - сказал Хлил. - Мы знаем, что ты не искал столкновения с хао'нат. Это не было твоей целью. - Нет, - согласился Ньюн. Глаза Хлила коротко взглянули на Дункана. - Они преследовали его, - подтвердил Ньюн. Хлил кивнул, еще раз взглянул на Дункана, поднялся, показывая, что ему больше нечего сказать, и отошел. За ним - остальные. Тэйз задержался. Он достал из складок мантии несколько кореньев и пучок травы и положил это рядом с сосудом. - Я могу найти еще, если понадобится, - сказал он. После этого он тоже удалился. Ньюн хотел спросить у Дункана, как тот себя чувствует, но увидел, что глаза Дункана закрыты и дыхание стало ровным. Ньюн прислонился к теплому боку дуса и стал смотреть, как келы укладываются на ночь. Они ложились на циновки, расстеленные на полу. Все лампы, кроме одной, были погашены. Из сосуда, стоящего возле Дункана, исходило красноватое сияние, и над ним клубился дым. Лишь Рас по-прежнему сидела на своем месте, но вот и она шевельнулась. Ньюн подумал, что Рас ищет свою циновку, чтобы лечь. Но та поднялась и, как тень, подошла к Ньюну, и положила что-то рядом с ним. Это был длинный сверток. - Что это? - спросил он. - Кел Рас? Она ничего не ответила... растаяла в полумраке; немного погодя тоже улеглась спать. Ньюн развернул сверток и увидел чо-шелк - то были ножны от его меча, которые он оставил в Ан-ихоне и был уверен, что потерял их навсегда. Он нежно коснулся их пальцами, вложил меч, с удовольствием слушая тихий шелест. Наконец Ньюн положил меч возле себя и прислушался к дыханию Дункана. У того все еще клокотало в груди, и он кашлял, но все-таки землянин спал. В наступившей тишине особенно отчетливо слышались хрипы и, когда они прекратились, Ньюн встревожено поднялся - но грудь Дункана поднималась и опускалась ритмично, и на губах больше не пузырилась кровь. Ньюн некоторое время сидел возле Дункана, но вскоре к нему подошел Тэйз. - Я посмотрю за ним, - сказал он. Ньюн был тронут. Он еще раз посмотрел на спокойно спящего Дункана, затем голова его опустилась на плечо дуса, он посмотрел на спящих Келов и закрыл глаза. Лампа давала слишком мало света для чтения. Мелеин положила золотистый хрупкий листок на колени и развернула второй. Замысловатые письмена тянулись вдоль листка, как будто начертанные огненным тонким пером. Она читала написанные много сотен лет назад описания путешествий Народа. Это были неполные описания, многое пропало, а эти спасли она, Ньюн и Дункан. Скоро придет время, когда она нанесет на тонкие золотистые листы рассказ о последнем Путешествии Народа. И она вздрогнула, подумав об этом. Руки ее опустились на колени. Она думала о Настоящем, глядя на мерцающий свет лампы. "Куда ей идти?" - это уже решено. "Что ей делать?" - это она тоже знала. Но ответов на многие другие вопросы она не знала. Некоторые из этих вопросов касались землян, регулов и мертвых миров, другие - самой Кутат... и, тем не менее, все это был один, главный вопрос, на который у нее не было ответа. Кто-то коснулся ее плеча. Она вздрогнула и, повернувшись, увидела мягкое лицо Кэйлис, юной сен'е'ен, что прислуживала ей. Ее руки одевали и раздевали Мелеин, ее глаза видели всю ее жизнь. - Госпожа... Совет Сенов ждет. Ты посылала за ними, госпожа. Она улыбнулась. - Я жду их, - сказала она, и осторожно собрала золотистые листки, и уложила их в футляр. Шевельнулся занавес и вошли члены Совета - сены первого и второго рангов - вошли и стали размещаться на циновках. Большинство из них были очень стары, со впалыми щеками, лбы были изрезаны морщинами. Жили они гораздо дольше, чем кел'ейны. Но была среди них и Тэйнас, которая, как и она, прежде была кел'е'ен, и на лице ее виднелись шрамы касты Келов. Шрамы были и на лице Сатаса, сен'анта; он всегда был угрюмым, но сегодня хмурился больше, чем обычно. - Сены хотят что-то спросить? - Мы видим нависшую над нами опасность, - сказал Сатас. - Об этом мы и хотим предупредить тебя, госпожа. - Да. - Это тебя не волнует? - Волнует. Хотела бы я, чтобы это было не так. Но выбирать не нам. Это и есть ваш вопрос? - Госпожа знает наши вопросы. Они касаются ци'мри. - У нас есть выбор, сен'ейны, и принес его нам кел Дункан. - Ты посылала его за этим? Она взглянула в глаза Сатаса, где таился тщательно скрываемый вызов и слегка улыбнулась, подняв руку ладонью вверх. - Он пошел сам. Но я позволила ему идти. Глаза сверкнули затаенной страстью. - Ты серьезно рассматриваешь их предложение? - Мы рассмотрим его... и отберем нужное нам. Но о присутствии Дункана здесь можешь не думать. Он принес нам возможность выбора и понимание того, что висит над нашими головами. Он служит Народу. Его жизнь нужна нам. Ты меня понимаешь? - Понимаю. - Но тебе это не подходит? - Мы всего лишь твое оружие, госпожа. А ты - наше оружие. Ты свернула в сторону? - От нашего курса? Нет. Нет, поверьте мне, сен'ейны. Я ПОКА ЕЩЕ НЕ СВЕРНУЛА. Все молчали. В глазах светилось ожидание. "Верь мне", - так говорила Интель, прежняя госпожа, которая могла убедить Совет во всем, в чем только хотела, опутывая членов Совета словами, мягкими, как шелковые нити, но крепкими, как канаты. Мелеин училась у госпожи этому, и, судя по всему, постигла немало. Может, все Матери знают это и обладают этим даром. Мелеин не знала. Ведь Матери никогда не встречаются, только в тот момент, когда старая госпожа умирает, а на ее место становится молодая. Интель и в самом деле умела сдерживать своих детей, когда те пытались бунтовать, она умела переубеждать старейшин, которые и сами обладали немалой властью в племени. В ее глазах светилась такая сила, которая вызывала мурашки на теле, заставляя непокорных отводить глаза... а потом они следовали за ней... и сила эта была такова, что даже в ее отсутствие никто не мог найти аргументов, которые смогли бы поставить под сомнение правильность ее решения. Интель все еще властвовала над Мелеин, а Мелеин... властвовала над племенем. 10 Шеф Службы безопасности вернулся снова, чтобы нарушить покой в лаборатории. Эверсон со страхом воззрился на него: этот человек всегда так настойчив и придирчив. Он взглянул на бумаги, лежащие перед ним и инстинктивно прикрыл их рукой, когда Дегас взял одну из них и стал читать. - Есть какие-нибудь успехи в расшифровке передач регулов? - спросил Дегас. - Это срочно. Эверсон протянул руку за бумагой и получил ее обратно. Дегас сардонически усмехнулся, глядя, как Эверсон прячет ее. - Это не шифровка, - сказал Эверсон. - Это идиомы. Их можно понять, если знать язык Нурага. - Нурага? - Это планета регулов, где говорят на этом языке, - ответил сухо Эверсон и ощутил дискомфорт, когда Дегас присел на край маленького столика перед ним. Дегас положил перед ним одну за другой несколько кассет, вынув их из кармана. - Все остается по-прежнему, доктор Эверсон. Мы теряем время. Наши люди на планете решили сделать вылазку. Есть шанс, что они что-нибудь найдут. Но, возможно, все закончится для них плохо. Только что мы получили официальную просьбу от регулов: они хотят посадить свой челнок рядом с "Флауэром". Эверсон закусил губу. - Решение принимает контр-адмирал, - сказал Дегас. Возможно, Дегас ждал, что Эверсон сделает какие-либо замечания по этому поводу. Эверсону не нравилось соседство с регулами, но он не знал, что тут можно было бы предпринять. - Из ваших сообщений, - сказал Дегас, - контр-адмирал понял, что регулы могут совершить посадку и без нашего разрешения. - Могут, - согласился Эверсон. - Они знают, что мы не станем ничего предпринимать, чтобы остановить их. Дегас перегнулся через стол к Эверсону. Шеф Службы безопасности носил темную одежду, и знаки отличия на нем сверкали, как и оружие; впрочем, манеры его были довольно вульгарны. Как у кел'ейнов, - подумал Эверсон. - Доктор Эверсон, вы нас парализовали своими "да" и "нет". Вы не говорите ничего, кроме того, что нельзя предпринимать никаких действий. Вы все время уговариваете нас ждать. А как вы относитесь к регулам? - Я уже ничего не могу сказать с полной уверенностью. - Но предположения? - Без достаточной информации... - Предположения, доктор. Часто они более ценны, чем тщательно обдуманное и взвешенное мнение. - Нет, - возразил Эверсон. - Это опасно. - Выскажитесь. - Я считаю, что возможно... возможно у регулов не один взрослый. Один из них останется на корабле, второй спустится на челноке. Дегас с шумом выдохнул сквозь зубы. - Голова гидры, - сказал Эверсон. Дегас с недоумением взглянул на него. - Старая легенда, - пояснил Эверсон. - Очень старая. Отруби гидре голову и на ее месте вырастут две. Убей взрослого регула, и в результате метаморфозы появятся двое. Шок... некий биологический триггер... Дегас нахмурился. - Меня беспокоит одно, - проговорил Эверсон. - Как они учатся? - Это уже вопрос ученого, - сказал Дегас, поднимаясь. - Решите это в свободное время. Как насчет остальных материалов, которые вы получили? - Нет, - заговорил Эверсон. - Выслушайте меня, это очень важно. Ведь они ничего не записывают. Дегас пожал плечами. - Я уверен, что вы решите эту проблему. - Нет! _Н_е_т_! Слушайте! Они _п_о_м_н_я_т_... они помнят. Эйдетическая память. То, что умерло с бай Шарн, умерло для них. Перевоплотившиеся регулы стали взрослыми без всякого влияния извне, без информации от взрослых. - Тем легче общаться с ними. По-моему, для паники нет причин. Эверсон в отчаянии покачал головой: - Совсем не обязательно. Вы требовали предположений, милый полковник Дегас. Я их высказал. Сейчас перед нами регулы, у которых нет связи с домом, нет прошлого, которые не могут представить себе своей миссии, которые могут действовать совсем не так, как регулы, и это опасно. На Кесрит регулы _н_а_п_а_д_а_л_и_, и эти регулы могли _н_а_у_ч_и_т_ь_с_я нападать. - Докажите это. Эверсон махнул рукой; он не понимал поведения этого человека, его упрямства. Он понимал регулов, но не мог понять землянина, и внезапно начал сомневаться во всем, даже в том, что знал наверняка. Дегас наклонился к нему: - Докажите мне, ведь наши аналитики ничего не смогли выяснить. Ч_т_о_ вы знаете? Скажите мне. Эверсон покачал головой. - У меня мало времени, доктор. Когда вы все обдумаете, сообщите моему помощнику. Но мне все равно придется рассматривать все возможности. Кассеты, доктор, получены со сбитого челнока. Пилот погиб. Как это укладывается в вашу схему? - Я бы сказал, если бы вы слушали. - Я буду слушать, когда вы будете полностью уверены в своих словах. - Дегас взял одну кассету. - Это обзор планеты. Вы можете сами ее расшифровать, или лучше отправить на "Флауэр"? - Вообще-то я не специалист в этом вопросе. Но я хочу посмотреть. Отправите потом. - Это плохо, что вы, ученые, находитесь не в одном месте. - Что поделаешь... - А теперь, - Дегас достал лист бумаги и положил перед Эверсоном, - подпишите. - Прямо сейчас? - Эверсон сделал глубокий вдох, стараясь сдержать раздражение. - Я тоже занятый человек, полковник. Вы можете подождать? - Подпишите. Он не любил Дегаса. Слишком неприятный и напористый тип. Но если подписать, то он покинет лабораторию. Эверсон взял ручку и написал: "Отправить кассету на рассмотрение специалистам." Он посмотрел на Дегаса: - У меня тоже есть кое-какие материалы, которые я хотел отправить на "Флауэр". - Если будет возможность, - Дегас показал на бумагу. - Напишите "срочно" и поставьте свою подпись. Эверсон с недоумением смотрел на Дегаса. Нет, ему не понять мотивов поведения этого человека. - Я должен проконсультироваться с контр-адмиралом, - запротестовал он. - Делайте свое дело. Если не можете его делать, передайте тому, кто может. Подпишите и поставьте гриф "Срочно". Челнок отправится через час, - он наклонился совсем близко к Эверсону. - Вы понимаете, что происходит, доктор Эверсон? Наши челноки летают над старыми городами, и мы теряем их. Вы же, ученые, только предостерегаете нас. Мы и сами не забываем об осторожности. Но нам нужна информация. Ведь мы находимся в пределах досягаемости оружия регулов. Вы понимаете? Подпишите и поставьте "Срочно". Эверсон подписал. Руки его дрожали. Он не понимал, причем здесь Служба безопасности, но он понимал, что сам он находится в непосредственной опасности. Дегас собрал бумаги и кассеты. - Благодарю, - сказал он с изрядной долей ехидства. И вышел. Эверсон стиснул руки и заметил, что они вспотели. Подобные люди во время войн с мри получили огромную власть. Некоторые же до сих пор считают, что она у них есть. Вот как этот. Он не понимает, что сейчас у них ужасное положение: мри внизу, регулы наверху, а земляне посередине. Он взял лист бумаги. "Эмиль, Боаз права. В этом каким-то образом замешана Служба безопасности. Либо политика, либо что-то личное. Я не знаю. Следи за регулами. Не пускай их на корабль. Пожалуйста, будь осторожен. Будьте все осторожны. И пошли сюда Дэнни, если сможешь обойтись без него. Кажется, я все начинаю понимать. Но не могу сделать так, чтобы эти солдафоны понимали простую логику. Сим." Он сложил листок, положил его в конверт, запечатал его. "Луису, - написал он. - Лично в руки руки." Затем он сел и стал размышлять. Кассеты. Внезапно он пожалел, что отправил одну из них. Он потерял информацию, которая была на ней. Он начал просматривать остальные кассеты: сплошь что-то специальное, биосканирование планеты. Все, что он видел на экране, ничего ему не говорило. Он торопливо сменил кассету. Еще непонятнее. Он выключил плейер и откинулся на спинку кресла. Дегас сказал, что человек погиб. Он знал его имя: Ван. Погиб пилот. А теперь Дегас потребовал его подпись, благодаря которой еще один челнок и еще один человек подвергнутся опасности. Дегас играет в свою игру, и он, Эверсон, помогает ему. Скорее всего, Дегас понимает, что в этих кассетах не содержится ничего интересного и оставил их Эверсону, как насмешку. Гаррис. Он вспомнил о пилоте Гаррисе. Это был хороший пилот. Он прекрасно знал аппаратуру, установленную на челноках, и мог бы помочь в расшифровке кассет. Эверсон включил интерком. Ему ответил оператор. - Здесь доктор Симеон Эверсон. Прошу отыскать пилота Гарриса и направить его ко мне в лабораторию. - Хорошо, сэр. Он поблагодарил, выключил интерком и снова стал думать, постукивая кулаком по колену. Через некоторое время вспыхнул экран. - Доктор Эверсон? - Да. - Доктор Эверсон, говорит лейтенант Службы безопасности Мак-Грэй. Полковник Дегас отклонил вашу просьбу, так как она нарушает план операции. - Какую просьбу? - Относительно Гарриса. Полковник считает, что разговор с Гаррисом нежелателен. Лейтенант Гаррис выполняет другое задание. - Его нет на корабле? - Он выполняет задание, сэр. - Благодарю, - он резко отключил связь и снова стиснул руки. Немного погодя он собрал кассеты, записи, подошел к двери и открыл ее. За дверью, в коридоре, стоял юноша в форме Службы безопасности. Неизвестно, стоял ли он на посту или просто случайно оказался здесь. Эверсон тут же вернулся, чувствуя, что весь обливается потом и сердце его бешено колотится. Он снова положил на стол кассеты и бумаги, достал из кармана пузырек с таблетками, пососал одну и сердцебиение утихло. Затем он снова включил интерком. - Доктор Эверсон. Соедините с контр-адмиралом. - Для этого нужно переключить канал, сэр. - ПЕРЕКЛЮЧИТЕ. Экран на мгновение погас. - Доктор Эверсон, - послышался голос Дегаса. - Вы чем-то не довольны? - Соедините меня с контр-адмиралом, немедленно! - Эверсон с шумом втянул воздух и выдохнул. Возникла пауза. Сердце болело все сильнее. Он сам был родом с Хэйвена. В ту войну такие люди обладали властью, абсолютной властью. Он знал это. - Немедленно, - повторил он. Пауза. - Свидание с контр-адмиралом требует предварительного согласования, - сказал наконец Дегас. - Я попробую это устроить. - Немедленно! - Я встречу вас в приемной контр-адмирала. Если вопрос касается деятельности Службы безопасности, мое присутствие необходимо. Снова сильная боль в сердце, более сильная, чем при взлете. - Должен сообщить вам, что больше нет необходимости в полетах на планету. Это теперь более рискованно, чем тогда, когда мы пришли сюда. Я не могу рисковать людьми. - Слышу, - отозвался на пределе дыхания Эверсон. - Может, у вас есть новая информация? Я хотел бы знать ее. - Жалоба. Жалоба на твердолобую тактику Службы безопасности. Я хочу, чтобы от моего кабинета убрали часового. Я хочу разговаривать лишь с теми, кого я сам выберу, я хочу говорить с контр-адмиралом. - Короче говоря, вы хотите, чтобы деятельность всех нас, всего корабля была приспособлена к вашим требованиям. Я пытаюсь быть вам полезным, доктор Эверсон. - Вы забрали информацию, которая могла быть полезной мне. - Вы получите копию. И, кроме того, у меня есть ваше заявление о том, что вы не специалист в расшифровке. Скажите, в каком направлении вы сейчас работаешь? Контр-адмирал хотел бы узнать это. - Я